Страница:
— Я убью тебя, ублюдок, — задыхался от ярости Танцор. Удар пришелся ему в плечо, он пошатнулся.
Лукас отбросил крышку, перехватил руку Танцора с ножом и сильно заломил ее. Хрустнула кость.
Танцор завопил от боли, нож со стуком упал на тротуар. Лукас нанес бандиту мощный удар в челюсть, Танцор мешком осел на землю.
— Лукас, — крикнула Амариллис, — берегись, сзади!
Трент мгновенно обернулся на дикий рев: на него несся Ранд. Даже полумрак улицы не скрывал огонь бешенства, горевший в его глазах, лицо напоминало жуткую маску. В его руке блестел нож. «Должно быть, достал из сапога», — отметил про себя Трент.
Лукас напрягся, приготовившись встретить Ранда, но в этот момент Амариллис отделилась от стены, сжимая в поднятой руке какой-то большой предмет, очевидно, она подобрала его в мусорном баке. Похоже, это был деревянный ящик.
Амариллис подождала, пока озверевший Ранд поравнялся с ней, затем сильно размахнулась и изо всех сил ударила бандита сзади по голове.
Ранд не ожидал нападения, он споткнулся и полетел на землю, с силой ударившись о тротуар лицом, и замер.
Лукас посмотрел на Ранда, чувствуя, как кровь играет в жилах. Ему хорошо было знакомо это чувство. Он повернулся к Амариллис и улыбнулся ей.
— А у нас неплохо получилось.
Амариллис не ответила, глядя на что-то за его спиной.
— Лукас!
Он скорее почувствовал, чем услышал их. Трент повернулся и увидел три фигуры, кравшиеся вдоль улицы. Шум драки привлек любителей легкой наживы. Так же слетаются стервятники, предвкушая добычу, почуяв раненое животное.
Лукас схватил Амариллис за руку.
— Пора нам убираться отсюда.
— Определенно.
Они побежали в сторону машины. Лукас решил, что это было безопаснее, чем искать помощи на центральной аллее. На бегу он рискнул оглянуться. Двуногие стервятники замешкались, размышляя, что предпринять. Лукас надеялся, что они предпочтут заняться карманами Ранда и Танцора, вместо того чтобы утруждать себя погоней. Очевидно, решение давалось им с трудом.
Лукасу и Амариллис оставалось пробежать еще полквартала, и тут Трент заметил еще двух мужчин: они стояли, облокотившись о крыло его машины, явно их поджидая.
— Дьявол. — Все происходящее было слишком хорошо организовано, чтобы оказаться случайностью. И это меньше всего нравилось Тренту.
Тактика бандитов напомнила ему действия пиратов на островах. Он подумал, что многим негодяям удалось улизнуть, когда основные их силы были разбиты.
— Сюда. — Он потащил за собой Амариллис, они свернули в переулок.
— Вон они, — встрепенулся один из бандитов, стоявших у машины. — Черт, они уходят, скорей за ними.
Лукас и Амариллис миновали несколько темных зданий. Она тяжело дышала, но не отставала. «Чувствуется, что ее воспитывали в провинции, — подумал Лукас, — городскую девицу мне уже пришлось бы тащить волоком».
В глаза ему бросился погруженный во тьму переулок. Он на минуту заколебался, но приближающийся топот лишил его выбора. Он не напрасно руководил мощной компанией, ему не в первый раз приходилось принимать непростое решение.
Лукас подтолкнул Амариллис во тьму аллеи. Ему хватило нескольких мгновений, чтобы понять, что они в тупике: выхода из аллеи не было. Выйти обратно они также не могли. Преследователи почти настигли их.
Лукасу вспомнились слова Джексона, что труднее решения исполнять, чем принимать.
— Мы в ловушке, — выдохнула Амариллис. Лукас прижал ее к стене и зашептал:
— Надеюсь, ваши способности соответствуют вашим дипломам.
— О чем вы?
— Фокус. — Ему необходима была вся мощь собственного таланта.
— Какая от этого польза? Не хочу вас огорчать, Лукас, ваш талант детектора впечатляет, но сейчас от него мало толку.
— Не шевелитесь, молчите, старайтесь даже, если можете, не дышать. Постройте кристалл, чтобы я мог сконцентрироваться.
Амариллис больше не колебалась. Несколько секунд слепого поиска, легкое чувство потери ориентации — и ярко засиял четкий кристалл.
Лукас направил сквозь него энергию своего таланта и с удовлетворением наблюдал, как происходило ее разделение на цветовые лучи. Он выбрал самую темную линию спектра.
Затем Трент принялся перегораживать тупик воображаемой кирпичной стеной. Он слышал, как затаила дыхание Амариллис, следя за его работой. Лукас предполагал, что зрелище ее поразило, но это никак не отразилось на четкости кристалла.
В пространстве тупика росла «глухая» стена, не отличавшаяся по цвету от соседних зданий. Топот бегущих людей раздавался уже совсем близко.
Лукасу приходилось работать быстро, но одновременно осторожно. Он опасался повредить Амариллис, используя слишком большую порцию энергии. Хотя она и была концентратором полного спектра, но его талант выходил за обычные рамки.
Он знал, что воздействует на нее с большей силой, чем на кого-либо до этого. Но она не дрогнула. Лукас еще прибавил мощности, сознавая, что уже превысил силу таланта десятого уровня.
Фокус оставался четким.
Трент пошел на риск и еще немного усилил идущий на кристалл поток энергии. Иллюзия кирпичной стены приобретала устойчивость, она перекрывала все пространство тупика. Лукас не видел больше улицу, это означало, что и они стали невидимы для преследователей.
Природа оптической иллюзии не позволяла создавать препятствия, абсолютно непроницаемые для света, поэтому со стороны тупика было заметно, что стена слегка светилась под действием освещавших ее со стороны улицы фонарей. Но так как в самом тупике было темно, с обратной стороны стена представлялась совершенно реальной.
По крайней мере, Лукас надеялся, что ему удалось добиться максимальной плотности. Иллюзорный образ имел еще один недостаток — стена была эфемерна. Если бы кому-нибудь пришло в голову о нее облокотиться, он в тот же момент оказался бы в тупике, рядом с Лукасом и Амариллис.
Трент чувствовал, как по спине струится пот. В любой момент он мог своим талантом превысить возможности Амариллис. В этом случае им пришлось бы плохо. Но даже в эти критические минуты он получал огромное удовлетворение от использования таланта в полную силу такое продолжительное время. Он упивался этим новым необычным ощущением.
Шаги смолкли. Преследователи остановились, увидев перед собой «глухую стену».
