Легостаев Андрей Анатольевич. Канун Армагеддона

Андрей Легостаев
Канун Армагеддона

   Сергею Викторовичу Боброву с благодарностью посвящаю.

Автор

От автора

   Я не удивился бы, случись подобное ночью, — устал и не понимаешь, где сон, где явь. Но это произошло жарким солнечным днем. Я был дома один, и распахнулась дверь. Вошел мужчина — он был младше меня, но по внешнему его виду я бы этого не сказал. Соломенные волосы, выбеленные ветрами и солнцем, которое светит всем, схвачены кожаным ремешком, загорелое лицо. Он выглядел усталым во всем. Только глаза блеснули гневным взглядом… На нем не было блестящих доспехов и шлема с опущенным забралом и цветастым плюмажем. Задрипанные штаны, протертые между ног, — от седла, наверное. Когда-то белая рубаха и кожаная куртка с короткими рукавами — чтобы не сковывала движений. Эта куртка вполне заменяла доспехи — кому как не мне знать, что она двухслойная, а между слоями вшиты стальные кольца…
   Я оторвался от клавиатуры и посмотрел на него. Пива незваный гость мне точно не принес.
   — Ты знаешь, кто я? — спросил он.
   — Знаю, — ответил я.
   — Тебе нравится, что я страдаю? — спросил он.
   — Нет, — ответил я.
   — Тогда зачем ты заставляешь меня страдать снова? — спросил он. И многозначительно положил мускулистую руку (в арм-реслинг я бы с ним состязаться не стал даже в лучшие годы, хотя десяток лет отработал кузнецом) на рукоять меча, висевшего на потертой перевязи.
   Мне прекрасно было известно имя этого меча, хотя мне его никто не говорил. Имя мечу — Гурондоль.
   — Так зачем? — переспросил незваный (или все же званый?) гость.
   — Не знаю, — ответил я.
   И это была чистая правда.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПРОБУЖДЕНИЕ

   Видел этих я героев,
   Видел я сраженье это.
   Семь планет их покрывали
   В эту ночь столпами света.

Шота Руставели. «Витязь в тигровой шкуре»

Глава первая

   Итак, веселитесь, небеса и обитающие на них!
   Горе живущим на земле и на море! Потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени.

Откровение Иоанна Богослова 12, 12.

