Страница:
Джек переступил через черную лужу, заглянул в отверстие. В резервуаре было темно и душно; свет проникал внутрь только через отверстия в крыше. На дне переливался толстый слой осадка. Он тут же закашлялся и отпрянул, отплевываясь и протирая глаза от едких испарений.
– Ну, что я тебе говорил? – улыбнулся Норм.
– Я туда не полезу, – заявил Джек. – Не желаю гореть заживо. Я придумал кое-что получше. Такие парни, как мы с тобой, запросто могут делать сто тысяч в неделю, не испачкав ботинок! – Он увидел, что деревенщина вроде как подмигивает и улыбается. – Я искал именно такого напарника, как ты, который не боится кое в чем нарушить законы.
Норм перестал улыбаться:
– Что ты задумал?
– Похитить подружку моего старикана. Пусть выкладывает сто тысяч, или он больше ее не увидит.
– Господи, ты не шутишь, а? – удивился Норм.
Джек кивнул в сторону своего "форда", припаркованного у обочины грунтовой дороги рядом с грузовиками, на которые грузили использованные металлические настилы.
– Видишь? Вон там стоит моя машина. Поехали со мной, и тебе больше никогда в жизни не придется чистить цистерны.
Норм Дилуорт уставился на машину. Джек вытащил из кармана пачку сигарет и серебряную зажигалку. Заметив, что Джек прикуривает, Норм крикнул:
– Нет!
Он еще несколько раз повторил "нет", испуганно оглядываясь на будку Джо Росси. Джек, затянувшись, швырнул окурок, и тот плавной дугой полетел в лужу отстоя.
Пламя быстро разлилось по черной жиже. Парни побежали. Огонь добрался до цистерны, в которой скопился метан. Послышался глухой взрыв – металлические поддоны взлетели вверх, пробили крышу цистерны, в небо взметнулся столб черного дыма.
– Видите? – спросил Росси.
– Если бы горела полная цистерна, – прикинул Орис, – дыму было бы больше.
– Полыхает та, которую должен был чистить ваш сын.
Орис молчал.
– Он поджег осадок, – объяснил Росси, – и уехал на машине со своим напарником. Думаю, они не вернутся. Не обижайтесь, но я бы попросил больше не присылать его ко мне.
Орис вздохнул с облегчением. Парень жив! Сын, который впервые в жизни вышел на работу, жив! Он успокоился, но тут же задумался. Что же дальше?
Норм жил на окраине Кифера, у самой железной дороги. Его дом стоял в сосновой рощице. Нэнси не спросила, с какой стати Орис ждет ее в такой жалкой лачуге, сработанной из простых сосновых досок, почерневших от времени, с крылечком впереди и нужником во дворе. Какая-то девушка развешивала на веревке выстиранное белье. Джек спросил Норма, кто она такая. Норм ответил: жена. Джек распорядился отправить ее в дом.
Жена Норма внимательно наблюдала за ними, отбрасывая со лба светлые волосы.
Как только они вошли, Нэнси спросила:
– Где Орис?
Джек ответил: скоро придет. Мистер Белмонт дожидается врача, которого вызвали осмотреть пострадавших рабочих. Нэнси явно что-то заподозрила, она занервничала и стала озираться по сторонам. Смотреть было особенно не на что: насос, рукомойник, старый ледник и духовка, стол под клеенкой завален журналами, три стула, через дверь в спальню видна двуспальная кровать.
Вошел Норм, за ним девушка с пустой бельевой корзиной.
– Знакомься, – улыбнулся Норм. – Моя жена Хейди.
Джек удивился. Девушка была настоящей красоткой, несмотря на спутанные волосы и отсутствие косметики. На вид ей было лет двадцать. Странно, зачем ей сдался такой неотесанный увалень, как Норм Дилуорт. В девушке чувствовался стиль, она напомнила Джеку дочек нефтяных магнатов из Талсы. Правда, впечатление портил ее выговор.
– Хотите чаю со льдом? – спросила она врастяжку, и стало ясно: она выросла на ферме или возле нефтяной вышки. Но все равно она была красотка!
Нэнси Полис, сидя за столом, курила сигарету.
– Я хочу знать, где Орис! – повторила она.
– А чего-нибудь покрепче у вас нет? – спросил Джек, глядя на Хейди.
– Есть банка, – ответил за жену Норм.
Джек развернулся к столу, посмотрел на лежащие на нем журналы. "Домашний очаг", "Птицеводство", "Журнал для домохозяек" и последний выпуск "Досуга на свежем воздухе".
– Потерпи, – бросил он Нэнси, взял "Досуг" и стал перелистывать его.
Из шкафчика над рукомойником Норм достал глиняный кувшин, вмещавший треть чистого виски.
– Детка, – обратился он к Хейди, – принеси стаканы, будь добра.
– Да у нас их всего два, – ответила та и посмотрела на Джека. – Кому-то придется пить из горла.
Джек улыбнулся, отложил журнал.
– Охотишься? – спросил у Норма.
– Когда случай подвернется.
– И оставляешь свою девчонку куковать одну?
Он подмигнул Хейди, та тоже подмигнула в ответ.
– Ей здесь нравится, – объяснил Норм. – Видел бы ты, где она жила раньше!
– Мне не надо, спасибо, – объявила Нэнси, глядя, как Норм разливает виски в два стакана.
– А я и не тебе. Это мне и Джеку. – Норм передал Джеку стакан.
Нэнси присела боком к столу, закинула ногу на ногу. Тонкие черные брючки классно очерчивали стройные бедра. Она посмотрела на Джека, стряхнула пепел на линолеум.
– А не молод ты пить?
– Раз при сухом законе пить нельзя никому, значит, всем можно нарушать закон и пить сколько влезет, – ответил Джек.
– Ты работаешь на самого Ориса Белмонта?
– Я его первый помощник.
– Ну и как с ним работается?
Джек поднял стакан, отпил большой глоток, ощутил приятное жжение внутри. Нэнси не сводила с него глаз.
– Ничего плохого про мистера Белмонта не скажу, – ответил Джек. – Слыхал я кое-что, но не знаю, правда или нет.
– Что ты слыхал?
– В конторе поговаривают, он западает на хорошеньких секретарш.
Джек подмигнул Нэнси. Черт, ничего не мог с собой поделать! Он слышал, как смеется Норм, поднял глаза и увидел, что Хейди улыбается. Сквозь тонкое ситцевое платье просвечивали соски. Она все понимала и улыбалась ему, как кошка (если только у кошки бывают сиськи). Он развернулся к Нэнси, которая затягивалась сигаретой, не сводя с него глаз. Нэнси не улыбалась. Джек отхлебнул еще, пошло как надо. Ему уже было хорошо. Она никуда не сбежит – можно сказать.
