Козлов Сергей Владиславович. Спецназ ГРУ. Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны.

   Учения для спецназовцев должны были начаться прыжком с парашютом в тыл условного противника. Это, пожалуй, был самый ответственный этап и не потому, что прыжки связаны с риском для жизни. Нет. Именно на этом этапе наблюдатели НАТО могли пересечься с разведчиками, так как находились на площадке приземления. На последующих этапах учений НАТОвцы их могли искать, как ветра в поле. Поэтому здесь же находился бдительный командир роты, который, наблюдая из своего УАЗика за прыжками, готов был упредить «супостата» и не дать ему своими каверзными вопросами выведать у доверчивого «русского Ивана» военную тайну. Но не упредил. Прыгнули все удачно и так же удачно приземлились.
   Не помню, что отвлекло Серегу, но когда он снова решил посмотреть, что там поделывают офицеры вероятного противника, то не обнаружил их на трибуне. К ужасу своему, поискав глазами, он нашел их столпившимися на поле возле одного из только что приземлившихся разведчиков. Командирское сердце упало, когда в голову пришла страшная догадка. Серега скомандовал водителю «Вперед!» и машина рванула по площадке приземления, подлетая на кочках. От нетерпения он готов был выскочить из машины и бежать впереди нее.
   Предчувствие его не обмануло. НАТОвцы обступили нашего знакомого и наперебой что-то спрашивали, используя переводчика. Их интересовало, что он думает о перестройке, нравится ли ему служить и когда он увольняется в запас. В общем все, что составляет тайну государственной важности. Но недаром герой нашего рассказ был уже солдатом второго года службы, молчать, подобно первогодку, было несолидно. Поэтому, как часовой на посту, отмахиваясь автоматом, он бубнил басом: «Не подходи! Не лезь ко мне! Говорят вам, когда прыгал, головой ударился! Не помню ничего! Заморочки у меня!». В общем, как и учили, беседа Востока и Запада непринужденно протекала в теплой и дружественной обстановке, и за военную тайну можно было не волноваться.

С. Козлов
Противостояние

Противоречит ли новая присяга старой?

   Развал и последующий дележ Вооруженных Сил Союза разрушил некогда отлаженный и жизнеспособный организм, вырвав по живому у правопреемника Советской Империи необходимые органы. Вновь образованные суверенные государства не захотели отдавать то, что находилось на их территории. Украина, некогда первая среди равных пятнадцати республик, самая, казалось бы, близкая с Россией по духу страна, «натянула одеяло на себя». Россия же в этой ситуации, еще надеясь на добрососедские отношения и, стараясь не усложнять и без того непростую обстановку, проявила недальновидность и недопустимую слабость. Она буквально подарила «младшему брату» три сухопутных и одну морскую бригаду специального назначения. Тем, кто попытается возражать, де мол ничего сделать нельзя было, приведу пример, как десантники увели из под носа у украинских представителей всю технику Болградской Воздушно-десантной дивизии, оставив им только парашюты, срок эксплуатации, которых истек или заканчивался через год-два. В передаче техники украинским десантникам, разворачивающим на базе дивизии воздушно-десантную бригаду, принимали участие офицеры Крымской бригады спецназ, уже проданной Украине, русские по происхождению. По их словам, они просто закрыли глаза на то, как все ценное грузилось и было отправлено в Россию. Представители Украинских Аэромобильных Сил оказались недостаточно компетентны, и сделать это было несложно. Аналогичным образом из Закавказья была выведена двенадцатая бригада специального назначения и передислоцирована на Урал. Командирам бригад, расположенных в Старом Крыму, Кировограде и Изяславле на запрос, сделанный в начале 1992 года о том, как поступать в связи с требованием Министерства Обороны Украины принять новую присягу, московское руководство специальной разведкой хитро ответило, что принятие новой присяги не противоречит старой. В результате три бригады, каждая из которых потенциально способна осуществить военный переворот в любой банановой, да и не только банановой республике, были подарены стране, не собиравшейся, в ту пору, дружить с Россией. Об этом свидетельствовала срочно начатая украинизация Вооруженных Сил, которая вычистила из армии и флота всех неукраинцев. Да и украинцы остались только готовые сложить голову за желто-голубое знамя. Например, заместитель командира Изяславской бригады, ныне покойный, Герой Советского Союза подполковник Я. Горошко по прибытию в часть украинских офицеров для замещения вакансий, образовавшихся после увольнения всех неукраинцев, спрашивал «в лоб»: «С москалями воевать будешь?». В списки части зачислялся только офицер, давший положительный ответ.

