Страница:
— Что будешь? — поинтересовался у Анатолия эксперт.
— Суп харчо и блинчики с повидлом, плюс кофе, этим хоть не отравишься, — ответил мельком глянувший в меню Давыдов.
— Я, наверное, возьму то же самое, — согласился отставник.
Они уселись за свободный столик так, чтобы было удобно вести наблюдение за трассой, и стали ждать официанта. Через минуту объявился представитель армянского народа в грязно-белой куртке, с печальным лицом, и вяло поинтересовался:
— Что будем кушать?
Павлов сделал заказ.
— И всо? Шашлыки есть, вотка дешевая, а?
— Нет спасибо, больше ничего не нужно.
— Как хотите, — официант сделал какие-то пометки в потрепанном блокноте и с важностью Бэрримора из фильма про собаку Баскервилей удалился.
— Оторвались? — спросил Давдов.
— Не знаю, — пожал плечами Павлов, разворачивая на столешнице прихваченную из машину карту Подмосковья. — Впереди есть пара развилок, может, они нас там поджидают.
Официант принес первое и второе, сообщил, что кофе варится, и направился к соседнему столику. Давыдов и Павлов принялись сосредоточенно жевать.
Покончив с первым и вторым, Анатолий сложил пустую посуду стопкой и принялся изучать карту. Алексей Петрович закурил.
— Есть мысли? — поинтересовался он у майора, искоса поглядывая на дорогу. Появился официант, забрал пустые тарелки, смахнул грязным полотенцем со стола воображаемые крошки и, пообещав, что «кофи сичас будит», снова исчез внутри сооружения. По идее, если строители в точности следовали чертежам первоисточника, там должна была быть барная стойка с зеркалом и полками, уставленными бутылками, столики, сколоченные из старых ящиков и расстроенное пианино, во всяком случае, во всех вестернах подобного рода заведения выглядят именно так.
— Дорогу на Москву они нам перекрыли, объехать их нам никак нельзя, — сделал выводы Давыдов, закончив разглядывать карту.
Павлов согласно кивнул:
— И какой же гениальный план родился в твоей светлой голове?
У площадки перед заведением притормозила фура, двигающаяся со стороны Москвы. Водитель спрыгнул на землю, потер поясницу, несколько раз присел и направился в обход машины, внимательно осматривая каждое колесо, иногда пиная скаты обутой в кроссовку ногой. Закончив осмотр, он направился к. террасе.
— Есть одна идея, — Давыдов зло усмехнулся и направился к «Жигуленку». Взяв радиомаяк и дождавшись, когда водитель подъехавшей фуры займет место за столиком и к нему подойдет официант, чтобы принять заказ, он выбрался из машины. От водителя фуры его закрывал тягач «Sisu» с длинным прицепом с синим тентом. К бамперу фуры был привинчен желтый знак, на котором была изображена черная такса неимоверной длины. Косясь на террасу, Анатолий двинулся к фуре. Вне поля зрения ее хозяина, была только кабина. Улучив момент, Давыдов пришлепнул радиомаяк к раме за ящиком с водительскими инструментами. Он уже собрался вернуться к столику, за которым его ждал Павлов, но тут возникла небольшая заминка: от террасы к своей машине направлялись водитель «Sisu» и его напарник. Делать было нечего, Давыдов принялся добросовестно справлять малую нужду на колесо фуры, только что снабженной радиомаркером. Водитель покосился на Анатолия и бросил на ходу:
— Клозет слева за террасой.
— И не фиг тут скаты поливать, — грозно добавил его напарник.
Успешно завершив оба дела, Анатолий вернулся на место.
— Ну что? — полюбопытствовал у него отставной полковник. — Как успехи?
— Нужно машину отогнать вон за те кусты, и самим куда-нибудь спрятаться.
— Хорошо, — кивнул Павлов. — И кому ж ты передатчик подбросил?
— Вон к тому «КамАЗу» прицепил.
Подошел официант, принес кофе и счет:
— Болше точно ничиво нэ будите?
— А у вас тут, любезный, что же, и бар имеется? — задал вопрос эксперт, расплачиваясь за завтрак и жестом показывая Анатолию, чтобы тот убрал свой кошелек.
— Ест, — лицо у лица кавказской национальности вмиг повеселело. — Туда, пожалуста, — он показал в сторону двери.
— Сейчас зайдем, — пообещал Павлов, — только машину переставим, а то у вас туг вон какие монстры толкутся. — Он кивнул в сторону трейлеров.
Дождавшись, когда официант отойдет, Алексей Петрович скомандовал: «Давай в бар, займешь место так, чтобы было дорогу хорошо видно, а я пока машину отгоню».
Все предположения Анатолия относительно внутреннего убранства заведения оправдались. В наличии были и стойка, и зеркала и бутылки с импортными этикетками, посреди зала, видимо, в подражание фильму, носящему то же название, что и заведение, был устроен невысокий помост, на котором сидела скучающая барышня в кожаных шортах и таком же топе. За стойкой красовался субъект в костюме крутого мексиканского мачо. А на стенах висели маски вампиров и «макеты» летучих мышей. Давыдов заказал два томатных сока. Бармен понимающе усмехнулся:
— Могу предложить бифштекс с кровью под настоящим мексиканским соусом, гарнир — вареная фасоль. Еще есть текила.
Майор покачал головой, расплатился и занял места за столиком у окна, откуда было удобно вести наблюдение и за дорогой, и за обедающим водителем «КамАЗа». Скучающая девица принялась внимательно разглядывать Давыдова, потом оценила его заказ и решив, что поживиться тут нечем, отошла к бармену и принялась оживленно с ним шушукаться. Через несколько минут прибыл Павлов. Усевшись напротив Анатолия, он доложил:
— Машину спрятал. Как наш клиент?
— Набирается подгоревших жиров, некондиционных белков и углеводов, — кивнул майор в сторону вкушающего шашлык водителя.
— Этот барашек еще вчера наверное по местным помойкам шастал, — прокомментировал зрелище Алексей Петрович. — Не. бережет себя наш российский электорат.
Водитель доел свой шашлык, поковырял в зубах спичкой, в два глотка выпил стакан чаю и направился за угол террасы, туда, где, судя по объяснению экипажа «Sisu», располагался ватерклозет. Давыдову и Павлову оставалось только ждать, они сидели молча, потягивая сок через соломинку. От нечего делать Анатолий принялся разглядывать формы обладательницы кожаного топа. На вкус майора, барышне стоило сесть на усиленный паек, прежде чем лезть на сцену в качестве танцовщицы, хотя, может быть, танцевать ей по сценарию и не полагалось. От этих размышлений его отвлек Павлов, весьма ощутимо пнув его под столом носком ботинка.
