Страница:
Она пыталась, но у нее ничего не вышло. Дарси повернулась лицом к Натану и Мейзи. То, что было у них с Эйденом, их не касается. Она не станет изливать на них свой гнев. А гордость не позволит ей сказать, как глубоко задета ее честь, как сильно ранено сердце.
– А как же поиски Джулса? – сдержанным тоном спросила Дарси. – Безумец все еще здесь, не так ли? Или его поймали?
Посмотрев на нее, Натан ответил:
– Джулс давно не убивал, так что он может нанести удар в любую минуту. Но это должно тревожить констеблей. Впрочем, так было всегда, но я не мог убедить в этом Эйдена. Теперь у меня есть возможность взять дело в свои руки. Если я смогу отвезти Эйдена на Сент-Киттс, то у меня будет возможность спасти его и от Джулса, и от самого себя.
– Пожалуйста, прошу тебя, подумай о том, чтобы поехать с нами, – взмолилась Мейзи, не думая скрывать своего отчаяния. – Даже не ради Эйдена, а ради себя самой. Тебе нужно жить дальше! Ты не можешь сидеть тут и горевать вечно. Поедем с нами – ты сможешь быстрее отвлечься от грустных мыслей. Тебе нужно снова научиться смеяться и улыбаться, но этого не будет, если ты останешься здесь.
– Я подумаю о вашем предложении, – солгала Дарси, зная, что лишь так сможет поскорее выставить Мейзи с Натаном из квартиры.
– На размышления у вас только три дня, – настаивал Чендлер. – Корабль отходит в пятницу, и я должен знать, едете ли вы с нами, чтобы решить, как поступить с Эйденом.
Дарси кивнула:
– Мейзи, ты ведь понимаешь, что я не смогу прийти на венчание?
– Понимаю, Дарси, – отозвалась невеста Чендлера, – ты же в трауре. – Слезы опять навернулись ей на глаза. Натан взял ее за руку, и девушка добавила: – Но я уверена, что мысленно ты будешь с нами. И ты пожелаешь нам всего доброго.
Дарси опять кивнула:
– Что вам подарить на свадьбу? Может, набор из серебра? Или хрусталь?
– Только ваше обещание поехать с нами на Сент-Киттс, – твердо проговорил Натан.
– Если вы не получите от меня ответа до послезавтра, значит, я приняла иное решение.
Натан ушел разочарованным и сердитым. Мейзи ломала руки в отчаянии и несколько раз оборачивалась к подруге. Дарси закрыла за ними дверь, чувствуя раздражение из-за того, что ей приходится иметь дело еще с чьими-то чувствами, помимо своих. Никто не хотел понимать, до чего ей тяжело даются все эти уговоры. Да, говорила себе Дарси, все хотели помочь ей, но от этого ей становилось еще хуже. Они только усложняли ей жизнь.
Сначала Морин. Потом Мик. Затем Джорджина Райли. Последняя воля ее матери. Теперь Мейзи и Натан. Единственным, кто не навязывал ей своего мнения, как жить дальше, был Эйден Террел.
Он много для нее сделал. Очень много.
Дарси опустилась на деревянный стул. Итак, у нее осталось два дня на то, чтобы решить, какой жизненный путь избрать. Однако инстинктивно она понимала, что не примет окончательного решения, пока не выяснит, каковы ее истинные чувства к Эйдену Террелу. И в каком случае она рискнет больше: когда подчинится велению своего сердца или когда будет думать о том, чтобы спасти свою гордость?..
Глава 25
– А как же поиски Джулса? – сдержанным тоном спросила Дарси. – Безумец все еще здесь, не так ли? Или его поймали?
Посмотрев на нее, Натан ответил:
– Джулс давно не убивал, так что он может нанести удар в любую минуту. Но это должно тревожить констеблей. Впрочем, так было всегда, но я не мог убедить в этом Эйдена. Теперь у меня есть возможность взять дело в свои руки. Если я смогу отвезти Эйдена на Сент-Киттс, то у меня будет возможность спасти его и от Джулса, и от самого себя.
– Пожалуйста, прошу тебя, подумай о том, чтобы поехать с нами, – взмолилась Мейзи, не думая скрывать своего отчаяния. – Даже не ради Эйдена, а ради себя самой. Тебе нужно жить дальше! Ты не можешь сидеть тут и горевать вечно. Поедем с нами – ты сможешь быстрее отвлечься от грустных мыслей. Тебе нужно снова научиться смеяться и улыбаться, но этого не будет, если ты останешься здесь.
– Я подумаю о вашем предложении, – солгала Дарси, зная, что лишь так сможет поскорее выставить Мейзи с Натаном из квартиры.
– На размышления у вас только три дня, – настаивал Чендлер. – Корабль отходит в пятницу, и я должен знать, едете ли вы с нами, чтобы решить, как поступить с Эйденом.
Дарси кивнула:
– Мейзи, ты ведь понимаешь, что я не смогу прийти на венчание?
– Понимаю, Дарси, – отозвалась невеста Чендлера, – ты же в трауре. – Слезы опять навернулись ей на глаза. Натан взял ее за руку, и девушка добавила: – Но я уверена, что мысленно ты будешь с нами. И ты пожелаешь нам всего доброго.
Дарси опять кивнула:
– Что вам подарить на свадьбу? Может, набор из серебра? Или хрусталь?
– Только ваше обещание поехать с нами на Сент-Киттс, – твердо проговорил Натан.
– Если вы не получите от меня ответа до послезавтра, значит, я приняла иное решение.
Натан ушел разочарованным и сердитым. Мейзи ломала руки в отчаянии и несколько раз оборачивалась к подруге. Дарси закрыла за ними дверь, чувствуя раздражение из-за того, что ей приходится иметь дело еще с чьими-то чувствами, помимо своих. Никто не хотел понимать, до чего ей тяжело даются все эти уговоры. Да, говорила себе Дарси, все хотели помочь ей, но от этого ей становилось еще хуже. Они только усложняли ей жизнь.
Сначала Морин. Потом Мик. Затем Джорджина Райли. Последняя воля ее матери. Теперь Мейзи и Натан. Единственным, кто не навязывал ей своего мнения, как жить дальше, был Эйден Террел.
Он много для нее сделал. Очень много.
Дарси опустилась на деревянный стул. Итак, у нее осталось два дня на то, чтобы решить, какой жизненный путь избрать. Однако инстинктивно она понимала, что не примет окончательного решения, пока не выяснит, каковы ее истинные чувства к Эйдену Террелу. И в каком случае она рискнет больше: когда подчинится велению своего сердца или когда будет думать о том, чтобы спасти свою гордость?..
