Страница:
Портье ответил по-китайски, но, как только Смит назвал свое имя, сразу перешел на английский:
— Слушаю, сэр. Чем могу быть вам полезен?
— Очень неловко об этом говорить, но у меня возникло небольшое затруднение. Сегодня днем у меня случилась неприятная стычка с двумя уличными торговцами. Они вернулись и следят за входом в отель. Это беспокоит меня. Что им нужно?
— Я позабочусь об этом. Вы можете описать их? В этой части Наньцзин Дун Лю очень много таких людей.
— Один из них продает часы «Ролекс», другой — печеные яблоки.
— Этого вполне достаточно, доктор Смит.
— Спасибо. Я уже чувствую себя увереннее. — Смит повесил трубку, протиснулся через толпу к отелю и остановился у горшка с деревом, откуда он мог наблюдать за входом.
Менее двух минут спустя к входу подъехал автомобиль муниципальной полиции, разгоняя прохожих звуками сирены. Из машины выпрыгнули два полицейских в темно-синих брюках и голубых рубашках. Фальшивые торговцы совершили ошибку. Они не обратили на стражей порядка ни малейшего внимания, и это насторожило полицейских. При их появлении остальные торговцы начинали оглядываться через плечо. Через несколько мгновений между полицейскими и фальшивыми лоточниками вспыхнула громкая перебранка.
Смит ждал. Вскоре распахнулась задняя дверца большого черного седана, припаркованного на противоположной стороне улицы, и оттуда появились двое в ничем не примечательной одежде. Они пробрались через толпу; прохожие оглядывались на них и уступали им дорогу. Сотрудники Комитета государственной безопасности. Они приблизились к полицейским. Один из них что-то отрывисто произнес. В то же мгновение полицейские и торговцы закричали на людей в штатском; каждый объяснял ситуацию со своей точки зрения. Торговцы размахивали письменными разрешениями. Полицейские указывали на отель. Сотрудники Комитета кричали на них в ответ.
У входа остановился огромный черный «Линкольн». Из него вышли три бизнесмена-европейца и три молодых китаянки в коротких платьях с разрезом. Смит присоединился к веселой компании и, смеясь вместе с ними, вошел в вестибюль отеля, а вокруг спорящих полицейских и торговцев собиралось все больше зевак.
Смит вернулся в коридор, снял табличку «Не беспокоить» и осмотрел дверной замок. Тот выглядел неповрежденным. Вновь войдя в номер, он запер дверь и проверил чемоданы. Волоконца оказались на своих местах. В номере побывал кто-то с ключом. Этот человек наступил на пластиковую полоску, не заметив ее, и не проявил интереса к его чемоданам. Судя по всему, это не был визит местной полиции, сотрудников Комитета или громил Фэна. Скорее — работника отеля.
Смит нахмурился. На дверной ручке висело красноречивое предупреждение — «Не беспокоить». Неужели кто-то — не обязательно из гостиничного персонала — пожелал проверить, в номере ли он?
Рисковать было нельзя. Все еще хмурясь, Смит включил телевизор, прибавил громкость, вошел в ванную и полностью открыл краны. Поставив шумовую завесу, он сел на унитаз, опять достал сотовый телефон и набрал номер Клейна, подключенный к кодированной линии «Прикрытия-1».
— Где ты, черт побери? — осведомился Клейн. — Что это за грохот?
— Я хочу быть уверенным, что нас не подслушают, — объяснил Смит. — Возможно, в моем номере установлены «жучки».
— Проклятие. Есть хорошие новости?
Смит запрокинул голову, разминая мышцы шеи.
— Хотелось бы. Пока у меня только одно достижение — я выяснил, кто хозяин «Эмпресс». Китайская компания «Летучий дракон». Ее президентом и управляющим является — точнее, являлся — шанхайский делец Ю Юнфу, но подлинной декларации в его сейфах не оказалось. — Смит рассказал шефу о казначее компании Чжао Яньцзи и передал полученную от него информацию. — Естественно, я отправился в поместье Юнфу. — Смит пересказал Клейну свой разговор с женой Юнфу. — Она вполне могла разыграть спектакль. А может быть, и нет. Она актриса, причем чертовски талантливая, насколько я помню. Однако у меня возникло чувство, что ее рассказ и горе были искренними. Кто-то вынудил Ю Юнфу совершить самоубийство и забрал декларацию.
Смит услышал, как Клейн затягивается трубкой.
— Они с самого начала опережали нас на шаг.
— Это еще не самое худшее. Убит Энди, Ань Цзиньшэ.
— Полагаю, ты говоришь о переводчике, которого я прислал к тебе. Я не знал его лично, но от этого я скорблю о нем не меньше. К смерти невозможно привыкнуть, полковник.
— Да.
Несколько секунд царила тишина. Потом Клейн сказал:
— Расскажи подробнее о событиях в доме Ю Юнфу. Почему ты решил, что это была не ловушка?
— У меня не было ощущения, будто бы меня заманили в западню. Думаю, они следили за мной и в конце концов решили напасть после того, как жена Юнфу уехала. Судя по их действиям, они не ожидали, что входная дверь будет открыта.
— Комитет госбезопасности?
— Они действовали слишком открыто и неуклюже. По-моему, это наемные киллеры.
— Киллеры, которые заставили Ю Юнфу совершить самоубийство и забрали декларацию?
— Зачем же они приехали в поместье? Имя Фэн Дунь вам ни о чем не говорит?
— Нет.
Смит рассказал Клейну о своих стычках с Фэном.
— Я велю своим людям установить его личность, — пообещал Клейн и замолчал. Смит словно воочию видел, как он сосредоточенно хмурится, сидя в своем далеком кабинете в яхт-клубе на реке Анакостия.
В конце концов Клейн проворчал:
— Итак, наш главный источник мертв, декларация, которую мы ищем, исчезла. Что нам остается, Джон? Я могу эвакуировать тебя, и мы попытаемся подойти к делу с другой стороны.
— Если у вас есть идеи, займитесь этим прямо сейчас, а я еще не готов сложить руки. Я могу выследить тех, кто напал на меня. Вдобавок здесь, в Китае, находится человек, утверждающий, будто бы он отец президента. Я могу попытаться найти и его тоже.
— Что еще ты узнал?
— Очень важное обстоятельство... Помимо «Летучего дракона», в деле «Доваджер Эмпресс» замешана некая бельгийская компания под названием «Донк и Ла Пьер». Она поставила часть груза, если не весь целиком. У этой фирмы есть контора в Гонконге. Логично предположить, что у них также имеется экземпляр подлинной декларации.
