Квиннел А.. Ночи 'красных фонарей' (Приключения Кризи - 3)

   Машина затормозила перед Порта Кавалежери. Кризи расплатился с водителем, оставив ему приличные чаевые, подождал, пока тот не отъехал на приличное расстояние, потом свернул налево. Пятнадцать минут спустя он углубился в узкую аллею, где и обнаружил небольшую вывеску ресторанчика. Войдя внутрь, он очень удивился: заведение было совершенно не таким, каким он его себе представлял. Оно скорее походило на обычное кафе со столиками, покрытыми клетчатыми скатертями. Его посетителями были в основном небогатые туристы. В одном углу стояла статуя Святой Девы Марии. Особое внимание обращали на себя официантки - очень высокие, одетые в длинные платья, сшитые, по всей видимости, из батика, и удивительно красивые. Все они были негритянками. Кризи обвел взглядом зал, но Граццини не увидел.
   К нему подошла невысокая женщина средних лет в белом.
   - Я - сестра Мария, - сказала она. - Могу я вам чем-нибудь помочь?
   - Меня зовут Генри Гоулд. Я хотел бы встретиться с мистером Гэлли.
   - Да, конечно. Пожалуйста, следуйте за мной.
   Пройдя через зал вслед за опрятной женщиной, он миновал небольшой коридор и остановился перед тяжелой зеленой портьерой. Когда монашка сдвинула ее в сторону, за ней открылась большая дверь из красного дерева. Женщина постучала, открыла ее и пригласила Кризи пройти.
   Помещение, в котором он оказался, резко отличалось от предыдущего. Оно было роскошно обставлено. В центре комнаты стоял круглый стол, покрытый белой полотняной скатертью, на котором были разложены старинные серебряные салфетницы с белыми салфетками и красовались прекрасной работы золотые и серебряные канделябры. С потолка свешивалась изысканная хрустальная люстра. Вокруг стола стояли три кресла с высокими спинками. Одно занимал Паоло Граццини, в другом сидел молодой священник, видимо только недавно разменявший четвертый десяток. На нем были очки с сильными линзами, сквозь которые он внимательно, с некоторым удивлением смотрел на Кризи, словно разглядывал редкое произведение искусства, казалось, безвозвратно утраченное, но чудом возвращенное к жизни. Как только дверь за Кризи закрылась, оба мужчины встали. Граццини представил их друг другу:
   - Генри Гоулд, отец Де Санктис.
   Все сели за стол. Кризи поставил рядом со своим креслом на толстый ковер портфель, незаметно нажав на потайную кнопку на ручке. Вмонтированный внутрь портативный магнитофон должен был записать предстоящую беседу.
   Граццини жестом указал на небольшой столик, стоявший рядом, на котором были расставлены несколько блюд с закусками, и сказал:
   - Я попросил принести нам что-нибудь незамысловатое, чтобы нас никто не беспокоил во время разговора.
   Рядом с блюдами стояло несколько графинов с напитками, стаканы и бутылка красного вина. Граццини поднялся, подошел к столику и спросил:
   - Что бы вы хотели выпить перед едой? Рекомендую виски "Макэллэн" сорокалетней выдержки.
   И священник, и Кризи кивнули в знак согласия. Граццини разлил напиток по стаканам, поставил перед ними на стол и снова сел в кресло.
   - Может быть, ты сначала объяснишь цель нашей встречи? - попросил Кризи.
   Граццини был очень собой доволен. Он кивнул в сторону священнослужителя.
   - Я ввел отца Де Санктиса в курс нашей небольшой проблемы относительно "Синей сети". - В ответ на суровый взгляд Кризи он лишь слегка улыбнулся. Поэтому я сначала хотел бы немного подробнее его тебе представить. Как известно, в Ватикане существует совершенно уникальная служба разведки. Говорят, что она вызывает искреннюю зависть ЦРУ и Моссада.
   Священник пожал плечами.
   Граццини продолжал:
   - Конечно, со времени окончания "холодной войны" эта служба отчасти утратила былое значение. Тем не менее в ней есть подразделение, занимающееся сатанизмом и черной магией.
   Кризи обратил внимание на чуть заметный кивок, который сделал ему через стол Граццини. Тогда он решил немного ему подыграть.
   - Это очень любопытно. Я знаю, что сатанизм в различных его проявлениях все еще существует, однако мне совершенно непонятно, почему это должно заботить Ватикан.
