Страница:
– Нечего глазеть на него с таким видом, словно я его прикончил! – рявкнул Террел. – Через пару минут придет в себя.
Симус удовлетворенно улыбнулся. В баре снова поднялся ровный гул голосов.
– С меня порция виски, Террел, – заявил бармен. Налив стакан, он подтолкнул его к Эйдену, но тот даже не обратил на него внимания.
– У тебя есть заряженный пистолет? – спросил Террел.
– Возможно, – кивнул Симус. Эйден направился к выходу.
– Если кто-то попытается подняться наверх и войти к Дарси, пристрели его, – бросил он на ходу.
– Тебя устроит, если я буду целиться в ногу? – крикнул Симус ему вдогонку.
– Все равно, лишь бы остановить его.
– А как насчет тебя, Террел? Выстрелить в тебя, когда ты вернешься?
Эйден задержался в дверях, думая о том, как близко было наслаждение и как трудно ему теперь уходить отсюда.
– Это уж как сам решишь, – пробормотал он, выходя в ночь.
Все ее тело сотрясала дрожь. Сбросив ночную рубашку, Дарси натянула одежду, а одевшись, улеглась на пол за своей кроватью и стала смотреть на залитую лунным светом дверь. Дрожь никак не унималась. «Если только он вернется... Если он вернется...» Девушка приподнялась, внезапно почувствовав, что ей просто необходим свет. Нашарив в темноте спички, она зажгла лампу. Ровное свечение несколько успокоило Дарси. Взглянув на дверь, она хотела было запереть ее, но потом передумала, живо представив себе Террела, со злобным рычанием срывающего дверь с петель, и толпу любопытных, которая непременно соберется поглазеть на это увлекательное зрелище.
Дарси быстро передвинула кровать так, чтобы Эйден наткнулся на нее, как только вернется, а потом принялась мерить шагами комнату, чтобы хоть немного собраться с мыслями. Увы, у нее ничего не получалось. О чем бы она ни пыталась думать, в голове ее крутилось только одно слово: «Эйден! Эйден!..» Дарси не могла сдержать слезы. Упав на кровать, она свернулась калачиком и заплакала, уткнувшись лицом в подушку, хотя даже не понимала, что же стало причиной ее рыданий.
Прошло немало времени, прежде чем слезы перестали литься у нее из глаз. Совершенно вымотанная физически, Дарси впала в оцепенение. Невидящим взором смотрела она на шерстяное одеяло, прижимая к себе подушку. И постепенно в голове у нее сформировалась пугающая мысль: Эйден имел над ней какую-то странную власть. Он заставил ее забыть обо всем, кроме себя, в его присутствии она становилась мягкой как воск и готова была сдать позиции, которые сама считала незыблемыми. Если он давил на нее, то она тут же теряла над собой контроль.
Спрыгнув с кровати, Дарси заметалась по комнате. Никто, кроме Эйдена, не действовал так на нее. Никто не заставлял терять самообладания. Никто и ничто! Ни ее умирающий отец; ни запугивающий ее Мик; ни Морин, поражавшая ее своей добротой; ни попытки ее матери совершить самоубийство; ни воры, ни ее жертвы, словом, никто из тех людей, что населяли ее мир. Она смело поворачивалась ко всем лицом, но ни один из них не мог пробить ту защитную оболочку, которой Дарси окружила себя. Как же это удалось Эйдену? Причем с такой легкостью? Что в нем было особенного?
Твердо вознамерившись поправить сложившееся положение, Дарси не обращала внимания на бешеное биение собственного сердца. Она как следует обдумает все, что ей о нем известно, и сделает соответствующие выводы. Эйден Террел был человеком вспыльчивым и безжалостным в мести. За время их недолгого знакомства она уже несколько раз подмечала в нем эти черты. Тем или иным способом он противился каждой ее попытке упорядочить правила охоты, которую они вели. Впрочем, когда дело касалось их отношений, он был весьма последователен и настойчив. Эдакий сукин сын, который не желает слышать «нет» от женщины.
И вдруг Дарси подумала, что сама ни разу не сказала ему твердого «нет». Она сначала сопротивлялась, а потом сдавалась ему. Каждый раз. Каждый раз, черт возьми! Вздохнув, Дарси села на край кровати и, уставившись невидящими глазами в пол, пыталась понять, в чем причина ее уступчивости. Как ни странно, выходило, что из множества возможных причин ее странного поведения резонно было выбрать только одну: несмотря ни на что, Эйден Террел был порядочным человеком. Самым честным и порядочным из всех, кого она знала.
Его порядочность проявилась в предложении оплатить похороны Селии, в том, что он отдал Тимми куртку, которая так тому понравилась, и подарил ей нож, в котором она, по его мнению, нуждалась. Что касается честности... Террел никогда и не думал скрывать, что хочет переспать с ней. Он сразу прямо так и сказал ей об этом. А вот у нее не хватило честности отказать ему. Потому что часть ее жаждала его ласк – иначе с чего бы ей с такой легкостью уступать ему, хоть она и говорила обратное? Эйден был большим знатоком в таких делах и, разумеется, быстро понял, что лежит за ее неуверенными протестами.
Однако Дарси понимала, что в Эйдене ее привлекает не только его желание, порядочность и честность, а потому она пыталась осознать, что же еще ей нравилось в нем. Без сомнения, он был очень привлекателен. Но ведь он не был первым красивым мужчиной, который повстречался на ее пути. На других она не обращала внимания, так отчего же пошла вслед за ним, едва он позвал ее? Не только из-за его внушительных размеров и страха, что он причинит ей боль, если она будет сопротивляться.
Дарси вспомнила его нежные ласки, его обещания, данные им, когда, прижимая ее к полу, он успокаивал ее. Она верила и доверяла ему. Интуиция подсказывала ей, что с Террелом она может чувствовать себя в безопасности. Так почему же она противилась ему?
Запустив пальцы в волосы, Дарси закинула голову и вперила взор в потолок. Господи, да что же такого особенного в Эйдене?! Что заставляет ее забывать о здравом смысле, когда дело касается этого человека? Что влечет ее к нему?
Ответ на этот вопрос поразил ее своей простотой: Эйден нуждался в ней. Застонав, Дарси упала на кровать. «Это не так», – убеждала она себя. Мир полон людей, нуждающихся в ней. Мик нуждался в ее сноровке и деньгах, которые она приносила ему. Ее мать нуждалась в ее помощи – без дочери Мэри не могла бы собрать воедино обломки своего разрушенного мира. Мейзи нуждалась в ее дружбе. И Бриди, и многочисленные «отбросы общества» вроде Тимми.
И все же... Чем больше Дарси думала о Терреле, тем сильнее становилась ее уверенность в том, что она нашла правильный ответ. Эйден нуждался в ней, как никто другой. Поэтому никто другой и не мог так действовать на нее, как он.
