Ли Ребекка Хэган. Неподходящий муж

   – И все же о многом вы даже не подозреваете, – ответил он.
   – Мы сделали то, что собирались, – напомнила она. – Позволили вам вернуться на бал и нашли для этого самый подходящий способ. – Сара привстала на цыпочки и быстро поцеловала его в уголок губ. – И очень приятный способ.
   – Особенно для меня, – согласился Джарред.
   – И для меня тоже.
   Джарред улыбнулся:
   – Подумать только, мисс Любопытный Нос преподносит сюрприз за сюрпризом.
   – А Всезнайка Джейс наконец-то сумел это оценить.
   Сюрпризом ей стал его поцелуй. Джарред внезапно наклонился, привлек ее к себе и страстно поцеловал. Сара обвила руками его шею, зажмурилась. Их языки начали игру в кошки-мышки, догоняли, отступали. Сначала инициатива была в его руках, затем роли поменялись. Увлекательная игра продолжалась, и они дразнили и мучили друг друга жадными, жаркими поцелуями. В конце концов, Джарред был принужден остановиться.
   – По-моему, на сегодня поцелуев достаточно, – произнес он с нежностью. – Еще немного, и я не вынесу.
   – А этого мы не можем себе позволить. Или можем? – лукаво спросила она.
   – Осторожно, – снова предостерег он. – Дамы, которые играют с огнем, часто обжигаются – даже дважды за одну ночь.
   – К счастью, я теперь знаю, что нужно делать, – сказала она.
   – Ох, Сара… – Он расхохотался, чтобы только не выглядеть круглым дураком.
   Ему хотелось сказать ей, как не хватало ему их детских споров, как не хватало ее общества, возможности показывать и объяснять ей то, что его интересовало, в чем он хорошо разбирался. Когда-то он изо всех сил притворялся, что возмущен ее невежеством, когда рассказывал ей, как называются деревья и птицы, цветы и холмы, окружавшие Хелфорд-Грин и Шеппердстон-Холл. Но втайне он был рад, что у него есть с кем поделиться знаниями. И теперь он тоже вдруг испытал радость от того, что доставил ей удовольствие и научил, как доставить удовольствие ему.
   Но это все, на что они могли решиться. Он и так уже скомпрометировал ее сверх меры. Он не мог позволить себе погубить ее окончательно. Она заслуживала лучшей участи. Самой лучшей.
   – Что? – Сара придвинулась к нему, желая, чтобы он доверил ей свои сокровенные мысли, как недавно доверил свое тело.
   – Нам лучше вернуться в дом, – сказал он. – Мы слишком долго отсутствовали. Ваша тетушка вас хватится.
   Он за талию увлек ее к двери, и Сара постаралась как могла скрыть разочарование. Она подождала, пока он закроет дверь и спрячет ключ на прежнее место, после чего подала ему руку, и они вместе вошли в лабиринт.
   – Как вам это удается? – спросила она, когда в темноте они свернули на узкую тропинку между густо разросшимися кустами.
   – Что удается?
   – Находить дорогу в этом лабиринте. Вы так и не сказали мне, откуда вам известен этот путь. Или я не первая девушка, которую вы заманили сюда ради своих злодейских целей. – Она попыталась, подражая ему, выгнуть брови, но потерпела неудачу.
   – Нет, – усмехнулся он, – не было никаких девушек.
   – Джейс! – возразила она. – Так нечестно. Ведь вы узнали все про мою нижнюю юбку и про мою скромность.
   – Да, – снова усмехнулся он. – И, между прочим, мне очень понравилось, как «скромно» вы выглядели в этих черных перчатках, в черной нижней юбке, поднятой до колен, так что были видны черные чулки и кружевные панталончики, и в черном кружевном корсете, который так откровенно выставляет напоказ ваши французские пирожные.
   В темноте она не видела, как жадно блеснули его глаза, она это только почувствовала. Каждое пожатие его руки, каждый шаг рядом с ним были для нее мучением. Все ее тело горело и требовало новых и новых объятий и поцелуев.
