А ведь верно. Такое громадное здание, да еще земли вокруг, немудрено
целую армию потерять, не то что восемнадцать человек.
- Но хоть кто-нибудь...
- Временами тебе будет одиноко. - Он улыбнулся. Второй раз за два дня.
Рекорд. - Я подумал, ты захочешь пройтись по поместью.
- Я найду дорогу. В морской пехоте я был разведчиком.
Улыбка увяла. Черный Пит смотрел на меня, как в былые времена: будто я
недостаточно смышлен, чтоб самостоятельно зашнуровать ботинки. Он резко
указал рукой в северный конец холла, на дверь в стене с мо-
заикой из цветного стекла, изображавшей пятьдесят свирепых вояк.
Эге. У мамочки Гаррет дебилы не рождались. Я смекнул, в чем дело.
- Я, пожалуй, не прочь прогуляться. Вы растолкуете мне, где что.
Он слегка расслабился, браво развернулся на сто восемьдесят градусов и
зашагал. Я за ним - ать-два левой. А ведь никакой ностальгии по паршивым
старым временам я не испытывал.
Питерс не проронил ни слова, пока мы не отошли достаточно далеко от
дома и не миновали сад позади него, в котором могли укрыться соглядатаи.
- Ты видел старика. Что думаешь?
- Он в плохой форме.
- Ты знаешь яды, которые могли оказать подобное действие?
- Нет, - честно ответил я. - Нужен специалист. Я знаю парня, который
разбирается в таких вещах, но он должен осмотреть генерала.
Морли Дотс знает все на свете, может, потому что он полукровка и
эльфийской крови в нем больше, чем человеческой.
- Не получится. Довольно одного чужака, чтоб все здесь на рогах стояли.
- Ну да.
Настоящий растревоженный улей. До сих пор нам не попалось ни единого
живого существа.
- Когда хочешь знать наверняка, спрашиваешь у того, кто в этом
разбирается.
- Я попытаюсь.
- Теперь о ворах. Это правда? Повариха считает, что генерал выдумывает.
- Нет. Она так считает. Когда-то, мы только переехали сюда, у него
действительно случались заскоки. Но она так редко выходит из кухни, что у
нее у самой ум за разум заходит. Она даже не знает, какой год на дворе.
- Она пыталась запрячь меня в работу.
- С нее станется. О боги! Я помню твою стряпню.
- А я помню, что мне приходилось готовить. Крысы с кореньями, а на
гарнир жуки.
Он проворчал что-то и снова почти улыбнулся.
- Неужели у вас могли сохраниться нежные воспоминания о тех днях?
- Нет, Гаррет. Я не настолько ненормален, хоть и профи. Я не скучаю по
войне. - Он вздрогнул.
- А? В чем дело?
- Тревожные слухи ходят. Говорят, готовится поход против Слави
Дуралейника и могут призвать ветеранов.
Я засмеялся.
- Что тут, черт побери, смешного?
- Давненько не слышал такой славной шутки. Вы представляете, скольких
загребут? Всех мужчин старше двадцати пяти. И вы думаете, они пойдут, как
овечки на заклание? Хоть один из них? Да если объявят такой призыв, будет
революция.
- Может быть. Ты думаешь, его действительно хотят отравить?
- Допускаю.
- Я ничего не знаю о ядах. Каким образом его могут давать старику?
Я не специалист. Но из профессионального интереса всегда держу ушки на
макушке, когда речь заходит о подобных вещах.
- В еде, в питье. Могут рассыпать по постели, чтобы яд проникал через
кожу. Он может быть даже в воздухе. Пока мы будем доискиваться "как" - он в
ящик сыграет. Надо выяснить "что". Поговорим о людях. Кто имеет доступ к
генералу?
- Все, так или иначе.
- Пошли дальше. Кому это выгодно? Если есть убийца, значит, есть и
причина. Верно?
- Очевидно, убийца уверен что делает это не зря, - проворчал Питерс. -
Я пытался обмозговать это с самого начала, но ни к чему не пришел.
Ничего страшного.
- Сколько стоит поместье? К кому оно переходит?
- Бессмыслица. Дженнифер получает половину. Другая половина будет
поделена между нами.
- Назовите примерную цену в золоте. А потом спросите себя, на что
готовы пойти некоторые ваши знакомые за малую толику этой суммы.
Он пожал плечами.
- Миллиона три за дом. Миллион за обстановку. Два-три миллиона за
землю. В прошлом году за два северных участка генералу предлагали три
миллиона. Он чуть было не соблазнился: проблемы с наличными, а старик не
хочет, чтоб Дженнифер в чем-нибудь нуждалась.
- Три миллиона только за часть имения ?
- Кому-то понадобилась земля поблизости от города. Но старик колебался,
и сделка не состоялась. Они купили участок подешевле у одного типа с Холма.
- Обошлось без обид?
- Обошлось, насколько мне известно. У меня возникла рабочая гипотеза.
Каждый из наследников получит около ста тысяч марок. Я знавал парней,
которые за такие деньги перережут сто тысяч глоток. Стоит предположить, что
кому-то не терпится получить свою долю - и мотив налицо.
- Все знают о завещании?
- Конечно. Старик много раз говорил о нем. Говорил и о том, что деньги
получат лишь те, кто будет добросовестно трудиться.
Ха!
- Кухарка упоминала некоего Кенди.
- Не он. Он давно ушел. У него вовсе не было шансов. Он даже не
человек. И, само собой, генерал не включал его в завещание. Он не из тех,
кого старик привез с собой. Он из компашки, заправлявшей поместьем, пока мы
были в Кантарде.
- Она упоминала также Хэркорта, который доставал всех со своими
девчонками.
- Хэркорт? - Питерс нахмурился. - Полагаю, он сыт по горло нашими, как
он любил выражаться, дерьмовыми правилами.
Он слинял около шести месяцев назад. Старик вычеркнул его. Хэркорт
наверняка знает об этом. Ему ничего не светит. Кроме того, он не сможет
возвратиться незамеченным.
- Давайте вернемся назад и посмотрим на дело с другой стороны.
- С какой?
- На чем я должен основываться? На ваших предчувствиях. Но я задаю
вопросы, а в ответ каждый раз слышу "нет, только не он". Как будто никому и
в голову не придет пришить старичка, нет, нет, смешно подумать. И пользы
никому от этого не будет - все подозрительные личности вычеркнуты из
завещания. Не за что ухватиться.
- Ты к чему клонишь?
- Я думаю, генерал просто умирает от рака желудка. Вам нужен не я, а
хороший врач.
Он помолчал несколько минут. Я тоже молчал. Мы спокойно прогуливались.
Он - погрузившись в тяжелые раздумья, я - глазея по сторонам. Наверное,
летом на полях кто-то работал. Сейчас же не было никого. Я взглянул на небо.
Оно все сильнее затягивалось свинцовыми тучами. Зима вновь вступала в свои
права.
- Я пытался, Гаррет, месяца два назад. Кто-то донес старику. Доктор
никогда не ступит на порог этого дома.
