Страница:
— Дави его, дави! — вне себя закричал барон оруженосцу, указывая клинком на пол.
Юноша вздрогнул от неожиданности, не понимая, что от него хотят и куда указывают, сделал быстрое движение ногой, но чародейское существо успело проскочить в дверь. Барон понял, что преследовать его бесполезно, и понадеялся лишь, что без тела оно не сможет причинить вреда кому-либо из обитателей замка.
— Это не люди! — закричал он громовым голосом, чтобы перекрыть звон клинков. — Это просто куклы! Отрубайте головы! В них сидят огромные тараканы, владеющие магией! Давите их ногами!
Во время столь пространных указаний барон точным движением успел снести голову еще одному из противников и указал на нее оруженосцу:
— Выскочит дрянь, дави! Не упусти на этот раз!
Не хватало еще, чтобы магические твари разбежались по всему необъятному замку, за целый год их потом не выкуришь.
Ансеис в горячке боя повернулся к следующему врагу, чтобы снести то, что находится на плечах, но прозевал простенький выпад и холодный металл зацепил ему бок.
Выругавшись сквозь зубы, барон был вынужден отступить на шаг. Левую руку он прижал к кровоточащей ране, держа наготове в правой острый клинок. Подоспевший оруженосец, прекрасно усвоивший приказ господина, со всей силы нанес удар по шее врага. Но может силенок у юноши еще было не достаточно, либо его оружие значительно уступало по качеству клинку шаха Балсара, но голова магического противника осталась на плечах. Барон сделал шаг вперед и почти без размаха ударил благородным клинков, довершив начатое оруженосцем.
— Вы ранены?! — вскричал юноша, увидев в отсвете пожара окровавленные одежды барона.
— Дави!!! — только и выдохнул тот, и юноша без промедления обрушил каблук на проворно выбравшуюся из отсеченной головы тварь.
Двери вновь распахнулись, барон увидел освещенные факелами лица сенешаля, других воинов замка и отступил назад, чтобы немного перевести дух.
— Гловер, Бламур, вы живы?! — крикнул он.
— Живы, бычья требуха! — услышал он голос друга и вздохнул с облегчением. — Что же вы сразу не сказали, что у них тараканы в головах?!
— Надо рубить им головы и давить то, что выползет оттуда! — быстро объяснил подоспевшему подкреплению оруженосец барона, указывая на свой каблук, к которому прилипло раздавленное тельце магического насекомого.
— И пусть двое сбивают огонь со стен, — распорядился Ансеис, вновь вступившийся в бой, позабыв о ране. — Не хватало еще, чтобы пламя распространилась по всему замку!
На самом деле барон больше всего беспокоился об утвари и книгах в своей лаборатории, но объяснять это не было времени.
Меньше чем за пять минут беспощадная жатва голов была закончена, и пламя совместными усилиями благополучно потушено.
— Что происходит, друг! — озирая поле битвы и вкладывая меч в ножны, спросил сэр Гловер. — Бычья требуха, было мгновение, когда я подумал, что они просто задавят нас своими телами и мы задохнемся от тяжести!
— Граф, — спросил Ансеис, — сколько их приехало с вами?
— Бычья требуха!!! — выругался Гловер. — Действительно, это я их привез к вам!
— Не в этом дело, — отмахнулся барон. — Сколько их было?
— Шестеро, — ответил граф.
— И еще восемь слуг и оруженосцев, — добавил Бламур.
Слуги подняли стол и опрокинутые кресла, зажгли множество свечей, воины барона стояли у стен в ожидании дальнейших распоряжений господина.
Ансеис посчитал распростертые на полу обезглавленные тела.
— Тринадцать, — сказал он. — Значит, одного не хватает.
— Да, — кивнул Гловер, — здесь нет одного рыцаря. Того самого, с которым я беседовал в дороге. Из остальных слова было не вытащить.
— Найти! — повернулся Ансеис к сенешалю. — Весь замок обыскать, но найти и привести сюда! И пока не найдете, держать усиленную охрану у покоев баронессы и детей. Выполнять.
Бойцы под предводительством сенешаля замка, который на ходу отдавал отрывистые приказания, вышли из помещения, слуги быстро наводили порядок, стараясь обходить валявшиеся на полу безголовые тела и пустые головы поверженных гостей.
Барон устало опустился в кресло, знаком показывая слуге, что хочет пить. Магическая тяжесть, пропитавшая воздух, мешала ему дышать, несмотря на то что он уже полтора десятилетия не владел магической сущностью. Большой Парад Планет начался. Или начнется с секунды на секунду.
— Ты ранен, Ансеис? — участливо спросил Бламур.
— Так, пустяки, — отмахнулся барон. — Сейчас не об этом надо думать!
— А о чем же, бычья требуха? — вмешался Гловер, который, не дожидаясь, пока его обслужат, сам налил себе эля в кубок.
— О графе Маридунском, — ответил Ансеис. — Похоже, ему угрожает смертельная опасность.
— О, проклятье! — воскликнул Гловер. — В Рэдвэлле тоже остались эти заморские рыцари!
— Много?
— Двенадцать человек, — мрачно ответил Бламур, который отвечал за безопасность замка графов Маридунских. — Плюс две дюжины слуг и оруженосцев. Мне немедленно надо отправляться в Рэдвэлл. Эй, — повернулся он к одному из слуг, — бегом распорядись, чтобы приготовили моего коня, я уезжаю.
— Я с тобой, Бламур, — решил сэр Гловер.
— Успокойтесь, — остановил обоих барон. — Нет нужды мчаться ночью, рискуя свернуть себе шею. К тому же до замка вы в лучшем случае доберетесь только к рассвету, когда все будет кончено.
— Но что же делать?! — вздохнул сенешаль Рэдвэлла.
— Мы же не можем оставить Радхаура в беде, бычья требуха! — поддержал его сэр Гловер.
— К тому же в Рэдвэлле гостит Верховный король и другие знатные рыцари, прибывшие на торжества, — добавил мрачный сэр Бламур.
— Хм, — усмехнулся Ансеис, вставая. — Уж не думаете ли вы, что граф Маридунский не справится с тем, с чем справились мы. К тому же там столько рыцарей.
— И еще этот, как его, бычья требуха, Алвисид, — буркнул Гловер.
— Это меня как раз больше всего и беспокоит, — задумчиво произнес барон, разглядывая перстень на безымянном пальце левой руки. Сверкнул фиолетовый кристалл, странным образом ограненный и с выпуклым изображением змейки, свернувшейся спиралью.