— Хорошая мысль. Как можно быстрее отправляйся в Гонконг. Я пошлю кого-нибудь в Бельгию посмотреть, что там и как. Где, ты сказал, находится их штаб-квартира?
— В Антверпене. Насколько я понимаю, наши люди в Багдаде ничего не нашли?
— Нет. Я уже подготавливаю более надежного агента для возобновления поисков в Басре.
— Отлично. Я извинюсь перед доктором Ляном и вылечу в Гонконг первым рейсом Чайна Саутвест, на который успею попасть.
— А теперь...
Сквозь звук телевизора и шум льющейся воды Смит едва расслышал стук в дверь.
— Не кладите трубку. — Он вынул «беретту» и подошел к двери. — Кто там?
— Гостиничное обслуживание.
— Я не вызывал вас.
— Доктор Смит? Предлагаем вам ужин — волосатый краб и эль «Басс» из ресторана «Дракон-Феникс».
Волосатый краб был знаменитым шанхайским блюдом, ресторан «Дракон-Феникс» находился в отеле «Мир», но это никоим образом не влияло на тот факт, что Смит не заказывал ужин. Он сказал Клейну, что вынужден прервать разговор и свяжется с ним позднее.
— Что происходит? — требовательно осведомился Клейн. — Что-нибудь стряслось?
— Передайте Потусу мои слова. Вероятно, зуб все же придется удалить.
Смит дал отбой, сунул телефон в карман и крепче стиснул рукоять пистолета. Потом он чуть приоткрыл дверь.
В коридоре стоял мужчина в куртке официанта, с сервировочной тележкой, накрытой белой салфеткой. Из тарелок с колпаками струился запах морских блюд. Смит не узнал этого человека. Он был невысок и худощав, однако под курткой перекатывались мышцы, а сухожилия на его шее казались толстыми веревками. Он выглядел целеустремленным и напряженным, словно закрученная пружина. Его лицо было темнее, чем у любого из китайцев-хань, которых когда-либо встречал Смит. Он словно был вырезан из обожженной солнцем сыромятной кожи. Его длинное лицо с высокими скулами и изящными усиками избороздили глубокие морщины, хотя ему было не больше сорока лет. Кем бы ни был этот человек, Смит никак не мог назвать его заурядным китайцем.
Прежде чем дверь открылась полностью, официант вдвинул свою тележку в номер.
— Добрый вечер, сэр, — громко произнес он по-английски с сильным кантонезским акцентом.
По коридору мимо номера Смита прошла парочка, взявшись за руки.
— Кто вы такой? — спросил Смит.
Официант равнодушно посмотрел на его «беретту» и каблуком закрыл дверь за своей спиной.
— Не поднимайте шум, полковник, — сказал он, сверкнув черными глазами. Теперь он говорил без акцента, с рафинированным британским произношением. — Будьте так любезны. — Он взял с нижней полки тележки узел с одеждой и бросил его Смиту. — Надевайте. Быстрее. В вестибюле вас поджидают несколько типов. Для полной маскировки у нас нет времени.
Смит поймал узел левой рукой, сжимая в правой «беретту» и продолжая целиться в гостя.
— Кто вы такой, черт возьми? И кто эти типы?
— Эти люди — сотрудники Комитета государственной безопасности. А я — Асгар Махмут, но в Китайской Народной Республике я известен под именем Синь Бао. — Он по-прежнему не обращал внимания на пистолет Смита. — Я тот самый источник, который сообщил Мондрагону о старике в китайской тюрьме.
Глава 10
— Слушаю, сэр. Чем могу быть вам полезен?
— Очень неловко об этом говорить, но у меня возникло небольшое затруднение. Сегодня днем у меня случилась неприятная стычка с двумя уличными торговцами. Они вернулись и следят за входом в отель. Это беспокоит меня. Что им нужно?
— Я позабочусь об этом. Вы можете описать их? В этой части Наньцзин Дун Лю очень много таких людей.
— Один из них продает часы «Ролекс», другой — печеные яблоки.
— Этого вполне достаточно, доктор Смит.
— Спасибо. Я уже чувствую себя увереннее. — Смит повесил трубку, протиснулся через толпу к отелю и остановился у горшка с деревом, откуда он мог наблюдать за входом.
Менее двух минут спустя к входу подъехал автомобиль муниципальной полиции, разгоняя прохожих звуками сирены. Из машины выпрыгнули два полицейских в темно-синих брюках и голубых рубашках. Фальшивые торговцы совершили ошибку. Они не обратили на стражей порядка ни малейшего внимания, и это насторожило полицейских. При их появлении остальные торговцы начинали оглядываться через плечо. Через несколько мгновений между полицейскими и фальшивыми лоточниками вспыхнула громкая перебранка.
Смит ждал. Вскоре распахнулась задняя дверца большого черного седана, припаркованного на противоположной стороне улицы, и оттуда появились двое в ничем не примечательной одежде. Они пробрались через толпу; прохожие оглядывались на них и уступали им дорогу. Сотрудники Комитета государственной безопасности. Они приблизились к полицейским. Один из них что-то отрывисто произнес. В то же мгновение полицейские и торговцы закричали на людей в штатском; каждый объяснял ситуацию со своей точки зрения. Торговцы размахивали письменными разрешениями. Полицейские указывали на отель. Сотрудники Комитета кричали на них в ответ.
У входа остановился огромный черный «Линкольн». Из него вышли три бизнесмена-европейца и три молодых китаянки в коротких платьях с разрезом. Смит присоединился к веселой компании и, смеясь вместе с ними, вошел в вестибюль отеля, а вокруг спорящих полицейских и торговцев собиралось все больше зевак.
* * *
Вынимая из кармана мобильный телефон, Смит вошел в номер и замер на месте. Тонкая полоска пластика, лежавшая на ковре, исчезла. Смит вновь положил телефон в карман, достал «беретту» и оглядел пол. Искать пришлось недолго. Кто-то вошел в комнату, наступил на пластик и отбросил его ногой в сторону, даже не догадываясь, что это значит.Смит вернулся в коридор, снял табличку «Не беспокоить» и осмотрел дверной замок. Тот выглядел неповрежденным. Вновь войдя в номер, он запер дверь и проверил чемоданы. Волоконца оказались на своих местах. В номере побывал кто-то с ключом. Этот человек наступил на пластиковую полоску, не заметив ее, и не проявил интереса к его чемоданам. Судя по всему, это не был визит местной полиции, сотрудников Комитета или громил Фэна. Скорее — работника отеля.
