Страница:
— Я не могу доверять вам, не имею для этого никаких оснований, — ответил Алвеш де Оливейра тоном, очень далеким от вежливого.
— Но ведь вы не хотите, чтобы я потеряла права, не так ли? — Кэрол пристально смотрела на него ярко-зелеными глазами. — Мне потребовалось много лет, чтобы получить их. И труда. Экзаменаторы безжалостно мучили меня. Но ведь у всех свои недостатки. Может быть, я действительно плохо вожу машину. Но, честное слово, это самое большое дорожное происшествие, которое случалось со мной когда-либо. И постараюсь быть более осторожной в будущем… Могу поклясться чем угодно…
— О! Замолчи, пожалуйста!
— Что вы сказали? — удивленно уставилась на него Кэрол.
— Я хотел сказать, чтобы ты позвонила своему другу. Пусть заберет тебя отсюда.
— Но он наверняка скажет, что его машина не в порядке и что уже слишком поздно.
— Но должен же быть хоть кто-то, кто мог бы забрать тебя!
— Чтобы в четыре утра везти меня в Бостон?
Кэрол произнесла это таким тоном, словно ее удивлению не было границ.
— Но я не собираюсь делать крюк к твоему дому, — прямо заявил Алвеш де Оливейра.
Так, значит, он тоже направлялся в город.
— А я не собиралась просить вас об этом. Почему бы вам наконец не уехать и не оставить меня одну?
— Может быть, это звучит глупо и ты привыкла разгуливать одна по улицам ночью, но мне чрезвычайно трудно, как джентльмену, бросить тебя здесь.
— Может быть, мне стоит напомнить вам, хоть на минуту, что это я повредила вашу великолепную машину… Ничего, не волнуйтесь, со мной все в порядке. Просто у меня не было большого опыта в общении с такими джентльменами как вы. Мне доставались одни подонки…
Наступило молчание.
— Так не забудь позвонить завтра моему секретарю.
Но Кэрол уже не слушала его, направившись к шоферу грузовика. Подойдя к кабине, она попросила оттащить ее «мазду» к ближайшему гаражу. Но когда водитель объявил, сколько это будет стоить, она беспомощно развела руками.
— Я не могу заплатить сейчас. У меня нет с собой столько денег.
— Я позабочусь об этом, — послышался сзади голос Алвеша де Оливейры.
Она состроила забавную рожицу.
— Но я не прошу вас это делать! — запротестовала она.
— Я сказал, что заплачу! — прорычал тот.
Кэрол так устала, что не было больше никаких сил пререкаться. Она просто кивнула, соглашаясь. Повернулась и пошла прочь.
— Куда ты идешь?
— На остановку автобуса, — бросила она через плечо. Ну почему он не оставит ее в покое. Какого черта! Зачем ему знать, как она собирается добираться до дому.
— Святая Дева Мария! — вскричал Алвеш. — До утра здесь не будет ни одного автобуса.
— Ну что ж, мне осталось ждать всего пару часов.
— Я подброшу тебя, — процедил он сквозь зубы.
— Забудьте об этом.
— Я сказал, что подброшу, но только при одном условии: ты не будешь открывать свой рот.
— Я предпочитаю автобус. Это более демократично. Там мне позволят дышать, то есть, как вы понимаете, вдыхать кислород. Но все равно спасибо.
Но когда около нее остановился «линкольн», сонные зеленые глаза расширились от удивления. Она-то думала, что он поймает ей такси. Но быть подброшенной до дома на настоящем лимузине… Устоять было невозможно.
— Мистер де Оливейра! — воскликнула Кэрол.
— Может быть, ты изменишь свое решение, — произнес он, не поворачивая головы. — Должно быть, это очень глупо…
— Что?
— Дай моему шоферу адрес, а потом замолчи, ради всего святого.
Кэрол назвала свой адрес и забралась на заднее сиденье машины.
— Скажите, а вы всегда… Ой, простите! Я забыла!
Лимузин плавно отъехал от обочины. Ее спутник нажал на какую-то кнопку, и вдруг на глазах незаметная деревянная панель сдвинулась в сторону, и ее взору предстал великолепный бар.
— Ого! — восхищенно произнесла она.
— Хочешь выпить? — просто спросил он.
— Нет, спасибо. Мой отец был алкоголиком. И может быть, вы и не поверите, но я вообще не прикасаюсь к спиртному.
Он налил себе виски и залпом выпил.
— Мне кажется… — начала было Кэрол, но тут же замолкла, вспомнив о своем обещании.
— Что кажется? — спросил он. — Так что?
— Я хочу сказать, что у нас мало общего, не так ли? И эта встреча такая странная… — Кэрол еще что-то пробормотала, но уже совсем тихо. В машине было тепло, урчал мотор. Она откинула голову на подушку, уже не в силах бороться со сном.
Кто-то грубо тряс ее за плечо. С трудом открыв глаза, она почувствовала, что лежит лицом на чем-то похожем на подушку, но совсем жестком и незнакомом. Она быстро села.
— Ты пошутила? Ты же не можешь здесь жить, — в недоумении произнес Алвеш де Оливейра. — Или шофер неправильно запомнил адрес?
Кэрол взглянула на знакомый, в георгианском стиле дом с террасой, все еще элегантный, хотя совсем ветхий и обшарпанный, который был ее убежищем весь последний год.
— Почему вы решили, что это шутка?
Она попыталась открыть дверцу машины, но та не поддавалась.
— Я и представить себе не мог, что какая-то проститутка может жить в доме, который стоит миллион!
Проститутка? О Боже, значит, он принял ее за… Думал, что она продает свое тело за деньги?
Ужасно! Кэрол уставилась на него долгим, полным изумления и страха взглядом. А в голове стучала одна и та же навязчивая мысль: «Он совсем неправильно все понял! Совсем неверно!»
— Вы решили, что я уличная?.. — наконец проговорила она с трудом. В глазах была надежда, что все это лишь шутка. Однако этот человек вовсе не шутил. И Кэрол охватил гнев. — Да как вы смеете! Откройте дверь! Иначе я разобью стекло! — кричала Кэрол, дергая все ручки подряд.
Черные брови в недоумении поползли вверх.
— А ты что, хочешь сказать, что нет?
— Конечно нет! — Кэрол не понимала, как такое вообще могло прийти ему в голову. — Меня никто никогда еще так не оскорблял!
— Но ты одета как…
— Как кто?
Господи, неужели все из-за этой слишком короткой юбки, которую она надела только ради Энн.
— И ты поймала меня, как самая дешевая шлюха, — добил он ее окончательно.
