Я тряхнул головой, возвращаясь к реальности. Да, я увлекся... слишком увлекся.
– Ну что, получилось? – спросил я.
– Еще бы! Вот, держи.
Айбигель сунула мне лист бумаги с данными на ирмурянина.
– Молодец! – обрадовался я. – Спасибо. Ты меня здорово выручила.
– Из «спасибо» шубу не сошьешь.
– Ну конечно. Каким образом я могу выразить свою благодарность?
– Самым обычным, – улыбнулась Айбигель. – Ты оторвал меня от приятного времяпрепровождения в баре... Значит, теперь ты должен меня куда-нибудь повести.
– С удовольствием, – сказал я.
Мне и в самом деле этого хотелось. Так и виделась встреча в отдельном кабинете ресторана, ужин при свечах и без свидетелей, возможность просто поговорить о жизни, с приятным продолжением...
– Сегодня вечером, – сказала Айбигель.
– Сегодня? Согласен. Если только ничего не случится... Если до вечера мое расследование не завершится...
– А оно, скорее всего, до вечера не завершится, – безжалостно продолжила Айбигель.
У меня было большое желание соврать, но я прекрасно понимал, что этого делать не стоит. Лучше сейчас выслушать гневную отповедь, чем договориться о встрече и на нее не прийти.
– Возможно, – сказал я. – Но если это случится... И потом, я же могу пригласить тебя завтра.
– Понятно, – голос Айбигель был холоден, словно брикет только что вынутого из холодильника мороженого. – Значит, скорее всего, этим вечером мне придется ужинатъ с одним своим новым знакомым. Он пригласил меня в «Брюшко личинки» и обещал незабываемый вечер.
Ну, эти штучки мне знакомы. Попасться на них было бы совсем уж глупо.
– Приятно провести вечер, – сухо сказал я. – Но пренебрегать своей работой...
– Ради какой-то девчонки, – подсказала Айбигель. – Или ты хотел охарактеризовать меня более образно?
– Нет, не хотел.
– А почему? Кто тебе мешал? Неужели так не свойственная стражу порядка деликатность?
– Возможно.
– И эта же деликатность подсказывает тебе...
– Послушай, Айбигель, – промолвил я. – Если тебе так угодно, то сегодня вечером я плюну...
Вот этого мне, похоже, говорить не стоило. Вспыхнув, словно маков цвет, Айбигель отчеканила:
– Нет уж, не надо. Милостыню не принимаем. После этого она повернулась и чуть ли не бегом бросилась прочь.
Я почесал затылок и горестно покачал головой.
Ну вот, опять... Почему так получается, что мы частенько ссоримся? И кто в этом виноват? Я или она? Впрочем, какая сейчас разница? Все уже случилось, и теперь по крайней мере несколько дней Айбигель будет на меня дуться. Потом она сменит гнев на милость, потом я свожу ее в ресторан, и мы все-таки посидим при свечах. Я ее провожу до дома... а далее... Короче, все будет просто великолепно... До новой ссоры... А может, ничего этого не будет. Вдруг уже завтра Айбигель примет предложение руки и сердца какого-нибудь типа, вроде этого пресловутого Артаксеркса, уволится с федеральной службы и улетит с ним на какую-нибудь отдаленную планету?
Мне нестерпимо захотелось плюнуть на чувство собственного достоинства, догнать Айбигель...
И что дальше? Попросить у нее прощения, успокоить ее? Как, каким образом? Нет уж, ничего из этого не получится. Только будет хуже. В конце концов, мы поссоримся еще больше.
Самым разумным сейчас является предоставить все течению времени. Есть у него такое свойство: все излечивать и расставлять по предназначенным ему местам.
Я хмыкнул.
Ну, это уже мысли настоящего фаталиста. С каких это пор я им стал? Хотя насчет времени тут действительно все верно. И лечит, и расставляет, и воздает каждому по заслугам.
Вообще, хватит копаться в своих переживаниях. Не пора ли...
– Эй, центурион, тебе что-то нужно? Или ты просто явился сюда постоять, поглазеть по сторонам?
Это был дежурный по космопорту, худой, длинный, похожий на миниатюрную жирафу, снабженную парой не очень сильных, но зато наверняка ловких рук. К какой он расе принадлежал, я определить не мог. Да это сейчас и не имело значения. Главное – он был прав. Нечего мне здесь ошиваться, отвлекать мыслящих от работы. Пора возвращаться к своим заботам, заботам центуриона инопланетного района.
