Кренц Джейн Энн. Скрытые таланты

   В этот момент что-то заставило Калеба бросить взгляд в темноту ночи за стеклянными стенками кабины. В этой темноте двигались тени. Вот за стеклом появилась пара массивных собачьих голов. Вслед за ними показалась крупная, знакомая фигура, увешанная большим количеством вооружения смертоносного вида.
   — Черт побери, — проворчал Калеб. — Нашел время.
   Кулаком в перчатке Блейд тихо постучал по стеклу. «Надо поговорить» — прочитал Калеб у него по губам.
   Роланд резко выпрямился и уставился на фигуру за стеклом.
   — Кто это, черт возьми?
   — Его зовут Блейд. — Калеб выбрался из воды и потянулся за полотенцем. — Не волнуйся. Это друг.
   — Он похож на персонаж из какого-то военного фильма.
   — Точно. — Калеб открыл дверь. Холодный воздух, собаки и Блейд проникли во влажное тепло кабины.
   — У вас гости, — произнес Блейд и уставился на Роланда.
   — Да, как видишь, — сказал Калеб. — Это мой дед. Так что если дело не особенно срочное, Блейд, то я бы предложил обсудить его в другое время.
   — Дело срочное, и даже очень. — Блейд снова повернулся лицом к нему. — Вторжение началось.
   — Опять? — спросил Калеб.
   — Какое вторжение? — С этими словами Роланд встал и схватился за полотенце.
   — Не спрашивай. — Калеб жестом велел деду молчать. — Ладно, Блейд, давай с самого начала. Почему ты решил, что началось вторжение?
   — Кто-то шляется вокруг хижины Эстерли.
   — Вот как? Ты уверен?
   — Видимо, это головной дозорный. Остальная часть группы вторжения наверняка находится в укрытии у подножия горы и ждет, когда этот парень захватит огневую позицию. Если остановим его, то получим шанс подавить вторжение в зародыше. — Блейд показал на одежду, оставленную Калебом на крючке. — Одевайтесь. У нас мало времени.
   В полумраке раздался сердитый голос Роланда:
   — Кто-нибудь объяснит мне наконец, что, черт побери, здесь происходит?
   — Точно не знаю. — Калеб начал одеваться. — Но похоже, нам лучше пойти и посмотреть. Когда Блейд в последний раз обнаружил головного дозорного группы вторжения, дело оказалось очень серьезным. — Он помолчал. — Хочешь пойти с нами?
   — А почему бы и нет, черт возьми? Похоже, эта ночь дана мне, чтобы натворить массу сумасшедших глупостей.
   — Я не сумасшедший, сэр, — натянуто произнес Блейд. — Люди называют меня параноиком, но я знаю, что не сумасшедший.
   Роланд натягивал рубашку.
   — Я не тебя имел в виду, солдат. — Он окинул взглядом снаряжение Блейда. — У тебя найдется что-нибудь огнестрельное и для меня на время задания? А то я явился неподготовленным.
   Блейд внимательно посмотрел на него.
   — Вы имеете какой-нибудь опыт в таких делах, сэр?
   — Я всю жизнь провел на ранчо. Несколько лет служил в морской пехоте.
   Блейд просиял от удовольствия.
   — Значит, это вы научили Калеба, как надо обращаться с оружием?
   Роланд коротко глянул на Калеба из-под полуопущенных век.
   — Значит, я.
   — Вот, держите, сэр. — Блейд вынул из-за пояса пистолет и вручил его Роланду.
   Тому хватило нескольких секунд, чтобы осмотреть оружие.
   — Прекрасно.
   — Я держу все свое снаряжение в хорошем состоянии, — заявил Блейд. — Человек стоит ровно столько, сколько стоит его снаряжение.
   — Что верно, то верно, — согласился Роланд. Калеб тихонько выругался и поднял руку, чтобы привлечь внимание остальных.
   — Погодите-ка минутку. Никто не начинает стрелять с бухты-барахты. Идем к хижине Эстерли в полном боевом порядке и уточняем, что там происходит. Но никто, повторяю, никто не открывает огонь ни по чему и ни по кому без моей команды. Понятно?