– Детка, тебе придется какое-то время побыть здесь.
Она поднесла сигарету к его локтю, выставленному на стол.
– С Орисом ничего не случилось?
– Я сказал, что он ранен, чтобы выманить тебя из дому.
– Так вы что, хотите взять за меня выкуп?
– Посмотрим, сильно ли мистер Белмонт тебя любит.
– А если он не заплатит, вы меня убьете?
– Он заплатит.
– Тогда тебе уж точно придется меня убить.
– Зачем? Мы уехали. Никто не знает, где мы.
– Зато я знаю, кто ты такой.
Джек громко икнул и сказал:
– Я не служащий Ориса Белмонта. Я тебя обманул.
– Знаю, – кивнула Нэнси. – Ты его сын, паршивец. Как только твой индюк-приятель назвал тебя Джеком, я сразу вспомнила. Ты Джек Белмонт. Помню, восемь-девять лет назад, когда я работала у Харви, ты вечно просился домой, хныкал и тянул отца за рукав. Ты и тогда был гаденышем, а сейчас кем стал – похитителем? Я слышала, твой шантаж не прошел.
Черт! У Джека прямо руки чесались пристрелить ее. Раз Норм охотник, у него должно быть ружье.
– Знаешь, – продолжала Нэнси, – меня от тебя тошнит. Можешь попросить у отца деньги, когда захочешь, он их тебе даст. Но нет, ты лучше их украдешь у него! Господи, если уж тебе так хочется стать настоящим вором, иди и грабь банки!
– Мистер Белмонт, – сказал он, – хотите, чтобы ваш сынок исправился? Я намерен подать на него иск за порчу имущества компании.
Орис Белмонт сидел в кресле и смотрел в окно. В небе еще виднелся дым.
– Если хотите, – продолжал Джо Росси, – я сам вызову полицию. Чтобы не впутывать вас.
Помолчав немного, Орис ответил:
– Не надо. Я сам их вызову.
Он уже все для себя решил.
3
– Ну, что я тебе говорил? – улыбнулся Норм.
– Я туда не полезу, – заявил Джек. – Не желаю гореть заживо. Я придумал кое-что получше. Такие парни, как мы с тобой, запросто могут делать сто тысяч в неделю, не испачкав ботинок! – Он увидел, что деревенщина вроде как подмигивает и улыбается. – Я искал именно такого напарника, как ты, который не боится кое в чем нарушить законы.
Норм перестал улыбаться:
– Что ты задумал?
– Похитить подружку моего старикана. Пусть выкладывает сто тысяч, или он больше ее не увидит.
– Господи, ты не шутишь, а? – удивился Норм.
Джек кивнул в сторону своего "форда", припаркованного у обочины грунтовой дороги рядом с грузовиками, на которые грузили использованные металлические настилы.
– Видишь? Вон там стоит моя машина. Поехали со мной, и тебе больше никогда в жизни не придется чистить цистерны.
Норм Дилуорт уставился на машину. Джек вытащил из кармана пачку сигарет и серебряную зажигалку. Заметив, что Джек прикуривает, Норм крикнул:
– Нет!
Он еще несколько раз повторил "нет", испуганно оглядываясь на будку Джо Росси. Джек, затянувшись, швырнул окурок, и тот плавной дугой полетел в лужу отстоя.
Пламя быстро разлилось по черной жиже. Парни побежали. Огонь добрался до цистерны, в которой скопился метан. Послышался глухой взрыв – металлические поддоны взлетели вверх, пробили крышу цистерны, в небо взметнулся столб черного дыма.
* * *
Орис Белмонт увидел пламя из окна своего кабинета. Его компания занимала целый этаж в здании Национального банка. Рвануло так, что слышно было за восемь миль. Орис, сидевший в кресле на колесиках, развернулся к окну. Небо над тем местом, где находилось его нефтехранилище, закоптилось и почернело. Орис вспомнил, как утром сын выходил из дома в новеньком комбинезоне; ему тогда еще показалось, что штанины слишком сильно и нелепо заужены. За девять лет в хранилище не было ни одного несчастного случая, даже в грозу ни в одну цистерну ни разу не угодила молния. Ни одного несчастного случая – до того дня, как на работу вышел Джек. Орис не знал, что думать. Потом зазвонил телефон.– Видите? – спросил Росси.
– Если бы горела полная цистерна, – прикинул Орис, – дыму было бы больше.
– Полыхает та, которую должен был чистить ваш сын.
Орис молчал.
– Он поджег осадок, – объяснил Росси, – и уехал на машине со своим напарником. Думаю, они не вернутся. Не обижайтесь, но я бы попросил больше не присылать его ко мне.
Орис вздохнул с облегчением. Парень жив! Сын, который впервые в жизни вышел на работу, жив! Он успокоился, но тут же задумался. Что же дальше?
* * *
Джек без труда выманил Нэнси Полис из ее меблированных комнат и усадил в машину. Она даже шляпки не надела, зато прихватила сумочку. Она видела дым и поверила Джеку, когда тот сказал, что мистер Белмонт ранен и прислал за ней. Мистер Белмонт хочет повидать ее до того, как его увезут в больницу в Талсе, потому что в больницу наверняка явится жена. Нет, он ранен не тяжело, просто царапины, их зашьют, может, наложат гипс, если нога сломана. Джек сказал, что работает на мистера Белмонта в конторе; сегодня он надел комбинезон, потому что они собирались ехать на буровую. Пока он болтал, Нэнси Полис села между ним и Нормом Дилуортом, и они поехали к Норму домой.Норм жил на окраине Кифера, у самой железной дороги. Его дом стоял в сосновой рощице. Нэнси не спросила, с какой стати Орис ждет ее в такой жалкой лачуге, сработанной из простых сосновых досок, почерневших от времени, с крылечком впереди и нужником во дворе. Какая-то девушка развешивала на веревке выстиранное белье. Джек спросил Норма, кто она такая. Норм ответил: жена. Джек распорядился отправить ее в дом.
Жена Норма внимательно наблюдала за ними, отбрасывая со лба светлые волосы.
Как только они вошли, Нэнси спросила:
– Где Орис?
Джек ответил: скоро придет. Мистер Белмонт дожидается врача, которого вызвали осмотреть пострадавших рабочих. Нэнси явно что-то заподозрила, она занервничала и стала озираться по сторонам. Смотреть было особенно не на что: насос, рукомойник, старый ледник и духовка, стол под клеенкой завален журналами, три стула, через дверь в спальню видна двуспальная кровать.
