Кук Робин. Мутант

   Выйдя из ванной, он увидел, что Джордж уже сидит в гостиной перед телевизором, шаря по каналам. Виктор пошел на второй этаж. К сожалению, охранник последовал за ним. Но в кабинете на втором этаже он опять уселся перед телевизором. Виктор зашел в кладовку и нашел черный портфель.
   Взяв оттуда горсть веронала, секонала и валиума и высыпав таблетки в карман, Виктор запихнул портфель обратно и вернулся в кабинет. Джордж смотрел испанскую программу кабельного телевидения.
   – Обычно я пропускаю стаканчик, когда прихожу домой, – сказал Виктор. – Вы что-нибудь будете?
   – А вы что будете? – спросил Джордж, не отрывая глаз от экрана.
   – Да что угодно. Например, как насчет двух «Маргарит»?
   – А что это такое?
   Вопрос удивил Виктора. Он почему-то думал, что «Маргарита» – известный южноамериканский напиток. Может быть, он больше известен в Мексике, чем в Южной Америке?
   Он рассказал Джорджу, из чего состоит коктейль.
   – Я буду то же, что и вы, – ответил Джордж. Виктор пошел на кухню. Джордж последовал за ним, перебравшись к телевизору в гостиной. Виктор достал все ингредиенты и быстро приготовил напиток в небольшом стеклянном кувшине, а затем, удостоверившись, что Джордж по-прежнему смотрит телевизор, открыл капсулы и высыпал их содержимое в коктейль. Он энергично размешал зелье, но на дне все-таки оставался осадок. Пришлось воспользоваться миксером. Посмотрев на напиток против света, Виктор убедился, что на этот раз осадка не было. Эта смесь могла свалить с ног кого угодно, хоть полостную операцию делай без дополнительного наркоза.
   Виктор сделал маленький глоток. Коктейль имел горьковатый привкус, но если Джордж никогда раньше не пробовал «Маргариту», он ничего не заподозрит. Себе же он быстро приготовил напиток из лимонного сока. Когда все было готово, он взял два полных стакана и кувшин и отнес их на кофейный столик.
   Не отрываясь от телевизора, Джордж взял свой стакан. Виктор сел на диван и тоже стал смотреть телевизор. Показывали какую-то мыльную оперу. Даже не зная испанского, Виктор довольно быстро понял, что происходит на экране.
   Краем глаза он наблюдал, как Джордж выпил то, что было у него в стакане, затем подлил себе еще из кувшина. Виктор был доволен, что его напиток пришелся по вкусу. Джордж начал часто моргать. Он уже не мог сконцентрироваться на экране. Видимо, алкоголь способствовал более быстрому проникновению лекарств в кровь. Джордж лишь слегка пригубил вторую порцию – и уже едва мог держать глаза, открытыми.
   Внезапно он попытался подняться на ноги. Видимо, осознав, что произошло, он швырнул свой стакан через комнату и потянулся к телефону – Виктор схватил его поперек туловища, чтобы помешать ему. Джордж даже полез за ножом, но его движения уже были слишком медлительны и неуверенны. Виктор с легкостью разоружил его. Еще через минуту Джордж заснул, и Виктор положил его на диван. Он сходил наверх, принес шприц и ввел еще десять миллиграммов валиума внутримышечно – на всякий случай. Затем, протащив неподвижное тело через двор, он спустил его в подвал. Завалив его одеялами и половиками, чтобы тот не замерз, он захлопнул дверь и запер ее на большой висячий замок.
   Возвратясь в дом с чувством удовлетворения от сделанного, он хотел было спокойно все обдумать, но в это время зазвонил телефон. Звонок испугал его. Мог ли кто-то звонить Джорджу или, может быть, Джордж должен был сам делать контрольные звонки? Виктор не стал поднимать трубку. Вместо этого он надел пальто и пошел к машине. Так и не придумав ничего лучшего, он решил отправиться в полицию.
   Отделение полиции находилось в парке. Это было двухэтажное кирпичное здание с двумя медными фонарями у входа.
   Виктор припарковался на стоянке для посетителей. Уезжая из дома, он почувствовал облегчение от того, что наконец принял окончательное решение, и с нетерпением ждал момента, когда сможет переложить все это дело на плечи кому-нибудь другому. Однако теперь, поднимаясь по лестнице между двумя фонарями, он уже не чувствовал такой уверенности в том, что обращение в полицию было правильным ходом в данной ситуации.