   Блейд вытянулся по стойке смирно.
   — Ясно. Вы здесь главный, мистер мэр.
   Брови Роланда удивленно поднялись.
   — Мистер мэр?
   — Напомни, чтобы я рассказал тебе о своей многообещающей карьере в местной политике, — сказал Калеб.
   — А, политика.
   В этот момент задняя дверь дома открылась и вышла Сиренити. Она нерешительно чуть задержалась на пороге, пытаясь увидеть, что происходит за стеклянными стенками кабины. Потом торопливо пересекла крыльцо и открыла раздвижную стеклянную дверь.
   — Что здесь происходит? — Блейд. Она сердито смотрела на него в полумраке. — Что, интересно, ты тут делаешь?
   — Неприятности, Сиренити, — ответил Блейд. — Началось вторжение. Надо успеть нейтрализовать головного дозорного, пока он не просигналил остальным, что путь открыт.
   — Но почему именно сегодня? — жалобно спросила Сиренити. — Разве ты не можешь остановить вторжение в какой-то другой день? Сегодня у нас в доме гость.
   — Извини, — сказал Блейд. — Время выбрали они, а не мы.
   Сиренити повернулась к Калебу.
   — Неужели ты ничего не можешь сделать?
   — Не волнуйся. — Калеб поставил одну ногу на скамью и наклонился, чтобы завязать шнурки. — Я хорошо справляюсь с делами такого рода.
   Калеб почему-то по-настоящему удивился, увидев, как изнутри по кухонным окнам дома Эстерли прошелся луч ручного фонарика.
   — Будь я проклят. Там действительно кто-то есть.
   — Я же вам говорил, — буркнул Блейд хриплым шепотом. Его голос донесся из-под огромной ели. Харон и Стикс в нетерпеливом ожидании стояли рядом с ним, полускрытые ночными тенями.
   Роланд остановился рядом с Калебом и стал внимательно смотреть на темную хижину.
   — Да, внутри кто-то есть.
   — Вижу. — Калеб поежился от резкого холода и попытался быстро обдумать ситуацию. Вот и рассуждай после этого о фантазиях Блейда, порождаемых его хронической паранойей. В хижину Эстерли определенно кто-то залез. Интересно, кому понадобилось шарить там в такое время.
   Потом он вспомнил о ящиках архива в подвале. Там хранились фотографии, отснятые почти за сорок лет. Джесси еще не успела все вывезти. Нельзя было знать заранее, что мог наснимать Эстерли за эти годы. Оказался же в его досье материал для шантажа, который спланировал и осуществил Файрбрейс. С таким же успехом там могут оказаться и другие фотографии, которые кто-то сочтет компрометирующими для себя. Может быть, кто-то еще, услышав о смерти Эстерли, решил порыться в его архиве в поисках опасных для себя фотографий.
   — Головной дозорный, точно, — сказал Блейд. — Никаких сомнений насчет этого.
   — Похоже, у тебя тут взломщик, мистер мэр, — тихо бросил Роланд. В его голосе слышались нотки сдерживаемого возбуждения.
   — Или просто какой-то проезжий, решивший остановиться на ночь в пустой хижине, — возразил Калеб, стараясь сохранить свою роль здравомыслящего в группе.
   — Вряд ли здесь, в Уиттс-Энде, бывает много проезжих, — заметил Роланд. — Особенно в это время года. В такой собачий холод.
   — У нас тут бывают всякие типы. — Калеб прислушался к этой фразе, которая эхом отдалась у него в мозгу. У нас тут бывают всякие типы.
   У нас.
   Он впервые осознал, что начал мысленно воспринимать это странное сообщество как дом. Дом — это место, где человек оседает. Женится. Заводит собственную семью.
   Я начинаю тренировку, чтобы родить малыша. Время пришло.
   — Ну, сынок? Что ты думаешь? — спросил Роланд.
   — Думаю, пора, — тихо ответил Калеб. Блейд шевельнулся среди еловых лап.
   — Может, я пошлю вперед собак?