— Не увлекайся, — шепотом предупредил его отставник, — следи за обстановкой.
— Есть вести наблюдение, — отозвался Анатолий, потирая ушибленную ногу. Водитель фуры уже подошел к своей машине.. Послышался трехэтажный мат, по всей видимости, шофер обнаружил на одном из скатов следы пребывания Давыдова.
— Что там случилось? — удивленно спросил эксперт. Давыдов изобразил полное недоумение.
Не прекращая возмущаться, хозяин «КамАЗа» влез в кабину. Машина медленно двинулась прочь, оставив за собой черно-синее облако выхлопных газов и унося на себе коробку, посылающую в эфир импульсы определенной частоты.
— Смотрим внимательно, — насторожился Павлов, они с Анатолием отставили стаканы и уставились на дорогу. Минут через семь мимо кафешки пронесся в обратном направлении джип.
— Ну, теперь игра пойдет по-крупному, — предупредил Павлов. — Как только они установят, что мы их провели…
— Теперь они знают, что мы знаем…
— Пока еще нет, но времени у нас в обрез. К машине! По местам! — приказал Алексей Петрович. Оба направились к выходу. Дождавшись, когда они выйдут, девица в кожаных одеждах забрала их не допитые стаканы, аккуратно слила остатки сока в пакет с нарисованным на нем томатом и отнесла бармену. Ее партнер по бизнесу бережно поставил сок в холодильник.
Павлов и Давыдов подходили к машине, когда, оглашая окрестности скрежетом и визгливым скрипом, рядом остановился еще один «КамАЗ» — шаланда, и из его кабины выбрались двое. Один из новоприбывших — водитель — откинул кабину, заглянул в отсек двигателя и принялся тихо материться, второй — молодой паренек в морской форме — спросил у него:
— Ну что?
— А ничего! Приехали, блин, — водитель зло пнул колесо ногой. — Двигун стуканул. Сидим, отдыхаем.
— Что ж делать-то? — чуть не плача, спросил мичман. — У меня же билеты на самолет.
— А я что сделаю, дружбан? Поспрашивай у мужиков, может, кто из них тебя и подкинет. Пойду звонить, хай шеф летучку присылает. Ладно хоть пустой, груженого бы хрен утащили.
Мичман бросился к садящимся в машину Давыдову и Павлову:
— Мужики, вы не на Москву?
— Мы что, на Наполеона похожи? — усмехнулся Анатолий.
— Пусть едет, — разрешил вдруг Павлов и, наклонившись к уху Давыдова, добавил: — Сейчас он нам очень кстати.
— Мужики, я из отпуска опаздываю, мне на самолет нужно, я вам за бензин забашляю. Возьмите, а?
— Садись уж, — милостиво согласился майор. — Служишь здесь где-нибудь?
— Из отпуска я, по окончании школы прапорщиков.
— А куда лететь? — осведомился Павлов, переключая со второй сразу на четвертую передачу.
— Во Владивосток.
— На тихоокеанском служишь?
— Бригада морской пехоты ТОФ-а.
Давыдов глянул в зеркало заднего вида и заметил, что Павлов делает то же самое. Шоссе сзади было пустым. Похоже, оторвались, вздохнул с облегчением Давыдов. Телеграфные столбы вдоль дороги мелькали один за другим.
ГЛАВА 10. ТРОПА ВОЙНЫ
— Суп харчо и блинчики с повидлом, плюс кофе, этим хоть не отравишься, — ответил мельком глянувший в меню Давыдов.
— Я, наверное, возьму то же самое, — согласился отставник.
Они уселись за свободный столик так, чтобы было удобно вести наблюдение за трассой, и стали ждать официанта. Через минуту объявился представитель армянского народа в грязно-белой куртке, с печальным лицом, и вяло поинтересовался:
— Что будем кушать?
Павлов сделал заказ.
— И всо? Шашлыки есть, вотка дешевая, а?
— Нет спасибо, больше ничего не нужно.
— Как хотите, — официант сделал какие-то пометки в потрепанном блокноте и с важностью Бэрримора из фильма про собаку Баскервилей удалился.
— Оторвались? — спросил Давдов.
— Не знаю, — пожал плечами Павлов, разворачивая на столешнице прихваченную из машину карту Подмосковья. — Впереди есть пара развилок, может, они нас там поджидают.
Официант принес первое и второе, сообщил, что кофе варится, и направился к соседнему столику. Давыдов и Павлов принялись сосредоточенно жевать.
Покончив с первым и вторым, Анатолий сложил пустую посуду стопкой и принялся изучать карту. Алексей Петрович закурил.
— Есть мысли? — поинтересовался он у майора, искоса поглядывая на дорогу. Появился официант, забрал пустые тарелки, смахнул грязным полотенцем со стола воображаемые крошки и, пообещав, что «кофи сичас будит», снова исчез внутри сооружения. По идее, если строители в точности следовали чертежам первоисточника, там должна была быть барная стойка с зеркалом и полками, уставленными бутылками, столики, сколоченные из старых ящиков и расстроенное пианино, во всяком случае, во всех вестернах подобного рода заведения выглядят именно так.
— Дорогу на Москву они нам перекрыли, объехать их нам никак нельзя, — сделал выводы Давыдов, закончив разглядывать карту.
Павлов согласно кивнул:
— И какой же гениальный план родился в твоей светлой голове?
У площадки перед заведением притормозила фура, двигающаяся со стороны Москвы. Водитель спрыгнул на землю, потер поясницу, несколько раз присел и направился в обход машины, внимательно осматривая каждое колесо, иногда пиная скаты обутой в кроссовку ногой. Закончив осмотр, он направился к. террасе.
— Есть одна идея, — Давыдов зло усмехнулся и направился к «Жигуленку». Взяв радиомаяк и дождавшись, когда водитель подъехавшей фуры займет место за столиком и к нему подойдет официант, чтобы принять заказ, он выбрался из машины. От водителя фуры его закрывал тягач «Sisu» с длинным прицепом с синим тентом. К бамперу фуры был привинчен желтый знак, на котором была изображена черная такса неимоверной длины. Косясь на террасу, Анатолий двинулся к фуре. Вне поля зрения ее хозяина, была только кабина. Улучив момент, Давыдов пришлепнул радиомаяк к раме за ящиком с водительскими инструментами. Он уже собрался вернуться к столику, за которым его ждал Павлов, но тут возникла небольшая заминка: от террасы к своей машине направлялись водитель «Sisu» и его напарник. Делать было нечего, Давыдов принялся добросовестно справлять малую нужду на колесо фуры, только что снабженной радиомаркером. Водитель покосился на Анатолия и бросил на ходу:
— Клозет слева за террасой.
— И не фиг тут скаты поливать, — грозно добавил его напарник.
