Страница:
Порыв ветра принес с собой редкие белые крупинки. Гелера зябко повела плечами. Зима уже совсем скоро. В этих местах было куда холоднее, чем в селе, где она родилась. Кхор движется на север? Впрочем, спрашивать бесполезно – все равно ничего не ответит. Может, у него и вправду проблемы со слухом? Но разве бывает, что иногда человек слышит, а иногда – нет? Гелера потерла ладони друг о друга, стараясь согреться. В стариковских болезнях она совершенно не разбиралась. Кто мог представить, что ей потребуются такие знания?
Новый порыв ветра взметнул полы мешковатого плаща, холодной рукой мазнув по лодыжкам. Гелера поспешно повернула к дому старосты, ставшему ее временным пристанищем. Подумать можно и позже, устроившись у огня. На улице становилось слишком неуютно.
Она ошиблась. Все домочадцы разбежались из дома старосты, и там было не намного теплее, чем под открытым небом. Пришлось долго возиться с печкой, разжигая огонь, прежде чем тепло стало возвращаться в выстуженные комнаты.
Она свернулась на краешке набитого шелухой матраса, поджав под себя ноги. Дома для такой погоды у нее был припасен красивый плащ, снаружи и изнутри подбитый мехом. Подарок Налека.
Гелера натянула на плечи тощее стеганое одеяло, стараясь побыстрее согреться. Ей хотелось есть, но пока староста придет в себя и вспомнит о долге гостеприимного хозяина, пройдет не один час. А самой рыскать на чужой кухне… хозяйка обидится. Да хорошо еще, если не сочтет, что присутствие чудовища попортило все продукты.
Мерзкий запах, медленно, но неотвратимо наполнявший воздух, прервал голодные размышления. Гелера покосилась на дверь, ведущую в соседнюю комнату. В этот раз ее и кхора разместили в смежных помещениях, ее собственная комната была проходной. Последнее, впрочем, не очень обеспокоило Гелеру. Вопреки ожиданиям, колдун отнюдь не рвался подсмотреть за процессом ее переодевания или чем-то подобным. Сначала она пребывала в недоумении по этому поводу, пока не поняла: в виде чудовища она навряд ли будет интересна даже этому дурному старикашке.
Запах усилился. От него свербило в носу и хотелось чихать. На глаза выступили слезы. Гелера поднялась, нехотя выпутываясь из нагретого одеяла. Колдун! Небось какие-то мерзкие опыты ставит! Она дернула дверную ручку, но та, как и следовало ожидать, не поддалась ни на йоту. Запах и не думал ослабевать.
Гелера заколотила по двери.
– Открывай! Немедленно открывай!
Шагов за дверью она не услышала – и когда та медленно распахнулась вовнутрь, едва не саданула кулаком по руке кхора.
– Что-то случилось? – Голос у него был усталый.
Но Гелера не обратила внимания на голос, уставившись на голову колдуна. Все его волосы были покрыты странной субстанцией серо-белого цвета – словно он решил замесить на голове тесто. Белыми пятнами были измазаны даже брови и руки. Именно эта субстанция и распространяла тошнотворный запах.
– Что это?! – Она ткнула пальцем в сторону его головы, старательно выдерживая дистанцию. Мало ли. Вдруг это ядовито.
Кхор на миг нахмурился, скосил взгляд на заляпанные белым руки… Пожал плечами – небрежно, как показалось Гелере.
– Голову мою.
– Что?! – Она ослышалась? – Ты что, издеваешься?
– Как можно? – Он сжал губы, стараясь скрыть улыбку. – Чем ты недовольна?
– Все нормальные люди голову моют травяным отваром. А не этой… Вонючей белой кашей! – возмущенно ответила Гелера.
– Ну так то люди. А я же не человек. Я кхор.
Гелера опасливо коснулась своего черепа. Превращение начисто лишило ее волос. Сейчас она впервые обрадовалась этому.
– И мне что, тоже надо так их мыть, когда они снова отрастут? – уточнила девушка.
– Не знаю, не знаю… – Теперь кхор уже в открытую ухмылялся. – Все может быть. Вырастут – проверишь. Если твой отвар не подействует…
Гелера снова коснулась голой кожи. Бр-р-р!..
– Да, дитя мое! Чуть не забыл. А не принесешь ли ты мне тепленькой водички, чтобы я мог смыть вот это? – Он ткнул пальцем в свою шевелюру.
– Сам принеси! Мог бы и заранее позаботиться, раз мыться собрался!
– Ммм… да, ты права… Но видишь ли… Я тут немного нервничал из-за неудачного дня, и часть этого состава попала мне в глаза. Пока я их протру… Мне просто показалось, что тебе чем-то не нравится запах…
Гелера уставилась ему на макушку, стараясь прожечь взглядом. Вот мерзкий старикашка! Вечно он так!
– Хорошо. Постараюсь найти тебе воду, – буркнула она себе под нос, разворачиваясь.
– И не забудь подогреть! Холодной водой этот состав не смывается! – донеслось ей в спину.
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
Новый порыв ветра взметнул полы мешковатого плаща, холодной рукой мазнув по лодыжкам. Гелера поспешно повернула к дому старосты, ставшему ее временным пристанищем. Подумать можно и позже, устроившись у огня. На улице становилось слишком неуютно.
Она ошиблась. Все домочадцы разбежались из дома старосты, и там было не намного теплее, чем под открытым небом. Пришлось долго возиться с печкой, разжигая огонь, прежде чем тепло стало возвращаться в выстуженные комнаты.
Она свернулась на краешке набитого шелухой матраса, поджав под себя ноги. Дома для такой погоды у нее был припасен красивый плащ, снаружи и изнутри подбитый мехом. Подарок Налека.
Гелера натянула на плечи тощее стеганое одеяло, стараясь побыстрее согреться. Ей хотелось есть, но пока староста придет в себя и вспомнит о долге гостеприимного хозяина, пройдет не один час. А самой рыскать на чужой кухне… хозяйка обидится. Да хорошо еще, если не сочтет, что присутствие чудовища попортило все продукты.
Мерзкий запах, медленно, но неотвратимо наполнявший воздух, прервал голодные размышления. Гелера покосилась на дверь, ведущую в соседнюю комнату. В этот раз ее и кхора разместили в смежных помещениях, ее собственная комната была проходной. Последнее, впрочем, не очень обеспокоило Гелеру. Вопреки ожиданиям, колдун отнюдь не рвался подсмотреть за процессом ее переодевания или чем-то подобным. Сначала она пребывала в недоумении по этому поводу, пока не поняла: в виде чудовища она навряд ли будет интересна даже этому дурному старикашке.