   — Нет, — сказал Калеб. — Сначала узнаем, что здесь такое. Не хватало еще, чтобы на нас подали жалобу за травлю злыми собаками.
   — Не будет никакой жалобы, если мы избавимся от тела, — услужливо высказался Блейд.
   — Правильно. — Калеб старался не потерять терпения. — Но дело будет намного чище, если мы станем действовать официально, как в прошлый раз.
   Роланд резко повернул к нему голову.
   — Что за прошлый раз? — спросил он.
   — Это долгая история, — ответил Калеб. — Как-нибудь потом расскажу. Сейчас перед нами другая задача. Следуйте за мной, джентльмены.
   — Дверь ломать будем? — осведомился Блейд.
   — Не сразу. — Калеб повел свой маленький отряд между деревьями в обход хижины. — Сначала посмотрим, стоит или нет на подъездной дорожке машина.
   — Хорошая мысль. — Роланд, держа пистолет дулом к земле, догнал Калеба и пошел рядом.
   — На дорожке стоит машина, — раздался голос Блейда. — Я ее уже видел. Парень побывал здесь тайно.
   Калеб узнал очертания спортивной машины, как только вышел из-за угла хижины. В темноте было не разобрать, какого она цвета, но он был почти уверен, что красного.
   — Вот вам и вторжение. — Калеб остановился. — Это машина Рэдберна.
   — Профессора? — Блейд был явно разочарован. — Того, который пристает к Сиренити?
   — Боюсь, что так. Я не удивлюсь, если окажется, что агент Джесси по сделкам с недвижимостью сдал хижину Рэдберну. Тот, похоже, решил проводить свое исследование во что бы то ни стало.
   — Значит ли это, что ночным приключениям конец? — спросил Роланд, почти не скрывая своего разочарования.
   Калеб усмехнулся в темноте.
   — Не обязательно. Блейд, сходи-ка с собаками, постучи в дверь.
   Блейд сверкнул зубами.
   — Понял. Вы назначаете нас комиссией по встрече, верно?
   — Что-то в этом роде, — согласился Калеб. — Не забудь предупредить его, что он проживает в зоне высокого риска. Вторжения можно ожидать со дня на день.
   — Обязательно все ему скажу. — Блейд сделал знак Стиксу и Харону, которые радостно побежали за ним по пятам.
   Роланд смотрел, как Блейд в сопровождении псов направляется к двери хижины.
   — Это, надо полагать, будет интересно.
   — Обычно так и бывает, — подтвердил Калеб.
   Спустя полчаса, входя с холода в уютное тепло дома, Калеб все еще смеялся. За ним, тоже посмеиваясь, шел Роланд. Закрывая за ними дверь, Сиренити с некоторой тревогой смотрела на обоих мужчин.
   — Что здесь происходит? — требовательно спросила она. — Где Блейд? Что случилось?
   — Не волнуйся, — сказал Калеб. Он снял куртку и повесил ее на медный крюк. — Ситуация под контролем. Вторжение переносится на неопределенный срок.
   Снимая свою куртку, Роланд усмехнулся.
   — Ваш друг Блейд вернулся к своей регулярной дозорной службе.
   — Но что ты там делал? — Сиренити поспешила за Калебом и Роландом, которые сразу направились к дровяной печке, чтобы согреться.
   — Выполнял свои обязанности в качестве мэра. Я и мои сопровождающие были заняты тем, что приветствовали нового гражданина Уиттс-Энда. — Калеб протянул руки к теплу печки. Встретившись со смеющимися глазами деда, он подмигнул.
   — Какого еще нового гражданина? — спросила Сиренити.
   — Ллойда Рэдберна, известного профессора социологии. — Калеб усмехнулся. — Агент Джесси по недвижимости сдал ему внаем хижину Эстерли.
   — Господи, только не это. — Сиренити не могла скрыть своей досады. — Я так надеялась, что он откажется от этого дурацкого исследования.
   — Вероятно, он именно это и обдумывает сейчас, — подозрительно мягким тоном произнес Роланд.
   Сиренити нахмурилась.
