Ладлэм Роберт. На повестке дня - Икар

   - Я должен вам сказать, - перебил напарника Бен-Ами. - Голубой - один из наших самых знающих экспертов по контртерроризму.
   - Начинаю это понимать, - отозвался Кендрик. - Продолжайте, молодой человек.
   - Вы не намного старше меня.
   - Ну, всего лишь лет на двадцать или около того. Продолжайте.
   - Насколько я вас понял, вы намерены захватить воздушный или морской груз вооружения поставщиков Хаменди? Правильно?
   - Да, и всему этому грузу в самолетах охранники султана, которые представятся палестинцами, нанесут повреждение. На каждом самолете приблизительно от шестидесяти до семидесяти упаковочных клетей. Команда из десяти человек в расчете на один самолет польет груз разъедающей кислотой. Это дело займет не более пятнадцати - двадцати минут, времени достаточно, и все мы будем под охраной. Гарнизон Маската не пропустит на аэродром никого, кроме наших людей.
   - Похвально, - сказал Голубой. - И все-таки, мне кажется, этот вариант связан с большой спешкой и немалым риском. В этой части света пилоты стараются ни на минуту не оставлять свои самолеты. Это здоровенные ребята с мощными спинами, они могут что угодно устроить, если их начнут расталкивать незнакомцы. Вместо этого почему бы не убедить Хаменди отправить груз вооружения в Южный Йемен морским путем, одним кораблем, который загрузят в Бахрейне, вместо нескольких самолетов? Пусть себе продвигается по заливу все южнее и южнее вдоль берега до порта Ништун в Южном Йемене.
   - И по пути с ним что-то случится? - предположил Кендрик.
   - Да, и лучше в водах западнее Рас-эль-Хадд.
   - А что случится?
   - Столкнется с пиратами, - ответил Голубой, и легкая улыбка растянула его губы. - После того как они нападут на корабль и возьмут его под свой контроль, им понадобится на море два дня, чтобы намного тоньше и успешнее проделать то, что пришлось бы устраивать в спешке на территории аэропорта, где Хаменди, между прочим, может расставить своих людей.
   Прибежал официант, бормоча извинения и проклиная толпы людей. Бен-Ами заказал кофе с кардамоном, а Кендрик тем временем рассматривал молодого израильского контртеррориста.
   - Вы сказали, что пираты возьмут корабль под свой контроль. А если это не получится? - спросил Эван. - Предположим, что-то пойдет не так... Скажем, наши люди не смогут захватить судно или с него успеют переслать по радио какое-нибудь послание в Бахрейн? Достаточно одного слова "пираты". И никакого контроля не будет. Неповрежденное оружие окажется доставленным, а Хаменди свободно уйдет, набив себе карманы новыми миллионами. Мы будем рисковать слишком многим из-за ничтожно малого.
   - Риска гораздо больше в аэропорту Маската, - возразил Голубой настойчивым шепотом. - Вы должны выслушать меня. Полтора года назад вы, Амаль, приезжали сюда всего на несколько дней. Вы не жили здесь годами и не знаете, во что превратились аэропорты. Это зверинцы, где процветает коррупция!.. Там ничто не ускользает от глаз шакалов, которые повсюду ищут деньги. Поверьте мне, вывести корабль в море гораздо менее рискованно и более выгодно.
   - Вы убедительны.
   - Он прав, - поддержал Голубого Бен-Ами, когда им принесли кофе. Спасибо, - поблагодарил по-арабски контрольный агент Моссад официанта и расплатился с ним. Тот убежал к другому столику. - Разумеется, вы сами должны принять решение, Амаль Бахруди.
   - А где мы найдем этих пиратов? - задал вопрос Эван. - Если их вообще можно найти.
   - Это не так сложно, - ответил Голубой, не сводя глаз с лица Кендрика, которое то появлялось, то исчезало в тени, создаваемой сновавшими туда-сюда толпами народа. - Я провентилировал такую возможность, среди моих бывших товарищей по отряду "Масада". Добровольцев оказалось больше, чем я смог сосчитать. Я выбрал шесть человек.
   - Только шесть?
   - Это же не должна быть только израильская операция. Палестинцев тоже тошнит от Хаменди, как и меня. Я связался с некоторыми из них, кого знал на Западном берегу. Вместе мы уже сила, но все же недостаточная.
   - Нужно найти еще шесть человек.
   - Откуда?
   - Из арабской страны-устроительницы, которая добровольно, осознанно ломает спину Абделю Хаменди. Может, ваш султан обеспечит нас людьми из своей личной охраны?