— Поймала вас? — Она изо всех сил старалась взять себя в руки, и лишь изумрудные глаза сверкали гневом. — Я… поймала вас?.. Вы что, сошли с ума?
— Ты предложила себя мне.
— Что сделала? Вы что, идиот! Выпустите меня сейчас же! Я не чувствую себя здесь в безопасности. Если бы хоть на секунду могла представить себе такое, ни за что на свете не села бы в вашу машину!
— Теперь пытаешься убедить меня, что ты не проститутка?
— Да как вы вообще могли такое подумать? Да еще, что я поймала вас! — накинулась на него Кэрол, словно дикая кошка, уже не сдерживаясь. — Да ваша машина рисковала больше, чем вы! Что с того, что мои вещи не новые, что я говорю и пишу не очень правильно. Разве это означает, что у меня нет принципов! Если это вам так интересно, можете узнать, что я вообще девственница!
Он расхохотался как безумный. Не помня себя от гнева, Кэрол бросилась на него с кулаками. И тут же почувствовала, как пара крепких рук железной хваткой сжала ее запястья. В ту же секунду она оказалась крепко прижатой к его сильному телу.
— Девственница?! — воскликнул он, все еще смеясь. — Может быть, не проститутка… но определенно не девственница.
— Отпустите меня!
Секунду он смотрел в зеленые кошачьи глаза. И в это короткое мгновение внутри у нее что-то произошло. Где-то в глубине, под ложечкой возникло странное ощущение, и все тело покрылось мурашками. Стало трудно дышать, каждый мускул напрягся. Кэрол застыла в смятении, чувствуя, как от желания набухает грудь и становятся твердыми соски.
— Так что же ты делаешь сегодня вечером? — выдохнул Алвеш де Оливейра.
Потрясенная такой реакцией своего тела на близость практически незнакомого ей мужчины она молчала, словно не слыша вопроса.
— Как же вы проводите время с твоим Гарри?
— Оставьте меня в покое… Мне нехорошо, — дрожащим голосом прошептала Кэрол. И это была правда.
Он с интересом взглянул на нее, словно увидел в первый раз. Потом неожиданно нахмурился, У девушки появилось странное чувство, что он не меньше, чем она сама, сейчас расстроен своим поведением.
— Я поговорю с вашим секретарем завтра, — пробормотала Кэрол. Нервы были так напряжены, что, казалось, лопнут в любую секунду.
Он нажал кнопку. Шофер вышел и открыл дверцу машины в полнейшем молчании. Кэрол вылетела из автомобиля как пробка из бутылки и кинулась к дому. Вынув дрожащими руками из сумочки ключи, она с трудом попала в замочную скважину. Когда же, в конце концов, удалось открыть дверь, она бросилась под спасительную крышу темного дома и с треском захлопнула дверь. Только сейчас, когда между ними наконец появилась преграда, она почувствовала себя в безопасности. Раздался шум отъезжающего лимузина.
Кэрол испытала настоящий шок. Такого никогда не было ни с одним мужчиной. Ясно, что в эту ночь она стала пленницей самого сильного человеческого чувства — сексуального влечения. Но она могла гордиться собой — здравый смысл победил. Хотя она и бежала с поля боя, словно заяц.
2
— Но ведь вы не хотите, чтобы я потеряла права, не так ли? — Кэрол пристально смотрела на него ярко-зелеными глазами. — Мне потребовалось много лет, чтобы получить их. И труда. Экзаменаторы безжалостно мучили меня. Но ведь у всех свои недостатки. Может быть, я действительно плохо вожу машину. Но, честное слово, это самое большое дорожное происшествие, которое случалось со мной когда-либо. И постараюсь быть более осторожной в будущем… Могу поклясться чем угодно…
— О! Замолчи, пожалуйста!
— Что вы сказали? — удивленно уставилась на него Кэрол.
— Я хотел сказать, чтобы ты позвонила своему другу. Пусть заберет тебя отсюда.
— Но он наверняка скажет, что его машина не в порядке и что уже слишком поздно.
— Но должен же быть хоть кто-то, кто мог бы забрать тебя!
— Чтобы в четыре утра везти меня в Бостон?
Кэрол произнесла это таким тоном, словно ее удивлению не было границ.
— Но я не собираюсь делать крюк к твоему дому, — прямо заявил Алвеш де Оливейра.
Так, значит, он тоже направлялся в город.
— А я не собиралась просить вас об этом. Почему бы вам наконец не уехать и не оставить меня одну?
— Может быть, это звучит глупо и ты привыкла разгуливать одна по улицам ночью, но мне чрезвычайно трудно, как джентльмену, бросить тебя здесь.
— Может быть, мне стоит напомнить вам, хоть на минуту, что это я повредила вашу великолепную машину… Ничего, не волнуйтесь, со мной все в порядке. Просто у меня не было большого опыта в общении с такими джентльменами как вы. Мне доставались одни подонки…
Наступило молчание.
— Так не забудь позвонить завтра моему секретарю.
Но Кэрол уже не слушала его, направившись к шоферу грузовика. Подойдя к кабине, она попросила оттащить ее «мазду» к ближайшему гаражу. Но когда водитель объявил, сколько это будет стоить, она беспомощно развела руками.
— Я не могу заплатить сейчас. У меня нет с собой столько денег.
— Я позабочусь об этом, — послышался сзади голос Алвеша де Оливейры.
Она состроила забавную рожицу.
— Но я не прошу вас это делать! — запротестовала она.
— Я сказал, что заплачу! — прорычал тот.
Кэрол так устала, что не было больше никаких сил пререкаться. Она просто кивнула, соглашаясь. Повернулась и пошла прочь.
— Куда ты идешь?
— На остановку автобуса, — бросила она через плечо. Ну почему он не оставит ее в покое. Какого черта! Зачем ему знать, как она собирается добираться до дому.
— Святая Дева Мария! — вскричал Алвеш. — До утра здесь не будет ни одного автобуса.
— Ну что ж, мне осталось ждать всего пару часов.
— Я подброшу тебя, — процедил он сквозь зубы.
— Забудьте об этом.
— Я сказал, что подброшу, но только при одном условии: ты не будешь открывать свой рот.
— Я предпочитаю автобус. Это более демократично. Там мне позволят дышать, то есть, как вы понимаете, вдыхать кислород. Но все равно спасибо.
Но когда около нее остановился «линкольн», сонные зеленые глаза расширились от удивления. Она-то думала, что он поймает ей такси. Но быть подброшенной до дома на настоящем лимузине… Устоять было невозможно.
— Мистер де Оливейра! — воскликнула Кэрол.
