— Она будет здесь, — вымолвила она, наконец.
— На продажу?
— Возможно, — на этом этапе она чувствовала, что не может оставлять себе многие изделия.
— Я хотел бы быть первым на очереди, — он обернулся и посмотрел на ее реакцию, — если вы не имеете ничего против.
— Ладно, — проговорила она, сознавая, что взяла на себя обязательство, брать которое не собиралась. Однако дело есть дело, как ей всегда напоминал Бэр.
— Анни, посмотрите сюда, — сказал Брайан, поднимая вверх последнюю игрушку, после того как кончил ее красить.
Она обняла его за худенькие плечи и стала изучать трех лесорубов.
— Даже не знаю, какой мне больше нравится. Они все выглядят великолепно.
Брайан с довольным видом посмотрел на нее.
— Мне все-таки мой нравится больше.
— Что же, забирай свой выбор.
— Я могу взять его себе? — в глазах у него загорелась надежда.
Неуверенность, звеневшая в его голосе, огорчила ее. Наверное, в жизни Брайана было мало того, что он мог назвать своим собственным, поэтому он не ждал, что ему оставят вещь, как ожидали бы другие ребята.
— Конечно, бери ее. Ты же ее сделал.
Он кивнул, признавая логику того, что она сказала.
— Тогда вы сохраните своего, а Тейлор своего. Правильно?
Она улыбнулась ему.
— Если Тейлор хочет своего дровосека, он может его забрать.
— Конечно, хочу, не сомневайтесь, — Тейлор изобразил на лице шутливое возмущение, — я так тяжело потрудился, в то время как вы только делали ошибку за ошибкой.
Они посмеялись над ним, а Анни передала ему тарелку с ореховым печеньем. Тейлор с неохотой взял одно.
— Вы можете попытаться заткнуть мне рот печеньем, но мы-то с вами знаем настоящую правду.
Брайан радостно хихикал.
— Да уж, мы-то знаем.
— Умник какой выискался, — поддразнил его Тейлор.
Колокольчик над дверью звякнул, в лавку вошли двое покупателей. Услышав звук, из своей рабочей комнаты сзади вышел Бэр.
— А, я не знал, Анни, что ты здесь, — произнес он. — У тебя вижу, гости, я позабочусь о покупателях.
Глаза Брайана стали круглыми, когда он увидел этого гиганта с окладистой бородой и улыбающимися карими глазами.
— Господи, кто это? — зашептал он, когда Бэр стал показывать дамам резную фигурку, которая им понравилась в витрине.
— Мой брат, — ответила Анни.
Брайан посмотрел на нее, чтобы убедиться, что она не шутит.
— Правда? Он не похож на вас.
— У нас один отец и разные матери, — просто ответила она.
Сидя напротив за столом, Тейлор внимательно слушал.
— А когда вы были маленькой, ваш брат бил вас? — спросил Брайан так, как будто это было совершенно естественно, что здоровый и сильный бьет слабого.
Анни грустно покачала головой.
— Мы встретились уже только взрослыми.
— Почему? — простодушно спросил ребенок.
— Ну, — медленно начала Анни, подбирая слова, — мой отец оставил мою мать и меня и потом встретил мать Бэра и у них родился Бэр. Долгое время мы с Бэром не знали друг о друге. Когда он обнаружил, что у него есть сестра, он меня разыскал. Он звонил мне и звонил, пока я однажды не согласилась с ним встретиться и, как ни странно, получилось, что мы стали друзьями, — она пожала плечами. — С тех пор мы вместе работаем.
— А что случилось с вашим отцом? — спросил Брайан.
Анни опустила глаза.
— Он умер.
Брайан серьезно глядел на нее.
— В доме вашего брата?
Анни поколебалась некоторое время, потом ответила, покачав головой.
— К тому времени наш отец уже оставил мать Бэра и был женат на ком-то другом.
Брайан понимающе кивнул.
— Мой отец поступил так же. Я даже не знаю, куда он уехал, — мальчик немного подумал, потом посмотрел Анни в глаза. — Вы все еще сердитесь на него?
— На отца? — спросила она, захваченная этим вопросом врасплох. Она стала думать, что ей ответить, понимая, что если попытается обойти вопрос, он это сразу почувствует. Она знала, что у детей есть врожденное ощущение, где вранье, где правда. Дети чувствуют паузы, интонации, тонкие отличия выражений. — Я очень долго злилась на него, — честно сказала она, — но думаю, что начала кое-что понимать. Может быть, когда-нибудь, я все забуду и прощу его полностью.
Брайан посмотрел ей в лицо и вздохнул.
— Да-а, может быть, я тоже.
Покупатели с пакетами в руках вышли из магазина. Удовлетворенно улыбаясь, Бэр подошел к ним.
— Почему так происходит, что я могу продать твою работу, а свою нет?
Она усмехнулась, глядя на него.
— Тебе везет. После того, как ты вчера ушел, я продала два твоих стула студентам для их общей комнаты в колледже.
— Ну и ну, да это сделает тебя продавщицей месяца, — поддразнил ее Бэр. — Между прочим, кто этот красавчик? — спросил он, кивая на Брайана, — не ты, уродина, — он показал на Тейлора, который добродушно кивнул в ответ.
Протянув руку через стол, Тейлор хлопнул Брайана по плечу.
— Это мой главный подмастерье, Брайан Джонс. Познакомься с Бэром Малоуном. Это тот человек, который вырезает стволы деревьев пилой.
Лицо Брайана выразило восхищение, смешанное с ужасом:
— Правда?
Бэр улыбнулся, и лицо его как будто осветилось.
— Именно это я и делаю.
— Ух ты! Можно мне посмотреть? — Брайан посмотрел на Тейлора, спрашивая одобрения.
Тейлор кивнул, и Бэр пригласил его.
— Тогда пойдем.
Брайан пошел за Бэром, стараясь делать шаги подлиннее, чтобы идти в ногу с большим человеком.
Наступило неловкое молчание. Анни и Тейлор смотрели друг на друга. Он грустно улыбнулся ей.
— Наконец-то, одни.
Она поняла его попытку разрядить возникшее между ними напряжение и рассмеялась.
— У меня к вам большая просьба, — мягко попросил он.
Она быстро подняла глаза на него:
— Да?
— Мы организуем благотворительный прием, чтобы собрать деньги на автобус для детского дома. Там будет тихий аукцион. Многие местные промыслы дали для него свои изделия. Я надеялся, что вы не откажетесь пожертвовать одну из своих резных работ.
Она огляделась вокруг, соображая, что может подойти.
— Вы что-нибудь конкретное хотите?