   - Думаю, большинство их - его родственники, кузены.
   - Это нам на руку.
   Незаконная покупка оружия на международном рынке на самом деле процедура не очень сложная. Для этого всего лишь надо иметь необходимые средства, найти посредника, представляющего интересы торговца, и твердо знать, что вы хотите купить. Связь с посредником осуществляется обычно за ленчем, но ни в коем случае не по телефону. А что касается третьего, вроде бы самого легкого условия, то на поверку, при исполнении, оно оказывается наиболее трудным из-за богатства и разнообразия предлагаемого товара. Не одна жизнь была загублена во время жарких дебатов на тему, что лучше и выгоднее закупить. Покупатели, которым предлагается широкий выбор смертоносного оружия, зачастую даже впадают в истерику.
   Вот тут-то и пригодились организаторские способности Голубого. С помощью агентов Моссад в долине Бекаа он составил список самого популярного на данный момент у террористов военного вооружения. В него вошли: автоматическое оружие, ручные гранаты, бомбы с часовым механизмом, электронные минометы, огнеметы, противовоздушные ракеты и даже такие вещи, как инфракрасные бинокли и веревочные лестницы. Еще по собственной инициативе Голубой добавил три маленьких китайских танка, которые, как он считал, придадут закупке особенно солидный вес. Всего список был составлен на сумму в пятьдесят миллионов американских долларов.
   Вскоре неизвестный, нигде не зарегистрированный, замаскированный контрольный агент, по имени Бен-Ами, теперь одетый в свои любимые голубые джинсы от Ральфа Лаурена, приступил к переговорам насчет поставки оружия в Южный Йемен. Он действовал из безопасного дома, находившегося по соседству с португальским кладбищем в Джабаль-Сали. К его ярости, посредником между ним и Абделем Хаменди оказался израильтянин в Бет-Шемеш. Скрыв презрение к нему, Бен-Ами довел до конца операцию по закупке громадной партии вооружения. Но при этом он не сомневался: если только они все выживут, посредника ждет смерть.
   Ночью на посадочные площадки в пустыне Джабаль-Шам один за другим прибыли два вертолета с отрядами коммандос. Каждый состоял из шести человек. Поприветствовав добровольцев, султан Омана представил им шесть искусных воинов своей личной охраны из гарнизона Маската. Восемнадцать человек - палестинцы, израильтяне и оманцы - пожали друг другу руки. Отныне они были объединены общим делом. Смерть торговцу смертью!
   На следующее утро на мели эль-Ашкара на Аравийском море начались учения.
   Смерть торговцу смертью!
   Адриенна Калейла Рашад вошла в кабинет Ахмата, баюкая на руках девочку по имени Калейла. Возле нее шла мать ребенка. Роберта Яменни из Нью-Бедфорда, штат Массачусетс, известная среди оманской элиты под именем Бобби.
   - Девочка такая красивая! - воскликнула агент из Каира.
   - Ей и положено, - ответил отец ребенка, сидящий за письменным столом.
   Эван Кендрик устроился на стуле возле него.
   - К этому ее обязывает имя.
   - О, ерунда!
   - Но не с того места, где я сижу, - заметил американский конгрессмен.
   - Ты просто сексуально озабоченный медведь.
   - Между прочим, я улетаю сегодня, - напомнил Кендрик.
   - И я, - добавил султан Омана.
   - Какого черта ты это делаешь? - завопила жена султана.
   - Делаю то, что хочу, - спокойно ответил Ахмат. - На то у меня королевские прерогативы, и мне не нужно ни с кем советоваться.
   - Но это же все дерьмо! - не унималась Бобби.
   - Знаю, но это не должно сработать.
   Учения закончились через семь дней, и на восьмой день двадцать два пассажира вскарабкались на траулер, отплывавший с берега Рас-эль-Хадд. Их снаряжение было сложено под фальшбортами. На девятый день, когда солнце садилось в Аравийское море, радары засекли грузовое судно из Бахрейна. Под покровом ночи траулер направился к югу на его перехват.
   Смерть торговцу смертью!
   Глава 46
   Грузовой корабль на темной морской зыби напоминал поплавок. Его нос то вздымался над волной, то нырял в нее. Траулер из Рас-эль-Хадд закрепился в полумиле от правого борта приближавшегося судна. С его кормы опустили две большие резиновые лодки. В первой разместились двенадцать человек, во второй десять, среди которых одна женщина. Калейла Рашад села между Эваном Кендриком и молодым султаном Омана.
