Страница:
Уборщик внимательно присмотрелся к машине. Когда он опять повернулся в сторону переулка, американец и китаец бежали к «Фольксвагену Джетта», припаркованному капотом к улице. Уборщик вновь нырнул в плотную толпу на тротуаре.
Правые колеса «Фольксвагена» были прижаты к стене. Китаец отпер водительскую дверцу, а американец тем временем осматривался с таким видом, будто ожидал нападения. Они торопливо забрались в машину; «Джетта» влилась в транспортный поток и свернула налево, к пешеходной аллее, ведущей к Французской концессии. Движение автомобилей здесь было запрещено.
Уборщик не тратил времени зря. Он пронзительно свистнул. Секунды спустя к нему подкатил повидавший виды «Лендровер». Уборщик бросил коробку с инструментами на заднее сиденье и сел в кресло рядом с водителем со смуглым обветренным лицом. Тот носил круглую шапочку с козырьком и был таким же круглоглазым, как и он сам.
Водитель заговорил на языке, который не был ни китайским, ни европейским. Уборщик ответил ему на том же языке и ткнул большим пальцем в сторону «Джетты», видневшейся в половине квартала впереди, в плотном потоке транспорта.
Водитель кивнул и погнал «Лендровер» сквозь скопление автомобилей. «Джетта» резко свернула налево.
Изрыгая проклятия, водитель лавировал, бросая «Лендровер» из стороны в сторону, и наконец помчался налево вслед за «Джеттой», которая вновь свернула к западу на Цзюцзин Лю и почти сразу — на север, к Наньцзин Дун Лю.
Вновь выругавшись, водитель «Лендровера» попытался свернуть за ней, но ему перегородили дорогу. Уборщик заметил «Джетту» далеко впереди, потом она исчезла.
Водитель остановил «Лендровер» у начала Нанъцзин Дун Лю, там, где к югу отходила неприметная пешеходная дорожка. Уборщик выругался. Должно быть, китаец и американец с военной выправкой заметили его. «Джетта» въехала в этот переулок и затерялась в запутанном лабиринте улиц района.
Первый «Старбакс» находился на Липпо Плаза на улице Хуайхай Чжун Лю. В кафетерии толпились как местные жители, так и приезжие с Запада; Смит и Энди не усмотрели там никакой связи с «Эмпресс» — ни в самом кафетерии, ни на прилегающих улицах, которые они обошли пешком, разглядывая таблички на дверях и приземистые здания магазинов и маленьких лавок.
Во втором «Старбаксе» было гораздо свободнее. Только китайцы сидели здесь за столиками либо заказывали кофе «на вынос». Большинство — в костюмах как китайских, так и западного покроя, и все они, по-видимому, спешили вернуться к своим рабочим столам.
Смит отнес свой второй за этот день двойной кофе к столику у окна рядом с входом. Кафетерий располагался в деловом квартале, именно этим объяснялось отсутствие иностранцев. Он был застроен четырех-, пяти— и шестиэтажными домами времен окончания колониальной эпохи, а также более высокими современными зданиями; были здесь и несколько сияющих стеклом и сталью небоскребов. Один из них стоял на противоположной стороне улицы. Смит присмотрелся к колонке бронзовых табличек у входной двери.
К нему подошел Энди:
— Я возьму себе кофе, и мы можем пройтись по улицам. Кто платит? Вы или я?
Смит протянул ему деньги. Когда шофер-переводчик вернулся, он поднялся на ноги:
— Сначала осмотрим здание напротив.
Взяв пластиковые стаканы с кофе, они протиснулись сквозь поток мотоциклов, автомобилей и автобусов с ловкостью, приобретенной на Манхэттене. Смит направился к табличкам у входа. Большинство из них были начертаны китайскими иероглифами, некоторые — латиницей по системе пиньинь.
Энди перевел Смиту надписи на табличках.
— Минутку! — велел Смит, когда Энди дошел до десятой таблички. — Прочти еще раз.
— Компания «Летучий дракон», международная торговля и доставка грузов. — Энди пояснил: — Дракон в Китае — символ небес.
— Понятно.
— И, следовательно, императора.
— Император давно скончался, но все же спасибо. Читай дальше.
Как выяснилось, из всех компаний, которые располагались в этом здании, перевозками занимался только «Летучий дракон». Допивая кофе, Смит и Энди торопливо изучили список до конца. Они нашли еще четыре фирмы, имевшие отношение к доставке грузов по всему миру. Потом они отыскали уличного торговца, который предлагал «цзяньбинь», свернутый трубочкой омлет с зеленым луком и острым соусом внутри. На этот раз расплачивался Энди.
Как только они доели омлет, Смит отправился дальше.
— Пора заглянуть в третий «Старбакс».
Последний кафетерий находился в торговом центре в новом деловом районе, на улице Хунцяо Лю, окружавшей аэропорт Хунцяо. Поблизости не оказалось ни одной компании, имевшей отношение к перевозкам, и Смит велел Энди ехать обратно в отель.
— Итак, у нас на выбор пять фирм, — сказал Смит, — и все они находятся рядом со вторым кафетерием, поэтому можно предположить, что информатор передавал Мондрагону сведения именно там. Ты умеешь обращаться с компьютером?
— А Грант умел побеждать в битвах?
— Войди на сайты этих пяти компаний в Интернете и поищи в списках сотрудников Чжао Яньцзи.
— Считайте, что это уже сделано.
Как только машина приблизилась к Бунду, Смит спросил:
— Можно ли проникнуть в отель «Мир» другим путем, кроме главной двери и служебного входа?
— Есть еще одна дверь, за углом, на поперечной улице.
— Хорошо. Отвези меня туда.
Пока Энди выписывал головокружительные виражи по магистралям и переулкам, Смит внимательно рассмотрел его от ног до головы.
— Ты примерно одного со мной роста. У тебя достаточно длинные брюки, а твоей курткой можно укутать быка. Надев твою шапочку, я сойду за шанхайца, если, конечно, кто-нибудь не заглянет мне прямо в лицо. Мой костюм будет висеть на тебе мешком, но надевать пиджак необязательно.
— Спасибо. Я так и подумал.
