Страница:
Виктор прошелся вдоль ферментеров. И опять он был поражен совершенством оборудования. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить, что они значительно превосходят ферментеры, установленные в его фирме. Глубоко вздохнув, он снова подошел к жене и сыну.
– Теперь вы видели все, – сказал Виктор-младший. – И сейчас нам нужно серьезно поговорить.
Виктор-младший повернулся и пошел по направлению к основной комнате. Виктор и Маша следовали за ним. Когда они проходили мимо сосудов с эмбрионами, зародыши снова повернулись и уставились на них. Казалось, им было скучно без человеческого общества. Если Виктор-младший это и заметил, то не подал виду.
Не говоря ни слова, Виктор-младший привел их в жилое помещение. Только сейчас Виктор понял, что и здесь он видел еще не все. Мальчик прошел с ними в небольшую комнату. Судя по отделке и научным журналам, это была комната Виктора-младшего. В ней стояли кровать, столик, складные стулья и кресло. Виктор-младший указал на стулья, стоявшие вокруг столика, и сел. Виктор и Маша последовали его примеру. Мальчик оперся локтями на стол, сцепив пальцы. Взгляд его пронзительно-голубых глаз, сверкавших, как сапфиры, переходил поочередно с Виктора на Машу.
– Я должен знать, что вы собираетесь теперь делать. Я был с вами откровенен. Теперь ваша очередь быть откровенными.
Виктор и Маша переглянулись. Виктор молчал. Тогда заговорила Маша:
– Мне нужно знать правду о Дэвиде, Дженис и мистере Кавендише.
– В данный момент я не собираюсь обсуждать второстепенные вопросы, – сказал Виктор-младший. – Меня интересует обсуждение значимости моих проектов. Надеюсь, вы смогли оценить небывалый размах экспериментов. Их значимость перевешивает все остальные моменты, которые при других обстоятельствах было бы уместно обсудить.
– Боюсь, что мне необходимо получить ответ на свой вопрос, прежде чем я смогу судить еще о чем-либо, – ответила спокойно Маша.
Виктор-младший посмотрел на отца.
– Ты тоже так считаешь?
Чуть помедлив, Виктор кивнул.
– Этого я и боялся, – пробормотал Виктор-младший. Он сурово посмотрел на них, как будто это он был их отцом, а они его провинившимися детьми. Наконец он заговорил.
– Хорошо, я отвечу на ваш вопрос. Я скажу вам все, что вы хотите знать. Три человека, о которых вы говорили, собирались выдать меня. В тот момент это угрожало моей работе. Я пытался не допустить, чтобы они узнали что-либо о моей лаборатории, но они упорствовали. Мне пришлось положиться на природу.
– Что это значит? – спросил Виктор.
– Поскольку я вплотную занимался факторами роста, задействованными в решении проблемы искусственной матки, я обнаружил, что некоторые протеины действуют как мощные запускатели протоонкогенов. Я запечатал их в красные кровяные шарики, а затем предоставил все природе.
– Ты имеешь в виду, что ты их ввел в кровь?
– Естественно, я их ввел! – резко ответил Виктор-младший. – Такие вещи нельзя давать как таблетки.
Маша пыталась оставаться спокойной.
– Ты говоришь, что убил своего брата. И ты что, не испытываешь никаких чувств?
– Я действовал лишь как посредник, промежуточное звено. Дэвид умер от рака. Я его умолял оставить меня в покое. Но вместо этого он постоянно преследовал меня, думая, что сможет подставить мне ножку. Он действовал так, потому что все время ревновал.
– А что с двумя недавно умершими детьми? – спросила Маша.
– Мы не можем перейти к более значительным вещам? – крикнул Виктор-младший, ударив кулаком по столу.
– Ты спросил нас, что мы теперь собираемся делать, – сказала Маша. – Сначала нам нужно знать все факты. Так что с детьми?
Виктор-младший побарабанил пальцами по столу.
– Они становились слишком умными, начинали осознавать свои возможности. Мне не нужны были конкуренты. Это было несложно – всего лишь добавить немного цефалоклора в молоко в детском саду. Уверен, что остальным детям это не повредило.
– А что ты почувствовал, когда узнал об их смерти? – спросила Маша.
– Облегчение.
– Печаль, вина – ничего такого? – настаивала Маша.
– Мама, это не психотерапевтический сеанс, – отрезал Виктор-младший. – И мои чувства здесь не имеют никакого значения. Теперь вы знаете все секреты. Сейчас ваша очередь быть честными. Я хочу знать ваши намерения.
Маша взглянула на Виктора, надеясь, что он выскажет свое мнение по поводу дьявольских действий сына, но Виктор безучастно смотрел на мальчика. Ошеломленный, он не в силах был говорить. Маша истолковала его молчание как принятие, может быть даже одобрение, действий сына. Неужели его настолько захватили достижения Виктора-младшего, что он готов сбросить со счетов пять убийств? Убийство его собственного сына? Ну уж нет, она-то точно не собирается молча принимать все это. Черт с ним, с Виктором.
– Ну так что? – настаивал их сын.
Маша повернулась к нему лицом. Его немигающие глаза смотрели на нее с холодным ожиданием. Их кристально-голубой цвет, так удивлявший их с самого рождения, его золотые кудри ангела заставили Машу заплакать. Ведь он тоже был их сыном, разве не так? И если он совершил эти странные поступки, была ли в этом его вина? Ведь он был результатом научного эксперимента. И что бы там ни совершил Виктор для обеспечения его сверхинтеллекта, видимо, это было сделано в ущерб совести. Если Виктор-младший и был виноват, на его отце лежала не меньшая вина. Маша почувствовала неожиданное сочувствие к мальчику.
– Виктор, – начала она, – я думаю, твой отец не осознавал всех последствий своего эксперимента...
Но сын прервал ее.
– Совсем наоборот. Он прекрасно знал, чего он хочет добиться. И теперь, глядя на меня, на все мои достижения, он понимает, что эксперимент прошел успешно. Я именно то, что он хотел, на что надеялся. Я такой, каким бы он хотел быть сам. Я – то, чем может быть наука. Во мне будущее. – Мальчик улыбнулся. – Лучше бы тебе принять меня таким, какой я есть.
– Может быть, в научном смысле твой отец и намеревался сделать тебя таким, – продолжала, не смущаясь, Маша. – Но не думаю, что он мог предвидеть, какую личность он создает. Виктор, я хочу сказать, если ты действительно совершил эти убийства, если ты производишь кокаин... и не в состоянии увидеть моральной стороны своих действий, ну что ж, в каком-то смысле это не только твоя вина.
