Страница:
В это же время, в другом месте — в палатке Келсона другой человек думал над тем же вопросом. Это был Дерри.
Он лежал без сна близ затухающего огня, не открывая глаз, не в силах больше сопротивляться зову. И несмотря на то что он проснулся, импульс становился все сильнее.
Дерри открыл глаза, сел — палатка была пуста. Юноша сбросил одеяло и вскочил на ноги. И тут же споткнулся, как будто что-то ударило его, но он покачал головой, как бы прогоняя прочь запрещенные мысли. Его глаза закрылись на мгновение, и пальцы нащупали перстень на мизинце.
Когда он снова открыл глаза, в них светилась решимость, которой раньше не было. Без колебаний он подошел к выходу из палатки. Его глаза горели.
— Часовой!
— Да, милорд.
Солдат был внимателен и готов служить. Он вошел в палатку и отдал честь.
— Ты можешь помочь мне, — схитрил Дерри. — Кажется, у меня оторвался рукав от плаща, — он показал на кучу мехов и одеял, где только что спал. — Я поискал бы и сам, но у меня кружится голова, когда я наклоняюсь.
— Не беспокойтесь, сэр, — усмехнулся солдат. Он положил копье и наклонился над мехами. — Рад видеть, что вы встали и чувствуете себя лучше. Мы все очень беспокоились за вас.
Пока тот говорил, Дерри сжал ручку тяжелого охотничьего кинжала и, приблизившись сбоку, с силой ударил солдата чуть пониже уха. Не проронив ни звука, тот рухнул на пол.
Дерри не терял времени. Оттащив бесчувственное тело солдата в Путь Перехода, он подошел к выходу из палатки и плотно задернул полог. Затем вернулся к часовому, встал возле него на колени и приложил руки ему к вискам.
Странное ощущение охватило Дерри. Веки часового затрепетали и открылись, но это уже был не взгляд простого солдата, теперь в глазах светились хитрость и ум.
Дерри почувствовал, что эти глаза подчиняют его себе, делают совершенно беспомощным, не способным к сопротивлению.
— Молодец, Дерри, — прошептал часовой, хотя голос его стал совсем другим. — Ну, так что ты узнал? Где Келсон и его друзья?
— Пошли на холм, чтобы наблюдать за вашим лагерем, сэр, — услышал Дерри свой ответ. Он был не в силах сопротивляться и ничего не мог поделать с собой.
— Хорошо, — кивнул солдат. — Тебя никто не видел, когда ты напал на часового?
Дерри покачал головой.
— Думаю, что нет, сэр. Что вы еще хотите от меня?
Наступило молчание, а затем солдат повернул голову к Дерри. В его глазах светилась мощь.
— Лорд Бран хочет возвращения своей жены и сына. Ты знаешь, где они?
— Я могу найти их, — опять сказали губы Дерри, хотя он презирал себя за это.
— Хорошо. Тогда найди и приведи их под удобным предлогом сюда, в Путь Перехода. Скажи леди, что…
Снаружи послышались голоса, и Дерри застыл. Ему показалось, что часовые говорят с Варином. Осторожно поднявшись на ноги, он проскользнул к выходу из палатки и укрылся за портьерой. Шаги уже слышались совсем рядом, за пологом. Рука откинула полог, и в палатку просунулась голова Варина. Глаза его наткнулись на лежащее посередине палатки тело часового.
Варин не успел повернуться и крикнуть солдат, как Дерри схватил его и втащил внутрь. Железная рука Дерри зажала рот Варина, чтобы тот не мог крикнуть.
Всего несколько секунд спустя Варин тоже лежал без сознания. Руки и ноги у него были связаны, во рту торчал кляп, а сам он, завернутый в плащ, был брошен в угол палатки.
Дерри вышел из палатки.
Морган опустил глаза, стараясь не смотреть туда, где в нескольких футах от него стояла Риченда.
Вино было выпито, и слова были сказаны — те слова, которые он мог сказать в настоящий момент. Если он завтра убьет Брана, это может уничтожить любовь к нему молодой женщины, а если Бран останется жив, то ни для кого из них нет будущего.
Он поднял на нее глаза и внезапно осознал, что еще никогда не касался ее, никогда не держал ее в своих объятиях, за исключением того краткого мгновения прошлой ночью, и что завтра уже, может быть, будет поздно. Завтра они все могут уйти в вечность.
Его глаза долго всматривались в ее глаза, видели ее нерешительность. Он медленно протянул к ней руки и заключил в объятия, его губы приникли к ее губам, и только колеблющееся пламя свечи было свидетелем этого.
Когда они оторвались друг от друга, Морган долго смотрел в глаза Риченды, ее пальцы оставались в его руках. Но он твердо знал, что сегодня не может остаться с ней: так требовала его честь.
Долгое время в палатке слышался только стук их сердец.
Затем Морган коснулся ее пальцев губами и вышел в ночь.
Возвращаясь к друзьям, он не знал, что к палатке уже приближается другой, не знал, что Дерри ждет возможности проникнуть туда, где он только что оставил часть своего сердца, что под действием сильного заклинания юноша выполнял все предписания врага.
Риченда стояла на пороге палатки и смотрела вслед уходящему Моргану, затем повернулась и вошла в свою палатку. Свечи горели, но все равно внутри палатки было полутемно. Она была поражена тем, что безоглядно влюбилась в этого высокого золотоволосого человека, что он, а не ее муж, нежно касался губами кончиков ее пальцев.
Все еще улыбаясь, она прошла за занавеску и встала на колени у постели спящего сына. Постепенно улыбка сменилась выражением беспокойства.
Какое будущее ее ждет? Несмотря на исход завтрашней битвы, тень Брана всегда будет висеть над их головами, будь он мертвый или живой, так как она связана с Браном узами более крепкими, чем любые слова и законы, — их связал сын. А если Аларик Морган убьет Брана завтра…
Она долго думала над этим, но ответа так и не нашла. Женщина должна быть предана своему мужу — так говорят. Но если он предатель, тогда как? Может ли женщина возненавидеть человека, который совершил справедливый суд над ее мужем-предателем? Она не могла прийти ни к какому выводу.
Риченда вздохнула, поплотнее укрыла сына одеялом и вдруг замерла: ее привлек звук снаружи. Она тихонько поднялась на ноги и, подойдя к занавеске, увидела силуэт мужчины во входном отверстии палатки. Охранники его не окликнули, и он не двигался с места. В нем не было угрозы, но кто же это такой? Она прошла в первую половину палатки, стараясь в полутьме рассмотреть лицо вошедшего.
— Кто ты? — тихо спросила она, не желая будить сестру. — У тебя ко мне послание?
Человек проскользнул в палатку и опустился на колено.
