Страница:
– Мой господин, они вошли во внешнее метеоритное поле.
– Артиллерийские бастионы?
– Не фиксируются, мой господин.
– То есть их нет?
– Так точно, мой господин.
– Странно…
Но магистр обдумывал ситуацию не долго, ведь цель была так близка, стоит лишь руку протянуть. Сказывался азарт боя, который к тому же должен был закончиться его, Гиссара победой. После небольшой паузы, он приказал:
– Вперед, за ними!
– Слушаюсь, мой господин.
Корабли Альянса, чуть притормозившие из-за опасения нарваться на губительный огонь артиллерийских бастионов, снова рванули вперед и вскоре уже лавировали между блуждающими метеорами, расстреливая некоторые из них.
– Где они?
– В системе двойной планеты, мой господин.
– Окружайте их, мы разотрем варваров в порошок перекрестным огнем.
– Так точно, мой господин.
Но сказать было легче, чем сделать. При сближении сводная группировка потеряла три крейсера, они отошли в тыл для срочного ремонта. Когда началось окружение первой планеты, за которой находился варварский флот, и началась интенсивная перестрелка, а точнее, расстрел окутавшегося газом противника, выяснилось, что враг подготовил небольшую засаду. И из-за второй планеты выглянуло несколько кораблей и разрядило свои орудия по открытым кораблям альянса. В результате такого концентрированного обстрела сводная группировка потеряла еще два крейсера, их борта были буквально измочалены частыми попаданиями. Начало приходить понимание, что справиться с варварами будет сложнее, чем ожидалось.
«Но мы их все равно добьем, – думал Гиссар. – Никуда они от нас не денутся!»
Корабли варваров, быстро отстрелявшись, стали прятаться за горизонтами планет. Ответные залпы лишь крошили поверхность космических тел, создавая на них новые кратеры под тонким слоем метановой атмосферы. Пришлось окружать и вторую планету, из-за чего произошло рассредоточение сил, и как следствие – снижение плотности огня.
Корабли противника так интенсивно маневрировали, и так сильно все окутали газом, что попасть в них становилось весьма непростым делом. Более того, начала складываться нехорошая ситуация, когда огневая мощь враждующих сторон почти сравнялась, так как нападающим приходилось двигаться гораздо быстрее, из-за чего устанавливаемая ими защита становилась просто бесполезной, оставаясь далеко позади кораблей.
Кроме того, противник умело ставил ложные цели, которые легко можно было отсеять просто визуально в чистом пространстве. Но буи, скрытые в поляризованном газе, излучающие весь спектр сигналов, как настоящий корабль, обсчитывались слишком долго, в итоге на эти ложные мишени метрового диаметра, которые выглядели на радарах полноценными крейсерами и линкорами, тратилась значительная огневая мощь, которая, естественно, уходила в пустоту. В это время враг практически без проблем видел все корабли Альянса, и не тратил снаряды впустую, стреляя в белый свет, как в копеечку.
Два старкрейсера Альянса держали между собой постоянную видеосвязь для координации действий двух высших офицеров сводной группировки.
– Мне надоели эти игры в догонялки, – раздражено проскрипел магистр, после того как его старкрейсер получил третье попадание в борт.
– Что вы предлагаете? – спросил адмирал Шолр с экрана терминала.
– Давайте раздавим их авиацией. Для нее не будет больших проблем отыскать настоящий корабль. Заодно собьют все эти муляжи…
– Хорошая мысль, магистр, а то меня, признаться, тоже все это сильно раздражает.
Уже через минуту борта двух авианосцев Альянса покидало по полтысячи «ковейхов» и «бутгеров». Под их прикрытием вышло по полсотне торпедоносцев и ракетных катеров. Через пять минут полета они нырнули в густое облако поляризованного газа и направились к ближайшим кораблям противника, чтобы разбить прицельные датчики варварских кораблей пушечным огнем, разворотить ракетами и бомбами пушки и антенны.
76
77
78
– Артиллерийские бастионы?
– Не фиксируются, мой господин.
– То есть их нет?
– Так точно, мой господин.
– Странно…
Но магистр обдумывал ситуацию не долго, ведь цель была так близка, стоит лишь руку протянуть. Сказывался азарт боя, который к тому же должен был закончиться его, Гиссара победой. После небольшой паузы, он приказал:
– Вперед, за ними!
– Слушаюсь, мой господин.
Корабли Альянса, чуть притормозившие из-за опасения нарваться на губительный огонь артиллерийских бастионов, снова рванули вперед и вскоре уже лавировали между блуждающими метеорами, расстреливая некоторые из них.
– Где они?
– В системе двойной планеты, мой господин.
– Окружайте их, мы разотрем варваров в порошок перекрестным огнем.
– Так точно, мой господин.
Но сказать было легче, чем сделать. При сближении сводная группировка потеряла три крейсера, они отошли в тыл для срочного ремонта. Когда началось окружение первой планеты, за которой находился варварский флот, и началась интенсивная перестрелка, а точнее, расстрел окутавшегося газом противника, выяснилось, что враг подготовил небольшую засаду. И из-за второй планеты выглянуло несколько кораблей и разрядило свои орудия по открытым кораблям альянса. В результате такого концентрированного обстрела сводная группировка потеряла еще два крейсера, их борта были буквально измочалены частыми попаданиями. Начало приходить понимание, что справиться с варварами будет сложнее, чем ожидалось.
«Но мы их все равно добьем, – думал Гиссар. – Никуда они от нас не денутся!»
Корабли варваров, быстро отстрелявшись, стали прятаться за горизонтами планет. Ответные залпы лишь крошили поверхность космических тел, создавая на них новые кратеры под тонким слоем метановой атмосферы. Пришлось окружать и вторую планету, из-за чего произошло рассредоточение сил, и как следствие – снижение плотности огня.
Корабли противника так интенсивно маневрировали, и так сильно все окутали газом, что попасть в них становилось весьма непростым делом. Более того, начала складываться нехорошая ситуация, когда огневая мощь враждующих сторон почти сравнялась, так как нападающим приходилось двигаться гораздо быстрее, из-за чего устанавливаемая ими защита становилась просто бесполезной, оставаясь далеко позади кораблей.