   — Минуточку. Что вы там вдвоем натворили? Надеюсь, ничего такого, что навлечет на нас неприятности.
   — Да ничего мы ему не сделали, просто поприветствовали как вновь прибывшего в город, — успокоил ее Калеб.
   Сиренити уперла руки в бока и прищурившись посмотрела на обоих мужчин.
   — И в чем же состояло это приветствие, если не секрет?
   — Мы послали Блейда, чтобы тот предупредил его о возможности вторжения, — объяснил Роланд. — Калеб сказал, что было бы нечестно не подсказать человеку, какие опасности его здесь подстерегают.
   — Вы послали к нему Блейда? — Сиренити явно встревожилась. — Но Ллойд раньше не встречался с ним. Он не поймет. Вы ведь знаете, как можно испугаться Блейда, когда видишь его впервые. Надеюсь, вы тоже подошли к двери и как-то все объяснили Ллойду.
   Калеб с улыбкой посмотрел через печку на Роланда.
   — Черт, об этом мы как-то не подумали, а?
   — Действительно, не подумали. Да и не совсем ясно, как можно было бы кому-то объяснить про вашего друга Блейда, вот в чем дело. Он, похоже, единственный в своем роде.
   — Объяснить Блейда нельзя, его нужно испытать на себе. — Калеб отправился на кухню. — За то, что вторжения этой ночью не будет, можно бы и пивка выпить. Ты как, дед?
   — Не откажусь. Отпраздновать несостоявшееся вторжение — такое бывает не каждый день.
   Смеющийся взгляд Сиренити встретился с глазами Калеба, когда тот открывал холодильник.
   — Вы двое можете сидеть здесь хоть всю ночь, пить ваше «Старое свиное пойло» и рассказывать друг другу, как вам удалось предотвратить нападение на Уиттс-Энд. А я пошла спать. Сон мне необходим.
   — Да, я знаю. — Калеб вынул две бутылки пива и захлопнул дверцу холодильника. — Ты ведь тренируешься.
   — Все верно. Спокойной ночи, джентльмены. — Сиренити безмятежно улыбнулась обоим мужчинам и удалилась в спальню.
   Волна пьянящего чувства нахлынула на Калеба, когда он смотрел ей вслед. Он повернул голову и увидел, что Роланд наблюдает за ним с каким-то необычным выражением.
   — Из нее получится интересная внучатая невестка, уж это точно, — сказал Роланд, когда Калеб протянул ему одну из бутылок «Старого свиного пойла». — Но обещай мне одну вещь.
   — Какую?
   — Постарайся, чтобы ее фотографии, сделанные Эстерли, не попали в «Вентресс-Вэлли ньюс», ладно? Я не уверен, что публика в твоем родном городе способна оценить этот вид изящного искусства.
   Калеб вспомнил о негативах, которые нашел у Файрбрейса в ящике письменного стола буквально за две минуты до того, как полиция Сиэтла прибыла но вызову 911.
   — Не беспокойся. Кажется, я могу тебе обещать, что эти фотографии останутся только в моей частной коллекции. Есть лишь один человек, у которого еще могут быть копии, но думаю, что их нетрудно будет получить.
   — Кто этот человек?
   — Франклин.
   — Я заберу их у Франклина, — сурово проговорил Роланд.
   Калеб сделал глоток пива и подумал, как лучше будет сказать то, что должно быть сказано.
   — Мне надо кое-что поведать тебе о прошлом, чтобы ты был в курсе.
   Роланд вздохнул и опустился в мягкое кресло.
   — Я тебя слушаю.
   Полтора часа спустя Сиренити разбудило тихое позвякивание бусинок. Она зашевелилась под одеялом, когда Калеб раздвинул занавес и забрался в постель. Он протянул руки и обнял ее.
   Она нежно коснулась его лица.
   — Ну, как все прошло?
   Калеб запустил пальцы в ее волосы и уткнулся носом ей в ухо.
   — Что все?
   — Твой разговор с Роландом.
   — Нормально. Я постелил ему на диване. — Калеб поцеловал ее в шею.
   Сиренити сделала попытку уклониться от его губ.