   Все были одеты в военизированную форму, лица почти полностью скрывали капюшоны подогнанных по фигуре резиновых плащей. Помимо парусиновых рюкзаков, висевших на спинах, и водонепроницаемых пистолетов, прикрепленных к поясам, на коленях и локтях каждого были большие круглые, плотно облегающие манжеты. Две лодки, сцепленные друг с другом, кружились на темных волнах, а грузовой корабль тем временем бороздил море, продвигаясь вперед. Но едва его огромная черная стена приблизилась, как с лодки стремительно поплыли к нему. Негромкий шум их моторов поглотили всплески волн. Один за другим "пираты" прикрепили свои манжеты к корпусу судна, и каждый проверил своего спутника слева, чтобы убедиться, что он тоже надежно держится. Все было в порядке.
   Медленно, словно вереница муравьев, карабкавшихся по грязному мусорному баку, отряд из двадцати трех человек полез вверх к фальшборту. Там все отстегнули магнитные манжеты и выбросили их в море.
   - С тобой все в порядке? - шепотом спросила Калейла Эвана.
   - В порядке? - возмутился так же шепотом он. - У меня смертельно болят руки, а ноги, по-моему, остались где-то в море, внизу, но я не собираюсь туда смотреть.
   - Ну хорошо, значит, с тобой все в порядке.
   - Ты занимаешься такими вещами, чтобы заработать себе на жизнь?
   - Не слишком часто, - ответила агент из Каира. - Хотя случалось делать кое-что и похуже.
   - Вы все маньяки.
   - Я не ходила в тюрьму, битком набитую террористами. Вот это безумие!
   - Ш-ш-ш! - остановил их Ахмат Яменни, султан Омана, стоявший справа от Рашад. - Команды лезут через борт. Молчите.
   Палестинцы вытащили полусонных сторожевых людей на нос корабля, мидель-шпангоут и корму, а израильтяне тем временем побежали по сходням на верхнюю палубу и захватили пять моряков, сидевших в каюте и попивавших вино. Согласно плану, поскольку они были в Оманском заливе, оманцы побежали на капитанский мостик, чтобы официально заявить капитану, что судно находится под их контролем по королевскому указу, и им надо установить его курс. Команду окружили и обыскали на предмет оружия, отобрали у них все ножи, пистолеты. Затем заперли в каютах, у которых встали то и дело сменяющиеся три охранника.
   Капитан, надменный фаталист с торчащей бородой, воспринял все произошедшее невозмутимо: просто пожал плечами, не оказывая сопротивления, не выражая протеста. Он стоял у штурвала и попросил лишь о том, чтобы его первый и второй помощник подменили его в нужное время. Эта просьба была принята, и последующий комментарии капитана подытожил всю его философскую реакцию на события.
   - Надо же, теперь на море пиратствуют арабы и евреи. Мир еще более сошел с ума, чем я думал.
   С радистом дело обстояло иначе. К комнате связи "пираты" приближались с опаской. Калейла вела двух членов бригады "Масада" и Эвана Кендрика. По ее сигналу двери с грохотом открыли, и коммандос нацелили на радиста оружие. Тот вытащил из нагрудного кармашка небольшой израильский флаг и, усмехнувшись, спросил:
   - Как там Мэнни Вайнграсс?
   - О Боже! - только и смог вымолвить конгрессмен из Колорадо.
   - Этого следовало ожидать, - заметила Калейла.
   В течение двух последующих дней, приближаясь по морю к порту Ништун, отряд из Омана работал не покладая рук. Люди сменяли друг друга по часам, удерживая грузовой корабль под своим контролем. Все действовали согласованно, каждый понимал, что это за товар, с которым им приходится иметь дело, понимал и эффективно его уничтожал. С упаковочных клетей были сняты печати, однако на самом товаре не было заметно никаких следов деятельности "пиратов" - все оружие и оборудование имело такой вид, будто оно только что сошло со сборочных конвейеров и доставлено Абделю Хаменди, торговцу смертью.