— Мы будем признательны за любое пожертвование и кроме того, по-моему, это дает возможность многим людям узнать о вашей работе.
— Звучит обнадеживающе. Как вам кажется, что им может понравиться?
Он оглянулся по сторонам.
— Что-нибудь такое. Некоторые из тех, кто будет присутствовать, любители живой природы, другие — охотники. Я уверен, что любая из ваших приманок произведет на них оглушительное впечатление.
Она подошла к выставленным приманкам и стала их разглядывать, выбирая.
— Как насчет этой пары диких уток?
Он заулыбался, глядя на селезня с его фантастической красоты радужно-переливающимся зеленым опереньем и уточку с ее защитной скромной окраской и нежными темными глазами.
— Это очень щедро. Я сделаю их гвоздем аукциона и фотографию их помещу на обложку аукционного списка.
Она засмеялась.
— Мне это нравится.
— Тогда договорились? — он протянул руку и она вложила в нее свою. Он крепко пожал ее и добавил: — Конечно, в ваших же интересах будет присутствовать на этом аукционе.
— Неужели? — она скептически поглядела на него.
— Уверен, что встреча с вами взвинтит цены. А чем выше будут предложенные цены, тем лучше это отразится на ваших делах потом.
Она понимала его логику, но чувствовала в ней какой-то еще запрятанный смысл.
— Понимаю.
— Я буду счастлив сопровождать вас на этот вечер, — небрежно продолжал он. — Там будет обед и танцы. Уверен, что вам удобнее пойти с кем-то знакомым.
Он все еще продолжал держать ее за руку.
— Обо всем-то вы подумали, мистер Хитрюга.
Он пожал плечами, как будто это была болезнь, с которой он ничего не мог поделать.
— Это согласие, мисс Малоун?
— Когда будет это развлечение?
— В следующую субботу.
Теперь пожала плечами она.
— Думаю, что найду свободное местечко в своем календаре.
— Спасибо, мисс Малоун. И детки тоже благодарят вас.
Она вздохнула, несколько раздраженно: он так легко ею манипулировал.
— Ах вы, паршивый…
— Ну, ну, — прервал он ее, — не надо ласковых слов. — Знаете ли, в соседней комнате ребенок.
— Тогда такое наглядное проявление симпатии, как это… — она вытащила из его руки свою руку, — также будет неуместно.
— Я в этом не уверен.
Он поймал ее за руку и притянул к себе с большей силой, чем собирался. Она ударилась об его грудь, так что дыхание вышло громадным выдохом «У-ух». Лица их оказались в каких-то дюймах друг от друга, она посмотрела ему в глаза и потонула в этих синих озерах. Ей хотелось запротестовать, но голос ей не повиновался.
Медленно он коснулся губами ее рта и поцеловал так, как хотел все утро — неторопливо, обстоятельно. Он крепко прижимал ее к себе, стараясь прогнать прочь ее сомнения, которые заставляли ее все время сопротивляться ему, обвинять его, не доверять.
Мгновением позже она оттолкнула его и виновато посмотрела через его плечо в сторону мастерской Бэра. Оттуда доносился голос Брайана. Хотя она не могла разобрать слов, интонация его рассказала ей о том, что он заворожен тем, что Бэр ему показывает.
Она отвернулась, запустила пальцы в свои волосы и, крепко проведя ими по голове, пыталась овладеть собой. Тейлор снова потянулся к ней, когда Брайан выбежал из мастерской и заторопился к ним.
— Тейлор! — воскликнул мальчик, — Бэр хочет дать мне это, — он держал в руке кусок дерева в фут длиной. На передней стороне было вырезано лицо индейца, полное гордости и силы, очень выразительное. Брайан перевернул деревяшку, показывая, что на другой стороне оставалась кора.
— Можно мне оставить ее у себя?
— Если Бэр не возражает, — снисходительно улыбнулся Тейлор.
— Ух, ты-ы! — заулыбался Брайан. — Я хочу в следующую субботу снова прийти сюда.
— В следующую субботу вы с ребятами собираетесь на рыбную ловлю с городским советником, не забыл?
— А-а, — лицо ребенка затуманилось от смущающей перспективы хотеть две вещи в одно и то же время. Вдруг он развеселился снова: — А можно прийти через субботу?
— А через субботу мы едем в поход верхом.
Глаза мальчика расширились, как будто его осенила какая-то замечательная мысль.
— Я знаю… Анни может поехать с нами. Остальным ребятам она тоже понравилась, — импульсивно он схватил ее за руку и поднял на нее бесхитростные глаза, полные надежды. — Вы ведь хотите поехать с нами?
— Ну… конечно, я хочу, но…
Брайан нахмурил лоб, услышав начало извинения.
— Тейлор тоже хочет, чтобы вы поехали.
Он посмотрел на Тейлора и кивнул, чтобы тот поддержал его.
— Я считаю эту мысль замечательной, — Тейлор скрестил руки на груди и посмотрел на Анни, как бы говоря «Ну, как-то ты теперь выпутаешься из этого?»
Брайан постучал Анни по плечу.
— Мы поедем наверх, в горы, где можно увидеть всех этих животных. Это будет очень здорово. Пожалуйста!?
Ее плечи опустились в знак поражения. Она не могла найти в себе достаточно силы, чтобы отказать Брайану.
— Ладно.
— Замечательно! — мальчик обхватил ее руку двумя руками.
Выражение глаз Тейлора показало ей, что доволен будет не только Брайан.
Глава 10
— На продажу?
— Возможно, — на этом этапе она чувствовала, что не может оставлять себе многие изделия.
— Я хотел бы быть первым на очереди, — он обернулся и посмотрел на ее реакцию, — если вы не имеете ничего против.
— Ладно, — проговорила она, сознавая, что взяла на себя обязательство, брать которое не собиралась. Однако дело есть дело, как ей всегда напоминал Бэр.
— Анни, посмотрите сюда, — сказал Брайан, поднимая вверх последнюю игрушку, после того как кончил ее красить.
Она обняла его за худенькие плечи и стала изучать трех лесорубов.
— Даже не знаю, какой мне больше нравится. Они все выглядят великолепно.
Брайан с довольным видом посмотрел на нее.
— Мне все-таки мой нравится больше.
— Что же, забирай свой выбор.
— Я могу взять его себе? — в глазах у него загорелась надежда.
Неуверенность, звеневшая в его голосе, огорчила ее. Наверное, в жизни Брайана было мало того, что он мог назвать своим собственным, поэтому он не ждал, что ему оставят вещь, как ожидали бы другие ребята.
— Конечно, бери ее. Ты же ее сделал.
Он кивнул, признавая логику того, что она сказала.
— Тогда вы сохраните своего, а Тейлор своего. Правильно?