По его тону я понял, он знает, кто. Я спросил. Он не хотел говорить.
- Кто, сержант? Нам не приходится выбирать, кого подозревать, кого нет.
- Дженнифер участвовала в заговоре, но сплоховала. Она странная
девушка. Ее главная цель - добиться любви и утвердиться в жизни. А старик не
знает, как ей помочь. Он побаивается ее. Дженни выросла без него. Не важно,
что с виду она очень похожа на мать. Ее мать умерла.
- Кухарка мне рассказала.
- Еще бы. Старая карга знает все и выкладывает любому, кто готов
слушать. Переезжай в кухню, скорей войдешь в курс дела.
Мы прошли еще немного, теперь в южном направлении, вокруг дома.
- Нелепая ситуация, - заговорил Питерс. - Чем глубже ты будешь залезать
в наши дела, тем большая путаница будет у тебя в голове. У старика много
бзиков. Ему часто мерещилось, что его хотят погубить, а никто ничего
подобного и в мыслях не держал. Чертовщина какая-то: теперь, пока убийца у
всех на глазах не воткнет в генерала нож, никто не поверит, что его жизнь в
опасности.
Я хмыкнул. Был у меня приятель, Шнырь Пиготта, тоже детектив. Теперь он
уже умер. Однажды ему попался похожий случай. Чокнутая старушонка с кучей
денег все время носилась с воображаемыми болезнями, отбивалась от
воображаемых врагов. Шнырь и ухом не вел. В один прекрасный день сынок
пришил ее. Пиготта не переставал казнить себя до последнего вздоха.
- Я не буду торопиться с выводами.
- Только об этом я и прошу. Не зацикливался ни на чем.
- Конечно. Но, если хотите быстрей получить результаты, лучше
пригласить специалистов.
- Я же сказал, попытаюсь. Но не трать время, не жди. Нелегко было
пригласить и тебя.
Мы продолжали кружить по поместью. Прошли мимо кладбища.
- Фамильное? - спросил я.
- Триста лет.
Я взглянул на дом. Он мрачно нависал над нами.
- Не похоже, что он такой старый.
- Он не старый. Было другое здание. Осмотри служебные постройки за
домом. Старый дом разобрали, а материал пошел на хозяйственные помещения.
Надо осмотреть их хотя бы бегло. Надо изучить все вдоль и поперек. Не
оставить не перевернутым ни одного камня. Но интуитивно я уже склонялся к
тому, что разгадка, если существует загадка, внутри большого дома.
Питерс прочел мои мысли.
- Если я не прав и старик просто умирает от болезни, я хочу знать это
точно. Ясно?
- Ясно.
- Я провел с тобой больше времени, чем рассчитывал. Мне пора вернуться
к работе.
- Где я вас найду, если понадобится? Он усмехнулся.
- Я как лошадиное дерьмо. Всюду. Лови где удастся. Такие же трудности у
тебя будут со всеми нами. Особенно пока не кончится охотничий сезон:
браконьеры покоя не дают. Кроме кухарки, никто не сидит на месте.
Мы повернули к дому, прошли через небольшой фруктовый сад с незнакомыми
мне деревьями и белым летним домиком, поднялись по скату и по лестнице к
парадному
входу. Питерс вошел в дом, а я остановился и окинул взглядом владения
Стэнтнора. Холодный ветер кусал щеки. Земля под затянутым тучами небом
казалась бесцветной и унылой, как старое потускневшее олово. Как будто жизнь
покидала ее вместе с владельцем.
На земле наступит весна. Но старик вряд ли увидит ее. Если я не найду
отравителя.
Я вошел в главный холл и услышал затихающие шаги Черного Пита.
Полутемный холл казался мрачным и заброшенным, как никогда. Я подошел к
фонтану, оглядел еще раз возящегося с драконом героя. Что дальше? Осмотреть
дом? Брр. Заранее дрожь пробирает. Почему бы не покончить сперва со
служебными постройками?
Я почувствовал на себе чей-то взгляд. По привычке обыскал все темные
углы. Блондинки не было. Вообще нигде никого. Тогда я поднял глаза и заметил
какое-то смутное движение на балконе третьего этажа, с восточной стороны.
Соглядатай скрылся. Кто он? Один из многих, еще не виденных мною обитателей
дома? Странно, почему они не показываются, рано или поздно я все равно со
всеми встречусь.
Я вышел через черный ход на улицу.
Сразу за домом начинался английский сад, на который я раньше не обратил
внимания:
Питерс хотел отойти подальше, чтобы мы могли спокойно поговорить.
Теперь я осмотрел его.
Там было много причудливых каменных сооружений - статуй, фонтанов с
сухими бассейнами (зимой вода замерзает, и лед разломал бы стенки бассейна).
А еще изгороди, фигурно постриженные деревья, клумбы для весенних и летних
растений. В сезон сад, возможно, производил впечатление, но осенью и зимой
казался запущенным и печальным.
Я остановился у изгороди с северной стороны сада и огляделся кругом.
Великолепный сад, но великолепие его какое-то призрачное. Но совсем одинок я
не был. По крайней мере один человек следил за мной из окна третьего этажа
западного крыла.
Имей в виду, что бы ты ни делал, Гаррет, куда бы ты ни пошел, за тобой
следят.
Шагов через пятьсот за забором начинался ряд тополей. Их посадили,
чтобы замас-
кировать служебные постройки: низменная сторона жизни оскорбляла взор
господ. Так поступают богачи, они не желают знать, что их комфорт оплачен
потом работников.
С полдюжины разных строений, в основном каменных, хотя это вовсе не тот
камень, что пошел на постройку большого дома. Первое строение, очевидно,
конюшня. Кто-то копошился внутри: я услышал стук молотка. Второе, судя по
запаху, предназначено для скота. За остальными строениями, включая теплицу
справа от меня, давно никто не следил. Слева находилось длинное, низкое
здание, похожее на барак. Им тоже, наверное, не пользовались много лет. Я
решил начать с теплицы.
Смотреть там оказалось практически нечего. На стекло угрохали массу
денег, но так и не вставили. Несколько окон было разбито. Каркас, когда-то
белый, нуждался в краске. Покосившаяся дверь осела, я с трудом приоткрыл ее
и проник внутрь.
Никто не заходил сюда много месяцев. Все заросло сорняками.
Единственным обитателем оказалась вороватая, одичавшая рыжая кошка. Завидев
меня, она дала стрекача.
Небольшая, основательная постройка слева, наоборот, носила следы
многочисленных посещений. Выяснилось, что это колодец.
Такой домина требует много воды, но я думал, она поступает по трубам,
из резервуара.
Следующей была конюшня, ее я пропустил. С работающим там человеком
поговорю потом, после разведки. Дальше - сарай поменьше, набитый всякими
рабочими инструментами и сельскохозяйственными орудиями, с виду в плохом
состоянии. Там жила другая кошка, много мышей, а летучих мышей, судя по
запаху, целый батальон. Летучие мыши - самые вонючие твари на земле.
