Страница:
Все еще тяжело ступая, хозяин замка подошел к неприметной двери и распахнул ее, жестом приглашая спутника взять один из канделябров, свечи в которых продолжали гореть, и посветить ему.
Бламур вошел вслед за бароном, тот возился у какого-то хитрого механизма с множеством странных приспособлений, цепочек и шестеренок. С натугой потянув на себя рычаг, Ансеис привел в действие хитрую механику, и огромная плита из цельного гранита со скрежетом отъехала в сторону, освободив проход в еще одну комнату, в противоположной стене которой находился заветный вход в Коридор Алвисида.
Сенешаль Рэдвэлла мгновенно сообразил, для чего придумана эта предосторожность — чтобы незваные гости не появились на пороге в самый неподходящий момент, пусть звонят в колокольчик, шнур от которого рядом с неподъемной плитой, и дожидаются, пока хозяин во всеоружии не придет узнать, кому он мог понадобиться. Сам Бламур вынужден был постоянно держать пост в подземелье, где находилась родовая усыпальница графов Маридунских и где ложная могила скрывала проход к Коридору Алвисида. Конечно, волшебных перстней, позволяющих открыть вход, в мире очень мало, настоящий перстень Алвисида хранится у его законного потомка графа Маридунского. Но Ансеис в свое время научился изготавливать не только перстни, позволяющие открывать вход, но и создавать сами входы в любой точке мира, до которой сможет добраться. Конечно, Бламур полностью доверял барону, но, несмотря на десятилетие добрых отношений с алголианами, он не мог беспредельно быть уверенным, что эти отношения не изменятся при смене их очередного лидера: был прецедент. А уж о намерениях неведомого шаха Балсара, подчинившего себе огромные территории на далеком юге, Бламур мог только догадываться. Он знал, что и Балсар с двойником Ансеиса Хамраем, и алголиане вовсю пользуются Коридором, сохраняя между собой холодный мир, но ни те ни другие ни разу даже не попытались открыть выход в Рэдвэлл. Да и барон лишь три или четыре раза за все время воспользовался им, предпочитая верховую прогулку до замка Радхаура. А уж Бламуру и в голову не могла прийти мысль попросить у графа перстень для собственных нужд: если захочет навестить друга, то тоже еще из седла не вываливается и в носилках не нуждается. Радхаур же Коридор почему-то не любил, хотя при необходимости пользовался. То есть волшебные перстни точно, кроме барона и графа, есть у верховного короля, алголиан и шаха Балсара, а сколько их существует всего — ведомо только Силам Космическим, поскольку раз уж Ансеис научился делать открывающие коридор перстни, то наверняка и для алголиан это проблем не составит.
В правильности своих соображений Бламур смог убедиться, едва ступил в ярко освещенный магическим светом волшебный коридор — он значительно изменился, входов стало больше в несколько раз, чем было изначально. Над новыми выходами не было аккуратных строгих табличек Алвисида, а лишь нанесены какие-то знаки простой краской, некоторые и вовсе никак не были подписаны.
Барон, сжимая в руке отлично зарекомендовавший себя в деле клинок шаха Балсара, достаточно уверенным шагом направился к входу в Рэдвэлл. Бламур оставил канделябр в комнатке, дождался, пока плита за ним закроется, и почти бегом поспешил за Ансеисом.
Барон уже успел успокоиться, когда подносил перстень к магической плите. Если когда-то в совершенстве овладел инструментом, то и спустя десятилетия руки помнят, как с ним обращаться. Он чувствовал, что магическая энергия переполняет его, он знал, как ею пользоваться. Но Ансеис так же знал, что «просто» ничего не бывает и неизвестно, что ожидает там, за плитой. По старой привычке, перед тем как открыть плиту, он принялся отсчитывать до шестнадцати.
Резкий звук за спиной заставил Бламура вздрогнуть и обернуться. Ансеис обернулся не так поспешно, но не менее быстро, он не стал использовать вновь обретенные магические способности, чтобы узнать, что произошло; когда-то давно он привык экономить энергию даже в малом, может, это и позволило почти безболезненно прожить полтора десятка лет без магии.
В Коридор открылся еще один вход, на пороге, морщась от мгновенного перехода из полутьмы в яркий магический свет, стоял мужчина с обнаженным длинным и тонким мечом в руке, а позади него виднелось еще около десятка вооруженных людей.
Барону Ансеису не надо было напрягать память, чтобы вспомнить, куда ведет этот выход, сделанный еще Алвисидом. И по одеждам верховного координатора он понял, кто перед ним — Мекор. Но в каком тот был виде!!!
Кожа лица у него была серая, щеки впали, глаз не было видно — лишь черные пятна, из которых текли два кровавых ручейка, уже подзасохших, уши словно прилипли к черепу, от положенной верховному координатору по статусу пышной шевелюры не осталось и следа, причем, похоже, потерял свои волосы Мекор совсем недавно.
Верховный координатор узнал сенешаля Рэдвэлла и его спутника и с видимым облегчением спросил:
— Что ты здесь делаешь, Хамрай? Или… ты барон Ансеис?
— И то и другое. Хамрай погиб.
— Как?
— Не знаю. Но погиб. Ко мне перешла его магическая сущность. Что с тобой?
— Против нас выступила новая, неведомая ранее сила. Всей магической мощи ордена не хватило. Три хэккера погибли, полегли почти все дебаггеры, бывшие в храме, я сам выжил лишь благодаря умелым действиям рядовых бойцов, но мы победили… Я едва стою, но если Алвисиду угрожает опасность… Ты тоже ранен, что случилось?
— Так ты не знаешь, кто на тебя напал? — не отвечая на вопрос, спросил барон.
— Некогда было выяснять, моя главная забота — Алвисид.
— Моя тоже, — усмехнулся Ансеис и добавил:
— Теперь. Но те, кто напали на нас в моем замке, назывались представителями Сил Космических.
— Ты веришь этому?
— Я вообще мало кому и чему верю.
— Но как ты справился с ними? Если уж мы… И Хамрай, со всей его магической силой… Как же ты уцелел?
— Сейчас мне пришла в голову простенькая мысль: я выжил только потому, что еще не обладал магией. Кожей почувствовал, что любое магическое движение будет с удвоенной силой направлено против меня. Мы взяли их мечами, со мной были Бламур и сэр Гловер.
— Сэр Гловер?
— Граф Камулодунский.
— А… Он погиб?
— Нет, охраняет мою семью. Одного из нападавших мы упустили.
— Что происходит в Рэдвэлле?
— Сами хотели бы знать, — вставил слово Бламур.
