Кренц Джейн Энн. Хрустальное пламя

   — Просто шутка?! Тогда, может быть, ты соизволишь попросить прощения за свое своеобразное чувство юмора? Ты оскорбил мою жену!
   — Но, Ридж, ведь дело не стоит выеденного яйца, — с трудом выговорил Ларис. — Может быть, и не стоит. Но тем не менее я настаиваю. Ну же, мы все ждем.
   Поняв, что Квинтель вмешиваться не будет, Кэлен решилась. Она быстро встала, приковав к себе внимание всех, и Риджа в том числе. В полной тишине она наполнила бокал вином. Заставив себя улыбнуться, хотя ей совсем было не до этого, Кэлен, обойдя стол, стремительно подошла к Риджу. Ее шелковая красная накидка обвивалась вокруг щиколоток.
   — Я вижу, твой бокал совсем пуст, муж. Не из-за этого ли у тебя плохое настроение? Мне не нужен сегодня ночью муж в таком настроении. Позволь мне впервые исполнить то, что подобает порядочной жене, и наполнить твой бокал вином.
   Ридж набычившись смотрел, как она наклоняет бутыль с вином над его кубком. Все с ожиданием смотрели: вот она присела рядом с мужем и подала кубок, который только что наполнила. Если Ридж решит принять кубок из ее рук, то должен будет убрать руку с синтара.
   Кэлен не спешила. Перед тем как отдать кубок, она поднесла его к своим губам, сделала маленький глоток и только после этого передала кубок Риджу.
   Пламя в глазах Риджа погасло и сменилось выражением удовлетворения.
   — Я вижу, у тебя есть талант, Кэлен, талант быть женой. — Ридж взял кубок и сделал из него глоток. За столом с облегчением вздохнули; смех и веселый шум возобновились с новой силой.
   Когда Кэлен вернулась к своему месту и села на подушку, подобрав под себя ноги, она вдруг увидела, что Квинтеля нет. В замешательстве она бросила взгляд на дальний конец комнаты и увидела темный силуэт хозяина дома — он направлялся к своим покоям. Никто за столом не заметил его отсутствия. Кэлен посмотрела на хрустальные водяные часы и уже не удивлялась: в это время Квинтель всегда удалялся в свои покои и проводил лишь одному ему известные исследования. За последние три дня Кэлен выучила его привычки.
   Настал момент, чтобы исполнить то, ради чего она сюда послана, что стало целью ее жизни с той поры, как ей исполнилось двенадцать лет.
   Кэлен почувствовала, как тошнота снова подкатила к горлу. Подходящее ощущение для женщины, которая должна совершить убийство, мрачно заметила она про себя. Она подождала еще несколько минут и, собравшись с силами, медленно встала из-за стола. Следующий момент стал для нее самым тяжелым — невеста не может уйти незамеченной со свадебного пира. Взгляды гостей скрестились на ней.
   — Ты что, уже устала, Кэлен? — улыбаясь спросила Эррис.
   — Твоя невеста нетерпелива, Ридж! — захохотал один из мужчин.
   Последовавшие шутки могли запросто вогнать в краску любую невесту, но Кэлен просто опустила глаза. Ожидание миссии заставляло ее бледнеть, а не краснеть.
   — С вашего позволения, я бы хотела объявить Час Невесты и покинуть вас, чтобы сделать надлежащие приготовления, — все так же опустив глаза, что, она считала, сойдет за естественное смущение, сказала она гостям. — Не прерывайте праздника. Продолжайте без меня.
   — Не волнуйся, Кэлен. Долго держать мы его не будем и ровно через час пошлем его к тебе, — с хмельной улыбкой заверила ее Вертина. — У тебя есть час, используй его на полную катушку.
   — За час можно и соскучиться, смотри не засни, — добавил один из гостей.
   — Не обращай внимания, Кэлен. Мы здесь позаботимся о том, чтобы они не скучали, — сказала Эррис. — Иди, у каждой невесты есть право на свой час, чтобы побыть одной.