Так что же у нее было, что она могла дать ему? Дарси фыркнула. Уж разумеется, не деньги и не связи. Любовь он мог получить где угодно, и женщины, оказывающие такого рода услуги, бесспорно, дали бы ему гораздо больше, чем такая неумеха, как она.
– Ну чего же, черт возьми, этот богатый, красивый, самоуверенный мужчина хочет от помойной крысы вроде меня?! – воскликнула она, взмахнув руками. – Ну конечно, секса! Он же умолял меня... – Он просил ее помочь ему забыться... – Господи! – прошептала Дарси, пораженная этим открытием. Эйден хотел, чтобы она помогла ему хотя бы на время забыть о порочности Джулса, о том, что он никак не может остановить этого маньяка. Но мольба Террела шла от самого его сердца, и Дарси поняла, что не только Джулса он хотел забыть. Его тревожили воспоминания о несчастливом детстве, о том, что его самого всегда забывали и игнорировали. Эйдену Террелу нужен был человек, который помог бы ему ощутить себя цельной личностью.
Но как она могла сделать это для него? Или кто-то другой? Ведь Эйдену было нужно так много!
Дарси все еще раздумывала о том, какой у нее есть выбор (а самым привлекательным выходом было купить билеты на поезд до Сент-Луиса), как вдруг дверь отворилась и в дверном проеме появилась высокая фигура Эйдена Террела. Похоже, он подрался: его одежда была порвана и забрызгана кровью. Дарси во все глаза смотрела на него и, лишь осознав, что кровь на Эйдене чужая, вздохнула с облегчением. На лице Террела крови не было, его ясный пронзительный взгляд был устремлен прямо на нее. Похоже, он сумел справиться с желанием накачаться виски. И как догадалась Дарси, для Эйдена это был большой шаг вперед.
– Нечего смотреть на меня с таким видом, словно ты – напуганный кролик, – с холодной насмешкой в голосе промолвил он. – Я могу без труда найти женщину, которую не придется принуждать силой.
При мысли о том, что Эйден может воспользоваться услугой проститутки, Дарси заскрежетала зубами. А уж подумав о том, что он пойдет искать такую женщину после общения с ней, она и вовсе готова была закричать от ярости. И это после того, как она с такой теплотой думала о нем! Неблагодарный сукин сын!
– Я тебе не кролик! – закричала она.
– Будто мне это не известно! – фыркнув, пробормотал Эйден, направляясь за перегородку.
Дарси хотела пойти за ним и сказать ему, до чего он невыносим. «Можно подумать, я буду первой, кто говорит ему это», – внезапно пришло ей в голову. Без сомнения, отец не раз оскорблял сына подобным образом, и этих оскорблений ему должно хватить до конца жизни.
Не зная, что сказать и как лучше повести себя в сложившейся ситуации, Дарси выключила свет и залезла на кровать. Обняв подушку, она искала ответы на мучившие ее вопросы до тех пор, пока благодатный сон не избавил ее от этой пытки.
Глава 12
Симус удовлетворенно улыбнулся. В баре снова поднялся ровный гул голосов.
– С меня порция виски, Террел, – заявил бармен. Налив стакан, он подтолкнул его к Эйдену, но тот даже не обратил на него внимания.
– У тебя есть заряженный пистолет? – спросил Террел.
– Возможно, – кивнул Симус. Эйден направился к выходу.
– Если кто-то попытается подняться наверх и войти к Дарси, пристрели его, – бросил он на ходу.
– Тебя устроит, если я буду целиться в ногу? – крикнул Симус ему вдогонку.
– Все равно, лишь бы остановить его.
– А как насчет тебя, Террел? Выстрелить в тебя, когда ты вернешься?
Эйден задержался в дверях, думая о том, как близко было наслаждение и как трудно ему теперь уходить отсюда.
– Это уж как сам решишь, – пробормотал он, выходя в ночь.
Все ее тело сотрясала дрожь. Сбросив ночную рубашку, Дарси натянула одежду, а одевшись, улеглась на пол за своей кроватью и стала смотреть на залитую лунным светом дверь. Дрожь никак не унималась. «Если только он вернется... Если он вернется...» Девушка приподнялась, внезапно почувствовав, что ей просто необходим свет. Нашарив в темноте спички, она зажгла лампу. Ровное свечение несколько успокоило Дарси. Взглянув на дверь, она хотела было запереть ее, но потом передумала, живо представив себе Террела, со злобным рычанием срывающего дверь с петель, и толпу любопытных, которая непременно соберется поглазеть на это увлекательное зрелище.
Дарси быстро передвинула кровать так, чтобы Эйден наткнулся на нее, как только вернется, а потом принялась мерить шагами комнату, чтобы хоть немного собраться с мыслями. Увы, у нее ничего не получалось. О чем бы она ни пыталась думать, в голове ее крутилось только одно слово: «Эйден! Эйден!..» Дарси не могла сдержать слезы. Упав на кровать, она свернулась калачиком и заплакала, уткнувшись лицом в подушку, хотя даже не понимала, что же стало причиной ее рыданий.
Прошло немало времени, прежде чем слезы перестали литься у нее из глаз. Совершенно вымотанная физически, Дарси впала в оцепенение. Невидящим взором смотрела она на шерстяное одеяло, прижимая к себе подушку. И постепенно в голове у нее сформировалась пугающая мысль: Эйден имел над ней какую-то странную власть. Он заставил ее забыть обо всем, кроме себя, в его присутствии она становилась мягкой как воск и готова была сдать позиции, которые сама считала незыблемыми. Если он давил на нее, то она тут же теряла над собой контроль.
Спрыгнув с кровати, Дарси заметалась по комнате. Никто, кроме Эйдена, не действовал так на нее. Никто не заставлял терять самообладания. Никто и ничто! Ни ее умирающий отец; ни запугивающий ее Мик; ни Морин, поражавшая ее своей добротой; ни попытки ее матери совершить самоубийство; ни воры, ни ее жертвы, словом, никто из тех людей, что населяли ее мир. Она смело поворачивалась ко всем лицом, но ни один из них не мог пробить ту защитную оболочку, которой Дарси окружила себя. Как же это удалось Эйдену? Причем с такой легкостью? Что в нем было особенного?
Твердо вознамерившись поправить сложившееся положение, Дарси не обращала внимания на бешеное биение собственного сердца. Она как следует обдумает все, что ей о нем известно, и сделает соответствующие выводы. Эйден Террел был человеком вспыльчивым и безжалостным в мести. За время их недолгого знакомства она уже несколько раз подмечала в нем эти черты. Тем или иным способом он противился каждой ее попытке упорядочить правила охоты, которую они вели. Впрочем, когда дело касалось их отношений, он был весьма последователен и настойчив. Эдакий сукин сын, который не желает слышать «нет» от женщины.
