Ламли Брайан. Второй визит (Дом дверей - 2)

   Грянули сирены, начиная негромко, но быстро дойдя до воя баньши, звеня над лесом.
   - С этим всего лишь малость запоздали, - сыронизировала Анжела, стремительно перебирая ногами, а Джилл чуть не волок ее за собой. - Эти ребята, э-э, не умеют действовать незамедлительно.
   Только что минул полдень, и военные, вероятно, совсем недавно пообедали, и атака должна бы стать для них, в конце концов, совершенно ни на что не похожим опытом - элемент внезапности. Джилл думал об этих и других вещах, но не утруждал себя оглашением их. Он поберег дыхание, и его группа приблизилась к командной "вертушке".
   И тут систему громкого воя сменила сирена с тоненьким китайским голосом, на который накладывался английский перевод, продолжавший истерически повторять:
   - Ракета! Ракета! Ракета!
   Последовал пронзительный свист, и в нескольких милях от них небо прочертила белая полоска с хвостом из огня и дыма. Словно падающая звезда в полдень, вонзающаяся в землю, где-то вне поля зрения, за лесным окоемом. А через несколько секунд раздался близкий-отдаленный взрыв, и сотрясение передалось по земле дрожью в их подошвы. А также в мозг Джилла, когда Кину Сун прорычал:
   - А, забегали теперь, почтенные ублюдки! Но уж следующая-то угодит прямо в цель!
   И теперь Джилл понял, что же показалось ему таким зловещим в вопросе коротышки: "Если сон - это подсознательная мысль, то какая же сила может таиться в сознательной?"
   В конце концов, это ведь был его мир, мир его наихудших кошмаров. Так почему бы не увидеть во сне действительно хороший кошмар? Или, если уж на то пошло, действительно скверный? И он охнул:
   - Кину Сун, я знаю, чего ты делаешь. Это твоя война, которую ты только что начал, верно? Но мы ведь находимся прямо в зоне боев. Фактически, мы почти в эпицентре!
   Вдали за вершинами деревьев, поднималось облако, похожее на гриб на высокой, тонкой ножке. Но, наверняка, если на этой базе имелась ракетная шахта, то ей и полагалось нанести ответный удар?
   - Это будет продолжаться до тех пор, пока вы не окажетесь вне опасности, - мрачно улыбнулся Сун. - Но вам лучше убираться. Их приборы уже сообщили, где следующая цель. - И показал на замаскированный комплекс позади них.
   Из бункера теперь выбегали техники в белых халатах, а "Танной" или что там заменяло его у китайцев, продолжал вопить:
   - Ракета) Ракета! Ракета! - И никого, ну совсем никого, казалось, больше не интересовали Джилл и его группа.
   Или, наверное, кого-то они все же интересовали.
   - Возвращение великолепной семерки, - проворчал Тарнболл, когда группа соединилась у командного вертолета. - Приятно видеть вас всех в целом и в целости.
   Но Кину Сун теперь вел себя беспокойно:
   - Я не могу остановить эту штуку, - говорил он, прыгая с ноги на ногу. - Это должно произойти. Фред, ты сможешь лететь на этой машине? Если да, то улетай.
   Все вы - улетайте сейчас же!
   - Его кошмар вышел из-под контроля, - определил Джилл. - Нам пора подниматься на борт этого... - Но тут он внезапно умолк и разинул рот, когда поднял взгляд на кабину. Там появилась фигура и пристально глядела на группу сквозь изогнутое стекло.
   Это был китайский офицер, полковник в мундире.., но в то же время совсем не он. Его фигура выглядела слишком крупной, слишком мощного телосложения, слишком белой.
   - Боже мой! - прошипела Анжела. Потому что, несмотря на театрально-узкие глаза, усы, как у Фу Манчу <Фу Манчу (правильнее Фу Маньчжур) - злодей из романов Сакса Ромера.>, а также регалии и знаки различия старшего китайского офицера, этот субъект в блистере несомненно был...