— Может быть, ты изменишь свое решение, — произнес он, не поворачивая головы. — Должно быть, это очень глупо…
— Что?
— Дай моему шоферу адрес, а потом замолчи, ради всего святого.
Кэрол назвала свой адрес и забралась на заднее сиденье машины.
— Скажите, а вы всегда… Ой, простите! Я забыла!
Лимузин плавно отъехал от обочины. Ее спутник нажал на какую-то кнопку, и вдруг на глазах незаметная деревянная панель сдвинулась в сторону, и ее взору предстал великолепный бар.
— Ого! — восхищенно произнесла она.
— Хочешь выпить? — просто спросил он.
— Нет, спасибо. Мой отец был алкоголиком. И может быть, вы и не поверите, но я вообще не прикасаюсь к спиртному.
Он налил себе виски и залпом выпил.
— Мне кажется… — начала было Кэрол, но тут же замолкла, вспомнив о своем обещании.
— Что кажется? — спросил он. — Так что?
— Я хочу сказать, что у нас мало общего, не так ли? И эта встреча такая странная… — Кэрол еще что-то пробормотала, но уже совсем тихо. В машине было тепло, урчал мотор. Она откинула голову на подушку, уже не в силах бороться со сном.
Кто-то грубо тряс ее за плечо. С трудом открыв глаза, она почувствовала, что лежит лицом на чем-то похожем на подушку, но совсем жестком и незнакомом. Она быстро села.
— Ты пошутила? Ты же не можешь здесь жить, — в недоумении произнес Алвеш де Оливейра. — Или шофер неправильно запомнил адрес?
Кэрол взглянула на знакомый, в георгианском стиле дом с террасой, все еще элегантный, хотя совсем ветхий и обшарпанный, который был ее убежищем весь последний год.
— Почему вы решили, что это шутка?
Она попыталась открыть дверцу машины, но та не поддавалась.
— Я и представить себе не мог, что какая-то проститутка может жить в доме, который стоит миллион!
Проститутка? О Боже, значит, он принял ее за… Думал, что она продает свое тело за деньги?
Ужасно! Кэрол уставилась на него долгим, полным изумления и страха взглядом. А в голове стучала одна и та же навязчивая мысль: «Он совсем неправильно все понял! Совсем неверно!»
— Вы решили, что я уличная?.. — наконец проговорила она с трудом. В глазах была надежда, что все это лишь шутка. Однако этот человек вовсе не шутил. И Кэрол охватил гнев. — Да как вы смеете! Откройте дверь! Иначе я разобью стекло! — кричала Кэрол, дергая все ручки подряд.
Черные брови в недоумении поползли вверх.
— А ты что, хочешь сказать, что нет?
— Конечно нет! — Кэрол не понимала, как такое вообще могло прийти ему в голову. — Меня никто никогда еще так не оскорблял!
— Но ты одета как…
— Как кто?
Господи, неужели все из-за этой слишком короткой юбки, которую она надела только ради Энн.
— И ты поймала меня, как самая дешевая шлюха, — добил он ее окончательно.
— Поймала вас? — Она изо всех сил старалась взять себя в руки, и лишь изумрудные глаза сверкали гневом. — Я… поймала вас?.. Вы что, сошли с ума?
— Ты предложила себя мне.
— Что сделала? Вы что, идиот! Выпустите меня сейчас же! Я не чувствую себя здесь в безопасности. Если бы хоть на секунду могла представить себе такое, ни за что на свете не села бы в вашу машину!
— Теперь пытаешься убедить меня, что ты не проститутка?
— Да как вы вообще могли такое подумать? Да еще, что я поймала вас! — накинулась на него Кэрол, словно дикая кошка, уже не сдерживаясь. — Да ваша машина рисковала больше, чем вы! Что с того, что мои вещи не новые, что я говорю и пишу не очень правильно. Разве это означает, что у меня нет принципов! Если это вам так интересно, можете узнать, что я вообще девственница!
Он расхохотался как безумный. Не помня себя от гнева, Кэрол бросилась на него с кулаками. И тут же почувствовала, как пара крепких рук железной хваткой сжала ее запястья. В ту же секунду она оказалась крепко прижатой к его сильному телу.
— Девственница?! — воскликнул он, все еще смеясь. — Может быть, не проститутка… но определенно не девственница.
— Отпустите меня!
Секунду он смотрел в зеленые кошачьи глаза. И в это короткое мгновение внутри у нее что-то произошло. Где-то в глубине, под ложечкой возникло странное ощущение, и все тело покрылось мурашками. Стало трудно дышать, каждый мускул напрягся. Кэрол застыла в смятении, чувствуя, как от желания набухает грудь и становятся твердыми соски.
— Так что же ты делаешь сегодня вечером? — выдохнул Алвеш де Оливейра.
Потрясенная такой реакцией своего тела на близость практически незнакомого ей мужчины она молчала, словно не слыша вопроса.
— Как же вы проводите время с твоим Гарри?
— Оставьте меня в покое… Мне нехорошо, — дрожащим голосом прошептала Кэрол. И это была правда.
Он с интересом взглянул на нее, словно увидел в первый раз. Потом неожиданно нахмурился, У девушки появилось странное чувство, что он не меньше, чем она сама, сейчас расстроен своим поведением.
— Я поговорю с вашим секретарем завтра, — пробормотала Кэрол. Нервы были так напряжены, что, казалось, лопнут в любую секунду.
Он нажал кнопку. Шофер вышел и открыл дверцу машины в полнейшем молчании. Кэрол вылетела из автомобиля как пробка из бутылки и кинулась к дому. Вынув дрожащими руками из сумочки ключи, она с трудом попала в замочную скважину. Когда же, в конце концов, удалось открыть дверь, она бросилась под спасительную крышу темного дома и с треском захлопнула дверь. Только сейчас, когда между ними наконец появилась преграда, она почувствовала себя в безопасности. Раздался шум отъезжающего лимузина.
Кэрол испытала настоящий шок. Такого никогда не было ни с одним мужчиной. Ясно, что в эту ночь она стала пленницей самого сильного человеческого чувства — сексуального влечения. Но она могла гордиться собой — здравый смысл победил. Хотя она и бежала с поля боя, словно заяц.
2
В кромешной темноте, то и дело спотыкаясь о кучи старых книг и газет, тут и там сложенных на ступеньках лестницы, Кэрол наконец добралась до второго этажа, где находилась «студия». Все еще дрожа как осиновый лист, она зажгла свечу у изголовья кровати и присела, чтобы отдышаться. В эту минуту хотелось только одного — больше никогда не видеть этого человека! Впрочем, нет необходимости волноваться. Вряд ли это может когда-нибудь произойти, уговаривала она себя. Но все равно продолжала дрожать.