Кроме того, противник умело ставил ложные цели, которые легко можно было отсеять просто визуально в чистом пространстве. Но буи, скрытые в поляризованном газе, излучающие весь спектр сигналов, как настоящий корабль, обсчитывались слишком долго, в итоге на эти ложные мишени метрового диаметра, которые выглядели на радарах полноценными крейсерами и линкорами, тратилась значительная огневая мощь, которая, естественно, уходила в пустоту. В это время враг практически без проблем видел все корабли Альянса, и не тратил снаряды впустую, стреляя в белый свет, как в копеечку.
Два старкрейсера Альянса держали между собой постоянную видеосвязь для координации действий двух высших офицеров сводной группировки.
– Мне надоели эти игры в догонялки, – раздражено проскрипел магистр, после того как его старкрейсер получил третье попадание в борт.
– Что вы предлагаете? – спросил адмирал Шолр с экрана терминала.
– Давайте раздавим их авиацией. Для нее не будет больших проблем отыскать настоящий корабль. Заодно собьют все эти муляжи…
– Хорошая мысль, магистр, а то меня, признаться, тоже все это сильно раздражает.
Уже через минуту борта двух авианосцев Альянса покидало по полтысячи «ковейхов» и «бутгеров». Под их прикрытием вышло по полсотне торпедоносцев и ракетных катеров. Через пять минут полета они нырнули в густое облако поляризованного газа и направились к ближайшим кораблям противника, чтобы разбить прицельные датчики варварских кораблей пушечным огнем, разворотить ракетами и бомбами пушки и антенны.
76
Когда на радарах появились множественные метки, стало ясно, что противник выпустил авиацию. Это было понятно, так как пилоты могли визуально отличить реальный корабль от фантома и серьезно повредить его до такой степени, что боевой корабль превратится в бесполезную баржу.
В ответ на такую массированную атаку малой авиации противника, авианосец «Вайнг» сбросил свои «МИСУ» – новейшие самолеты, которыми было оснащено только два авианосца республики из пяти имеющихся. Авианесущие крейсеры добавили свою часть устаревших легких самолетов «СМ-25», минеры «паук» и несколько ракетных катеров «Х-100».
В общем, все корабли сбросили все, что у них было для своей защиты. Набралось чуть больше пятисот бортов, этого было явно недостаточно, в два раза меньше, чем атакующих. Было еще несколько эскадрилий, оставшихся в своих ячейках, но имеющийся резерв в двести машин нужно было сохранить для боев непосредственно вблизи кораблей, оберегая их от неминуемых атак.
Какое-то время две волны истребителей сближались друг с другом. Практически одновременно с обеих сторон вперед вырвались ракетные катера и минеры. Они выпустили тучи ракет и мин в сторону противника, после чего постарались уйти от расплаты. Не у всех это получалось, и первыми жертвами двойной атаки стали минеры и катера.
Две тучи мин и ракет прошли сквозь друг друга, раздались первые, пока что редкие взрывы – мины и ракеты из-за своей большой плотности просто столкнулись. Взаимного, целенаправленного уничтожения не происходило, так как они не реагировали на сигналы друг друга.
Но спустя двадцать секунд таких вспышек стало значительно больше. Пилоты старались обойти смертельных посланцев, но это было не так-то легко. Если с минами еще можно было «договориться», просто не входя в зону их действия, то самонаводящиеся ракеты устремлялись к ближайшей машине. Кому не повезло, доставалось по пять-семь ракет. Особенно не везло тем, кто перед этим успел подорваться на мине, эти подраненные машины ракеты буквально разрывали на части.
Пилоты обеих сторон старались срезать таких встречных посланцев из пулеметов, кому-то это удавалось, и трассирующие пули разрывали на части мелкие ракеты. Но по большей части все очереди уходили в пустоту. В конце концов, потом все равно приходилось показывать чудеса пилотажа, пытаясь оторваться от севших на хвост ракет, гроздьями отстреливая противоракетные шашки, стараясь избегать при этом сближения с минами.
Эндрю Хауэр посмотрел на счетчик и скрипнул зубами. Республиканская авиация, еще даже не вступив в полноценный бой, уже в общей сложности потеряла тридцать машин. Противник при этом понес такие же потери, но для Альянса, в отличие от людей, эти жертвы были не так существенны из-за большего количества машин, принимающих участие в атаке.
Дальше потери вообще начали расти, как снежный ком, и все потому, что, разобравшись-таки с минами и ракетами, пилоты вступили в полноценную схватку. Завязались дуэли, но и они зачастую были неравными. На один «МИСУ» и «кречет» приходилось по два, а то и по три «ковейха» с «бутгерами». Но, несмотря на это, людям все же удалось понемногу сравнять счет потерь, в основном благодаря новым машинам. Почти все «СМ-25» погибли в первую же минуту боя. О том, чтобы вывести положительный баланс в схватке, не могло быть и речи.
«Двести двадцать пять к ста семидесяти пяти», – читал генерал бесстрастные показания компьютера, почувствовав, как сердце в его груди сжалось. Потери были просто ужасными.
Числа на счетчике продолжали расти, но уже не с такой скоростью, как прежде. Пилоты израсходовали весь свой боезапас и бросились обратно в свои ячейки для дозаряди и дозаправки. Часть машин противника также повернула обратно. Но большая часть, которая толком-то и не успела принять участия в бою, понеслась вперед к своим основным целям, неся под брюхом тяжелые бомбы и ракеты.
– Семьсот два борта… – охнул один из майоров в ЗКП.
Именно столько машин продолжило движение к эскадре после сражения малой авиации друг с другом, они добрались до своей цели практически на плечах оставшихся неповрежденных «МИСУ». Им навстречу выскочили резервные машины, которые пополнялись за счет вернувшихся из боя истребителей по мере их дозаправки и загрузки боекомплектом, но это уже мало что могло изменить.
Жертвой этой лавины истребителей стали три крайних крейсера. «Ковейхи» и «бутгеры» трепали их, словно рой диких пчел медведей, позарившихся на мед.