Смит нахмурился. На дверной ручке висело красноречивое предупреждение — «Не беспокоить». Неужели кто-то — не обязательно из гостиничного персонала — пожелал проверить, в номере ли он?
Рисковать было нельзя. Все еще хмурясь, Смит включил телевизор, прибавил громкость, вошел в ванную и полностью открыл краны. Поставив шумовую завесу, он сел на унитаз, опять достал сотовый телефон и набрал номер Клейна, подключенный к кодированной линии «Прикрытия-1».
— Где ты, черт побери? — осведомился Клейн. — Что это за грохот?
— Я хочу быть уверенным, что нас не подслушают, — объяснил Смит. — Возможно, в моем номере установлены «жучки».
— Проклятие. Есть хорошие новости?
Смит запрокинул голову, разминая мышцы шеи.
— Хотелось бы. Пока у меня только одно достижение — я выяснил, кто хозяин «Эмпресс». Китайская компания «Летучий дракон». Ее президентом и управляющим является — точнее, являлся — шанхайский делец Ю Юнфу, но подлинной декларации в его сейфах не оказалось. — Смит рассказал шефу о казначее компании Чжао Яньцзи и передал полученную от него информацию. — Естественно, я отправился в поместье Юнфу. — Смит пересказал Клейну свой разговор с женой Юнфу. — Она вполне могла разыграть спектакль. А может быть, и нет. Она актриса, причем чертовски талантливая, насколько я помню. Однако у меня возникло чувство, что ее рассказ и горе были искренними. Кто-то вынудил Ю Юнфу совершить самоубийство и забрал декларацию.
Смит услышал, как Клейн затягивается трубкой.
— Они с самого начала опережали нас на шаг.
— Это еще не самое худшее. Убит Энди, Ань Цзиньшэ.
— Полагаю, ты говоришь о переводчике, которого я прислал к тебе. Я не знал его лично, но от этого я скорблю о нем не меньше. К смерти невозможно привыкнуть, полковник.
— Да.
Несколько секунд царила тишина. Потом Клейн сказал:
— Расскажи подробнее о событиях в доме Ю Юнфу. Почему ты решил, что это была не ловушка?
— У меня не было ощущения, будто бы меня заманили в западню. Думаю, они следили за мной и в конце концов решили напасть после того, как жена Юнфу уехала. Судя по их действиям, они не ожидали, что входная дверь будет открыта.
— Комитет госбезопасности?
— Они действовали слишком открыто и неуклюже. По-моему, это наемные киллеры.
— Киллеры, которые заставили Ю Юнфу совершить самоубийство и забрали декларацию?
— Зачем же они приехали в поместье? Имя Фэн Дунь вам ни о чем не говорит?
— Нет.
Смит рассказал Клейну о своих стычках с Фэном.
— Я велю своим людям установить его личность, — пообещал Клейн и замолчал. Смит словно воочию видел, как он сосредоточенно хмурится, сидя в своем далеком кабинете в яхт-клубе на реке Анакостия.
В конце концов Клейн проворчал:
— Итак, наш главный источник мертв, декларация, которую мы ищем, исчезла. Что нам остается, Джон? Я могу эвакуировать тебя, и мы попытаемся подойти к делу с другой стороны.
— Если у вас есть идеи, займитесь этим прямо сейчас, а я еще не готов сложить руки. Я могу выследить тех, кто напал на меня. Вдобавок здесь, в Китае, находится человек, утверждающий, будто бы он отец президента. Я могу попытаться найти и его тоже.
— Что еще ты узнал?
— Очень важное обстоятельство... Помимо «Летучего дракона», в деле «Доваджер Эмпресс» замешана некая бельгийская компания под названием «Донк и Ла Пьер». Она поставила часть груза, если не весь целиком. У этой фирмы есть контора в Гонконге. Логично предположить, что у них также имеется экземпляр подлинной декларации.
— Хорошая мысль. Как можно быстрее отправляйся в Гонконг. Я пошлю кого-нибудь в Бельгию посмотреть, что там и как. Где, ты сказал, находится их штаб-квартира?
— В Антверпене. Насколько я понимаю, наши люди в Багдаде ничего не нашли?
— Нет. Я уже подготавливаю более надежного агента для возобновления поисков в Басре.
— Отлично. Я извинюсь перед доктором Ляном и вылечу в Гонконг первым рейсом Чайна Саутвест, на который успею попасть.
— А теперь...
Сквозь звук телевизора и шум льющейся воды Смит едва расслышал стук в дверь.
— Не кладите трубку. — Он вынул «беретту» и подошел к двери. — Кто там?
— Гостиничное обслуживание.
— Я не вызывал вас.
— Доктор Смит? Предлагаем вам ужин — волосатый краб и эль «Басс» из ресторана «Дракон-Феникс».
Волосатый краб был знаменитым шанхайским блюдом, ресторан «Дракон-Феникс» находился в отеле «Мир», но это никоим образом не влияло на тот факт, что Смит не заказывал ужин. Он сказал Клейну, что вынужден прервать разговор и свяжется с ним позднее.
— Что происходит? — требовательно осведомился Клейн. — Что-нибудь стряслось?
— Передайте Потусу мои слова. Вероятно, зуб все же придется удалить.
Смит дал отбой, сунул телефон в карман и крепче стиснул рукоять пистолета. Потом он чуть приоткрыл дверь.
В коридоре стоял мужчина в куртке официанта, с сервировочной тележкой, накрытой белой салфеткой. Из тарелок с колпаками струился запах морских блюд. Смит не узнал этого человека. Он был невысок и худощав, однако под курткой перекатывались мышцы, а сухожилия на его шее казались толстыми веревками. Он выглядел целеустремленным и напряженным, словно закрученная пружина. Его лицо было темнее, чем у любого из китайцев-хань, которых когда-либо встречал Смит. Он словно был вырезан из обожженной солнцем сыромятной кожи. Его длинное лицо с высокими скулами и изящными усиками избороздили глубокие морщины, хотя ему было не больше сорока лет. Кем бы ни был этот человек, Смит никак не мог назвать его заурядным китайцем.
Прежде чем дверь открылась полностью, официант вдвинул свою тележку в номер.
— Добрый вечер, сэр, — громко произнес он по-английски с сильным кантонезским акцентом.
По коридору мимо номера Смита прошла парочка, взявшись за руки.
— Кто вы такой? — спросил Смит.
Официант равнодушно посмотрел на его «беретту» и каблуком закрыл дверь за своей спиной.