   - Баннермен, - прорычал Тарнболл. - Он же Сит!
   - А "вертушка".., не вертолет, - простонал Стэннерсли. - На первый взгляд, похожа, но это имитация.
   Вроде как дешевая кинодекорация. Она никогда не оторвется от земли.
   "Да, имитация, - подумал Джилл. - Нечто, спешно состряпанное синтезатором. О, это, конечно, транспорт, но не для применения в этом мире. Только для входа и выхода из него. Всего лишь часть игры".
   - Сит? - голос Кину Суна посуровел. - Тот, кто вызвал все это? Тогда, если все кончено, то пусть будет все кончено и для него тоже. Пусть все будет кончено сейчас же!
   - Ракета! Ракета! Ракета! - А потом непрерывное гудение из громкоговорителей, когда последние из техников выбежали из бункера и центра управления.
   Сит-Баннермен в своей личине китайца усмехался, глядя на них с сардонической усмешкой, которая и впрямь подошла бы созданному Саксом Ромером образу злодея Фу Манчу. Но когда фигура в псевдовертолете действительно расхохоталась, то побудила Джилла и спецагента к одному и тому же безумному поступку - или, наверное, не такому уж и безумному, так как оба пришли к одному и тому же выводу.
   Вскинув автоматы, они нацелили их прямо в лицо и силуэт Сита за пластиковым столом "машины". И его узкие глаза расширились, когда он отпрянул и попытался забраться туда, где его не будет видно.
   - О, Боже! - воскликнула Миранда Марш, но так тихо, что ее едва ли кто-нибудь услышал. Кто-то нажал на кнопку пуска. Но он опоздал.
   Ее спутники посмотрели туда же, куда глядела она; в сторону центра лагеря. Тихий вой подземных механизмов и скрежет приводов говорили сами за себя, а участок маскировки около бункера быстро сложился, и в поле зрения поднялся нос ракеты. Но Миранда была права, с запуском запоздали. Потому что высоко в небе по дуге к цели уже устремлялось серебряное копье с белым хвостом.
   "Одна взорвет другую, - подумал Джилл; - Два тактических ядерных взрыва по цене одного. Мы пропали!"
   Воздух загудел и затрещал от электрических разрядов. "Вертолет" Сита замерцал, растаял и исчез.., но потрескивание и мерцание остались. Именно то, на что надеялись и о чем на самом деле молились Джилл с Тарнболлом. Дверь: средство для перехода не только в этот синтезированный мир, но и из него.
   Схватив Барни, Джилл заорал:
   - А теперь - живо! - И толкнул Анжелу впереди себя на место, где стояла та липовая или замаскированная машина. Они все рванулись в это пугающее пространство, в этот дверной проем - все как один, за исключением рослого спецагента, который остановился, чтобы сгрести Кину Супа, словно мешок с рисом.
   Тарнболл бросился туда же вместе с желтым коротышкой, он боялся, что опоздал хотя бы на секунду. Но нет, потому что его на некоторое время внезапно окружил слепящий белый свет, а также возник холод, длившийся, казалось, всего миг. А потом...
   ***
   - Замок! - прохрипел Джилл, пытаясь встать, но сперва не сумел, а затем, пошатываясь, поднялся на ноги и протянул руку, чтобы помочь подняться Анжеле.
   - И к тому же, то, что смахивает на центр управления, - простонал Тарнболл с места, где он растянулся на полу, перепутавшись конечностями с Кину Суном.
   - И Сит! - закричал, показывая пальцем, этот коротышка.
   Это был Баннермен, уже не в своей китайской личине, а тот Джон Баннермен, каким его впервые узнали Джилл, Анжела и спецагент, и узнали его даже чересчур хорошо во время своего предыдущего визита в Дом Дверей. Высокий, с крепкими руками и ногами, изрядно мускулистый, с массивной фигурой, широкой грудью и короткой толстой шеей, увенчанной красивой головой с прядями седины среди коротко подстриженных волос, с прямым носом и узким циничным ртом. В общем, "иностранные" черты лица, особенно темные глаза, ставящие неодолимые трудности при определении его национальной принадлежности - Баннермен не остался бы в толпе совершенно незамеченным. Но и не привлек бы слишком большого внимания. Во всяком случае, при первом взгляде.