   В нерешительности Виктор постоял у двери. Больше всего он волновался за Машу, но были и другие причины для волнения. Как Виктор-младший и говорил, полиция наверняка окажется бессильной в данной ситуации, и его сын все равно останется на свободе. Система законов ничего не могла сделать даже с обычными панками. Что уж говорить о десятилетнем мальчишке, интеллект которого в два раза превосходит интеллект Эйнштейна!
   Виктор все еще стоял и раздумывал, стоит ли ему обращаться в полицию, когда дверь отворилась и из нее выскочил сержант Серулло, чуть было не сбив Виктора с ног.
   Серулло подхватил фуражку, слетевшую с головы, и извинился. Только тогда он узнал Виктора.
   – Доктор Фрэнк! – удивился сержант и, еще раз извинившись, спросил: – Что привело вас к нам?
   Виктор попытался было с ходу выдумать какую-нибудь правдоподобную историю, но не смог: он был слишком озабочен действительностью.
   – У меня неприятности. Мне можно с вами побеседовать?
   – Извините, у меня ужин. Нам приходится есть, когда предоставляется возможность. Но там остался Мерфи, он вам поможет. Когда я вернусь с ужина, то обязательно проверю, как вас приняли. Счастливо.
   Серулло, дружески хлопнув "Виктора по руке, открыл ему дверь. Раздумывать было поздно. Виктор вошел внутрь.
   – Эй, Мерфи! – крикнул Серулло, придерживая дверь ногой. – Это доктор Фрэнк, мой друг. Повнимательнее к нему отнесись, понял?
   Мерфи был мясистый, краснолицый, веснушчатый ирландец. Полицейский, сын полицейского, который, в свою очередь, тоже был сыном полицейского. Он внимательно посмотрел на Виктора сквозь бифокальные линзы.
   – Сейчас я вами займусь, – сказал он. – Садитесь.
   Он указал на изрезанную дубовую скамью, а сам продолжил заполнять какой-то бланк.
   Сидя на указанном ему месте, Виктор продумывал предстоящий разговор. Он представлял себе, как сейчас начнет рассказывать о том, что у него есть сын, гениальный ребенок, который выращивает новую разновидность человека – с ограниченными умственными способностями – в стеклянных сосудах и который убивает людей, чтобы защитить свою секретную лабораторию, построенную на средства, полученные путем шантажа расхитителей, действовавших в фирме его отца. Уже сама попытка найти подходящие слова для рассказа обо всей этой истории убедила Виктора, что ему никто не поверит. А даже если кто-то и поверит, то что дальше? Нет никакой возможности доказать, что Виктор-младший вызвал смерть этих людей намеренно. Все это выглядит как совпадение. Что касается лабораторного оборудования, так оно тоже не было украдено, а если и было, то уж, во всяком случае, не Виктором-младшим. Производство наркотиков? Наверное, бедный мальчик был силой принужден к этому иностранным наркодельцом.
   Виктор прикусил губу. Мерфи все продолжал возиться с бланком, держа ручку в своей мясистой руке и слегка высунув кончик языка. Он не поднимал глаз, и Виктор продолжил свои размышления. Он представил себе, как Виктор-младший входит в одну дверь судебно-правовой системы и выходит через другую. У него есть сверхсовременная лаборатория, в которой можно делать все. И он уже доказал свою решимость устранить всех, кто осмеливался становиться на его пути. Интересно, долго ли они с Машей проживут при данных обстоятельствах?
   Виктору пришлось признаться самому себе, что его эксперимент прошел слишком успешно. Как говорила Маша, он не предвидел, к чему приведет этот успех. Он был слишком увлечен самим экспериментом, чтобы подумать о его результатах. Виктор рассчитывал получить сверхгениального ребенка, но его сын представлял собой нечто совсем иное. Общество еще было не готово к общению с таким странным явлением, какое представлял собой Виктор-младший. Это то же самое, как если бы он был инопланетянином.
   – Так, – сказал Мерфи, кидая бланк в проволочную корзинку для бумаг, стоявшую на краю стола. – Чем мы можем быть вам полезны, доктор Фрэнк? – Он пощелкал пальцами, пытаясь снять напряжение после работы ручкой. Без особой уверенности Виктор встал и подошел к его столу. Мерфи оценивающе взглянул на него своими голубыми глазами. Над его тесным воротничком нависли складки шеи.
   – Так, ну что у вас, доктор? – спросил Мерфи, откидываясь на спинку стула и упираясь в стол огромными толстыми руками. Вероятно, он был тем самым полицейским, которого вы с нетерпением ждете, чтобы он воздействовал на мальчишек, свинтивших колпаки с машины или укравших радио.