   Впервые с начала разговора священник слегка улыбнулся. Улыбка совершенно изменила его лицо: с него исчезло суровое выражение, оно стало выглядеть почти по-мальчишески.
   - Да, мистер Гоулд, вы действительно можете быть удивлены. Конечно, возглавляемый мною отдел гораздо меньше того, который существовал в средние века и даже в прошлом столетии, однако и по сей день нам приходится порой весьма активно действовать не только в странах Южной Америки, Карибского бассейна и Африки, но иногда даже в высокоразвитых государствах Европы. - Он указал рукой на столик с закусками. - Может быть, пока я буду вам рассказывать, мы займемся едой?
   Глава 53
   - Мне и сейчас еще трудно поверить, - сказал Кризи, - что Граццини с такой легкостью смог организовать встречу с ватиканским специалистом такого уровня.
   В улыбке Гвидо была изрядная доля иронии.
   - Тебе надо было бы знать, что связь мафии и Ватикана уходит в далекое прошлое. Особенно в области финансов. Не так много лет назад банк Ватикана отмывал миллионы долларов мафии, полученных ею от торговли наркотиками.
   - Об этом я слышал, - ответил Кризи, - но с тех пор, как мне казалось, они разошлись.
   Гвидо покачал головой.
   - Они не расходились и прекращать свое сотрудничество не собираются. Сила всегда тянется к силе.
   Было одиннадцать часов вечера. Кризи вылетел из Рима сразу после обеда. Они сидели на террасе и только что закончили отличный легкий ужин. Все остальные посетители уже ушли.
   - Этот священник, Де Санктис, он иезуит, - сказал Кризи.
   Гвидо снова улыбнулся и кивнул.
   - Все умные священники - члены этого ордена.
   - И такой молодой... Ему, как мне показалось, и тридцати пяти нет. И несмотря на молодость, так много знает!
   - Ну так расскажи мне, - сказал Гвидо с едва сдерживаемым любопытством, - что же ему известно?
   Кризи собрался с мыслями, потом слегка усмехнулся не очень приятному воспоминанию.
   - Перед тем как начать рассказ, он попросил меня показать ему содержимое моего портфеля. Это было просто ужасно - у меня в нем был спрятан магнитофон. И больше ничего, только этот чертов магнитофон.
   Гвидо усмехнулся.
   - Ну и что дальше?
   Кризи тряхнул головой, словно пытаясь освежить память.
   - Сначала он стал им восхищаться. Вещица-то была как произведение искусства, лишь три дюйма на два, а разговор могла записывать с двадцати метров. Потом этот чертов священник долго мне плакался в жилетку о том, как мало средств выделяется на их отдел и как могла бы пригодиться такая штука в его работе... Естественно, я ему эту хреновину чертову тут же подарил.
   Гвидо с усмешкой сказал:
   - Никогда не следует недооценивать церковь.
   - Больше этого не повторится, - ответил Кризи с чувством досады.
   После этого он рассказал все, что узнал от священника. Сначала он выслушал длинную лекцию о сатанизме. Естественно, корнями своими он уходил в дохристианские времена и расцветал пышным цветом в родовом обществе по всему миру. Священник объяснил некоторые психологические аспекты этого явления. Кризи сказал Гвидо, что помимо других своих ученых степеней и званий отец Де Санктис имел степень и по психологии. Ему также пришлось выслушать несколько теорий о связи добра и зла, существовавших на протяжении всей истории человечества, равно как и о постоянной борьбе между ними. Священник подробно просветил его о сущности шаманизма, а также о том, что христианская церковь также имела своих заклинателей, которым вполне хватало работы и в наше время. Такого рода деятельностью он сам занимался на протяжении трех лет.
   Лишь когда подали кофе с коньяком, священник перешел к сатанизму и черной магии в современном мире. По просьбе Кризи он сосредоточил основное внимание на Европе, касаясь остальных регионов мира лишь постольку, поскольку они имели к ней отношение. Здесь было несколько сект, разбросанных от Скандинавии до Средиземноморья. Некоторые из них были между собой связаны, другие действовали обособленно. Истоки их восходили к средневековью, и нередко в них практиковались обряды и ритуалы многовековой давности. Как бы извиняясь, Де Санктис объяснил, что некоторыми из этих сект руководят священники-вероотступники и другие служители церкви, которые прикрывают свои истинные помыслы регулярным соблюдением церковных обрядов и ритуалов истинной веры.