— Но ведь не можем же мы сидеть здесь, сложа руки?! — в отчаянии воскликнул Бламур. — Вы как хотите, а я еду!!!
— Вы забыли про Коридор Алвисида, — сказал Ансеис, поворачивая голову в сторону открывшейся двери, где показались сенешаль замка и Отлак. — Нашли? — спросил он.
— Ищут, — кратко ответил сенешаль. — Все остальные приказы выполнены, ворота заперты, посты усилены, у покоев госпожи выставлена охрана: Ваших младших детей привели к ней. Баронесса встревожена этим и просит сообщить, что случилось?
— Идите и успокойте ее, — приказал барон. — Скажите, что я просто решил проверить боеспособность своего гарнизона, поспорив с сэром Бламуром. Но охрану не снимать до моего личного приказания.
— Я совсем забыл про волшебный коридор, — сказал Бламур, как только сенешаль ушел. — Нельзя медлить ни секунды.
— Да, бычья требуха, вперед! — воскликнул Гловер, которому уже доводилось во время достославной осады Рэдвэлла проходить по Коридору Алвисида.
— Граф, у тебя весь камзол в крови, — заметил Ансеис. — Надо, чтобы рану осмотрел лекарь!
— Да время ли сейчас думать о подобных пустяках? Вечер еще не закончен.
— Граф, мы справимся со всеми делами вдвоем с Бламуром. А вот тебя я попрошу оказать мне личную услугу и вместе с Отлаком и моим оруженосцем охранять покои баронессы. Я очень беспокоюсь и могу положиться только на тебя.
— Хорошо, бычья требуха, я сделаю это. Но… но вы поторопитесь.
— Идемте, Бламур, — предложил барон, указывая на вход в башню. Он повернулся к старшему слуге:
— Почему до сих пор не убрали падаль?
— Не было вашего распоряжения, господин. Вдруг вы захотели бы осмотреть их?
— Не захочу, — ответил барон. Несмотря на нетерпение Бламура, он не торопился входить в магический вход, скрытый от посторонних глаз (да и от собственных, если честно) в боковой комнатке лаборатории. Пик грандиозного магического события еще явно не наступил, и барон ждал любых сюрпризов. — Граф, можно тебя на минутку, — остановил он Гловера. — Бламур, подожди меня наверху.
Когда Гловер приблизился, Ансеис прошептал:
— Прошу, присмотри за юношами, они сегодня пытались драться на дуэли.
Гловер удивленно приподнял бровь, но промолчал.
— И очень тебя прошу, сбереги мне моего оруженосца любой ценой. Что бы не случилось. Это очень важно…
— Да кто он такой, бычья требуха, чтобы ты о нем так беспокоился?! Твой незаконный сын?
— Можешь считать, что так, — согласился барон.
— Пока ты не вернешься, на него и муха не сядет, — пообещал граф Камулодунский. — Как и на графиню и остальных твоих детей.
Барон обнял его на прощанье, поморщившись от неловкого движения, потревожившего свежую рану, и ступил на нижнюю ступеньку.
Но не успел бывший чародей сделать и шага, как страшная боль неожиданно навалилась на него, сбив на холодные равнодушные ступени, скрутила иссыхающим жаром, наполняя тяжестью каждую клеточку, не давая дышать, не давая пошевелиться, не давая думать…
Глава десятая
Шах Балсар поблагодарил Хамрая за раскрытый заговор просто:
— Ты снова спас мне жизнь.
— Когда-нибудь я могу не успеть. Шах вздохнул:
— Все смертны. Я хотел поговорить с тобой насчет заклятия Алвисида.
— Сегодня необычный день. Ничего подобного со времен Великой Потери Памяти еще не было. Большой Парад Планет. Возможно, этой ночью мне удастся снять заклинание.
— Насовсем или на одну ночь?
— На одну ночь наверняка.
Шах встал и в задумчивости прошелся позади кресла.
— Значит, сегодня надо использовать все возможности и зачать наследника…
— Пусть это делает двойник, ведь…
— Двойник испробует, не действует ли заклятье, — кивнул шах, — дальше я сам. Вот что, Хамрай, вчера приехал какой-то славянский мудрец, волхв, прослышавший о моей беде. Он привез дюжину северных русоволосых девиц мне в подарок и утверждает, что они особенные — на них якобы не действуют никакие заклинания и от них я могу зачать наследника. Как ты думаешь, это правда?
— Не знаю, — после некоторого раздумья ответил Хамрай. — На свете может быть, что угодно. Где они сейчас?
— В гареме, где же еще?
Хамрай закрыл глаза, словно целиком погрузился в раздумья, затем сказал:
— Их мысли прочувствовать не удалось. Вполне вероятно, что они действительно какие-нибудь особенные, хотя иногда рождаются люди с природной защитой дум. И, к сожалению, не исключена возможность, что этот твой волхв очередной шарлатан — сколько их уже сюда приходило… Какое вознаграждение он попросил за свой подарок?
— Никакого.
— Хм, странно… Возможно, и в самом деле на земле существуют люди, которых магия не берет и в присутствии которых не действуют самые страшные заклятья. Что-то подобное я слышал, но никогда таких людей не встречал и думал, что все это сказки…
— Я собираюсь испробовать их сегодня. Сперва с ними, потом, если все будет нормально, как ты утверждаешь — с обычными.
— Твоя мужская сила не бесконечна.
— На одну ночь хватит, — усмехнулся Балсар. — Мне нужен наследник любой ценой…
— Я знаю, — кивнул Хамрай. — В башне все готово. Распорядись, чтобы привели женщин, а я пойду приготовлю магический столб. До Большого Парада Планет осталось не так много времени…
Проходя по коридору зверинца, Хамрай проверил запорные заклинания на клетках. Треть клеток опустела, трупы несчастных животных валялись в проходе, большинство оставшихся тварей были в крайне возбужденном состоянии. Хамрай решил, что северных красавиц и обитательниц шахского гарема (который держали, чтобы в народе пересудов не было) пугать сегодня ни к чему, и произвел мощное усыпляющее заклятье. Рев, клекот и мычание стихли, только похрапывал в две глотки шинийский лев.
