Страница:
Четверо людей Варина начали перешептываться, бросая на Келсона злобные взгляды, но все же стали расстегивать ремни с мечами и перевязи.
Тишину в комнате нарушали только глухие звуки падающей на ковер стали. Побросав оружие, повстанцы снова сгруппировались вокруг Варина. Даже теперь их вид внушал опасение.
Келсон замечал все мелочи, когда по его приказу Дункан собирал оружие. И пока внимание пленников было отвлечено действиями Дункана, Морган еле заметно показал Келсону на низкое кресло у камина.
С легким кивком Келсон подошел к креслу, подождал, пока Морган развернет его лицом к Варину и его людям, а затем уселся и величественно расправил складки плаща. Морган тут же занял позицию справа и чуть сзади. Кардиель оставался слева от камина.
Создалось впечатление, будто король сидит на своем троне и вершит суд над подданными. Правда, роскоши для тронного зала здесь было маловато.
Такое впечатление создалось и у Варина с его людьми, так что они по укоренившейся привычке тут же приготовились слушать, что скажет им их гордый юный король.
— Мы не требуем ни твоей жизни, ни жизни твоих людей, — сказал Келсон Варину, переходя на королевское «мы». — Мы требуем только вашей преданности с этого момента… или, если не преданности, то, по крайней мере, желания выслушать то, что мы скажем.
— У меня нет уважения к королю-Дерини, — набычился Варин. — Ваш королевский сан больше не пугает меня. Вы, Дерини, всегда очень наглы, когда находитесь под защитой своей магии.
— Да? — удивился Келсон, приподнимая одну бровь. — А мы припоминаем, как ты глумился над генералом Морганом, обманом заманив его в ловушку и лишив возможности защищаться. Так что пользоваться полученным преимуществом люди имеют право. А почему Дерини не могут?
— Я не буду сотрудничать с теми, кто занимается проклятой магией!
— выкрикнул Варин, упрямо тряхнув бородой.
Морган с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться.
— Да? А как же ты собираешься сохранить свою душу, Варин? Ведь твой дар исцеления — это твоя магия, разве нет?
— Магия? — Варина передернуло, и он повернулся к Моргану. — Ты святотатствуешь! Как смеешь ты, нечестивец, сравнивать свою вонючую магию с милостью, дарованной мне Богом? Наш Господь — исцелитель. И ты не должен даже дышать одним воздухом с ним!
— Все возможно, — спокойно кивнул Морган. — Об этом не мне судить. Но скажи, как ты сам понимаешь свой дар исцеления?
— Исцеления?
Варин заморгал и обернулся в недоумении. Он не мог понять смысла вопроса. Потом с жаром заговорил:
— Святое Писание говорит, что Господь наш исцелял страждущих. И его ученики тоже, после того как он ушел. Даже ты должен знать об этом.
Морган кивнул.
— А вы, епископ Кардиель, согласны с тем, что сказал Варин?
Кардиель, который до этого момента оставался на заднем плане, встрепенулся, услышав свое имя, и после некоторых колебаний вышел вперед, заняв место рядом с молодым королем.
— Я всегда верил в то, что Господь наш и его ученики могли исцелять болезни, — осторожно сказал он.
— Отлично, — кивнул Морган и снова обратился к Варину:
— Значит, вы оба утверждаете, что дар исцеления — Божий дар?
— Да, — ответил Кардиель.
— Конечно, — согласился Варин, все еще недоумевая.
— И твой дар исцеления — это Божий дар?
— Я…
Келсон шумно вздохнул и вытянул ноги, скрестив их.
— Ну, Варин, не будь дураком. Мы же знаем, что ты можешь исцелять. Мы своими глазами только что видели это. Мы знаем, что прошлой весной ты исцелил человека в Кингслэйке. Не будешь же ты этого отрицать?
— Я… конечно, нет, — сказал Варин. Кровь прилила к его лицу. Он старался держаться прямо и независимо. — Если Господь выбрал меня, то почему я должен отказаться от этой милости?
— Я понимаю, — сказал Морган, нетерпеливо кивая и подняв руку, чтобы установить тишину. — Так, значит, дар исцеления — знак Божьей милости, Варин?
— Да.
— И только те, кто угоден Богу и заслужил его милость, могут исцелять?
— Да.
— А если и Дерини могут исцелять? — спокойно спросил Морган.
— Дерини?
— Я могу исцелять, Варин. А ведь ты не будешь отрицать, что я Дерини. Следовательно, мы можем заключить, что дар исцеления может быть также обусловлен могуществом Дерини?
— Могуществом Дерини?
Люди Варина стояли оглушенные. Лицо Варина побледнело и стало мертвенно-белым, казалось, только пустые, ничего не понимающие глаза жили на его лице.
Среди людей Варина послышалось оживленное перешептывание. Люди обсуждали реакцию своего предводителя, но тут же смолкли, когда Варин неожиданно покачнулся и протянул руку, прося поддержки.
Постепенно предводитель повстанцев, утративший свою воинственность и непримиримость, пришел в себя и недоверчиво смотрел на Моргана. В его глазах был ужас.
— Ты сумасшедший, — прошептал он, когда, наконец, обрел дар речи. — Ересь Дерини затуманила твой мозг. Дерини не могут исцелять!
— Я исцелил Сина лорда Дерри, когда тот умирал от страшной раны.
Это случилось в Ремуте прошлой весной, — спокойно сказал Морган. — А позже, в соборе, я исцелил свою собственную рану. Я говорю правду, Варин, хотя я и не могу объяснить, как я это делаю. Но я исцелял и Дерини, и не Дерини.
Варин пробормотал:
— Это невозможно. Этого не может быть. Дерини — порождения Сатаны. Так нас всегда учили.
Морган задумчиво рассматривал свои пальцы.
— Я знаю. Иногда я сам был готов в это поверить, когда вспоминал, какие ужасные страдания пришлось испытать людям моей расы в прошлые годы. Но если мои руки могут исцелять… то, может быть, Господь с нами? Может быть, мы вовсе не проклятая раса, Варин?
— Нет, ты лжешь, — покачал головой Варин. — Ты лжешь, и ты пытаешься запутать меня своей ложью.
Морган вздохнул и посмотрел на Келсона, на Кардиеля и на Дункана.
Он увидел, что Дункан приготовил свой меч. На его лице играла странная улыбка.
Дункан вопросительно посмотрел на Моргана и подошел к своим друзьям.
Варин и его люди в замешательстве подались назад, с надеждой поглядывая на не охраняемую сейчас дверь.
Дункан сказал:
— Аларик не лжет. И если вы согласны выслушать меня, вместо того чтобы думать о бегстве, то я докажу вам это.