Глава 25
С трудом выйдя из долгого запоя и вот уже два дня не имев во рту ни капли спиртного, Эйден думал о том, что у него нет ни малейшего желания веселиться на приеме, устроенном в честь венчания Натана и Мейзи. Его настроению больше подошла бы скромная, спокойная свадьба. Повернувшись, он взял в баре нераскупоренную бутылку виски и направился к выходу из клуба. Он знал, что Натан слишком занят своим вечером, чтобы следить за ним, и уж тем более ему не придет в голову наставлять его сейчас на путь истинный.
К тому же он не давал обещания вообще бросить пить, а только на время, необходимое для того, чтобы прийти в себя и вновь обрести вид порядочного человека. Поскольку Натан еще не принял католицизма, свадьба была устроена в клубе, который переделали на время в нечто вроде домашней церкви с алтарем посередине. Гости расселись на стульях по обе стороны от алтаря, откуда им было хорошо видно жениха с невестой, замерших под аркой из цветов. Эйден стоял впереди и подал Натану кольцо. А потом первым произнес тост в честь молодых на торжественном обеде. На этом его роль закончилась. Только это он пообещал Натану.
А сейчас ему надо было найти кеб, который отвезет его в бостонский отель. Выйдя на улицу, Террел заметил экипаж на противоположной стороне улицы. Он остановил его и полез в нагрудный карман за деньгами, но вместе с ними вытащил из кармана сложенный листок. Удивившись, Эйден заплатил кучеру и сел в кеб. Утром, когда они одевались, готовясь к венчанию, Натан дал ему денег. Неужто Натан написал ему письмо о пользе трезвого образа жизни и о братской любви, рассчитывая, что брат прочтет его позже, когда они не будут смущать друг друга своим присутствием? Эйден мрачно усмехнулся. Да, это очень похоже на Натана.
Он развернул листок, и тут же нахмурился. Это было письмо Дарси Натану. Эйден посмотрел на дату: записка была написана вчера. Дарси вежливо, но твердо отклонила предложение Натана поехать с ними на Сент-Киттс. «Но если Эйден хочет продолжить поиски Джулса, то я готова помогать ему. Он должен только попросить меня...» – это были последние слова письма.
Эйден откинулся на спинку сиденья. Дарси будет помогать ему? Внезапно с его плеч словно свалилась невероятная тяжесть, он ощутил удивительную легкость. Эйден едва не рассмеялся. На этот раз им, конечно, кое в чем придется отказывать себе. Дарси слишком горда и умна, для того чтобы просто упасть в его объятия и принять его как героя. Но если вести себя сдержанно, то, покончив с Джулсом, они, возможно, расстанутся друзьями.
Эйден постучал по крыше коляски. И, лишь велев кучеру повернуть в другую сторону и направиться в Чарлстаун, он понял, что Натан попросту умело манипулировал им. Впрочем, это его не волновало. Террел подозревал, что братья часто делают это по отношению друг к другу. Но вот если Дарси было известно, что Натан так поступит, то это меняло дело. Почему она хотела помогать ему? После всех несчастий, которые он принес в ее жизнь?
Эйден не нашел ответа на эти вопросы, вылезая из кеба. Не понял он, в чем дело, и когда шел по коридору к квартире Дарси. Погруженный в свои мысли, Эйден забыл постучать. Автоматически он нажал на ручку, открыл дверь и вошел.
Она сидела за кухонным столом, одетая в старые брюки и потертую рубашку. Волосы золотистым ореолом окружали голову Дарси. Увидев Эйдена, она широко распахнула глаза от изумления и встала. Сначала ему показалось, что она хочет убежать, однако Дарси лишь схватилась за край стола и расправила плечи. Молча она смотрела на него своими огромными карими глазами.
Эйдену надо было так много сказать ей, но он решил, что сейчас не время для извинений или объяснений. А потому, вместо того чтобы признаться Дарси, что он считает себя последним мерзавцем, Террел ни с того ни с сего спросил:
– Почему дверь не была заперта?
– Потому что так мне не надо постоянно отпирать ее перед толпами, которые то и дело сюда ходят.
Она не шевелилась, но Эйдену показалось, что он заметил, как Дарси на миг прикусила нижнюю губу. Заперев замок, он подошел к столу и поставил на него бутылку виски.
Оказавшись ближе к Дарси, он только сейчас заметил темные круги у нее под глазами. Щеки девушки были красными, а лицо сильно похудело, с тех пор как он видел ее в последний раз. И вдруг он понял, что больше всего на свете ему хочется заключить ее в объятия. Сдержав этот порыв, он произнес:
– Ты чертовски плохо выглядишь, Дарси. Она пожала плечами.
– Да и тебя я видела в лучшем виде, – парировала она. Господи, что он делает?! Вздохнув, Эйден провел рукой по волосам.
– Трезвость не так уж хороша, как кажется. У меня болит живот и раскалывается голова. Болят даже те места, о существовании которых я раньше и не догадывался. И все эти жертвы лишь ради свадьбы брата...
– Стало быть, все в порядке? – спокойно спросила Дарси. – Мейзи с Натаном поженились?
– Похоже, это будет счастливый брак, – заметил он. – Я оставил их на праздничном обеде в окружении веселых гостей и такого количества угощений, которого хватило бы на то, чтобы в течение недели кормить весь Чарлстаун. Впрочем, это неплохо, потому что весь Чарлстаун там и собрался. А когда ты ела в последний раз?
Если его неожиданный вопрос и удивил Дарси, она не подала виду.
– Морин каждое утро присылает мне что-нибудь с Бриди, – ответила она. – Патрик Риордан, младший брат Мейзи, приносит мне ужин.
Господи, как же хорошо он ее знал! Покачав головой, Эйден промолвил:
– Я спрашивал тебя не о том, кто носит тебе еду, а о том, когда ты ела в последний раз.
Дарси пожала плечами:
– Не помню, кажется, вчера. А может, позавчера. Дни стали такими похожими один на другой, что я ничего не замечаю.
– А когда ты спала в последний раз, Дарси?
– Я мало сплю. – А потом, словно догадавшись, что Эйден будет настаивать, она добавила: – Не могу спать... Меня преследуют сновидения, и я просыпаюсь совершенно измученная. А ты, Эйден? Ты спишь?
Террел печально улыбнулся:
– Я сделал простое открытие: оказывается, в мире маловато виски.
– По словам Натана, ты хотел упиться до смерти, – заметила Дарси.
В ее голосе явно слышалось недовольство, только Эйден не понял, на что она сердится.
– Ты огорчена из-за того, что мои попытки оказались неудачными?
– Это несправедливо, Эйден, – покачала головой девушка. – Ты отлично знаешь, что я не желаю тебе смерти.
Знает ли он это? Он не раз давал ей повод проклинать себя. И если Дарси не хотела, чтобы он оказался в преисподней, то за последние недели у нее явно что-то случилось с головой.
– А чего ты хочешь, Дарси?