— Я Син лорд Дерри, миледи, помощник Моргана. Я… не могли бы вы сейчас явиться в шатер короля? Лорду Варину очень плохо, а Морган сейчас не имеет возможности заняться им. Он думает, что вы могли бы ему помочь.
— О, конечно, я попытаюсь, — сказала она, взяла плащ и начала собираться. — А что случилось с Варином? Ты что-нибудь знаешь?
Дерри покачал головой и поднялся на ноги.
— Нет, миледи. Его лихорадит.
Риченда застегнула плащ.
— Я готова. Идем. Показывай дорогу.
Дерри смущенно смотрел вниз.
— Миледи, прежде чем идти, я… я не знаю, как сказать, вы сочтете это глупым, но король пожелал, чтобы вы принесли с собой лорда Брендана.
— Он хочет, чтобы я принесла Брендана? Но зачем?
— Пожалуйста, миледи. Епископ Арлиан и отец Дункан боятся, что Венсит и ваш муж могут предпринять попытку похитить мальчика, если он останется один. Предосторожность не повредит. Кроме того, Морган обеспечил меня защитой.
— О мое бедное дитя, — прошептала Риченда.
Она перекрестилась и бросилась во вторую половину.
Несколько секунд она стояла там, глядя на спящего мальчика, а затем повернулась к Дерри — Они правы. Может быть, есть заговор. Бран очень любит Брендана. Он может уговорить Венсита на похищение. Заверните его в плащ, Дерри, — сказала она, подавая Дерри меховой плащ и направляясь к постели сына, — но, не разбудите сестру. Мы справимся без нее.
Дерри улыбнулся, но Риченда не могла видеть этой улыбки, так как Дерри склонился над мальчиком.
— Конечно, справимся, миледи, — тихо сказал он. — Идемте, Варину нужна ваша помощь.
Через несколько минут Риченда и Дерри входили в королевский шатер. Дерри нес спящего мальчика.
Горящие факелы ярко освещали пространство внутри палатки, и Риченде потребовалось некоторое время, чтобы ее глаза приспособились к свету после ночной тьмы.
Дерри прошел вперед и положил мальчика на одеяла, разостланные в центре палатки, а затем указал Риченде на угол, где лежал Варин. Риченда направилась к нему.
Дерри отошел в сторону, сложил руки на груди. На его губах играла легкая улыбка, однако Риченда не видела этого.
— Он лежит совершенно неподвижно, — сказала она, становясь около него на колени и трогая лоб Варина. — Варин! Варин, ты слышишь меня?
Едва наклонившись к нему, она вздрогнула, так как увидела, что рот Варина заткнут поспешно изготовленным кляпом. Теперь она поняла, почему плечи Варина так странно изогнуты: его руки под плащом были связаны.
Пораженная, она подняла голову и увидела, что Дерри склонился над спящим мальчиком, не обращая на нее внимания. Она застыла, увидев, как над его головой вспыхнуло слабое сияние.
— Дерри!
Внезапно ей все стало ясно, Риченда увидела, как сияние Пути Перехода смыкается вокруг ее сына. Она вскочила на ноги и бросилась к нему.
Риченда достигла Пути Перехода в тот момент, когда тот включился. Она применила все свое могущество, чтобы предотвратить действие, но Дерри подскочил к ней и оттолкнул.
Мать пыталась криком разбудить сына, но рука Дерри крепко зажала ей рот. На ее отчаянный крик в палатку просунулась голова часового, а в круге Пути Перехода появилась зловещая расплывчатая фигура, за ней другая, и обе направились к спящему мальчику.
— Нет! — закричала Риченда, вырываясь из рук Дерри, когда человек поднял ее сына. — Нет! Бран! Нет!
На кончиках ее пальцев заструилась, стекая, энергия, но она не могла точно направить ее на Брана, так как ей приходилось бороться с Дерри, а часовые не очень-то спешили, как ей казалось, прийти на помощь. Она уже ничего не могла поделать. Яркая вспышка осветила круг, а затем вновь стало темно. Она крикнула:
— Брендан!
Часовые оторвали от нее Дерри и начали скручивать его. Но спасать мальчика было уже поздно. Он исчез.
Глава 25
Он лежал без сна близ затухающего огня, не открывая глаз, не в силах больше сопротивляться зову. И несмотря на то что он проснулся, импульс становился все сильнее.
Дерри открыл глаза, сел — палатка была пуста. Юноша сбросил одеяло и вскочил на ноги. И тут же споткнулся, как будто что-то ударило его, но он покачал головой, как бы прогоняя прочь запрещенные мысли. Его глаза закрылись на мгновение, и пальцы нащупали перстень на мизинце.
Когда он снова открыл глаза, в них светилась решимость, которой раньше не было. Без колебаний он подошел к выходу из палатки. Его глаза горели.
— Часовой!
— Да, милорд.
Солдат был внимателен и готов служить. Он вошел в палатку и отдал честь.
— Ты можешь помочь мне, — схитрил Дерри. — Кажется, у меня оторвался рукав от плаща, — он показал на кучу мехов и одеял, где только что спал. — Я поискал бы и сам, но у меня кружится голова, когда я наклоняюсь.
— Не беспокойтесь, сэр, — усмехнулся солдат. Он положил копье и наклонился над мехами. — Рад видеть, что вы встали и чувствуете себя лучше. Мы все очень беспокоились за вас.
Пока тот говорил, Дерри сжал ручку тяжелого охотничьего кинжала и, приблизившись сбоку, с силой ударил солдата чуть пониже уха. Не проронив ни звука, тот рухнул на пол.
Дерри не терял времени. Оттащив бесчувственное тело солдата в Путь Перехода, он подошел к выходу из палатки и плотно задернул полог. Затем вернулся к часовому, встал возле него на колени и приложил руки ему к вискам.
Странное ощущение охватило Дерри. Веки часового затрепетали и открылись, но это уже был не взгляд простого солдата, теперь в глазах светились хитрость и ум.
Дерри почувствовал, что эти глаза подчиняют его себе, делают совершенно беспомощным, не способным к сопротивлению.
— Молодец, Дерри, — прошептал часовой, хотя голос его стал совсем другим. — Ну, так что ты узнал? Где Келсон и его друзья?
— Пошли на холм, чтобы наблюдать за вашим лагерем, сэр, — услышал Дерри свой ответ. Он был не в силах сопротивляться и ничего не мог поделать с собой.
— Хорошо, — кивнул солдат. — Тебя никто не видел, когда ты напал на часового?
Дерри покачал головой.
— Думаю, что нет, сэр. Что вы еще хотите от меня?
Наступило молчание, а затем солдат повернул голову к Дерри. В его глазах светилась мощь.
— Лорд Бран хочет возвращения своей жены и сына. Ты знаешь, где они?