— Так что ж мы медлим?
— Не стоит с головой бросаться в прорубь, едва выбравшись из пламени. Необходимо успокоиться.
— Я спокоен, — заверил верховный координатор, но Ансеис ему не поверил.
— Думаю, что не стоит использовать сегодня магию, что бы ни случилось, — предложил он. — Твои бойцы ею владеют?
— Почти нет.
— Надеюсь, они лучшие из лучших?
— Те, что оказались рядом. Но ты же знаешь, что у нас нет лучших и худших.
— Да, знаю, — кивнул Ансеис. — Но и ты помни о запрете на магию…
— Я понял. Сил у меня не осталось.
Хамрай вставил магический перстень в специальный паз, и плита мгновенно взлетела вверх, свет коридора осветил небольшой проход и ступеньки, ведущие наверх.
— Раз магию не используем, — сказал Хамрай, — пусть твои воины руками сдвигают крышку на могиле.
Мекор сделал жест, и алголиане поспешили вперед. Ансеис не трудился их пересчитывать, он знал, что их ровно шестнадцать.
— Пропустите меня, — потребовал Бламур. — У гробницы круглосуточно стоит пост моих людей. Не надо лишних жертв, каждый человек может оказаться на счету.
— Разумно, — согласился Мекор, — не стоит терять бойцов.
Едва крышка была сдвинута и в щель пробился свет факелов, в нее тут же уставились два арбалета и строгий голос спросил:
— Кто идет?
— Свои, Клэйв, — устало ответил Бламур, подумав, что ничего его люди не смогут сделать против любого мало-мальски мощного злонамеренного мага. Надо будет обсудить эту проблему с Ансеисом. А если честно, надо было обсудить ее с ним много лет назад, когда Радхаур решил выставить здесь постоянный пост. — Где граф?
— Не знаю, — ответил воин.
— В замке спокойно?
— У нас все тихо.
Бламур со спутниками выбрались в подземелье. Алголиане, привыкая к полумраку, выстроились походным порядком, который в мгновение ока преобразуется в боевой.
— Закройте крышку и продолжайте нести службу, — распорядился сенешаль и, отлично зная путь, направился мимо усыпальниц к выходу из подземелья.
Снаружи стоял всего один воин — следил, чтобы в графскую усыпальницу не забрел кто-либо из многочисленных гостей замка. Увидев невесть каким образом появившегося начальника, ранним утром уехавшего куда-то с ночевкой, да еще в сопровождении такой необычной свиты, часовой, приготовившийся к утомительному ночному дежурству, хотел было что-то сказать, но Бламур остановил его:
— В замке все спокойно?
— Как обычно.
— Ничего подозрительного не слышал?
— Нет…
— Давно заступил?
— Только что, минут десять как сменил Блэра.
Это было странно. В случае любой заварушки непременно поднялся бы переполох. Уж в караулке-то непременно, Бламур мог положиться на начальника стражи.
— Хорошо, продолжай охранять вход.
И опять сенешаль подумал, что любой маг, прими его обличье, мог бы сейчас беспрепятственно пройти дальше. Он вспомнил о своей былой задумке — ежедневно меняемом пароле, — и лишь тяжело вздохнул, сообразив, что практически любой чародей может читать чужие мысли. Но припомнив, что алголиане учат всех бойцов ставить непреодолимый даже для такого могучего мага, как барон Ансеис, заслон всем любителям копаться в их думах, Бламур решил, что обязательно выведает этот секрет, которым к тому же владеет и граф, и обеспечит должную охрану замка.
— Куда мы направляемся? — поинтересовался тем временем барон Ансеис.
— В графские покои, куда же еще? — удивился сенешаль, который в первую очередь думал о господине.
— Сейчас уже за полночь, — заметил Ансеис. — Впрочем, граф бывалый воин и ему не впервой просыпаться посреди ночи, наш рассказ позабавит его. Если, конечно, он не задержался с друзьями до утра за дружеским пиром.
Бламур кивнул: могло быть и такое, особенно сейчас, когда в Рэдвэлл со всех концов Британии начали съезжаться рыцари. Разумеется, главные торжества впереди, но…
— Пройдем мимо покоев графа, — решил сенешаль, — они ближе.
— И рядом с ними находятся помещения Алвисида, — скорее Мекору, чем ему, напомнил Ансеис.
Нынешний граф Маридунский довольно редко бывал в своем замке, посвятив жизнь собиранию Алвисида и свалив все заботы о хозяйстве на старого Бламура. Сенешаля это ничуть не смущало, почти все дела он вел и при старом графе, погибшем в той знаменательной битве пятнадцатилетней давности. Бламур был искренне привязан к молодому господину, и когда тот жил в замке, считал это время для себя праздником, хотя хлопот изрядно прибавлялось.
Два воина спокойно беседовали в довольно неплохо освещенном факелами коридоре, в который выходили лишь двери из комнат графа и из помещения Алвисида. Увидев своего начальника, оба вытянулись по струнке, мгновенно прекратив разговор.
— Господин у себя? — спросил сенешаль пожилого воина, который состоял у него на службе более двух десятков лет и помнил еще старого графа Отлака.
— Нет, граф уехал сегодня утром, и Трэвор говорил, что до завтра его точно не будет, если не дольше.
— Куда уехал? — встревожился Бламур.
— Не знаю, спросите у Трэвора.
— Хорошо, спрошу, — кивнул Бламур. — К Алвисиду никто не заходил?
Вообще-то пребывание почти возрожденного бога алголиан в Рэдвэлле считалось секретным, поэтому и был выставлен в этом коридоре круглосуточный пост, потому и были устроены поблизости с библиотекой, где теперь обитал Алвисид, графские покои, но для спутников Бламура это никакой тайны не составляло — и Ансеис, и Мекор неоднократно испрашивали аудиенции у потерявшего силу бога, бывшего к тому же и знаменитым бриттским рыцарем, сподвижником легендарного короля Артура и предком нынешнего хозяина Рэдвэлла.
— Нет.
— И ничего странного не заметили?
— Нет.
— Сэр Бламур, позовите ко мне старшего из шестнадцати охранников, — все еще очень слабым, но уже чуть окрепшим голосом, попросил верховный координатор сенешаля — именно попросил, а не приказал, прекрасно понимая, кто распоряжается в замке.
— Позови, — кивнул Бламур молодому охраннику, думая о том, куда мог уехать его господин, который еще вчера вечером никуда не собирался, иначе бы сенешаль не покинул замок.
Стражник открыл дверь и скрылся за ней.
