Страница:
Софи рассеянно прислушивалась к разговору, смотрела на людей, окружавших ее, и думала о том, что они в действительности нисколько не интересуются ею. А что Тони? Он увидит ее и примет за развратную особу, какой ее считали многие мужчины на Ямайке. А сам граф и его жена? Разве им есть до нее, Софи, дело? И леди Лидия, не устающая осыпать ее насмешками. Неужели она всегда будет такой, эта пожилая своенравная и властолюбивая женщина? София почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и увидела, что Райдер смотрит на нее в упор. Она опустила глаза.
— Ты сегодня прекрасно выглядишь, Софи, — сказал он. — Только немного бледна. Чтобы разрумянились твои щечки, мы после завтрака отправимся на верховую прогулку, хорошо? Я покажу тебе мое любимое место, оно совсем не такое, как то, где любит бывать Дуглас, оно не мрачное и там нет утесов, с которых можно свалиться в воду. Тебе там понравится.
София ничего не ответила. Она сильно сомневалась, что ей понравится то место, о котором говорил Райдер.
Наверняка он хочет снова остаться с ней наедине, чтобы засунуть свою ужасную твердую и толстую штуку ей внутрь и причинить боль. София поежилась, представив себе обнаженного Райдера. Она не хотела оставаться с ним вдвоем, не хотела, чтобы он трогал ее. Внутри у нее все болело, болели ноги и спина, и она предпочла бы не ездить, а отлежаться в кровати. Или провести весь день с Джереми. Только она собралась обратиться к брату, как тот поднялся из-за стола одновременно с Синджен, взял ее за руку, и они вместе ушли.
— У Синджен появился благодарный слушатель. И Джереми, я вижу, доволен. Я так рад за него, Софи. Мы поговорим с ним позднее.
София с неприязнью посмотрела на Райдера; его проницательность, его логичные рассуждения, его здравый смысл — все в нем раздражало ее. И зачем она связала с ним свою судьбу? Какой он противный, какой циничный и самоуверенный, когда рассуждает о чем-то. И всегда он оказывается прав, черт бы его побрал.
— Пока Софи переодевается, я хотел бы побеседовать с тобой, Дуглас, — обратился Райдер к брату. — Ты не против, если после завтрака мы уединимся в твоем кабинете?
— Послушай, дорогой сын, — сказала леди Лидия, — а ты пригласишь на бал Харвестонов?
Сыновья удивленно посмотрели на мать, не понимая, к кому из них она обращается.
— У Харвестонов три очаровательные дочери на выданье, они недавно вернулись из Америки, где гостили у родственников, — продолжала старая графиня и добавила, метнув высокомерный взгляд в сторону Софии. — Мне все это не очень нравится.
— Мне тоже — сказала вдруг София, бросила скомканную салфетку на тарелку и, не дожидаясь помощи дворецкого, отодвинула свой стул и встала из-за стола. Она понимала, что имеет в виду леди Лидия: в семье Шербруков она, София, никто.
— Софи, ты можешь не спешить и спокойно заняться своим туалетом, — обратилась Александра к своей невестке. — Дуглас и Райдер давно не виделись, и им есть о чем поговорить, ты понимаешь.
Братья поднялись из столовой наверх, в кабинет Дугласа; граф, шедший впереди, быстро прошел к письменному столу и сел в кресло. Райдер садиться не стал, а принялся беспокойно мерить кабинет шагами. Какое-то время прошло в молчании, а потом Дуглас начал разговор:
— Она очаровательная девушка.
— Да, я знаю.
— Но она ведет себя не так, как положено новобрачной. Когда тебя не было, Райдер, она большую часть времени проводила в одиночестве. А теперь, после твоего приезда, я не заметил, чтобы Софи стала радостнее. Наоборот, по-моему, она несчастна.
Райдер выругался.
— Сначала я думал, — продолжал спокойно граф, — что она тоскует по дому, но впоследствии понял, что это не так.
— Нет, она не тоскует по дому.
— А события прошлой ночи… Они меня просто ошеломили. Собственно говоря, я не ожидал ничего подобного, я отправился на кухню за молоком для Аликс и вдруг увидел твою жену, с лицом, белым как полотно, с безумным взглядом… Я не собираюсь расспрашивать тебя о том, что между вами вчера произошло, но я хотел бы тебе помочь, если это в моих силах. Почему Софи несчастна? Может быть, в этом виноват ты? Может быть, она узнала о твоих любовницах и ревнует? Или ты каким-нибудь поступком заставил ее страдать?
— Существует несколько причин, Дуглас. Все довольно сложно. Я, кстати, искренне благодарен тебе за заботу о моей жене во время моего отсутствия. А наша матушка… Лучше бы она почаще придерживала свой злой язык, но на это не стоит и надеяться. Она неисправима.
— Нет. В конце концов она образумится. А если она начнет вести себя слишком оскорбительно, я пригрожу ей переселить ее в наш фамильный вдовий дом, чтобы она жила там одна.
— Отличная угроза.
— Вот именно.
— Признаюсь тебе честно, Райдер, я был несказанно удивлен, когда Софи и ее брат явились в наш дом так неожиданно. Холлис, надо отдать ему должное, сразу же понял, что она леди и явилась в наш дом по праву. Кстати, есть одна странность, которую я не могу себе объяснить. Я имею в виду странность в поведении твоей жены, Райдер. Несмотря на то что я был с ней исключительно вежлив и доброжелателен, она, я это постоянно чувствую, не доверяет мне. Не доверяет потому, что я мужчина. Я нахожу это очень странным, необъяснимым. Почему она чувствует себя несчастной, Райдер?
— Она боится меня. Вполне возможно, что ты тоже внушаешь ей страх.
Наступило неловкое молчание, и потом Дуглас сказал:
— Но ведь это абсурд, Райдер. С чего бы твоей жене бояться меня? Я же ничего плохого ей не сделал. А вот почему она тебя боится, я и вовсе ума не приложу. He помню, чтобы хоть одна из твоих женщин боялась тебя. Твои женщины преследовали тебя, добивались твоего внимания, прилагали массу усилий, чтобы ты приласкал их.
— Вот видишь, Дуглас, как все может измениться в один миг.
— А почему бы тебе не рассказать мне, Райдер, о том, что произошло на Ямайке? То, как дядюшка Брэндон оставил тебе в наследство Кимберли-холл, и прочее, с этим вопросом связанное, меня не интересует. Меня интересует, почему София Стэнтон-Гревиль, твоя жена, не хочет быть твоей женой, почему она сторонится тебя, почему выбегает ночью из супружеской спальни и бежит по коридору в таком страхе, словно за ней гонится сам дьявол?
— В двух словах этого не расскажешь, Дуглас. В жизни Софи было несколько мужчин, которые проявили себя далеко не лучшим образом. Я хочу сказать, что обстоятельства сложились так, что Софи пришлось пережить тяжелые времена, она разочаровалась в мужчинах. Она ждет от мужчин только плохого, понимаешь?