Я вышел из здания космопорта и протолкался через толпу аборигенов, приготовившихся встречать пассажиров очередного рейса. Отойдя еще немного в сторону, я остановился и вытащил из кармана листок бумаги, которым меня снабдила Айбигель.
Ну вот, уважаемый ирмурянин, сейчас мы узнаем о тебе гораздо больше. Возможно, это даже поможет нам в твоей поимке. Или не поможет. Все зависит от сведений, находящихся на этом листке. Итак...
Я пробежал глазами данные о ирмурянине, хмыкнул, еще раз их прочел, на этот раз – медленно, вдумываясь в каждое слово.
Странно...
Если верить этим данным, то ирмурянин до того, как попал на Бриллиантовую, был просто образцом законопослушания. Все пышные слова о каком-то смотрителе какого-то божественного глаза скрывали под собой вполне прозаическую сущность. Обычный преуспевающий торговец, вся жизнь которого умещалась в несколько понятий: покупка, продажа, доход, налоги, незамысловатый отдых в гареме, посещения модных курортов и игорных домов в обществе дежурной красотки с большим бюстом и не очень большим объемом мозга. То есть, другими словами, до того, как он явился на Бриллиантовую, ирмурянин был настоящей опорой стабильного, развитого экономически общества. А потом он надумал слетать на большой аукцион, очевидно, с целью прикупить личинок хорошего качества, и где-то по дороге превратился в настоящего монстра, одержимого претворением в жизнь самых преступных идей. Гм... в самом деле... Что с ним произошло? Что могло послужить причиной такой разительной перемены?
Я задумчиво посмотрел на аборигенов, неподвижных, словно закаменевших в своем ожидании туристов, и неожиданно вспомнил того, который дал мне коробочку.
А что, если я ошибаюсь? Что, если все эти фигуры в балахонах с серыми ленточками вовсе не несчастные, не сумевшие найти себе место в мире межпланетных перелетов и странных, появляющихся на планете благодаря именно этим перелетам, мыслящих? Возможно, это еще и разведчики, внимательно и зорко из-под капюшонов всматривающиеся в шагнувший на их планету новый мир, подмечающие его мельчайшие особенности, в том числе и слабые места, по которым можно ударить...
Аккуратно свернув и сунув лист бумаги в карман, я повернулся к космопорту спиной и потопал к своей резиденции.
Что-то со мной творится. Может быть, это реакция на таинственное исчезновение аборигена? Может, дело в чем-то другом? В странной метаморфозе, происшедшей с ирмурянином? Ну, тут-то, скорее всего, ничего таинственного нет. Если подумать, то объяснение в данном случае найти можно.
Но все же... все же...
Было в этом деле нечто мистическое, не поддающееся рациональным объяснениям. Я чувствовал это буквально кожей, и, конечно, это мне не нравилось. Ощущение было не из самых приятных.
Мне удалось отойти от космопорта шагов на двадцать, когда у меня в кармане проснулась бормоталка.
Прикладывая ее к уху, я вполне искренне надеялся, что этот звонок не будет сообщением о новых штучках ирмурянина. Надежде моей не было суждено оправдаться.
13
– Ну, а потом? – спросил я.
– Все произошло очень быстро, – ответил старший клерк. – Он вошел в главный зал как обычный посетитель. Походка, жесты... ну, вы сами понимаете.
– А потом?
– Ну, а потом – началось.
– Что именно?
Старший клерк непонимающе посмотрел на меня. Роста он был низенького, раза в два ниже обычного человеческого, имел плотный животик и круглое, добродушное лицо с щечками, похожими на печеные яблочки. Не будь у него длинного, увенчанного на конце костяной шишкой хвоста и третьего глаза во лбу, старшего клерка можно было бы запросто принять за сказочного гномика. А так он был просто самым обычным фирянином, уроженцем планеты Фир, прославившейся своими богатейшими титановыми рудниками.
Я уточнил:
– Что именно началось?
Старший клерк беспомощно развел руками:
– Ну... такого мы еще не видели. Такого у нас еще не было.
– А точнее?
Проклятая доля стража порядка. Если не надавишь, никто для тебя ничего делать не станет, даже в том случае, если бездействие очень невыгодно им самим.
Я сделал так, чтобы в моем голосе появилась угрожающая нотка. Чуть-чуть, но все же вполне достаточно для клерка, натренированного постоянно работать с самыми различными клиентами.