   С другого конца зала поднялся Ридж и с непроницаемым лицом посмотрел на Кэлен.
   — Желаю хорошо провести вечер, жена, — официально произнес он.
   Она вежливо склонила голову:
   — И тебе тоже приятного вечера, муж.
   Кэлен резко развернулась: алая накидка взвилась вокруг нее шелковым облаком. Выходя из зала, она почувствовала, что цепочка на шее сильнее сдавила ее.
   Как только шум вечеринки стих за ее спиной, она подхватила полы накидки и бросилась бежать по залитому лунным светом саду к спасительному укрытию своей комнаты. Едва переводя дыхание, она закрыла за собой дверь и бессильно прислонилась к ней спиной.
   Сейчас или никогда. Настал момент, который предсказывала Олэр, момент, когда наконец будет восстановлена честь Великого Дома Ледяного Урожая. Пакетик с ядом ждал своего часа в укромном месте дорожной сумки. Кэлен знала, что если не сделает этого, то навсегда покроет себя позором.
   Руки ее затряслись еще сильнее. Кошмарные видения снова встали перед ней: человек в смертельной агонии; черные глаза со страхом и осуждением устремились на нее.
   Она не хотела этой смерти, не хотела никакой смерти вообще. Все произошло очень давно. Почему именно ей приходится мстить? Неудивительно, что по традиции мужчины защищали поруганную честь Дома. Она слишком слаба для этого. Мужчина был бы гораздо хладнокровнее, чем она. Олэр не ошибалась, чувствуя слабость племянницы. Кэлен пришло в голову, что, увидь она своими глазами, как Квинтель убивал ее отца и брата, она бы сейчас не колебалась.
   Но лишь Олэр знала, что произошло на самом деле, и уверяла, что именно Квинтель был причиной их смерти. Олэр объявила, что увидела это, находясь в глубоком трансе, в который она вошла, чтобы узнать, что случилось с мужчинами Дома. Когда мать Кэлен узнала о двойном убийстве, она впала в глубочайшую депрессию, и даже снадобья Олэр не смогли ей помочь. Олэр забрала все, что осталось от Дома, и перевезла Кэлен и ее мать в безопасное место. С того момента судьба Кэлен была предрешена. Теперь ничто не может поколебать ее намерения выполнить свой долг.
   Она медленно, на негнущихся ногах отошла от двери в противоположный конец комнаты, где у ее ложа в дорожной сумке были спрятаны пакетик с ядом и богато изукрашенный синтар отца.
   Сев на край ложа, она пристально рассматривала острое лезвие, уже не в первый раз представляя, что за человек был ее отец. Она плохо помнила его. Он почти не принимал участия в ее воспитании. Отец, сильный, сдержанный человек, аристократ, много путешествовал и часто брал с собой старшего сына. Кэлен же оставалась дома на попечении матери и тети. Но в один страшный день Лорд Дома Ледяного Урожая и наследник Дома не вернулись из путешествия, и Кэлен осталась с матерью и Олэр. А потом — лишь с Олэр.
   Яд — бесчестное оружие, думала Кэлен, сжимая в пальцах пакетик с дьявольским порошком. Оружие трусов. Оружие женщины. Но выбор оружия был за Олэр, у Кэлен не было другого способа. Женщина не могла победить Торгового Барона Квинтеля в честном поединке. В своем трансе Олэр видела, как Кэлен стоит у постели своей жертвы. Соблазнить Квинтеля было невозможно. Значит, оставался только яд.
   Кэлен снова ощутила тошноту. Надо действовать. Ведь скоро из зала, где был пир, в покои Квинтеля спустится слуга, принесет Квинтелю его ежевечерний кубок вина из Энканы, которое тот обычно пьет во время своих занятий вечером. Яд должен оказаться в вине. Кэлен провела немало часов, обдумывая, как это можно сделать.
   Время шло. Она должна немедленно заняться тем, ради чего сюда послана.