Все переключили свое внимание на Дункана, а Варин не скрывал недоверия.
— Ты хочешь, чтобы он показал нам способность исцелять? — презрительно спросил он.
— Именно это я и предлагаю, — ответил с легкой улыбкой Дункан.
Морган нахмурился, а Кардиель в тревоге переступил с ноги на ногу.
Руки его судорожно сжали крест.
Келсон, казалось, онемел от изумления.
Дункан снова обратился к Варину.
— Ну, Варин?
— Но… кого он будет исцелять?
Дункан снова улыбнулся.
— Вот мой план, Варин. Ты отказываешься выслушать нас, если Морган не докажет способность исцелять. А ты, Аларик, не можешь доказать это Варину, так как исцелять здесь некого. Я предлагаю нанести одному из нас легкую рану, чтобы Аларик смог показать свою способность и Варин был удовлетворен. Так как идея моя, то для проведения этого опыта предлагаю себя.
— Что? — воскликнул Келсон.
— Этого мы даже обсуждать не будем, — отрезал Морган.
— Дункан, ты не должен… — прозвучали слова Кардиеля.
Варин и его люди только переглядывались между собой.
Дункан спросил:
— А почему бы и нет? Ведь ни у кого из вас нет других предложений, так что о выборе говорить не приходится. Сейчас мы в тупике, и нужно что-то сделать, чтобы выйти из него. В серьезной ране необходимости нет. Простой царапины будет вполне достаточно. Что скажешь, Варин? Это удовлетворит тебя?
— Я… — Варин не смог сказать ни слова.
— Ну, а кто нанесет тебе эту царапину? — спросил, наконец, Морган. В его серых глазах читалось неодобрение.
— Ты или Келсон, какая разница? — ответил Дункан, стараясь говорить легко и спокойно.
Кардиель недовольно покачал головой.
— Я не могу этого позволить. Ты священник, Дункан. Священник не должен…
— Я отлученный священник, — напомнил Дункан, — и вы понимаете, Ваше Преосвященство, что надо это сделать.
После некоторого колебания он вытащил кинжал и протянул его в сторону своих друзей рукояткой вперед.
— Ну, давайте. Один из вас сделает мне царапину, да поскорее, а то я начинаю нервничать.
— Нет! — внезапно сказал Варин.
Он приблизился к ним на несколько шагов и остановился.
— У тебя есть возражения? — спросил Келсон, медленно опускаясь на место.
Варин стиснул руками локти и порывисто заходил по комнате, качая головой и резкими жестами подчеркивая слова.
— Все это ложь, ложь! Я не верю вам! Ведь я не могу узнать, нанесли ли вы подлинную рану или, может, создали только иллюзию раны и, значит, иллюзию исцеления. Это не доказательство. Сатана мастер на ложь и обман!
Дункан посмотрел на своих друзей, а затем повернулся и протянул кинжал Варину.
— Тогда ты сам пусти мне кровь, — сказал он ровным тоном. — Ты сам нанеси мне рану, исцеление которой докажет тебе, что мы говорим правду.
— Я? — Варин удивился, и даже голос у него сорвался. — Но я никогда…
— Ты никогда не пускал кровь, Варин? — рявкнул Морган. — Не верю. Но если это и правда, так даже лучше, если ты нанесешь удар сам. Ты хочешь доказательств — ты их получишь. Но ты сам должен принять участие в этом.
Варин долго смотрел на них, как бы борясь со своей совестью, а затем отступил назад и с ненавистью посмотрел на кинжал.
— Хорошо, согласен. Но не этим кинжалом. Я возьму свой собственный кинжал, не запятнанный колдовством Дерини.
— Как хочешь, — согласился Дункан.
Он вложил свой кинжал в ножны и стал расстегивать пояс.
Варин медленно подошел к груде брошенного ими оружия и опустился на колени возле нее. Несколько секунд он смотрел, выбирая что-нибудь подходящее, затем протянул руку и взял из кучи узкий кинжал с крестообразной ручкой, отделанной слоновой костью. Лезвие засверкало на свету, когда Варин вытащил кинжал из ножен и благоговейно поцеловал его. Потом он молча поднялся с колен.
— Должен предупредить тебя, что ты имеешь право нанести рану, которую можешь исцелить сам, — сказал Дункан.
Он уже раздевался, готовясь к тяжелому испытанию, на которое обрек себя сам.
— Если ты решишь нанести смертельный удар, то я настаиваю, чтобы смерть была медленной. Я не хочу испустить дух раньше, чем Аларик успеет привести в действие свои силы и исцелить меня.
Варин тревожно смотрел на священника, нервно сжимая потной рукой рукоять кинжала.
— Я не нанесу раны, которую не смог бы исцелить сам.
— Благодарю.
Дункан через голову стянул тунику и бросил ее в кресло, где недавно сидел Келсон.
Дункан торжественно стоял перед Варином, хотя лицо его слегка побледнело.
Варин поднял кинжал до уровня пояса и медленно, с явной неохотой пошел вперед. Но в его глазах светилась радость: перед ним стоял враг, добровольно согласившись подставить себя под удар.
В его голове молнией промелькнула мысль, что он может перед смертью убить хотя бы одного Дерини, но он тут же отбросил эту мысль, как ни соблазнительна она была: он должен убедиться, что эти проклятые Дерини лгут, что они не могут обладать Божественным даром исцеления.
Он подошел к Дункану на расстояние вытянутой руки и с трудом заставил себя встретить спокойный взгляд голубых глаз, затем перевел глаза на обнаженное тело Дункана — чистое, загорелое, обтянутое тугими мышцами. Плечи священника были широкими и сильными, под левой грудью виднелся небольшой шрам, полученный, очевидно, в тренировочных боях. Правый бицепс пересекал шрам поменьше.
Варин медленно поднял кинжал и приложил лезвие к левому плечу Дункана.
Тот не вздрогнул от прикосновения стали, но Варин не смог заставить себя взглянуть в голубые глаза Дункана.
— Делай свое дело, — сказал Дункан, готовясь встретить безжалостную сталь кинжала.
Глава 16
Тишину в комнате нарушали только глухие звуки падающей на ковер стали. Побросав оружие, повстанцы снова сгруппировались вокруг Варина. Даже теперь их вид внушал опасение.
Келсон замечал все мелочи, когда по его приказу Дункан собирал оружие. И пока внимание пленников было отвлечено действиями Дункана, Морган еле заметно показал Келсону на низкое кресло у камина.
С легким кивком Келсон подошел к креслу, подождал, пока Морган развернет его лицом к Варину и его людям, а затем уселся и величественно расправил складки плаща. Морган тут же занял позицию справа и чуть сзади. Кардиель оставался слева от камина.
