Страница:
Ему было горько сознавать, что ее с Джоем настигли здесь, у него в конторе. Они пришли к нему искать помощи и защиты, однако очередной раз ими овладел страх.
Присев на край стола, Чарли обратился к Джою:
— Я понимаю, что тебе неприятно говорить об этом телефонном разговоре, но мне действительно нужно бы задать тебе несколько вопросов.
Джой посмотрел на мать:
— Я думал, мы наймем Магнума.
— Милый, ты, наверное, забыл, что Магнум на Гавайях, — ответила Кристина.
— Ну да. Черт, точно, — мальчик заметно нервничал. — Магнум наверняка помог бы нам.
Секунду Чарли не понимал, о чем это он, но потом улыбнулся, вспомнив про телевизионный сериал.
Джой припал к своему стакану, изучающе глядя поверх него на детектива. Наконец заявил:
— Думаю, вы тоже ничего.
Чарли едва сдержал смех:
— Ты не пожалеешь, что решил обратиться к нам, Джой. И все же.., что сказала тебе та женщина?
— Она сказала... "Тебе не спрятаться от меня".
В голосе мальчика слышался страх. Это не осталось незамеченным Чарли, и он сказал:
— Здесь она ошибается. Если потребуется спрятать тебя от нее, мы сумеем это сделать. Будь спокоен.; Что еще она говорила?
— Она сказала, что знает, кто я такой.
— Как по-твоему, что она имела в виду?
Мальчик окончательно был сбит с толку:
— Я не знаю.
— Что еще?
— Она сказала.., она вырвет мне сердце.
Кристина сдавленно застонала. Она встала, нервно вцепившись в сумочку:
— Думаю, мне надо.., увезти Джоя куда-нибудь.
— Возможно, — голос Чарли звучал мягко и успокаивающе. — Но не сейчас.
— Мне кажется, уже пора. Пока.., ничего не случилось. Мы можем поехать в Сан-Франциско. Или к его отцу. Я никогда не была на Карибских островах. Там ведь хорошо в это время года, верно?.
— Дайте мне по крайней мере двадцать четыре часа, — попросил Чарли.
— Ах, двадцать четыре часа? А что, если та ведьма нас сцапает? Нет. Мы должны уехать сегодня же.
— И сколько времени вы намерены скрываться? — спросил Чарли. — Неделю? Месяц? Или год?
— Две недели достаточно большой срок. За две недели вы поймаете ее.
— Это не факт.
— Тогда сколько же вам потребуется?
Он понимал и разделял тревогу Кристины и хотел быть с ней помягче, но ему вместо этого приходилось говорить начистоту.
— Совершенно очевидно, что у нее своего рода навязчивая идея в отношении Джоя, своего рода одержимость.
Джой ее заводит, если можно так выразиться. Если Джоя не будет где-то поблизости, она втянет когти. Она испарится. Мы можем никогда не найти ее, если здесь не будет Джоя, который провоцирует ее активность. Вы ведь не собираетесь остаться в отпуске навсегда ?
— Так что вы предлагаете, использовать моего сына в качестве живца ?
— Нет. Вы не правильно поняли. Речь не о том, чтобы отправить его прямо в пасть акуле. Он скорее будет в роли приманки.
— Это возмутительно!
— Но это единственный способ поймать ее. Если исчезнет Джой, ей не будет никакого смысла светиться. — Он подошел к Кристине и положил ей руку на плечо. — Его все время будут охранять. Он будет в безопасности.
— Черта с два он будет в безопасности.
— Я обещаю вам...
— У вас же есть номер этого фургона, — сказала она.
— Этого может оказаться недостаточно. Возможно, это ничего не даст.
— Вам известно название компании, за которой числится эта машина. "Слово Истины".
— И этого может быть мало. А если всего этого будет недостаточно, если это не даст никаких результатов, тогда следует признать, что Джой должен находиться где-то рядом, чтобы старуха рискнула обнаружить себя.
— Похоже, рисковать придется нам.
— Положитесь на меня, — мягко произнес он. — Ну же, дайте мне шанс. И если у вас появится повод — даже самый ничтожный — усомниться в нашей способности управлять ситуацией, я немедленно отправлю вас из города. Прошу вас только об одном.., не сейчас.
Она посмотрела на своего сына, который, уже отставив в сторону стакан с кока-колой, сидел на самом краешке стула, слишком для него большого. Словно осознав, что все ее страхи напрямую передаются Джою, она села и постаралась взять себя в руки.
Чарли снова обратился к мальчику. Прислонившись к столу, он сказал:
— Джой, не бойся никакой ведьмы. Я знаю, как надо обращаться с ведьмами. Предоставь это мне. Итак.., она сказала тебе, что хочет.., причинить тебе боль. Что она сказала после этого?
Мальчик потер ладонью лоб, пытаясь вспомнить:
— Не так много.., что-то про какой-то суп.
— Суп?
— Ну да. Она сказала что... Бог готовит мне какой-то страшный суп.
— Страшный суд?
— Она сказала, что отправит мне этот суп с какими-то людьми и что бог не допустит, чтобы я улизнул от нее. — Он вопросительно посмотрел на мать. — Почему бог хочет, чтобы я достался этой ведьме?
— Милый, он совсем не хочет, чтобы ты ей достался.
Она обманывала тебя. Она просто сумасшедшая. Бог здесь ни при чем.
Чарли нахмурился:
— Может статься, что косвенно к этому причастен и господь бог. Когда Генри сказал, что фургон принадлежит компании "Слово Истины", мне пришла в голову мысль, а не связано ли это с религией. "Слово Истины" можно истолковать как священное слово, Писание, то есть Библия. А что, если мы имеем дело с религиозным фанатиком?
— Или двумя фанатиками, — добавила Кристина, глядя в окно и, видимо, подумав про человека возле белого фургона.
Или больше, чем двумя, осенило Чарли.
За последние два десятилетия, когда стало модным отвергать и поносить всякие социальные институты (как будто создавались они глупцами, не ведающими, что творят), расплодилась масса всевозможных религиозных сект, которые стали энергично заполнять вакуум, образовавшийся в условиях упадка авторитета власти. И в то время, как одни представляли собой вполне добропорядочные ответвления традиционных церквей, другие преследовали низкие и корыстные цели: обогащение своих основателей, пропаганду насилия, насаждение религиозного фанатизма и истерии. Калифорния по сравнению с другими штатами всегда отличалась большей терпимостью по отношению к представителям нетрадиционных, зачастую спорных взглядов и убеждений. Именно поэтому в Калифорнии нашло прибежище большее, чем где бы то ни было, количество разнообразных сект, хороших и плохих.