Бламур спросил у пожилого бойца:
— Давно на посту?
— Да уж скоро сменить должны.
— Король Этвард в трапезной или уже отдыхает? — поинтересовался сенешаль и тут же запоздало подумал: откуда это знать стоящему на посту воину.
Но тот ответил:
— Король Этвард, сэр Таулас и еще некоторые рыцари отправились к Озеру Трех Дев вместе с алголианами, — быстрый взгляд в сторону изможденного Мекора в парадных одеяниях и шестнадцати бойцов за его спиной, замерших, точно изваяния, — посмотреть на их обряд инициации, который пройдет сегодня в полночь. Наверное, уже прошел. Вернутся или завтра к вечеру, или послезавтра. Интересно, удастся ли кому-нибудь на этот раз вытащить меч координатора Фоора?
Бламур сердито кашлянул, словно укоряя не в меру болтливого бойца, и посмотрел на Ансеиса, тот лишь усмехнулся в ответ. Бламур подумал, что, похоже, беда пронеслась мимо замка и, все больше успокаиваясь, решил как можно скорее отвести старого друга в трапезную, напоить его, да заодно и алголиан, горячим целебным элем и перевязать наконец рану барона.
Дверь в помещения Алвисида распахнулась, но на пороге вместо начальника алголианской охраны они увидели стражника с широко вытаращенными от ужаса глазами:
— Они там… все мертвы…
Барон Ансеис отстранил опешившего Бламура и решительно шагнул к дверям, Мекор тоже, и они бок о бок вошли внутрь, шестнадцать алголианских бойцов молча последовали за ними, и у Бламура даже не возникло мысли остановить их, чтобы они пропустили его, сенешаля, посмотреть, что же случилось в замке, за безопасность которого он отвечал. Впрочем, остановить этих бессловесных бойцов было бы не легче, чем пытаться преградить путь горной лавине, и Бламур, так и не произнеся ни слова, остался один на один с двумя своими охранниками.
— Головы поснимаю, — сорвал на них злость старый рыцарь. — Вы зачем здесь стоите, для украшения?
Молодой боец от ужаса увиденного не мог и слова произнести в свое оправдание.
— Мы ни на мгновение не отлучались!!! — поспешил заверить начальника Руан. — Мы службу знаем, у нас и таракан бы незамеченным не проскочил!
— Таракан? — уставился не него сенешаль. — Что ты сказал?!
— Ну… это… так, к слову…
— Смотрите у меня, — пригрозил Бламур и шагнул в покои Алвисида, чтобы узнать, что там, в конце концов, произошло. Затем повернулся на пороге и приказал:
— Руан, останешься здесь. А ты подбери сопли, разыщи начальника караула Трэвора и приведи сюда, да так, чтобы ни одна живая душа не узнала! Понял?!! Бегом!!!
Шестнадцать алголиан, пришедших вместе с верховным координатором, стояли вдоль стен, ожидая приказа Мекора или мгновения, когда придется действовать без приказа, по обстоятельствам.
Картина, представшая перед глазами в ярко освещенном зале, была, конечно, ужасная, но за свои годы Бламур видел и не такое, к тому же от странных алголиан всего можно было ожидать. На полу, преграждая проход к спальне поверженного бога, лежали мертвые алголиане, и мужчины, и женщины, у каждого в груди торчал короткий алголианский кинжал, предназначенный для ритуальных обрядов.
— Они сделали себе дэлетс? — глухо спросил Бламур.
— Нет, — коротко ответил Мекор.
— Почему ты в этом уверен? — поинтересовался Ансеис.
— Один из них, либо последний оставшийся в живых, либо младший, обязан был отложить священный обряд, пока не расскажет о происшедшем старшим по приоритету. К тому же у них выжжена память, что при дэлетсе не делается.
— Вы воспользовались магией? — поднял бровь Ансеис.
— Я помню ваше предостережение, — мрачно ответил Мекор и сделал знак своим бойцам, чтобы они освободили проход.
Спальня, как ни странно, тоже была ярко освещена в столь поздний час — впрочем, сенешаля замка это беспокоило только с точки зрения пожарной безопасности, расход свечей и благовонного масла его никак не касался, всем необходимым алголиане снабжали себя сами.
Алвисид лежал на постели, вытянув руки вдоль тела, и ничем не напоминал жизнерадостного человека, с которым Бламур иногда в последние годы общался. Он был белого цвета, словно мраморная фигура, и больше походил на статую, что стояли в начале подземелья замка.
— Он мертв? — спросил сенешаль у своих спутников, которые гораздо больше его понимали в магии и прочих божественных делах.
— Бога нельзя убить, — не оборачиваясь ответил барон Ансеис.
Все трое подошли ближе к постели, Бламур бросил быстрый взгляд на верховного координатора и тут же отвернулся — настолько тот был страшен в своем горе.
Совершенно неожиданно каменный бог открыл глаза, взгляд его был затуманен.
— Хамрай, ты? — едва слышно прошептали мраморные губы.
— Да, — ответил барон Ансеис, — и Мекор.
— Хранители, — сказал Алвисид.
Барон Ансеис тяжело вздохнул — слишком туманны и неясны были упоминания о хранителях, их почему-то все время опасался шах Балсар.
Все трое молча ждали, не скажет ли чего еще поверженный бог. И дождались:
— Озеро Трех Дев…. Поспешите.
Глаза Алвисида закрылись. Больше они не дождались ни слова и прошли в первую комнату, где живые алголиане унесли в спальни мертвых.
Барон Ансеис в задумчивости присел на край кресла Алвисида. Мекор с укором посмотрел на него, но ничего не сказал.
— Сейчас в Рэдвэлле находится дюжина рыцарей, которые представились как прибывшие из-за трех морей, — сообщил Ансеис верховному координатору. — Шестеро их товарищей явились в мой замок днем, вместе с Гловером и Бламуром, они очень хотели видеть меня до захода солнца. Я думал, это посланцы Балсара, а они… В общем, они не люди, в их головах сидят… твари, похожие на очень светлых тараканов, вот таких размеров, — он показал ладонь. — Хамрай погиб, вы чуть не погибли, вас спасла вся мощь вашего ордена. На магическом уровне связываться с ними не имеет смысла, в чем вы могли убедиться на собственной шкуре…
Мекор кивнул.
— Не стоит использовать даже малейшую магию. Но как бойцы они никудышные, смею вас заверить, — продолжил барон.
В дверях появился начальник караула Трэвор.
Бламур тут же повернулся к нему:
— Доложи обстановку в замке.
— У нас все тихо, — несколько напряженным голосом ответил тот.