— Отлично понимаю. Мне достаточно того, что ты сейчас сказал, не мучай себя дальнейшими объяснениями. Я всегда готов помочь тебе, смело обращайся ко мне в трудных ситуациях.
— Спасибо, Дуглас.
— Кстати, брат Софи — чудесный мальчуган. Жаль, что он хромает, бедняга.
— Конечно, жаль. Это у него с рождения. Но он держится молодцом. И хорошо ездит верхом. Как ты думаешь, сможет он учиться в Итоне, например?
— Думаю, да. Но пусть еще немного пообвыкнет здесь.
— Конечно. Тем более что ему здесь нравится. Чего не скажешь о моей жене. Она избегает меня, Дуглас, она не хочет оставаться со мной наедине. Интимные отношения страшат ее, мои прикосновения, ласки, поцелуи ей неприятны. Черт, я сам запутался, — Райдер взъерошил волосы у себя на макушке, — не знаю, стоит ли вообще говорить о таких вещах вслух. Она не хочет меня и никогда не хотела. Я фактически обманом заставил ее выйти за меня замуж. Ты способен в такое поверить? Так или иначе, мы поженились, и я не жалею об этом, хотя она вообще не хотела выходить замуж.
— Да, действительно удивительная история. Можешь положиться на меня, Райдер, я искренне желаю тебе добра и сделаю все, лишь бы помочь тебе. Да, кстати, я совсем забыл: у Эмили родились близнецы, и оба вскоре умерли. Она, правда, была не очень огорчена, сказала Холлису что-то насчет того, что поступила несправедливо по отношению к тебе, точно не знаю. Холлис не совсем понял, что она имела в виду. Она очень хочет с. тобой увидеться.
— Я увижусь с Эмили при первой же возможности.
— Что же она все-таки наболтала Холлису?
— Не знаю. Мне все равно.
Райдер с равнодушным видом уставился в окно. Дуглас взял в руки тяжелое пресс-папье из черного оникса и стал перекидывать его с ладони на ладонь.
— Видишь ли, мой дорогой брат, — сказал граф, — я надеялся, что ты придумал, как тебе разобраться со всеми твоими любовницами и детьми.
— Я думал о них всю дорогу домой. Больше на корабле делать было нечего.
— И на корабле не нашлось ни одной особы, чтобы скрасить твое одиночество?
Райдер непонимающе уставился на брата.
— До того как ты женился на Софи, ты жил как хотел, Райдер. Я не вмешивался в твою жизнь, а ты не вмешивался в мою, так?
— Так. Только если я правильно понял твою мысль, то признаюсь: моя прошлая жизнь абсолютно не волнует мою жену. Я могу прошествовать мимо нее в сопровождении хоть ста женщин, и она будет этому рада. Она будет благодарить их за то, что они завладели моим вниманием и таким образом избавили ее от моего присутствия.
— Твои выводы преждевременны, Райдер. Почему ты так уверен в подобной реакции твоей жены? Я, например, даже представить не могу, как она будет себя вести, когда узнает о твоих женщинах и детях. А у тебя этих детей семеро. Ты прекрасно это знаешь. Ты скажешь о них Софи?
— Да, обязательно. Я теперь женатый человек и не хочу других женщин. В моей жизни существует одна-единственная женщина. И я должен рассказать ей все.
— Я очень рад, что ты решил быть откровенным с женой. Нелегко хранить такой секрет. Откровенность лучше всего.
— Да, ты прав. Я сам едва могу поверить в то, что другие женщины перестали меня интересовать, но это правда, Дуглас. Я все время вижу перед собой Софи, одну Софи, я хочу только ее.
— Разделяю твои чувства, Райдер. Я тоже пришел к выводу, что жена — это настоящее сокровище, ради которого ничего не жалко. Никогда не ожидал от себя такой любви и преданности.
— О, Аликс необыкновенная женщина. Хорошо, что вы в конце концов нашли с ней общий язык.
— Это было не просто. Как-нибудь, долгим зимним вечером, я расскажу тебе, как нам удалось этого добиться, и этот рассказ будет гораздо занимательнее, чем глупые россказни про это чертово привидение, Новобрачную Деву. — Граф встал. — Перед тобой стоит трудная задача, но все действительно ценное в нашей жизни дается нам потом и кровью, запомни это, Райдер.
— Софи для меня важнее всего, хотя ты можешь и не верить мне. Она — самое дорогое, что у меня есть. Помнишь, ты как-то говорил, что я — азартный игрок. И чем выше ставка, тем лучше я играю. Так вот, я не собираюсь проигрывать в нашем поединке. Я обязательно выиграю.
— Ты любишь ее, Райдер?
— Какая ерунда, Дуглас. Любовь? Что это такое? Нет-нет, я знаю, что ты обожаешь, боготворишь Аликс, но ты — совсем другое дело. Не пойми меня превратно. Мне нравится Софи, она мне желанна, она будит во мне такие чувства, какие я никогда ранее не испытывал. Я хочу сделать ее счастливой. Я хочу, чтобы она знала, что ее судьба мне не безразлична. Разве всего этого мало? Я буду рядом с Софи всегда, до смерти. Я буду заботиться о ней.
Дуглас ничего на это не сказал, лишь удивленно приподнял брови.
— Ты плохо знаешь Софи, — продолжал взволнованно говорить Райдер. — Ты не видел, как она вела себя на Ямайке. Ты думаешь, что моя жена — скромная, несчастная мышка, но это вовсе не так. Софи — черт в юбке, поверь мне, у меня не раз была возможность убедиться в этом. — Райдер снова начал ходить по кабинету. — Она — настоящая чертовка, строптивая, упрямая, дерзкая, смелая, острая на язык, она… И куда только девался весь ее боевой дух? Ты даже не представляешь, какая она замечательная…
Граф продолжал с удивлением смотреть на брата.
София стояла и глупо улыбалась. Какое чудо! Настоящее чудо! Перед ней ее славная лошадка, она здесь! Райдер привез ее с Ямайки, как же это здорово. София потрепала животное по холке, вложив в эту ласку всю свою радость.
— Как я скучала без тебя! — воскликнула она, наблюдая за лошадью, бодро поскакавшей вперед. — Благодарю тебя, Райдер, это так мило с твоей стороны.
София была удивлена поступком Райдера. Муж снова повел себя не так, как она ожидала, проявив к ней исключительное внимание, заранее предусмотрев ее желание иметь рядом с собой любимое существо.
— Спасибо, Райдер, — повторила София.
— Не стоит благодарности. Если бы я оставил твою лошадь в Кэмил-холле, она бы толстела, ленилась и скучала. Она и так уже всякий раз, стоило мне приблизиться к ней, начинала жалобно ржать, мне даже начало чудиться в ее ржании твое имя. Что же я должен был делать, по-твоему?