«Я следую своим чувствам. Они никогда не обманут», — однажды сказала Ребекка, считавшая, что не надо обращать внимание на окружающих и думать о прошлом. Ее мать в отношениях с мужчинами была похожа на пилота-камикадзе. Каждый более или менее подходящий мужчина в радиусе ста миль непременно попадал в поле ее зрения и был вынужден остановиться около нее на денек-другой. А лишь затем отправлялся дальше своей дорогой. Но Ребекка продолжала, хотя и безуспешно, убеждать себя и свою дочь, что уж следующий непременно будет особенным, не таким, как все предыдущие. И никто не имел ни малейшего понятия о том, как сильно страдала Кэрол от такого отношения мужчин к матери.
Когда Кэрол спустилась вниз на следующее утро, Гарри в своих видавших виды домашних тапочках был уже на кухне, такой же древней, как и весь дом. Пришел счет за газ. Вынув бумагу из почтового ящика, он рассматривал ее с уже знакомым Кэрол выражением лица. Такое лицо он делал всякий раз, когда получал какие-нибудь счета. За этим обычно следовали вопросы о том, как часто она пользовалась плитой или электрическим чайником. Единственной целью в жизни Гарри было сэкономить как можно больше денег.
Но это был его единственный недостаток. Он любил повторять, что у каждого человека есть пунктик. И этот пунктик становится все более заметным с годами. Однако за грубыми, иногда неприятными манерами скрывалась доброта. У Гарри была куча процветающих родственников, которые с нетерпением ждали его смерти, чтобы поскорее продать дом и поделить полученные деньги. Никто из них не навещал его с тех пор, как они попытались уговорить Гарри жить в доме для престарелых, а он в ответ пригрозил, что оставит их без наследства.
— Я разбила машину прошлой ночью, — коротко произнесла Кэрол.
— Снова? — Гарри поежился, словно от холода, хотя на нем была старая шерстяная кофта.
Стыд и чувство вины охватили девушку.
— Это не будет стоить тебе ни гроша! — поклялась она.
— А у меня и нет ни одного гроша! — Это были привычные слова, когда возникала хоть малейшая угроза залезть ему в карман.
— Ведь для этого существует страховка, — победно заявила она, надеясь избежать ссоры. — Ты не успеешь и глазом моргнуть, как «мазда» уже будет как новенькая.
Поднявшись к себе наверх, она откопала страховой полис и вспомнила, что подтверждения об уплате последнего взноса не получила. Вряд ли это будет иметь значение, успокоила она себя.
Кэрол направилась к телефону, не обращая внимания на Гарри, который настаивал, чтобы телефоном пользовались только в исключительных случаях. Девушка из страховой компании была очень дружелюбна, пока Кэрол объясняла ей подробности несчастного случая, но потом на минутку прервала разговор, чтобы уточнить данные страховки.
— Извините, мисс Хэммон, — снова раздался в трубке уже совсем не столь любезный голос, — но на момент несчастного случая вы не были застрахованы в нашей компании.
— Как так?! — в недоумении воскликнула Кэрол.
— Ваш взнос мы должны были получить не позднее вторника. К сожалению, он пришел двумя днями позже.
— Но…
— Вам были даны ограниченные сроки для взносов.
— Но я…
— Мы возвратим вам взнос по почте. Деньги не получены в срок, и вы автоматически исключены из списка клиентов нашей компании, — жестко сказала девушка и повесила трубку.
Кэрол совершенно растерялась. Что же теперь делать! А ведь во всем виноват Гарри. Этот противный скупердяй считал, что пошлина на перевод денег в страховую компанию слишком велика, и заставил ее колесить по городу в поисках места, где это было бы дешевле. На это ушла масса времени, и она опоздала с переводом. Тут Кэрол вспомнила, что должна позвонить секретарю Алвеша де Оливейры. Вынув из кармана карточку с телефоном, которую дал ей Алвеш, она уставилась на нее отсутствующим взором. Как теперь звонить и говорить, что у нее нет страховки?! О Господи, какое чудовищное стечение обстоятельств!
«Линкольн»… Кэрол охватил гнев. А как же «мазда» Гарри? Теперь долги до конца ее дней. Может быть, даже придется сесть в тюрьму! Ведь этот чертов аристократ получил от нее бумагу, в которой написано черным по белому, что она ехала не по той стороне дороги и что столкновение произошло по ее вине.
Час спустя Кэрол уже была в приемной господина де Оливейры со своей самой невинной и приятной улыбкой.
— Я секретарь мистера де Оливейры, мисс Атс. Но у меня нет сведений о вашем приходе, мисс… мисс Хэммон. Вы теряете и мое и свое время, — мягко, но настойчиво пыталась остановить ее секретарь.
— Но я же вам объясняю. Он, вероятно, забыл об этом. Он поздно вернулся сегодня ночью! — в отчаянии Кэрол повысила голос. — Я прошу вас только передать мою записку.
— Если вы сейчас же не уйдете отсюда, я буду вынуждена позвать охрану.
— Сегодня в четыре утра Алвеш сказал мне, чтобы я позвонила секретарю! — сделала последнюю попытку Кэрол.
— Мистеру де Оливейре не нравится, когда его беспокоят.
— Еще больше ему не понравится то, что я сообщу, — пробормотала не очень разборчиво Кэрол и уселась на диван, давая понять, что не уйдет отсюда, пока не дождется приема.
Мисс Атс исчезла. Брюнетка, сидевшая за другим столом в приемной, так смотрела на девушку, словно боялась, что та смахнет со стола дорогую хрустальную пепельницу или что-то украдет. Спустя две минуты появилась мисс Атс, красная и смущенная.
— Пройдите сюда, пожалуйста…
Кэрол пошла за ней, сунув руки в карманы юбки и нервно сжимая в кармане пачку сигарет, которую зачем-то купила по дороге.
— Какого черта ты тут делаешь? — донесся до нее голос Алвеша с другого конца необъятного кабинета, куда ее пригласила мисс Атс.
Кэрол оглянулась вокруг с нескрываемым любопытством, и лишь потом посмотрела на мистера де Оливейру. Оказалось, что в нем было больше шести футов роста. Широкоплечий и длинноногий. Перед Кэрол стоял микеланджеловский Давид в современной дорогой одежде: темно-синий в тонкую полоску костюм, белоснежная рубашка и в тон костюму темный галстук. Вероятно, в торжественных случаях он надевал какой-нибудь яркий галстук и был еще более элегантен. «Давид» взглянул на нее, как на компьютер, на экране которого должна вот-вот появиться важная информация.
