Страница:
— Предлагаю следующий порядок действий: обесточиваем подстанцию, питающую аэродром, она гражданская, находится за территорией части, так что с этим проблем не возникнет. Учитывая печальное положение с АКБ (аккумуляторные батареи) и автономными источниками питания в наших славных вооруженных силах, пока на аэродроме наладят энергоснабжение от дизелей, через периметр можно будет на танке проехать. В этот момент отключится и сигнализация на объектах, и — выноси, что хочешь.
— Дальше, — сказал Терехов, сделав какие-то пометки в рабочей тетради.
— Если появится патрульный, нейтрализуем. Берем требуемые материалы и уходим. Все.
— Что скажете? — Терехов подчеркнуто вежливо обернулся к Анатолию. Тот нервно поерзал на стуле и начал громить предложенный план:
— Во-первых, с автономными источниками питания на аэродроме и объектах все в порядке. (Это дело относилось к «епархии» Давыдова, и слова майора он воспринял чуть ли не как оскорбление). Что касается связных объектов, я их сам проверял, аккумуляторы там вообще новье, «бошевские». Во-вторых, выносить оттуда ничего нельзя, и патрульный должен остаться в неведении относительно того, что мы там побывали. Обслуживающий персонал аэродрома и личный состав суточного наряда не должны ничего заметить. Никаких следов нашего там присутствия!
Слева и справа послышались недоуменные восклицания. Кондратов недовольно засопел:
— И как вы все это себе представляете?
— Что скажешь? — полковник подпер рукой подбородок и пристально посмотрел на Анатолия.
— Я спишу с магнитофонов запись переговоров, сделанных в тот день, сделаем кое-какие съемки, и все. Все останется на месте.
— Это вы что же, с нами собираетесь? — не выдержал кто-то.
— Естественно. А что?
— Ну, знаете! — послышались смешки. С точки зрения присутствующих, предложение Давыдова было нонсенсом. Брать с собой явного дилетанта, это уже полный бред. Все равно что на свидание с любовницей привести тещу. Лезть на охраняемый объект с таким «довеском» — врагу не пожелаешь. Да и как включить в состав группы явного аутсайдера? Все давно притерлись друг к другу, понимают напарника с полуслова, могут вообще обходиться без слов. А этот? Про него же ничего не известно! Откуда этот хлопчик взялся, где служил? Люди в группах прикипели друг к другу в ходе бесчисленных тренировок и боевых выходов. Такого еще не было. Даже Терехов неопределенно хмыкнул и с сомнением потер переносицу:
— Знаешь ли, все не так просто. Мы не пехота…
— Разрешите, товарищ полковник, — не совсем вежливо перебил его Давыдов.
— Ну, валяй…
— Я, кстати, тоже не из мотострелков. Кто из присутствующих имел дело с материалами объективного контроля и знает, какие именно из них мне нужны?
— Нужны ВАМ? — ехидно поинтересовался Кондратов.
— Можете себе представить, — тем же тоном парировал Анатолий.
— Хватит ссориться, горячие финские парни! — миролюбиво произнес Терехов. — Пожалуй, парня придется брать с собой. Ну, а насчет инфильтрации что скажешь? Раз ты предложения майора Кондратова не совсем одобряешь, давай свои.
— Вокруг аэродрома охранная сигнализация. Кроме того, снаружи идет КСП[15].
— Общеизвестный факт, — заметил делавший доклад капитан. — Ширина КСП — четыре метра.
— «Система» скорее всего емкостная, то есть дает сработку не только при обрыве сигнальной проволоки, но и при приближении к ней на определенное расстояние, — невозмутимо продолжал Давыдов.
— Ну все, без парапланов точно не обойтись, — пошутил кто-то из присутствующих. — Атакуем врага сверху.
— И что вы предлагаете? — осведомился Кондратов.
— А вот что, — Давыдов подошел к висящей на стене классной доске, взял кусок мела и принялся чертить. Когда он закончил, Терехов одобрительно рассмеялся. В основу «сооружения» была положена обычная раздвижная пожарная лестница. Находящееся на земле основание крепилось к грунту платформой с двумя шарнирами. Принцип действия был прост: лестница устанавливалась в наклонном положении и удерживалась от падения растяжками. Это Давыдов слямзил из способа установки антенн тропосферных станций связи, единственное отличие — там ферма мачты ставилась не наклонно, а вертикально. Потом свободный конец выдвигался над КСП и «системой», по лестнице можно было пролезть, не тронув вспаханного грунта КСП и оставив в покое чуткую аппаратуру охранной сигнализации. На вражеской территории с конца свешивалась веревочная лестница, и все, добро пожаловать «за границу», после чего устройство свертывалось, дабы не быть обнаруженным патрульным во время обхода.
— Ну, лестницу мы найдем, — критически рассмотрев «гимнастический» снаряд, заметил Кондратов, — а что вы собираетесь делать с сигнализацией на объектах?
— Кстати, там все двери опечатаны, — заметил капитан. — Вы, кажется, собирались не оставлять следов своего пребывания.
— Есть и на этот счет некоторые соображения, это я беру на себя, если вы сумеете открыть несколько навесных замков, а потом их снова закрыть.
— Это сколько угодно, — подтвердил Кондратов.
Все остальное время, пока уточняли детали, назначали время и ответственных за отдельные «участки фронта работ», Давыдов сидел с видом Александра Македонского, одержавшего очередную победу. Остаток вечера был отведен на подготовку сооружения и тренировку «расчета» в ее эксплуатации. Хотя Анатолий втайне надеялся этого избежать, посещение аэродрома было поручено именно группе Кондратова. Перед этим ему выдали комплект обмундирования без знаков различия и мягкие ботинки на микропоре. Кроме того, майор сделал заказ на кое-какие инструменты и материалы. Выехали они заблаговременно, так, чтобы к наступлению темноты быть на месте. Страхующая их группа выдвигалась другим маршрутом, в ее задачу входило, если что-то все же, пойдет не по разработанному плану, обесточить аэродром и устроить отвлекающий переполох на тему «Хищение электропитающего кабеля неустановленными лицами». Кроме того, вторая группа должна была, в крайнем случае, организовать дыру в ограждении системы и обеспечить группе Кондратова безопасную эвакуацию. Все в группе были вооружены. Хотя воевать и не предусматривалось планом, разведчики не отступали от наработанных ранее схем. Любой выход — тренировка, и следующий вполне может оказаться боевым. Ехали долго и молча. Пока добрались на место, начало темнеть. Остановились за несколько километров от аэродрома, дальше предстояло идти пешком. Когда вылезли из машины (самого обыкновенного «КамАЗа-4320» с КУНГ-ом без боковых окон), радист группы раздал всем портативные радиостанции.
