– Несомненно.
– Таким образом, свою часть нашего соглашения я выполнил. Не так ли?
– Так.
– Гм...
Мы помолчали.
– Ладно, – наконец промолвил я. – Говори, что хотел сказать.
– Ну, вот, я подумал, что если...
– Что – если?
– Если все так неплохо закончилось, то, возможно, ты оценил, что мое знание местных джунглей довольно ценная штука. Нет?
– Оценил, – согласился я.
Кажется, до меня стало доходить, куда этот хитрец клонит. Вот сейчас он предложит...
– И ты согласен, что эти знания нужно расширять, пополнять и углублять?
– Еще бы.
– А каким образом это можно сделать, оставаясь в городе?
Я вздохнул и смерил своего проводника, вдруг превратившегося в очень большого дипломата, скептическим взглядом.
– Пойми, – сказал я ему. – Сейчас ты начнешь меня убеждать, будто путешествия к побережью тебе даже полезны. А поскольку я никогда не поверю, что ты будешь ездить к побережью всего лишь для приобретения знаний...
– Нет, конечно, – перебил меня Имлук. – Я буду ездить туда для сбора пряных мидий. И этого мне для финансового оправдания поездок вполне хватит.
– На первых порах, – промолвил я. – На первых пирах. А потом тебе придет в голову, что одна-две личинки, купленных у аборигенов по демпинговым ценам, не являются таким уж большим нарушением закона. Точно так же было год назад, когда ты сделал первую поездку на побережье.
– Но сейчас...
– Ну да, сейчас ты стал другим, – с иронией сказал я. – После того как я тебя поймал, ты осознал, по какому гибельному пути шел, и полностью перевоспитался.
– А ты считаешь, будто я на подобное не способен? – спросил Имлук.
– Почему? – Я пожал плечами. – Вполне способен. Только для этого нужны причины более весомые, чем последнее предупреждение центуриона. Несомненно, я могу ошибаться, но мне кажется, что в отношении твоих поездок к побережью...
– Значит, ты мне все-таки не веришь? – уныло промолвил Имлук.
– А какая разница? – спросил я. – Учти, я тебя поймал один раз. Думаешь, не смогу и второй?
– Но ведь я езжу к побережью не только ради личинок, – воскликнул Имлук – Если точнее, то личинки я покупаю лишь для того, чтобы оправдать поездки к побережью, для того чтобы они приносили хоть какой-то доход. Без этих поездок, сидя безвылазно в городе, я просто задохнусь. Это как оказаться в тюрьме.
Я кинул на него испытующий взгляд. Судя по всему крабианин не врал. Но меняло ли то ситуацию? Отнюдь нет.
– Ты не понял, – сказал я. – И дело даже не в том смогу я тебя поймать второй раз или нет. Смогу. Дело в том, что, даже если я закрою глаза на твои штучки, они рано или поздно станут известны другим обитателям инопланетного района. Ты в этом сомневаешься? Ну, подумай хорошенько. Ты же хозяин магазина. Стоит одному из твоих покупателей обратить внимание на то, что на личинке не стоит клейма известного мастера филигранной обработки личинок, совсем не стоит никакого клейма, и ты влип. А если даже ты ставишь своих покупателей в известность о том, что личинки не прошли филигранную обработку, то и тут ты обязательно попадешься. Это случится не сразу, но неизбежно произойдет. Рано или поздно среди покупателей распространится слух, что в таком-то магазине можно купить личинки подешевле. Ну а там, стоит только об этом проведать хоть кому-то из твоих конкурентов... Короче, как бы ты ни старался, шила в мешке не утаишь. И если я закрою глаза на твои художества, получится еще хуже. Теперь тебе понятно?
– Возможно...
Имлук недоговорил, задумался. При этом лицо у него стало таким отстраненным, что я даже стал бояться, как бы он не свернул в кювет.
Оторвался от раздумий он только перед самым городом и спросил:
– Значит, ты советуешь мне более к побережью не ездить?