Запах усилился. От него свербило в носу и хотелось чихать. На глаза выступили слезы. Гелера поднялась, нехотя выпутываясь из нагретого одеяла. Колдун! Небось какие-то мерзкие опыты ставит! Она дернула дверную ручку, но та, как и следовало ожидать, не поддалась ни на йоту. Запах и не думал ослабевать.
Гелера заколотила по двери.
– Открывай! Немедленно открывай!
Шагов за дверью она не услышала – и когда та медленно распахнулась вовнутрь, едва не саданула кулаком по руке кхора.
– Что-то случилось? – Голос у него был усталый.
Но Гелера не обратила внимания на голос, уставившись на голову колдуна. Все его волосы были покрыты странной субстанцией серо-белого цвета – словно он решил замесить на голове тесто. Белыми пятнами были измазаны даже брови и руки. Именно эта субстанция и распространяла тошнотворный запах.
– Что это?! – Она ткнула пальцем в сторону его головы, старательно выдерживая дистанцию. Мало ли. Вдруг это ядовито.
Кхор на миг нахмурился, скосил взгляд на заляпанные белым руки… Пожал плечами – небрежно, как показалось Гелере.
– Голову мою.
– Что?! – Она ослышалась? – Ты что, издеваешься?
– Как можно? – Он сжал губы, стараясь скрыть улыбку. – Чем ты недовольна?
– Все нормальные люди голову моют травяным отваром. А не этой… Вонючей белой кашей! – возмущенно ответила Гелера.
– Ну так то люди. А я же не человек. Я кхор.
Гелера опасливо коснулась своего черепа. Превращение начисто лишило ее волос. Сейчас она впервые обрадовалась этому.
– И мне что, тоже надо так их мыть, когда они снова отрастут? – уточнила девушка.
– Не знаю, не знаю… – Теперь кхор уже в открытую ухмылялся. – Все может быть. Вырастут – проверишь. Если твой отвар не подействует…
Гелера снова коснулась голой кожи. Бр-р-р!..
– Да, дитя мое! Чуть не забыл. А не принесешь ли ты мне тепленькой водички, чтобы я мог смыть вот это? – Он ткнул пальцем в свою шевелюру.
– Сам принеси! Мог бы и заранее позаботиться, раз мыться собрался!
– Ммм… да, ты права… Но видишь ли… Я тут немного нервничал из-за неудачного дня, и часть этого состава попала мне в глаза. Пока я их протру… Мне просто показалось, что тебе чем-то не нравится запах…
Гелера уставилась ему на макушку, стараясь прожечь взглядом. Вот мерзкий старикашка! Вечно он так!
– Хорошо. Постараюсь найти тебе воду, – буркнула она себе под нос, разворачиваясь.
– И не забудь подогреть! Холодной водой этот состав не смывается! – донеслось ей в спину.
ГЛАВА 7
Коракс повернулся на шум. Хех, а ведь она действительно принесла воду. И кажется, действительно озаботилась ее подогреть. Правда, слегка перестаралась: густые клубы пара над ведром навевали мысли о крутом кипятке.
Кхор подошел к окну и распахнул его настежь, позволяя холодному воздуху забраться в комнату. Человеку, наверное, было бы неприятно. Кораксу же было все равно. Он просто хотел, чтобы вода быстрее приняла нормальную температуру.
– Оно все еще воняет! – донесся возмущенный голос из-за запертой двери.
Ну да, запах был, прямо скажем, не самый изысканный. Коракс усмехнулся. Неужели она действительно поверила, что он этиммоет голову? Забавно.
Он склонился над ведром, старательно смывая остатки краски. Мокрые волосы неприятно и жестко кололись и лезли в рот. Коракс отплюнулся. Прическа была не самой удобной, но свою задачу выполняла – а значит, сожалеть не имеет смысла.
Кхор отжал седые пряди и связал их в пучок, после чего потянулся за картой. Тонкий листок бумаги, отражавший северные границы империи и горную гряду в их центре. Карта была испещрена множеством крестиков – те деревни, где он уже был. Крестики образовывали начало широкой спирали, стремившейся свернуться в точку где-то в районе горной гряды. Коракс поставил очередной крест и задумчиво уставился в рисунок.
Может, зря он все это затеял? Может, надо было просто добиться вхождения в Совет? Его бы приняли, в этом нет никаких сомнений… Но на это требовалось время. Коракс вздохнул, вспоминая тревожный сон. Если бы у него было это время, насколько все было бы проще! Но вода неумолимо стекала по стенкам клепсидры – слишком быстро, чтобы он мог позволить себе ждать…
Кхор коснулся кончиком черного ногтя рисунка гор. Он ведь даже не знает, где конкретно находится это место. Конечно, он надеялся, что, попав ближе, сможет его почувствовать… Но если он ошибается, если все его домыслы – не более чем разыгравшееся воображение? Если выводы, что сделал на основании старых книг, ошибочны? И если кто-то из Совета поймет его игру и попробует остановить? Что тогда?
Он медленно и аккуратно свернул карту в трубочку и положил обратно в шкатулку. От никак не желавшего выветриваться запаха краски начинала кружиться голова.
За дверью снова послышался шум.
– Эй, колдун! Ты есть будешь?
Есть он не хотел. Но он никогда не мог похвастаться здоровым аппетитом. Коракс отпер дверь и шагнул наружу. Гелера устроилась на дальнем конце стола, опасливо поглядывая на него и старательно подгребая наиболее вкусные, по ее мнению, яства поближе к своей персоне. Кхор покачал головой, с трудом скрывая невольную улыбку. Совсем как избалованный ребенок.
Жаль, что с нею все так получилось. Время от времени Кораксу хотелось рассказать ей правду. Вот только разве она поверила бы? Поверила, что он и сам не знает, почему Врата вместо того, чтобы убить ее, превратили в нечто совершенно непонятное? Он лгал. Он совершенно не был уверен, что уничтожение Вратбудет способствовать возвращению ее первоначального облика. Скорее был уверен в обратном. Ведь мутации, как правило, протекают только в одну сторону.
Не был он и уверен, что удаление от Вратприведет к ее гибели. Зато практически не сомневался, что перепуганные видом монстра вчерашние односельчане запросто могут забить девушку камнями, и на его совести повиснет очередная смерть. Нет уж. Пусть лучше Гелера считает его вредным колдунишкой: неприязнь перенести куда проще, чем вид перерезанного горла.
Коракс рассеянно подобрал с блюда яблоко и вцепился в него зубами.
