Стараясь придать голосу властные нотки, Эндрю произнес:
– Мы – мирная научная экспедиция. Мы не военные.
– Но ведь у вас винтовки! Славные автоматические штуковины. И наверняка полно боеприпасов.
Эндрю посмотрел на Абониту. Остальные африканцы были явно застигнуты врасплох, один Абониту сохранил решительный вид.
– Наше оружие предназначено для самозащиты, – сказал он.
– Я беседую с белым человеком, Самбо, – вкрадчиво проговорил всадник и перевел взгляд на Эндрю. – Тут как будто пахло кофе. Мы уже много месяцев не нюхали этого запаха.
– Еды у нас в обрез, – ответил Эндрю. – Но мы с радостью поделимся с вами парой банок.
– Будем благодарны вам за такую любезность. Вот что, приглашаю вас к себе в гости. Все лучше, чем коротать ночь на снегу!
Посмотрев украдкой на Абониту, Эндрю заметил, как тот кивнул. Экипаж находился в безнадежном положении, и было предпочтительнее решить дело миром, а не затевать свалку. Его посетила новая мысль.
– Далеко ли отсюда до вашей резиденции, – он немного помялся, – ваше превосходительство?
– Она по другую сторону острова. Милях в трех.
– Тогда, может быть, мы отвезем вас туда на «ховеркрафте»?
На бородатой физиономии появилась улыбка.
– Удачная мысль. Только при условии, если вы возьмете на борт моих людей.
Эндрю рассчитывал, что на борту у экипажа появится шанс одолеть противника, однако африканцы были совершенно неподготовлены к решительным действиям, а люди губернатора, напротив, все время оставались начеку. Эндрю взял управление на себя, не встретив со стороны штурмана ни малейших возражений. Губернатор пристально наблюдал за его действиями. Он оставил своего скакуна и нескольких людей на берегу; остальные поднялись вместе с ним на борт и приглядывали теперь за африканцами, сильно уступавшими им в численности.
Отойдя от берега ярдов на сто, они взяли курс на северную оконечность острова. За бортом оставались участки, где судно вполне могло бы выбраться на берег, чтобы двинуться дальше посуху, однако Эндрю смотрел только вперед. Он чувствовал, что следует приложить максимум усилий, чтобы не продемонстрировать всех возможностей судна. Из тех же соображений он не включил турбины на полную мощность.
Скорость движения не превышала десяти узлов, поэтому минул час, прежде чем они оказались в гавани Сент-Питер-Порта. К этому времени солнце почти село, и туман, успевший поглотить острова, лежащие к востоку, уже охватывал городок, клубясь между домов.
Важнее всего было то, что взору экипажа наконец-то предстал обитаемый город. На улицах угадывалось какое-то движение, из трубы неподалеку поднимался дымок. «Ховеркрафт» вошел во внутреннюю гавань. Было время отлива, дно гавани покрывал ил вперемешку с колотым льдом.
Эндрю подвел судно к пологому гранитному причалу, ведущему в город, и заглушил турбины.
– Прошу на берег, – молвил губернатор. – Мы выставим охрану. Бдительную!
Наступил самый трудный момент.
– Я бы предпочел оставить людей на судне, – сказал Эндрю и, поймав недоверчивый взгляд губернатора, твердо присовокупил:
– Я возьму с собой старшего помощника, но мне будет спокойнее, если люди останутся на борту.
– Идет, капитан. Берите помощника и оставляйте остальных. – Согласие последовало без колебаний, что свидетельствовало о том, что губернатор не намеревался – по крайней мере на этом этапе – прибегать к насилию, раз его можно было избежать. – Но мы тоже выставим охрану. Она не помешает вашей шхуне, верно?
– Останетесь здесь, – обратился Абониту к остальным. – Утром мы вернемся. – Он быстро отлучился в трюм и вернулся с двумя фунтовыми банками кофе. – Надеюсь, вы примете это от нас, ваше превосходительство, – важно сказал он.
– Примите кофе у Самбо, полковник, – велел губернатор. – Сегодня после ужина мы отведаем кофейку. Прямо как в былые времена… – Он усмехнулся. – Можете зайти и понюхать мою чашку.
Они подошли к резиденции губернатора, которая оказалась маленькой скромной гостиницей. Над дверью сохранились призывы, адресованные островным автомобилистам.
– Сначала я жил в губернаторском доме, но это продолжалось недолго. Там слишком просторно для теперешних суровых зим – кругом сплошные сквозняки. Ни за что не согреться. Здесь – другое дело.
Он провел их в помещение, служившее раньше коктейль-баром, кивнув отсалютовавшему гостям часовому. В камине тлела разрубленная на куски мебель.
– Раздевайтесь и присаживайтесь. Чувствуйте себя как дома. Глоточек виски, капитан?
– С удовольствием. Большое спасибо.
– Полковник! Виски для меня и для капитана! Вам разрешается лизнуть пробку.
Полковник принес из-за стойки поднос с рюмками. Абониту остался ни с чем.
– Ну-ка, посмотрим на бутылочку! – сказал губернатор. Полковник подал ему бутылку и застыл в немом ожидании. – Приходится осуществлять контроль, – объяснил губернатор и ухмыльнулся. – Посягательство на мое виски карается смертью, но все равно нужен глаз да глаз. За ваше здоровье, капитан!
– И за ваше, ваше превосходительство!
Эндрю пригубил виски. Напиток напоминал едкий уксус.
– У вас его много?
– Хотите, чтобы я проболтался? – Гигант подмигнул. – Мне и моим близким друзьям хватит еще на годик-другой.
Могу предложить вам на ужин бордо. Полковник в прошлом был большим любителем бордо, а, полковник? Он отлично разливает спиртное. Я позволяю ему забрать бутылку себе, когда доходит до осадка, – уж больно мастерски он льет! Как дела в Африке, капитан?
– Неплохо, – отозвался Эндрю.
– Вы бы приглядывали за ними. Столько черномазых!
Не помешает, а? – Он залпом осушил свою рюмку. – Эй, полковник! Вы уже не видите пустую рюмку под самым вашим носом!
К тому времени, когда поспел ужин, губернатор ухитрился опрокинуть шесть больших рюмок виски (рюмка Эндрю наполнялась по его приказу дважды). Его речь стала громче и несвязнее. Когда ему понадобилось выйти в туалет, Эндрю дождался, пока стихнут нетвердые, но все равно тяжелые шаги, и спросил полковника:
– Ваше звание – вполне официальное?
– Да, сэр.
– Но у губернатора нет военного опыта? Во всяком случае, он не служил офицером?
Полковник помялся:
– По крайней мере до «Зимы Фрателлини».
– Чем же он занимался?