София подозвала лошадь к себе, вскочила в седло и галопом понеслась вперед, по широкой зеленой равнине, а Райдер, уже сидевший верхом, отправился было за женой вдогонку, но потом придержал своего черного скакуна и поехал рысцой, наслаждаясь чудесным видом окрестностей, хорошей погодой, ярким солнцем, вспоминая искреннюю радость Софии и ее сердечную благодарность. На душе у Райдера было легко, он придумал, что ему делать со своими любовницами. А что касается детей, то он просто расскажет о них Софии, когда придет время. Он их любит и завтра же поедет повидаться с ними и вручит им подарки, которые привез с собой.
София свернула с дороги на узкий проселок и остановилась в тени большого старого дуба. Она глубоко, полной грудью вдыхала свежий воздух, и настроение у нее было отличное. Если не брать в расчет прошлую ночь, то Райдер ведет себя вполне по-джентльменски. А вдруг он сегодня не будет с ней груб. и настойчив, не станет домогаться ее ласк, оставит ненадолго в покое? София ждала под деревом, когда подъедет Райдер, но он все не появлялся. Она проехала немного назад по дороге, но мужа нигде не было видно. София встревожилась и, вонзив шпоры в бока лошади, помчалась обратно к замку. И вдруг увидела Райдера, который находился не один, а в обществе какой-то женщины. Незнакомка и Райдер остановили своих лошадей прямо посреди дороги и о чем-то беседовали. Неожиданно женщина протянула руку и дотронулась до плеча Райдера. София, хотя и была довольно далеко от них, заметила, что муж улыбнулся. Потом он наклонился к своей собеседнице.
Что-то словно перевернулось у Софии внутри при виде этой сцены, сердце ее сжалось от гнева, обиды и других чувств, и она, дернув за поводья и пришпорив лошадь, что есть духу поскакала вперед.
Райдер, услышав стук копыт, обернулся и увидел Софию, галопом мчавшуюся в его сторону. Лицо жены было бледно, глаза гневно сверкали, и он порадовался, что Сара — так звали женщину — случайно встретилась ему. Сначала он тяготился этой встречей, но теперь, видя гнев жены, был доволен этим обстоятельством, с его точки зрения гнев был гораздо лучше, чем равнодушие.
Сара продолжала говорить как ни в чем не бывало, она не видела Софию и, стало быть, не подозревала о грозившей ей опасности. Наклонившись к Райдеру, Сара с кокетством спросила, не хочет ли он поцеловать ее, и приблизила свои губы к его щеке. Райдер хотел было отвернуться, но потом передумал. Пусть София посмотрит, как его целует другая женщина, хоть поревнует немного. Он дотронулся губами до губ Сары, но не испытал ничего, ни малейшего волнения; мысли его были заняты тем, как отреагирует жена на этот поцелуй. София уже подъехала к ним и еле успела остановить лошадь, чтобы не врезаться в коня Райдера. Сара, увидев рядом с собой разгневанную незнакомую женщину, побледнела.
— Вы кто такая, черт побери? — раздался резкий окрик Софии. Райдер не слышал этих интонаций и этого тона более двух месяцев. Он рад был снова слышать этот голос, видеть сверкающие недобрым огнем глаза жены. — Отойдите подальше от моего мужа!
— Вашего мужа? — пролепетала Сара и нервно ухватилась за уздечку, намереваясь отъехать подальше от разъяренной фурии, но не тут-то было: конь вдруг заупрямился.
— Вы что, оглохли? О чем вы тут беседуете с моим мужем? Да еще трогаете его! Как вы посмели лезть к нему с поцелуями? Советую вам больше не давать волю своим похотливым рукам и не распускать свои слюнявые губы. Нахалка! Развратница!
Сара беспомощно оглянулась на Райдера. Он улыбался, гордый, довольный собой, глаза его впились в лицо кричавшей женщины, и в них не было ни капли цинизма, насмешки или издевки. В них светилась радость.
— Она твоя жена, Райдер? — спросила Сара.
— Да, — Райдер повернулся к Саре, — я как раз собирался тебе об этом сказать, но тут появилась она и… Софи, можешь убрать коготки, это Сара Клоквел, она моя знакомая. Познакомься, Сара, моя жена Софи.
В этот момент София неожиданно поняла, как глупо она себя вела. Налетела на эту несчастную женщину, словно дикая кошка, явив собой наглядный пример обезумевшей от ревности жены. Кричала как базарная торговка и оскорбляла ни в чем не повинную женщину. А Райдер, без сомнения, получил от этой сцены огромное удовольствие. София отругала себя за свое поведение, не понимая толком, почему она пришла в такую ярость.
София смущенно кивнула женщине, обладавшей вполне приятной наружностью и растерянно улыбавшейся, и, повернувшись к мужу, сказала:
— Извини меня, пожалуйста, за то, что я прервала вашу беседу. Вы давно не виделись друг с другом, и вам необходимо поговорить. Простите меня за резкость, я сейчас же уезжаю, вы можете спокойно разговаривать наедине.
София пришпорила лошадь и галопом ускакала прочь, а Райдер долго смотрел жене вслед, забыв о своей собеседнице. Оказывается, Дуглас был прав насчет Софи: предсказать ее реакцию невозможно. Но какое, однако, удовольствие доставила ему жена сегодня! Сколько эмоций, сколько чувств! А вдруг не все еще потеряно? А вдруг он все-таки нравится Софи?
— Это твоя жена, Райдер?
Райдер увидел удивленное, недоверчивое выражение лица Сары и улыбнулся.
— Да, Софи моя жена. Я встретил ее на Ямайке, там мы и поженились. Я только вчера вернулся в Англию. Как тебе понравилась Софи? Ей пальца в рот не клади — откусит! Ты извини ее порыв, Сара, Софи немного вспыльчива и считает меня своей собственностью. — Райдер радостно потер руки.
— И ты… Тебя это устраивает? Тебе нравится быть чьей-то собственностью? А Беатрис говорила мне, что… —Сара осеклась и замолчала.
— Как ты сказала? — оживился Райдер. — Ты и Беатрис? А ну-ка, рассказывай, я хочу знать правду.
— Би говорила мне, что ты терпеть не можешь, когда женщина заявляет на тебя какие-то права, ущемляет твою свободу, начинает что-то требовать. Она говорила мне, что серьезные отношения с тобой невозможны, что ты меняешь женщин, хотя и ведешь себя по отношению к ним честно и тебе можно доверять… Она говорила, что с тобой легко, что ты щедр на ласки и великолепный любовник. Я ответила Би, что на практике убедилась в твоих достоинствах.