   Все Герцоги, Принцы и Князья Тьмы собрались на ужин к Луциферу. Без слуг и свиты. Но повелитель запаздывал. Очень скоро выяснилось, что с утра Луцифер, по случаю знаменательного события — Большого Парада Планет, отправился на Юпитер, в райские кущи. Его все не было и не было.
   Кое-кто из Князей Тьмы заметно нервничал — все знали, в каком настроении возвращается с Юпитера повелитель, но у большинства собравшихся надменные лица были непроницаемы. Огромный слоноподобный Князь Бегемот, главный обжора и сплетник, горестно разводил руки и втягивал невероятных размеров живот почти к самому позвоночнику, показывая беспримерный голод; Асмодей от скуки бросал кости в стену, предлагая всем сыграть на несколько задурманенных душ, но желающих испытать судьбу с самим демоном азарта среди высокопоставленных гостей не находилось.
   Отнюдь не для чревоугодия собрались здесь Владыки Зла. Они вообще могли обходиться без такого пустяка, как трапеза. Задолго до Большого Парада Планет ходили слухи о каких-то невероятных торжествах, о повышении в титулах и должностях (хотя собравшимся здесь повышаться было некуда — выше них только сам Луцифер), о большой амнистии то ли грешников, то ли провинившихся подданных царства зла. Этот вопрос живо занимал многих — у каждого был какой-нибудь любимец, проштрафившийся перед строгим владыкой, то есть понесший наказание за господина. Да и если вдруг (ходили и такие слухи) по случаю столь необыкновенного события (которое, если честно, никто в царстве зла не знал как отмечать или как извлечь из него маломальскую выгоду) расширят штат и владыка решит назначить новых князей, графов, маркизов и баронов, надо постараться, чтобы титулы и должности получили свои ставленники. Слухов ходило множество, планы составлялись самые хитроумные, создавались временные тайные союзы — зачастую крайне неожиданные. Но все зависело от Луцифера, все должно решиться на предстоящем ужине.
   А Владыка Зла запаздывал.
   Наконец двери распахнулись и один из личных слуг повелителя пригласил высоких гостей в покои Луцифера.
   Повелитель Зла сидел во главе огромного дубового стола, на котором почти ничего не было, кроме графинов и высоких узких бокалов. Выражение лица Луцифера было таким, что почти всем гостям захотелось перенестись куда-нибудь подальше от царского дворца.
   Но даже видя отвратительное настроение повелителя, Вельзевул, глава армии темных сил, и Агварес, великий Герцог, ведающий всеми делами на Меркурии, уселись одесную и ошуюю рядом с ним — единожды уступишь свое место, и в следующий раз будешь выгрызать его зубами. Все уже догадались, что раздачи слонов сегодня не предвидится, и мечтали лишь о том, чтобы не попасть под горячую руку. Но что такого мог сказать Демиург Луциферу?!!
   Повелитель Зла вдруг словно очнулся от задумчивости, обвел всех собравшихся налитыми кровью глазами и взял стоящий перед ним кубок. Все поспешили последовать его примеру. Он молча выплеснул в себя содержимое кубка. Гости выпили, не чувствуя вкуса, без тостов, словно присутствовали на поминках.
   Князья и Герцоги Тьмы собрались здесь в своем истинном обличье, без привычных масок, и со стороны зрелище представлялось бы смешным и жутким одновременно, но сторонних наблюдателей в личных покоях Луцифера не было и быть не могло.
   — Мне сегодня заявили, — наконец соизволил прервать зловещее молчание Луцифер, — что мы бессильны и ленивы. Что лишь празднества и игры у нас на уме. Что ж, — он обвел взглядом своих самых приближенных подданных, и только двое смогли выдержать его взгляд, — это поистине так.
   — Но, Повелитель, — набрался духу возразить Вельзевул.
   — Молчать!!! — рявкнул Луцифер. — Демиург прав!!! Он приказал мне — так и сказал «приказываю», — Повелитель Зла задыхался от гнева, — обеспечить все для того, чтобы Алвисид не был возрожден. Иначе пригрозил Армагеддоном.
   — Армагеддон!!! Наконец-то! — не сдержался Вельзевул. И добавил с сожалением:
   — Только обманет, как всегда… Испугается…
   — Ну, конечно, Повелитель, — заметил герцог Агварес, который, выяснив причину гнева, едва заметно вздохнул с облегчением. — Демиургу выгодно сложившееся за два последних столетия равновесие. Он не хочет перемен. А если Алвисид получит былую силу, он вновь начнет перекраивать мир по-своему. Все помнят Алвисида и его братьев.
   Луцифер молча слушал, и это придало Агваресу уверенности.
   — Владыка, не стоит омрачать праздник такими пустяками. Нам не страшен Армагеддон и мы к нему готовы. Но вот насчет Алвисида…
   — Праздник?! Вам бы только праздновать!! Бездельники!!! — еще более страшным голосом заорал Луцифер и ударил ладонью по столу. — Вот уж поистине! Наследник Алвисида уже пятнадцать лет бродит по земле в поисках его частей, а мы сидим сложа руки, не пытаясь ему помочь! Почему Алвисид еще не возрожден?!
   Агварес решил смолчать, как и прочие Князья Тьмы, бросившие молниеносные, некоторые даже с искоркой сожаления, взгляды на холеного Белиала, который красотой своего бледного ухоженного лица, обрамленного прекрасными черными волосами, резко выделялся из числа собравшихся.
   — Повелитель, Наследник Алвисида собирает его, — стараясь быть спокойным, но понимая, что если удастся избежать участи козла отпущения, то это будет чудом, ответил Белиал. — Я вам докладывал…
   — Докладывал? — взревел Луцифер. — А ты сам разговаривал с Алвисидом? Сегодня я узнал, что, оказывается, он ходит, пьет и ест, наслаждается жизнью и вполне может вести светские беседы!!!
   — Повелитель, Рэдвэлл после появления там сына Божия — святое место и для нас не доступен. К тому же алголиане…