– Мама, – оборвал ее Виктор-младший. – Ты всегда начинаешь говорить не о том. Чувства, симптомы, личность. Я рассказал вам о величайшем биологическом открытии времени, а тебе хочется, чтобы я снова прошел психологический тест. Это абсурд.
– Наука – это не высшая инстанция. Мораль тоже должна приниматься во внимание. Неужели ты этого не понимаешь?
– Ты не права. И отец, создав меня, доказал, что он ставит науку превыше морали. Если бы он действовал в соответствии с общепринятыми нормами морали, он бы не пошел на эксперимент с ФРН, а он все-таки решился на это. Он герой.
– Поступок твоего отца был продиктован необдуманной самонадеянностью. Он не задумывался о возможных последствиях, его интересовало только достижение цели научного эксперимента. Наука сходит с ума, если она не руководствуется совестью, нормами морали.
Виктор-младший прищелкнул языком, демонстрируя свое несогласие.
– Мораль не может управлять наукой, потому что мораль относительна и, соответственно, ее требования могут изменяться. А наука безотносительна. Мораль формируется человеком и обществом, а общество со временем меняется. Мораль различна в различных культурах. То, что является запретным для одних, представляет собой святыню для других. Наука не может подчиняться этим капризам. Единственное, что неизменно в этом мире, – это законы природы, которые и управляют планетой. Арбитром в конечной инстанции является разум, а не моралистическая чепуха.
– Мальчик, это не твоя вина, – тихо сказала Маша, покачав головой. Спорить с ним было бесполезно. – Твой сверхразум отделил тебя от других, он лишил тебя таких человеческих качеств, как сострадание и любовь. Ты считаешь, что ничего не вправе тебя ограничивать. Но ограничения есть. В тебе не проснулась совесть. Но ты не чувствуешь этого, ты даже не можешь этого понять. Это то же самое, что пытаться объяснить слепорожденному понятие цвета.
Виктор-младший встал.
– При всем моем уважении у меня больше нет времени на всю эту философию. Меня ждет работа. Мне надо знать, что вы собираетесь делать дальше.
– Мы с отцом сейчас это обсудим, – проговорила Маша, пытаясь не отвечать на пристальный взгляд сына.
– Ну тогда давайте, обсуждайте.
– Мы обсудим это в отсутствие детей.
Виктор-младший раздраженно сжал губы. Его дыхание участилось, глаза загорелись злым блеском. Он повернулся и вышел из комнаты. Дверь захлопнулась, щелкнул замок. Виктор-младший их запер.
Маша посмотрела на Виктора. Тот в бессилии покачал головой.
– У тебя еще остались какие-то сомнения по поводу того, с чем мы столкнулись? – спросила его Маша.
Виктор неуверенно покачал головой.
– Хорошо. Что ты теперь собираешься предпринять?
Виктор в задумчивости раскачивался из стороны в сторону.
– Никогда не думал, что дойдет до такого, – сказал он. Он посмотрел на жену. – Маша, поверь мне. Если бы я мог знать... – Голос сорвался. Ему нужна была поддержка жены, ее понимание. Но даже он сам не мог определить величину своей ошибки. Если они когда-нибудь разделаются со всем этим, как он сможет жить в ладу с собой? И может ли он ожидать этого от Маши?
Виктор уткнулся лицом в ладони.
Маша положила руку ему на плечо. Как бы ни ужасна была ситуация, Виктор наконец пришел в чувство, обрел ощущение реальности.
– Нам надо решить, что делать, – тихо сказала она.
Виктор встал. Было видно, что он уже овладел собой.
– Я единственный виноват во всем, что произошло. Ты абсолютно права насчет Виктора-младшего. Если бы не я со своими научными идеями, наш сын не был бы таким: – Он повернулся к Маше. – Во-первых, нам надо отсюда выбраться.
Маша мрачно посмотрела на него.
– Неужели ты думаешь, что он позволит нам отсюда уйти? Мысли реально. Ты помнишь, как он раньше разрешал все свои трудности? Дэвид, Дженис, этот бедный учитель, двое детей, ну а теперь еще и эти беспокойные родители.
– Ты считаешь, он нас будет держать здесь взаперти?
– Я не имею ни малейшего представления, что он собирается делать. Просто мне кажется, что будет не очень-то легко отсюда выбраться. Конечно, какие-то чувства по отношению к нам у него должны быть. Иначе он бы даже не стал рассказывать про свои открытия и интересоваться нашим мнением. Но безусловно, он не выпустит нас отсюда, пока не удостоверится, что мы не представляем для него опасности.
Какое-то время оба молчали. Потом Маша сказала:
– Может быть, мы с ним сможем как-нибудь договориться? Пусть он выпустит одного из нас, а другой останется здесь.
– То есть один из нас останется в заложниках? Маша кивнула.
– Если он согласится, уходишь ты.
– Нет. – Маша отрицательно покачала головой. – Если уж до этого дойдет, я останусь здесь. Тебе надо будет подумать, как остановить его.
– По-моему, все-таки лучше выйти тебе. Я с ним лучше смогу договориться, чем ты.
– Не думаю, что с ним кто-нибудь вообще сможет договориться. Он погружен в свой собственный мир, у него отсутствует ощущение совести. Но я уверена, что он не сделает мне ничего плохого, во всяком случае, пока не удостоверится, что я собираюсь навредить ему. Я тоже считаю, что тебе он доверяет больше, чем мне. В этом смысле ты действительно сможешь с ним договориться лучше, чем я. И еще мне кажется, что он ждет от тебя одобрения своих действий. Виктор-младший хочет, чтобы ты им гордился, и в этом плане он похож на обычного ребенка.
– Но что же делать? – сказал Виктор, меряя шагами комнату, – Не уверен, что полиция тут поможет. Может быть, обратиться в отделение по борьбе с наркотиками? Это его наиболее уязвимая точка.
Маша кивнула. На глаза навернулись слезы. Трудно было поверить, что дело приняло такой оборот. Она все еще воспринимала Виктора-младшего как десятилетнего мальчишку. Но выбора не оставалось: генетические изменения превратили его в чудовище, не имеющее никаких сдерживающих факторов.
– Его можно поместить в психиатрическую клинику?
– Это будет трудно сделать, если в его поведении явно не прослеживаются психические отклонения, или без обвинения его в убийстве по причине душевного расстройства. Но я сомневаюсь, что его могут осудить за убийство. Я уверена, что он не оставил никаких доказательств преступления, а тем более если речь идет о таких «высокотехнологических» преступлениях. У него есть расстройства личности, но этого слишком мало, чтобы посчитать его сумасшедшим. Нужно придумать что-нибудь другое. Хотелось бы мне знать, что именно.