Успешно завершив оба дела, Анатолий вернулся на место.
— Ну что? — полюбопытствовал у него отставной полковник. — Как успехи?
— Нужно машину отогнать вон за те кусты, и самим куда-нибудь спрятаться.
— Хорошо, — кивнул Павлов. — И кому ж ты передатчик подбросил?
— Вон к тому «КамАЗу» прицепил.
Подошел официант, принес кофе и счет:
— Болше точно ничиво нэ будите?
— А у вас тут, любезный, что же, и бар имеется? — задал вопрос эксперт, расплачиваясь за завтрак и жестом показывая Анатолию, чтобы тот убрал свой кошелек.
— Ест, — лицо у лица кавказской национальности вмиг повеселело. — Туда, пожалуста, — он показал в сторону двери.
— Сейчас зайдем, — пообещал Павлов, — только машину переставим, а то у вас туг вон какие монстры толкутся. — Он кивнул в сторону трейлеров.
Дождавшись, когда официант отойдет, Алексей Петрович скомандовал: «Давай в бар, займешь место так, чтобы было дорогу хорошо видно, а я пока машину отгоню».
Все предположения Анатолия относительно внутреннего убранства заведения оправдались. В наличии были и стойка, и зеркала и бутылки с импортными этикетками, посреди зала, видимо, в подражание фильму, носящему то же название, что и заведение, был устроен невысокий помост, на котором сидела скучающая барышня в кожаных шортах и таком же топе. За стойкой красовался субъект в костюме крутого мексиканского мачо. А на стенах висели маски вампиров и «макеты» летучих мышей. Давыдов заказал два томатных сока. Бармен понимающе усмехнулся:
— Могу предложить бифштекс с кровью под настоящим мексиканским соусом, гарнир — вареная фасоль. Еще есть текила.
Майор покачал головой, расплатился и занял места за столиком у окна, откуда было удобно вести наблюдение и за дорогой, и за обедающим водителем «КамАЗа». Скучающая девица принялась внимательно разглядывать Давыдова, потом оценила его заказ и решив, что поживиться тут нечем, отошла к бармену и принялась оживленно с ним шушукаться. Через несколько минут прибыл Павлов. Усевшись напротив Анатолия, он доложил:
— Машину спрятал. Как наш клиент?
— Набирается подгоревших жиров, некондиционных белков и углеводов, — кивнул майор в сторону вкушающего шашлык водителя.
— Этот барашек еще вчера наверное по местным помойкам шастал, — прокомментировал зрелище Алексей Петрович. — Не. бережет себя наш российский электорат.
Водитель доел свой шашлык, поковырял в зубах спичкой, в два глотка выпил стакан чаю и направился за угол террасы, туда, где, судя по объяснению экипажа «Sisu», располагался ватерклозет. Давыдову и Павлову оставалось только ждать, они сидели молча, потягивая сок через соломинку. От нечего делать Анатолий принялся разглядывать формы обладательницы кожаного топа. На вкус майора, барышне стоило сесть на усиленный паек, прежде чем лезть на сцену в качестве танцовщицы, хотя, может быть, танцевать ей по сценарию и не полагалось. От этих размышлений его отвлек Павлов, весьма ощутимо пнув его под столом носком ботинка.
— Не увлекайся, — шепотом предупредил его отставник, — следи за обстановкой.
— Есть вести наблюдение, — отозвался Анатолий, потирая ушибленную ногу. Водитель фуры уже подошел к своей машине.. Послышался трехэтажный мат, по всей видимости, шофер обнаружил на одном из скатов следы пребывания Давыдова.
— Что там случилось? — удивленно спросил эксперт. Давыдов изобразил полное недоумение.
Не прекращая возмущаться, хозяин «КамАЗа» влез в кабину. Машина медленно двинулась прочь, оставив за собой черно-синее облако выхлопных газов и унося на себе коробку, посылающую в эфир импульсы определенной частоты.
— Смотрим внимательно, — насторожился Павлов, они с Анатолием отставили стаканы и уставились на дорогу. Минут через семь мимо кафешки пронесся в обратном направлении джип.
— Ну, теперь игра пойдет по-крупному, — предупредил Павлов. — Как только они установят, что мы их провели…
— Теперь они знают, что мы знаем…
— Пока еще нет, но времени у нас в обрез. К машине! По местам! — приказал Алексей Петрович. Оба направились к выходу. Дождавшись, когда они выйдут, девица в кожаных одеждах забрала их не допитые стаканы, аккуратно слила остатки сока в пакет с нарисованным на нем томатом и отнесла бармену. Ее партнер по бизнесу бережно поставил сок в холодильник.
Павлов и Давыдов подходили к машине, когда, оглашая окрестности скрежетом и визгливым скрипом, рядом остановился еще один «КамАЗ» — шаланда, и из его кабины выбрались двое. Один из новоприбывших — водитель — откинул кабину, заглянул в отсек двигателя и принялся тихо материться, второй — молодой паренек в морской форме — спросил у него:
— Ну что?
— А ничего! Приехали, блин, — водитель зло пнул колесо ногой. — Двигун стуканул. Сидим, отдыхаем.
— Что ж делать-то? — чуть не плача, спросил мичман. — У меня же билеты на самолет.
— А я что сделаю, дружбан? Поспрашивай у мужиков, может, кто из них тебя и подкинет. Пойду звонить, хай шеф летучку присылает. Ладно хоть пустой, груженого бы хрен утащили.
Мичман бросился к садящимся в машину Давыдову и Павлову:
— Мужики, вы не на Москву?
— Мы что, на Наполеона похожи? — усмехнулся Анатолий.
— Пусть едет, — разрешил вдруг Павлов и, наклонившись к уху Давыдова, добавил: — Сейчас он нам очень кстати.
— Мужики, я из отпуска опаздываю, мне на самолет нужно, я вам за бензин забашляю. Возьмите, а?
— Садись уж, — милостиво согласился майор. — Служишь здесь где-нибудь?
— Из отпуска я, по окончании школы прапорщиков.
— А куда лететь? — осведомился Павлов, переключая со второй сразу на четвертую передачу.
— Во Владивосток.
— На тихоокеанском служишь?
— Бригада морской пехоты ТОФ-а.
Давыдов глянул в зеркало заднего вида и заметил, что Павлов делает то же самое. Шоссе сзади было пустым. Похоже, оторвались, вздохнул с облегчением Давыдов. Телеграфные столбы вдоль дороги мелькали один за другим.
ГЛАВА 10. ТРОПА ВОЙНЫ
На Ярославском шоссе они влились в поток машин, следующих по направлению к столице, и поехали медленнее. До МКАД оставалось километров пятнадцать, когда их остановили. Сначала мелькнул знак, требующий снизить скорость до сорока километров, а потом из-за поворота возник пост ГАИ. Возле двухэтажной будки стоял милицейский старлей в перетянутой белой портупеей серой форме, и как только их машина оказалась в его поле зрения, он принялся усердно махать своим полосатым скипетром, призывая водителя остановиться.