   — Для всех доступен, кроме тебя!!! Рога не пускают? Так мы их быстро укоротим!!!
   Для любого подданного Царства Зла рога — символ могущества. Лишение рогов — лишение всего, в первую очередь магической силы, бессмертия. То есть разжалование в простого смертного… Об этом даже думать не хочется.
   — Но, Повелитель… — пытался еще как-то оправдаться Белиал.
   — Что ты знаешь о новом Наследнике Алвисида? — почему-то неожиданно спокойным тоном спросил Луцифер.
   — О новом Наследнике Алвисида? — ошеломленно переспросил Белиал, и все присутствующие поняли, что тем самым он подписал себе приговор. Окончательный и обжалованию не подлежащий.
   — Да, о новом Наследнике Алвисида. О том, который сейчас служит оруженосцем у друга Радхаура Хамрая!!!
   — У какого Хамрая… Он при шахе Балсаре, и это регион…
   — Хамрай безвылазно сидит во дворце шаха Балсара и, хотя очень хочет собрать Алвисида, ни о каком новом Наследнике понятия не имеет, я бы знал, — спокойно парировал попытку перевалить гнев Луцифера с больной головы на здоровую отвечающий за Азию Князь Тьмы Агалиарепт.
   — Вы говорите о… — начал было Белиал.
   — О бароне Ансеисе! — рявкнул Луцифер.
   — Но он отдал свою магическую сущность двойнику, завел семью и ведет рыцарский образ жизни, он… — Белиал замолчал под презрительным взглядом Луцифера.
   — Сколько шпионов у тебя в Рэдвэлле? — поинтересовался Повелитель Тьмы.
   — Мне так и не удалось найди людей, которые согласились работать и смогли бы прижиться в Рэдвэлле — либо их изгоняли, разоблачив, либо они сбегали сами…
   Толстый Князь Тьмы Бегемот не смог сдержать неприличную отрыжку, присутствующие громко захохотали над ним.
   Луцифер очень выразительно постучал пальцами по столу, и все смолкли.
   В зале повисло зловещее молчание. Князья Тьмы, которые поняли, что грозовые тучи сгустились не над их головами, гадали, во что выльется гнев Повелителя. Но даже они не смогли предвидеть решения господина, которого изучали многие сотни лет.
   — Агварес, — сказал Луцифер.
   — Слушаю, Повелитель.
   — Вызови к себе Астарота и Мефиста, выспроси их обо всем, что знают. Отныне отвечать за возрождение Алвисида будешь ты. Завтра жду с докладом. И если Алвисид в ближайшие три года… нет, год… не будет возрожден, с тобой будет то же, что и с этим… — он кивнул на Белиала.
   На устах всех Князей Тьмы замер вопрос — а что с ним будет?
   Внешне все произошло без видимых эффектов — не было серных черных облаков, в провинившегося не полетели испепеляющие молнии. Два точеных изящных рога вдруг отвалились с красивой головы Белиала, Луцифер хлопнул в ладоши и крикнул:
   — Коня сэру Белиалу!
   Конечно, Повелитель мог сбросить Белиала на землю в облике нищего, с ног до головы покрытого язвами, и то, что он оставляет ему внешние атрибуты власти, лишь еще больше унижало, показывало всю тяжесть наказания. Разжалование и изгнание Князя Тьмы после Великой Потери Памяти происходило впервые. Тем более всех ужасало то, что это произошло с Белиалом, который был изгнан с Юпитера на Меркурий раньше самого Луцифера, еще тогда, когда Повелитель Зла был первым ангелом и любимцем Демиурга. Правда, за столетия после Великой Потери Памяти Белиал отчасти утратил завоеванные позиции, но по праву считался одним из самых великих и могущественных представителей царства Зла. Происшедшее просто не укладывалось у присутствующих в мозгах: если так владыка поступил с самим Белиалом, что же говорить о прочих?!.
   Приказание Луцифера было исполнено почти мгновенно, два бесенка ввели в пиршественный зал прекрасного коня вороной масти. К седлу были приторочены великолепной работы доспехи и копье.
   Белиал что-то хотел сказать на прощанье, но лишь кивком поблагодарил Луцифера за последнюю оказанную милость — уже изгнанный однажды с небес, он изгонялся и из преисподней. Он с достоинством поправил на себе перевязь с мечом и одним движением взлетел в седло. И конь, и всадник окутались едким облаком, которое, впрочем, скоро рассеялось.
   Все молча смотрели на опустевшее кресло и размышляли — появится здесь новый Князь Тьмы, с которым придется считаться, или место останется вакантным до скончания веков. Впрочем, голос Луцифера тут же вернул их к реальности.
   — Вельзевул, мы готовы к Армагеддону?
   — Да, Повелитель, хоть завтра, — довольно улыбнулся тот.
   Луцифер поморщился и обратился с тем же вопросом к Агваресу:
   — Мне не нужна героическая битва, мне нужна победа. Она реальна?
   — Повелитель, — осторожно ответил Агварес, — все будет зависеть от заключенных на момент битвы союзов…
   — Хорошо, мы обсудим все подробно завтра. Все свободны.
   Князья Тьмы поспешно поставили кубки на стол и, с заметной поспешностью, стали подниматься из-за стола.
   — Агварес, — о чем-то вспомнил Луцифер.
   — Да, Повелитель.
   — Помнится, у Наследника Алвисида была возлюбленная из наших. Не помню, как звать, Мефист подскажет. Тот… — Луцифер не пожелал назвать нерадивого подданного даже по имени, — наказал ее за предательство. Разыщи ее и приведи ко мне. Завтра, когда придешь с соображениями о быстрейшем возрождении Алвисида.
   — Слушаюсь, Повелитель, — согнулся в поклоне Агварес, который еще не понял, как воспринимать новое поручение — считать ли его знаком высшего доверия, или дополнительными проблемами.
   Если б обо всем происшедшем поведали бывшему многослойному системному программисту Алану Сидморту (позже — богу Алвисиду), он бы усмехнулся и, отстранясь от собственных проблем, заметил, что тот, кого Луцифер называет Демиургом, опять добился прямо противоположных результатов тем целям, что преследовал…