Коровник? Да, я не ошибся. Внизу скот - мясной и молочный; наверху -
сено, солома, корма. Никого вокруг, кроме коров и еще нескольких кошек.
По-видимому, были и совы, потому что летучими мышами не воняло. Хлев
нуждался в ремонте. Коровы при моем появлении не проявили ровно никаких
чувств, даже любопытства.
День клонился к вечеру, смеркалось. Лучше прервать осмотр. Скоро обед.
Здание, которое я про себя назвал бараком, вероятно, предназначалось
для сезонных рабочих. Полмили в длину, пятнадцать дверей. За первой я
обнаружил помещение, похожее на пыльную вместительную спальню. Следующая
вела в меньшее помещение, разделенное на три комнаты - сразу с порога вход в
большую, за ней еще две маленьких. Еще несколько дверей вели в такие же
помещения, должно быть, в них жили семейные рабочие. Непонятно назначение
пустого, неиспользуемого пространства между квартирками.
В дальнем конце барака я обнаружил кухню размером со спальню. Вход в
нее был с противоположной стороны здания. Взглянув на его фасад, я увидел и
другие двери, что объясняло мнимую потерю площади. Просто часть квартир
выходила на другую сторону. Кухня, темная, без окон, и в лучшие времена
могла вызвать уныние. Дверь я подпер и оставил приоткрытой, чтобы свет
проникал внутрь.
Ничего интересного. Пыль, паутина и кухонная утварь, которой не
пользовались много лет. Еще одно заброшенное место. Странно, что все не
растащили. Чего-чего, а воришек в Танфере хватает, а утварь имеет
определенную рыночную стоимость. Неоткрытая золотая жила?
Дверь со стуком захлопнулась. - Проклятый ветер, - пробормотал я и стал
бочком пробираться в темноте, вспоминая, что находится между мной и выходом.
Кто-то задвинул заржавленный засов. Это не ветер. Это человек, и человек,
враждебно настроенный.
Положение неважнецкое, Гаррет. Поблизости ни у кого никаких дел нет.
Толстые каменные стены. Я могу хоть обкричаться, никто не услышит. Дверь -
единственный выход и источник света.
Я нашел ее, ощупал, легонько толкнул и фыркнул. А потом разбежался на
несколько шагов и изо всех сил ударил в нее ногой.
Засов отскочил от сухого старого дерева. Я вырвался наружу с ножом
наготове - и никого не увидел. Добежал до конца барака - все равно никого.
Проклятие! Я прислонился к стене. Что-то тут нечисто, даже если это не
то, о чем думает Черный Пит.
Отдышавшись, я вернулся к кухонной двери и поискал следы. Кое- что
заметил, но в сумерках как следует не разобраться.
Ладно. Ничего не поделаешь. Отправлюсь обедать и посмотрю, кого удивит
мое появление.
Я опоздал: следовало бы заранее изучить дом. Я не знал, где едят, и
отправился в кухню. Подождал, пока кухарка обратит на меня внимание. Она
одарила меня убийственным взглядом.
- Ты чего сюда приперся?
- Жду, хочу выяснить, где мы едим.
- Болван. - Она подняла тяжеленную кастрюлю. - Бери и пошли.
Я повиновался. Мы протиснулись через покосившуюся дверку в просторную
кладовую, прошли ее насквозь и вышли через такие же шатающиеся двери.
Столовая как столовая. В ней спокойно можно принять сотни три ближайших
друзей. Большая часть помещения была погружена в темноту. Все сидели за
одним из угловых столов. Украшения, как и во всем доме, доспехи, шпаги...
- Туда, - указала кухарка.
Нетрудно было догадаться, что она имеет в виду пустующее место. Я
поставил кастрюлю на стол и уселся.
Народу было немного. Дженнифер, Питерс, брюнетка, которую я утром
поймал на месте преступления у своей сумки, плюс три парня, с которыми я
раньше не встречался, и кухарка, устроившаяся напротив меня. Генерала,
видимо, не ждали.
Девушка и незнакомые парни рассматривали меня. Сплошь морские пехотинцы
в отставке, чего и следовало ожидать. Девушка выглядела отлично. Она
переоделась в весьма соблазнительный наряд.
Гаррет, ты попался... Нет, авось пронесет. Было в ней что-то
неприятное. Она излучала готовность, призыв, а хотелось от вернуться,
отступить.Точно, есть в ней нечто опасное, недоброе, чувствуется раздвоенное
копытце.
Как Морли учит? Ни в коем случае не связывайся с ненормальными бабами,
у тебя и без того с головкой неладно. Взрослею помаленьку, не иначе.
Конечно, в один прекрасный день и свинья может взвиться в облака.
Но перерасти это свое качество я планировал не раньше чем годков через
шестьсот.
- Майк Секстон, - представил меня Питерс. - Он был со мной на островах
десять лет назад. Майк, это наша кухарка. - Он указал на троллеобразную
старуху.
- Мы уже знакомы.
- Мисс Дженнифер, дочь генерала.
- С ней я тоже встречался. - Я поднялся и через стол протянул девушке
руку. - Раньше случая не представилось. Обе ваши ручки были в моей сумке.
Кухарка хихикнула, а Дженнифер посмотрела на меня так, будто
прикидывала, в каком виде я вкуснее - в печеном или жареном.
- Деллвуда ты знаешь. Следующий за ним Каттер Хокес.
Хокес сидел слишком далеко, я не мог обменяться с ним рукопожатиями и
просто кивнул. Он кивнул в ответ. Хокес был тощим субъектом с тяжелым
взглядом серых глаз и впалыми щеками, лет пятидесяти пяти, несговорчивый на
вид. Он походил скорее на сбившегося с пути попа, чем на старого служаку.
Смешливый, должно быть, парень. И юморной - как булыжник.
- Арт Чейн.
У Чейна были разбойничьи, черные, начинающие седеть усищи, немного
волос на макушке и килограммов десять лишнего весу. Глазки тоже черненькие.
Еще один тип с аллергией на смех. Он вообще не соизволил поздороваться. От
счастья лицезреть меня он лишился речи.
- Фрэйдель Кид.
Кид был старше генерала, ему перевалило за семьдесят. Тощий, вялый,
один глаз стеклянный, да и второй не больно хорош, взгляд у него поэтому был
несколько неопределенный. Но зато он не производил впечатление человека,
положившего жизнь на то, чтобы, не дай Бог, не улыбнуться. И сейчас, когда
Питерс назвал его имя, он улыбнулся. Это был тот самый человек, который при
мне растапливал камин в покоях генерала.
- Рад познакомиться, мистер Секстон.
- Взаимно, мистер Кид.
Видите? Я могу вести себя по-джентльменски. Слухи, что Гаррет, мол,
неотесанный грубиян, - клевета завистников, не более.
Дженнифер не дала мне приняться за еду.
- Что вы здесь делаете?
- Генерал послал за мной.
Все интересовались моей особой. Приятно иногда оказаться в центре
внимания. Покойника пока в печку не засунешь, он и ухом не поведет.