* * *
Джеку было десять, когда они переехали в Талсу. Тогда отец время от времени таскал его с собой на участок, нудил про добычу нефти, рассказывал, как бьет первый фонтан, который называют "рыбий хвост", как бурят скважину, как насосы, которые называют грязечерпалками, качают нефть. По пути они заезжали в ресторан Харви в Сепульпе, Джек заказывал курицу по-королевски, свое любимое блюдо. Их всегда обслуживала одна и та же официантка в большом белом переднике, с волосами, зачесанными наверх и уложенными в пучок. Джек слышал, как они с отцом о чем-то тихо переговариваются, как будто по секрету. Но, только увидев Нэнси Полис в отеле "Мэйо", вдруг понял, что она и есть та самая официанточка. Сейчас ей было уже за тридцать.Вошел Норм, за ним девушка с пустой бельевой корзиной.
– Знакомься, – улыбнулся Норм. – Моя жена Хейди.
Джек удивился. Девушка была настоящей красоткой, несмотря на спутанные волосы и отсутствие косметики. На вид ей было лет двадцать. Странно, зачем ей сдался такой неотесанный увалень, как Норм Дилуорт. В девушке чувствовался стиль, она напомнила Джеку дочек нефтяных магнатов из Талсы. Правда, впечатление портил ее выговор.
– Хотите чаю со льдом? – спросила она врастяжку, и стало ясно: она выросла на ферме или возле нефтяной вышки. Но все равно она была красотка!
Нэнси Полис, сидя за столом, курила сигарету.
– Я хочу знать, где Орис! – повторила она.
– А чего-нибудь покрепче у вас нет? – спросил Джек, глядя на Хейди.
– Есть банка, – ответил за жену Норм.
Джек развернулся к столу, посмотрел на лежащие на нем журналы. "Домашний очаг", "Птицеводство", "Журнал для домохозяек" и последний выпуск "Досуга на свежем воздухе".
– Потерпи, – бросил он Нэнси, взял "Досуг" и стал перелистывать его.
Из шкафчика над рукомойником Норм достал глиняный кувшин, вмещавший треть чистого виски.
– Детка, – обратился он к Хейди, – принеси стаканы, будь добра.
– Да у нас их всего два, – ответила та и посмотрела на Джека. – Кому-то придется пить из горла.
Джек улыбнулся, отложил журнал.
– Охотишься? – спросил у Норма.
– Когда случай подвернется.
– И оставляешь свою девчонку куковать одну?
Он подмигнул Хейди, та тоже подмигнула в ответ.
– Ей здесь нравится, – объяснил Норм. – Видел бы ты, где она жила раньше!
– Мне не надо, спасибо, – объявила Нэнси, глядя, как Норм разливает виски в два стакана.
– А я и не тебе. Это мне и Джеку. – Норм передал Джеку стакан.
Нэнси присела боком к столу, закинула ногу на ногу. Тонкие черные брючки классно очерчивали стройные бедра. Она посмотрела на Джека, стряхнула пепел на линолеум.
– А не молод ты пить?
– Раз при сухом законе пить нельзя никому, значит, всем можно нарушать закон и пить сколько влезет, – ответил Джек.
– Ты работаешь на самого Ориса Белмонта?
– Я его первый помощник.
– Ну и как с ним работается?
Джек поднял стакан, отпил большой глоток, ощутил приятное жжение внутри. Нэнси не сводила с него глаз.
– Ничего плохого про мистера Белмонта не скажу, – ответил Джек. – Слыхал я кое-что, но не знаю, правда или нет.
– Что ты слыхал?
– В конторе поговаривают, он западает на хорошеньких секретарш.
Джек подмигнул Нэнси. Черт, ничего не мог с собой поделать! Он слышал, как смеется Норм, поднял глаза и увидел, что Хейди улыбается. Сквозь тонкое ситцевое платье просвечивали соски. Она все понимала и улыбалась ему, как кошка (если только у кошки бывают сиськи). Он развернулся к Нэнси, которая затягивалась сигаретой, не сводя с него глаз. Нэнси не улыбалась. Джек отхлебнул еще, пошло как надо. Ему уже было хорошо. Она никуда не сбежит – можно сказать.
– Детка, тебе придется какое-то время побыть здесь.
Она поднесла сигарету к его локтю, выставленному на стол.
– С Орисом ничего не случилось?
– Я сказал, что он ранен, чтобы выманить тебя из дому.
– Так вы что, хотите взять за меня выкуп?
– Посмотрим, сильно ли мистер Белмонт тебя любит.
– А если он не заплатит, вы меня убьете?
– Он заплатит.
– Тогда тебе уж точно придется меня убить.
– Зачем? Мы уехали. Никто не знает, где мы.
– Зато я знаю, кто ты такой.
Джек громко икнул и сказал:
– Я не служащий Ориса Белмонта. Я тебя обманул.
– Знаю, – кивнула Нэнси. – Ты его сын, паршивец. Как только твой индюк-приятель назвал тебя Джеком, я сразу вспомнила. Ты Джек Белмонт. Помню, восемь-девять лет назад, когда я работала у Харви, ты вечно просился домой, хныкал и тянул отца за рукав. Ты и тогда был гаденышем, а сейчас кем стал – похитителем? Я слышала, твой шантаж не прошел.
Черт! У Джека прямо руки чесались пристрелить ее. Раз Норм охотник, у него должно быть ружье.
– Знаешь, – продолжала Нэнси, – меня от тебя тошнит. Можешь попросить у отца деньги, когда захочешь, он их тебе даст. Но нет, ты лучше их украдешь у него! Господи, если уж тебе так хочется стать настоящим вором, иди и грабь банки!
* * *
В тот же день Джо Росси перезвонил своему боссу.– Мистер Белмонт, – сказал он, – хотите, чтобы ваш сынок исправился? Я намерен подать на него иск за порчу имущества компании.
Орис Белмонт сидел в кресле и смотрел в окно. В небе еще виднелся дым.
– Если хотите, – продолжал Джо Росси, – я сам вызову полицию. Чтобы не впутывать вас.
Помолчав немного, Орис ответил:
– Не надо. Я сам их вызову.
Он уже все для себя решил.