И вдруг Дарси подумала, что сама ни разу не сказала ему твердого «нет». Она сначала сопротивлялась, а потом сдавалась ему. Каждый раз. Каждый раз, черт возьми! Вздохнув, Дарси села на край кровати и, уставившись невидящими глазами в пол, пыталась понять, в чем причина ее уступчивости. Как ни странно, выходило, что из множества возможных причин ее странного поведения резонно было выбрать только одну: несмотря ни на что, Эйден Террел был порядочным человеком. Самым честным и порядочным из всех, кого она знала.
Его порядочность проявилась в предложении оплатить похороны Селии, в том, что он отдал Тимми куртку, которая так тому понравилась, и подарил ей нож, в котором она, по его мнению, нуждалась. Что касается честности... Террел никогда и не думал скрывать, что хочет переспать с ней. Он сразу прямо так и сказал ей об этом. А вот у нее не хватило честности отказать ему. Потому что часть ее жаждала его ласк – иначе с чего бы ей с такой легкостью уступать ему, хоть она и говорила обратное? Эйден был большим знатоком в таких делах и, разумеется, быстро понял, что лежит за ее неуверенными протестами.
Однако Дарси понимала, что в Эйдене ее привлекает не только его желание, порядочность и честность, а потому она пыталась осознать, что же еще ей нравилось в нем. Без сомнения, он был очень привлекателен. Но ведь он не был первым красивым мужчиной, который повстречался на ее пути. На других она не обращала внимания, так отчего же пошла вслед за ним, едва он позвал ее? Не только из-за его внушительных размеров и страха, что он причинит ей боль, если она будет сопротивляться.
Дарси вспомнила его нежные ласки, его обещания, данные им, когда, прижимая ее к полу, он успокаивал ее. Она верила и доверяла ему. Интуиция подсказывала ей, что с Террелом она может чувствовать себя в безопасности. Так почему же она противилась ему?
Запустив пальцы в волосы, Дарси закинула голову и вперила взор в потолок. Господи, да что же такого особенного в Эйдене?! Что заставляет ее забывать о здравом смысле, когда дело касается этого человека? Что влечет ее к нему?
Ответ на этот вопрос поразил ее своей простотой: Эйден нуждался в ней. Застонав, Дарси упала на кровать. «Это не так», – убеждала она себя. Мир полон людей, нуждающихся в ней. Мик нуждался в ее сноровке и деньгах, которые она приносила ему. Ее мать нуждалась в ее помощи – без дочери Мэри не могла бы собрать воедино обломки своего разрушенного мира. Мейзи нуждалась в ее дружбе. И Бриди, и многочисленные «отбросы общества» вроде Тимми.
И все же... Чем больше Дарси думала о Терреле, тем сильнее становилась ее уверенность в том, что она нашла правильный ответ. Эйден нуждался в ней, как никто другой. Поэтому никто другой и не мог так действовать на нее, как он.
Так что же у нее было, что она могла дать ему? Дарси фыркнула. Уж разумеется, не деньги и не связи. Любовь он мог получить где угодно, и женщины, оказывающие такого рода услуги, бесспорно, дали бы ему гораздо больше, чем такая неумеха, как она.
– Ну чего же, черт возьми, этот богатый, красивый, самоуверенный мужчина хочет от помойной крысы вроде меня?! – воскликнула она, взмахнув руками. – Ну конечно, секса! Он же умолял меня... – Он просил ее помочь ему забыться... – Господи! – прошептала Дарси, пораженная этим открытием. Эйден хотел, чтобы она помогла ему хотя бы на время забыть о порочности Джулса, о том, что он никак не может остановить этого маньяка. Но мольба Террела шла от самого его сердца, и Дарси поняла, что не только Джулса он хотел забыть. Его тревожили воспоминания о несчастливом детстве, о том, что его самого всегда забывали и игнорировали. Эйдену Террелу нужен был человек, который помог бы ему ощутить себя цельной личностью.
Но как она могла сделать это для него? Или кто-то другой? Ведь Эйдену было нужно так много!
Дарси все еще раздумывала о том, какой у нее есть выбор (а самым привлекательным выходом было купить билеты на поезд до Сент-Луиса), как вдруг дверь отворилась и в дверном проеме появилась высокая фигура Эйдена Террела. Похоже, он подрался: его одежда была порвана и забрызгана кровью. Дарси во все глаза смотрела на него и, лишь осознав, что кровь на Эйдене чужая, вздохнула с облегчением. На лице Террела крови не было, его ясный пронзительный взгляд был устремлен прямо на нее. Похоже, он сумел справиться с желанием накачаться виски. И как догадалась Дарси, для Эйдена это был большой шаг вперед.
– Нечего смотреть на меня с таким видом, словно ты – напуганный кролик, – с холодной насмешкой в голосе промолвил он. – Я могу без труда найти женщину, которую не придется принуждать силой.
При мысли о том, что Эйден может воспользоваться услугой проститутки, Дарси заскрежетала зубами. А уж подумав о том, что он пойдет искать такую женщину после общения с ней, она и вовсе готова была закричать от ярости. И это после того, как она с такой теплотой думала о нем! Неблагодарный сукин сын!
– Я тебе не кролик! – закричала она.
– Будто мне это не известно! – фыркнув, пробормотал Эйден, направляясь за перегородку.
Дарси хотела пойти за ним и сказать ему, до чего он невыносим. «Можно подумать, я буду первой, кто говорит ему это», – внезапно пришло ей в голову. Без сомнения, отец не раз оскорблял сына подобным образом, и этих оскорблений ему должно хватить до конца жизни.
Не зная, что сказать и как лучше повести себя в сложившейся ситуации, Дарси выключила свет и залезла на кровать. Обняв подушку, она искала ответы на мучившие ее вопросы до тех пор, пока благодатный сон не избавил ее от этой пытки.
Глава 12
Ее разбудил стук в дверь. Дарси встала и, спотыкаясь, пошла открывать, чувствуя себя так, словно ее поколотили большой палкой. Ей понадобилось немало времени, чтобы сообразить, как отпереть замок, а потом вспомнить, как зовут стоявшего на пороге человека.
– Симус?! – наконец удивленно воскликнула она. – Который час?
– Начало десятого, – отозвался Симус. – Вилл Махони только что принес это для Террела.
Дарси протянула руку и только тут заметила, что в руках Симус держит прямоугольную коробочку, завернутую в коричневую бумагу и перевязанную шнурком. Она почувствовала приступ дурноты, когда Симус вложил коробочку ей в руки.
– Спа... Спасибо вам, – запинаясь, пролепетала Дарси, чувствуя, что комната завертелась у нее перед глазами.
– Поспи еще, Дарс, – посоветовал Симус, берясь за ручку двери. – Ты чертовски плохо выглядишь, – добавил он.