   Но стоило приглядеться.., и его необычные глаза, казалось, никогда не бывали постоянного цвета, в то время как фигура могучего телосложения выглядела попросту слишком.., слишком какой? Слишком хорошо сложенной? Сконструированной?
   Иностранец, телосложение, сконструированный, завораживающий. Вот именно. Все это, вместе взятое, оставляло впечатление кого-то, кто завораживал. И несмотря на то, что его внешний вид был смоделирован с реального человека, in sum total , Баннермен казался чем-то иным, а не человеком.    Но только казался? Нет, конечно, не только; потому что Джилл и другие знали факты дела. И Джилл подумал: "Чертовски верно! Мы тебя знаем, Джон Баннермен. Ты не рождался на свет. Тебя создали, синтезировали, скопировали. Но лишь одному Господу Богу известно происхождение Сита, той гребаной твари, что внутри тебя!"
   Конструкция-Баннермен стояла у ряда пультов управления, не похожих на приборы, которые когда-либо мог себе представить Джилл. Но будучи Джиллом, едва увидев все это, он понял: именно это и был центр управления узловой точкой. Это было сердцем Замка, сам синтезатор. И Сит-Баннермен спешил.
   Его короткопалые руки быстро и суетливо двигались, почти не улавливаемые глазом над совокупностью светящихся участков, которые меняли цвет, прямо когда он давал инструкции в высшей степени сложному компьютеру. Джилл сознавал, что многие из основных функций могли быть приведены в действие телепатически, схоже с голосовой активацией приборов земного типа; знал, что это так, потому что однажды действительно взаимодействовал с этим самым компьютером. Но тогда-то у него имелись ключ и время "изучить" эту штуку; а с тех пор в нее ввели новую программу или "диск", и допуск стал ограниченным.
   Но хотя он и не мог пока войти в эту новую систему, это еще не означало, что он не мог попытаться помешать воспользоваться ей кому-то другому.
   Джилл посмотрел на свой автомат. Бесполезен - он либо израсходовал все патроны, либо не знал, как подготовить к стрельбе это незнакомое оружие. Те немногие выстрелы, которые он сумел сделать в "Китае", были подготовлены предыдущим пользователем. Да и Джордж Уэйт с Фредом Стэннерсли столкнулись с той же трудностью. Но Джек Тарнболл был нечто иное или некто иной. И он по-прежнему держал в руках свой автомат.
   Спецагент очутился на ногах и тяжело двигался по странно упругому полу к Ситу-Баннермену, на ходу наводя оружие. Сит увидел его приближение и неистово замахал руками перед пультами. А затем вслед за последним, бешеным пассом ладонями над световыми участками он, пятясь, отступил от Тарнболла и оскалил зубы в рычании - дикой вспышке ненависти со стороны предположительно "высшего" разума!
   Но в следующий миг весь "пульт" запылал пульсирующим красноватым светом, и рычание Сита превратилось в усмешку, а затем в торжествующий лающий смех.
   И Джилл подумал: "Джек, если ты, собираешься стрелять в этого ублюдка, то, Христа ради, сделай это сейчас!"
   Держи карман.
   "Зал" удлинился, стал туннелем с текучими, многоцветными стенами, с Ситом и пультом из световых пятен на одном конце и группой Джилла - на другом. И туннель этот вытянулся, словно бесконечно длинная резиновая труба, унося Сита вдаль со скоростью взмывающего реактивного самолета! Так что даже если бы спецагент и выстрелил, его пули все равно не обладали бы такой быстротой, чтобы догнать отбывающего Сита, во всяком случае, если бы они тоже не обладали тем же ускорением; в каковом случае, они как раз могли бы таки настичь его. Но Тарнболл не стрелял.