Райдер молчал, переваривая информацию. Итак, его любовницы обсуждают его. Как это мило! И как странно. Значит, не только мужчины обсуждают женщин, но и наоборот. Наконец он сказал:
— Би ошибалась насчет меня. Я совсем не такой свободолюбивый. Как видишь, я расстался со своей свободой. Моя жена — женщина с характером, так что, Сара, ввиду сложившихся обстоятельств… Наши отношения не будут иметь продолжения. Ни одна женщина, кроме моей жены, меня не интересует.
— Неужели это правда? В твоем любвеобильном сердце осталось место только для одной женщины?
Райдер усмехнулся.
— Я, собственно, ничего от тебя не хотела и не хочу, — пожала плечами Сара. — Я искала тебя, чтобы…
— Чтобы что?
— Чтобы сказать, что я выхожу замуж. За Дэвида Дэбза. Его поместье находится недалеко от Суинли.
— Поздравляю. Теперь у тебя, я думаю, не будет во мне нужды, не так ли?
Сара кивнула и растерянно улыбнулась. Она всегда улыбалась не вовремя, но Райдеру это было безразлично. Когда-то он ласкал ее, ему нравилась ее пышная грудь, ее маленькие крепкие ушки, которые он любил покусывать во время занятий любовью, эти ушки на вкус напоминали ему сливы и персики.
— Отправляйся за женой вслед, Райдер, — нахмурилась Сара. Она никак не могла привыкнуть к мысли, что Райдер женат, что она сама скоро выйдет замуж. Правда, Дэвид вряд ли доставит ей большое удовольствие в постели, но что же делать? Муж есть муж. — Она рассержена, ей не понравилось, что мы разговаривали, что мы целовались… ну, ты сам знаешь.
Райдер искоса взглянул на Сару и усмехнулся. Похоже, она была довольна, что его жена ревновала. Он наклонился к Саре и чмокнул ее в щеку.
— Желаю тебе счастья с Дэвидом, Сара, — сказал Райдер и, кивнув девушке на прощание, направил коня к Нортклифф-холлу. Догонять свою жену он не собирался. Жена не должна докучать мужу своей ревностью, считал он, и поэтому решил не извиняться перед Софи за Сару или какую-нибудь другую женщину. С какой стати?
Райдер, довольный, весело насвистывал. Интересно, что сейчас делает Софи? Он вонзил шпоры в бока коня и пустил его галопом.
Глава 16
— Ты сегодня прекрасно выглядишь, Софи, — сказал он. — Только немного бледна. Чтобы разрумянились твои щечки, мы после завтрака отправимся на верховую прогулку, хорошо? Я покажу тебе мое любимое место, оно совсем не такое, как то, где любит бывать Дуглас, оно не мрачное и там нет утесов, с которых можно свалиться в воду. Тебе там понравится.
София ничего не ответила. Она сильно сомневалась, что ей понравится то место, о котором говорил Райдер.
Наверняка он хочет снова остаться с ней наедине, чтобы засунуть свою ужасную твердую и толстую штуку ей внутрь и причинить боль. София поежилась, представив себе обнаженного Райдера. Она не хотела оставаться с ним вдвоем, не хотела, чтобы он трогал ее. Внутри у нее все болело, болели ноги и спина, и она предпочла бы не ездить, а отлежаться в кровати. Или провести весь день с Джереми. Только она собралась обратиться к брату, как тот поднялся из-за стола одновременно с Синджен, взял ее за руку, и они вместе ушли.
— У Синджен появился благодарный слушатель. И Джереми, я вижу, доволен. Я так рад за него, Софи. Мы поговорим с ним позднее.
София с неприязнью посмотрела на Райдера; его проницательность, его логичные рассуждения, его здравый смысл — все в нем раздражало ее. И зачем она связала с ним свою судьбу? Какой он противный, какой циничный и самоуверенный, когда рассуждает о чем-то. И всегда он оказывается прав, черт бы его побрал.
— Пока Софи переодевается, я хотел бы побеседовать с тобой, Дуглас, — обратился Райдер к брату. — Ты не против, если после завтрака мы уединимся в твоем кабинете?
— Послушай, дорогой сын, — сказала леди Лидия, — а ты пригласишь на бал Харвестонов?
Сыновья удивленно посмотрели на мать, не понимая, к кому из них она обращается.
— У Харвестонов три очаровательные дочери на выданье, они недавно вернулись из Америки, где гостили у родственников, — продолжала старая графиня и добавила, метнув высокомерный взгляд в сторону Софии. — Мне все это не очень нравится.
— Мне тоже — сказала вдруг София, бросила скомканную салфетку на тарелку и, не дожидаясь помощи дворецкого, отодвинула свой стул и встала из-за стола. Она понимала, что имеет в виду леди Лидия: в семье Шербруков она, София, никто.
— Софи, ты можешь не спешить и спокойно заняться своим туалетом, — обратилась Александра к своей невестке. — Дуглас и Райдер давно не виделись, и им есть о чем поговорить, ты понимаешь.
Братья поднялись из столовой наверх, в кабинет Дугласа; граф, шедший впереди, быстро прошел к письменному столу и сел в кресло. Райдер садиться не стал, а принялся беспокойно мерить кабинет шагами. Какое-то время прошло в молчании, а потом Дуглас начал разговор:
— Она очаровательная девушка.
— Да, я знаю.
— Но она ведет себя не так, как положено новобрачной. Когда тебя не было, Райдер, она большую часть времени проводила в одиночестве. А теперь, после твоего приезда, я не заметил, чтобы Софи стала радостнее. Наоборот, по-моему, она несчастна.
Райдер выругался.
— Сначала я думал, — продолжал спокойно граф, — что она тоскует по дому, но впоследствии понял, что это не так.
— Нет, она не тоскует по дому.
— А события прошлой ночи… Они меня просто ошеломили. Собственно говоря, я не ожидал ничего подобного, я отправился на кухню за молоком для Аликс и вдруг увидел твою жену, с лицом, белым как полотно, с безумным взглядом… Я не собираюсь расспрашивать тебя о том, что между вами вчера произошло, но я хотел бы тебе помочь, если это в моих силах. Почему Софи несчастна? Может быть, в этом виноват ты? Может быть, она узнала о твоих любовницах и ревнует? Или ты каким-нибудь поступком заставил ее страдать?
— Существует несколько причин, Дуглас. Все довольно сложно. Я, кстати, искренне благодарен тебе за заботу о моей жене во время моего отсутствия. А наша матушка… Лучше бы она почаще придерживала свой злой язык, но на это не стоит и надеяться. Она неисправима.
— Нет. В конце концов она образумится. А если она начнет вести себя слишком оскорбительно, я пригрожу ей переселить ее в наш фамильный вдовий дом, чтобы она жила там одна.
— Отличная угроза.
— Вот именно.