Дарси качнулась, думая о том, чтобы закинуть коробочку как можно дальше, но, не в силах сделать и шага, лишь испуганно смотрела на страшную посылку.
– Дай это мне, Дарси, – ласково попросил Эйдсн, оказавшийся у нее за спиной.
Она не двинулась с места, и тогда он сам забрал у нее сверток.
– Это ведь от Джулса, да? – хриплым шепотом спросила она. – Это Селия... – Головокружение стало таким сильным, что она не могла удержаться на ногах и обязательно упала бы на пол, если бы сильные руки Эйдена не подхватили ее.
Террел усадил Дарси на кровать, и ее голова тут же склонилась к коленям.
– Сиди так и не двигайся! – резко проговорил Террел.
Дарси глубоко вздохнула, и предметы, только что плывшие у нее перед глазами, вроде бы остановились на своих местах.
– Кажется, меня сейчас стошнит, – пробормотала она. Эйден отошел к умывальнику и через секунду вернулся с тазом в руках.
– Если это случится, ради Бога, не промахнись мимо таза, – попросил он. Приподняв Дарси за плечо, он поставил таз между ее ног, а потом опустил ее голову, так что она почти касалась дна таза. – Чендлер убьет нас обоих, если мы испачкаем пол.
А затем, словно удовлетворенный тем, что устроил ее как можно неудобнее, Эйден ушел за перегородку из одеял, не сказав больше ни слова. Дарси вздохнула и стала медленно поднимать голову, стараясь не лишиться при этом сознания и не поддаться приступу тошноты.
Сжав зубы, Террел положил сверток на умывальник и развязал шнурок. Бумага развернулась. Как обычно, сложенная записка с именем Эйдена, написанная рукой Джулса, лежала на крышке коробочки. Молодой человек несколько секунд смотрел на нее. В записке будет название очередного города. И у него не останется выбора – он будет вынужден отправиться туда. «И расстаться с Дарси», – промелькнуло у него в голове. Сказав себе, что это, пожалуй, наилучший вариант для них обоих, Эйден взял записку и развернул ее.
«Она была не так хороша, как та, которую ты нашел».
Террел оцепенел. Его рука, державшая записку, задрожала с такой силой, что Эйдену пришлось глубоко вздохнуть, чтобы справиться со страхом и гневом, вмиг охватившими его. Записка была написана на дешевой бумаге – не то что дорогой пергамент, который Джулс использовал для своих гнусных целей в Ирландии и Шотландии. Бумага помялась, ее края загнулись. Эйден перевернул листок и увидел едва приметные колонки цифр и окончание подписи – должно быть, чьего-то имени: «...гарти».
Это уже что-то. Сунув записку в карман, Эйден собрал бумагу, коробку и шнурок и забросил все это в щель между умывальником и стеной. Что делать с Дарси? Показать ей записку Джулса и позволить сделать собственные выводы? Или просто сказать ей? Заверить ее в том, что все будет хорошо и что он сумеет защитить ее? Террел тихо выругался. Чего ему больше всего хотелось, так это отправить девушку как можно дальше отсюда – туда, где Джулсу не найти ее. Например, в Париж. Он мог бы купить ей кисти и краски и отправить во Францию учиться.
«Не думаю, что она поедет». Дело было не только в том, что Эйдену до боли не хотелось увидеть очередной труп. Если бы можно было сравнивать степени отвращения, то ему легче было бы смотреть на мертвого незнакомца, чем на труп человека, которого он знал.
Вздохнув, Эйден покачал головой. Господи, подумать только, до чего он докатился: Джулс вынуждает его думать о том, чьи изуродованные трупы ему больше или меньше хотелось бы увидеть. Его собственный разум становится таким же извращенным, как разум Джулса. Повернувшись, Эйден направился к двери, и по пути его взгляд упал на нож Дарси. Он валялся на полу в том самом месте, где она уронила его ночью. Подобрав нож, Террел зашел на ее половину комнаты. Дарси стояла у кровати. Она все еще была бледна, но уже довольно уверенно держалась на ногах.
– Твой нож, Дарси, – проговорил он, бросая оружие на кровать. – Положи его назад в ножны и запри за мной дверь. Оставайся здесь и никого к себе не пускай.
– Куда ты идешь?
– Надо разыскать посыльного, который принес пакет, – возможно, он приведет меня к Джулсу.
– Я пойду с тобой, – заявила она, подбирая нож. – Ты не узнаешь Вилла Махони, даже если он будет стоять перед тобой.
– Симус был прав. Ты чертовски плохо выглядишь, 0'Киф. Тебе надо поспать.
Усмехнувшись, Дарси ответила Террелу, проходя мимо него к лестнице:
– Если ты думаешь, что выглядишь хоть немного лучше, то глубоко заблуждаешься.
Эйдену, как обычно, оставалось только пойти следом за ней.
...Ухмыляясь, Дарси слушала рассказ Вилла, в котором полученная им сумма постепенно выросла с полупенса до пенни. Саре удалось выудить правду из мальчика. Точнее, она сделала это с помощью Эйдена. Выходило, что Джулс оставил коробочку в коридоре напротив дверей Махони глубокой ночью. В листке, заткнутом за шнурок, было завернуто немного денег, и на нем было написано, чтобы этот сверток доставили Эйдену Террелу в «Льва и скрипку». Вилл первым нашел посылку и поспешил выполнить указание, не сообщив матери о внезапно свалившемся на его голову подарке. Он отрицал все, пока Сара не нашла в его кармане полпенса. Вместе со второй монеткой из паренька вытрясли и остальную часть правды. Еще не досказав все до конца, Вилл передал записку Джулса Эйдену.
В тот момент, когда Дарси с Эйденом выходили из их квартиры, Сара Махони все еще крепко держала за ухо своего девятилетнего сынишку и слушала продолжение его сбивчивой истории о том, как вышло, что он оказался замешанным в дело, которое так взволновало взрослых.
Дарси с Эйденом медленно побрели по улице.
– Что ж, – задумчиво промолвила девушка, – мы ведь знали, что это будет непросто.
Сердито посмотрев наверх и увидев при этом лишь коньки крыш, Эйден мрачно добавил:
– Джулс знал, что отнести посылку надо во «Льва и скрипку».
– Об этом я уже подумала, – кивнула Дарси. – Выходит, он следит за нами, не так ли?
– Если бы только я мог отослать тебя отсюда, Дарс... Но ведь ты едва ли согласишься.
Она посмотрела на него и увидела неуверенность в глазах Эйдена.
– Ты прав, Террел, я никуда не поеду. У меня тут есть обязанности, и я за многое в ответе. Я не могу оставить маму.
– Я бы отправил тебя куда-нибудь вместе с матерью, – тихо промолвил он, поворачиваясь к ней лицом. – Я оплачу все издержки.