   Она опустила яд в карман туники, спрятала синтар отца под накидку и вышла в сад. Она ступила на дорожку из дождевого камня, залитую кроваво-красным светом, и пошла в апартаменты Квинтеля. В зале, где полным ходом шло свадебное торжество, Ридж снова ощутил какое-то неопределенное беспокойство. Целый день его тревожило некое предчувствие, предвещавшее что-то зловещее и непонятное. Подобное чувство не раз возникало в его бурной жизни, но обычно он ощущал его, когда проезжал по опасным тропам Ущелья Длинного Когтя. Ридж не понимал, почему это чувство появилось сейчас, сегодня, в день его бракосочетания.
   Он ожидал, что свадебная церемония и пир помогут ему расслабиться и избавиться от тягостного ощущения, однако этого не случилось. Что-то было не так, и он чувствовал: это напрямую связано с его невестой.
   Каждый раз, когда они встречались на протяжении этого долгого дня, ему передавалось напряжение Кэлен. Нервничает перед свадьбой, решил Ридж. После того, что произошло между ними ночью, она должна наконец понять, что такое брак. Он пытался успокоить себя, убеждая, что причина его волнения — проведенная вместе с Кэлен ночь. Но это было прекрасно! Такого он никогда не испытывал!
   Это было не просто удовлетворение, которое может дать любая женщина. Прочная связь связала его с Кэлен. Эта девушка была создана для него. В тот самый момент, когда он взял ее, он почувствовал, что она предназначена ему в жены судьбой.
 
   Весь день время от времени он представлял себе будущее. У него будет Кэлен и прибыль, которую он получит от партии Песка из Высот Разногласий. С этим он наконец сможет начать создание своего Дома.
   Кэлен, без сомнения, была той женщиной, которую он ждал с давних пор, была единственной, кто подходил ему, совпадал с ним так, как ключ совпадает с замком. Уверенность появилась в нем прошлой ночью, но он почувствовал это, как только впервые увидел ее. Эти мысли бурлили в нем целый день. Он надеялся, что сумеет убедить Кэлен в том, что ее предназначение — быть с ним. Ведь начало было совсем неплохое. И теперь он ее муж.
   — Тебе предстоит тяжелая ночь, приятель. Еще по кружке эля для храбрости? — крикнул один из гостей. — Мы позаботимся о том, чтобы ты был в подходящем состоянии, верно я говорю?
   Ридж решился. Он не стал больше задаваться вопросом, который мучил его. С давних пор он никого ни о чем не спрашивал. Он обманчиво-лениво поднялся на ноги. Смех за столом притих. Чтобы не показаться неучтивым, Ридж произнес несколько слов вежливости, не замечая, как рука сама собой легла на рукоятку синтара под накидкой:
   — Слугам приказано подносить еду и напитки до рассвета, если вы выдержите. Пир пусть продолжается, это моя свадьба. А меня прошу извинить, на сегодняшнюю ночь у меня совсем другие планы.
   — Не смеем тебя задерживать! — прокричал кто-то; взрыв смеха последовал за этой шуткой.
   — Вот и хорошо, — спокойно ответил Ридж. — Желаю всем спокойной ночи.
   — Подожди, Ридж! — остановила его Эррис. — Ведь Час Невесты еще не прошел.
   — Она может провести его вместе со мной. — Надменно кивнув головой — жест, который он перенял у Квинтеля, — он вышел.
   Выйдя из зала, он остановился. Смятение снова охватило его. Предчувствие, что происходит что-то непонятное, нарастало. Нахмурясь, он шел колоннадой, направляясь в комнаты Кэлен. Даже мысль о том, что его ждет невеста, не принесла ему радостного предвкушения.
   Красный свет Симметры отражался в покрытых дождевым камнем дорожках сада. Ридж тихо, словно осторожный хищник, крался в тени.
   Он уже был на полпути к своей цели, как вдруг заметил мелькнувшую среди кустов накидку Кэлен. Ридж остановился как вкопанный, рука легла на синтар. Сначала он даже не поверил своим глазам.