– Эй, ты с ума сошел? – Рука, куда более сильная, чем его собственная, буквально вырвала фрукт изо рта. Коракс чуть не подавился тем куском, что успел отгрызть. – Тебе нельзя есть такие вещи! У тебя же все зубы гнилые!
Кхор вздохнул. Объяснять Гелере, что зубы у него вовсе не гнилые, а попросту черного цвета, никакого смысла не имело. Либо не поверит, либо попробует выбить.
Она, быть может, и неплохая девушка, вот только немного ненормальная. Интересно, знали ли про это в ее родном селе?
– Дитя мое… – Коракс покатал в ладонях последнее оставшееся яблоко. – А ведь ты совершенно права. Будь так любезна, порежь мне его на кусочки.
– Чего?! – Если бы Гелера видела себя в этот момент в зеркало, она бы точно воздержалась от столь экспрессивного выражения эмоций. – Сам порежь! Или ты и нож в руках не удержишь?
– Сложно сказать… – задумчиво протянул Коракс, старательно имитируя дрожь руки. – Ты хорошо переносишь вид крови? – Он неловко уронил ножик. Лезвие уткнулось в стол в опасной близости от пальцев.
Нож еще не перестал вибрировать от удара, когда Гелера рывком выдернула его.
– И как ты только обходился, когда меня рядом не было? – недовольно хмурясь, поинтересовалась она.
– Да, тяжело было. Приходилось питаться исключительно кашей. Может, оставить тебя при себе навсегда, а?
Гелера отшвырнула уже надрезанное яблоко на пол и стиснула пальцы в кулак.
– Колдун! Ты же сказал, что умрешь и я снова стану сама собой!
– А если нет? – Коракс вытащил с полки и неспешно положил на стол не дочитанную накануне книгу. Переплет совсем истрепался, надо будет подновить.
– Нет?! Что значит «нет»?! – Гелера подпрыгнула почти вплотную к нему и схватила за плащ на груди. – Куда ты глаза прячешь, колдовское отродье?
Коракс послушно поднял взгляд. М-да, сложно производить внушительное впечатление, если ты ниже оппонента почти на полголовы.
– Я просто предположил, только и всего.
– Я не хочу слушать такие предположения! Еще раз такое скажешь – так тебе лицо отделаю, родная мать не узнает.
– Мать… в любом случае навряд ли меня узнает… – чуть слышно пробормотал Коракс. А сам он не узнает ее точно. Как и все кхоры, он не помнил своего прошлого. Самое раннее воспоминание приходилось на посвящениеи сопутствующие ему испытания. Первые четыре года жизни были наглухо отрезаны каменной плитой. Ни одного воспоминания… Даже имя… Он не знал, было ли оно настоящим, данным ему родителями, или просто одной из кличек, придуманной на скорую руку одним из учителей. Скорее всего, второе.
– Эй, колдун… А откуда у тебя этот жуткий шрам на носу? Это Тениоставили? – Серый палец едва не попал Кораксу в глаз.
…Его привели стоны. Тихие, едва слышные – словно издававший их уже не имел сил даже стонать.
Ученический корпус бьерров. Он никогда не был здесь раньше. Да и сейчас попал случайно – его память, все еще проходящая стадию трансформации, сыграла с ним злую шутку – он перепутал направление.
Ему надо было развернуться и пойти прочь – не его это дело, что творится у бьерров. Он – кхор. У них разные дороги. Но стоны все никак не желали затихнуть… И он не смог уйти.
Валявшийся на полу мальчишка был примерно его лет – не старше двенадцати. Бьерр. Из всей одежды – только тонкие золотые браслеты на запястьях. На этих браслетах должна была красоваться гравировка птицы, распахнувшей крылья. Сейчас рисунка было не разглядеть – его заливала кровь.
Бьерр услышал шаги и тут же попытался сдвинуться, сжаться в комок.
– Нет!
– Эй, не бойся… Я не враг. За что они тебя, а? Сделал что-то дурное?
– Не подходи! – Руки беспомощно выставлены вперед в жалкой попытке защиты.
– Да говорю же, я тебя не трону. Я шел на занятия и немного заблудился. Правда! Кстати, меня Коракс зовут. А тебя?
– Варст… – Губы бьерра зашевелились почти беззвучно. – Если ты не враг… Тогда… Ты убьешь меня?
– Что?
Бьерр не успел ответить. А может, и успел – но его ответа было уже не слышно. Гулкие и быстрые шаги в коридоре создавали слишком много шума.
– Это еще что такое?! – В тоне преподавателя явственно читалось раздражение. – Что ты забыл здесь, ученик кхора?! Изволь покинуть эту территорию.
Да, по правилам ему не положено здесь находиться. По правилам ему положено немедленно уйти. По правилам… Тонкий полустон-полувздох за спиной.
– Этот бьерр… что он натворил?
– Мальчишка! – Глаза преподавателя опасно сощурились, превратившись в тонкие щелочки. – Я повторяю. Изволь покинуть эту территорию. Процесс ломки этого нахала – не твое дело!
– Ломки? Какой ломки?!
– Еще один вопрос – и я перенесу его наказание на тебя. Изволь выйти вон!
Преподаватель прав. Ему надо уйти.
Он замялся всего на миг… Миг, достаточный, чтобы в последний раз обернуться.
Бьерр уже не смотрел в его сторону. Он глядел на преподавателя. В голубых глазах застыла стена ледяного ужаса.
– В чем он провинился? Могу я попросить прервать наказание?
– Щенок! Да как ты смеешь?! – Свист кнута, рассекающего воздух. Черное жало метнулось в опасной близости от его носа. – Еще слово, и я…
– Ему плохо и больно! Я не могу так его оставить.
– Ты – кхор. Твоя задача – защищать людей. Людей, а не каких-то бьерров! Пшел вон! Немедленно!
– Ему больно…
– Наглец!
Снова свист… Кнут огненной плетью обжигает лицо. От боли темнеет в глазах. Нет, не только от боли. Что-то вязкое капает со лба, мешая видеть… Он инстинктивно прижимает руки к лицу… Под ладонями тепло и мокро… Он пытается вытереть глаза, но их заливает снова и снова…
– Извинись и выметайся!
– Нет…
Тычок в бок едва ощутим, но почему же так предательски подгибаются ноги? Удар каменных плит по виску кажется едва ли не успокаивающим: камень холодный, а в голове никак не успокаивается вспыхнувший пожар…
Удар по спине, по рукам… Какой-то хруст… Ломается кость?.. Он пытается пошевелиться, уйти от каскада ударов, но тело реагирует слишком вяло.
– Решил, что тебе все дозволено, щенок?