   И опередившего Джилла и остальных на несколько шагов спецагента это "растяжение" унесло ярдов на сто вперед, прежде чем он прервал погоню. А Сит продолжал стремительно уноситься, словно телеграмма по телеграфному проводу, становясь пятнышком, а потом точкой и, наконец, исчезая в туманной дали...
   Еще миг, и этот невероятный туннель снова сократился, принося Тарнболла обратно к группе и возвращая "зал" к его первоначальному виду, только без пульта и Сита, с одними лишь вызывающими тошноту, беззвучно текущими стенами.
   - Почему ты не стрелял в него? - Джилл так и кипел от ярости.
   Но спецагент лишь сказал:
   - Спенсер, ты наконец успокоишься? Я и не пытался стрелять в него. Не мог в него выстрелить. По той же причине, по какой не стрелял, когда он сидел в том своем липовом вертолете. У меня не осталось ни одного патрона. Последние я выпустил по тем красным солдатам. Вот и подумал, что лучше всего рассчитывать на попытку припугнуть, отвлечь его от того, чего бы он там ни делал у пульта. И, похоже, моя маленькая уловка сработала довольно неплохо. Но по той же теме: а почему ты не стрелял в него? И вообще никто из вас?
   Джилл выглядел сконфуженным, равно как и Уэйт со Стэннерсли. С отвращением отбросив оружие, Джилл объяснил:
   - Потому что я не знаю, как взвести эту штуку!
   - У меня та же история, - уведомил их Уэйт. А Стэннерсли с несчастным видом неловко пожал плечами.
   - Ну, Фред и Джордж, это понятно, - недоумевал Тарнболл, бросив взгляд на Уэйта и пилота. - Но ты? С твоим-то машинным чутьем?
   - Я тоже встал в тупик, - сказал Джилл. - Но, видишь ли, они лишь с виду похожи на китайские автоматы. Их синтезировали вместе со всем прочим из того, что Замку известно о Китае.
   - Нет, - поправил Кину Сун, - от мой. Мой голова.
   Мой дурной сны. Я знай - я не знай - автоматы. Не знай об автоматы.
   - Его английский язык вернулся к изначальному состоянию, - отметила Миранда.
   Джилл кивнул.
   - Игра продвинулась дальше. Мы съехали по той "змейке" и пора снова бросать кости.
   - Но кто же их бросил в последний раз? - Анжела все еще не понимала, как же они попали сюда.
   - Сит, - объяснил Джилл. - Когда он сбежал из "Китая", а мы прокатились "зайцем", уцепившись за задний борт его грузовика. Полагаю, можно сказать, что мы сжульничали.
   - Так значит, эти автоматы бесполезны для нас, - отбросил в сторону оружие Стэннерсли. - Дерьмо!
   Но спецагент остановил его.
   - Погоди-ка. Если синтезатор произвел эти автоматы из той малости, что знает о них Сун, то как получилось, что они не оказались такими же муляжами, как вертолет Сита? Я хочу сказать, ведь те китаезы из бункера палили как сумасшедшие! - Он подобрал оружие Стэннерсли.
   - К чему ты клонишь? - спросил Джилл.
   А Тарнболл усмехнулся.
   - Ты работаешь не с максимальной нагрузкой, не так ли, друг мой? Как, по-твоему, где еще синтезатор мог приобрести знание устройства автомата, если не из головы Суна?
   - Из твоей, - пожал плечами Джилл. - Или из моей? Нет, вероятнее всего, из твоей.
   - Ну, может быть, - покачал головой спецагент, - но скорее из пуль, которые я выпустил в тот экран в твоем машинном мире!
   Джилл разинул рот, тогда как Тарнболл проверил чужеродный автомат.
   - Заклинило, - определил он, а затем выдернул магазин и изучил патроны. И когда по лицу его расползлась широкая усмешка, Джилл понял, что именно делал спецагент.