Кондратов подошел к Давыдову и, критически осмотрев его, скомандовал:
— А ну попрыгай.
— Прыгал уже. Ничего не гремит и не звякает.
— Хорошо. Определимся с именами.
— Анатолий.
— Нет, не в этом смысле. У нас в группе у каждого есть, выражаясь литературным языком, псевдоним. Я — Дрон, он — Птах, вот он — Твист, радист — Байт. Как прикажешь тебя именовать?
Давыдов вспомнил придуманное его личным составом почетное прозвище «Пиночет» и предложил его.
— Желательно что-нибудь односложное, — покачал головой разведчик.
— Ну, пускай будет — Скиф, если никто не против.
— Никто не против. И запомни, теперь обращаемся друг другу только так, до тех пор, короче, пока не уберемся отсюда. Гут?
— Яволь, герр … Дрон, — споткнувшись на новом имени старшего группы, согласился Давыдов.
— Вот и добро. Вам с Птахом выпала почетная роль переть твое изобретение первыми, через полкилометра вас меняют Твист и Сом. Байт — передовой дозор. Вперед. Жмем по просеке, никаких хитростей, выйдем как раз на место.
ГЛАВА 14. С КЕМ ХОДИТЬ В РАЗВЕДКУ
ГЛАВА 15. НЕМНОГО ПРИКЛАДНОЙ ФИЗИКИ
— Дальше, — сказал Терехов, сделав какие-то пометки в рабочей тетради.
— Если появится патрульный, нейтрализуем. Берем требуемые материалы и уходим. Все.
— Что скажете? — Терехов подчеркнуто вежливо обернулся к Анатолию. Тот нервно поерзал на стуле и начал громить предложенный план:
— Во-первых, с автономными источниками питания на аэродроме и объектах все в порядке. (Это дело относилось к «епархии» Давыдова, и слова майора он воспринял чуть ли не как оскорбление). Что касается связных объектов, я их сам проверял, аккумуляторы там вообще новье, «бошевские». Во-вторых, выносить оттуда ничего нельзя, и патрульный должен остаться в неведении относительно того, что мы там побывали. Обслуживающий персонал аэродрома и личный состав суточного наряда не должны ничего заметить. Никаких следов нашего там присутствия!
Слева и справа послышались недоуменные восклицания. Кондратов недовольно засопел:
— И как вы все это себе представляете?
— Что скажешь? — полковник подпер рукой подбородок и пристально посмотрел на Анатолия.
— Я спишу с магнитофонов запись переговоров, сделанных в тот день, сделаем кое-какие съемки, и все. Все останется на месте.
— Это вы что же, с нами собираетесь? — не выдержал кто-то.
— Естественно. А что?
— Ну, знаете! — послышались смешки. С точки зрения присутствующих, предложение Давыдова было нонсенсом. Брать с собой явного дилетанта, это уже полный бред. Все равно что на свидание с любовницей привести тещу. Лезть на охраняемый объект с таким «довеском» — врагу не пожелаешь. Да и как включить в состав группы явного аутсайдера? Все давно притерлись друг к другу, понимают напарника с полуслова, могут вообще обходиться без слов. А этот? Про него же ничего не известно! Откуда этот хлопчик взялся, где служил? Люди в группах прикипели друг к другу в ходе бесчисленных тренировок и боевых выходов. Такого еще не было. Даже Терехов неопределенно хмыкнул и с сомнением потер переносицу:
— Знаешь ли, все не так просто. Мы не пехота…
— Разрешите, товарищ полковник, — не совсем вежливо перебил его Давыдов.
— Ну, валяй…
— Я, кстати, тоже не из мотострелков. Кто из присутствующих имел дело с материалами объективного контроля и знает, какие именно из них мне нужны?
— Нужны ВАМ? — ехидно поинтересовался Кондратов.
— Можете себе представить, — тем же тоном парировал Анатолий.
— Хватит ссориться, горячие финские парни! — миролюбиво произнес Терехов. — Пожалуй, парня придется брать с собой. Ну, а насчет инфильтрации что скажешь? Раз ты предложения майора Кондратова не совсем одобряешь, давай свои.
— Вокруг аэродрома охранная сигнализация. Кроме того, снаружи идет КСП[15].
— Общеизвестный факт, — заметил делавший доклад капитан. — Ширина КСП — четыре метра.
— «Система» скорее всего емкостная, то есть дает сработку не только при обрыве сигнальной проволоки, но и при приближении к ней на определенное расстояние, — невозмутимо продолжал Давыдов.
— Ну все, без парапланов точно не обойтись, — пошутил кто-то из присутствующих. — Атакуем врага сверху.
— И что вы предлагаете? — осведомился Кондратов.
— А вот что, — Давыдов подошел к висящей на стене классной доске, взял кусок мела и принялся чертить. Когда он закончил, Терехов одобрительно рассмеялся. В основу «сооружения» была положена обычная раздвижная пожарная лестница. Находящееся на земле основание крепилось к грунту платформой с двумя шарнирами. Принцип действия был прост: лестница устанавливалась в наклонном положении и удерживалась от падения растяжками. Это Давыдов слямзил из способа установки антенн тропосферных станций связи, единственное отличие — там ферма мачты ставилась не наклонно, а вертикально. Потом свободный конец выдвигался над КСП и «системой», по лестнице можно было пролезть, не тронув вспаханного грунта КСП и оставив в покое чуткую аппаратуру охранной сигнализации. На вражеской территории с конца свешивалась веревочная лестница, и все, добро пожаловать «за границу», после чего устройство свертывалось, дабы не быть обнаруженным патрульным во время обхода.