Очаков. Год 1992

   Семнадцатая бригада специального назначения Черноморского флота по определению должна была остаться в составе этого флота, а значит и в составе Вооруженных Сил России. Однако этого не произошло.
   Подробности закулисных игр, приведших личный состав бригады к украинской присяге, до сих пор остаются тайной. Немаловажную роль в этом сыграл командир бригады капитан первого ранга Карпенко, имевший в Очакове дом и связи, которые пропадали при передислокации бригады в Россию. Поддержал идею перехода во флот Украины и начальник штаба капитан второго ранга Удов, позднее уволенный из Вооруженных Сил и ныне проживающий в городе Москве. Как бы там ни было в один из дней на остров Первомайский прибыл подполковник, представитель Генерального Штаба Украины. Через два-три дня на утреннем построении бригады Карпенко сказал: «Россия от нас отказалась! Посему тот, кто не примет присягу Украине, с завтрашнего дня может считать себя уволенным из Вооруженных Сил». После него выступил подполковник Незалежной Украины, непривычный к такому количеству спирта, которым все эти дни его поил Карпенко, а потому еще пьяный. Речь его была краткой. Икнув, он сказал: «Ну, решили, так решили». Далее началось принятие присяги. Значительная часть офицеров присягать повторно отказалась. Желая служить России, они перевелись на Балтику, а также на Север и Тихий Океан. Это были наиболее подготовленные офицеры. Часть мичманов и офицеров, в основном молодых, которых ничего не держало во Флоте, просто уволилась. В бригаде остались те, кому оставалось немного до пенсии и привязанные к Очакову родственными узами, то есть женатые на местных. Одним из таких офицеров был капитан третьего ранга Александр. На момент перехода бригады в состав Вооруженных Сил Украины он командовал отрядом, имевшим очень ответственные задачи. Александр был одним из наиболее опытных и знающих офицеров, оставшихся тогда в бригаде. Женитьба на местной девушке, которая отказалась ехать с ним на Север, и возможность через год уйти на пенсию по выслуге лет, вынудили его присягнуть Украине вопреки его желанию.

Профессионализм — в жертву национализму

   Украинизация быстро принесла свои плоды. С уходом ряда грамотных офицеров их вакансии заполнили люди, далекие от специфики работы бригады боевых пловцов. Уровень боевой подготовки стал падать.
   Вскорости директивным распоряжением обязали всех военнослужащих говорить, командовать и вести документацию на украинском языке. Спустя некоторое время пришел и устав на украинском. Но как проводить занятия по спецдисциплинам, если все руководящие документы написаны на русском? Кроме всего прочего, новые «хозяева жизни» вмешались и в святая святых — мобилизационную готовность бригады, а также изменили принципы ее комплектования. Раньше в части служили физически крепкие ребята, прошедшие предварительную подготовку в ДОСААФ и жившие в Одесской и Николаевской областях Это позволяло в угрожаемый период в кратчайший срок доукомплектовать часть до штатов военного времени уволенными в запас моряками, приписанными к бригаде. Теперь РУХовские (РУХ — националистическое движение на Украине) идеологи настоятельно требовали, чтобы часть комплектовалась уроженцами Западной Украины, известной своими националистическими настроениями и в советские времена. Самое страшное было то, что началось расслоение в офицерской и мичманской среде. Участились высказывания отдельных офицеров в адрес их русских коллег: «Уезжайте в свою голодную Россию!». Буквально на глазах стало все разваливаться и бригада, славившаяся на все Вооруженные Силы СССР уровнем своей боевой подготовки, уже не способна была отрабатывать ряд наиболее сложных тем программы водолазной подготовки из-за отсутствия необходимого количества специалистов соответствующего уровня.

Один взгляд назад

   А во времена Союза семнадцатая бригада была своеобразным центром обучения водолазной и морской подготовке подразделений специального назначения различных ведомств. Александру доводилось руководить учебными сборами, проводимыми с ними. На Тендеровскую косу, где находился полигон бригады, приезжали и группы «Вымпела», и охраны Президента СССР с мыса Форос, и офицерская рота, входившая в состав Белорусской бригады специального назначения. Кроме того, для прохождения программы морской подготовки, пребывали подразделения морской пехоты, а также Крымской бригады специального назначения, отрабатывавшие морской способ вывода своих групп в тыл противника. Бригада по уровню боевой подготовки заслуженно считалась одной из самых боеспособных частей специального назначения Мира. Ее офицеры выполняли всевозможные испытательные и исследовательские задания. В частности, демонстрировали сотрудникам «Альфы», как можно нейтрализовать террористов, захвативших морское судно с заложниками.