Я улыбнулся.
А что, если подкинуть ему одну любопытную мысль? Кто знает, может, она и сработает? Хуже от нее, во всяком случае, не будет.
– Тебе нужно либо совсем перестать ездить на побережье, – промолвил я, – либо, например, организовать предприятие по добыче пряных мидий. Это повысит твои доходы и сделает поездки к побережью финансово окупаемыми без незаконного приобретения личинок.
– Предприятие по добыче пряных мидий? – задумчиво проговорил Имлук.
– А почему и нет? Мне кажется, в ресторанах их покупают с удовольствием. Почему бы не устроить так, чтобы они попадали во все рестораны, и более-менее регулярно?
Имлук снова задумался и молчал до самой моей халупы. Остановив мобиль рядом с ней, он сказал:
– Возможно, Эта твоя идея с предприятием не так плоха. По крайней мере, я хочу попытаться претворить ее в жизнь. Сколько процентов прибыли возьмешь за идею?
– Нисколько, – сказал я. – Отдаю даром.
– Ну уж нет, – сказал Имлук. – Я не нищий, чтобы брать хорошие идеи даром. Ты тоже должен получить какую-то свою выгоду.
Я вылез из мобиля и, прежде чем закрыть его дверцу, сказал:
– Я ее и получу. Буду есть тогда, когда этого захочу, свой любимый суп из пряных мидий.
– Но все же... – начал было Имлук.
Я закрыл дверцу и пошел к своему дому.
Мне вовсе не улыбалось оказаться вовлеченным в финансовые отношения с одним из жителей инопланетного района Бриллиантовой. В том случае, если Имлук все-таки нарушит закон, это затруднит выполнение моего долга.
Долга центуриона. Не слишком ли дорого он мне обходится? Впрочем, взялся за гуж...
Мараск смотрел головизор.
Огромный куб его экрана, внутри которого двигались объемные фигурки допотопных солдат, трещали выстрелы и слышался грохот взрывов, занимал все пространство от стены до барьера, слева от входной двери. Глаза Мараска были неотрывно прикованы к происходящему внутри куба. По-моему, он даже и не заметил моего появления.
Я облокотился о барьер, за которым сидел мой помощник, и не без ехидства спросил:
– Ну, как дела? Что нового?
У меня было четкое ощущение, что Мараск в данный момент имеет о происходящем в инопланетном районе Бриллиантовой самое приблизительное представление. А ведь я, уезжая, просил его быть в курсе событий.
– Все нормально, – сообщил краб-кусака. Сам Мараск даже не удостоил меня взгляда.
– Неужели? – поинтересовался я. – И в каком это смысле – нормально? Ирмурянин пойман?
Краб-кусака медленно провел одной клешней о другую. Раздавшийся в результате скрипучий, противный звук заставил меня поморщиться.
– Ну почему, почему они бегут к этому холму? – спросил Мараск. – Почему они такие кретины? Им надо было обойти его с флангов и залить врагов из этих своих допотопных скримеров огнем.
Я внимательно взглянул на куб. Ничего особенного там не происходило. Показывали обычную историческую объемку. Группа людей в железных латах и шлемах, увенчанных пучками конских волос, размахивая саблями и безостановочно стреляя из огромных, явно еще первой модели плазменных пистолетов, пыталась захватить холм, вершину которого обороняла другая группа людей. Эти, вторые, были одеты в грязные полосатые халаты, а на головах имели плоские, похожие на суповые миски шлемы. Половина из них была вооружена луками и стрелами, а другая незнакомым мне оружием, выпускавшим крупного размера снаряды, взрывавшиеся со страшным грохотом. Похоже, классическая объемка из прошлого Земли, показывающая события эпохи войн за зеленые бумажки.
– А что такого? – спросил я. – Ну, воюют люди. Так тогда многие воевали. А если они это делают не так, как ты желаешь, то откуда ты знаешь, какие у них тогда были правила военных действий?