Создалось впечатление, будто король сидит на своем троне и вершит суд над подданными. Правда, роскоши для тронного зала здесь было маловато.
Такое впечатление создалось и у Варина с его людьми, так что они по укоренившейся привычке тут же приготовились слушать, что скажет им их гордый юный король.
— Мы не требуем ни твоей жизни, ни жизни твоих людей, — сказал Келсон Варину, переходя на королевское «мы». — Мы требуем только вашей преданности с этого момента… или, если не преданности, то, по крайней мере, желания выслушать то, что мы скажем.
— У меня нет уважения к королю-Дерини, — набычился Варин. — Ваш королевский сан больше не пугает меня. Вы, Дерини, всегда очень наглы, когда находитесь под защитой своей магии.
— Да? — удивился Келсон, приподнимая одну бровь. — А мы припоминаем, как ты глумился над генералом Морганом, обманом заманив его в ловушку и лишив возможности защищаться. Так что пользоваться полученным преимуществом люди имеют право. А почему Дерини не могут?
— Я не буду сотрудничать с теми, кто занимается проклятой магией!
— выкрикнул Варин, упрямо тряхнув бородой.
Морган с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться.
— Да? А как же ты собираешься сохранить свою душу, Варин? Ведь твой дар исцеления — это твоя магия, разве нет?
— Магия? — Варина передернуло, и он повернулся к Моргану. — Ты святотатствуешь! Как смеешь ты, нечестивец, сравнивать свою вонючую магию с милостью, дарованной мне Богом? Наш Господь — исцелитель. И ты не должен даже дышать одним воздухом с ним!
— Все возможно, — спокойно кивнул Морган. — Об этом не мне судить. Но скажи, как ты сам понимаешь свой дар исцеления?
— Исцеления?
Варин заморгал и обернулся в недоумении. Он не мог понять смысла вопроса. Потом с жаром заговорил:
— Святое Писание говорит, что Господь наш исцелял страждущих. И его ученики тоже, после того как он ушел. Даже ты должен знать об этом.
Морган кивнул.
— А вы, епископ Кардиель, согласны с тем, что сказал Варин?
Кардиель, который до этого момента оставался на заднем плане, встрепенулся, услышав свое имя, и после некоторых колебаний вышел вперед, заняв место рядом с молодым королем.
— Я всегда верил в то, что Господь наш и его ученики могли исцелять болезни, — осторожно сказал он.
— Отлично, — кивнул Морган и снова обратился к Варину:
— Значит, вы оба утверждаете, что дар исцеления — Божий дар?
— Да, — ответил Кардиель.
— Конечно, — согласился Варин, все еще недоумевая.
— И твой дар исцеления — это Божий дар?
— Я…
Келсон шумно вздохнул и вытянул ноги, скрестив их.
— Ну, Варин, не будь дураком. Мы же знаем, что ты можешь исцелять. Мы своими глазами только что видели это. Мы знаем, что прошлой весной ты исцелил человека в Кингслэйке. Не будешь же ты этого отрицать?
— Я… конечно, нет, — сказал Варин. Кровь прилила к его лицу. Он старался держаться прямо и независимо. — Если Господь выбрал меня, то почему я должен отказаться от этой милости?
— Я понимаю, — сказал Морган, нетерпеливо кивая и подняв руку, чтобы установить тишину. — Так, значит, дар исцеления — знак Божьей милости, Варин?
— Да.
— И только те, кто угоден Богу и заслужил его милость, могут исцелять?
— Да.
— А если и Дерини могут исцелять? — спокойно спросил Морган.
— Дерини?
— Я могу исцелять, Варин. А ведь ты не будешь отрицать, что я Дерини. Следовательно, мы можем заключить, что дар исцеления может быть также обусловлен могуществом Дерини?
— Могуществом Дерини?
Люди Варина стояли оглушенные. Лицо Варина побледнело и стало мертвенно-белым, казалось, только пустые, ничего не понимающие глаза жили на его лице.
Среди людей Варина послышалось оживленное перешептывание. Люди обсуждали реакцию своего предводителя, но тут же смолкли, когда Варин неожиданно покачнулся и протянул руку, прося поддержки.
Постепенно предводитель повстанцев, утративший свою воинственность и непримиримость, пришел в себя и недоверчиво смотрел на Моргана. В его глазах был ужас.
— Ты сумасшедший, — прошептал он, когда, наконец, обрел дар речи. — Ересь Дерини затуманила твой мозг. Дерини не могут исцелять!
— Я исцелил Сина лорда Дерри, когда тот умирал от страшной раны.
Это случилось в Ремуте прошлой весной, — спокойно сказал Морган. — А позже, в соборе, я исцелил свою собственную рану. Я говорю правду, Варин, хотя я и не могу объяснить, как я это делаю. Но я исцелял и Дерини, и не Дерини.
Варин пробормотал:
— Это невозможно. Этого не может быть. Дерини — порождения Сатаны. Так нас всегда учили.
Морган задумчиво рассматривал свои пальцы.
— Я знаю. Иногда я сам был готов в это поверить, когда вспоминал, какие ужасные страдания пришлось испытать людям моей расы в прошлые годы. Но если мои руки могут исцелять… то, может быть, Господь с нами? Может быть, мы вовсе не проклятая раса, Варин?
— Нет, ты лжешь, — покачал головой Варин. — Ты лжешь, и ты пытаешься запутать меня своей ложью.
Морган вздохнул и посмотрел на Келсона, на Кардиеля и на Дункана.
Он увидел, что Дункан приготовил свой меч. На его лице играла странная улыбка.
Дункан вопросительно посмотрел на Моргана и подошел к своим друзьям.
Варин и его люди в замешательстве подались назад, с надеждой поглядывая на не охраняемую сейчас дверь.
Дункан сказал:
— Аларик не лжет. И если вы согласны выслушать меня, вместо того чтобы думать о бегстве, то я докажу вам это.
Все переключили свое внимание на Дункана, а Варин не скрывал недоверия.
— Ты хочешь, чтобы он показал нам способность исцелять? — презрительно спросил он.
— Именно это я и предлагаю, — ответил с легкой улыбкой Дункан.
Морган нахмурился, а Кардиель в тревоге переступил с ноги на ногу.
Руки его судорожно сжали крест.
Келсон, казалось, онемел от изумления.
Дункан снова обратился к Варину.
— Ну, Варин?
— Но… кого он будет исцелять?
Дункан снова улыбнулся.
— Вот мой план, Варин. Ты отказываешься выслушать нас, если Морган не докажет способность исцелять. А ты, Аларик, не можешь доказать это Варину, так как исцелять здесь некого. Я предлагаю нанести одному из нас легкую рану, чтобы Аларик смог показать свою способность и Варин был удовлетворен. Так как идея моя, то для проведения этого опыта предлагаю себя.