— Не поднимайте шум, полковник, — сказал он, сверкнув черными глазами. Теперь он говорил без акцента, с рафинированным британским произношением. — Будьте так любезны. — Он взял с нижней полки тележки узел с одеждой и бросил его Смиту. — Надевайте. Быстрее. В вестибюле вас поджидают несколько типов. Для полной маскировки у нас нет времени.
Смит поймал узел левой рукой, сжимая в правой «беретту» и продолжая целиться в гостя.
— Кто вы такой, черт возьми? И кто эти типы?
— Эти люди — сотрудники Комитета государственной безопасности. А я — Асгар Махмут, но в Китайской Народной Республике я известен под именем Синь Бао. — Он по-прежнему не обращал внимания на пистолет Смита. — Я тот самый источник, который сообщил Мондрагону о старике в китайской тюрьме.
Глава 10
Вашингтон, округ Колумбия
Военный министр Джаспер Котт и генерал Томас Герреро расстались в коридоре Пентагона, в который выходили двери их кабинетов. По пути сюда они обсуждали различные возможности заручиться большей поддержкой правительства и армии, включая формирование общественного мнения через средства массовой информации. Котт продолжал шагать к своему кабинету, пока Герреро не скрылся за дверью.
Министр свернул в сторону и вошел в мужской туалет. Там никого не оказалось. Он заперся в кабинке и сел на крышку унитаза. Набрав номер на сотовом телефоне, он дождался, пока вызов достигнет адресата, пройдя сквозь сложную сеть электроники.
В конце концов в трубке прозвучал энергичный голос:
— Итак?
— Кажется, сработало. Президент в сомнениях.
— Это не похоже на нашего лидера. Что именно он делает?
— Вы ведь знаете, он настоящий бульдог. Так вот, он почти не принимал участия в дискуссии. Стэнтон прочно оседлал своего конька, но скакал в одиночестве. Разумеется, если не считать Броуза и Оду. Но мы предвидели это.
— Расскажите подробнее.
Котт перечислил ключевые моменты обсуждения военных субсидий.
— Президент выглядел подавленным, он явно думал о чем-то своем и пребывал в сомнениях. О причинах такого поведения не знает никто. Разве что Броуз. Я заметил, что они переглядывались.
В трубке послышался язвительный смешок:
— Ничуть не сомневаюсь. Мы еще продолжим этот разговор.
— В любое удобное для вас время. По телефону.
— Нет. С глазу на глаз. Нам нужно обсудить слишком много важных вопросов.
Котт задумался:
— В любом случае я должен посетить наши базы в Азии.
— Отлично. Жду вас. — Трубка умолкла.
Котт сунул телефон в карман, спустил воду в унитазе и ушел.
Клейн пересказал доклад, только что полученный от Смита.
— Возможно, нам придется быстро вывезти его из Китая. — Клейн повторил прервавшийся на полуслове телефонный разговор с Шанхаем, в котором содержались кодовые слова — «Потус», то есть президент, и «удаление зуба», что означало эвакуацию.
— Не хватало только потерять еще и Смита. — Президент встревоженно покачал головой. — Таким образом, мы до сих пор не добыли декларацию и не знаем, где и у кого она может храниться?
— Смит полагает, что в бельгийской компании есть копия.
— Полагает?
— Мои люди в Китае пытаются выследить тех, кто напал на Смита, а в Ираке ищут второй экземпляр декларации. Я велю своим агентам в Антверпене выяснить, там ли третья копия. Но если декларацию не найдут ни в Шанхае, ни в Басре, ни в Антверпене, останется только Гонконг.
Президент кивнул.
— Хорошо. Я полагаюсь на твое мнение. До прибытия «Эмпресс» у нас есть отсрочка в несколько дней. — Он помедлил, потом поморщился. — Мне нужно решить, что делать, если копии декларации так и не будут найдены. Я не могу позволить этому кораблю разгрузиться в Басре. В конечном итоге мы будем вынуждены задержать его, а значит, я обязан предвидеть все последствия и подготовиться к ним.
— Военное противостояние с Китаем?
— Это весьма реальный и пугающий вариант.
— Будем действовать в одиночку, без союзников?
— В случае необходимости — да. Если мы попросим поддержать нас, они потребуют предъявить документальные доказательства. И если у нас их не окажется...
— Я уловил вашу мысль. Декларацию нужно добыть во что бы то ни стало.
— Мне не хочется даже думать о том, что мы будем вынуждены сделать, если Китаю хватит глупости бросить нам вызов. — Кастилья покачал головой, на его широкое лицо набежала тень невысказанной тревоги. — Только представь, ведь я действительно хотел занять этот пост. Я буквально выворачивался наизнанку, чтобы получить его. — Он подался вперед и негромко спросил: — Что с Дэвидом Тейером?
— Как только мы определим точное местоположение колонии, я отправлю туда агента с заданием установить контакт и убедиться в достоверности его слов.
Президент вновь кивнул.
— Мне уже начинает казаться, что договор по правам человека так и не будет подписан. Мне это не нравится.
— Мы планируем спасательную экспедицию с целью вызволить Тейера из Китая.
— Какую экспедицию?
— Небольшой отряд. Сколько людей и какое оснащение — зависит от того, как охраняется колония и где она находится.
— Вы получите все необходимое.
Клейн из полутьмы смотрел на своего старого друга:
— Должен ли я понимать вас так, что вы готовы дать «добро» на эту экспедицию, сэр?
— Скажем так: я не исключаю такой вариант. — Президент на мгновение закрыл глаза, на его лицо набежала тень печали, но тут же исчезла. Он поднялся на ноги. — Держи меня в курсе. Звони в любое время суток.
— Как только что-нибудь узнаю, сообщу.
— Отлично. — Президент открыл дверь и вышел, расправив массивные плечи. Его тут же обступили три телохранителя и проводили к выходу.
Заработал двигатель «Линкольна», шины захрустели по гравию. Автомобиль умчался прочь. Клейн встал и подошел к большому экрану на правой стене. С тревогой перебирая в уме варианты дальнейших действий, он нажал кнопку. Экран загорелся, на нем возникла подробная карта Китая. Клейн принялся внимательно изучать ее, сцепив руки за спиной.
Смит продолжал целиться из «беретты» в человека, который пришел к нему в номер под видом официанта.
— Кто такой Мондрагон и какое ему дело до какого-то старика?