- Зачем?
- Спросите его. Он сам вам скажет, если захочет.
Дженни прикусила язычок. Глаза ее метали молнии. Интересные это были
глаза - голодные, кошачьи, наверное, она могла видеть в темноте. В полумраке
столовой я не разобрал, зеленые они или нет. Неопределенный, странный цвет,
единственный в своем роде. Чертовски красивые глазки, но совсем не манящие.
- Чем же вы занимаетесь? - спросил старик Кид.
- Гм. Меня можно назвать дипломатом.
- Дипломатом? Всеобщее изумление.
- Именно. Я привожу в порядок дела, заставляю людей изменить свое
мнение, я вроде армии, но в миниатюре. Частные услуги.
Питерс предостерегающе взглянул на меня.
- Не меньше вашего, ребята, люблю хорошую беседу, - сказал я. - Но я
проголодался, а вы все скопом на меня навалились. Разрешите отвлечься?
Они странно посмотрели на меня. Кухарка удивилась больше других: может,
она думала, что ошиблась на мой счет.
- Где остальные, сержант? - спросил я, помешивая кочергой в камине.
Питерс нахмурился.
- Все тут. Кроме Тайлера и Уэйна. У них свободный вечер.
- Снэйк, - добавил Кид.
- Да, точно. Снэйк Брэдон. Но он никогда не заходит в дом. Черт возьми.
Не слинял ли он совсем? В последнее время он мне не попадался. Кто-нибудь
видел Снэйка?
Отрицательные поматывания головами.
- Позавчера он приходил за продовольствием, - сказала кухарка.
Не хотелось задавать сразу слишком много вопросов, поэтому я не стал
выпытывать подробности о Снэйке Брэдоне. Поймаю Черного Пита одного и обо
всем расспрошу.
- Вое равно не сходится, - сказал я. - Я слышал, что, не считая меня, в
доме восемнадцать человек.
Все, исключая кухарку, выглядели озадаченными.
- Здесь уже много лет не было столько народу, - сказал Чейн. - Мы,
кухарка, Тайлер, Уэйн и Снэйк пытаемся помешать этому сараю развалиться на
части.
Я проглотил кусочек. Кушанье было столь же вкусное, как за ленчем, но
еще более непонятное. Кухарка явно с любовью относилась к своему искусству.
Вскоре молчание стало угнетать меня. Они молчали не в честь моего
бенефиса. Они и без меня такие же разговорчивые.
- А блондинка? Кто она? Я загнал их в тупик.
- Какая блондинка? - спросил Питерс. Я смотрел на него секунд десять.
Черт его разберет, может, и правда не понимает.
- Лет двадцати, весьма примечательная. Высокая, как Дженнифер,
потоньше. Волосы почти белые, до пояса. Глаза, полагаю, синие. Робкая как
мышка. Одета в белое. В течение дня я засек ее несколько раз, она за мной
наблюдала. А, припоминаю. Деллвуд, я ведь при тебе ее видел. Ты сказал, что
это Дженнифер.
Деллвуд состроил недовольную гримасу.
- Да, сэр. Но я-то ее не видел и подумал, что это мисс Дженнифер.
- Я сегодня не надевала белого, - сказала Дженнифер. - Какое на ней
было платье?
Я приложил все силы, чтобы описать его, и получилось неплохо. Заслуга
Покойника:
он научил меня наблюдать и описывать увиденное.
- У меня нет ничего подобного. - Дженнифер безуспешно пыталась говорить
скучающим, безразличным тоном.
Они переглянулись. Похоже, никто из них действительно не знал, кто
такая блондинка.
- Кто сейчас ухаживает за генералом? - осведомился я. - Если все вы
здесь?
- Он спит, сэр, - ответил Деллвуд. - После обеда мы с кухаркой разбудим
и покормим его.
- С ним никого нет?
- Он не хочет, чтоб с ним нянчились.
- Ты задаешь чертовски много вопросов, - взорвался Чейн.
- Привычка. Работа такая. Есть в доме пиво? Не помешало бы на десерт.
- Генерал не одобряет выпивку, сэр, - просветил меня Деллвуд.
Неудивительно, что у них так весело. Я сурово взглянул на Питерса.
- Вы не предупредили меня. Сержант схалтурил. Выполни он свою работу
как следует, он разузнал бы, что я жить не могу без пива. Питерс улыбнулся и
подмигнул. Сукин сын.
- Неплохо приготовлено. Что бы это ни было. Помочь убрать со стола?
Все посмотрели на меня как на помешанного.
- Сам напросился - получай. - Кухарка поймала меня на слове. -
Нагружайся, и за мной.
Я так и сделал, а когда вернулся за второй порцией, столовая уже
опустела
Надо выспросить у Питерса, как кухарка могла перепутать число
обитателей дома.
После обеда я побрел к себе, подошел к двери и порылся в карманах в
поисках ключа от простенького замка, который мне оставил Деллвуд. Но дверь
была приоткрыта. Так
Я не удивился. Чему удивляться после проделок Дженнифер и штучек в
бараке?
Я остановился. Идти вперед, как кавалерия? Или принять меры
предосторожности? Излишняя осторожность не в моем стиле. Но она способствует
продлению жизни. Кроме того, меня никто не видит.
Я опустился на колени и проверил замок. На старой медной пластинке
вокруг замочной скважины - несколько свежих царапин. Замок этот был просто
примитивной железякой, открыть его мог любой, обладающий мало-мальским
терпением. Я нагнулся и посмотрел в замочную скважину.
Ничего. Темнота. А я оставил лампу зажженной. Ловушка?
Если ловушка, то подстроил ее тупица, тем более что дверь была не
закрыта до конца. Старые вояки, конечно, не спецы-взломщики, но вряд ли они
допустили бы столь грубую ошибку. Но если это не ловушка, значит, просто
обыск. Но тогда они не стали бы тушить лампу и выдавать себя.
"Дезинформация", - мелькнуло у меня в голове. Словечко из игры в
шпионов. Поставлять не просто ложную информацию, но больше информации, чем
нужно, причем львиная доля ее ничего не стоит. Следовательно, тень сомнения
ложится на всю получаемую информацию.
Я отошел, прислонился к стене и кивнул. Да, похоже, интуиция не
подвела. Мне позволяется думать все что угодно, большинство предположении не
соответствует истине, бесполезны или вводят в заблуждение. Мудрено сложить
головоломку, когда кусочков у тебя в три раза больше, чем нужно.
Но что делать сейчас? Может, какой-нибудь невежа все же дожидается в
темноте и жаждет пристукнуть меня.
Так почему бы не ответить ударом на удар?
Коридор был шириной добрых десять футов, слишком велик, как и все в
доме, и точно так же завален металлическим хламом. Меньше чем в двадцати
шагах от меня валялся панцирь. Я подтащил его и поставил у двери, затем
отошел и потушил ближайшие лампы - затаившийся злоумышленник увидит лишь
силуэт. Я встал за оловянным прикрытием, легонько толкнул дверь, держась на.