   - Синтезатор скопировал твои пули! - догадался он.
   - Правильно, - согласился Тарнболл. - Так что дайте-ка эти магазины мне, ребята, и, по крайней мере, один из наших автоматов снова будет действовать.
   - Спенсер, - снова забеспокоилась Анжела. - Не знаю. Сит ли от нас убрался куда подальше, или убрал нас куда подальше от себя, да и наплевать мне на это.
   Но мне не наплевать, что он знает, где мы. Не могли бы мы теперь двинуться.., ну, куда бы то ни было?
   - Она права, - сказал Джилл. - Если и нужно еще что-то вычислить, мы можем заняться этим позже. Но в данный момент, нам, по-моему, следует убраться отсюда.
   И тут Кину Сун сказал:
   - Гулять Барни?
   Барни!
   Джилл огляделся кругом, нервно рассмеялся, когда увидел, что на сей раз Барни не покинул их. И как только он позвал пса, Барни подбежал к нему, заскулил и лизнул ему руку.
   - Неплохая мысль, - сказал Джилл. - Будем прогуливать Барни. Вот только - как я скажу ему, куда мы хотим отправиться.
   - Скажи ему "принеси", - посоветовал Тарнболл. - А когда он пойдет принести, мы последуем за ним.
   - Ты знаешь толк, - одобрил Джилл. И спросил остальных:
   - Готовы? - Когда все согласились, он пригнулся рядом с псом и скомандовал. - Принеси, Барни, принеси!
   И верный пес чуть склонил голову набок, побежал к одной из стен, виляя обрубком хвоста, какой-то миг понюхал кругом, а затем гавкнул разок и шагнул на одеревенелых ногах прямо в водоворот тошнотворных цветов...
   Глава двадцать седьмая
   В Доме Дверей ничто не было сплошным. Даже "сплошные" стены казались такими только потому, что отказывались пропускать; они не походили на стену, созданную человеком, которая делает тебе больно, если ты не признаешь ее, а первоначально оказывали мягкое сопротивление, которое становится сильнее только в ответ на твою настойчивость, как противоположные магнитные силы.
   Но стена, выбранная Барни, ни в малейшей степени не была сплошной. Она давала доступ, и ты мог пройти прямо сквозь нее и выйти по другую сторону. Потому что пес, конечно же, обладал преимуществом или, наверное, не таким уж и преимуществом существа, проведшего здесь немало времени; не только в синтезированных мирах, но и прямо здесь, в недрах самого синтезатора. Это время он, вероятно, использовал на убегание от Сита или одной из его конструкций. И он по необходимости выяснил для себя, которые стены и вправду стены, а которые - нет.
   Здесь, в Доме Дверей, не имелось никакой хорошей еды для собаки, а это было другим побудительным мотивом Барни. Как именно он впервые нашел дорогу в синтезированные миры Джилла, Анжелы и Тарнболла при их первом тяжелом испытании, все еще оставалось неясным; но с той поры программу изменили, и предположения, что он все еще способен отыскивать безопасные места, становились все более сомнительными.
   Правда, семеро спутников и не испытывали огромного желания исследовать инопланетные миры, им определенно хотелось бы вернуться в свой.
   Это было верно, по крайней мере, для большинства из них, но Джилл и спецагент хотели бы вывести из этой дьявольской игры Анжелу и Миранду, а может быть, также Суна, Уэйта и Стэннерсли. Им самим выбор (будь у них таковой) предстоял бы не столь легкий. Потому что они знали - возвращение в мир, который они знали, ничего не решит. Инопланетные точки пришельцев по-прежнему будут там, повсюду водоросли ггудднов, отсчет уже начался. И независимо от того, ггуддны ли уничтожают Человечество, или Человечество само себя уничтожит, пытаясь уничтожить ггудднов, конечный итог будет тем же. Короче, возможность остановить это вторжение находилась прямо здесь, в синтезаторе, или в одной из его многочисленных проекций.