— Сейчас не время для уверток, полковник. — Мужчина снял белую блузу и мешковатые штаны. Под ними оказалась обычная одежда, какую носит в Шанхае молодежь, — белоснежная рубашка, дешевые потертые голубые слаксы и синяя куртка. — Мы отправили своего человека следить за Мондрагоном. Мы хотели убедиться в том, что он передал информацию вам, янки. Помните остров Люйчу? Помните засаду? Чтобы попасть на остров, Мондрагон проделал долгий путь. Потом вы вернулись в Гаосюн. Все это время мы не спускали с вас глаз, полковник. Надеюсь, этого достаточно?
Смит все еще целился в него.
— Почему Комитет госбезопасности заинтересовался мной?
— О, господи! Прекратите. Дэвид Тейер — наша единственная надежда. Мы хотим показать всему миру, что на самом деле происходит здесь, в Китае. Комитет интересуется вами по причинам, которые не имеют к нам никакого отношения.
— Это вы были в «Лендровере»?
Асгар Махмут с шумом вздохнул:
— Уж конечно, не королева Елизавета. Переодевайтесь, пока нас не застукали вдвоем.
Имя Асгара Махмута не было китайским, и сам он, темнокожий и круглоглазый, ничуть не напоминал китайца. Он все время повторял «мы», «наша». «Мы отправили человека». «Наша надежда». Вероятно, он принадлежал к группе подпольных диссидентов? Вопрос о том, кто он такой, мог подождать. То, что он сказал, звучало логично: Смита можно было отыскать, только если за ним следили еще с той поры, когда он встречался с Эвери на Люйчу. А значит, люди из Комитета вполне могли ждать его внизу.
Смит положил «беретту» на кофейный столик, разделся и торопливо натянул темно-синий рабочий костюм, фуражку Народно-освободительной армии, выцветшую голубую рубаху с засаленным воротом и китайские сандалии.
— Возьмите с собой только самое необходимое. — Махмут развернул тележку к двери и открыл ее.
Смит схватил рюкзак, сунул «беретту» в карман и выбежал вслед за Махмутом в коридор. Там было пусто. Махмут покатил тележку направо, прочь от обычных лифтов. Обогнув угол, он остановился у служебного лифта. Лифт был открыт.
— Нам везет, — одобрительно сказал он и втолкнул тележку в кабину. Смит шел за ним по пятам. Едва дверь закрылась, они услышали, как на этаже остановился лифт для постояльцев. Его створки с шорохом раздвинулись, и из коридора донесся звук торопливых шагов. Лифт Смита и Махмута двинулся вниз, провожаемый грубым нетерпеливым стуком в дверь и распоряжениями на китайском, столь громкими, что они проникали сквозь стены.
— Похоже, они ломятся в ваш номер, — заметил Асгар Махмут.
Смит кивнул, гадая, скоро ли полицейские сообразят, что произошло и куда они скрылись.
На первом этаже Асгар вытолкнул тележку в вестибюль.
— Можно пройти через кухню, — сказал Смит.
— Знаю. Вы выходили там сегодня днем вместе с молодым китайцем. Кто он? Где он сейчас?
— Переводчик. — Голос Смита дрогнул. — Он тоже погиб.
Махмут покачал головой, его лицо превратилось в каменную маску.
— Вы приносите несчастье, полковник. Теперь я вынужден заботиться не только о вас, но и о себе. Кто его убил?
— Подозреваю, это сделал человек по имени Фэн Дунь и его люди.
— Никогда о нем не слышал. — Махмут торопливо шагал по наполненным запахами коридорам позади кухни, направляясь к служебному выходу. Смит шел рядом. Бросив тележку, они осторожно вышли наружу, и на них тут же обрушились городские звуки. Темный переулок вытягивался влево, к Наньцзин Дун Лю и толпам людей, а вправо — до улицы, проходившей на задах отеля.
— У вас есть «Лендровер»? — спросил Смит.
— Вы с ума сошли? Уж конечно, не с собой.
Послышались крики. Они доносились не справа и не слева, а прямо из-за спины. Из отеля. Полицейские сориентировались в обстановке быстрее, чем предполагал Смит.
— Бежим! — Махмут, словно борзая, ринулся направо.
Смит следом за ним помчался по сумрачному переулку. Шум Наньцзин Дун Лю стихал вдали. Когда они добежали до угла, вновь послышались крики и звук настигающих шагов. Смит и Асгар опять свернули налево, прочь от Бунда и реки, пересекли узкую дорожку и оказались у начала следующего переулка, который, изгибаясь, вел к третьему. Оглядываясь через плечо, они побежали к перекрестку. Там Махмут перешел на мерный бег, рассчитанный на дальнюю дистанцию. Смит обливался потом, теряясь в догадках, куда они направляются. Махмут провел его запутанным лабиринтом маленьких улочек и безымянных переулков. Не задерживаясь ни на секунду, они лавировали, перепрыгивали, сталкивались с разгневанными прохожими, миновали стоянки для велосипедов, строительные площадки, кучи мусора, уличных торговцев, машины, припаркованные на тротуарах, уклоняясь от автомобилей, мчавшихся на красный свет в обоих направлениях.
Они тяжело дышали, хватая воздух, пропитанный сотнями резких неприятных запахов, и морщась от оглушительного шума. Они ныряли под висящим бельем, перепрыгивали над кострами, на которых готовилась пища, петляли среди велосипедистов и мотоциклистов, которые, казалось, не видели никаких различий между проезжей частью и тротуаром. Все это время позади слышались крики и топот — иногда ближе, иногда дальше, но не исчезали ни на мгновение, будто ночной кошмар.
Все новые преследователи внезапно появлялись впереди, пытаясь преградить путь, и Махмут дважды круто сворачивал влево и вправо. Один раз в нескольких метрах от них со скрипом затормозил автомобиль без номерных знаков. Смит и Махмут нырнули в чье-то жилище, пробежали его насквозь и выскочили на другую улицу.
Преследователи были неумолимы. Сейчас было не время для разговоров и расспросов, для отдыха. Даже для короткой передышки.
Смит окончательно потерял направление, но не сомневался, что они пробежали уже несколько километров. У него ныли мышцы, разболелись легкие. К этому времени они могли достичь старого Шанхая либо Французской концессии, но вдруг вновь очутились в толпе Наньцзин Дун Лю, среди торговцев, пропойц, туристов, воров, карманников и мужчин, охочих до женщин, которые, словно по волшебству, вернулись на улицы, как только социализм провозгласил своей новой целью «свободный рынок».
— Метро! Сюда, старина! За мной! — Махмут сбежал по ступеням, прошел через турникет, сунув в него карточку, и протянул ее Смиту.
Смит следом за ним вырвался на ярко освещенную платформу с надписью ХЭ НАНЬ ЛЮ. В этот поздний час поезда дожидались лишь несколько человек. Выбившиеся из сил и взмокшие, Смит и Махмут прошли по посадочному перрону, осматривая выходы. Когда наконец появился поезд, они прыгнули в вагон.