— Что? — воскликнул Келсон.
— Этого мы даже обсуждать не будем, — отрезал Морган.
— Дункан, ты не должен… — прозвучали слова Кардиеля.
Варин и его люди только переглядывались между собой.
Дункан спросил:
— А почему бы и нет? Ведь ни у кого из вас нет других предложений, так что о выборе говорить не приходится. Сейчас мы в тупике, и нужно что-то сделать, чтобы выйти из него. В серьезной ране необходимости нет. Простой царапины будет вполне достаточно. Что скажешь, Варин? Это удовлетворит тебя?
— Я… — Варин не смог сказать ни слова.
— Ну, а кто нанесет тебе эту царапину? — спросил, наконец, Морган. В его серых глазах читалось неодобрение.
— Ты или Келсон, какая разница? — ответил Дункан, стараясь говорить легко и спокойно.
Кардиель недовольно покачал головой.
— Я не могу этого позволить. Ты священник, Дункан. Священник не должен…
— Я отлученный священник, — напомнил Дункан, — и вы понимаете, Ваше Преосвященство, что надо это сделать.
После некоторого колебания он вытащил кинжал и протянул его в сторону своих друзей рукояткой вперед.
— Ну, давайте. Один из вас сделает мне царапину, да поскорее, а то я начинаю нервничать.
— Нет! — внезапно сказал Варин.
Он приблизился к ним на несколько шагов и остановился.
— У тебя есть возражения? — спросил Келсон, медленно опускаясь на место.
Варин стиснул руками локти и порывисто заходил по комнате, качая головой и резкими жестами подчеркивая слова.
— Все это ложь, ложь! Я не верю вам! Ведь я не могу узнать, нанесли ли вы подлинную рану или, может, создали только иллюзию раны и, значит, иллюзию исцеления. Это не доказательство. Сатана мастер на ложь и обман!
Дункан посмотрел на своих друзей, а затем повернулся и протянул кинжал Варину.
— Тогда ты сам пусти мне кровь, — сказал он ровным тоном. — Ты сам нанеси мне рану, исцеление которой докажет тебе, что мы говорим правду.
— Я? — Варин удивился, и даже голос у него сорвался. — Но я никогда…
— Ты никогда не пускал кровь, Варин? — рявкнул Морган. — Не верю. Но если это и правда, так даже лучше, если ты нанесешь удар сам. Ты хочешь доказательств — ты их получишь. Но ты сам должен принять участие в этом.
Варин долго смотрел на них, как бы борясь со своей совестью, а затем отступил назад и с ненавистью посмотрел на кинжал.
— Хорошо, согласен. Но не этим кинжалом. Я возьму свой собственный кинжал, не запятнанный колдовством Дерини.
— Как хочешь, — согласился Дункан.
Он вложил свой кинжал в ножны и стал расстегивать пояс.
Варин медленно подошел к груде брошенного ими оружия и опустился на колени возле нее. Несколько секунд он смотрел, выбирая что-нибудь подходящее, затем протянул руку и взял из кучи узкий кинжал с крестообразной ручкой, отделанной слоновой костью. Лезвие засверкало на свету, когда Варин вытащил кинжал из ножен и благоговейно поцеловал его. Потом он молча поднялся с колен.
— Должен предупредить тебя, что ты имеешь право нанести рану, которую можешь исцелить сам, — сказал Дункан.
Он уже раздевался, готовясь к тяжелому испытанию, на которое обрек себя сам.
— Если ты решишь нанести смертельный удар, то я настаиваю, чтобы смерть была медленной. Я не хочу испустить дух раньше, чем Аларик успеет привести в действие свои силы и исцелить меня.
Варин тревожно смотрел на священника, нервно сжимая потной рукой рукоять кинжала.
— Я не нанесу раны, которую не смог бы исцелить сам.
— Благодарю.
Дункан через голову стянул тунику и бросил ее в кресло, где недавно сидел Келсон.
Дункан торжественно стоял перед Варином, хотя лицо его слегка побледнело.
Варин поднял кинжал до уровня пояса и медленно, с явной неохотой пошел вперед. Но в его глазах светилась радость: перед ним стоял враг, добровольно согласившись подставить себя под удар.
В его голове молнией промелькнула мысль, что он может перед смертью убить хотя бы одного Дерини, но он тут же отбросил эту мысль, как ни соблазнительна она была: он должен убедиться, что эти проклятые Дерини лгут, что они не могут обладать Божественным даром исцеления.
Он подошел к Дункану на расстояние вытянутой руки и с трудом заставил себя встретить спокойный взгляд голубых глаз, затем перевел глаза на обнаженное тело Дункана — чистое, загорелое, обтянутое тугими мышцами. Плечи священника были широкими и сильными, под левой грудью виднелся небольшой шрам, полученный, очевидно, в тренировочных боях. Правый бицепс пересекал шрам поменьше.
Варин медленно поднял кинжал и приложил лезвие к левому плечу Дункана.
Тот не вздрогнул от прикосновения стали, но Варин не смог заставить себя взглянуть в голубые глаза Дункана.
— Делай свое дело, — сказал Дункан, готовясь встретить безжалостную сталь кинжала.
Глава 16
Левое плечо Дункана обожгла короткая боль и судорогой прокатилась по телу. Он успел ответить, как перед ним мелькнули сумасшедшие глаза Варина, раскрытый в возгласе рот Келсона, протянутая к нему для поддержки дружеская рука Моргана. Все поплыло перед глазами, он медленно опустился на пол и провалился во тьму.
Аларик бросился к Варину. Глаза его сверкали гневом.
Варин пришел в себя, и его охватил ужас при виде неподвижного тела Дункана.
К Дункану вернулось сознание, и он почувствовал пальцы Моргана на кинжале, торчащем из раны. Другая рука поддерживала его голову. Все отступили назад. Все, кроме Моргана. Варин стоял ближе всех.
Аларик наклонился к Дункану, заглядывая ему в глаза.
— Дункан! Дункан! Ты слышишь меня? Черт бы тебя побрал, Варин!
Зачем ты ударил так сильно? Дункан, это я, Морган, слушай меня!
Дункан видел, что губы Моргана шевелятся, но слов разобрать не мог, он с трудом собрал силы, пробуя угадывать слова по движениям губ, и молча смотрел на своего кузена.
Моргану показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он заметил слабый кивок Дункана. Дункан перевел взгляд с лица Моргана на свое плечо, где торчал кинжал с крестообразной рукояткой из слоновой кости.
Он снова взглянул на Моргана, и теплая волна спокойствия прокатилась по его мозгу, когда Морган положил свою руку ему на лоб.