Посмотрев на него долгим взглядом, Дарси опустила глаза. Террел уже было подумал, что она не станет отвечать ему, но Дарси подняла голову и, смахнув слезы, промолвила:
– Я хочу, чтобы моя жизнь опять стала нормальной. Мне хочется, чтобы слезы больше не лились из моих глаз. Но больше всего я хочу, чтобы эта ужасная пустота, образовавшаяся внутри меня, исчезла.
У Эйдена защемило сердце, когда он слушал ее. Как ему хотелось обнять ее, сказать ей, что она может и не стараться быть смелой при нем, что он понимает ее и знает, как ей больно. Но Эйден не был уверен в том, что Дарси настолько ему доверяет, что позволит утешить ее таким образом.
– С пустотой легче распрощаться, если не обращать на нее внимания, – заметил он. – Тебе станет лучше, если ты будешь думать о чем-то другом.
Закрыв глаза, Дарси беззвучно засмеялась. Эйден обошел стол и с тревогой посмотрел на нее – у него появилось подозрение, что у нее либо помутился рассудок, либо она страдает от серьезного нервного расстройства. Она была так близко к нему, что он мог протянуть руки и прикоснуться к ней. Дарси, всхлипывая, облизнула губы. Террел похолодел.
– Очень просто стоять по другую сторону стола, – тихо промолвила она, открыв глаза, – и говорить мне, что я должна делать. Мик стоял там. Моя бабушка. Натан и Мейзи тоже занимали это место напротив меня. Да весь мир, черт возьми, выстраивался там и диктовал мне, как я должна жить дальше!
– А чего хочется тебе!
Горькая улыбка раздвинула ее губы.
– Ох, Эйден! Ты единственный человек, спросивший меня об этом.
– А ответ на этот вопрос существует? Ты знаешь, чего хочешь?
Дарси медленно кивнула:
– Я хочу, чтобы у меня была какая-то цель, когда я встаю по утрам, хочу, чтобы был смысл выходить из дома. Вообще, чтобы был смысл передвигать ноги и делать что-то, а не только лить слезы, сокрушаясь о потерях. Я хочу снова пуститься на поиски Джулса. Это возможно?
Террел понял, отчего Дарси так нужна была определенная цель. Но вопросы, которые он задал себе, прочтя записку Дарси Натану, оставались. Он должен был знать, почему вопреки логике ей хотелось снова быть с ним. Вынув записку из кармана, он протянул ее Дарси.
– Я нашел это у себя после венчания, – сообщил он. Развернув листок, Дарси вздохнула.
– Натан подсунул ее тебе, да? – спросила она, возвращая письмо Эйдену.
Он бросил его на стол.
– Полагаю, что так. Кстати, просто из любопытства... Отчего это Натану с Мейзи так хотелось увезти тебя на Сент-Киттс? – Он приподнял брови. – Натан вроде бы придерживается традиционной ориентации, и ему вряд ли хотелось устроить медовый месяц для троих.
Дарси усмехнулась, и эта усмешка была первым непосредственным проявлением чувств, которое Эйден заметил у нее с того мгновения, когда вошел сюда. Это поразило его, но даже когда Дарси взяла себя в руки и вновь стала серьезной, Террел почувствовал, что внутри знакомая ему Дарси О'Киф не изменилась. Внезапно он понял, что имеет ответы на все свои вопросы. Дарси никогда не стала бы манипулировать им. Она всегда была очаровательно честна и предельно пряма с ним.
– Натан хотел использовать меня как приманку для тебя, – произнесла она, словно в подтверждение его мыслей. – Он надеялся, что если я соглашусь, то и ты без сопротивления поедешь на Сент-Киттс.
– Так почему же ты не приняла его предложения? – спросил Эйден, прислоняясь бедром к краю стола и скрещивая на груди руки. – Что-то – или, может, кто-то – держит тебя здесь?
– А ты бы поехал с нами, Эйден? – спросила она.
– Честно? – Террел покачал головой. Дарси улыбнулась, и ее глаза заблестели.
– Я так и думала.
– А почему ты предложила продолжить поиски Джулса?
– А что, должна быть какая-то причина?
– Когда речь идет о тебе – да, – кивнул он. – Просто у тебя удивительно логичный ум. Так тебя заставил Мик?
– Нет. Мик избавил меня от обязательства.
– Почему же, Дарси? Я ведь все равно узнаю ответ на этот вопрос, так что тебе лучше сказать сразу.
– Причин тому немало, – задумчиво начала Дарси. – Некоторые из них мне вообще непонятны, кое-какие я понимаю, но весьма смутно. – Замолчав, она посмотрела на Террела. Наконец, приняв решение, Дарси глубоко вздохнула, встретясь с ним взглядом, и твердо произнесла: – Я абсолютно уверена, что нам обоим было не очень-то хорошо в последние недели – потому что мы потеряли из виду то, в чем нуждаемся. Ты должен победить своих демонов. Я должна наладить свою жизнь. А это можно сделать лишь в том случае, если мы вернемся туда, где остановились, когда Джулс встал на нашем пути. Мы должны выполнить эту работу вместе – как и начинали ее. До тех пор ни ты, ни я не сможем обрести душевного мира.
Какой логический ум! Она всегда точно определяет самую суть. Впрочем, Эйден понимал, что за холодной логикой у Дарси стоит удивительно развитая интуиция.
– Хорошо, – промолвил он, – сочтем, что это причина, которую ты понимаешь, как ты выразилась. – Эйден внимательно посмотрел ей в лицо. – А что ты понимаешь... смутно?
Сглотнув, девушка отвернулась.
– Это так глупо и по-детски... – Дарси осеклась, и Террелу стоило неимоверных усилий сдержать себя и не заключить ее в объятия. – Это так глупо и по-детски, – снова начала она, поднимая на него глаза, – но мне отчего-то кажется, что все повернется в лучшую сторону, если ты просто обнимешь меня.
В голове у Эйдена зашумело, в висках застучало. Он не верил своим ушам, боялся надеяться на то, чего не заслуживал. Выпрямившись, Террел посмотрел на Дарси:
– Не думаю, что имею право обнимать тебя, Дарси.
– Знаю... – ласково улыбнувшись, прошептала она, протягивая к нему руки. – Ты эгоистичный мерзавец, который не в состоянии противиться физическому удовольствию. Но другим ты мне и не нужен.
Взяв лицо Дарси в ладони, Эйден осторожно провел большими пальцами по ее скулам.
– Я так скучал по тебе, Дарси... Прости, что я не был тут с тобой. Я должен был...
Она прижала пальчик к его губам.
– Всему свое время, Эйден. А сейчас... просто обними меня.
Да, он не имел на это права, но все же принял от Дарси самый драгоценный дар, который когда-либо получал в жизни, и заключил ее в свои объятия. Она была такой хрупкой, такой ранимой, так нуждалась в его силе. Он дал ей все, что должен был дать, он целовал ее волосы и шепотом обещал всегда быть рядом с ней. Дарси посмотрела на него полными счастья и радости глазами, и у Террела перехватило дыхание. Он нежно поцеловал ее, и когда ее губы приоткрылись под давлением его губ, Эйден понял, что на свете нет ничего важнее его любви к Дарси. Наклонившись, он подхватил ее, поднял на руки и понес в спальню.