— Я могу найти их, — опять сказали губы Дерри, хотя он презирал себя за это.
— Хорошо. Тогда найди и приведи их под удобным предлогом сюда, в Путь Перехода. Скажи леди, что…
Снаружи послышались голоса, и Дерри застыл. Ему показалось, что часовые говорят с Варином. Осторожно поднявшись на ноги, он проскользнул к выходу из палатки и укрылся за портьерой. Шаги уже слышались совсем рядом, за пологом. Рука откинула полог, и в палатку просунулась голова Варина. Глаза его наткнулись на лежащее посередине палатки тело часового.
Варин не успел повернуться и крикнуть солдат, как Дерри схватил его и втащил внутрь. Железная рука Дерри зажала рот Варина, чтобы тот не мог крикнуть.
Всего несколько секунд спустя Варин тоже лежал без сознания. Руки и ноги у него были связаны, во рту торчал кляп, а сам он, завернутый в плащ, был брошен в угол палатки.
Дерри вышел из палатки.
Морган опустил глаза, стараясь не смотреть туда, где в нескольких футах от него стояла Риченда.
Вино было выпито, и слова были сказаны — те слова, которые он мог сказать в настоящий момент. Если он завтра убьет Брана, это может уничтожить любовь к нему молодой женщины, а если Бран останется жив, то ни для кого из них нет будущего.
Он поднял на нее глаза и внезапно осознал, что еще никогда не касался ее, никогда не держал ее в своих объятиях, за исключением того краткого мгновения прошлой ночью, и что завтра уже, может быть, будет поздно. Завтра они все могут уйти в вечность.
Его глаза долго всматривались в ее глаза, видели ее нерешительность. Он медленно протянул к ней руки и заключил в объятия, его губы приникли к ее губам, и только колеблющееся пламя свечи было свидетелем этого.
Когда они оторвались друг от друга, Морган долго смотрел в глаза Риченды, ее пальцы оставались в его руках. Но он твердо знал, что сегодня не может остаться с ней: так требовала его честь.
Долгое время в палатке слышался только стук их сердец.
Затем Морган коснулся ее пальцев губами и вышел в ночь.
Возвращаясь к друзьям, он не знал, что к палатке уже приближается другой, не знал, что Дерри ждет возможности проникнуть туда, где он только что оставил часть своего сердца, что под действием сильного заклинания юноша выполнял все предписания врага.
Риченда стояла на пороге палатки и смотрела вслед уходящему Моргану, затем повернулась и вошла в свою палатку. Свечи горели, но все равно внутри палатки было полутемно. Она была поражена тем, что безоглядно влюбилась в этого высокого золотоволосого человека, что он, а не ее муж, нежно касался губами кончиков ее пальцев.
Все еще улыбаясь, она прошла за занавеску и встала на колени у постели спящего сына. Постепенно улыбка сменилась выражением беспокойства.
Какое будущее ее ждет? Несмотря на исход завтрашней битвы, тень Брана всегда будет висеть над их головами, будь он мертвый или живой, так как она связана с Браном узами более крепкими, чем любые слова и законы, — их связал сын. А если Аларик Морган убьет Брана завтра…
Она долго думала над этим, но ответа так и не нашла. Женщина должна быть предана своему мужу — так говорят. Но если он предатель, тогда как? Может ли женщина возненавидеть человека, который совершил справедливый суд над ее мужем-предателем? Она не могла прийти ни к какому выводу.
Риченда вздохнула, поплотнее укрыла сына одеялом и вдруг замерла: ее привлек звук снаружи. Она тихонько поднялась на ноги и, подойдя к занавеске, увидела силуэт мужчины во входном отверстии палатки. Охранники его не окликнули, и он не двигался с места. В нем не было угрозы, но кто же это такой? Она прошла в первую половину палатки, стараясь в полутьме рассмотреть лицо вошедшего.
— Кто ты? — тихо спросила она, не желая будить сестру. — У тебя ко мне послание?
Человек проскользнул в палатку и опустился на колено.
— Я Син лорд Дерри, миледи, помощник Моргана. Я… не могли бы вы сейчас явиться в шатер короля? Лорду Варину очень плохо, а Морган сейчас не имеет возможности заняться им. Он думает, что вы могли бы ему помочь.
— О, конечно, я попытаюсь, — сказала она, взяла плащ и начала собираться. — А что случилось с Варином? Ты что-нибудь знаешь?
Дерри покачал головой и поднялся на ноги.
— Нет, миледи. Его лихорадит.
Риченда застегнула плащ.
— Я готова. Идем. Показывай дорогу.
Дерри смущенно смотрел вниз.
— Миледи, прежде чем идти, я… я не знаю, как сказать, вы сочтете это глупым, но король пожелал, чтобы вы принесли с собой лорда Брендана.
— Он хочет, чтобы я принесла Брендана? Но зачем?
— Пожалуйста, миледи. Епископ Арлиан и отец Дункан боятся, что Венсит и ваш муж могут предпринять попытку похитить мальчика, если он останется один. Предосторожность не повредит. Кроме того, Морган обеспечил меня защитой.
— О мое бедное дитя, — прошептала Риченда.
Она перекрестилась и бросилась во вторую половину.
Несколько секунд она стояла там, глядя на спящего мальчика, а затем повернулась к Дерри — Они правы. Может быть, есть заговор. Бран очень любит Брендана. Он может уговорить Венсита на похищение. Заверните его в плащ, Дерри, — сказала она, подавая Дерри меховой плащ и направляясь к постели сына, — но, не разбудите сестру. Мы справимся без нее.
Дерри улыбнулся, но Риченда не могла видеть этой улыбки, так как Дерри склонился над мальчиком.
— Конечно, справимся, миледи, — тихо сказал он. — Идемте, Варину нужна ваша помощь.
Через несколько минут Риченда и Дерри входили в королевский шатер. Дерри нес спящего мальчика.
Горящие факелы ярко освещали пространство внутри палатки, и Риченде потребовалось некоторое время, чтобы ее глаза приспособились к свету после ночной тьмы.
Дерри прошел вперед и положил мальчика на одеяла, разостланные в центре палатки, а затем указал Риченде на угол, где лежал Варин. Риченда направилась к нему.
Дерри отошел в сторону, сложил руки на груди. На его губах играла легкая улыбка, однако Риченда не видела этого.
— Он лежит совершенно неподвижно, — сказала она, становясь около него на колени и трогая лоб Варина. — Варин! Варин, ты слышишь меня?
Едва наклонившись к нему, она вздрогнула, так как увидела, что рот Варина заткнут поспешно изготовленным кляпом. Теперь она поняла, почему плечи Варина так странно изогнуты: его руки под плащом были связаны.