Метавшимся «МИСУ», защищавшим корабль от налета противника, активно помогала зенитная артиллерия самих крейсеров. Пушки стригли пространство, наполняя космос снарядами, в их сети то и дело попадали «ковейхи» с «бутгерами». Они вспыхивали яркими шарами и нередко врезались в борта крейсеров из-за инерции движения, даже своей смертью нанося урон.
Но чем дольше длилась схватка, тем меньше оставалось работоспособных зенитных башен, и заградительный огонь мало-помалу терял свой накал. Истребители Альянса пушечным огнем выбивали «глаза» систем наведения, ослепляя корабли, сбивали антенны связи и управления, оставляя их глухими и немыми, курочили ракетами и бомбами стволы крупнокалиберных лазерных и электромагнитных пушек, делая их беззубыми и беззащитными.
За всем этим кромешным адом, затаив дыхание, наблюдали и в ЗКП старкрейсера «Спайсемин». Потерь среди пилотов «МИСУ» было немного. Оно и понятно, противник не ставил себе целью уничтожить авиацию неприятеля и делал это только тогда, когда она начинала по-настоящему мешать выполнять основную задачу. Тогда сбросившие свои бомбы самолеты Альянса разворачивались и начинали драться с авиацией варваров, закрывая от них своих собратьев, которые еще не успели произвести бомбометание.
В этом налете враг потерял чуть больше сотни истребителей, даже компьютер не мог их точно сосчитать, но что-то мешало Эндрю Хауэру порадоваться этому успеху. Он понял почему, только когда его взгляд упал на радар.
Никто не обратил внимание на отставшие от основной истребительной массы метки. Мало ли из-за чего они остановились, в конце концов, они могли получить серьезные повреждения от мин и ракет еще в самом начале и просто барахтались в космосе, тем более что их движение действительно было каким-то бессмысленным. Но генерал шестым чувством понял, что это не так.
Вдруг эти пять точек, которые, казалось, просто болтались без цели, начали стремительное движение навстречу атакованным авиацией Альянса республиканским крейсерам. Компьютер смог описать их, это были жирные точки торпедоносцев. В какой-то момент они резко затормозили, и на радаре появилось пятнадцать новых меток.
«Торпеды, – понял Эндрю, отметив, что они очень похожи на „галилы“. – По пять на крейсер… более чем достаточно».
Крейсера слишком поздно заметили новую угрозу, занятые мошкарой, и занялись торпедами только тогда, когда истребители вдруг почти исчезли, вернувшись на свои авианосцы, их баки и короба тоже были не бездонными.
К торпедам поспешили перехватчики. Но не тут-то было, торпеды уже отстрелили первые ступени и вошли в режим. Очереди, испускаемые самолетами, мазали по стремительно менявшим траекторию цилиндрам. Ракеты тоже не могли их подорвать. Боевые части торпед, словно самолеты, отстреливали ложные мишени и ловушки различного характера, более того, они даже «моргали» системами электронных помех.
Тем не менее, торпеды взрывались одна за другой, настигнутые ракетами или срезанные очередями как с самолетов, так и пушками зенитных батарей. Вот от пятнадцати боеголовок уже осталось только десять. Еще одна вспыхнула шаром взрыва. Восемь… семь… шесть…
Три крейсера разделили между собой шесть торпед. Самому ближнему досталось три боеголовки. Двойное попадание в центр корабля разломило его на две части. Нос уже был разворочен взрывом. Корма еще какое-то время вращалась, но потом рванул реактор, и от корабля осталось лишь воспоминание.
Второй крейсер получил две торпеды. Так же в нос и в центральную часть борта. Места попаданий вздулись огромными огненными шарами, вызывая внутренние разрушения, которые давали о себе знать новыми взрывами, вырывающимися наружу. Было понятно, что он уже не может принимать участие в боевом столкновении.
Третий, самый дальний крейсер, получил только одну торпеду, у него было больше времени, чтобы защититься от смертельных посланцев. Корабль, отчаянно маневрируя вспомогательными двигателями, в последний момент успел закрыться днищем. Тем не менее удар был ужасен.
Корабль несколько минут находился в дрейфе, но потом все же выровнял свой ход и его пушки, пусть не все, а лишь третья часть от уцелевших после налета вражеской авиации и предыдущей перестрелки флотов, продолжили стрельбу по врагу.
«Ну, где же обещанная помощь?! Где же вы, адмирал Силаев?! – воскликнул про себя генерал Хауэр, чуть не произнеся это вслух. – Самое время прийти на помощь! Самое время…»
– Замечательно! – захлопал в ладоши старший магистр Гиссар, после того как ему доложили об уничтожении крейсера. Вспышку взрыва его реактора он видел сам – яркое пятно в белесом тумане.
Хлопать же он стал после того, как из облака поляризованного газа, словно из-за шторы вывалился еще один подбитый торпедами корабль и орудия шердманского старкрейсера частыми залпами разбили его, доведя общее количество уничтоженных варварских кораблей до двух.
– Признаться, это даже больше того, что я ожидал! – довольно продолжил магистр. – Два крейсера и почти вся авиация варваров уничтожена! Думаю, нам нужно продолжить в том же духе.
– Вы считаете, это правильно? – с сомнением спросил силунианский адмирал Шолр. – Мы потеряли в этом налете около трехсот истребителей… А сколько потеряем еще?
– Это ничто! У нас есть еще почти восемьсот только на авианосцах! Более того, я определяю цель – варварский старкрейсер!
– Это опрометчиво, – возразил адмирал.
– Нет. Выведя из строя их главную ударную силу, мы обезглавим их как в прямом, так и в переносном смысле. Остальные после такой потери будут подавлены, и справиться с ними не составит большого труда. Так что этот старкрейсер надо уничтожить как можно быстрее, любой ценой. Не забывайте, дорогой друг, мы находимся в непонятном месте с пятью заселенными системами, и кто знает, что тут припасено у варваров? Мы не знаем их возможностей, но где гарантии, что к ним уже не спешит подкрепление и мы опять не упустим возможность выполнить приказ. Так что нам нужно поторапливаться в любом случае и приложить все усилия. Думаю, ваша пресловутая осторожность сейчас не к месту, адмирал Шолр.