Дарси не знала, повернулось ли все в лучшую сторону или нет. В мире не существовало ничего, кроме Эйдена и их страсти. Они снова вместе, им так хорошо рядом. И тут Дарси почувствовала, что душа ее, перестав блуждать где-то вдалеке, наконец-то вернулась в ее тело. Положив голову на грудь Эйдена, девушка погрузилась в глубокий, целительный сон. Все наконец встало на свои места.
Заморгав, она нахмурилась. Какой-то шум? Она прислушалась, но больше ничего не было слышно. Ничего. Дарси придвинулась поближе к Эйдену, и он тут же обнял ее.
Шум раздался снова, и на этот раз она поняла, откуда он исходит. Поцеловав Эйдена в плечо, Дарси прошептала:
– Это Патрик принес еду.
Девушка осторожно выскользнула из его объятий, Эйден недоуменно заморгал, а она стала торопливо натягивать брюки. Улыбнувшись, Дарси наклонилась, чтобы поцеловать его.
– Я ненадолго... Подожди меня здесь.
– А я и не собирался никуда идти.
– Вот и хорошо. – Накинув рубашку, Дарси вышла из спальни.
Патрик уже хотел было уйти, как вдруг дверь приоткрылась и Дарси выглянула в коридор.
– Давай сюда еду, Патрик, – сказала она с усмешкой. – Я умираю с голоду.
Патрик оторопело уставился на нее, а Дарси взяла у него тарелку и закрыла перед его носом дверь. Парень так некоторое время и стоял на месте, удивленно глядя на дверь ее квартиры. Забежав на кухню, Дарси прихватила две вилки и направилась к Эйдену.
Он сидел на краю кровати, одетый в одни лишь брюки. Опустившись перед ним на пол, Дарси вручила ему вилку.
– Надеюсь, миссис Мэлоун не обидится, если я не принесу ей сегодня свой ужин. Я ужасно хочу есть.
Дарси сняла с тарелки салфетку и восторженно ахнула: их взорам открылись угощения со свадебного стола. Два румяных мясных пирожка, картошка с луком и горохом в сливочном соусе, яйца со специями, пикули, несколько кучек разных салатов и большая, щедро намазанная маслом булочка.
– Боже мой, Эйден! – воскликнула Дарси. – И ты добровольно от всего этого отказался?
– Там мне это не показалось таким аппетитным, как сейчас.
Рассмеявшись, Дарси встала и забралась в кровать с тарелкой в руках. Откинувшись на спинку кровати, она поставила тарелку на смятые простыни.
– Налетай! – предложила она, взмахнув вилкой.
Едва Эйден повернулся к тарелке, как Дарси принялась поедать картошку в соусе.
Блаженство... Настоящее блаженство! Более вкусной еды Эйден в жизни не ел. Дарси уже почти отдала должное своей части угощения, как вдруг Террел засмеялся.
– Что тебя удивляет? – спросила она, слизывая с пальцев крошки пирожка.
– Ты. – Он лукаво улыбнулся. – Ты явно получаешь чувственное удовольствие от еды. Интересно, я даю тебе хотя бы часть такого удовольствия?
– Вдвое больше, – призналась Дарси. – А может, еще больше. Я забываю о еде, когда мы занимаемся любовью.
– Правда?
– Правда, – заверила она его. – Хотя даже не знаю, как доказать это тебе. Думаю, ты должен просто поверить мне на слово. Хочешь половинку булочки?
– Ешь, дорогая. Тебе надо больше есть, а то ты слишком исхудала.
– Да и ты немного похудел, – заметила Дарси, взяв булочку.
– Алкоголь убивает аппетит, во всяком случае, некоторые его виды. А вот кое-какие виды голода не утолить вообще.
Дарси сразу поняла, о каком голоде говорил Эйден, и ей доставило удовольствие знать, что пусть маленькую власть, но она над ним имеет. Доев булочку, она отряхнула руки от крошек над тарелкой.
– Ну вот, я наелась, – объявила она. – А что касается иного аппетита... У меня есть хотя бы небольшой шанс уговорить тебя утолить часть этого аппетита со мной?
Улыбнувшись, Эйден переставил тарелку на ночной столик. Когда он повернулся к Дарси, его улыбка стала еще шире, а в глазах загорелось желание, потому что она принялась расстегивать пуговицы на рубашке. Но потом он заморгал, а его улыбка внезапно погасла.
– Дарси, – испуганно обратился он к ней, – ты не использовала губку!
Руки Дарси замерли на месте, а потом опустились на колени.
– Я ведь не ждала тебя, – промолвила она растерянно, – к тому же ты не дал мне времени. – Дарси лукаво улыбнулась. – Признаться, я вообще ни о каких губках не вспоминала.
– А ты не можешь быть беременна?
– Ты о таких делах знаешь больше меня. Как ты сам считаешь, могу или нет?
Эйден побледнел, жилка на его могучей шее запульсировала. Его взгляд стал каким-то затравленным.
– Если ты обнаружишь, что это так... – с трудом подбирая слова, проговорил он, – я соглашусь с любым твоим решением, каким бы оно ни было.
– Решением? – повторила Дарси, сердце которой тоже тревожно забилось, когда она заметила, как сильно он встревожен.
– Где и когда избавиться от ребенка.
По ее спине поползли мурашки, ее руки похолодели.
– Избавиться?! – Дарси была в ужасе от этих слов, в ужасе от того, что Эйден мог предложить ей такое.
– Ты же говорила, что не хочешь обременять себя ребенком. Есть врачи... Я наведу справки, чтобы ты попала в руки к опытному доктору.
Она едва могла дышать, казалось, сердце бьется уже где-то в ее горле.
– А если я не захочу избавляться от ребенка? Склонив голову набок, Эйден с подозрением посмотрел на нее. Дарси почувствовала, как в ней закипает гнев.
– Тебе не о чем беспокоиться, – произнесла она, сжимая кулаки. – Я ничего от тебя не потребую и не посягну на твой банковский счет. И не воспользуюсь незаконнорожденным ребенком для того, чтобы испортить твою драгоценную репутацию, о которой ты мне все уши прожужжал. Ты можешь уходить не оборачиваясь. Я не побегу за тобой и не стану молить тебя признать ребенка. Ты мне не нужен, я сама в состоянии позаботиться о нас обоих.
Террел лишь недоуменно моргал, слушая ее гневную речь. А потом, приподняв брови, осторожно спросил:
– Ты вообще так относишься к материнству? Опасаясь, что, не сдержавшись, вцепится ему в физиономию, Дарси сунула руки под колени.