– Понимаю, – быстро сказал фирянин. – Я отнимаю ваше драгоценное время?
– Да.
– В таком случае, не соблаговолите ли...
– Короче, – рявкнул я.
Это, мне кажется, привело старшего клерка в чувство, и он сказал:
– Вы должны меня извинить. Я немного не в себе. Сами понимаете, день сегодня выдался не из легких.
– Еще бы, – без тени сочувствия в голосе, на которое, похоже старший клерк рассчитывал, произнес я. – В отличие от вас, я весь этот день провел, играя в бирюльки.
– Неужели?
– Рассказывайте дальше, – приказал я. – Итак, он вошел в зал. А потом – началось. Что именно?
– Он выхватил скример и крикнул...
– Стоп, – перебил клерка я. – Вы уверены, что это был скример?
– Да, Я не раз видел такие штуки, поскольку не всегда был клерком. В молодости мне случилось поучаствовать в инциденте у планеты Нерпы. Если вы такой помните.
Я кивнул.
Помнил. Инцидент был еще тот. Его потом во всей федерации не могли забыть очень долго.
– Ну вот, он выхватил скример и крикнул, чтобы мы все немедленно легли на пол.
– Что вы и сделали.
– Да. Я, как старший клерк, оценил опасность потери своих подчиненных как достаточно высокую и дал команду не оказывать сопротивления.
– Каким образом вы это определили? – заинтересовался я.
– Есть такие методы. Как вы понимаете, мыслящего, отобранного для моей должности, готовят находить выход из всех возможных ситуаций. Ограбление считается одной из самых сложных, поскольку частенько приводит не только к единичным жертвам, но и, например, взятию группы заложников. Ну, и так далее... По некоторым известным мне признакам я определил исходящую от ирмурянина угрозу как более чем среднюю, приблизительно на шесть целых, шесть десятых по шкале биргамской четверки. При таком высоком значении рекомендуется, во избежание напрасных жертв, временно подчиниться преступнику. Именно поэтому я отдал приказание... ну, то, которое отдал.
– Понятно, – поторопил я. – А дальше?
– Он, этот ирмурянин, убедился, что мы не думаем сопротивляться, и приказал мне встать на ноги. Он сказал, что если хоть один из нас попытается выкидывать фокусы, то он убьет всех, находящихся в помещении банка. Поскольку тревожная кнопка была уже нажата, нам надлежало выполнять все его приказания.
Я кивнул.
Ах да, тревожная кнопка. О ней в свое время меня поставил в известность Дагай Каача. Смысл ее был в том, что на Бриллиантовой, в отличие от многих и многих планет, единственным островком цивилизации был инопланетный район. На других планетах к инопланетному району прилагались заводы, шахты, промыслы, города и многое-многое другое. Здесь же ничего этого не было. Существовал лишь инопланетный район, который состоял из десятка банков, магазинов, контор по приему личинок бриллиантового муравья, мастерских по оценке и переработке тех же личинок, нескольких ресторанов и баров, в которых питались работающие в этих фермах люди, а также домов, в которых они жили.
А еще на Бриллиантовой было всего лишь два стража порядка. Причем один из них являлся Мараском и не мог без посторонней помощи покинуть лачугу, почему-то называемую жителями инопланетного района резиденцией центуриона. Таким образом, на случай неожиданных событий, в число которых входит и попытка ограбить банк, на Бриллиантовой имелся всего лишь один боеспособный страж порядка, да в каждом банке по несколько охранников, основной обязанностью которых было олицетворять порядок и успокаивать возможных грубиянов. Поскольку охранники банков сменялись посменно, это означало, что в любой момент в банке находился лишь один или два из них. И они, конечно, не могли оказать серьезного сопротивления грабителям, вздумавшим совершить ограбление. Правда, было еще несколько федеральных охранников, но в их обязанности входила охрана космопорта, и они не имели права покидать его территорию ни при каких обстоятельствах. В общем-то, их присутствие все же до некоторой степени помогало соблюдению порядка. По крайней мере, преступник, пожелавший слегка повеселиться на Бриллиантовой, должен был учитывать, что обратный путь через космоиорт ему закрыт. Стоит только охране космопорта сообщить, что такого-то и такого надо задержать, и они это проделают просто блестяще. Таким образом, покуролесить и унести без последствий с планеты ноги мог лишь владелец личного космолета. А преступников, обладающих личными космолетами, не так уж много. Кроме того, далее это не спасало мыслящего, пожелавшего вступить в конфликт с законом, от преследования федеральных инспекторов. А они, как я уже убедился в прошлом, свое дело знали очень даже неплохо.