Хамрай подумал и повернул обратно — распорядиться, чтобы из прохода убрали трупы погибших животных. И вообще, надо сказать Балсару, чтобы перенес зверинец, если он ему так дорог, в другое место. Твари Хамраю давно без надобности, только вонь от них в башню поднимается. Впрочем, зачарованный скелет пусть останется здесь…
Второй этаж башни представлял собой помещенье для проверки: действенно ли сказалось снятие заклятия Алвисида или нет. Хамрай выругался, обнаружив везде толстый слой пыли, вспомнил свои заверения шаху, что у него все готово, и вновь отправился по злосчастному коридору во дворец — пригнать армию слуг, пусть приберут, принесут цветов и фруктов, зажгут множество светильников, чтобы все радовало взор красавиц, для некоторых из которых сегодняшняя ночь может оказаться последней. Но что-то подсказывало Хамраю, что сегодня все получится. Он не знал, будет ли действовать заклинание завтра, но в предстоящую удивительную ночь природная магия (с помощью Хамрая, разумеется) нейтрализует действие заклятья. Странно, но он поймал себя на мысли, что не стремится урвать час плотских утех для себя, ему это почему-то стало безразлично, а в наследнике он не нуждается.
И когда привели женщин из гарема и когда появился шах в сопровождении четырех неизменных телохранителей и огромного толстяка в странном халате до пят, обитом темным мехом, вместе с двенадцатью светловолосыми грудастыми девицами, Хамрай даже не взглянул на красавиц.
Указав одной из светловолосых девушек место на кровати за толстыми прутьями, отделявшими экспериментальную спальню от остального зала, Хамрай подошел к столбу из магических кристаллов. Сопровождавший иноземных девиц колдун (или кто он там был, мысли его Хамраю прочувствовать не удалось) внимательно смотрел за действиями придворного чародея шаха Балсара. Телохранители были относительно молоды, а подобных испытаний не проводилось давно, поэтому двоим из них Хамраю пришлось давать подробные инструкции. Шах Балсар снял перевязь с мечом, передал одному из стражей и подошел к столбу.
После произнесенного магом заклинания столб засветился изнутри, густой розовый туман окутал владыку полумира. Туман уплотнялся и со стороны могло показаться, что он впитывается в столб. Девушки из гарема с неподдельным интересом наблюдали за чародейством, русоволосые же иноземки сидели с совершенно равнодушными лицами, как будто их ничего не касалось. Отравой какой одурманивающей их опоили, что ли, — пронеслось в голове у Хамрая, он слышал, что в северных краях для подобных целей используют ядовитые травы, ягоды и даже грибы.
Через какое-то время из магического столба в противоположную от шаха сторону начал сочиться такой же туман. Он перетекал в комнату и сразу за порогом клубился сгущаясь. Хамрай громко произнес заклинание. Туман сверкнул мириадами искр и испарился, словно и не было его. За порогом стоял полный двойник шаха Балсара. По приказу Хамрая двое воинов мгновенно захлопнули прочную дверь и заперли на тяжелый засов.
Балсар, как всегда не сумев сдержать вздох сожаления, прошел к креслу. Тот, второй, оказавшийся взаперти, тоже был шахом и, прекрасно понимая, что это означает для него, гордо поднял голову — если умереть, то так, как и положено шаху. Он подошел к необъятной постели, на которой возлежала уже сбросившая одежды женщина, и неторопливо начал разоблачаться.
Шах, как и в сотни предыдущих испытаний, смотрел из своего кресла, не отрываясь, девицы из гарема бросали быстрые лукавые взгляды, иноземные же красавицы сидели все так же безучастно. Час Большого Парада Планет приближался, магическая сила переполняла Хамрая, он знал, что сегодня у него все получится.
Маг не смотрел за происходящим в золоченой клетке, его это не интересовало, он готовился к новому, доселе не опробованному колдовству, он собирался подчинить себе грандиозные магические силы природы — это ли не совершеннейшее наслаждение, перед которым низменное обладание женщиной представляется просто пустой тратой времени.
Хамрай открыл глаза только после того, как шах Балсар толчком в плечо вывел его из мечтательного состояния.
— Получилось! Хамрай, получилось!
Маг посмотрел в сторону постели. Обнаженная красавица лежала на кровати, словно неживая, двойник шаха сел на кровать, прикрывшись простыней, он тяжело дышал, страсть медленно утихала в нем.
— Хамрай, это настоящая женщина, не магическая? — спросил Балсар.
— На первый взгляд совершенно обычная, только опоенная каким-то одурманивающим напитком. Но иногда без тщательных исследований невозможно определить, живой человек перед тобой или магическая игрушка.
— Но ты это сможешь выяснить?
— Не сегодня.
— Хорошо, — рука шаха Балсара потянулась к неприметному рычажку в подлокотнике его кресла.
Двойник шаха прекрасно знал предназначение секретного рычажка и внутренне напрягся, готовясь принять смерть достойно.
— Постой, — остановил его чародей.
— Почему нет? — вопросительно поднял бровь владыка полумира.
— Ну если эта женщина не магический морок, то разумно сохранить ей жизнь. Даже если зачатие в ней уже произошло, это твоя кровь…
— Что ж, ты прав, — медленно произнес шах Балсар. Он вынул из ножен меч, подошел к двери и сделал сигнал стражникам распахнуть ее. — Сиди, — глядя прямо двойнику в глаза, произнес он. — А она пусть идет сюда.
Толстый иноземец прокричал что-то на незнакомом Хамраю языке, девица послушно встала и, взяв свою одежду, вышла за дверь.
— Запусти к нему сразу нашу девицу, из гарема, — попросил Хамрай. — Час все ближе, я хочу попробовать свое заклинание.
Чернобровая красотка, повинуясь жесту владыки полумира, как мотылек влетела к двойнику шаха Балсара и обвила точеными ручками волосатую грудь, но тот отмахнулся от нее.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — глядя на шаха, спросил двойник.
— Нет, я не привык разговаривать с зеркалом.
— Мы могли бы править вместе и завоевать весь мир.
— Ты знаешь, что сам себя обманываешь. Да, двоим под этим небом им тесно, и оба отлично понимали это.
— Хамрай, скажешь, когда надо будет, — приказал двойник. Хотя и копия, он все же был шахом, пусть в клетке, пусть обреченным.
До Большого Парада Планет оставалось всего несколько минут.
Старый маг собрал в единый пучок все свои немалые магические силы и собрался выйти в магическое подпространство.
— Хамрай и ты, шах Балсар, — услышал он за спиной ровный и глухой голос иноземца. — Никто не возродит Алвисида, возврата к старому не будет. Вы оба должны умереть.
Хамрай резко повернулся, одновременно входя в магическое подпространство. Но всю сконцентрированную силу он направил не на заготовленное заклинание, а против иноземца. Каким-то зверином чутьем, основанном на вековом опыте, маг понял, что пришелец и не думает шутить и что он окажется гораздо опаснее, чем Хамрай может себе предположить.