На этот раз полковник колебался дольше. Эндрю видел, что он был в свое время настоящим войсковым командиром, но теперь исхудал, сгорбился, а черепаховая оправа его очков местами облупилась. Наконец он выдавил:
– Служил у меня. Садовником, подручным. – Он в унынии посмотрел на Эндрю. – Как видите, знакомство принесло мне немалую пользу.
Молоденькая женщина, одетая как прислуга, объявила, что ужин готов. Эндрю был готов увидеть ливрейных лакеев, но ласковое обращение с женщиной, приблизившейся к креслу губернатора, рассеяло его удивление.
– Отведите Самбо на кухню и дайте ему заморить червячка, – велел губернатор полковнику. – Потом вернетесь и будете прислуживать нам.
Трапеза протекала в помещении, служившем в гостинице столовой; убранство было соответствующим, а на стене сохранилась взятая в рамку инструкция, когда подавать завтрак, когда ленч, когда ужин. Женщина принесла наваристый суп с кусками мяса.
– Мясо тюленя, – пояснил губернатор. – Теперь они заплывают в наши воды. Совсем неплохое, надо только уметь правильно приготовить. – Он шумно проглотил ложку супу. – Недурно, правда? А-а, вот и вы, полковник.
Разобрались с Самбо?
– Да, ваше превосходительство.
– Тогда разливайте бордо.
Служанка вернулась с маленькими тарелочками, в которых была рыба под белым соусом. Губернатор махнул рукой.
– Налей-ка мне лучше еще супу. Должно быть, вы тоже устали от рыбы? – спросил он Эндрю. – Хотите еще супу?
– Нет, спасибо. Я возьму рыбу.
– Как хотите. – Полковник плеснул чуть-чуть бордо ему в рюмку. Губернатор попробовал вино. – Валяйте, полковник, – сказал он и объяснил Эндрю:
– Я никогда раньше не жаловал вина, но стоит к нему привыкнуть, и вроде неплохо, а? Попробуйте, капитан.
– Славное вино, – подтвердил Эндрю.
– И про рыбу не забывайте. Хотя советую вам оставить местечко для следующего блюда. Это будет нечто особенное.
Особенным блюдом оказалось нарезанное кусочками жареное мясо. Однако по вкусу оно совсем не походило на говядину. Эндрю вопросительно посмотрел на губернатора, который с хмельным интересом наблюдал за его реакцией.
– Что-то не разберу, – признался Эндрю.
– Медвежатина! Белый медведь! Их уже несколько раз замечали в наших широтах, они приплывают на айсбергах, но это наш первый трофей. Неплохо, верно? Медведь – это целая гора мяса!
– Совсем не плохо, – подтвердил Эндрю, – но вот это изумляет меня еще больше. – Он потрогал вилкой жареный картофель и зелень у себя в тарелке. Овощи были свежими.
Губернатор расхохотался своим простоватым смехом и хитро улыбнулся:
– Ничего себе, да? Никогда не любил баночной еды.
– Как вам это удается?
– Потерпите. Полковник, моя рюмка снова пуста! Ловчите?
Следующим пунктом программы был бренди и кофе в так называемом губернаторском «кабинете», служившем раньше, по всей видимости, курительной комнатой. На стенах красовались книжные полки, уставленные дешевыми книжками в бумажных переплетах, В углу полыхал камин.
Они уселись в кресла, и губернатор щедро добавил себе в кофе сливок.
– Ладно, полковник, – бросил он, – можете погулять.
Если понадобитесь, я позвоню.
Дождавшись, когда закроется дверь, Эндрю сказал:
– Вы здесь удобно устроились, сэр.
– Бросьте вы этих «сэров»! Зовите меня Эмиль. Как ваше имя, капитан?
– Эндрю. Энди.
– Налейте-ка себе еще бренди, Энди. – Рифма вызвала у него смех. – И мне капельку. Отличная марка! У меня припасено несколько таких бутылочек. Знаете, здесь можно неплохо жить. Нам удалось организоваться. Пришлось немало поломать голову.
– Могу себе представить!
– Остров имеет треугольную форму. Семь на семь на десять миль. Не так уж много земли, верно? А ведь до «Зимы Фрателлини» здесь теснилось сорок пять тысяч душ! Ничего себе уравнение!
– Сколько осталось теперь?
– Могу сообщить вам последнюю цифру: пятьсот сорок пять. К лету родятся восемнадцать малышей – из них четверо моих.
– А как же с остальными сорока четырьмя тысячами пятьюстами? Тоже потребовалась «организация»?
– Да, но почти без крови. Разве что совсем чуть-чуть, сначала, когда пришлось сразиться. После победы все стало тихо.
Он умолк. Эндрю решил подождать, пока он снова заговорит. Губернатор устроился в кресле поудобнее и удовлетворенно уставился на огонь.
– Мы рассчитали, что остров способен прокормить примерно пятьсот человек. Значит, надо было избавляться от остальных. Нелегкая задача, верно? Даже если бы мы захотели всех их перебить, сомневаюсь, что достигли бы успеха.
– И что же?
– Для начала мы разбили их на партии. Во-первых, английские поселенцы, не считая полковника. Потом земледельцы, депутаты, лавочники. Потом все районы, кроме Сент-Сэмпсона и Вейла, – мы тогда базировались в Сент-Сэмпсоне. Дальше все пошло как по маслу.
– Что же вы с ними сделали, разбив на партии?
Губернатор ухмыльнулся:
– Депортировали! Вполне доступная вещь, когда живешь на острове. У нас не было достаточного количества лодок, но мы заставили их строить на западном берегу плоты. Потом поднимали на плотах паруса, дожидались крепкого северо-восточного ветра – и в путь-дорогу! Они вполне могли добраться до Франции – при определенном везении.
– Да уж, везение им было нужно позарез. Вы поступили так со всеми – включая детей?
В голосе губернатора зазвучали воинственные нотки.
– Что еще нам оставалось? Мы дали им шанс. У нас тоже были дети. Чем их дети лучше наших?
– Понимаю, – молвил Эндрю. – Они не сопротивлялись?
– Зародите в людях хоть небольшую надежду – и они устремятся в указанном вами направлении. – Его слова звучали так, словно он заучил их наизусть; Эндрю не удивился бы, если бы оказалось, что и это высказывание, и вся стратегия принадлежали кому-то другому. – Вы не забыли, что мы отправляли их партиями? Люди воображали, что очередная партия – последняя, остальные останутся жить на острове.
– Но даже пятистам людям, наверное, не так-то легко живется.
– Выкручиваемся. На самом деле все оказалось проще, чем мы ожидали. Теперь в наших водах полно рыбы – раньше треска попадалась только изредка, сейчас же ходит косяками. Есть тюлени. Даже киты, хотя до них еще не дошли руки. И стекло.