– Я что-нибудь придумаю, – уверил ее Виктор. Глубоко вздохнув, он попытался открыть дверь. Она была заперта. Виктор ударил по ней четыре раза кулаком. Через минуту замок щелкнул и дверь распахнулась. На пороге появился Виктор-младший. За ним стояли несколько латиноамериканцев.
– Я готов с тобой поговорить, – сказал Виктор.
Виктор-младший посмотрел на Машу. Она отвела глаза: ей было страшно встретить его ледяной взгляд.
– Один на один, – добавил Виктор.
Виктор-младший кивнул и отступил в сторону, позволяя отцу выйти. Виктор прошел в лабораторию. Он слышал, как захлопнулась дверь и щелкнул замок. Было совершенно очевидно, что они с Машей стали пленниками у собственного сына.
– Она очень сильно расстроена, – пояснил Виктор. – Убийство Дэвида – это непростительно.
– У меня не было другого выхода, – сказал мальчик.
– Матери трудно такое перенести.
Мальчик смотрел на отца не мигая.
– Я знал, что не следовало ей ни о чем рассказывать. У нее другой подход к науке, не такой, как у нас.
– Ты абсолютно прав насчет этого. Кроме того, она расстроилась из-за искусственного взращивания. Я сам был ошеломлен тем, что увидел. Я прекрасно представляю, что в научном плане это открытие имеет далеко идущие последствия. Влияние, которое оно окажет на научную общественность, огромно. И коммерческий потенциал велик.
– Я рассчитываю на коммерческие результаты. Они дадут мне возможность избавиться от производства кокаина.
– Хорошая мысль. Ведь, занимаясь наркобизнесом, ты ставишь свою научную работу под угрозу.
– Я задумался об этом некоторое время назад. У меня есть несколько планов реагирования, если начнутся неприятности.
– Не сомневаюсь.
Виктор-младший пристально посмотрел на отца.
– Лучше скажи мне, какие у вас с мамой планы.
– Моя основная задача сейчас – успокоить маму. Думаю, она скоро придет в себя – после того как пройдет шок от всего этого.
– Как ты собираешься ее успокоить?
– Я попытаюсь убедить ее в важности твоей работы и твоих открытий. Если она поймет, что, будучи десяти лет от роду, ты достиг в своей науке большего, чем кто-либо еще, она посмотрит на все другими глазами.
Виктор-младший весь засветился от гордости. Маша была права: как и любой другой ребенок, он хотел, чтобы его похвалил его собственный отец. Если бы он и в остальном был как любой другой ребенок, с горечью подумал Виктор. Но он никогда таким не будет, – благодаря моим действиям.
Виктор продолжил.
– Мне бы хотелось как можно быстрее получить список факторов роста белка, отвечающих за развитие в искусственной матке.
– Их около пятисот, – ответил Виктор-младший. – Я дам тебе распечатку, но она, безусловно, не предназначена для публикации.
– Понимаю. – Он взглянул на сына и рассмеялся. – Ну что ж, мне надо возвращаться на работу. Маму тоже наверняка ждут пациенты. Так что нам пора идти. Увидимся дома.
Виктор-младший покачал головой.
– Думаю, рановато еще тебе уходить. По-моему, вам следует пробыть здесь несколько дней. У меня есть телефон, так что ты можешь пока поработать по телефону. Маме придется перенести осмотр пациентов на другое время. Вы увидите, здесь очень удобно.
Виктор заставил себя рассмеяться.
– Надеюсь, ты шутишь. Может быть. Маша и сможет переделать свой график приема пациентов, но «Кимера» не может остаться без руководства. У меня очень много работы. Кроме того, все знают, что я нахожусь на территории фирмы. Рано или поздно меня начнут искать.
Виктор-младший задумался.
– Ладно, – согласился он. – Ты можешь идти. Но мама останется здесь.
Виктор был потрясен тем, что Маше удалось предсказать действия сына так точно.
– Мне нужно постоянно быть рядом с ней. – Он сделал еще одну попытку к освобождению жены.
– Я выпущу кого-то одного. Это не подлежит обсуждению, – отрезал сын.
– Ну ладно, если ты так настаиваешь. Пойду предупрежу Машу. Я сейчас вернусь.
Виктор подошел к двери в комнату, в которой находилась Маша. Один из охранников отпер ее. Подойдя к жене, Виктор прошептал:
– Он согласен выпустить одного из нас. Ты уверена, что оставаться следует именно тебе?
Маша кивнула.
– Свяжись с Джин, предупреди ее, что меня не будет. Скажи, чтобы передала срочные дела Валерии Мэддокс.
Виктор кивнул. Благодарный за то, что она не отступила, он поцеловал ее в щеку. Затем вышел из комнаты.
В лаборатории Виктор-младший инструктировал одного из охранников.
– Это Джордж, – представил он Виктору одного из улыбавшихся латиноамериканцев. Это был тот самый парень, который набросился на Виктора с ножом. Очевидно, охранник не держал зла на Виктора: улыбаясь, он протянул ему руку для рукопожатия.
– Джордж вызвался сопровождать тебя, – сказал Виктор-младший.
– Мне не нужна нянька, – ответил Виктор, подавляя злость.
С мрачной ухмылкой мальчик ответил:
– Ты не понял. Это не зависит от твоего желания. Джордж будет постоянно находиться при тебе. Его задача – напоминать тебе, чтобы ты не пытался связаться с кем бы то ни было, кто захочет помешать мне. Кроме того, он будет напоминать тебе, что Маша осталась здесь, с одним из его друзей. – Виктор-младший не стал продолжать.
– Мне не нужен охранник. Кроме того, как я объясню его присутствие? Знаешь, я не ожидал от тебя такого.
– Я не сомневаюсь, что ты найдешь способ объяснить его присутствие. Если он будет находиться при тебе, мы все будем спать спокойнее. И разреши мне тебя предупредить. Выяснение отношений с полицией и прочими официальными органами только затянет осуществление моей программы. Остановить ее они не смогут. Не расстраивай меня, папа. Вместе с тобой мы революционизируем индустрию биотехнологии.
Виктор сглотнул. Во рту внезапно пересохло.
15
– Теперь вы видели все, – сказал Виктор-младший. – И сейчас нам нужно серьезно поговорить.
Виктор-младший повернулся и пошел по направлению к основной комнате. Виктор и Маша следовали за ним. Когда они проходили мимо сосудов с эмбрионами, зародыши снова повернулись и уставились на них. Казалось, им было скучно без человеческого общества. Если Виктор-младший это и заметил, то не подал виду.