Машина приблизилась к отелю, и Смит показал Энди, где припарковаться, после чего с трудом снял с себя одежду в тесном салоне. Энди заглушил мотор и последовал его примеру. Кожаная куртка пришлась Смиту впору. Брюки оказались коротковаты, но не слишком. Смит надвинул кепку почти на глаза и выбрался из «Джетты».
— Изучи списки сотрудников, пообедай и приезжай сюда за мной через два часа, — сказал он, наклонившись к окошку.
Энди просиял:
— Еще слишком рано, чтобы ездить по клубам и шоу. Чем мы будем развлекаться?
— Никаких развлечений. Будешь сидеть в машине и ждать. А я займусь взломом и проникновением. Много ли придется взламывать — зависит от того, что ты сумеешь узнать.
— Могу помочь также и в этом деле. Я ловок, как кошка.
— Как-нибудь в другой раз.
Энди разочарованно нахмурился:
— Я не из тех, кто способен терпеливо ждать.
— Займись самовоспитанием. — Переводчик все больше нравился Смиту. Он улыбнулся и двинулся прочь от машины.
Шумные улицы, как всегда, были переполнены людьми. Смит не заметил слежки, но решил не рисковать. Он смешался с толпой шанхайцев и вместе с ними двинулся к Бунду. Только оказавшись у дверей отеля, он не без труда выбрался из людского потока и торопливо вошел внутрь.
Изыскания Энди точно наметили цель; Чжао Яньцзи был казначеем «Летучего дракона», помещения которого располагались в небоскребе напротив второго из трех «Старбаксов». Смит не видел в этом совпадении ничего особенного. Тайный поставщик сверхсекретных материалов, осуществлявший передачу сведений в свои рабочие часы, наверняка предпочел бы отлучаться со службы на возможно более короткий срок и по убедительной причине — например, чтобы выпить кофе в соседнем «Старбаксе». Если Чжао Яньцзи был именно этим человеком, он не мог бы найти лучшего явочного места, чем популярный кафетерий.
Если все пройдет гладко, Смит вернется в отель задолго до ужина с доктором Ляном и его коллегами, назначенного на девять часов. Если же возникнут трудности... что ж, тогда ему придется справляться и с ними тоже.
Как только «Джетта» укатила в сумерки, Смит подошел к небоскребу, незаметно наблюдая за всем, что его окружало. На нем был черный свитер, синие джинсы и туфли с мягкой подошвой. На спине Смит нес рюкзак, также черный. Он посмотрел вверх. Небоскреб, приютивший «Летучего дракона», сиял яркими огнями, вместе с другими зданиями заливая небо слепящим светом. На противоположной стороне улицы все еще работал «Старбакс», за круглыми столиками тут и там сидели любители кофе, являя собой гипертрофированно-реалистичную картину, которая напоминала работы Эдварда Хоппера. В воздухе носился легкий запах автомобильного выхлопа, характерный для любого крупного города, но здесь к нему примешивался аромат азиатских специй и чеснока.
Сквозь зеркальные стекла окон небоскреба Смит видел одинокого охранника в форме, который дремал в вестибюле за столиком службы безопасности. Смит мог без труда проскользнуть мимо него, но не видел смысла рисковать. Современное здание предоставляло много других, надежных и привычных способов проникнуть в него.
Смит продолжал шагать по подъездной дорожке, которая вела к освещенному, но запертому гаражу. Примерно в десяти шагах за пандусом виднелась дверь пожарной лестницы. Именно то, что требуется. Он дернул за ручку. Дверь была заперта изнутри. Смит пустил в ход отмычки, замаскированные под инструменты, которые он носил в своем медицинском наборе. Замок поддался с четвертой попытки.
Смит вошел внутрь и бесшумно закрыл за собой дверь, уложил отмычки в рюкзак и прислушался. Лестница была пуста, она уходила вверх и исчезала из виду. Смит выждал две минуты и начал подниматься. Мягкие подошвы туфель почти не издавали звуков. Компания «Летучий дракон» находилась на восьмом этаже. Смит дважды замирал на месте, когда где-то наверху открывались двери и в коридорах гулко звучали шаги.
На восьмом этаже он вынул из рюкзака стетоскоп и приложил его раструб к двери. Убедившись в том, что по ту ее сторону ничто не движется, он открыл дверь и вошел в приемную с зеленым ковром и белыми стенами, отделанную по последней моде стеклом, хромированной сталью и замшей.
Широкий проход с такими же белыми стенами и изумрудной дорожкой вел в поперечный коридор, в который выходили двустворчатые двери, одни из стекла, другие — из полированного дерева. Коридор вытягивался в обе стороны. Стеклянная дверь «Летучего дракона» была третьей по счету. Проходя мимо, Смит мельком посмотрел на нее. В приемной было темно. За ней он увидел просторную освещенную комнату с рядами пустых столов, а за столами — окна. По левой и правой стенам тянулись ряды массивных дверей.
Проходя мимо в третий раз, Смит попробовал открыть входную дверь. Замок не был заперт. Смит нетерпеливо, но осторожно скользнул внутрь и беззвучно пробрался между столами к двери в дальнем углу. На ней золотыми латинскими буквами и китайскими иероглифами было выведено — «Ю Юнфу, президент и управляющий». В щели под дверью не было света.
Войдя внутрь, Смит в лучах света из наружной комнаты прошел к огромному столу. Он включил настольную лампу, убавив яркость до минимума. Тусклый желтый луч осветил помещение призрачным сиянием, незаметным с улицы.
Смит закрыл наружную дверь и осмотрелся. Комната производила внушительное впечатление. Это был, конечно, не престижный угловой кабинет, но размеры с лихвой компенсировали этот недостаток. Из окон открывался роскошный вид — от реки и башен Пудуна до исторического Бунда, северо-восточного Шанхая на другом берегу протоки Сучжо и опять к реке, которая изгибалась к востоку и текла в сторону Янцзы.
Самым важным для Смита предметом обстановки был каталожный шкафчик с тремя отделениями, стоявший у левой стены. Еще в комнате были диван и кресла, обитые белой замшей, стеклянный кофейный столик, справа от него — полки во всю стену с книгами в кожаных переплетах. Тут и там висели подлинные полотна Джаспера Джонса и Энди Уорхола, а также панорамный снимок Шанхая конца XIX века. Письменный стол из красного дерева был очень велик, но в этом кабинете казался маленьким. Кабинет красноречиво говорил о своем хозяине — Ю Юнфу преуспел в обновленном Китае и хочет, чтобы все об этом знали.