   Он описал типичный сатанинский шабаш - "черную мессу", и сопровождавшую ее вакханалию - с богохульными молитвами, жертвоприношениями животных, питьем омерзительных напитков, посвящением новых членов и извращенными сексуальными оргиями. Особенно большую роль в такого рода мероприятиях играли животные. Так, иногда их участники надевали на себя головные уборы с рогами, нередко они поклонялись животным. Очень часто эти секты присваивали себе названия некоторых зверей. Верховные жрецы и жрицы сект имели огромную психологическую власть над рядовыми членами, которые продвигались вверх по иерархической лестнице лишь с благословения тех, кто ими командовал. Очень часто в этом большую роль играли деньги, потому что многие рядовые члены сект были выходцами из богатых семейств. Однако еще важнее для продвижения наверх было их участие во все более зверских и бесстыдных действиях, которые неизбежно вели к осквернению и потере на вечные времена души.
   Когда Кризи дошел до этого момента, Гвидо осенил себя крестным знамением и пробормотал:
   - Я об этих вещах слышал. Только не понимаю, каким боком это относится к "Синей сети"?
   - Это просто и вполне очевидно, - сказал Кризи.
   Священник объяснил, как некоторые жестокие люди, обладающие харизмой очень часто в их числе были христианские пастыри, предавшие свое истинное призвание, - вступали в такие секты и постепенно прорывались к их руководству или даже иногда, движимые собственным тщеславием, гордыней или корыстью, основывали новые секты. Святой отец указал на их сходство с современными религиозными культами, в частности теми, которые стали популярны на западном побережье США. Возглавляли эти движения харизматические, даже своего рода гипнотические лидеры, выступавшие с ложными вероучениями и культами, такими, как мунизм, сайентология и некоторые другие. К той же категории принадлежали и некоторые восточные гуру. С тусклой улыбкой на лице священник, рассказывая об этом, произнес: "Нет предела человеческому легковерию".
   - О "Синей сети" он знает, - сказал Кризи. - Может быть, правда, он мне рассказал не все, что ему известно. Она существует уже лет восемьдесят и как-то связана - или раньше имела отношение - с запрещенными ветвями коптского христианства, особенно распространенными в Египте.
   Священник рассказал и о том, что, как явствует из записей в архивах их отдела, "Синяя сеть" с самого начала наладила контакты с французской сектой "Дщери Козлища". Французские власти, по всей видимости, разгромили ее в 1934 году, хотя никаких арестов в связи с этим делом не проводилось, поскольку в число членов секты входили некоторые высокопоставленные лидеры страны. На тех, кто проводил операцию по ликвидации этой секты, было оказано сильное политическое давление. В Италии "Синяя сеть" в тридцатые годы опиралась на поддержку ряда фашистских руководителей.
   В разведывательной службе Ватикана полагали, что "Синяя сеть" перестала действовать в годы войны. Однако в конце пятидесятых вновь поползли слухи о ее существовании, хотя и в несколько иной форме. Теперь стали говорить, что члены этой организации занимаются черной магией, шантажом и невероятной по своей жестокости насильственной проституцией. Эти слухи подтвердились во время расследования по делу так называемой масонской ложи П-2. Несколько туманных намеков на "Синюю сеть" промелькнуло в газетах, тиражи которых были тут же конфискованы, а также в показаниях некоторых обвиняемых, проходивших по этому делу. Теперь Гвидо был окончательно обескуражен.
   - В таком случае, - спросил он, - почему же итальянские власти не предприняли в этом отношении никаких шагов?
   Кризи невесело улыбнулся.
   - Именно об этом я и собираюсь спросить нашего друга Сатту.
   Глава 54
   Кризи не пришлось задавать Сатте вопросы. На рассвете он позвонил сам. Полковник сообщил, что вылетает в Неаполь восьмичасовым рейсом и просил Кризи встретить его в аэропорту.
   * * *
   Зайдя в кафе, они заказали по чашечке капуччино и сладкие булочки. В глазах Сатты застыли искорки глубоко затаенного гнева.
   - Я стал подумывать о том, чтобы как можно раньше выйти на пенсию, - с горечью сказал он.
   - Что случилось?
   Сатта оглядел почти пустой зал, наклонился к Кризи и произнес:
   - Вчера вечером я уже собрался было идти домой, когда ко мне в кабинет позвонил один высокопоставленный генерал карабинеров. Ему бы уже давно надо было уйти на покой и греть кости на солнце, но у этого человека во всех партиях настолько сильные связи, что он все еще сидит в своем кресле. Так вот, генерал хотел знать, почему мой помощник Беллу распорядился установить круглосуточное наблюдение за двумя людьми, а именно за Жаном Люком Донати и Анваром Хуссейном. Я был совершенно поражен, поскольку никак не ожидал, что кто-то наверху об этом пронюхает. Вот тебе и карабинеры!