– Ну ладно, – сдался силунианин. – Я согласен выпустить свою авиацию.
– Вот это дело…
В ответ на такую массированную атаку малой авиации противника, авианосец «Вайнг» сбросил свои «МИСУ» – новейшие самолеты, которыми было оснащено только два авианосца республики из пяти имеющихся. Авианесущие крейсеры добавили свою часть устаревших легких самолетов «СМ-25», минеры «паук» и несколько ракетных катеров «Х-100».
В общем, все корабли сбросили все, что у них было для своей защиты. Набралось чуть больше пятисот бортов, этого было явно недостаточно, в два раза меньше, чем атакующих. Было еще несколько эскадрилий, оставшихся в своих ячейках, но имеющийся резерв в двести машин нужно было сохранить для боев непосредственно вблизи кораблей, оберегая их от неминуемых атак.
Какое-то время две волны истребителей сближались друг с другом. Практически одновременно с обеих сторон вперед вырвались ракетные катера и минеры. Они выпустили тучи ракет и мин в сторону противника, после чего постарались уйти от расплаты. Не у всех это получалось, и первыми жертвами двойной атаки стали минеры и катера.
Две тучи мин и ракет прошли сквозь друг друга, раздались первые, пока что редкие взрывы – мины и ракеты из-за своей большой плотности просто столкнулись. Взаимного, целенаправленного уничтожения не происходило, так как они не реагировали на сигналы друг друга.
Но спустя двадцать секунд таких вспышек стало значительно больше. Пилоты старались обойти смертельных посланцев, но это было не так-то легко. Если с минами еще можно было «договориться», просто не входя в зону их действия, то самонаводящиеся ракеты устремлялись к ближайшей машине. Кому не повезло, доставалось по пять-семь ракет. Особенно не везло тем, кто перед этим успел подорваться на мине, эти подраненные машины ракеты буквально разрывали на части.
Пилоты обеих сторон старались срезать таких встречных посланцев из пулеметов, кому-то это удавалось, и трассирующие пули разрывали на части мелкие ракеты. Но по большей части все очереди уходили в пустоту. В конце концов, потом все равно приходилось показывать чудеса пилотажа, пытаясь оторваться от севших на хвост ракет, гроздьями отстреливая противоракетные шашки, стараясь избегать при этом сближения с минами.
Эндрю Хауэр посмотрел на счетчик и скрипнул зубами. Республиканская авиация, еще даже не вступив в полноценный бой, уже в общей сложности потеряла тридцать машин. Противник при этом понес такие же потери, но для Альянса, в отличие от людей, эти жертвы были не так существенны из-за большего количества машин, принимающих участие в атаке.
Дальше потери вообще начали расти, как снежный ком, и все потому, что, разобравшись-таки с минами и ракетами, пилоты вступили в полноценную схватку. Завязались дуэли, но и они зачастую были неравными. На один «МИСУ» и «кречет» приходилось по два, а то и по три «ковейха» с «бутгерами». Но, несмотря на это, людям все же удалось понемногу сравнять счет потерь, в основном благодаря новым машинам. Почти все «СМ-25» погибли в первую же минуту боя. О том, чтобы вывести положительный баланс в схватке, не могло быть и речи.
«Двести двадцать пять к ста семидесяти пяти», – читал генерал бесстрастные показания компьютера, почувствовав, как сердце в его груди сжалось. Потери были просто ужасными.
Числа на счетчике продолжали расти, но уже не с такой скоростью, как прежде. Пилоты израсходовали весь свой боезапас и бросились обратно в свои ячейки для дозаряди и дозаправки. Часть машин противника также повернула обратно. Но большая часть, которая толком-то и не успела принять участия в бою, понеслась вперед к своим основным целям, неся под брюхом тяжелые бомбы и ракеты.
– Семьсот два борта… – охнул один из майоров в ЗКП.
Именно столько машин продолжило движение к эскадре после сражения малой авиации друг с другом, они добрались до своей цели практически на плечах оставшихся неповрежденных «МИСУ». Им навстречу выскочили резервные машины, которые пополнялись за счет вернувшихся из боя истребителей по мере их дозаправки и загрузки боекомплектом, но это уже мало что могло изменить.
Жертвой этой лавины истребителей стали три крайних крейсера. «Ковейхи» и «бутгеры» трепали их, словно рой диких пчел медведей, позарившихся на мед.
Метавшимся «МИСУ», защищавшим корабль от налета противника, активно помогала зенитная артиллерия самих крейсеров. Пушки стригли пространство, наполняя космос снарядами, в их сети то и дело попадали «ковейхи» с «бутгерами». Они вспыхивали яркими шарами и нередко врезались в борта крейсеров из-за инерции движения, даже своей смертью нанося урон.
Но чем дольше длилась схватка, тем меньше оставалось работоспособных зенитных башен, и заградительный огонь мало-помалу терял свой накал. Истребители Альянса пушечным огнем выбивали «глаза» систем наведения, ослепляя корабли, сбивали антенны связи и управления, оставляя их глухими и немыми, курочили ракетами и бомбами стволы крупнокалиберных лазерных и электромагнитных пушек, делая их беззубыми и беззащитными.
За всем этим кромешным адом, затаив дыхание, наблюдали и в ЗКП старкрейсера «Спайсемин». Потерь среди пилотов «МИСУ» было немного. Оно и понятно, противник не ставил себе целью уничтожить авиацию неприятеля и делал это только тогда, когда она начинала по-настоящему мешать выполнять основную задачу. Тогда сбросившие свои бомбы самолеты Альянса разворачивались и начинали драться с авиацией варваров, закрывая от них своих собратьев, которые еще не успели произвести бомбометание.
В этом налете враг потерял чуть больше сотни истребителей, даже компьютер не мог их точно сосчитать, но что-то мешало Эндрю Хауэру порадоваться этому успеху. Он понял почему, только когда его взгляд упал на радар.
Никто не обратил внимание на отставшие от основной истребительной массы метки. Мало ли из-за чего они остановились, в конце концов, они могли получить серьезные повреждения от мин и ракет еще в самом начале и просто барахтались в космосе, тем более что их движение действительно было каким-то бессмысленным. Но генерал шестым чувством понял, что это не так.