   В любом случае, маловероятно, чтобы Барни смог бы найти дорогу обратно в свой родной мир; ведь он не сумел этого сделать в первый раз, так с какой же стати ожидать от него этого сейчас? Нет, самое лучшее (или самое худшее), на что они могли надеяться, что пес покажет им путь в более приемлемый мир, а потом, что Джилл изыщет время или возможность, чтобы попытаться наладить взаимодействие с новой программой Сита.
   - Думаете, он поймет, где мы, даже если мы постоянно двигаемся в этом проклятом месте? - спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, Джордж Уэйт. Потому что Уэйт, как и все остальные, почувствовал нарастающее расстройство Джилла, когда люди обращались к тому, словно он какой-то всеведущий.
   Однако Джилл все же счел нужным ответить ему.
   - Пока мы здесь, в Доме Дверей, - сказал он, - то вполне возможно, что Сит все время знает, где мы находимся. Мы не можем узнать наверняка. Но если мы всегда в движении, то и он будет постоянно занят отслеживанием, и, возможно, это затормозит ему подготовку того маленького сюрприза, какой он варганит нам следующим номером программы. И, что еще лучше, мы не будем неподвижными мишенями, если он натравит на нас еще одного скорпиона.
   - А пока мы просто продолжаем следовать за Барни, - добавил Тарнболл таким тоном, что это прозвучало, как констатация факта, а не вопрос как таковой.
   - Хорошо в этом то, - сказал Джилл, - что пес, похоже, двигается наобум, просто руководствуясь своим чутьем. Если уж мы не знаем, куда направляется Барни, то и Сит тоже не может догадаться, куда мы направляемся.
   - Так что, фактически, мы можем вечно идти никуда, пока не умрем с голоду, - произнесла без эмоций, но очень устало, Миранда. - Мы пока идем совсем не вечно, но я уже совсем вымоталась!
   - Но и не настолько устала, насколько утомилась бы, если бы это произошло в нашем родном мире, - указала ей в порядке утешения Анжела. Потому что, это факт - Дом Дверей обходится с тобой по-хорошему.., когда не обходится по-плохому.
   - Я порядком уверен, что справился с этим наростом - с этой проклятой опухолью, - издал странный смешок Уэйт. - Так что в некоторой степени ты, Анжела, совершенно права: в том случае, когда он не убивает меня, Дом Дверей обходится со мной по-хорошему!
   - По крайней мере, теперь у тебя есть надежда, - сказал Стэннерсли.
   - Чертовски верно! - подчеркнул свои слова кивком Уэйт. - Так что чем бы все эти ни закончилось, я пока оказался в лучшем положении!
   - Пока, - уточнил Джилл и снова мысленно обругал себя за отсутствие дипломатичности.
   - Что такое? - Уэйт набрал скорость и поравнялся с Джиллом, а тот следовал по пятам за Барни. Остальные шли цепочкой с Тарнболлом в тылу, охраняющим спины.
   Джилл знал, что теперь уже слишком поздно уклоняться от начатого им разговора, и поэтому сказал так:
   - Все мы видим дурные сны, Джордж. Ты в какой-то мере повидал мой кошмарный мир, также как мир Кину Суна. Но это лишь двое из нас; а остальным еще придется посетить миры, которые могут вызвать к жизни только их сны. И если поразмыслить, то, возможно, будет неплохой идеей огласить наши страхи прямо здесь и сейчас. Таким образом мы сможем выяснить, с чем же столкнемся при следующем броске костей.., то есть, в зависимости от того, кто их бросает.
   - Или кто стучит в следующую дверь? - дополнила Миранда.
   - Это одно и то же, - кивнул Джилл, оглянувшись туда, где она с трудом тащилась впереди Тарнболла. - Так почему бы вам не подвигнуть нас, начав первой, Миранда? Каким он будет у вас? Какой ваш самый страшный кошмар?