— Куда, черт бы их побрал, они подевались? — злобно прорычал один из бандитов.
— Может, вошли в какой-нибудь дом?
— Нет, они должны быть где-то здесь, я видел, как они сюда свернули.
Лукас заметил, что в верхнем ряду кладки несколько кирпичей оставались прозрачными. Амариллис одобряюще сжала его руку. Ее губы что-то шепнули, он догадался, что она подтверждала, что с ней все в порядке. Лукас вспомнил ее слова, когда она фокусировала для него на приеме. «Я не сломаюсь», — сказала она тогда.
Трент чуть прибавил энергии, ровно столько, чтобы уплотнить верхний ряд иллюзорной стены.
— Здесь все двери закрыты или заколочены, — произнес некто с внешней стороны. — И окна тоже. У них не было времени открыть замок или разбить стекло. Куда же они делись?
— Похоже, сбежали, — с досадой заключил второй голос. — Я говорил, что не стоит связываться с этим подвинутым Танцором и его дружком. После заварушки на островах он уже совсем не тот.
— Но у нас не было особого выбора. Где бы мы стали искать талант, чтобы доверить такое дело. Клиент торопил, был злой, как черт. Хотел посчитаться с Трентом за то, что тот выкинул его из города. Он требовал прикончить Трента при первой возможности. Вот как было дело.
— Придется твоему клиенту и дальше не соваться в город. Танцор с Рандом все испортили. Давай сматываться отсюда, пока полицию не вызвали.
Лукас прислушивался к удаляющимся шагам. Он сохранял иллюзию стены до тех пор, пока полностью не уверился, что они с Амариллис остались одни, только после этого он перестал посылать энергию через кристалл.
Стена исчезла, перед ними снова открылась пустынная улица.
Он слышал, как у Амариллис вырвался вздох облегчения. Она не произнесла ни слова. Радостная удовлетворенность Лукаса исчезла без следа вслед за иллюзорным видением. Действительность всей тяжестью навалилась на него.
«Теперь она знает все», — подумал Лукас. Холод вошел в его сердце. После гибели Доры Амариллис первая, кто узнал правду о нем.
Психоэнергетический вампир.
— Пойдемте, — устало сказал он, — надо найти полицейского, на этот раз настоящего.
Танцор и Ранд продолжали лежать там, где их оставили Лукас и Амариллис. Вид у них был неважный, карманы пусты. Они во всем с готовностью обвиняли своих сообщников, которые должны были ждать у машины.
— Скоро разыщем и остальных, — заверил Лукаса один из полицейских. — Мы знаем многих из этих парней. Как вы считаете, почему они напали на вас?
— Думаю, парню по имени Бич, это известно лучше, — ответил Лукас.
— Вы уверены? — Офицер испытующе посмотрел на Трента. — Должно быть, вы его здорово достали.
— Со мной такое иногда случается.
На обратном пути к ее дому Амариллис молчала. Лукас не мог определить, сердится ли она, или, может быть, потрясена и напугана. Холод отчаяния, словно тисками, все сильнее сжимал его сердце.
Это означало конец. С самого начала он знал, что их отношениям не суждено продлиться долго.
Когда они шли от машины к двери ее дома, Лукас испытывал одну лишь горечь отчаяния. Он пытался убедить себя, что это его чувство невосполнимой потери было абсолютным безумием. В конце концов, у их отношений с Амариллис не было будущего. Все, на что он мог рассчитывать, это короткая связь, но даже такая возможность оказалась столь же иллюзорной, как и стена, которую он в этот вечер построил силой своего таланта.
— Сожалею. — Он стоял у двери, пока Амариллис отключала замок. — Мне следовало предупредить вас раньше. Но я никому об этом не рассказывал, только Айси Клэксби и Доре.
Амариллис вошла в прихожую и обернулась.
— А кто такой Айси Клэксби?
Лукас провел рукой по волосам. Он не собирался легко сдаваться.
— Айси взял меня на воспитание, когда погибли мои родители. — Трент оперся рукой о косяк. — Клэксби был концентратором, но нигде не учился. И все равно он определил мой талант. И предостерег, чтобы я хранил свои способности в тайне. Говорил, что меня станут называть вампиром.
— Психоэнергетическим вампиром,
— Да. — Лукас закрыл глаза и весь напрягся, стараясь ослабить душевную боль.
— Но ведь вы же проходили тест? — Амариллис внимательно всматривалась в его лицо. — Вас аттестовали как талант девятого уровня.
— Я не проходил тест, пока не научился контролировать талант.
— У вас не только талант детектора, вы можете создавать иллюзии.
— Да.
— Совмещение в одном человеке двух типов психоэнергетических способностей происходит крайне редко. — Голос ее звучал на удивление бесстрастно, словно это было обычное научное обсуждение.
— Амариллис, я понимаю, для вас это явилось потрясением.
— Да.
— Я знаю, что профессиональные концентраторы опасаются работать с сильными талантами, способными их «пережечь». Мне приходилось слышать массу жутких историй о неординарных талантах. Но вы работали сегодня со мной, и с вами ничего не случилось. Я не подчинял себе ваше сознание и вообще не делал ничего подобного.
— Верно.
— Это доказывает, что все эти истории — вымысел. Их придумали, чтобы пощекотать публике нервы.
— Вы так считаете?
— Конечно. — Но почему он так отчаянно старается противостоять неизбежному. Лукас не мог найти этому объяснения. Бесполезно убеждать ее, что в случившемся нет ничего особенного. Пустая трата времени. — Кроме того, мы вряд ли снова окажемся в подобной ситуации. Мне кажется, это не должно встать между нами.
Амариллис некоторое время в раздумье смотрела на него. В свете висевшего над входом фонаря ее глаза казались огромными.
— Я всегда знала, что я сильный концентратор.
— И мы многим обязаны этому обстоятельству, — откликнулся Лукас.
— Но монстром я себя не считала.
— Какой же вы монстр? — нахмурился Трент. — Что за ерунду вы говорите?
— Лукас, разве вы не понимаете? Я оказалась способной держать для вас фокус. А вы проецировали энергию, соответствующую одиннадцатому, а может быть, даже и двенадцатому уровню.
— Послушайте, я понимаю ваше состояние, но…
— Если вы в некотором роде энергетический вампир, то кто же в таком случае я?
— Что вы сказали? — поразился Лукас.
— Мой энергетический потенциал равен по мощности вашему. Если посмотреть на это с точки зрения энергетики, то сила остается силой, вне зависимости от того, владеет ею талант или концентратор.