   – У меня проблемы с сыном, – начал Виктор. – Мы выяснили, что он пропускал школьные занятия, чтобы...
   – Простите, доктор. Может, вам лучше поговорить с общественными воспитателями, что-нибудь вроде этого?
   – Боюсь, что общественные воспитатели здесь уже не помогут. Он вступил в связь с уголовными элементами и...
   – Извините, что я опять вас перебиваю. Может, тогда лучше к психологу. Сколько лет вашему сыну?
   – Десять. Но он...
   – Должен вам сказать, что к нам никаких сигналов на него не поступало. Как его зовут?
   – Виктор-младший. Я знаю, что...
   – До того как вы продолжите, я скажу вам, что у нас возникает очень много проблем, когда мы работаем с детьми. Если ваш сын сделал действительно что-то очень плохое – вломился в дом к вдове, например, тогда, может быть, имеет смысл обращаться к нам. В остальных случаях, я думаю, вам больше поможет психолог и некоторые старомодные средства воспитания. Вы понимаете мою мысль?
   – Да. Думаю, вы абсолютно правы. Спасибо, что уделили мне время.
   – Не стоит, доктор. Я с вами был совершенно откровенен, раз вы друг Серулло.
   – Спасибо, – еще раз поблагодарил Виктор, вставая. Он вышел из здания и сел в машину. Его охватила паника. С внезапной ясностью он осознал, что ему придется бороться с Виктором-младшим один на один. Отец против сына, созидатель против творения рук своих. К горлу подступила тошнота. Он уткнулся лбом в руль. Его внезапно кинуло в пот.
   Неожиданно Виктор вспомнил обещание Авраама из Ветхого Завета, который он учил ребенком. Однако здесь было два существенных различия. Во-первых, вряд ли Господь вмешается в данной ситуации, во-вторых, Виктор знал, что не сможет убить собственного сына. Тем не менее становилось все яснее, что остаться придется кому-то одному из них.
   Кроме того, как быть с Машей? Как он собирался освободить ее? И опять его окатила волна страха. Он понимал, что нужно действовать быстро, пока Виктор-младший не перехватил инициативу. Кроме того, он боялся, что, если не предпримет никаких мер прямо сейчас, он потеряет свою решимость.
   Виктор завел машину и поехал, скорее по привычке, домой. Его мысли метались в поисках плана. Выйдя из машины, он первым делом проверил Джорджа. Тот спал сном младенца под грудой одеял и половиков. Виктор наполнил водой бутылку и поставил ее около его изголовья.
   Войдя в дом, он услышал зловещий телефонный звонок. Брать трубку? Или не надо? А что, если это Маша? После четвертого звонка Виктор все же снял трубку и неуверенно поздоровался. На другом конце провода мужской голос с сильным испанским акцентом попросил Джорджа.
   Виктор растерялся. Просьбу повторили уже более настойчиво.
   – Он в туалете, – наконец ответил Виктор.
   Даже не зная испанского языка, Виктор почувствовал, что его не поняли.
   – Туалет! – крикнул он. – В туалете!
   – Ладно, – сказал голос.
   Виктор повесил трубку. И опять, словно электрически разряд, волна страха прошла через его тело. Время давило на Виктора, он чувствовал себя пассажиром поезда, на полном ходу приближавшегося к обрыву. Джордж мог находиться в туалете только короткое время, а потом в их дом прибудет армия вроде той, которая посетила Гефардта.
   Виктор несколько раз сильно ударил рукой по столу. Он надеялся, что боль от удара заставит его собраться, приведет в чувство, поможет придумать выход.
   Первая мысль была поджечь здание. Надо было провернуть что-то такое, что поможет раз и навсегда покончить с этой историей. Но ведь огонь можно потушить. В данном случае сделать полдела было хуже, чем вообще ничего не делать, потому что тогда Виктору придется противостоять ярости собственного сына, помноженной на мускулы Мартинеса.
   Взрыв будет значительно лучше, решил Виктор после некоторого размышления. Но как эту идею осуществить? Виктор был уверен, что он сможет собрать небольшое взрывное устройство, но оно наверняка не будет достаточно мощным, чтобы взорвать все здание.