Кэрол гордо вскинула голову и прямо посмотрела ему в глаза.
Оказалось, что и глаза у него поистине божественные. Вчера ночью они показались черными, разглядеть их было невозможно. Но сейчас Кэрол поразилась. Глаза были… золотые. На самом деле карие, но сверкали золотыми искорками, эффектно выделяясь на бронзовом от загара лице. Теперь глаза дразнили и горели. Глаза — зеркало необузданной души. «О! — сказала себе Кэрол, — этот парень хочет меня».
— Я спрашиваю, что ты здесь делаешь. — Алвеш де Оливейра нетерпеливо повторил свой вопрос.
Кэрол с трудом отвела взгляд от его лица, отметив про себя, что связь, возникшую между ними секунду назад, не так-то легко порвать. И тут же смутилась и покраснела от этой мысли.
Стараясь взять себя в руки, запинаясь, произнесла:
— Я написала об этом в своей записке.
— А что, в частности, означает фраза «У нас проблема»? Кстати, слово «проблема» пишется через «о», а не через «а».
— Постараюсь запомнить.
Кэрол уставилась на мыски своих ковбойских сапог. И неожиданно для себя вынула из кармана пачку сигарет и спички. Она так нервничала, что никак не удавалось зажечь спичку. Но вдруг и сигарета и спички почему-то выскользнули из рук и через секунду оказались в корзине для мусора.
— Вы что, боретесь е курением? — попыталась возразите девушка. И вдруг почувствовала, что никогда в жизни ей не нужна была сигарета так, как сейчас. — Только одну, ну пожалуйста.
— Не надо быть такой настойчивой. Это тебе не поможет, — усмехнулся Алвеш де Оливейра. — Так что за проблема? — Кэрол с трудом глотнула и глубоко вздохнула. — Ты выглядишь виноватой, — снова усмехнулся Алвеш. — И если мои подозрения окажутся верными, то ты отсюда отправишься прямиком в полицию.
Кэрол судорожно облизала неожиданно ставшие сухими губы. Глаза цвета закатного солнца скользнули по ее липу, на секунду задержавшись на губах. В воздухе повисла напряженная тишина.
Выкладывая перед ним на стол страховое свидетельство, она чувствовала себя будто в безвоздушном пространстве, двигаясь в каком-то замедленном темпе.
— Я сяду?
— Разрешите мне сесть, — автоматически поправил он. — Нет.
И стал внимательно изучать бумагу.
— Видите, страховка закончилась в понедельник, — извиняющимся тоном произнесла Кэрол. — Я сделала очередной взнос и думала, что все в порядке. Но когда я позвонила в компанию сегодня утром…
Золотые глаза остановились на съежившейся фигурке.
— Так ты ездила без страховки, когда врезалась в меня…
— Но ведь не намеренно же! — выдохнула Кэрол, взмахнув обеими руками. — Я не имела ни малейшего представления об этом. Была уверена, что все в порядке. Я же отправила деньги. И если бы не случилось этого несчастного происшествия, они бы получили деньги и возобновили мою страховку.
— Ты оправдываешься, — ледяным голосом произнес мистер де Оливейра.
— Не оправдываюсь. Я только пытаюсь все объяснить, — запротестовала девушка.
— Пункт первый — если ты не имела страховки, когда столкнулась с моей машиной, то все случившееся — только твоя вина. Пункт второй — если ты ездила без страховки, тебя могут привлечь к ответственности через суд.
— Но…
— И пункт третий — я поступил очень недальновидно, позволив тебе избежать встречи с полицией после преступления, которое ты совершила вчера ночью.
— Какого преступления?.. — запинаясь произнесла Кэрол, чувствуя в этих его словах какой-то подтекст, скрытую агрессивность. — Я же не специально все это совершила. Ведь с каждым может случиться такое! Кругом сейчас такая ужасная путаница…
— Для тебя, но не для меня. — Алвеш взглянул на нее тяжелым взглядом. — Когда я проинформирую обо всем мою страховую компанию, они наверняка будут настаивать, чтобы я написал заявление в полицию, и тогда тебя в принуди тельном порядке заставят выплатить невообразимую сумму.
Кэрол побледнела.
— Пожалуйста, не сообщайте в полицию. Как-нибудь я выплачу вам деньги… Я обещаю!
— Что, твой Гарри мне заплатит?
— Нет, — пробормотала уже совсем еле слышно Кэрол.
— У меня уже есть перечень необходимых работ по починке машины и их стоимость.-Он протянул ей бумагу.
Посмотрев на список, Кэрол почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног. Сейчас она упадет в обморок.
— Мне почему-то кажется, что ты не сможешь выплатить такую сумму.
— Да, это невозможно, — беспомощно произнесла Кэрол и мысленно добавила: «Даже если всю оставшуюся жизнь буду голодать и ходить оборванная».
Однако факты были налицо. Где-то в глубине души еще теплилась надежда, что они смогут прийти к какому-нибудь соглашению. Но, с другой стороны, не будет же он сам платить за починку своего «линкольна», а потом двадцать лет ждать, когда она вернет ему деньги. Холодный ужас охватил ее.
— Значит, без полиции не обойтись, — просто и прямо заявил он. — Ты в очень тяжелом положении, красотка.
— Не смейте говорить со мной так.
— Я пожалел тебя прошлой ночью, но когда ты пришла сюда, то сделала очень большую ошибку, — холодно проговорил он. — Ты думала, что достаточно показать свои вызывающе длинные ноги, и я тут же соглашусь со всем…
— Я вовсе так не думала, — с трудом понимая, о чем идет речь, произнесла Кэрол.
На секунду показалось, что все это она уже где-то слышала. Захотелось бежать отсюда куда глядят глаза, вернуться к прежней жизни, где нет громких имен, лимузинов, крупных воротил бизнеса. Как вообще могла прийти в голову такая нелепая идея, что она сможет начать новую жизнь здесь, в большом городе, и забыть все, что было раньше?
— Ты никуда не сбежишь, — жестко произнес он, словно догадавшись, о чем она думает.
— Вы не можете держать меня з-здесь, — заикаясь, прошептала Кэрол.
— Я позову охрану или полицию. Если ты уйдешь отсюда, то, конечно, исчезнешь навсегда. Может быть, полиция уже ищет тебя… или какая-нибудь другая служба, — предположил он, впиваясь взглядом в ее бледное дрожащее лицо.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Ты слишком напугана… Намного больше, чем следовало бы при небрежном вождении машины без страховки. Если это лишь первая твоя вина, то считай, что тебе повезло. А если последняя в цепочке, тогда понятно, почему ты так боишься полиции.