   Она не могла выбросить из головы, только что испытанное. Она вспоминала сильное мужское тело, трепещущее от напряжения как струна, пронзившую его безотчетную дрожь, когда пришло желанное освобождение, и замешательство на его лице, когда, открыв глаза, он вспомнил, где находится и что именно только что позволил ей сделать.
   Ей хотелось знать, что испытывал он, лаская ее своими пальцами. Теперь она знала ответ.
   – Я ношу черное потому, что я в трауре, иначе бы вы увидели, как скромно я выгляжу в белых перчатках, белой батистовой нижней юбке, в белых чулках и панталонах и в белом корсете, выставляющем напоказ мои пирожные.
   – А если вы мне больше нравитесь в черном? – спросил он, вспоминая ее недавние слова.
   – Все можно повторить, – ответила она, – если только вы скажете мне, откуда так хорошо знаете дорогу через лабиринт.
   – Я могу поймать вас на слове, – предупредил он. – Вот явлюсь к вам ночью с предложением дать новый урок, ради того чтобы застать вас в черном белье.
   – Буду ждать с нетерпением, – искренне ответила Сара. – Если только вы выполните договоренность и скажете, наконец, кого еще приводили в беседку.
   – А вы упрямая.
   – В точности как вы, – ответила она.
   – Ну, хорошо, мисс Любопытный Нос, я скажу, – смягчился он. – Первой девушкой, которую я привел в эту беседку, была моя няня.
   – Няня?
   Он кивнул.
   – Вы приводили свою няню в сад Гаррисонов?
   – На самом деле это она привела меня в лабиринт. И мне тогда было три или четыре года, и сад принадлежал не Гаррисонам, а Шеппердстонам. И дом этот был моим. Я здесь родился. – Джарред сжал руку Сары. – И лабиринт этот я знаю, как свои пять пальцев, потому что играл в нем все свое детство. – Он глубоко вздохнул. – Моя прабабушка истратила целое состояние на эту беседку. Она приказала соорудить ее в саду вскоре после того, как они с прадедом выстроили сам дом. Прадед назвал беседку «Каприз Элеоноры» в ее честь. Во времена моего детства она служила местом для игр. А потом… – Он помолчал, подбирая слова. – Потом у нее появилось другое назначение.
   – Она стала местом свиданий? – спросила Сара.
   – В некотором роде, – сказал он. – Но я не был в беседке и вообще в доме с шестнадцати лет. А сегодня первый раз, когда я воспользовался ею для другой цели, кроме уединения.
   «Каприз Элеоноры» был его излюбленным убежищем с тех пор, как он стал достаточно большим, чтобы самому находить дорогу в лабиринте, и до тех пор, пока не продал дом и сад. Здесь Джарред искал спасения от невыносимых домашних кошмаров. Во время каникул он практически целыми днями не вылезал из беседки.
   Унаследовав титул маркиза Шеппердстона, Джарред продал Ричмонд-Хаус и «Каприз Элеоноры» старому лорду Гаррисону, чтобы избавиться от тяжелых воспоминаний.
   Нынешний лорд Гаррисон после смерти своего отца унаследовал бывшие владения Шеппердстонов. Джарред поклялся, что его нога ни разу не переступит порог родового гнезда. И он держал клятву в течение пятнадцати лет. Сегодняшней ночью он нарушил ее потому, что Сара Экере – ли и ее тетка попросили его сопровождать их на бал к леди Гаррисон.
   – Мне вдвойне приятно, что вы сделали для меня исключение, – сказала Сара. – Спасибо, Джейс.
   – На здоровье, Сара.
   Они свернули на очередную тропинку. Джарред остановился и уже хотел поцеловать Сару при свете луны, как из-за поворота показались мужчина и женщина.
   – Вот вы где! – Леди Данбридж поспешила к племяннице. – Ты внезапно исчезла в толпе танцующих, и я тебя потеряла.