   Он придумает что-нибудь, но сначала ему надо вытащить из башни Машу. Войдя в кабинет, Виктор нашел фотокопии плана здания, которые сделал, когда пытался найти вход в тоннель. Он надеялся, что сможет вывести Машу через один из этих тоннелей. Но, изучив поэтажный план, Виктор обнаружил, что ни один из тоннелей не входил в здание поблизости от жилого помещения, в котором была заперта Маша. Он сложил планы и сунул их в карман.
   Телефон опять зазвонил, еще больше напрягая и так уже до предела натянутые нервы. Виктор не стал снимать трубку. Он знал, что пора уходить из дома. Виктор-младший или команда Мартинеса наверняка заподозрят неладное, если Джордж не будет выходить на связь. И кто может знать, когда они сюда прибудут?
   К тому времени как Виктор вывел машину из гаража, уже стемнело. Он включил фары и поехал в «Кимеру», моля Бога о том, чтобы он послал ему план спасения Маши и избавления мира от этой шкатулки Пандоры его собственного изготовления.
   Внезапно Виктор резко нажал на тормоз – машина с визгом остановилась у обочины. Каким-то чудесным образом у него в голове вдруг начал складываться план. Фрагменты стали соединяться, образовывая общую картину. «Это, пожалуй, может получиться», – сказал он самому себе. Через несколько секунд машина снова понеслась вперед.
   Виктор едва сдерживался, въезжая на территорию «Кимеры». Он оставил автомобиль рядом с входом в здание, где находилась его лаборатория. Уже было поздно, сотрудники ушли, и в помещении стояла полная тишина. Повозившись с ключами, он отпер дверь, вошел в лабораторию и заставил себя успокоиться. Он сел в кресло, закрыл глаза и расслабил мускулы. Постепенно пульс начал замедляться. Виктор знал, что, для того чтобы выполнить первую часть плана, ему надо как следует собраться: здесь нужна была твердая рука.
   В лаборатории было все необходимое: глицерин, серная и азотная кислота, сосуд с охлаждающими отверстиями. Сейчас, впервые за многие годы, окупились долгие часы, проведенные в химической лаборатории колледжа. С легкостью он соорудил систему нитрификации глицерина. Пока шел процесс нитрификации, он подготовил ванну для нейтрализации. Наиболее сложная часть приготовлений происходила с применением сушильного аппарата, который он установил в вытяжном шкафу.
   Виктор достал часовое устройство, несколько батареек и присоединил запал. Следующий шаг был самым ответственным. В лаборатории имелось немного гремучей ртути. Виктор аккуратно упаковал ее в маленький пластиковый контейнер. Очень осторожно он заложил туда запал и опустил крышку.
   К этому времени нитроглицерин достаточно подсох, чтобы его можно было переложить в небольшую банку из-под соды, которую он нашел в мусорном бачке. Когда она заполнилась примерно на четверть, Виктор тихонько опустил в нее контейнер с запалом. Затем он добавил оставшийся нитроглицерин и запечатал банку воском. Теперь надо было найти, во что все это упаковать. В кабинете одного из техников Виктор обнаружил виниловый «дипломат». Открыв замки, он бесцеремонно высыпал все его содержимое на стол.
   У себя в кабинете он скомкал несколько бумажных полотенец, чтобы соорудить мягкую прокладку между стенками портфеля и взрывным устройством, и аккуратно уложил на них банку из-под соды, батарейки и часовой механизм. Затем он добавил еще несколько полотенец, так чтобы в портфеле не оставалось свободного места. Мягко надавив на крышку, он закрыл ее и застегнул замки.
   Виктор достал схему тоннелей и еще раз внимательно просмотрел ее. Один из основных подземных коридоров соединял здание часовой башни со зданием, в котором находился кафетерий. Особенно удачным было то, что недалеко от часовой башни тоннель имел ответвление в западном направлении.
   Стараясь максимально осторожно нести портфель. Виктор направился к кафетерию. Он быстро спустился по центральной лестнице в подвальный этаж и без труда открыл массивную дверь в тоннель, ведущий к часовой башне.
   Виктор включил фонарик, прихваченный из лаборатории. Сложенный из крупных камней, тоннель напоминал египетские гробницы. Виктор мог видеть вперед только на сорок футов, потому что дальше проход резко поворачивал налево. На полу валялся мусор и булыжники, среди которых струился ручеек, образовывавший на своем пути к реке черные лужицы.
   Глубоко вздохнув, он шагнул в холодный, влажный воздух тоннеля и закрыл за собой дверь. Фонарь прорезал темноту ярким лучом.