   - И как же ты на этот звонок отреагировал?
   Итальянец беспомощно развел руками.
   - Прежде всего я попытался успокоиться. Потом я сказал этому старому пугалу, что провожу расследование, связанное с политической коррупцией. Он попросил меня подробнее рассказать ему об этом, но я, естественно, удовлетворить его любопытство не мог. Он разозлился и отдал мне два приказа: во-первых, потребовал, чтобы я тут же снял с этих двух типов слежку, и, во-вторых, сказал, что я должен представить ему письменный отчет о причинах, побудивших меня начать это расследование.
   - Второе его требование ты сможешь выполнить? - спросил Кризи.
   Сатта печально улыбнулся.
   - С этим проблем не будет. Этот отчет будет очень кратким, в нем будет сказано лишь о подозрениях, возникших в связи с парочкой этих близких друзей генерала. Что же касается слежки, я вынужден буду ее снять, поскольку ее проведением занимается особое подразделение, которым руководит именно этот генерал.
   Кризи отпил кофе и сказал:
   - Мне кажется, я знаю, почему твой генерал так поступил.
   Ему припомнился обед в "Живой воде" с Граццини и священником. Пока Сатта слушал, выражение его лица оставалось сумрачным. Когда Кризи закончил рассказ, полковник очень спокойно произнес:
   - Друг мой, ты связался с чем-то, что на самом деле имеет гораздо более глубокие корни, чем мы с тобой могли предположить. Должен тебе сказать, что прошлой ночью Паоло Граццини был застрелен, когда выходил из одного римского ресторана. Из стоявшего неподалеку автомобиля он получил две пули в сердце.
   - Война между бандами? - спросил Кризи.
   Сатта отрицательно покачал головой.
   - Думаю, нет. В самой мафии для этого не было никаких причин. Кроме того, Граццини оказался не единственным мафиози, которого вчера убили. Был еще один. Он уже давно отошел от дел, а раньше работал на клан Граццини. Его звали Торквиний Тренто. - Голос итальянца звучал совсем тихо. - Его труп выловили в Тибре. Сначала его сильно пытали... на его лбу острым ножом был вырезан перевернутый крест. И отрезаны половые органы.
   Глава 55
   - Речь идет об игре совсем другого рода, - сказал Кризи. - Это не просто банда злых бестий, которые занимаются торговлей женщинами. У этих мерзавцев волосатые лапы тянутся на самые верха. Они не только в состоянии прекратить расследование, проводимое карабинерами на высоком уровне, но, по всей видимости, могут организовать убийство главного "капо" мафии на его же собственной территории.
   Вся команда вновь собралась за тем же овальным столом в пансионе "Сплендид". В течение двадцати минут Кризи вкратце рассказывал о том, что произошло за последние дни, пока у них был небольшой перерыв. Теперь, учитывая новые обстоятельства, он считал себя обязанным дать возможность всем, кто хотел, с достоинством выйти из игры.
   Начал он с Гвидо, напомнив ему об обещании, данном его покойной жене, никогда снова не брать в руки оружия. Он настойчиво предлагал перенести основную базу всей команды в какое-нибудь другое место.
   - Я никогда не давал Джулии обещания не защищать себя или своих друзей. Да она бы от меня и не стала никогда этого требовать. Сейчас у меня в пансионе только четверо постояльцев: престарелая супружеская пара из Германии, которая завтра утром съезжает, да пара английских туристов с рюкзаками за плечами, которые сами не знают, сколько пробудут в пансионе. Завтра же я подыщу им другое жилье. А мой пансион целиком превратится в вашу базу.
   Кризи взглянул на Пьетро, который тут же понял значение его взгляда. Он немного раздраженно сказал:
   - Я вообще никому никаких обещаний не давал и буду с Гвидо охранять базу.
   Потом Кризи обернулся к датчанину.
   - Йен, - сказал он, - это дело уже приняло совершенно новый оборот. Оно не просто опасно, заниматься им дальше - то же самое, что идти по тонкому льду в нагретых ботинках. Сдается мне, в "Синей сети" уверены, что все концы, ведущие к ним, обрезаны. Я считаю, что до сих пор о нас им ничего не удалось выяснить. Хотя, конечно, могу и ошибаться.