– При чем тут правила? – промолвил Мараск. – Для того чтобы не делать таких элементарных ошибок, необходимо всего лишь немного напрячь мозги.
– Это все здорово, – промолвил я. – Однако не пора ли вернуться к нашим делам? Что с ирмурянином?
Краб Мараска снова противно скрипнул клешнями и принялся колдовать с пультом управления головизором. Похоже, мой помощник с ним еще не совсем освоился. Но вот куб головизора потемнел, а доносившиеся из него звуки стали гораздо тише.
– Несмотря на этот головизор, который ты мне подсунул для того, чтобы отвлекать от дел, – чопорно заявил Мараск, – я все же следил за тем, что происходит в инопланетном районе.
Ну, это уже была наглость. Впрочем, если я сейчас начну перепалку со своим помощником, то продлиться она может весьма долго. А время – дорого.
– Что в нашем районе происходило? Терпению моему мог бы позавидовать любой йог.
– Ничего особенного, – ответствовал Мараск. – Гиперинспектор и его команда пытаются схватить ирмурянина, а тот тем временем ограбил еще два банка.
– Каким образом?
– Таким же, как и раньше. Он появлялся в банках в тот момент, когда поблизости от них не было никого из отряда гиперинспектора. После этого, в соответствии со стандартным сценарием, следовала демонстрация оружия, приказание открыть сейф... ну, ты понимаешь. В дальнейшем он, вместе с награбленным, бесследно исчезал в толпе. Да, чуть не забыл... тревожная кнопка в обоих случаях так и не сработала.
Я покачал головой.
Вот это да! Для того чтобы откалывать такие штуки, надо обладать просто поразительной наглостью. Ну, и конечно, не менее шедевральным везением. Но все же – наглостью в первую очередь. Грабить банки в небольшом районе. В то время как по нему рыщет десятка полтора разыскивающих тебя мыслящих...
– Что говорит гиперинспектор?
– Повторять эти слова в приличном обществе не стоит.
Ну да, я бы на его месте сказал и не то. И все же идея поискать посадочный бот была довольно светлой. А подкинул ее кто? Мараск. После этого ему можно простить и некоторую наглость, но до известной границы... Если он надумает ее пересечь...
– А сам ты что думаешь об этом? – спросил я.
– Я? У меня еще пока нет данных для того, чтобы делать какие-то выводы. Вот ты, не желаешь мне рассказать, чем закончилась твоя поездка?
– Желаю, – сообщил я.
– Ага, – промолвил Мараск. – Судя по твоему довольному виду и по тому, что ты так безропотно терпишь мое занудство, поездка в джунгли закончилась удачно. Ты нашел посадочный бот?
– Нашел, – улыбнулся я.
– В таком случае – рассказывай.
Я рассказал ему о поездке в джунгли, о том, что я обнаружил, и в конце выложил на барьер перед Мараском найденную мной возле посадочного бота пластинку.
– Любопытно, – промолвил мой помощник. – Очень любопытно.
Краб-кусака осторожно взял клешней пластинку и стал ее вертеть перед глазами.
– Правда, здорово похожа на амулет или талисман? – спросил я.
– Похожа, – согласился Мараск. – Но скорее всего, это ни то и ни другое.
– А что именно?
– Нечто... хм... что-то она мне напоминает, эта пластинка. Где-то я нечто подобное видел. Ну-ка...
Краб-кусака подскочил к краю барьера, нажал неприметную кнопку, и перед ним, подобно мгновенно распустившемуся цветку, раскрылся клавиапульт. Выше него возник прямоугольник экрана компа.
– Вот сейчас, – пробормотал Мараск. – Сейчас мы кое-что проверим... если, конечно, я не ошибаюсь...
Я кивнул.
Ну, вот и отлично. А пока мой помощник выясняет, что это за штуку я подобрал в джунглях, не мешало бы узнать о развитии событий прямо из первых уст, да к тому же еще и доложить о результатах собственного расследования. По крайней мере, они есть. И это – неплохо.