— Дело серьезное, Дункан, — проговорил Морган, глядя прямо в глаза кузену. — Мне нужна твоя помощь. Постарайся не терять сознания. Я не уверен, что у меня получится без твоей поддержки.
Дункан снова повернул голову, чтобы взглянуть на кинжал.
Его щека прижалась к руке Моргана.
— Давай, начинай, — прошептал Дункан. — Я постараюсь.
Он увидел, как серые глаза Моргана закрылись в знак согласия, а затем почувствовал, как сильные руки приподнимают его и прижимают к груди.
Левая рука Моргана готова была опуститься на рану, как только кинжал будет вырван.
Дункан поднял свою руку и положил ее на левую руку Моргана, чтобы оказать тому посильную помощь, когда понадобится. Приготовившись к боли, которая, как он был уверен, обрушится на него, едва кинжал будет извлечен из тела, он слабо прошептал:
— Давай.
И сразу Дункан почувствовал скрежет металла по кости, разрывы мышц, сухожилий. Увидел, что его плечо стало красным — это из глубокой раны хлынула кровь. Ощутил твердую руку Аларика, зажимавшую рану. Почувствовал, как сквозь пальцы его руки, прижавшейся к руке Аларика, сочится теплая кровь. А затем его мозга коснулась мысль Аларика, успокаивающая, отгоняющая боль. И тут же Дункан почувствовал облегчение, смог открыть глаза и заглянуть в глубину серых глаз Моргана. Между ними возникла связь, которая была гораздо крепче любой физической связи.
Морган закрыл глаза. Дункан сделал то же самое.
У Дункана возникло ощущение, будто он погрузился в какое-то звенящее облако, музыку которого он слышал не ушами, а всем телом.
Связь углублялась, становилась крепче. Мир и покой нисходили на Дункана, словно чья-то добрая и заботливая рука опускалась на его пламенеющий лоб.
Дункан внезапно ощутил, что к нему и Моргану присоединился кто-то третий. Кто-то, кого они никогда не видели и не слышали.
Исчезла боль, исчезла кровь. Дункан открыл глаза и увидел склонившуюся над ним золотоволосую голову Моргана. Связь между ними стала исчезать, рассеиваться.
Он слегка коснулся руки Моргана, тот вздрогнул, открыл глаза, посмотрел на окровавленную руку, которая все еще лежала на плече Дункана.
Морган убрал руку — раны не было. На плече виднелся лишь слабый шрам в том месте, где вошел кинжал, но и он постепенно исчезал, таял. Крови не было.
Дункан взглянул на Аларика, затем положил голову ему на плечо и тогда уже обратил внимание на круг зрителей.
Ближе всех стоял Варин — побелевший, растерянный, пораженный, трепещущий, за ним — Келсон и Кардиель, а дальше — люди Варина, охваченные суеверным страхом.
Дункан слабо улыбнулся, медленно опустил руку, кивнул Аларику.
— Спасибо, — прошептал он.
Аларик засмеялся и помог Дункану сесть.
— Ну, Варин, — сказал он. — Теперь ты веришь? Ты признаешь, что если дар исцеления послан Богом, то он дарован и Дерини?
Бледный Варин покачал головой.
— Этого не может быть! Дерини не могут исцелять! И все же ты исцелил. Значит, Дерини имеют дар исцеления, и я…
Ужасное подозрение зародилось в нем, голос его оборвался. Он стал еще бледнее, хотя дальше уже было некуда.
Морган заметил реакцию Варина и понял, что добился того эффекта, к которому стремился. Он с улыбкой помог подняться Дункану и повел его к Варину.
— Да, такая возможность не исключена, Варин, — сказал он. — Если бы я раньше сказал тебе об этом, ты бы не стал меня слушать. Может быть, теперь ты будешь более объективен. Мы считаем, что и в тебе, вероятно, есть кровь Дерини.
— Нет, невозможно, — пробормотал Варин. — Этого не может быть. Я ненавидел Дерини всю свою жизнь. И я знаю наверняка, что среди моих предков нет Дерини. Нет, это невозможно.
— Может быть, и нет, — согласился Келсон, подходя к ним и устремляя пронзительный взгляд на Варина. — Но многие живут всю жизнь, не подозревая правды о себе. Хочешь, скажу, как я узнал, что моя мать чистокровная Дерини? А ведь раньше никому и в голову такое не приходило. Джехана тоже ненавидела Дерини и, может быть, даже больше, чем ты, Варин.
— Но как узнать правду о себе? — жалобно спросил Варин. — Как обрести уверенность?
Морган засмеялся.
— Джехана применила силы, о которых никто не знал, когда у нее не стало выбора. А с другой стороны, есть люди, обладающие могуществом, которое нельзя объяснить иначе, чем родством с Дерини. Единственный способ узнать правду — это чтение мыслей, зондирование мозга. Я могу сделать это, если хочешь.
— Чтение мыслей?
— Да. Тебе нужно просто расслабиться и позволить мне проникнуть в твой мозг. Я уверен, что, установив с тобой связь, смогу сказать, Дерини ты или нет. Ты знаешь, что я могу это сделать. Ну как?
— Зондировать мой мозг? Я… — он вопросительно посмотрел на Кардиеля, инстинктивно ища у него защиты как у могущественного представителя Церкви. — Я… это можно разрешить, Ваше Преосвященство? Я… я не знаю, как быть. Умоляю, посоветуйте мне.
— Я верю Моргану, — тихо сказал Кардиель. — Я не знаю, как он это делает, но, уверен, он предлагает это с добрыми намерениями. Ты должен понять, что совершил ошибку. Перед лицом страшной опасности в Гвинеде должно быть единство. Думаю, ты и сам это понимаешь.
— Но… разрешить Моргану… — он многозначительно посмотрел на Моргана, и тот понимающе кивнул.
— Мне тоже не слишком-то хочется иметь дело с тобой. Я ничего не забыл. Но, кроме меня, здесь нет никого, кто справился бы с зондированием мозга. Келсон, хоть и обладает могуществом, не имеет опыта в этом деле. А Дункана ты ранил так сильно, что он слишком слаб, и я не могу позволить ему рисковать собой. Ведь для этого требуется психическая энергия. Так что если хочешь узнать правду, выбирать тебе не приходится.
Варин опустил глаза и долго смотрел в пол, а затем повернулся к своим людям.
— Скажите, — вырвался у него свистящий шепот, — вы верите, что я Дерини? Поль? Свен?
Поль переглянулся с остальными и решительно шагнул вперед.
— Я… поверьте мне, лорд, я говорю от имени всех. Мы не знаем, что и думать.
— Что же делать? — прошептал Варин, не ожидая ни от кого ответа.