   — Ты все ему рассказал? О том, как погибли твои родители? И о Файрбрейсе?
   — Угу. — Колено Калеба постепенно пробиралось все выше, раздвигая ей бедра.
   — А о связи Франклина с Патрицией тоже рассказал?
   — Нет. Я ведь уже говорил тебе, что не вижу в этом большого смысла.
   — Ну и как?
   — Что как?
   — Ну, как он это все принял? — спросила Сиренити с досадой.
   — Обыкновенно принял, — ответил Калеб. — Как он сам мне напомнил, ему восемьдесят два года. У него большой опыт по принятию всего, что преподносит ему жизнь.
   Сиренити подумала над этим.
   — И он способен меняться, Калеб. Он это доказал.
   — Да. — Калеб провел рукой по ее ноге до верхней части бедра.
   — Ради тебя.
   — Да. — Он нежно ущипнул ее.
   — И сегодня он приехал сюда совсем не потому, что я вынудила его, правда. Он приехал из-за тебя.
   — Я знаю. — Калеб притянул ее к себе на грудь.
   — Он приехал сюда, потому что хотел, чтобы на этот раз все было иначе, — серьезно сказала Сиренити. — Потому что не хотел повторять ошибок прошлого.
   — Как ты скажешь. — Он положил руку ей на затылок и пригнул ее голову так, чтобы ее губы оказались совсем близко к его губам.
   — И ты любишь его, — невнятно проговорила Сиренити, так как ей мешал его рот.
   — Он мой дед. Я его внук. Мы не разводили особых сантиментов по этому поводу. Просто решили, что ко мне от него и к нему от меня налипло черт знает сколько кусочков и частичек.
   — Калеб, я уверена, что твое чувство к деду — это настоящая сыновняя любовь, — сказала Сиренити. — И он тебя любит как сына. Это сразу видно.
   — Ты так думаешь?
   — Я в этом уверена.
   — Что ж, ты имеешь право на собственное мнение. А теперь, если ты не против, я хотел бы сменить тему.
   — О чем ты хочешь поговорить?
   — О графике твоих тренировок. — Он легонько коснулся губами ее губ, потом поцеловал ее в подбородок.
   — Ах, это. — Сиренити улыбнулась в темноте. — Я хочу сделать все как можно лучше для малыша.
   Ведь это будет первый ребенок, который родится в Уиттс-Энде после меня.
   — Мне понятно твое желание постараться как следует. Будь уверена, что для своего проекта ты заручилась помощью самого лучшего консультанта в этой области.
   — Приятно это слышать.
   Калеб взял ее лицо в ладони и посмотрел ей в глаза пугающе серьезным взглядом.
   — Должен тебя предупредить, что у меня не было большого опыта с младенцами и всем, что с ними связано.
   — Об этом не беспокойся, — прошептала Сиренити. — У меня предчувствие, что у тебя это будет прекрасно получаться.
 
   Громкий стук во входную дверь внезапно разбудил Калеба. Он повернулся на бок, высвободил свои ноги из-под ног Сиренити и сел в постели. В окно просачивался холодный свет утра.
   Стук раздался снова, на этот раз еще громче.
   — Кто-то стучит в дверь, — невнятно сказала Сиренити из-под подушки.
   — Действительно. — Калеб откинул одеяло. — Кто бы он ни был, жить ему осталось всего ничего.
   Сиренити засмеялась в подушку.
   — Наверно, это приехал Гарри забрать твоего деда и отвезти его домой. Ему и так будет не по себе, так что не терроризируй его.
   — Незачем было являться ни свет ни заря. — Калеб рывком натянул джинсы и пошел по коридору в гостиную. Он услышал, как входная дверь открылась, прежде чем он успел до нее дойти.
   — Доброе утро, — вежливо протянул Роланд. — Немного рановато для визитов, вы не находите?
   — Кто вы такой, черт побери? — резко спросил низкий, грубый голос.
   — Моя фамилия Вентресс. А вы кто?