   «После всего, что между нами было?!» — чуть не задохнулся Ридж от ярости. Как она смеет добиваться Квинтеля, особенно после того, что произошло между ней и Риджем прошлой ночью?! Как она смеет разыскивать его?!
   Но направление, в котором она шла, не оставляло места для сомнений: в этом крыле большого дома располагались только покои Квинтеля.
   Жгучая ненависть окатила Риджа горячей волной. Его невеста в брачную ночь идет к другому мужчине! Такого он не мог представить. Неистовая злоба охватила его, он знал, что, достань он сейчас синтар, тот накалился бы докрасна. Ридж собрал всю силу воли, чтобы остановить безудержный гнев, шагнул в сад и в мертвой тишине пошел за Кэлен по пятам.
 
   Кэлен дошла до конца сада и дрожа остановилась у колоннады. Она едва переводила дыхание, в груди теснило. Ночь окружала ее черным, непроницаемым покрывалом, нагоняя тоску и страх.
   Она бессильно оперлась на колонну; пальцы судорожно сжимали пакетик с ядом. Неожиданной вспышкой в мозгу пронеслась мысль, что эта ночь — последняя в жизни. Ей показалось, что вид человека, убитого ее собственными руками, доведет ее до смерти. Никогда еще ей не было так плохо. Все внутри протестовало против того, что предназначено было сделать. Тело и разум восставали против уготованной судьбы. Олэр предвидела, как будет трудно, и пыталась уберечь от слабости, которая появилась в ней. Олэр предупреждала ее.
   Кэлен с трудом заставляла себя идти. Весь мир сосредоточился в этом маленьком отрезке пути. Воля покидала Кэлен, нервы начали сдавать. Она хотела бросить, уступить могучим силам, ставящим преграды на ее пути. Она мечтала, чтобы восстали легендарные Лорды Рассвета, сошлись бы Ключи, объединились бы Темные и Белые Камни; чтобы случилось все что угодно, любая катастрофа, только бы избавить ее от тяжелого долга.
   Вход в покои Квинтеля не охранялся. Кэлен заранее придумала, что скажет, если ее застанут, но никто не остановил ее. Квинтель ничего и никого не опасался в собственном доме. Казалось, что пакетик яда стал ледяным, а может, ледяными стали пальцы, сжимавшие его.
   «Это твой долг, Кэлен. Ты последняя в Доме, кроме тебя, некому отомстить». Слова Олэр неустанно звучали в голове, пока она пробиралась в покои Квинтеля.
   «Твой долг».
   Кэлен коснулась массивной металлической ручки, отчаянно ища в себе силы повернуть ее. Дверь немного подалась, и тут Кэлен поняла, что стоящая перед ней задача невыполнима.
   Она проиграла.
   Неожиданно кто-то сильно обхватил Кэлен сзади, зажав рукой рот. Крик застрял в горле. Прежде чем напавший заговорил, она уже точно знала, кто это.
   — Будь ты проклята до самого конца Спектра, — прошипел ей на ухо Ридж. — Он не для тебя. Я уже сказал тебе. Как ты смеешь обманывать меня?! Ты хочешь попробовать хлыста для критов? Как ты посмела прийти к нему в ту самую ночь, когда я замкнул замок на твоей шее?
   Глаза Кэлен расширились от ужаса; она даже и не пыталась сопротивляться. Не могла двинуть рукой или ногой, воля ее была парализована, да и Ридж держал ее в стальных тисках своих объятий. Это была сталь Равновесия.
   — Молчи. И чтобы ни звука, поняла? Или я прибью тебя прямо здесь. А коли тебе захотелось, чтобы твои крики услышали слуги, кричи.
   Кэлен попробовала повернуть голову, показывая, что совсем не собирается кричать. Но это было выше ее сил. Ридж освободил ее рот и толкнул так, что она бы упала, если бы он не держал ее за руку, как клещами. Кэлен едва могла вздохнуть под его горевшим яростью взглядом.