– Стекло?
– На Гернси всегда было хоть отбавляй теплиц – ведь здесь выращивали томаты. Лето у нас теперь короткое, но кое-как справляемся. Конечно, мы не можем подолгу обогревать теплицы. Но и просто закрытый грунт – полезная штука. Мы поставили двойные стекла, вынув их отовсюду, где они оказались не нужны. Теперь выращиваем помидоры, зелень, корм для скота. Некоторые коровки обожают помидоры! Занимаемся и зерном, но мало – люди могут обходиться картофелем.
– Да у вас здоровая экономика!
– Недурно, Энди, правда? Люди не бедствуют, а мне с приятелями и вовсе доступна кое-какая роскошь. И никаких тревог! Вы первые, кто высадился здесь с оружием, но мы были готовы к встрече. Нам повезло, что я оказался на западном берегу, когда вас засекли, но вообще-то мы все время держим там вооруженных людей.
– Вы застигли нас врасплох, – признался Эндрю.
– Это было нетрудно. – Он ткнул пальцем в бутылку с бренди, и Эндрю подлил ему еще. – Хватит. У вас славная штуковина – «ховеркрафт». Помнится, их показывали в былые времена по телевизору. Как с горючим?
– Хватит, чтобы добраться до Англии. Там есть склады, которые, как мы надеемся, остались нетронутыми. Потом из Нигерии подойдет танкер.
– У нас имеется запас дизельного топлива. Его устроили здесь при первых же неладах.
– Нам хватит своего, чтобы добраться до Англии.
– Ничего вы там не найдете, – решительно заявил губернатор. – Ничего, кроме банд оголтелых психов. Они добирались до нас в утлых лодчонках. Там не осталось никакой цивилизации.
– Что с ними делали – с теми, кто добирался на лодчонках?
– Мы давали им три дня передышки и отправляли восвояси, – с улыбкой ответил губернатор. – Для того, чтобы прийтись ко двору при нашей схеме, нужно быть по-настоящему полезным человеком. К примеру, таким, как вы, Энди.
– В чем же моя полезность – в «ховеркрафте»?
Губернатор наклонился и сплюнул в камин.
– Вам хорошо знакомы Нормандские острова? – спросил он.
– Гернси – нет. На Джерси я в свое время провел неделю.
– Настоящих островов всего четыре: Гернси, Джерси, Олдерни и Сарк. Сарк можно списать со счета – теперь это просто обледеневшая скала. Олдерни – примерно то же самое. Стекла там почти не осталось. На Джерси его тоже нет, зато это более теплый остров. На Гернси уклон против солнца, а на Джерси – наоборот, на юг. Готов поспорить, что в долинах там еще можно кое-что выращивать – во всяком случае, в необходимом нам количестве. С Джерси приходят лодки с рыбаками – значит они там тоже организовались.
– Вы не задавали им вопросов?
Губернатор только посмеялся.
– Во-первых, мы никогда не жаловали джерсийцев. Даже меньше, чем англичан, хотя они по крайней мере сидели у себя на острове. Наши суда избегают их, их суда – нас. Но в конце концов обязательно произойдут неприятности. Двадцать миль – не расстояние. Поэтому мы и держим ухо востро – не против французишек или англичан, а потому, что джерсийцы могут решиться на вылазку. Если мы не опередим их.
– И вы полагаете, что в этом вам может помочь «ховеркрафт»?
– Вот что я вам скажу, – ответил губернатор. – Когда дозор прибыл с донесением и я увидел в бинокль ваше судно, я не на шутку перепугался. Все равно как если бы это был ощетинившийся пушками фрегат. Только когда вы причалили и я разглядел этих ваших черномазых обезьян, я смог облегченно перевести дыхание. Можно придумать дюжину способов, как применить ваше судно против Джерси.
– Думаете, это превратит вас в губернатора сразу двух островов?
– Думаю, это принесет мне долгожданный покой. – Он усмехнулся. – Мне понадобится надежный заместитель на одном из островов, ведь так? Разве это не лучше, чем жить бок о бок с этими предателями-черномазыми? Мы могли бы столковаться насчет условий. Девственниц обещать не могу, но пару отменных красоток – запросто.
В одном Энди был уверен: перечить такому собеседнику весьма опасно, а то и гибельно.
– Звучит заманчиво, – сказал он. – Можно мне поразмыслить?
– Само собой, Энди! Поговорим с утра пораньше.
– А как быть с экипажем?
– Еще раз повторяю: я против кровопролития. Дерева для плотов у нас не осталось, но мы выделили бы старую рыбачью шаланду. Кто знает – вдруг ребята смогут добраться на ней до Африки?
– Да, – усмехнулся Эндрю, – вдруг…
Губернатор сложил ладони и продемонстрировал чудовищный сдвоенный кулак.
– Вы мне нравитесь, Энди, – сказал он. – Вы из тех, с кем можно поговорить. Мне по душе, когда рядом находится человек, с которым можно поговорить.
– А как насчет полковника?
– Я держу его не для разговоров. Его задача – подливать мне виски. – Эмиль нетвердо встал на ноги и дернул шнурок над камином. – А также стягивать с меня сапоги после напряженного дня.
Полковник вежливо постучался и возник в дверях.
– Постель готова, полковник? – осведомился губернатор.
– Да, ваше превосходительство.
– Теплая грелка на месте?
– Да, ваше превосходительство.
– Вы не притрагивались к ней? – Он засмеялся собственной шутке. Полковник тоже выдавил смущенный смешок. – Приходится приглядывать за ним, Энди. Иначе как я стану смотреть полковничихе в глаза? Как чувствует себя сегодня старая корова, полковник?
– Немного лучше, ваше превосходительство.
– Она не стоит усилий, которые приходится на нее тратить. Ладно, об этом в другой раз. Проводите капитана в его комнату, полковник. Хотите грелку, Энди? Могу прислать.
– Спасибо, не сегодня, – отозвался Эндрю. – Я несколько утомлен.
– Самое лучшее средство от усталости! Ладно, вам виднее. Увидимся за завтраком.
Эндрю кивнул:
– Доброй ночи, Эмиль.
Тон был выбран верно. Губернатор довольно осклабился, пропел в ответ: «Спите крепко, Энди», после чего, шатаясь, удалился.
Полковник молчал, пока они преодолевали два лестничных пролета. Оказавшись у себя в комнате, Эндрю осведомился:
– Абониту – человек, который был со мной, – где он?
– Этажом выше. Комната триста два.