   — Вы — Вентресс? — В голосе, похожем на медвежий рык, послышалось явное недоверие. — Ариадна сказала мне, что вам тридцать с небольшим и что вы классный деловой консультант или что-то вроде того.
   — Калеб Вентресс — это я, — с каменным выражением лица сказал Калеб, выходя из-за угла.
   — Это точно? — Стоявший в дверях гигант уставился на него из-под выступающих надбровий, которые сделали бы честь неандертальцу. В ухе у незнакомца остро поблескивала золотая серьга. Он бросил еще один взгляд на Роланда, который придерживал дверь, не давая ей закрыться. — Сколько же здесь всего Вентрессов?
   — Двое. — Калеб окинул гостя быстрым, оценивающим взглядом.
   Гигант походил на медведя не только голосом, но и всем своим обликом. У него были массивные плечи, густая борода и крупные, резкие черты лица. Его темно-карие глаза настороженно блестели. На нем были выцветшие джинсы, кожаные сапоги и черная кожаная куртка, отделанная серебряными бляшками. Его начинающие редеть седые волосы были повязаны цветастым платком по моде рокеров и пиратов.
   — Так-так-так. — Незнакомец бесцеремонно окинул Калеба с ног до головы оценивающим взглядом. — Значит, вы и есть тот самый парень.
   — Похоже, что так. А вы кто? — спросил Калеб.
   — Меня зовут Джулиус Мейкпис, сынок. — В гуще щетинистой бороды сверкнули белые зубы. — Будем надеяться, что мы с тобой хорошо поладим. Судя по тому, что я слышал, мне предстоит стать чем-то вроде твоего тестя.

Глава 20

 
   Девять с половиной месяцев спустя, вскоре после полудня в ясный солнечный день Сиренити вдруг поняла, что внутри у нее что-то происходит. Она подняла глаза от восторженного отчета о ретроспективной выставке Эмброуза Эстерли, напечатанного во вчерашнем номере «Сиэтл таймс».
   — Ты бы сходила, нашла мне Калеба, — сказала она, обращаясь к Зоун.
   Зоун не отрывала взгляда от лежавшей перед ней стопки заказов, полученных с утренней почтой. Вышло второе издание каталога «Уиттс-Энд — почтой», и дела шли бойко.
   — Мэр со своим дедом осматривает склад. Гроза, что была вчера ночью, по-видимому, не прошла бесследно. Ветром повалило дерево, и оно упало на крышу.
   Необходимость в складе возникла уже на третий месяц после выхода первого издания каталога. Заказы шли быстро и регулярно. Главной заботой Калеба стало, по существу, изыскивать способы стабилизации и контроля роста нового предприятия.
   Сиренити взялась рукой за поясницу и поморщилась.
   — Пожалуйста, найди Калеба и скажи ему, что мне пора.
   — Куда тебе пора? — Зоун вопросительно вскинула на нее глаза. В ту же секунду они округлились. — О Боже мой! Пора? Ты хочешь сказать, что тебе пора рожать?
   — Да. — Сиренити коротко вздохнула.
   Зоун вскочила на ноги.
   — Тебе же ходить еще две недели.
   — Иди скорее.
   — Оставайся на месте, никуда не двигайся. — Шафранно-оранжевые одежды Зоун образовали в воздухе крылья, когда она бросилась к двери. — Не шевелись. Я позову Калеба и других.
   — Не беспокойся, — громким шепотом сказала Сиренити пустому офису. — Я никуда не денусь.
   Зоун в одном права, подумала она. Это началось слишком рано. На целых две недели. И слишком быстро протекает. Доктор говорил, что после первых симптомов у нее будет масса времени, чтобы успеть спуститься с горы и доехать до Буллингтонской мемориальной больницы.
   Она запоздало пожалела, что почти не обратила внимания на боль в нижней части спины, от которой проснулась этим утром. Она так привыкла за последнее время к общим неудобствам беременности, что особенно и не задумалась о новых болях.
   Она взглянула на часы и с ужасом поняла, что схватки, возможно, начались уже несколько часов назад, а она только сейчас отдала себе в этом отчет.