Она улыбнулась ему.
— Если Тейлор хочет своего дровосека, он может его забрать.
— Конечно, хочу, не сомневайтесь, — Тейлор изобразил на лице шутливое возмущение, — я так тяжело потрудился, в то время как вы только делали ошибку за ошибкой.
Они посмеялись над ним, а Анни передала ему тарелку с ореховым печеньем. Тейлор с неохотой взял одно.
— Вы можете попытаться заткнуть мне рот печеньем, но мы-то с вами знаем настоящую правду.
Брайан радостно хихикал.
— Да уж, мы-то знаем.
— Умник какой выискался, — поддразнил его Тейлор.
Колокольчик над дверью звякнул, в лавку вошли двое покупателей. Услышав звук, из своей рабочей комнаты сзади вышел Бэр.
— А, я не знал, Анни, что ты здесь, — произнес он. — У тебя вижу, гости, я позабочусь о покупателях.
Глаза Брайана стали круглыми, когда он увидел этого гиганта с окладистой бородой и улыбающимися карими глазами.
— Господи, кто это? — зашептал он, когда Бэр стал показывать дамам резную фигурку, которая им понравилась в витрине.
— Мой брат, — ответила Анни.
Брайан посмотрел на нее, чтобы убедиться, что она не шутит.
— Правда? Он не похож на вас.
— У нас один отец и разные матери, — просто ответила она.
Сидя напротив за столом, Тейлор внимательно слушал.
— А когда вы были маленькой, ваш брат бил вас? — спросил Брайан так, как будто это было совершенно естественно, что здоровый и сильный бьет слабого.
Анни грустно покачала головой.
— Мы встретились уже только взрослыми.
— Почему? — простодушно спросил ребенок.
— Ну, — медленно начала Анни, подбирая слова, — мой отец оставил мою мать и меня и потом встретил мать Бэра и у них родился Бэр. Долгое время мы с Бэром не знали друг о друге. Когда он обнаружил, что у него есть сестра, он меня разыскал. Он звонил мне и звонил, пока я однажды не согласилась с ним встретиться и, как ни странно, получилось, что мы стали друзьями, — она пожала плечами. — С тех пор мы вместе работаем.
— А что случилось с вашим отцом? — спросил Брайан.
Анни опустила глаза.
— Он умер.
Брайан серьезно глядел на нее.
— В доме вашего брата?
Анни поколебалась некоторое время, потом ответила, покачав головой.
— К тому времени наш отец уже оставил мать Бэра и был женат на ком-то другом.
Брайан понимающе кивнул.
— Мой отец поступил так же. Я даже не знаю, куда он уехал, — мальчик немного подумал, потом посмотрел Анни в глаза. — Вы все еще сердитесь на него?
— На отца? — спросила она, захваченная этим вопросом врасплох. Она стала думать, что ей ответить, понимая, что если попытается обойти вопрос, он это сразу почувствует. Она знала, что у детей есть врожденное ощущение, где вранье, где правда. Дети чувствуют паузы, интонации, тонкие отличия выражений. — Я очень долго злилась на него, — честно сказала она, — но думаю, что начала кое-что понимать. Может быть, когда-нибудь, я все забуду и прощу его полностью.
Брайан посмотрел ей в лицо и вздохнул.
— Да-а, может быть, я тоже.
Покупатели с пакетами в руках вышли из магазина. Удовлетворенно улыбаясь, Бэр подошел к ним.
— Почему так происходит, что я могу продать твою работу, а свою нет?
Она усмехнулась, глядя на него.
— Тебе везет. После того, как ты вчера ушел, я продала два твоих стула студентам для их общей комнаты в колледже.
— Ну и ну, да это сделает тебя продавщицей месяца, — поддразнил ее Бэр. — Между прочим, кто этот красавчик? — спросил он, кивая на Брайана, — не ты, уродина, — он показал на Тейлора, который добродушно кивнул в ответ.
Протянув руку через стол, Тейлор хлопнул Брайана по плечу.
— Это мой главный подмастерье, Брайан Джонс. Познакомься с Бэром Малоуном. Это тот человек, который вырезает стволы деревьев пилой.
Лицо Брайана выразило восхищение, смешанное с ужасом:
— Правда?
Бэр улыбнулся, и лицо его как будто осветилось.
— Именно это я и делаю.
— Ух ты! Можно мне посмотреть? — Брайан посмотрел на Тейлора, спрашивая одобрения.
Тейлор кивнул, и Бэр пригласил его.
— Тогда пойдем.
Брайан пошел за Бэром, стараясь делать шаги подлиннее, чтобы идти в ногу с большим человеком.
Наступило неловкое молчание. Анни и Тейлор смотрели друг на друга. Он грустно улыбнулся ей.
— Наконец-то, одни.
Она поняла его попытку разрядить возникшее между ними напряжение и рассмеялась.
— У меня к вам большая просьба, — мягко попросил он.
Она быстро подняла глаза на него:
— Да?
— Мы организуем благотворительный прием, чтобы собрать деньги на автобус для детского дома. Там будет тихий аукцион. Многие местные промыслы дали для него свои изделия. Я надеялся, что вы не откажетесь пожертвовать одну из своих резных работ.
Она огляделась вокруг, соображая, что может подойти.
— Вы что-нибудь конкретное хотите?
— Мы будем признательны за любое пожертвование и кроме того, по-моему, это дает возможность многим людям узнать о вашей работе.
— Звучит обнадеживающе. Как вам кажется, что им может понравиться?
Он оглянулся по сторонам.
— Что-нибудь такое. Некоторые из тех, кто будет присутствовать, любители живой природы, другие — охотники. Я уверен, что любая из ваших приманок произведет на них оглушительное впечатление.
Она подошла к выставленным приманкам и стала их разглядывать, выбирая.
— Как насчет этой пары диких уток?
Он заулыбался, глядя на селезня с его фантастической красоты радужно-переливающимся зеленым опереньем и уточку с ее защитной скромной окраской и нежными темными глазами.
— Это очень щедро. Я сделаю их гвоздем аукциона и фотографию их помещу на обложку аукционного списка.
Она засмеялась.
— Мне это нравится.
— Тогда договорились? — он протянул руку и она вложила в нее свою. Он крепко пожал ее и добавил: — Конечно, в ваших же интересах будет присутствовать на этом аукционе.
— Неужели? — она скептически поглядела на него.
— Уверен, что встреча с вами взвинтит цены. А чем выше будут предложенные цены, тем лучше это отразится на ваших делах потом.
Она понимала его логику, но чувствовала в ней какой-то еще запрятанный смысл.
— Понимаю.