— Ну, лестницу мы найдем, — критически рассмотрев «гимнастический» снаряд, заметил Кондратов, — а что вы собираетесь делать с сигнализацией на объектах?
— Кстати, там все двери опечатаны, — заметил капитан. — Вы, кажется, собирались не оставлять следов своего пребывания.
— Есть и на этот счет некоторые соображения, это я беру на себя, если вы сумеете открыть несколько навесных замков, а потом их снова закрыть.
— Это сколько угодно, — подтвердил Кондратов.
Все остальное время, пока уточняли детали, назначали время и ответственных за отдельные «участки фронта работ», Давыдов сидел с видом Александра Македонского, одержавшего очередную победу. Остаток вечера был отведен на подготовку сооружения и тренировку «расчета» в ее эксплуатации. Хотя Анатолий втайне надеялся этого избежать, посещение аэродрома было поручено именно группе Кондратова. Перед этим ему выдали комплект обмундирования без знаков различия и мягкие ботинки на микропоре. Кроме того, майор сделал заказ на кое-какие инструменты и материалы. Выехали они заблаговременно, так, чтобы к наступлению темноты быть на месте. Страхующая их группа выдвигалась другим маршрутом, в ее задачу входило, если что-то все же, пойдет не по разработанному плану, обесточить аэродром и устроить отвлекающий переполох на тему «Хищение электропитающего кабеля неустановленными лицами». Кроме того, вторая группа должна была, в крайнем случае, организовать дыру в ограждении системы и обеспечить группе Кондратова безопасную эвакуацию. Все в группе были вооружены. Хотя воевать и не предусматривалось планом, разведчики не отступали от наработанных ранее схем. Любой выход — тренировка, и следующий вполне может оказаться боевым. Ехали долго и молча. Пока добрались на место, начало темнеть. Остановились за несколько километров от аэродрома, дальше предстояло идти пешком. Когда вылезли из машины (самого обыкновенного «КамАЗа-4320» с КУНГ-ом без боковых окон), радист группы раздал всем портативные радиостанции.
Кондратов подошел к Давыдову и, критически осмотрев его, скомандовал:
— А ну попрыгай.
— Прыгал уже. Ничего не гремит и не звякает.
— Хорошо. Определимся с именами.
— Анатолий.
— Нет, не в этом смысле. У нас в группе у каждого есть, выражаясь литературным языком, псевдоним. Я — Дрон, он — Птах, вот он — Твист, радист — Байт. Как прикажешь тебя именовать?
Давыдов вспомнил придуманное его личным составом почетное прозвище «Пиночет» и предложил его.
— Желательно что-нибудь односложное, — покачал головой разведчик.
— Ну, пускай будет — Скиф, если никто не против.
— Никто не против. И запомни, теперь обращаемся друг другу только так, до тех пор, короче, пока не уберемся отсюда. Гут?
— Яволь, герр … Дрон, — споткнувшись на новом имени старшего группы, согласился Давыдов.
— Вот и добро. Вам с Птахом выпала почетная роль переть твое изобретение первыми, через полкилометра вас меняют Твист и Сом. Байт — передовой дозор. Вперед. Жмем по просеке, никаких хитростей, выйдем как раз на место.
ГЛАВА 14. С КЕМ ХОДИТЬ В РАЗВЕДКУ
Через час они лежали возле колючей проволоки и через оптику ПНВ (Прибор Ночного Видения) таращились на снабженный сигнализацией забор. Все были одеты в пятнистые комбинезоны и специальные плащи из каких-то лоскутков и ниток, делавших лежащих на земле людей совершенно незаметными. Как только мимо них протопали разводящий и патрульные старой и новой смены, Кондратов вскочил на ноги. От его мешковатости не осталось и следа, майор перемещался быстро и бесшумно, как ягуар в джунглях Амазонии. Ночь была ясная и безлунная, сияла звездная россыпь, но группе было не до красот. Через несколько минут акробатический снаряд был собран, Твист потянул за веревку, и над песком КСП (Контрольно-Следовая Полоса) и забором вытянулось свободное колено лестницы.
— Первый — Твист, ты идешь вторым, — Кондратов легонько толкнул Анатолия в плечо, — потом я и Байт. Птах и Сом, вы убираете эту штуку. Снова соберете по сигналу перед уходом. Пошли.
Тот, кого звали Твистом, быстро перебирая ногами и руками, скользнул на лестницу. Скрипнул металл, натянулись растяжки. Через минуту разведчик замер на раскачивающемся из стороны в сторону конце «снаряда» и бесшумно размотал веревочную лестницу, еще через мгновение он был на земле и замер, натянув легкий трап, чтобы облегчить спуск остальным.
— Теперь ты, — старший группы еще раз подтолкнул Анатолия к хлипкой конструкции. Тот шагнул к «снаряду» и довольно споро полез по нему вверх, и где только научился, будто всю жизнь по ним лазил. Майор Кондратов, сам того не подозревая, был очень недалек от истины. Пусть не всю жизнь, но в начале своей офицерской карьеры Давыдову пришлось полазить по фермам антенных устройств самых различных типов. Анатолий добрался до торца алюминиевой конструкции, нащупал перекладину веревочной лестницы и стал спускаться, вещевой мешок с инструментами тянул вниз, пистолет колотил по боку, но на эти неудобства он не обращал внимания, стараясь сосредоточиться на достижении конечной цели. Мешали лохмотья маскировочного костюма, а оптика ПНВ пребольно давила на нос. Наконец он спустился и замер в секторе, который ему был «нарезан» еще на тренировках, пока они учились собирать средство перехода «границы» и лазить по нему вперед-назад. Еще через минуту к ним присоединился Дрон. Твист свернул веревочный трап, и подвижное колено сооружения немедленно задвинулось в кусты по ту сторону колючки. Наступила фаза «операции», в которой за главного был Давыдов.
— Пошли, — сказал он и двинулся вперед. С точки зрения старшего группы, вперед следовало все же пустить Твиста, но деваться было некуда. Внутренне кипя от негодования, Твист последовал за новичком, сделав своему подчиненному знак прикрывать их сзади. Первым на очереди был СКП (Стартовый Командный Пункт). Осторожно пробираясь сквозь растущий вдоль рулежной дорожки кустарник, они за пять минут добрались до объекта. Пока все шло по плану. У входа тускло светила лампочка. Давыдов решительно направился к зданию, но Кондратов цепко ухватил его за рукав. Наклонившись к уху, прошептал:
— Погоди-ка, приятель, пусть сначала летучая мышка слетает, посмотрит, что и как.