— Признаюсь тебе честно, Райдер, я был несказанно удивлен, когда Софи и ее брат явились в наш дом так неожиданно. Холлис, надо отдать ему должное, сразу же понял, что она леди и явилась в наш дом по праву. Кстати, есть одна странность, которую я не могу себе объяснить. Я имею в виду странность в поведении твоей жены, Райдер. Несмотря на то что я был с ней исключительно вежлив и доброжелателен, она, я это постоянно чувствую, не доверяет мне. Не доверяет потому, что я мужчина. Я нахожу это очень странным, необъяснимым. Почему она чувствует себя несчастной, Райдер?
— Она боится меня. Вполне возможно, что ты тоже внушаешь ей страх.
Наступило неловкое молчание, и потом Дуглас сказал:
— Но ведь это абсурд, Райдер. С чего бы твоей жене бояться меня? Я же ничего плохого ей не сделал. А вот почему она тебя боится, я и вовсе ума не приложу. He помню, чтобы хоть одна из твоих женщин боялась тебя. Твои женщины преследовали тебя, добивались твоего внимания, прилагали массу усилий, чтобы ты приласкал их.
— Вот видишь, Дуглас, как все может измениться в один миг.
— А почему бы тебе не рассказать мне, Райдер, о том, что произошло на Ямайке? То, как дядюшка Брэндон оставил тебе в наследство Кимберли-холл, и прочее, с этим вопросом связанное, меня не интересует. Меня интересует, почему София Стэнтон-Гревиль, твоя жена, не хочет быть твоей женой, почему она сторонится тебя, почему выбегает ночью из супружеской спальни и бежит по коридору в таком страхе, словно за ней гонится сам дьявол?
— В двух словах этого не расскажешь, Дуглас. В жизни Софи было несколько мужчин, которые проявили себя далеко не лучшим образом. Я хочу сказать, что обстоятельства сложились так, что Софи пришлось пережить тяжелые времена, она разочаровалась в мужчинах. Она ждет от мужчин только плохого, понимаешь?
— Отлично понимаю. Мне достаточно того, что ты сейчас сказал, не мучай себя дальнейшими объяснениями. Я всегда готов помочь тебе, смело обращайся ко мне в трудных ситуациях.
— Спасибо, Дуглас.
— Кстати, брат Софи — чудесный мальчуган. Жаль, что он хромает, бедняга.
— Конечно, жаль. Это у него с рождения. Но он держится молодцом. И хорошо ездит верхом. Как ты думаешь, сможет он учиться в Итоне, например?
— Думаю, да. Но пусть еще немного пообвыкнет здесь.
— Конечно. Тем более что ему здесь нравится. Чего не скажешь о моей жене. Она избегает меня, Дуглас, она не хочет оставаться со мной наедине. Интимные отношения страшат ее, мои прикосновения, ласки, поцелуи ей неприятны. Черт, я сам запутался, — Райдер взъерошил волосы у себя на макушке, — не знаю, стоит ли вообще говорить о таких вещах вслух. Она не хочет меня и никогда не хотела. Я фактически обманом заставил ее выйти за меня замуж. Ты способен в такое поверить? Так или иначе, мы поженились, и я не жалею об этом, хотя она вообще не хотела выходить замуж.
— Да, действительно удивительная история. Можешь положиться на меня, Райдер, я искренне желаю тебе добра и сделаю все, лишь бы помочь тебе. Да, кстати, я совсем забыл: у Эмили родились близнецы, и оба вскоре умерли. Она, правда, была не очень огорчена, сказала Холлису что-то насчет того, что поступила несправедливо по отношению к тебе, точно не знаю. Холлис не совсем понял, что она имела в виду. Она очень хочет с. тобой увидеться.
— Я увижусь с Эмили при первой же возможности.
— Что же она все-таки наболтала Холлису?
— Не знаю. Мне все равно.
Райдер с равнодушным видом уставился в окно. Дуглас взял в руки тяжелое пресс-папье из черного оникса и стал перекидывать его с ладони на ладонь.
— Видишь ли, мой дорогой брат, — сказал граф, — я надеялся, что ты придумал, как тебе разобраться со всеми твоими любовницами и детьми.
— Я думал о них всю дорогу домой. Больше на корабле делать было нечего.
— И на корабле не нашлось ни одной особы, чтобы скрасить твое одиночество?
Райдер непонимающе уставился на брата.
— До того как ты женился на Софи, ты жил как хотел, Райдер. Я не вмешивался в твою жизнь, а ты не вмешивался в мою, так?
— Так. Только если я правильно понял твою мысль, то признаюсь: моя прошлая жизнь абсолютно не волнует мою жену. Я могу прошествовать мимо нее в сопровождении хоть ста женщин, и она будет этому рада. Она будет благодарить их за то, что они завладели моим вниманием и таким образом избавили ее от моего присутствия.
— Твои выводы преждевременны, Райдер. Почему ты так уверен в подобной реакции твоей жены? Я, например, даже представить не могу, как она будет себя вести, когда узнает о твоих женщинах и детях. А у тебя этих детей семеро. Ты прекрасно это знаешь. Ты скажешь о них Софи?
— Да, обязательно. Я теперь женатый человек и не хочу других женщин. В моей жизни существует одна-единственная женщина. И я должен рассказать ей все.
— Я очень рад, что ты решил быть откровенным с женой. Нелегко хранить такой секрет. Откровенность лучше всего.
— Да, ты прав. Я сам едва могу поверить в то, что другие женщины перестали меня интересовать, но это правда, Дуглас. Я все время вижу перед собой Софи, одну Софи, я хочу только ее.
— Разделяю твои чувства, Райдер. Я тоже пришел к выводу, что жена — это настоящее сокровище, ради которого ничего не жалко. Никогда не ожидал от себя такой любви и преданности.
— О, Аликс необыкновенная женщина. Хорошо, что вы в конце концов нашли с ней общий язык.
— Это было не просто. Как-нибудь, долгим зимним вечером, я расскажу тебе, как нам удалось этого добиться, и этот рассказ будет гораздо занимательнее, чем глупые россказни про это чертово привидение, Новобрачную Деву. — Граф встал. — Перед тобой стоит трудная задача, но все действительно ценное в нашей жизни дается нам потом и кровью, запомни это, Райдер.
— Софи для меня важнее всего, хотя ты можешь и не верить мне. Она — самое дорогое, что у меня есть. Помнишь, ты как-то говорил, что я — азартный игрок. И чем выше ставка, тем лучше я играю. Так вот, я не собираюсь проигрывать в нашем поединке. Я обязательно выиграю.
— Ты любишь ее, Райдер?
— Какая ерунда, Дуглас. Любовь? Что это такое? Нет-нет, я знаю, что ты обожаешь, боготворишь Аликс, но ты — совсем другое дело. Не пойми меня превратно. Мне нравится Софи, она мне желанна, она будит во мне такие чувства, какие я никогда ранее не испытывал. Я хочу сделать ее счастливой. Я хочу, чтобы она знала, что ее судьба мне не безразлична. Разве всего этого мало? Я буду рядом с Софи всегда, до смерти. Я буду заботиться о ней.