   Виктор начал осторожно двигаться вперед. Он не имел права на ошибку: слишком много было поставлено на карту. Он продвигался по центральному стволу тоннеля, от которого отходило множество ответвлений. По мере приближения к реке все явственнее ощущался гул водопада.
   Что-то скользнуло по его ноге. Он резко отшатнулся, чуть не выронив портфель. Успокоившись, посветил назад. В луче фонаря сверкнули два глаза. Виктора передернуло: на него уставилась крыса размером с кошку. Собрав всю свою смелость, он двинулся дальше.
   Но уже через несколько шагов он чуть не упал на ставший почему-то скользким пол. Ему удалось сохранить равновесие, уперевшись спиной в стенку тоннеля. Если бы он упал, его опасная ноша наверняка бы взорвалась.
   И снова Виктор продолжил свой полный препятствий путь. Наконец он достиг ответвления, которое отходило от основного ствола под нужным углом. Должно быть, этот коридор вел на запад. Он пошел по нему, пока не оказался в подвальном этаже сооружения, стоявшего рядом с часовой башней, чуть выше по реке.
   Увидев лестницу, Виктор выключил фонарь. Он не мог рисковать: отблески света могли быть замечены из часовой башни.
   Следующие сорок футов оказались самыми сложными. Он боялся упасть, поэтому сначала одной ногой нащупывал дорогу, а затем, убедившись, что стоит на твердой поверхности, переносил другую ногу. Наконец он добрался до лестницы. Поднявшись из подвала на первый этаж, он подошел к ближайшему окну и выглянул наружу. На небе уже светил месяц. Минут десять Виктор наблюдал за зданием часовой башни. Никого не было видно. Затем он взглянул в сторону реки. Примерно в сорока футах от того места, где он находился, старый шлюз отделялся от реки, проходя по направлению к часовой башне и впадая в ее тоннель.
   Последний раз взглянув на башню и убедившись, что охранников поблизости нет, он вышел из здания и быстро пошел к шлюзу. Ему пришлось идти, пригибаясь к земле: сейчас его было легко заметить.
   На дно шлюза вела лестница, начинавшаяся сразу около ворот, запиравших реку. Виктор быстро спустился по ступенькам, прижимаясь к гранитной стене, чтобы оставаться незаметным. Достигнув дна, он с облегчением обнаружил, что отсюда была видна только часть башни. Значит, его никто не мог заметить с первого этажа.
   Виктор подошел к ржавым дверям, которые сдерживали напор воды из запруды. Старые массивные ворота были труднопроницаемой преградой для воды: по дну шлюза струился лишь небольшой ручеек.
   Нагнувшись, Виктор положил портфель на дно. Осторожно раскрыв замки, он поднял крышку. Устройство прекрасно перенесло путешествие. Теперь оставалось только установить часовой механизм.
   На какое время поставить часы? Слишком малый промежуток был бы катастрофой. Слишком большой – тоже. Основное преимущество должно быть достигнуто за счет неожиданности. Но как рассчитать, сколько времени понадобится на то, чтобы вытащить Машу из часовой башни? В конце концов он решил, что тридцати минут будет достаточно. В свете фонарика он открыл часовой механизм и установил минутную стрелку таймера.
   Виктор погасил фонарь и закрыл крышку «дипломата». Глубоко вздохнув, он отнес портфель к воротам шлюза и втиснул его между левой дверью и стальной опорой, которая ее поддерживала. Опора была укреплена единственным ржавым болтом. Этот болт был самым уязвимым местом механизма, поэтому Виктор постарался протолкнуть «дипломат» как можно ближе к нему. После этого он поднялся по гранитным ступеням.
   Виктор еще раз взглянул на часовую башню, ища признаки жизни. Но все было тихо. Низко наклонив голову, он бегом вернулся обратно и спустился в тоннель. Он быстро шел назад, к зданию кафетерия, уже жалея, что оставил себе слишком мало времени на последующие действия.
   Выйдя из здания, Виктор побежал к реке, перейдя на шаг, только когда в виду показалась часовая башня. Когда он встретится с сыном, он должен выглядеть спокойным и невозмутимым. Он не хотел, чтобы его возбужденный вид навел кого бы то ни было на подозрения.
   Виктор подошел к ступеням здания и выждал минуту, чтобы установилось дыхание. Взглянув на часы, он пришел в ужас. У него оставалось только шестнадцать минут. «Боже мой», – прошептал он и кинулся внутрь.