   Он потащил ее за собой по дорожке из дождевого камня. Кэлен с трудом осознавала, что происходит вокруг, сильное головокружение мешало ей. Постепенно, чем дальше ее уводили от дверей в покои Квинтеля, физические силы возвращались к ней, но рассудок все еще был замутнен. Единственное, что она понимала, — катастрофа, которой она так желала, произошла. Это, конечно, не конец Занталии, но это изменит ее собственную жизнь навсегда. Ридж застал ее на месте преступления, когда она шла, чтобы убить Квинтеля.
   Через несколько минут Ридж привел ее в комнату. Он тщательно запер дверь и пристально посмотрел ей в лицо. Кэлен с трудом приходила в себя.
   — Прежде чем ты получишь по заслугам, потрудись объяснить мне, — тихо прорычал Ридж, — что же так привлекло тебя в Квинтеле? Женщины не интересуют его, и ты захотела узнать почему? Или это любопытство после прошлой ночи, и ты захотела почувствовать, что будет, если другой мужчина будет обладать тобой? Почему?
   — Я… я не могу объяснить. — У Кэлен перехватило дыхание, она начинала понимать, что так разъярило Риджа. Он ревновал. Если бы он понял истинную причину, это привело бы его в еще большее бешенство. На смену напряженности пришла апатия, поглощающая все остальные чувства. Все кончено. Пришел конец всему, и будущему тоже. Неудивительно, что ей так трудно представить свою свободу; никакой свободы и будущего у нее больше нет.
   — Но клянусь тебе честью моего Дома, я шла в покои Квинтеля совсем не для того, чтобы лечь в его постель. Клянусь тебе!
   — Честью твоего Дома? Ты шутишь?! Ты же приехала из деревни в долине Слияния, едва ли твоя семья была настолько почитаема, чтобы назвать ее Домом. Но даже и эта капля уважения, которая могла бы быть, исчезла сегодня ночью.
   В этот момент гордость пришла ей на помощь. Тирада, произнесенная ею, вырвалась случайно, но каждое слово в ней было чистой правдой. Казалось, даже когда потеряно все, гордость нескольких поколений Дома осталась. Она сжалась в комок, в глазах сверкал лед.
   — Ты бездомный бродяга, и поэтому ты не смеешь учить меня, что такое честь и уважение. Я дочь Великого Дома, а ты всего лишь орудие в руках богача. Его хлыст.
   Ридж угрожающе двинулся вперед:
   — Ты и так завралась, женщина. Ты будешь наказана и за то, что пыталась обмануть меня, и за то, что пыталась изменить с другим мужчиной.
   — Я не обманывала тебя! По крайней мере совсем не там, где ты думаешь.
   — Это все слова! — сказал он сквозь зубы. — Если в тебе осталась хоть частичка здравого смысла, прекрати врать. Ты шла в покои Квинтеля. И отрицать это бесполезно.
   — Да, я шла именно туда, но, клянусь, не для того, чтобы спать с ним, Ридж! — Кэлен отступила назад, когда он потянулся к ней, но недостаточно быстро, и он успел схватить ее за плечи.
   — Говори правду. Признавайся, или я…
   Кэлен вздернула подбородок, чувство гордости и чести Дома, передававшееся из поколения в поколение, всколыхнулось в ней.
   — Я даю тебе слово чести моего Дома, у меня не было ни малейшего намерения делить с Квинтелем постель.
   — Так зачем же ты тогда искала его? — Глаза Риджа золотым пламенем мерцали в мягком свете комнаты.
   Кэлен не стала отвечать ему. Что бы он ни сделал, все казалось не таким страшным по сравнению с тем, что уже случилось с ней. Сегодня ночью она опозорила и себя, и честь Дома. Теперь ей нечего бояться.
   — Я не могу ответить тебе.
   — Ради Камней, отвечай! — проговорил он. Его руки развязывали шелковую накидку.
   Кэлен закрыла глаза, накидка упала позади нее. Она услышала, как что-то звякнуло. Это был синтар, спрятанный в ее одежде. Ридж отпустил девушку и молча поднял с пола накидку. Его рука ощупала ткань, и секундой позже он уже рассматривал богато украшенный синтар.