Таким образом, спокойствию расположенных на Бриллиантовой банков и контор мог реально угрожать, например, какой-нибудь жулик, действующий настолько ловко, что обман раскрывался лишь после того, как он покидал планету. Да и то при его просто феноменальной ловкости и удачливости...
Да, так вот, об ограблениях... Их на Бриллиантовой не было ни одного за все полтора года, в течение которых я работаю центурионом. Но все же, на тот случай, если какому-то безумцу придет в голову ворваться в один из банков или магазинов с оружием, советом мыслящих инопланетного района были разработаны чрезвычайные меры.
Как уже сказано выше, у каждого банка имелось по два охранника. Поодиночке они не могли оказать возможным грабителям серьезного сопротивления. А вместе?
Ну конечно, эта мысль пришла кому-то в голову, и в результате в каждом банке, как и положено, в самых удобных и малозаметных местах были установлены тревожные кнопки. При нажатии одной из них охранникам всех прочих банков становилось известно, что вот сейчас в таком-то банке происходит нечто плохое. После этого свободные охранники всех остальных банков, объединившись, бросались на помощь своим товарищам. А отряд из полутора десятков охранников был способен отразить нападение даже целой банды, не то что одиночки-грабителя.
В данном же случае...
– Тревожная кнопка не сработала? – поинтересовался я.
Вопрос был задан скорее для проформы. Отсутствие в банке и его окрестностях отряда охранников безусловно свидетельствовало о том, что тревожная кнопка подвела.
– Да, похоже, она не сработала, – признался старший клерк.
– А ваш охранник?
– Я приказал ему не вмешиваться. Поскольку, по моим наблюдениям, состояние агрессии грабителя, по шкале...
– Это понятно. Что было дальше?
– Преступник заставил меня пройти в хранилище и вынуть из сейфа коробочки с сорока отборными личинками – «униками». Он сложил их в небольшую сумку, которая висела у него на боку, и ушел.
– Все? – спросил я.
– Напоследок он приказал нам лежать неподвижно ни протяжении десяти минут.
– И вы?..
– Нет, нет, как только преступник покинул банк, я вскочил с пола и нажал еще раз тревожную кнопку.
– Она, конечно, не сработала?
– Да, она не сработала. И тогда, выждав с минуту, для верности, я бросился в соседний банк. К этому времени преступник уже успел раствориться в толпе, и мне пришло в голову, что созывать охранников других банков нет никакого смысла. А вот предупредить их о случившемся и вызвать центуриона – необходимо. Что я и сделал.
– И поступили совершенно правильно. Старший клерк приосанился и тихонько стукнул кончиком хвоста о пол.
Я еще раз окинул взглядом банк. Несколько служителей, оказавшихся в нем на момент ограбления, принадлежали к той же расе, что и старший клерк. Несомненно, они подтвердят все им сказанное слово в слово. Имеет ли смысл их допрашивать?
А собственно – зачем? Личность преступника установлена, и теперь осталось только его задержать. А там для доказательства его вины хватит простейшего сканирования памяти. И значит, здесь мне больше делать нечего.
Хотя...
Я сунул руки в карманы, прошелся по залу банка и задумчиво посмотрел на входную дверь.
Поскольку владельцы банков уже знают об ограблении, то о нем известно и Дагай Каачу. Значит, с минуты на минуту можно ожидать его прибытия на место происшествия. Причем наверняка он будет не один, а в обществе миляги гиперинспектора.
Может быть, стоит нарушить старый принцип любого рядового состава, любой армии, гласящий «подальше от начальства, поближе к кухне»? Нет, конечно, не так уж и трудно предугадать, что скажет назарунец, а также и гиперинспектор. Это меня не интересует. А вот какие меры к поимке ирмурянина предпримет большой чиновник? Будучи в курсе его планов, я смогу выработать свой собственный путь. Кто знает, может быть, он увенчается успехом?
Не прошло и пары минут, как в банке появились Еля Варето и председатель совета мыслящих инопланетного района.
– Уже здесь? – остановившись возле меня, спросил он. – Какие-нибудь результаты есть?
Подождав гиперинспектора, я приступил к изложению событий. Собственно, многого от меня не требовалось. Всего лишь повторить рассказ главного клерка.