Пораженная, она подняла голову и увидела, что Дерри склонился над спящим мальчиком, не обращая на нее внимания. Она застыла, увидев, как над его головой вспыхнуло слабое сияние.
— Дерри!
Внезапно ей все стало ясно, Риченда увидела, как сияние Пути Перехода смыкается вокруг ее сына. Она вскочила на ноги и бросилась к нему.
Риченда достигла Пути Перехода в тот момент, когда тот включился. Она применила все свое могущество, чтобы предотвратить действие, но Дерри подскочил к ней и оттолкнул.
Мать пыталась криком разбудить сына, но рука Дерри крепко зажала ей рот. На ее отчаянный крик в палатку просунулась голова часового, а в круге Пути Перехода появилась зловещая расплывчатая фигура, за ней другая, и обе направились к спящему мальчику.
— Нет! — закричала Риченда, вырываясь из рук Дерри, когда человек поднял ее сына. — Нет! Бран! Нет!
На кончиках ее пальцев заструилась, стекая, энергия, но она не могла точно направить ее на Брана, так как ей приходилось бороться с Дерри, а часовые не очень-то спешили, как ей казалось, прийти на помощь. Она уже ничего не могла поделать. Яркая вспышка осветила круг, а затем вновь стало темно. Она крикнула:
— Брендан!
Часовые оторвали от нее Дерри и начали скручивать его. Но спасать мальчика было уже поздно. Он исчез.
Глава 25
К тому времени как Келсон узнал о происшедшем, его палатка была полна солдат. Шум затих, когда вошли король, Морган, Дункан и Арлиан.
Теперь слышалось только всхлипывание Риченды, сидящей в центре палатки, да хрипы Дерри, все еще старающегося освободиться от связывающих его веревок.
Несколько солдат в нерешительности стояли возле Риченды, не зная, как ей помочь, а другие толпились у лежащего без сознания Варина.
Дерри время от времени возобновлял борьбу, как бы проверяя бдительность солдат, державших его.
Келсон окинул всю сцену взглядом и взглядом же приказал лишним солдатам выйти. Послышался ропот недовольства, но люди повиновались.
Когда они вышли, Келсон и Морган подошли к Риченде. Она взглянула на них и отвернулась.
— Не трогайте меня, сэр. В этом круге зло. Они похитили моего сына, и теперь я не могу вернуть его.
— Они похитили Брендана? — выдохнул Морган, вспомнив, как они совсем недавно укладывали его спать.
Арлиан, не колеблясь, вошел в круг, встал на колени возле Риченды и помог ей подняться, а затем передал ее в руки Дункана. Дункан старался увести ее подальше от круга, но она отчаянно сопротивлялась, вырывая руки. Ее волосы рассыпались по плечам и закрыли лицо.
Морган направился было к ней, но Арлиан остановил его, посоветовав Дункану отвести подальше безутешную леди.
— Оставь ее, Аларик, — тихо сказал он. — Дункан лучше справится с этим. Самое главное сейчас — закрыть Путь Перехода, чтобы Венсит не смог воспользоваться им еще раз. Мне не следовало оставлять его здесь открытым.
— Тебе нужна наша помощь? — спросил Келсон, глядя на епископа широко открытыми глазами.
Арлиан сел на корточки и закрыл лицо руками.
— Нет, ваши силы нужны сейчас для Дерри. Отойдите подальше, пока я делаю то, что нужно сделать.
Они отошли, а Арлиан взглянул на потолок, вздохнул, как бы собираясь с мыслями, а затем опустил голову и положил руки на землю. Вокруг его головы возникло сияние, пульсирующее в такт его сердцу.
Затем все вспыхнуло, и снова стало темно.
Арлиан тяжело опустился на четвереньки, шатаясь, как пьяный, но когда Морган хотел помочь ему, епископ покачал головой:
— Оставьте меня. Займитесь Дерри, — прошептал он заплетающимся языком. — С Путем все.
Взглянув на Келсона, Риченду и Дункана, Морган со вздохом направился к солдатам, державшим Дерри. Глаза Дерри остановились на нем, и юноша стал отчаянно вырываться из рук.
Морган посмотрел на Дерри несколько секунд, затем опустился на колени возле него и стал снимать перчатки.
— Что вы видели? — спросил он одного из часовых, который ему показался поумнее прочих.
— Нам сказали, что Дерри принес сюда ребенка, завернутого в плащ, и что леди Риченда пришла с ним вполне добровольно.
— Да, это было именно так, Ваша Светлость. Они пробыли там, в палатке, с минуту — я как раз был на посту, а затем леди закричала. Она кричала: «Дерри!» Когда мы вбежали, я увидел, что она борется с ним вон там — где епископ. А затем что-то произошло с мальчиком. Он тоже лежал там, где сидит сейчас епископ. Появился яркий свет, и как будто там возникло два человека.
Келсон, подошедший выслушать рассказ часового, опустился на колени рядом с Морганом и внимательно посмотрел в лицо солдата.
— Нам сказали, что один из них был Венсит из Торента, а другой — граф Марли. Ты можешь это подтвердить?
— Я не знаю Венсита, сэр. Но другой действительно был граф Марли. Правда, я видел его всего несколько раз, но…
— А что потом? — нетерпеливо спросил Морган.
— Лорд Дерри вытащил женщину прежде, чем мы подоспели на помощь, а потом мальчик и двое мужчин исчезли. Не понимаю как.
— И не пытайся, — пробормотал Морган.
Он сунул перчатки за пояс и посмотрел на все еще бьющегося Дерри.
— Он все время так бьется?
— Да, сэр. Он хотел обратно в круг. Он что-то кричал о том, что круг не закрыт, что ему надо обратно. Мне пришлось заткнуть ему рот.
— Понятно, — кивнул Морган.
Он осмотрел Дерри с ног до головы — задумчиво, почти печально. Затем снова обратился к солдатам.
— Хорошо. Вытащите кляп, развяжите веревки и держите его. Учтите, это будет нелегко.
— Но что с ним? — спросил Келсон, когда охранники повиновались. — Морган, ты уверен, что его можно развязать? По-моему, он сошел с ума.
— И мы должны определить, как далеко это зашло, — ответил Морган. — Он ведь боялся еще тогда, когда впервые оказался здесь. Мне тогда же следовало заняться им.
Он снова повернулся к Дерри. Юноша содрогнулся, закрыл глаза и хрипло задышал, когда рука Моргана легла ему на лоб. Затем его глаза раскрылись.
В них уже был разум. Он изумленно посмотрел на Моргана, на солдат, которые прижимали его руки и ноги к земле. В его глазах появились боль и испуг.
Морган не ожидал такой реакции.
— Что… что я сделал, Морган? — спросил Дерри.
— Ты не помнишь?
Дерри заморгал и покачал головой.