Поль снова оглянулся на товарищей и заговорил:
— Это необходимо сделать, лорд. Может быть, мы все ошибаемся относительно Дерини. Ведь если и вы Дерини, то, значит, не все они воплощение зла. Мы пойдем за вами в огонь и воду, вы же знаете. Но это нужно сделать.
Плечи Варина бессильно опустились. Затем он медленно повернулся к Моргану, однако не рискнул встретиться с ним глазами.
— Я должен подчиниться. Все знают, каковы мои убеждения, во что я верю… Я… что я должен делать?
Морган подал Дункану его одежду и посадил поближе к огню. Затем ответил:
— Я не требую от тебя подчинения, Варин. Единственное, чего я хочу, это помочь тебе увидеть свои ошибки. Я хочу, чтобы ты присоединился к нам. Если в какой-то момент ты испугаешься и не пожелаешь, чтобы я проник в твой мозг, можешь прервать связь. Обещаю, что не буду насильно зондировать тебя. Сядь, пожалуйста, сюда.
С трудом проглотив слюну, Варин посмотрел на кресло и заставил себя присесть на самый краешек.
Морган зашел сзади, положил руки на плечи Варину, притянул его к спинке кресла и заговорил, не убирая рук.
Все остальные сгрудились сзади, так что видели только спину Моргана и плечи Варина.
Голос Моргана звучал в полной тишине.
— Успокойся, Варин. Сядь прямо и смотри в огонь. В этом деле магии совсем немного. Расслабься и смотри в огонь. Сосредоточься на звуках моего голоса и на прикосновении моих рук. Я не причиню тебе ничего плохого, Варин, обещаю тебе. Расслабься и доверься мне. Пусть языки пламени будут единственными движущимися предметами, которые ты видишь. Расслабься и следуй за мной.
Монотонный голос Моргана звучал в комнате, языки пламени колебались в такт его словам.
Варин полностью поддался чарам вкрадчивой речи. Морган ослабил давление на плечи Варина, и тот никак не отреагировал на это. Хороший признак!
Мягко и осторожно, по мере того как Варин поддавался магии заклинания, Морган начал усиливать свое воздействие. Он вглядывался в зеленую глубину своего перстня с Грифоном и, наконец, вошел в первую стадию чтения мыслей.
К этому времени Варин был уже в легком трансе. Дыхание его замедлилось, углубилось, глаза почти закрылись. Морган осторожно приложил руки к его голове, не выпуская того из-под контроля. Варин не ощутил этого движения, и Морган начал проникать в глубины его мозга.
Притянув голову Варина к груди, он наклонился и сквозь полуопущенные ресницы вглядывался в его закрытые глаза.
Вскоре глаза Моргана тоже закрылись. Он проник в мозг Варина.
Прошло почти пять минут, прежде чем Морган поднял голову и посмотрел на Келсона и Дункана. Вид у него был усталый.
— В его мозгу все заблокировано ненавистью к Дерини, — прошептал Морган. — Но я почти уверен, что он не Дерини. — Возможно ли это?
Не говоря ни слова, Келсон и Дункан подошли к Варину и положили руки на его лоб. Через несколько секунд они выпрямились в изумлении.
— Морган прав. Он не Дерини, — прошептал Дункан.
— И тем не менее обладает даром исцеления, — пробормотал озадаченный Келсон. — Кроме того, у него сильно развита та часть мозга, которая отвечает за искренность. А талант исцеления и искренность всегда присущи тем, кто верит, что он выполняет Миссию, возложенную на него Богом.
Морган кивнул, снова вглядываясь в лицо Варина.
— Хорошо, я постараюсь поосторожнее подготовить его к этому.
Он закрыл глаза, снова открыл их и, сняв руки с плеч Варина, тихо позвал его.
Варин встрепенулся, открыл глаза и в изумлении уставился на Моргана.
— Я… я не Дерини, — выдохнул он с благоговейным трепетом. — И все же я чувствую себя почти разочарованным. Я…
— Но теперь ты все понял? — осторожно спросил его Морган.
— Не понимаю, как я мог так ошибаться относительно Дерини? А мое видение… оно было?
— Не знаю, — тихо сказал Дункан. — Возможно, Бог действительно возложил на тебя какую-то миссию, но ты не понял своей задачи.
Варин долго смотрел на Дункана, затем понял, что рядом стоит Келсон, глядя на него в упор. Варин вдруг сообразил, что нельзя сидеть в присутствии короля, и в замешательстве вскочил с кресла.
— Сэр, простите меня. Простите за мои дела, за мои поступки, за мои слова. Позвольте искупить вину перед вами.
— Будь моим верным подданным, — просто сказал Келсон. — Помоги архиепископам понять то, что понял ты. Убеди их, что мы вместе должны выступить против общего врага — Венсита. Если ты сделаешь это, я забуду обо всем, что было раньше. Мне нужна твоя помощь, Варин.
— Я с готовностью сделаю все, сэр, — Варин упал на колени и склонил голову перед королем.
Люди Варина, с трепетом наблюдавшие за происходящим, последовали его примеру.
Келсон ласково потрепал Варина по плечу и помог ему встать на ноги.
— Благодарю вас, господа, но на церемонии нет времени. Варин, нам нужно немедленно оповестить всех о твоем решении. Что ты можешь предложить?
Варин подумал, а затем кивнул:
— Думаю так, сэр. Раньше в решающие моменты я видел вещие сны.
Мои люди знают об этом и верят мне. Я скажу, что этой ночью мне было видение: ко мне явился ангел и сказал, что я должен явиться к королю и помогать ему, а иначе погибнет Гвинед. Потом, когда будет время, мы сообщим людям, что произошло в действительности. Одобряете?
— Морган? — спросил Келсон.
— Варин, ты настоящий интриган, — засмеялся Морган. — Твои помощники могут сейчас заняться этим?
Варин кивнул.
— Отлично. А когда освободитесь, собирайтесь в башне. И освободите из заточения моих офицеров, мне нужны их советы. Вы ведь бросили их в тюрьму?
— Увы, боюсь, что так, — ответил Варин.
— Ладно. Я знаю способ освободить их. Значит, встречаемся через два часа.
Аларик бросился к Варину. Глаза его сверкали гневом.
Варин пришел в себя, и его охватил ужас при виде неподвижного тела Дункана.
К Дункану вернулось сознание, и он почувствовал пальцы Моргана на кинжале, торчащем из раны. Другая рука поддерживала его голову. Все отступили назад. Все, кроме Моргана. Варин стоял ближе всех.
Аларик наклонился к Дункану, заглядывая ему в глаза.
— Дункан! Дункан! Ты слышишь меня? Черт бы тебя побрал, Варин!