Не говоря ни слова, Виктор-младший привел их в жилое помещение. Только сейчас Виктор понял, что и здесь он видел еще не все. Мальчик прошел с ними в небольшую комнату. Судя по отделке и научным журналам, это была комната Виктора-младшего. В ней стояли кровать, столик, складные стулья и кресло. Виктор-младший указал на стулья, стоявшие вокруг столика, и сел. Виктор и Маша последовали его примеру. Мальчик оперся локтями на стол, сцепив пальцы. Взгляд его пронзительно-голубых глаз, сверкавших, как сапфиры, переходил поочередно с Виктора на Машу.
– Я должен знать, что вы собираетесь теперь делать. Я был с вами откровенен. Теперь ваша очередь быть откровенными.
Виктор и Маша переглянулись. Виктор молчал. Тогда заговорила Маша:
– Мне нужно знать правду о Дэвиде, Дженис и мистере Кавендише.
– В данный момент я не собираюсь обсуждать второстепенные вопросы, – сказал Виктор-младший. – Меня интересует обсуждение значимости моих проектов. Надеюсь, вы смогли оценить небывалый размах экспериментов. Их значимость перевешивает все остальные моменты, которые при других обстоятельствах было бы уместно обсудить.
– Боюсь, что мне необходимо получить ответ на свой вопрос, прежде чем я смогу судить еще о чем-либо, – ответила спокойно Маша.
Виктор-младший посмотрел на отца.
– Ты тоже так считаешь?
Чуть помедлив, Виктор кивнул.
– Этого я и боялся, – пробормотал Виктор-младший. Он сурово посмотрел на них, как будто это он был их отцом, а они его провинившимися детьми. Наконец он заговорил.
– Хорошо, я отвечу на ваш вопрос. Я скажу вам все, что вы хотите знать. Три человека, о которых вы говорили, собирались выдать меня. В тот момент это угрожало моей работе. Я пытался не допустить, чтобы они узнали что-либо о моей лаборатории, но они упорствовали. Мне пришлось положиться на природу.
– Что это значит? – спросил Виктор.
– Поскольку я вплотную занимался факторами роста, задействованными в решении проблемы искусственной матки, я обнаружил, что некоторые протеины действуют как мощные запускатели протоонкогенов. Я запечатал их в красные кровяные шарики, а затем предоставил все природе.
– Ты имеешь в виду, что ты их ввел в кровь?
– Естественно, я их ввел! – резко ответил Виктор-младший. – Такие вещи нельзя давать как таблетки.
Маша пыталась оставаться спокойной.
– Ты говоришь, что убил своего брата. И ты что, не испытываешь никаких чувств?
– Я действовал лишь как посредник, промежуточное звено. Дэвид умер от рака. Я его умолял оставить меня в покое. Но вместо этого он постоянно преследовал меня, думая, что сможет подставить мне ножку. Он действовал так, потому что все время ревновал.
– А что с двумя недавно умершими детьми? – спросила Маша.
– Мы не можем перейти к более значительным вещам? – крикнул Виктор-младший, ударив кулаком по столу.
– Ты спросил нас, что мы теперь собираемся делать, – сказала Маша. – Сначала нам нужно знать все факты. Так что с детьми?
Виктор-младший побарабанил пальцами по столу.
– Они становились слишком умными, начинали осознавать свои возможности. Мне не нужны были конкуренты. Это было несложно – всего лишь добавить немного цефалоклора в молоко в детском саду. Уверен, что остальным детям это не повредило.
– А что ты почувствовал, когда узнал об их смерти? – спросила Маша.
– Облегчение.
– Печаль, вина – ничего такого? – настаивала Маша.
– Мама, это не психотерапевтический сеанс, – отрезал Виктор-младший. – И мои чувства здесь не имеют никакого значения. Теперь вы знаете все секреты. Сейчас ваша очередь быть честными. Я хочу знать ваши намерения.
Маша взглянула на Виктора, надеясь, что он выскажет свое мнение по поводу дьявольских действий сына, но Виктор безучастно смотрел на мальчика. Ошеломленный, он не в силах был говорить. Маша истолковала его молчание как принятие, может быть даже одобрение, действий сына. Неужели его настолько захватили достижения Виктора-младшего, что он готов сбросить со счетов пять убийств? Убийство его собственного сына? Ну уж нет, она-то точно не собирается молча принимать все это. Черт с ним, с Виктором.
– Ну так что? – настаивал их сын.
Маша повернулась к нему лицом. Его немигающие глаза смотрели на нее с холодным ожиданием. Их кристально-голубой цвет, так удивлявший их с самого рождения, его золотые кудри ангела заставили Машу заплакать. Ведь он тоже был их сыном, разве не так? И если он совершил эти странные поступки, была ли в этом его вина? Ведь он был результатом научного эксперимента. И что бы там ни совершил Виктор для обеспечения его сверхинтеллекта, видимо, это было сделано в ущерб совести. Если Виктор-младший и был виноват, на его отце лежала не меньшая вина. Маша почувствовала неожиданное сочувствие к мальчику.
– Виктор, – начала она, – я думаю, твой отец не осознавал всех последствий своего эксперимента...
Но сын прервал ее.
– Совсем наоборот. Он прекрасно знал, чего он хочет добиться. И теперь, глядя на меня, на все мои достижения, он понимает, что эксперимент прошел успешно. Я именно то, что он хотел, на что надеялся. Я такой, каким бы он хотел быть сам. Я – то, чем может быть наука. Во мне будущее. – Мальчик улыбнулся. – Лучше бы тебе принять меня таким, какой я есть.
– Может быть, в научном смысле твой отец и намеревался сделать тебя таким, – продолжала, не смущаясь, Маша. – Но не думаю, что он мог предвидеть, какую личность он создает. Виктор, я хочу сказать, если ты действительно совершил эти убийства, если ты производишь кокаин... и не в состоянии увидеть моральной стороны своих действий, ну что ж, в каком-то смысле это не только твоя вина.
– Мама, – оборвал ее Виктор-младший. – Ты всегда начинаешь говорить не о том. Чувства, симптомы, личность. Я рассказал вам о величайшем биологическом открытии времени, а тебе хочется, чтобы я снова прошел психологический тест. Это абсурд.
– Наука – это не высшая инстанция. Мораль тоже должна приниматься во внимание. Неужели ты этого не понимаешь?
– Ты не права. И отец, создав меня, доказал, что он ставит науку превыше морали. Если бы он действовал в соответствии с общепринятыми нормами морали, он бы не пошел на эксперимент с ФРН, а он все-таки решился на это. Он герой.