— Что-нибудь ужасное? Я убил кого-нибудь?
Морган прикусил губу, чтобы не ответить ему резко, думая о страдающей женщине.
— Да, ты плохо сделал, Дерри. Ты помог Венситу и Брану похитить сына леди Риченды. Кроме того, ты нанес раны Варину и охраннику. Ты действительно ничего не помнишь?
Дерри покачал головой.
Моргану было его очень жаль, и он опустил глаза, не выдержав страдальческого взгляда юноши. Он нежно положил руку на плечо Дерри, но как только его рука коснулась юноши, тот резко рванулся из рук охранников и вцепился в горло Моргана.
— Держите его! — крикнул Келсон, бросаясь на ноги Дерри, в то время как охранники отрывали его руки от Моргана.
Дерри держался примерно секунды три. Но вот Морган освободился и прижал его к полу. Охранники вновь оседлали пленника.
И даже теперь Дерри рвался из их рук. Он кричал:
— Нет! О Боже, помоги мне. Нет! Морган, я ничего не могу поделать! Убей меня! О, пожалуйста, убей меня, пока я…
Кулак Моргана обрушился на челюсть Дерри. Тот дернулся и обмяк.
Тяжело дыша, Морган поднялся, дав знак охранникам держать пленника покрепче.
Келсон с участием посмотрел на Моргана и отослал прочь солдат, которые вбежали в палатку на его крик.
— Боже, что произошло? С тобой все в порядке? — спрашивал он, глядя на Моргана. — Он же пытался убить тебя!
Морган кивнул, потер горло, на котором уже появились следы пальцев Дерри.
— Да. Единственное, что можно предположить, — это что Венсит ввел в него очень сильные управляющие связи на многих уровнях. Поэтому я и не смог их обнаружить. Я нейтрализовал внешние уровни, но остались более глубокие. Теперь нам нужно их уничтожить или, если ничего не выйдет, убить Дерри.
Он хрипло вздохнул и постарался расслабиться.
— Когда он придет в себя, будьте рядом, мне может понадобиться ваша помощь.
Келсон кивнул, а Морган обратился к солдатам:
— А вы держите его все время. Я не могу работать, когда он бултыхается, как рыба в сети, да еще старается схватить меня за горло.
Солдаты кивнули и тут же напряглись, услышав стон Дерри.
Прежде чем тот успел прийти в сознание, Морган стал делать пассы у него перед глазами. Взгляд Моргана был устремлен вдаль.
— Слушай меня, Дерри, — сказал он, опуская руки ему на голову.
Тело Дерри сотрясали судороги. Морган с трудом удерживал голову юноши, хотя солдаты старались изо всех сил помогать ему.
Покачав головой, Морган крепче прижал руки и начал зондирование.
— Теперь все хорошо, Дерри. Ты в безопасности.
Успокойся и дай мне проникнуть в твой мозг. Я хочу разрушить то, что сделал Венсит.
Дерри извивался в руках солдат, а Морган старался сосредоточиться.
Вскоре все было кончено. Дерри затих. Морган устало опустил голову и долго оставался неподвижным.
— Все хорошо, Келсон. Теперь следуй за мной и помогай мне. А вы не отвлекайтесь ни на мгновение, пока я не разрешу, — обернулся Морган к солдатам. — Он может опять начать все сначала.
— Хорошо, Ваша Светлость.
Морган опустил голову, его глаза подернулись дымкой. Келсон коснулся его рукой и приготовился войти с ним в контакт.
В палатке стало тихо, и тишина нарушалась только всхлипываниями Риченды, которая плакала на руках Дункана. Дункан поглаживал ее по голове, но все его внимание было приковано к лежащему Дерри.
Арлиан, истративший почти всю энергию на уничтожение Пути Перехода, теперь старался собрать остатки сил и помочь Моргану и Келсону.
И только солдаты были заняты исключительно Дерри.
Дункан решил, что настало время вывести Риченду из состояния отчаяния и безысходной тоски и расспросить обо всем, что произошло.
— Миледи, — тихо позвал он.
Риченда вздрогнула, громко высморкалась и, вытерев слезы платком, с несчастным видом опустила голову, не глядя на Дункана.
— Я сделала ужасную вещь, отец, — прошептала она. — Я сделала ужасную вещь и даже не могу просить у вас прощения, так как я снова сделала бы то же самое, если бы представился случай.
Дункан быстро перебрал в уме все, что слышал о происшедшем, но не мог понять, что же она имеет в виду. Он совершенно забыл в тот момент, что не имеет права исполнять обязанности священника, и сердечно спросил:
— О чем вы говорите, миледи? Я не понимаю, за что вы можете ругать себя. Во всем происшедшем вашей вины нет… Разве Дерри не обманом заманил вас сюда? Разве не он устроил похищение вашего сына?
Риченда покачала головой.
— Вы не понимаете, отец. Мой… мой муж стоял здесь, в этом кругу. Он похитил мое дитя. И я хотела убить его.
— Вы хотели убить его? — переспросил с удивлением Дункан, не в силах понять, как это хрупкое создание может кому-то угрожать смертью.
— Да. И я убила бы его, если бы здесь не оказалось Венсита и если бы Дерри не помешал мне. Вы Дерини, отец, и вы знаете, о чем я говорю.
— Знаю, — Дункан замолчал, внезапно поняв все. — Миледи, — прошептал он, чтобы никто не слышал, — вы Дерини?
Она кивнула не глядя на него.
— А Бран знает об этом?
— Теперь знает, — прошептала она, взглянув ему в лицо. — О отец, я не хочу лгать вам. Есть еще одна причина, по которой я хотела убить его. Боже, помоги мне! Отец, я люблю другого человека. Я люблю Аларика, и он любит меня. Но я пока не нарушила своей супружеской клятвы. И если Аларик убьет Брана завтра… О, простите меня, отец, я совсем не молюсь о Бране. Он ведь предатель. Боже, что мне делать?
Она снова зарыдала. Дункан обнял ее за плечи и заставил присесть на край постели Келсона.
Морган и Келсон, опустившись на колени, все еще трудились над неподвижным телом Дерри, а рядом стоял Арлиан и смотрел на них.
Дункан ничем не мог помочь им. Ведь в руках у него была чаша, которую он не мог отложить, пока не выпьет до дна. Он наклонил голову и стал размышлять.
Риченда и Аларик. Конечно. Теперь все понятно. Нужно было быть слепцом, чтобы не увидеть всего этого раньше.
Зная щепетильность Аларика, Дункан был уверен, что между ними еще ничего не произошло. Да и Риченда поклялась, что не нарушила верность супружескому ложу.