Как было бы хорошо, если бы она согласилась на его предложение! Дарси хотелось бы сделать это для него, но она не могла. Дарси покачала головой.
– Я в ответе не только за маму, – сказала она. – Но мне все равно приятно, что ты предложил помощь, Эйден. – Дарси улыбнулась, подняв левую руку. – Теперь у меня есть большой нож, и я в состоянии позаботиться о себе.
Ее бравада не помогла – лицо Террела оставалось таким же хмурым.
– Все, что ты говоришь, очень мило, но ведь ты даже не умеешь толком пользоваться ножом, – заметил он.
– Но откуда ты... – Дарси осеклась, вспомнив, с какой легкостью он обезоружил ее ночью. На нее тут же нахлынули воспоминания о том, что случилось позже. – Ох!
– Вот именно, ох! – кивнул Эйден с тяжелым вздохом. – Поэтому не отходи от меня ни на шаг.
– Дарси, детка!
Она подскочила, а потом, проклиная себя за то, что опять потеряла бдительность, повернулась и увидела направлявшегося к ним Мика.
– Что заставило вас выйти так рано, Мик? – спросила она, сложив на груди руки.
– Ты пойдешь на отпевание Селии? Ее мать просила тебя прийти, а Морин сказала утром, чтобы я напомнил тебе о необходимости отдать последние почести убитой.
Дарси думала об этом еще вчера, и, признаться, ей не хотелось идти, к тому же она надеялась, что необходимость помогать Эйдену избавит ее от тяжкой обязанности.
– Я приду, Мик, – кивнула Дарси, – только вечером, когда у меня не будет шанса встретить маму. Она думает, что я уехала с Синклерами, а потому не годится мне попадаться ей на глаза в доме Макдоноу.
– Хорошо, – согласился Мик. – Ты должна исполнить свой долг. – Он повернулся к Эйдену. – Могу я перемолвиться с вами парой слов наедине, Террел?
– Разумеется, – кивнул Эйден, отходя в сторону от Дарси.
Мик присоединился к нему через несколько секунд. Ирландец начал без лишних предисловий:
– У меня такое ощущение, что моего племянника Расти Риордана вчера принесли домой без нескольких зубов, хотя когда он утром выходил из дома, все зубы были на месте. Вы, случайно, не знаете, где он мог потерять их?
– Вашему племяннику надо бы научиться держать язык за зубами, а то меня едва не стошнило от его болтовни, – развязно произнес в ответ Эйден.
– Но мне кажется, у него был повод сострить, – заметил Мик. – Говорят, вы с Дарси поселились в одной комнате у Симуса?
Эйден хмуро встретил вопросительный взгляд Мика.
– Вообще-то это не ваше дело, О'Шонесси, но мы спим в разных углах комнаты, а поселились там по необходимости.
Рыжая бровь Мика поползла вверх.
– Надеюсь, ты помнишь, сынок, что я предупреждал тебя, чтобы ты держал руки подальше от Дарси?
«Временами я это вспоминаю», – мелькнула мысль у Террела.
– Может, вы забыли, – заговорил он, – а потому я рискну напомнить вам, что у Дарси есть своя голова на плечах и она сама в состоянии принимать решения. Эта девушка вполне может защитить свою добродетель, если ей того захочется.
Взор Мика помрачнел.
– Дарси – женщина, и опытный мужчина способен задурить ей голову. Дело в том, что я давным-давно пообещал отцу Дарси присмотреть за девочкой, если он не сможет это сделать сам. Вы скомпрометировали ее, Террел, и я буду в ответе перед ним за то, как вы к ней относитесь.
Эйден едва сдерживал гнев.
– Из того, что я видел, вы не очень-то разумно обращаетесь с Дарси, – процедил он. – А если бы вы сами руководствовались здравым смыслом, то не отправили бы ее обчищать чужие карманы семь лет назад и не вынудили бы ее помогать мне в опасном деле.
Мик уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и лишь после долгой паузы недовольно проворчал:
– Повторяю, держи свои руки подальше от нее, Террел.
– Я буду делать то, что считаю нужным, черт побери! Эйден был в ярости, а на лице Мика, зашагавшего прочь от него, сияла широкая, довольная улыбка. Дарси быстро отвернулась, решив, что не будет спрашивать, о чем они толковали.
– Тебе, пожалуй, поможет завтрак, – сказала она, подходя к Террелу. – Хочешь узнать, какими порогами сегодня торгует Джек Трегун?
– Не нужны мне никакие мясные пироги, черт возьми!
– Так чего же ты хочешь? Еще раз поскандалить? Эйден сердито взглянул на нее.
– Ни одна женщина не раздражала меня так своей независимостью, как ты! – вскричал он. – Но скажи, отчего же ты позволяешь такому типу, как Мик, командовать тобой?
– Я никогда не задумывалась над этим, – солгала девушка, догадавшись, что Мик говорил с Эйденом о ней.
– Да нет, задумывалась, Дарси, – возразил Террел. – Ты шагу не сделаешь, не подумав, выгодно ли тебе это. Так ответь мне: почему Мик контролирует тебя?
– Он вовсе не контролирует меня! – огрызнулась Дарси, надеясь, что Эйден поверит этой ерунде. – Я сама себе хозяйка. А теперь поговорим о Джеке и о...
– Черта с два! – рявкнул Террел, наклоняясь к ней так, что их глаза оказались на одном уровне. – Может, ты, конечно, и сама этому веришь, Дарси, но это нелепо, и твое желание убедить меня в том, что черное – это белое, просто смешно.
Дарси попятилась назад. Ее сердце билось с такой силой, что готово было выскочить из груди, и она злилась на него, на себя, да и вообще на весь мир.
– Хорошо, черт возьми! Если ты хочешь, Эйден, я все расскажу тебе. Все просто. Если ты не согнешься перед Миком, он уничтожит тебя. Мик владеет всем Чарлстауном. Нет ни единого человека в нашем городе, который не отстегивал бы ему проценты от своего заработка. Я должна выжить, а потому терплю выходки Мика и выполняю его приказания. Правда, я делаю это не так уж часто и не раболепствую перед ним. Но когда выхода не бывает, у меня хватает ума покоряться. Мне это не нравится, но я так делаю. Мой ответ удовлетворяет тебя?
Террел прищурился.
– Когда ты ходила к Мику... Он угрожал тебе? Грозил, что сделает что-нибудь с тобой, если ты не станешь помогать мне?
– Скажем, он предложил мне выбор, но такой, что я предпочла помогать тебе. Однако я без принуждения сделала этот выбор. И давай закончим разговор о Мике. Я голодна и хочу перекусить. Можешь идти со мной, можешь остаться тут – мне безразлично. – С этими словами она повернулась и пошла вниз по улице.