Очередной удар по спине вдруг взрывается фонтаном непереносимой боли. Тело окатывает волна жидкого огня… Он кричит, не в состоянии больше сдерживаться… Кричит, не понимая, что из раскрытого рта больше не вылетает ни звука… На губах мерзкий соленый привкус… А глаза так и не удается протереть… Ударов больше нет, но боль не уходит, снова и снова скручивая тело в судороге… Почему он не чувствует ног?.. Снова свист хлыста – но на этот раз удар достается не ему… Как глупо… Мысли путаются… Голоса…
– Гресер! Ты сошел с ума! Это мой самый перспективный ученик! А ты ему позвоночник перебил!
– Я же не знал, кто он. Он мешал моему уроку. К тому же я был немного разозлен. Не поднимай его, он уже не жилец. Только в крови измажешься. Я объясню Совету… Да найду я тебе еще перспективных, не хохлись ты так…
– Эй, ты меня слышишь? Ты чего, заснул? Я спросила, откуда у тебя шрам на носу?
Коракс отдернул руку от лица.
– Упал. Нечаянно упал и порезался. Только и всего. – Он потер глаза и попытался сосредоточиться на книге. Воспоминания… У памяти кхоров есть одно неприятное свойство: из нее невозможно что-либо вычеркнуть. Вероятно, в чем-то это может быть полезно. Коракс предпочел бы отказаться от способности держать в памяти мельчайшие частицы прошлого.
– Это колдовские заклятия? – Голос раздался прямо у него над ухом, заставив нервно вздрогнуть.
– Книга? Нет. Просто древняя легенда.
– Легенда? – Золотые глаза недоуменно расширились. – Разве о них пишут в книгах?
– О некоторых. – Коракс провел ладонью по истрепавшемуся переплету. – Здесь рассказывается о давних временах. Об очень давних. Тогда жизнь не прекращалась с заходом солнца и не ограничивалась очерченной по земле линией, – он помедлил и добавил чуть тише: – И кхоров тогда не было.
– Глупая легенда. – Гелера склонилась, разглядывая полустертый текст. – Такого никогда не было. Глупая книга. Лучше бы картинки нарисовали.
– Точно? Может, тебя все-таки научить читать? – Он полуобернулся на стуле, заглядывая ей в лицо.
– Я не собираюсь читать про глупости. – Девушка зябко передернула плечами, старательно кутаясь в старый плащ. Коракс отвел глаза. Естественно, что она мерзнет. Полудраный плащ из мешковины – отнюдь не то, что носят в начале зимы. Но из ее родного села они едва что не убегали, и времени захватить теплые вещи просто не было. А купить ей что-то посущественнее кхор попросту не мог: вопреки распространенному поверью, денег у него было всего ничего. Жаль, если она простудится.
Ворвавшийся холодный ветер попытался перевернуть пожелтевшие страницы книги, возвращая внимание Коракса к старому тексту. Кхор коснулся пальцами поблекших строк, пытаясь проникнуть в скрытый за ними мир. Мир, где люди были свободны.
Коракс лгал. Эта история… возможно, была не совсем легендой.
…Золотые шары огромным шевелящимся облаком клубились под потолком пещеры. Коракс старался не смотреть вверх: свет был слишком ярок для человеческих глаз. Только крелги, плохо переносящие сумрак, комфортно чувствовали себя при таком освещении.
Гулкое эхо четких шагов заставило Коракса вздрогнуть и поспешно отдернуть руку от пушистого загривка крелга.
– Ну и что ты здесь делаешь? – хмуро поинтересовался Зеран, впериваясь взглядом в непослушного ученика. – Кто разрешил тебе отвязать собаку?
– Ну… – Коракс невольно сделал шаг назад, вжимаясь телом в огромную тушу крелга. – Он подобран плохо…
– Крелг?!
– Ошейник! – Пальцы Коракса пробежались по шее животного, легонько массируя. – Он едва не задохнулся. А ведь крелгов и так осталось очень мало… Будет жалко, если они совсем исчезнут.
– Ну да. Конечно. По-твоему, смотритель здесь только для того, чтобы двери смазывать? – Зеран устало потер лоб. – Мало тебе этого проклятого лерринка, нашел себе еще зверька для развлечений?
Коракс отвел глаза. Ну назвать крелга «зверьком» все же было некоторым преувеличением. Снежно-белый пес был как минимум в два раза больше человека. И его зубы с легкостью могли перекусить человеческое тело напополам.
– Кстати, о зверьках. – Зеран заложил руки за спину и адресовал ученику весьма неласковый взгляд. – Я же сказал тебе отпустить лерринка. Почему мое указание не выполнено?
– Я его отпустил! – возмутился Коракс.
– Ну да. Отпустил. А кто каждый вечер ходит его подкармливать? Пойми, это не ручной голубь!
– Он еще маленький. Ему тяжело искать пищу, – пробормотал подросток, усиленно изучая утрамбованную землю под ногами.
Зеран вздохнул.
– Ты – кхор, ученик мой. Тебе нельзя давать волю человеческим чувствам. Чем раньше ты это осознаешь, тем лучше будет для тебя самого. И если ты еще раз пойдешь кормить лерринка, я прикажу своим бьеррам пристрелить эту птицу. Ты меня понял?
– Угу, – грустно кивнул Коракс, невольно потирая рукой левую щеку. Рана зажила, но кожа вокруг толстенного жгута шрама немилосердно зудела и чесалась.
– Внешность – далеко не самое главное, – проследил за его жестом Зеран. – Ты выжил и даже можешь ходить. И ты не утратил свой Дар.
– Зато превратился в чудовище! – Он снова коснулся шрама, обезобразившего лицо. – Люди… боятся меня.
– Они и должны бояться! Это вполне естественно. Ты сильнее их. Ты владеешь силами, которые они даже не могут себе до конца представить.
– Это неправильно!
– Это естественный порядок вещей. Так всегда было и так всегда будет.
– Не верю… – Коракс отвернулся, уставившись на переливы света в белой шерсти крелга. Пес, почувствовав его настроение, ткнулся лобастой мордой в плечо. – Так не могло быть всегда.
– Ты опять залез в закрытое хранилище? – сухо уточнил Зеран. – И откуда в тебе только эта страсть к раскапыванию чужих секретов? Лучше бы ты сосредоточился на учебе вместо сомнительных прогулок по запрещенным местам. У тебя ведь очень хороший потенциал. Полагаю, ты вполне в состоянии заслужить место члена Совета.
– Я не люблю власть.
– Но ты любишь знания. А только Совет знает действительно все! Или ты собрался потратить всю свою жизнь, выискивая крупицы сомнительной истины в горах лживых книг? Обретение доступа к библиотеке Верхнего Круга многократно увеличит твои способности.