   На рассвете третьего дня корабль вошел в гавань Ништун в Южном Йемене. "Пираты" с Западного берега, оманский отряд и отряд "Масада", равно как и агент из Каира и американский конгрессмен, - все переоделись в одежду, упакованную в их рюкзаках. Наполовину арабы, наполовину европейцы, они надели на себя беспорядочные одеяния случайно нанятых на торговое судно матросов, стремящихся выжить в этом несправедливом мире. Пять палестинцев, выдающие себя за грузчиков из Бахрейна, встали у сходен, которые должны были опуститься через несколько мгновений. Остальные наблюдали с нижней палубы, как на огромном пирсе собираются толпы людей. В воздухе витала истерия, она чувствовалась повсюду. Приплывший корабль был символом освобождения, поскольку богатые и могущественные люди где-то вдали думают, что гордые, страдающие борцы из Южного Йемена очень для них важны. Это был карнавал мщения; не все могли с этим согласиться, однако дикие уста из-под диких глаз издавали воинственные вопли.
   Корабль пристал к доку; яростные крики на пирсе буквально раздирали уши.
   Отобранные члены команды корабля под пристальными взглядами и дулами оманских сил принялись за привычную работу с механизмами. Длительный процесс разгрузки начался. После того как из специальных креплений были подняты упаковочные клети, их перебросили на грузовую площадку пирса. Бешеные крики приветствовали каждую единицу груза. Через два часа разгрузка завершилась извлечением из недр судна трех небольших китайских танков. И если упаковочные клети приводили толпу в неистовство, то танки ввергли в настоящее безумие. Одетым в неопрятную форму солдатам приходилось сдерживать своих соотечественников, чтобы они не роились вокруг загруженных оружием машин. А людям все это казалось символом огромного значения, невероятным их признанием...
   - Господи Иисусе! - сказал Кендрик и, схватив Ахмата за руку, подошел к сходням. - Смотрите!
   - Куда?
   - Я вижу! - вмешалась Калейла. Она была в брюках, а волосы спрятала под шляпу, как у греческих рыбаков. - Боже, не верю своим глазам! Это он, не правда ли?
   - Кто? - раздраженно спросил молодой султан.
   - Хаменди! - пояснил Эван, показывая на мужчину в белом шелковом костюме, окруженного людьми в форме и белых арабских одеждах.
   Процессия шествовала по пирсу, идущие впереди солдаты расчищали ей путь.
   - На нем тот же самый белый костюм, в котором он на фотографиях, висевших в апартаментах Ванвландерена, - заметила Рашад.
   - У него их не меньше дюжины! - отозвался Кендрик. - Наверное, думает, что благодаря им он выглядит чистым и богоподобным... Я ему это скажу, он у меня получит сполна!
   - Зачем? - спросил Ахмат. - Он защищен, саудовцы не осмелились бы распалить этих безумцев так, чтобы они предприняли какие-нибудь действия. Кроме того, существуют вполне веские причины не ввязываться туда, где задействованы фанатики. Надо дать им утонуть в собственном болоте.
   - Дело не в этом.
   - А в чем же?
   - Вскоре все эти люди, особенно главари из долины Бекаа, обнаружат, что большая часть того, за что они заплатили, просто куча хлама. Хаменди назовут вором, укравшим пятьдесят миллионов. Он станет парией, арабом, предавшим арабов же за деньги.
   - Слухи распространяются со скоростью сокола на ветру, как сказали бы мои люди всего лишь двадцать лет назад, - согласился султан. - Из того, что я знаю о долине Бекаа, дюжины желающих убить его пошлют ударные команды, и не из-за денег, а просто потому, что он выставил их дураками.
   - Это самый лучший вариант, - заметил Кендрик. - Будем на него и надеяться, однако у Хаменди миллионы по всему миру и не менее тысячи мест, где он может спрятаться.
   - Что ты хочешь этим сказать, Эван? - спросила Калейла.
   - Может, мы можем несколько изменить план и с моей легкой руки обеспечить еще более простой вариант?
   - Говори по-английски, а не по-латыни, - настойчиво потребовала агент из Каира.
   - Что там за цирк внизу? Солдаты едва удерживают толпу. Все готово к тому, чтобы движение началось, люди орут в унисон, поют так, что их голоса скоро разнесут этот проклятый город... Farjunna!
   - Покажите нам! - перевел Ахмат.
   - Смотрите, открыли клети, расхватывают ружья... Вон нашли другое оружие, передают его из рук в руки...
   - И лунатики стреляют в небо, - завершила Калейла. - Вот только выстрелов никто не услышит.
   - Открывают другие упаковочные клети, - продолжил комментарий султан, подхватывая их общее воодушевление. - Снаряжение разрушено, спасательные лодки прорезаны, огнеметы шипят. А Хаменди как раз тут! А как мы можем спуститься туда?