И не удивительно, если одной из таких сект для каких-то эксцентричных целей вдруг потребовалась ритуальная жертва, и выбор пал на невинного шестилетнего ребенка.
Безумие? Да, но ничего удивительного в этом не было.
Чарли втайне надеялся, что в случае со Скавелло это окажется не так. Нет ничего хуже, чем иметь дело с религиозным фанатиком, вообразившим себя Мессией.
И тут, когда Чарли снова обернулся к мальчику, произошло нечто странное.
Пугающее.
На какое-то мгновение показалось, что нежная кожа ребенка стала просвечивать насквозь, а потом сделалась почти совершенно прозрачной. Невероятно, но сквозь кожу были видны кости черепа. Чарли отчетливо видел уставившиеся на него пустые темные глазницы. И в этих известняковых провалах кишели черви. Костяной оскал.
На месте носа зияли отверстые дыры. И хотя лицо Джоя оставалось на месте, оно было похоже на скелетный каркас. Смертное знамение.
Пораженный, Чарли встал и закашлялся.
Через мгновение, так же внезапно, как и появилось, видение исчезло.
Он сказал себе, что это лишь игра воображения, хотя никогда прежде ничего подобного с ним не случалось.
В желудке холодным клубком свернулся страх.
Игра воображения. Нет никаких видений. Не бывает.
Чарли не верил в сверхъестественное, в ясновидение и прочий бред. Он был здравомыслящий человек и с полным основанием полагался на свою здоровую, крепкую природу.
Отчасти для того, чтобы скрыть свое изумление и испуг, а отчасти, чтобы выбросить из головы жуткую картину, он сказал:
— Ну что же, думаю, вы можете продолжать работать.
Постарайтесь, насколько это возможно, вести себя так, как будто это был самый обыкновенный день. Я знаю — это непросто. Но вы должны продолжать жить и работать, пока мы разберемся с этим делом. Генри Рэнкин поедет с вами. Я уже договорился с ним.
— Вы хотите сказать.., он будет моим телохранителем?
— Он, конечно, не самый крупный мужчина, — ответил Чарли, — но в совершенстве владеет боевыми приемами, кроме того, он вооружен. И еще. Если бы мне пришлось выбирать из моего персонала человека, которому я мог бы доверить собственную жизнь, думаю, что выбор пал бы на Генри.
— Я не сомневаюсь в его компетентности. Но мне не особенно нужен телохранитель. То есть, я хочу сказать, этой женщине нужна не я, а Джой.
— Заполучив вас, она может выйти и на него, — сказал Чарли. — Генри едет с вами.
— А как же я? — спросил Джой. — Я сегодня пойду на занятия? — И он посмотрел на свои детские часы с Микки Маусом. — Ну вот, я уже опоздал.
— На сегодня занятия отменяются, — сказал Чарли. — Ты останешься со мной.
— Ну-у? А я буду помогать вам расследовать?
Чарли улыбнулся:
— Разумеется. Мне нужен молодой смышленый помощник.
— Вот это да! Слыхала, мам? Я буду как Магнум.
Кристина вымученно улыбнулась, и хотя улыбка была фальшивой, она придала женщине обаяния. Чарли не терпелось увидеть, когда на ее лице заиграет естественная, теплая и живая улыбка.
Кристина на прощание поцеловала Джоя, и Чарли видел, как тяжело, как мучительно было для нее в таких обстоятельствах оставить сына.
Он прошел с ней к выходу, а Джой снова принялся за кока-колу.
— Мне зайти к вам после работы? — спросила она.
— Нет. Мы привезем его к вам в магазин к.., пяти?
— Договорились.
— Оттуда вы с Джоем под охраной поедете домой. Охранники останутся у вас на ночь. И одного я, возможно, выставлю на улице, на случай, если появится кто-то подозрительный.
Чарли уже открыл дверь в приемную, как вдруг Джой окликнул мать. Она повернулась к нему.
— А собака? — сказал он, поднимаясь и выходя из-за стола.
— Завтра поищем, малыш.
За последние несколько минут страх у него, по крайней мере внешне, прошел. Но теперь его снова охватило беспокойство.
— Сегодня, — сказал он. — Ты обещала. Ты сказала, что мы возьмем новую собаку сегодня.
— Но, милый мой...
— Я хочу собаку сегодня, пока не стемнело, — печально произнес мальчик. — Мне нужно, мама, очень нужно.
— Мы можем съездить с ним за собакой вдвоем, — предложил Чарли.
— У вас есть работа, — сказала Кристина.
— Дорогая леди, здесь солидная контора, у меня есть служащие, занимающиеся текущими делами. Моя работа в настоящее время состоит в том, чтобы присматривать за Джоем, и если, отправляясь с ним за собакой, я присматриваю за ним, значит, мы едем покупать собаку. Никаких проблем. Какой зоомагазин ты предпочитаешь?
— Брэнди мы забрали из питомника для бездомных собак, — сказал Джой. — Спасли от верной смерти.
— В самом деле? — изумленно спросил Чарли.
— Ага. Там хотели его усыпить. Только это не то же самое, что спать, понимаешь? Это было.., ну, тоже вроде как спать, но только намного хуже, чем спать.
— Мы можем съездить в питомник, — сказал Чарли-Кристине.
— И спасем еще одну! — радостно воскликнул Джой.
— Если это не слишком обременительно, — согласилась Кристина.
— Что вы! Сплошное удовольствие. — Казалось, Чарли захватила такая идея.
Она взглянула на него с нескрываемой благодарностью, а он ей заговорщически подмигнул, и на этот раз она улыбнулась почти настоящей улыбкой. Чарли чуть было не поцеловал ее.
— Только не немецкую овчарку, — сказала Кристина. — Я их боюсь. И не боксера.
— Может быть, дога? — поддразнил Чарли. — Или сенбернара? А может, добермана?
— Точно! — воскликнул Джой. — Добермана!
— А как насчет свирепой восточноевропейской овчарки с трехдюймовыми клыками?