— А мне это как-то не приходило в голову. — Лукас ощутил слабые отголоски того блаженного чувства, которое испытал во время сеанса фокусирования.
Амариллис подошла к Лукасу, поднялась на цыпочки и обняла его за шею.
— Мне думается, у нас больше общего, чем казалось сначала. — Ее губы нежно коснулись его губ. — Ты не можешь себе представить, какое это облегчение — сознавать, что необыкновенные способности, которые не в состоянии измерить лабораторные приборы, есть не только у тебя.
Лукасу на секунду показалось, что он очутился в мире своих иллюзий. Но в следующую минуту он благоразумно решил, что не время было предаваться размышлениям о реальности происходящего. Трент имел практический склад ума и не любил философствовать.
Лукас прижал к себе Амариллис, подхватил на руки и вошел с ней в дом.
Глава 8
Амариллис услышала, как с грохотом захлопнулась дверь: Лукас толкнул ее ногой. Он не стал искать выключатель, а сразу прошел в гостиную через освещенную тусклым светом прихожую.
У нее перехватило дыхание от его поспешности. Кипевшая в нем страсть равнялась по силе его таланту. Это неукротимое желание обволакивало ее, словно невидимое покрывало. Амариллис почувствовала, как жар ответного чувства стремительной волной прокатился по ее телу, унося с собой остатки страха и напряжения, которые ей пришлось пережить при встрече с бандитами.
Она отмела прочь все раздумья и сомнения, отказываясь прислушиваться к голосу разума, что так на нее не похоже. О будущем она задумываться не желала. Только настоящее имело значение и то, что оно сулило. Слишком долго ей пришлось ждать мужчину своей мечты.
— Лукас. — Амариллис еще теснее обхватила его шею.
— Я здесь, — шепнул он, — я не уйду, даже ради всего «студня» Западных островов.
Лукас опустил ее на диван и страстно приник к ней. Их губы сомкнулись в поцелуе. Он вытащил из ее волос еще остававшиеся в них шпильки.
— Ты напоминаешь мне цветок джунглей, — сказал он, тяжело дыша от возбуждения.
Его сильные руки торопливо расстегивали на ней блузку, она ощущала их нетерпеливую дрожь. Он оторвался от ее губ и посмотрел на ее груди.
— Какие они красивые, — восхитился Лукас, нежно касаясь соска, затем наклонился и захватил его губами.
И снова волна возбуждения охватила Амариллис, она слегка приподнялась и тесно прижалась к нему всем телом, сразу почувствовав подтверждение сжигавшего его желания. Она начала расстегивать на нем рубашку, а затем с робкой нежностью прикоснулась к его груди. Лукас застонал в ответ на ласку.
Движения Амариллис стали смелее, ей доставляло удовольствие гладить его мускулистую грудь. Ее пальцы скользнули по тому месту, где кожу стягивал грубый шрам.
— Тебя ранили, — шепнули ее губы.
— Несчастный случай, это было давно. — Он поцеловал ее, уклоняясь от дальнейших расспросов. — Ты хочешь меня, по-настоящему хочешь, я чувствую это.
— Мне в жизни ничего так сильно не хотелось, — просто призналась Амариллис.
И в этом заключалась истина. Она целиком отдалась радостному волнению, которое поглотило все остальные чувства. Оказалось, она обладала даже большей силой, чем предполагала. И ей помог узнать об этом человек, способный разделить с ней эту силу. Открытие поразило ее, захватило дух.
Вся сдержанность Амариллис, скованность остались в прошлом. Она ощущала только свободу, легкость и страсть. Впереди ее ждала манящая великая тайна, и ей оставалось совсем немного до заветной черты. Больше сдерживать себя она не могла, жизнь брала свое.
Лукас осыпал поцелуями ее обнаженные плечи и нежно покусывал за ухо. В каждом его прикосновении чувствовалось жгучее нетерпение.
Он захватил подол ее юбки и поднял его до талии. Ощущение его руки на бедре наполнило Амариллис сладостным томлением, заставившим ее вскрикнуть.
— С тобой все в порядке? — поднял голову Лукас.
— Да, конечно, все хорошо. — Она запустила пальцы в волосы и притянула его голову к себе.
Их губы снова слились в поцелуе.
Он тихонько рассмеялся и снова довольно застонал. Она услышала треск рвущейся материи — это были ее трусики.
— Вот черт, — огорчился Лукас, — я не хотел.
— Ничего страшного, их у меня полно, я покупаю на распродаже сразу десяток. — Она согнула ногу в колене и настойчиво прижалась ею к его бедру.
Лукас обхватил Амариллис обеими руками и спрятал лицо у нее на груди.
— Напомни мне купить тебе еще десяток. — Он приподнялся, чтобы расстегнуть ремень и брюки, и вновь опустился между ее ног.
Лукас стал ласкать ее, вздрагивая от возбуждения. Амариллис также охватила дрожь, она чувствовала влагу белья и знала, что Лукас вдыхает запах ее тела. Ее порадовало, что в комнате царил полумрак. Он развел ей ноги в стороны, и она ощутила прикосновение его массивного члена и влагу на нем. Внушительные размеры слегка поразили ее.
Лукас начал входить в нее и вдруг остановился.
— Ты напрягаешься, — шепнул он, — и мне трудно пройти.
— Нет, со мной все в порядке, просто ты немного великоват, — улыбаясь, она прикоснулась к его щеке, — но не беспокойся, я не сломаюсь.
Он хрипло охнул и устремился в нее, наполняя резкой болью все ее существо.
Амариллис вскрикнула и замерла, вонзив ногти в спину Лукаса. Пронзившая ее боль оказалась сильнее, чем она ожидала. Амариллис часто дышала, стараясь превозмочь боль.
— Амариллис.
Несмотря на болезненное ощущение, она едва удержалась от улыбки, настолько очевидным оказалось от разившееся на его лице потрясение, намного превосходившее ее собственное.
— Не беспокойся, — она взяла в ладони его лицо и страстно поцеловала, — я не…
— Знаю, знаю, ты не сломаешься. — И он ответил ей нежным поцелуем. — Почему ты мне не сказала?
— Потому что это не имело значения.
— Имело. — Лукас стал выходить из нее.
— Нет, — воскликнула она, — не останавливайся. Не сейчас, я этого хочу.
— Но не так сильно, как я. А я и подумать не мог, что ты девственница.
— Я же сказала, что это неважно. Мне достаточно лет, чтобы сделать свой выбор.
— Ну, конечно. — Глаза Лукаса блеснули. — Фокус.
— Что? — сначала не поняла она.
— Установи для меня фокус.