   Сиренити с трудом поднялась на ноги, но тут же рухнула обратно в кресло, почувствовав сильную схватку. Она попыталась вспомнить помогающие при родах мантры, которым научила ее Зоун.
   Громко звякнули колокольчики над входной дверью, когда ее резко распахнули.
   — Сиренити! — закричал Калеб. — Ты где?
   — Я здесь. — Она слабо улыбнулась, когда он показался в дверях. Вслед за ним появились Роланд, Ариадна, Зоун, Джулиус и Монтроуз. Она слышала звук торопливых шагов но деревянному тротуару за окном — новость распространялась все шире. — Надеюсь, что и в этом деле ты хорошо разбираешься, потому что времени спуститься с горы, похоже, не будет.
   — С горы и так нельзя спуститься, — сказал Монтроуз, который явно был близок к панике. — Во время вчерашней сильной грозы на дорогу упало дерево. Дорожная бригада из Буллингтона еще не добралась до него.
   — Вызывай санитарную машину, — велел Калеб. — Скажи им, что встретишь их у поваленного дерева. Там ты подхватишь медиков и привезешь сюда, в Уиттс-Энд.
   — Понял. — Монтроуз повернулся и схватил трубку одного из трех телефонов, недавно установленных для нужд нового бизнеса.
   Джулиус выглядывал из-за спины Калеба. На лице у него было странно застывшее, какое-то убитое выражение.
   — Нет, будь я проклят. Нельзя, чтобы это произошло прямо здесь, как в прошлый раз. — Он схватил Калеба за руку. — Мы должны отвезти ее в больницу, парень.
   — Отвезем. — Калеб подошел к Сиренити. Сиренити втянула сквозь зубы воздух, когда подступила следующая схватка.
   — Черт возьми. — В дверях стояла Джесси и пристально смотрела на Сиренити. — Надо что-то делать.
   — Прошу тебя. — Ариадна умоляюще взглянула на Сиренити. — Ты должна продержаться, пока мы не доставим тебя в больницу. Мы не можем рисковать.
   Калеб нагнулся и взял Сиренити на руки, вынув ее из кресла. С нею на руках он повернулся к двери.
   — Дайте дорогу.
   Все расступились.
   Успокоенная ощущением держащих ее рук Калеба, Сиренити посмотрела на море окружавших ее встревоженных лиц. Она знала, что каждый из находящихся здесь людей вспоминает обстоятельства смерти ее матери. Они нуждались в ободрении еще больше, чем она.
   — Ничего страшного, — сказала она. — Все будет нормально, не так, как в прошлый раз. Я тренировалась. — По ней прокатилась очередная волна боли. Она уткнулась лицом в плечо Калеба. — Пожалуйста, отнеси меня домой. И поторопись, иначе малыш родится в третьем проходе, между гранолой и соусом.
   — Держись, Сиренити, — с силой произнес Калеб. — С тобой все будет в порядке.
   — Я знаю. Именно это я и пытаюсь тебе сказать. — Сиренити безуспешно старалась удержаться от сдавленного крика, когда на нее обрушилась новая волна боли.
   Калеб с Сиренити на руках двинулся к выходу.
   — Не волнуйтесь все, — прозвучал совсем близко очень спокойный голос Роланда. — Мы вдвоем с Калебом приняли не одного новорожденного. Справимся и с этим.
   — Мы принимали жеребят, а не детей, — грубовато возразил Калеб.
   — Не так уж велика разница, — мягко заметил Роланд. — Всю работу делает сама природа. Вот увидишь.
 
   Теплый, золотой солнечный свет лился в белую комнату. Сиренити прижимала к себе малюток и смотрела на закрытую дверь. Скоро она откроется, и он придет к ней.
   Маленький Гордон Тревор Вентресс шевельнулся. Она посмотрела на него сверху вниз и улыбнулась.
   — Не волнуйся. Папа скоро придет и заберет нас домой. — Крошечная Эмили Кристал Вентресс взмахнула малюсенькой ручонкой.
   Близнецы родились — живые, здоровые и без осложнений — в постели своих родителей в Уиттс-Энде. Их обоих принял на руки отец.