– Если сила Верхнего Круга столь велика, почему до сих пор они не придумали ничего, чтобы уничтожить Тени? Почему мы топчемся на месте? Наши защитные границы ничуть не лучше ошейника для крелга! Они лишают людей свободы!
– Свобода – понятие относительное. А Тени слишком сильны, чтобы мы могли даже думать об их абсолютном уничтожении.
Коракс вздохнул, теребя пальцами мягкий белый мех пса.
– Раньше… Если посмотреть хроники… Городов было больше. Население ведь сокращается, верно? И я слышал, что уровень Источника падает… Мы делаем что-то не так. Если ничего не менять… Если тенденция сохранится… Еще пару сотен лет – и люди исчезнут с лица земли! Неужели кхоры должны просто сидеть и спокойно смотреть на это?! Какой же тогда от нас прок?!
– Ты еще молод и рассуждаешь неразумно. Что до Источника… Это весьма сложный артефакт, и не так просто понять, с чем связаны его изменения. В любом случае, Верхний Круг решит эту проблему.
– Решит? Каким образом? Ведь попасть туда невозможно!
– Так. – Зеран скрестил руки на груди. – Это уже переходит всякие рамки. Кто дал тебе право подслушивать совещания Круга?! Если об этом догадается хоть кто-нибудь, кроме меня, тебя попросту уничтожат!
– И пусть! – Коракс резко вздернул подбородок, выдерживая ледяной взгляд наставника. – Я хочу знать правду! Зачем Совет прячет ее? Им настолько нравится играть в великих властелинов? И все эти фразы о нашей великой миссии, о том, что кхоры избраны, чтобы защищать людей, – просто красивая обманка?
– Ты делаешь неверные выводы.
– Я найду способ добраться до Источника. И узнать, что вы пытаетесь скрыть!
– Надеюсь, трех недель карцера тебе хватит, чтобы прочистить мозги. Встать!
Нога отозвалась на резкое движение волной привычной боли. Пришлось поспешно вцепиться в посох, чтобы удержать равновесие. Крелг лизнул шершавым языком его ладонь, то ли подбадривая, то ли утешая…
Он должен найти ответы… Даже если его каждый раз будут сажать в ледяные застенки… Ведь если кхоры созданы, чтобы оберегать жизнь, они должны выполнить свое предназначение. Так или иначе… Цена… не имеет значения.
Шум шагов отражался каменными сводами, возвращая причудливо искаженное эхо…
Кхор подошел к окну и распахнул его настежь, позволяя холодному воздуху забраться в комнату. Человеку, наверное, было бы неприятно. Кораксу же было все равно. Он просто хотел, чтобы вода быстрее приняла нормальную температуру.
– Оно все еще воняет! – донесся возмущенный голос из-за запертой двери.
Ну да, запах был, прямо скажем, не самый изысканный. Коракс усмехнулся. Неужели она действительно поверила, что он этиммоет голову? Забавно.
Он склонился над ведром, старательно смывая остатки краски. Мокрые волосы неприятно и жестко кололись и лезли в рот. Коракс отплюнулся. Прическа была не самой удобной, но свою задачу выполняла – а значит, сожалеть не имеет смысла.
Кхор отжал седые пряди и связал их в пучок, после чего потянулся за картой. Тонкий листок бумаги, отражавший северные границы империи и горную гряду в их центре. Карта была испещрена множеством крестиков – те деревни, где он уже был. Крестики образовывали начало широкой спирали, стремившейся свернуться в точку где-то в районе горной гряды. Коракс поставил очередной крест и задумчиво уставился в рисунок.
Может, зря он все это затеял? Может, надо было просто добиться вхождения в Совет? Его бы приняли, в этом нет никаких сомнений… Но на это требовалось время. Коракс вздохнул, вспоминая тревожный сон. Если бы у него было это время, насколько все было бы проще! Но вода неумолимо стекала по стенкам клепсидры – слишком быстро, чтобы он мог позволить себе ждать…
Кхор коснулся кончиком черного ногтя рисунка гор. Он ведь даже не знает, где конкретно находится это место. Конечно, он надеялся, что, попав ближе, сможет его почувствовать… Но если он ошибается, если все его домыслы – не более чем разыгравшееся воображение? Если выводы, что сделал на основании старых книг, ошибочны? И если кто-то из Совета поймет его игру и попробует остановить? Что тогда?
Он медленно и аккуратно свернул карту в трубочку и положил обратно в шкатулку. От никак не желавшего выветриваться запаха краски начинала кружиться голова.
За дверью снова послышался шум.
– Эй, колдун! Ты есть будешь?
Есть он не хотел. Но он никогда не мог похвастаться здоровым аппетитом. Коракс отпер дверь и шагнул наружу. Гелера устроилась на дальнем конце стола, опасливо поглядывая на него и старательно подгребая наиболее вкусные, по ее мнению, яства поближе к своей персоне. Кхор покачал головой, с трудом скрывая невольную улыбку. Совсем как избалованный ребенок.
Жаль, что с нею все так получилось. Время от времени Кораксу хотелось рассказать ей правду. Вот только разве она поверила бы? Поверила, что он и сам не знает, почему Врата вместо того, чтобы убить ее, превратили в нечто совершенно непонятное? Он лгал. Он совершенно не был уверен, что уничтожение Вратбудет способствовать возвращению ее первоначального облика. Скорее был уверен в обратном. Ведь мутации, как правило, протекают только в одну сторону.
Не был он и уверен, что удаление от Вратприведет к ее гибели. Зато практически не сомневался, что перепуганные видом монстра вчерашние односельчане запросто могут забить девушку камнями, и на его совести повиснет очередная смерть. Нет уж. Пусть лучше Гелера считает его вредным колдунишкой: неприязнь перенести куда проще, чем вид перерезанного горла.
Коракс рассеянно подобрал с блюда яблоко и вцепился в него зубами.
– Эй, ты с ума сошел? – Рука, куда более сильная, чем его собственная, буквально вырвала фрукт изо рта. Коракс чуть не подавился тем куском, что успел отгрызть. – Тебе нельзя есть такие вещи! У тебя же все зубы гнилые!
Кхор вздохнул. Объяснять Гелере, что зубы у него вовсе не гнилые, а попросту черного цвета, никакого смысла не имело. Либо не поверит, либо попробует выбить.
Она, быть может, и неплохая девушка, вот только немного ненормальная. Интересно, знали ли про это в ее родном селе?
– Дитя мое… – Коракс покатал в ладонях последнее оставшееся яблоко. – А ведь ты совершенно права. Будь так любезна, порежь мне его на кусочки.