— Я буду счастлив сопровождать вас на этот вечер, — небрежно продолжал он. — Там будет обед и танцы. Уверен, что вам удобнее пойти с кем-то знакомым.
Он все еще продолжал держать ее за руку.
— Обо всем-то вы подумали, мистер Хитрюга.
Он пожал плечами, как будто это была болезнь, с которой он ничего не мог поделать.
— Это согласие, мисс Малоун?
— Когда будет это развлечение?
— В следующую субботу.
Теперь пожала плечами она.
— Думаю, что найду свободное местечко в своем календаре.
— Спасибо, мисс Малоун. И детки тоже благодарят вас.
Она вздохнула, несколько раздраженно: он так легко ею манипулировал.
— Ах вы, паршивый…
— Ну, ну, — прервал он ее, — не надо ласковых слов. — Знаете ли, в соседней комнате ребенок.
— Тогда такое наглядное проявление симпатии, как это… — она вытащила из его руки свою руку, — также будет неуместно.
— Я в этом не уверен.
Он поймал ее за руку и притянул к себе с большей силой, чем собирался. Она ударилась об его грудь, так что дыхание вышло громадным выдохом «У-ух». Лица их оказались в каких-то дюймах друг от друга, она посмотрела ему в глаза и потонула в этих синих озерах. Ей хотелось запротестовать, но голос ей не повиновался.
Медленно он коснулся губами ее рта и поцеловал так, как хотел все утро — неторопливо, обстоятельно. Он крепко прижимал ее к себе, стараясь прогнать прочь ее сомнения, которые заставляли ее все время сопротивляться ему, обвинять его, не доверять.
Мгновением позже она оттолкнула его и виновато посмотрела через его плечо в сторону мастерской Бэра. Оттуда доносился голос Брайана. Хотя она не могла разобрать слов, интонация его рассказала ей о том, что он заворожен тем, что Бэр ему показывает.
Она отвернулась, запустила пальцы в свои волосы и, крепко проведя ими по голове, пыталась овладеть собой. Тейлор снова потянулся к ней, когда Брайан выбежал из мастерской и заторопился к ним.
— Тейлор! — воскликнул мальчик, — Бэр хочет дать мне это, — он держал в руке кусок дерева в фут длиной. На передней стороне было вырезано лицо индейца, полное гордости и силы, очень выразительное. Брайан перевернул деревяшку, показывая, что на другой стороне оставалась кора.
— Можно мне оставить ее у себя?
— Если Бэр не возражает, — снисходительно улыбнулся Тейлор.
— Ух, ты-ы! — заулыбался Брайан. — Я хочу в следующую субботу снова прийти сюда.
— В следующую субботу вы с ребятами собираетесь на рыбную ловлю с городским советником, не забыл?
— А-а, — лицо ребенка затуманилось от смущающей перспективы хотеть две вещи в одно и то же время. Вдруг он развеселился снова: — А можно прийти через субботу?
— А через субботу мы едем в поход верхом.
Глаза мальчика расширились, как будто его осенила какая-то замечательная мысль.
— Я знаю… Анни может поехать с нами. Остальным ребятам она тоже понравилась, — импульсивно он схватил ее за руку и поднял на нее бесхитростные глаза, полные надежды. — Вы ведь хотите поехать с нами?
— Ну… конечно, я хочу, но…
Брайан нахмурил лоб, услышав начало извинения.
— Тейлор тоже хочет, чтобы вы поехали.
Он посмотрел на Тейлора и кивнул, чтобы тот поддержал его.
— Я считаю эту мысль замечательной, — Тейлор скрестил руки на груди и посмотрел на Анни, как бы говоря «Ну, как-то ты теперь выпутаешься из этого?»
Брайан постучал Анни по плечу.
— Мы поедем наверх, в горы, где можно увидеть всех этих животных. Это будет очень здорово. Пожалуйста!?
Ее плечи опустились в знак поражения. Она не могла найти в себе достаточно силы, чтобы отказать Брайану.
— Ладно.
— Замечательно! — мальчик обхватил ее руку двумя руками.
Выражение глаз Тейлора показало ей, что доволен будет не только Брайан.
Глава 10
Анни критически посмотрелась в большое зеркало на задней стороне двери ее спальни, в котором она могла увидеть себя в полный рост. Черное платье для коктейля основательно подорвало ее бюджет, но у него была классическая линия, и она снова и снова повторяла себе, что сможет носить его, куда угодно, пусть она и купила его с мыслью только о Тейлоре Мак Куэйде.
Даже прозрачные черные чулки, черные замшевые лодочки на ногах и простая плоская, конвертиком вечерняя сумочка были выбраны ею не только для себя, а чтобы прийтись ему по вкусу.
Она слегка взбила обрамлявшие облаком ее лицо волосы, продолжая удивляться, зачем ей понадобилось сходить в парикмахерский салон подстричь и уложить волосы. Она вздохнула, закрывая дверь спальной, и прошла в гостиную посмотреть, который час.
Почему, ради всего святого, она обрекла себя даже не на одно свидание с Тейлором Мак Куэйдом, а на два? Сегодня обед, танцы и тихий аукцион, на следующей неделе поездка в горы. Смогут ли они встречаться и сохранить чисто дружеские отношения? Анни искренне надеялась, что да.
Она открыла ему дверь на второй стук. Несколько секунд она. вообще не могла вымолвить ни слова, только стояла в дверях и смотрела, как он необыкновенно хорош в своем черном смокинге. Белый воротничок оттенял его цветущий загар, усиливал блеск белозубой, как на рекламе зубной пасты, улыбки, и делал еще глубже синеву его темных глаз, которые одобрительно оглядывали ее сверху донизу.
Он медленно выговорил:
— Какая вы красивая, Анни! — и это не прозвучало, как автоматический комплимент, который бросают походя. Это прозвучало так искренне.
— Спасибо.
«Я могла бы то же самое сказать о вас», — подумала она, но вслух ничего не произнесла.
Она отступила, пропуская его в дом, и он передал ей ящичек с белой орхидеей. Когда спустя несколько минут он прикрепил эту орхидею к ее платью и не удержался от быстрого поцелуя, она не могла ему отказать.
После двадцатипятиминутной езды они прибыли к месту своего назначения. Служитель открыл ей дверцу машины, а потом специальный лакей отогнал машину Тейлора на стоянку. Анни поразила нестареющая элегантность Броадмура, одного из старейших курортных клубов, уютно расположившегося у подножия Скалистых гор.
Когда Тейлор ввел ее внутрь, бальная зала уже была полна торжественно одетых людей, которые, попивая шампанское, прогуливались между столов, на которых были выставлены предметы аукциона. Они быстро заполняли листки бумаги и бросали их в шелковый цилиндр, делая свои молчаливые предложения покупки. Анни была поражена разнообразием подаренных для аукциона предметов и польщена тем видным местом, которое занимали ее резные утки.