Она подчинилась; момент потери ориентации, предшествующий контакту, прошел на этот раз для нее незамеченным, слишком сильно оказалось возбуждение. Ее мысленный взор сосредоточился на плане подсознания, где возникло четкое изображение кристалла.
— Чудесно. — Лукас вошел в нее, одновременно направляя через кристалл сияющие энергетические волны.
Он не старался концентрировать талант, и волны света, ниспадая причудливым водопадом, сливались в бурлящее озеро.
Все чувства ее смешались, как сияющие энергетические лучи, и возникло всеобъемлющее чувство единения.
Да, он был тем единственным мужчиной, которого она ждала.
Талант и концентратор, объединенные способностью воспринять силу друг друга и разделить радость совместного владения этой силой.
Амариллис хотелось закричать от восторга, но она с трудом могла перевести дыхание. Необыкновенный фонтан света и энергии ласкал ее своими радужными струями. Она находилась в состоянии радостного возбуждения, ей хотелось смеяться от счастья.
Боль чувствовалась смутно, смешавшись с другими ощущениями, она потеряла остроту и стала едва различимой.
— Невероятно, — шепнул ей в ухо Лукас. Тело его ритмично задвигалось, одновременно он прикоснулся к маленькому узлу нервных окончаний у нее между ногами.
От огромного наслаждения у Амариллис перехватило дыхание, она почувствовала томительное напряжение.
— Держи меня, — он глубоко вошел в нее, — не отпускай. — Он вышел и снова вошел в ее тело.
— Никогда не отпущу. — Она тесно прижалась к нему.
Неукротимая сила рванулась через кристалл. Это было уже выше ее сил. Напряжение в теле неожиданно ослабело, и она с головой окунулась в кипящий водоворот ощущений. Изображение кристалла стало дробиться, и фокусная связь распалась, но теперь это не имело значения. Она продолжала купаться в волнах наслаждения.
Амариллис смутно чувствовала, как Лукас снова вошел в нее, напрягся, затем в изнеможении опустился на нее с возгласом ликующего торжества.
— У тебя так было когда-нибудь? — через некоторое время спросила Амариллис.
— Никогда. — Он взял в ладони ее лицо и заглянул в бездонную глубину глаз. — Я знал, что причиняю тебе боль. Я подумал, что боль притупится, если ты отвлечешься, сосредоточившись на фокусе.
— Ты очень умно придумал.
— Если учесть, что в тот момент я и сам был в растерянности, то с моей стороны это было чудом сообразительности.
Она не приняла его шутки и продолжала пристально всматриваться в него.
— Лукас, что ты чувствовал во время фокусной связи?
— Мне было очень хорошо, — ответил он, — и сейчас хорошо тоже.
— Но между нами происходило что-то необычное.
— Возможно, в этом есть отклонение от нормы, но если нам от этого хорошо, к чему беспокоиться.
— Но, Лукас…
Он прикрыл ей рот рукой. Ему совсем не хотелось, чтобы она занялась выяснением причин их взаимного влечения.
— Мы знаем, что сильные таланты и концентраторы, как правило, не испытывают взаимной симпатии. Но когда подобное происходит, сексуальное влечение проявляется и во время фокусирования. Разве это так странно?
— Да, — ответила она.
— Должен признать, нам это не мешало.
— Почти не проводились исследования парапсихологических пар, испытывавших друг к другу физическое влечение, — заметила Амариллис.
— Наверное, потому, что такое происходит очень редко. Не знаю, как тебе, а мне лабораторные опыты ни к чему, а вот если ты хочешь вести свои собственные исследования, я не против. — Он погрузил пальцы в ее волосы, притянул к себе и поцеловал.
Амариллис охотно ответила на поцелуй, и Лукас ощутил тепло и нежность ее губ. Он чувствовал на ней свой запах, и глубокое удовлетворение разлилось по его телу. Но когда она подняла голову, в глазах ее стояла тревога.
— Что случилось? — спросил Трент.
— Ничего.
Холодок страха ужом шевельнулся в его душе. Он знал, что не очень искушен в женской логике, но глупцом его никак нельзя было назвать. Поэтому для него не оставалось сомнений, что следовало ждать неприятностей, если женщина уверяла, что все в порядке.
Амариллис очень долго оставалась одна. Может быть, первый опыт проявления страсти разочаровал ее. Возможно, она начала сожалеть о произошедшем.
Он никак не мог ее потерять. Только не сейчас. Он только обрел ее. Лукас подавил чувство неотвратимой утраты и задал вопрос, грозивший свести его с ума.
— Амариллис, ты дольше других женщин оставалась без любовника, почему ты выбрала меня?
— Ты же знаешь, что говорят о концентраторах: капризные и разборчивые.
Прошло еще некоторое время. Амариллис очнулась от сладкой истомы, в которую погрузилась после бури страстей.
— Лукас.
— Да, — сонно ответил он.
— Ты действительно считаешь, что Мэррик Бич нанял тех бандитов, чтобы убить тебя?
— Могу побиться об заклад, — зевнул Лукас.
— А что мы будем делать, если полиция не сможет найти Бича?
— Сможет. Он недостаточно умен, чтобы долго скрываться.
— Ты уверен?
— Конечно. — Он крепко обнял ее.
На следующее утро Лукаса разбудил манящий аромат коф-ти. Он медленно потянулся, ему доставляло удовольствие сознавать, что он в постели Амариллис. Он слышал, как она возилась на кухне, но смятые простыни еще хранили запах ее тела. Он вдохнул полной грудью.
Ему казалось, что теперь этот запах мог бы заменить для него воздух и пищу. Ее неуловимый аромат и ответное чувство — вот что стало для него главным в жизни.
Воспоминания о прошлой ночи прошли перед его мысленным взором, как энергия сквозь кристалл. Его тело с готовностью откликнулось. Он застонал, почувствовав, что вновь полон желания, как и накануне.
Лукас сбросил с себя покрывало и решительно сел на постели. Он подумал о предстоящем дне, ждущих его встречах и делах. Амариллис также надо было идти в агентство. Но при мысли о вечере сердце его томительно сжалось.
Направляясь в ванную, Лукас с интересом оглядел спальню Амариллис. Здесь, как и во всем доме, царили два цвета: черный и белый. Везде и повсюду чистота и порядок. Ничего лишнего.
Он открыл шкаф и убедился, что в нем свободно можно разместить кое-что из его вещей. Лукас заглянул в один из ящиков комода и улыбнулся, увидев две аккуратные стопки нижнего белья. Все только белого цвета.