– Чего?! – Если бы Гелера видела себя в этот момент в зеркало, она бы точно воздержалась от столь экспрессивного выражения эмоций. – Сам порежь! Или ты и нож в руках не удержишь?
– Сложно сказать… – задумчиво протянул Коракс, старательно имитируя дрожь руки. – Ты хорошо переносишь вид крови? – Он неловко уронил ножик. Лезвие уткнулось в стол в опасной близости от пальцев.
Нож еще не перестал вибрировать от удара, когда Гелера рывком выдернула его.
– И как ты только обходился, когда меня рядом не было? – недовольно хмурясь, поинтересовалась она.
– Да, тяжело было. Приходилось питаться исключительно кашей. Может, оставить тебя при себе навсегда, а?
Гелера отшвырнула уже надрезанное яблоко на пол и стиснула пальцы в кулак.
– Колдун! Ты же сказал, что умрешь и я снова стану сама собой!
– А если нет? – Коракс вытащил с полки и неспешно положил на стол не дочитанную накануне книгу. Переплет совсем истрепался, надо будет подновить.
– Нет?! Что значит «нет»?! – Гелера подпрыгнула почти вплотную к нему и схватила за плащ на груди. – Куда ты глаза прячешь, колдовское отродье?
Коракс послушно поднял взгляд. М-да, сложно производить внушительное впечатление, если ты ниже оппонента почти на полголовы.
– Я просто предположил, только и всего.
– Я не хочу слушать такие предположения! Еще раз такое скажешь – так тебе лицо отделаю, родная мать не узнает.
– Мать… в любом случае навряд ли меня узнает… – чуть слышно пробормотал Коракс. А сам он не узнает ее точно. Как и все кхоры, он не помнил своего прошлого. Самое раннее воспоминание приходилось на посвящениеи сопутствующие ему испытания. Первые четыре года жизни были наглухо отрезаны каменной плитой. Ни одного воспоминания… Даже имя… Он не знал, было ли оно настоящим, данным ему родителями, или просто одной из кличек, придуманной на скорую руку одним из учителей. Скорее всего, второе.
– Эй, колдун… А откуда у тебя этот жуткий шрам на носу? Это Тениоставили? – Серый палец едва не попал Кораксу в глаз.
…Его привели стоны. Тихие, едва слышные – словно издававший их уже не имел сил даже стонать.
Ученический корпус бьерров. Он никогда не был здесь раньше. Да и сейчас попал случайно – его память, все еще проходящая стадию трансформации, сыграла с ним злую шутку – он перепутал направление.
Ему надо было развернуться и пойти прочь – не его это дело, что творится у бьерров. Он – кхор. У них разные дороги. Но стоны все никак не желали затихнуть… И он не смог уйти.
Валявшийся на полу мальчишка был примерно его лет – не старше двенадцати. Бьерр. Из всей одежды – только тонкие золотые браслеты на запястьях. На этих браслетах должна была красоваться гравировка птицы, распахнувшей крылья. Сейчас рисунка было не разглядеть – его заливала кровь.
Бьерр услышал шаги и тут же попытался сдвинуться, сжаться в комок.
– Нет!
– Эй, не бойся… Я не враг. За что они тебя, а? Сделал что-то дурное?
– Не подходи! – Руки беспомощно выставлены вперед в жалкой попытке защиты.
– Да говорю же, я тебя не трону. Я шел на занятия и немного заблудился. Правда! Кстати, меня Коракс зовут. А тебя?
– Варст… – Губы бьерра зашевелились почти беззвучно. – Если ты не враг… Тогда… Ты убьешь меня?
– Что?
Бьерр не успел ответить. А может, и успел – но его ответа было уже не слышно. Гулкие и быстрые шаги в коридоре создавали слишком много шума.
– Это еще что такое?! – В тоне преподавателя явственно читалось раздражение. – Что ты забыл здесь, ученик кхора?! Изволь покинуть эту территорию.
Да, по правилам ему не положено здесь находиться. По правилам ему положено немедленно уйти. По правилам… Тонкий полустон-полувздох за спиной.
– Этот бьерр… что он натворил?
– Мальчишка! – Глаза преподавателя опасно сощурились, превратившись в тонкие щелочки. – Я повторяю. Изволь покинуть эту территорию. Процесс ломки этого нахала – не твое дело!
– Ломки? Какой ломки?!
– Еще один вопрос – и я перенесу его наказание на тебя. Изволь выйти вон!
Преподаватель прав. Ему надо уйти.
Он замялся всего на миг… Миг, достаточный, чтобы в последний раз обернуться.
Бьерр уже не смотрел в его сторону. Он глядел на преподавателя. В голубых глазах застыла стена ледяного ужаса.
– В чем он провинился? Могу я попросить прервать наказание?
– Щенок! Да как ты смеешь?! – Свист кнута, рассекающего воздух. Черное жало метнулось в опасной близости от его носа. – Еще слово, и я…
– Ему плохо и больно! Я не могу так его оставить.
– Ты – кхор. Твоя задача – защищать людей. Людей, а не каких-то бьерров! Пшел вон! Немедленно!
– Ему больно…
– Наглец!
Снова свист… Кнут огненной плетью обжигает лицо. От боли темнеет в глазах. Нет, не только от боли. Что-то вязкое капает со лба, мешая видеть… Он инстинктивно прижимает руки к лицу… Под ладонями тепло и мокро… Он пытается вытереть глаза, но их заливает снова и снова…
– Извинись и выметайся!
– Нет…
Тычок в бок едва ощутим, но почему же так предательски подгибаются ноги? Удар каменных плит по виску кажется едва ли не успокаивающим: камень холодный, а в голове никак не успокаивается вспыхнувший пожар…
Удар по спине, по рукам… Какой-то хруст… Ломается кость?.. Он пытается пошевелиться, уйти от каскада ударов, но тело реагирует слишком вяло.
– Решил, что тебе все дозволено, щенок?
Очередной удар по спине вдруг взрывается фонтаном непереносимой боли. Тело окатывает волна жидкого огня… Он кричит, не в состоянии больше сдерживаться… Кричит, не понимая, что из раскрытого рта больше не вылетает ни звука… На губах мерзкий соленый привкус… А глаза так и не удается протереть… Ударов больше нет, но боль не уходит, снова и снова скручивая тело в судороге… Почему он не чувствует ног?.. Снова свист хлыста – но на этот раз удар достается не ему… Как глупо… Мысли путаются… Голоса…
– Гресер! Ты сошел с ума! Это мой самый перспективный ученик! А ты ему позвоночник перебил!