Зачем ты ударил так сильно? Дункан, это я, Морган, слушай меня!
Дункан видел, что губы Моргана шевелятся, но слов разобрать не мог, он с трудом собрал силы, пробуя угадывать слова по движениям губ, и молча смотрел на своего кузена.
Моргану показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он заметил слабый кивок Дункана. Дункан перевел взгляд с лица Моргана на свое плечо, где торчал кинжал с крестообразной рукояткой из слоновой кости.
Он снова взглянул на Моргана, и теплая волна спокойствия прокатилась по его мозгу, когда Морган положил свою руку ему на лоб.
— Дело серьезное, Дункан, — проговорил Морган, глядя прямо в глаза кузену. — Мне нужна твоя помощь. Постарайся не терять сознания. Я не уверен, что у меня получится без твоей поддержки.
Дункан снова повернул голову, чтобы взглянуть на кинжал.
Его щека прижалась к руке Моргана.
— Давай, начинай, — прошептал Дункан. — Я постараюсь.
Он увидел, как серые глаза Моргана закрылись в знак согласия, а затем почувствовал, как сильные руки приподнимают его и прижимают к груди.
Левая рука Моргана готова была опуститься на рану, как только кинжал будет вырван.
Дункан поднял свою руку и положил ее на левую руку Моргана, чтобы оказать тому посильную помощь, когда понадобится. Приготовившись к боли, которая, как он был уверен, обрушится на него, едва кинжал будет извлечен из тела, он слабо прошептал:
— Давай.
И сразу Дункан почувствовал скрежет металла по кости, разрывы мышц, сухожилий. Увидел, что его плечо стало красным — это из глубокой раны хлынула кровь. Ощутил твердую руку Аларика, зажимавшую рану. Почувствовал, как сквозь пальцы его руки, прижавшейся к руке Аларика, сочится теплая кровь. А затем его мозга коснулась мысль Аларика, успокаивающая, отгоняющая боль. И тут же Дункан почувствовал облегчение, смог открыть глаза и заглянуть в глубину серых глаз Моргана. Между ними возникла связь, которая была гораздо крепче любой физической связи.
Морган закрыл глаза. Дункан сделал то же самое.
У Дункана возникло ощущение, будто он погрузился в какое-то звенящее облако, музыку которого он слышал не ушами, а всем телом.
Связь углублялась, становилась крепче. Мир и покой нисходили на Дункана, словно чья-то добрая и заботливая рука опускалась на его пламенеющий лоб.
Дункан внезапно ощутил, что к нему и Моргану присоединился кто-то третий. Кто-то, кого они никогда не видели и не слышали.
Исчезла боль, исчезла кровь. Дункан открыл глаза и увидел склонившуюся над ним золотоволосую голову Моргана. Связь между ними стала исчезать, рассеиваться.
Он слегка коснулся руки Моргана, тот вздрогнул, открыл глаза, посмотрел на окровавленную руку, которая все еще лежала на плече Дункана.
Морган убрал руку — раны не было. На плече виднелся лишь слабый шрам в том месте, где вошел кинжал, но и он постепенно исчезал, таял. Крови не было.
Дункан взглянул на Аларика, затем положил голову ему на плечо и тогда уже обратил внимание на круг зрителей.
Ближе всех стоял Варин — побелевший, растерянный, пораженный, трепещущий, за ним — Келсон и Кардиель, а дальше — люди Варина, охваченные суеверным страхом.
Дункан слабо улыбнулся, медленно опустил руку, кивнул Аларику.
— Спасибо, — прошептал он.
Аларик засмеялся и помог Дункану сесть.
— Ну, Варин, — сказал он. — Теперь ты веришь? Ты признаешь, что если дар исцеления послан Богом, то он дарован и Дерини?
Бледный Варин покачал головой.
— Этого не может быть! Дерини не могут исцелять! И все же ты исцелил. Значит, Дерини имеют дар исцеления, и я…
Ужасное подозрение зародилось в нем, голос его оборвался. Он стал еще бледнее, хотя дальше уже было некуда.
Морган заметил реакцию Варина и понял, что добился того эффекта, к которому стремился. Он с улыбкой помог подняться Дункану и повел его к Варину.
— Да, такая возможность не исключена, Варин, — сказал он. — Если бы я раньше сказал тебе об этом, ты бы не стал меня слушать. Может быть, теперь ты будешь более объективен. Мы считаем, что и в тебе, вероятно, есть кровь Дерини.
— Нет, невозможно, — пробормотал Варин. — Этого не может быть. Я ненавидел Дерини всю свою жизнь. И я знаю наверняка, что среди моих предков нет Дерини. Нет, это невозможно.
— Может быть, и нет, — согласился Келсон, подходя к ним и устремляя пронзительный взгляд на Варина. — Но многие живут всю жизнь, не подозревая правды о себе. Хочешь, скажу, как я узнал, что моя мать чистокровная Дерини? А ведь раньше никому и в голову такое не приходило. Джехана тоже ненавидела Дерини и, может быть, даже больше, чем ты, Варин.
— Но как узнать правду о себе? — жалобно спросил Варин. — Как обрести уверенность?
Морган засмеялся.
— Джехана применила силы, о которых никто не знал, когда у нее не стало выбора. А с другой стороны, есть люди, обладающие могуществом, которое нельзя объяснить иначе, чем родством с Дерини. Единственный способ узнать правду — это чтение мыслей, зондирование мозга. Я могу сделать это, если хочешь.
— Чтение мыслей?
— Да. Тебе нужно просто расслабиться и позволить мне проникнуть в твой мозг. Я уверен, что, установив с тобой связь, смогу сказать, Дерини ты или нет. Ты знаешь, что я могу это сделать. Ну как?
— Зондировать мой мозг? Я… — он вопросительно посмотрел на Кардиеля, инстинктивно ища у него защиты как у могущественного представителя Церкви. — Я… это можно разрешить, Ваше Преосвященство? Я… я не знаю, как быть. Умоляю, посоветуйте мне.
— Я верю Моргану, — тихо сказал Кардиель. — Я не знаю, как он это делает, но, уверен, он предлагает это с добрыми намерениями. Ты должен понять, что совершил ошибку. Перед лицом страшной опасности в Гвинеде должно быть единство. Думаю, ты и сам это понимаешь.
— Но… разрешить Моргану… — он многозначительно посмотрел на Моргана, и тот понимающе кивнул.
— Мне тоже не слишком-то хочется иметь дело с тобой. Я ничего не забыл. Но, кроме меня, здесь нет никого, кто справился бы с зондированием мозга. Келсон, хоть и обладает могуществом, не имеет опыта в этом деле. А Дункана ты ранил так сильно, что он слишком слаб, и я не могу позволить ему рисковать собой. Ведь для этого требуется психическая энергия. Так что если хочешь узнать правду, выбирать тебе не приходится.