Энергия, выпущенная в сторону рослого чужестранца, словно вонзилась в зеркало и, отраженная, накрыла Хамрая с головой. Он попытался убежать из магического подпространства, чтобы спрятаться от непереносимого воя труб страшного суда, который, похоже, для него наступил, чтобы глотнуть воздуха, спасаясь от жгущего каждую клеточку жара, но потерял сознание, тело его бессильно упало на каменные плиты пола, сердце, два столетия защищавшее шаха Балсара, перестало биться.
И владыка полумира (и тот и другой) мгновенно поняли, что Хамрая больше нет.
Иноземец выхватил из ножен меч, все двенадцать женщин достали из складок одежды по тонкому длинному стилету.
Чернобровые красотки из шахского гарема пронзительно завизжали и бросились к выходу из зала.
Балсар выхватил из ножен меч, но его опередил один из вышколенных телохранителей. Мгновенным движением он отсек голову предводителю странных существ, трое остальных воинов тоже обнажили клинки и, не разбирая, что перед ними женщины (всякий с оружием в руках — враг), бросились в бой.
Девица, ждавшая на постели, когда придет ее время, забилась в угол, поджав под себя ноги, и ее истошный крик, да мужские проклятья заполнили пространство испытательного зала.
Двойник шаха Балсара, заключенный в клетку, видел, что шах отбивается сразу от четырех противниц — невзирая на более чем почтенный возраст, Балсар, благодаря чудесному дару Моонлав, выглядел чуть больше чем на сорок лет, и рука его была крепка. Но двойник первым обратил внимание на то, что клинки пронзают странных дев насквозь, не причиняя им видимого вреда, в то время как их предводитель, у которого отрубили голову, лежал неподвижно, раскинув руки, и из среза вытекала неприятная на вид жидкость, ничуть не напоминавшая кровь.
— Рубите им головы! — закричал двойник, словно он командовал своим телохранителям.
И его призыв был услышан.
Но в сердце одному из воинов шаха Балсара уже вонзился острый клинок, другой клинок пронзил горло второму.
Третий и четвертый, наиболее опытные и удачливые, прикрывая друг другу спину, пытались пробиться к повелителю, который весьма успешно отражал атаки не слишком умелых воительниц.
Двойник шаха в отчаянии осмотрел свою клетку, подскочил к дубовому столику у изголовья, на котором стояли светильник и ваза с фруктами, схватил его за ножку и с удвоенной силой, от опасности и вдруг проснувшейся надежды, обрушил его на дверь, закрывающую выход к свободе.
Шах заметил это, но он был оттеснен от кресла с заветным рычажком
— Рычаг в правом подлокотнике кресла! — крикнул он телохранителям. — Рычаг! Нажмите рычаг!!!
Если воины и поняли господина, от кресла они тоже были далеко и едва отбивали яростные атаки; оба были ранены, но уже четыре или пять магических иноземок валялись на полу с отрубленными головами.
Двойник шаха Балсара обрушил второй сокрушительный удар на дверь, третий, четвертый… Столешница отлетела, он перехватил толстую деревянную ножку на манер тарана и принялся наносить удары в одну точку, понимая, что петли засова вот-вот подадутся.
Когда заветная дверца распахнулась, в живых оставались лишь шах Балсар, последний телохранитель и две светловолосые воительницы, жить которым оставалось лишь несколько мгновений.
Когда обе светловолосые убийцы были повержены и Балсар обернулся к двойнику, тот уже склонился над телом Хамрая.
— Жив? — сглотнул Балсар.
— Мертв, — ответил двойник.
Он выпрямился, и в руке его блеснул заговоренный меч, который сегодня днем Хамрай взял у зачарованного скелета в зверинце.
Телохранитель, повинуясь жесту шаха Балсара, отступил на шаг.
Это дело их двоих, в башню поднялся один шах, один и выйдет. Они оба были совершенно одинаковы, и кто одержит верх — игра случая. В любом случае простой народ, прославляющий своего мудрого повелителя, никогда и ничего не узнает.
Глава одиннадцатая
— Лекаря!!! — заорал граф Камулодунский, услышавший звук падения барона Ансеиса. — Где он дрыхнет, бычья требуха, когда господину плохо!
С верхнего этажа сбежал встревоженный сэр Бламур.
— Что случилось, Гловер?
— Откуда мне знать, порази меня гром! Мы попрощались, он пошел к тебе и упал.
— Рана опасная?
— Да нет, пустяшная. Ничего не затронуто важного, он сам сказал. Наверное, опять какая-нибудь магия.
— Что же делать? — простонал Бламур.
— Снимай с него перстень и дуй через Коридор Алвисида в Рэдвэлл.
— Нет, один я в этот волшебный коридор не пойду.
— Да что с ним, в конце концов?
— Не знаю.
Зато барон Ансеис, страдающий от невыносимой тяжести боли, прекрасно знал, что она означает. К нему возвращалась магическая сущность. А это означало только то, что Хамрая, придворного чародея владыки полумира шаха Балсара, больше нет в живых. То есть теперь он Хамрай. И значит, отсидеться в замке ему не удастся.
Как только боль чуть-чуть отпустила, барон попытался встать на четвереньки. Сильные руки Гловера и Бламура тут же подхватили его и поставили на ноги.
— Держись, друг, — подбодрил Гловер, — сейчас придет твой лекарь и даст понюхать какой-нибудь дряни, от которой тебе станет легче.
— К черту лекаря, — ответил Ансеис. — Мир сошел с ума! Бламур, нам надо торопиться.
При помощи сенешаля Рэдвэлла он доковылял до верхнего этажа, где в запретной комнатке находилась заветная дверь в волшебный Коридор Алвисида. Барон шел, словно больной, который тридцать лет пролежал безвылазно в постели и теперь вынужден переставлять ноги. Впрочем, уже в лаборатории ему стало легче. Извинившись перед спутником, он подошел к огромным стеллажам, взял какую-то склянку, задрал на себе рубаху и густо смазал рану с уже запекшей кровью.
— А ты не ранен, Бламур? — спросил барон.
Старый рыцарь отрицательно покачал головой. Всем сердцем он стремился в замок, за безопасность которого отвечал не за страх, а за совесть, но торопить Ансеиса не решался.
Юноша вздрогнул от неожиданности, не понимая, что от него хотят и куда указывают, сделал быстрое движение ногой, но чародейское существо успело проскочить в дверь. Барон понял, что преследовать его бесполезно, и понадеялся лишь, что без тела оно не сможет причинить вреда кому-либо из обитателей замка.