Как и обещал, Тейлор сделал их символом аукциона. Цветная их репродукция украшала обложку аукционного списка, и в списке этом они шли первым номером с очень доброжелательным описанием ее работы и месторасположения ее лавки.
Покрытый белый стол, на котором стояли ее дикие утки, был расположен в центре зала. Анни предпочла бы наблюдать со стороны, но Тейлор повел ее в центр аукциона и представил заинтересованным покупателям, окружавшим стол.
Многие из них, казалось, искренне обрадовались встрече с ней, с энтузиазмом обсуждая реалистические детали ее приманок. Листки с предложениями продолжали наполнять перевернутый цилиндр, стоящий рядом с утками.
— Юная леди, — обратился к ней седовласый джентльмен, — если мое предложение не выиграет мне эту прелестную пару приманок, я хочу заказать, чтобы вы мне сделали и раскрасили такую же.
— Буду счастлива, — ответила Анни.
Последовало еще пять предложений, два из них с просьбой сделать приманки в новых позах.
— Вообще-то мои любимцы — лесные утки. Они более красочные, — сказал стоявший рядом с ней молодой человек. У него были длинные белокурые волосы, а в одном ухе сверкал большой бриллиант. Его взгляд, обращенный к ней, выражал больше восхищения ее красотой, чем красотой ее резьбы. — В вашей коллекции нет лесных уток?
Она кивнула.
— Сейчас пара этих уток сидит в витрине моей лавки.
— Я обязательно заеду к вам, — произнес он, придвигаясь поближе, пока между ними небрежно не встал Тейлор.
— Здесь есть люди, с которыми я хочу вас познакомить, — сказал Тейлор, уводя ее. Когда они отошли так, что их нельзя было услышать, он наклонился к ее уху. — Вам надо быть осторожной в таких вещах. Некоторые люди здесь слишком много пьют, а другие всегда ищут приключений.
— Что вы говорите? — насмешливо проговорила она, искоса посмотрев на его профиль.
Тейлор усадил ее около себя за центральный стол и познакомил с другими, сидящими там. Еда была восхитительной, а компания дружелюбной. Анни всегда представляла себе, что эти светские люди снобы и держатся холодно с такими, как она, но эти, казалось, приняли ее легко и даже были несколько поражены ее талантом.
После обеда Тейлор повел ее танцевать. Свет был там притушен, и он притянул ее к себе поближе в объятия. Ее рука лежала у него на плече. Под дорогой тканью его смокинга она чувствовала его сильные мускулы. Ее висок касался его челюсти, она вдыхала волнующий запах его одеколона, а его дыхание звучало в ее ушах громче мелодии блюза, который играли сидевшие в углу музыканты.
Ноги их еле передвигались, но бедра ее пронизывало током, когда они соприкасались с его бедрами. Тепло искало тепла, когда ее округлые формы прилегали к его угловатым и мускулистым. Пристроив свою голову к нему на грудь у горла, она слышала в ушах бешеный стук его сердца. Они как-то удивительно подходили друг другу, их танец был нежным объятием под музыку.
Загорелся яркий свет, старший церемониймейстер постучал по микрофону, призывая к вниманию. Тейлор взял Анни за руку, и они отступили друг от друга.
— Леди и джентльмены, я прошу вашего внимания… определены результаты тихого аукциона, и я готов сообщить вам имена новых владельцев замечательных предметов, выставленных сегодня на аукцион. С удовольствием так же сообщаю вам, что доход от этого аукциона превзошел прошлогоднюю сумму и теперь у детского дома будет, наконец, новый автобус, сразу после сегодняшнего вечера!
Раздались аплодисменты, тогда церемониймейстер объявил список выигравших аукцион. Резные утки Анни достались седовласому джентльмену, хвалившему ее работу несколько часов назад. Она обежала глазами зал и увидела его стоящим около этой пары уток. С улыбкой он отсалютовал ей бокалом. Улыбка искренней радости на его лице была лучшей благодарностью ее работе.
Вечер заканчивался, люди забирали свои выигрыши и выписывали чеки. Дюжины новых поклонников ее работы записывали название ее лавки и адрес. Как Тейлор и предсказывал, этот вечер больше дал для рекламирования ее работы, чем недели объявлений.
— Месяцы пройдут, прежде чем я выполню все специальные заказы, которые я получила сегодня, — рассказывала она Тейлору по пути домой.
— Хорошо, но надеюсь у вас еще останется время для меня.
Она помолчала некоторое время, обдумывая его слова. Он никогда не говорил об их совместном будущем. Каждый раз, когда они встречались, казалось, что это в последний раз.
Он переключил скорости и посмотрел на нее, вопросительно подняв брови. Мягкая улыбка тронула ее губы.
— Думаю, что смогу втиснуть вас в свое расписание.
Уголки его рта вздернулись.
— Рад это слышать.
— Я не видела сегодня Натана Патрари, — как бы мимоходом заметила она.
Он нажал на газ, проходя поворот, и только потом ответил:
— В этом году мистер Патрари не получил приглашения.
— Ваша работа?
oн фыркнул.
— И из своего рождественского списка я его тоже вычеркнул.
— Ну и ну, вы безжалостны.
— Надеюсь, теперь вы поняли, что я не похож на него, — лицо его посерьезнело.
— Думаю, что поняла.
Он удовлетворенно кивнул.
— Знаете, тот длинноволосый модник, с которым вы общались сегодня вечером, похож на Патрари, как брат родной.
— Да? — Богатый сынок, играющий в рок-звезду. Анни услышала в его голосе ревнивую нотку, и она неожиданно очень ее успокоила.
— Тогда полагаю, ему не нужно еще одной фанатки.
Тейлор кивнул.
— Я рад, что вы это поняли.
Плечи его опустились, как будто из них ушло напряжение.
«Он ревнует», — подумала Анни и в ней родилась и стала расцветать надежда.
Доставив ее домой, Тейлор прислонился к дверному косяку, ожидая, пока она отопрет замок.
— Господи, мне пригодилась бы чашечка кофе, — он зевнул, прикрывая рот рукой. — Мне очень не нравится ехать домой, задремывая по дороге.
Анни распахнула дверь и жестом пригласила его войти.
— Намек понят.
— Спасибо, — он решительно прошагал мимо нее в дом, — я не постесняюсь намекать и дальше.
— Вы просто невозможны, — поддразнивающим тоном проговорила она, зажигая свет.
— Продолжайте в том же духе, — игриво погрозил он ей пальцем, — и я могу остаться.