Вдруг эти пять точек, которые, казалось, просто болтались без цели, начали стремительное движение навстречу атакованным авиацией Альянса республиканским крейсерам. Компьютер смог описать их, это были жирные точки торпедоносцев. В какой-то момент они резко затормозили, и на радаре появилось пятнадцать новых меток.
«Торпеды, – понял Эндрю, отметив, что они очень похожи на „галилы“. – По пять на крейсер… более чем достаточно».
Крейсера слишком поздно заметили новую угрозу, занятые мошкарой, и занялись торпедами только тогда, когда истребители вдруг почти исчезли, вернувшись на свои авианосцы, их баки и короба тоже были не бездонными.
К торпедам поспешили перехватчики. Но не тут-то было, торпеды уже отстрелили первые ступени и вошли в режим. Очереди, испускаемые самолетами, мазали по стремительно менявшим траекторию цилиндрам. Ракеты тоже не могли их подорвать. Боевые части торпед, словно самолеты, отстреливали ложные мишени и ловушки различного характера, более того, они даже «моргали» системами электронных помех.
Тем не менее, торпеды взрывались одна за другой, настигнутые ракетами или срезанные очередями как с самолетов, так и пушками зенитных батарей. Вот от пятнадцати боеголовок уже осталось только десять. Еще одна вспыхнула шаром взрыва. Восемь… семь… шесть…
Три крейсера разделили между собой шесть торпед. Самому ближнему досталось три боеголовки. Двойное попадание в центр корабля разломило его на две части. Нос уже был разворочен взрывом. Корма еще какое-то время вращалась, но потом рванул реактор, и от корабля осталось лишь воспоминание.
Второй крейсер получил две торпеды. Так же в нос и в центральную часть борта. Места попаданий вздулись огромными огненными шарами, вызывая внутренние разрушения, которые давали о себе знать новыми взрывами, вырывающимися наружу. Было понятно, что он уже не может принимать участие в боевом столкновении.
Третий, самый дальний крейсер, получил только одну торпеду, у него было больше времени, чтобы защититься от смертельных посланцев. Корабль, отчаянно маневрируя вспомогательными двигателями, в последний момент успел закрыться днищем. Тем не менее удар был ужасен.
Корабль несколько минут находился в дрейфе, но потом все же выровнял свой ход и его пушки, пусть не все, а лишь третья часть от уцелевших после налета вражеской авиации и предыдущей перестрелки флотов, продолжили стрельбу по врагу.
«Ну, где же обещанная помощь?! Где же вы, адмирал Силаев?! – воскликнул про себя генерал Хауэр, чуть не произнеся это вслух. – Самое время прийти на помощь! Самое время…»
* * *
– Замечательно! – захлопал в ладоши старший магистр Гиссар, после того как ему доложили об уничтожении крейсера. Вспышку взрыва его реактора он видел сам – яркое пятно в белесом тумане.
Хлопать же он стал после того, как из облака поляризованного газа, словно из-за шторы вывалился еще один подбитый торпедами корабль и орудия шердманского старкрейсера частыми залпами разбили его, доведя общее количество уничтоженных варварских кораблей до двух.
– Признаться, это даже больше того, что я ожидал! – довольно продолжил магистр. – Два крейсера и почти вся авиация варваров уничтожена! Думаю, нам нужно продолжить в том же духе.
– Вы считаете, это правильно? – с сомнением спросил силунианский адмирал Шолр. – Мы потеряли в этом налете около трехсот истребителей… А сколько потеряем еще?
– Это ничто! У нас есть еще почти восемьсот только на авианосцах! Более того, я определяю цель – варварский старкрейсер!
– Это опрометчиво, – возразил адмирал.
– Нет. Выведя из строя их главную ударную силу, мы обезглавим их как в прямом, так и в переносном смысле. Остальные после такой потери будут подавлены, и справиться с ними не составит большого труда. Так что этот старкрейсер надо уничтожить как можно быстрее, любой ценой. Не забывайте, дорогой друг, мы находимся в непонятном месте с пятью заселенными системами, и кто знает, что тут припасено у варваров? Мы не знаем их возможностей, но где гарантии, что к ним уже не спешит подкрепление и мы опять не упустим возможность выполнить приказ. Так что нам нужно поторапливаться в любом случае и приложить все усилия. Думаю, ваша пресловутая осторожность сейчас не к месту, адмирал Шолр.
– Ну ладно, – сдался силунианин. – Я согласен выпустить свою авиацию.
– Вот это дело…
77
Тем временем за боем между кораблями Альянса и республиканской эскадрой в командном центре старкрейсера «Нергал» наблюдали в режиме реального времени. Изображение было некачественным из-за настоящей какофонии электронных помех, которые применялись обеими сторонами, но мощный компьютер, знавший все необходимые частоты, отсеивал лишние метки, обрисовывая реальные корабли дополнительным контуром.
– Надо признать, они неплохо держатся, – с какой-то ленцой произнес агент Чемберлен.
За этот тон адмиралу Силаеву захотелось избить ногами этого комитетчика до смерти, но он лишь одарил его злобным взглядом, чего полковник не заметил, во все глаза наблюдая за боем.
– Держались… – сказал в ответ Винсент, когда вспыхнул сначала один корабль, а потом добили из пушек второй. – Я думаю, нам пора выступать.
– Нет, еще немного.
– Чего вы хотите, черт подери?! – не вытерпел контр-адмирал. – Чтобы их всех стерли в порошок? Кого мы тогда будем спасать?! Еще немного, и их раздавят, вы уж мне поверьте, я знаю, о чем говорю. Думаю, у меня опыта в таких делах побольше, чем у вас!
– Я все понимаю, адмирал, но нужно подождать еще. Необходимо, чтобы эффект от нашего появления был максимальным.
– К черту! К черту все ваши эффекты, полковник! – отмахнулся Винсент. – Мы выступаем сейчас. Полковник Гранд, передайте приказ по кораблям: готовность один, приготовиться к прыжку через минуту. Полный вперед!