— Вы неисправимы, — сказала Кристина, но при этом улыбнулась. И это была как раз та улыбка, которой он так добивался.
— Мы возьмем хорошую собаку, — сказал Чарли. — Не волнуйтесь. Можете мне поверить.
— Пожалуй, я буду звать ее Плутон, — сказал Джой.
Чарли подозрительно покосился на него:
— Почему ты хочешь звать меня Плутоном?
Джой покатился со смеху:
— Не тебя. Новую собаку.
— Плутон, — Чарли на секунду задумался. — Что ж, звучит неплохо.
В этот момент им казалось, что мир прекрасен и в нем нет места смерти. И Чарли впервые почувствовал, что они трое каким-то образом принадлежат друг другу, что судьбы их связаны и что в будущем между ними сложатся более близкие отношения, чем те, которые устанавливаются между детективом и его клиентами. Это ощущение приятно согревало. Жаль, что так не могло продолжаться вечно.
Глава 14
Часть вторая
Глава 15
Глава 16
Присев на край стола, Чарли обратился к Джою:
— Я понимаю, что тебе неприятно говорить об этом телефонном разговоре, но мне действительно нужно бы задать тебе несколько вопросов.
Джой посмотрел на мать:
— Я думал, мы наймем Магнума.
— Милый, ты, наверное, забыл, что Магнум на Гавайях, — ответила Кристина.
— Ну да. Черт, точно, — мальчик заметно нервничал. — Магнум наверняка помог бы нам.
Секунду Чарли не понимал, о чем это он, но потом улыбнулся, вспомнив про телевизионный сериал.
Джой припал к своему стакану, изучающе глядя поверх него на детектива. Наконец заявил:
— Думаю, вы тоже ничего.
Чарли едва сдержал смех:
— Ты не пожалеешь, что решил обратиться к нам, Джой. И все же.., что сказала тебе та женщина?
— Она сказала... "Тебе не спрятаться от меня".
В голосе мальчика слышался страх. Это не осталось незамеченным Чарли, и он сказал:
— Здесь она ошибается. Если потребуется спрятать тебя от нее, мы сумеем это сделать. Будь спокоен.; Что еще она говорила?
— Она сказала, что знает, кто я такой.
— Как по-твоему, что она имела в виду?
Мальчик окончательно был сбит с толку:
— Я не знаю.
— Что еще?
— Она сказала.., она вырвет мне сердце.
Кристина сдавленно застонала. Она встала, нервно вцепившись в сумочку:
— Думаю, мне надо.., увезти Джоя куда-нибудь.
— Возможно, — голос Чарли звучал мягко и успокаивающе. — Но не сейчас.
— Мне кажется, уже пора. Пока.., ничего не случилось. Мы можем поехать в Сан-Франциско. Или к его отцу. Я никогда не была на Карибских островах. Там ведь хорошо в это время года, верно?.
— Дайте мне по крайней мере двадцать четыре часа, — попросил Чарли.
— Ах, двадцать четыре часа? А что, если та ведьма нас сцапает? Нет. Мы должны уехать сегодня же.
— И сколько времени вы намерены скрываться? — спросил Чарли. — Неделю? Месяц? Или год?
— Две недели достаточно большой срок. За две недели вы поймаете ее.
— Это не факт.
— Тогда сколько же вам потребуется?
Он понимал и разделял тревогу Кристины и хотел быть с ней помягче, но ему вместо этого приходилось говорить начистоту.
— Совершенно очевидно, что у нее своего рода навязчивая идея в отношении Джоя, своего рода одержимость.
Джой ее заводит, если можно так выразиться. Если Джоя не будет где-то поблизости, она втянет когти. Она испарится. Мы можем никогда не найти ее, если здесь не будет Джоя, который провоцирует ее активность. Вы ведь не собираетесь остаться в отпуске навсегда ?
— Так что вы предлагаете, использовать моего сына в качестве живца ?
— Нет. Вы не правильно поняли. Речь не о том, чтобы отправить его прямо в пасть акуле. Он скорее будет в роли приманки.
— Это возмутительно!
— Но это единственный способ поймать ее. Если исчезнет Джой, ей не будет никакого смысла светиться. — Он подошел к Кристине и положил ей руку на плечо. — Его все время будут охранять. Он будет в безопасности.
— Черта с два он будет в безопасности.
— Я обещаю вам...
— У вас же есть номер этого фургона, — сказала она.
— Этого может оказаться недостаточно. Возможно, это ничего не даст.
— Вам известно название компании, за которой числится эта машина. "Слово Истины".
— И этого может быть мало. А если всего этого будет недостаточно, если это не даст никаких результатов, тогда следует признать, что Джой должен находиться где-то рядом, чтобы старуха рискнула обнаружить себя.
— Похоже, рисковать придется нам.
— Положитесь на меня, — мягко произнес он. — Ну же, дайте мне шанс. И если у вас появится повод — даже самый ничтожный — усомниться в нашей способности управлять ситуацией, я немедленно отправлю вас из города. Прошу вас только об одном.., не сейчас.
Она посмотрела на своего сына, который, уже отставив в сторону стакан с кока-колой, сидел на самом краешке стула, слишком для него большого. Словно осознав, что все ее страхи напрямую передаются Джою, она села и постаралась взять себя в руки.
Чарли снова обратился к мальчику. Прислонившись к столу, он сказал:
— Джой, не бойся никакой ведьмы. Я знаю, как надо обращаться с ведьмами. Предоставь это мне. Итак.., она сказала тебе, что хочет.., причинить тебе боль. Что она сказала после этого?
Мальчик потер ладонью лоб, пытаясь вспомнить:
— Не так много.., что-то про какой-то суп.
— Суп?
— Ну да. Она сказала что... Бог готовит мне какой-то страшный суп.
— Страшный суд?
— Она сказала, что отправит мне этот суп с какими-то людьми и что бог не допустит, чтобы я улизнул от нее. — Он вопросительно посмотрел на мать. — Почему бог хочет, чтобы я достался этой ведьме?
— Милый, он совсем не хочет, чтобы ты ей достался.
Она обманывала тебя. Она просто сумасшедшая. Бог здесь ни при чем.
Чарли нахмурился:
— Может статься, что косвенно к этому причастен и господь бог. Когда Генри сказал, что фургон принадлежит компании "Слово Истины", мне пришла в голову мысль, а не связано ли это с религией. "Слово Истины" можно истолковать как священное слово, Писание, то есть Библия. А что, если мы имеем дело с религиозным фанатиком?