Я вытащил бормоталку и набрал номер Дагай Каача. Тот, похоже, был не в лучшем настроении и, после того как я осведомился, как обстоят дела, буркнул:
– Не самым лучшим образом. Ограблено еще два банка.
– Один из них – твой?
– Пока этого не произошло. Пока... Но кто может гарантировать, что в самое ближайшее время этого не случится? Никто. И значит, стоит ждать самого худшего.
Я хмыкнул.
Самого худшего? Ну да, а что еще можно от него ожидать? Что для него должно являться самым худшим?
– А чем занят наш уважаемый гиперинспектор?
– Делом. Пытается поймать ирмурянина. Не будь на улицах таких толп, это случилось бы уже давно. Кстати, а сам-то ты чем занят? Не пора ли приступить к исполнению своих обязанностей? Думаю, совет мыслящих инопланетного района не одобрит такого пренебрежения своими обязанностями и на следующем его заседании...
Ага, вот, значит, как... Похоже, серьезность положения дошла и до банкиров. Впрочем, что для них может быть серьезнее, чем угроза сохранности доверенных им вкладов?
– Мне пришлось съездить в джунгли, – отрапортовал я.
– Это еще зачем? – удивился назарунец. – В то время, когда...
– И в результате я нашел в джунглях посадочный бот. Судя по всему, он приземлился на днях.
– Какой бот? Зачем там какой-то бот?
Я тяжело вздохнул и принялся объяснять. Какой бот, зачем он в джунглях, кто, по моему мнению, на нем мог прилететь и какие меры я принял для того, чтобы хозяин бота не улетел с планеты.
Когда я закончил, глава совета мыслящих инопланетного района уже совсем другим голосом воскликнул:
– Здорово. Просто превосходные результаты. Судя по всему, настроение у него резко изменилось, причем в лучшую сторону.
Мне хотелось спросить у него, по-прежнему ли он намерен поставить перед советом мыслящих вопрос о моем умении выполнять свои обязанности, но я, конечно, не стал этого делать. Великодушие – величайшая добродетель победителей.
– Я должен сообщить об этом гиперинспектору, – сказал я. – По крайней мере, теперь преступник уже совершенно точно, в любой ситуации, не сумеет покинуть нашу планету.
– Да, да, конечно, это нужно сделать, – согласился со мной Дагай Каача. – Я сейчас передам ему бормоталку. Видишь ли, на удачу гиперинспектор сейчас находится в моем банке. Он устроил здесь что-то вроде штаба, из которого управляет своими людьми. Он... короче, он хочет с тобой поговорить.
Прежде чем я успел вставить хоть слово, бормоталка оказалась у гиперинспектора, и я услышал его голос, звучавший холодно и официально:
– Центурион, я вас слушаю. Докладывайте. Только – коротко.
Ну вот, еще один начальник. И ведь придется докладывать, никуда не денешься.
Я вкратце поведал о своей экспедиции в джунгли, о посадочном боте и о всем прочем.
– Понятно, – промолвил гиперинспектор. – Это – отрадно. Вообще, как только я тебя увидел, так сразу и понял, что имею дело с парнем-хватом.
Вот как? А мне так не показалось. Впрочем, имеет ли это сейчас хоть какое-то значение?
– Каков план дальнейшей кампании? – поинтересовался я.
– Гнать врага до полной победы. Другими словами, ловить до тех пор, пока он не попадется нам в руки. Теперь, после того как он лишился последней возможности покинуть планету, это рано или поздно произойдет. Не находишь?
– Совершенно уверен, – сказал я, – теперь его песенка спета.
– Надеюсь, ты присоединишься к погоне? Или у тебя другие планы?
Вот это мне уже понравилось. Победителей не только не судят. Иногда у них даже интересуются дальнейшими планами.
Я покосился на Мараска.