– Благодарю. – Он огляделся. Ночь предстояло провести в типичном гостиничном номере с красочным средиземноморским пейзажем на одной стене и картинкой с охотничьим сюжетом – на другой. Двуспальную кровать покрывала ситцевая накидка. – Как удобно!
Полковник замешкался в дверях.
– Вас бы не… Могу я зайти на пару минут?
– Да, разумеется, – кивнул Эндрю.
Полковник тщательно прикрыл за собой дверь.
– Позвольте задать вам вопрос.
– Задавайте.
– Губернатор решил, что вы командуете «ховеркрафтом», поскольку вы – единственный белый во всем экипаже. Он не ошибся?
– Что я – командир? Куда там! Официального командира у нас нет. Самый авторитетный в команде – Абониту.
– Так я и думал, – кивнул полковник. – В свое время я часто слушал африканские радиостанции по коротковолновому приемнику. Я представляю себе тамошние условия. Но даже если вы – не главный, они могут одобрить сделку, которую вы заключите, если она будет отвечать их интересам…
– Продолжайте.
– Он хочет заполучить «ховеркрафт». – Кто такой «он», было ясно без уточнений. – Он бы захватил его силой, однако тогда у него не осталось бы человека, который умеет управлять судном. Он не слишком умен, зато коварен.
– Откровенность за откровенность, – ответил Эндрю. – Мне предложен пост адъютанта с дальнейшей перспективой управления островом Джерси в качестве заместителя губернатора.
– Вы верите его обещаниям?
– Нет. А теперь скажите мне, почему я правильно делаю, что не верю.
– Единственный его талант – умение использовать людей. Добившись желаемого, он их выбрасывает. Вот пример: ему удается получать неплохие урожаи в теплицах благодаря двойному остеклению. Однако сама идея принадлежала местному овощеводу по имени Гриссон. Но он все равно посадил его вместе с семьей на плот и спихнул в море.
– Вы полагаете, что он выбросит и меня, вытянув все, что я знаю о «ховеркрафте»?
– Не сомневаюсь.
– Но я же почти ничего не знаю! – засмеялся Эндрю.
– Он считает по-другому.
– Вы говорите, что он коварен, но не умен. Он рассказывал мне о схеме депортации. Это блестящая идея. Тоже чужая?
– Да, – ответил полковник после некоторого колебания.
– Здесь чувствуется военный ум. Уж не ваш ли?
– Мой.
– Отправить в море на плотах больше сорока пяти тысяч человек, считая женщин и детей!..
– В противном случае нас ожидал хаос, кровопролитие и повальный голод. Бывают ситуации, когда приходится выбирать всего лишь одну из разных форм безжалостности.
– И вы сделали выбор! Вас не мучают кошмары?
– Я мыслю как военный, вы сами это сказали. Моя сильная сторона – планирование, слабая – воображение.
Я не знал, что из всего этого выйдет. Просто не знал! А потом было уже поздно. Да, меня мучают кошмары. Зато он наверняка обходится без них.
– Несомненно. Вы сказали, что губернатор выбрасывает людей, когда они сослужат ему службу. Но вас он не посадил на плот…
– Эмиль слишком ненавидит меня, чтобы ограничиться этим. В былые времена… Он всегда был о себе высокого мнения. Я говорил вам, что он работал у меня – неплохой работник, но слишком быстро расхолаживался. Кроме того, он и тогда злоупотреблял спиртным. Мне постоянно приходилось призывать его к порядку. В конце концов я указал ему на дверь – за пьянство и полную непригодность. Дело было зимой, и ему не оставалось ничего другого, кроме государственной дорожной службы. Эмиль умолял меня взять его назад, и я сжалился. Он не забудет этого и через двадцать лет.
Мне не надо опасаться за свою безопасность. Как и за безопасность жены. Пока она жива, он не выкинет меня в море.
Они помолчали.
– Вы говорили о сделке, – напомнил Эндрю.
– Если я выведу вас отсюда, – произнес полковник, – и проведу к «ховеркрафту», сможете ли вы прорваться? Каковы шансы на успех?
– А какие он принял меры предосторожности?
– Четверо несут дежурство на «ховеркрафте», присматривая за вашими неграми. Еще один отряд рядом, на пирсе.
Выход из гавани перегораживают три старые посудины.
– Хитро придумано!
– Во время отлива они лягут на дно, а то и перевернутся. Но для ваших машин голое дно – не преграда?
– Да, – кивнул Эндрю, – мы немного летаем.
– Теперь вот что: вы ведь можете развивать скорость до пятидесяти – шестидесяти узлов?
– Даже больше. Он не знает об этом?
– Нет. – Полковник через силу улыбнулся. – Я следил за технической прессой. Я заметил, что вы старались не развивать большую скорость, когда огибали остров. Если вы разгонитесь как следует, четверым на борту останется только разинуть от удивления рты. После этого вы вдесятером одолеете их. – Он запнулся. – А может, вас будет уже одиннадцать…
– Так что у нас за сделка?
– Я помогаю вам уйти, а вы прихватываете с собой меня и мою жену. Так будет справедливо?
– Насколько я понял, ваша жена больна. Что с ней?
– Ревматизм. Но я дотащу ее. Придется попотеть, однако ничего не поделаешь. Идет?
Эндрю покачал головой:
– Нет. Мне очень жаль. Я не мог бы ничего обещать, даже если бы речь шла только о вас. У нас экспедиция, и больная на борту – слишком большая ответственность. Разве вы сами не понимаете этого?
– Без меня у вас ничего не выйдет.
– Придется рискнуть. Надеюсь, вы не выдадите меня своему губернатору?
– Мог бы…
– А я так не думаю.
Их глаза встретились.
– Нет, – понуро выдавил полковник. – Я сумел запланировать медленную гибель для стольких тысяч людей, многих из которых знал лично, но выдать вас ему – это свыше моих сил. Странно, не правда ли?
– Бежать в любом случае было бы гиблой затеей, – сказал Эндрю. – Здесь ей лучше.
– Он унижает и ее. Если бы дело ограничивалось мной одним, я бы и не пикнул, но он унижает и ее, да еще перед своими женщинами.
– Но кто больше страдает от этого? Она? Или вы – поскольку страдает ваша гордость, когда вы оказываетесь не в силах защитить жену от оскорблений? Стали бы вы рисковать ее жизнью, чтобы потрафить своей гордыне?
Полковник некоторое время молчал.
– Я бы мог убить его – возможностей для этого сколько угодно. Но остальные прикончили бы меня – он пользуется среди них популярностью. Кто бы тогда за ней приглядел? Думаю, они расправились бы и с ней. Все давно забыли о морали.
– Мне очень жаль, – повторил Эндрю. – Но я ничем не могу вам помочь, верно? – Он протянул руку. – Желаю удачи!