— Нет уж, уйдете, — пропела она из кухни, — или я позову братика…
Тейлор откашлялся, трезвея.
— Ну, вы нечестно играете…
«Вы тоже», — подумала Анни и поглядела на него, включая кофеварку. Оставаться наедине с Тейлором Мак Куэйдом становилось просто опасным для нее. Оказаться в его объятиях, сама мысль об этом разрушала ее самообладание. «Я буду сильной», — пообещала она себе и усомнилась, надолго ли.
Пока она копошилась на кухне, Тейлор бродил по ее квартире. Он надеялся найти законченный «Утренний обход», но его здесь не было. Вместо этого он нашел резную миниатюру, которую раньше не видел.
С книжного шкафа у дальней стены он снял маленькую резную гемму. Она помещалась у него в ладони и имела форму человеческой головы. Мгновенье он рассматривал ее, прежде чем сообразил, что это он сам.
За спиной у него раздалось дребезжание чашки на блюдце, и он обернулся. Она посмотрела на резную фигурку в его руке, их глаза встретились и на какое-то время впились друг в друга, пока она не отвела свои и наклонилась, ставя чашки на кофейный столик.
Она пыталась глотнуть, но сердце билось в горле, в глазах мелькало. Она не должна была оставлять эту вещь там, где он может ее увидеть. Она ведь знала, что поставить ее на такое необычное место, рискованно. А теперь он нашел, и что подумает?
Она почувствовала себя неловкой… беззащитной, выставленной напоказ, когда он держал в руке свое резное изображение.
Она пыталась сообразить, можно ли по этой работе понять ее чувства к нему. Сможет ли он увидеть, как она стала им восхищаться? Сможет ли по количеству времени, так очевидно на него потраченного, догадаться, что он все время у нее на уме? Поймет ли по точности каждой детали, как хорошо запомнила она его лицо.
Она запечатлела характер, который научилась узнавать, в его высоких скулах, прямом носе, сильной челюсти. Уловила искренность его прямого взгляда. Серьезность его характера она отразила в морщинах на лбу, некоторую игривость в приподнятых уголках рта. Это все было здесь, в дереве, было видно каждому, закрепленное в темном, как его загар, тиковом дереве… И последним человеком на земле, которому она хотела это показать, был сам Тейлор.
Она почувствовала, как у нее слабеют колени, и потому что ей хотелось поменять тему, она резко села на диван и устремила взгляд на входную дверь в противоположном конце комнаты. Все ее тело напряглось, когда она почувствовала, что он сел рядом. Он протянул руку, так что резное его изображение оказалось прямо у нее перед глазами. Ее же глаза выдали ее, когда она опустила их вниз.
— Есть у этой вещи название? — тихо спросил Тейлор.
Она глубоко вздохнула, посмотрела на него, потом перевела взгляд на кусочек дерева на его ладони.
— Когда я начинала резать, я собиралась назвать его «Высокомерие»… — она помолчала, собираясь с духом, — но теперь я знаю, что это название не подходит.
Тейлор слегка перекатывал на ладони это лицо.
— Вы больше не считаете, что он выглядит надменным?
Она покачала головой.
— По мере того, как оно оживало в моих руках… — она опустила и отвела глаза, — и я лучше узнавала объект… я поняла, что пытаюсь запечатлеть не высокомерие…
— А что же вы нашли взамен? — мягко спросил он.
Она посмотрела на него и в глазах ее было смятение.
— Думаю, что еще пытаюсь разобраться.
Он осторожно положил резное изображение на стол и, протянув руку, приложил ладонь к ее щеке. Слегка повернув к себе ее лицо, он позволил своему взгляду всмотреться в ее глаза, эти зеленые глаза, которые преследовали его во сне и наяву. Он позволил своему взгляду скользить по ее лицу, которое с первого взгляда показалось ему потрясающим, и которое с тех пор стало значить для него еще больше. Медленно он приблизил свой рот к ее губам. Его губы коснулись ее осторожно, трепетно, запоминая их вкус и нежность.
Она сидела тихо, впитывая в себя его прикосновение. Заботливая нежность, с которой он впивал ее губы, не давала ей возможности оторваться от него. Она чувствовала себя полностью открытой для него, полностью беззащитной перед ним. Он ощущал ее эмоции по губам, так же легко, как мог прочесть ее чувства, запечатленные в работах. Он знал, что и она это знала. Им не надо было слов, только прикосновения.
Ласково обнял он ее и, держа в объятиях, стал гладить ее волосы. Пальцы его скользили по волосам, по спине, где платье было вырезано низко. Ее голова лежала у него под подбородком, лицо прижалось к лацкану.
Анни медленно поднялась и посмотрела ему в глаза. У нее было предчувствие, еще в тот первый вечер, когда он пришел к ней, что это неизбежно произойдет. Где-то по дороге она влюбилась в Тейлора Мак Куэйда. Это был факт, который она могла сколько угодно отрицать, отвергать, которому могла не доверять до тех пор, пока он его не обнаружил. Когда он взял в руки и посмотрел на вырезанное ею свое изображение, он все понял. Больше не было смысла скрывать свою любовь к нему и со вздохом она смирилась с поражением.
Возможно он был негодяем, в чем она его раньше подозревала, а может и не был. Значение имели только ее чувства к нему, и впервые за долгое время она собиралась поступить так, как ей подсказывали ее чувства. На этом свете никому не дают гарантий, хотя она всегда об этом мечтала. Возможно у нее никогда больше не будет ночи с ним, но память об этой ночи навсегда останется в ее сердце.
Даже прозрачные черные чулки, черные замшевые лодочки на ногах и простая плоская, конвертиком вечерняя сумочка были выбраны ею не только для себя, а чтобы прийтись ему по вкусу.
Она слегка взбила обрамлявшие облаком ее лицо волосы, продолжая удивляться, зачем ей понадобилось сходить в парикмахерский салон подстричь и уложить волосы. Она вздохнула, закрывая дверь спальной, и прошла в гостиную посмотреть, который час.
Почему, ради всего святого, она обрекла себя даже не на одно свидание с Тейлором Мак Куэйдом, а на два? Сегодня обед, танцы и тихий аукцион, на следующей неделе поездка в горы. Смогут ли они встречаться и сохранить чисто дружеские отношения? Анни искренне надеялась, что да.
Она открыла ему дверь на второй стук. Несколько секунд она. вообще не могла вымолвить ни слова, только стояла в дверях и смотрела, как он необыкновенно хорош в своем черном смокинге. Белый воротничок оттенял его цветущий загар, усиливал блеск белозубой, как на рекламе зубной пасты, улыбки, и делал еще глубже синеву его темных глаз, которые одобрительно оглядывали ее сверху донизу.