– Я же не знал, кто он. Он мешал моему уроку. К тому же я был немного разозлен. Не поднимай его, он уже не жилец. Только в крови измажешься. Я объясню Совету… Да найду я тебе еще перспективных, не хохлись ты так…
– Эй, ты меня слышишь? Ты чего, заснул? Я спросила, откуда у тебя шрам на носу?
Коракс отдернул руку от лица.
– Упал. Нечаянно упал и порезался. Только и всего. – Он потер глаза и попытался сосредоточиться на книге. Воспоминания… У памяти кхоров есть одно неприятное свойство: из нее невозможно что-либо вычеркнуть. Вероятно, в чем-то это может быть полезно. Коракс предпочел бы отказаться от способности держать в памяти мельчайшие частицы прошлого.
– Это колдовские заклятия? – Голос раздался прямо у него над ухом, заставив нервно вздрогнуть.
– Книга? Нет. Просто древняя легенда.
– Легенда? – Золотые глаза недоуменно расширились. – Разве о них пишут в книгах?
– О некоторых. – Коракс провел ладонью по истрепавшемуся переплету. – Здесь рассказывается о давних временах. Об очень давних. Тогда жизнь не прекращалась с заходом солнца и не ограничивалась очерченной по земле линией, – он помедлил и добавил чуть тише: – И кхоров тогда не было.
– Глупая легенда. – Гелера склонилась, разглядывая полустертый текст. – Такого никогда не было. Глупая книга. Лучше бы картинки нарисовали.
– Точно? Может, тебя все-таки научить читать? – Он полуобернулся на стуле, заглядывая ей в лицо.
– Я не собираюсь читать про глупости. – Девушка зябко передернула плечами, старательно кутаясь в старый плащ. Коракс отвел глаза. Естественно, что она мерзнет. Полудраный плащ из мешковины – отнюдь не то, что носят в начале зимы. Но из ее родного села они едва что не убегали, и времени захватить теплые вещи просто не было. А купить ей что-то посущественнее кхор попросту не мог: вопреки распространенному поверью, денег у него было всего ничего. Жаль, если она простудится.
Ворвавшийся холодный ветер попытался перевернуть пожелтевшие страницы книги, возвращая внимание Коракса к старому тексту. Кхор коснулся пальцами поблекших строк, пытаясь проникнуть в скрытый за ними мир. Мир, где люди были свободны.
Коракс лгал. Эта история… возможно, была не совсем легендой.
…Золотые шары огромным шевелящимся облаком клубились под потолком пещеры. Коракс старался не смотреть вверх: свет был слишком ярок для человеческих глаз. Только крелги, плохо переносящие сумрак, комфортно чувствовали себя при таком освещении.
Гулкое эхо четких шагов заставило Коракса вздрогнуть и поспешно отдернуть руку от пушистого загривка крелга.
– Ну и что ты здесь делаешь? – хмуро поинтересовался Зеран, впериваясь взглядом в непослушного ученика. – Кто разрешил тебе отвязать собаку?
– Ну… – Коракс невольно сделал шаг назад, вжимаясь телом в огромную тушу крелга. – Он подобран плохо…
– Крелг?!
– Ошейник! – Пальцы Коракса пробежались по шее животного, легонько массируя. – Он едва не задохнулся. А ведь крелгов и так осталось очень мало… Будет жалко, если они совсем исчезнут.
– Ну да. Конечно. По-твоему, смотритель здесь только для того, чтобы двери смазывать? – Зеран устало потер лоб. – Мало тебе этого проклятого лерринка, нашел себе еще зверька для развлечений?
Коракс отвел глаза. Ну назвать крелга «зверьком» все же было некоторым преувеличением. Снежно-белый пес был как минимум в два раза больше человека. И его зубы с легкостью могли перекусить человеческое тело напополам.
– Кстати, о зверьках. – Зеран заложил руки за спину и адресовал ученику весьма неласковый взгляд. – Я же сказал тебе отпустить лерринка. Почему мое указание не выполнено?
– Я его отпустил! – возмутился Коракс.
– Ну да. Отпустил. А кто каждый вечер ходит его подкармливать? Пойми, это не ручной голубь!
– Он еще маленький. Ему тяжело искать пищу, – пробормотал подросток, усиленно изучая утрамбованную землю под ногами.
Зеран вздохнул.
– Ты – кхор, ученик мой. Тебе нельзя давать волю человеческим чувствам. Чем раньше ты это осознаешь, тем лучше будет для тебя самого. И если ты еще раз пойдешь кормить лерринка, я прикажу своим бьеррам пристрелить эту птицу. Ты меня понял?
– Угу, – грустно кивнул Коракс, невольно потирая рукой левую щеку. Рана зажила, но кожа вокруг толстенного жгута шрама немилосердно зудела и чесалась.
– Внешность – далеко не самое главное, – проследил за его жестом Зеран. – Ты выжил и даже можешь ходить. И ты не утратил свой Дар.
– Зато превратился в чудовище! – Он снова коснулся шрама, обезобразившего лицо. – Люди… боятся меня.
– Они и должны бояться! Это вполне естественно. Ты сильнее их. Ты владеешь силами, которые они даже не могут себе до конца представить.
– Это неправильно!
– Это естественный порядок вещей. Так всегда было и так всегда будет.
– Не верю… – Коракс отвернулся, уставившись на переливы света в белой шерсти крелга. Пес, почувствовав его настроение, ткнулся лобастой мордой в плечо. – Так не могло быть всегда.
– Ты опять залез в закрытое хранилище? – сухо уточнил Зеран. – И откуда в тебе только эта страсть к раскапыванию чужих секретов? Лучше бы ты сосредоточился на учебе вместо сомнительных прогулок по запрещенным местам. У тебя ведь очень хороший потенциал. Полагаю, ты вполне в состоянии заслужить место члена Совета.
– Я не люблю власть.
– Но ты любишь знания. А только Совет знает действительно все! Или ты собрался потратить всю свою жизнь, выискивая крупицы сомнительной истины в горах лживых книг? Обретение доступа к библиотеке Верхнего Круга многократно увеличит твои способности.
– Если сила Верхнего Круга столь велика, почему до сих пор они не придумали ничего, чтобы уничтожить Тени? Почему мы топчемся на месте? Наши защитные границы ничуть не лучше ошейника для крелга! Они лишают людей свободы!
– Свобода – понятие относительное. А Тени слишком сильны, чтобы мы могли даже думать об их абсолютном уничтожении.
Коракс вздохнул, теребя пальцами мягкий белый мех пса.