– Поступок твоего отца был продиктован необдуманной самонадеянностью. Он не задумывался о возможных последствиях, его интересовало только достижение цели научного эксперимента. Наука сходит с ума, если она не руководствуется совестью, нормами морали.
Виктор-младший прищелкнул языком, демонстрируя свое несогласие.
– Мораль не может управлять наукой, потому что мораль относительна и, соответственно, ее требования могут изменяться. А наука безотносительна. Мораль формируется человеком и обществом, а общество со временем меняется. Мораль различна в различных культурах. То, что является запретным для одних, представляет собой святыню для других. Наука не может подчиняться этим капризам. Единственное, что неизменно в этом мире, – это законы природы, которые и управляют планетой. Арбитром в конечной инстанции является разум, а не моралистическая чепуха.
– Мальчик, это не твоя вина, – тихо сказала Маша, покачав головой. Спорить с ним было бесполезно. – Твой сверхразум отделил тебя от других, он лишил тебя таких человеческих качеств, как сострадание и любовь. Ты считаешь, что ничего не вправе тебя ограничивать. Но ограничения есть. В тебе не проснулась совесть. Но ты не чувствуешь этого, ты даже не можешь этого понять. Это то же самое, что пытаться объяснить слепорожденному понятие цвета.
Виктор-младший встал.
– При всем моем уважении у меня больше нет времени на всю эту философию. Меня ждет работа. Мне надо знать, что вы собираетесь делать дальше.
– Мы с отцом сейчас это обсудим, – проговорила Маша, пытаясь не отвечать на пристальный взгляд сына.
– Ну тогда давайте, обсуждайте.
– Мы обсудим это в отсутствие детей.
Виктор-младший раздраженно сжал губы. Его дыхание участилось, глаза загорелись злым блеском. Он повернулся и вышел из комнаты. Дверь захлопнулась, щелкнул замок. Виктор-младший их запер.
Маша посмотрела на Виктора. Тот в бессилии покачал головой.
– У тебя еще остались какие-то сомнения по поводу того, с чем мы столкнулись? – спросила его Маша.
Виктор неуверенно покачал головой.
– Хорошо. Что ты теперь собираешься предпринять?
Виктор в задумчивости раскачивался из стороны в сторону.
– Никогда не думал, что дойдет до такого, – сказал он. Он посмотрел на жену. – Маша, поверь мне. Если бы я мог знать... – Голос сорвался. Ему нужна была поддержка жены, ее понимание. Но даже он сам не мог определить величину своей ошибки. Если они когда-нибудь разделаются со всем этим, как он сможет жить в ладу с собой? И может ли он ожидать этого от Маши?
Виктор уткнулся лицом в ладони.
Маша положила руку ему на плечо. Как бы ни ужасна была ситуация, Виктор наконец пришел в чувство, обрел ощущение реальности.
– Нам надо решить, что делать, – тихо сказала она.
Виктор встал. Было видно, что он уже овладел собой.
– Я единственный виноват во всем, что произошло. Ты абсолютно права насчет Виктора-младшего. Если бы не я со своими научными идеями, наш сын не был бы таким: – Он повернулся к Маше. – Во-первых, нам надо отсюда выбраться.
Маша мрачно посмотрела на него.
– Неужели ты думаешь, что он позволит нам отсюда уйти? Мысли реально. Ты помнишь, как он раньше разрешал все свои трудности? Дэвид, Дженис, этот бедный учитель, двое детей, ну а теперь еще и эти беспокойные родители.
– Ты считаешь, он нас будет держать здесь взаперти?
– Я не имею ни малейшего представления, что он собирается делать. Просто мне кажется, что будет не очень-то легко отсюда выбраться. Конечно, какие-то чувства по отношению к нам у него должны быть. Иначе он бы даже не стал рассказывать про свои открытия и интересоваться нашим мнением. Но безусловно, он не выпустит нас отсюда, пока не удостоверится, что мы не представляем для него опасности.
Какое-то время оба молчали. Потом Маша сказала:
– Может быть, мы с ним сможем как-нибудь договориться? Пусть он выпустит одного из нас, а другой останется здесь.
– То есть один из нас останется в заложниках? Маша кивнула.
– Если он согласится, уходишь ты.
– Нет. – Маша отрицательно покачала головой. – Если уж до этого дойдет, я останусь здесь. Тебе надо будет подумать, как остановить его.
– По-моему, все-таки лучше выйти тебе. Я с ним лучше смогу договориться, чем ты.
– Не думаю, что с ним кто-нибудь вообще сможет договориться. Он погружен в свой собственный мир, у него отсутствует ощущение совести. Но я уверена, что он не сделает мне ничего плохого, во всяком случае, пока не удостоверится, что я собираюсь навредить ему. Я тоже считаю, что тебе он доверяет больше, чем мне. В этом смысле ты действительно сможешь с ним договориться лучше, чем я. И еще мне кажется, что он ждет от тебя одобрения своих действий. Виктор-младший хочет, чтобы ты им гордился, и в этом плане он похож на обычного ребенка.
– Но что же делать? – сказал Виктор, меряя шагами комнату, – Не уверен, что полиция тут поможет. Может быть, обратиться в отделение по борьбе с наркотиками? Это его наиболее уязвимая точка.
Маша кивнула. На глаза навернулись слезы. Трудно было поверить, что дело приняло такой оборот. Она все еще воспринимала Виктора-младшего как десятилетнего мальчишку. Но выбора не оставалось: генетические изменения превратили его в чудовище, не имеющее никаких сдерживающих факторов.
– Его можно поместить в психиатрическую клинику?
– Это будет трудно сделать, если в его поведении явно не прослеживаются психические отклонения, или без обвинения его в убийстве по причине душевного расстройства. Но я сомневаюсь, что его могут осудить за убийство. Я уверена, что он не оставил никаких доказательств преступления, а тем более если речь идет о таких «высокотехнологических» преступлениях. У него есть расстройства личности, но этого слишком мало, чтобы посчитать его сумасшедшим. Нужно придумать что-нибудь другое. Хотелось бы мне знать, что именно.
– Я что-нибудь придумаю, – уверил ее Виктор. Глубоко вздохнув, он попытался открыть дверь. Она была заперта. Виктор ударил по ней четыре раза кулаком. Через минуту замок щелкнул и дверь распахнулась. На пороге появился Виктор-младший. За ним стояли несколько латиноамериканцев.
– Я готов с тобой поговорить, – сказал Виктор.