– Я вообще еще об этом не думала, – процедила она сквозь зубы, – потому что мне это было не нужно до того, как ты вошел в мою жизнь. Я говорю только обо мне, тебе и нашем ребенке. О том, что я рискую забеременеть, ложась с тобой в постель. Да, я просила тебя защитить меня, но я трезво смотрю на вещи, и мне известно, что иногда даже самые тщательные меры предосторожности не помогают. Если я все же забеременею, Эйден, то сохраню этого ребенка и буду любить его, считая его самым дорогим подарком от тебя – куда более дорогим, чем все платья и драгоценности, вместе взятые.
Теперь Террел выглядел удивленным, а потом на его лице появилось недоверчивое выражение.
– Ты могла бы сказать то же самое иными словами, Дарси, – тихо промолвил он. – Можно подумать, будто ты хочешь иметь от меня ребенка.
Дарси оторопела, ее сердце защемило, когда она поняла, что он имеет в виду, и в ней не осталось места для гнева.
– Так вот что сделала Вильгельмина, – прошептала она, не сомневаясь в правоте своих слов. – Она избавилась от твоего ребенка, не так ли?
Эйден с деланно равнодушным видом пожал плечами:
– Это было давно.
.Зато рана была настолько глубока, что так и не зажила с тех пор. Мало того, что отец всю жизнь отвергал Эйдена, так ему еще повстречалась бессердечная, невежественная эгоистка.
– Эйден, – промолвила Дарси, – Вильгельмина – самая большая идиотка на всем белом свете.
– На самом деле она поступила правильно, – сказал Террел, все еще притворяясь равнодушным. – Сначала я хотел проявить благородство, но Вильгельмина понимала, что мы с ней не созданы для брака, а потому она спасла нас обоих от настоящей катастрофы.
Дарси едва не заплакала, видя, с каким усердием он старается показать ей, что вся эта история его никак не волнует.
Судорожно вздохнув, девушка чуть изменила направление разговора:
– А если бы я носила твоего ребенка, ты решился бы сделать мне предложение?
Он медленно кивнул:
– Я явно не учусь на своих ошибках.
Дарси не обратила внимания на двусмысленность этой фразы.
– И если бы я приняла его? Фыркнув, Террел бросил:
– Я бы подождал, пока ты придешь в чувство!
– А если бы этого не случилось? – настаивала она.
На короткое мгновение его лицо осветилось лучом надежды, который тут же погас, уступив место печальной решимости.
– Твоя жизнь превратилась бы в сущий ад, – вымолвил он. – Тебе пришлось бы жить с человеком, который не знает любви, но вынуждает постоянно носить его детей. Ты этого хочешь?
– Я хочу, чтобы ты больше доверял себе, Эйден.
– Я реалист, дорогая, – заявил он, выбираясь из постели. – И не могу обещать тебе то, чего дать не могу. Тебе следует вспомнить о своей практичности и принять мои слова на веру.
– Ты уходишь? – спросила Дарси.
– Не совсем, – ответил он, выходя из спальни. – Но все эти разговоры о детях и свадьбах навеяли на меня желание выпить. Возьму бутылку, а потом пороюсь в твоих сундуках, чтобы найти губки.
Дарси молча смотрела ему вслед, от всего сердца желая, чтобы он увидел самого себя с другой стороны – той, которая уже открылась ей. Он был хорошим и честным. Сильным, добрым, нежным и решительным. Но что самое главное, он знал, как надо любить ее. Наверняка можно как-то заставить его забыть о призраках и неудачах прошлого, дать ему понять, что его сердце и душа не только стоят любви, но могут и сами дать ее.
К тому же он не давал обещания вообще бросить пить, а только на время, необходимое для того, чтобы прийти в себя и вновь обрести вид порядочного человека. Поскольку Натан еще не принял католицизма, свадьба была устроена в клубе, который переделали на время в нечто вроде домашней церкви с алтарем посередине. Гости расселись на стульях по обе стороны от алтаря, откуда им было хорошо видно жениха с невестой, замерших под аркой из цветов. Эйден стоял впереди и подал Натану кольцо. А потом первым произнес тост в честь молодых на торжественном обеде. На этом его роль закончилась. Только это он пообещал Натану.
А сейчас ему надо было найти кеб, который отвезет его в бостонский отель. Выйдя на улицу, Террел заметил экипаж на противоположной стороне улицы. Он остановил его и полез в нагрудный карман за деньгами, но вместе с ними вытащил из кармана сложенный листок. Удивившись, Эйден заплатил кучеру и сел в кеб. Утром, когда они одевались, готовясь к венчанию, Натан дал ему денег. Неужто Натан написал ему письмо о пользе трезвого образа жизни и о братской любви, рассчитывая, что брат прочтет его позже, когда они не будут смущать друг друга своим присутствием? Эйден мрачно усмехнулся. Да, это очень похоже на Натана.
Он развернул листок, и тут же нахмурился. Это было письмо Дарси Натану. Эйден посмотрел на дату: записка была написана вчера. Дарси вежливо, но твердо отклонила предложение Натана поехать с ними на Сент-Киттс. «Но если Эйден хочет продолжить поиски Джулса, то я готова помогать ему. Он должен только попросить меня...» – это были последние слова письма.
Эйден откинулся на спинку сиденья. Дарси будет помогать ему? Внезапно с его плеч словно свалилась невероятная тяжесть, он ощутил удивительную легкость. Эйден едва не рассмеялся. На этот раз им, конечно, кое в чем придется отказывать себе. Дарси слишком горда и умна, для того чтобы просто упасть в его объятия и принять его как героя. Но если вести себя сдержанно, то, покончив с Джулсом, они, возможно, расстанутся друзьями.
Эйден постучал по крыше коляски. И, лишь велев кучеру повернуть в другую сторону и направиться в Чарлстаун, он понял, что Натан попросту умело манипулировал им. Впрочем, это его не волновало. Террел подозревал, что братья часто делают это по отношению друг к другу. Но вот если Дарси было известно, что Натан так поступит, то это меняло дело. Почему она хотела помогать ему? После всех несчастий, которые он принес в ее жизнь?
Эйден не нашел ответа на эти вопросы, вылезая из кеба. Не понял он, в чем дело, и когда шел по коридору к квартире Дарси. Погруженный в свои мысли, Эйден забыл постучать. Автоматически он нажал на ручку, открыл дверь и вошел.
Она сидела за кухонным столом, одетая в старые брюки и потертую рубашку. Волосы золотистым ореолом окружали голову Дарси. Увидев Эйдена, она широко распахнула глаза от изумления и встала. Сначала ему показалось, что она хочет убежать, однако Дарси лишь схватилась за край стола и расправила плечи. Молча она смотрела на него своими огромными карими глазами.