Смит торопливо подошел к каталожному шкафчику. Тот был заперт, но отмычки быстро справились с замком. Смит вытянул верхний ящик. Папки были уложены по алфавиту — по-английски, с китайским переводом. Еще одно свидетельство честолюбия Ю Юнфу. Отыскав папку с надписью «Доваджер Эмпресс», Смит перевел дух. Только сейчас он поймал себя на том, что задерживал дыхание.
Он открыл папку прямо здесь, на верхней панели шкафчика, но обнаружил там только бесполезные документы внутренней переписки и грузовые декларации старых перевозок. Беспокойство Смита все возрастало, и он попытался взять себя в руки. Нужный документ оказался последним. Смит просмотрел декларацию, и его радость увяла. В документе были указаны правильные даты, а также порт отправки и назначения, Шанхай и Басра. Однако груз оказался совсем не тем, что он ожидал. Это был список товаров, которые якобы перевозило судно, — радиоприемники, проигрыватели компакт-дисков, черный чай, шелк-сырец и другие, вполне законные предметы. Копия официальной декларации, заверенная экспортной комиссией. Дымовая завеса.
Рассерженный Смит вновь открыл шкафчик и обыскал оставшиеся ящики, однако не нашел ничего, что имело бы отношение к «Эмпресс». Закрывая и запирая шкафчик, он поморщился. Но он не собирался опускать руки. Где-то рядом должен быть сейф. Смит оглядел просторный кабинет, пытаясь представить себе замысел хозяина — тщеславного, самодовольного человека с незатейливой фантазией.
Ну разумеется. Все очевидно. Смит вновь повернулся к каталожному шкафчику. Над ним висел панорамный снимок старого Шанхая в рамке. Он снял фотографию со стены. Сейф оказался именно там — маленький, простой, насколько мог судить Смит — без замка с часами и другой сложной электроники. Своими отмычками он...
— Кто вы такой? — осведомился голос с сильным акцентом.
Смит повернулся медленно, не делая провоцирующих движений.
В тусклом свете дверного проема стоял невысокий плотный китаец в очках с тонкой металлической оправой. Он держал в руке «зиг зауэр», целясь в живот Смиту.
Но Пекин еще не стал экономическим раем, как обещало Политбюро. Имущественное расслоение общества вынуждает рядовых граждан покидать город, поскольку жить здесь им не по карману. Негативные последствия перемен тревожили Филина, хотя он допускал, что остальные члены Постоянного комитета их попросту не замечают. Он внимательно следил за неудачными попытками Ельцина дать отпор алчным олигархам, которые едва не привели к краху экономику России. Китаю требовался гораздо более взвешенный подход к перестройке.
Однако первоочередной задачей Филина было добиться подписания договора по правам человека со Штатами. Этот договор играл важнейшую роль в его планах построения демократичного, социально ориентированного Китая.
Сегодня вечером состоялось специальное заседание Постоянного комитета. Из-под полуприкрытых век Филин наблюдал за своими коллегами, сидевшими за антикварным императорским столом в зале совещаний Джун Нань Хаи. Кто из этих людей его противник? Если в партии — а значит, и в правительстве — прошел какой-то слух, то это не просто сплетня, а просьба о поддержке. Следовательно, кто-то из суровых ветеранов, а может быть, кто-то из улыбчивых молодых, переоценивает свою позицию в деле подписания договора по правам человека. Вероятно, он размышляет об этом и сейчас, когда Филин ждет своей очереди выступить.
Ню решил, что генеральный секретарь, величественный полуслепой старик в очках с толстыми стеклами, вряд ли стал бы прибегать к такому средству, как слухи. Никто не осмелился бы в открытую бросить ему вызов. По крайней мере в этом году. Куда бы ни направился генеральный секретарь, за ним повсюду следовал его верный помощник, с которым он работал еще в Шанхае. У этого человека было лицо палача, он был слишком стар и слишком предан своему хозяину, чтобы стремиться занять его пост. У него тоже нет причин бороться против договора.
Противником Филина мог оказаться любой из четверых улыбчивых молодых людей. Каждый из них собирал вокруг себя последователей, чтобы укрепить свою власть. С другой, стороны, все они были современными людьми, а значит, твердыми сторонниками добрых отношений с Западом. Поскольку нынешний президент Америки решительно поддерживал договор, убедить их отказаться от него было бы весьма затруднительно.
Оставались два человека. Один из них — Ши Цзинну с жирным ухмыляющимся лицом торговца шелком, каковым он и был в свое время. Вторым был лысый, узкоглазый, неизменно хмурый Вэй Гаофань.
Филин сонно улыбнулся и кивнул своим мыслям. Кто-то из этих двоих. Они принадлежали к старой гвардии и цеплялись за власть. Они сознавали свою ненужность, и от этой мысли по их старым морщинистым шеям пробегал холодок.
— Цзяньсин, у вас есть замечания к докладу Ши Цзинну? — Генеральный секретарь улыбнулся, давая понять, что сонный вид Филина его не обманул.
— У меня нет замечаний, — ответил Ню Цзяньсин, он же Филин.
— В таком случае нет ли у вас каких-либо сообщений, касающихся общественной безопасности?
— Сегодня произошло одно событие, товарищ генеральный секретарь, — заговорил Ню. — Доктор Лян Тяньнин, директор Шанхайского биомедицинского института, пригласил американского микробиолога подполковника Джона Смита посетить его лаборатории и побеседовать с сотрудниками. Он...
— С каких пор американцы начали присваивать медикам военные звания? — перебил Вэй Гаофань. — Я вижу в этом очередной пример милитаристских...
— Полковник Смит, — парировал Ню, — является доктором медицины и работает в Военно-медицинском институте инфекционных заболеваний, известном во всем мире учреждении, аналогичном нашим биомедицинским лабораториям в Шанхае и Пекине.
Генеральный секретарь поддержал Филина:
— Я знаком с доктором Ляном еще по Шанхаю. Мы вполне можем доверять его суждениям о том, с кем следует общаться его сотрудникам.
— В сущности, — продолжал Ню, — этот американец вызвал у доктора Ляна те же сомнения, что и у товарища Вэя. — Он повторил для присутствующих доклад генерала Чу. — Я склонен согласиться с предварительной оценкой сложившегося положения, которую высказал майор Пэн. Доктор Лян — пожилой человек, ему повсюду чудятся враги.