— Все тихо? — со злостью переспросил верховный координатор алголиан.
— Да, — твердо ответил Трэвор, которому посланный за ним боец наверняка рассказал об увиденном. — А что происходит на этой территории, — он обвел взглядом помещение, — нас не касается, нам запрещено переступать этот порог. Мы только охраняем и его никто не переступал с того момента, когда ваши уехали к Озеру Трех Дев.
— Он прав, — вступился Бламур и снова повернулся к начальнику караула:
— Где сейчас заморские рыцари?
— Двое в замке, остальные уехали в сторону Маридунума примерно через полтора или два часа после отъезда алголиан и короля Этварда. Наверное, тоже решили посмотреть на церемонию.
— Значит, — вмешался барон Ансеис, — в замке только двое из этих заморских рыцарей?
— Да.
— Где они? — наливаясь яростью, спросил сэр Бламур.
— Спят, наверное, — ответил Трэвор. — Сразу после заката они покинули трапезную и ушли в отведенные им комнаты.
— Сколько их всего вместе со слугами и оруженосцами в замке?
— Ну… По-моему, восемь. Может, шесть или семь. Не больше десятка.
— Хорошо, — задумчиво кивнул барон Ансеис. — А вам известно, куда отправился сэр Радхаур?
— Да, графа пригласил к себе царь озер Тютин. Когда граф встретился с ним, тот предложил ему принять участие в каком-то большом празднике у короля морей Лера. Граф согласился, а сопровождавшие его к озеру барон Кайрон и сэр Манч вернулись обратно в замок. Можете спросить у них, они вернулись не так давно и еще ужинают в трапезной.
— Еще что-нибудь сказать можешь?
— Нет, все спокойно.
— Спокойно!!! — вскричал Бламур, но тут же взял себя в руки и распорядился, почти в точности повторив приказания барона Ансеиса своему сенешалю, отданные менее получаса тому назад:
— Закрыть ворота, никого не выпускать, удвоить посты. Всех остальных привести в полную готовность и ждать меня у коридора, где спят заморские рыцари. Ждите меня, я сейчас подойду. Иди!
— Отдайте распоряжения, чтобы приготовили коней, — сказал вдруг Ансеис. — Мы должны поспешить к Озеру Трех Дев.
— Да, — согласился Бламур. — Приготовьте лошадей. И вели вскипятить эля да немедленно принести сюда господину барону. — Он повернулся к Мекору:
— Вам тоже?
Тот отрицательно покачал головой.
— Все, — сказал Бламур Трэвору. — Иди!
— Постойте, — остановил его верховный координатор. Он уже полностью оправился от пережитых потрясений, и в голосе его появилась прежняя властная твердость. Ему предстояло действовать и принимать решения, все переживания были отброшены в сторону. — К комнатам этих рыцарей, которых вы зовете заморскими, даже не подходите. Мы разберемся сами.
Бламур вопросительно посмотрел на барона Ансеиса. Тот, после секундной паузы, кивнул.
— Значит, пусть все будут готовы отправиться в путь, — распорядился Бламур.
Время улетало стремительно, в эту грандиозную ночь надо было действовать быстро и решительно, но и Мекор, и Ансеис понимали, что разумнее как следует обдумать ситуацию и, по мере возможности, разобраться в ней, предвидя наихудшие варианты, чем с обнаженным мечом, раздирая горло воинственным кличем, бросаться в неизвестность. Ясно, что противник перед ними совершенно неведомый и очень опасный, но, как показали события в замке барона и в алголианском каталоге, — не такой уж непобедимый.
Глава двенадцатая
К Озеру Трех Дев подъехали, когда до полуночи оставалось совсем чуть-чуть. Множество алголианских факелов освещали берег небольшого водоема с тремя выступающими из воды камнями, напоминающими трех согбенных горем женщин.
Церемония алголиан, в чем Этвард мог убедиться, была продумана до мелочей и вызывала лишь восторженные чувства как у участников обряда, так и у зрителей, весьма холодно, если не сказать больше, относящимся к алголианской вере.
Неподалеку от берега находилась хижина отшельника, которую некогда выстроил сэр Таулас. Новый отшельник (живущий здесь уже пятнадцать лет), а вернее, отшельница, встретила высоких гостей, склонившись в поклоне, и тут же скрылась в своем убогом жилище. С тех пор как в озере оказался меч верховного координатора Фоора, христианские рыцари иногда заглядывали к чудесному озеру, но, конечно, не так часто, как в былые времена, а вот алголиане построили себе в лесу нечто вроде гостиницы или небольшого монастыря, где постоянно жили шестнадцать мужчин и шестнадцать женщин, они и подкармливали немногословную отшельницу, время от времени подправляя ветхое строение и перестилая крышу. На предложение выстроить новую хижину отшельница отвечала категорическим отказом. Алголиане же увеличили площадку перед берегом, где покоился в ожидании нового хозяина меч координатора Фоора, выкорчевав близрастущие деревья, выровняли ее, засеяли травой и аккуратно выкашивали, чтобы нога ступала мягко.
Незадолго до наступления темноты король Этвард вновь сел в алголианскую карету, чтобы обсудить с хэккером Травлом детали возложения Экскалибурна в озеро. Этвард поинтересовался (и теперь очень жалел об этом), какое заклинание было наложено на легендарный меч ранее. То, что он услышал, неприятной занозой царапнуло по собственной гордости — по заклинанию, Экскалибурн мог достать из толщи вод любой потомок по прямой Артура Пендрагона в девятом поколении и дальше, первенец мужского пола. То есть если бы Этвард не поехал в свое время к Озеру Трех Дев, то Экскалибурн мог вытащить его старший сын, или, потом, внук… А он-то всю жизнь предполагал, что Экскалибурн дался ему потому, что он — достоин, потому, что на него возложена великая миссия, потому, что… Да все это уже на самом деле неважно — так или иначе, он выполнил почти все, о чем мечталось, да и Экскалибурн уже отслужил свое.
Зрелище алголианской церемонии было торжественным и неспешным. Хэккер Травл стоял возле заветного места в окружении факелоносцев, и узнать в этой застывшей фигуре того доброжелательного собеседника, с которым Этвард общался час назад, было невозможно. Сам Этвард, в окружении своей свиты, стоял неподалеку.
Допелся последний хвалебный файл, прочерчены в воздухе священные спирали Алвисида. То, ради чего все собрались, началось. Распорядитель церемонии выкрикнул имя, и первый из посвящаемых вышел к берегу, губы молодого алголианина беззвучно шептали благодарственный файл.