   – Джарред предложил полюбоваться садом, – ответила Сара. – Но мне следовало предупредить вас, куда мы идем.
   – Я надеялась, что дело как раз в этом, – сказала леди Данбридж. – Но вы долго не возвращались, и я забеспокоилась, что тебя кто-то перехватил по пути или ты заблудилась в лабиринте. Слава Богу, что лорд Мейхью вызвался помочь искать тебя.
   – Это я виноват, – сказал Джарред. – Мне не следовало уводить ее, не предупредив вас.
   – Я полагала, что вы из вежливости спросите у меня разрешения, – строго взглянула на него леди Данбридж. – А не просто поставите меня перед фактом.
   Джарред покаянно склонил голову:
   – Вы совершенно правы, леди Данбридж. Мне следовало спросить позволения прогуляться с мисс Экерсли по саду. Примите мои извинения.
   – Хорошо.
   Из-за ее спины вышел лорд Мейхью. При виде его Сара побледнела, зажмурилась и уже приготовилась услышать, как он упомянет о том, что они уже встречались. Но он не упомянул. Может, он не узнал ее? И правда, как он мог, когда видел только ее голую ногу… ну и кое-что еще?
   – Я уверен, мой крестник не хотел проявить неуважение, – заговорил лорд Мейхью. – Он давно ни перед кем не отчитывался и привык действовать на свой страх и риск. Но мисс Экерсли цела и невредима, и, я полагаю, ничего страшного не случилось от того, что она полюбовалась на сад при лунном свете. – И он пристально взглянул на Джарреда.
   – Не сомневаюсь, что вы правы, – сказала леди Данбридж. – И я вовсе не против, чтобы лорд Шеппердстон показывал Саре сад. Просто всегда находятся люди, готовые заметить, что кто-то уединяется слишком долго.
   – Если наше отсутствие породило какие-нибудь нежелательные сплетни, я сумею с этим разобраться, – сказал Джарред. – И уверяю вас, что добродетель Сары нисколько не пострадала..
   Леди Данбридж вопросительно посмотрела на племянницу. Сара кивнула.
   – Лорд Шеппердстон показал мне беседку и все время вел себя безупречно. К моему разочарованию, – добавила она, поджав губы.
   – Сара!
   – Но это правда. – Сара невольно отвела взгляд. – Я надеялась, что прогулка под луной по таинственному лабиринту и прекрасному саду завершится хотя бы парой поцелуев. Но поведение лорда Шеппердстона было исключительно джентльменским.
   Она театрально вздохнула. Джарред закусил себе щеку изнутри, чтобы не расхохотаться над ее игрой. Леди Данбридж перевела взгляд с племянницы на Джарреда и обратно на Сару. Разумеется, Сара лгала, и Генриетта поняла это.
   – Тебе виднее, дорогая.
   – Конечно, тетя Этта, – уверила ее Сара. – И я повторю это всякому, кто станет утверждать обратное.
   – Прекрасно, – произнесла леди Данбридж. – Но вы оба хорошо сделаете, если вспомните наставления твоего отца, Сара. – Она на минуту задумалась. – Предлагаю особенное внимание обратить на два места Писания. Послание к Колоссянам, глава вторая, стих двадцать первый. И первое послание к Коринфянам, глава седьмая, стих девятый.
   – Хорошо, мадам, – ответила Сара несвойственным ей кротким голоском, который никого не одурачил.
   – Между прочим… – Лорд Мейхью подошел к Саре и отвесил поклон. – Мы еще не знакомы официально. Я Роберт Мейхью, дядя лорда Шеппердстона и одновременно его крестный. А вы, стало быть, племянница леди Данбридж.
   Вспомнив о приличиях, Джарред повернулся к Саре и продолжил церемонию знакомства.
   – Мисс Сара Экерсли, позвольте представить вам лорда Мейхью, седьмого герцога Мейхью. – Он повернулся к Роберту: – Лорд Мейхью, мисс Сара Экерсли.
   Лорд Мейхью оживленно потер ладони.