— Или двумя фанатиками, — добавила Кристина, глядя в окно и, видимо, подумав про человека возле белого фургона.
Или больше, чем двумя, осенило Чарли.
За последние два десятилетия, когда стало модным отвергать и поносить всякие социальные институты (как будто создавались они глупцами, не ведающими, что творят), расплодилась масса всевозможных религиозных сект, которые стали энергично заполнять вакуум, образовавшийся в условиях упадка авторитета власти. И в то время, как одни представляли собой вполне добропорядочные ответвления традиционных церквей, другие преследовали низкие и корыстные цели: обогащение своих основателей, пропаганду насилия, насаждение религиозного фанатизма и истерии. Калифорния по сравнению с другими штатами всегда отличалась большей терпимостью по отношению к представителям нетрадиционных, зачастую спорных взглядов и убеждений. Именно поэтому в Калифорнии нашло прибежище большее, чем где бы то ни было, количество разнообразных сект, хороших и плохих.
И не удивительно, если одной из таких сект для каких-то эксцентричных целей вдруг потребовалась ритуальная жертва, и выбор пал на невинного шестилетнего ребенка.
Безумие? Да, но ничего удивительного в этом не было.
Чарли втайне надеялся, что в случае со Скавелло это окажется не так. Нет ничего хуже, чем иметь дело с религиозным фанатиком, вообразившим себя Мессией.
И тут, когда Чарли снова обернулся к мальчику, произошло нечто странное.
Пугающее.
На какое-то мгновение показалось, что нежная кожа ребенка стала просвечивать насквозь, а потом сделалась почти совершенно прозрачной. Невероятно, но сквозь кожу были видны кости черепа. Чарли отчетливо видел уставившиеся на него пустые темные глазницы. И в этих известняковых провалах кишели черви. Костяной оскал.
На месте носа зияли отверстые дыры. И хотя лицо Джоя оставалось на месте, оно было похоже на скелетный каркас. Смертное знамение.
Пораженный, Чарли встал и закашлялся.
Через мгновение, так же внезапно, как и появилось, видение исчезло.
Он сказал себе, что это лишь игра воображения, хотя никогда прежде ничего подобного с ним не случалось.
В желудке холодным клубком свернулся страх.
Игра воображения. Нет никаких видений. Не бывает.
Чарли не верил в сверхъестественное, в ясновидение и прочий бред. Он был здравомыслящий человек и с полным основанием полагался на свою здоровую, крепкую природу.
Отчасти для того, чтобы скрыть свое изумление и испуг, а отчасти, чтобы выбросить из головы жуткую картину, он сказал:
— Ну что же, думаю, вы можете продолжать работать.
Постарайтесь, насколько это возможно, вести себя так, как будто это был самый обыкновенный день. Я знаю — это непросто. Но вы должны продолжать жить и работать, пока мы разберемся с этим делом. Генри Рэнкин поедет с вами. Я уже договорился с ним.
— Вы хотите сказать.., он будет моим телохранителем?
— Он, конечно, не самый крупный мужчина, — ответил Чарли, — но в совершенстве владеет боевыми приемами, кроме того, он вооружен. И еще. Если бы мне пришлось выбирать из моего персонала человека, которому я мог бы доверить собственную жизнь, думаю, что выбор пал бы на Генри.
— Я не сомневаюсь в его компетентности. Но мне не особенно нужен телохранитель. То есть, я хочу сказать, этой женщине нужна не я, а Джой.
— Заполучив вас, она может выйти и на него, — сказал Чарли. — Генри едет с вами.
— А как же я? — спросил Джой. — Я сегодня пойду на занятия? — И он посмотрел на свои детские часы с Микки Маусом. — Ну вот, я уже опоздал.
— На сегодня занятия отменяются, — сказал Чарли. — Ты останешься со мной.
— Ну-у? А я буду помогать вам расследовать?
Чарли улыбнулся:
— Разумеется. Мне нужен молодой смышленый помощник.
— Вот это да! Слыхала, мам? Я буду как Магнум.
Кристина вымученно улыбнулась, и хотя улыбка была фальшивой, она придала женщине обаяния. Чарли не терпелось увидеть, когда на ее лице заиграет естественная, теплая и живая улыбка.
Кристина на прощание поцеловала Джоя, и Чарли видел, как тяжело, как мучительно было для нее в таких обстоятельствах оставить сына.
Он прошел с ней к выходу, а Джой снова принялся за кока-колу.
— Мне зайти к вам после работы? — спросила она.
— Нет. Мы привезем его к вам в магазин к.., пяти?
— Договорились.
— Оттуда вы с Джоем под охраной поедете домой. Охранники останутся у вас на ночь. И одного я, возможно, выставлю на улице, на случай, если появится кто-то подозрительный.
Чарли уже открыл дверь в приемную, как вдруг Джой окликнул мать. Она повернулась к нему.
— А собака? — сказал он, поднимаясь и выходя из-за стола.
— Завтра поищем, малыш.
За последние несколько минут страх у него, по крайней мере внешне, прошел. Но теперь его снова охватило беспокойство.
— Сегодня, — сказал он. — Ты обещала. Ты сказала, что мы возьмем новую собаку сегодня.
— Но, милый мой...
— Я хочу собаку сегодня, пока не стемнело, — печально произнес мальчик. — Мне нужно, мама, очень нужно.
— Мы можем съездить с ним за собакой вдвоем, — предложил Чарли.
— У вас есть работа, — сказала Кристина.
— Дорогая леди, здесь солидная контора, у меня есть служащие, занимающиеся текущими делами. Моя работа в настоящее время состоит в том, чтобы присматривать за Джоем, и если, отправляясь с ним за собакой, я присматриваю за ним, значит, мы едем покупать собаку. Никаких проблем. Какой зоомагазин ты предпочитаешь?
— Брэнди мы забрали из питомника для бездомных собак, — сказал Джой. — Спасли от верной смерти.
— В самом деле? — изумленно спросил Чарли.
— Ага. Там хотели его усыпить. Только это не то же самое, что спать, понимаешь? Это было.., ну, тоже вроде как спать, но только намного хуже, чем спать.
— Мы можем съездить в питомник, — сказал Чарли-Кристине.