— Это не люди! — закричал он громовым голосом, чтобы перекрыть звон клинков. — Это просто куклы! Отрубайте головы! В них сидят огромные тараканы, владеющие магией! Давите их ногами!
Во время столь пространных указаний барон точным движением успел снести голову еще одному из противников и указал на нее оруженосцу:
— Выскочит дрянь, дави! Не упусти на этот раз!
Не хватало еще, чтобы магические твари разбежались по всему необъятному замку, за целый год их потом не выкуришь.
Ансеис в горячке боя повернулся к следующему врагу, чтобы снести то, что находится на плечах, но прозевал простенький выпад и холодный металл зацепил ему бок.
Выругавшись сквозь зубы, барон был вынужден отступить на шаг. Левую руку он прижал к кровоточащей ране, держа наготове в правой острый клинок. Подоспевший оруженосец, прекрасно усвоивший приказ господина, со всей силы нанес удар по шее врага. Но может силенок у юноши еще было не достаточно, либо его оружие значительно уступало по качеству клинку шаха Балсара, но голова магического противника осталась на плечах. Барон сделал шаг вперед и почти без размаха ударил благородным клинков, довершив начатое оруженосцем.
— Вы ранены?! — вскричал юноша, увидев в отсвете пожара окровавленные одежды барона.
— Дави!!! — только и выдохнул тот, и юноша без промедления обрушил каблук на проворно выбравшуюся из отсеченной головы тварь.
Двери вновь распахнулись, барон увидел освещенные факелами лица сенешаля, других воинов замка и отступил назад, чтобы немного перевести дух.
— Гловер, Бламур, вы живы?! — крикнул он.
— Живы, бычья требуха! — услышал он голос друга и вздохнул с облегчением. — Что же вы сразу не сказали, что у них тараканы в головах?!
— Надо рубить им головы и давить то, что выползет оттуда! — быстро объяснил подоспевшему подкреплению оруженосец барона, указывая на свой каблук, к которому прилипло раздавленное тельце магического насекомого.
— И пусть двое сбивают огонь со стен, — распорядился Ансеис, вновь вступившийся в бой, позабыв о ране. — Не хватало еще, чтобы пламя распространилась по всему замку!
На самом деле барон больше всего беспокоился об утвари и книгах в своей лаборатории, но объяснять это не было времени.
Меньше чем за пять минут беспощадная жатва голов была закончена, и пламя совместными усилиями благополучно потушено.
— Что происходит, друг! — озирая поле битвы и вкладывая меч в ножны, спросил сэр Гловер. — Бычья требуха, было мгновение, когда я подумал, что они просто задавят нас своими телами и мы задохнемся от тяжести!
— Граф, — спросил Ансеис, — сколько их приехало с вами?
— Бычья требуха!!! — выругался Гловер. — Действительно, это я их привез к вам!
— Не в этом дело, — отмахнулся барон. — Сколько их было?
— Шестеро, — ответил граф.
— И еще восемь слуг и оруженосцев, — добавил Бламур.
Слуги подняли стол и опрокинутые кресла, зажгли множество свечей, воины барона стояли у стен в ожидании дальнейших распоряжений господина.
Ансеис посчитал распростертые на полу обезглавленные тела.
— Тринадцать, — сказал он. — Значит, одного не хватает.
— Да, — кивнул Гловер, — здесь нет одного рыцаря. Того самого, с которым я беседовал в дороге. Из остальных слова было не вытащить.
— Найти! — повернулся Ансеис к сенешалю. — Весь замок обыскать, но найти и привести сюда! И пока не найдете, держать усиленную охрану у покоев баронессы и детей. Выполнять.
Бойцы под предводительством сенешаля замка, который на ходу отдавал отрывистые приказания, вышли из помещения, слуги быстро наводили порядок, стараясь обходить валявшиеся на полу безголовые тела и пустые головы поверженных гостей.
Барон устало опустился в кресло, знаком показывая слуге, что хочет пить. Магическая тяжесть, пропитавшая воздух, мешала ему дышать, несмотря на то что он уже полтора десятилетия не владел магической сущностью. Большой Парад Планет начался. Или начнется с секунды на секунду.
— Ты ранен, Ансеис? — участливо спросил Бламур.
— Так, пустяки, — отмахнулся барон. — Сейчас не об этом надо думать!
— А о чем же, бычья требуха? — вмешался Гловер, который, не дожидаясь, пока его обслужат, сам налил себе эля в кубок.
— О графе Маридунском, — ответил Ансеис. — Похоже, ему угрожает смертельная опасность.
— О, проклятье! — воскликнул Гловер. — В Рэдвэлле тоже остались эти заморские рыцари!
— Много?
— Двенадцать человек, — мрачно ответил Бламур, который отвечал за безопасность замка графов Маридунских. — Плюс две дюжины слуг и оруженосцев. Мне немедленно надо отправляться в Рэдвэлл. Эй, — повернулся он к одному из слуг, — бегом распорядись, чтобы приготовили моего коня, я уезжаю.
— Я с тобой, Бламур, — решил сэр Гловер.
— Успокойтесь, — остановил обоих барон. — Нет нужды мчаться ночью, рискуя свернуть себе шею. К тому же до замка вы в лучшем случае доберетесь только к рассвету, когда все будет кончено.
— Но что же делать?! — вздохнул сенешаль Рэдвэлла.
— Мы же не можем оставить Радхаура в беде, бычья требуха! — поддержал его сэр Гловер.
— К тому же в Рэдвэлле гостит Верховный король и другие знатные рыцари, прибывшие на торжества, — добавил мрачный сэр Бламур.
— Хм, — усмехнулся Ансеис, вставая. — Уж не думаете ли вы, что граф Маридунский не справится с тем, с чем справились мы. К тому же там столько рыцарей.
— И еще этот, как его, бычья требуха, Алвисид, — буркнул Гловер.
— Это меня как раз больше всего и беспокоит, — задумчиво произнес барон, разглядывая перстень на безымянном пальце левой руки. Сверкнул фиолетовый кристалл, странным образом ограненный и с выпуклым изображением змейки, свернувшейся спиралью.
— Но ведь не можем же мы сидеть здесь, сложа руки?! — в отчаянии воскликнул Бламур. — Вы как хотите, а я еду!!!
— Вы забыли про Коридор Алвисида, — сказал Ансеис, поворачивая голову в сторону открывшейся двери, где показались сенешаль замка и Отлак. — Нашли? — спросил он.