   – А теперь, после того как мы вместе славно прогулялись по лабиринту, не вернуться ли нам в зал и не проверить, все ли спокойно? – Он нашел прекрасное объяснение продолжительному отсутствию Джарреда и Сары, а заодно и своему с леди Данбридж. Для пущего правдоподобия он предложил руку Саре, а за ними последовала леди Данбридж под руку с Джарредом.
   – Большое вам спасибо, лорд Мейхью, – сказала Сара.
   – Вы не напомните, мадам, что сказано в двадцать первом стихе второй главы послания к Колоссянам? – попросил Джарред, задумчиво хмурясь.
   – Там сказано: «Не прикасайся, не вкушай, не дотрагивайся», лорд Шеппердстон!
   – Весьма своевременно, – не смог сдержать улыбку Джарред.
   – Я так и подумала, – улыбнулась она в ответ.
   – А позвольте спросить, о чем говорится в первом послании к Коринфянам, главе седьмой, стихе девятом?
   – «Лучше вступить в брак, нежели разжигаться».
   – Возможно, и тут вы отчасти правы, леди Данбридж, – согласился Джарред.
   – Не забудьте, вы дали мне слово, – напомнила она. – А в зависимости от того, что мы встретим, вернувшись в танцевальный зал, у вас может не остаться выбора.

Глава 22

   Когда они вернулись, танцевальный зал возбужденно гудел. Но шептались в основном насчет неожиданного появления Джарреда у Гаррисонов. Кажется, никому не пришло в голову удивиться, что он в разгар кадрили внезапно исчез из зала в обществе своего крестного, леди Данбридж и ее племянницы.
   Ни для кого не являлось тайной, что нынешний дом Гаррисонов некогда принадлежал маркизу Шеппердстону, как и тот факт, что лорд Шеппердстон по какой-то причине не появлялся здесь вот уже пятнадцать лет.
   То, что он сделал это сегодня в качестве провожатого юной барышни и ее тетки, было главной темой обсуждений. Даже между хозяином и хозяйкой дома.
   – Легко тебе говорить, – ответила Анна. – Ты как-никак герцогиня.
   – Да, но она проделывала такое, еще будучи виконтессой, – засмеялся Гриффин.
   – Кстати, – снова заговорила Алисия, – эта бывшая виконтесса и нынешняя герцогиня желает знать, будут ли у тебя сегодня танцевать вальс? Я бы хотела станцевать его с мужем, и уверена, что многие другие гостьи тоже от этого не откажутся.
   – Мне все равно, сколько здесь найдется желающих повальсировать дам, – сказал Гриффин. – Я собираюсь танцевать только с тобой.
   Алисия засмеялась.
   – Я вовсе не хотела сказать, что все гостьи Анны непременно захотят танцевать с тобой, дорогой, – поправилась она. – Но все они ждут вальса.
   – Если герцогиня желает танцевать вальс…
   – А она желает! – подтвердила Алисия.
   –..то мы никак не можем отказать ей в этом, – улыбнулась Анна.
   Джарред стоял рядом с Сарой.
   – Не хотите ли потанцевать? – спросил он.
   – Я бы с радостью, – ответила она. – Только тетя Этта предупредила, что неосмотрительно будет танцевать два танца подряд, после того как мы уединялись в саду. Если только я не хочу заставить вас таким путем жениться.
   Джарред догадывался, что она его просто дразнит. Но в ее голосе прозвучала отчетливая нотка надежды, которую он не мог пропустить мимо ушей.
   – Сара, я не то чтобы против брака с вами…
   – Знаю, – печально сказала она. – Вы против брака вообще. Вас отталкиваю не я сама, а мысль о том, что вы окажетесь на всю жизнь связаны со мной.