3
13 июня 1927 года Карлос Хантингдон Уэбстер, рост которого к тому времени достигал уже почти шести футов, находился в Оклахома-Сити. Теперь он носил темно-синюю пиджачную пару и панаму с полями, надвинутую на глаза. Карлос снимал номер в отеле и каждый день ездил на трамвае. Недавно он принес присягу и стал сотрудником Службы федеральных маршалов министерства юстиции – помощником федерального маршала. Тогда в Нью-Йорке чествовали Чарльза Линдберга, прозванного Одиноким Орлом. Со всего мира прибывали тонны телеграмм, в которых люди поздравляли летчика, в одиночку совершившего трансатлантический перелет.
Эммет Лонг вышел из тюрьмы Макалестер и вернулся в Чекоту к Кристал Дэвидсон. Его костюм так и провисел в шкафу все шесть лет – с того дня, как представители закона выволокли его из дому в одних подштанниках. Как только Эммет Лонг слез с Кристал, он первым делом обзвонил своих бывших дружков.
После окончания учебы Карлосу дали отпуск, он поехал домой, к отцу, и рассказал о многом.
Какие номера в отеле "Хьюстон".
Что ему пришлось есть в отеле "Плаза".
Как он слушал джаз-банд под названием "Синие дьяволы Уолтера Пейджа" – все оркестранты цветные.
Как его учили, стреляя из пистолета, переносить вес тела вперед и выставлять вперед одну ногу – если тебя ранят, ты сможешь, даже упав, вести огонь.
И еще кое-что.
Все называли его Карл, а не Карлос. Вначале он поправлял тех, кто называл его Карлом, и спорил пару раз, дело едва не дошло до драки.
– Помнишь Боба Макмахона?
– Р.А. (Боб) Макмахон, – кивнул Вирджил, – такой молчаливый...
– Он теперь мой начальник в Талсе. Так вот, он говорит: "Я знаю, тебя назвали в честь дедушки, да только для тебя имя – не имя, а сплошной повод для ссоры".
Вирджил закивал:
– Я понимаю, что Боб имеет в виду, – с тех самых пор, как этот болван Эммет Лонг назвал тебя грязным латино, ты вроде как подставляешься: "Я Карлос Уэбстер, что вы теперь скажете?" Когда ты был малышом, я иногда звал тебя Карлом. Кстати, ты не возражал.
– Боб Макмахон говорит, что в имени Карл нет ничего плохого. И потом, Карл – вроде как сокращенное от Карлос.
– Вот именно, – кивнул Вирджил. – Попробуй побыть Карлом!
– Я уже пробую – с месяц или около того. Здрасте, я помощник федерального маршала Карл Уэбстер.
– Чувствуешь себя по-другому?
– Да, только не могу объяснить, в чем разница.
Звонок Макмахона прервал отпуск Карла. Шайка Эммета Лонга снова принялась грабить банки.
Один из свидетелей показал: он сидел в парикмахерской, а рядом в кресле брили какого-то типа. Он понятия не имел, что рядом с ним сидит Эммет Лонг, и опознал его только потом, когда ограбили банк.
– Они с парикмахером болтали, и тот тип, Эммет Лонг, говорил, что скоро собирается жениться. Парикмахер оказался по совместительству священником Церкви Слова Христова и предложил обвенчать его. Эммет Лонг сказал: надо дать преподобному пятерку за бритье. А потом он и его дружки ограбили банк.
После Коулгейта, который тоже находился на юге, шайка двинулась на север. Они взяли шесть тысяч в Национальном банке в Окмалджи, но потеряли одного человека – Джима Рэя Манкса, тот из-за подстреленных ног не мог бегать, и его пристрелили на улице, когда он вышел из банка. Прежде чем Манкс понял, что умирает, он успел сказать:
– Эммета гложет, что вы назначили за его голову всего пять сотен. Он собирается доказать, что стоит гораздо больше.
После Окмалджи бандиты направились в Сепульпу. Видимо, им нравилось грабить нефтяные городки: они грабили три или четыре кряду, а потом исчезали на время. Несколько раз сообщали о том, что выследили того или другого члена шайки в периоды, когда они "лежали на дне", но Эммета Лонга среди них не было.
– Спорю на что угодно, – заявил Карл и остановился у настенной карты в кабинете Боба Макмахона. – Он прячется в Чекоте, у Кристал Дэвидсон.
– Там, где мы взяли его семь лет назад, – кивнул Макмахон. – Тогда Кристал была девушка что надо.
– Я слышал, Эммет крутил с ней, когда она еще была замужем за Заикой, – вспомнил Карл. – Заике духу не хватало вздуть его.
– Ты слышал, вот как?
– Сэр, в выходной я съездил в Макалестер и постарался как можно больше разузнать об Эммете.
– И зэки с тобой разговаривали?
– Говорил один, индеец племени крик. Когда-то он сам был в шайке Лонга; ему дали тридцать лет за убийство жены и парня, с которым она встречалась. Индеец сказал, что вовсе не маршалы Заику подстрелили в перестрелке. Его убил сам Эммет. Он хотел убрать Заику с дороги и заполучить Кристал.
– Почему ты о ней вспомнил?
– Парикмахеру из Коулгейта Эммет говорил, что собирается жениться. Вот я и подумал: наверное, он имеет в виду Кристал. Эммет так хотел заполучить ее, что прикончил ее мужа. Именно поэтому я и думаю, что он прячется у нее.
Боб Макмахон сказал:
– Что ж, мы так и так беседуем со свидетелями и осматриваем все места, где Лонга когда-то видели. Проверь, я знаю, Кристал Дэвидсон тоже есть в нашем списке.
– Я проверял, – отозвался Карл. – Ее уже допросили; полиция Чекоты уверяет, что они глаз не спускают с ее дома. Но по-моему, они просто проезжают мимо и смотрят, не сушатся ли во дворе подштанники Эммета.
– Ты маршал всего полгода, – хмыкнул Боб Макмахон, – но ты уже все знаешь.
Карл ничего не ответил. Начальник пристально смотрел на него. Через несколько секунд сказал:
– Помню, как ты подстрелил коровьего вора, сбил его с лошади. – Помолчал, потом продолжил, не спуская с Карла глаз: – Ты уже придумал план, по которому будешь действовать?
– Я порыскал вокруг и узнал кое-что о Кристал Дэвидсон, – ответил Карл. – Где она жила раньше и все такое. Думаю, я сумею разговорить ее.
– С чего ты так уверен в себе? – спросил Боб Макмахон.
Ограбление в Сепульпе отличалось от предыдущих: Эммет Лонг вошел в банк и попытался обналичить чек на десять тысяч долларов, подписанный Орисом Белмонтом, президентом компании "КН ойл энд гас". Джек Белмонт, стоявший рядом с Эмметом, заявил кассиру:
– На чеке подпись моего папаши. Даю вам слово, он не фальшивый.