Но Дункан знал, что оба они сейчас чувствуют внутреннюю вину. Дункан подумал, почему же Морган не поделился с ним, но затем сообразил, что у них совершенно не было времени. К тому же, наверняка Аларик считает свое чувство постыдным, бесчестным, а потому и не захотел в этом признаться даже своему другу и родственнику. Возжелать жену ближнего своего — это же страшный грех в глазах Аларика.
Но Риченда обратилась к нему как к священнику. А имеет ли он право на такое обращение? Кто он — Дерини или священник? С тех пор как он принял обет, у него не было сомнений в том, что должен быть священником.
Дункан посмотрел на Арлиана. Ведь у Арлиана не было сомнений в том, что вполне можно быть одновременно и служителем Церкви и Дерини. Он уже много лет епископ, и ни одна из его ипостасей не входила в противоборство с другой. Но сам же Арлиан говорил, что со времен Реставрации только два Дерини получили духовный сан: он и Дункан.
И Дункан не сомневался, что Арлиан искренне верил в свое призвание и был преданным и верным слугой Господа. Дункан почувствовал святость, исходившую от этого человека, с момента их первой встречи шесть лет тому назад.
Да, не было никаких сомнений, что Арлиан искренне давал обеты и служил Церкви честно и бескорыстно.
Тогда почему же он, Дункан, не может быть священником, если он так же искренен и честен?
Ведь если Арлиан без всяких угрызений совести может быть епископом-Дерини, то почему он, Дункан, не может быть священником-Дерини?
Дункан взглянул на Риченду и увидел, что она уже овладела собой и вытирает глаза, красные от слез. Но прежде чем он успел заговорить, леди подняла на него свои прекрасные голубые глаза.
— Не беспокойтесь, святой отец, уже все хорошо. Я знаю, что не заслуживаю прощения, но вы выслушали мою исповедь, и теперь мне стало легче.
Дункан опустил глаза.
— Вы забыли, миледи, что я по решению Курии не имею права исполнять обязанности священника.
— Мой дядя Кардиель сказал, что отлучение незаконно, и он не видит причин, почему вы не можете быть священником.
Дункан удивленно поднял брови, но ничего не сказал, так как, по его мнению, это было правдой. Его отлучил Корриган, и именно он должен был бы снять отлучение, но поскольку Корриган лишен сана, почти изгнан, то вопрос о снятии отлучения стал чисто академическим. И теперь Дункан — может быть, первый раз в жизни — получил возможность самому принять решение.
— А то, что я Дерини, разве не мешает вам? — спросил он, делая последнюю попытку убедить себя в правильности своего решения.
Она посмотрела на него очень странно.
— Для меня это даже удобнее, отец, так как вы лучше, чем кто-либо другой, сможете снять мои волнения. Вы спрашиваете так, как будто принадлежность к Дерини является вашим недостатком. Неужели теперь, когда всем известно, что вы Дерини, вы по-прежнему будете следовать своему призванию и быть точно таким же простым священником, как и раньше?
— Конечно.
— И вы полагаете, что вы будете таким же хорошим священником, как и раньше?
Он помолчал.
— Да.
Риченда еле заметно улыбнулась и упала перед ним на колени.
— Тогда отпустите мне грехи, отец. Моя страждущая душа просит, чтобы вы выполнили свой долг священника. Вы слишком долго были отстранены от своих обязанностей.
— Но…
— Отлучение, как утверждают высшие служители Церкви, с вас снято. Почему вы сопротивляетесь? Разве вы рождены не для этого?
Дункан глуповато улыбнулся, а затем склонил голову. Риченда перекрестилась и сложила руки в молитвенном жесте.
Внезапно он понял, что уже делает то, для чего был рожден, и у него нет никаких сомнений в правильности своего решения. Спокойный и уверенный, он слушал шепот Риченды, которая исповедовалась перед ним.
Морган поднял голову, вздохнул и приказал солдатам освободить Дерри и выйти из палатки. Дерри спокойно лежал перед ними с закрытыми глазами. Он спал естественным сном.
Когда солдаты вышли, Морган разжал ладонь и посмотрел на лежащее в ней кольцо. И он сам, и Арлиан, избегали смотреть на мизинец Дерри, побелевший и дрожавший, с которого это кольцо было удалено.
Теперь слышалось только всхлипывание Риченды, сидящей в центре палатки, да хрипы Дерри, все еще старающегося освободиться от связывающих его веревок.
Несколько солдат в нерешительности стояли возле Риченды, не зная, как ей помочь, а другие толпились у лежащего без сознания Варина.
Дерри время от времени возобновлял борьбу, как бы проверяя бдительность солдат, державших его.
Келсон окинул всю сцену взглядом и взглядом же приказал лишним солдатам выйти. Послышался ропот недовольства, но люди повиновались.
Когда они вышли, Келсон и Морган подошли к Риченде. Она взглянула на них и отвернулась.
— Не трогайте меня, сэр. В этом круге зло. Они похитили моего сына, и теперь я не могу вернуть его.
— Они похитили Брендана? — выдохнул Морган, вспомнив, как они совсем недавно укладывали его спать.
Арлиан, не колеблясь, вошел в круг, встал на колени возле Риченды и помог ей подняться, а затем передал ее в руки Дункана. Дункан старался увести ее подальше от круга, но она отчаянно сопротивлялась, вырывая руки. Ее волосы рассыпались по плечам и закрыли лицо.
Морган направился было к ней, но Арлиан остановил его, посоветовав Дункану отвести подальше безутешную леди.
— Оставь ее, Аларик, — тихо сказал он. — Дункан лучше справится с этим. Самое главное сейчас — закрыть Путь Перехода, чтобы Венсит не смог воспользоваться им еще раз. Мне не следовало оставлять его здесь открытым.
— Тебе нужна наша помощь? — спросил Келсон, глядя на епископа широко открытыми глазами.
Арлиан сел на корточки и закрыл лицо руками.
— Нет, ваши силы нужны сейчас для Дерри. Отойдите подальше, пока я делаю то, что нужно сделать.
Они отошли, а Арлиан взглянул на потолок, вздохнул, как бы собираясь с мыслями, а затем опустил голову и положил руки на землю. Вокруг его головы возникло сияние, пульсирующее в такт его сердцу.
Затем все вспыхнуло, и снова стало темно.
Арлиан тяжело опустился на четвереньки, шатаясь, как пьяный, но когда Морган хотел помочь ему, епископ покачал головой:
— Оставьте меня. Займитесь Дерри, — прошептал он заплетающимся языком. — С Путем все.
Взглянув на Келсона, Риченду и Дункана, Морган со вздохом направился к солдатам, державшим Дерри. Глаза Дерри остановились на нем, и юноша стал отчаянно вырываться из рук.
Морган посмотрел на Дерри несколько секунд, затем опустился на колени возле него и стал снимать перчатки.