— Вот только тебя нам и не хватало, — досадливо процедил Алексей Петрович, сворачивая на обочину, — лучше бы дальнобойщиков тряс.
— Добрый день, старший лейтенант Хмелев, — козырнув, представился дорожный страж и добавил: — Предъявите, пожалуйста, права и документы на машину.
Ствол его АКСУ недвусмысленно был направлен прямо в окно со стороны, где сидел Алексей Петрович. Павлов протянул старлею права, а Давыдов, перегнувшись через руль, техпаспорт и доверенность. Милиционер краем глаза глянул в техпаспорт, небрежно опустил документы в карман куртки и произнес:
— Попрошу всех выйти из машины. Водитель, откройте, пожалуйста, багажник.
— А в чем дело? — начал закипать Давыдов. — У вас разрешение на обыск имеется?
— Имеется, — старлей похлопал рукой по стволу АКСУ. — Ваша машина числится в угоне.
— Вот не будем ля-ля, — разозлился Анатолий. — Мне хозяин ключи сам оставил и просил машину к дому перегнать.
— Разберемся, — философски заметил Хмелев, удерживая сидящих в «Жигулях» под прицелом, — Заодно уж, будьте любезны, и ваши документы.
— Да, пожалуйста, — не выпуская из рук удостоверения, Анатолий показал его милиционеру. — Сын хозяина мой сослуживец, доверенность выписана на его имя, хотите — можем позвонить владельцу.
— Позвоним, — кивнул милиционер. — Попрошу из машины.
Давыдов и его спутники выбрались наружу.
— Если не секрет, вы где служите? — поинтересовался у Давыдова старлей.
Анатолий объяснил.
— А вы? — ГАИ-пшик обернулся к моряку.
— На Дальнем Востоке.
— Он просто попутчик, — объяснил Давыдов. — А кто на машину-то в угон заявление подал?
— Я откуда знаю, у нас компьютер недавно установили, сегодня в сводке ваш лимузин значится как угнанный.
— Где у вас телефон? Пойдемте хозяину звонить, — потребовал Давыдов.
— Пройдите в помещение поста, оттуда позвоните. А остальных попрошу остаться здесь. И багажник откройте, — напомнил свое требование старлей.
Давыдов фыркнул и направился в здание. Но в помещении первого этажа телефона не оказалось, там были стол, пара скамеек, пожарный щит и вешалка, на которой висело два брезентовых дождевика. Стены были увешаны плакатами на различные темы ПДД и фотографиями с мест ДТП. У глухой стены стоял топчан — наглядная иллюстрация для приложения к уставу гарнизонной и караульной службы, описывающему комнату отдыхающей смены. В комнате чувствовался устоявшийся запах дешевых сигарет и мокрой обуви. На второй этаж вела длинная и крутая лестница, перила строители, видимо, посчитали непростительной тратой дерева или металла. Давыдов полез наверх. Второй этаж и являлся собственно постом, тут были и телефон, и персоналка, и здоровенный младший лейтенант, одетый и вооруженный так же, как старлей. Помощник Хмелева развалился в кресле за широким столом, и, судя по лежащим на аккуратно расстеленной салфетке бутербродам, как раз собирался перекусить. Широкие застекленные окна позволяли вести обзор дороги практически во всех направлениях. Тихо попискивала радиостанция, на подоконнике закипал огромный электрический чайник, литров на пять, формат для офисов или кафе, а на установленном на полу приличных размеров сейфе зеленел фикус.
— Добрый день. Ваш босс мне разрешил отсюда позвонить, — сообщил милиционеру майор.
— Звоните, — тот широкой ладонью сгреб с края стола телефонный аппарат и поставил его перед Давыдовым. Лежащий на столе автомат младшой повесил на спинку кресла, в котором сидел. Критически оценив телосложение помощника Хмелева, Давыдов пришел к выводу, что автомат младшему лейтенанту выдали только потому, что их выдавали всем, заступающим на дежурство. Сам-то он в оружии явно не нуждался, одного вида его пудовых кулаков было достаточно, чтобы у нарушителя пропали мысли о совершении какой-нибудь глупости.
— Вам не в Австралию звонить нужно? А то нам потом такой счет нарисуют, что никакой зарплаты не хватит.
— В Москву. Здесь как — по коду?
— Не-а, обычный городской номер. Набирайте и звоните, Москва на проводе.
— Понятно, — Давыдов, пальцем помогая заедающей пружине наборного диска, набрал номер «мобильника» отца Дениса. После серии длинных гудков трубка изобразила какую-то электронную мелодию и проговорила обаятельным женским голосом: «Абонент находится вне зоны доступа или отключен». Такой вариант развития событий Анатолия совсем не устраивал.
— Не отвечают? — поинтересовался ГАИ-шник, выставив на стол кружку, способную вместить в себя содержимое общепитовской глубокой тарелки, и стал столовой ложкой отмерять себе порцию растворимого кофе. Судя по размерам чашки и калибру бутербродов (батон вдоль), младший лейтенант любил все основательное и большое.
— Попробую другой номер, — предположив, что Сухов-старший находится на работе и то ли выключил «мобильник», чтобы не расходовать драгоценные центоминуты, то ли поставил его на зарядку, майор достал блокнот, нашел в нем номер рабочего телефона отца Дениса и набрал его. На сей раз ему повезло больше. Ответила барышня:
— Добрый день. Торговый дом «Колхида», слушаю вас.
— Будьте любезны, Сухова Вячеслава Кирилловича.
— Он сейчас по другому телефону разговаривает. Перезвоните, пожалуйста, через минуточку.
— Я его на линии подожду.
— Хорошо, ждите, — согласилась барышня, — я ему передам.
Качество связи было отменное, было слышно, как трубка стукнула, соприкоснувшись с поверхностью стола.
— Дозвонились?
— Сейчас подойдет.
Чайник грозно забулькал и выпустил струю пара. Милиционер взял чашку и подошел к окну. Давыдов стал обдумывать, как лучше описать Сухову-старшему ситуацию, в которой оказались они с Денисом. ГАИ-шник выдернул из розетки штепсель и, поставив чашку на подоконник, стал лить в нее кипяток.