– Мы – мирная научная экспедиция. Мы не военные.
– Но ведь у вас винтовки! Славные автоматические штуковины. И наверняка полно боеприпасов.
Эндрю посмотрел на Абониту. Остальные африканцы были явно застигнуты врасплох, один Абониту сохранил решительный вид.
– Наше оружие предназначено для самозащиты, – сказал он.
– Я беседую с белым человеком, Самбо, – вкрадчиво проговорил всадник и перевел взгляд на Эндрю. – Тут как будто пахло кофе. Мы уже много месяцев не нюхали этого запаха.
– Еды у нас в обрез, – ответил Эндрю. – Но мы с радостью поделимся с вами парой банок.
– Будем благодарны вам за такую любезность. Вот что, приглашаю вас к себе в гости. Все лучше, чем коротать ночь на снегу!
Посмотрев украдкой на Абониту, Эндрю заметил, как тот кивнул. Экипаж находился в безнадежном положении, и было предпочтительнее решить дело миром, а не затевать свалку. Его посетила новая мысль.
– Далеко ли отсюда до вашей резиденции, – он немного помялся, – ваше превосходительство?
– Она по другую сторону острова. Милях в трех.
– Тогда, может быть, мы отвезем вас туда на «ховеркрафте»?
На бородатой физиономии появилась улыбка.
– Удачная мысль. Только при условии, если вы возьмете на борт моих людей.
Эндрю рассчитывал, что на борту у экипажа появится шанс одолеть противника, однако африканцы были совершенно неподготовлены к решительным действиям, а люди губернатора, напротив, все время оставались начеку. Эндрю взял управление на себя, не встретив со стороны штурмана ни малейших возражений. Губернатор пристально наблюдал за его действиями. Он оставил своего скакуна и нескольких людей на берегу; остальные поднялись вместе с ним на борт и приглядывали теперь за африканцами, сильно уступавшими им в численности.
Отойдя от берега ярдов на сто, они взяли курс на северную оконечность острова. За бортом оставались участки, где судно вполне могло бы выбраться на берег, чтобы двинуться дальше посуху, однако Эндрю смотрел только вперед. Он чувствовал, что следует приложить максимум усилий, чтобы не продемонстрировать всех возможностей судна. Из тех же соображений он не включил турбины на полную мощность.
Скорость движения не превышала десяти узлов, поэтому минул час, прежде чем они оказались в гавани Сент-Питер-Порта. К этому времени солнце почти село, и туман, успевший поглотить острова, лежащие к востоку, уже охватывал городок, клубясь между домов.
Важнее всего было то, что взору экипажа наконец-то предстал обитаемый город. На улицах угадывалось какое-то движение, из трубы неподалеку поднимался дымок. «Ховеркрафт» вошел во внутреннюю гавань. Было время отлива, дно гавани покрывал ил вперемешку с колотым льдом.
Эндрю подвел судно к пологому гранитному причалу, ведущему в город, и заглушил турбины.
– Прошу на берег, – молвил губернатор. – Мы выставим охрану. Бдительную!
Наступил самый трудный момент.
– Я бы предпочел оставить людей на судне, – сказал Эндрю и, поймав недоверчивый взгляд губернатора, твердо присовокупил:
– Я возьму с собой старшего помощника, но мне будет спокойнее, если люди останутся на борту.
– Идет, капитан. Берите помощника и оставляйте остальных. – Согласие последовало без колебаний, что свидетельствовало о том, что губернатор не намеревался – по крайней мере на этом этапе – прибегать к насилию, раз его можно было избежать. – Но мы тоже выставим охрану. Она не помешает вашей шхуне, верно?
– Останетесь здесь, – обратился Абониту к остальным. – Утром мы вернемся. – Он быстро отлучился в трюм и вернулся с двумя фунтовыми банками кофе. – Надеюсь, вы примете это от нас, ваше превосходительство, – важно сказал он.
– Примите кофе у Самбо, полковник, – велел губернатор. – Сегодня после ужина мы отведаем кофейку. Прямо как в былые времена… – Он усмехнулся. – Можете зайти и понюхать мою чашку.
Они подошли к резиденции губернатора, которая оказалась маленькой скромной гостиницей. Над дверью сохранились призывы, адресованные островным автомобилистам.
– Сначала я жил в губернаторском доме, но это продолжалось недолго. Там слишком просторно для теперешних суровых зим – кругом сплошные сквозняки. Ни за что не согреться. Здесь – другое дело.
Он провел их в помещение, служившее раньше коктейль-баром, кивнув отсалютовавшему гостям часовому. В камине тлела разрубленная на куски мебель.
– Раздевайтесь и присаживайтесь. Чувствуйте себя как дома. Глоточек виски, капитан?
– С удовольствием. Большое спасибо.
– Полковник! Виски для меня и для капитана! Вам разрешается лизнуть пробку.
Полковник принес из-за стойки поднос с рюмками. Абониту остался ни с чем.
– Ну-ка, посмотрим на бутылочку! – сказал губернатор. Полковник подал ему бутылку и застыл в немом ожидании. – Приходится осуществлять контроль, – объяснил губернатор и ухмыльнулся. – Посягательство на мое виски карается смертью, но все равно нужен глаз да глаз. За ваше здоровье, капитан!
– И за ваше, ваше превосходительство!
Эндрю пригубил виски. Напиток напоминал едкий уксус.
– У вас его много?
– Хотите, чтобы я проболтался? – Гигант подмигнул. – Мне и моим близким друзьям хватит еще на годик-другой.
Могу предложить вам на ужин бордо. Полковник в прошлом был большим любителем бордо, а, полковник? Он отлично разливает спиртное. Я позволяю ему забрать бутылку себе, когда доходит до осадка, – уж больно мастерски он льет! Как дела в Африке, капитан?
– Неплохо, – отозвался Эндрю.
– Вы бы приглядывали за ними. Столько черномазых!
Не помешает, а? – Он залпом осушил свою рюмку. – Эй, полковник! Вы уже не видите пустую рюмку под самым вашим носом!
К тому времени, когда поспел ужин, губернатор ухитрился опрокинуть шесть больших рюмок виски (рюмка Эндрю наполнялась по его приказу дважды). Его речь стала громче и несвязнее. Когда ему понадобилось выйти в туалет, Эндрю дождался, пока стихнут нетвердые, но все равно тяжелые шаги, и спросил полковника:
– Ваше звание – вполне официальное?
– Да, сэр.
– Но у губернатора нет военного опыта? Во всяком случае, он не служил офицером?
Полковник помялся:
– По крайней мере до «Зимы Фрателлини».
– Чем же он занимался?