Обернувшись к замершему в ожидании Твисту, кивком указал ему в сторону объекта. Анатолию показалось, что разведчик просто растворился в воздухе. Только что был рядом и вдруг исчез. Даже ПНВ не помогал, Твиста нигде не было. Через несколько секунд над бетоном рулежки мелькнула какая-то тень. Ручаться, что это был человек, Анатолий не стал бы ни перед судом присяжных, ни перед тройкой ревтрибунала. Минуты через три Твист вернулся, он возник из темноты совсем не с той стороны, откуда Анатолий ожидал его появления. Майор было подумал, что его новые знакомые просто решили повыстебываться перед новеньким, блеснуть соплей по воздуху, вот, мол, мы какие. Смотри и восхищайся работой настоящих профессионалов. На самом деле разведчик просто осмотрел все подступы к месту предстоящей работы.
— На первом этаже один солдат. Сидит, смотрит телик. Больше никого.
— Тогда вперед, — скомандовал Кондратов. — Ты готов?
Давыдов кивнул. Все трое по очереди быстро пересекли открытый участок и замерли у стены СКП, погруженной в темноту. Над ними нависал идущий по периметру второго этажа балкончик, с которого помощник руководителя полетов мог наблюдать за заходящими на посадку самолетами и вертолетами. Тишина была такая, что шелест вращающегося пропеллера метеошного флюгера — определителя скорости и направления ветра разносился вокруг метров на двадцать. Его перекрывал звук включенного на полную катушку телевизора. Давыдов снял мешок, достал из него фотоаппарат и кивнул своим компаньонам. Те присели, подхватили его за ноги и мгновенно подняли до уровня нижнего края перил. Анатолий вцепился в перила, разведчики подставили ему под ноги плечи, и майор, стараясь не шуметь, полез вверх. Перебравшись через перила, он прошел по балкону до двери, ведущей в комнату ГРП (Группа Руководства Полетами). За витражами огромных окон второго этажа царила чернильная темнота. Анатолий поднял вверх линзы ПНВ, закрыл глаза и сосчитал до десяти, чтобы привыкнуть к темноте. Потом достал фонарик в форме шариковой ручки и осторожно осмотрел ведущую на балкон дверь. Запором служил самый обыкновенный накидной крючок, его дужка была отлично видна в щель между дверью и притолокой. Анатолий осторожно поддел крючок острием ножа и стал поднимать. Снизу раздавались автоматные очереди и взрывы, скрипели тормоза и ревели движки «порше» и «ягуаров», полиция Лос-Анжелеса громила восточно-азиатские триады. Неожиданно нож заело, крючок вверх не шел. Давыдов надавил снизу, и запор, звякнув, отскочил. Мысленно чертыхнувшись, Анатолий затаил дыхание. Снизу послышались громкие голоса:
— Скажешь, когда придет новая партия товара, останешься жить. По крайней мере, до полицейского участка.
— Это знал только сам хозяин.
— Ну, тогда мне некогда зачитывать твои права.
Загремели выстрелы. На этот раз пронесло. Выдохнув, Анатолий потянул на себя ручку двери. Скрип петель показался оглушительным. Майор осторожно протиснулся в образовавшуюся щель. Внутри комнаты он снова включил фонарь, чтобы ничего ненароком не опрокинуть и не перевернуть. Он обошел стойку ВИСП (Выносные Индикаторы Системы Посадки) и замер перед планшетом воздушной обстановки. Только бы с него не стерли информацию того дня, когда «случилась катастрофа» с «Птеродактилем». Майор очень надеялся на то, что, изображая стремление «помочь» следствию, подчиненные Ревды не станут стирать нанесенные четвертого августа маршруты полета и прочую полетную информацию. Так оно и оказалось. Подсвечивая себе фонариком, Анатолий убедился, что все на месте. И маршруты полетов с временными засечками, и номера бортов с фамилиями экипажей, и время их вылета. Дождавшись, когда загорится лампочка готовности к работе фотовспышки, Анатолий отошел от планшета и поднес видоискатель к глазу. Тут он столкнулся с новой проблемой. В видоискатель ни фига не было видно. Ровным счетом ничего, чернильная темнота. Ночь все-таки. Тяжела ты, жизнь диверсанта-любителя, Давыдов вздохнул, ничего не оставалось, как снимать наугад. Майор, удерживая фотоаппарат так, чтобы примерно захватить все поле планшета, сделал снимок. Подумав, решил сделать еще несколько, хотя это и создавало определенную угрозу обнаружения его присутствия — сквозь огромные окна СКП (Стартовый Командный Пункт) сполохи фотовспышки мог увидеть кто угодно, но деваться было некуда, нанесенная на планшет информация была ему нужна позарез, обойтись без нее в последующем он не мог никак. Закончив упражнения с фотоаппаратом, новоиспеченный «диверсионер» направился к выходу. И столкнулся с новой проблемой: нужно было закрыть крючок двери. Сначала он пытался это сделать посредством ножа, но у него ничего не вышло. Возникла задержка. Текли драгоценные минуты. Давыдов подумал, потом решительно отхватил от своего маскировочного «халата» веревочку. Пропустил ее вокруг крючка и удерживая оба конца в одной руке и помогая себе ножом, зажатым в другой, наконец-то справился с задачей. Прошел по балкону и, перебравшись через перила, повис на руках. Внизу его мгновенно схватили за ноги чьи-то руки. Через секунду он был на земле.
— Порядок, — шепнул Давыдов, — погнали дальше.
Следующей целью их визита на аэродром были останки «Камова», изображавшего взорванное «изделие». Они осторожно двинулись от СКП. Телевизор транслировал во всю мощь рассыпающихся от дряхлости динамиков. Догадливый американский сыщик из драг-отдела вычислил номер причала, к которому малайский сухогруз должен был доставить очередную партию наркотической дряни. У полицейского департамента дела шли в гору.