Абхазская командировка

   Не случайно Командующий Черноморским Флотом адмирал Касатонов, когда возникла необходимость посетить Абхазию, где уже обстановка была очень напряженной, приказал выделить для своей личной охраны семерых офицеров с «Майского» острова. Сопровождая Командующего, офицеры прибыли в Поти. В результате отсутствия объективной информации об обстановке в районе, планируемого пребывания Командующего флотом, ни он сам, ни его охрана не были должным образом экипированы. В то время, когда в городе осуществлялись нападения на военные городки, захватывались и расхищались склады с оружием, боеприпасами и другим военным имуществом, вся прибывшая группа была одета в белые рубашки, как будто адмирал прибыл на дипломатический прием. Тем не менее это не помешало офицерам обеспечить безопасность Касатонова в сложнейшей обстановке.
   В городе творился беспредел. Из квартир выгоняли на улицу жителей, имущество же разворовывалось. Военные машины останавливали прямо в городе. Пользуясь тем, что военным стрелять на поражение не разрешалось, да и оружия на начальном этапе конфликта у них не было, водителя и пассажиров выбрасывали из машины, а автомобиль угоняли. Хорошо, что не доходило до убийства. Но нередки были случаи, когда мародеры врывались в квартиры военных и, пользуясь тем, что женщины были одни дома, насиловали их. Один из флотских офицеров рассказывал, что, заступив начальником патруля, в обед зашел домой перекусить и стал свидетелем группового изнасилования собственной жены у него же в квартире. Патруль, в соответствии с обстановкой, был вооружен автоматами. Непосредственного насильника офицер застрелил на месте, остальных задержал и сдал милиции.
   Участились случаи нападения на воинские части. Попытку захвата одной из них предотвратил дежурный по части. Дело в том, что этот офицер, заступая в наряд, всегда брал не один пистолет, а два. Один пистолет он носил в кобуре, а другой клал на стол и прикрывал каким-нибудь журналом. Причем, в нарушение всех требований и инструкций, патрон досылал в патронник, а пистолет снимал с предохранителя. Бывает у людей пунктик на бдительности. В данном случае это спасло всю часть. Когда нападавшие ворвались в комнату дежурного, они сразу изъяли его пистолет, который, как и положено, хранился в кобуре. Бандиты, разоружив офицера, отогнали его к стене, у которой стоял стол. Видимо решив, что дежурный не представляет больше опасность, они расслабились, но явно напрасно. Офицер схватил пистолет, лежавший под журналом, и открыл огонь на поражение. Тем самым он спас часть от разграбления, за что был представлен к награде.
   Обеспечив безопасность Касатонова при посещении некоторых объектов флота и в частности склада, который еще не был разграблен, офицеры вместе с ним вернулись в Севастополь. Их высокий профессионализм исключил возникновение даже малейших неприятностей для подопечного.

О компетентности руководства

   Осознание того, что часть, еще недавно способная решать самые сложные задачи, постепенно разваливается, действовало удручающе. Ко всему добавилась еще одна проблема — кадровая, но на более высоком уровне. Особенности деятельности частей специального назначения требуют специальных знаний. Особенности деятельности частей специального назначения ВМФ требуют этих знаний вдвойне. Для этого недостаточно прочитать книжку о разведчиках или посмотреть кинофильм «Соммаndo». Тем не менее, на ряд командных должностей в разведотдел Штаба Флота были назначены люди, прибывшие из России и желавшие служить Украине, но никакого отношения к спецназу, да еще флотскому, не имевшие. Что может знать о порядке применения органов спецразведки ВМФ офицер, до этого занимавшийся планированием боевой подготовки бронетанковой дивизии? Тем не менее, именно такие люди стали отдавать распоряжения командиру части, о специфике работы которой они имели представление только по американским кинобоевикам. Насмотревшись сказок о том, как Рембо камнем сбивает вертолет или, как Шварценеггер выпрыгивает из взлетающего реактивного самолета, эти люди стали вносить свои коррективы в военные нормативы, обильно политые солдатским потом. Например, берет такой «умник» руководящий документ на русском языке, где написано, что группа специального назначения должна совершать тридцатикилометровый марш-бросок по пересеченной местности за двенадцать часов, и думает: «Ну и ленивые же эти „москали!“. Средняя скорость движения человека — пять километров в час. Тридцать делим на пять, получаем шесть часов. Накидываем два часа на пересеченку, привалы и получаем восемь часов». Так рождается новый норматив, выполнить который невозможно. Все от того, что данный «специалист» сам ни разу в жизни не совершал этот марш бросок. На основании таких расчетов спецназовцам и задачи ставили физически невыполнимые.