Бламур вошел вслед за бароном, тот возился у какого-то хитрого механизма с множеством странных приспособлений, цепочек и шестеренок. С натугой потянув на себя рычаг, Ансеис привел в действие хитрую механику, и огромная плита из цельного гранита со скрежетом отъехала в сторону, освободив проход в еще одну комнату, в противоположной стене которой находился заветный вход в Коридор Алвисида.
Сенешаль Рэдвэлла мгновенно сообразил, для чего придумана эта предосторожность — чтобы незваные гости не появились на пороге в самый неподходящий момент, пусть звонят в колокольчик, шнур от которого рядом с неподъемной плитой, и дожидаются, пока хозяин во всеоружии не придет узнать, кому он мог понадобиться. Сам Бламур вынужден был постоянно держать пост в подземелье, где находилась родовая усыпальница графов Маридунских и где ложная могила скрывала проход к Коридору Алвисида. Конечно, волшебных перстней, позволяющих открыть вход, в мире очень мало, настоящий перстень Алвисида хранится у его законного потомка графа Маридунского. Но Ансеис в свое время научился изготавливать не только перстни, позволяющие открывать вход, но и создавать сами входы в любой точке мира, до которой сможет добраться. Конечно, Бламур полностью доверял барону, но, несмотря на десятилетие добрых отношений с алголианами, он не мог беспредельно быть уверенным, что эти отношения не изменятся при смене их очередного лидера: был прецедент. А уж о намерениях неведомого шаха Балсара, подчинившего себе огромные территории на далеком юге, Бламур мог только догадываться. Он знал, что и Балсар с двойником Ансеиса Хамраем, и алголиане вовсю пользуются Коридором, сохраняя между собой холодный мир, но ни те ни другие ни разу даже не попытались открыть выход в Рэдвэлл. Да и барон лишь три или четыре раза за все время воспользовался им, предпочитая верховую прогулку до замка Радхаура. А уж Бламуру и в голову не могла прийти мысль попросить у графа перстень для собственных нужд: если захочет навестить друга, то тоже еще из седла не вываливается и в носилках не нуждается. Радхаур же Коридор почему-то не любил, хотя при необходимости пользовался. То есть волшебные перстни точно, кроме барона и графа, есть у верховного короля, алголиан и шаха Балсара, а сколько их существует всего — ведомо только Силам Космическим, поскольку раз уж Ансеис научился делать открывающие коридор перстни, то наверняка и для алголиан это проблем не составит.
В правильности своих соображений Бламур смог убедиться, едва ступил в ярко освещенный магическим светом волшебный коридор — он значительно изменился, входов стало больше в несколько раз, чем было изначально. Над новыми выходами не было аккуратных строгих табличек Алвисида, а лишь нанесены какие-то знаки простой краской, некоторые и вовсе никак не были подписаны.
Барон, сжимая в руке отлично зарекомендовавший себя в деле клинок шаха Балсара, достаточно уверенным шагом направился к входу в Рэдвэлл. Бламур оставил канделябр в комнатке, дождался, пока плита за ним закроется, и почти бегом поспешил за Ансеисом.
Барон уже успел успокоиться, когда подносил перстень к магической плите. Если когда-то в совершенстве овладел инструментом, то и спустя десятилетия руки помнят, как с ним обращаться. Он чувствовал, что магическая энергия переполняет его, он знал, как ею пользоваться. Но Ансеис так же знал, что «просто» ничего не бывает и неизвестно, что ожидает там, за плитой. По старой привычке, перед тем как открыть плиту, он принялся отсчитывать до шестнадцати.
Резкий звук за спиной заставил Бламура вздрогнуть и обернуться. Ансеис обернулся не так поспешно, но не менее быстро, он не стал использовать вновь обретенные магические способности, чтобы узнать, что произошло; когда-то давно он привык экономить энергию даже в малом, может, это и позволило почти безболезненно прожить полтора десятка лет без магии.
В Коридор открылся еще один вход, на пороге, морщась от мгновенного перехода из полутьмы в яркий магический свет, стоял мужчина с обнаженным длинным и тонким мечом в руке, а позади него виднелось еще около десятка вооруженных людей.
Барону Ансеису не надо было напрягать память, чтобы вспомнить, куда ведет этот выход, сделанный еще Алвисидом. И по одеждам верховного координатора он понял, кто перед ним — Мекор. Но в каком тот был виде!!!
Кожа лица у него была серая, щеки впали, глаз не было видно — лишь черные пятна, из которых текли два кровавых ручейка, уже подзасохших, уши словно прилипли к черепу, от положенной верховному координатору по статусу пышной шевелюры не осталось и следа, причем, похоже, потерял свои волосы Мекор совсем недавно.
Верховный координатор узнал сенешаля Рэдвэлла и его спутника и с видимым облегчением спросил:
— Что ты здесь делаешь, Хамрай? Или… ты барон Ансеис?
— И то и другое. Хамрай погиб.
— Как?
— Не знаю. Но погиб. Ко мне перешла его магическая сущность. Что с тобой?
— Против нас выступила новая, неведомая ранее сила. Всей магической мощи ордена не хватило. Три хэккера погибли, полегли почти все дебаггеры, бывшие в храме, я сам выжил лишь благодаря умелым действиям рядовых бойцов, но мы победили… Я едва стою, но если Алвисиду угрожает опасность… Ты тоже ранен, что случилось?
— Так ты не знаешь, кто на тебя напал? — не отвечая на вопрос, спросил барон.
— Некогда было выяснять, моя главная забота — Алвисид.
— Моя тоже, — усмехнулся Ансеис и добавил:
— Теперь. Но те, кто напали на нас в моем замке, назывались представителями Сил Космических.
— Ты веришь этому?
— Я вообще мало кому и чему верю.
— Но как ты справился с ними? Если уж мы… И Хамрай, со всей его магической силой… Как же ты уцелел?
— Сейчас мне пришла в голову простенькая мысль: я выжил только потому, что еще не обладал магией. Кожей почувствовал, что любое магическое движение будет с удвоенной силой направлено против меня. Мы взяли их мечами, со мной были Бламур и сэр Гловер.
— Сэр Гловер?
— Граф Камулодунский.
— А… Он погиб?
— Нет, охраняет мою семью. Одного из нападавших мы упустили.
— Что происходит в Рэдвэлле?
— Сами хотели бы знать, — вставил слово Бламур.
— Так что ж мы медлим?
— Не стоит с головой бросаться в прорубь, едва выбравшись из пламени. Необходимо успокоиться.