— Что за чепуха!…
Конец фразы лейтенанта утонул в реве мощного двигателя и резком визге тормозов. Давыдов удивленно посмотрел в сторону окна, в следующее мгновенье толстое стекло разлетелось вдребезги, комнату наполнил грохот автоматных очередей и визг рикошетирующих пуль. Милиционер, не выпуская из рук чайника, рухнул навзничь на середину комнаты, при падении он сбил стол и кресло. К ногам Анатолия брякнулся автомат, а его руку обдало брызгами кипятка. Ошеломленный происходящим, он даже не почувствовал боли. Внизу кто-то скомандовал:
— Стас, быстро наверх! Посмотри, чтоб все было чисто!…
Вслед за этим хлопнула входная дверь.
Давыдов, не успев подумать, зачем он это делает, подчиняясь, вероятно, инстинкту самосохранения, подхватил из лужи кипятка автомат и, стараясь действовать как молено тише, снял его с предохранителя. Сопровождая затворную раму, дослал патрон в патронник. Снизу прогремели одиночные выстрелы. Мелькнула мысль: «контрольные». На лестнице послышались осторожные шаги. Происходящее казалось нереальным, мысли неслись вереницей, мозг «зашкаливало» в поисках правильного решения. Прогремевшие снизу выстрелы его и подсказали. С точки зрения нападавших, в момент атаки на пост ГАИ на втором этаже был только один человек, они могли ожидать еще один выстрел, только один, сделанный тем, кого они называли Стасом. Анатолий поставил автомат на «одиночный огонь» и притаился за крышкой перевернутого стола. Милиционер, похоже, был убит наповал, из-под его тела быстро натекала красная лужа. От разлитого кипятка комната наполнилась паром, горячий туман повис как в бане. «Оно и лучше», — подумал Давыдов, стараясь расслышать переговаривающихся внизу. Нужно было определить, сколько их там. О поднимающемся по лестнице он не думал, его участь была предрешена. Сначала Анатолий собирался стрелять, как только голова противника появится над уровнем пола, но потом решил, что в этом случае тело неизбежно рухнет вниз. Стрелять придется тогда, когда Стас окажется в помещении. С одной стороны при этом повышался риск быть обнаруженным, с другой — давало тактический выигрыш для последующего нападения на тех, кто оставался внизу. Хотя майор и ждал появления противника, тот появился неожиданно, как ниндзя в импортных боевиках. Видимо, собрался на последних ступеньках, чтобы пружиной прыгнуть в комнату. Стас замер, поводя во все стороны стволом автомата. Давыдов плотнее прижался спиной к сейфу, увидеть его за листьями фикуса в горячем тумане было невозможно. Вошедший наклонился над телом милиционера, и в это мгновение майор выскочил из своего укрытия. В следующую секунду Стас начал разворачиваться в сторону Давыдова, но было уже поздно. И хоть целиться приходилось в голову (Анатолий боялся, что у противника будет бронежилет), промахнуться с такого расстояния было невозможно. Тело врага швырнуло на стену, потом оно обмякло и медленно повалилось на пол.
— Стас, давай живей! — крикнули снизу.
Расчеты Давыдова оправдались, но времени у него было в обрез. Он подобрал автомат Стаса и перевел оба на стрельбу очередями. У Стаса оказался уже знакомый Анатолию 9А-91, у милиционера был АКСУ. Стрелять из автоматического оружия с обеих рук! Такое умеют только Рэмбо и Терминатор, и то в кино. У нормального человека после первых же выстрелов ствол оружия поведет в сторону, и остальные. пули улетят мимо цели. Тут требовалось придумать что-то особенное, так как Давыдову была нужна вся имевшаяся в его распоряжении огневая мощь. Ремень 9А-91 он накинул на шею, приклад плотно зажал под мышкой, ремень АКСУ обмотал вокруг предплечья правой, наподобие того, как это делают стрелки-лыжники на соревнованиях по биатлону. Теперь он был готов к сражению. Сколько врагов оставалось внизу, точно установить было трудно, но, судя по разговорам, не больше двоих. Стрелять сверху Анатолий не мог, во-первых, он не спецназовец и не снайпер, обычных военнослужащих этому не учат, а пристрельбе сверху вниз есть свои нюансы, этот факт Анатолию был известен. А, во-вторых, при стрельбе сверху одной очередью поразить всех, находящихся внизу, невозможно. Топая как можно громче (Стасу, если бы у него все получилось как надо, прятаться было бы не от кого), майор сбежал с лестницы и толчком распахнул дверь. В пределах видимости врагов оказалось двое, один сидел в уже знакомом черном джипе с открытой дверью, на его коленях лежал короткоствольный автомат, в руке была зажата рация. Второй с пластиковой канистрой в руках стоял возле изрешеченных пулевыми отверстиями «Жигулей», его оружие болталось на ремне за спиной. Оба были одеты в светлые летние костюмы. В вырезах пиджаков виднелись пестрые галстуки. В воздухе пахло пороховой гарью и бензином, вытекающим из простреленного бака «жигуленка». Багажник «шестерки» был открыт, на асфальте стояли сумка моряка и дипломат Павлова.
— Что-то я не понял, откуда здесь морячок объявился? Его вроде не было. Оба должны быть в гражданке. Гоша, запроси верхи, уточни у них там, что и как? — попросил тот, что был с канистрой, спросил так спокойно, как будто не от его руки только что погибли четыре ни в чем не виноватых человека.
— Сейчас узнаем, — ответил второй.