   В ее устах его предубеждения против женитьбы казались несерьезными. Но Джарред знал, насколько это важно. Как только будут произнесены клятвы, последствия не заставят себя ждать. К тому же он вовлечен в опасное и трудное дело. Настолько опасное, что не вправе рисковать жизнью Сары. И тем не менее…
   Джарред подумал о Гриффине и Алисии, о Колине и Джиллиан. Его друзья занимались тем же самым делом и в то же время имели жен, которых обожали и которые обожали их. Жены помогали нести их бремя и свято хранили их тайны. Жены полностью заслуживали доверия. И друзья возвращались к домашнему очагу, а не в пустой дом, как он.
   И Грифф, и Колин имели любящих родителей. Они понимали язык и правила любви. Они верили в идеал, и им посчастливилось найти подруг, разделявших их веру и говоривших с ними на одном языке.
   Сара и сама не подозревала, как она была права, упрекая его в том, что он не создан для супружеской жизни. Джарред не знал, с чего следует начинать. Он не верил в идеал, язык и правила любви были ему чужды. Он вырос в семье, где родители носили одну фамилию и имели сына. Помимо этого, у них не было практически ничего общего —.кроме спальни. Его родители не любили и не уважали друг друга, но любили предаваться страсти.
   Джарред был уже достаточно зрелым человеком, чтобы упрекать родителей в том, что остался холостяком. Это был его собственный сознательный выбор. Но глубокое недоверие к браку и к обществу, в котором он жил, коренилось в далеком детстве.
   – Сара…
   Она оглянулась на стоявшие у стены стулья, где чинно сидели дамы и джентльмены преклонных лет, а также дамы, ожидающие прибавления семейства и носящие траур. На ее губах появилась легкая улыбка.
   – Проводите меня туда, где сидят лорд Мейхью и тетя Этта. И не беспокойтесь обо мне. Со мной все будет в порядке.
   – Я посижу с вами, – предложил он.
   – И что станете делать? – спросила она. – Не пройдет и пяти минут, как вы смертельно соскучитесь. – Она вздохнула. – Я бы на вашем месте соскучилась. Кажется, для вас найдется что-то поинтереснее. – Она кивнула на кого-то в другом конце зала. – Герцог Эйвон старается привлечь ваше внимание.
   Джарред оглянулся и увидел, как Гриффин подает ему знаки. Он снова повернулся к Саре:
   – Нас связывает с ним одно дело…
   – Я знаю вас с детства, Джейс, – сказала она. – И знаю про ваши общие дела. Я в курсе того, что Гриффин Абернати и Колин Макелрит ваши ближайшие друзья.
   Важное дело, связанное с Лигой свободных братьев… Джарред разрывался между Сарой и обязательствами перед друзьями.
   – Сара…
   – Ну, идите же. – Она слегка подтолкнула его. – Не заставляйте герцога ждать.
   – Я вернусь и приглашу вас на вальс, – пообещал он и добавил дерзко: – А если тетя Этта будет против, обойдусь без ее согласия.
   – Ты, как никто, умеешь переполошить общество и заставить говорить о себе, – сказал Гриффин, когда Джарред, проводив Сару к тетушке и принеся им по бокалу пунша, подошел к нему и Алисии.
   – Это мой врожденный талант, – кивнул Джарред. – Мы, Шеппердстоны, обладаем им с избытком. И этот дом, как мне кажется, усугубляет его. Какое счастье, что мое появление в доме вызвало гораздо больше пересудов, чем мое исчезновение из него.
   – Ну, скажем, об этом тоже шептались, – успокоил его Грифф. – Мы сделали что могли, чтобы свести ущерб к минимуму.
   – А я-то надеялся, что вы нас не видели, – сказал Джарред.
   – Видели, видели. И то, как вы вышли, и то, как вернулись, – возразила Алисия. – Надо сказать, ваше возвращение было обставлено как нельзя лучше. Кто же заподозрит, что вы отлучались в сад не ради того, чтобы просто полюбоваться им? Или решит, что вы слишком долго плутали в лабиринте, раз вернулись в почтенной компании леди Данбридж и лорда Мейхью?
   – Вы, – ответил Джарред.