У площадки, на которой покоились останки вертушки, светился фонарь дневного света. Убедившись, что вокруг никого нет, Давыдов и Кондратов двинулись к чернеющему остову. Пока Дрон делал внутри вертушки несколько снимков, Анатолий, освещая себе путь тонким лучом света, принялся осматривать блоки БРЭА (Бортовая Радиоэлектронная Аппаратура). Его интересовали шильдики (таблички) с номерами блоков и их названиями. Он достал карандаш и переписал информацию с блоков приемо-передатчика станции разведки и помех, а потом собрался переписывать «цифирь» с приборов вертолета. Ага, что-то примерно в этом роде он и ожидал увидеть. На авионике не было ни одной таблички, все шильдики кто-то старательно содрал, судя по слою копоти, еще до того, как над корпусом машины поработал огонь. В том, что это не останки «Птеродактиля», он уже не сомневался. Лица, устроившие эту грандиозную фальсификацию, явно боялись, что по номерам приборов можно будет вычислить настоящий номер вертолета, и все же… О'кей, хлопци, раз банашв нэ мае, то i ладно, обойдемся салом, но есть еще одна зацепка, Давыдов пробрался в пилотскую кабину и склонился над приборной доской. Все в порядке. Он списал номера приборов с циферблатов высотомера, датчика топлива, указателя оборотов, потом нашел и перерисовал номер вольтметра бортового генератора. Все следы убрать вам, господа хорошие, не удастся. Вряд ли накануне вылета кто-то стал производить замену циферблатов всех встроенных приборов в пилотской кабине. Шибко долго. Да и при подобной перестановке есть риск что-нибудь разрегулировать, а на машине с неповеренными приборами согласится лететь только полный идиот. Майор уже был уверен в том, что «Птеродактиля» просто куда-то перегнали. Куда — еще предстояло выяснить. Но это явно другая вертушка. Чьи же тела выносили из сгоревшей машины? Основного экипажа? Скорее всего, нет, те ребятишки должны были принимать в деле самое непосредственное участие. Вероятно, погиб кто-то другой.
Можно было уходить, но тут ему пришла в голову еще одна идея. Он вернулся в салон и, орудуя отверткой из вещмешка, осторожно снял крышку с одного из блоков аппаратуры. Кондратов с недоумением наблюдал за его действиями. Все, что нужно было сделать каждому из членов группы, было заранее оговорено, и то, чем сейчас занимался новичок, было явной импровизацией. Дрон потянул Анатолия за рукав, долго находиться в покореженном корпусе на освещенной площадке было просто небезопасно. Анатолий нетерпеливо отмахнулся и продолжал начатое. Свинтив пластину, он перевернул ее тыльной стороной к себе, и, подсвечивая себе фонарем, нацарапал отверткой надпись: «Осмотр произвел». Поставил дату, время и свою подпись. Заглянувший ему через плечо Дрон чуть не вскипел от гнева. Тоже мне, адмирал Поль Джонс выискался. Тот накануне сражения, пробравшись во вражеский порт, на борту кораблей мелом резолюцию накладывал «Сжечь». И этот туда же? Давыдов невозмутимо привинтил табличку на место. Когда они выбрались наружу, он посмотрел вверх. На станции разведки и помех изделия 73А211Е должна была быть установлена ФАР (Фазированная Антенная Решетка), именно она позволяла «Птеродактилю» вычислять вражеские РЛС во время полета под любым ракурсом относительно вертушки. Здесь же была антенна обычной РЛС, выпуска годиков этак семидесятых. Все, больше никаких сомнений, но нужно собрать необходимые данные для дальнейшей работы. Чем придется заняться в последующем, Давыдов уже прикинул, и это вносило кое-какие коррективы в задание группы.
В качестве следующей цели для атаки Давыдов выбрал РСП (Радиотехническая Система Посадки). Именно там он надеялся найти и дубликаты фотоснимков и записи радиообмена. Все просто, на СКП у группы руководства находятся выносные индикаторы системы посадки. Точно такие же — в самой станции, и там же сам источник информации, даже два — обзорный (диспетчерский) и посадочный локаторы. Объективному контролю подлежат как индикаторы в помещении ГРП на СКП, так и экраны в самой станции, в ней же положено осуществлять во время полетов и магнитофонную запись радиообмена в командно-стартовой сети. Поскольку воздушная радиосвязь была здесь организована по упрощенному варианту, над полигоном все экипажи «летали» в командно-стартовой сети, а не в отдельной, как было положено в нормальных частях. Давыдов как раз собирался добиваться устранения этого недостатка, но теперь был только рад, что не успел этого сделать. Этот этап их анабазиса (Анабазис в Древней Греции — военный поход) был наиболее сложный, так как уносить материалы магнитной записи со станции было нельзя. Анатолию предстояло переписать запись на месте на портативный магнитофон. Материалы фотоконтроля скорее всего уже изъяли и проявили, но Анатолий надеялся, что на станции могут оказаться фотографии индикаторов РСП, сделанные в тот злополучный день. Если это так, можно будет их переснять. До сих пор здешний ротный выказывал себя профессионалом, на СКП с объективным контролем у него было все о'кей. Хотелось верить, что такой же порядок у его подчиненных из расчета станции посадки. До прицепов с замысловатыми антеннами они добрались минут за двадцать. Радиотехническая система посадки размещалась у середины ВПП (Взлетно-Посадочная Полоса), и от СКП и ТЭЧ до нее было метров семьсот. Продравшись сквозь низкорослый ельник, росший между ВПП и рулежными дорожками, «коммандос» устроились в ближайших кустах. До смены патрульного было минут тридцать и старший группы не хотел рисковать. Вся четверка растянулись на земле, абсолютно слившись с «подстилающей поверхностью», у каждого оказались свои девяносто градусов наблюдаемого наземного и воздушного пространства. Поднялся ветер, откуда-то нанесло облачка, скрывшие звезды, стало еще темнее. Ждать пришлось немного дольше, чем было запланировано. Наконец послышались шаги по бетону. Подсвечивая себе дорогу фонарем, по рулежке бодро топала смена. Иногда луч скользил по прилегающей к бетонной дорожке растительности, похоже, охрана аэродрома свое дело знала. И все же, определенная расслабуха в ее действиях прослеживалась. Оставив сменяемого патрульного на дороге, разводящий и новый «сторож» двинулись осматривать сохранность печатей, стерегущих целостность и неприкосновенность дверей и люков системы посадки. Старый патрульный стоял метрах в четырех от спрятавшихся в кустарнике разведчиков, беззастенчиво зевал и тер глаза, больше всего он был настроен сейчас побыстрее оказаться в койке. Разводящий и его ассистент закончили осмотр и двинулись дальше. Сменщик, проходя мимо зевающего «охраняста», доложил:
— Печати и пломбы на месте. Здесь все принял.