Так, значит, в его воображении она уже проделала путь от беспечного водителя до преступницы. Подобное уже случалось и раньше. Ее первый год жизни у Эванса был просто адом. Все — соседи, учителя, соученики не упускали случая показать на нее пальцем. Кэрол никогда в жизни ничего не только не украла, но и не совершила ни одного неблаговидного поступка, однако все до одного почему-то всегда считали ее в чем-то виновной.
Собрав остатки мужества и гордости, она подняла голову и заявила:
— У меня чистая биография!
— Прекрасно. Тогда незачем закатывать истерику из-за того, что я хочу доставить тебя в полицию.
— Вы… в полицию? — В глазах девушки появилось загнанное выражение.
— Скажи мне, почему ты так боишься полиции? — мягко спросил он, пытаясь, видимо, вызвать ее на откровенный разговор.
— Не ваше собачье дело!
На его лице мгновенно появилось надменное выражение.
— Ну ладно. На этом, думаю, мы закончим. У меня впереди тяжелый день.
— Не пойду я ни в какую полицию. Вам придется сбить меня с ног и тащить за волосы.
— Очень заманчивая картина! Перестань наконец притворяться. Твои прелести больше меня не трогают. Хотя прошлой ночью, если бы я захотел тебя, то обязательно получил. Да в этом здании вряд ли найдется мужчина, который бы тебя не захотел. Ты очень привлекательная молодая женщина. Но я никогда не связываюсь с проститутками. И никогда не свяжусь.
Кэрол была просто потрясена этими словами. Что же такое она сделала, что позволяет так думать о ней? Да, она считала его настоящим мужчиной, и очень привлекательным мужчиной. Но не сделала ни одной попытки привлечь его внимание. Ничего, ровным счетом ничего не думала и не совершала, что могло бы вызвать такое раздражение.
А он снова и снова называет ее проституткой. И абсолютно убежден в том, что она очень неразборчива в отношении мужчин и использует свое тело как защиту в самых трудных жизненных ситуациях. Созданный им образ был настолько далек от реальности, что моментами просто хотелось расхохотаться ему в лицо. Но вместо этого она испытывала боль, боль, как от удара ножом в самое сердце. Такую боль она уже испытывала не раз, когда соседи перешептывались у нее за спиной.
Он крепко взял ее за руку, вывел из кабинета и, не отпуская, повел к лифту. Кэрол заметила только удивленный взгляд секретарши, когда они выходили из офиса.
— Вы сошли с ума, — прошептала она в лифте.
— Скажешь это в полиции.
— Вы не от-тправите меня в п-полицию. — Ее снова охватила паника, как только она представила полицейский участок. Зубы застучали, как от холода. Словно животное, загнанное в ловушку, она рванулась из его крепких рук и кинулась искать выход в движущемся, закрытом наглухо лифте.
Он грубо схватил ее и прижал к стене.
— Отстань от меня! — взвизгнула Кэрол. Слепая ярость охватила ее. — Отстань от меня, негодяй!
Он снова удержал ее всей мощью своего тела и силой мускулистых рук, бросив какую-то резкую фразу по-испански и сверкнув яркими глазами.
— Я не собираюсь причинить тебе боль. Почему ты так себя ведешь? Успокойся же! — процедил он сквозь зубы.
«Я следую своим чувствам. Они никогда не обманут», — однажды сказала Ребекка, считавшая, что не надо обращать внимание на окружающих и думать о прошлом. Ее мать в отношениях с мужчинами была похожа на пилота-камикадзе. Каждый более или менее подходящий мужчина в радиусе ста миль непременно попадал в поле ее зрения и был вынужден остановиться около нее на денек-другой. А лишь затем отправлялся дальше своей дорогой. Но Ребекка продолжала, хотя и безуспешно, убеждать себя и свою дочь, что уж следующий непременно будет особенным, не таким, как все предыдущие. И никто не имел ни малейшего понятия о том, как сильно страдала Кэрол от такого отношения мужчин к матери.
Когда Кэрол спустилась вниз на следующее утро, Гарри в своих видавших виды домашних тапочках был уже на кухне, такой же древней, как и весь дом. Пришел счет за газ. Вынув бумагу из почтового ящика, он рассматривал ее с уже знакомым Кэрол выражением лица. Такое лицо он делал всякий раз, когда получал какие-нибудь счета. За этим обычно следовали вопросы о том, как часто она пользовалась плитой или электрическим чайником. Единственной целью в жизни Гарри было сэкономить как можно больше денег.
Но это был его единственный недостаток. Он любил повторять, что у каждого человека есть пунктик. И этот пунктик становится все более заметным с годами. Однако за грубыми, иногда неприятными манерами скрывалась доброта. У Гарри была куча процветающих родственников, которые с нетерпением ждали его смерти, чтобы поскорее продать дом и поделить полученные деньги. Никто из них не навещал его с тех пор, как они попытались уговорить Гарри жить в доме для престарелых, а он в ответ пригрозил, что оставит их без наследства.
— Я разбила машину прошлой ночью, — коротко произнесла Кэрол.
— Снова? — Гарри поежился, словно от холода, хотя на нем была старая шерстяная кофта.
Стыд и чувство вины охватили девушку.
— Это не будет стоить тебе ни гроша! — поклялась она.
— А у меня и нет ни одного гроша! — Это были привычные слова, когда возникала хоть малейшая угроза залезть ему в карман.
— Ведь для этого существует страховка, — победно заявила она, надеясь избежать ссоры. — Ты не успеешь и глазом моргнуть, как «мазда» уже будет как новенькая.
Поднявшись к себе наверх, она откопала страховой полис и вспомнила, что подтверждения об уплате последнего взноса не получила. Вряд ли это будет иметь значение, успокоила она себя.
Кэрол направилась к телефону, не обращая внимания на Гарри, который настаивал, чтобы телефоном пользовались только в исключительных случаях. Девушка из страховой компании была очень дружелюбна, пока Кэрол объясняла ей подробности несчастного случая, но потом на минутку прервала разговор, чтобы уточнить данные страховки.
— Извините, мисс Хэммон, — снова раздался в трубке уже совсем не столь любезный голос, — но на момент несчастного случая вы не были застрахованы в нашей компании.
— Как так?! — в недоумении воскликнула Кэрол.
— Ваш взнос мы должны были получить не позднее вторника. К сожалению, он пришел двумя днями позже.
— Но…
— Вам были даны ограниченные сроки для взносов.