Дуглас ничего на это не сказал, лишь удивленно приподнял брови.
— Ты плохо знаешь Софи, — продолжал взволнованно говорить Райдер. — Ты не видел, как она вела себя на Ямайке. Ты думаешь, что моя жена — скромная, несчастная мышка, но это вовсе не так. Софи — черт в юбке, поверь мне, у меня не раз была возможность убедиться в этом. — Райдер снова начал ходить по кабинету. — Она — настоящая чертовка, строптивая, упрямая, дерзкая, смелая, острая на язык, она… И куда только девался весь ее боевой дух? Ты даже не представляешь, какая она замечательная…
Граф продолжал с удивлением смотреть на брата.
София стояла и глупо улыбалась. Какое чудо! Настоящее чудо! Перед ней ее славная лошадка, она здесь! Райдер привез ее с Ямайки, как же это здорово. София потрепала животное по холке, вложив в эту ласку всю свою радость.
— Как я скучала без тебя! — воскликнула она, наблюдая за лошадью, бодро поскакавшей вперед. — Благодарю тебя, Райдер, это так мило с твоей стороны.
София была удивлена поступком Райдера. Муж снова повел себя не так, как она ожидала, проявив к ней исключительное внимание, заранее предусмотрев ее желание иметь рядом с собой любимое существо.
— Спасибо, Райдер, — повторила София.
— Не стоит благодарности. Если бы я оставил твою лошадь в Кэмил-холле, она бы толстела, ленилась и скучала. Она и так уже всякий раз, стоило мне приблизиться к ней, начинала жалобно ржать, мне даже начало чудиться в ее ржании твое имя. Что же я должен был делать, по-твоему?
София подозвала лошадь к себе, вскочила в седло и галопом понеслась вперед, по широкой зеленой равнине, а Райдер, уже сидевший верхом, отправился было за женой вдогонку, но потом придержал своего черного скакуна и поехал рысцой, наслаждаясь чудесным видом окрестностей, хорошей погодой, ярким солнцем, вспоминая искреннюю радость Софии и ее сердечную благодарность. На душе у Райдера было легко, он придумал, что ему делать со своими любовницами. А что касается детей, то он просто расскажет о них Софии, когда придет время. Он их любит и завтра же поедет повидаться с ними и вручит им подарки, которые привез с собой.
София свернула с дороги на узкий проселок и остановилась в тени большого старого дуба. Она глубоко, полной грудью вдыхала свежий воздух, и настроение у нее было отличное. Если не брать в расчет прошлую ночь, то Райдер ведет себя вполне по-джентльменски. А вдруг он сегодня не будет с ней груб. и настойчив, не станет домогаться ее ласк, оставит ненадолго в покое? София ждала под деревом, когда подъедет Райдер, но он все не появлялся. Она проехала немного назад по дороге, но мужа нигде не было видно. София встревожилась и, вонзив шпоры в бока лошади, помчалась обратно к замку. И вдруг увидела Райдера, который находился не один, а в обществе какой-то женщины. Незнакомка и Райдер остановили своих лошадей прямо посреди дороги и о чем-то беседовали. Неожиданно женщина протянула руку и дотронулась до плеча Райдера. София, хотя и была довольно далеко от них, заметила, что муж улыбнулся. Потом он наклонился к своей собеседнице.
Что-то словно перевернулось у Софии внутри при виде этой сцены, сердце ее сжалось от гнева, обиды и других чувств, и она, дернув за поводья и пришпорив лошадь, что есть духу поскакала вперед.
Райдер, услышав стук копыт, обернулся и увидел Софию, галопом мчавшуюся в его сторону. Лицо жены было бледно, глаза гневно сверкали, и он порадовался, что Сара — так звали женщину — случайно встретилась ему. Сначала он тяготился этой встречей, но теперь, видя гнев жены, был доволен этим обстоятельством, с его точки зрения гнев был гораздо лучше, чем равнодушие.
Сара продолжала говорить как ни в чем не бывало, она не видела Софию и, стало быть, не подозревала о грозившей ей опасности. Наклонившись к Райдеру, Сара с кокетством спросила, не хочет ли он поцеловать ее, и приблизила свои губы к его щеке. Райдер хотел было отвернуться, но потом передумал. Пусть София посмотрит, как его целует другая женщина, хоть поревнует немного. Он дотронулся губами до губ Сары, но не испытал ничего, ни малейшего волнения; мысли его были заняты тем, как отреагирует жена на этот поцелуй. София уже подъехала к ним и еле успела остановить лошадь, чтобы не врезаться в коня Райдера. Сара, увидев рядом с собой разгневанную незнакомую женщину, побледнела.
— Вы кто такая, черт побери? — раздался резкий окрик Софии. Райдер не слышал этих интонаций и этого тона более двух месяцев. Он рад был снова слышать этот голос, видеть сверкающие недобрым огнем глаза жены. — Отойдите подальше от моего мужа!
— Вашего мужа? — пролепетала Сара и нервно ухватилась за уздечку, намереваясь отъехать подальше от разъяренной фурии, но не тут-то было: конь вдруг заупрямился.
— Вы что, оглохли? О чем вы тут беседуете с моим мужем? Да еще трогаете его! Как вы посмели лезть к нему с поцелуями? Советую вам больше не давать волю своим похотливым рукам и не распускать свои слюнявые губы. Нахалка! Развратница!
Сара беспомощно оглянулась на Райдера. Он улыбался, гордый, довольный собой, глаза его впились в лицо кричавшей женщины, и в них не было ни капли цинизма, насмешки или издевки. В них светилась радость.
— Она твоя жена, Райдер? — спросила Сара.
— Да, — Райдер повернулся к Саре, — я как раз собирался тебе об этом сказать, но тут появилась она и… Софи, можешь убрать коготки, это Сара Клоквел, она моя знакомая. Познакомься, Сара, моя жена Софи.
В этот момент София неожиданно поняла, как глупо она себя вела. Налетела на эту несчастную женщину, словно дикая кошка, явив собой наглядный пример обезумевшей от ревности жены. Кричала как базарная торговка и оскорбляла ни в чем не повинную женщину. А Райдер, без сомнения, получил от этой сцены огромное удовольствие. София отругала себя за свое поведение, не понимая толком, почему она пришла в такую ярость.
София смущенно кивнула женщине, обладавшей вполне приятной наружностью и растерянно улыбавшейся, и, повернувшись к мужу, сказала:
— Извини меня, пожалуйста, за то, что я прервала вашу беседу. Вы давно не виделись друг с другом, и вам необходимо поговорить. Простите меня за резкость, я сейчас же уезжаю, вы можете спокойно разговаривать наедине.