— Что вы видели? — спросил он одного из часовых, который ему показался поумнее прочих.
— Нам сказали, что Дерри принес сюда ребенка, завернутого в плащ, и что леди Риченда пришла с ним вполне добровольно.
— Да, это было именно так, Ваша Светлость. Они пробыли там, в палатке, с минуту — я как раз был на посту, а затем леди закричала. Она кричала: «Дерри!» Когда мы вбежали, я увидел, что она борется с ним вон там — где епископ. А затем что-то произошло с мальчиком. Он тоже лежал там, где сидит сейчас епископ. Появился яркий свет, и как будто там возникло два человека.
Келсон, подошедший выслушать рассказ часового, опустился на колени рядом с Морганом и внимательно посмотрел в лицо солдата.
— Нам сказали, что один из них был Венсит из Торента, а другой — граф Марли. Ты можешь это подтвердить?
— Я не знаю Венсита, сэр. Но другой действительно был граф Марли. Правда, я видел его всего несколько раз, но…
— А что потом? — нетерпеливо спросил Морган.
— Лорд Дерри вытащил женщину прежде, чем мы подоспели на помощь, а потом мальчик и двое мужчин исчезли. Не понимаю как.
— И не пытайся, — пробормотал Морган.
Он сунул перчатки за пояс и посмотрел на все еще бьющегося Дерри.
— Он все время так бьется?
— Да, сэр. Он хотел обратно в круг. Он что-то кричал о том, что круг не закрыт, что ему надо обратно. Мне пришлось заткнуть ему рот.
— Понятно, — кивнул Морган.
Он осмотрел Дерри с ног до головы — задумчиво, почти печально. Затем снова обратился к солдатам.
— Хорошо. Вытащите кляп, развяжите веревки и держите его. Учтите, это будет нелегко.
— Но что с ним? — спросил Келсон, когда охранники повиновались. — Морган, ты уверен, что его можно развязать? По-моему, он сошел с ума.
— И мы должны определить, как далеко это зашло, — ответил Морган. — Он ведь боялся еще тогда, когда впервые оказался здесь. Мне тогда же следовало заняться им.
Он снова повернулся к Дерри. Юноша содрогнулся, закрыл глаза и хрипло задышал, когда рука Моргана легла ему на лоб. Затем его глаза раскрылись.
В них уже был разум. Он изумленно посмотрел на Моргана, на солдат, которые прижимали его руки и ноги к земле. В его глазах появились боль и испуг.
Морган не ожидал такой реакции.
— Что… что я сделал, Морган? — спросил Дерри.
— Ты не помнишь?
Дерри заморгал и покачал головой.
— Что-нибудь ужасное? Я убил кого-нибудь?
Морган прикусил губу, чтобы не ответить ему резко, думая о страдающей женщине.
— Да, ты плохо сделал, Дерри. Ты помог Венситу и Брану похитить сына леди Риченды. Кроме того, ты нанес раны Варину и охраннику. Ты действительно ничего не помнишь?
Дерри покачал головой.
Моргану было его очень жаль, и он опустил глаза, не выдержав страдальческого взгляда юноши. Он нежно положил руку на плечо Дерри, но как только его рука коснулась юноши, тот резко рванулся из рук охранников и вцепился в горло Моргана.
— Держите его! — крикнул Келсон, бросаясь на ноги Дерри, в то время как охранники отрывали его руки от Моргана.
Дерри держался примерно секунды три. Но вот Морган освободился и прижал его к полу. Охранники вновь оседлали пленника.
И даже теперь Дерри рвался из их рук. Он кричал:
— Нет! О Боже, помоги мне. Нет! Морган, я ничего не могу поделать! Убей меня! О, пожалуйста, убей меня, пока я…
Кулак Моргана обрушился на челюсть Дерри. Тот дернулся и обмяк.
Тяжело дыша, Морган поднялся, дав знак охранникам держать пленника покрепче.
Келсон с участием посмотрел на Моргана и отослал прочь солдат, которые вбежали в палатку на его крик.
— Боже, что произошло? С тобой все в порядке? — спрашивал он, глядя на Моргана. — Он же пытался убить тебя!
Морган кивнул, потер горло, на котором уже появились следы пальцев Дерри.
— Да. Единственное, что можно предположить, — это что Венсит ввел в него очень сильные управляющие связи на многих уровнях. Поэтому я и не смог их обнаружить. Я нейтрализовал внешние уровни, но остались более глубокие. Теперь нам нужно их уничтожить или, если ничего не выйдет, убить Дерри.
Он хрипло вздохнул и постарался расслабиться.
— Когда он придет в себя, будьте рядом, мне может понадобиться ваша помощь.
Келсон кивнул, а Морган обратился к солдатам:
— А вы держите его все время. Я не могу работать, когда он бултыхается, как рыба в сети, да еще старается схватить меня за горло.
Солдаты кивнули и тут же напряглись, услышав стон Дерри.
Прежде чем тот успел прийти в сознание, Морган стал делать пассы у него перед глазами. Взгляд Моргана был устремлен вдаль.
— Слушай меня, Дерри, — сказал он, опуская руки ему на голову.
Тело Дерри сотрясали судороги. Морган с трудом удерживал голову юноши, хотя солдаты старались изо всех сил помогать ему.
Покачав головой, Морган крепче прижал руки и начал зондирование.
— Теперь все хорошо, Дерри. Ты в безопасности.
Успокойся и дай мне проникнуть в твой мозг. Я хочу разрушить то, что сделал Венсит.
Дерри извивался в руках солдат, а Морган старался сосредоточиться.
Вскоре все было кончено. Дерри затих. Морган устало опустил голову и долго оставался неподвижным.
— Все хорошо, Келсон. Теперь следуй за мной и помогай мне. А вы не отвлекайтесь ни на мгновение, пока я не разрешу, — обернулся Морган к солдатам. — Он может опять начать все сначала.
— Хорошо, Ваша Светлость.
Морган опустил голову, его глаза подернулись дымкой. Келсон коснулся его рукой и приготовился войти с ним в контакт.
В палатке стало тихо, и тишина нарушалась только всхлипываниями Риченды, которая плакала на руках Дункана. Дункан поглаживал ее по голове, но все его внимание было приковано к лежащему Дерри.
Арлиан, истративший почти всю энергию на уничтожение Пути Перехода, теперь старался собрать остатки сил и помочь Моргану и Келсону.
И только солдаты были заняты исключительно Дерри.
Дункан решил, что настало время вывести Риченду из состояния отчаяния и безысходной тоски и расспросить обо всем, что произошло.
— Миледи, — тихо позвал он.
Риченда вздрогнула, громко высморкалась и, вытерев слезы платком, с несчастным видом опустила голову, не глядя на Дункана.