Но узнать они ничего не успели. Давыдов нажал на оба спусковых крючка одновременно. Поворачивая корпус, как двуствольная зенитная самоходная установка «Шилка» башней, он длинной очередью срезал обоих. Того, что сидел в машине, швырнуло на водительское сиденье, второго развернуло боком, и он кубарем покатился под колеса джипа. Бензин из канистры хлынул на землю. Опасаясь, что за тонированными стеклами джипа может скрываться еще кто-нибудь, Давыдов дополнительно прошелся очередью по дверям и салону вражеского транспортного средства. Гремели выстрелы, звенели бьющиеся об асфальт стреляные гильзы. В следующий момент оглушительно грохнуло, что-то мягкое ударило Анатолия в грудь, и он спиной вперед влетел в помещение поста. Перед лицом у майора взметнулось оранжевое пламя, пахнуло жаром. Через мгновенье бабахнуло еще раз. В дверной проем ворвался язык пламени и, лизнув притолоку, уполз обратно. Прикрывая лицо рукой, ' майор выглянул на улицу. Обе машины ярко горели, от разлившегося бензина занялась одежда лежащих на земле. Мимо по трассе проносились машины, в наступившее «время великих реформ эпохи демократии» ввязываться неизвестно во что никто не спешил. Анатолий догадался, что здесь останавливаться никто не будет, а вот на следующем посту ГАИ заметившие происшествие водители непременно поднимут тревогу. Наружу было не высунуться, пламя горящего бензина мгновенно накалило воздух возле поста. Анатолий спрятался за дверь, соображая, что же теперь делать. Шагнув назад, зацепился ногой за что-то на полу. Это оказалась сумка с имуществом морпеха, ее подбросило взрывной волной, и это именно она опрокинула майора, избавив от более неприятных последствий. Машинально подобрав ее, Анатолий стал подниматься наверх. От горящих внизу машин помещение второго этажа наполнилось едким дымом. Но внутри здания воздух был все же почище, чем на улице. Для начала Анатолий решил проверить, против кого пришлось воевать. Он подошел к телу Стаса и старательно его обыскал, честно говоря, найти что-либо не надеясь. У профессионалов (а в том, что ему пришлось столкнуться отнюдь не с любителями, он не сомневался) обычно не входит в привычку носить в карманах что-либо, указывающее на их принадлежность к какой бы то ни было организации или позволяющее установить их личность. Но здесь ему повезло. Хотя в карманах брюк и пиджака ничего особенного не оказалось (расческа, носовой платок, какие-то ключи и брелок в виде фиги), но в нагрудном кармане рубашки он нащупал что-то плоское и прямоугольное. Анатолий расстегнул карман и извлек содержимое наружу. Это оказалось удостоверение, как две капли воды похожее на то, каким размахивал у него перед носом следователь по фамилии Захаров. Удостоверение было в прозрачной пластиковой обложке, крепилось к карману металлической цепочкой с карабином на конце. Из удостоверения следовало, что старший прапорщик Вербицкий Станислав Адамович является сотрудником службы безопасности той же «конторы», в коей обретался ныне и сам Давыдов. Дела складывались хуже некуда. До этого момента у майора некоторые соображения относительно происходящего уже имелись, но они касались в основном в/ч 22967. Он думал, что служба внутренней безопасности просто проводит расследование, а теперь даже не знал, что и думать. То ли он, сам того не подозревая, вляпался в какие-то внутриведомственные разборки, и тогда еще можно надеяться найти правую сторону и примкнуть к ней, то ли оказался на пути всей конторы, проводящей какую-то операцию субфедерального масштаба. Тогда совсем худо, свидетелей в подобных случаях не бывает, это и ежу понятно. То, что нападавшие в ходе акции называли друг друга настоящими именами, говорило в пользу второй версии. И значит, следовало уносить ноги. Хорошо, если у проезжающих мимо нет мобильных телефонов. Давыдов еще раз обшарил тело сраженного им боевика и под левой подмышкой нащупал что-то твердое. Завернул полу пиджака, под ней обнаружились «ПС»[14] в плечевой кобуре, а в ячейке на ремне кобуры — дополнительная обойма. Давыдов отстегнул ремешок от пояса, перевернул тело, и расстегнув ремень со стороны спины, положил пистолет на пол. В заднем кармане брюк он нашел кошелек. Майор, не испытывая ни малейших угрызений совести, проверил его содержимое. Оказавшаяся там сумма снимала финансовый вопрос с повестки дня, по крайней мере, на ближайшее время. Он снова был на тропе войны, а на войне нужно использовать все, что способно обеспечить хоть малейший перевес в борьбе с противником. Нужно было немедленно уходить, но тут Давыдову пришла в голову идея, за осуществление которой он немедленно и взялся. Он внимательно изучил содержимое кошелька, оставил в нем несколько мелких купюр и засунул его обратно в карман убитого. Удостоверение и пистолет засунул в сумку. Быстро обыскал стол, но стоящего ничего не нашел, кроме карты области. Своей у него не было, она оставалась в «Жигулях», когда он ушел звонить. Потом Давыдов придал телу боевика прежнее положение и подошел к телу милиционера.
— Вот только тебя нам и не хватало, — досадливо процедил Алексей Петрович, сворачивая на обочину, — лучше бы дальнобойщиков тряс.
— Добрый день, старший лейтенант Хмелев, — козырнув, представился дорожный страж и добавил: — Предъявите, пожалуйста, права и документы на машину.
Ствол его АКСУ недвусмысленно был направлен прямо в окно со стороны, где сидел Алексей Петрович. Павлов протянул старлею права, а Давыдов, перегнувшись через руль, техпаспорт и доверенность. Милиционер краем глаза глянул в техпаспорт, небрежно опустил документы в карман куртки и произнес:
— Попрошу всех выйти из машины. Водитель, откройте, пожалуйста, багажник.
— А в чем дело? — начал закипать Давыдов. — У вас разрешение на обыск имеется?
— Имеется, — старлей похлопал рукой по стволу АКСУ. — Ваша машина числится в угоне.
— Вот не будем ля-ля, — разозлился Анатолий. — Мне хозяин ключи сам оставил и просил машину к дому перегнать.
— Разберемся, — философски заметил Хмелев, удерживая сидящих в «Жигулях» под прицелом, — Заодно уж, будьте любезны, и ваши документы.
— Да, пожалуйста, — не выпуская из рук удостоверения, Анатолий показал его милиционеру. — Сын хозяина мой сослуживец, доверенность выписана на его имя, хотите — можем позвонить владельцу.
— Позвоним, — кивнул милиционер. — Попрошу из машины.
Давыдов и его спутники выбрались наружу.
— Если не секрет, вы где служите? — поинтересовался у Давыдова старлей.
Анатолий объяснил.
— А вы? — ГАИ-пшик обернулся к моряку.
— На Дальнем Востоке.
— Он просто попутчик, — объяснил Давыдов. — А кто на машину-то в угон заявление подал?
— Я откуда знаю, у нас компьютер недавно установили, сегодня в сводке ваш лимузин значится как угнанный.
— Где у вас телефон? Пойдемте хозяину звонить, — потребовал Давыдов.
— Пройдите в помещение поста, оттуда позвоните. А остальных попрошу остаться здесь. И багажник откройте, — напомнил свое требование старлей.
Давыдов фыркнул и направился в здание. Но в помещении первого этажа телефона не оказалось, там были стол, пара скамеек, пожарный щит и вешалка, на которой висело два брезентовых дождевика. Стены были увешаны плакатами на различные темы ПДД и фотографиями с мест ДТП. У глухой стены стоял топчан — наглядная иллюстрация для приложения к уставу гарнизонной и караульной службы, описывающему комнату отдыхающей смены. В комнате чувствовался устоявшийся запах дешевых сигарет и мокрой обуви. На второй этаж вела длинная и крутая лестница, перила строители, видимо, посчитали непростительной тратой дерева или металла. Давыдов полез наверх. Второй этаж и являлся собственно постом, тут были и телефон, и персоналка, и здоровенный младший лейтенант, одетый и вооруженный так же, как старлей. Помощник Хмелева развалился в кресле за широким столом, и, судя по лежащим на аккуратно расстеленной салфетке бутербродам, как раз собирался перекусить. Широкие застекленные окна позволяли вести обзор дороги практически во всех направлениях. Тихо попискивала радиостанция, на подоконнике закипал огромный электрический чайник, литров на пять, формат для офисов или кафе, а на установленном на полу приличных размеров сейфе зеленел фикус.