— И спасем еще одну! — радостно воскликнул Джой.
— Если это не слишком обременительно, — согласилась Кристина.
— Что вы! Сплошное удовольствие. — Казалось, Чарли захватила такая идея.
Она взглянула на него с нескрываемой благодарностью, а он ей заговорщически подмигнул, и на этот раз она улыбнулась почти настоящей улыбкой. Чарли чуть было не поцеловал ее.
— Только не немецкую овчарку, — сказала Кристина. — Я их боюсь. И не боксера.
— Может быть, дога? — поддразнил Чарли. — Или сенбернара? А может, добермана?
— Точно! — воскликнул Джой. — Добермана!
— А как насчет свирепой восточноевропейской овчарки с трехдюймовыми клыками?
— Вы неисправимы, — сказала Кристина, но при этом улыбнулась. И это была как раз та улыбка, которой он так добивался.
— Мы возьмем хорошую собаку, — сказал Чарли. — Не волнуйтесь. Можете мне поверить.
— Пожалуй, я буду звать ее Плутон, — сказал Джой.
Чарли подозрительно покосился на него:
— Почему ты хочешь звать меня Плутоном?
Джой покатился со смеху:
— Не тебя. Новую собаку.
— Плутон, — Чарли на секунду задумался. — Что ж, звучит неплохо.
В этот момент им казалось, что мир прекрасен и в нем нет места смерти. И Чарли впервые почувствовал, что они трое каким-то образом принадлежат друг другу, что судьбы их связаны и что в будущем между ними сложатся более близкие отношения, чем те, которые устанавливаются между детективом и его клиентами. Это ощущение приятно согревало. Жаль, что так не могло продолжаться вечно.
Глава 14
На столе в комнате, где хранилось оружие, лежали два револьвера и два дробовика Они были заряжены. Рядом стояли коробки с патронами.
Эдну Ванофф Мать Грейс отправила с поручением, и они с Кайлом остались вдвоем.
Кайл взял дробовик:
— Я начну первым.
— Нет, — сказала Мать Грейс.
— Нет? Но ты всегда говорила мне, что позволишь...
— Убить мальчишку будет непросто.
— И что?
— Он не простой человек. В его жилах течет кровь демона.
— Это не пугает меня.
— Он должен пугать тебя. В нем могучая сила, которая прибывает с каждым днем.
— Но со мной крестная сила.
— Тем не менее. Первая попытка наверняка будет неудачной.
— Я готов принять смерть.
— Знаю, мой мальчик, знаю. Но я не имею права рисковать тобой в самом начале битвы. Слишком дорого это может стоить. Ты — мой проводник между этим миром и царством теней.
— Но я и разящий меч, — он начинал раздражаться.
— Я не сомневаюсь в твоей силе.
Она забрала у него дробовик и снова положила на стол.
Он ощутил страшную потребность что-нибудь сокрушить, разумеется, лишь настолько, насколько это угодно господу. У него больше не было нужды нести боль и страдание невинным исключительно ради удовлетворения своих инстинктов. Это время давно прошло. Он жаждал быть воином господним. И от того, что эта потребность не находила выхода, теснило грудь и сосало под ложечкой.
В нервном напряжении он ждал вечера, чтобы нанести удар.
— Я — карающий меч господа, — еще раз напомнил он.
— Наступит и твое время, — заверила она его.
— Когда?
— Когда появится реальный шанс уничтожить ребенка.
— Но если у нас не будет шанса уничтожить его сегодня вечером, зачем же охотиться за этим ублюдком? Почему бы не подождать?
— Потому что, если нам повезет, мы хотя бы причиним ему боль, возможно, раним его, — сказала Мать Грейс. — А это поколеблет его уверенность. Сейчас маленький звереныш убежден, что мы никогда не сможем серьезно навредить ему. Когда он почувствует себя уязвимым, он на самом деле станет более уязвимым. Сначала мы должны подорвать его веру в себя. Ты понимаешь?
Против воли Кайл кивнул.
— А если нам будет сопутствовать удача, — продолжала Грейс, — если с нами будет бог и нам удастся застичь дьявола врасплох, то мы, пожалуй, могли бы убить его мамашу. Тогда мальчишка останется в одиночестве. Собаки уже нет. Если устранить и мать, у него не останется никого, и его уверенность рухнет. Тогда он — совершенно беззащитен.
— Хорошо, позволь мне убить мать, — взмолился Кайл.
Она улыбнулась и покачала головой:
— Мой мальчик, когда богу будет угодно, чтобы ты стал его мечом, я дам тебе знать. До тех пор ты должен набраться терпения.
Неизвестный был около ста восьмидесяти сантиметров ростом, худощавый и бледный, с плотно сжатыми губами, тонким носом и густыми, темными, сросшимися на переносице бровями. Он что-то напряженно высматривал и все время беспокойно двигал руками. Одной поправлял воротник рубашки, другой приглаживал волосы, а то вдруг дергал себя за мочку уха. Или чесал подбородок, или снимал пушинку с пиджака. Снова приглаживал волосы. Его никак нельзя было принять за обыкновенного работягу, расслабляющегося в обеденный перерыв.
Чарли сделал несколько снимков.
Когда Кристина Скавелло вместе с Генри уехали на ее сером "Понтиаке", наблюдатель едва не вскочил в свой фургон, чтобы следовать за ними. Однако заколебался, растерянно посмотрел по сторонам и наконец решил оставаться на месте.
Джой стоял рядом с Чарли. Его роста едва-едва хватало, чтобы увидеть улицу.
— Он что, ждет меня?
— Похоже на то.
— Почему мы не можем выйти на улицу и застрелить его? — спросил Джой.
Чарли рассмеялся.
— Ты не можешь ходить и стрелять в кого захочется.
Во всяком случае, в Калифорнии. Может, будь это Нью-Йорк...
— Но ты же частный сыщик, — сказал Джой. — У тебя должна быть лицензия на убийства.
— Я же не Джеймс Бонд.
— Ты его знаешь? — спросил Джой.
— Я бы этого не сказал. Но я знаю его брата, — ответил Чарли.
— Ну да? Никогда не слышал, что у него есть брат.
Как его звать?
— Его зовут Государственное Право <"Государственное право" по-английски "Municipal Bond".>.
— Странное имя, — смысл шутки до Джоя не дошел.