— Я сделала ужасную вещь, отец, — прошептала она. — Я сделала ужасную вещь и даже не могу просить у вас прощения, так как я снова сделала бы то же самое, если бы представился случай.
Дункан быстро перебрал в уме все, что слышал о происшедшем, но не мог понять, что же она имеет в виду. Он совершенно забыл в тот момент, что не имеет права исполнять обязанности священника, и сердечно спросил:
— О чем вы говорите, миледи? Я не понимаю, за что вы можете ругать себя. Во всем происшедшем вашей вины нет… Разве Дерри не обманом заманил вас сюда? Разве не он устроил похищение вашего сына?
Риченда покачала головой.
— Вы не понимаете, отец. Мой… мой муж стоял здесь, в этом кругу. Он похитил мое дитя. И я хотела убить его.
— Вы хотели убить его? — переспросил с удивлением Дункан, не в силах понять, как это хрупкое создание может кому-то угрожать смертью.
— Да. И я убила бы его, если бы здесь не оказалось Венсита и если бы Дерри не помешал мне. Вы Дерини, отец, и вы знаете, о чем я говорю.
— Знаю, — Дункан замолчал, внезапно поняв все. — Миледи, — прошептал он, чтобы никто не слышал, — вы Дерини?
Она кивнула не глядя на него.
— А Бран знает об этом?
— Теперь знает, — прошептала она, взглянув ему в лицо. — О отец, я не хочу лгать вам. Есть еще одна причина, по которой я хотела убить его. Боже, помоги мне! Отец, я люблю другого человека. Я люблю Аларика, и он любит меня. Но я пока не нарушила своей супружеской клятвы. И если Аларик убьет Брана завтра… О, простите меня, отец, я совсем не молюсь о Бране. Он ведь предатель. Боже, что мне делать?
Она снова зарыдала. Дункан обнял ее за плечи и заставил присесть на край постели Келсона.
Морган и Келсон, опустившись на колени, все еще трудились над неподвижным телом Дерри, а рядом стоял Арлиан и смотрел на них.
Дункан ничем не мог помочь им. Ведь в руках у него была чаша, которую он не мог отложить, пока не выпьет до дна. Он наклонил голову и стал размышлять.
Риченда и Аларик. Конечно. Теперь все понятно. Нужно было быть слепцом, чтобы не увидеть всего этого раньше.
Зная щепетильность Аларика, Дункан был уверен, что между ними еще ничего не произошло. Да и Риченда поклялась, что не нарушила верность супружескому ложу.
Но Дункан знал, что оба они сейчас чувствуют внутреннюю вину. Дункан подумал, почему же Морган не поделился с ним, но затем сообразил, что у них совершенно не было времени. К тому же, наверняка Аларик считает свое чувство постыдным, бесчестным, а потому и не захотел в этом признаться даже своему другу и родственнику. Возжелать жену ближнего своего — это же страшный грех в глазах Аларика.
Но Риченда обратилась к нему как к священнику. А имеет ли он право на такое обращение? Кто он — Дерини или священник? С тех пор как он принял обет, у него не было сомнений в том, что должен быть священником.
Дункан посмотрел на Арлиана. Ведь у Арлиана не было сомнений в том, что вполне можно быть одновременно и служителем Церкви и Дерини. Он уже много лет епископ, и ни одна из его ипостасей не входила в противоборство с другой. Но сам же Арлиан говорил, что со времен Реставрации только два Дерини получили духовный сан: он и Дункан.
И Дункан не сомневался, что Арлиан искренне верил в свое призвание и был преданным и верным слугой Господа. Дункан почувствовал святость, исходившую от этого человека, с момента их первой встречи шесть лет тому назад.
Да, не было никаких сомнений, что Арлиан искренне давал обеты и служил Церкви честно и бескорыстно.
Тогда почему же он, Дункан, не может быть священником, если он так же искренен и честен?
Ведь если Арлиан без всяких угрызений совести может быть епископом-Дерини, то почему он, Дункан, не может быть священником-Дерини?
Дункан взглянул на Риченду и увидел, что она уже овладела собой и вытирает глаза, красные от слез. Но прежде чем он успел заговорить, леди подняла на него свои прекрасные голубые глаза.
— Не беспокойтесь, святой отец, уже все хорошо. Я знаю, что не заслуживаю прощения, но вы выслушали мою исповедь, и теперь мне стало легче.
Дункан опустил глаза.
— Вы забыли, миледи, что я по решению Курии не имею права исполнять обязанности священника.
— Мой дядя Кардиель сказал, что отлучение незаконно, и он не видит причин, почему вы не можете быть священником.
Дункан удивленно поднял брови, но ничего не сказал, так как, по его мнению, это было правдой. Его отлучил Корриган, и именно он должен был бы снять отлучение, но поскольку Корриган лишен сана, почти изгнан, то вопрос о снятии отлучения стал чисто академическим. И теперь Дункан — может быть, первый раз в жизни — получил возможность самому принять решение.
— А то, что я Дерини, разве не мешает вам? — спросил он, делая последнюю попытку убедить себя в правильности своего решения.
Она посмотрела на него очень странно.
— Для меня это даже удобнее, отец, так как вы лучше, чем кто-либо другой, сможете снять мои волнения. Вы спрашиваете так, как будто принадлежность к Дерини является вашим недостатком. Неужели теперь, когда всем известно, что вы Дерини, вы по-прежнему будете следовать своему призванию и быть точно таким же простым священником, как и раньше?
— Конечно.
— И вы полагаете, что вы будете таким же хорошим священником, как и раньше?
Он помолчал.
— Да.
Риченда еле заметно улыбнулась и упала перед ним на колени.
— Тогда отпустите мне грехи, отец. Моя страждущая душа просит, чтобы вы выполнили свой долг священника. Вы слишком долго были отстранены от своих обязанностей.
— Но…
— Отлучение, как утверждают высшие служители Церкви, с вас снято. Почему вы сопротивляетесь? Разве вы рождены не для этого?
Дункан глуповато улыбнулся, а затем склонил голову. Риченда перекрестилась и сложила руки в молитвенном жесте.
Внезапно он понял, что уже делает то, для чего был рожден, и у него нет никаких сомнений в правильности своего решения. Спокойный и уверенный, он слушал шепот Риченды, которая исповедовалась перед ним.
Морган поднял голову, вздохнул и приказал солдатам освободить Дерри и выйти из палатки. Дерри спокойно лежал перед ними с закрытыми глазами. Он спал естественным сном.
Когда солдаты вышли, Морган разжал ладонь и посмотрел на лежащее в ней кольцо. И он сам, и Арлиан, избегали смотреть на мизинец Дерри, побелевший и дрожавший, с которого это кольцо было удалено.