Виктор-младший посмотрел на Машу. Она отвела глаза: ей было страшно встретить его ледяной взгляд.
– Один на один, – добавил Виктор.
Виктор-младший кивнул и отступил в сторону, позволяя отцу выйти. Виктор прошел в лабораторию. Он слышал, как захлопнулась дверь и щелкнул замок. Было совершенно очевидно, что они с Машей стали пленниками у собственного сына.
– Она очень сильно расстроена, – пояснил Виктор. – Убийство Дэвида – это непростительно.
– У меня не было другого выхода, – сказал мальчик.
– Матери трудно такое перенести.
Мальчик смотрел на отца не мигая.
– Я знал, что не следовало ей ни о чем рассказывать. У нее другой подход к науке, не такой, как у нас.
– Ты абсолютно прав насчет этого. Кроме того, она расстроилась из-за искусственного взращивания. Я сам был ошеломлен тем, что увидел. Я прекрасно представляю, что в научном плане это открытие имеет далеко идущие последствия. Влияние, которое оно окажет на научную общественность, огромно. И коммерческий потенциал велик.
– Я рассчитываю на коммерческие результаты. Они дадут мне возможность избавиться от производства кокаина.
– Хорошая мысль. Ведь, занимаясь наркобизнесом, ты ставишь свою научную работу под угрозу.
– Я задумался об этом некоторое время назад. У меня есть несколько планов реагирования, если начнутся неприятности.
– Не сомневаюсь.
Виктор-младший пристально посмотрел на отца.
– Лучше скажи мне, какие у вас с мамой планы.
– Моя основная задача сейчас – успокоить маму. Думаю, она скоро придет в себя – после того как пройдет шок от всего этого.
– Как ты собираешься ее успокоить?
– Я попытаюсь убедить ее в важности твоей работы и твоих открытий. Если она поймет, что, будучи десяти лет от роду, ты достиг в своей науке большего, чем кто-либо еще, она посмотрит на все другими глазами.
Виктор-младший весь засветился от гордости. Маша была права: как и любой другой ребенок, он хотел, чтобы его похвалил его собственный отец. Если бы он и в остальном был как любой другой ребенок, с горечью подумал Виктор. Но он никогда таким не будет, – благодаря моим действиям.
Виктор продолжил.
– Мне бы хотелось как можно быстрее получить список факторов роста белка, отвечающих за развитие в искусственной матке.
– Их около пятисот, – ответил Виктор-младший. – Я дам тебе распечатку, но она, безусловно, не предназначена для публикации.
– Понимаю. – Он взглянул на сына и рассмеялся. – Ну что ж, мне надо возвращаться на работу. Маму тоже наверняка ждут пациенты. Так что нам пора идти. Увидимся дома.
Виктор-младший покачал головой.
– Думаю, рановато еще тебе уходить. По-моему, вам следует пробыть здесь несколько дней. У меня есть телефон, так что ты можешь пока поработать по телефону. Маме придется перенести осмотр пациентов на другое время. Вы увидите, здесь очень удобно.
Виктор заставил себя рассмеяться.
– Надеюсь, ты шутишь. Может быть. Маша и сможет переделать свой график приема пациентов, но «Кимера» не может остаться без руководства. У меня очень много работы. Кроме того, все знают, что я нахожусь на территории фирмы. Рано или поздно меня начнут искать.
Виктор-младший задумался.
– Ладно, – согласился он. – Ты можешь идти. Но мама останется здесь.
Виктор был потрясен тем, что Маше удалось предсказать действия сына так точно.
– Мне нужно постоянно быть рядом с ней. – Он сделал еще одну попытку к освобождению жены.
– Я выпущу кого-то одного. Это не подлежит обсуждению, – отрезал сын.
– Ну ладно, если ты так настаиваешь. Пойду предупрежу Машу. Я сейчас вернусь.
Виктор подошел к двери в комнату, в которой находилась Маша. Один из охранников отпер ее. Подойдя к жене, Виктор прошептал:
– Он согласен выпустить одного из нас. Ты уверена, что оставаться следует именно тебе?
Маша кивнула.
– Свяжись с Джин, предупреди ее, что меня не будет. Скажи, чтобы передала срочные дела Валерии Мэддокс.
Виктор кивнул. Благодарный за то, что она не отступила, он поцеловал ее в щеку. Затем вышел из комнаты.
В лаборатории Виктор-младший инструктировал одного из охранников.
– Это Джордж, – представил он Виктору одного из улыбавшихся латиноамериканцев. Это был тот самый парень, который набросился на Виктора с ножом. Очевидно, охранник не держал зла на Виктора: улыбаясь, он протянул ему руку для рукопожатия.
– Джордж вызвался сопровождать тебя, – сказал Виктор-младший.
– Мне не нужна нянька, – ответил Виктор, подавляя злость.
С мрачной ухмылкой мальчик ответил:
– Ты не понял. Это не зависит от твоего желания. Джордж будет постоянно находиться при тебе. Его задача – напоминать тебе, чтобы ты не пытался связаться с кем бы то ни было, кто захочет помешать мне. Кроме того, он будет напоминать тебе, что Маша осталась здесь, с одним из его друзей. – Виктор-младший не стал продолжать.
– Мне не нужен охранник. Кроме того, как я объясню его присутствие? Знаешь, я не ожидал от тебя такого.
– Я не сомневаюсь, что ты найдешь способ объяснить его присутствие. Если он будет находиться при тебе, мы все будем спать спокойнее. И разреши мне тебя предупредить. Выяснение отношений с полицией и прочими официальными органами только затянет осуществление моей программы. Остановить ее они не смогут. Не расстраивай меня, папа. Вместе с тобой мы революционизируем индустрию биотехнологии.
Виктор сглотнул. Во рту внезапно пересохло.
15
Понедельник. Вторая половина дня
Виктор вышел из здания часовой башни. День, с утра солнечный, стал облачным и ненастным. Джордж как бы случайно достал и спрятал обратно в голенище нож. Действие произвело желаемый эффект. Виктор понял, что для этого человека убийство было делом привычным.
Хотя он и пообещал Маше что-нибудь придумать, но плана действий у него пока не было. Он находился в состоянии какого-то оцепенения.
Он прошел к себе в приемную. За ним молча следовал Джордж.
Когда они проходили мимо стола Коллин, она вскочила, схватив со стола пачку бумажек с записью телефонных звонков. Виктор остановился у двери своего кабинета и, повернувшись к Джорджу, сказал:
– Вам придется посидеть здесь.