Эйдену надо было так много сказать ей, но он решил, что сейчас не время для извинений или объяснений. А потому, вместо того чтобы признаться Дарси, что он считает себя последним мерзавцем, Террел ни с того ни с сего спросил:
– Почему дверь не была заперта?
– Потому что так мне не надо постоянно отпирать ее перед толпами, которые то и дело сюда ходят.
Она не шевелилась, но Эйдену показалось, что он заметил, как Дарси на миг прикусила нижнюю губу. Заперев замок, он подошел к столу и поставил на него бутылку виски.
Оказавшись ближе к Дарси, он только сейчас заметил темные круги у нее под глазами. Щеки девушки были красными, а лицо сильно похудело, с тех пор как он видел ее в последний раз. И вдруг он понял, что больше всего на свете ему хочется заключить ее в объятия. Сдержав этот порыв, он произнес:
– Ты чертовски плохо выглядишь, Дарси. Она пожала плечами.
– Да и тебя я видела в лучшем виде, – парировала она. Господи, что он делает?! Вздохнув, Эйден провел рукой по волосам.
– Трезвость не так уж хороша, как кажется. У меня болит живот и раскалывается голова. Болят даже те места, о существовании которых я раньше и не догадывался. И все эти жертвы лишь ради свадьбы брата...
– Стало быть, все в порядке? – спокойно спросила Дарси. – Мейзи с Натаном поженились?
– Похоже, это будет счастливый брак, – заметил он. – Я оставил их на праздничном обеде в окружении веселых гостей и такого количества угощений, которого хватило бы на то, чтобы в течение недели кормить весь Чарлстаун. Впрочем, это неплохо, потому что весь Чарлстаун там и собрался. А когда ты ела в последний раз?
Если его неожиданный вопрос и удивил Дарси, она не подала виду.
– Морин каждое утро присылает мне что-нибудь с Бриди, – ответила она. – Патрик Риордан, младший брат Мейзи, приносит мне ужин.
Господи, как же хорошо он ее знал! Покачав головой, Эйден промолвил:
– Я спрашивал тебя не о том, кто носит тебе еду, а о том, когда ты ела в последний раз.
Дарси пожала плечами:
– Не помню, кажется, вчера. А может, позавчера. Дни стали такими похожими один на другой, что я ничего не замечаю.
– А когда ты спала в последний раз, Дарси?
– Я мало сплю. – А потом, словно догадавшись, что Эйден будет настаивать, она добавила: – Не могу спать... Меня преследуют сновидения, и я просыпаюсь совершенно измученная. А ты, Эйден? Ты спишь?
Террел печально улыбнулся:
– Я сделал простое открытие: оказывается, в мире маловато виски.
– По словам Натана, ты хотел упиться до смерти, – заметила Дарси.
В ее голосе явно слышалось недовольство, только Эйден не понял, на что она сердится.
– Ты огорчена из-за того, что мои попытки оказались неудачными?
– Это несправедливо, Эйден, – покачала головой девушка. – Ты отлично знаешь, что я не желаю тебе смерти.
Знает ли он это? Он не раз давал ей повод проклинать себя. И если Дарси не хотела, чтобы он оказался в преисподней, то за последние недели у нее явно что-то случилось с головой.
– А чего ты хочешь, Дарси?
Посмотрев на него долгим взглядом, Дарси опустила глаза. Террел уже было подумал, что она не станет отвечать ему, но Дарси подняла голову и, смахнув слезы, промолвила:
– Я хочу, чтобы моя жизнь опять стала нормальной. Мне хочется, чтобы слезы больше не лились из моих глаз. Но больше всего я хочу, чтобы эта ужасная пустота, образовавшаяся внутри меня, исчезла.
У Эйдена защемило сердце, когда он слушал ее. Как ему хотелось обнять ее, сказать ей, что она может и не стараться быть смелой при нем, что он понимает ее и знает, как ей больно. Но Эйден не был уверен в том, что Дарси настолько ему доверяет, что позволит утешить ее таким образом.
– С пустотой легче распрощаться, если не обращать на нее внимания, – заметил он. – Тебе станет лучше, если ты будешь думать о чем-то другом.
Закрыв глаза, Дарси беззвучно засмеялась. Эйден обошел стол и с тревогой посмотрел на нее – у него появилось подозрение, что у нее либо помутился рассудок, либо она страдает от серьезного нервного расстройства. Она была так близко к нему, что он мог протянуть руки и прикоснуться к ней. Дарси, всхлипывая, облизнула губы. Террел похолодел.
– Очень просто стоять по другую сторону стола, – тихо промолвила она, открыв глаза, – и говорить мне, что я должна делать. Мик стоял там. Моя бабушка. Натан и Мейзи тоже занимали это место напротив меня. Да весь мир, черт возьми, выстраивался там и диктовал мне, как я должна жить дальше!
– А чего хочется тебе!
Горькая улыбка раздвинула ее губы.
– Ох, Эйден! Ты единственный человек, спросивший меня об этом.
– А ответ на этот вопрос существует? Ты знаешь, чего хочешь?
Дарси медленно кивнула:
– Я хочу, чтобы у меня была какая-то цель, когда я встаю по утрам, хочу, чтобы был смысл выходить из дома. Вообще, чтобы был смысл передвигать ноги и делать что-то, а не только лить слезы, сокрушаясь о потерях. Я хочу снова пуститься на поиски Джулса. Это возможно?
Террел понял, отчего Дарси так нужна была определенная цель. Но вопросы, которые он задал себе, прочтя записку Дарси Натану, оставались. Он должен был знать, почему вопреки логике ей хотелось снова быть с ним. Вынув записку из кармана, он протянул ее Дарси.
– Я нашел это у себя после венчания, – сообщил он. Развернув листок, Дарси вздохнула.
– Натан подсунул ее тебе, да? – спросила она, возвращая письмо Эйдену.
Он бросил его на стол.
– Полагаю, что так. Кстати, просто из любопытства... Отчего это Натану с Мейзи так хотелось увезти тебя на Сент-Киттс? – Он приподнял брови. – Натан вроде бы придерживается традиционной ориентации, и ему вряд ли хотелось устроить медовый месяц для троих.
Дарси усмехнулась, и эта усмешка была первым непосредственным проявлением чувств, которое Эйден заметил у нее с того мгновения, когда вошел сюда. Это поразило его, но даже когда Дарси взяла себя в руки и вновь стала серьезной, Террел почувствовал, что внутри знакомая ему Дарси О'Киф не изменилась. Внезапно он понял, что имеет ответы на все свои вопросы. Дарси никогда не стала бы манипулировать им. Она всегда была очаровательно честна и предельно пряма с ним.
– Натан хотел использовать меня как приманку для тебя, – произнесла она, словно в подтверждение его мыслей. – Он надеялся, что если я соглашусь, то и ты без сопротивления поедешь на Сент-Киттс.