Не прекращая зевать, старый патрульный потащился за своим коллегой. Пришло время действовать. Оставив за наблюдателей Твиста и Байта, Кондратов и Давыдов направились к РСП.
— Первый — Твист, ты идешь вторым, — Кондратов легонько толкнул Анатолия в плечо, — потом я и Байт. Птах и Сом, вы убираете эту штуку. Снова соберете по сигналу перед уходом. Пошли.
Тот, кого звали Твистом, быстро перебирая ногами и руками, скользнул на лестницу. Скрипнул металл, натянулись растяжки. Через минуту разведчик замер на раскачивающемся из стороны в сторону конце «снаряда» и бесшумно размотал веревочную лестницу, еще через мгновение он был на земле и замер, натянув легкий трап, чтобы облегчить спуск остальным.
— Теперь ты, — старший группы еще раз подтолкнул Анатолия к хлипкой конструкции. Тот шагнул к «снаряду» и довольно споро полез по нему вверх, и где только научился, будто всю жизнь по ним лазил. Майор Кондратов, сам того не подозревая, был очень недалек от истины. Пусть не всю жизнь, но в начале своей офицерской карьеры Давыдову пришлось полазить по фермам антенных устройств самых различных типов. Анатолий добрался до торца алюминиевой конструкции, нащупал перекладину веревочной лестницы и стал спускаться, вещевой мешок с инструментами тянул вниз, пистолет колотил по боку, но на эти неудобства он не обращал внимания, стараясь сосредоточиться на достижении конечной цели. Мешали лохмотья маскировочного костюма, а оптика ПНВ пребольно давила на нос. Наконец он спустился и замер в секторе, который ему был «нарезан» еще на тренировках, пока они учились собирать средство перехода «границы» и лазить по нему вперед-назад. Еще через минуту к ним присоединился Дрон. Твист свернул веревочный трап, и подвижное колено сооружения немедленно задвинулось в кусты по ту сторону колючки. Наступила фаза «операции», в которой за главного был Давыдов.
— Пошли, — сказал он и двинулся вперед. С точки зрения старшего группы, вперед следовало все же пустить Твиста, но деваться было некуда. Внутренне кипя от негодования, Твист последовал за новичком, сделав своему подчиненному знак прикрывать их сзади. Первым на очереди был СКП (Стартовый Командный Пункт). Осторожно пробираясь сквозь растущий вдоль рулежной дорожки кустарник, они за пять минут добрались до объекта. Пока все шло по плану. У входа тускло светила лампочка. Давыдов решительно направился к зданию, но Кондратов цепко ухватил его за рукав. Наклонившись к уху, прошептал:
— Погоди-ка, приятель, пусть сначала летучая мышка слетает, посмотрит, что и как.
Обернувшись к замершему в ожидании Твисту, кивком указал ему в сторону объекта. Анатолию показалось, что разведчик просто растворился в воздухе. Только что был рядом и вдруг исчез. Даже ПНВ не помогал, Твиста нигде не было. Через несколько секунд над бетоном рулежки мелькнула какая-то тень. Ручаться, что это был человек, Анатолий не стал бы ни перед судом присяжных, ни перед тройкой ревтрибунала. Минуты через три Твист вернулся, он возник из темноты совсем не с той стороны, откуда Анатолий ожидал его появления. Майор было подумал, что его новые знакомые просто решили повыстебываться перед новеньким, блеснуть соплей по воздуху, вот, мол, мы какие. Смотри и восхищайся работой настоящих профессионалов. На самом деле разведчик просто осмотрел все подступы к месту предстоящей работы.
— На первом этаже один солдат. Сидит, смотрит телик. Больше никого.
— Тогда вперед, — скомандовал Кондратов. — Ты готов?
Давыдов кивнул. Все трое по очереди быстро пересекли открытый участок и замерли у стены СКП, погруженной в темноту. Над ними нависал идущий по периметру второго этажа балкончик, с которого помощник руководителя полетов мог наблюдать за заходящими на посадку самолетами и вертолетами. Тишина была такая, что шелест вращающегося пропеллера метеошного флюгера — определителя скорости и направления ветра разносился вокруг метров на двадцать. Его перекрывал звук включенного на полную катушку телевизора. Давыдов снял мешок, достал из него фотоаппарат и кивнул своим компаньонам. Те присели, подхватили его за ноги и мгновенно подняли до уровня нижнего края перил. Анатолий вцепился в перила, разведчики подставили ему под ноги плечи, и майор, стараясь не шуметь, полез вверх. Перебравшись через перила, он прошел по балкону до двери, ведущей в комнату ГРП (Группа Руководства Полетами). За витражами огромных окон второго этажа царила чернильная темнота. Анатолий поднял вверх линзы ПНВ, закрыл глаза и сосчитал до десяти, чтобы привыкнуть к темноте. Потом достал фонарик в форме шариковой ручки и осторожно осмотрел ведущую на балкон дверь. Запором служил самый обыкновенный накидной крючок, его дужка была отлично видна в щель между дверью и притолокой. Анатолий осторожно поддел крючок острием ножа и стал поднимать. Снизу раздавались автоматные очереди и взрывы, скрипели тормоза и ревели движки «порше» и «ягуаров», полиция Лос-Анжелеса громила восточно-азиатские триады. Неожиданно нож заело, крючок вверх не шел. Давыдов надавил снизу, и запор, звякнув, отскочил. Мысленно чертыхнувшись, Анатолий затаил дыхание. Снизу послышались громкие голоса:
— Скажешь, когда придет новая партия товара, останешься жить. По крайней мере, до полицейского участка.