– Есть, сэр!
Корабли, уже стоявшие, что называется, под парами, обогнули аномалию, которая скрывала их от лишних глаз и через заданное время ушли в сверхкороткий прыжок на остатках энергии уже ранее использованных малых стержней. Минута – и эскадра, преодолев расстояние, на которое потребовалось бы три часа ходу, появилась на самой границе системы, в которой шел ожесточенный бой.
– Ну все, сволочи, поиграли и хватит, – ухмыльнувшись улыбкой киношного злодея, произнес Силаев. – В атаку!
Эскадра контр-адмирала Силаева пробралась сквозь внешнее метеоритное поле еще быстрее, чем это сделала эскадра вице-адмирала Хауэра. И как только первые корабли противника оказались в зоне поражения, корабли дали залп по выбранным заранее целям из всех пушек.
– Попадания?! – спросил Винсент.
– Тридцать процентов, сэр!
– Отлично. Повторить, цели прежние.
– Есть, сэр.
Новый залп не заставил себя долго ждать, и на этот раз жертвы обстрела стали нелепо разворачиваться с пробитыми бортами. По странной случайности этими кораблями были ранее подстреленные республиканские корабли, и новая порция снарядов и лазерных лучей окончательно их доконала.
Наконец на эскадру обратили внимание, и часть кораблей Альянса стала тяжело разворачиваться к новому противнику, подставляясь под огонь зажатого со всех сторон старого врага. Республиканское командование не стало долго задумываться над поведением врага и сосредоточило огонь на этих разворачивающихся кораблях. То же самое сделали корабли Новоземной Федерации, и в итоге такого перекрестного обстрела чужие потеряли еще три корабля, причем один из них в прямом смысле разлетелся на мелкие части.
– Постарайтесь наладить связь со старкрейсером «Спайсемин».
– Слушаюсь, сэр, – кивнул связист и начал вызывать флагман республиканской эскадры.
Корабль долго не отвечал на запросы, но вскоре линия связи установилась. Помехи были просто ужасны, и изображение со звуком почти пропадало, по всей видимости, противник не хотел, чтобы варвары скоординировали свои действия, и глушил сигналы своим кораблем связи. Но после того как Силаев приказал перевести часть огневой мощи на корабль Альянса, утыканный антеннами, как ёж иголками, и на нем вспыхнули первые пузыри разрывов, связь значительно улучшилась.
– Кто вы?! – удивленно воскликнул вице-адмирал Хауэр.
При появлении новых кораблей в зоне боевых действий, он подумал, что это пришли на помощь каким-то чудом появившиеся корабли республики, хотя их здесь не должно было быть. А тут неизвестно кто в незнакомой форме.
– Сейчас это не столь важно, господин адмирал, – ответил Винсент. – Главное, что мы ваши союзники и пришли вам на помощь.
– Да-да, конечно… Что вы предлагаете?
– Только совместные действия. Сосредоточьте максимальную огневую мощь на кораблях противника по направлению «север», и попытайтесь выходить, мы вас прикроем.
– Хорошо… – дал согласие Хауэр-старший после короткого раздумья. Ему, в конце концов, нужно было сейчас спасти свою эскадру, а не разбираться, кто этот союзник и откуда. – Мы попытаемся…
Согласно договоренности, обе эскадры сосредоточили огонь на небольшой группе кораблей Альянса. Несмотря на то, что половина из них приготовилась к отражению удара зашедшего в тыл неизвестного противника, это им не помогло. Под огонь более чем двадцати кораблей попали десять крейсеров чужих. Потому не было ничего удивительного в том, что, потеряв два корабля, легших в дрейф, они стали отступать, тем самым открыв проход для зажатой между двумя телами двойной планеты эскадры вице-адмирала Хауэра.
– Отлично, они выходят.
– Да, но, кажется, всем уйти не удастся… – прокомментировал агент Чемберлен.
И действительно, часть кораблей чужих, оказавшихся в мертвой зоне под прикрытием планеты, увязалась в погоню, и практически безнаказанно массированными залпами подбила еще три корабля, прежде чем их смогли отсечь пушки федеральных и республиканских кораблей. В итоге из ловушки вместо семнадцати кораблей, в самом начале ввязавшихся в неравный бой, удалось выйти только десяти. Последним, как и положено, выходил старкрейсер, окутанный вражеской мошкарой палубной авиации, прикрывая более хлипкие корабли своей эскадры всей мощью своих орудий.
То, что произошло дальше, было просто ужасно. Сначала полыхнул правый ходовой двигатель. В него попала бомба, сброшенная силунианским истребителем «бутгер». Это заставило старкрейсер сильно замедлить ход, ибо система отключила и соседние двигатели из-за угрозы их повреждения, и, соответственно, гибели всего корабля.
Из-за этих отключений и разбалансированной тяги других двигателей, огромный корабль тяжело развернулся в неуправляемом движении, маневровые двигатели не справлялись со своей задачей, и это стало хорошим подспорьем для нагоняющих «Спайсемин» десяти торпедоносцев.
– Твою мать… – только и прошептал адмирал Силаев, когда увидел, как из этих злобных тушек выскочило по три торпеды «квитс», аналога человеческой торпеды «галил-М», собственно говоря, и «срисованной» с нее, а точнее, с добытых в жарких боях трофеев. Зенитки и пилоты «МИСУ», которые, кроме того, дрались еще и с «ковехами» и «бутгерами», делали все, что могли, пытаясь срезать мечущиеся из стороны в сторону и разбрасывающие электромагнитные и тепловые ловушки цилиндры, но торпеды все же продолжали настигать свою жертву.
– Их слишком много, – прошептал Чемберлен. – Не успеют…
– Да…
Старкрейсер огрызался до последнего, каждую секунду изрыгая из своих зенитных пушек тонну снарядов, рассекая космос во всех направлениях, но это ему не помогло, и первые торпеды «квитс» стали врезаться в его борт.
– Надо признать, они неплохо держатся, – с какой-то ленцой произнес агент Чемберлен.