— Вы слишком легкомысленно восприняли ситуацию, Ню, — упрекнул Филина Ши Цзинну и по очереди окинул взглядом коллег, пытаясь уловить их реакцию. — Этот американец вполне может оказаться шпионом.
— Пусть интуитивные догадки майора Пэна заботят генерала Чу, — сказал Филин, пропуская слова Ши Цзинну мимо ушей и обращаясь ко всем присутствующим. — Поиски врагов — его задача, а не наша.
— Что вы решили? — осведомился помощник генерального секретаря.
— По моему распоряжению генерал Чу прикажет майору Пэну установить тесное наблюдение за Джоном Смитом. Но я не давал разрешения на арест и допрос. Пусть сначала они представят мне веские, надежные доказательства. Сейчас непростые времена, и в данный момент американское правительство склонно к миру и сотрудничеству.
Филин не упомянул об агенте министерства общественной безопасности, который исчез в Шанхае. Во-первых, рассказывать было нечего, во-вторых, он не желал укреплять позиции противников договора по правам человека.
Присутствующие согласно закивали, даже Ши Цзинну и Вэй Гаофань, и Ню понял, что тот, кто намеревался выступить против договора накануне его подписания, еще не готов открыто высказать свое мнение.
И только Вэй Гаофань не удержался и, сузив глаза до такой степени, что они превратились в щелочки, напоследок предупредил:
— Мы не должны слишком явно выдавать свою заинтересованность в сотрудничестве с американцами. От них можно ожидать все, что угодно.
Глава 6
Правые колеса «Фольксвагена» были прижаты к стене. Китаец отпер водительскую дверцу, а американец тем временем осматривался с таким видом, будто ожидал нападения. Они торопливо забрались в машину; «Джетта» влилась в транспортный поток и свернула налево, к пешеходной аллее, ведущей к Французской концессии. Движение автомобилей здесь было запрещено.
Уборщик не тратил времени зря. Он пронзительно свистнул. Секунды спустя к нему подкатил повидавший виды «Лендровер». Уборщик бросил коробку с инструментами на заднее сиденье и сел в кресло рядом с водителем со смуглым обветренным лицом. Тот носил круглую шапочку с козырьком и был таким же круглоглазым, как и он сам.
Водитель заговорил на языке, который не был ни китайским, ни европейским. Уборщик ответил ему на том же языке и ткнул большим пальцем в сторону «Джетты», видневшейся в половине квартала впереди, в плотном потоке транспорта.
Водитель кивнул и погнал «Лендровер» сквозь скопление автомобилей. «Джетта» резко свернула налево.
Изрыгая проклятия, водитель лавировал, бросая «Лендровер» из стороны в сторону, и наконец помчался налево вслед за «Джеттой», которая вновь свернула к западу на Цзюцзин Лю и почти сразу — на север, к Наньцзин Дун Лю.
Вновь выругавшись, водитель «Лендровера» попытался свернуть за ней, но ему перегородили дорогу. Уборщик заметил «Джетту» далеко впереди, потом она исчезла.
Водитель остановил «Лендровер» у начала Нанъцзин Дун Лю, там, где к югу отходила неприметная пешеходная дорожка. Уборщик выругался. Должно быть, китаец и американец с военной выправкой заметили его. «Джетта» въехала в этот переулок и затерялась в запутанном лабиринте улиц района.
* * *
Два часа спустя Энди высадил Смита у второго кафе «Старбакс» и поехал в парк на Фисин Дун Лю, еще одной крупной улице неподалеку от реки в районе Наньши — в Старом Шанхае.Первый «Старбакс» находился на Липпо Плаза на улице Хуайхай Чжун Лю. В кафетерии толпились как местные жители, так и приезжие с Запада; Смит и Энди не усмотрели там никакой связи с «Эмпресс» — ни в самом кафетерии, ни на прилегающих улицах, которые они обошли пешком, разглядывая таблички на дверях и приземистые здания магазинов и маленьких лавок.
Во втором «Старбаксе» было гораздо свободнее. Только китайцы сидели здесь за столиками либо заказывали кофе «на вынос». Большинство — в костюмах как китайских, так и западного покроя, и все они, по-видимому, спешили вернуться к своим рабочим столам.
Смит отнес свой второй за этот день двойной кофе к столику у окна рядом с входом. Кафетерий располагался в деловом квартале, именно этим объяснялось отсутствие иностранцев. Он был застроен четырех-, пяти— и шестиэтажными домами времен окончания колониальной эпохи, а также более высокими современными зданиями; были здесь и несколько сияющих стеклом и сталью небоскребов. Один из них стоял на противоположной стороне улицы. Смит присмотрелся к колонке бронзовых табличек у входной двери.
К нему подошел Энди:
— Я возьму себе кофе, и мы можем пройтись по улицам. Кто платит? Вы или я?
Смит протянул ему деньги. Когда шофер-переводчик вернулся, он поднялся на ноги:
— Сначала осмотрим здание напротив.
Взяв пластиковые стаканы с кофе, они протиснулись сквозь поток мотоциклов, автомобилей и автобусов с ловкостью, приобретенной на Манхэттене. Смит направился к табличкам у входа. Большинство из них были начертаны китайскими иероглифами, некоторые — латиницей по системе пиньинь.
Энди перевел Смиту надписи на табличках.
— Минутку! — велел Смит, когда Энди дошел до десятой таблички. — Прочти еще раз.
— Компания «Летучий дракон», международная торговля и доставка грузов. — Энди пояснил: — Дракон в Китае — символ небес.
— Понятно.
— И, следовательно, императора.
— Император давно скончался, но все же спасибо. Читай дальше.
Как выяснилось, из всех компаний, которые располагались в этом здании, перевозками занимался только «Летучий дракон». Допивая кофе, Смит и Энди торопливо изучили список до конца. Они нашли еще четыре фирмы, имевшие отношение к доставке грузов по всему миру. Потом они отыскали уличного торговца, который предлагал «цзяньбинь», свернутый трубочкой омлет с зеленым луком и острым соусом внутри. На этот раз расплачивался Энди.
Как только они доели омлет, Смит отправился дальше.
— Пора заглянуть в третий «Старбакс».