София пришпорила лошадь и галопом ускакала прочь, а Райдер долго смотрел жене вслед, забыв о своей собеседнице. Оказывается, Дуглас был прав насчет Софи: предсказать ее реакцию невозможно. Но какое, однако, удовольствие доставила ему жена сегодня! Сколько эмоций, сколько чувств! А вдруг не все еще потеряно? А вдруг он все-таки нравится Софи?
— Это твоя жена, Райдер?
Райдер увидел удивленное, недоверчивое выражение лица Сары и улыбнулся.
— Да, Софи моя жена. Я встретил ее на Ямайке, там мы и поженились. Я только вчера вернулся в Англию. Как тебе понравилась Софи? Ей пальца в рот не клади — откусит! Ты извини ее порыв, Сара, Софи немного вспыльчива и считает меня своей собственностью. — Райдер радостно потер руки.
— И ты… Тебя это устраивает? Тебе нравится быть чьей-то собственностью? А Беатрис говорила мне, что… —Сара осеклась и замолчала.
— Как ты сказала? — оживился Райдер. — Ты и Беатрис? А ну-ка, рассказывай, я хочу знать правду.
— Би говорила мне, что ты терпеть не можешь, когда женщина заявляет на тебя какие-то права, ущемляет твою свободу, начинает что-то требовать. Она говорила мне, что серьезные отношения с тобой невозможны, что ты меняешь женщин, хотя и ведешь себя по отношению к ним честно и тебе можно доверять… Она говорила, что с тобой легко, что ты щедр на ласки и великолепный любовник. Я ответила Би, что на практике убедилась в твоих достоинствах.
Райдер молчал, переваривая информацию. Итак, его любовницы обсуждают его. Как это мило! И как странно. Значит, не только мужчины обсуждают женщин, но и наоборот. Наконец он сказал:
— Би ошибалась насчет меня. Я совсем не такой свободолюбивый. Как видишь, я расстался со своей свободой. Моя жена — женщина с характером, так что, Сара, ввиду сложившихся обстоятельств… Наши отношения не будут иметь продолжения. Ни одна женщина, кроме моей жены, меня не интересует.
— Неужели это правда? В твоем любвеобильном сердце осталось место только для одной женщины?
Райдер усмехнулся.
— Я, собственно, ничего от тебя не хотела и не хочу, — пожала плечами Сара. — Я искала тебя, чтобы…
— Чтобы что?
— Чтобы сказать, что я выхожу замуж. За Дэвида Дэбза. Его поместье находится недалеко от Суинли.
— Поздравляю. Теперь у тебя, я думаю, не будет во мне нужды, не так ли?
Сара кивнула и растерянно улыбнулась. Она всегда улыбалась не вовремя, но Райдеру это было безразлично. Когда-то он ласкал ее, ему нравилась ее пышная грудь, ее маленькие крепкие ушки, которые он любил покусывать во время занятий любовью, эти ушки на вкус напоминали ему сливы и персики.
— Отправляйся за женой вслед, Райдер, — нахмурилась Сара. Она никак не могла привыкнуть к мысли, что Райдер женат, что она сама скоро выйдет замуж. Правда, Дэвид вряд ли доставит ей большое удовольствие в постели, но что же делать? Муж есть муж. — Она рассержена, ей не понравилось, что мы разговаривали, что мы целовались… ну, ты сам знаешь.
Райдер искоса взглянул на Сару и усмехнулся. Похоже, она была довольна, что его жена ревновала. Он наклонился к Саре и чмокнул ее в щеку.
— Желаю тебе счастья с Дэвидом, Сара, — сказал Райдер и, кивнув девушке на прощание, направил коня к Нортклифф-холлу. Догонять свою жену он не собирался. Жена не должна докучать мужу своей ревностью, считал он, и поэтому решил не извиняться перед Софи за Сару или какую-нибудь другую женщину. С какой стати?
Райдер, довольный, весело насвистывал. Интересно, что сейчас делает Софи? Он вонзил шпоры в бока коня и пустил его галопом.
Глава 16
Вернувшись в Нортклифф-холл, София отвела лошадь на конюшню, поговорила с главным конюхом по имени Мак-Каллэм, мужчиной приятной, хотя и грубоватой наружности, обладавшим большим опытом по части лошадей. Из конюшни София отправилась в замок, но, не дойдя до него, остановилась как вкопанная: на ступенях парадной лестницы стояли Райдер и молодая красивая брюнетка, опиравшаяся на его руку; он что-то говорил, а она согласно кивала. София, увидев эту интимную сцену, буквально взбеленилась от злости. Уже второй раз она застает мужа с незнакомой женщиной, это чересчур! Мгновенно забыв досаду на свою недавнюю несдержанность, не в состоянии здраво мыслить, София бросилась к мужу, грозя ему кулаками и крича на ходу:
— Негодяй! Обманщик! А ты, нахалка, немедленно отойди от моего мужа! Если ты попытаешься его поцеловать, я сверну тебе шею!
Тэсс Стокли с изумлением смотрела на бегущую женщину и на всякий случай отступила назад.
— О Господи! Кто это, Райдер? У нее совершенно безумный вид! Я не понимаю… Это что, одна из твоих женщин? Почему она так разъярена? Или она не знает, что она — одна из многих?
Райдер не ответил, он наблюдал за Софи, которая бежала не разбирая дороги, подобрав юбки, сверкая голыми икрами; он наслаждался выражением бешеной ярости на ее лице, любовался рассыпавшимися по плечам каштановыми волосами. Красивая шляпа с пером валялась, забытая, на дороге. София действительно походила на сумасшедшую. Райдер улыбнулся. Эта сумасшедшая женщина принадлежит ему, она — его жена, и она бежит к нему. Он стоял скрестив руки на груди, сердце его часто и взволнованно билось в ожидании скорого бурного объяснения.
Обычно любовницы Райдера не приходили к нему в Нортклифф-холл, за исключением особых, редких случаев. Тэсс давно его не видела и. беспокоясь, прибежала сюда сразу же, как только Беатрис сообщила ей о приезде Райдера. И вот он стоит перед ней, целый и невредимый, и она так счастлива видеть его, и вдруг является какая-то ненормальная и начинает кричать…
Райдер, не в силах сдержать довольной улыбки, весело спросил подбежавшую к нему Софию:
— Ты уже вернулась? Замечательно. Ты отвела лошадь в стойло, накормила ее? Ты хочешь побеседовать с Тэсс? Иди к нам и познакомься еще с одной моей приятельницей. Мы обсуждали трудности морских путешествий…
— А ты, оказывается, донжуан! Ни одной юбки в округе не пропустил! Греховодник, распутник, да тебя надо вздернуть или застрелить, а еще лучше — выпустить тебе кишки, мерзавец! Таких, как ты… — София внезапно замолчала и тряхнула головой, словно пытаясь прояснить затуманенный гневом разум. До ее сознания вдруг дошел смысл тех слов, которые она только что прокричала мужу, и она в ужасе прошептала: — О нет, нет, что же я такое наговорила…
Ругая себя на чем свет стоит, София повернулась и побежала, теперь уже в обратную от замка сторону — в сад, где среди деревьев и вдоль посыпанных гравием дорожек стояли молчаливые греческие статуи. Райдер, наблюдая за женой, невольно подумал: «Интересно, видела ли она статуи? Надо будет обязательно спросить ее об этом за ужином. Неплохо было бы заняться с ней любовью прямо в саду, где-нибудь неподалеку от статуи Зевса, соблазняющего свою очередную жертву…» Тэсс, как и Райдер, смотрела вслед Софи.