   Подбежав к люку, Виктор трижды постучал. Однако никто не открывал – он постучал громче. Люк по-прежнему не открывался, и Виктор стал уже шарить по полу в поисках металлического штыря, которым он воспользовался в прошлый раз, но в это время крышка люка поднялась, и он увидел одного из охранников.
   Виктор спустился вниз.
   – Где Виктор-младший? – спросил он, стараясь казаться спокойным.
   Охранник указал на комнату, в которой находились сосуды с зародышами. Виктор двинулся было в этом направлении, но вдруг дверь комнаты открылась и на пороге появился Виктор-младший.
   – Папа? – с удивлением сказал он. – Я не думал, что ты придешь до утра.
   – Я не мог оставаться дома, здесь слишком много интересного для меня, – улыбнувшись, ответил Виктор. – Я разобрался со своими неотложными делами. Теперь очередь мамы. У нее пациенты, они ждут ее. Ей нужно сделать обход больных в клинике.
   Виктор отвел глаза от сына и обвел взглядом комнату. Ему надо было продумать, где он будет находиться в критическую минуту. Наверное, лучше всего стоять как можно ближе к лестнице. Рядом с ней был установлен газовый хроматограф, и Виктор решил, что сделает вид, будто рассматривает прибор.
   В том месте, где шлюз входил в здание, было отверстие, прикрытое самодельным щитом. Виктор прикинул силу воды, которая хлынет в помещение после взрыва. По его предположению, сила воды в сочетании с предшествующей ударной волной от взрыва поколеблет основание здания и вполне сможет опрокинуть его. Между взрывом и тем моментом, когда вода проникнет в помещение, пройдет около двадцати секунд.
   – Мне кажется, еще слишком рано выпускать маму, – сказал Виктор-младший. – Кроме того, Джорджу будет неловко постоянно находиться при ней. – Виктор-младший помолчал, его голубые глаза оценивающе смотрели на отца. – Кстати, где он?
   – Остался наверху. – Виктор почувствовал приступ страха. Его сын ничего не упускал из виду. – Он проследил, как я спустился вниз, и остался покурить.
   Виктор-младший посмотрел на двух охранников, читавших журнал.
   – Хуан! Сходи наверх и попроси Джорджа спуститься.
   Виктор сглотнул. В горле першило.
   – С Машей проблем не будет. Я это гарантирую, – заверил Виктор.
   – Она не изменила своего мнения. Я попросил Мэри Миллман поговорить с ней, но ее моралистическая позиция осталась непоколебленной. Боюсь, она доставит много хлопот.
   Виктор украдкой взглянул на часы. Девять минут! Надо было дать себе больше времени.
   – Но она способна учитывать сложившиеся обстоятельства, – выпалил он. – Да, она упряма. Это для нас с тобой не новость. Кроме того, я остаюсь у тебя. Она ничего не будет делать, зная, что я здесь.
   Да она и не сможет ничего придумать, даже если ей и захочется принять меры.
   – Ты нервничаешь, – заметил Виктор-младший.
   – Конечно, я нервничаю, – резко ответил Виктор. – В таких обстоятельствах любой занервничает. – Он попытался улыбнуться. – Во-первых, я до сих пор не могу прийти в себя от твоих открытий. Мне бы хотелось увидеть список факторов роста для искусственной матки.
   – Я с удовольствием покажу их тебе.
   Виктор пересек помещение и открыл дверь в жилую комнату.
   – Ну что ж, это обнадеживает, – кивнул он сыну. – Ты решил, что больше нет необходимости запирать маму. Я бы сказал, что это прогресс.
   ~~
   Виктор вошел в маленькую комнату, где сидели Маша и Мэри.
   – Виктор, посмотри, кто тут, – сказала Маша, указав на Мэри.
   – Мы уже виделись, – проговорил Виктор, кивнув Мэри.
   Виктор-младший стоял в дверях, угрюмо улыбаясь.
   – Не каждый ребенок имеет трех биологических родителей, – сказал Виктор, пытаясь ослабить напряжение. Он еще раз взглянул на часы: шесть минут.
   – Мэри рассказала мне кое-что интересное о новой лаборатории, – сообщила Маша со скрытым сарказмом, который был способен уловить только Виктор.
   – Отлично, – кивнул Виктор. – Просто отлично. Ну, Маша, теперь твоя очередь идти. Тебя там десятки пациентов дожидаются. Джин сходит с ума. Она звонила мне три раза. Я сделал свои наиболее срочные дела, теперь твоя очередь.
   Маша пристально посмотрела на Виктора-младшего, затем перевела глаза на мужа.