   - Вы не можете, ни один из вас, - твердо заявил Кендрик и сделал знак человеку из команды "Масада". Тот подбежал к нему, и Эван быстро, не давая Калейле и Ахмату даже шанса вступить в разговор, спросил израильтянина: - Вы знаете, что я такой, не правда ли?
   - Предполагается, что я не должен этого знать, но, разумеется, знаю.
   - Меня считают лидером целого отряда, не так ли?
   - Да, но я благодарен, что есть и остальные...
   - Это сейчас неуместно! Я - лидер.
   - Ну хорошо, вы лидер.
   - Я хочу, чтобы этих двух людей, стоящих рядом со мной, немедленно арестовали.
   Возражения султана и Калейлы потонули в ответной реакции израильтянина.
   - Вы что, с ума сошли? Этот человек...
   - Мне не важно, даже если он сам Мохаммед, а она Клеопатра. Наденьте на них наручники! - И Эван побежал по сходням к беснующейся на пирсе толпе.
   Кендрик нашел одного из пятерых палестинских "корабельных грузчиков", вытянул его из группы солдат и визжащих в благоговении гражданских, окруживших китайские танки, быстро сказал ему что-то на ухо. В ответ араб кивнул и показал на своего компаньона в толпе, жестом давая понять, что расскажет и остальным.
   Вскоре все эти "грузчики" стали бегать по пирсу от одной группы беснующихся людей к другой и орать во все горло, повторяя свой призыв вновь и вновь, пока их возбужденные вопли не были восприняты как команды, на что и рассчитывал Кендрик. Постепенно тысячи отдельных голосов слились в единое требование.
   - Покажите! Покажите нам!..
   Толпы всей массой двинулись на грузовую территорию пирса, а небольшая высокопоставленная процессия, в центре которой двигался Абдель Хаменди, была буквально сметена в сторону, загнана в огромные двери находящегося неподалеку от конца пирса склада. У торговца оружием был такой вид, словно он попал в чуждую ему часть города и не мог дождаться, когда выберется отсюда. Если бы не награда, которую Хаменди ожидал получить за свое пребывание здесь, его тут давно не было бы.
   - Сюда! - раздался голос, который Эван слишком хорошо знал. Калейла! А рядом с ней Ахмат, они оба едва держались на ногах посреди беснующейся неистовой толпы.
   - Какого черта вы здесь делаете? - заревел Кендрик, хватая обоих за руки. Потом принялся расталкивать тела, чтобы вывести Калейлу и Ахмата из толпы.
   Казалось, в этой ситуации было не до разговоров. Однако султан Омана властно произнес:
   - Мистер конгрессмен, может, вы и лидер отряда, что, между прочим, легко оспорить, но кораблем командую я! Мои войска, черт побери, завладели им!
   - Вы понимаете, что случится, если она потеряет шляпу или рубашку и эти лунатики увидят женщину? Соображаете, какой прием вас ждет, если кто-то догадается, кто вы такой?
   - Может, вы оба прекратите?! - закричала Рашад. - Торопитесь! Каждую минуту солдаты могут потерять контроль, а нам надо убедиться, что все получится так, как мы задумали.
   - Как? - отозвался Эван.
   - Упаковочные клети! - пояснила Калейла. - Кипы слева с красной маркировкой. Иди впереди меня, я сама не проберусь. Буду держать тебя за руку.
   - Это уже уступка. Пошли!
   Втроем они стали пробивать себе дорогу через густую, находящуюся в постоянном движении, толкающуюся толпу, стараясь подобраться к двум рядам упаковочных клетей. Кордон из уже близких к панике солдат, которых было слишком мало, чтобы сдержать толпу, стоял, сцепившись руками, образуя кольцо вокруг смертельного товара. А толпа продолжала неистовствовать.
   - Покажите! Покажите нам! - орали фанатики, требуя, чтобы им продемонстрировали оружие, которое доказало бы им их важность.
   - Там оружие, и все об этом знают! - прокричал Кендрик в ухо Рашад. - Они сходят с ума!
   - Конечно, они знают и, конечно, сходят с ума. Посмотри на маркировку. Повсюду на деревянных клетях были нарисованы три красных круга - один внутри другого. - Глаз быка, традиционный символ мишени, - объяснила Калейла. - В данном случае бычий глаз означает оружие. Это была идея Голубого. Он решил, коли террористы живут благодаря оружию, то будут стаей держаться возле него.
   - Голубой знает свое новое дело.
   - А где другое оружие? - спросил Ахмат, вытаскивая из кармана два маленьких зубчатых инструмента.