На этот раз полковник колебался дольше. Эндрю видел, что он был в свое время настоящим войсковым командиром, но теперь исхудал, сгорбился, а черепаховая оправа его очков местами облупилась. Наконец он выдавил:
– Служил у меня. Садовником, подручным. – Он в унынии посмотрел на Эндрю. – Как видите, знакомство принесло мне немалую пользу.
Молоденькая женщина, одетая как прислуга, объявила, что ужин готов. Эндрю был готов увидеть ливрейных лакеев, но ласковое обращение с женщиной, приблизившейся к креслу губернатора, рассеяло его удивление.
– Отведите Самбо на кухню и дайте ему заморить червячка, – велел губернатор полковнику. – Потом вернетесь и будете прислуживать нам.
Трапеза протекала в помещении, служившем в гостинице столовой; убранство было соответствующим, а на стене сохранилась взятая в рамку инструкция, когда подавать завтрак, когда ленч, когда ужин. Женщина принесла наваристый суп с кусками мяса.
– Мясо тюленя, – пояснил губернатор. – Теперь они заплывают в наши воды. Совсем неплохое, надо только уметь правильно приготовить. – Он шумно проглотил ложку супу. – Недурно, правда? А-а, вот и вы, полковник.
Разобрались с Самбо?
– Да, ваше превосходительство.
– Тогда разливайте бордо.
Служанка вернулась с маленькими тарелочками, в которых была рыба под белым соусом. Губернатор махнул рукой.
– Налей-ка мне лучше еще супу. Должно быть, вы тоже устали от рыбы? – спросил он Эндрю. – Хотите еще супу?
– Нет, спасибо. Я возьму рыбу.
– Как хотите. – Полковник плеснул чуть-чуть бордо ему в рюмку. Губернатор попробовал вино. – Валяйте, полковник, – сказал он и объяснил Эндрю:
– Я никогда раньше не жаловал вина, но стоит к нему привыкнуть, и вроде неплохо, а? Попробуйте, капитан.
– Славное вино, – подтвердил Эндрю.
– И про рыбу не забывайте. Хотя советую вам оставить местечко для следующего блюда. Это будет нечто особенное.
Особенным блюдом оказалось нарезанное кусочками жареное мясо. Однако по вкусу оно совсем не походило на говядину. Эндрю вопросительно посмотрел на губернатора, который с хмельным интересом наблюдал за его реакцией.
– Что-то не разберу, – признался Эндрю.
– Медвежатина! Белый медведь! Их уже несколько раз замечали в наших широтах, они приплывают на айсбергах, но это наш первый трофей. Неплохо, верно? Медведь – это целая гора мяса!
– Совсем не плохо, – подтвердил Эндрю, – но вот это изумляет меня еще больше. – Он потрогал вилкой жареный картофель и зелень у себя в тарелке. Овощи были свежими.
Губернатор расхохотался своим простоватым смехом и хитро улыбнулся:
– Ничего себе, да? Никогда не любил баночной еды.
– Как вам это удается?
– Потерпите. Полковник, моя рюмка снова пуста! Ловчите?
Следующим пунктом программы был бренди и кофе в так называемом губернаторском «кабинете», служившем раньше, по всей видимости, курительной комнатой. На стенах красовались книжные полки, уставленные дешевыми книжками в бумажных переплетах, В углу полыхал камин.
Они уселись в кресла, и губернатор щедро добавил себе в кофе сливок.
– Ладно, полковник, – бросил он, – можете погулять.
Если понадобитесь, я позвоню.
Дождавшись, когда закроется дверь, Эндрю сказал:
– Вы здесь удобно устроились, сэр.
– Бросьте вы этих «сэров»! Зовите меня Эмиль. Как ваше имя, капитан?
– Эндрю. Энди.
– Налейте-ка себе еще бренди, Энди. – Рифма вызвала у него смех. – И мне капельку. Отличная марка! У меня припасено несколько таких бутылочек. Знаете, здесь можно неплохо жить. Нам удалось организоваться. Пришлось немало поломать голову.
– Могу себе представить!
– Остров имеет треугольную форму. Семь на семь на десять миль. Не так уж много земли, верно? А ведь до «Зимы Фрателлини» здесь теснилось сорок пять тысяч душ! Ничего себе уравнение!
– Сколько осталось теперь?
– Могу сообщить вам последнюю цифру: пятьсот сорок пять. К лету родятся восемнадцать малышей – из них четверо моих.
– А как же с остальными сорока четырьмя тысячами пятьюстами? Тоже потребовалась «организация»?
– Да, но почти без крови. Разве что совсем чуть-чуть, сначала, когда пришлось сразиться. После победы все стало тихо.
Он умолк. Эндрю решил подождать, пока он снова заговорит. Губернатор устроился в кресле поудобнее и удовлетворенно уставился на огонь.
– Мы рассчитали, что остров способен прокормить примерно пятьсот человек. Значит, надо было избавляться от остальных. Нелегкая задача, верно? Даже если бы мы захотели всех их перебить, сомневаюсь, что достигли бы успеха.
– И что же?
– Для начала мы разбили их на партии. Во-первых, английские поселенцы, не считая полковника. Потом земледельцы, депутаты, лавочники. Потом все районы, кроме Сент-Сэмпсона и Вейла, – мы тогда базировались в Сент-Сэмпсоне. Дальше все пошло как по маслу.
– Что же вы с ними сделали, разбив на партии?
Губернатор ухмыльнулся:
– Депортировали! Вполне доступная вещь, когда живешь на острове. У нас не было достаточного количества лодок, но мы заставили их строить на западном берегу плоты. Потом поднимали на плотах паруса, дожидались крепкого северо-восточного ветра – и в путь-дорогу! Они вполне могли добраться до Франции – при определенном везении.
– Да уж, везение им было нужно позарез. Вы поступили так со всеми – включая детей?
В голосе губернатора зазвучали воинственные нотки.
– Что еще нам оставалось? Мы дали им шанс. У нас тоже были дети. Чем их дети лучше наших?
– Понимаю, – молвил Эндрю. – Они не сопротивлялись?
– Зародите в людях хоть небольшую надежду – и они устремятся в указанном вами направлении. – Его слова звучали так, словно он заучил их наизусть; Эндрю не удивился бы, если бы оказалось, что и это высказывание, и вся стратегия принадлежали кому-то другому. – Вы не забыли, что мы отправляли их партиями? Люди воображали, что очередная партия – последняя, остальные останутся жить на острове.
– Но даже пятистам людям, наверное, не так-то легко живется.
– Выкручиваемся. На самом деле все оказалось проще, чем мы ожидали. Теперь в наших водах полно рыбы – раньше треска попадалась только изредка, сейчас же ходит косяками. Есть тюлени. Даже киты, хотя до них еще не дошли руки. И стекло.