Тихонько насвистывая, Лукас вошел в ванную комнату, выложенную черными и белыми кафельными плитками.
Лукас отбросил крышку, перехватил руку Танцора с ножом и сильно заломил ее. Хрустнула кость.
Танцор завопил от боли, нож со стуком упал на тротуар. Лукас нанес бандиту мощный удар в челюсть, Танцор мешком осел на землю.
— Лукас, — крикнула Амариллис, — берегись, сзади!
Трент мгновенно обернулся на дикий рев: на него несся Ранд. Даже полумрак улицы не скрывал огонь бешенства, горевший в его глазах, лицо напоминало жуткую маску. В его руке блестел нож. «Должно быть, достал из сапога», — отметил про себя Трент.
Лукас напрягся, приготовившись встретить Ранда, но в этот момент Амариллис отделилась от стены, сжимая в поднятой руке какой-то большой предмет, очевидно, она подобрала его в мусорном баке. Похоже, это был деревянный ящик.
Амариллис подождала, пока озверевший Ранд поравнялся с ней, затем сильно размахнулась и изо всех сил ударила бандита сзади по голове.
Ранд не ожидал нападения, он споткнулся и полетел на землю, с силой ударившись о тротуар лицом, и замер.
Лукас посмотрел на Ранда, чувствуя, как кровь играет в жилах. Ему хорошо было знакомо это чувство. Он повернулся к Амариллис и улыбнулся ей.
— А у нас неплохо получилось.
Амариллис не ответила, глядя на что-то за его спиной.
— Лукас!
Он скорее почувствовал, чем услышал их. Трент повернулся и увидел три фигуры, кравшиеся вдоль улицы. Шум драки привлек любителей легкой наживы. Так же слетаются стервятники, предвкушая добычу, почуяв раненое животное.
Лукас схватил Амариллис за руку.
— Пора нам убираться отсюда.
— Определенно.
Они побежали в сторону машины. Лукас решил, что это было безопаснее, чем искать помощи на центральной аллее. На бегу он рискнул оглянуться. Двуногие стервятники замешкались, размышляя, что предпринять. Лукас надеялся, что они предпочтут заняться карманами Ранда и Танцора, вместо того чтобы утруждать себя погоней. Очевидно, решение давалось им с трудом.
Лукасу и Амариллис оставалось пробежать еще полквартала, и тут Трент заметил еще двух мужчин: они стояли, облокотившись о крыло его машины, явно их поджидая.
— Дьявол. — Все происходящее было слишком хорошо организовано, чтобы оказаться случайностью. И это меньше всего нравилось Тренту.
Тактика бандитов напомнила ему действия пиратов на островах. Он подумал, что многим негодяям удалось улизнуть, когда основные их силы были разбиты.
— Сюда. — Он потащил за собой Амариллис, они свернули в переулок.
— Вон они, — встрепенулся один из бандитов, стоявших у машины. — Черт, они уходят, скорей за ними.
Лукас и Амариллис миновали несколько темных зданий. Она тяжело дышала, но не отставала. «Чувствуется, что ее воспитывали в провинции, — подумал Лукас, — городскую девицу мне уже пришлось бы тащить волоком».
В глаза ему бросился погруженный во тьму переулок. Он на минуту заколебался, но приближающийся топот лишил его выбора. Он не напрасно руководил мощной компанией, ему не в первый раз приходилось принимать непростое решение.
Лукас подтолкнул Амариллис во тьму аллеи. Ему хватило нескольких мгновений, чтобы понять, что они в тупике: выхода из аллеи не было. Выйти обратно они также не могли. Преследователи почти настигли их.
Лукасу вспомнились слова Джексона, что труднее решения исполнять, чем принимать.
— Мы в ловушке, — выдохнула Амариллис. Лукас прижал ее к стене и зашептал:
— Надеюсь, ваши способности соответствуют вашим дипломам.
— О чем вы?
— Фокус. — Ему необходима была вся мощь собственного таланта.
— Какая от этого польза? Не хочу вас огорчать, Лукас, ваш талант детектора впечатляет, но сейчас от него мало толку.
— Не шевелитесь, молчите, старайтесь даже, если можете, не дышать. Постройте кристалл, чтобы я мог сконцентрироваться.
Амариллис больше не колебалась. Несколько секунд слепого поиска, легкое чувство потери ориентации — и ярко засиял четкий кристалл.
Лукас направил сквозь него энергию своего таланта и с удовлетворением наблюдал, как происходило ее разделение на цветовые лучи. Он выбрал самую темную линию спектра.
Затем Трент принялся перегораживать тупик воображаемой кирпичной стеной. Он слышал, как затаила дыхание Амариллис, следя за его работой. Лукас предполагал, что зрелище ее поразило, но это никак не отразилось на четкости кристалла.
В пространстве тупика росла «глухая» стена, не отличавшаяся по цвету от соседних зданий. Топот бегущих людей раздавался уже совсем близко.
Лукасу приходилось работать быстро, но одновременно осторожно. Он опасался повредить Амариллис, используя слишком большую порцию энергии. Хотя она и была концентратором полного спектра, но его талант выходил за обычные рамки.
Он знал, что воздействует на нее с большей силой, чем на кого-либо до этого. Но она не дрогнула. Лукас еще прибавил мощности, сознавая, что уже превысил силу таланта десятого уровня.
Фокус оставался четким.
Трент пошел на риск и еще немного усилил идущий на кристалл поток энергии. Иллюзия кирпичной стены приобретала устойчивость, она перекрывала все пространство тупика. Лукас не видел больше улицу, это означало, что и они стали невидимы для преследователей.
Природа оптической иллюзии не позволяла создавать препятствия, абсолютно непроницаемые для света, поэтому со стороны тупика было заметно, что стена слегка светилась под действием освещавших ее со стороны улицы фонарей. Но так как в самом тупике было темно, с обратной стороны стена представлялась совершенно реальной.
По крайней мере, Лукас надеялся, что ему удалось добиться максимальной плотности. Иллюзорный образ имел еще один недостаток — стена была эфемерна. Если бы кому-нибудь пришло в голову о нее облокотиться, он в тот же момент оказался бы в тупике, рядом с Лукасом и Амариллис.
Трент чувствовал, как по спине струится пот. В любой момент он мог своим талантом превысить возможности Амариллис. В этом случае им пришлось бы плохо. Но даже в эти критические минуты он получал огромное удовлетворение от использования таланта в полную силу такое продолжительное время. Он упивался этим новым необычным ощущением.
Шаги смолкли. Преследователи остановились, увидев перед собой «глухую стену».