— Но я…
— Мы возвратим вам взнос по почте. Деньги не получены в срок, и вы автоматически исключены из списка клиентов нашей компании, — жестко сказала девушка и повесила трубку.
Кэрол совершенно растерялась. Что же теперь делать! А ведь во всем виноват Гарри. Этот противный скупердяй считал, что пошлина на перевод денег в страховую компанию слишком велика, и заставил ее колесить по городу в поисках места, где это было бы дешевле. На это ушла масса времени, и она опоздала с переводом. Тут Кэрол вспомнила, что должна позвонить секретарю Алвеша де Оливейры. Вынув из кармана карточку с телефоном, которую дал ей Алвеш, она уставилась на нее отсутствующим взором. Как теперь звонить и говорить, что у нее нет страховки?! О Господи, какое чудовищное стечение обстоятельств!
«Линкольн»… Кэрол охватил гнев. А как же «мазда» Гарри? Теперь долги до конца ее дней. Может быть, даже придется сесть в тюрьму! Ведь этот чертов аристократ получил от нее бумагу, в которой написано черным по белому, что она ехала не по той стороне дороги и что столкновение произошло по ее вине.
Час спустя Кэрол уже была в приемной господина де Оливейры со своей самой невинной и приятной улыбкой.
— Я секретарь мистера де Оливейры, мисс Атс. Но у меня нет сведений о вашем приходе, мисс… мисс Хэммон. Вы теряете и мое и свое время, — мягко, но настойчиво пыталась остановить ее секретарь.
— Но я же вам объясняю. Он, вероятно, забыл об этом. Он поздно вернулся сегодня ночью! — в отчаянии Кэрол повысила голос. — Я прошу вас только передать мою записку.
— Если вы сейчас же не уйдете отсюда, я буду вынуждена позвать охрану.
— Сегодня в четыре утра Алвеш сказал мне, чтобы я позвонила секретарю! — сделала последнюю попытку Кэрол.
— Мистеру де Оливейре не нравится, когда его беспокоят.
— Еще больше ему не понравится то, что я сообщу, — пробормотала не очень разборчиво Кэрол и уселась на диван, давая понять, что не уйдет отсюда, пока не дождется приема.
Мисс Атс исчезла. Брюнетка, сидевшая за другим столом в приемной, так смотрела на девушку, словно боялась, что та смахнет со стола дорогую хрустальную пепельницу или что-то украдет. Спустя две минуты появилась мисс Атс, красная и смущенная.
— Пройдите сюда, пожалуйста…
Кэрол пошла за ней, сунув руки в карманы юбки и нервно сжимая в кармане пачку сигарет, которую зачем-то купила по дороге.
— Какого черта ты тут делаешь? — донесся до нее голос Алвеша с другого конца необъятного кабинета, куда ее пригласила мисс Атс.
Кэрол оглянулась вокруг с нескрываемым любопытством, и лишь потом посмотрела на мистера де Оливейру. Оказалось, что в нем было больше шести футов роста. Широкоплечий и длинноногий. Перед Кэрол стоял микеланджеловский Давид в современной дорогой одежде: темно-синий в тонкую полоску костюм, белоснежная рубашка и в тон костюму темный галстук. Вероятно, в торжественных случаях он надевал какой-нибудь яркий галстук и был еще более элегантен. «Давид» взглянул на нее, как на компьютер, на экране которого должна вот-вот появиться важная информация.
Кэрол гордо вскинула голову и прямо посмотрела ему в глаза.
Оказалось, что и глаза у него поистине божественные. Вчера ночью они показались черными, разглядеть их было невозможно. Но сейчас Кэрол поразилась. Глаза были… золотые. На самом деле карие, но сверкали золотыми искорками, эффектно выделяясь на бронзовом от загара лице. Теперь глаза дразнили и горели. Глаза — зеркало необузданной души. «О! — сказала себе Кэрол, — этот парень хочет меня».
— Я спрашиваю, что ты здесь делаешь. — Алвеш де Оливейра нетерпеливо повторил свой вопрос.
Кэрол с трудом отвела взгляд от его лица, отметив про себя, что связь, возникшую между ними секунду назад, не так-то легко порвать. И тут же смутилась и покраснела от этой мысли.
Стараясь взять себя в руки, запинаясь, произнесла:
— Я написала об этом в своей записке.
— А что, в частности, означает фраза «У нас проблема»? Кстати, слово «проблема» пишется через «о», а не через «а».
— Постараюсь запомнить.
Кэрол уставилась на мыски своих ковбойских сапог. И неожиданно для себя вынула из кармана пачку сигарет и спички. Она так нервничала, что никак не удавалось зажечь спичку. Но вдруг и сигарета и спички почему-то выскользнули из рук и через секунду оказались в корзине для мусора.
— Вы что, боретесь е курением? — попыталась возразите девушка. И вдруг почувствовала, что никогда в жизни ей не нужна была сигарета так, как сейчас. — Только одну, ну пожалуйста.
— Не надо быть такой настойчивой. Это тебе не поможет, — усмехнулся Алвеш де Оливейра. — Так что за проблема? — Кэрол с трудом глотнула и глубоко вздохнула. — Ты выглядишь виноватой, — снова усмехнулся Алвеш. — И если мои подозрения окажутся верными, то ты отсюда отправишься прямиком в полицию.
Кэрол судорожно облизала неожиданно ставшие сухими губы. Глаза цвета закатного солнца скользнули по ее липу, на секунду задержавшись на губах. В воздухе повисла напряженная тишина.
Выкладывая перед ним на стол страховое свидетельство, она чувствовала себя будто в безвоздушном пространстве, двигаясь в каком-то замедленном темпе.
— Я сяду?
— Разрешите мне сесть, — автоматически поправил он. — Нет.
И стал внимательно изучать бумагу.
— Видите, страховка закончилась в понедельник, — извиняющимся тоном произнесла Кэрол. — Я сделала очередной взнос и думала, что все в порядке. Но когда я позвонила в компанию сегодня утром…
Золотые глаза остановились на съежившейся фигурке.
— Так ты ездила без страховки, когда врезалась в меня…
— Но ведь не намеренно же! — выдохнула Кэрол, взмахнув обеими руками. — Я не имела ни малейшего представления об этом. Была уверена, что все в порядке. Я же отправила деньги. И если бы не случилось этого несчастного происшествия, они бы получили деньги и возобновили мою страховку.
— Ты оправдываешься, — ледяным голосом произнес мистер де Оливейра.
— Не оправдываюсь. Я только пытаюсь все объяснить, — запротестовала девушка.