Кассир сообщил, что узнал Джека Белмонта, потому что отец не раз привозил его с собой, когда тот был еще мальчишкой, но подпись на чеке была совершенно не похожа на контрольный автограф Ориса Белмонта. Впрочем, подпись не имела значения: Эммет и Джек достали револьверы, к ним присоединился третий бандит, в котором позже опознали Норма Дилуорта, и кассиры поспешно выложили содержимое ящиков с деньгами: около двенадцати тысяч долларов.
Боб Макмахон спросил Карла, что ему известно о Джеке Белмонте. Знает ли он, как Джек взорвал папашину цистерну в компании с неким Дилуортом, бывшим заключенным. Белмонт-старший не колеблясь дал против Джека показания в суде. Джо Росси опознал Норма, и обоим отвалили по два года строгого режима за порчу имущества в особо крупных размерах.
Карл ответил, что читал о деле в газете и беседовал с полицейскими из Талсы о предыдущих подвигах Джека.
– Я виделся с ним в Макалестере, – добавил он, – расспрашивал об Эммете Лонге.
Они сидели в кабинете начальника тюрьмы на четвертом этаже, в ротонде, и могли прекрасно обозревать восточную и западную части тюремного здания.
– Там как будто слышно, как хлопают крылья, – добавил Карл, – а когда поднимаешь голову, так и ждешь, что увидишь голубя, который бьется о решетку.
Джек сидел напротив, лениво развалясь на стуле и по-девчоночьи скрестив ноги.
– Он курил сигарету, которую я ему дал, и пялился на меня. Вряд ли он был знаком с Эмметом до тюрьмы; в Макалестере, они, скорее всего, встретились впервые. Эммет уже был на свободе, когда Джека выпустили. Значит, они сговорились заранее. Джек наверняка просил Эммета испробовать новый способ: прежде чем хвататься за пистолеты, попробовать обналичить фальшивый чек.
– Представляю, как его послал Эммет, – ответил Макмахон.
– Он все же попробовал фокус с чеком, – возразил Карл. – Когда я беседовал с Джеком, он сидел себе, покуривал, сигарета в пальцах. Когда он затягивался, ему приходилось поворачиваться в профиль.
– Ты говорил, он сидел, как девчонка, – задумался Макмахон. – По-твоему, он стал педиком?
– Вначале и я так подумал и даже заметил: "Ты, наверное, пользуешься успехом у здешних парней". Но у Джека было много подружек, его даже обвиняли в изнасиловании, хотя суд так и не состоялся. Джек сказал, что сразу прояснил обстановку и дал понять своим сокамерникам, что он не голубой. С ним сидел дружок, Норм Дилуорт, тот тянул уже второй срок; он-то и научил Джека правилам поведения. Мне говорили, Дилуорт туговато соображает, но ему все равно палец в рот не клади... Передо мной... – Карл задумался, а потом продолжил: – Джек изображал крутого парня. Спросил, чем я занимаюсь, хотя я показывал ему мою звезду. Я сказал, что являюсь помощником федерального маршала. Он обозвал меня олухом и пожелал узнать, приходилось ли мне убивать человека. Я сказал, что убил одного. Он пожал плечами, как будто ничего особенного в этом не было. Тогда я сказал: в следующий раз, когда я увижу Эммета Лонга, он будет вторым.
– Я уже говорил тебе: мои помощники не хвастают и не умничают! – возмутился Боб Макмахон, секунду помолчав. – Какого черта ты это сказал?
– Он так нагло на меня смотрел, – пояснил Карл. – Так курил... В общем, мне не понравилось, как он себя вел.
Боб Макмахон покачал головой:
– Мои помощники не хвастают. Понял?
Карл кивнул: понял.
А сам подумал: если Джек Белмонт не изменится, он вполне может стать номером третьим.
Его кольт 38-го калибра был спрятан под мышкой, под старым черным пиджаком Вирджила. Звезду он держал в кармане.
Карл шел и все время внимательно осматривал заброшенное хозяйство. Землю – унылые сто шестьдесят акров – давно не обрабатывали. На заднем дворе стоял старый двухместный фордик без колес. Карл полагал, что Кристал Дэвидсон находится не в лучшем состоянии, чем ее собственность, раз она живет здесь как изгой. Карл поднялся на крыльцо и обнаружил признаки жизни: из дома доносился голос радиоведущего Дядюшки Дейва Мейкона. Кристал Ли Дэвидсон смотрела на гостя из-за сетки – девушка в шелковом пеньюаре, едва достававшем до колен, босая, но успевшая накраситься. Ее светлые волосы были завиты щипцами, как у кинозвезды...
Карл улыбнулся. Вот кретин! Конечно, она не может себе позволить опускаться, раз она собралась замуж!
– Мисс Дэвидсон? Я Карл Уэбстер. – Он нарочно сосредоточил взгляд на лице женщины, чтобы она не подумала, что он пялится на ее прозрачный пеньюар. – Вашу маму звать Ата Труделл? Она работала горничной в отеле "Джорджия" в Генриетте?
– Ну да... – не сразу ответила Кристал.
– Как и моя мама, Наркисса Уэбстер.
Кристал покачала головой.
– Ваш папаша работал шахтером, копал уголь в Спелтере, был начальником смены на "Жемчужине". Он умер при взрыве метана в шестнадцатом году. Мой отец тогда тоже был в шахте. – Карл помолчал. – Мне было десять лет.
– А мне пятнадцать, – отозвалась Кристал. Она уже положила руку на дверь, собираясь открыть ее, но вдруг насторожилась. – Что вам от меня надо?
– Позвольте, я вам все расскажу, – улыбнулся Карл. – Сижу я раз в "Тенистой роще", пью кофе. Барменша говорит: в одном месте варят кофе получше. В кафе "Непорочность" в Генриетте.
– Как звать барменшу? – быстро спросила Кристал.
– Не знаю, она не сказала.
– Раньше я работала в "Непорочности".
– Знаю, но подождите, – продолжал Карл. – Вот как речь зашла о вас. Барменша сказала, что ее муж был шахтером в Спелтере. Я ответил, что моего отца там убило в шестнадцатом году. Она вспомнила: у одной девушки из "Непорочности" тогда же погиб отец. И еще сказала, что мама той девушки состоит в клубе "Звезда Востока". Я сказал, что моя мама тоже в том же клубе. Тут официантка, которая притворялась, будто ничего не слышит, повернулась к нам и говорит: "Девушка, о которой вы говорите, живет неподалеку отсюда".