— Куда, черт бы их побрал, они подевались? — злобно прорычал один из бандитов.
— Может, вошли в какой-нибудь дом?
— Нет, они должны быть где-то здесь, я видел, как они сюда свернули.
Лукас заметил, что в верхнем ряду кладки несколько кирпичей оставались прозрачными. Амариллис одобряюще сжала его руку. Ее губы что-то шепнули, он догадался, что она подтверждала, что с ней все в порядке. Лукас вспомнил ее слова, когда она фокусировала для него на приеме. «Я не сломаюсь», — сказала она тогда.
Трент чуть прибавил энергии, ровно столько, чтобы уплотнить верхний ряд иллюзорной стены.
— Здесь все двери закрыты или заколочены, — произнес некто с внешней стороны. — И окна тоже. У них не было времени открыть замок или разбить стекло. Куда же они делись?
— Похоже, сбежали, — с досадой заключил второй голос. — Я говорил, что не стоит связываться с этим подвинутым Танцором и его дружком. После заварушки на островах он уже совсем не тот.
— Но у нас не было особого выбора. Где бы мы стали искать талант, чтобы доверить такое дело. Клиент торопил, был злой, как черт. Хотел посчитаться с Трентом за то, что тот выкинул его из города. Он требовал прикончить Трента при первой возможности. Вот как было дело.
— Придется твоему клиенту и дальше не соваться в город. Танцор с Рандом все испортили. Давай сматываться отсюда, пока полицию не вызвали.
Лукас прислушивался к удаляющимся шагам. Он сохранял иллюзию стены до тех пор, пока полностью не уверился, что они с Амариллис остались одни, только после этого он перестал посылать энергию через кристалл.
Стена исчезла, перед ними снова открылась пустынная улица.
Он слышал, как у Амариллис вырвался вздох облегчения. Она не произнесла ни слова. Радостная удовлетворенность Лукаса исчезла без следа вслед за иллюзорным видением. Действительность всей тяжестью навалилась на него.
«Теперь она знает все», — подумал Лукас. Холод вошел в его сердце. После гибели Доры Амариллис первая, кто узнал правду о нем.
Психоэнергетический вампир.
— Пойдемте, — устало сказал он, — надо найти полицейского, на этот раз настоящего.
Танцор и Ранд продолжали лежать там, где их оставили Лукас и Амариллис. Вид у них был неважный, карманы пусты. Они во всем с готовностью обвиняли своих сообщников, которые должны были ждать у машины.
— Скоро разыщем и остальных, — заверил Лукаса один из полицейских. — Мы знаем многих из этих парней. Как вы считаете, почему они напали на вас?
— Думаю, парню по имени Бич, это известно лучше, — ответил Лукас.
— Вы уверены? — Офицер испытующе посмотрел на Трента. — Должно быть, вы его здорово достали.
— Со мной такое иногда случается.
На обратном пути к ее дому Амариллис молчала. Лукас не мог определить, сердится ли она, или, может быть, потрясена и напугана. Холод отчаяния, словно тисками, все сильнее сжимал его сердце.
Это означало конец. С самого начала он знал, что их отношениям не суждено продлиться долго.
Когда они шли от машины к двери ее дома, Лукас испытывал одну лишь горечь отчаяния. Он пытался убедить себя, что это его чувство невосполнимой потери было абсолютным безумием. В конце концов, у их отношений с Амариллис не было будущего. Все, на что он мог рассчитывать, это короткая связь, но даже такая возможность оказалась столь же иллюзорной, как и стена, которую он в этот вечер построил силой своего таланта.
— Сожалею. — Он стоял у двери, пока Амариллис отключала замок. — Мне следовало предупредить вас раньше. Но я никому об этом не рассказывал, только Айси Клэксби и Доре.
Амариллис вошла в прихожую и обернулась.
— А кто такой Айси Клэксби?
Лукас провел рукой по волосам. Он не собирался легко сдаваться.
— Айси взял меня на воспитание, когда погибли мои родители. — Трент оперся рукой о косяк. — Клэксби был концентратором, но нигде не учился. И все равно он определил мой талант. И предостерег, чтобы я хранил свои способности в тайне. Говорил, что меня станут называть вампиром.
— Психоэнергетическим вампиром,
— Да. — Лукас закрыл глаза и весь напрягся, стараясь ослабить душевную боль.
— Но ведь вы же проходили тест? — Амариллис внимательно всматривалась в его лицо. — Вас аттестовали как талант девятого уровня.
— Я не проходил тест, пока не научился контролировать талант.
— У вас не только талант детектора, вы можете создавать иллюзии.
— Да.
— Совмещение в одном человеке двух типов психоэнергетических способностей происходит крайне редко. — Голос ее звучал на удивление бесстрастно, словно это было обычное научное обсуждение.
— Амариллис, я понимаю, для вас это явилось потрясением.
— Да.
— Я знаю, что профессиональные концентраторы опасаются работать с сильными талантами, способными их «пережечь». Мне приходилось слышать массу жутких историй о неординарных талантах. Но вы работали сегодня со мной, и с вами ничего не случилось. Я не подчинял себе ваше сознание и вообще не делал ничего подобного.
— Верно.
— Это доказывает, что все эти истории — вымысел. Их придумали, чтобы пощекотать публике нервы.
— Вы так считаете?
— Конечно. — Но почему он так отчаянно старается противостоять неизбежному. Лукас не мог найти этому объяснения. Бесполезно убеждать ее, что в случившемся нет ничего особенного. Пустая трата времени. — Кроме того, мы вряд ли снова окажемся в подобной ситуации. Мне кажется, это не должно встать между нами.
Амариллис некоторое время в раздумье смотрела на него. В свете висевшего над входом фонаря ее глаза казались огромными.
— Я всегда знала, что я сильный концентратор.
— И мы многим обязаны этому обстоятельству, — откликнулся Лукас.
— Но монстром я себя не считала.
— Какой же вы монстр? — нахмурился Трент. — Что за ерунду вы говорите?
— Лукас, разве вы не понимаете? Я оказалась способной держать для вас фокус. А вы проецировали энергию, соответствующую одиннадцатому, а может быть, даже и двенадцатому уровню.
— Послушайте, я понимаю ваше состояние, но…
— Если вы в некотором роде энергетический вампир, то кто же в таком случае я?
— Что вы сказали? — поразился Лукас.
— Мой энергетический потенциал равен по мощности вашему. Если посмотреть на это с точки зрения энергетики, то сила остается силой, вне зависимости от того, владеет ею талант или концентратор.
— А мне это как-то не приходило в голову. — Лукас ощутил слабые отголоски того блаженного чувства, которое испытал во время сеанса фокусирования.