– Так почему же ты не приняла его предложения? – спросил Эйден, прислоняясь бедром к краю стола и скрещивая на груди руки. – Что-то – или, может, кто-то – держит тебя здесь?
– А ты бы поехал с нами, Эйден? – спросила она.
– Честно? – Террел покачал головой. Дарси улыбнулась, и ее глаза заблестели.
– Я так и думала.
– А почему ты предложила продолжить поиски Джулса?
– А что, должна быть какая-то причина?
– Когда речь идет о тебе – да, – кивнул он. – Просто у тебя удивительно логичный ум. Так тебя заставил Мик?
– Нет. Мик избавил меня от обязательства.
– Почему же, Дарси? Я ведь все равно узнаю ответ на этот вопрос, так что тебе лучше сказать сразу.
– Причин тому немало, – задумчиво начала Дарси. – Некоторые из них мне вообще непонятны, кое-какие я понимаю, но весьма смутно. – Замолчав, она посмотрела на Террела. Наконец, приняв решение, Дарси глубоко вздохнула, встретясь с ним взглядом, и твердо произнесла: – Я абсолютно уверена, что нам обоим было не очень-то хорошо в последние недели – потому что мы потеряли из виду то, в чем нуждаемся. Ты должен победить своих демонов. Я должна наладить свою жизнь. А это можно сделать лишь в том случае, если мы вернемся туда, где остановились, когда Джулс встал на нашем пути. Мы должны выполнить эту работу вместе – как и начинали ее. До тех пор ни ты, ни я не сможем обрести душевного мира.
Какой логический ум! Она всегда точно определяет самую суть. Впрочем, Эйден понимал, что за холодной логикой у Дарси стоит удивительно развитая интуиция.
– Хорошо, – промолвил он, – сочтем, что это причина, которую ты понимаешь, как ты выразилась. – Эйден внимательно посмотрел ей в лицо. – А что ты понимаешь... смутно?
Сглотнув, девушка отвернулась.
– Это так глупо и по-детски... – Дарси осеклась, и Террелу стоило неимоверных усилий сдержать себя и не заключить ее в объятия. – Это так глупо и по-детски, – снова начала она, поднимая на него глаза, – но мне отчего-то кажется, что все повернется в лучшую сторону, если ты просто обнимешь меня.
В голове у Эйдена зашумело, в висках застучало. Он не верил своим ушам, боялся надеяться на то, чего не заслуживал. Выпрямившись, Террел посмотрел на Дарси:
– Не думаю, что имею право обнимать тебя, Дарси.
– Знаю... – ласково улыбнувшись, прошептала она, протягивая к нему руки. – Ты эгоистичный мерзавец, который не в состоянии противиться физическому удовольствию. Но другим ты мне и не нужен.
Взяв лицо Дарси в ладони, Эйден осторожно провел большими пальцами по ее скулам.
– Я так скучал по тебе, Дарси... Прости, что я не был тут с тобой. Я должен был...
Она прижала пальчик к его губам.
– Всему свое время, Эйден. А сейчас... просто обними меня.
Да, он не имел на это права, но все же принял от Дарси самый драгоценный дар, который когда-либо получал в жизни, и заключил ее в свои объятия. Она была такой хрупкой, такой ранимой, так нуждалась в его силе. Он дал ей все, что должен был дать, он целовал ее волосы и шепотом обещал всегда быть рядом с ней. Дарси посмотрела на него полными счастья и радости глазами, и у Террела перехватило дыхание. Он нежно поцеловал ее, и когда ее губы приоткрылись под давлением его губ, Эйден понял, что на свете нет ничего важнее его любви к Дарси. Наклонившись, он подхватил ее, поднял на руки и понес в спальню.
Дарси не знала, повернулось ли все в лучшую сторону или нет. В мире не существовало ничего, кроме Эйдена и их страсти. Они снова вместе, им так хорошо рядом. И тут Дарси почувствовала, что душа ее, перестав блуждать где-то вдалеке, наконец-то вернулась в ее тело. Положив голову на грудь Эйдена, девушка погрузилась в глубокий, целительный сон. Все наконец встало на свои места.
Заморгав, она нахмурилась. Какой-то шум? Она прислушалась, но больше ничего не было слышно. Ничего. Дарси придвинулась поближе к Эйдену, и он тут же обнял ее.
Шум раздался снова, и на этот раз она поняла, откуда он исходит. Поцеловав Эйдена в плечо, Дарси прошептала:
– Это Патрик принес еду.
Девушка осторожно выскользнула из его объятий, Эйден недоуменно заморгал, а она стала торопливо натягивать брюки. Улыбнувшись, Дарси наклонилась, чтобы поцеловать его.
– Я ненадолго... Подожди меня здесь.
– А я и не собирался никуда идти.
– Вот и хорошо. – Накинув рубашку, Дарси вышла из спальни.
Патрик уже хотел было уйти, как вдруг дверь приоткрылась и Дарси выглянула в коридор.
– Давай сюда еду, Патрик, – сказала она с усмешкой. – Я умираю с голоду.
Патрик оторопело уставился на нее, а Дарси взяла у него тарелку и закрыла перед его носом дверь. Парень так некоторое время и стоял на месте, удивленно глядя на дверь ее квартиры. Забежав на кухню, Дарси прихватила две вилки и направилась к Эйдену.
Он сидел на краю кровати, одетый в одни лишь брюки. Опустившись перед ним на пол, Дарси вручила ему вилку.
– Надеюсь, миссис Мэлоун не обидится, если я не принесу ей сегодня свой ужин. Я ужасно хочу есть.
Дарси сняла с тарелки салфетку и восторженно ахнула: их взорам открылись угощения со свадебного стола. Два румяных мясных пирожка, картошка с луком и горохом в сливочном соусе, яйца со специями, пикули, несколько кучек разных салатов и большая, щедро намазанная маслом булочка.
– Боже мой, Эйден! – воскликнула Дарси. – И ты добровольно от всего этого отказался?
– Там мне это не показалось таким аппетитным, как сейчас.
Рассмеявшись, Дарси встала и забралась в кровать с тарелкой в руках. Откинувшись на спинку кровати, она поставила тарелку на смятые простыни.
– Налетай! – предложила она, взмахнув вилкой.
Едва Эйден повернулся к тарелке, как Дарси принялась поедать картошку в соусе.
Блаженство... Настоящее блаженство! Более вкусной еды Эйден в жизни не ел. Дарси уже почти отдала должное своей части угощения, как вдруг Террел засмеялся.
– Что тебя удивляет? – спросила она, слизывая с пальцев крошки пирожка.
– Ты. – Он лукаво улыбнулся. – Ты явно получаешь чувственное удовольствие от еды. Интересно, я даю тебе хотя бы часть такого удовольствия?
– Вдвое больше, – призналась Дарси. – А может, еще больше. Я забываю о еде, когда мы занимаемся любовью.
– Правда?