— Ищут, — кратко ответил сенешаль. — Все остальные приказы выполнены, ворота заперты, посты усилены, у покоев госпожи выставлена охрана: Ваших младших детей привели к ней. Баронесса встревожена этим и просит сообщить, что случилось?
— Идите и успокойте ее, — приказал барон. — Скажите, что я просто решил проверить боеспособность своего гарнизона, поспорив с сэром Бламуром. Но охрану не снимать до моего личного приказания.
— Я совсем забыл про волшебный коридор, — сказал Бламур, как только сенешаль ушел. — Нельзя медлить ни секунды.
— Да, бычья требуха, вперед! — воскликнул Гловер, которому уже доводилось во время достославной осады Рэдвэлла проходить по Коридору Алвисида.
— Граф, у тебя весь камзол в крови, — заметил Ансеис. — Надо, чтобы рану осмотрел лекарь!
— Да время ли сейчас думать о подобных пустяках? Вечер еще не закончен.
— Граф, мы справимся со всеми делами вдвоем с Бламуром. А вот тебя я попрошу оказать мне личную услугу и вместе с Отлаком и моим оруженосцем охранять покои баронессы. Я очень беспокоюсь и могу положиться только на тебя.
— Хорошо, бычья требуха, я сделаю это. Но… но вы поторопитесь.
— Идемте, Бламур, — предложил барон, указывая на вход в башню. Он повернулся к старшему слуге:
— Почему до сих пор не убрали падаль?
— Не было вашего распоряжения, господин. Вдруг вы захотели бы осмотреть их?
— Не захочу, — ответил барон. Несмотря на нетерпение Бламура, он не торопился входить в магический вход, скрытый от посторонних глаз (да и от собственных, если честно) в боковой комнатке лаборатории. Пик грандиозного магического события еще явно не наступил, и барон ждал любых сюрпризов. — Граф, можно тебя на минутку, — остановил он Гловера. — Бламур, подожди меня наверху.
Когда Гловер приблизился, Ансеис прошептал:
— Прошу, присмотри за юношами, они сегодня пытались драться на дуэли.
Гловер удивленно приподнял бровь, но промолчал.
— И очень тебя прошу, сбереги мне моего оруженосца любой ценой. Что бы не случилось. Это очень важно…
— Да кто он такой, бычья требуха, чтобы ты о нем так беспокоился?! Твой незаконный сын?
— Можешь считать, что так, — согласился барон.
— Пока ты не вернешься, на него и муха не сядет, — пообещал граф Камулодунский. — Как и на графиню и остальных твоих детей.
Барон обнял его на прощанье, поморщившись от неловкого движения, потревожившего свежую рану, и ступил на нижнюю ступеньку.
Но не успел бывший чародей сделать и шага, как страшная боль неожиданно навалилась на него, сбив на холодные равнодушные ступени, скрутила иссыхающим жаром, наполняя тяжестью каждую клеточку, не давая дышать, не давая пошевелиться, не давая думать…
Глава десятая
Впадать во гнев владыке недостойно,
Добро и зло решает шах достойно.
Фирдуоси. «Шах-наме»
Шах Балсар поблагодарил Хамрая за раскрытый заговор просто:
— Ты снова спас мне жизнь.
— Когда-нибудь я могу не успеть. Шах вздохнул:
— Все смертны. Я хотел поговорить с тобой насчет заклятия Алвисида.
— Сегодня необычный день. Ничего подобного со времен Великой Потери Памяти еще не было. Большой Парад Планет. Возможно, этой ночью мне удастся снять заклинание.
— Насовсем или на одну ночь?
— На одну ночь наверняка.
Шах встал и в задумчивости прошелся позади кресла.
— Значит, сегодня надо использовать все возможности и зачать наследника…
— Пусть это делает двойник, ведь…
— Двойник испробует, не действует ли заклятье, — кивнул шах, — дальше я сам. Вот что, Хамрай, вчера приехал какой-то славянский мудрец, волхв, прослышавший о моей беде. Он привез дюжину северных русоволосых девиц мне в подарок и утверждает, что они особенные — на них якобы не действуют никакие заклинания и от них я могу зачать наследника. Как ты думаешь, это правда?
— Не знаю, — после некоторого раздумья ответил Хамрай. — На свете может быть, что угодно. Где они сейчас?
— В гареме, где же еще?
Хамрай закрыл глаза, словно целиком погрузился в раздумья, затем сказал:
— Их мысли прочувствовать не удалось. Вполне вероятно, что они действительно какие-нибудь особенные, хотя иногда рождаются люди с природной защитой дум. И, к сожалению, не исключена возможность, что этот твой волхв очередной шарлатан — сколько их уже сюда приходило… Какое вознаграждение он попросил за свой подарок?
— Никакого.
— Хм, странно… Возможно, и в самом деле на земле существуют люди, которых магия не берет и в присутствии которых не действуют самые страшные заклятья. Что-то подобное я слышал, но никогда таких людей не встречал и думал, что все это сказки…
— Я собираюсь испробовать их сегодня. Сперва с ними, потом, если все будет нормально, как ты утверждаешь — с обычными.
— Твоя мужская сила не бесконечна.
— На одну ночь хватит, — усмехнулся Балсар. — Мне нужен наследник любой ценой…
— Я знаю, — кивнул Хамрай. — В башне все готово. Распорядись, чтобы привели женщин, а я пойду приготовлю магический столб. До Большого Парада Планет осталось не так много времени…
Проходя по коридору зверинца, Хамрай проверил запорные заклинания на клетках. Треть клеток опустела, трупы несчастных животных валялись в проходе, большинство оставшихся тварей были в крайне возбужденном состоянии. Хамрай решил, что северных красавиц и обитательниц шахского гарема (который держали, чтобы в народе пересудов не было) пугать сегодня ни к чему, и произвел мощное усыпляющее заклятье. Рев, клекот и мычание стихли, только похрапывал в две глотки шинийский лев.