целую армию потерять, не то что восемнадцать человек.
- Но хоть кто-нибудь...
- Временами тебе будет одиноко. - Он улыбнулся. Второй раз за два дня.
Рекорд. - Я подумал, ты захочешь пройтись по поместью.
- Я найду дорогу. В морской пехоте я был разведчиком.
Улыбка увяла. Черный Пит смотрел на меня, как в былые времена: будто я
недостаточно смышлен, чтоб самостоятельно зашнуровать ботинки. Он резко
указал рукой в северный конец холла, на дверь в стене с мо-
заикой из цветного стекла, изображавшей пятьдесят свирепых вояк.
Эге. У мамочки Гаррет дебилы не рождались. Я смекнул, в чем дело.
- Я, пожалуй, не прочь прогуляться. Вы растолкуете мне, где что.
Он слегка расслабился, браво развернулся на сто восемьдесят градусов и
зашагал. Я за ним - ать-два левой. А ведь никакой ностальгии по паршивым
старым временам я не испытывал.
Питерс не проронил ни слова, пока мы не отошли достаточно далеко от
дома и не миновали сад позади него, в котором могли укрыться соглядатаи.
- Ты видел старика. Что думаешь?
- Он в плохой форме.
- Ты знаешь яды, которые могли оказать подобное действие?
- Нет, - честно ответил я. - Нужен специалист. Я знаю парня, который
разбирается в таких вещах, но он должен осмотреть генерала.
Морли Дотс знает все на свете, может, потому что он полукровка и
эльфийской крови в нем больше, чем человеческой.
- Не получится. Довольно одного чужака, чтоб все здесь на рогах стояли.
- Ну да.
Настоящий растревоженный улей. До сих пор нам не попалось ни единого
живого существа.
- Когда хочешь знать наверняка, спрашиваешь у того, кто в этом
разбирается.
- Я попытаюсь.
- Теперь о ворах. Это правда? Повариха считает, что генерал выдумывает.
- Нет. Она так считает. Когда-то, мы только переехали сюда, у него
действительно случались заскоки. Но она так редко выходит из кухни, что у
нее у самой ум за разум заходит. Она даже не знает, какой год на дворе.
- Она пыталась запрячь меня в работу.
- С нее станется. О боги! Я помню твою стряпню.
- А я помню, что мне приходилось готовить. Крысы с кореньями, а на
гарнир жуки.
Он проворчал что-то и снова почти улыбнулся.
- Неужели у вас могли сохраниться нежные воспоминания о тех днях?
- Нет, Гаррет. Я не настолько ненормален, хоть и профи. Я не скучаю по
войне. - Он вздрогнул.
- А? В чем дело?
- Тревожные слухи ходят. Говорят, готовится поход против Слави
Дуралейника и могут призвать ветеранов.
Я засмеялся.
- Что тут, черт побери, смешного?
- Давненько не слышал такой славной шутки. Вы представляете, скольких
загребут? Всех мужчин старше двадцати пяти. И вы думаете, они пойдут, как
овечки на заклание? Хоть один из них? Да если объявят такой призыв, будет
революция.
- Может быть. Ты думаешь, его действительно хотят отравить?
- Допускаю.
- Я ничего не знаю о ядах. Каким образом его могут давать старику?
Я не специалист. Но из профессионального интереса всегда держу ушки на
макушке, когда речь заходит о подобных вещах.
- В еде, в питье. Могут рассыпать по постели, чтобы яд проникал через
кожу. Он может быть даже в воздухе. Пока мы будем доискиваться "как" - он в
ящик сыграет. Надо выяснить "что". Поговорим о людях. Кто имеет доступ к
генералу?
- Все, так или иначе.
- Пошли дальше. Кому это выгодно? Если есть убийца, значит, есть и
причина. Верно?
- Очевидно, убийца уверен что делает это не зря, - проворчал Питерс. -
Я пытался обмозговать это с самого начала, но ни к чему не пришел.
Ничего страшного.
- Сколько стоит поместье? К кому оно переходит?
- Бессмыслица. Дженнифер получает половину. Другая половина будет
поделена между нами.
- Назовите примерную цену в золоте. А потом спросите себя, на что
готовы пойти некоторые ваши знакомые за малую толику этой суммы.
Он пожал плечами.
- Миллиона три за дом. Миллион за обстановку. Два-три миллиона за
землю. В прошлом году за два северных участка генералу предлагали три
миллиона. Он чуть было не соблазнился: проблемы с наличными, а старик не
хочет, чтоб Дженнифер в чем-нибудь нуждалась.
- Три миллиона только за часть имения ?
- Кому-то понадобилась земля поблизости от города. Но старик колебался,
и сделка не состоялась. Они купили участок подешевле у одного типа с Холма.
- Обошлось без обид?
- Обошлось, насколько мне известно. У меня возникла рабочая гипотеза.
Каждый из наследников получит около ста тысяч марок. Я знавал парней,
которые за такие деньги перережут сто тысяч глоток. Стоит предположить, что
кому-то не терпится получить свою долю - и мотив налицо.
- Все знают о завещании?
- Конечно. Старик много раз говорил о нем. Говорил и о том, что деньги
получат лишь те, кто будет добросовестно трудиться.
Ха!
- Кухарка упоминала некоего Кенди.
- Не он. Он давно ушел. У него вовсе не было шансов. Он даже не
человек. И, само собой, генерал не включал его в завещание. Он не из тех,
кого старик привез с собой. Он из компашки, заправлявшей поместьем, пока мы
были в Кантарде.
- Она упоминала также Хэркорта, который доставал всех со своими
девчонками.
- Хэркорт? - Питерс нахмурился. - Полагаю, он сыт по горло нашими, как
он любил выражаться, дерьмовыми правилами.
Он слинял около шести месяцев назад. Старик вычеркнул его. Хэркорт
наверняка знает об этом. Ему ничего не светит. Кроме того, он не сможет
возвратиться незамеченным.
- Давайте вернемся назад и посмотрим на дело с другой стороны.
- С какой?
- На чем я должен основываться? На ваших предчувствиях. Но я задаю
вопросы, а в ответ каждый раз слышу "нет, только не он". Как будто никому и
в голову не придет пришить старичка, нет, нет, смешно подумать. И пользы
никому от этого не будет - все подозрительные личности вычеркнуты из
завещания. Не за что ухватиться.
- Ты к чему клонишь?
- Я думаю, генерал просто умирает от рака желудка. Вам нужен не я, а
хороший врач.
Он помолчал несколько минут. Я тоже молчал. Мы спокойно прогуливались.
Он - погрузившись в тяжелые раздумья, я - глазея по сторонам. Наверное,
летом на полях кто-то работал. Сейчас же не было никого. Я взглянул на небо.
Оно все сильнее затягивалось свинцовыми тучами. Зима вновь вступала в свои
права.
- Я пытался, Гаррет, месяца два назад. Кто-то донес старику. Доктор
никогда не ступит на порог этого дома.