   - Люди с Западного берега позаботятся о нем, - ответила Рашад, приседая от размахивавших вокруг нее рук. - Те клети не маркированы, но они знают, которые из них нужные, сломают их и откроют. Они ждут нас!
   - Тогда пошли! - закричал молодой султан, вручая Эвану один инструмент.
   - Что это?
   - Плоскогубцы! Нам надо отодрать как можно больше скоб. Чтобы клети развалились на части.
   - О! Они в любом случае развалятся, не беспокойтесь! Нам только надо направить эту банду маньяков вперед и прорвать оцепление. Калейла, встань позади нас, - приказал Кендрик агенту из Каира, отбиваясь от яростных кулаков, рук, коленей и ног, наносивших им удары со всех сторон. - Когда я кивну, продолжил он, обращаясь к султану, - ударьте в кольцо солдат так, словно с вами только что подписала контракт бейсбольная команда "Патриот"!
   - Нет, шейх! - закричал Ахмат. - Как будто меня только что, под огнем, включили в команду Омана, как это и должно быть. Это же враги моего народа!
   - Пошли! - заревел Кендрик. Вместе с молодым мускулистым правителем Омана они набросились на стоявших перед ними визжавших террористов и протолкнули их внутрь кольца солдат.
   Линия обороны была сметена! Доступ к двойному ряду упаковочных клетей был открыт.
   Эван и Ахмат с трудом протиснулись сквозь ноги, одетые в широкие штаны и молотящие руки добрались до деревянных ящиков и принялись неистово работать плоскогубцами, отгибая широкие металлические скобы. Как только они отлетали, клети разваливались, словно взорванные изнутри, а сотни неистовствующих тут же набрасывались на оружие. Подобно голодной саранче, налетающей на сладкие листья деревьев, террористы из Южного Йемена и из долины Бекаа вытаскивали оружие из пластиковых решеток и кидали его своим братьям. При этом они пронзительно кричали, сидя верхом на больших картонных коробках, напоминавших гротесковые гробы.
   Одновременно палестинская команда с Западного берега тоже вскрыла ящики, где в мягких упаковочных нишах лежали разные ружья, всех типов, всевозможных размеров, и принялась раздавать их толпе. Вскоре она оказалась, можно сказать, вооруженной. Многие не знали, какой заряд подходит к тому или иному виду оружия, однако это было известно людям из долины Бекаа, и они тут же принялась учить своих менее искушенных братьев из Южного Йемена.
   Однако первая же попытка триумфально запустить в небо автоматную очередь вызвала недоумение у нажавшего на спусковой крючок. Раздались лишь какие-то отрывистые щелчки. А вслед за ним и многие другие попытались стрелять. Но также тщетно.
   И тут же одна истерия сменила другую. Террористы стали в ужасе бросать оружие, в то время как другие руками и подручными средствами продолжали вскрывать немаркированные клети. А в них оказались инфракрасные бинокли с разбитыми линзами, веревочные лестницы с разрезанными ступеньками, крюки-кошки без наконечников, подводные кислородные резервуары с просверленными дырками в цилиндрах, огнеметы с разбитыми насадками, реактивные снаряды и гранатометы, без детонаторов... И как только все это было обнаружено, толпа одичала еще больше. Из-за предательства.
   В этом хаосе Эван пробрался к складу, расположенному в конце громадного пирса, и, отступив на три фута в сторону от массивных открытых дверей, прижался к стене. Ему было слышно, как внутри Хаменди кричал по-арабски, что все поставленное вооружение будет заменено, а его враги в Бахрейне, которые сделали это, все до единого будут убиты!
   Неожиданно из-за угла появился человек в темном консервативном костюме в мелкую полоску и быстро прошел в помещение склада. Кендрик застыл - он узнал Крейтона Гринелла. После того как первый шок прошел, Эван спросил себя, а собственно, почему он так потрясен и даже удивлен? Куда еще мог пойти Гринелл, кроме как в самую сердцевину международной сети торговцев оружием? Это ведь его единственный островок безопасности.
   Гринелл коротко переговорил о чем-то с Хаменди, и тот тут же перевел его слова на арабский, объясняя, что его поверенный уже связался с Бахрейном и узнал, что произошло.
   - Это евреи! - воскликнул он. - Израильские террористы напали на депо на острове, убили всех сторожевых и натворили столько страшных дел.
   - Как это может быть? - удивился коренастый мужчина в революционной форме, увешанной дюжиной медалей. - Все это вооружение было в оригинальных упаковках, даже ящики внутри картонных коробок не были сломаны. Как это может быть?