— Я спокоен, — заверил верховный координатор, но Ансеис ему не поверил.
— Думаю, что не стоит использовать сегодня магию, что бы ни случилось, — предложил он. — Твои бойцы ею владеют?
— Почти нет.
— Надеюсь, они лучшие из лучших?
— Те, что оказались рядом. Но ты же знаешь, что у нас нет лучших и худших.
— Да, знаю, — кивнул Ансеис. — Но и ты помни о запрете на магию…
— Я понял. Сил у меня не осталось.
Хамрай вставил магический перстень в специальный паз, и плита мгновенно взлетела вверх, свет коридора осветил небольшой проход и ступеньки, ведущие наверх.
— Раз магию не используем, — сказал Хамрай, — пусть твои воины руками сдвигают крышку на могиле.
Мекор сделал жест, и алголиане поспешили вперед. Ансеис не трудился их пересчитывать, он знал, что их ровно шестнадцать.
— Пропустите меня, — потребовал Бламур. — У гробницы круглосуточно стоит пост моих людей. Не надо лишних жертв, каждый человек может оказаться на счету.
— Разумно, — согласился Мекор, — не стоит терять бойцов.
Едва крышка была сдвинута и в щель пробился свет факелов, в нее тут же уставились два арбалета и строгий голос спросил:
— Кто идет?
— Свои, Клэйв, — устало ответил Бламур, подумав, что ничего его люди не смогут сделать против любого мало-мальски мощного злонамеренного мага. Надо будет обсудить эту проблему с Ансеисом. А если честно, надо было обсудить ее с ним много лет назад, когда Радхаур решил выставить здесь постоянный пост. — Где граф?
— Не знаю, — ответил воин.
— В замке спокойно?
— У нас все тихо.
Бламур со спутниками выбрались в подземелье. Алголиане, привыкая к полумраку, выстроились походным порядком, который в мгновение ока преобразуется в боевой.
— Закройте крышку и продолжайте нести службу, — распорядился сенешаль и, отлично зная путь, направился мимо усыпальниц к выходу из подземелья.
Снаружи стоял всего один воин — следил, чтобы в графскую усыпальницу не забрел кто-либо из многочисленных гостей замка. Увидев невесть каким образом появившегося начальника, ранним утром уехавшего куда-то с ночевкой, да еще в сопровождении такой необычной свиты, часовой, приготовившийся к утомительному ночному дежурству, хотел было что-то сказать, но Бламур остановил его:
— В замке все спокойно?
— Как обычно.
— Ничего подозрительного не слышал?
— Нет…
— Давно заступил?
— Только что, минут десять как сменил Блэра.
Это было странно. В случае любой заварушки непременно поднялся бы переполох. Уж в караулке-то непременно, Бламур мог положиться на начальника стражи.
— Хорошо, продолжай охранять вход.
И опять сенешаль подумал, что любой маг, прими его обличье, мог бы сейчас беспрепятственно пройти дальше. Он вспомнил о своей былой задумке — ежедневно меняемом пароле, — и лишь тяжело вздохнул, сообразив, что практически любой чародей может читать чужие мысли. Но припомнив, что алголиане учат всех бойцов ставить непреодолимый даже для такого могучего мага, как барон Ансеис, заслон всем любителям копаться в их думах, Бламур решил, что обязательно выведает этот секрет, которым к тому же владеет и граф, и обеспечит должную охрану замка.
— Куда мы направляемся? — поинтересовался тем временем барон Ансеис.
— В графские покои, куда же еще? — удивился сенешаль, который в первую очередь думал о господине.
— Сейчас уже за полночь, — заметил Ансеис. — Впрочем, граф бывалый воин и ему не впервой просыпаться посреди ночи, наш рассказ позабавит его. Если, конечно, он не задержался с друзьями до утра за дружеским пиром.
Бламур кивнул: могло быть и такое, особенно сейчас, когда в Рэдвэлл со всех концов Британии начали съезжаться рыцари. Разумеется, главные торжества впереди, но…
— Пройдем мимо покоев графа, — решил сенешаль, — они ближе.
— И рядом с ними находятся помещения Алвисида, — скорее Мекору, чем ему, напомнил Ансеис.
Нынешний граф Маридунский довольно редко бывал в своем замке, посвятив жизнь собиранию Алвисида и свалив все заботы о хозяйстве на старого Бламура. Сенешаля это ничуть не смущало, почти все дела он вел и при старом графе, погибшем в той знаменательной битве пятнадцатилетней давности. Бламур был искренне привязан к молодому господину, и когда тот жил в замке, считал это время для себя праздником, хотя хлопот изрядно прибавлялось.
Два воина спокойно беседовали в довольно неплохо освещенном факелами коридоре, в который выходили лишь двери из комнат графа и из помещения Алвисида. Увидев своего начальника, оба вытянулись по струнке, мгновенно прекратив разговор.
— Господин у себя? — спросил сенешаль пожилого воина, который состоял у него на службе более двух десятков лет и помнил еще старого графа Отлака.
— Нет, граф уехал сегодня утром, и Трэвор говорил, что до завтра его точно не будет, если не дольше.
— Куда уехал? — встревожился Бламур.
— Не знаю, спросите у Трэвора.
— Хорошо, спрошу, — кивнул Бламур. — К Алвисиду никто не заходил?
Вообще-то пребывание почти возрожденного бога алголиан в Рэдвэлле считалось секретным, поэтому и был выставлен в этом коридоре круглосуточный пост, потому и были устроены поблизости с библиотекой, где теперь обитал Алвисид, графские покои, но для спутников Бламура это никакой тайны не составляло — и Ансеис, и Мекор неоднократно испрашивали аудиенции у потерявшего силу бога, бывшего к тому же и знаменитым бриттским рыцарем, сподвижником легендарного короля Артура и предком нынешнего хозяина Рэдвэлла.
— Нет.
— И ничего странного не заметили?
— Нет.
— Сэр Бламур, позовите ко мне старшего из шестнадцати охранников, — все еще очень слабым, но уже чуть окрепшим голосом, попросил верховный координатор сенешаля — именно попросил, а не приказал, прекрасно понимая, кто распоряжается в замке.
— Позови, — кивнул Бламур молодому охраннику, думая о том, куда мог уехать его господин, который еще вчера вечером никуда не собирался, иначе бы сенешаль не покинул замок.
Стражник открыл дверь и скрылся за ней.
Бламур спросил у пожилого бойца:
— Давно на посту?
— Да уж скоро сменить должны.
— Король Этвард в трапезной или уже отдыхает? — поинтересовался сенешаль и тут же запоздало подумал: откуда это знать стоящему на посту воину.