   И покуда мимо текли стены из кружащихся цветов, а группа продолжала двигаться главным образом через предположительные "пространства" Дома Дверей, по его запутанным коридорам и через комнаты, вызывающие головокружение и одновременно клаустрофобию, она подумала и ответила:
   - Это на самом-то деле было давным-давно. И кошмаров мне в действительности доводилось пережить совсем немного. Возможно, я слишком приземленная натура или что-то в этом роде.
   - Все равно, расскажи нам, - подтолкнул ее самым мягким своим тоном рослый спецагент. - Если это не слишком болезненное или личное.
   - Нет, ничего похожего, - неуверенно сказала она. - Но я в то время была еще совсем девчонкой. Я хочу сказать, теперь оно уже много лет меня совсем не беспокоило.
   - Но в то время беспокоило? - продолжал допытываться Джилл. - Кошмар что, повторялся?
   - Каждую ночь! - Она чуть вздрогнула. - А, ладно, если вы действительно думаете, что такое знание может помочь: я была немножко мальчишкой... - И, обращаясь главным образом к Анжеле, пояснила:
   - Ну, возможно, сейчас я с виду не очень похожа на девчонку с мальчишескими ухватками или, наверное, как раз похожа, в такой-то передряге, в какой оказались мы все, но раньше я была именно такой. И однажды упала с дерева, сломала правую руку и вывихнула плечо. А в больнице перепутали мою карточку и вкололи мне что-то, несоответствующее моему организму, оставившее меня лишь наполовину обезболенной. Фактически я находилась в бреду, когда мне чинили руку, а укол не подействовал, и поэтому я не совсем отключилась. Я чувствовала большую часть того, что со мной делали, и это было чертовски страшно!
   И поэтому после, ну, это был именно он: повторяющийся кошмар. Мне снилась эта группа ужасных, безмолвных великанов в белых халатах, стоящих повсюду вокруг меня, смотрящих на меня сверху вниз, видимых то отчетливо, то размыто и ломающих мне руки и ноги, одну за другой, а потом чинящих их, а затем начинающих все заново. Я просыпалась, вереща от страха, уверенная, что все мои кости сделались ватными! - Она умолкла и снова вздрогнула, а потом закончила:
   - Вот так вот. Больше не о чем рассказывать...
   - Фью! - присвистнул спецагент. - Ну, думаю, мы все можем как-нибудь обойтись без этого. Мир-концлагерь с врачами, проводящими экспериментальные операции без анестезии! Миранда, пока я рядом, ты ни в какие двери стучаться не будешь!
   - А как насчет тебя, здоровенный громила? - Она замедлила шаги, поравнявшись с ним. - Или ты только вызываешь кошмары своим видом?
   - У меня есть своя законная доля, - ответил он. - Пара неприятных случаев в Афганистане. И еще об одном моем коллеге, которого раздавил грузовик.
   - Раздавил грузовик? - Ее ладонь взметнулась ко рту:
   - Джек, какой страшный несчастный случай!
   - Нет, - покачал головой Тарнболл и посмотрел ей прямо в глаза. - Это был не несчастный случай, - грубовато разъяснил он. - Вот потому-то он и является мне в кошмарах.
   И у Миранды расширились глаза, когда она, наконец, в какой-то мере стала понимать, что за человек скрывался за частоколом острот, и узнавать некоторые из острых граней, скрывающиеся в этом, порой не таком уж и веселым человеком... Однако спецагент не собирался открывать других слабостей и поэтому переложил бремя на плечи Стэннерсли.
   - А как насчет тебя, Фред?
   - У меня он пространственный, - ответил пилот, обгоняя Кину Суна, но вперив взгляд в пол, не глядя на стены. - Вы видели пример, когда мы впервые сюда прибыли, я имею в виду, в сам Дом Дверей. Я не желал подниматься с пола, пытался вонзить в него пальцы, не мог открыть глаз. Как я вам и говорил тогда, думаю, это из-за того, что я - летчик. Вроде как все мои чувства настроены на это: то есть, настроены на три измерения.