Тот все еще копался в базах данных, буквально напичканных сведеньями о самых разнообразных мыслящих, и, похоже, намерен был потратить на поиски еще некоторое время. Мне же хотелось узнать, что из себя представляет костяная пластинка. Возможно, с ее помощью удастся еще хотя бы немного прояснить ситуацию, возникшую в инопланетном районе Бриллиантовой. Кроме того, не мешало поужинать. Симбиот восстанавливал потраченную энергию и нуждался в топливе. Проще говоря, прежде чем устремляться в погоню, мне надлежало перекусить, и как можно плотнее.
– У меня осталось еще одно, небольшое дельце, промолвил я, – А потом я смогу присоединиться к погоне.
– Жду вас, – в голосе гиперинспектора снова прорезались официальные нотки. – И советую не транжирить время зря.
Вот так-то... Съел? Нет, все-таки чиновник всегда остается прежде всего чиновником.
Я сунул бормоталку в карман и спросил у Мараска:
– Ну как, нашел?
– Сейчас, сейчас, – пробормотал тот. – Еще немного... Ага... вот, вот она, эта штука... Посмотри вот сюда. Она?
Я взглянул на экран монитора компа.
Действительно, это была она, пластинка, найденная мной недалеко от посадочного бота. Вот только она была показана в совокупности с какими-то другими пластинками, причудливой формы костяными палочками, продолговатыми образованиями, вместе составлявшими...
– Хм... – промолвил я. – Мои глаза меня не обманывают?
– Все верно, – сухо промолвил Мараск. – Это скелет, а твоя пластинка является его частью.
– Чей скелет?
– Стандартный скелет ирмурянина, – сообщил Мараск. – Нравится такое?
– Еще бы, – сказал я. – Получается, кто-то убил и сжег возле посадочного бота ирмурянина. Еще один ирмурянин, с которым нам придется иметь дело.
– Если точнее – одна кость, оставшаяся от трупа ирмурянина. И дело нам придется иметь с тем, кто его убил. Не думаешь же ты, что в посадочном боте находился всего один ирмурянин, который прилетел на нашу планету только для того, чтобы тотчас с собой покончить? Кто в таком случае сжег его труп?
И он, безусловно, был прав. В посадочном боте находился не только еще один ирмурянин, но и какой-то другой мыслящий. Напарник того ирмурянина, который сейчас один за другим грабит банки. И он, этот напарник, едва прилетев на планету...
– Между прочим, – сказал я. – Есть еще один немаловажный вопрос. Зачем неизвестному нам мыслящему, прилетевшему вместе с ирмурянином, надо было его убивать? Они поссорились, причем сразу, как только оказались на Бриллиантовой?
Мараск молчал. Краб-кусака, скрестив клешни, внимательно рассматривал скелет ирмурянина, словно надеясь, что тот оживет и соблаговолит ответить на пару-другую каверзных вопросов.
– Мы можем гадать хоть до скончания века, – наконец промолвил он. – Толку от этого не будет. Пока у нас недостаточно фактов. Хотя, надо признать, кое-что мы все-таки узнали. Теперь можно стопроцентно утверждать, что у грабителя банков есть помощник. Кто он, как выглядит, к какой расе принадлежит, мы до сих пор не знаем. И установить пока не можем. Вот это – плохо. Однако не стоит отчаиваться.
– Ну да, – сказал я. – Нет ничего тайного, что рано или поздно не стало бы явным. Нужно только прилагать к этому определенные усилия.
– Именно. Усилия...
Я подумал, что, вообще-то, мне сейчас надлежит включиться в поиски ирмурянина. На данный момент он является единственным ключом к пониманию происходящего, единственной возможностью установить второго преступника. Причем, вероятнее всего, этот второй – главарь, разработчик всей преступной операции. Ирмурянин для подобной роли мелковат. А вот второй...