Последний кафетерий находился в торговом центре в новом деловом районе, на улице Хунцяо Лю, окружавшей аэропорт Хунцяо. Поблизости не оказалось ни одной компании, имевшей отношение к перевозкам, и Смит велел Энди ехать обратно в отель.
— Итак, у нас на выбор пять фирм, — сказал Смит, — и все они находятся рядом со вторым кафетерием, поэтому можно предположить, что информатор передавал Мондрагону сведения именно там. Ты умеешь обращаться с компьютером?
— А Грант умел побеждать в битвах?
— Войди на сайты этих пяти компаний в Интернете и поищи в списках сотрудников Чжао Яньцзи.
— Считайте, что это уже сделано.
Как только машина приблизилась к Бунду, Смит спросил:
— Можно ли проникнуть в отель «Мир» другим путем, кроме главной двери и служебного входа?
— Есть еще одна дверь, за углом, на поперечной улице.
— Хорошо. Отвези меня туда.
Пока Энди выписывал головокружительные виражи по магистралям и переулкам, Смит внимательно рассмотрел его от ног до головы.
— Ты примерно одного со мной роста. У тебя достаточно длинные брюки, а твоей курткой можно укутать быка. Надев твою шапочку, я сойду за шанхайца, если, конечно, кто-нибудь не заглянет мне прямо в лицо. Мой костюм будет висеть на тебе мешком, но надевать пиджак необязательно.
— Спасибо. Я так и подумал.
Машина приблизилась к отелю, и Смит показал Энди, где припарковаться, после чего с трудом снял с себя одежду в тесном салоне. Энди заглушил мотор и последовал его примеру. Кожаная куртка пришлась Смиту впору. Брюки оказались коротковаты, но не слишком. Смит надвинул кепку почти на глаза и выбрался из «Джетты».
— Изучи списки сотрудников, пообедай и приезжай сюда за мной через два часа, — сказал он, наклонившись к окошку.
Энди просиял:
— Еще слишком рано, чтобы ездить по клубам и шоу. Чем мы будем развлекаться?
— Никаких развлечений. Будешь сидеть в машине и ждать. А я займусь взломом и проникновением. Много ли придется взламывать — зависит от того, что ты сумеешь узнать.
— Могу помочь также и в этом деле. Я ловок, как кошка.
— Как-нибудь в другой раз.
Энди разочарованно нахмурился:
— Я не из тех, кто способен терпеливо ждать.
— Займись самовоспитанием. — Переводчик все больше нравился Смиту. Он улыбнулся и двинулся прочь от машины.
Шумные улицы, как всегда, были переполнены людьми. Смит не заметил слежки, но решил не рисковать. Он смешался с толпой шанхайцев и вместе с ними двинулся к Бунду. Только оказавшись у дверей отеля, он не без труда выбрался из людского потока и торопливо вошел внутрь.
* * *
Через два часа на Шанхай опустились сумерки, и город залил пурпурный свет. Роскошное очарование Азии смягчило резкие очертания строений на горизонте. Энди остановил машину и высадил Смита в квартале от небоскреба, в котором находилась контора «Летучего дракона». С наступлением вечера городская жизнь переместилась к Старому Шанхаю, Французской концессии и Хуанпу, поэтому улица выглядела совсем иначе и практически вымерла.Изыскания Энди точно наметили цель; Чжао Яньцзи был казначеем «Летучего дракона», помещения которого располагались в небоскребе напротив второго из трех «Старбаксов». Смит не видел в этом совпадении ничего особенного. Тайный поставщик сверхсекретных материалов, осуществлявший передачу сведений в свои рабочие часы, наверняка предпочел бы отлучаться со службы на возможно более короткий срок и по убедительной причине — например, чтобы выпить кофе в соседнем «Старбаксе». Если Чжао Яньцзи был именно этим человеком, он не мог бы найти лучшего явочного места, чем популярный кафетерий.
Если все пройдет гладко, Смит вернется в отель задолго до ужина с доктором Ляном и его коллегами, назначенного на девять часов. Если же возникнут трудности... что ж, тогда ему придется справляться и с ними тоже.
Как только «Джетта» укатила в сумерки, Смит подошел к небоскребу, незаметно наблюдая за всем, что его окружало. На нем был черный свитер, синие джинсы и туфли с мягкой подошвой. На спине Смит нес рюкзак, также черный. Он посмотрел вверх. Небоскреб, приютивший «Летучего дракона», сиял яркими огнями, вместе с другими зданиями заливая небо слепящим светом. На противоположной стороне улицы все еще работал «Старбакс», за круглыми столиками тут и там сидели любители кофе, являя собой гипертрофированно-реалистичную картину, которая напоминала работы Эдварда Хоппера. В воздухе носился легкий запах автомобильного выхлопа, характерный для любого крупного города, но здесь к нему примешивался аромат азиатских специй и чеснока.
Сквозь зеркальные стекла окон небоскреба Смит видел одинокого охранника в форме, который дремал в вестибюле за столиком службы безопасности. Смит мог без труда проскользнуть мимо него, но не видел смысла рисковать. Современное здание предоставляло много других, надежных и привычных способов проникнуть в него.
Смит продолжал шагать по подъездной дорожке, которая вела к освещенному, но запертому гаражу. Примерно в десяти шагах за пандусом виднелась дверь пожарной лестницы. Именно то, что требуется. Он дернул за ручку. Дверь была заперта изнутри. Смит пустил в ход отмычки, замаскированные под инструменты, которые он носил в своем медицинском наборе. Замок поддался с четвертой попытки.
Смит вошел внутрь и бесшумно закрыл за собой дверь, уложил отмычки в рюкзак и прислушался. Лестница была пуста, она уходила вверх и исчезала из виду. Смит выждал две минуты и начал подниматься. Мягкие подошвы туфель почти не издавали звуков. Компания «Летучий дракон» находилась на восьмом этаже. Смит дважды замирал на месте, когда где-то наверху открывались двери и в коридорах гулко звучали шаги.
На восьмом этаже он вынул из рюкзака стетоскоп и приложил его раструб к двери. Убедившись в том, что по ту ее сторону ничто не движется, он открыл дверь и вошел в приемную с зеленым ковром и белыми стенами, отделанную по последней моде стеклом, хромированной сталью и замшей.