Глава вторая

   Но все чаще били стрелы,
   Звери падали во мгле,
   Дикий рев стоял на поле,
   Кровь струилась по земле.

Шота Руставели. «Витязь в тигровой шкуре»

   Когда до заветного часа еще годы и месяцы, спокойно ждешь, продумывая мелочи, смакуя надежды, лелея сладкие предчувствия. Но когда остаются считанные часы, когда все обдумано даже не десятки, а сотни раз и, казалось бы, все предусмотрено, когда все приготовления сделаны, ждать становится совсем невмоготу, и не знаешь, чем себя занять.
   Совершенно неожиданный звонок магического колокольчика, возвещающий, что его в столь ранний дневной час желает видеть владыка полумира шах Балсар, прозвучал для Хамрая чуть ли не как символ избавления от томительного ожидания.
   Повинуясь многолетней привычке, старый чародей наложил запорное заклятье на вход в свою башню, хотя никакой необходимости в этом не было — слуги стороной обходили жилище нелюдимого мага, а после смерти старого Гудэрза, который прибирал в башне и ухаживал за зверинцем, Хамрай все делал (а вернее, ничего не делал) сам. Заботу о зверинце, в который шах Балсар время от времени приводил для устрашения послов и строптивых сатрапов, а потому периодически пополнял коллекцию, переложили на дворцовую стражу, и бесстрашные, великолепно обученные бою воины с опаской бросали дивным тварям куски мяса и, как могли, сквозь прутья чистили клети.
   Хамрай давно, проходя подземным коридором, ведущим из его башни во дворец, перестал обращать внимание на злобно рыкающих и жалобно блеющих тварей, но на людей, попадающих сюда впервые, зверинец производил неизгладимое впечатление.
   И сейчас старый маг был полностью поглощен думами о предстоящем сегодня великом магическом событии. По большому счету, несмотря на весь его колоссальный опыт и могущество тайлорса, у Хамрая было две неразрешимых проблемы. Во-первых, заклятье Алвисида, лежащее на нем и на шахе Балсаре и не позволяющее вступать в близость с женщинами. Честно говоря, в отношении самого себя мага это почти уже не волновало, стар стал, чтобы за юбками гоняться. Ансеис нашел себе в далеких северных краях любовь, ради которой не побоялся пойти на лютую смерть, но заклятье Алвисида оказалось бессильным перед настоящим чувством. Когда Хамрай узнал об этом, ему вдруг показалось, что он готов влюбиться в первую же попавшуюся на пути красотку. Но понял, что это все самообман, сработает заклятье, никуда не денется. А жить хотелось, привык за столько лет, да и до возрождения Алвисида, который обещал снять заклятье, едва обретет былое могущество, совсем недолго уже оставалось.
   Зато владыку полумира очень сильно бесило заклятье и отнюдь не из-за невозможности получать чувственные удовольствия: в конце концов, он изредка забавляется с красивыми юношами. Нет, Балсару не давала покоя мысль, что у него нет наследника и огромная, за полтора столетья созданная им империя может оказаться в чужих руках. Вот эту-то проблему сегодня, в вихре совершенно не представимой доселе магической энергии, Хамрай и попытается решить, он даже примерно представлял себе, как именно.
   Со второй же задачей — снять собственное заклятие на встречу с двойником — тоже можно будет попробовать справиться в сегодняшнюю волшебную ночь. Старый маг прекрасно понимал, что именно он двойник, а не тот, что сейчас зовет себя бароном Ансеисом. И несмотря на то, что Ансеис отдал по одному ему ведомым причинам магическую сущность, он не погиб, как поначалу подумал Хамрай, а ведет образ жизни знатного рыцаря, знать не знающего о всевозможной магии и заклятье Алвисида. Впрочем, за Наследником Алвисида, почти собравшего поверженного бога, Ансеис присматривает на совесть, тут его шаху упрекнуть не в чем.