– Раньше… Если посмотреть хроники… Городов было больше. Население ведь сокращается, верно? И я слышал, что уровень Источника падает… Мы делаем что-то не так. Если ничего не менять… Если тенденция сохранится… Еще пару сотен лет – и люди исчезнут с лица земли! Неужели кхоры должны просто сидеть и спокойно смотреть на это?! Какой же тогда от нас прок?!
– Ты еще молод и рассуждаешь неразумно. Что до Источника… Это весьма сложный артефакт, и не так просто понять, с чем связаны его изменения. В любом случае, Верхний Круг решит эту проблему.
– Решит? Каким образом? Ведь попасть туда невозможно!
– Так. – Зеран скрестил руки на груди. – Это уже переходит всякие рамки. Кто дал тебе право подслушивать совещания Круга?! Если об этом догадается хоть кто-нибудь, кроме меня, тебя попросту уничтожат!
– И пусть! – Коракс резко вздернул подбородок, выдерживая ледяной взгляд наставника. – Я хочу знать правду! Зачем Совет прячет ее? Им настолько нравится играть в великих властелинов? И все эти фразы о нашей великой миссии, о том, что кхоры избраны, чтобы защищать людей, – просто красивая обманка?
– Ты делаешь неверные выводы.
– Я найду способ добраться до Источника. И узнать, что вы пытаетесь скрыть!
– Надеюсь, трех недель карцера тебе хватит, чтобы прочистить мозги. Встать!
Нога отозвалась на резкое движение волной привычной боли. Пришлось поспешно вцепиться в посох, чтобы удержать равновесие. Крелг лизнул шершавым языком его ладонь, то ли подбадривая, то ли утешая…
Он должен найти ответы… Даже если его каждый раз будут сажать в ледяные застенки… Ведь если кхоры созданы, чтобы оберегать жизнь, они должны выполнить свое предназначение. Так или иначе… Цена… не имеет значения.
Шум шагов отражался каменными сводами, возвращая причудливо искаженное эхо…
ГЛАВА 8
Как и опасалась Гелера, колдун так никого и не выбрал – только перепугал до полусмерти всех деревенских детей и довел старосту до состояния беспробудной пьянки. После чего спокойно начал готовиться к следующей точке своего визита. Девушка заметила, что каждый раз он тщательно сверяется с какой-то картой, рисуя на ней крестики. Получается, кхорам положено искать своих преемников не где хочется, а только в определенных местах? Раньше ей не доводилось слышать ни о чем подобном.
Перемещение теневым путем по сравнению с человеческими способами передвижения было несопоставимо быстрее – меньше чем за час покрывалось расстояние полумесячного перехода. Если бы еще оно не было настолько жутким…
Гелера покорно зажмурила глаза и вцепилась колдуну в руку, ожидая ощутить холодные уколы теневой стороны. Ей показалось или в этот раз они стали сильнее?
Кхор двинулся вперед, следуя одному ему видимой тропой. Гелера шла рядом, не открывая глаз и не отпуская его ладони. Она старалась не думать о плавающих в серой мгле оторванных головах, но воображение с каждым шагом рисовало все более пугающие картины. И когда чьи-то холодные пальцы коснулись ее лодыжки, она не смогла сдержать громкого визга.
– Да что оп… – Кхор еще не успел закончить свой вопрос, когда Гелера почувствовала, как земля – или то, по чему она шла – уходит из-под ног. Она снова завизжала – громче и пронзительней – и замолотила ногами в пустоте, стараясь нащупать опору. Опоры не было, но не было и чувства падения. Вот только она снова ощутила прикосновение чужих рук к лодыжке.
Не в силах больше пребывать в неизвестности, она опасливо приоткрыла глаза.
Серая муть полнилась яркими сполохами – будто вокруг разыгралась безмолвная гроза. Сполохи порождали неисчислимое множество теней, большинство из которых, к ужасу Гелеры, походили на человеческие. Эти-то тени и тянулись к ней своими длинными пальцами. Полупрозрачные призраки танцевали вокруг, тщась сказать что-то языком своих тел. Когда они соприкасались друг с другом, вспыхивали крошечные золотые огоньки, похожие на светлячков. Огоньки успокаивали. Их свечение было теплым и мягким. Оно звало и манило за собой.
– Не смотри туда!
Она услышала выкрик колдуна, но почему он так взволновался? Это всего-навсего светлячки. Разве могут причинить вред такие крошечные создания?
Золотистые искорки кружились у самого лица. Гелера протянула руку, желая их коснуться, но они тут же отлетели немного в сторону – и снова возобновили свое кружение. Девушка шагнула к ним.
Перемещение теневым путем по сравнению с человеческими способами передвижения было несопоставимо быстрее – меньше чем за час покрывалось расстояние полумесячного перехода. Если бы еще оно не было настолько жутким…
Гелера покорно зажмурила глаза и вцепилась колдуну в руку, ожидая ощутить холодные уколы теневой стороны. Ей показалось или в этот раз они стали сильнее?
Кхор двинулся вперед, следуя одному ему видимой тропой. Гелера шла рядом, не открывая глаз и не отпуская его ладони. Она старалась не думать о плавающих в серой мгле оторванных головах, но воображение с каждым шагом рисовало все более пугающие картины. И когда чьи-то холодные пальцы коснулись ее лодыжки, она не смогла сдержать громкого визга.
– Да что оп… – Кхор еще не успел закончить свой вопрос, когда Гелера почувствовала, как земля – или то, по чему она шла – уходит из-под ног. Она снова завизжала – громче и пронзительней – и замолотила ногами в пустоте, стараясь нащупать опору. Опоры не было, но не было и чувства падения. Вот только она снова ощутила прикосновение чужих рук к лодыжке.
Не в силах больше пребывать в неизвестности, она опасливо приоткрыла глаза.
Серая муть полнилась яркими сполохами – будто вокруг разыгралась безмолвная гроза. Сполохи порождали неисчислимое множество теней, большинство из которых, к ужасу Гелеры, походили на человеческие. Эти-то тени и тянулись к ней своими длинными пальцами. Полупрозрачные призраки танцевали вокруг, тщась сказать что-то языком своих тел. Когда они соприкасались друг с другом, вспыхивали крошечные золотые огоньки, похожие на светлячков. Огоньки успокаивали. Их свечение было теплым и мягким. Оно звало и манило за собой.
– Не смотри туда!
Она услышала выкрик колдуна, но почему он так взволновался? Это всего-навсего светлячки. Разве могут причинить вред такие крошечные создания?
Золотистые искорки кружились у самого лица. Гелера протянула руку, желая их коснуться, но они тут же отлетели немного в сторону – и снова возобновили свое кружение. Девушка шагнула к ним.