Впрочем, что нам о нем известно? Да ничего. Значит, и какие-то предположения пока строить рановато. Лучше вместо этого заморить червячка и присоединиться к погоне.
– Я ухожу, – сказал я. – Надо быть в курсе событий.
– Скатертью дорога, – буркнул Мараск. – Если выяснится что-то новое, не забудь сообщить мне.
Его краб-кусака уже что-то нащелкивал на пульте головизора, и изображения внутри его куба сменялись с бешеной скоростью. Нет, кое у кого не жизнь, а малина. Сиди себе на месте, посматривай головизор, лопай отборное мясо и еще говори гадости тому, кто за всю эту роскошную жизнь пашет. Чем не житуха?
Я покачал головой и шагнул к двери.
Тотчас в моем кармане подала голос бормоталка.
18
Я выскочил из своей халупы, отчаянно работая ногами, пересек пустынную улицу и метнулся в ближайший переулок. В нем было темно, но он являлся самым коротким путем к закупочной конторе бульдиан, и поэтому он меня вполне устраивал, даже несмотря на опасность на кого-нибудь в темноте налететь.
Налететь... Не слишком ли много я сегодня бегаю? И нужно ли мне это в данный момент? Может, лучше было бы не спеша дойти до ближайшего ресторана и хорошенько поужинать? А бег... Ну все равно, кто-то из отряда помощников гиперинспектора прибудет к конторе бульдиан быстрее, кто-то из них находится гораздо ближе. Так имеет ли смысл куда-то торопиться?
И все-таки... А вдруг я успею раньше других, вдруг этого окажется достаточно, чтобы схватить ирмурянина?
Переулок закончился широкой улицей, и, увидев, как она залита огнями, а также какая на ней толчея, я понял, что моим надеждам не суждено сбыться. Впрочем, тем, с кем я соревнуюсь, придется столкнуться с теми же самыми трудностями. Поэтому поднимать лапки вверх еще рановато.
Преодолевая последние метры переулка, прежде чем оказаться на свету, я попытался прикинуть, каким образом мне удастся пересечь улицу. Всю ее центральную часть занимала не очень широкая, но густая колонна ряженых. Ждать, когда она пройдет, я не собирался. На это просто не было времени.
Значит, оставалась только одна реальная возможность. Проломиться, прорваться через нее. И сделать это нелегко. Прежде всего, надо наметить наиболее слабое звено, проскочить мимо не очень сильных и массивных мыслящих.
Такие – были. Выскочив на улицу, я увидел, что в толпе, буквально в нескольких шагах от меня, есть несколько мыслящих неизвестного мне вида. Впрочем, определению того, к какому виду они принадлежат, сильно мешали надетые на них карнавальные костюмы лунных клоунов. И все же, несмотря на дурацкие широкие штаны и лунные шляпы, было заметно, что эти мыслящие отличаются хлипким сложением.
Ну, сейчас мои умозаключения проверятся.
Подскочив к лунным клоунам, я выхватил кольт, пальнул для убедительности в воздух и прокричал:
– С дороги! Дайте пройти! В данный момент происходит ограбление!
Как бы не так. Звук выстрела был заглушён музыкой и грохотом каких-то очень уж красивых фейерверков, изрыгавших буквально море холодного, неопасного, разноцветного огня. А крик мой вызвал всего лишь веселый, мелодичный смех, топот ног и насмешливые возгласы.
Ну вот, так я и думал. Да кто посреди такого шествия поверит, что тип с серебряной звездой на груди и с допотопным «кольтом» в руке является настоящим представителем закона, а не наемным клоуном? Короче, старина Эд, мой предшественник, большой любитель старинных историй из земной жизни, настоявший на утверждении именно таких отличительных знаков для центурионов Бриллиантовой, подложил мне порядочную свинью.