— Добрый день. Ваш босс мне разрешил отсюда позвонить, — сообщил милиционеру майор.
— Звоните, — тот широкой ладонью сгреб с края стола телефонный аппарат и поставил его перед Давыдовым. Лежащий на столе автомат младшой повесил на спинку кресла, в котором сидел. Критически оценив телосложение помощника Хмелева, Давыдов пришел к выводу, что автомат младшему лейтенанту выдали только потому, что их выдавали всем, заступающим на дежурство. Сам-то он в оружии явно не нуждался, одного вида его пудовых кулаков было достаточно, чтобы у нарушителя пропали мысли о совершении какой-нибудь глупости.
— Вам не в Австралию звонить нужно? А то нам потом такой счет нарисуют, что никакой зарплаты не хватит.
— В Москву. Здесь как — по коду?
— Не-а, обычный городской номер. Набирайте и звоните, Москва на проводе.
— Понятно, — Давыдов, пальцем помогая заедающей пружине наборного диска, набрал номер «мобильника» отца Дениса. После серии длинных гудков трубка изобразила какую-то электронную мелодию и проговорила обаятельным женским голосом: «Абонент находится вне зоны доступа или отключен». Такой вариант развития событий Анатолия совсем не устраивал.
— Не отвечают? — поинтересовался ГАИ-шник, выставив на стол кружку, способную вместить в себя содержимое общепитовской глубокой тарелки, и стал столовой ложкой отмерять себе порцию растворимого кофе. Судя по размерам чашки и калибру бутербродов (батон вдоль), младший лейтенант любил все основательное и большое.
— Попробую другой номер, — предположив, что Сухов-старший находится на работе и то ли выключил «мобильник», чтобы не расходовать драгоценные центоминуты, то ли поставил его на зарядку, майор достал блокнот, нашел в нем номер рабочего телефона отца Дениса и набрал его. На сей раз ему повезло больше. Ответила барышня:
— Добрый день. Торговый дом «Колхида», слушаю вас.
— Будьте любезны, Сухова Вячеслава Кирилловича.
— Он сейчас по другому телефону разговаривает. Перезвоните, пожалуйста, через минуточку.
— Я его на линии подожду.
— Хорошо, ждите, — согласилась барышня, — я ему передам.
Качество связи было отменное, было слышно, как трубка стукнула, соприкоснувшись с поверхностью стола.
— Дозвонились?
— Сейчас подойдет.
Чайник грозно забулькал и выпустил струю пара. Милиционер взял чашку и подошел к окну. Давыдов стал обдумывать, как лучше описать Сухову-старшему ситуацию, в которой оказались они с Денисом. ГАИ-шник выдернул из розетки штепсель и, поставив чашку на подоконник, стал лить в нее кипяток.
— Что за чепуха!…
Конец фразы лейтенанта утонул в реве мощного двигателя и резком визге тормозов. Давыдов удивленно посмотрел в сторону окна, в следующее мгновенье толстое стекло разлетелось вдребезги, комнату наполнил грохот автоматных очередей и визг рикошетирующих пуль. Милиционер, не выпуская из рук чайника, рухнул навзничь на середину комнаты, при падении он сбил стол и кресло. К ногам Анатолия брякнулся автомат, а его руку обдало брызгами кипятка. Ошеломленный происходящим, он даже не почувствовал боли. Внизу кто-то скомандовал:
— Стас, быстро наверх! Посмотри, чтоб все было чисто!…
Вслед за этим хлопнула входная дверь.
Давыдов, не успев подумать, зачем он это делает, подчиняясь, вероятно, инстинкту самосохранения, подхватил из лужи кипятка автомат и, стараясь действовать как молено тише, снял его с предохранителя. Сопровождая затворную раму, дослал патрон в патронник. Снизу прогремели одиночные выстрелы. Мелькнула мысль: «контрольные». На лестнице послышались осторожные шаги. Происходящее казалось нереальным, мысли неслись вереницей, мозг «зашкаливало» в поисках правильного решения. Прогремевшие снизу выстрелы его и подсказали. С точки зрения нападавших, в момент атаки на пост ГАИ на втором этаже был только один человек, они могли ожидать еще один выстрел, только один, сделанный тем, кого они называли Стасом. Анатолий поставил автомат на «одиночный огонь» и притаился за крышкой перевернутого стола. Милиционер, похоже, был убит наповал, из-под его тела быстро натекала красная лужа. От разлитого кипятка комната наполнилась паром, горячий туман повис как в бане. «Оно и лучше», — подумал Давыдов, стараясь расслышать переговаривающихся внизу. Нужно было определить, сколько их там. О поднимающемся по лестнице он не думал, его участь была предрешена. Сначала Анатолий собирался стрелять, как только голова противника появится над уровнем пола, но потом решил, что в этом случае тело неизбежно рухнет вниз. Стрелять придется тогда, когда Стас окажется в помещении. С одной стороны при этом повышался риск быть обнаруженным, с другой — давало тактический выигрыш для последующего нападения на тех, кто оставался внизу. Хотя майор и ждал появления противника, тот появился неожиданно, как ниндзя в импортных боевиках. Видимо, собрался на последних ступеньках, чтобы пружиной прыгнуть в комнату. Стас замер, поводя во все стороны стволом автомата. Давыдов плотнее прижался спиной к сейфу, увидеть его за листьями фикуса в горячем тумане было невозможно. Вошедший наклонился над телом милиционера, и в это мгновение майор выскочил из своего укрытия. В следующую секунду Стас начал разворачиваться в сторону Давыдова, но было уже поздно. И хоть целиться приходилось в голову (Анатолий боялся, что у противника будет бронежилет), промахнуться с такого расстояния было невозможно. Тело врага швырнуло на стену, потом оно обмякло и медленно повалилось на пол.
— Стас, давай живей! — крикнули снизу.