Все это только усугубляло и без того тяжелый нравственный климат в части

   Ко всем неприятностям добавилось то, что в часть из сухопутного спецназа прибыл новый заместитель командира бригады полковник Ершов, офицер опытный и грамотный, сразу невзлюбивший Александра, который как-то в споре быстро доказал ему свое превосходство в знании специальных вопросов. Не каждый начальник способен это пережить спокойно. Ершов не был таким начальником, поэтому начались систематические придирки.
   Нараставшее ощущение безысходности укрепляло уверенность в том, что надо бежать из этого дурдома.
   Решение дозрело, когда начался раздел флота, который чуть не закончился войной.

Если завтра война?

   Мало помалу конфликт, связанный с дележом Черноморского флота, родившись на дипломатическом уровне, стал перетекать на уровень военных исполнителей. Война — продолжение политики. Начался, так называемый, «угрожаемый период» перехода политики из одного состояния в другое. И Александр и такие же, как он офицеры, еще недавно служившие под одним знаменем с российскими моряками и, мало того, под одним командованием адмирала Касатонова, были потрясены тем, что разговоры о вероятной войне с Россией, ведущиеся командованием бригады, становятся нормой. В реальность возможной войны верить не хотелось, и в душе теплилась надежда, что разум победит, тем более к девяносто пятому году было более чем достаточно негативных примеров вооруженных конфликтов на территории бывшего Союза не принесших ничего кроме смерти и разрушений. Однако на верху полагали иначе. В один из дней начала лета 1995 года в штаб бригады поступило боевое распоряжение о подготовке и выводе пятнадцати групп в район базирования Черноморского флота, а также непосредственно в город Севастополь, для демонстрации силы перед российскими моряками. Группы, получили столько взрывчатых веществ и боеприпасов, общего количества которых хватало бы для того, чтобы разнести в пыль весь Город Славы русских моряков. Имея при себе этот арсенал, спецназовцы приступили к отработке учебных задач: водолазным спускам под воду в непосредственной близости от стоянок кораблей Российского флота. Понятно, что это не способствовало разрядке. Но кроме демонстрационных задач, спецназовские группы имели вполне конкретные боевые на случай попытки вывести российские корабли в море. Если кто-то наивно полагает, что пятнадцать групп специального назначения из состава. Семнадцатой бригады Черноморского Флота — это мелочь, то он очень ошибается. Даже одна группа способна серьезно осложнить работу порта, выведя из строя подводные коммуникации, элементы системы охраны акватории и нарушив целостность заградительных сетей. Все это может обеспечить работу подводных лодок, но и без них группа водолазов-разведчиков способна заминировать корабли, находящиеся в порту, и в этом им помешать не сможет никто. Теперь представьте, сколько проблем могут создать пятнадцать групп в одном порту.

Особая группа

   Александр, как самый опытный специалист, получил под свое начало наиболее боеспособную группу. В нее не входили моряки срочной службы, как это было в остальных. Десять офицеров и мичманов на время выполнения боевой задачи становились простыми разведчиками. Саму задачу же никто не знал, поскольку группа Александра поступала в непосредственное распоряжение Командующего Флотом Украины. Но судя по тому, в чье распоряжение поступала группа и кто входил в ее состав, можно было предположить, что задача будет не из простых.
   Оружием и боеприпасами группу обеспечили сверх всякой нормы. Достаточно сказать, что в распоряжении разведчиков находилось сто семьдесят пять килограммов тротила, ящик сосредоточенных зарядов СЗ-6, коммулятивных зарядов КЗ-7, КЗ-5 всего двенадцать штук (при обозначении зарядов — СЗ-1э, например, цифра означает вес взрывчатого вещества (ВВ) в килограммах) и ящик магнитных мин СПМ.
   В состав группы входили два снайпера, вооруженные винтовками СВД. Остальные разведчики были вооружены 7,62 мм автоматами Калашникова (АКМС) с приборами бесшумной и беспламенной стрельбы (ПБС-1). Группа могла вести эффективный бой ночью, поскольку на каждую единицу оружия имелся ночной прицел НСПУ. Каждый член группы, помимо основного оружия, имел бесшумный автоматический пистолет Стечкина и нож разведчика стреляющий (НРС). При наличии такого вооружения группа могла действовать бесшумно. Но если бы пришлось пошуметь, то для этого у них имелось два ящика гранат и десять РПГ-22. Каждому спецназовцу был выдан бронежилет.
   Располагалась группа на территории штаба Флота Украины. Факт нахождения этой группы в Севастополе, в отличие от других групп, демонстрирующих силу, старались всячески скрыть. Все они были одеты в гражданскую одежду. Выход разведчиков в город был ограничен, документы, удостоверяющие личность изъяты. Взамен выданы были карточки, в которых говорилось, что «предъявитель принимает участие в учениях». Документы, вооружение и техника досмотру не подлежат. В случае надобности Командование Вооруженными Силами Украины могло легко отказаться от спецназовцев, поскольку на этих карточках не было фотографий предъявителя. Всегда можно сказать, что карточки подделаны, а печать, стоящая на ней, утеряна три месяца тому назад и в настоящий момент недействительна.