Широкий проход с такими же белыми стенами и изумрудной дорожкой вел в поперечный коридор, в который выходили двустворчатые двери, одни из стекла, другие — из полированного дерева. Коридор вытягивался в обе стороны. Стеклянная дверь «Летучего дракона» была третьей по счету. Проходя мимо, Смит мельком посмотрел на нее. В приемной было темно. За ней он увидел просторную освещенную комнату с рядами пустых столов, а за столами — окна. По левой и правой стенам тянулись ряды массивных дверей.
Проходя мимо в третий раз, Смит попробовал открыть входную дверь. Замок не был заперт. Смит нетерпеливо, но осторожно скользнул внутрь и беззвучно пробрался между столами к двери в дальнем углу. На ней золотыми латинскими буквами и китайскими иероглифами было выведено — «Ю Юнфу, президент и управляющий». В щели под дверью не было света.
Войдя внутрь, Смит в лучах света из наружной комнаты прошел к огромному столу. Он включил настольную лампу, убавив яркость до минимума. Тусклый желтый луч осветил помещение призрачным сиянием, незаметным с улицы.
Смит закрыл наружную дверь и осмотрелся. Комната производила внушительное впечатление. Это был, конечно, не престижный угловой кабинет, но размеры с лихвой компенсировали этот недостаток. Из окон открывался роскошный вид — от реки и башен Пудуна до исторического Бунда, северо-восточного Шанхая на другом берегу протоки Сучжо и опять к реке, которая изгибалась к востоку и текла в сторону Янцзы.
Самым важным для Смита предметом обстановки был каталожный шкафчик с тремя отделениями, стоявший у левой стены. Еще в комнате были диван и кресла, обитые белой замшей, стеклянный кофейный столик, справа от него — полки во всю стену с книгами в кожаных переплетах. Тут и там висели подлинные полотна Джаспера Джонса и Энди Уорхола, а также панорамный снимок Шанхая конца XIX века. Письменный стол из красного дерева был очень велик, но в этом кабинете казался маленьким. Кабинет красноречиво говорил о своем хозяине — Ю Юнфу преуспел в обновленном Китае и хочет, чтобы все об этом знали.
Смит торопливо подошел к каталожному шкафчику. Тот был заперт, но отмычки быстро справились с замком. Смит вытянул верхний ящик. Папки были уложены по алфавиту — по-английски, с китайским переводом. Еще одно свидетельство честолюбия Ю Юнфу. Отыскав папку с надписью «Доваджер Эмпресс», Смит перевел дух. Только сейчас он поймал себя на том, что задерживал дыхание.
Он открыл папку прямо здесь, на верхней панели шкафчика, но обнаружил там только бесполезные документы внутренней переписки и грузовые декларации старых перевозок. Беспокойство Смита все возрастало, и он попытался взять себя в руки. Нужный документ оказался последним. Смит просмотрел декларацию, и его радость увяла. В документе были указаны правильные даты, а также порт отправки и назначения, Шанхай и Басра. Однако груз оказался совсем не тем, что он ожидал. Это был список товаров, которые якобы перевозило судно, — радиоприемники, проигрыватели компакт-дисков, черный чай, шелк-сырец и другие, вполне законные предметы. Копия официальной декларации, заверенная экспортной комиссией. Дымовая завеса.
Рассерженный Смит вновь открыл шкафчик и обыскал оставшиеся ящики, однако не нашел ничего, что имело бы отношение к «Эмпресс». Закрывая и запирая шкафчик, он поморщился. Но он не собирался опускать руки. Где-то рядом должен быть сейф. Смит оглядел просторный кабинет, пытаясь представить себе замысел хозяина — тщеславного, самодовольного человека с незатейливой фантазией.
Ну разумеется. Все очевидно. Смит вновь повернулся к каталожному шкафчику. Над ним висел панорамный снимок старого Шанхая в рамке. Он снял фотографию со стены. Сейф оказался именно там — маленький, простой, насколько мог судить Смит — без замка с часами и другой сложной электроники. Своими отмычками он...
— Кто вы такой? — осведомился голос с сильным акцентом.
Смит повернулся медленно, не делая провоцирующих движений.
В тусклом свете дверного проема стоял невысокий плотный китаец в очках с тонкой металлической оправой. Он держал в руке «зиг зауэр», целясь в живот Смиту.
* * *
Поздний вечер — лучшая пора в Пекине. Именно сейчас, под звездным небом, которое в недалеком прошлом было затянуто непроницаемой пеленой городского смога, заметны результаты неторопливого перехода от ужасающего задымления и серых социалистических будней к неэтилированному бензину и веселой ночной жизни. Караоке и серьезная симфоническая музыка уступают место дискотекам, кабачкам, клубам и ресторанам с «живой» музыкой и хорошей кухней. Пекин и поныне твердо стоит на коммунистических позициях, однако соблазны капитализма все же находят путь к его сердцу. Город стряхивает с себя сонное оцепенение, его жизнь становится все более кипучей.Но Пекин еще не стал экономическим раем, как обещало Политбюро. Имущественное расслоение общества вынуждает рядовых граждан покидать город, поскольку жить здесь им не по карману. Негативные последствия перемен тревожили Филина, хотя он допускал, что остальные члены Постоянного комитета их попросту не замечают. Он внимательно следил за неудачными попытками Ельцина дать отпор алчным олигархам, которые едва не привели к краху экономику России. Китаю требовался гораздо более взвешенный подход к перестройке.
Однако первоочередной задачей Филина было добиться подписания договора по правам человека со Штатами. Этот договор играл важнейшую роль в его планах построения демократичного, социально ориентированного Китая.
Сегодня вечером состоялось специальное заседание Постоянного комитета. Из-под полуприкрытых век Филин наблюдал за своими коллегами, сидевшими за антикварным императорским столом в зале совещаний Джун Нань Хаи. Кто из этих людей его противник? Если в партии — а значит, и в правительстве — прошел какой-то слух, то это не просто сплетня, а просьба о поддержке. Следовательно, кто-то из суровых ветеранов, а может быть, кто-то из улыбчивых молодых, переоценивает свою позицию в деле подписания договора по правам человека. Вероятно, он размышляет об этом и сейчас, когда Филин ждет своей очереди выступить.