По его тону я понял, он знает, кто. Я спросил. Он не хотел говорить.
- Кто, сержант? Нам не приходится выбирать, кого подозревать, кого нет.
- Дженнифер участвовала в заговоре, но сплоховала. Она странная
девушка. Ее главная цель - добиться любви и утвердиться в жизни. А старик не
знает, как ей помочь. Он побаивается ее. Дженни выросла без него. Не важно,
что с виду она очень похожа на мать. Ее мать умерла.
- Кухарка мне рассказала.
- Еще бы. Старая карга знает все и выкладывает любому, кто готов
слушать. Переезжай в кухню, скорей войдешь в курс дела.
Мы прошли еще немного, теперь в южном направлении, вокруг дома.
- Нелепая ситуация, - заговорил Питерс. - Чем глубже ты будешь залезать
в наши дела, тем большая путаница будет у тебя в голове. У старика много
бзиков. Ему часто мерещилось, что его хотят погубить, а никто ничего
подобного и в мыслях не держал. Чертовщина какая-то: теперь, пока убийца у
всех на глазах не воткнет в генерала нож, никто не поверит, что его жизнь в
опасности.
Я хмыкнул. Был у меня приятель, Шнырь Пиготта, тоже детектив. Теперь он
уже умер. Однажды ему попался похожий случай. Чокнутая старушонка с кучей
денег все время носилась с воображаемыми болезнями, отбивалась от
воображаемых врагов. Шнырь и ухом не вел. В один прекрасный день сынок
пришил ее. Пиготта не переставал казнить себя до последнего вздоха.
- Я не буду торопиться с выводами.
- Только об этом я и прошу. Не зацикливался ни на чем.
- Конечно. Но, если хотите быстрей получить результаты, лучше
пригласить специалистов.
- Я же сказал, попытаюсь. Но не трать время, не жди. Нелегко было
пригласить и тебя.
Мы продолжали кружить по поместью. Прошли мимо кладбища.
- Фамильное? - спросил я.
- Триста лет.
Я взглянул на дом. Он мрачно нависал над нами.
- Не похоже, что он такой старый.
- Он не старый. Было другое здание. Осмотри служебные постройки за
домом. Старый дом разобрали, а материал пошел на хозяйственные помещения.
Надо осмотреть их хотя бы бегло. Надо изучить все вдоль и поперек. Не
оставить не перевернутым ни одного камня. Но интуитивно я уже склонялся к
тому, что разгадка, если существует загадка, внутри большого дома.
Питерс прочел мои мысли.
- Если я не прав и старик просто умирает от болезни, я хочу знать это
точно. Ясно?
- Ясно.
- Я провел с тобой больше времени, чем рассчитывал. Мне пора вернуться
к работе.
- Где я вас найду, если понадобится? Он усмехнулся.
- Я как лошадиное дерьмо. Всюду. Лови где удастся. Такие же трудности у
тебя будут со всеми нами. Особенно пока не кончится охотничий сезон:
браконьеры покоя не дают. Кроме кухарки, никто не сидит на месте.
Мы повернули к дому, прошли через небольшой фруктовый сад с незнакомыми
мне деревьями и белым летним домиком, поднялись по скату и по лестнице к
парадному
входу. Питерс вошел в дом, а я остановился и окинул взглядом владения
Стэнтнора. Холодный ветер кусал щеки. Земля под затянутым тучами небом
казалась бесцветной и унылой, как старое потускневшее олово. Как будто жизнь
покидала ее вместе с владельцем.
На земле наступит весна. Но старик вряд ли увидит ее. Если я не найду
отравителя.
Я вошел в главный холл и услышал затихающие шаги Черного Пита.
Полутемный холл казался мрачным и заброшенным, как никогда. Я подошел к
фонтану, оглядел еще раз возящегося с драконом героя. Что дальше? Осмотреть
дом? Брр. Заранее дрожь пробирает. Почему бы не покончить сперва со
служебными постройками?
Я почувствовал на себе чей-то взгляд. По привычке обыскал все темные
углы. Блондинки не было. Вообще нигде никого. Тогда я поднял глаза и заметил
какое-то смутное движение на балконе третьего этажа, с восточной стороны.
Соглядатай скрылся. Кто он? Один из многих, еще не виденных мною обитателей
дома? Странно, почему они не показываются, рано или поздно я все равно со
всеми встречусь.
Я вышел через черный ход на улицу.
Сразу за домом начинался английский сад, на который я раньше не обратил
внимания:
Питерс хотел отойти подальше, чтобы мы могли спокойно поговорить.
Теперь я осмотрел его.
Там было много причудливых каменных сооружений - статуй, фонтанов с
сухими бассейнами (зимой вода замерзает, и лед разломал бы стенки бассейна).
А еще изгороди, фигурно постриженные деревья, клумбы для весенних и летних
растений. В сезон сад, возможно, производил впечатление, но осенью и зимой
казался запущенным и печальным.
Я остановился у изгороди с северной стороны сада и огляделся кругом.
Великолепный сад, но великолепие его какое-то призрачное. Но совсем одинок я
не был. По крайней мере один человек следил за мной из окна третьего этажа
западного крыла.
Имей в виду, что бы ты ни делал, Гаррет, куда бы ты ни пошел, за тобой
следят.
Шагов через пятьсот за забором начинался ряд тополей. Их посадили,
чтобы замас-
кировать служебные постройки: низменная сторона жизни оскорбляла взор
господ. Так поступают богачи, они не желают знать, что их комфорт оплачен
потом работников.
С полдюжины разных строений, в основном каменных, хотя это вовсе не тот
камень, что пошел на постройку большого дома. Первое строение, очевидно,
конюшня. Кто-то копошился внутри: я услышал стук молотка. Второе, судя по
запаху, предназначено для скота. За остальными строениями, включая теплицу
справа от меня, давно никто не следил. Слева находилось длинное, низкое
здание, похожее на барак. Им тоже, наверное, не пользовались много лет. Я
решил начать с теплицы.
Смотреть там оказалось практически нечего. На стекло угрохали массу
денег, но так и не вставили. Несколько окон было разбито. Каркас, когда-то
белый, нуждался в краске. Покосившаяся дверь осела, я с трудом приоткрыл ее
и проник внутрь.
Никто не заходил сюда много месяцев. Все заросло сорняками.
Единственным обитателем оказалась вороватая, одичавшая рыжая кошка. Завидев
меня, она дала стрекача.
Небольшая, основательная постройка слева, наоборот, носила следы
многочисленных посещений. Выяснилось, что это колодец.
Такой домина требует много воды, но я думал, она поступает по трубам,
из резервуара.
Следующей была конюшня, ее я пропустил. С работающим там человеком
поговорю потом, после разведки. Дальше - сарай поменьше, набитый всякими
рабочими инструментами и сельскохозяйственными орудиями, с виду в плохом
состоянии. Там жила другая кошка, много мышей, а летучих мышей, судя по
запаху, целый батальон. Летучие мыши - самые вонючие твари на земле.