   Невзирая на всю свою мощь, Хамрай понимал, что его собственное заклятие действует, отменить его невозможно и при встрече с Ансеисом один из них неизбежно погибнет. Хамрай предполагал, что он сам, поскольку был вторым, но возможно, что погибнет и барон, лишенный магической силы. В любом случае, проверять действие заклинания ни у того, ни у другого никакого желания не было. Потому Хамрай ни разу не вошел в Коридор Алвисида, хотя перстень (такой же, как у Ансеиса и шаха Балсара) красуется на безымянном пальце. В принципе, Хамраю и незачем встречаться с Ансеисом, но вдруг…
   В тысячный раз обдумывая проклятые вопросы, Хамрай вдруг почувствовал, что что-то не так, вернее, сперва услышал странный звук, потом почувствовал. Натужно скрипнуло железо, и вдали, в конце коридора, послышались чьи-то быстро удаляющиеся шаги.
   Хамрай мгновенно сообразил, что это означает. Впереди голодно прорычал шинийский лев, обожающий человечье мяса. Хамрай старался не заводить себе врагов во дворце шаха, мало с кем общаясь. В дворцовые интриги он не лез — коварные сановники и всемогущие фавориты приходят и уходят, политики Хамрай чурался как огня, на то у шаха существуют визири и советники. Вряд ли он перешел кому дорогу во дворце, скорее всего затевается очередная попытка переворота — слишком многие полагают, что зажился шах Балсар на этом свете. Посему надо первым делом уничтожить его друга и соратника, могущественного колдуна, чтобы не мешался под ногами. А как его возьмешь, если не врасплох…
   Продумано заговорщиками все было весьма тщательно — повинуясь магическому усилию дверцы клеток послушно пошли обратно, но все как одна застряли, значит, были приготовлены заранее стопорящие немудреные устройства. Времени на размышления не было ни мгновения — если Хамрай не хотел быть сожранным тварями из собственного зверинца, надо было защищаться. Тварей было очень много, и большинство из них были крайне опасны. Но он знал сильные и слабые стороны своих подопечных.
   Погнаться за убегающим злоумышленником означало самому сунуть голову в петлю — в начале коридора находились клетки с самыми устрашающими и опасными зверями, ближе к входу в башню были красивые и почти безопасные особи. Поэтому Хамрай бросился назад, к башне, на бегу входя в магическое подпространство и подавляя волю тех животных, которые могли использовать инстинктивную звериную магию.
   В самой последней клетке содержалось наиболее опасное существо — магический скелет, погруженный в чародейский сон Хамраем много десятилетий назад.
   Чувствуя, что за ним несется полуразумная шестилапая пантера из индийских джунглей, маг мог рассчитывать лишь на скорость ног — если тварь его догонит, то ни мгновения не будет цацкаться со своим мучителем (хоть и редко Хамрай производил над ней эксперименты и очень давно, она своим умишком запомнила его).
   Дикий рев почувствовавших свободу тварей наполнил зверинец, и Хамрай даже успел подумать, что если хоть кто-то из животных удерет, то придется его отлавливать по всему дворцу, и даже представить страшно, сколько стражников на этой охоте будет насмерть загрызено или покалечено.
   Шестиногая пантера в отчаянном броске, прорычав почти членораздельное ругательство на своем родном языке, бросилась на беглеца — но подобные саблям когти лишь пробороздили кровавые полосы на спине чародея, разорвав халат и рубашку.
   Хамрай метнулся в клеть с прикованным к стене скелетом и вырвал клинок из неподвижных костяшек. Меч, хоть и покрылся слоем ржавчины, был непростым — еще до Великой Потери Памяти какой-то забытый ныне колдун произнес над ним несложные заклинания.
   Поудобнее схватив древнее оружие, Хамрай выскочил из клетки и встретил новый прыжок разъяренной твари острым клинком. Издав дикий визг, пантера рухнула к его ногам, вырвав из ладони волшебный меч.
   В правую ногу острыми зубками вцепился детеныш болотной сибры, за ним ползли остальные его собратья. Сибра была гермафродитом и раз в пять лет приносила потомство, старый Гудэрз топил приплод за ненадобностью, а Хамрай поленился. Из распахнутых клеток спешили к мучителю другие твари, не менее злобные, чем шестиногая пантера. Судя по всему, большинство из них уже оправилось от магической оплеухи, отвешенной Хамраем, но чтобы разобраться с таким количеством хищником на магическом уровне, надо, чтобы физическое его тело находилось в относительной безопасности!