– Спорим, я ее знаю, – засмеялась Кристал. – У нее такие мелкие кудряшки, как у куклы?
– Кажется, да.
– Что еще она сказала?
– Что вы вдова, потеряли мужа.
– Она сказала, что его подстрелили маршалы?
– Нет.
– Так все считают. А какие-нибудь еще имена она называла?
"Так все считают!" Карл решил запомнить эти слова и ответил:
– Нет, ее позвал клиент.
– Вы живете в Чекоте?
Он ответил, что живет в Генриетте, а здесь навещает старую бабушку, которая вот-вот умрет.
– Повторите, как вас зовут?
Карл повторил, Кристал предложила:
– Входите, Карл, выпейте холодного чаю.
Ему показалось, что она не прочь поболтать.
В гостиной было пустовато. Коврик на полу, простая черная мебель, стулья и диван, просевшие от времени. На кухне играло радио. Кристал ушла туда; вскоре Карл услышал, как она колет лед. Он подошел к столу, заваленному журналами. "Чистосердечное признание", "Фоторевю", "Либерти", "История Запада", "Перчик".
Раздался ее голос из-за двери:
– Любишь Гида Таннера?
Карл узнал музыку.
– Да, люблю, – отозвался он, разглядывая снимки в "Перчике": девушки занимались хозяйством в одном нижнем белье. Блондинка стояла на стремянке с метелкой для пыли в одном переднике.
– Гид Таннер и его "Обжоры", – защебетала Кристал. – А знаешь, кто мне нравится больше? Эл Джонсон. Как он душещипательно поет про маму – будто настоящий ниггер! Но знаешь, кого я люблю больше всех?
– Джимми Роджерса? – наугад спросил Карл, разглядывая фотографии Джоан Кроуфорд и Элиссы Лэнди в "Фоторевю".
– Да, Джимми тоже ничего... Сахару сколько?
– Три кусочка. А Дядюшка Дейв Мейкон? Он только что выступал.
– "Отвези меня домой, в Каролину". Мне не нравится, что он не поет, а вроде как проговаривает слова. Если ты певец, изволь петь. Нет, моя любимица – Мейбелл Картер и вся их семейка. В них сквозит такое одиночество, что меня слеза прошибает.
– Я тебя понимаю, – улыбнулся Карл. – Живешь тут на отшибе.
Кристал вышла из кухни и протянула ему стакан с холодным чаем.
– Вот именно!
– Сидишь одна-одинешенька, журналы читаешь.
– Малыш, – прервала его Кристал, – не строй из себя умника. Пей чай и выметайся.
– Я тебе сочувствую, – вздохнул Карл. – Только потому и пришел. Подумал: ведь мы с тобой, наверное, видели друг друга на похоронах, а наши мамы состоят в одном и том же клубе. Вот и все. – Он слегка улыбнулся и добавил: – Мне захотелось взглянуть на тебя.
– Понятно, – кивнула Кристал. – Ты и правда умник, только не суй свой нос в чужие дела.
Эммет Лонг вышел из тюрьмы Макалестер и вернулся в Чекоту к Кристал Дэвидсон. Его костюм так и провисел в шкафу все шесть лет – с того дня, как представители закона выволокли его из дому в одних подштанниках. Как только Эммет Лонг слез с Кристал, он первым делом обзвонил своих бывших дружков.
После окончания учебы Карлосу дали отпуск, он поехал домой, к отцу, и рассказал о многом.
Какие номера в отеле "Хьюстон".
Что ему пришлось есть в отеле "Плаза".
Как он слушал джаз-банд под названием "Синие дьяволы Уолтера Пейджа" – все оркестранты цветные.
Как его учили, стреляя из пистолета, переносить вес тела вперед и выставлять вперед одну ногу – если тебя ранят, ты сможешь, даже упав, вести огонь.
И еще кое-что.
Все называли его Карл, а не Карлос. Вначале он поправлял тех, кто называл его Карлом, и спорил пару раз, дело едва не дошло до драки.
– Помнишь Боба Макмахона?
– Р.А. (Боб) Макмахон, – кивнул Вирджил, – такой молчаливый...
– Он теперь мой начальник в Талсе. Так вот, он говорит: "Я знаю, тебя назвали в честь дедушки, да только для тебя имя – не имя, а сплошной повод для ссоры".
Вирджил закивал:
– Я понимаю, что Боб имеет в виду, – с тех самых пор, как этот болван Эммет Лонг назвал тебя грязным латино, ты вроде как подставляешься: "Я Карлос Уэбстер, что вы теперь скажете?" Когда ты был малышом, я иногда звал тебя Карлом. Кстати, ты не возражал.
– Боб Макмахон говорит, что в имени Карл нет ничего плохого. И потом, Карл – вроде как сокращенное от Карлос.
– Вот именно, – кивнул Вирджил. – Попробуй побыть Карлом!
– Я уже пробую – с месяц или около того. Здрасте, я помощник федерального маршала Карл Уэбстер.
– Чувствуешь себя по-другому?
– Да, только не могу объяснить, в чем разница.
Звонок Макмахона прервал отпуск Карла. Шайка Эммета Лонга снова принялась грабить банки.
* * *
В следующие полгода маршалы старались предугадать действия шайки. Лонг и его люди грабили банки в Шони, Семиноле, Боулегзе, постепенно передвигаясь в южном направлении. Куда они двинутся дальше? На юг – тогда следующим местом будет Ада. Но они ограбили банк в Коулгейте...Один из свидетелей показал: он сидел в парикмахерской, а рядом в кресле брили какого-то типа. Он понятия не имел, что рядом с ним сидит Эммет Лонг, и опознал его только потом, когда ограбили банк.
– Они с парикмахером болтали, и тот тип, Эммет Лонг, говорил, что скоро собирается жениться. Парикмахер оказался по совместительству священником Церкви Слова Христова и предложил обвенчать его. Эммет Лонг сказал: надо дать преподобному пятерку за бритье. А потом он и его дружки ограбили банк.
После Коулгейта, который тоже находился на юге, шайка двинулась на север. Они взяли шесть тысяч в Национальном банке в Окмалджи, но потеряли одного человека – Джима Рэя Манкса, тот из-за подстреленных ног не мог бегать, и его пристрелили на улице, когда он вышел из банка. Прежде чем Манкс понял, что умирает, он успел сказать:
– Эммета гложет, что вы назначили за его голову всего пять сотен. Он собирается доказать, что стоит гораздо больше.