— Это знал только сам хозяин.
— Ну, тогда мне некогда зачитывать твои права.
Загремели выстрелы. На этот раз пронесло. Выдохнув, Анатолий потянул на себя ручку двери. Скрип петель показался оглушительным. Майор осторожно протиснулся в образовавшуюся щель. Внутри комнаты он снова включил фонарь, чтобы ничего ненароком не опрокинуть и не перевернуть. Он обошел стойку ВИСП (Выносные Индикаторы Системы Посадки) и замер перед планшетом воздушной обстановки. Только бы с него не стерли информацию того дня, когда «случилась катастрофа» с «Птеродактилем». Майор очень надеялся на то, что, изображая стремление «помочь» следствию, подчиненные Ревды не станут стирать нанесенные четвертого августа маршруты полета и прочую полетную информацию. Так оно и оказалось. Подсвечивая себе фонариком, Анатолий убедился, что все на месте. И маршруты полетов с временными засечками, и номера бортов с фамилиями экипажей, и время их вылета. Дождавшись, когда загорится лампочка готовности к работе фотовспышки, Анатолий отошел от планшета и поднес видоискатель к глазу. Тут он столкнулся с новой проблемой. В видоискатель ни фига не было видно. Ровным счетом ничего, чернильная темнота. Ночь все-таки. Тяжела ты, жизнь диверсанта-любителя, Давыдов вздохнул, ничего не оставалось, как снимать наугад. Майор, удерживая фотоаппарат так, чтобы примерно захватить все поле планшета, сделал снимок. Подумав, решил сделать еще несколько, хотя это и создавало определенную угрозу обнаружения его присутствия — сквозь огромные окна СКП (Стартовый Командный Пункт) сполохи фотовспышки мог увидеть кто угодно, но деваться было некуда, нанесенная на планшет информация была ему нужна позарез, обойтись без нее в последующем он не мог никак. Закончив упражнения с фотоаппаратом, новоиспеченный «диверсионер» направился к выходу. И столкнулся с новой проблемой: нужно было закрыть крючок двери. Сначала он пытался это сделать посредством ножа, но у него ничего не вышло. Возникла задержка. Текли драгоценные минуты. Давыдов подумал, потом решительно отхватил от своего маскировочного «халата» веревочку. Пропустил ее вокруг крючка и удерживая оба конца в одной руке и помогая себе ножом, зажатым в другой, наконец-то справился с задачей. Прошел по балкону и, перебравшись через перила, повис на руках. Внизу его мгновенно схватили за ноги чьи-то руки. Через секунду он был на земле.
— Порядок, — шепнул Давыдов, — погнали дальше.
Следующей целью их визита на аэродром были останки «Камова», изображавшего взорванное «изделие». Они осторожно двинулись от СКП. Телевизор транслировал во всю мощь рассыпающихся от дряхлости динамиков. Догадливый американский сыщик из драг-отдела вычислил номер причала, к которому малайский сухогруз должен был доставить очередную партию наркотической дряни. У полицейского департамента дела шли в гору.
У площадки, на которой покоились останки вертушки, светился фонарь дневного света. Убедившись, что вокруг никого нет, Давыдов и Кондратов двинулись к чернеющему остову. Пока Дрон делал внутри вертушки несколько снимков, Анатолий, освещая себе путь тонким лучом света, принялся осматривать блоки БРЭА (Бортовая Радиоэлектронная Аппаратура). Его интересовали шильдики (таблички) с номерами блоков и их названиями. Он достал карандаш и переписал информацию с блоков приемо-передатчика станции разведки и помех, а потом собрался переписывать «цифирь» с приборов вертолета. Ага, что-то примерно в этом роде он и ожидал увидеть. На авионике не было ни одной таблички, все шильдики кто-то старательно содрал, судя по слою копоти, еще до того, как над корпусом машины поработал огонь. В том, что это не останки «Птеродактиля», он уже не сомневался. Лица, устроившие эту грандиозную фальсификацию, явно боялись, что по номерам приборов можно будет вычислить настоящий номер вертолета, и все же… О'кей, хлопци, раз банашв нэ мае, то i ладно, обойдемся салом, но есть еще одна зацепка, Давыдов пробрался в пилотскую кабину и склонился над приборной доской. Все в порядке. Он списал номера приборов с циферблатов высотомера, датчика топлива, указателя оборотов, потом нашел и перерисовал номер вольтметра бортового генератора. Все следы убрать вам, господа хорошие, не удастся. Вряд ли накануне вылета кто-то стал производить замену циферблатов всех встроенных приборов в пилотской кабине. Шибко долго. Да и при подобной перестановке есть риск что-нибудь разрегулировать, а на машине с неповеренными приборами согласится лететь только полный идиот. Майор уже был уверен в том, что «Птеродактиля» просто куда-то перегнали. Куда — еще предстояло выяснить. Но это явно другая вертушка. Чьи же тела выносили из сгоревшей машины? Основного экипажа? Скорее всего, нет, те ребятишки должны были принимать в деле самое непосредственное участие. Вероятно, погиб кто-то другой.
Можно было уходить, но тут ему пришла в голову еще одна идея. Он вернулся в салон и, орудуя отверткой из вещмешка, осторожно снял крышку с одного из блоков аппаратуры. Кондратов с недоумением наблюдал за его действиями. Все, что нужно было сделать каждому из членов группы, было заранее оговорено, и то, чем сейчас занимался новичок, было явной импровизацией. Дрон потянул Анатолия за рукав, долго находиться в покореженном корпусе на освещенной площадке было просто небезопасно. Анатолий нетерпеливо отмахнулся и продолжал начатое. Свинтив пластину, он перевернул ее тыльной стороной к себе, и, подсвечивая себе фонарем, нацарапал отверткой надпись: «Осмотр произвел». Поставил дату, время и свою подпись. Заглянувший ему через плечо Дрон чуть не вскипел от гнева. Тоже мне, адмирал Поль Джонс выискался. Тот накануне сражения, пробравшись во вражеский порт, на борту кораблей мелом резолюцию накладывал «Сжечь». И этот туда же? Давыдов невозмутимо привинтил табличку на место. Когда они выбрались наружу, он посмотрел вверх. На станции разведки и помех изделия 73А211Е должна была быть установлена ФАР (Фазированная Антенная Решетка), именно она позволяла «Птеродактилю» вычислять вражеские РЛС во время полета под любым ракурсом относительно вертушки. Здесь же была антенна обычной РЛС, выпуска годиков этак семидесятых. Все, больше никаких сомнений, но нужно собрать необходимые данные для дальнейшей работы. Чем придется заняться в последующем, Давыдов уже прикинул, и это вносило кое-какие коррективы в задание группы.