Он медленно выговорил:
— Какая вы красивая, Анни! — и это не прозвучало, как автоматический комплимент, который бросают походя. Это прозвучало так искренне.
— Спасибо.
«Я могла бы то же самое сказать о вас», — подумала она, но вслух ничего не произнесла.
Она отступила, пропуская его в дом, и он передал ей ящичек с белой орхидеей. Когда спустя несколько минут он прикрепил эту орхидею к ее платью и не удержался от быстрого поцелуя, она не могла ему отказать.
После двадцатипятиминутной езды они прибыли к месту своего назначения. Служитель открыл ей дверцу машины, а потом специальный лакей отогнал машину Тейлора на стоянку. Анни поразила нестареющая элегантность Броадмура, одного из старейших курортных клубов, уютно расположившегося у подножия Скалистых гор.
Когда Тейлор ввел ее внутрь, бальная зала уже была полна торжественно одетых людей, которые, попивая шампанское, прогуливались между столов, на которых были выставлены предметы аукциона. Они быстро заполняли листки бумаги и бросали их в шелковый цилиндр, делая свои молчаливые предложения покупки. Анни была поражена разнообразием подаренных для аукциона предметов и польщена тем видным местом, которое занимали ее резные утки.
Как и обещал, Тейлор сделал их символом аукциона. Цветная их репродукция украшала обложку аукционного списка, и в списке этом они шли первым номером с очень доброжелательным описанием ее работы и месторасположения ее лавки.
Покрытый белый стол, на котором стояли ее дикие утки, был расположен в центре зала. Анни предпочла бы наблюдать со стороны, но Тейлор повел ее в центр аукциона и представил заинтересованным покупателям, окружавшим стол.
Многие из них, казалось, искренне обрадовались встрече с ней, с энтузиазмом обсуждая реалистические детали ее приманок. Листки с предложениями продолжали наполнять перевернутый цилиндр, стоящий рядом с утками.
— Юная леди, — обратился к ней седовласый джентльмен, — если мое предложение не выиграет мне эту прелестную пару приманок, я хочу заказать, чтобы вы мне сделали и раскрасили такую же.
— Буду счастлива, — ответила Анни.
Последовало еще пять предложений, два из них с просьбой сделать приманки в новых позах.
— Вообще-то мои любимцы — лесные утки. Они более красочные, — сказал стоявший рядом с ней молодой человек. У него были длинные белокурые волосы, а в одном ухе сверкал большой бриллиант. Его взгляд, обращенный к ней, выражал больше восхищения ее красотой, чем красотой ее резьбы. — В вашей коллекции нет лесных уток?
Она кивнула.
— Сейчас пара этих уток сидит в витрине моей лавки.
— Я обязательно заеду к вам, — произнес он, придвигаясь поближе, пока между ними небрежно не встал Тейлор.
— Здесь есть люди, с которыми я хочу вас познакомить, — сказал Тейлор, уводя ее. Когда они отошли так, что их нельзя было услышать, он наклонился к ее уху. — Вам надо быть осторожной в таких вещах. Некоторые люди здесь слишком много пьют, а другие всегда ищут приключений.
— Что вы говорите? — насмешливо проговорила она, искоса посмотрев на его профиль.
Тейлор усадил ее около себя за центральный стол и познакомил с другими, сидящими там. Еда была восхитительной, а компания дружелюбной. Анни всегда представляла себе, что эти светские люди снобы и держатся холодно с такими, как она, но эти, казалось, приняли ее легко и даже были несколько поражены ее талантом.
После обеда Тейлор повел ее танцевать. Свет был там притушен, и он притянул ее к себе поближе в объятия. Ее рука лежала у него на плече. Под дорогой тканью его смокинга она чувствовала его сильные мускулы. Ее висок касался его челюсти, она вдыхала волнующий запах его одеколона, а его дыхание звучало в ее ушах громче мелодии блюза, который играли сидевшие в углу музыканты.
Ноги их еле передвигались, но бедра ее пронизывало током, когда они соприкасались с его бедрами. Тепло искало тепла, когда ее округлые формы прилегали к его угловатым и мускулистым. Пристроив свою голову к нему на грудь у горла, она слышала в ушах бешеный стук его сердца. Они как-то удивительно подходили друг другу, их танец был нежным объятием под музыку.
Загорелся яркий свет, старший церемониймейстер постучал по микрофону, призывая к вниманию. Тейлор взял Анни за руку, и они отступили друг от друга.
— Леди и джентльмены, я прошу вашего внимания… определены результаты тихого аукциона, и я готов сообщить вам имена новых владельцев замечательных предметов, выставленных сегодня на аукцион. С удовольствием так же сообщаю вам, что доход от этого аукциона превзошел прошлогоднюю сумму и теперь у детского дома будет, наконец, новый автобус, сразу после сегодняшнего вечера!
Раздались аплодисменты, тогда церемониймейстер объявил список выигравших аукцион. Резные утки Анни достались седовласому джентльмену, хвалившему ее работу несколько часов назад. Она обежала глазами зал и увидела его стоящим около этой пары уток. С улыбкой он отсалютовал ей бокалом. Улыбка искренней радости на его лице была лучшей благодарностью ее работе.
Вечер заканчивался, люди забирали свои выигрыши и выписывали чеки. Дюжины новых поклонников ее работы записывали название ее лавки и адрес. Как Тейлор и предсказывал, этот вечер больше дал для рекламирования ее работы, чем недели объявлений.
— Месяцы пройдут, прежде чем я выполню все специальные заказы, которые я получила сегодня, — рассказывала она Тейлору по пути домой.
— Хорошо, но надеюсь у вас еще останется время для меня.
Она помолчала некоторое время, обдумывая его слова. Он никогда не говорил об их совместном будущем. Каждый раз, когда они встречались, казалось, что это в последний раз.
Он переключил скорости и посмотрел на нее, вопросительно подняв брови. Мягкая улыбка тронула ее губы.
— Думаю, что смогу втиснуть вас в свое расписание.
Уголки его рта вздернулись.
— Рад это слышать.
— Я не видела сегодня Натана Патрари, — как бы мимоходом заметила она.
Он нажал на газ, проходя поворот, и только потом ответил:
— В этом году мистер Патрари не получил приглашения.
— Ваша работа?
oн фыркнул.
— И из своего рождественского списка я его тоже вычеркнул.
— Ну и ну, вы безжалостны.
— Надеюсь, теперь вы поняли, что я не похож на него, — лицо его посерьезнело.
— Думаю, что поняла.
Он удовлетворенно кивнул.