После Окмалджи бандиты направились в Сепульпу. Видимо, им нравилось грабить нефтяные городки: они грабили три или четыре кряду, а потом исчезали на время. Несколько раз сообщали о том, что выследили того или другого члена шайки в периоды, когда они "лежали на дне", но Эммета Лонга среди них не было.
– Спорю на что угодно, – заявил Карл и остановился у настенной карты в кабинете Боба Макмахона. – Он прячется в Чекоте, у Кристал Дэвидсон.
– Там, где мы взяли его семь лет назад, – кивнул Макмахон. – Тогда Кристал была девушка что надо.
– Я слышал, Эммет крутил с ней, когда она еще была замужем за Заикой, – вспомнил Карл. – Заике духу не хватало вздуть его.
– Ты слышал, вот как?
– Сэр, в выходной я съездил в Макалестер и постарался как можно больше разузнать об Эммете.
– И зэки с тобой разговаривали?
– Говорил один, индеец племени крик. Когда-то он сам был в шайке Лонга; ему дали тридцать лет за убийство жены и парня, с которым она встречалась. Индеец сказал, что вовсе не маршалы Заику подстрелили в перестрелке. Его убил сам Эммет. Он хотел убрать Заику с дороги и заполучить Кристал.
– Почему ты о ней вспомнил?
– Парикмахеру из Коулгейта Эммет говорил, что собирается жениться. Вот я и подумал: наверное, он имеет в виду Кристал. Эммет так хотел заполучить ее, что прикончил ее мужа. Именно поэтому я и думаю, что он прячется у нее.
Боб Макмахон сказал:
– Что ж, мы так и так беседуем со свидетелями и осматриваем все места, где Лонга когда-то видели. Проверь, я знаю, Кристал Дэвидсон тоже есть в нашем списке.
– Я проверял, – отозвался Карл. – Ее уже допросили; полиция Чекоты уверяет, что они глаз не спускают с ее дома. Но по-моему, они просто проезжают мимо и смотрят, не сушатся ли во дворе подштанники Эммета.
– Ты маршал всего полгода, – хмыкнул Боб Макмахон, – но ты уже все знаешь.
Карл ничего не ответил. Начальник пристально смотрел на него. Через несколько секунд сказал:
– Помню, как ты подстрелил коровьего вора, сбил его с лошади. – Помолчал, потом продолжил, не спуская с Карла глаз: – Ты уже придумал план, по которому будешь действовать?
– Я порыскал вокруг и узнал кое-что о Кристал Дэвидсон, – ответил Карл. – Где она жила раньше и все такое. Думаю, я сумею разговорить ее.
– С чего ты так уверен в себе? – спросил Боб Макмахон.
* * *
Служба федеральных маршалов занимала второй этаж здания суда на Саут-Боулдер-авеню в Талсе. На совещании в кабинете Боба Макмахона в разговоре впервые всплыло имя Джека Белмонта. Боб Макмахон и Карл Уэбстер решили, что Джек вышел из тюрьмы и примкнул к шайке Эммета Лонга, и произошло это между налетами в Коулгейте и Сепульпе.Ограбление в Сепульпе отличалось от предыдущих: Эммет Лонг вошел в банк и попытался обналичить чек на десять тысяч долларов, подписанный Орисом Белмонтом, президентом компании "КН ойл энд гас". Джек Белмонт, стоявший рядом с Эмметом, заявил кассиру:
– На чеке подпись моего папаши. Даю вам слово, он не фальшивый.
Кассир сообщил, что узнал Джека Белмонта, потому что отец не раз привозил его с собой, когда тот был еще мальчишкой, но подпись на чеке была совершенно не похожа на контрольный автограф Ориса Белмонта. Впрочем, подпись не имела значения: Эммет и Джек достали револьверы, к ним присоединился третий бандит, в котором позже опознали Норма Дилуорта, и кассиры поспешно выложили содержимое ящиков с деньгами: около двенадцати тысяч долларов.
Боб Макмахон спросил Карла, что ему известно о Джеке Белмонте. Знает ли он, как Джек взорвал папашину цистерну в компании с неким Дилуортом, бывшим заключенным. Белмонт-старший не колеблясь дал против Джека показания в суде. Джо Росси опознал Норма, и обоим отвалили по два года строгого режима за порчу имущества в особо крупных размерах.
Карл ответил, что читал о деле в газете и беседовал с полицейскими из Талсы о предыдущих подвигах Джека.
– Я виделся с ним в Макалестере, – добавил он, – расспрашивал об Эммете Лонге.
Они сидели в кабинете начальника тюрьмы на четвертом этаже, в ротонде, и могли прекрасно обозревать восточную и западную части тюремного здания.
– Там как будто слышно, как хлопают крылья, – добавил Карл, – а когда поднимаешь голову, так и ждешь, что увидишь голубя, который бьется о решетку.
Джек сидел напротив, лениво развалясь на стуле и по-девчоночьи скрестив ноги.
– Он курил сигарету, которую я ему дал, и пялился на меня. Вряд ли он был знаком с Эмметом до тюрьмы; в Макалестере, они, скорее всего, встретились впервые. Эммет уже был на свободе, когда Джека выпустили. Значит, они сговорились заранее. Джек наверняка просил Эммета испробовать новый способ: прежде чем хвататься за пистолеты, попробовать обналичить фальшивый чек.
– Представляю, как его послал Эммет, – ответил Макмахон.
– Он все же попробовал фокус с чеком, – возразил Карл. – Когда я беседовал с Джеком, он сидел себе, покуривал, сигарета в пальцах. Когда он затягивался, ему приходилось поворачиваться в профиль.
– Ты говорил, он сидел, как девчонка, – задумался Макмахон. – По-твоему, он стал педиком?
– Вначале и я так подумал и даже заметил: "Ты, наверное, пользуешься успехом у здешних парней". Но у Джека было много подружек, его даже обвиняли в изнасиловании, хотя суд так и не состоялся. Джек сказал, что сразу прояснил обстановку и дал понять своим сокамерникам, что он не голубой. С ним сидел дружок, Норм Дилуорт, тот тянул уже второй срок; он-то и научил Джека правилам поведения. Мне говорили, Дилуорт туговато соображает, но ему все равно палец в рот не клади... Передо мной... – Карл задумался, а потом продолжил: – Джек изображал крутого парня. Спросил, чем я занимаюсь, хотя я показывал ему мою звезду. Я сказал, что являюсь помощником федерального маршала. Он обозвал меня олухом и пожелал узнать, приходилось ли мне убивать человека. Я сказал, что убил одного. Он пожал плечами, как будто ничего особенного в этом не было. Тогда я сказал: в следующий раз, когда я увижу Эммета Лонга, он будет вторым.