А вот пропустили бы меня на другую сторону улицы, будь я одет по-другому? Ох, что-то я сильно сомневался. Одни в этой толпе отрабатывали деньги, полученные за то, чтобы они валяли дурака, другие за свои деньги глазели, расслаблялись и ни о чем не думали, полностью отдавшись радостному настроению. И те, и другие выполняли свою работу честно и ответственно. И тем, и другим на все, кроме нее, было совершенно наплевать, Я слегка наклонился и плечом вперед ринулся на таран. К счастью, мой расчет оправдался, и лунные клоуны оказались и в самом деле субтильными созданиями. Не устояв перед моим напором, они раздались в стороны, и я с размаху влетел прямо в середину колонны. Прямым следствием этого явилось то, что в одно и то же мгновение мне наступили на ногу, саданули какой-то твердой, здоровенной палкой в живот, а еще некто из клоунов, очевидно оказавшийся более быстрым, чем его товарищи, саданул мне кулаком по затылку. Кулак был небольшой и не очень сильный, но все же у меня появилось большое желание развернуться и отомстить обидчику.
Как бы не так. В такой давке и сутолоке это сделать было почти невозможно. Кроме того, я ввалился в эту толпу не для того, чтобы затеять с кем-то драку, а для того, чтобы попасть на другую сторону улицы.
Так что нечего отвлекаться. Вперед, к намеченной цели.
К счастью, оказалось, что изнутри проломить колонну ряженых несколько легче, чем снаружи. А иначе, учитывая, что у меня не было места для разбега, я бы так в ней до конца карнавала и остался. Отчаянно работая локтями и продавливая толпу весом, я наконец-то выбрался из колонны и устремился к следующему переулку, на ходу ощупывая свою одежду, пытаясь определить, какие я понес в толпе ряженых потери. Кстати, не такие уж и большие. Пара сломанных магнитных пуговиц, и более ничего. При мне даже осталась дурацкая звездочка и кольт, который я, прежде чем ринуться в толпу, в целях безопасности спрятал в кобуру.
Ну что ж, это неплохо. А теперь не пора ли увеличить обороты?
Переулок, в который я буквально ворвался, словно осаждающий, наконец-то взявший крепость после долгой, изнурительной осады, выводил прямиком к закупочной конторе бульдиан. Причем для того, чтобы ее достигнуть, не надо было даже пересекать улицу, вполне возможно, также заполненную толпой, а надо было всего лишь выскользнуть из переулка, свернуть налево и пробежать пару домов. И если, еще не поздно, я могу успеть... вполне могу...
Поздно.
Я понял это, едва углядев стоявшего возле конторы булъдиан охранника-назарунца. Я знал его. Он работал в банке Дагая Каача и если в данную минуту оказался здесь, значит, попал в отряд гиперинспектора.
Остановившись рядом с охранником, я перевел дух и спросил:
– Грабитель ушел?
– Да.
– В какую сторону?
– Если бы я знал!
– А те, в конторе, не видели?
– Нет. Там всего лишь сторож. Ирмурянин оглушил его и скрылся с несколькими десятками личинок, отложенными для завтрашнего аукциона. Тревожная кнопка сработала, но почему-то с большим запозданием, через некоторое время после того, как преступник смылся.
Я чертыхнулся.
Ну вот, а мне сообщили, что грабеж происходит прямо сейчас. Знай я, что след дичи давно остыл, вполне мог не торопиться. Вообще, прежде чем вновь лезть в это дело, мне следовало слегка заморить червяка, поужинать в каком-нибудь ресторанчике. На сытый желудок ловить злоумышленников сподручнее.
– Понятно, – промолвил я, – Значит, мы уже опоздали.
– Еще бы, – сказал назарунец. – Попробуй в этих толпах, которые сегодня ночью бродят по городу, найди хоть кого-то. Ирмурянин схватил добычу, юркнул на улицу, и уже через полминуты его не смог бы поймать и сам великий сеятель звезд. Ушел... А эти бульдиане, оказывается, хранили у себя в конторе несколько десятков «уникумов» для большого аукциона. Нет, чтобы сдать их в хороший банк.