Коровник? Да, я не ошибся. Внизу скот - мясной и молочный; наверху -
сено, солома, корма. Никого вокруг, кроме коров и еще нескольких кошек.
По-видимому, были и совы, потому что летучими мышами не воняло. Хлев
нуждался в ремонте. Коровы при моем появлении не проявили ровно никаких
чувств, даже любопытства.
День клонился к вечеру, смеркалось. Лучше прервать осмотр. Скоро обед.
Здание, которое я про себя назвал бараком, вероятно, предназначалось
для сезонных рабочих. Полмили в длину, пятнадцать дверей. За первой я
обнаружил помещение, похожее на пыльную вместительную спальню. Следующая
вела в меньшее помещение, разделенное на три комнаты - сразу с порога вход в
большую, за ней еще две маленьких. Еще несколько дверей вели в такие же
помещения, должно быть, в них жили семейные рабочие. Непонятно назначение
пустого, неиспользуемого пространства между квартирками.
В дальнем конце барака я обнаружил кухню размером со спальню. Вход в
нее был с противоположной стороны здания. Взглянув на его фасад, я увидел и
другие двери, что объясняло мнимую потерю площади. Просто часть квартир
выходила на другую сторону. Кухня, темная, без окон, и в лучшие времена
могла вызвать уныние. Дверь я подпер и оставил приоткрытой, чтобы свет
проникал внутрь.
Ничего интересного. Пыль, паутина и кухонная утварь, которой не
пользовались много лет. Еще одно заброшенное место. Странно, что все не
растащили. Чего-чего, а воришек в Танфере хватает, а утварь имеет
определенную рыночную стоимость. Неоткрытая золотая жила?
Дверь со стуком захлопнулась. - Проклятый ветер, - пробормотал я и стал
бочком пробираться в темноте, вспоминая, что находится между мной и выходом.
Кто-то задвинул заржавленный засов. Это не ветер. Это человек, и человек,
враждебно настроенный.
Положение неважнецкое, Гаррет. Поблизости ни у кого никаких дел нет.
Толстые каменные стены. Я могу хоть обкричаться, никто не услышит. Дверь -
единственный выход и источник света.
Я нашел ее, ощупал, легонько толкнул и фыркнул. А потом разбежался на
несколько шагов и изо всех сил ударил в нее ногой.
Засов отскочил от сухого старого дерева. Я вырвался наружу с ножом
наготове - и никого не увидел. Добежал до конца барака - все равно никого.
Проклятие! Я прислонился к стене. Что-то тут нечисто, даже если это не
то, о чем думает Черный Пит.
Отдышавшись, я вернулся к кухонной двери и поискал следы. Кое- что
заметил, но в сумерках как следует не разобраться.
Ладно. Ничего не поделаешь. Отправлюсь обедать и посмотрю, кого удивит
мое появление.
Я опоздал: следовало бы заранее изучить дом. Я не знал, где едят, и
отправился в кухню. Подождал, пока кухарка обратит на меня внимание. Она
одарила меня убийственным взглядом.
- Ты чего сюда приперся?
- Жду, хочу выяснить, где мы едим.
- Болван. - Она подняла тяжеленную кастрюлю. - Бери и пошли.
Я повиновался. Мы протиснулись через покосившуюся дверку в просторную
кладовую, прошли ее насквозь и вышли через такие же шатающиеся двери.
Столовая как столовая. В ней спокойно можно принять сотни три ближайших
друзей. Большая часть помещения была погружена в темноту. Все сидели за
одним из угловых столов. Украшения, как и во всем доме, доспехи, шпаги...
- Туда, - указала кухарка.
Нетрудно было догадаться, что она имеет в виду пустующее место. Я
поставил кастрюлю на стол и уселся.
Народу было немного. Дженнифер, Питерс, брюнетка, которую я утром
поймал на месте преступления у своей сумки, плюс три парня, с которыми я
раньше не встречался, и кухарка, устроившаяся напротив меня. Генерала,
видимо, не ждали.
Девушка и незнакомые парни рассматривали меня. Сплошь морские пехотинцы
в отставке, чего и следовало ожидать. Девушка выглядела отлично. Она
переоделась в весьма соблазнительный наряд.
Гаррет, ты попался... Нет, авось пронесет. Было в ней что-то
неприятное. Она излучала готовность, призыв, а хотелось от вернуться,
отступить.Точно, есть в ней нечто опасное, недоброе, чувствуется раздвоенное
копытце.
Как Морли учит? Ни в коем случае не связывайся с ненормальными бабами,
у тебя и без того с головкой неладно. Взрослею помаленьку, не иначе.
Конечно, в один прекрасный день и свинья может взвиться в облака.
Но перерасти это свое качество я планировал не раньше чем годков через
шестьсот.
- Майк Секстон, - представил меня Питерс. - Он был со мной на островах
десять лет назад. Майк, это наша кухарка. - Он указал на троллеобразную
старуху.
- Мы уже знакомы.
- Мисс Дженнифер, дочь генерала.
- С ней я тоже встречался. - Я поднялся и через стол протянул девушке
руку. - Раньше случая не представилось. Обе ваши ручки были в моей сумке.
Кухарка хихикнула, а Дженнифер посмотрела на меня так, будто
прикидывала, в каком виде я вкуснее - в печеном или жареном.
- Деллвуда ты знаешь. Следующий за ним Каттер Хокес.
Хокес сидел слишком далеко, я не мог обменяться с ним рукопожатиями и
просто кивнул. Он кивнул в ответ. Хокес был тощим субъектом с тяжелым
взглядом серых глаз и впалыми щеками, лет пятидесяти пяти, несговорчивый на
вид. Он походил скорее на сбившегося с пути попа, чем на старого служаку.
Смешливый, должно быть, парень. И юморной - как булыжник.
- Арт Чейн.
У Чейна были разбойничьи, черные, начинающие седеть усищи, немного
волос на макушке и килограммов десять лишнего весу. Глазки тоже черненькие.
Еще один тип с аллергией на смех. Он вообще не соизволил поздороваться. От
счастья лицезреть меня он лишился речи.
- Фрэйдель Кид.
Кид был старше генерала, ему перевалило за семьдесят. Тощий, вялый,
один глаз стеклянный, да и второй не больно хорош, взгляд у него поэтому был
несколько неопределенный. Но зато он не производил впечатление человека,
положившего жизнь на то, чтобы, не дай Бог, не улыбнуться. И сейчас, когда
Питерс назвал его имя, он улыбнулся. Это был тот самый человек, который при
мне растапливал камин в покоях генерала.
- Рад познакомиться, мистер Секстон.
- Взаимно, мистер Кид.
Видите? Я могу вести себя по-джентльменски. Слухи, что Гаррет, мол,
неотесанный грубиян, - клевета завистников, не более.
Дженнифер не дала мне приняться за еду.
- Что вы здесь делаете?
- Генерал послал за мной.
Все интересовались моей особой. Приятно иногда оказаться в центре
внимания. Покойника пока в печку не засунешь, он и ухом не поведет.