   - Думаю, ты прав, - ответил Йен. - Если только Граццини не рассказал о тебе ничего этому старику Тренто или священнику. Хотя это мало вероятно.
   - И все же это дело остается чрезвычайно опасным, - продолжал настаивать Кризи. - Ты обязан думать о жене и дочери, да и о том, что ты полицейский, а не бандитский боевик.
   Датчанин понимающе склонил голову, потом сказал:
   - Прошлой ночью в Копенгагене я говорил с Бриджит и намеренно сгустил ситуацию. Но она мне сказала, чтоб я ехал. Моя жена понимает, насколько это для меня важно. Что же до того, что я - полицейский... ну... потеряв Сатту и Беллу, команда теперь осталась только с одним полицейским. - Он улыбнулся. Я остаюсь.
   Кризи посмотрел на Сову, который сказал тоном, не допускавшим возражений:
   - Я тоже остаюсь.
   Прежде чем Кризи успел произнести следующую фразу, остальные уже на нее ответили. Макси переглянулся с Миллером и Кайяром, которые ему слегка кивнули. Он сказал Кризи:
   - Хватит попусту тратить время. Давай перейдем к делу.
   Впервые за время разговора слово взял Майкл.
   - У нас есть две цели: Донати и Хуссейн. Нам бы нужно было поболтать с одним из них, а то и сразу с двумя.
   Кризи сказал:
   - Есть еще одно обстоятельство... Перед тем как Сатте пришлось снять с них наблюдение, его люди проводили Хуссейна до здешнего аэропорта. Он улетел в Рим, а там пересел на рейс, вылетавший в Тунис. Произошло это два дня назад. - Он взглянул на датчанина и с улыбкой произнес: - Ну что ж, мистер сыщик, почему бы тебе не доложить нам о результатах твоего дедуктивного метода?
   Датчанин улыбнулся Кризи, взял свой портфель, вынул из него блокнот с разлинованной желтой бумагой и золотую паркеровскую авторучку. Он аккуратно положил блокнот перед собой, снял с ручки колпачок и, сохраняя на лице улыбку, сказал:
   - Подарок от благодарных родителей девушки, которую я однажды спас и вернул в лоно семьи. Не думайте, что такие вещи я могу покупать на свою зарплату. - Он снова улыбнулся. - В Копенгагене и так многие удивленно вскинут брови, увидев, что я разъезжаю по городу на БМВ. - Он заглянул в блокнот. - Давайте, начнем сначала. - Йен бросил взгляд на сидевшего рядом с ним молодого человека. - Майкл впервые услышал о "Синей сети" от своей умирающей матери. Он связался с Блонди, которая вывела его на меня. Он, можно сказать, нанял меня, чтобы я поехал с ним в Марсель, где нас выследили и похитили люди из банды, которая, как оказалось впоследствии, была одной из побочных групп, снабжающих "Синюю сеть" живым товаром. Кризи нас оттуда вытащил. Он собрал эту команду и, продолжая расследование, сам попал в ловушку и потерял палец. - Йен взглянул на правую руку Кризи. - Может быть, эта потеря оказалась не напрасной. Она дала нам лучше понять, с кем мы столкнулись. Давайте сразу же оставим в стороне или по крайней мере отложим на потом всю дьявольщину, связанную с этим делом. Она, конечно, существует. Я сам знаю о нескольких таких сектах в Скандинавии. Но, как нам стало известно из рассказа священника Де Санктиса, иерархическая верхушка "Синей сети" использует эту организацию скорее в собственных целях, нежели из идейных соображений. Такой подход достаточно умен и достаточно избит. Основы своего могущества они заложили еще при фашистах. В этом "Синяя сеть" была далеко не одинока. Гитлеровцы использовали такую же тактику при создании мифов об СС, сдобрив их мистическими клятвами и другой ритуальной атрибутикой.
   Йен написал какое-то слово на листке из блокнота. Майкл слегка наклонился над ним и, хмыкнув, прочел всем вслух:
   - Атрибутика.
   Датчанин прищуренным глазом взглянул на него и продолжил:
   - Мы имеем основания полагать, что у "Синей сети" есть два источника основных доходов. Один из них - белая работорговля, другой - шантаж и давление, оказываемые на богатых людей, привлекаемых в их секту. - Он написал в блокноте еще одно слово: "Мотивация". Оглядев сидевших вокруг стола людей, он сказал: - Мотивацией их деятельности являются власть и деньги. Эти два понятия идут рука об руку, но, как правило, для такого рода людей власть имеет приоритетное значение. Я считаю, что мы должны сосредоточить внимание прежде всего на источниках их власти и денег.