В качестве следующей цели для атаки Давыдов выбрал РСП (Радиотехническая Система Посадки). Именно там он надеялся найти и дубликаты фотоснимков и записи радиообмена. Все просто, на СКП у группы руководства находятся выносные индикаторы системы посадки. Точно такие же — в самой станции, и там же сам источник информации, даже два — обзорный (диспетчерский) и посадочный локаторы. Объективному контролю подлежат как индикаторы в помещении ГРП на СКП, так и экраны в самой станции, в ней же положено осуществлять во время полетов и магнитофонную запись радиообмена в командно-стартовой сети. Поскольку воздушная радиосвязь была здесь организована по упрощенному варианту, над полигоном все экипажи «летали» в командно-стартовой сети, а не в отдельной, как было положено в нормальных частях. Давыдов как раз собирался добиваться устранения этого недостатка, но теперь был только рад, что не успел этого сделать. Этот этап их анабазиса (Анабазис в Древней Греции — военный поход) был наиболее сложный, так как уносить материалы магнитной записи со станции было нельзя. Анатолию предстояло переписать запись на месте на портативный магнитофон. Материалы фотоконтроля скорее всего уже изъяли и проявили, но Анатолий надеялся, что на станции могут оказаться фотографии индикаторов РСП, сделанные в тот злополучный день. Если это так, можно будет их переснять. До сих пор здешний ротный выказывал себя профессионалом, на СКП с объективным контролем у него было все о'кей. Хотелось верить, что такой же порядок у его подчиненных из расчета станции посадки. До прицепов с замысловатыми антеннами они добрались минут за двадцать. Радиотехническая система посадки размещалась у середины ВПП (Взлетно-Посадочная Полоса), и от СКП и ТЭЧ до нее было метров семьсот. Продравшись сквозь низкорослый ельник, росший между ВПП и рулежными дорожками, «коммандос» устроились в ближайших кустах. До смены патрульного было минут тридцать и старший группы не хотел рисковать. Вся четверка растянулись на земле, абсолютно слившись с «подстилающей поверхностью», у каждого оказались свои девяносто градусов наблюдаемого наземного и воздушного пространства. Поднялся ветер, откуда-то нанесло облачка, скрывшие звезды, стало еще темнее. Ждать пришлось немного дольше, чем было запланировано. Наконец послышались шаги по бетону. Подсвечивая себе дорогу фонарем, по рулежке бодро топала смена. Иногда луч скользил по прилегающей к бетонной дорожке растительности, похоже, охрана аэродрома свое дело знала. И все же, определенная расслабуха в ее действиях прослеживалась. Оставив сменяемого патрульного на дороге, разводящий и новый «сторож» двинулись осматривать сохранность печатей, стерегущих целостность и неприкосновенность дверей и люков системы посадки. Старый патрульный стоял метрах в четырех от спрятавшихся в кустарнике разведчиков, беззастенчиво зевал и тер глаза, больше всего он был настроен сейчас побыстрее оказаться в койке. Разводящий и его ассистент закончили осмотр и двинулись дальше. Сменщик, проходя мимо зевающего «охраняста», доложил:
— Печати и пломбы на месте. Здесь все принял.
Не прекращая зевать, старый патрульный потащился за своим коллегой. Пришло время действовать. Оставив за наблюдателей Твиста и Байта, Кондратов и Давыдов направились к РСП.
ГЛАВА 15. НЕМНОГО ПРИКЛАДНОЙ ФИЗИКИ
Они взобрались по ступенькам и замерли перед входной дверью. Давыдов достал фонарик и принялся ее осматривать. Сейчас его интересовало: чем она опечатана. Если пломбой или специальной мастикой, то пиши-пропало, придется уходить ни с чем. Анатолий поднес фонарик к печати и облегченно вздохнул, печать была самая обыкновенная, концы веревочки, продетые через скобы на двери и притолоке, проходили сквозь отверстия, или как говорят в авиации, «отверствия» в фанерной плашке и были пришлепнуты к ней обычной пластилиновой печатью. Это было самое обыкновенное разгильдяйство, за такие вещи начальника станции нужно драть как Сидорову козу. При таком способе охраны прицеп можно было опечатывать только пломбами, но никак не печатями. Недаром говорят, что уставы пишут кровью, потом и слезами. Чуть ниже печати висел самый обыкновенный навесной замок. Это Давыдова тоже устраивало. Убедившись, что все в порядке, он отдал фонарь напарнику, поставил свой мешок на рифленую площадку и достал из него все необходимое: два куска толстой восковой свечи, из которых он заблаговременно удалил фитили, пузырек с водой, красный аэрозольный флакон, оказавшийся портативным импортным углекислотным огнетушителем, и набор детского пластилина. Кондратову он предоставил роль самодвижущегося светильника. Разведчика это злило, но приходилось подчиняться этому свалившемуся на их голову «специалисту». Кондратов с нескрываемым недоумением следил за его действиями, больше всего напоминающими манипуляции фокусника, собирающегося продемонстрировать какую-нибудь сногсшибательную штучку. Анатолий взял в руку фанерную плашку с печатью, висевшую на двери, и, сделав Кондратову знак: свети сюда, принялся ее внимательно рассматривать. Печать была четкой и глубокой, это сейчас тоже было важно, оттиск на оранжевом пластилине с номером части и номером печати вписывался в кружок сантиметра два в диаметре. Особенно Давыдова интересовал цвет материала. Он взял из коробки оранжевый брусок и приложил его к фанерке, оттенки печати и бруска совпали, как будто в одном магазине были куплены. Анатолий удовлетворенно хмыкнул и, отщипнув небольшое количество пластилина, вручил комок Кондратову.