- Зачем?
- Спросите его. Он сам вам скажет, если захочет.
Дженни прикусила язычок. Глаза ее метали молнии. Интересные это были
глаза - голодные, кошачьи, наверное, она могла видеть в темноте. В полумраке
столовой я не разобрал, зеленые они или нет. Неопределенный, странный цвет,
единственный в своем роде. Чертовски красивые глазки, но совсем не манящие.
- Чем же вы занимаетесь? - спросил старик Кид.
- Гм. Меня можно назвать дипломатом.
- Дипломатом? Всеобщее изумление.
- Именно. Я привожу в порядок дела, заставляю людей изменить свое
мнение, я вроде армии, но в миниатюре. Частные услуги.
Питерс предостерегающе взглянул на меня.
- Не меньше вашего, ребята, люблю хорошую беседу, - сказал я. - Но я
проголодался, а вы все скопом на меня навалились. Разрешите отвлечься?
Они странно посмотрели на меня. Кухарка удивилась больше других: может,
она думала, что ошиблась на мой счет.
- Где остальные, сержант? - спросил я, помешивая кочергой в камине.
Питерс нахмурился.
- Все тут. Кроме Тайлера и Уэйна. У них свободный вечер.
- Снэйк, - добавил Кид.
- Да, точно. Снэйк Брэдон. Но он никогда не заходит в дом. Черт возьми.
Не слинял ли он совсем? В последнее время он мне не попадался. Кто-нибудь
видел Снэйка?
Отрицательные поматывания головами.
- Позавчера он приходил за продовольствием, - сказала кухарка.
Не хотелось задавать сразу слишком много вопросов, поэтому я не стал
выпытывать подробности о Снэйке Брэдоне. Поймаю Черного Пита одного и обо
всем расспрошу.
- Вое равно не сходится, - сказал я. - Я слышал, что, не считая меня, в
доме восемнадцать человек.
Все, исключая кухарку, выглядели озадаченными.
- Здесь уже много лет не было столько народу, - сказал Чейн. - Мы,
кухарка, Тайлер, Уэйн и Снэйк пытаемся помешать этому сараю развалиться на
части.
Я проглотил кусочек. Кушанье было столь же вкусное, как за ленчем, но
еще более непонятное. Кухарка явно с любовью относилась к своему искусству.
Вскоре молчание стало угнетать меня. Они молчали не в честь моего
бенефиса. Они и без меня такие же разговорчивые.
- А блондинка? Кто она? Я загнал их в тупик.
- Какая блондинка? - спросил Питерс. Я смотрел на него секунд десять.
Черт его разберет, может, и правда не понимает.
- Лет двадцати, весьма примечательная. Высокая, как Дженнифер,
потоньше. Волосы почти белые, до пояса. Глаза, полагаю, синие. Робкая как
мышка. Одета в белое. В течение дня я засек ее несколько раз, она за мной
наблюдала. А, припоминаю. Деллвуд, я ведь при тебе ее видел. Ты сказал, что
это Дженнифер.
Деллвуд состроил недовольную гримасу.
- Да, сэр. Но я-то ее не видел и подумал, что это мисс Дженнифер.
- Я сегодня не надевала белого, - сказала Дженнифер. - Какое на ней
было платье?
Я приложил все силы, чтобы описать его, и получилось неплохо. Заслуга
Покойника:
он научил меня наблюдать и описывать увиденное.
- У меня нет ничего подобного. - Дженнифер безуспешно пыталась говорить
скучающим, безразличным тоном.
Они переглянулись. Похоже, никто из них действительно не знал, кто
такая блондинка.
- Кто сейчас ухаживает за генералом? - осведомился я. - Если все вы
здесь?
- Он спит, сэр, - ответил Деллвуд. - После обеда мы с кухаркой разбудим
и покормим его.
- С ним никого нет?
- Он не хочет, чтоб с ним нянчились.
- Ты задаешь чертовски много вопросов, - взорвался Чейн.
- Привычка. Работа такая. Есть в доме пиво? Не помешало бы на десерт.
- Генерал не одобряет выпивку, сэр, - просветил меня Деллвуд.
Неудивительно, что у них так весело. Я сурово взглянул на Питерса.
- Вы не предупредили меня. Сержант схалтурил. Выполни он свою работу
как следует, он разузнал бы, что я жить не могу без пива. Питерс улыбнулся и
подмигнул. Сукин сын.
- Неплохо приготовлено. Что бы это ни было. Помочь убрать со стола?
Все посмотрели на меня как на помешанного.
- Сам напросился - получай. - Кухарка поймала меня на слове. -
Нагружайся, и за мной.
Я так и сделал, а когда вернулся за второй порцией, столовая уже
опустела
Надо выспросить у Питерса, как кухарка могла перепутать число
обитателей дома.
После обеда я побрел к себе, подошел к двери и порылся в карманах в
поисках ключа от простенького замка, который мне оставил Деллвуд. Но дверь
была приоткрыта. Так
Я не удивился. Чему удивляться после проделок Дженнифер и штучек в
бараке?
Я остановился. Идти вперед, как кавалерия? Или принять меры
предосторожности? Излишняя осторожность не в моем стиле. Но она способствует
продлению жизни. Кроме того, меня никто не видит.
Я опустился на колени и проверил замок. На старой медной пластинке
вокруг замочной скважины - несколько свежих царапин. Замок этот был просто
примитивной железякой, открыть его мог любой, обладающий мало-мальским
терпением. Я нагнулся и посмотрел в замочную скважину.
Ничего. Темнота. А я оставил лампу зажженной. Ловушка?
Если ловушка, то подстроил ее тупица, тем более что дверь была не
закрыта до конца. Старые вояки, конечно, не спецы-взломщики, но вряд ли они
допустили бы столь грубую ошибку. Но если это не ловушка, значит, просто
обыск. Но тогда они не стали бы тушить лампу и выдавать себя.
"Дезинформация", - мелькнуло у меня в голове. Словечко из игры в
шпионов. Поставлять не просто ложную информацию, но больше информации, чем
нужно, причем львиная доля ее ничего не стоит. Следовательно, тень сомнения
ложится на всю получаемую информацию.
Я отошел, прислонился к стене и кивнул. Да, похоже, интуиция не
подвела. Мне позволяется думать все что угодно, большинство предположении не
соответствует истине, бесполезны или вводят в заблуждение. Мудрено сложить
головоломку, когда кусочков у тебя в три раза больше, чем нужно.
Но что делать сейчас? Может, какой-нибудь невежа все же дожидается в
темноте и жаждет пристукнуть меня.
Так почему бы не ответить ударом на удар?
Коридор был шириной добрых десять футов, слишком велик, как и все в
доме, и точно так же завален металлическим хламом. Меньше чем в двадцати
шагах от меня валялся панцирь. Я подтащил его и поставил у двери, затем
отошел и потушил ближайшие лампы - затаившийся злоумышленник увидит лишь
силуэт. Я встал за оловянным прикрытием, легонько толкнул дверь, держась на.