Поезд покатил по рельсам, оставив позади платформу, и Смит перевел дух.
— Недурно, — сказал он, — но вы никогда не сможете стать туристическим гидом. Планируя расписание, вы забываете предусмотреть в нем время для осмотра достопримечательностей.
Лицо Махмута блестело от пота, а его выражение, как и до сих пор, менялось от мрачного до безучастного. Но сейчас он вдруг насмешливо улыбнулся. Вокруг его глаз появились морщинки.
— Вы ничего не понимаете, полковник. — Смит уже начинал привыкать к британскому произношению в устах человека, который напоминал внешностью китайца, но принадлежал к иному племени. — Я обслуживаю только особых туристов, тех, кто требует от проводника силы и выносливости, а не умения нажимать на кнопку фотоаппарата. В любом случае, чтобы стать гидом, нужно иметь лицензию. У меня ее нет.
— Не можете получить?
— Нет, поскольку их выдает полиция. Как только я попадаюсь полицейским на глаза, они бросаются за мной в погоню.
— Похоже, такое случается с вами нередко.
— А как, по-вашему, я мог бы сохранить такую спортивную форму? Я живу в Китае, но не стесняясь рассуждаю о партии, правительстве и угнетенных меньшинствах. Люди, которые служат мошенникам, засевшим в верхах, недолюбливают меня.
Вагон метро был чистым, удобным и мчался с большой скоростью. На следующей станции Махмут вышел, осмотрел платформу, вернулся обратно и покачал головой.
— Плохо дело?
— Городская полиция перекрыла выходы, и отсюда я делаю вывод, что люди из Комитета заметили, как мы нырнули в метро.
— Но откуда им знать, в какую сторону мы поехали?
— Этого они не знают, иначе мы бы увидели на платформе не полицейских, а сотрудников госбезопасности. Они дожидаются момента, когда мы попадемся на глаза полиции.
— Мне это не нравится.
— Наоборот, это дает нам некоторое преимущество, — возразил Махмут. — Полицейские не станут задерживать нас — они подождут появления людей из Комитета.
Поезд вновь отправился в путь. Через две остановки Махмут сказал Смиту:
— Следующая станция — «Храм Цзин Ань». Там мы сойдем. У городских полицейских нет подробного описания моей внешности, а в этой одежде я сойду за кого угодно. Вас они вряд ли задержат на станции, но полной уверенности в этом у меня нет. Я укажу вам выход, и вы смешаетесь с толпой. Я буду идти сзади, неподалеку — на тот случай, если вас заметят. Мы проскользнем мимо них вместе.
— А потом?
— Потом опять пробежимся.
— Чудесно. Жду не дождусь.
Махмут широко улыбнулся, показав белые ровные зубы под черными усиками. Поезд въехал на очередную ярко освещенную станцию, начал тормозить, и он выглянул в окно.
— Выходите вместе с остальными. Сверните налево, в сторону дальнего конца платформы. По пути вы встретите три выхода. Идите во второй.
Двери вагона открылись.
— Ясно. — Смит вышел на перрон в толпе пассажиров и отправился вслед за теми, кто свернул налево. Вторым выходом воспользовались менее четверти людей. Смит двигался вместе с ними, не отваживаясь оглянуться и проверить, идет ли следом Махмут.
Военный министр Джаспер Котт и генерал Томас Герреро расстались в коридоре Пентагона, в который выходили двери их кабинетов. По пути сюда они обсуждали различные возможности заручиться большей поддержкой правительства и армии, включая формирование общественного мнения через средства массовой информации. Котт продолжал шагать к своему кабинету, пока Герреро не скрылся за дверью.
Министр свернул в сторону и вошел в мужской туалет. Там никого не оказалось. Он заперся в кабинке и сел на крышку унитаза. Набрав номер на сотовом телефоне, он дождался, пока вызов достигнет адресата, пройдя сквозь сложную сеть электроники.
В конце концов в трубке прозвучал энергичный голос:
— Итак?
— Кажется, сработало. Президент в сомнениях.
— Это не похоже на нашего лидера. Что именно он делает?
— Вы ведь знаете, он настоящий бульдог. Так вот, он почти не принимал участия в дискуссии. Стэнтон прочно оседлал своего конька, но скакал в одиночестве. Разумеется, если не считать Броуза и Оду. Но мы предвидели это.
— Расскажите подробнее.
Котт перечислил ключевые моменты обсуждения военных субсидий.
— Президент выглядел подавленным, он явно думал о чем-то своем и пребывал в сомнениях. О причинах такого поведения не знает никто. Разве что Броуз. Я заметил, что они переглядывались.
В трубке послышался язвительный смешок:
— Ничуть не сомневаюсь. Мы еще продолжим этот разговор.
— В любое удобное для вас время. По телефону.
— Нет. С глазу на глаз. Нам нужно обсудить слишком много важных вопросов.
Котт задумался:
— В любом случае я должен посетить наши базы в Азии.
— Отлично. Жду вас. — Трубка умолкла.
Котт сунул телефон в карман, спустил воду в унитазе и ушел.
* * *
У президента Кастильи нередко возникало ощущение, будто бы Фред Клейн живет в условиях нескончаемой полуночи. Тяжелые занавеси на окнах штаб-квартиры «Прикрытия-1» в яхт-клубе «Анакостия» задерживали яркий утренний свет, шум механизмов на причале, звуки лодочных моторов и голоса купающихся в реке. Президент сидел напротив Клейна, а тот откинулся на спинку кресла, держа руки в круге света настольной лампы и спрятав голову в сумраке кабинета.Клейн пересказал доклад, только что полученный от Смита.
— Возможно, нам придется быстро вывезти его из Китая. — Клейн повторил прервавшийся на полуслове телефонный разговор с Шанхаем, в котором содержались кодовые слова — «Потус», то есть президент, и «удаление зуба», что означало эвакуацию.
— Не хватало только потерять еще и Смита. — Президент встревоженно покачал головой. — Таким образом, мы до сих пор не добыли декларацию и не знаем, где и у кого она может храниться?
— Смит полагает, что в бельгийской компании есть копия.
— Полагает?
— Мои люди в Китае пытаются выследить тех, кто напал на Смита, а в Ираке ищут второй экземпляр декларации. Я велю своим агентам в Антверпене выяснить, там ли третья копия. Но если декларацию не найдут ни в Шанхае, ни в Басре, ни в Антверпене, останется только Гонконг.