— Это моя жена. Ее зовут Софи Шербрук, и она не хочет делить меня с другими, — сказал Райдер. — Советую тебе, Тэсс, держаться от нее на безопасном расстоянии.
— Это твоя жена?
Райдер раздраженно посмотрел на Тэсс: и что это она так изумляется? Неужели его женитьба такое из ряда вон выходящее событие? Все женщины, узнав о том, что он женился, сразу приходят в состояние шока; сначала ему не верят, а поверив, не могут прийти в себя от этой новости.
— Да, это моя жена, черт возьми. И должен тебе сказать, Тэсс, что больше не смогу с тобой встречаться. Мы провели вместе немало приятных часов, но теперь я женатый человек, и наши отношения должны прекратиться. Кстати, нет ли у тебя на примете жениха? Я буду очень рад, если ты выйдешь замуж.
Тэсс посмотрела на Райдера таким взглядом, словно у него неожиданно выросла вторая голова.
— Но как же так? Ведь ты такой любитель женщин, ценитель женских ласк, Би говорила, что ты любишь разнообразие…
— Прекрати, Тэсс. И кто такая Би, скажи на милость? Твоя духовная наставница? Еще не хватало, чтобы вы созвали к себе на чай всех моих любовниц и во главе со всезнающей Би обсуждали мои достоинства и недостатки. Я женат, и тебе следует смириться с этим. А о женихе я упомянул неспроста. Я знаю одного молодого человека, вполне достойного джентльмена приятной наружности, с положением — он первый помощник на корабле, — мужественного и способного оценить женскую красоту. Он крупный, широкоплечий, с большими сильными руками, тебе он должен понравиться, Тэсс.
— Негодяй! Обманщик! А ты, нахалка, немедленно отойди от моего мужа! Если ты попытаешься его поцеловать, я сверну тебе шею!
Тэсс Стокли с изумлением смотрела на бегущую женщину и на всякий случай отступила назад.
— О Господи! Кто это, Райдер? У нее совершенно безумный вид! Я не понимаю… Это что, одна из твоих женщин? Почему она так разъярена? Или она не знает, что она — одна из многих?
Райдер не ответил, он наблюдал за Софи, которая бежала не разбирая дороги, подобрав юбки, сверкая голыми икрами; он наслаждался выражением бешеной ярости на ее лице, любовался рассыпавшимися по плечам каштановыми волосами. Красивая шляпа с пером валялась, забытая, на дороге. София действительно походила на сумасшедшую. Райдер улыбнулся. Эта сумасшедшая женщина принадлежит ему, она — его жена, и она бежит к нему. Он стоял скрестив руки на груди, сердце его часто и взволнованно билось в ожидании скорого бурного объяснения.
Обычно любовницы Райдера не приходили к нему в Нортклифф-холл, за исключением особых, редких случаев. Тэсс давно его не видела и. беспокоясь, прибежала сюда сразу же, как только Беатрис сообщила ей о приезде Райдера. И вот он стоит перед ней, целый и невредимый, и она так счастлива видеть его, и вдруг является какая-то ненормальная и начинает кричать…
Райдер, не в силах сдержать довольной улыбки, весело спросил подбежавшую к нему Софию:
— Ты уже вернулась? Замечательно. Ты отвела лошадь в стойло, накормила ее? Ты хочешь побеседовать с Тэсс? Иди к нам и познакомься еще с одной моей приятельницей. Мы обсуждали трудности морских путешествий…
— А ты, оказывается, донжуан! Ни одной юбки в округе не пропустил! Греховодник, распутник, да тебя надо вздернуть или застрелить, а еще лучше — выпустить тебе кишки, мерзавец! Таких, как ты… — София внезапно замолчала и тряхнула головой, словно пытаясь прояснить затуманенный гневом разум. До ее сознания вдруг дошел смысл тех слов, которые она только что прокричала мужу, и она в ужасе прошептала: — О нет, нет, что же я такое наговорила…
Ругая себя на чем свет стоит, София повернулась и побежала, теперь уже в обратную от замка сторону — в сад, где среди деревьев и вдоль посыпанных гравием дорожек стояли молчаливые греческие статуи. Райдер, наблюдая за женой, невольно подумал: «Интересно, видела ли она статуи? Надо будет обязательно спросить ее об этом за ужином. Неплохо было бы заняться с ней любовью прямо в саду, где-нибудь неподалеку от статуи Зевса, соблазняющего свою очередную жертву…» Тэсс, как и Райдер, смотрела вслед Софи.
— Это моя жена. Ее зовут Софи Шербрук, и она не хочет делить меня с другими, — сказал Райдер. — Советую тебе, Тэсс, держаться от нее на безопасном расстоянии.
— Это твоя жена?
Райдер раздраженно посмотрел на Тэсс: и что это она так изумляется? Неужели его женитьба такое из ряда вон выходящее событие? Все женщины, узнав о том, что он женился, сразу приходят в состояние шока; сначала ему не верят, а поверив, не могут прийти в себя от этой новости.
— Да, это моя жена, черт возьми. И должен тебе сказать, Тэсс, что больше не смогу с тобой встречаться. Мы провели вместе немало приятных часов, но теперь я женатый человек, и наши отношения должны прекратиться. Кстати, нет ли у тебя на примете жениха? Я буду очень рад, если ты выйдешь замуж.
Тэсс посмотрела на Райдера таким взглядом, словно у него неожиданно выросла вторая голова.
— Но как же так? Ведь ты такой любитель женщин, ценитель женских ласк, Би говорила, что ты любишь разнообразие…
— Прекрати, Тэсс. И кто такая Би, скажи на милость? Твоя духовная наставница? Еще не хватало, чтобы вы созвали к себе на чай всех моих любовниц и во главе со всезнающей Би обсуждали мои достоинства и недостатки. Я женат, и тебе следует смириться с этим. А о женихе я упомянул неспроста. Я знаю одного молодого человека, вполне достойного джентльмена приятной наружности, с положением — он первый помощник на корабле, — мужественного и способного оценить женскую красоту. Он крупный, широкоплечий, с большими сильными руками, тебе он должен понравиться, Тэсс.