— Знаете, тот длинноволосый модник, с которым вы общались сегодня вечером, похож на Патрари, как брат родной.
— Да? — Богатый сынок, играющий в рок-звезду. Анни услышала в его голосе ревнивую нотку, и она неожиданно очень ее успокоила.
— Тогда полагаю, ему не нужно еще одной фанатки.
Тейлор кивнул.
— Я рад, что вы это поняли.
Плечи его опустились, как будто из них ушло напряжение.
«Он ревнует», — подумала Анни и в ней родилась и стала расцветать надежда.
Доставив ее домой, Тейлор прислонился к дверному косяку, ожидая, пока она отопрет замок.
— Господи, мне пригодилась бы чашечка кофе, — он зевнул, прикрывая рот рукой. — Мне очень не нравится ехать домой, задремывая по дороге.
Анни распахнула дверь и жестом пригласила его войти.
— Намек понят.
— Спасибо, — он решительно прошагал мимо нее в дом, — я не постесняюсь намекать и дальше.
— Вы просто невозможны, — поддразнивающим тоном проговорила она, зажигая свет.
— Продолжайте в том же духе, — игриво погрозил он ей пальцем, — и я могу остаться.
— Нет уж, уйдете, — пропела она из кухни, — или я позову братика…
Тейлор откашлялся, трезвея.
— Ну, вы нечестно играете…
«Вы тоже», — подумала Анни и поглядела на него, включая кофеварку. Оставаться наедине с Тейлором Мак Куэйдом становилось просто опасным для нее. Оказаться в его объятиях, сама мысль об этом разрушала ее самообладание. «Я буду сильной», — пообещала она себе и усомнилась, надолго ли.
Пока она копошилась на кухне, Тейлор бродил по ее квартире. Он надеялся найти законченный «Утренний обход», но его здесь не было. Вместо этого он нашел резную миниатюру, которую раньше не видел.
С книжного шкафа у дальней стены он снял маленькую резную гемму. Она помещалась у него в ладони и имела форму человеческой головы. Мгновенье он рассматривал ее, прежде чем сообразил, что это он сам.
За спиной у него раздалось дребезжание чашки на блюдце, и он обернулся. Она посмотрела на резную фигурку в его руке, их глаза встретились и на какое-то время впились друг в друга, пока она не отвела свои и наклонилась, ставя чашки на кофейный столик.
Она пыталась глотнуть, но сердце билось в горле, в глазах мелькало. Она не должна была оставлять эту вещь там, где он может ее увидеть. Она ведь знала, что поставить ее на такое необычное место, рискованно. А теперь он нашел, и что подумает?
Она почувствовала себя неловкой… беззащитной, выставленной напоказ, когда он держал в руке свое резное изображение.
Она пыталась сообразить, можно ли по этой работе понять ее чувства к нему. Сможет ли он увидеть, как она стала им восхищаться? Сможет ли по количеству времени, так очевидно на него потраченного, догадаться, что он все время у нее на уме? Поймет ли по точности каждой детали, как хорошо запомнила она его лицо.
Она запечатлела характер, который научилась узнавать, в его высоких скулах, прямом носе, сильной челюсти. Уловила искренность его прямого взгляда. Серьезность его характера она отразила в морщинах на лбу, некоторую игривость в приподнятых уголках рта. Это все было здесь, в дереве, было видно каждому, закрепленное в темном, как его загар, тиковом дереве… И последним человеком на земле, которому она хотела это показать, был сам Тейлор.
Она почувствовала, как у нее слабеют колени, и потому что ей хотелось поменять тему, она резко села на диван и устремила взгляд на входную дверь в противоположном конце комнаты. Все ее тело напряглось, когда она почувствовала, что он сел рядом. Он протянул руку, так что резное его изображение оказалось прямо у нее перед глазами. Ее же глаза выдали ее, когда она опустила их вниз.
— Есть у этой вещи название? — тихо спросил Тейлор.
Она глубоко вздохнула, посмотрела на него, потом перевела взгляд на кусочек дерева на его ладони.
— Когда я начинала резать, я собиралась назвать его «Высокомерие»… — она помолчала, собираясь с духом, — но теперь я знаю, что это название не подходит.
Тейлор слегка перекатывал на ладони это лицо.
— Вы больше не считаете, что он выглядит надменным?
Она покачала головой.
— По мере того, как оно оживало в моих руках… — она опустила и отвела глаза, — и я лучше узнавала объект… я поняла, что пытаюсь запечатлеть не высокомерие…
— А что же вы нашли взамен? — мягко спросил он.
Она посмотрела на него и в глазах ее было смятение.
— Думаю, что еще пытаюсь разобраться.
Он осторожно положил резное изображение на стол и, протянув руку, приложил ладонь к ее щеке. Слегка повернув к себе ее лицо, он позволил своему взгляду всмотреться в ее глаза, эти зеленые глаза, которые преследовали его во сне и наяву. Он позволил своему взгляду скользить по ее лицу, которое с первого взгляда показалось ему потрясающим, и которое с тех пор стало значить для него еще больше. Медленно он приблизил свой рот к ее губам. Его губы коснулись ее осторожно, трепетно, запоминая их вкус и нежность.
Она сидела тихо, впитывая в себя его прикосновение. Заботливая нежность, с которой он впивал ее губы, не давала ей возможности оторваться от него. Она чувствовала себя полностью открытой для него, полностью беззащитной перед ним. Он ощущал ее эмоции по губам, так же легко, как мог прочесть ее чувства, запечатленные в работах. Он знал, что и она это знала. Им не надо было слов, только прикосновения.
Ласково обнял он ее и, держа в объятиях, стал гладить ее волосы. Пальцы его скользили по волосам, по спине, где платье было вырезано низко. Ее голова лежала у него под подбородком, лицо прижалось к лацкану.
Анни медленно поднялась и посмотрела ему в глаза. У нее было предчувствие, еще в тот первый вечер, когда он пришел к ней, что это неизбежно произойдет. Где-то по дороге она влюбилась в Тейлора Мак Куэйда. Это был факт, который она могла сколько угодно отрицать, отвергать, которому могла не доверять до тех пор, пока он его не обнаружил. Когда он взял в руки и посмотрел на вырезанное ею свое изображение, он все понял. Больше не было смысла скрывать свою любовь к нему и со вздохом она смирилась с поражением.
Возможно он был негодяем, в чем она его раньше подозревала, а может и не был. Значение имели только ее чувства к нему, и впервые за долгое время она собиралась поступить так, как ей подсказывали ее чувства. На этом свете никому не дают гарантий, хотя она всегда об этом мечтала. Возможно у нее никогда больше не будет ночи с ним, но память об этой ночи навсегда останется в ее сердце.