Догнав Дарси, Эйден схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
– Почему, по-твоему, Мик свел нас? Только не надо болтать, что лучше тебя никого для моей охоты не найти, ладно? Нам обоим известно, что дело не только в этом.
– Ты прав, но я не знаю причины. – Вырвав у него руку, девушка подбоченилась и посмотрела Эйдену прямо в глаза. – Зато я уверена: Мик сказал тебе что-то задевшее тебя. Что же?
– Он еще раз предупредил меня, чтобы я не распускал с тобой руки.
– А-а... Что ж, если тебе от этого будет легче, знай, что я ничего не рассказывала ему о наших отношениях. И не спрашивай меня почему – ответа я не знаю.
Террел удивленно заморгал, и Дарси поняла: ему кажется, что она обманывает его. Мерзавец.
– Может, потому что ты вообще-то не против этого, а? – предположил Эйден.
Дарси вздернула вверх подбородок:
– Не хотела бы говорить этого, но скажу, потому что вынуждена. Наши отношения не имеют будущего, а мне не нужны лишние шрамы в душе.
«Они у тебя и так будут», – подумал Эйден и хотел уже было высказать это вслух, но тут врожденное благородство подсказало ему, что не стоит сейчас ее трогать. Так он поступит по чести, ведь жизнь у Дарси нелегкая, не стоит ему усложнять ее. А поскольку самому Террелу была невыносима даже мысль о том, что он не получит чего-то желанного, то он решил пока оставить этот разговор, пообещав себе непременно вернуться к нему в дальнейшем.»
– Хорошо, давай разыщем Джека и перекусим. Дарси кивнула, огонь в ее глазах сменился усталостью. Не говоря больше ни слова, они отправились на поиски Джека, заглядывая во все улицы, на которых тот торговал своими пирогами. Лишь когда, свернув за какой-то угол, они заметили его, Дарси наконец нарушила молчание:
– Я покажу Джеку портрет Джулса. Может, нам повезет и выяснится, что Джек недавно продал твоему брату пирог.
– Причем сначала мы спросим об этом, а уж затем о пирогах, – заметил Эйден. «Она ничего не делает просто так», – мелькнуло у него в голове.
– Всегда лучше убить двух зайцев, чем одного, – пожала плечами Дарси.
При упоминании этой пословицы, Эйден почувствовал, как по его спине поползли мурашки. Чертов Джулс! Нервно сжав в кармане сложенные листки, он подумал, что ему не остается ничего другого, как рассказать обо всем своей компаньонке.
Они провели еще один бесполезный день, показывая портрет Джулса всем прохожим: торговцам и прачкам, матросам, докерам и детям, играющим на улице; они даже умудрились подсунуть рисунок Дарси какому-то слепому, правда, не догадавшись сразу, что он слеп. Эйден с интересом и любопытством наблюдал за Дарси, которая буквально со всеми находила общий язык и, задавая вопросы встречным чужеземцам, с легкостью переходила с одного иностранного языка на другой. Она была так настойчива и столь рьяно вела расспросы, что Террел вдруг поймал себя на мысли, что ее методы заинтересовали его даже больше, чем ответы на вопросы.
– Симус?! – наконец удивленно воскликнула она. – Который час?
– Начало десятого, – отозвался Симус. – Вилл Махони только что принес это для Террела.
Дарси протянула руку и только тут заметила, что в руках Симус держит прямоугольную коробочку, завернутую в коричневую бумагу и перевязанную шнурком. Она почувствовала приступ дурноты, когда Симус вложил коробочку ей в руки.
– Спа... Спасибо вам, – запинаясь, пролепетала Дарси, чувствуя, что комната завертелась у нее перед глазами.
– Поспи еще, Дарс, – посоветовал Симус, берясь за ручку двери. – Ты чертовски плохо выглядишь, – добавил он.
Дарси качнулась, думая о том, чтобы закинуть коробочку как можно дальше, но, не в силах сделать и шага, лишь испуганно смотрела на страшную посылку.
– Дай это мне, Дарси, – ласково попросил Эйдсн, оказавшийся у нее за спиной.
Она не двинулась с места, и тогда он сам забрал у нее сверток.
– Это ведь от Джулса, да? – хриплым шепотом спросила она. – Это Селия... – Головокружение стало таким сильным, что она не могла удержаться на ногах и обязательно упала бы на пол, если бы сильные руки Эйдена не подхватили ее.
Террел усадил Дарси на кровать, и ее голова тут же склонилась к коленям.
– Сиди так и не двигайся! – резко проговорил Террел.
Дарси глубоко вздохнула, и предметы, только что плывшие у нее перед глазами, вроде бы остановились на своих местах.
– Кажется, меня сейчас стошнит, – пробормотала она. Эйден отошел к умывальнику и через секунду вернулся с тазом в руках.
– Если это случится, ради Бога, не промахнись мимо таза, – попросил он. Приподняв Дарси за плечо, он поставил таз между ее ног, а потом опустил ее голову, так что она почти касалась дна таза. – Чендлер убьет нас обоих, если мы испачкаем пол.
А затем, словно удовлетворенный тем, что устроил ее как можно неудобнее, Эйден ушел за перегородку из одеял, не сказав больше ни слова. Дарси вздохнула и стала медленно поднимать голову, стараясь не лишиться при этом сознания и не поддаться приступу тошноты.
Сжав зубы, Террел положил сверток на умывальник и развязал шнурок. Бумага развернулась. Как обычно, сложенная записка с именем Эйдена, написанная рукой Джулса, лежала на крышке коробочки. Молодой человек несколько секунд смотрел на нее. В записке будет название очередного города. И у него не останется выбора – он будет вынужден отправиться туда. «И расстаться с Дарси», – промелькнуло у него в голове. Сказав себе, что это, пожалуй, наилучший вариант для них обоих, Эйден взял записку и развернул ее.
«Она была не так хороша, как та, которую ты нашел».
Террел оцепенел. Его рука, державшая записку, задрожала с такой силой, что Эйдену пришлось глубоко вздохнуть, чтобы справиться со страхом и гневом, вмиг охватившими его. Записка была написана на дешевой бумаге – не то что дорогой пергамент, который Джулс использовал для своих гнусных целей в Ирландии и Шотландии. Бумага помялась, ее края загнулись. Эйден перевернул листок и увидел едва приметные колонки цифр и окончание подписи – должно быть, чьего-то имени: «...гарти».
Это уже что-то. Сунув записку в карман, Эйден собрал бумагу, коробку и шнурок и забросил все это в щель между умывальником и стеной. Что делать с Дарси? Показать ей записку Джулса и позволить сделать собственные выводы? Или просто сказать ей? Заверить ее в том, что все будет хорошо и что он сумеет защитить ее? Террел тихо выругался. Чего ему больше всего хотелось, так это отправить девушку как можно дальше отсюда – туда, где Джулсу не найти ее. Например, в Париж. Он мог бы купить ей кисти и краски и отправить во Францию учиться.