– Угу, – сказал Еля Варето. – Значит, все же – он?
– Да, несомненно, – промолвил я. – Много ли в данный момент на планете ирмурян?
– Я проверял, – сообщил гиперинспектор. – На данный момент всего лишь один. И это означает, что тут поработал как раз – наш. Больше некому.
– Наш? – спросил назарунец. – Что это значит?
– Тот самый, с которым мне бы очень хотелось на данный момент побеседовать об одном странном самоубийстве.
– А хозяин гостиницы, значит, оказался ни при чем? – спросил я.
Гиперинспектор признал:
– Нет, он оказался в этой истории ни при чем. Сканирование памяти это подтвердило.
Тут что-то не сходилось.
Я покачал головой и спросил:
– Каким образом тебе удалось так быстро доставить этого увальня Улсана-второго с половиной в космопорт?
Гиперинспектор усмехнулся:
– Это было просто. Я нанял аборигенов. Они на руках вынесли его из гостиницы и погрузили в мобиль, а потом, также на руках, протащили его по космопорту. Конечно, мне это обошлось в некоторую сумму, но зато я сэкономил время.
Я мысленно снял перед гиперинспектором шляпу. Его энергии можно было только позавидовать. Впрочем, не обладай он умением быстро соображать, ни за что бы не дослужился до такого чипа.
– Итак, – сказал назарунец, моментально углядевший свою выгоду. – Как я понял, тот, кто ограбил этот банк, нас, гиперинспектор, тоже весьма сильно интересует?
– Несомненно.
– Тогда вы поможете нам его поймать, – голос назарунца мог посоперничать в сладости с чистейшим высокосортным медом, – Вы мне говорили, что вынуждены были, ради посещения нашей планеты, прервать заслуженный отдых. Чем быстрее ирмурянин будет пойман, тем скорее вы к нему вернетесь. Не так ли, уважаемый Еля Варето?
Я не без интереса посмотрел на гиперинспектора. В принципе, тот мог и отказаться, заявив, что ловить какого-то грабителя банков должны те, кто представляет на планете Бриллиантовой власть и закон. Но, скорее всего, он согласится. По крайней мере, на основе сделанных мной выводов о характере Ели Варето я мог бы побиться об заклад на достаточно крупную сумму, что он займется поимкой ирмурянина.
Так и случилось.
– Хорошо, – важно кивнул гиперинспектор. – Я уже думал об этом и согласен возглавить поимку этого опасного преступника. План мой прост и эффективен.
– Мы вас внимательно слушаем, – заметно обрадовавшись, промолвил назарунец.
Я улыбнулся.
Собственно, гиперинспектор мог предложить только один реально выполнимый план поимки преступника.
– Как я выяснил, очень скоро начнется первый карнавал, – промолвил Варето. – И длиться он будет всю ночь. Уже сейчас на улицах инопланетного района находится столько туристов, ряженых и местных жителей, что поймать в этих скоплениях мыслящих какого-то ирмурянина, кстати сказать, не отличающегося очень уж заметными размерами, будет почти невозможно. По крайней мере, нам вдвоем с центурионом.
Браво, гиперинспектор! Не забыл про меня, и это лестно.
– Что вы предлагаете? – спросил Дагай Каача.
– Очень простой выход, – промолвил Варето. – Очень простой. Зверя можно загнать, и причем достаточно быстро, но для этого необходимо увеличить число загонщиков. Понимаете?
– Нет, – заявил назарунец.
Я мог бы поклясться, что он уже сообразил, куда именно клонит гиперинспектор, и в этот момент просто пытается прикинуть, какую он с этого может поиметь выгоду.
– Если мы не предпримем экстренные меры, – напомнил Варето, – то наш противник успеет сделать, например, еще одно ограбление. Кто знает, может быть, следующим окажется именно ваш банк? Вы не подумали об этом?
Однако напугать назарунца было не так просто.
– Даже если это и случится, – с достоинством промолвил он, – то мой банк потеряет не слишком много. На случай ограбления он, конечно же, надлежащим образом застрахован.
– Это в том случае, если ирмурянин его просто ограбит, – парировал гиперинспектор – А что, если произойдет нечто худшее?
– Худшее?
– Ну да, Мы явно имеем дело с неуравновешенным типом мыслящего. Кто знает, может быть, во время следующего ограбления банка он посчитает какое-то из неосторожных движений одного из клерков за попытку к сопротивлению и откроет огонь...