Джордж прошел мимо Виктора в кабинет так, как будто и не слышал этих слов. Увидев это, Коллин пришла в ужас. Особенно испугало ее то, что Джордж был в форме службы безопасности «Кимеры».
– Мне вызвать охрану? – шепнула она Виктору. Виктор ответил, что в этом нет необходимости.
Пожав плечами, Коллин стала докладывать Виктору о звонках.
– Я пыталась вам дозвониться, – начала она. – Мне нужно...
Виктор взял ее за руку и немного подтолкнул назад в приемную так, чтобы можно было закрыть дверь.
– Потом, – сказал он.
– Я хотела... – снова начала было Коллин, но дверь уже закрылась.
Джордж уже удобно устроился на диванчике в задней части комнаты и занялся своими ногтями.
Виктор сел за стол. Сразу же зазвонил телефон, но Виктор не стал снимать трубку. Он знал, что это звонила Коллин. Виктор взглянул на Джорджа. Тот, не переставая полировать ногти, во весь рот ухмыльнулся.
Виктор обхватил голову руками. Ему нужно было продумать план действий. Но Джордж мешал ему сосредоточиться. Всем своим поведением он как бы говорил: «Да, я убийца. Я сижу у тебя в кабинете, а ты и пальцем не смеешь шевельнуть, чтобы выставить меня отсюда».
– Что-то я не вижу, чтобы вы работали, – вдруг подал голос Джордж. – Виктор-младший говорил, что вам нужно уйти, поскольку у вас много работы. Не лучше ли вам заняться делами, пока я не позвонил ему и не сообщил, что вы просто сидите за столом и ничего не делаете.
– Я пытался собраться с мыслями, – ответил Виктор. Он нажал кнопку внутренней связи. Когда Коллин ответила, он попросил ее зайти в кабинет и рассказать о поступивших звонках.
~~
В течение первого часа Маша пыталась занять себя чтением научных журналов, которые нашла в книжном шкафу. Но они были слишком сложными для нее: в основном теория и эксперименты в области биологии, физики, химии. Она поднялась, походила по комнате, даже попробовала открыть дверь, но, как и ожидала, дверь была заперта.
Она опять села и стала размышлять о том, какие действия сможет предпринять Виктор. Да, ему придется поломать голову. Виктор-младший был исключительным противником. Его трудно будет переиграть. Для этого, кроме прочего, необходим огромный запас моральных сил. Маша вспомнила о его экспериментах по ФРН и засомневалась, найдет ли он их в себе, эти силы.
Замок щелкнул, и в дверях появился Виктор-младший.
– Я думал, может, тебе захочется немного пообщаться, – сказал он бодро. – Я хочу, чтобы ты кое с кем поздоровалась.
Он отступил в сторону, и в комнату вошла улыбающаяся Мэри Миллман.
Маша встала, не находя слов.
– Миссис Фрэнк! – воскликнула Мэри, пожимая Маше руку. – Мне так хотелось вас увидеть. Но я думала, что мне придется по крайней мере ждать еще год. Как вы поживаете?
– По-моему, нормально, – ответила Маша.
– Думаю, вам есть о чем поговорить, – сказал Виктор-младший. – Я оставлю дверь открытой. Если вы проголодаетесь или захотите чего-нибудь выпить, скажите людям Мартинеса. Они все сделают.
– Спасибо! – улыбнулась Мэри. – Ну разве это не замечательно? – обратилась она к Маше, когда Виктор-младший вышел.
– Он уникальный ребенок, – ответила Маша. – А как ты сюда попала?
– Это для вас неожиданность, не так ли? Да и для меня самой тоже. Я вам расскажу, как все получилось.
~~
– Что еще? – спросил Виктор. Коллин сидела на своем обычном месте, прямо напротив него. Джордж удобно расположился на диване. Коллин еще раз просмотрела свои бумаги.
– По-моему, все. Я еще могу чем-нибудь вам помочь? – Она многозначительно указала глазами в сторону Джорджа.
– Нет. – Виктор подписал последнюю бумагу. – Я поеду домой. Если будут какие-либо вопросы, звони туда.
Быстро взглянув на часы, Коллин снова подняла глаза на шефа.
– Все в порядке? – спросила она. Как-то странно он себя ведет с того момента, когда вернулся в кабинет в сопровождении этого охранника.
– Просто классно, – ответил он, убирая ручку в стол.
Коллин работала с Виктором семь лет. За все годы он ни разу не употреблял этого слова. Она встала, с неприязнью взглянула на Джорджа и вышла из комнаты.
– Пора идти, – сказал Виктор Джорджу.
Джордж встал.
– Мы возвращаемся в лабораторию?
– Я лично собираюсь домой, – ответил Виктор, надевая пальто. – А куда собираетесь вы, мне неизвестно.
– Я пойду с тобой, дружок.
Виктор подумал, как бы не возникли какие-нибудь трудности при выезде из «Кимеры». Но охранник на воротах отсалютовал ему как обычно. То, что в машине Виктора сидел еще человек в форме охраны, не вызвало у него никаких подозрений.
Когда они переезжали через Мерримак, Джордж включил радио. Пошарив в поисках волны, он нашел испанскую станцию, поставил звук на полную мощность и стал отбивать пальцами ритм.
Виктору было ясно, что первое препятствие, которое нужно устранить, – это Джордж. Подъезжая к дому, он обдумывал возможные обходные пути. Под сараем был подвал с прочной тяжелой дверью. Но как заманить туда охранника?
Когда они вышли из машины, Виктор опустил дверь гаража. Он подавил в себе желание огреть Джорджа чем-нибудь тяжелым, как это сделали с ним самим, когда он первый раз пытался проникнуть в лабораторию сына. Виктор открыл дверь в гостиную и подождал, пока войдет Джордж, который настоял на том, чтобы идти сзади.
Виктор снял пальто и бросил его на диван. Будучи реалистом, он понимал, что драться с Джорджем бесполезно. Надо придумать что-то еще. Но что именно?
Так и не решив, что предпринять, Виктор зашел в ванную на первом этаже. На глаза попался пузырек с аспирином. Он вспомнил о старом саквояже врача, который ему вручили, когда он стал студентом четвертого курса. Виктор часто им пользовался во время практики и помнил, что в нем до сих пор оставалось много лекарств.
Виктор вышел из здания часовой башни. День, с утра солнечный, стал облачным и ненастным. Джордж как бы случайно достал и спрятал обратно в голенище нож. Действие произвело желаемый эффект. Виктор понял, что для этого человека убийство было делом привычным.
Хотя он и пообещал Маше что-нибудь придумать, но плана действий у него пока не было. Он находился в состоянии какого-то оцепенения.