   — Где ты ухитрилась украсть его? — с иронией спросил он.
   Придя в ярость от его тона, она вскинула голову и посмотрела на него:
   — Я не украла. Это синтар моего отца, который сейчас мертв. Я последняя дочь Великого Дома и имею полное право носить его. — Она дотянулась до открытой дорожной сумки и стала копаться внутри, пока не нашла спрятанный там символ Великого Дома. Бросив к его ногам браслет, она подождала, пока он поднимет его. — Посмотри на него хорошенько, Ридж. На нем эмблема моего Дома. Дома Ледяного Урожая.
   Не сводя с нее глаз, Ридж подобрал браслет и, взглянув, отбросил его в сторону:
   — Ты что, украла это вместе с синтаром?
   — Будь ты проклят, бродяга; раз ты так думаешь, то ты еще тупее, чем бык-зоркан. Кэлен даже не успела заметить, как быстрым движением руки Ридж выхватил из-под одежды свой синтар. В какой-то момент ей показалось, что он мог зайти слишком далеко, убить за то, что он принял за измену. Естественное чувство страха заставило ее похолодеть. Если он решил убить, то лучшей причины для этого не придумаешь.
   Она инстинктивно отступила назад, Ридж наступал на нее. Он не угрожал ей синтаром, но держал его наготове. Она не могла отвести взгляд от простого лезвия, предназначенного для того, чтобы рождать кровь.
   Сталь огнем горела в руках Риджа.
   — А теперь… — в его голосе слышалась ярость, — ты будешь отвечать на мои вопросы. Я добьюсь от тебя правды.

Глава 6

 
   Как ни крути, никуда не денешься, теперь ей придется умереть, решила Кэлен. Это заслуженное наказание за провал. Она опустилась на край ложа, стараясь не смотреть на ярко-алый клинок в руке Риджа. Где же правда? Она не смогла выполнить своего предназначения. Но если и умереть, так сейчас, когда на то есть веская причина.
   — Сегодня вечером я пришла в покои Квинтеля, чтобы убить его. С той поры, как мне исполнилось двенадцать, это стало моим долгом, моей судьбой. С этой единственной целью меня воспитывали.
   Ридж был сражен.
   — Что ты сказала?
   Кэлен показала пакетик с ядом, который сжимала в руке:
   — Я собиралась подсыпать вот это в бокал вина. Одного глотка было бы вполне достаточно, чтобы наступила быстрая смерть. Это могло сойти за сердечный приступ. Тогда бы свершилась месть за Дом Ледяного Урожая. Но я не смогла. Честно говоря, я бы не смогла этого сделать, даже если бы ты не остановил меня, Ридж, — нервы сдали. Теперь я понимаю, что подобная миссия не для меня, я слишком слабохарактерная. Все усилия Олэр потрачены впустую. Вся моя жизнь — лишь бессмысленная череда неудач.
   Ридж медленно подошел к ней и взял пакетик. Кэлен почувствовала тепло, исходившее из пылавшего в его руках синтара. Он осторожно принюхивался к содержимому пакетика.
   — Осторожнее, — взволнованно предупредила Кэлен. — Даже от одной щепотки можно умереть. Это стряпня моей тети.
   — Твоя тетя отправила тебя убить Квинтеля? — все еще не веря, спросил Ридж.
   — Не могла же она сама это сделать! Во-первых, она уже в возрасте, а во-вторых, болела последнее время. Кроме того, она Целительница, и очень одаренная. Как известно, Целительницы не могут убивать. С тех пор как наш Дом был разорен Квинтелем, все держалось на ней. Боль от утраты отца и сына была слишком тяжела для мамы. Она и так-то не отличалась здоровьем, а после этого слегла и умерла. Я — единственная, кто мог отомстить за поруганную честь Дома. — Кэлен беспомощно опустила руки на колени. — Теперь ты убьешь меня, и все будет кончено. Ридж с недоверием смотрел на нее.
   — Ты на самом деле уверена, что Квинтель — убийца твоих отца и брата?