– Правда, – заверила она его. – Хотя даже не знаю, как доказать это тебе. Думаю, ты должен просто поверить мне на слово. Хочешь половинку булочки?
– Ешь, дорогая. Тебе надо больше есть, а то ты слишком исхудала.
– Да и ты немного похудел, – заметила Дарси, взяв булочку.
– Алкоголь убивает аппетит, во всяком случае, некоторые его виды. А вот кое-какие виды голода не утолить вообще.
Дарси сразу поняла, о каком голоде говорил Эйден, и ей доставило удовольствие знать, что пусть маленькую власть, но она над ним имеет. Доев булочку, она отряхнула руки от крошек над тарелкой.
– Ну вот, я наелась, – объявила она. – А что касается иного аппетита... У меня есть хотя бы небольшой шанс уговорить тебя утолить часть этого аппетита со мной?
Улыбнувшись, Эйден переставил тарелку на ночной столик. Когда он повернулся к Дарси, его улыбка стала еще шире, а в глазах загорелось желание, потому что она принялась расстегивать пуговицы на рубашке. Но потом он заморгал, а его улыбка внезапно погасла.
– Дарси, – испуганно обратился он к ней, – ты не использовала губку!
Руки Дарси замерли на месте, а потом опустились на колени.
– Я ведь не ждала тебя, – промолвила она растерянно, – к тому же ты не дал мне времени. – Дарси лукаво улыбнулась. – Признаться, я вообще ни о каких губках не вспоминала.
– А ты не можешь быть беременна?
– Ты о таких делах знаешь больше меня. Как ты сам считаешь, могу или нет?
Эйден побледнел, жилка на его могучей шее запульсировала. Его взгляд стал каким-то затравленным.
– Если ты обнаружишь, что это так... – с трудом подбирая слова, проговорил он, – я соглашусь с любым твоим решением, каким бы оно ни было.
– Решением? – повторила Дарси, сердце которой тоже тревожно забилось, когда она заметила, как сильно он встревожен.
– Где и когда избавиться от ребенка.
По ее спине поползли мурашки, ее руки похолодели.
– Избавиться?! – Дарси была в ужасе от этих слов, в ужасе от того, что Эйден мог предложить ей такое.
– Ты же говорила, что не хочешь обременять себя ребенком. Есть врачи... Я наведу справки, чтобы ты попала в руки к опытному доктору.
Она едва могла дышать, казалось, сердце бьется уже где-то в ее горле.
– А если я не захочу избавляться от ребенка? Склонив голову набок, Эйден с подозрением посмотрел на нее. Дарси почувствовала, как в ней закипает гнев.
– Тебе не о чем беспокоиться, – произнесла она, сжимая кулаки. – Я ничего от тебя не потребую и не посягну на твой банковский счет. И не воспользуюсь незаконнорожденным ребенком для того, чтобы испортить твою драгоценную репутацию, о которой ты мне все уши прожужжал. Ты можешь уходить не оборачиваясь. Я не побегу за тобой и не стану молить тебя признать ребенка. Ты мне не нужен, я сама в состоянии позаботиться о нас обоих.
Террел лишь недоуменно моргал, слушая ее гневную речь. А потом, приподняв брови, осторожно спросил:
– Ты вообще так относишься к материнству? Опасаясь, что, не сдержавшись, вцепится ему в физиономию, Дарси сунула руки под колени.
– Я вообще еще об этом не думала, – процедила она сквозь зубы, – потому что мне это было не нужно до того, как ты вошел в мою жизнь. Я говорю только обо мне, тебе и нашем ребенке. О том, что я рискую забеременеть, ложась с тобой в постель. Да, я просила тебя защитить меня, но я трезво смотрю на вещи, и мне известно, что иногда даже самые тщательные меры предосторожности не помогают. Если я все же забеременею, Эйден, то сохраню этого ребенка и буду любить его, считая его самым дорогим подарком от тебя – куда более дорогим, чем все платья и драгоценности, вместе взятые.
Теперь Террел выглядел удивленным, а потом на его лице появилось недоверчивое выражение.
– Ты могла бы сказать то же самое иными словами, Дарси, – тихо промолвил он. – Можно подумать, будто ты хочешь иметь от меня ребенка.
Дарси оторопела, ее сердце защемило, когда она поняла, что он имеет в виду, и в ней не осталось места для гнева.
– Так вот что сделала Вильгельмина, – прошептала она, не сомневаясь в правоте своих слов. – Она избавилась от твоего ребенка, не так ли?
Эйден с деланно равнодушным видом пожал плечами:
– Это было давно.
.Зато рана была настолько глубока, что так и не зажила с тех пор. Мало того, что отец всю жизнь отвергал Эйдена, так ему еще повстречалась бессердечная, невежественная эгоистка.
– Эйден, – промолвила Дарси, – Вильгельмина – самая большая идиотка на всем белом свете.
– На самом деле она поступила правильно, – сказал Террел, все еще притворяясь равнодушным. – Сначала я хотел проявить благородство, но Вильгельмина понимала, что мы с ней не созданы для брака, а потому она спасла нас обоих от настоящей катастрофы.
Дарси едва не заплакала, видя, с каким усердием он старается показать ей, что вся эта история его никак не волнует.
Судорожно вздохнув, девушка чуть изменила направление разговора:
– А если бы я носила твоего ребенка, ты решился бы сделать мне предложение?
Он медленно кивнул:
– Я явно не учусь на своих ошибках.
Дарси не обратила внимания на двусмысленность этой фразы.
– И если бы я приняла его? Фыркнув, Террел бросил:
– Я бы подождал, пока ты придешь в чувство!
– А если бы этого не случилось? – настаивала она.
На короткое мгновение его лицо осветилось лучом надежды, который тут же погас, уступив место печальной решимости.
– Твоя жизнь превратилась бы в сущий ад, – вымолвил он. – Тебе пришлось бы жить с человеком, который не знает любви, но вынуждает постоянно носить его детей. Ты этого хочешь?
– Я хочу, чтобы ты больше доверял себе, Эйден.
– Я реалист, дорогая, – заявил он, выбираясь из постели. – И не могу обещать тебе то, чего дать не могу. Тебе следует вспомнить о своей практичности и принять мои слова на веру.
– Ты уходишь? – спросила Дарси.
– Не совсем, – ответил он, выходя из спальни. – Но все эти разговоры о детях и свадьбах навеяли на меня желание выпить. Возьму бутылку, а потом пороюсь в твоих сундуках, чтобы найти губки.
Дарси молча смотрела ему вслед, от всего сердца желая, чтобы он увидел самого себя с другой стороны – той, которая уже открылась ей. Он был хорошим и честным. Сильным, добрым, нежным и решительным. Но что самое главное, он знал, как надо любить ее. Наверняка можно как-то заставить его забыть о призраках и неудачах прошлого, дать ему понять, что его сердце и душа не только стоят любви, но могут и сами дать ее.