Ему только шесть лет, напомнил себе Чарли. Иногда по его поведению ему можно было дать на несколько лет больше, а свои мысли он выражал с такой ясностью, какой едва ли можно было ожидать от дошкольника.
Мальчик еще раз посмотрел в окно. Пока Чарли делал последние снимки человека у белого фургона, он молчал, а потом произнес:
— Мне непонятно, почему мы не можем застрелить его. Если бы ему дали шанс, он бы меня застрелил.
— Ну, не думаю, что дошло бы до этого, — Чарли старался разогнать его страхи.
Однако Джой с невозмутимостью и твердостью, совершенно несвойственными его возрасту, сказал:
— Точно. Если бы он знал, что ему ничего не будет, он бы меня застрелил. Застрелил и вырвал бы мне сердце.
Вот что он сделал бы.
Пятью этажами ниже наблюдатель бледной рукой с длинными пальцами пригладил волосы.
Эдну Ванофф Мать Грейс отправила с поручением, и они с Кайлом остались вдвоем.
Кайл взял дробовик:
— Я начну первым.
— Нет, — сказала Мать Грейс.
— Нет? Но ты всегда говорила мне, что позволишь...
— Убить мальчишку будет непросто.
— И что?
— Он не простой человек. В его жилах течет кровь демона.
— Это не пугает меня.
— Он должен пугать тебя. В нем могучая сила, которая прибывает с каждым днем.
— Но со мной крестная сила.
— Тем не менее. Первая попытка наверняка будет неудачной.
— Я готов принять смерть.
— Знаю, мой мальчик, знаю. Но я не имею права рисковать тобой в самом начале битвы. Слишком дорого это может стоить. Ты — мой проводник между этим миром и царством теней.
— Но я и разящий меч, — он начинал раздражаться.
— Я не сомневаюсь в твоей силе.
Она забрала у него дробовик и снова положила на стол.
Он ощутил страшную потребность что-нибудь сокрушить, разумеется, лишь настолько, насколько это угодно господу. У него больше не было нужды нести боль и страдание невинным исключительно ради удовлетворения своих инстинктов. Это время давно прошло. Он жаждал быть воином господним. И от того, что эта потребность не находила выхода, теснило грудь и сосало под ложечкой.
В нервном напряжении он ждал вечера, чтобы нанести удар.
— Я — карающий меч господа, — еще раз напомнил он.
— Наступит и твое время, — заверила она его.
— Когда?
— Когда появится реальный шанс уничтожить ребенка.
— Но если у нас не будет шанса уничтожить его сегодня вечером, зачем же охотиться за этим ублюдком? Почему бы не подождать?
— Потому что, если нам повезет, мы хотя бы причиним ему боль, возможно, раним его, — сказала Мать Грейс. — А это поколеблет его уверенность. Сейчас маленький звереныш убежден, что мы никогда не сможем серьезно навредить ему. Когда он почувствует себя уязвимым, он на самом деле станет более уязвимым. Сначала мы должны подорвать его веру в себя. Ты понимаешь?
Против воли Кайл кивнул.
— А если нам будет сопутствовать удача, — продолжала Грейс, — если с нами будет бог и нам удастся застичь дьявола врасплох, то мы, пожалуй, могли бы убить его мамашу. Тогда мальчишка останется в одиночестве. Собаки уже нет. Если устранить и мать, у него не останется никого, и его уверенность рухнет. Тогда он — совершенно беззащитен.
— Хорошо, позволь мне убить мать, — взмолился Кайл.
Она улыбнулась и покачала головой:
— Мой мальчик, когда богу будет угодно, чтобы ты стал его мечом, я дам тебе знать. До тех пор ты должен набраться терпения.
* * *
Чарли стоял у окна, держа в руках мощный бинокль со встроенной фотокамерой. Внимание его было приковано к мужчине возле белого фургона.Неизвестный был около ста восьмидесяти сантиметров ростом, худощавый и бледный, с плотно сжатыми губами, тонким носом и густыми, темными, сросшимися на переносице бровями. Он что-то напряженно высматривал и все время беспокойно двигал руками. Одной поправлял воротник рубашки, другой приглаживал волосы, а то вдруг дергал себя за мочку уха. Или чесал подбородок, или снимал пушинку с пиджака. Снова приглаживал волосы. Его никак нельзя было принять за обыкновенного работягу, расслабляющегося в обеденный перерыв.
Чарли сделал несколько снимков.
Когда Кристина Скавелло вместе с Генри уехали на ее сером "Понтиаке", наблюдатель едва не вскочил в свой фургон, чтобы следовать за ними. Однако заколебался, растерянно посмотрел по сторонам и наконец решил оставаться на месте.
Джой стоял рядом с Чарли. Его роста едва-едва хватало, чтобы увидеть улицу.
— Он что, ждет меня?
— Похоже на то.
— Почему мы не можем выйти на улицу и застрелить его? — спросил Джой.
Чарли рассмеялся.
— Ты не можешь ходить и стрелять в кого захочется.
Во всяком случае, в Калифорнии. Может, будь это Нью-Йорк...
— Но ты же частный сыщик, — сказал Джой. — У тебя должна быть лицензия на убийства.
— Я же не Джеймс Бонд.
— Ты его знаешь? — спросил Джой.
— Я бы этого не сказал. Но я знаю его брата, — ответил Чарли.
— Ну да? Никогда не слышал, что у него есть брат.
Как его звать?
— Его зовут Государственное Право <"Государственное право" по-английски "Municipal Bond".>.
— Странное имя, — смысл шутки до Джоя не дошел.
Ему только шесть лет, напомнил себе Чарли. Иногда по его поведению ему можно было дать на несколько лет больше, а свои мысли он выражал с такой ясностью, какой едва ли можно было ожидать от дошкольника.
Мальчик еще раз посмотрел в окно. Пока Чарли делал последние снимки человека у белого фургона, он молчал, а потом произнес:
— Мне непонятно, почему мы не можем застрелить его. Если бы ему дали шанс, он бы меня застрелил.
— Ну, не думаю, что дошло бы до этого, — Чарли старался разогнать его страхи.
Однако Джой с невозмутимостью и твердостью, совершенно несвойственными его возрасту, сказал:
— Точно. Если бы он знал, что ему ничего не будет, он бы меня застрелил. Застрелил и вырвал бы мне сердце.
Вот что он сделал бы.