Расчеты Давыдова оправдались, но времени у него было в обрез. Он подобрал автомат Стаса и перевел оба на стрельбу очередями. У Стаса оказался уже знакомый Анатолию 9А-91, у милиционера был АКСУ. Стрелять из автоматического оружия с обеих рук! Такое умеют только Рэмбо и Терминатор, и то в кино. У нормального человека после первых же выстрелов ствол оружия поведет в сторону, и остальные. пули улетят мимо цели. Тут требовалось придумать что-то особенное, так как Давыдову была нужна вся имевшаяся в его распоряжении огневая мощь. Ремень 9А-91 он накинул на шею, приклад плотно зажал под мышкой, ремень АКСУ обмотал вокруг предплечья правой, наподобие того, как это делают стрелки-лыжники на соревнованиях по биатлону. Теперь он был готов к сражению. Сколько врагов оставалось внизу, точно установить было трудно, но, судя по разговорам, не больше двоих. Стрелять сверху Анатолий не мог, во-первых, он не спецназовец и не снайпер, обычных военнослужащих этому не учат, а пристрельбе сверху вниз есть свои нюансы, этот факт Анатолию был известен. А, во-вторых, при стрельбе сверху одной очередью поразить всех, находящихся внизу, невозможно. Топая как можно громче (Стасу, если бы у него все получилось как надо, прятаться было бы не от кого), майор сбежал с лестницы и толчком распахнул дверь. В пределах видимости врагов оказалось двое, один сидел в уже знакомом черном джипе с открытой дверью, на его коленях лежал короткоствольный автомат, в руке была зажата рация. Второй с пластиковой канистрой в руках стоял возле изрешеченных пулевыми отверстиями «Жигулей», его оружие болталось на ремне за спиной. Оба были одеты в светлые летние костюмы. В вырезах пиджаков виднелись пестрые галстуки. В воздухе пахло пороховой гарью и бензином, вытекающим из простреленного бака «жигуленка». Багажник «шестерки» был открыт, на асфальте стояли сумка моряка и дипломат Павлова.
— Что-то я не понял, откуда здесь морячок объявился? Его вроде не было. Оба должны быть в гражданке. Гоша, запроси верхи, уточни у них там, что и как? — попросил тот, что был с канистрой, спросил так спокойно, как будто не от его руки только что погибли четыре ни в чем не виноватых человека.
— Сейчас узнаем, — ответил второй.
Но узнать они ничего не успели. Давыдов нажал на оба спусковых крючка одновременно. Поворачивая корпус, как двуствольная зенитная самоходная установка «Шилка» башней, он длинной очередью срезал обоих. Того, что сидел в машине, швырнуло на водительское сиденье, второго развернуло боком, и он кубарем покатился под колеса джипа. Бензин из канистры хлынул на землю. Опасаясь, что за тонированными стеклами джипа может скрываться еще кто-нибудь, Давыдов дополнительно прошелся очередью по дверям и салону вражеского транспортного средства. Гремели выстрелы, звенели бьющиеся об асфальт стреляные гильзы. В следующий момент оглушительно грохнуло, что-то мягкое ударило Анатолия в грудь, и он спиной вперед влетел в помещение поста. Перед лицом у майора взметнулось оранжевое пламя, пахнуло жаром. Через мгновенье бабахнуло еще раз. В дверной проем ворвался язык пламени и, лизнув притолоку, уполз обратно. Прикрывая лицо рукой, ' майор выглянул на улицу. Обе машины ярко горели, от разлившегося бензина занялась одежда лежащих на земле. Мимо по трассе проносились машины, в наступившее «время великих реформ эпохи демократии» ввязываться неизвестно во что никто не спешил. Анатолий догадался, что здесь останавливаться никто не будет, а вот на следующем посту ГАИ заметившие происшествие водители непременно поднимут тревогу. Наружу было не высунуться, пламя горящего бензина мгновенно накалило воздух возле поста. Анатолий спрятался за дверь, соображая, что же теперь делать. Шагнув назад, зацепился ногой за что-то на полу. Это оказалась сумка с имуществом морпеха, ее подбросило взрывной волной, и это именно она опрокинула майора, избавив от более неприятных последствий. Машинально подобрав ее, Анатолий стал подниматься наверх. От горящих внизу машин помещение второго этажа наполнилось едким дымом. Но внутри здания воздух был все же почище, чем на улице. Для начала Анатолий решил проверить, против кого пришлось воевать. Он подошел к телу Стаса и старательно его обыскал, честно говоря, найти что-либо не надеясь. У профессионалов (а в том, что ему пришлось столкнуться отнюдь не с любителями, он не сомневался) обычно не входит в привычку носить в карманах что-либо, указывающее на их принадлежность к какой бы то ни было организации или позволяющее установить их личность. Но здесь ему повезло. Хотя в карманах брюк и пиджака ничего особенного не оказалось (расческа, носовой платок, какие-то ключи и брелок в виде фиги), но в нагрудном кармане рубашки он нащупал что-то плоское и прямоугольное. Анатолий расстегнул карман и извлек содержимое наружу. Это оказалось удостоверение, как две капли воды похожее на то, каким размахивал у него перед носом следователь по фамилии Захаров. Удостоверение было в прозрачной пластиковой обложке, крепилось к карману металлической цепочкой с карабином на конце. Из удостоверения следовало, что старший прапорщик Вербицкий Станислав Адамович является сотрудником службы безопасности той же «конторы», в коей обретался ныне и сам Давыдов. Дела складывались хуже некуда. До этого момента у майора некоторые соображения относительно происходящего уже имелись, но они касались в основном в/ч 22967. Он думал, что служба внутренней безопасности просто проводит расследование, а теперь даже не знал, что и думать. То ли он, сам того не подозревая, вляпался в какие-то внутриведомственные разборки, и тогда еще можно надеяться найти правую сторону и примкнуть к ней, то ли оказался на пути всей конторы, проводящей какую-то операцию субфедерального масштаба. Тогда совсем худо, свидетелей в подобных случаях не бывает, это и ежу понятно. То, что нападавшие в ходе акции называли друг друга настоящими именами, говорило в пользу второй версии. И значит, следовало уносить ноги. Хорошо, если у проезжающих мимо нет мобильных телефонов. Давыдов еще раз обшарил тело сраженного им боевика и под левой подмышкой нащупал что-то твердое. Завернул полу пиджака, под ней обнаружились «ПС»[14] в плечевой кобуре, а в ячейке на ремне кобуры — дополнительная обойма. Давыдов отстегнул ремешок от пояса, перевернул тело, и расстегнув ремень со стороны спины, положил пистолет на пол. В заднем кармане брюк он нашел кошелек. Майор, не испытывая ни малейших угрызений совести, проверил его содержимое. Оказавшаяся там сумма снимала финансовый вопрос с повестки дня, по крайней мере, на ближайшее время. Он снова был на тропе войны, а на войне нужно использовать все, что способно обеспечить хоть малейший перевес в борьбе с противником. Нужно было немедленно уходить, но тут Давыдову пришла в голову идея, за осуществление которой он немедленно и взялся. Он внимательно изучил содержимое кошелька, оставил в нем несколько мелких купюр и засунул его обратно в карман убитого. Удостоверение и пистолет засунул в сумку. Быстро обыскал стол, но стоящего ничего не нашел, кроме карты области. Своей у него не было, она оставалась в «Жигулях», когда он ушел звонить. Потом Давыдов придал телу боевика прежнее положение и подошел к телу милиционера.