   – Я буду исключением. – Глаза Алисии блеснули. – Мне кажется, что все занимаются тем же, чем занимались мы с Гриффом, когда еще не были женаты и когда нам случалось ускользнуть из танцевального зала и отыскать укромный уголок подальше от шумной толпы. Особенно если дверь выходит прямо на террасу и в сказочный, залитый луной сад. – И она заговорщицки улыбнулась мужу, вспоминая одну незабываемую ночь, когда они ускользнули от шумного общества и едва не стали в буквальном смысле мужем и женой на кушетке в дамской комнате отдыха в «Олмаке».
   – Можно подумать, что, женившись, мы с этим покончили, – сказал Грифф, вспоминая, в свою очередь, множество подобных случаев, имевших место уже после того, как он вернулся с театра боевых действий героем, стал герцогом и только успевал получать приглашения на все праздники, которые устраивались в Лондоне.
   Лицо Джарреда стало серьезным. Он не счел нужным ни опровергать, ни подтверждать сказанное.
   – Вы – мои самые близкие друзья. Если уж вы меня подозреваете, то будут и другие, вовсе не дружественно ко мне настроенные, которые подумают то же самое. Тем более что мы находимся в этом месте. Старая сплетня снова всплывет. Скажут, что сын пошел в своего отца.
   – Может быть, ты хочешь сказать, что боги карают детей за грехи отцов? – спросил Гриффин.
   – Или что вы из всех здесь присутствующих самый отъявленный грешник? – предположила Алисия.
   Джарред мрачно улыбнулся.
   – Вы слышали, что сегодня здесь обо мне болтали. Может ли повредить ей то, что она согласилась прогуляться со мной по саду?
   – Лично я не слышала о ней ничего дурного… – Алисия закусила нижнюю губу. – Но с тех пор как я стала герцогиней, мне перестали пересказывать скандальные подробности. Но вот Миранде…
   – Кстати, – произнес Джарред, – я полагал, что леди Сент-Джермейн будет сегодня здесь.
   – Я тоже, – сказала Алисия. – Она была в числе приглашенных и, насколько мне известно, собиралась приехать. Но со вчерашнего дня я ее не видела и не получала от нее писем.
   – Как и все остальные, – добавил Грифф. – И от Суссекса тоже.
   Джарред взглянул На Алисию:
   – Возможно ли, что леди Сент-Джермейн и его светлость сейчас вместе?
   – Надежда есть всегда, – ответила Алисия.
   – И я того же мнения, – ввернул Грифф. – Между прочим, я тут поспрашивал кое-кого, но никому о них ровным счетом ничего не известно. – Он пристально посмотрел на Джарреда. – У меня что-то тревожно на душе. Ты уже говорил с Колином?
   – Нет еще, а что? – спросил Джарред.
   – Он просил передать тебе, чтобы ты пригласил на танец Джиллиан, – сказал Грифф.
   Алисия удивленно покосилась на мужа.
   – Это зашифрованное сообщение, киска, – объяснил ей Грифф.
   Джарред сдвинул брови:
   – Вот именно, зашифрованное сообщение! Но какой в нем толк, если ты выдаешь его жене?
   – Все равно она догадается, – пожал плечами Грифф. – Сказать сразу будет проще.
   – Хотя и не так интересно, – упрекнула его Алисия и похлопала Джарреда по рукаву веером. – Вы же знаете, что я надежна как скала.
   – Не в этом дело, – сказал Джарред.
   – Дело всегда в другом, – парировала Алисия, продолжая похлопывать его веером. – Зато результат одинаков.
   – Ладно, Лисс. – Гриффин перехватил ее веер. – Не надейся, что ты заставишь его капитулировать, ведь он абсолютно прав. Ты надежна, но кругом множество ушей, о владельцах которых нельзя сказать то же самое.
   – Мне пора оставить вас вдвоем? – вздохнула Алисия.
   – Не знаю. – Грифф вопросительно взглянул на Джарреда: – Что скажешь?
   – Надо послушать, что он имеет нам сообщить, тогда и решим, что делать, – рассудил Джарред.