За этот тон адмиралу Силаеву захотелось избить ногами этого комитетчика до смерти, но он лишь одарил его злобным взглядом, чего полковник не заметил, во все глаза наблюдая за боем.
– Держались… – сказал в ответ Винсент, когда вспыхнул сначала один корабль, а потом добили из пушек второй. – Я думаю, нам пора выступать.
– Нет, еще немного.
– Чего вы хотите, черт подери?! – не вытерпел контр-адмирал. – Чтобы их всех стерли в порошок? Кого мы тогда будем спасать?! Еще немного, и их раздавят, вы уж мне поверьте, я знаю, о чем говорю. Думаю, у меня опыта в таких делах побольше, чем у вас!
– Я все понимаю, адмирал, но нужно подождать еще. Необходимо, чтобы эффект от нашего появления был максимальным.
– К черту! К черту все ваши эффекты, полковник! – отмахнулся Винсент. – Мы выступаем сейчас. Полковник Гранд, передайте приказ по кораблям: готовность один, приготовиться к прыжку через минуту. Полный вперед!
– Есть, сэр!
Корабли, уже стоявшие, что называется, под парами, обогнули аномалию, которая скрывала их от лишних глаз и через заданное время ушли в сверхкороткий прыжок на остатках энергии уже ранее использованных малых стержней. Минута – и эскадра, преодолев расстояние, на которое потребовалось бы три часа ходу, появилась на самой границе системы, в которой шел ожесточенный бой.
– Ну все, сволочи, поиграли и хватит, – ухмыльнувшись улыбкой киношного злодея, произнес Силаев. – В атаку!
Эскадра контр-адмирала Силаева пробралась сквозь внешнее метеоритное поле еще быстрее, чем это сделала эскадра вице-адмирала Хауэра. И как только первые корабли противника оказались в зоне поражения, корабли дали залп по выбранным заранее целям из всех пушек.
– Попадания?! – спросил Винсент.
– Тридцать процентов, сэр!
– Отлично. Повторить, цели прежние.
– Есть, сэр.
Новый залп не заставил себя долго ждать, и на этот раз жертвы обстрела стали нелепо разворачиваться с пробитыми бортами. По странной случайности этими кораблями были ранее подстреленные республиканские корабли, и новая порция снарядов и лазерных лучей окончательно их доконала.
Наконец на эскадру обратили внимание, и часть кораблей Альянса стала тяжело разворачиваться к новому противнику, подставляясь под огонь зажатого со всех сторон старого врага. Республиканское командование не стало долго задумываться над поведением врага и сосредоточило огонь на этих разворачивающихся кораблях. То же самое сделали корабли Новоземной Федерации, и в итоге такого перекрестного обстрела чужие потеряли еще три корабля, причем один из них в прямом смысле разлетелся на мелкие части.
– Постарайтесь наладить связь со старкрейсером «Спайсемин».
– Слушаюсь, сэр, – кивнул связист и начал вызывать флагман республиканской эскадры.
Корабль долго не отвечал на запросы, но вскоре линия связи установилась. Помехи были просто ужасны, и изображение со звуком почти пропадало, по всей видимости, противник не хотел, чтобы варвары скоординировали свои действия, и глушил сигналы своим кораблем связи. Но после того как Силаев приказал перевести часть огневой мощи на корабль Альянса, утыканный антеннами, как ёж иголками, и на нем вспыхнули первые пузыри разрывов, связь значительно улучшилась.
– Кто вы?! – удивленно воскликнул вице-адмирал Хауэр.
При появлении новых кораблей в зоне боевых действий, он подумал, что это пришли на помощь каким-то чудом появившиеся корабли республики, хотя их здесь не должно было быть. А тут неизвестно кто в незнакомой форме.
– Сейчас это не столь важно, господин адмирал, – ответил Винсент. – Главное, что мы ваши союзники и пришли вам на помощь.
– Да-да, конечно… Что вы предлагаете?
– Только совместные действия. Сосредоточьте максимальную огневую мощь на кораблях противника по направлению «север», и попытайтесь выходить, мы вас прикроем.
– Хорошо… – дал согласие Хауэр-старший после короткого раздумья. Ему, в конце концов, нужно было сейчас спасти свою эскадру, а не разбираться, кто этот союзник и откуда. – Мы попытаемся…
Согласно договоренности, обе эскадры сосредоточили огонь на небольшой группе кораблей Альянса. Несмотря на то, что половина из них приготовилась к отражению удара зашедшего в тыл неизвестного противника, это им не помогло. Под огонь более чем двадцати кораблей попали десять крейсеров чужих. Потому не было ничего удивительного в том, что, потеряв два корабля, легших в дрейф, они стали отступать, тем самым открыв проход для зажатой между двумя телами двойной планеты эскадры вице-адмирала Хауэра.
– Отлично, они выходят.
– Да, но, кажется, всем уйти не удастся… – прокомментировал агент Чемберлен.
И действительно, часть кораблей чужих, оказавшихся в мертвой зоне под прикрытием планеты, увязалась в погоню, и практически безнаказанно массированными залпами подбила еще три корабля, прежде чем их смогли отсечь пушки федеральных и республиканских кораблей. В итоге из ловушки вместо семнадцати кораблей, в самом начале ввязавшихся в неравный бой, удалось выйти только десяти. Последним, как и положено, выходил старкрейсер, окутанный вражеской мошкарой палубной авиации, прикрывая более хлипкие корабли своей эскадры всей мощью своих орудий.
То, что произошло дальше, было просто ужасно. Сначала полыхнул правый ходовой двигатель. В него попала бомба, сброшенная силунианским истребителем «бутгер». Это заставило старкрейсер сильно замедлить ход, ибо система отключила и соседние двигатели из-за угрозы их повреждения, и, соответственно, гибели всего корабля.
Из-за этих отключений и разбалансированной тяги других двигателей, огромный корабль тяжело развернулся в неуправляемом движении, маневровые двигатели не справлялись со своей задачей, и это стало хорошим подспорьем для нагоняющих «Спайсемин» десяти торпедоносцев.