– Стекло?
– На Гернси всегда было хоть отбавляй теплиц – ведь здесь выращивали томаты. Лето у нас теперь короткое, но кое-как справляемся. Конечно, мы не можем подолгу обогревать теплицы. Но и просто закрытый грунт – полезная штука. Мы поставили двойные стекла, вынув их отовсюду, где они оказались не нужны. Теперь выращиваем помидоры, зелень, корм для скота. Некоторые коровки обожают помидоры! Занимаемся и зерном, но мало – люди могут обходиться картофелем.
– Да у вас здоровая экономика!
– Недурно, Энди, правда? Люди не бедствуют, а мне с приятелями и вовсе доступна кое-какая роскошь. И никаких тревог! Вы первые, кто высадился здесь с оружием, но мы были готовы к встрече. Нам повезло, что я оказался на западном берегу, когда вас засекли, но вообще-то мы все время держим там вооруженных людей.
– Вы застигли нас врасплох, – признался Эндрю.
– Это было нетрудно. – Он ткнул пальцем в бутылку с бренди, и Эндрю подлил ему еще. – Хватит. У вас славная штуковина – «ховеркрафт». Помнится, их показывали в былые времена по телевизору. Как с горючим?
– Хватит, чтобы добраться до Англии. Там есть склады, которые, как мы надеемся, остались нетронутыми. Потом из Нигерии подойдет танкер.
– У нас имеется запас дизельного топлива. Его устроили здесь при первых же неладах.
– Нам хватит своего, чтобы добраться до Англии.
– Ничего вы там не найдете, – решительно заявил губернатор. – Ничего, кроме банд оголтелых психов. Они добирались до нас в утлых лодчонках. Там не осталось никакой цивилизации.
– Что с ними делали – с теми, кто добирался на лодчонках?
– Мы давали им три дня передышки и отправляли восвояси, – с улыбкой ответил губернатор. – Для того, чтобы прийтись ко двору при нашей схеме, нужно быть по-настоящему полезным человеком. К примеру, таким, как вы, Энди.
– В чем же моя полезность – в «ховеркрафте»?
Губернатор наклонился и сплюнул в камин.
– Вам хорошо знакомы Нормандские острова? – спросил он.
– Гернси – нет. На Джерси я в свое время провел неделю.
– Настоящих островов всего четыре: Гернси, Джерси, Олдерни и Сарк. Сарк можно списать со счета – теперь это просто обледеневшая скала. Олдерни – примерно то же самое. Стекла там почти не осталось. На Джерси его тоже нет, зато это более теплый остров. На Гернси уклон против солнца, а на Джерси – наоборот, на юг. Готов поспорить, что в долинах там еще можно кое-что выращивать – во всяком случае, в необходимом нам количестве. С Джерси приходят лодки с рыбаками – значит они там тоже организовались.
– Вы не задавали им вопросов?
Губернатор только посмеялся.
– Во-первых, мы никогда не жаловали джерсийцев. Даже меньше, чем англичан, хотя они по крайней мере сидели у себя на острове. Наши суда избегают их, их суда – нас. Но в конце концов обязательно произойдут неприятности. Двадцать миль – не расстояние. Поэтому мы и держим ухо востро – не против французишек или англичан, а потому, что джерсийцы могут решиться на вылазку. Если мы не опередим их.
– И вы полагаете, что в этом вам может помочь «ховеркрафт»?
– Вот что я вам скажу, – ответил губернатор. – Когда дозор прибыл с донесением и я увидел в бинокль ваше судно, я не на шутку перепугался. Все равно как если бы это был ощетинившийся пушками фрегат. Только когда вы причалили и я разглядел этих ваших черномазых обезьян, я смог облегченно перевести дыхание. Можно придумать дюжину способов, как применить ваше судно против Джерси.
– Думаете, это превратит вас в губернатора сразу двух островов?
– Думаю, это принесет мне долгожданный покой. – Он усмехнулся. – Мне понадобится надежный заместитель на одном из островов, ведь так? Разве это не лучше, чем жить бок о бок с этими предателями-черномазыми? Мы могли бы столковаться насчет условий. Девственниц обещать не могу, но пару отменных красоток – запросто.
В одном Энди был уверен: перечить такому собеседнику весьма опасно, а то и гибельно.
– Звучит заманчиво, – сказал он. – Можно мне поразмыслить?
– Само собой, Энди! Поговорим с утра пораньше.
– А как быть с экипажем?
– Еще раз повторяю: я против кровопролития. Дерева для плотов у нас не осталось, но мы выделили бы старую рыбачью шаланду. Кто знает – вдруг ребята смогут добраться на ней до Африки?
– Да, – усмехнулся Эндрю, – вдруг…
Губернатор сложил ладони и продемонстрировал чудовищный сдвоенный кулак.
– Вы мне нравитесь, Энди, – сказал он. – Вы из тех, с кем можно поговорить. Мне по душе, когда рядом находится человек, с которым можно поговорить.
– А как насчет полковника?
– Я держу его не для разговоров. Его задача – подливать мне виски. – Эмиль нетвердо встал на ноги и дернул шнурок над камином. – А также стягивать с меня сапоги после напряженного дня.
Полковник вежливо постучался и возник в дверях.
– Постель готова, полковник? – осведомился губернатор.
– Да, ваше превосходительство.
– Теплая грелка на месте?
– Да, ваше превосходительство.
– Вы не притрагивались к ней? – Он засмеялся собственной шутке. Полковник тоже выдавил смущенный смешок. – Приходится приглядывать за ним, Энди. Иначе как я стану смотреть полковничихе в глаза? Как чувствует себя сегодня старая корова, полковник?
– Немного лучше, ваше превосходительство.
– Она не стоит усилий, которые приходится на нее тратить. Ладно, об этом в другой раз. Проводите капитана в его комнату, полковник. Хотите грелку, Энди? Могу прислать.
– Спасибо, не сегодня, – отозвался Эндрю. – Я несколько утомлен.
– Самое лучшее средство от усталости! Ладно, вам виднее. Увидимся за завтраком.
Эндрю кивнул:
– Доброй ночи, Эмиль.
Тон был выбран верно. Губернатор довольно осклабился, пропел в ответ: «Спите крепко, Энди», после чего, шатаясь, удалился.
Полковник молчал, пока они преодолевали два лестничных пролета. Оказавшись у себя в комнате, Эндрю осведомился:
– Абониту – человек, который был со мной, – где он?
– Этажом выше. Комната триста два.