Но тот ответил:
— Король Этвард, сэр Таулас и еще некоторые рыцари отправились к Озеру Трех Дев вместе с алголианами, — быстрый взгляд в сторону изможденного Мекора в парадных одеяниях и шестнадцати бойцов за его спиной, замерших, точно изваяния, — посмотреть на их обряд инициации, который пройдет сегодня в полночь. Наверное, уже прошел. Вернутся или завтра к вечеру, или послезавтра. Интересно, удастся ли кому-нибудь на этот раз вытащить меч координатора Фоора?
Бламур сердито кашлянул, словно укоряя не в меру болтливого бойца, и посмотрел на Ансеиса, тот лишь усмехнулся в ответ. Бламур подумал, что, похоже, беда пронеслась мимо замка и, все больше успокаиваясь, решил как можно скорее отвести старого друга в трапезную, напоить его, да заодно и алголиан, горячим целебным элем и перевязать наконец рану барона.
Дверь в помещения Алвисида распахнулась, но на пороге вместо начальника алголианской охраны они увидели стражника с широко вытаращенными от ужаса глазами:
— Они там… все мертвы…
Барон Ансеис отстранил опешившего Бламура и решительно шагнул к дверям, Мекор тоже, и они бок о бок вошли внутрь, шестнадцать алголианских бойцов молча последовали за ними, и у Бламура даже не возникло мысли остановить их, чтобы они пропустили его, сенешаля, посмотреть, что же случилось в замке, за безопасность которого он отвечал. Впрочем, остановить этих бессловесных бойцов было бы не легче, чем пытаться преградить путь горной лавине, и Бламур, так и не произнеся ни слова, остался один на один с двумя своими охранниками.
— Головы поснимаю, — сорвал на них злость старый рыцарь. — Вы зачем здесь стоите, для украшения?
Молодой боец от ужаса увиденного не мог и слова произнести в свое оправдание.
— Мы ни на мгновение не отлучались!!! — поспешил заверить начальника Руан. — Мы службу знаем, у нас и таракан бы незамеченным не проскочил!
— Таракан? — уставился не него сенешаль. — Что ты сказал?!
— Ну… это… так, к слову…
— Смотрите у меня, — пригрозил Бламур и шагнул в покои Алвисида, чтобы узнать, что там, в конце концов, произошло. Затем повернулся на пороге и приказал:
— Руан, останешься здесь. А ты подбери сопли, разыщи начальника караула Трэвора и приведи сюда, да так, чтобы ни одна живая душа не узнала! Понял?!! Бегом!!!
Шестнадцать алголиан, пришедших вместе с верховным координатором, стояли вдоль стен, ожидая приказа Мекора или мгновения, когда придется действовать без приказа, по обстоятельствам.
Картина, представшая перед глазами в ярко освещенном зале, была, конечно, ужасная, но за свои годы Бламур видел и не такое, к тому же от странных алголиан всего можно было ожидать. На полу, преграждая проход к спальне поверженного бога, лежали мертвые алголиане, и мужчины, и женщины, у каждого в груди торчал короткий алголианский кинжал, предназначенный для ритуальных обрядов.
— Они сделали себе дэлетс? — глухо спросил Бламур.
— Нет, — коротко ответил Мекор.
— Почему ты в этом уверен? — поинтересовался Ансеис.
— Один из них, либо последний оставшийся в живых, либо младший, обязан был отложить священный обряд, пока не расскажет о происшедшем старшим по приоритету. К тому же у них выжжена память, что при дэлетсе не делается.
— Вы воспользовались магией? — поднял бровь Ансеис.
— Я помню ваше предостережение, — мрачно ответил Мекор и сделал знак своим бойцам, чтобы они освободили проход.
Спальня, как ни странно, тоже была ярко освещена в столь поздний час — впрочем, сенешаля замка это беспокоило только с точки зрения пожарной безопасности, расход свечей и благовонного масла его никак не касался, всем необходимым алголиане снабжали себя сами.
Алвисид лежал на постели, вытянув руки вдоль тела, и ничем не напоминал жизнерадостного человека, с которым Бламур иногда в последние годы общался. Он был белого цвета, словно мраморная фигура, и больше походил на статую, что стояли в начале подземелья замка.
— Он мертв? — спросил сенешаль у своих спутников, которые гораздо больше его понимали в магии и прочих божественных делах.
— Бога нельзя убить, — не оборачиваясь ответил барон Ансеис.
Все трое подошли ближе к постели, Бламур бросил быстрый взгляд на верховного координатора и тут же отвернулся — настолько тот был страшен в своем горе.
Совершенно неожиданно каменный бог открыл глаза, взгляд его был затуманен.
— Хамрай, ты? — едва слышно прошептали мраморные губы.
— Да, — ответил барон Ансеис, — и Мекор.
— Хранители, — сказал Алвисид.
Барон Ансеис тяжело вздохнул — слишком туманны и неясны были упоминания о хранителях, их почему-то все время опасался шах Балсар.
Все трое молча ждали, не скажет ли чего еще поверженный бог. И дождались:
— Озеро Трех Дев…. Поспешите.
Глаза Алвисида закрылись. Больше они не дождались ни слова и прошли в первую комнату, где живые алголиане унесли в спальни мертвых.
Барон Ансеис в задумчивости присел на край кресла Алвисида. Мекор с укором посмотрел на него, но ничего не сказал.
— Сейчас в Рэдвэлле находится дюжина рыцарей, которые представились как прибывшие из-за трех морей, — сообщил Ансеис верховному координатору. — Шестеро их товарищей явились в мой замок днем, вместе с Гловером и Бламуром, они очень хотели видеть меня до захода солнца. Я думал, это посланцы Балсара, а они… В общем, они не люди, в их головах сидят… твари, похожие на очень светлых тараканов, вот таких размеров, — он показал ладонь. — Хамрай погиб, вы чуть не погибли, вас спасла вся мощь вашего ордена. На магическом уровне связываться с ними не имеет смысла, в чем вы могли убедиться на собственной шкуре…
Мекор кивнул.
— Не стоит использовать даже малейшую магию. Но как бойцы они никудышные, смею вас заверить, — продолжил барон.
В дверях появился начальник караула Трэвор.
Бламур тут же повернулся к нему:
— Доложи обстановку в замке.
— У нас все тихо, — несколько напряженным голосом ответил тот.
— Все тихо? — со злостью переспросил верховный координатор алголиан.