– Твою мать… – только и прошептал адмирал Силаев, когда увидел, как из этих злобных тушек выскочило по три торпеды «квитс», аналога человеческой торпеды «галил-М», собственно говоря, и «срисованной» с нее, а точнее, с добытых в жарких боях трофеев. Зенитки и пилоты «МИСУ», которые, кроме того, дрались еще и с «ковехами» и «бутгерами», делали все, что могли, пытаясь срезать мечущиеся из стороны в сторону и разбрасывающие электромагнитные и тепловые ловушки цилиндры, но торпеды все же продолжали настигать свою жертву.
– Их слишком много, – прошептал Чемберлен. – Не успеют…
– Да…
Старкрейсер огрызался до последнего, каждую секунду изрыгая из своих зенитных пушек тонну снарядов, рассекая космос во всех направлениях, но это ему не помогло, и первые торпеды «квитс» стали врезаться в его борт.
78
Поначалу все шло отлично. Еще один корабль варваров был уничтожен, его взрыв был хорошо виден. Более того, взрыв реактора разметал облако защитного газа, и корабли Альянса получили возможность провести более прицельную стрельбу до того, как плотность поляризованного газа вновь восстановилась.
Стало ясно, что победа уже близка. Количественное превосходство делало свое дело, и противник находился во все уплотняющемся кольце окружения. В итоге то, что сначала являлось для варваров преимуществом, мало-помалу становилось для них ловушкой – они вынуждены были метаться между двумя планетами, не в силах вырваться.
Авиация тем временем прорвалась к варварскому флагману, практически не встретив сопротивления от бортовой авиации противника, от которой, собственно говоря, мало что осталось. Заслон, который они поставили, на этот раз был смят в одну минуту. Потери в основном были от минных сетей и ракет, а не от персональных схваток малых машин.
«Ковейхи» на пару с «бутгерами» облепили старкрейсер и начали его колошматить с еще большей энергией, чем до этого крейсеры. Поступали доклады об уничтоженных огневых точках зенитных орудий, пушках, системах слежения и наведения. Короче, из старкрейсера делали полноценного инвалида.
И в это время случилась неприятность. Оператор доложил о вспышках.
– Проклятье, кто это?! – воскликнул магистр Гиссар, наблюдая за быстрым приближением к месту боя явно вражеских меток, которых но странному совпадению тоже было семнадцать.
«А совпадение ли это?! – вдруг подумал старший магистр. – Теперь уже точно можно сказать, вряд ли».
– Это каши старые друзья, – сказал адмирал Шолр. – Именно те, за кем мы и были посланы, чтобы уничтожить…
– А это тогда кто?
– Так ли уж теперь это важно?
– Действительно…
Картинки судов в сильном увеличении показали, что это действительно те самые корабли, которые совершили дерзкую диверсию. Их борта были испещрены шрамами от прежних попаданий. Но теперь это не имело большого значения, нужно было биться и против них, ибо те шли с явным намерением вступить в бой.
Началась лихорадочная работа. Магистр отдавал приказы по развороту необходимых кораблей для отражения атаки с тыла. Но движения его судов были слишком медлительны по сравнению с движением набравших максимальный ход варваров и, как следствие, от перекрестного огня варваров он потерял первые три корабля.
Посыпались доклады с еще нескольких крейсеров о сильных пожарах и обширных разгерметизациях. Этот налет стоил ему падения боеспособности его эскадры.
Под прикрытием пришедших на помощь запертая между двойной планетой эскадра стала выбираться из образованной в рядах Альянса бреши. То, что выбрались не все, а те, которые выбрались, были уж очень потрепанными и имели максимум тридцать процентов боеспособности от нормы, его не обрадовало. Соединившись, эти две эскадры станут представлять для него серьезную угрозу.
Стало ясно, что победа уже близка. Количественное превосходство делало свое дело, и противник находился во все уплотняющемся кольце окружения. В итоге то, что сначала являлось для варваров преимуществом, мало-помалу становилось для них ловушкой – они вынуждены были метаться между двумя планетами, не в силах вырваться.
Авиация тем временем прорвалась к варварскому флагману, практически не встретив сопротивления от бортовой авиации противника, от которой, собственно говоря, мало что осталось. Заслон, который они поставили, на этот раз был смят в одну минуту. Потери в основном были от минных сетей и ракет, а не от персональных схваток малых машин.
«Ковейхи» на пару с «бутгерами» облепили старкрейсер и начали его колошматить с еще большей энергией, чем до этого крейсеры. Поступали доклады об уничтоженных огневых точках зенитных орудий, пушках, системах слежения и наведения. Короче, из старкрейсера делали полноценного инвалида.
И в это время случилась неприятность. Оператор доложил о вспышках.
– Проклятье, кто это?! – воскликнул магистр Гиссар, наблюдая за быстрым приближением к месту боя явно вражеских меток, которых но странному совпадению тоже было семнадцать.
«А совпадение ли это?! – вдруг подумал старший магистр. – Теперь уже точно можно сказать, вряд ли».
– Это каши старые друзья, – сказал адмирал Шолр. – Именно те, за кем мы и были посланы, чтобы уничтожить…
– А это тогда кто?
– Так ли уж теперь это важно?
– Действительно…
Картинки судов в сильном увеличении показали, что это действительно те самые корабли, которые совершили дерзкую диверсию. Их борта были испещрены шрамами от прежних попаданий. Но теперь это не имело большого значения, нужно было биться и против них, ибо те шли с явным намерением вступить в бой.
Началась лихорадочная работа. Магистр отдавал приказы по развороту необходимых кораблей для отражения атаки с тыла. Но движения его судов были слишком медлительны по сравнению с движением набравших максимальный ход варваров и, как следствие, от перекрестного огня варваров он потерял первые три корабля.
Посыпались доклады с еще нескольких крейсеров о сильных пожарах и обширных разгерметизациях. Этот налет стоил ему падения боеспособности его эскадры.
Под прикрытием пришедших на помощь запертая между двойной планетой эскадра стала выбираться из образованной в рядах Альянса бреши. То, что выбрались не все, а те, которые выбрались, были уж очень потрепанными и имели максимум тридцать процентов боеспособности от нормы, его не обрадовало. Соединившись, эти две эскадры станут представлять для него серьезную угрозу.