Пятью этажами ниже наблюдатель бледной рукой с длинными пальцами пригладил волосы.
Часть вторая
Нападение
Грядет конец света?
Они слышат приближение дьявола?
Трубят трубы Страшного суда?
Им слышится голос дьявола?
Или их темные страхи преувеличены?
Или же это голоса безумных?
Те, кто боится конца света,
Должны бояться самих себя
"Книга исчислимых скорбей"
Фанатик совершает то, что, по его мнению, совершал бы Господь, если бы он знал все обстоятельства дела.
Финли Петер Дан
Глава 15
Магазин "Вина и закуски" находился в районе Ньюпорт-Бич, неподалеку от лодочного причала, разместившись в симпатичном здании довольно дорогого торгового центра. Даже по понедельникам в магазинчике бывало оживленно. В секции продовольственных товаров, большей частью колониальных, вечно толпился народ, приблизительно то же происходило и в отделе вин. Когда ни загляни в отдел кухонной утвари, там всегда находилось два-три посетителя, разглядывающих кастрюли и сковороды, иностранные автоматы для изготовления мороженого, кухонные комбайны и прочие необходимые в хозяйстве вещи Во второй половине дня, кроме различных продуктов, вина и мелких предметов кухонного обихода, Кристина и Вэл вместе с их продавщицей Тамми успешно продали две шикарные равильольницы, дорогой комплект столовых приборов, плиту "Куизинар", красивый медный шкаф-подогреватель с тремя отделениями и кофеварку для приготовления капуччиио с богатой отделкой, которая стоила девятьсот долларов.
И хотя дела в магазине шли необычайно хорошо практически с того самого дня, как его двери впервые распахнулись для посетителей, и он начал приносить прибыль уже на третью неделю после открытия (случай для нового бизнеса неслыханный) — несмотря на все это, каждый день, заслышав мелодичный звон за кассовой конторкой, Кристина по-прежнему испытывала приятное удивление.
Она не была пресыщена успехом, даже шесть с половиной лет стабильного процветания не испортили ее.
Из-за царившего в "Винах и закусках" оживления время после полудня в понедельник шло гораздо быстрее, чем Кристина могла ожидать, когда с тяжелым сердцем оставила Джоя у Чарли Гаррисона. Разумеется, она не переставала думать о выжившей из ума старухе. Несколько раз в течение дня она представляла себе обезглавленное тело Брэнди, лежащее на заднем крыльце, и тогда у нее несколько минут дрожали поджилки и пересыхало во рту.
Все это время Генри Рэнкин был рядом, помогая обслуживать покупателей, развешивая ценники на новые товары, оказывая самые разнообразные услуги, как если бы он был служащим магазина; однако украдкой он следил за клиентами, готовый наброситься на любого, от кого будет исходить угроза. Хотя Кристину и продолжал преследовать образ окровавленной собаки, и само присутствие Генри служило напоминанием об опасности, время для нее летело незаметно, а постоянная занятость помогала отвлечься.
Выручало и то, что у нее была Вэл Гарднер. Кристина обрисовала ей ситуацию, хотя и не без опаски, так как боялась, что Вэл весь день будет приставать к ней с расспросами и к пяти часам сведет с ума. Вэл, казалось, была целиком погружена в свои маленькие неприятности, непременно заявляя о том, что она "травмирована", даже по таким пустячным поводам, как подтекающий кран в ванной или спущенная петля на колготках. Она находила драматизм и даже трагизм в простуде или в сломанном ногте, хотя в действительности никогда не расстраивалась и не впадала в уныние, сталкиваясь с легкими встрясками, уготовленными ей судьбой, которые, собственно, и давали ей возможность поиграть. Ей нравилось быть героиней в своей мыльной опере, драматизировать собственную жизнь, делать ее более красочной. И если вдруг выдавался день, который не оживляла никакая "травма", она переключалась на проблемы своих друзей, воспринимая их как свои собственные. При этом она всегда действовала, исходя из самых лучших побуждений, и была порядочным, работящим и веселым человеком. И вот теперь, к некоторому удивлению Кристины, Вэл оказалась достаточно чуткой, чтобы не проявлять излишнего любопытства к истории со старухой и ее угрозами. Она молчала, но наверняка у нее чесался язык и не давали покоя тысячи вопросов.
В пять часов прибыли Чарли с Джоем, а вместе с ними два типа, которые выглядели так, словно их пригласили на пробы в очередном фильме об Эркюле Пуаро. Это были телохранители. Их обязанностью было дежурить до полуночи, после чего их должны будут сменить другие.
Одного звали Пит Локберн — курчавый блондин под сто девяносто сантиметров со значительным лицом и настороженным взглядом. Второй был симпатичный негр по имени Фрэнк Ройтер, ни в чем не уступавший Локберну, с руками, которые показались Кристине огромными. У обоих были приличные костюмы с галстуками, приятные манеры и мягкая речь, и все же их никогда не приняли бы ни за баптистских священников, ни за управляющих из рекламного агентства. По внешнему виду можно было заключить, что для поддержания себя в форме они боролись с гризли и валили дубы.
Вэл в изумлении уставилась на них, потом обратилась к Кристине с тревожным выражением на лице:
— Послушай, Крис, я, честно говоря, не придала этой истории большого значения, пока тут не появилась твоя армия. Это что, все настолько серьезно?
— Очень серьезно, — подтвердила Кристина.
В начале шестого О'Хара и Баумберг появились из церковного подвала в Анахейме с двумя мешками, в которых обычно сдают белье в прачечную. По бетонным ступеням они поднялись на асфальтированную автостоянку.
Ранний зимний вечер, заволакивающий все небо чернотой, уже прогнал остатки дневного света к западному горизонту. С моря пришли зловещие тучи, и воздух был сырой и холодный.
О'Хара с Баумбергом положили свои мешки в багажник "Крайслера", принадлежавшего церкви. В мешках лежало выбранное Матерью Грейс оружие: два дробовика, столько же револьверов и патроны к ним.
Оба молчали, напуганные, поглощенные мыслью о бренности человеческой жизни. В тишине выехали на улицу, где внезапно поднявшийся ветер шевелил ветви деревьев по обочинам и гнал по водостокам сухую листву.