   - Каким образом? - спросил Майкл.
   Йен пожал плечами и ответил:
   - Я сыщик, а не стратег. - Он указал на Кризи. - Ответ на этот вопрос я хотел бы предоставить специалисту.
   Напряженно размышляя, Кризи прикрыл глаза. Он взглянул сначала на датчанина, потом на остальных и сказал:
   - Мы должны исходить из того, что они о нас ничего не знают. Они могут подозревать, что кто-то ими интересуется, но, я так думаю, после всех этих лет, на протяжении которых их никто не трогал, они стали переоценивать степень своего могущества. Нам нужно попытаться напасть на них изнутри.
   - Как? - спросил Гвидо.
   Кризи улыбнулся.
   - Мы должны каким-то образом проникнуть в "Синюю сеть". Кто-то из нас должен получить некоторое представление о сатанизме во всех его проявлениях и после этого... присоединиться к ним.
   За столом воцарилось напряженное молчание. Нарушил его Миллер, спросив:
   - Кто же, черт возьми, сам согласится лезть в этот мешок со змеями?
   Кризи смотрел на своего сына.
   Глава 56
   Для Майкла это был совершенно неведомый мир.
   Прежде всего Сатта отвел его к портному. Элегантный мужчина в годах оглядел Майкла со всех сторон с некоторым оттенком разочарования. Он дважды обошел его, разглядывая с головы до пят. Потом что-то быстро проговорил по-итальянски Сатте, который улыбнулся и сказал Майклу:
   - Синьор Кассели уверяет, что бывало и похуже. Тебе понадобится по крайней мере шесть костюмов, дюжина рубашек, пара дюжин шелковых галстуков, десять пар обуви и, конечно, хорошее белье на всякий случай.
   Пока синьор Кассели снимал мерку, Майкл улыбался. Он прилетел в Рим прошлой ночью, и его встретил в аэропорту полковник Сатта, по дороге домой вкратце обрисовавший ему ситуацию.
   У него было только две недели на то, чтобы ввести Майкла в те круги римского общества, где вращаются люди, которые могли бы иметь отношение к "Синей сети"; эти люди принадлежат к элите римского общества. По легенде, Майкл разыгрывал роль незаконнорожденного сына сказочно богатого арабского шейха, который не мог иметь формального отношения к его семье. Он получил образование в Англии, а сейчас на шесть месяцев приехал в Италию, чтобы повысить свой культурный уровень и обрести должный светский лоск перед тем, как продолжить обучение в Гарвардском университете.
   Легенду эту придумали Кризи и Сатта, беседуя по телефону. Позже Кризи созвонился с сенатором Джимом Грэйнджером в Дэнвере и попросил его организовать необходимую поддержку деталей легенды. Грэйнджер пообещал все сделать, как просил Кризи, и сказал ему, чтоб он ни о чем не беспокоился. Если кто-нибудь решит проверить достоверность легенды Майкла, он обнаружит, что имя Аднана-бен-Ассада действительно было внесено в списки тех, кто начнет обучение со второго семестра на факультете политических наук в Гарварде. Из собственных средств Джим Грэйнджер должен был положить десять миллионов долларов на счет Аднана-бен-Ассада в "Банко ди Рома". Деньги эти надо было перевести из одного банка Объединенных Эмиратов. Управляющий этим банком позвонит управляющему "Банко ди Рома" и расскажет ему о том, какой важной птицей был Аднан-бен-Ассад, подчеркнув при этом, что молодой человек имеет практически неограниченные источники финансирования.
   - Это же целое состояние, - пробормотал Майкл, когда Сатта назвал ему сумму.
   Полковник улыбнулся и сказал:
   - Не в наши дни и не в таком возрасте, но эта сумма вполне достаточна, чтобы акулы почуяли кровь. Когда дело доходит до денег, Рим становится маленьким, как деревушка. Как только тебя начнут принимать в высшем обществе, очень скоро всем станет известно, что ты - наследник огромного состояния. Я возьму тебе напрокат "феррари" и поселю в роскошной квартире неподалеку от "Испанских ступеней" вместе с поваром и лакеем. - Сатта не смог сдержать улыбку. - Лакей тебе будет хорошо знаком.