Варин опустил глаза и долго смотрел в пол, а затем повернулся к своим людям.
— Скажите, — вырвался у него свистящий шепот, — вы верите, что я Дерини? Поль? Свен?
Поль переглянулся с остальными и решительно шагнул вперед.
— Я… поверьте мне, лорд, я говорю от имени всех. Мы не знаем, что и думать.
— Что же делать? — прошептал Варин, не ожидая ни от кого ответа.
Поль снова оглянулся на товарищей и заговорил:
— Это необходимо сделать, лорд. Может быть, мы все ошибаемся относительно Дерини. Ведь если и вы Дерини, то, значит, не все они воплощение зла. Мы пойдем за вами в огонь и воду, вы же знаете. Но это нужно сделать.
Плечи Варина бессильно опустились. Затем он медленно повернулся к Моргану, однако не рискнул встретиться с ним глазами.
— Я должен подчиниться. Все знают, каковы мои убеждения, во что я верю… Я… что я должен делать?
Морган подал Дункану его одежду и посадил поближе к огню. Затем ответил:
— Я не требую от тебя подчинения, Варин. Единственное, чего я хочу, это помочь тебе увидеть свои ошибки. Я хочу, чтобы ты присоединился к нам. Если в какой-то момент ты испугаешься и не пожелаешь, чтобы я проник в твой мозг, можешь прервать связь. Обещаю, что не буду насильно зондировать тебя. Сядь, пожалуйста, сюда.
С трудом проглотив слюну, Варин посмотрел на кресло и заставил себя присесть на самый краешек.
Морган зашел сзади, положил руки на плечи Варину, притянул его к спинке кресла и заговорил, не убирая рук.
Все остальные сгрудились сзади, так что видели только спину Моргана и плечи Варина.
Голос Моргана звучал в полной тишине.
— Успокойся, Варин. Сядь прямо и смотри в огонь. В этом деле магии совсем немного. Расслабься и смотри в огонь. Сосредоточься на звуках моего голоса и на прикосновении моих рук. Я не причиню тебе ничего плохого, Варин, обещаю тебе. Расслабься и доверься мне. Пусть языки пламени будут единственными движущимися предметами, которые ты видишь. Расслабься и следуй за мной.
Монотонный голос Моргана звучал в комнате, языки пламени колебались в такт его словам.
Варин полностью поддался чарам вкрадчивой речи. Морган ослабил давление на плечи Варина, и тот никак не отреагировал на это. Хороший признак!
Мягко и осторожно, по мере того как Варин поддавался магии заклинания, Морган начал усиливать свое воздействие. Он вглядывался в зеленую глубину своего перстня с Грифоном и, наконец, вошел в первую стадию чтения мыслей.
К этому времени Варин был уже в легком трансе. Дыхание его замедлилось, углубилось, глаза почти закрылись. Морган осторожно приложил руки к его голове, не выпуская того из-под контроля. Варин не ощутил этого движения, и Морган начал проникать в глубины его мозга.
Притянув голову Варина к груди, он наклонился и сквозь полуопущенные ресницы вглядывался в его закрытые глаза.
Вскоре глаза Моргана тоже закрылись. Он проник в мозг Варина.
Прошло почти пять минут, прежде чем Морган поднял голову и посмотрел на Келсона и Дункана. Вид у него был усталый.
— В его мозгу все заблокировано ненавистью к Дерини, — прошептал Морган. — Но я почти уверен, что он не Дерини. — Возможно ли это?
Не говоря ни слова, Келсон и Дункан подошли к Варину и положили руки на его лоб. Через несколько секунд они выпрямились в изумлении.
— Морган прав. Он не Дерини, — прошептал Дункан.
— И тем не менее обладает даром исцеления, — пробормотал озадаченный Келсон. — Кроме того, у него сильно развита та часть мозга, которая отвечает за искренность. А талант исцеления и искренность всегда присущи тем, кто верит, что он выполняет Миссию, возложенную на него Богом.
Морган кивнул, снова вглядываясь в лицо Варина.
— Хорошо, я постараюсь поосторожнее подготовить его к этому.
Он закрыл глаза, снова открыл их и, сняв руки с плеч Варина, тихо позвал его.
Варин встрепенулся, открыл глаза и в изумлении уставился на Моргана.
— Я… я не Дерини, — выдохнул он с благоговейным трепетом. — И все же я чувствую себя почти разочарованным. Я…
— Но теперь ты все понял? — осторожно спросил его Морган.
— Не понимаю, как я мог так ошибаться относительно Дерини? А мое видение… оно было?
— Не знаю, — тихо сказал Дункан. — Возможно, Бог действительно возложил на тебя какую-то миссию, но ты не понял своей задачи.
Варин долго смотрел на Дункана, затем понял, что рядом стоит Келсон, глядя на него в упор. Варин вдруг сообразил, что нельзя сидеть в присутствии короля, и в замешательстве вскочил с кресла.
— Сэр, простите меня. Простите за мои дела, за мои поступки, за мои слова. Позвольте искупить вину перед вами.
— Будь моим верным подданным, — просто сказал Келсон. — Помоги архиепископам понять то, что понял ты. Убеди их, что мы вместе должны выступить против общего врага — Венсита. Если ты сделаешь это, я забуду обо всем, что было раньше. Мне нужна твоя помощь, Варин.
— Я с готовностью сделаю все, сэр, — Варин упал на колени и склонил голову перед королем.
Люди Варина, с трепетом наблюдавшие за происходящим, последовали его примеру.
Келсон ласково потрепал Варина по плечу и помог ему встать на ноги.
— Благодарю вас, господа, но на церемонии нет времени. Варин, нам нужно немедленно оповестить всех о твоем решении. Что ты можешь предложить?
Варин подумал, а затем кивнул:
— Думаю так, сэр. Раньше в решающие моменты я видел вещие сны.
Мои люди знают об этом и верят мне. Я скажу, что этой ночью мне было видение: ко мне явился ангел и сказал, что я должен явиться к королю и помогать ему, а иначе погибнет Гвинед. Потом, когда будет время, мы сообщим людям, что произошло в действительности. Одобряете?
— Морган? — спросил Келсон.
— Варин, ты настоящий интриган, — засмеялся Морган. — Твои помощники могут сейчас заняться этим?
Варин кивнул.
— Отлично. А когда освободитесь, собирайтесь в башне. И освободите из заточения моих офицеров, мне нужны их советы. Вы ведь бросили их в тюрьму?
— Увы, боюсь, что так, — ответил Варин.
— Ладно. Я знаю способ освободить их. Значит, встречаемся через два часа.