— Пункт первый — если ты не имела страховки, когда столкнулась с моей машиной, то все случившееся — только твоя вина. Пункт второй — если ты ездила без страховки, тебя могут привлечь к ответственности через суд.
— Но…
— И пункт третий — я поступил очень недальновидно, позволив тебе избежать встречи с полицией после преступления, которое ты совершила вчера ночью.
— Какого преступления?.. — запинаясь произнесла Кэрол, чувствуя в этих его словах какой-то подтекст, скрытую агрессивность. — Я же не специально все это совершила. Ведь с каждым может случиться такое! Кругом сейчас такая ужасная путаница…
— Для тебя, но не для меня. — Алвеш взглянул на нее тяжелым взглядом. — Когда я проинформирую обо всем мою страховую компанию, они наверняка будут настаивать, чтобы я написал заявление в полицию, и тогда тебя в принуди тельном порядке заставят выплатить невообразимую сумму.
Кэрол побледнела.
— Пожалуйста, не сообщайте в полицию. Как-нибудь я выплачу вам деньги… Я обещаю!
— Что, твой Гарри мне заплатит?
— Нет, — пробормотала уже совсем еле слышно Кэрол.
— У меня уже есть перечень необходимых работ по починке машины и их стоимость.-Он протянул ей бумагу.
Посмотрев на список, Кэрол почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног. Сейчас она упадет в обморок.
— Мне почему-то кажется, что ты не сможешь выплатить такую сумму.
— Да, это невозможно, — беспомощно произнесла Кэрол и мысленно добавила: «Даже если всю оставшуюся жизнь буду голодать и ходить оборванная».
Однако факты были налицо. Где-то в глубине души еще теплилась надежда, что они смогут прийти к какому-нибудь соглашению. Но, с другой стороны, не будет же он сам платить за починку своего «линкольна», а потом двадцать лет ждать, когда она вернет ему деньги. Холодный ужас охватил ее.
— Значит, без полиции не обойтись, — просто и прямо заявил он. — Ты в очень тяжелом положении, красотка.
— Не смейте говорить со мной так.
— Я пожалел тебя прошлой ночью, но когда ты пришла сюда, то сделала очень большую ошибку, — холодно проговорил он. — Ты думала, что достаточно показать свои вызывающе длинные ноги, и я тут же соглашусь со всем…
— Я вовсе так не думала, — с трудом понимая, о чем идет речь, произнесла Кэрол.
На секунду показалось, что все это она уже где-то слышала. Захотелось бежать отсюда куда глядят глаза, вернуться к прежней жизни, где нет громких имен, лимузинов, крупных воротил бизнеса. Как вообще могла прийти в голову такая нелепая идея, что она сможет начать новую жизнь здесь, в большом городе, и забыть все, что было раньше?
— Ты никуда не сбежишь, — жестко произнес он, словно догадавшись, о чем она думает.
— Вы не можете держать меня з-здесь, — заикаясь, прошептала Кэрол.
— Я позову охрану или полицию. Если ты уйдешь отсюда, то, конечно, исчезнешь навсегда. Может быть, полиция уже ищет тебя… или какая-нибудь другая служба, — предположил он, впиваясь взглядом в ее бледное дрожащее лицо.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Ты слишком напугана… Намного больше, чем следовало бы при небрежном вождении машины без страховки. Если это лишь первая твоя вина, то считай, что тебе повезло. А если последняя в цепочке, тогда понятно, почему ты так боишься полиции.
Так, значит, в его воображении она уже проделала путь от беспечного водителя до преступницы. Подобное уже случалось и раньше. Ее первый год жизни у Эванса был просто адом. Все — соседи, учителя, соученики не упускали случая показать на нее пальцем. Кэрол никогда в жизни ничего не только не украла, но и не совершила ни одного неблаговидного поступка, однако все до одного почему-то всегда считали ее в чем-то виновной.
Собрав остатки мужества и гордости, она подняла голову и заявила:
— У меня чистая биография!
— Прекрасно. Тогда незачем закатывать истерику из-за того, что я хочу доставить тебя в полицию.
— Вы… в полицию? — В глазах девушки появилось загнанное выражение.
— Скажи мне, почему ты так боишься полиции? — мягко спросил он, пытаясь, видимо, вызвать ее на откровенный разговор.
— Не ваше собачье дело!
На его лице мгновенно появилось надменное выражение.
— Ну ладно. На этом, думаю, мы закончим. У меня впереди тяжелый день.
— Не пойду я ни в какую полицию. Вам придется сбить меня с ног и тащить за волосы.
— Очень заманчивая картина! Перестань наконец притворяться. Твои прелести больше меня не трогают. Хотя прошлой ночью, если бы я захотел тебя, то обязательно получил. Да в этом здании вряд ли найдется мужчина, который бы тебя не захотел. Ты очень привлекательная молодая женщина. Но я никогда не связываюсь с проститутками. И никогда не свяжусь.
Кэрол была просто потрясена этими словами. Что же такое она сделала, что позволяет так думать о ней? Да, она считала его настоящим мужчиной, и очень привлекательным мужчиной. Но не сделала ни одной попытки привлечь его внимание. Ничего, ровным счетом ничего не думала и не совершала, что могло бы вызвать такое раздражение.
А он снова и снова называет ее проституткой. И абсолютно убежден в том, что она очень неразборчива в отношении мужчин и использует свое тело как защиту в самых трудных жизненных ситуациях. Созданный им образ был настолько далек от реальности, что моментами просто хотелось расхохотаться ему в лицо. Но вместо этого она испытывала боль, боль, как от удара ножом в самое сердце. Такую боль она уже испытывала не раз, когда соседи перешептывались у нее за спиной.
Он крепко взял ее за руку, вывел из кабинета и, не отпуская, повел к лифту. Кэрол заметила только удивленный взгляд секретарши, когда они выходили из офиса.
— Вы сошли с ума, — прошептала она в лифте.
— Скажешь это в полиции.
— Вы не от-тправите меня в п-полицию. — Ее снова охватила паника, как только она представила полицейский участок. Зубы застучали, как от холода. Словно животное, загнанное в ловушку, она рванулась из его крепких рук и кинулась искать выход в движущемся, закрытом наглухо лифте.
Он грубо схватил ее и прижал к стене.
— Отстань от меня! — взвизгнула Кэрол. Слепая ярость охватила ее. — Отстань от меня, негодяй!
Он снова удержал ее всей мощью своего тела и силой мускулистых рук, бросив какую-то резкую фразу по-испански и сверкнув яркими глазами.
— Я не собираюсь причинить тебе боль. Почему ты так себя ведешь? Успокойся же! — процедил он сквозь зубы.