Хамрай подумал и повернул обратно — распорядиться, чтобы из прохода убрали трупы погибших животных. И вообще, надо сказать Балсару, чтобы перенес зверинец, если он ему так дорог, в другое место. Твари Хамраю давно без надобности, только вонь от них в башню поднимается. Впрочем, зачарованный скелет пусть останется здесь…
Второй этаж башни представлял собой помещенье для проверки: действенно ли сказалось снятие заклятия Алвисида или нет. Хамрай выругался, обнаружив везде толстый слой пыли, вспомнил свои заверения шаху, что у него все готово, и вновь отправился по злосчастному коридору во дворец — пригнать армию слуг, пусть приберут, принесут цветов и фруктов, зажгут множество светильников, чтобы все радовало взор красавиц, для некоторых из которых сегодняшняя ночь может оказаться последней. Но что-то подсказывало Хамраю, что сегодня все получится. Он не знал, будет ли действовать заклинание завтра, но в предстоящую удивительную ночь природная магия (с помощью Хамрая, разумеется) нейтрализует действие заклятья. Странно, но он поймал себя на мысли, что не стремится урвать час плотских утех для себя, ему это почему-то стало безразлично, а в наследнике он не нуждается.
И когда привели женщин из гарема и когда появился шах в сопровождении четырех неизменных телохранителей и огромного толстяка в странном халате до пят, обитом темным мехом, вместе с двенадцатью светловолосыми грудастыми девицами, Хамрай даже не взглянул на красавиц.
Указав одной из светловолосых девушек место на кровати за толстыми прутьями, отделявшими экспериментальную спальню от остального зала, Хамрай подошел к столбу из магических кристаллов. Сопровождавший иноземных девиц колдун (или кто он там был, мысли его Хамраю прочувствовать не удалось) внимательно смотрел за действиями придворного чародея шаха Балсара. Телохранители были относительно молоды, а подобных испытаний не проводилось давно, поэтому двоим из них Хамраю пришлось давать подробные инструкции. Шах Балсар снял перевязь с мечом, передал одному из стражей и подошел к столбу.
После произнесенного магом заклинания столб засветился изнутри, густой розовый туман окутал владыку полумира. Туман уплотнялся и со стороны могло показаться, что он впитывается в столб. Девушки из гарема с неподдельным интересом наблюдали за чародейством, русоволосые же иноземки сидели с совершенно равнодушными лицами, как будто их ничего не касалось. Отравой какой одурманивающей их опоили, что ли, — пронеслось в голове у Хамрая, он слышал, что в северных краях для подобных целей используют ядовитые травы, ягоды и даже грибы.
Через какое-то время из магического столба в противоположную от шаха сторону начал сочиться такой же туман. Он перетекал в комнату и сразу за порогом клубился сгущаясь. Хамрай громко произнес заклинание. Туман сверкнул мириадами искр и испарился, словно и не было его. За порогом стоял полный двойник шаха Балсара. По приказу Хамрая двое воинов мгновенно захлопнули прочную дверь и заперли на тяжелый засов.
Балсар, как всегда не сумев сдержать вздох сожаления, прошел к креслу. Тот, второй, оказавшийся взаперти, тоже был шахом и, прекрасно понимая, что это означает для него, гордо поднял голову — если умереть, то так, как и положено шаху. Он подошел к необъятной постели, на которой возлежала уже сбросившая одежды женщина, и неторопливо начал разоблачаться.
Шах, как и в сотни предыдущих испытаний, смотрел из своего кресла, не отрываясь, девицы из гарема бросали быстрые лукавые взгляды, иноземные же красавицы сидели все так же безучастно. Час Большого Парада Планет приближался, магическая сила переполняла Хамрая, он знал, что сегодня у него все получится.
Маг не смотрел за происходящим в золоченой клетке, его это не интересовало, он готовился к новому, доселе не опробованному колдовству, он собирался подчинить себе грандиозные магические силы природы — это ли не совершеннейшее наслаждение, перед которым низменное обладание женщиной представляется просто пустой тратой времени.
Хамрай открыл глаза только после того, как шах Балсар толчком в плечо вывел его из мечтательного состояния.
— Получилось! Хамрай, получилось!
Маг посмотрел в сторону постели. Обнаженная красавица лежала на кровати, словно неживая, двойник шаха сел на кровать, прикрывшись простыней, он тяжело дышал, страсть медленно утихала в нем.
— Хамрай, это настоящая женщина, не магическая? — спросил Балсар.
— На первый взгляд совершенно обычная, только опоенная каким-то одурманивающим напитком. Но иногда без тщательных исследований невозможно определить, живой человек перед тобой или магическая игрушка.
— Но ты это сможешь выяснить?
— Не сегодня.
— Хорошо, — рука шаха Балсара потянулась к неприметному рычажку в подлокотнике его кресла.
Двойник шаха прекрасно знал предназначение секретного рычажка и внутренне напрягся, готовясь принять смерть достойно.
— Постой, — остановил его чародей.
— Почему нет? — вопросительно поднял бровь владыка полумира.
— Ну если эта женщина не магический морок, то разумно сохранить ей жизнь. Даже если зачатие в ней уже произошло, это твоя кровь…
— Что ж, ты прав, — медленно произнес шах Балсар. Он вынул из ножен меч, подошел к двери и сделал сигнал стражникам распахнуть ее. — Сиди, — глядя прямо двойнику в глаза, произнес он. — А она пусть идет сюда.
Толстый иноземец прокричал что-то на незнакомом Хамраю языке, девица послушно встала и, взяв свою одежду, вышла за дверь.
— Запусти к нему сразу нашу девицу, из гарема, — попросил Хамрай. — Час все ближе, я хочу попробовать свое заклинание.
Чернобровая красотка, повинуясь жесту владыки полумира, как мотылек влетела к двойнику шаха Балсара и обвила точеными ручками волосатую грудь, но тот отмахнулся от нее.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — глядя на шаха, спросил двойник.
— Нет, я не привык разговаривать с зеркалом.
— Мы могли бы править вместе и завоевать весь мир.
— Ты знаешь, что сам себя обманываешь. Да, двоим под этим небом им тесно, и оба отлично понимали это.
— Хамрай, скажешь, когда надо будет, — приказал двойник. Хотя и копия, он все же был шахом, пусть в клетке, пусть обреченным.
До Большого Парада Планет оставалось всего несколько минут.
Старый маг собрал в единый пучок все свои немалые магические силы и собрался выйти в магическое подпространство.
— Хамрай и ты, шах Балсар, — услышал он за спиной ровный и глухой голос иноземца. — Никто не возродит Алвисида, возврата к старому не будет. Вы оба должны умереть.
Хамрай резко повернулся, одновременно входя в магическое подпространство. Но всю сконцентрированную силу он направил не на заготовленное заклинание, а против иноземца. Каким-то зверином чутьем, основанном на вековом опыте, маг понял, что пришелец и не думает шутить и что он окажется гораздо опаснее, чем Хамрай может себе предположить.