Он прошел к себе в приемную. За ним молча следовал Джордж.
Когда они проходили мимо стола Коллин, она вскочила, схватив со стола пачку бумажек с записью телефонных звонков. Виктор остановился у двери своего кабинета и, повернувшись к Джорджу, сказал:
– Вам придется посидеть здесь.
Джордж прошел мимо Виктора в кабинет так, как будто и не слышал этих слов. Увидев это, Коллин пришла в ужас. Особенно испугало ее то, что Джордж был в форме службы безопасности «Кимеры».
– Мне вызвать охрану? – шепнула она Виктору. Виктор ответил, что в этом нет необходимости.
Пожав плечами, Коллин стала докладывать Виктору о звонках.
– Я пыталась вам дозвониться, – начала она. – Мне нужно...
Виктор взял ее за руку и немного подтолкнул назад в приемную так, чтобы можно было закрыть дверь.
– Потом, – сказал он.
– Я хотела... – снова начала было Коллин, но дверь уже закрылась.
Джордж уже удобно устроился на диванчике в задней части комнаты и занялся своими ногтями.
Виктор сел за стол. Сразу же зазвонил телефон, но Виктор не стал снимать трубку. Он знал, что это звонила Коллин. Виктор взглянул на Джорджа. Тот, не переставая полировать ногти, во весь рот ухмыльнулся.
Виктор обхватил голову руками. Ему нужно было продумать план действий. Но Джордж мешал ему сосредоточиться. Всем своим поведением он как бы говорил: «Да, я убийца. Я сижу у тебя в кабинете, а ты и пальцем не смеешь шевельнуть, чтобы выставить меня отсюда».
– Что-то я не вижу, чтобы вы работали, – вдруг подал голос Джордж. – Виктор-младший говорил, что вам нужно уйти, поскольку у вас много работы. Не лучше ли вам заняться делами, пока я не позвонил ему и не сообщил, что вы просто сидите за столом и ничего не делаете.
– Я пытался собраться с мыслями, – ответил Виктор. Он нажал кнопку внутренней связи. Когда Коллин ответила, он попросил ее зайти в кабинет и рассказать о поступивших звонках.
~~
В течение первого часа Маша пыталась занять себя чтением научных журналов, которые нашла в книжном шкафу. Но они были слишком сложными для нее: в основном теория и эксперименты в области биологии, физики, химии. Она поднялась, походила по комнате, даже попробовала открыть дверь, но, как и ожидала, дверь была заперта.
Она опять села и стала размышлять о том, какие действия сможет предпринять Виктор. Да, ему придется поломать голову. Виктор-младший был исключительным противником. Его трудно будет переиграть. Для этого, кроме прочего, необходим огромный запас моральных сил. Маша вспомнила о его экспериментах по ФРН и засомневалась, найдет ли он их в себе, эти силы.
Замок щелкнул, и в дверях появился Виктор-младший.
– Я думал, может, тебе захочется немного пообщаться, – сказал он бодро. – Я хочу, чтобы ты кое с кем поздоровалась.
Он отступил в сторону, и в комнату вошла улыбающаяся Мэри Миллман.
Маша встала, не находя слов.
– Миссис Фрэнк! – воскликнула Мэри, пожимая Маше руку. – Мне так хотелось вас увидеть. Но я думала, что мне придется по крайней мере ждать еще год. Как вы поживаете?
– По-моему, нормально, – ответила Маша.
– Думаю, вам есть о чем поговорить, – сказал Виктор-младший. – Я оставлю дверь открытой. Если вы проголодаетесь или захотите чего-нибудь выпить, скажите людям Мартинеса. Они все сделают.
– Спасибо! – улыбнулась Мэри. – Ну разве это не замечательно? – обратилась она к Маше, когда Виктор-младший вышел.
– Он уникальный ребенок, – ответила Маша. – А как ты сюда попала?
– Это для вас неожиданность, не так ли? Да и для меня самой тоже. Я вам расскажу, как все получилось.
~~
– Что еще? – спросил Виктор. Коллин сидела на своем обычном месте, прямо напротив него. Джордж удобно расположился на диване. Коллин еще раз просмотрела свои бумаги.
– По-моему, все. Я еще могу чем-нибудь вам помочь? – Она многозначительно указала глазами в сторону Джорджа.
– Нет. – Виктор подписал последнюю бумагу. – Я поеду домой. Если будут какие-либо вопросы, звони туда.
Быстро взглянув на часы, Коллин снова подняла глаза на шефа.
– Все в порядке? – спросила она. Как-то странно он себя ведет с того момента, когда вернулся в кабинет в сопровождении этого охранника.
– Просто классно, – ответил он, убирая ручку в стол.
Коллин работала с Виктором семь лет. За все годы он ни разу не употреблял этого слова. Она встала, с неприязнью взглянула на Джорджа и вышла из комнаты.
– Пора идти, – сказал Виктор Джорджу.
Джордж встал.
– Мы возвращаемся в лабораторию?
– Я лично собираюсь домой, – ответил Виктор, надевая пальто. – А куда собираетесь вы, мне неизвестно.
– Я пойду с тобой, дружок.
Виктор подумал, как бы не возникли какие-нибудь трудности при выезде из «Кимеры». Но охранник на воротах отсалютовал ему как обычно. То, что в машине Виктора сидел еще человек в форме охраны, не вызвало у него никаких подозрений.
Когда они переезжали через Мерримак, Джордж включил радио. Пошарив в поисках волны, он нашел испанскую станцию, поставил звук на полную мощность и стал отбивать пальцами ритм.
Виктору было ясно, что первое препятствие, которое нужно устранить, – это Джордж. Подъезжая к дому, он обдумывал возможные обходные пути. Под сараем был подвал с прочной тяжелой дверью. Но как заманить туда охранника?
Когда они вышли из машины, Виктор опустил дверь гаража. Он подавил в себе желание огреть Джорджа чем-нибудь тяжелым, как это сделали с ним самим, когда он первый раз пытался проникнуть в лабораторию сына. Виктор открыл дверь в гостиную и подождал, пока войдет Джордж, который настоял на том, чтобы идти сзади.
Виктор снял пальто и бросил его на диван. Будучи реалистом, он понимал, что драться с Джорджем бесполезно. Надо придумать что-то еще. Но что именно?
Так и не решив, что предпринять, Виктор зашел в ванную на первом этаже. На глаза попался пузырек с аспирином. Он вспомнил о старом саквояже врача, который ему вручили, когда он стал студентом четвертого курса. Виктор часто им пользовался во время практики и помнил, что в нем до сих пор оставалось много лекарств.