В ожидании задачи

   Группа постоянно находилась при штабе и совершенствовала свою физическую форму и боевую выучку. Некоторые сначала возмущались: «Мы же не матросы!». Однако Александр сразу пресек попытки офицеров и мичманов игнорировать занятия. Каждый день, как и положено, начинался с физической зарядки и далее все шло по плану. Александр проводил с группой абсолютно все занятия, вплоть до тактико-строевых. В конце концов и его подчиненные поняли, что от того, насколько четко и буквально до автоматизма они отработают все элементы боевой задачи, зависит, будут ли живы они, в первую очередь. В свободное время занимались спортом, плавали в море. Все были в прекрасной физической форме.
   Так прошел месяц, в течение которого все средства массовой информации, не умолкая твердили о надвигающейся войне между Россией и Украиной. Жители города Севастополь стали спешно покидать его. Александр, как командир группы, имел право выхода в город. Не поставив еще конкретную задачу, командиру группы приказали изучить его, как свои пять пальцев, для того, чтобы знать, где можно проехать, а где пройти пешком в нужный район города. Занимаясь этим, Александр с тоской наблюдал пустые Севастопольские пляжи в разгар курортного сезона, где в другой год яблоку негде было упасть.
   Пружина не может находиться постоянно в сжатом состоянии. По прошествии месяца, спецназовцы, умудренные неким жизненным опытом, сделали вывод, что скорее всего ничего не произойдет и им дадут команду «Отставить!».
   Поэтому, получив распоряжение прибыть к Командующему Флотом Украины, Александр предполагал услышать именно эту команду.

Задача поставлена

   Но вместо этого, в присутствии группы старших офицеров и адмиралов ему, не указывая пока сроков исполнения, поставили задачу подготовиться к захвату штаба Черноморского Флота России и удержанию его до подхода главных сил. Обалдев от такой задачи, но козырнув и сказав «Есть!», Александр отправился в расположение своей группы. Здесь царило чемоданное настроение. Разведчики были в полной уверенности, что очередные игры «в войнушку» закончились и через день-два они будут дома. Командир, доведя задачу, их огорошил. Такого расклада никто не ждал. Но спецназ есть спецназ. Задача поставлена и надо ее выполнять, какой бы сначала неисполнимой она не казалась. Штаб ЧФ охраняла российская морская пехота. В распоряжении усиленного караула находилось два бронетранспортера.
   Но это бы не спасло штаб от захвата. Александр раньше неоднократно бывал в штабе и знал как план здания, так и расположение постов. Блокировать караульное помещение и снять часовых в предутренние часы, после захватить штаб со всей документацией и лишить на время Черноморский флот управления не представляло большой сложности для таких специалистов своего дела. Конечно, с удержанием захваченного объекта до подхода главных сил начальники явно погорячились. Вряд ли десять даже отлично обученных спецназовцев смогли бы противостоять батальону морской пехоты. Но Александр и не собирался удерживать штаб. На этот счет у него были совсем другие планы.

Чтобы овцы были целы и волки сыты

   Четко осознав, что пришло время выбора, Александр собрал своих подчиненных. Изложив замысел выполнения задачи, с которым каждый был согласен, командир спросил в лоб, понимают ли разведчики, что им придется убивать своих же парней и готовы ли они к этому. При этом он сразу оговорился, что сам он этого делать не желает. Подумав, спецназовцы с ним согласились. Однако командир, да и все остальные, прекрасно понимали, что и не выполнить задачу они не могут. В случае их перехода на сторону России на Украине заложниками остаются их семьи. В этой ситуации Александр принял поистине Соломоново решение. Он предложил выполнить задачу по захвату штаба, бесшумно разоружив охрану и не беря грех на душу, заминировать имевшимся тротилом и зарядами здание штаба, после чего взорвать его и уйти своим ходом в часть. На том и порешили.