Ню решил, что генеральный секретарь, величественный полуслепой старик в очках с толстыми стеклами, вряд ли стал бы прибегать к такому средству, как слухи. Никто не осмелился бы в открытую бросить ему вызов. По крайней мере в этом году. Куда бы ни направился генеральный секретарь, за ним повсюду следовал его верный помощник, с которым он работал еще в Шанхае. У этого человека было лицо палача, он был слишком стар и слишком предан своему хозяину, чтобы стремиться занять его пост. У него тоже нет причин бороться против договора.
Противником Филина мог оказаться любой из четверых улыбчивых молодых людей. Каждый из них собирал вокруг себя последователей, чтобы укрепить свою власть. С другой, стороны, все они были современными людьми, а значит, твердыми сторонниками добрых отношений с Западом. Поскольку нынешний президент Америки решительно поддерживал договор, убедить их отказаться от него было бы весьма затруднительно.
Оставались два человека. Один из них — Ши Цзинну с жирным ухмыляющимся лицом торговца шелком, каковым он и был в свое время. Вторым был лысый, узкоглазый, неизменно хмурый Вэй Гаофань.
Филин сонно улыбнулся и кивнул своим мыслям. Кто-то из этих двоих. Они принадлежали к старой гвардии и цеплялись за власть. Они сознавали свою ненужность, и от этой мысли по их старым морщинистым шеям пробегал холодок.
— Цзяньсин, у вас есть замечания к докладу Ши Цзинну? — Генеральный секретарь улыбнулся, давая понять, что сонный вид Филина его не обманул.
— У меня нет замечаний, — ответил Ню Цзяньсин, он же Филин.
— В таком случае нет ли у вас каких-либо сообщений, касающихся общественной безопасности?
— Сегодня произошло одно событие, товарищ генеральный секретарь, — заговорил Ню. — Доктор Лян Тяньнин, директор Шанхайского биомедицинского института, пригласил американского микробиолога подполковника Джона Смита посетить его лаборатории и побеседовать с сотрудниками. Он...
— С каких пор американцы начали присваивать медикам военные звания? — перебил Вэй Гаофань. — Я вижу в этом очередной пример милитаристских...
— Полковник Смит, — парировал Ню, — является доктором медицины и работает в Военно-медицинском институте инфекционных заболеваний, известном во всем мире учреждении, аналогичном нашим биомедицинским лабораториям в Шанхае и Пекине.
Генеральный секретарь поддержал Филина:
— Я знаком с доктором Ляном еще по Шанхаю. Мы вполне можем доверять его суждениям о том, с кем следует общаться его сотрудникам.
— В сущности, — продолжал Ню, — этот американец вызвал у доктора Ляна те же сомнения, что и у товарища Вэя. — Он повторил для присутствующих доклад генерала Чу. — Я склонен согласиться с предварительной оценкой сложившегося положения, которую высказал майор Пэн. Доктор Лян — пожилой человек, ему повсюду чудятся враги.
— Вы слишком легкомысленно восприняли ситуацию, Ню, — упрекнул Филина Ши Цзинну и по очереди окинул взглядом коллег, пытаясь уловить их реакцию. — Этот американец вполне может оказаться шпионом.
— Пусть интуитивные догадки майора Пэна заботят генерала Чу, — сказал Филин, пропуская слова Ши Цзинну мимо ушей и обращаясь ко всем присутствующим. — Поиски врагов — его задача, а не наша.
— Что вы решили? — осведомился помощник генерального секретаря.
— По моему распоряжению генерал Чу прикажет майору Пэну установить тесное наблюдение за Джоном Смитом. Но я не давал разрешения на арест и допрос. Пусть сначала они представят мне веские, надежные доказательства. Сейчас непростые времена, и в данный момент американское правительство склонно к миру и сотрудничеству.
Филин не упомянул об агенте министерства общественной безопасности, который исчез в Шанхае. Во-первых, рассказывать было нечего, во-вторых, он не желал укреплять позиции противников договора по правам человека.
Присутствующие согласно закивали, даже Ши Цзинну и Вэй Гаофань, и Ню понял, что тот, кто намеревался выступить против договора накануне его подписания, еще не готов открыто высказать свое мнение.
И только Вэй Гаофань не удержался и, сузив глаза до такой степени, что они превратились в щелочки, напоследок предупредил:
— Мы не должны слишком явно выдавать свою заинтересованность в сотрудничестве с американцами. От них можно ожидать все, что угодно.
Глава 6
Шанхай
На смену сумеркам пришла ночь. Ю Юнфу пересек свой кабинет, глядя в сад сквозь двустворчатые стеклянные двери. В воздухе витал запах свежескошенной травы. Яркие лампы, установленные на столбах и у самой земли, освещали растения и деревья редких пород. Этот британский сад был точной копией другого, разбитого в начале двадцатого века для чайного магната, поместье которого уже давно снесли. Ю выкупил растения и теперь с удовольствием демонстрировал их своим гостям с Запада.
Но сегодня вечером даже они не могли унять его беспокойство. Он поглядывал на свой «Ролекс» каждые несколько минут.
В тридцать два года Ю уже стал крупным предпринимателем и выглядел моложе своих лет. Он был атлетически сложен, строен и каждый день тренировался в престижном спортивном клубе, неподалеку от штаб-квартиры своей торгово-транспортной компании «Летучий дракон». Он следил за собственным весом так же тщательно, как за курсами акций и валют, и носил изящные итальянские костюмы, сшитые на заказ в Риме. Его галстуки и туфли изготавливались вручную в Англии, рубашки — в Париже, нижнее белье — в Дублине. Свои утонченные вкусы Ю приобрел за последние семь лет. Он жил в обновленном Китае, хвастливом, алчном, американизированном Китае... и Ю считал свои вкусы, привычки и деловые методы американскими.
Но все это показалось ему весьма слабым утешением, когда накануне позвонил человек по имени Фэн Дунь и сообщил об агенте Мондрагоне и о пропаже грузовой декларации. Затея с «Доваджер Эмпресс» была рискованной, Ю понимал это с самого начала, однако прибыль ожидалась поистине фантастическая. Вдобавок он рассчитывал на огромное «гуаньси», поскольку к отправке груза был причастен сам Вэй Гаофань, знаменитый могущественный ветеран Постоянного комитета Политбюро.