И хотя дела в магазине шли необычайно хорошо практически с того самого дня, как его двери впервые распахнулись для посетителей, и он начал приносить прибыль уже на третью неделю после открытия (случай для нового бизнеса неслыханный) — несмотря на все это, каждый день, заслышав мелодичный звон за кассовой конторкой, Кристина по-прежнему испытывала приятное удивление.
Она не была пресыщена успехом, даже шесть с половиной лет стабильного процветания не испортили ее.
Из-за царившего в "Винах и закусках" оживления время после полудня в понедельник шло гораздо быстрее, чем Кристина могла ожидать, когда с тяжелым сердцем оставила Джоя у Чарли Гаррисона. Разумеется, она не переставала думать о выжившей из ума старухе. Несколько раз в течение дня она представляла себе обезглавленное тело Брэнди, лежащее на заднем крыльце, и тогда у нее несколько минут дрожали поджилки и пересыхало во рту.
Все это время Генри Рэнкин был рядом, помогая обслуживать покупателей, развешивая ценники на новые товары, оказывая самые разнообразные услуги, как если бы он был служащим магазина; однако украдкой он следил за клиентами, готовый наброситься на любого, от кого будет исходить угроза. Хотя Кристину и продолжал преследовать образ окровавленной собаки, и само присутствие Генри служило напоминанием об опасности, время для нее летело незаметно, а постоянная занятость помогала отвлечься.
Выручало и то, что у нее была Вэл Гарднер. Кристина обрисовала ей ситуацию, хотя и не без опаски, так как боялась, что Вэл весь день будет приставать к ней с расспросами и к пяти часам сведет с ума. Вэл, казалось, была целиком погружена в свои маленькие неприятности, непременно заявляя о том, что она "травмирована", даже по таким пустячным поводам, как подтекающий кран в ванной или спущенная петля на колготках. Она находила драматизм и даже трагизм в простуде или в сломанном ногте, хотя в действительности никогда не расстраивалась и не впадала в уныние, сталкиваясь с легкими встрясками, уготовленными ей судьбой, которые, собственно, и давали ей возможность поиграть. Ей нравилось быть героиней в своей мыльной опере, драматизировать собственную жизнь, делать ее более красочной. И если вдруг выдавался день, который не оживляла никакая "травма", она переключалась на проблемы своих друзей, воспринимая их как свои собственные. При этом она всегда действовала, исходя из самых лучших побуждений, и была порядочным, работящим и веселым человеком. И вот теперь, к некоторому удивлению Кристины, Вэл оказалась достаточно чуткой, чтобы не проявлять излишнего любопытства к истории со старухой и ее угрозами. Она молчала, но наверняка у нее чесался язык и не давали покоя тысячи вопросов.
В пять часов прибыли Чарли с Джоем, а вместе с ними два типа, которые выглядели так, словно их пригласили на пробы в очередном фильме об Эркюле Пуаро. Это были телохранители. Их обязанностью было дежурить до полуночи, после чего их должны будут сменить другие.
Одного звали Пит Локберн — курчавый блондин под сто девяносто сантиметров со значительным лицом и настороженным взглядом. Второй был симпатичный негр по имени Фрэнк Ройтер, ни в чем не уступавший Локберну, с руками, которые показались Кристине огромными. У обоих были приличные костюмы с галстуками, приятные манеры и мягкая речь, и все же их никогда не приняли бы ни за баптистских священников, ни за управляющих из рекламного агентства. По внешнему виду можно было заключить, что для поддержания себя в форме они боролись с гризли и валили дубы.
Вэл в изумлении уставилась на них, потом обратилась к Кристине с тревожным выражением на лице:
— Послушай, Крис, я, честно говоря, не придала этой истории большого значения, пока тут не появилась твоя армия. Это что, все настолько серьезно?
— Очень серьезно, — подтвердила Кристина.
* * *
Для выполнения миссии Грейс отобрала двоих: Пэта О'Хару и Кевина Баумберга. О'Хара, рослый, начинающий полнеть двадцатичетырехлетний ирландец, был раньше католиком. Невысокого роста, коренастый, с густой черной бородой, Баумберг изменил иудейской вере, бросил семью и прибыльную ювелирную торговлю ради того, чтобы вместе с Матерью Грейс готовить мир к Сумеркам, к приходу Антихриста. Она выбрала их для этого покушения потому, что они олицетворяли два важнейших для нее принципа: универсальный характер ее учения и всемирное братство всех праведников, в чем был единственный залог отсрочки или предотвращения конца света.В начале шестого О'Хара и Баумберг появились из церковного подвала в Анахейме с двумя мешками, в которых обычно сдают белье в прачечную. По бетонным ступеням они поднялись на асфальтированную автостоянку.
Ранний зимний вечер, заволакивающий все небо чернотой, уже прогнал остатки дневного света к западному горизонту. С моря пришли зловещие тучи, и воздух был сырой и холодный.
О'Хара с Баумбергом положили свои мешки в багажник "Крайслера", принадлежавшего церкви. В мешках лежало выбранное Матерью Грейс оружие: два дробовика, столько же револьверов и патроны к ним.
Оба молчали, напуганные, поглощенные мыслью о бренности человеческой жизни. В тишине выехали на улицу, где внезапно поднявшийся ветер шевелил ветви деревьев по обочинам и гнал по водостокам сухую листву.
Глава 16
Тамми уже заканчивала обслуживать последних клиентов. К Кристине подошел Чарли Гаррисон.
— Ничего не заметили? Кто-нибудь вел себя подозрительно?
— Нет. Все было спокойно.
— Удалось что-нибудь узнать про "Слово Истины"? — спросил его Генри Рэнкин.
— Долго рассказывать, — ответил Чарли. — Я должен отвезти Кристину с Джоем домой, убедиться, что там они будут в безопасности этой ночью. Твоя машина на улице, я пригнал ее. На переднем сиденье найдешь последнюю информацию, можешь потом почитать, чтобы быть в курсе.
— Ничего не заметили? Кто-нибудь вел себя подозрительно?
— Нет. Все было спокойно.
— Удалось что-нибудь узнать про "Слово Истины"? — спросил его Генри Рэнкин.
— Долго рассказывать, — ответил Чарли. — Я должен отвезти Кристину с Джоем домой, убедиться, что там они будут в безопасности этой ночью. Твоя машина на улице, я пригнал ее. На переднем сиденье найдешь последнюю информацию, можешь потом почитать, чтобы быть в курсе.