– Я уже говорил тебе: мои помощники не хвастают и не умничают! – возмутился Боб Макмахон, секунду помолчав. – Какого черта ты это сказал?
– Он так нагло на меня смотрел, – пояснил Карл. – Так курил... В общем, мне не понравилось, как он себя вел.
Боб Макмахон покачал головой:
– Мои помощники не хвастают. Понял?
Карл кивнул: понял.
А сам подумал: если Джек Белмонт не изменится, он вполне может стать номером третьим.
* * *
Маршалы высадили Карла в четверти мили от дома, развернулись и поехали назад, в Чекоту, сказав, что будут ждать его в кафе "Тенистая роща". На Карле был рабочий комбинезон и пыльные ботинки.Его кольт 38-го калибра был спрятан под мышкой, под старым черным пиджаком Вирджила. Звезду он держал в кармане.
Карл шел и все время внимательно осматривал заброшенное хозяйство. Землю – унылые сто шестьдесят акров – давно не обрабатывали. На заднем дворе стоял старый двухместный фордик без колес. Карл полагал, что Кристал Дэвидсон находится не в лучшем состоянии, чем ее собственность, раз она живет здесь как изгой. Карл поднялся на крыльцо и обнаружил признаки жизни: из дома доносился голос радиоведущего Дядюшки Дейва Мейкона. Кристал Ли Дэвидсон смотрела на гостя из-за сетки – девушка в шелковом пеньюаре, едва достававшем до колен, босая, но успевшая накраситься. Ее светлые волосы были завиты щипцами, как у кинозвезды...
Карл улыбнулся. Вот кретин! Конечно, она не может себе позволить опускаться, раз она собралась замуж!
– Мисс Дэвидсон? Я Карл Уэбстер. – Он нарочно сосредоточил взгляд на лице женщины, чтобы она не подумала, что он пялится на ее прозрачный пеньюар. – Вашу маму звать Ата Труделл? Она работала горничной в отеле "Джорджия" в Генриетте?
– Ну да... – не сразу ответила Кристал.
– Как и моя мама, Наркисса Уэбстер.
Кристал покачала головой.
– Ваш папаша работал шахтером, копал уголь в Спелтере, был начальником смены на "Жемчужине". Он умер при взрыве метана в шестнадцатом году. Мой отец тогда тоже был в шахте. – Карл помолчал. – Мне было десять лет.
– А мне пятнадцать, – отозвалась Кристал. Она уже положила руку на дверь, собираясь открыть ее, но вдруг насторожилась. – Что вам от меня надо?
– Позвольте, я вам все расскажу, – улыбнулся Карл. – Сижу я раз в "Тенистой роще", пью кофе. Барменша говорит: в одном месте варят кофе получше. В кафе "Непорочность" в Генриетте.
– Как звать барменшу? – быстро спросила Кристал.
– Не знаю, она не сказала.
– Раньше я работала в "Непорочности".
– Знаю, но подождите, – продолжал Карл. – Вот как речь зашла о вас. Барменша сказала, что ее муж был шахтером в Спелтере. Я ответил, что моего отца там убило в шестнадцатом году. Она вспомнила: у одной девушки из "Непорочности" тогда же погиб отец. И еще сказала, что мама той девушки состоит в клубе "Звезда Востока". Я сказал, что моя мама тоже в том же клубе. Тут официантка, которая притворялась, будто ничего не слышит, повернулась к нам и говорит: "Девушка, о которой вы говорите, живет неподалеку отсюда".
– Спорим, я ее знаю, – засмеялась Кристал. – У нее такие мелкие кудряшки, как у куклы?
– Кажется, да.
– Что еще она сказала?
– Что вы вдова, потеряли мужа.
– Она сказала, что его подстрелили маршалы?
– Нет.
– Так все считают. А какие-нибудь еще имена она называла?
"Так все считают!" Карл решил запомнить эти слова и ответил:
– Нет, ее позвал клиент.
– Вы живете в Чекоте?
Он ответил, что живет в Генриетте, а здесь навещает старую бабушку, которая вот-вот умрет.
– Повторите, как вас зовут?
Карл повторил, Кристал предложила:
– Входите, Карл, выпейте холодного чаю.
Ему показалось, что она не прочь поболтать.
В гостиной было пустовато. Коврик на полу, простая черная мебель, стулья и диван, просевшие от времени. На кухне играло радио. Кристал ушла туда; вскоре Карл услышал, как она колет лед. Он подошел к столу, заваленному журналами. "Чистосердечное признание", "Фоторевю", "Либерти", "История Запада", "Перчик".
Раздался ее голос из-за двери:
– Любишь Гида Таннера?
Карл узнал музыку.
– Да, люблю, – отозвался он, разглядывая снимки в "Перчике": девушки занимались хозяйством в одном нижнем белье. Блондинка стояла на стремянке с метелкой для пыли в одном переднике.
– Гид Таннер и его "Обжоры", – защебетала Кристал. – А знаешь, кто мне нравится больше? Эл Джонсон. Как он душещипательно поет про маму – будто настоящий ниггер! Но знаешь, кого я люблю больше всех?
– Джимми Роджерса? – наугад спросил Карл, разглядывая фотографии Джоан Кроуфорд и Элиссы Лэнди в "Фоторевю".
– Да, Джимми тоже ничего... Сахару сколько?
– Три кусочка. А Дядюшка Дейв Мейкон? Он только что выступал.
– "Отвези меня домой, в Каролину". Мне не нравится, что он не поет, а вроде как проговаривает слова. Если ты певец, изволь петь. Нет, моя любимица – Мейбелл Картер и вся их семейка. В них сквозит такое одиночество, что меня слеза прошибает.
– Я тебя понимаю, – улыбнулся Карл. – Живешь тут на отшибе.
Кристал вышла из кухни и протянула ему стакан с холодным чаем.
– Вот именно!
– Сидишь одна-одинешенька, журналы читаешь.
– Малыш, – прервала его Кристал, – не строй из себя умника. Пей чай и выметайся.
– Я тебе сочувствую, – вздохнул Карл. – Только потому и пришел. Подумал: ведь мы с тобой, наверное, видели друг друга на похоронах, а наши мамы состоят в одном и том же клубе. Вот и все. – Он слегка улыбнулся и добавил: – Мне захотелось взглянуть на тебя.
– Понятно, – кивнула Кристал. – Ты и правда умник, только не суй свой нос в чужие дела.