Я покачал головой.
Последний довод гиперинспектора не показался мне особенно веским. У меня создалось впечатление, что ирмурянин не относится к тем, кто при малейшей опасности впадает в панику и совершает опрометчивые поступки. Совсем наоборот. В его действиях просматривалась определенная система.
И вообще-то ничего удивительного в этом не было. Всеобщее мнение о том, что торговцы чаще всего страшные трусы, способные по любому поводу впадать в панику, как правило, ошибочно. Их труд, работа, которой они зарабатывают себе на хлеб с маслом, частенько требует от них большого самообладания и мужества. Ну, а кроме того, еще и умения мгновенно оценивать обстановку, принимать решения, имеющие далеко идущие последствия, и много чего другого.
Хотя... хотя... Может, гиперинспектор все же прав? Мне совершенно неизвестно, по какой причине здравомыслящий торговец вдруг превратился в преступника, готового ради личинок бриллиантовых муравьев на что угодно...
Назарунец выслушал план гиперинспектора и сказал:
– Хорошо, я согласен. Последний ваш довод меня убедил. Если преступник каким-то образом умеет выводить тревожные кнопки из строя, если он каким-то образом узнал, где они находятся, мы позаботимся о других средствах оповещения на случай нового ограбления. Еще, думаю, мне удастся достаточно быстро уговорить остальных владельцев банков выделить для поимки ирмурянина всех свободных охранников, и, таким образом...
Дальше уже можно было не слушать, поскольку предполагаемый образ действий гиперинспектора был совершенно понятен. Причем в предстоящей охоте мне, скорее всего, отводилась роль простого загонщика. И конечно, ничего зазорного в этом не было, но мне казалось, что от меня может быть большая отдача.
– Пора, – сказал я Еле Варето. – У меня еще осталось несколько неотложных дел.
– Ты не примешь участия в охоте? – нахмурился гиперинспектор.
– Может быть, немного погодя. А сейчас, как я уже сказал, мне необходимо заняться кое-какими делами.
Гиперинспектор уже открыл было рот, чтобы возразить, но тут Дагай Каача сказал:
– Пусть идет. Охранников для того, чтобы прочесать инопланетный район вдоль и поперек, вполне хватит. А ему и в самом деле необходимо выполнить одно мое поручение.
Браво, назарунец. Молодец! Выручил.
– Хорошо, пусть идет, – неохотно разрешил Варето. – Но при малейшей возможности...
– Безусловно, – заверил его я. – Как только освобожусь, так сразу и присоединюсь. Преступник от нас не уйдет.
Выкатившись из банка, я перевел дух и задумчиво почесал затылок.
Ну и попал я в историю. Может, лучше было бы согласиться на роль загонщика? Теперь, если мои личные изыскания не принесут никаких результатов, гиперинспектор может с чистой совестью обвинить меня в том, что я отлынивал от выполнения своих обязанностей.
Ну да ладно, бог не выдаст, свинья не съест. И прежде всего, конечно, надо посоветоваться с Мараском. Кажется, у меня накопилось к нему несколько вопросов.
Вякнула бормоталка. Я прижал ее к уху и услышал голос ирмурянина. Это был он, я мог бы в этом поклясться.
– Маршевич?
– Да, – буркнул я.
Ну вот, теперь этот наглец будет еще и доставать меня именно таким образом.
– Маршевич, в последний раз напоминаю о своем предупреждении. Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Еще бы, – сказал я. – Если на Бриллиантвой построят музей глупостей и абсурдных утверждений, я знаю, кто именно станет его первым экспонатом.
– Значит, не одумался? Я вздохнул.
А может, он все-таки сумасшедший? Насмотрелся дешевых объемок и спятил? Подобные звонки и разговоры как раз в их стиле. Выключив бормоталку, я еще пару минут постоял возле банка, дожидаясь нового звонка.
Его не было. Возможно, это означало, что ирмурянин признал такой способ давления на психику малоэффективным и, значит, более меня беспокоить не будет.
Вот и отлично. Просто превосходно.
Я сунул бормоталку в карман и двинулся к своей лачуге. Прежде всего необходимо было сообщить Мараску обо всем происшедшем, а потом выслушать его советы. Частенько моему помощнику случалось подавать очень светлые мысли. Я надеялся, что это умение его не подведет и сейчас. Очень надеялся...