— Да, — твердо ответил Трэвор, которому посланный за ним боец наверняка рассказал об увиденном. — А что происходит на этой территории, — он обвел взглядом помещение, — нас не касается, нам запрещено переступать этот порог. Мы только охраняем и его никто не переступал с того момента, когда ваши уехали к Озеру Трех Дев.
— Он прав, — вступился Бламур и снова повернулся к начальнику караула:
— Где сейчас заморские рыцари?
— Двое в замке, остальные уехали в сторону Маридунума примерно через полтора или два часа после отъезда алголиан и короля Этварда. Наверное, тоже решили посмотреть на церемонию.
— Значит, — вмешался барон Ансеис, — в замке только двое из этих заморских рыцарей?
— Да.
— Где они? — наливаясь яростью, спросил сэр Бламур.
— Спят, наверное, — ответил Трэвор. — Сразу после заката они покинули трапезную и ушли в отведенные им комнаты.
— Сколько их всего вместе со слугами и оруженосцами в замке?
— Ну… По-моему, восемь. Может, шесть или семь. Не больше десятка.
— Хорошо, — задумчиво кивнул барон Ансеис. — А вам известно, куда отправился сэр Радхаур?
— Да, графа пригласил к себе царь озер Тютин. Когда граф встретился с ним, тот предложил ему принять участие в каком-то большом празднике у короля морей Лера. Граф согласился, а сопровождавшие его к озеру барон Кайрон и сэр Манч вернулись обратно в замок. Можете спросить у них, они вернулись не так давно и еще ужинают в трапезной.
— Еще что-нибудь сказать можешь?
— Нет, все спокойно.
— Спокойно!!! — вскричал Бламур, но тут же взял себя в руки и распорядился, почти в точности повторив приказания барона Ансеиса своему сенешалю, отданные менее получаса тому назад:
— Закрыть ворота, никого не выпускать, удвоить посты. Всех остальных привести в полную готовность и ждать меня у коридора, где спят заморские рыцари. Ждите меня, я сейчас подойду. Иди!
— Отдайте распоряжения, чтобы приготовили коней, — сказал вдруг Ансеис. — Мы должны поспешить к Озеру Трех Дев.
— Да, — согласился Бламур. — Приготовьте лошадей. И вели вскипятить эля да немедленно принести сюда господину барону. — Он повернулся к Мекору:
— Вам тоже?
Тот отрицательно покачал головой.
— Все, — сказал Бламур Трэвору. — Иди!
— Постойте, — остановил его верховный координатор. Он уже полностью оправился от пережитых потрясений, и в голосе его появилась прежняя властная твердость. Ему предстояло действовать и принимать решения, все переживания были отброшены в сторону. — К комнатам этих рыцарей, которых вы зовете заморскими, даже не подходите. Мы разберемся сами.
Бламур вопросительно посмотрел на барона Ансеиса. Тот, после секундной паузы, кивнул.
— Значит, пусть все будут готовы отправиться в путь, — распорядился Бламур.
Время улетало стремительно, в эту грандиозную ночь надо было действовать быстро и решительно, но и Мекор, и Ансеис понимали, что разумнее как следует обдумать ситуацию и, по мере возможности, разобраться в ней, предвидя наихудшие варианты, чем с обнаженным мечом, раздирая горло воинственным кличем, бросаться в неизвестность. Ясно, что противник перед ними совершенно неведомый и очень опасный, но, как показали события в замке барона и в алголианском каталоге, — не такой уж непобедимый.
Глава двенадцатая
Смерть, не гордись, когда тебя зовут
Могучей, грозной. Жалкие слова!
Кого взяла ты — в вечности живут,
И навсегда моя душа жива.
Джон Донн
К Озеру Трех Дев подъехали, когда до полуночи оставалось совсем чуть-чуть. Множество алголианских факелов освещали берег небольшого водоема с тремя выступающими из воды камнями, напоминающими трех согбенных горем женщин.
Церемония алголиан, в чем Этвард мог убедиться, была продумана до мелочей и вызывала лишь восторженные чувства как у участников обряда, так и у зрителей, весьма холодно, если не сказать больше, относящимся к алголианской вере.
Неподалеку от берега находилась хижина отшельника, которую некогда выстроил сэр Таулас. Новый отшельник (живущий здесь уже пятнадцать лет), а вернее, отшельница, встретила высоких гостей, склонившись в поклоне, и тут же скрылась в своем убогом жилище. С тех пор как в озере оказался меч верховного координатора Фоора, христианские рыцари иногда заглядывали к чудесному озеру, но, конечно, не так часто, как в былые времена, а вот алголиане построили себе в лесу нечто вроде гостиницы или небольшого монастыря, где постоянно жили шестнадцать мужчин и шестнадцать женщин, они и подкармливали немногословную отшельницу, время от времени подправляя ветхое строение и перестилая крышу. На предложение выстроить новую хижину отшельница отвечала категорическим отказом. Алголиане же увеличили площадку перед берегом, где покоился в ожидании нового хозяина меч координатора Фоора, выкорчевав близрастущие деревья, выровняли ее, засеяли травой и аккуратно выкашивали, чтобы нога ступала мягко.
Незадолго до наступления темноты король Этвард вновь сел в алголианскую карету, чтобы обсудить с хэккером Травлом детали возложения Экскалибурна в озеро. Этвард поинтересовался (и теперь очень жалел об этом), какое заклинание было наложено на легендарный меч ранее. То, что он услышал, неприятной занозой царапнуло по собственной гордости — по заклинанию, Экскалибурн мог достать из толщи вод любой потомок по прямой Артура Пендрагона в девятом поколении и дальше, первенец мужского пола. То есть если бы Этвард не поехал в свое время к Озеру Трех Дев, то Экскалибурн мог вытащить его старший сын, или, потом, внук… А он-то всю жизнь предполагал, что Экскалибурн дался ему потому, что он — достоин, потому, что на него возложена великая миссия, потому, что… Да все это уже на самом деле неважно — так или иначе, он выполнил почти все, о чем мечталось, да и Экскалибурн уже отслужил свое.
Зрелище алголианской церемонии было торжественным и неспешным. Хэккер Травл стоял возле заветного места в окружении факелоносцев, и узнать в этой застывшей фигуре того доброжелательного собеседника, с которым Этвард общался час назад, было невозможно. Сам Этвард, в окружении своей свиты, стоял неподалеку.
Допелся последний хвалебный файл, прочерчены в воздухе священные спирали Алвисида. То, ради чего все собрались, началось. Распорядитель церемонии выкрикнул имя, и первый из посвящаемых вышел к берегу, губы молодого алголианина беззвучно шептали благодарственный файл.