Но теперь произошло что-то очень серьезное. Где он, этот проклятый Фэн? Куда запропастилась декларация? Тот, кто передал ее американцу, заслуживает мучительной смерти под пытками!
— Ты хорошо себя чувствуешь, муж мой?
Ю рывком повернулся, собираясь отчитать супругу, которая осмелилась помешать его мыслям, но слова застряли у него в горле. С такими женами, как Ли Коню, грубость неуместна. В конце концов, у них современный брак. Американский брак.
Он сумел совладать со своим голосом:
— Проклятый Фэн. Он уже должен был вернуться с Тайваня.
— Тебя беспокоит декларация?
Ю кивнул.
— Фэн добудет ее, Юнфу.
Ю вновь принялся расхаживать по кабинету, качая головой:
— Откуда у тебя такая уверенность?
— Этот человек способен вытащить дьявола из преисподней. Он поистине бесценен для нас, хотя ему нельзя доверять полностью.
— Я как-нибудь справлюсь с ним.
Коню хотела что-то сказать, но умолкла на полуслове. Ю замер на месте. В огороженный стенами двор их усадьбы въехал огромный автомобиль.
— Это он, — сказал Ю жене.
— Я подожду на втором этаже.
— Да.
Несмотря на провозглашенное партией равенство мужчин и женщин, отношение к супруге как к партнеру считается в Китае признаком слабости. Ю сел за стол и, услышав, как горничная открывает входную дверь, напустил на себя деловой вид.
Послышался мерный звук шагов по паркету. Они поднялись к комнате Ю, и в открытом дверном проеме вдруг возник крупный мужчина, словно материализовавшись из воздуха. У мужчины была необычно светлая кожа и короткие рыжие волосы с белыми прядями. Он был высок — не меньше ста девяноста сантиметров — и атлетически сложен, но его нельзя было назвать грузным. Он состоял из одних мышц и весил около восьмидесяти килограммов. Ю пристально воззрился на него, но рядом с этим человеком сам он казался карликом.
Ю подпустил в голос хрипотцы. По его мнению, именно так должен был разговаривать могущественный работодатель:
— Она у вас?
Фэн Дунь улыбнулся. Это была едва заметная, ничего не выражающая улыбка, словно нарисованная на лице деревянной марионетки.
На смену сумеркам пришла ночь. Ю Юнфу пересек свой кабинет, глядя в сад сквозь двустворчатые стеклянные двери. В воздухе витал запах свежескошенной травы. Яркие лампы, установленные на столбах и у самой земли, освещали растения и деревья редких пород. Этот британский сад был точной копией другого, разбитого в начале двадцатого века для чайного магната, поместье которого уже давно снесли. Ю выкупил растения и теперь с удовольствием демонстрировал их своим гостям с Запада.
Но сегодня вечером даже они не могли унять его беспокойство. Он поглядывал на свой «Ролекс» каждые несколько минут.
В тридцать два года Ю уже стал крупным предпринимателем и выглядел моложе своих лет. Он был атлетически сложен, строен и каждый день тренировался в престижном спортивном клубе, неподалеку от штаб-квартиры своей торгово-транспортной компании «Летучий дракон». Он следил за собственным весом так же тщательно, как за курсами акций и валют, и носил изящные итальянские костюмы, сшитые на заказ в Риме. Его галстуки и туфли изготавливались вручную в Англии, рубашки — в Париже, нижнее белье — в Дублине. Свои утонченные вкусы Ю приобрел за последние семь лет. Он жил в обновленном Китае, хвастливом, алчном, американизированном Китае... и Ю считал свои вкусы, привычки и деловые методы американскими.
Но все это показалось ему весьма слабым утешением, когда накануне позвонил человек по имени Фэн Дунь и сообщил об агенте Мондрагоне и о пропаже грузовой декларации. Затея с «Доваджер Эмпресс» была рискованной, Ю понимал это с самого начала, однако прибыль ожидалась поистине фантастическая. Вдобавок он рассчитывал на огромное «гуаньси», поскольку к отправке груза был причастен сам Вэй Гаофань, знаменитый могущественный ветеран Постоянного комитета Политбюро.
Но теперь произошло что-то очень серьезное. Где он, этот проклятый Фэн? Куда запропастилась декларация? Тот, кто передал ее американцу, заслуживает мучительной смерти под пытками!
— Ты хорошо себя чувствуешь, муж мой?
Ю рывком повернулся, собираясь отчитать супругу, которая осмелилась помешать его мыслям, но слова застряли у него в горле. С такими женами, как Ли Коню, грубость неуместна. В конце концов, у них современный брак. Американский брак.
Он сумел совладать со своим голосом:
— Проклятый Фэн. Он уже должен был вернуться с Тайваня.
— Тебя беспокоит декларация?
Ю кивнул.
— Фэн добудет ее, Юнфу.
Ю вновь принялся расхаживать по кабинету, качая головой:
— Откуда у тебя такая уверенность?
— Этот человек способен вытащить дьявола из преисподней. Он поистине бесценен для нас, хотя ему нельзя доверять полностью.
— Я как-нибудь справлюсь с ним.
Коню хотела что-то сказать, но умолкла на полуслове. Ю замер на месте. В огороженный стенами двор их усадьбы въехал огромный автомобиль.
— Это он, — сказал Ю жене.
— Я подожду на втором этаже.
— Да.
Несмотря на провозглашенное партией равенство мужчин и женщин, отношение к супруге как к партнеру считается в Китае признаком слабости. Ю сел за стол и, услышав, как горничная открывает входную дверь, напустил на себя деловой вид.
Послышался мерный звук шагов по паркету. Они поднялись к комнате Ю, и в открытом дверном проеме вдруг возник крупный мужчина, словно материализовавшись из воздуха. У мужчины была необычно светлая кожа и короткие рыжие волосы с белыми прядями. Он был высок — не меньше ста девяноста сантиметров — и атлетически сложен, но его нельзя было назвать грузным. Он состоял из одних мышц и весил около восьмидесяти килограммов. Ю пристально воззрился на него, но рядом с этим человеком сам он казался карликом.
Ю подпустил в голос хрипотцы. По его мнению, именно так должен был разговаривать могущественный работодатель:
— Она у вас?
Фэн Дунь улыбнулся. Это была едва заметная, ничего не выражающая улыбка, словно нарисованная на лице деревянной марионетки.