   Грифф нагнулся к жене и поцеловал ее.
   – Я постараюсь не слишком задерживаться.
   Алисия кивнула, не сомневаясь, что муж, несмотря на недовольство Джарреда, потом расскажет ей все, что сможет.
   – Лорд Шеппердстон? – Она обратилась к Джарреду официально, и он ответил ей тем же:
   – Да, ваша светлость?
   – Может быть, станцевав с леди Грантем, вы пригласите и меня? – спросила она, к удивлению Гриффина.
   Он взглянул на нее с упреком:
   – Лисс!
   Но Алисия, не обращая на него внимания, улыбнулась Джарреду:
   – Это тоже зашифрованное сообщение. А означает оно вот что: «Муж не хочет, чтобы я догадалась, потому что знает, как я люблю танцевать, но сегодня у него разболелась нога. Он пытается танцевать со мной, превозмогая боль, но вальс, я боюсь, ему не по силам».
   – Я понимаю и повинуюсь, ваша светлость, – сказал Джарред. – Для меня большая честь танцевать с вами.

Глава 23

   – Ты нас звал? – спросил Джарред, вместе с Гриффином подходя к Колину и Джиллиан.
   Тот кивнул.
   – Ты уже покончил с танцами?
   – На некоторое время, – ответил Джарред. – Я обещал один танец ее светлости и вальс Саре, а пока мы отдыхаем, повинуясь указаниям леди Данбридж и сэра Роба.
   Колин перевел взгляд на ряды стульев, поставленных вдоль стен, откуда могли наблюдать за танцующими те, кто по какой-либо причине не танцевал. Сара и ее тетка потягивали из бокалов пунш в компании лорда Мейхью и герцогини Эйвон.
   – Я заметил, что леди Данбридж и сэр Роб очень мило толковали, и что мисс Экерсли за весь вечер танцевала только с тобой одним, – сказал Колин. – О чьей репутации больше пекутся – о твоей или ее?
   Джарред покраснел до кончиков ушей.
   – Скорее об обеих. А танцевала она только со мной потому, что я не намерен больше никого подпускать к ней, – откровенно сказал он. – Разве что тех, кому полностью доверяю – тебя, Гриффа, лорда Мейхью.
   – Почему же? – удивился Колин.
   – Ты обратил внимание на ее платье?
   – Хорошенькое, – ответила с улыбкой Джиллиан.
   – Прошу прощения, леди Грантем, – произнес Джарред, – но оно чертовски… почти что непристойно. Невозможно смотреть на декольте без того, чтобы…
   Джиллиан захихикала:
   – Как забавно! Колин то же самое говорит о моем платье.
   Джарред взглянул на вечернее платье Джиллиан и увидел, что оно является точной копией платья Сары, за исключением цвета и кружев на юбке. С тем же самым глубоким квадратным вырезом на груди! Но на Джиллиан он едва заметил его. И вовсе не потому, что грудь Джиллиан уступала в пышности. Просто Джиллиан была женой его друга.
   – С тобой беда, старина, – сказал ему Колин.
   Джарред покачал головой.
   – Просто дело в том, что это же Сара! Я знал ее еще пятилетней крошкой. Мы же вместе выросли. Рыжая, веснушчатая шустрая девчонка с острыми коленками. Ничто в ней не предвещало, что она может стать красавицей. Но вы только посмотрите на нее! – Он снова взглянул на Сару, которая поймала его взгляд и улыбнулась. – Посмотрите, какой она стала!
   – Счастье, что ты не ее опекун, – заметил Колин. – Не то ты отгонял бы от нее поклонников палкой.
   – В том-то и дело, – сказал Джарред. – У нее нет опекуна, который мог бы отгонять от нее поклонников палкой. И некому за ней присмотреть.
   – Кроме вас, – мягко подсказала Джиллиан. – А вы так хмуритесь, что к ней решится подойти только отчаянный храбрец. Я бы сказала, что мисс Экерсли имеет в вашем лице надежного защитника, лорд Шеппердстон.