Президент кивнул.
— Хорошо. Я полагаюсь на твое мнение. До прибытия «Эмпресс» у нас есть отсрочка в несколько дней. — Он помедлил, потом поморщился. — Мне нужно решить, что делать, если копии декларации так и не будут найдены. Я не могу позволить этому кораблю разгрузиться в Басре. В конечном итоге мы будем вынуждены задержать его, а значит, я обязан предвидеть все последствия и подготовиться к ним.
— Военное противостояние с Китаем?
— Это весьма реальный и пугающий вариант.
— Будем действовать в одиночку, без союзников?
— В случае необходимости — да. Если мы попросим поддержать нас, они потребуют предъявить документальные доказательства. И если у нас их не окажется...
— Я уловил вашу мысль. Декларацию нужно добыть во что бы то ни стало.
— Мне не хочется даже думать о том, что мы будем вынуждены сделать, если Китаю хватит глупости бросить нам вызов. — Кастилья покачал головой, на его широкое лицо набежала тень невысказанной тревоги. — Только представь, ведь я действительно хотел занять этот пост. Я буквально выворачивался наизнанку, чтобы получить его. — Он подался вперед и негромко спросил: — Что с Дэвидом Тейером?
— Как только мы определим точное местоположение колонии, я отправлю туда агента с заданием установить контакт и убедиться в достоверности его слов.
Президент вновь кивнул.
— Мне уже начинает казаться, что договор по правам человека так и не будет подписан. Мне это не нравится.
— Мы планируем спасательную экспедицию с целью вызволить Тейера из Китая.
— Какую экспедицию?
— Небольшой отряд. Сколько людей и какое оснащение — зависит от того, как охраняется колония и где она находится.
— Вы получите все необходимое.
Клейн из полутьмы смотрел на своего старого друга:
— Должен ли я понимать вас так, что вы готовы дать «добро» на эту экспедицию, сэр?
— Скажем так: я не исключаю такой вариант. — Президент на мгновение закрыл глаза, на его лицо набежала тень печали, но тут же исчезла. Он поднялся на ноги. — Держи меня в курсе. Звони в любое время суток.
— Как только что-нибудь узнаю, сообщу.
— Отлично. — Президент открыл дверь и вышел, расправив массивные плечи. Его тут же обступили три телохранителя и проводили к выходу.
Заработал двигатель «Линкольна», шины захрустели по гравию. Автомобиль умчался прочь. Клейн встал и подошел к большому экрану на правой стене. С тревогой перебирая в уме варианты дальнейших действий, он нажал кнопку. Экран загорелся, на нем возникла подробная карта Китая. Клейн принялся внимательно изучать ее, сцепив руки за спиной.
* * *
ШанхайСмит продолжал целиться из «беретты» в человека, который пришел к нему в номер под видом официанта.
— Кто такой Мондрагон и какое ему дело до какого-то старика?
— Сейчас не время для уверток, полковник. — Мужчина снял белую блузу и мешковатые штаны. Под ними оказалась обычная одежда, какую носит в Шанхае молодежь, — белоснежная рубашка, дешевые потертые голубые слаксы и синяя куртка. — Мы отправили своего человека следить за Мондрагоном. Мы хотели убедиться в том, что он передал информацию вам, янки. Помните остров Люйчу? Помните засаду? Чтобы попасть на остров, Мондрагон проделал долгий путь. Потом вы вернулись в Гаосюн. Все это время мы не спускали с вас глаз, полковник. Надеюсь, этого достаточно?
Смит все еще целился в него.
— Почему Комитет госбезопасности заинтересовался мной?
— О, господи! Прекратите. Дэвид Тейер — наша единственная надежда. Мы хотим показать всему миру, что на самом деле происходит здесь, в Китае. Комитет интересуется вами по причинам, которые не имеют к нам никакого отношения.
— Это вы были в «Лендровере»?
Асгар Махмут с шумом вздохнул:
— Уж конечно, не королева Елизавета. Переодевайтесь, пока нас не застукали вдвоем.
Имя Асгара Махмута не было китайским, и сам он, темнокожий и круглоглазый, ничуть не напоминал китайца. Он все время повторял «мы», «наша». «Мы отправили человека». «Наша надежда». Вероятно, он принадлежал к группе подпольных диссидентов? Вопрос о том, кто он такой, мог подождать. То, что он сказал, звучало логично: Смита можно было отыскать, только если за ним следили еще с той поры, когда он встречался с Эвери на Люйчу. А значит, люди из Комитета вполне могли ждать его внизу.
Смит положил «беретту» на кофейный столик, разделся и торопливо натянул темно-синий рабочий костюм, фуражку Народно-освободительной армии, выцветшую голубую рубаху с засаленным воротом и китайские сандалии.
— Возьмите с собой только самое необходимое. — Махмут развернул тележку к двери и открыл ее.
Смит схватил рюкзак, сунул «беретту» в карман и выбежал вслед за Махмутом в коридор. Там было пусто. Махмут покатил тележку направо, прочь от обычных лифтов. Обогнув угол, он остановился у служебного лифта. Лифт был открыт.
— Нам везет, — одобрительно сказал он и втолкнул тележку в кабину. Смит шел за ним по пятам. Едва дверь закрылась, они услышали, как на этаже остановился лифт для постояльцев. Его створки с шорохом раздвинулись, и из коридора донесся звук торопливых шагов. Лифт Смита и Махмута двинулся вниз, провожаемый грубым нетерпеливым стуком в дверь и распоряжениями на китайском, столь громкими, что они проникали сквозь стены.
— Похоже, они ломятся в ваш номер, — заметил Асгар Махмут.
Смит кивнул, гадая, скоро ли полицейские сообразят, что произошло и куда они скрылись.
На первом этаже Асгар вытолкнул тележку в вестибюль.
— Можно пройти через кухню, — сказал Смит.
— Знаю. Вы выходили там сегодня днем вместе с молодым китайцем. Кто он? Где он сейчас?
— Переводчик. — Голос Смита дрогнул. — Он тоже погиб.
Махмут покачал головой, его лицо превратилось в каменную маску.
— Вы приносите несчастье, полковник. Теперь я вынужден заботиться не только о вас, но и о себе. Кто его убил?
— Подозреваю, это сделал человек по имени Фэн Дунь и его люди.
— Никогда о нем не слышал. — Махмут торопливо шагал по наполненным запахами коридорам позади кухни, направляясь к служебному выходу. Смит шел рядом. Бросив тележку, они осторожно вышли наружу, и на них тут же обрушились городские звуки. Темный переулок вытягивался влево, к Наньцзин Дун Лю и толпам людей, а вправо — до улицы, проходившей на задах отеля.