«Не думаю, что она поедет». Дело было не только в том, что Эйдену до боли не хотелось увидеть очередной труп. Если бы можно было сравнивать степени отвращения, то ему легче было бы смотреть на мертвого незнакомца, чем на труп человека, которого он знал.
Вздохнув, Эйден покачал головой. Господи, подумать только, до чего он докатился: Джулс вынуждает его думать о том, чьи изуродованные трупы ему больше или меньше хотелось бы увидеть. Его собственный разум становится таким же извращенным, как разум Джулса. Повернувшись, Эйден направился к двери, и по пути его взгляд упал на нож Дарси. Он валялся на полу в том самом месте, где она уронила его ночью. Подобрав нож, Террел зашел на ее половину комнаты. Дарси стояла у кровати. Она все еще была бледна, но уже довольно уверенно держалась на ногах.
– Твой нож, Дарси, – проговорил он, бросая оружие на кровать. – Положи его назад в ножны и запри за мной дверь. Оставайся здесь и никого к себе не пускай.
– Куда ты идешь?
– Надо разыскать посыльного, который принес пакет, – возможно, он приведет меня к Джулсу.
– Я пойду с тобой, – заявила она, подбирая нож. – Ты не узнаешь Вилла Махони, даже если он будет стоять перед тобой.
– Симус был прав. Ты чертовски плохо выглядишь, 0'Киф. Тебе надо поспать.
Усмехнувшись, Дарси ответила Террелу, проходя мимо него к лестнице:
– Если ты думаешь, что выглядишь хоть немного лучше, то глубоко заблуждаешься.
Эйдену, как обычно, оставалось только пойти следом за ней.
...Ухмыляясь, Дарси слушала рассказ Вилла, в котором полученная им сумма постепенно выросла с полупенса до пенни. Саре удалось выудить правду из мальчика. Точнее, она сделала это с помощью Эйдена. Выходило, что Джулс оставил коробочку в коридоре напротив дверей Махони глубокой ночью. В листке, заткнутом за шнурок, было завернуто немного денег, и на нем было написано, чтобы этот сверток доставили Эйдену Террелу в «Льва и скрипку». Вилл первым нашел посылку и поспешил выполнить указание, не сообщив матери о внезапно свалившемся на его голову подарке. Он отрицал все, пока Сара не нашла в его кармане полпенса. Вместе со второй монеткой из паренька вытрясли и остальную часть правды. Еще не досказав все до конца, Вилл передал записку Джулса Эйдену.
В тот момент, когда Дарси с Эйденом выходили из их квартиры, Сара Махони все еще крепко держала за ухо своего девятилетнего сынишку и слушала продолжение его сбивчивой истории о том, как вышло, что он оказался замешанным в дело, которое так взволновало взрослых.
Дарси с Эйденом медленно побрели по улице.
– Что ж, – задумчиво промолвила девушка, – мы ведь знали, что это будет непросто.
Сердито посмотрев наверх и увидев при этом лишь коньки крыш, Эйден мрачно добавил:
– Джулс знал, что отнести посылку надо во «Льва и скрипку».
– Об этом я уже подумала, – кивнула Дарси. – Выходит, он следит за нами, не так ли?
– Если бы только я мог отослать тебя отсюда, Дарс... Но ведь ты едва ли согласишься.
Она посмотрела на него и увидела неуверенность в глазах Эйдена.
– Ты прав, Террел, я никуда не поеду. У меня тут есть обязанности, и я за многое в ответе. Я не могу оставить маму.
– Я бы отправил тебя куда-нибудь вместе с матерью, – тихо промолвил он, поворачиваясь к ней лицом. – Я оплачу все издержки.
Как было бы хорошо, если бы она согласилась на его предложение! Дарси хотелось бы сделать это для него, но она не могла. Дарси покачала головой.
– Я в ответе не только за маму, – сказала она. – Но мне все равно приятно, что ты предложил помощь, Эйден. – Дарси улыбнулась, подняв левую руку. – Теперь у меня есть большой нож, и я в состоянии позаботиться о себе.
Ее бравада не помогла – лицо Террела оставалось таким же хмурым.
– Все, что ты говоришь, очень мило, но ведь ты даже не умеешь толком пользоваться ножом, – заметил он.
– Но откуда ты... – Дарси осеклась, вспомнив, с какой легкостью он обезоружил ее ночью. На нее тут же нахлынули воспоминания о том, что случилось позже. – Ох!
– Вот именно, ох! – кивнул Эйден с тяжелым вздохом. – Поэтому не отходи от меня ни на шаг.
– Дарси, детка!
Она подскочила, а потом, проклиная себя за то, что опять потеряла бдительность, повернулась и увидела направлявшегося к ним Мика.
– Что заставило вас выйти так рано, Мик? – спросила она, сложив на груди руки.
– Ты пойдешь на отпевание Селии? Ее мать просила тебя прийти, а Морин сказала утром, чтобы я напомнил тебе о необходимости отдать последние почести убитой.
Дарси думала об этом еще вчера, и, признаться, ей не хотелось идти, к тому же она надеялась, что необходимость помогать Эйдену избавит ее от тяжкой обязанности.
– Я приду, Мик, – кивнула Дарси, – только вечером, когда у меня не будет шанса встретить маму. Она думает, что я уехала с Синклерами, а потому не годится мне попадаться ей на глаза в доме Макдоноу.
– Хорошо, – согласился Мик. – Ты должна исполнить свой долг. – Он повернулся к Эйдену. – Могу я перемолвиться с вами парой слов наедине, Террел?
– Разумеется, – кивнул Эйден, отходя в сторону от Дарси.
Мик присоединился к нему через несколько секунд. Ирландец начал без лишних предисловий:
– У меня такое ощущение, что моего племянника Расти Риордана вчера принесли домой без нескольких зубов, хотя когда он утром выходил из дома, все зубы были на месте. Вы, случайно, не знаете, где он мог потерять их?
– Вашему племяннику надо бы научиться держать язык за зубами, а то меня едва не стошнило от его болтовни, – развязно произнес в ответ Эйден.
– Но мне кажется, у него был повод сострить, – заметил Мик. – Говорят, вы с Дарси поселились в одной комнате у Симуса?
Эйден хмуро встретил вопросительный взгляд Мика.
– Вообще-то это не ваше дело, О'Шонесси, но мы спим в разных углах комнаты, а поселились там по необходимости.
Рыжая бровь Мика поползла вверх.
– Надеюсь, ты помнишь, сынок, что я предупреждал тебя, чтобы ты держал руки подальше от Дарси?
«Временами я это вспоминаю», – мелькнула мысль у Террела.