Энергия, выпущенная в сторону рослого чужестранца, словно вонзилась в зеркало и, отраженная, накрыла Хамрая с головой. Он попытался убежать из магического подпространства, чтобы спрятаться от непереносимого воя труб страшного суда, который, похоже, для него наступил, чтобы глотнуть воздуха, спасаясь от жгущего каждую клеточку жара, но потерял сознание, тело его бессильно упало на каменные плиты пола, сердце, два столетия защищавшее шаха Балсара, перестало биться.
И владыка полумира (и тот и другой) мгновенно поняли, что Хамрая больше нет.
Иноземец выхватил из ножен меч, все двенадцать женщин достали из складок одежды по тонкому длинному стилету.
Чернобровые красотки из шахского гарема пронзительно завизжали и бросились к выходу из зала.
Балсар выхватил из ножен меч, но его опередил один из вышколенных телохранителей. Мгновенным движением он отсек голову предводителю странных существ, трое остальных воинов тоже обнажили клинки и, не разбирая, что перед ними женщины (всякий с оружием в руках — враг), бросились в бой.
Девица, ждавшая на постели, когда придет ее время, забилась в угол, поджав под себя ноги, и ее истошный крик, да мужские проклятья заполнили пространство испытательного зала.
Двойник шаха Балсара, заключенный в клетку, видел, что шах отбивается сразу от четырех противниц — невзирая на более чем почтенный возраст, Балсар, благодаря чудесному дару Моонлав, выглядел чуть больше чем на сорок лет, и рука его была крепка. Но двойник первым обратил внимание на то, что клинки пронзают странных дев насквозь, не причиняя им видимого вреда, в то время как их предводитель, у которого отрубили голову, лежал неподвижно, раскинув руки, и из среза вытекала неприятная на вид жидкость, ничуть не напоминавшая кровь.
— Рубите им головы! — закричал двойник, словно он командовал своим телохранителям.
И его призыв был услышан.
Но в сердце одному из воинов шаха Балсара уже вонзился острый клинок, другой клинок пронзил горло второму.
Третий и четвертый, наиболее опытные и удачливые, прикрывая друг другу спину, пытались пробиться к повелителю, который весьма успешно отражал атаки не слишком умелых воительниц.
Двойник шаха в отчаянии осмотрел свою клетку, подскочил к дубовому столику у изголовья, на котором стояли светильник и ваза с фруктами, схватил его за ножку и с удвоенной силой, от опасности и вдруг проснувшейся надежды, обрушил его на дверь, закрывающую выход к свободе.
Шах заметил это, но он был оттеснен от кресла с заветным рычажком
— Рычаг в правом подлокотнике кресла! — крикнул он телохранителям. — Рычаг! Нажмите рычаг!!!
Если воины и поняли господина, от кресла они тоже были далеко и едва отбивали яростные атаки; оба были ранены, но уже четыре или пять магических иноземок валялись на полу с отрубленными головами.
Двойник шаха Балсара обрушил второй сокрушительный удар на дверь, третий, четвертый… Столешница отлетела, он перехватил толстую деревянную ножку на манер тарана и принялся наносить удары в одну точку, понимая, что петли засова вот-вот подадутся.
Когда заветная дверца распахнулась, в живых оставались лишь шах Балсар, последний телохранитель и две светловолосые воительницы, жить которым оставалось лишь несколько мгновений.
Когда обе светловолосые убийцы были повержены и Балсар обернулся к двойнику, тот уже склонился над телом Хамрая.
— Жив? — сглотнул Балсар.
— Мертв, — ответил двойник.
Он выпрямился, и в руке его блеснул заговоренный меч, который сегодня днем Хамрай взял у зачарованного скелета в зверинце.
Телохранитель, повинуясь жесту шаха Балсара, отступил на шаг.
Это дело их двоих, в башню поднялся один шах, один и выйдет. Они оба были совершенно одинаковы, и кто одержит верх — игра случая. В любом случае простой народ, прославляющий своего мудрого повелителя, никогда и ничего не узнает.
Глава одиннадцатая
Вовеки не замрет, не прекратится
Поэзия земли. Когда в листве,
От зноя ослабев, умолкнут птицы,
Мы слышим голос в скошенной траве
Кузнечика. Спешит он насладиться
Своим участьем в летнем торжестве,
То зазвенит, то снова притаится
И помолчит минуту или две.
Д.Китс
— Лекаря!!! — заорал граф Камулодунский, услышавший звук падения барона Ансеиса. — Где он дрыхнет, бычья требуха, когда господину плохо!
С верхнего этажа сбежал встревоженный сэр Бламур.
— Что случилось, Гловер?
— Откуда мне знать, порази меня гром! Мы попрощались, он пошел к тебе и упал.
— Рана опасная?
— Да нет, пустяшная. Ничего не затронуто важного, он сам сказал. Наверное, опять какая-нибудь магия.
— Что же делать? — простонал Бламур.
— Снимай с него перстень и дуй через Коридор Алвисида в Рэдвэлл.
— Нет, один я в этот волшебный коридор не пойду.
— Да что с ним, в конце концов?
— Не знаю.
Зато барон Ансеис, страдающий от невыносимой тяжести боли, прекрасно знал, что она означает. К нему возвращалась магическая сущность. А это означало только то, что Хамрая, придворного чародея владыки полумира шаха Балсара, больше нет в живых. То есть теперь он Хамрай. И значит, отсидеться в замке ему не удастся.
Как только боль чуть-чуть отпустила, барон попытался встать на четвереньки. Сильные руки Гловера и Бламура тут же подхватили его и поставили на ноги.
— Держись, друг, — подбодрил Гловер, — сейчас придет твой лекарь и даст понюхать какой-нибудь дряни, от которой тебе станет легче.
— К черту лекаря, — ответил Ансеис. — Мир сошел с ума! Бламур, нам надо торопиться.
При помощи сенешаля Рэдвэлла он доковылял до верхнего этажа, где в запретной комнатке находилась заветная дверь в волшебный Коридор Алвисида. Барон шел, словно больной, который тридцать лет пролежал безвылазно в постели и теперь вынужден переставлять ноги. Впрочем, уже в лаборатории ему стало легче. Извинившись перед спутником, он подошел к огромным стеллажам, взял какую-то склянку, задрал на себе рубаху и густо смазал рану с уже запекшей кровью.
— А ты не ранен, Бламур? — спросил барон.
Старый рыцарь отрицательно покачал головой. Всем сердцем он стремился в замок, за безопасность которого отвечал не за страх, а за совесть, но торопить Ансеиса не решался.