— У вас есть «Лендровер»? — спросил Смит.
— Вы с ума сошли? Уж конечно, не с собой.
Послышались крики. Они доносились не справа и не слева, а прямо из-за спины. Из отеля. Полицейские сориентировались в обстановке быстрее, чем предполагал Смит.
— Бежим! — Махмут, словно борзая, ринулся направо.
Смит следом за ним помчался по сумрачному переулку. Шум Наньцзин Дун Лю стихал вдали. Когда они добежали до угла, вновь послышались крики и звук настигающих шагов. Смит и Асгар опять свернули налево, прочь от Бунда и реки, пересекли узкую дорожку и оказались у начала следующего переулка, который, изгибаясь, вел к третьему. Оглядываясь через плечо, они побежали к перекрестку. Там Махмут перешел на мерный бег, рассчитанный на дальнюю дистанцию. Смит обливался потом, теряясь в догадках, куда они направляются. Махмут провел его запутанным лабиринтом маленьких улочек и безымянных переулков. Не задерживаясь ни на секунду, они лавировали, перепрыгивали, сталкивались с разгневанными прохожими, миновали стоянки для велосипедов, строительные площадки, кучи мусора, уличных торговцев, машины, припаркованные на тротуарах, уклоняясь от автомобилей, мчавшихся на красный свет в обоих направлениях.
Они тяжело дышали, хватая воздух, пропитанный сотнями резких неприятных запахов, и морщась от оглушительного шума. Они ныряли под висящим бельем, перепрыгивали над кострами, на которых готовилась пища, петляли среди велосипедистов и мотоциклистов, которые, казалось, не видели никаких различий между проезжей частью и тротуаром. Все это время позади слышались крики и топот — иногда ближе, иногда дальше, но не исчезали ни на мгновение, будто ночной кошмар.
Все новые преследователи внезапно появлялись впереди, пытаясь преградить путь, и Махмут дважды круто сворачивал влево и вправо. Один раз в нескольких метрах от них со скрипом затормозил автомобиль без номерных знаков. Смит и Махмут нырнули в чье-то жилище, пробежали его насквозь и выскочили на другую улицу.
Преследователи были неумолимы. Сейчас было не время для разговоров и расспросов, для отдыха. Даже для короткой передышки.
Смит окончательно потерял направление, но не сомневался, что они пробежали уже несколько километров. У него ныли мышцы, разболелись легкие. К этому времени они могли достичь старого Шанхая либо Французской концессии, но вдруг вновь очутились в толпе Наньцзин Дун Лю, среди торговцев, пропойц, туристов, воров, карманников и мужчин, охочих до женщин, которые, словно по волшебству, вернулись на улицы, как только социализм провозгласил своей новой целью «свободный рынок».
— Метро! Сюда, старина! За мной! — Махмут сбежал по ступеням, прошел через турникет, сунув в него карточку, и протянул ее Смиту.
Смит следом за ним вырвался на ярко освещенную платформу с надписью ХЭ НАНЬ ЛЮ. В этот поздний час поезда дожидались лишь несколько человек. Выбившиеся из сил и взмокшие, Смит и Махмут прошли по посадочному перрону, осматривая выходы. Когда наконец появился поезд, они прыгнули в вагон.
Поезд покатил по рельсам, оставив позади платформу, и Смит перевел дух.
— Недурно, — сказал он, — но вы никогда не сможете стать туристическим гидом. Планируя расписание, вы забываете предусмотреть в нем время для осмотра достопримечательностей.
Лицо Махмута блестело от пота, а его выражение, как и до сих пор, менялось от мрачного до безучастного. Но сейчас он вдруг насмешливо улыбнулся. Вокруг его глаз появились морщинки.
— Вы ничего не понимаете, полковник. — Смит уже начинал привыкать к британскому произношению в устах человека, который напоминал внешностью китайца, но принадлежал к иному племени. — Я обслуживаю только особых туристов, тех, кто требует от проводника силы и выносливости, а не умения нажимать на кнопку фотоаппарата. В любом случае, чтобы стать гидом, нужно иметь лицензию. У меня ее нет.
— Не можете получить?
— Нет, поскольку их выдает полиция. Как только я попадаюсь полицейским на глаза, они бросаются за мной в погоню.
— Похоже, такое случается с вами нередко.
— А как, по-вашему, я мог бы сохранить такую спортивную форму? Я живу в Китае, но не стесняясь рассуждаю о партии, правительстве и угнетенных меньшинствах. Люди, которые служат мошенникам, засевшим в верхах, недолюбливают меня.
Вагон метро был чистым, удобным и мчался с большой скоростью. На следующей станции Махмут вышел, осмотрел платформу, вернулся обратно и покачал головой.
— Плохо дело?
— Городская полиция перекрыла выходы, и отсюда я делаю вывод, что люди из Комитета заметили, как мы нырнули в метро.
— Но откуда им знать, в какую сторону мы поехали?
— Этого они не знают, иначе мы бы увидели на платформе не полицейских, а сотрудников госбезопасности. Они дожидаются момента, когда мы попадемся на глаза полиции.
— Мне это не нравится.
— Наоборот, это дает нам некоторое преимущество, — возразил Махмут. — Полицейские не станут задерживать нас — они подождут появления людей из Комитета.
Поезд вновь отправился в путь. Через две остановки Махмут сказал Смиту:
— Следующая станция — «Храм Цзин Ань». Там мы сойдем. У городских полицейских нет подробного описания моей внешности, а в этой одежде я сойду за кого угодно. Вас они вряд ли задержат на станции, но полной уверенности в этом у меня нет. Я укажу вам выход, и вы смешаетесь с толпой. Я буду идти сзади, неподалеку — на тот случай, если вас заметят. Мы проскользнем мимо них вместе.
— А потом?
— Потом опять пробежимся.
— Чудесно. Жду не дождусь.
Махмут широко улыбнулся, показав белые ровные зубы под черными усиками. Поезд въехал на очередную ярко освещенную станцию, начал тормозить, и он выглянул в окно.
— Выходите вместе с остальными. Сверните налево, в сторону дальнего конца платформы. По пути вы встретите три выхода. Идите во второй.
Двери вагона открылись.
— Ясно. — Смит вышел на перрон в толпе пассажиров и отправился вслед за теми, кто свернул налево. Вторым выходом воспользовались менее четверти людей. Смит двигался вместе с ними, не отваживаясь оглянуться и проверить, идет ли следом Махмут.