Амариллис подошла к Лукасу, поднялась на цыпочки и обняла его за шею.
— Мне думается, у нас больше общего, чем казалось сначала. — Ее губы нежно коснулись его губ. — Ты не можешь себе представить, какое это облегчение — сознавать, что необыкновенные способности, которые не в состоянии измерить лабораторные приборы, есть не только у тебя.
Лукасу на секунду показалось, что он очутился в мире своих иллюзий. Но в следующую минуту он благоразумно решил, что не время было предаваться размышлениям о реальности происходящего. Трент имел практический склад ума и не любил философствовать.
Лукас прижал к себе Амариллис, подхватил на руки и вошел с ней в дом.
Глава 8
Амариллис услышала, как с грохотом захлопнулась дверь: Лукас толкнул ее ногой. Он не стал искать выключатель, а сразу прошел в гостиную через освещенную тусклым светом прихожую.
У нее перехватило дыхание от его поспешности. Кипевшая в нем страсть равнялась по силе его таланту. Это неукротимое желание обволакивало ее, словно невидимое покрывало. Амариллис почувствовала, как жар ответного чувства стремительной волной прокатился по ее телу, унося с собой остатки страха и напряжения, которые ей пришлось пережить при встрече с бандитами.
Она отмела прочь все раздумья и сомнения, отказываясь прислушиваться к голосу разума, что так на нее не похоже. О будущем она задумываться не желала. Только настоящее имело значение и то, что оно сулило. Слишком долго ей пришлось ждать мужчину своей мечты.
— Лукас. — Амариллис еще теснее обхватила его шею.
— Я здесь, — шепнул он, — я не уйду, даже ради всего «студня» Западных островов.
Лукас опустил ее на диван и страстно приник к ней. Их губы сомкнулись в поцелуе. Он вытащил из ее волос еще остававшиеся в них шпильки.
— Ты напоминаешь мне цветок джунглей, — сказал он, тяжело дыша от возбуждения.
Его сильные руки торопливо расстегивали на ней блузку, она ощущала их нетерпеливую дрожь. Он оторвался от ее губ и посмотрел на ее груди.
— Какие они красивые, — восхитился Лукас, нежно касаясь соска, затем наклонился и захватил его губами.
И снова волна возбуждения охватила Амариллис, она слегка приподнялась и тесно прижалась к нему всем телом, сразу почувствовав подтверждение сжигавшего его желания. Она начала расстегивать на нем рубашку, а затем с робкой нежностью прикоснулась к его груди. Лукас застонал в ответ на ласку.
Движения Амариллис стали смелее, ей доставляло удовольствие гладить его мускулистую грудь. Ее пальцы скользнули по тому месту, где кожу стягивал грубый шрам.
— Тебя ранили, — шепнули ее губы.
— Несчастный случай, это было давно. — Он поцеловал ее, уклоняясь от дальнейших расспросов. — Ты хочешь меня, по-настоящему хочешь, я чувствую это.
— Мне в жизни ничего так сильно не хотелось, — просто призналась Амариллис.
И в этом заключалась истина. Она целиком отдалась радостному волнению, которое поглотило все остальные чувства. Оказалось, она обладала даже большей силой, чем предполагала. И ей помог узнать об этом человек, способный разделить с ней эту силу. Открытие поразило ее, захватило дух.
Вся сдержанность Амариллис, скованность остались в прошлом. Она ощущала только свободу, легкость и страсть. Впереди ее ждала манящая великая тайна, и ей оставалось совсем немного до заветной черты. Больше сдерживать себя она не могла, жизнь брала свое.
Лукас осыпал поцелуями ее обнаженные плечи и нежно покусывал за ухо. В каждом его прикосновении чувствовалось жгучее нетерпение.
Он захватил подол ее юбки и поднял его до талии. Ощущение его руки на бедре наполнило Амариллис сладостным томлением, заставившим ее вскрикнуть.
— С тобой все в порядке? — поднял голову Лукас.
— Да, конечно, все хорошо. — Она запустила пальцы в волосы и притянула его голову к себе.
Их губы снова слились в поцелуе.
Он тихонько рассмеялся и снова довольно застонал. Она услышала треск рвущейся материи — это были ее трусики.
— Вот черт, — огорчился Лукас, — я не хотел.
— Ничего страшного, их у меня полно, я покупаю на распродаже сразу десяток. — Она согнула ногу в колене и настойчиво прижалась ею к его бедру.
Лукас обхватил Амариллис обеими руками и спрятал лицо у нее на груди.
— Напомни мне купить тебе еще десяток. — Он приподнялся, чтобы расстегнуть ремень и брюки, и вновь опустился между ее ног.
Лукас стал ласкать ее, вздрагивая от возбуждения. Амариллис также охватила дрожь, она чувствовала влагу белья и знала, что Лукас вдыхает запах ее тела. Ее порадовало, что в комнате царил полумрак. Он развел ей ноги в стороны, и она ощутила прикосновение его массивного члена и влагу на нем. Внушительные размеры слегка поразили ее.
Лукас начал входить в нее и вдруг остановился.
— Ты напрягаешься, — шепнул он, — и мне трудно пройти.
— Нет, со мной все в порядке, просто ты немного великоват, — улыбаясь, она прикоснулась к его щеке, — но не беспокойся, я не сломаюсь.
Он хрипло охнул и устремился в нее, наполняя резкой болью все ее существо.
Амариллис вскрикнула и замерла, вонзив ногти в спину Лукаса. Пронзившая ее боль оказалась сильнее, чем она ожидала. Амариллис часто дышала, стараясь превозмочь боль.
— Амариллис.
Несмотря на болезненное ощущение, она едва удержалась от улыбки, настолько очевидным оказалось от разившееся на его лице потрясение, намного превосходившее ее собственное.
— Не беспокойся, — она взяла в ладони его лицо и страстно поцеловала, — я не…
— Знаю, знаю, ты не сломаешься. — И он ответил ей нежным поцелуем. — Почему ты мне не сказала?
— Потому что это не имело значения.
— Имело. — Лукас стал выходить из нее.
— Нет, — воскликнула она, — не останавливайся. Не сейчас, я этого хочу.
— Но не так сильно, как я. А я и подумать не мог, что ты девственница.
— Я же сказала, что это неважно. Мне достаточно лет, чтобы сделать свой выбор.
— Ну, конечно. — Глаза Лукаса блеснули. — Фокус.
— Что? — сначала не поняла она.
— Установи для меня фокус.