   Из последних сил, не пытаясь стряхнуть впившегося в ногу детеныша сибры, Хамрай рванулся к башне. Он накануне не забыл произнести запорное заклинание, что едва не стоило магу жизни, — на то, чтобы снять собственное колдовство, требуется время. Его спасло поистине чудо: жадный шинийский двухголовый лев, почувствовав другую добычу, бросился в последнее мгновение на двухметрового сиамского лешака, сплошь покрытого густой шерстью.
   Хамрай захлопнул за собой дверь, задвинул тяжелый засов и перевел дух. Маленький детеныш сибры, похрюкивая от удовольствия, все больше впивался в мясо. Хамрай наклонился, с трудом оторвал его и со всей силы шмякнул о стену.
   Тяжело ступая, тайлорс поднялся к себе на третий этаж. Магический колокольчик, оповещающий о желании пресветлого шаха видеть своего чародея, как ни странно, молчал. То ли Балсар просто соскучился по Хамраю и звал его без дела, то ли его что-то отвлекло, но больше он не звонил.
   Хамрай разделся до пояса, стараясь привести мысли в порядок, и прошел в умывальню, чтобы обработать свежие раны. Надо было успокоиться и как следует все обдумать, но первым делом он вошел в магическое пространство и убедился, что злоумышленники не забыли накрепко запереть за собой двери и разъяренные твари не могут выбраться из коридора — двери надежные и крепкие.
   Вот и есть теперь чем заняться до Большого Парада Планет, успеть бы. И сколько магической энергии, которая ох как необходима сегодня, придется потратить… Кому выгодно, чтобы Хамрай не использовал уникальную возможность во всей полноте? Только силам космическим известно. Впрочем, старый маг догадывался, что все объяснится гораздо проще…
   Так и случилось.
   Он с помощью магии по одному развел хищников по клеткам, потом мечом добил пораненных в свалке и, убедившись, что клетки хорошо заперты, наложил на каждую дверцу запорное заклятие. Было потрачено почти два часа. Пришлось принять кое-какие меры и против возможного гнева владыки. Когда Хамрай появился в покоях шаха, тот и не подозревал, что звал своего чародея и старого друга.
   Балсар проводил очередное совещание с высшими сановниками. Обсуждалась отмена какого-то налога, и военачальники, соскучившиеся по хорошенькой заварушке, ибо на границах государства все было спокойно, а враги и голову не могли поднять, заметно скучали.
   Хамрай спокойно прошел на место рядом с Балсаром, которое никто никогда не занимал даже в его отсутствие, и сел рядом. Войдя в магическое пространство, он убедился, что шах уже отравлен сильным медленно действующим ядом, и усмехнулся.
   Наверное, есть где-нибудь в мире яды, о которых Хамрай ничего не знает и против которых будут бессильны его охраняющие чары. Но эта отрава не из таких и не нанесет здоровью солнцеподобного владыки ни малейшего вреда.
   Как все глупо, скучно и неинтересно — первый визирь посчитал, что сможет управлять государством не хуже шаха Балсара, у которого к тому же нет наследника. Какой-то бродячий колдун уверил первого визиря в успехе. Теперь голова много возомнившего о себе сановника будет выставлена на колу у дворцовых ворот. Или не будет — как шах пожелает, но жить заговорщику осталось ровно столько, сколько будет молчать Хамрай.
   То-то первый визирь не смог скрыть удивления при виде Хамрая — живого и невредимого, — и сейчас прячет взгляд. Чтобы прочувствовать его испуганно бьющиеся мысли, не надо было даже использовать магию. Но Хамрай использовал. Чтобы узнать имена всех заговорщиков.
   Ну почему заговоры почти всегда устраивают первые визири? Да еще так бездарно? Сколько их тайлорс уже предотвратил и сколько их будет еще… Некоторые, поумнее, пытались подкупить Хамрая… Но нет на свете таких сокровищ, которые могли бы соблазнить старого мага — знания и полная личная свобода, вот неоценимые сокровища. А свободу он получит, только избавившись от заклятия Алвисида, хотя оно почти не мешает ему жить…