– Может, вы забыли, – заговорил он, – а потому я рискну напомнить вам, что у Дарси есть своя голова на плечах и она сама в состоянии принимать решения. Эта девушка вполне может защитить свою добродетель, если ей того захочется.
Взор Мика помрачнел.
– Дарси – женщина, и опытный мужчина способен задурить ей голову. Дело в том, что я давным-давно пообещал отцу Дарси присмотреть за девочкой, если он не сможет это сделать сам. Вы скомпрометировали ее, Террел, и я буду в ответе перед ним за то, как вы к ней относитесь.
Эйден едва сдерживал гнев.
– Из того, что я видел, вы не очень-то разумно обращаетесь с Дарси, – процедил он. – А если бы вы сами руководствовались здравым смыслом, то не отправили бы ее обчищать чужие карманы семь лет назад и не вынудили бы ее помогать мне в опасном деле.
Мик уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и лишь после долгой паузы недовольно проворчал:
– Повторяю, держи свои руки подальше от нее, Террел.
– Я буду делать то, что считаю нужным, черт побери! Эйден был в ярости, а на лице Мика, зашагавшего прочь от него, сияла широкая, довольная улыбка. Дарси быстро отвернулась, решив, что не будет спрашивать, о чем они толковали.
– Тебе, пожалуй, поможет завтрак, – сказала она, подходя к Террелу. – Хочешь узнать, какими порогами сегодня торгует Джек Трегун?
– Не нужны мне никакие мясные пироги, черт возьми!
– Так чего же ты хочешь? Еще раз поскандалить? Эйден сердито взглянул на нее.
– Ни одна женщина не раздражала меня так своей независимостью, как ты! – вскричал он. – Но скажи, отчего же ты позволяешь такому типу, как Мик, командовать тобой?
– Я никогда не задумывалась над этим, – солгала девушка, догадавшись, что Мик говорил с Эйденом о ней.
– Да нет, задумывалась, Дарси, – возразил Террел. – Ты шагу не сделаешь, не подумав, выгодно ли тебе это. Так ответь мне: почему Мик контролирует тебя?
– Он вовсе не контролирует меня! – огрызнулась Дарси, надеясь, что Эйден поверит этой ерунде. – Я сама себе хозяйка. А теперь поговорим о Джеке и о...
– Черта с два! – рявкнул Террел, наклоняясь к ней так, что их глаза оказались на одном уровне. – Может, ты, конечно, и сама этому веришь, Дарси, но это нелепо, и твое желание убедить меня в том, что черное – это белое, просто смешно.
Дарси попятилась назад. Ее сердце билось с такой силой, что готово было выскочить из груди, и она злилась на него, на себя, да и вообще на весь мир.
– Хорошо, черт возьми! Если ты хочешь, Эйден, я все расскажу тебе. Все просто. Если ты не согнешься перед Миком, он уничтожит тебя. Мик владеет всем Чарлстауном. Нет ни единого человека в нашем городе, который не отстегивал бы ему проценты от своего заработка. Я должна выжить, а потому терплю выходки Мика и выполняю его приказания. Правда, я делаю это не так уж часто и не раболепствую перед ним. Но когда выхода не бывает, у меня хватает ума покоряться. Мне это не нравится, но я так делаю. Мой ответ удовлетворяет тебя?
Террел прищурился.
– Когда ты ходила к Мику... Он угрожал тебе? Грозил, что сделает что-нибудь с тобой, если ты не станешь помогать мне?
– Скажем, он предложил мне выбор, но такой, что я предпочла помогать тебе. Однако я без принуждения сделала этот выбор. И давай закончим разговор о Мике. Я голодна и хочу перекусить. Можешь идти со мной, можешь остаться тут – мне безразлично. – С этими словами она повернулась и пошла вниз по улице.
Догнав Дарси, Эйден схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
– Почему, по-твоему, Мик свел нас? Только не надо болтать, что лучше тебя никого для моей охоты не найти, ладно? Нам обоим известно, что дело не только в этом.
– Ты прав, но я не знаю причины. – Вырвав у него руку, девушка подбоченилась и посмотрела Эйдену прямо в глаза. – Зато я уверена: Мик сказал тебе что-то задевшее тебя. Что же?
– Он еще раз предупредил меня, чтобы я не распускал с тобой руки.
– А-а... Что ж, если тебе от этого будет легче, знай, что я ничего не рассказывала ему о наших отношениях. И не спрашивай меня почему – ответа я не знаю.
Террел удивленно заморгал, и Дарси поняла: ему кажется, что она обманывает его. Мерзавец.
– Может, потому что ты вообще-то не против этого, а? – предположил Эйден.
Дарси вздернула вверх подбородок:
– Не хотела бы говорить этого, но скажу, потому что вынуждена. Наши отношения не имеют будущего, а мне не нужны лишние шрамы в душе.
«Они у тебя и так будут», – подумал Эйден и хотел уже было высказать это вслух, но тут врожденное благородство подсказало ему, что не стоит сейчас ее трогать. Так он поступит по чести, ведь жизнь у Дарси нелегкая, не стоит ему усложнять ее. А поскольку самому Террелу была невыносима даже мысль о том, что он не получит чего-то желанного, то он решил пока оставить этот разговор, пообещав себе непременно вернуться к нему в дальнейшем.»
– Хорошо, давай разыщем Джека и перекусим. Дарси кивнула, огонь в ее глазах сменился усталостью. Не говоря больше ни слова, они отправились на поиски Джека, заглядывая во все улицы, на которых тот торговал своими пирогами. Лишь когда, свернув за какой-то угол, они заметили его, Дарси наконец нарушила молчание:
– Я покажу Джеку портрет Джулса. Может, нам повезет и выяснится, что Джек недавно продал твоему брату пирог.
– Причем сначала мы спросим об этом, а уж затем о пирогах, – заметил Эйден. «Она ничего не делает просто так», – мелькнуло у него в голове.
– Всегда лучше убить двух зайцев, чем одного, – пожала плечами Дарси.
При упоминании этой пословицы, Эйден почувствовал, как по его спине поползли мурашки. Чертов Джулс! Нервно сжав в кармане сложенные листки, он подумал, что ему не остается ничего другого, как рассказать обо всем своей компаньонке.
Они провели еще один бесполезный день, показывая портрет Джулса всем прохожим: торговцам и прачкам, матросам, докерам и детям, играющим на улице; они даже умудрились подсунуть рисунок Дарси какому-то слепому, правда, не догадавшись сразу, что он слеп. Эйден с интересом и любопытством наблюдал за Дарси, которая буквально со всеми находила общий язык и, задавая вопросы встречным чужеземцам, с легкостью переходила с одного иностранного языка на другой. Она была так настойчива и столь рьяно вела расспросы, что Террел вдруг поймал себя на мысли, что ее методы заинтересовали его даже больше, чем ответы на вопросы.