Она подчинилась; момент потери ориентации, предшествующий контакту, прошел на этот раз для нее незамеченным, слишком сильно оказалось возбуждение. Ее мысленный взор сосредоточился на плане подсознания, где возникло четкое изображение кристалла.
— Чудесно. — Лукас вошел в нее, одновременно направляя через кристалл сияющие энергетические волны.
Он не старался концентрировать талант, и волны света, ниспадая причудливым водопадом, сливались в бурлящее озеро.
Все чувства ее смешались, как сияющие энергетические лучи, и возникло всеобъемлющее чувство единения.
Да, он был тем единственным мужчиной, которого она ждала.
Талант и концентратор, объединенные способностью воспринять силу друг друга и разделить радость совместного владения этой силой.
Амариллис хотелось закричать от восторга, но она с трудом могла перевести дыхание. Необыкновенный фонтан света и энергии ласкал ее своими радужными струями. Она находилась в состоянии радостного возбуждения, ей хотелось смеяться от счастья.
Боль чувствовалась смутно, смешавшись с другими ощущениями, она потеряла остроту и стала едва различимой.
— Невероятно, — шепнул ей в ухо Лукас. Тело его ритмично задвигалось, одновременно он прикоснулся к маленькому узлу нервных окончаний у нее между ногами.
От огромного наслаждения у Амариллис перехватило дыхание, она почувствовала томительное напряжение.
— Держи меня, — он глубоко вошел в нее, — не отпускай. — Он вышел и снова вошел в ее тело.
— Никогда не отпущу. — Она тесно прижалась к нему.
Неукротимая сила рванулась через кристалл. Это было уже выше ее сил. Напряжение в теле неожиданно ослабело, и она с головой окунулась в кипящий водоворот ощущений. Изображение кристалла стало дробиться, и фокусная связь распалась, но теперь это не имело значения. Она продолжала купаться в волнах наслаждения.
Амариллис смутно чувствовала, как Лукас снова вошел в нее, напрягся, затем в изнеможении опустился на нее с возгласом ликующего торжества.
— У тебя так было когда-нибудь? — через некоторое время спросила Амариллис.
— Никогда. — Он взял в ладони ее лицо и заглянул в бездонную глубину глаз. — Я знал, что причиняю тебе боль. Я подумал, что боль притупится, если ты отвлечешься, сосредоточившись на фокусе.
— Ты очень умно придумал.
— Если учесть, что в тот момент я и сам был в растерянности, то с моей стороны это было чудом сообразительности.
Она не приняла его шутки и продолжала пристально всматриваться в него.
— Лукас, что ты чувствовал во время фокусной связи?
— Мне было очень хорошо, — ответил он, — и сейчас хорошо тоже.
— Но между нами происходило что-то необычное.
— Возможно, в этом есть отклонение от нормы, но если нам от этого хорошо, к чему беспокоиться.
— Но, Лукас…
Он прикрыл ей рот рукой. Ему совсем не хотелось, чтобы она занялась выяснением причин их взаимного влечения.
— Мы знаем, что сильные таланты и концентраторы, как правило, не испытывают взаимной симпатии. Но когда подобное происходит, сексуальное влечение проявляется и во время фокусирования. Разве это так странно?
— Да, — ответила она.
— Должен признать, нам это не мешало.
— Почти не проводились исследования парапсихологических пар, испытывавших друг к другу физическое влечение, — заметила Амариллис.
— Наверное, потому, что такое происходит очень редко. Не знаю, как тебе, а мне лабораторные опыты ни к чему, а вот если ты хочешь вести свои собственные исследования, я не против. — Он погрузил пальцы в ее волосы, притянул к себе и поцеловал.
Амариллис охотно ответила на поцелуй, и Лукас ощутил тепло и нежность ее губ. Он чувствовал на ней свой запах, и глубокое удовлетворение разлилось по его телу. Но когда она подняла голову, в глазах ее стояла тревога.
— Что случилось? — спросил Трент.
— Ничего.
Холодок страха ужом шевельнулся в его душе. Он знал, что не очень искушен в женской логике, но глупцом его никак нельзя было назвать. Поэтому для него не оставалось сомнений, что следовало ждать неприятностей, если женщина уверяла, что все в порядке.
Амариллис очень долго оставалась одна. Может быть, первый опыт проявления страсти разочаровал ее. Возможно, она начала сожалеть о произошедшем.
Он никак не мог ее потерять. Только не сейчас. Он только обрел ее. Лукас подавил чувство неотвратимой утраты и задал вопрос, грозивший свести его с ума.
— Амариллис, ты дольше других женщин оставалась без любовника, почему ты выбрала меня?
— Ты же знаешь, что говорят о концентраторах: капризные и разборчивые.
Прошло еще некоторое время. Амариллис очнулась от сладкой истомы, в которую погрузилась после бури страстей.
— Лукас.
— Да, — сонно ответил он.
— Ты действительно считаешь, что Мэррик Бич нанял тех бандитов, чтобы убить тебя?
— Могу побиться об заклад, — зевнул Лукас.
— А что мы будем делать, если полиция не сможет найти Бича?
— Сможет. Он недостаточно умен, чтобы долго скрываться.
— Ты уверен?
— Конечно. — Он крепко обнял ее.
На следующее утро Лукаса разбудил манящий аромат коф-ти. Он медленно потянулся, ему доставляло удовольствие сознавать, что он в постели Амариллис. Он слышал, как она возилась на кухне, но смятые простыни еще хранили запах ее тела. Он вдохнул полной грудью.
Ему казалось, что теперь этот запах мог бы заменить для него воздух и пищу. Ее неуловимый аромат и ответное чувство — вот что стало для него главным в жизни.
Воспоминания о прошлой ночи прошли перед его мысленным взором, как энергия сквозь кристалл. Его тело с готовностью откликнулось. Он застонал, почувствовав, что вновь полон желания, как и накануне.
Лукас сбросил с себя покрывало и решительно сел на постели. Он подумал о предстоящем дне, ждущих его встречах и делах. Амариллис также надо было идти в агентство. Но при мысли о вечере сердце его томительно сжалось.
Направляясь в ванную, Лукас с интересом оглядел спальню Амариллис. Здесь, как и во всем доме, царили два цвета: черный и белый. Везде и повсюду чистота и порядок. Ничего лишнего.
Он открыл шкаф и убедился, что в нем свободно можно разместить кое-что из его вещей. Лукас заглянул в один из ящиков комода и улыбнулся, увидев две аккуратные стопки нижнего белья. Все только белого цвета.
Тихонько насвистывая, Лукас вошел в ванную комнату, выложенную черными и белыми кафельными плитками.