   — Да.
   — Но это же чушь! — резко произнес он. — Совершеннейшая бессмыслица!
   — Нет, это правда. Олэр, войдя в транс, видела всю картину. Мой Дом был небольшим, но богатым. Мы владели всеми торговыми речными путями и их притоками в Слиянии. В конце концов отец с Квинтелем что-то не поделили, хотя я была слишком маленькой и многого не помню. Затем Квинтель предложил, что власть над речными путями получит тот, кто больше сумеет преуспеть в делах. А сам позаботился о том, чтобы мужчин моего Дома «случайно» завалило камнями в горном ущелье.
   — Ты сама не ведаешь, что говоришь.
   — Может быть. Зато моя тетя знает наверняка. Она поняла, что этот обвал не случаен, что это — убийство. Со смертью отца и его наследника Дома Ледяного Урожая фактически не стало. Управление торговыми речными путями было передано другому Дому. Моя тетя, мама и я переехали на маленькую ферму, где нас никто не знал. Тетя настояла на том, чтобы мы никогда не упоминали настоящего имени нашего Дома и не выбирали другого, чтобы защитить нас.
   — Защитить? От чего? — резко спросил Ридж. — Если в Доме больше не было мужчин, то женщины не могли представлять угрозу для кого бы то ни было.
   — Тетушка придерживалась другого мнения. Она не хотела, чтобы Квинтель знал о моем существовании. Олэр права, Квинтель никогда бы не стал вести переговоры с дочерью старого врага.
   Потрясенный, Ридж понял, что Кэлен верила во все, что говорила. В ее голосе отчетливо звучало искреннее самообвинение и усталое смирение, а также огромная гордость, несмотря на то, что она проиграла. А этот чертов пакетик с ядом — явная улика против нее. Она пришла в покои Квинтеля с намерением убить его, а не переспать с ним. Почему-то от этой мысли ему стало легче. Он, как идиот, почувствовал облегчение.
   Она не собиралась изменять ему.
   Постепенно накал клинка синтара стал спадать с охлаждением пыла своего хозяина.
   В редкие мгновения своей жизни сила его эмоций передавалась стали клинка. Первый раз это произошло, когда он был еще босоногим мальчиком и оборонялся от группы навязчивых парней на грязных задворках в Равновесии. Ридж только-только купил синтар на деньги, полученные в благодарность от владельца вырвавшихся на волю птиц крит, которых Риджу удалось согнать в стаю. Он частенько зарабатывал себе на жизнь таким способом.
   Местные хулиганы загнали его в угол, собираясь отобрать синтар, одежду и вообще все, что стоило хоть полмонеты. К их удивлению, Ридж не спасовал. Он заметил, как сталь его синтара раскалилась чуть ли не докрасна в первые же минуты драки. Угроза, исходившая от алого лезвия, обратила парней в бегство. Ридж остался один, с изумлением разглядывая оружие в своих руках.
   А спустя две недели произошла встреча с Квинтелем при весьма щекотливых обстоятельствах: Ридж исследовал содержимое кошелька богатого барона. Квинтель поймал воришку за руку, с любопытством оглядел его и вежливо представился. А затем предложил парню работать на него. Не веря своим ушам, Ридж ни минуты не раздумывал. И ни разу в жизни не пожалел об этом.
   С годами Ридж научился контролировать свои эмоции, особенно приступы бешенства. Сильная, неконтролируемая ярость — существенный недостаток. Да и вообще любые сильные эмоции были противопоказаны в его работе. Жесткий самоконтроль — обязательное условие, если хочешь остаться в живых. Однако его темперамент стал притчей во языцех в Перепутье. Сейчас нужно было очень сильно разозлить его, чтобы заставить сталь вспыхнуть внутренним огнем, но для того, чтобы загореться самому, Риджу многого не требовалось. Сегодня Кэлен показала, какую власть она имеет над воспылавшей сталью. Он медленно вставил синтар обратно в ножны и посмотрел на женщину, стоящую перед ним.