– Благодарю. – Он огляделся. Ночь предстояло провести в типичном гостиничном номере с красочным средиземноморским пейзажем на одной стене и картинкой с охотничьим сюжетом – на другой. Двуспальную кровать покрывала ситцевая накидка. – Как удобно!
Полковник замешкался в дверях.
– Вас бы не… Могу я зайти на пару минут?
– Да, разумеется, – кивнул Эндрю.
Полковник тщательно прикрыл за собой дверь.
– Позвольте задать вам вопрос.
– Задавайте.
– Губернатор решил, что вы командуете «ховеркрафтом», поскольку вы – единственный белый во всем экипаже. Он не ошибся?
– Что я – командир? Куда там! Официального командира у нас нет. Самый авторитетный в команде – Абониту.
– Так я и думал, – кивнул полковник. – В свое время я часто слушал африканские радиостанции по коротковолновому приемнику. Я представляю себе тамошние условия. Но даже если вы – не главный, они могут одобрить сделку, которую вы заключите, если она будет отвечать их интересам…
– Продолжайте.
– Он хочет заполучить «ховеркрафт». – Кто такой «он», было ясно без уточнений. – Он бы захватил его силой, однако тогда у него не осталось бы человека, который умеет управлять судном. Он не слишком умен, зато коварен.
– Откровенность за откровенность, – ответил Эндрю. – Мне предложен пост адъютанта с дальнейшей перспективой управления островом Джерси в качестве заместителя губернатора.
– Вы верите его обещаниям?
– Нет. А теперь скажите мне, почему я правильно делаю, что не верю.
– Единственный его талант – умение использовать людей. Добившись желаемого, он их выбрасывает. Вот пример: ему удается получать неплохие урожаи в теплицах благодаря двойному остеклению. Однако сама идея принадлежала местному овощеводу по имени Гриссон. Но он все равно посадил его вместе с семьей на плот и спихнул в море.
– Вы полагаете, что он выбросит и меня, вытянув все, что я знаю о «ховеркрафте»?
– Не сомневаюсь.
– Но я же почти ничего не знаю! – засмеялся Эндрю.
– Он считает по-другому.
– Вы говорите, что он коварен, но не умен. Он рассказывал мне о схеме депортации. Это блестящая идея. Тоже чужая?
– Да, – ответил полковник после некоторого колебания.
– Здесь чувствуется военный ум. Уж не ваш ли?
– Мой.
– Отправить в море на плотах больше сорока пяти тысяч человек, считая женщин и детей!..
– В противном случае нас ожидал хаос, кровопролитие и повальный голод. Бывают ситуации, когда приходится выбирать всего лишь одну из разных форм безжалостности.
– И вы сделали выбор! Вас не мучают кошмары?
– Я мыслю как военный, вы сами это сказали. Моя сильная сторона – планирование, слабая – воображение.
Я не знал, что из всего этого выйдет. Просто не знал! А потом было уже поздно. Да, меня мучают кошмары. Зато он наверняка обходится без них.
– Несомненно. Вы сказали, что губернатор выбрасывает людей, когда они сослужат ему службу. Но вас он не посадил на плот…
– Эмиль слишком ненавидит меня, чтобы ограничиться этим. В былые времена… Он всегда был о себе высокого мнения. Я говорил вам, что он работал у меня – неплохой работник, но слишком быстро расхолаживался. Кроме того, он и тогда злоупотреблял спиртным. Мне постоянно приходилось призывать его к порядку. В конце концов я указал ему на дверь – за пьянство и полную непригодность. Дело было зимой, и ему не оставалось ничего другого, кроме государственной дорожной службы. Эмиль умолял меня взять его назад, и я сжалился. Он не забудет этого и через двадцать лет.
Мне не надо опасаться за свою безопасность. Как и за безопасность жены. Пока она жива, он не выкинет меня в море.
Они помолчали.
– Вы говорили о сделке, – напомнил Эндрю.
– Если я выведу вас отсюда, – произнес полковник, – и проведу к «ховеркрафту», сможете ли вы прорваться? Каковы шансы на успех?
– А какие он принял меры предосторожности?
– Четверо несут дежурство на «ховеркрафте», присматривая за вашими неграми. Еще один отряд рядом, на пирсе.
Выход из гавани перегораживают три старые посудины.
– Хитро придумано!
– Во время отлива они лягут на дно, а то и перевернутся. Но для ваших машин голое дно – не преграда?
– Да, – кивнул Эндрю, – мы немного летаем.
– Теперь вот что: вы ведь можете развивать скорость до пятидесяти – шестидесяти узлов?
– Даже больше. Он не знает об этом?
– Нет. – Полковник через силу улыбнулся. – Я следил за технической прессой. Я заметил, что вы старались не развивать большую скорость, когда огибали остров. Если вы разгонитесь как следует, четверым на борту останется только разинуть от удивления рты. После этого вы вдесятером одолеете их. – Он запнулся. – А может, вас будет уже одиннадцать…
– Так что у нас за сделка?
– Я помогаю вам уйти, а вы прихватываете с собой меня и мою жену. Так будет справедливо?
– Насколько я понял, ваша жена больна. Что с ней?
– Ревматизм. Но я дотащу ее. Придется попотеть, однако ничего не поделаешь. Идет?
Эндрю покачал головой:
– Нет. Мне очень жаль. Я не мог бы ничего обещать, даже если бы речь шла только о вас. У нас экспедиция, и больная на борту – слишком большая ответственность. Разве вы сами не понимаете этого?
– Без меня у вас ничего не выйдет.
– Придется рискнуть. Надеюсь, вы не выдадите меня своему губернатору?
– Мог бы…
– А я так не думаю.
Их глаза встретились.
– Нет, – понуро выдавил полковник. – Я сумел запланировать медленную гибель для стольких тысяч людей, многих из которых знал лично, но выдать вас ему – это свыше моих сил. Странно, не правда ли?
– Бежать в любом случае было бы гиблой затеей, – сказал Эндрю. – Здесь ей лучше.
– Он унижает и ее. Если бы дело ограничивалось мной одним, я бы и не пикнул, но он унижает и ее, да еще перед своими женщинами.
– Но кто больше страдает от этого? Она? Или вы – поскольку страдает ваша гордость, когда вы оказываетесь не в силах защитить жену от оскорблений? Стали бы вы рисковать ее жизнью, чтобы потрафить своей гордыне?
Полковник некоторое время молчал.
– Я бы мог убить его – возможностей для этого сколько угодно. Но остальные прикончили бы меня – он пользуется среди них популярностью. Кто бы тогда за ней приглядел? Думаю, они расправились бы и с ней. Все давно забыли о морали.
– Мне очень жаль, – повторил Эндрю. – Но я ничем не могу вам помочь, верно? – Он протянул руку. – Желаю удачи!