Ли Шарон. Лови день

   Порлум осмотрел мужчину в темных кожаных штанах и жителе. Ростом немного ниже среднего, но ничего особенного. А вот его стройность может стать проблемой. Однако — рабочая одежда? Он улыбнулся невысокому мужчине, который не ответил на эту любезность, и кивнул фру Трелу:
   — Я уверен, что мы сможем найти что-нибудь подходящее. Качественные теплые рубашки и прочные брюки, конечно. Сколько? И надо ли мне подбирать ему… э-э… нарядный костюм?
   Фру Трелу нахмурилась.
   — Три-четыре рубашки, наверное. Две пары рабочих брюк. И куртку тоже, Порлум. Ботинки… — Она посмотрела на высокие сапоги, в которые был обут Кори, и вздохнула. — Рабочие ботинки. Думаю, нарядный костюм мы пока отложим.
   — Как скажешь, Эстра, — согласился мужчина. — Если замур пройдет со мной…
   — Иди с Порлумом, Кори, — велела Вал Кону старуха. — Он проследит, чтобы ты выбрал то, что нужно. Мы с Мери встретим тебя дальше, когда подберем вещи для нее.
   Она сомкнула пальцы на запястье девушки и потащила ее за собой.
   Мири оглянулась через плечо и успела увидеть, как Вал Кон исчезает в проходе между рядами одежды. Она еще не успела отвернуться, когда он вынырнул обратно и помахал ей рукой, после чего тут же снова исчез.
   Ухмыляясь, Мири позволила увести себя в глубину магазина, туда, где все было увешано одеждой, сильно отличавшейся от той, возле которой они оставили Вал Кона. Трупообразная женщина с неправдоподобно черными волосами, еще более неправдоподобными алыми щеками и тонкими недовольными губами посмотрела на Мири — и углы ее губ еще более недовольно опустились вниз. Она не делала попытки перехватить фру Трелу, которая осматривалась до тех пор, пока Мири не дернула ее за рукав, указав на неприветливую особу.
   — А, вот ты где, Салисса, — проговорила фру Трелу с заметным холодком. — Это Мери. Она помогает мне на ферме, и ей пора купить нормальную рабочую одежду.
   — Надо думать! — Салисса презрительно фыркнула, а потом повернулась к Мири. — Откуда ты взяла эти… вещи, которые на тебе? Ну и чудной у тебя вид!
   — Конечно, она выглядит не как все, — огрызнулась фру Трелу. — Она же иностранка! И я знаю, что ей нужна одежда, поэтому мы здесь! Хорошие теплые вещи, Салисса, — такие, в которых она сможет работать. И не пытайся с ней разговаривать. Она понимает одно слово из десяти.
   Она повернулась к Мири:
   — Мери, иди с Салиссой. Она подберет тебе теплые красивые вещи для работы. А я куплю кое-что для себя. Потом я вернусь за тобой, и мы пойдем и найдем Кори.
   Мири с тревожным чувством проводила старуху взглядом, а потом расправила плечи и повернулась, чтобы пригвоздить возмущенным взглядом Салиссу.
   У невысокого мужчины оказался свой взгляд на вещи. Он настоял, чтобы ему показали разные виды рабочих рубах, внимательно осмотрел каждую и наконец остановил выбор на смесовой ткани — шерсть с джуламом. Сам Порлум считал ее самой теплой и ноской. Правда, его мнения никто не спрашивал.
   Столь же придирчиво покупатель осмотрел брюки и рабочие ботинки, хотя, как то и следовало, он доверился Порлуму в том, что касалось размеров и примерок. Он также разрешил, чтобы ему рекомендовали носки и ремень.
   Однако во всех деталях главным оставался вкус Кори: начиная с гладких, а не клетчатых, рубашек и кончая прочными черными брюками. Выбранная им куртка была на перьях хойпера — прекрасное, теплое и хорошо сшитое изделие, оставшееся на вешалке из-за своего странного зеленовато-серого цвета. Увидев его, мужчина ухмыльнулся и сразу же снял с вешалки.
   Порлум осмотрел получившийся результат и кивнул. Куртка сидела хорошо. Глубокие карманы и капюшон были как раз рассчитаны на зимние холода, а неяркий цвет подчеркнул удивительные зеленые глаза покупателя. Жаль, что Эстра не захотела купить ему нарядный костюм.
   Кори на секунду застыл неподвижно, чутко наклонив голову, а потом указал на стопку вещей на прилавке — три рубашки, пара брюк, носки и тот странный костюм, который был на нем.
   — Я приду за этим, — сказал он и исчез.
   Вал Кон задержался на секунду, чтобы оценить представшую перед ним картину. Мири, одетая в нечто такое, что, как он был совершенно уверен, Мири никогда надевать не следовало, спорила с черноволосой женщиной. Фру Трелу стояла сбоку и, похоже, пыталась разрешить конфликт, заставив Мири помолчать несколько секунд и дав незнакомой женщине одержать победу. Он пошел вперед.
   — Плохо, — говорила Мири темноволосой женщине с немалым жаром. — Не теплые! Фру Трелу говорить — теплые…
   — С такими волосами и этими веснушками, — прервала ее незнакомка, — ты бы лучше позаботилась о том, чтобы выглядеть красиво! Разве не стоит немного померзнуть, чтобы знать, что ты выглядишь красиво, а не как сорванец!
   — Право, Салисса, — сказала фру Трелу, — она тебя не понимает. И, Мери, если ты позволишь Салиссе показать тебе другие вещи…
   — Больше никакие вещи, — решительно объявила Мири. — Плохая одежда. Моя одежда, — четко сообщила она Салиссе, — красивая!
   — Те вещи, в которых ты пришла? — вопросила продавщица. — Ну, наверное, если тебе хочется казаться… сорвиголовой и…
   — Ты, — прервал ее тираду негромкий голос, — не будешь говорить такие слова этой фру.
   Салисса изумленно открыла глаза. Рядом с рыжеволосой женщиной внезапно появился мужчина, зеленые глаза которого были хладнокровно устремлены на продавщицу. Этот взгляд длился, как ей показалось, несколько долгих минут, а потом он заговорил снова:
   — Ты понять мои слова?
   Она нервно облизнулась:
   — Да.
   — Хорошо, — сказал мужчина без всякого выражения. А потом он повернулся к рыжеволосой. — Шатрез?
   Мири с досадой воздела руки и посмотрела на себя.
   — Фру Трелу говорить — тепло, — сказала она, придерживаясь бенского. — Не тепло это. Некрасиво. — Она слабо улыбнулась. — Боррил.
   Уголки его губ чуть приподнялись, и он снова рассмотрел ее наряд. У ярко-желтой рубашки рукава были, конечно, длинные, но сшита она была из какой-то тонкой ткани, которая едва годилась бы для самых теплых дней этой планеты. Юбка была не настолько тонкая, но с рюшами и оборками — работать в такой было бы невозможно.
   Он покачал головой и повернулся к старухе:
   — Фру Трелу? Мири… права. Это — не тепло. Это некрасиво. Здесь есть одежда такая, как одежда Мири?
   — Ну уж нет! — фыркнула Салисса с напускной уверенностью.
   Зеленые глаза снова устремились на нее и скользнули — медленно и намеренно презрительно — вдоль всего ее тела, а потом снова вернулись к ее лицу. Он пожал плечами и снова повернулся к фру Трелу:
   — Есть другие магазины.
   — Что? — Она изумленно уставилась на него. — Ради ветров… Да, есть другие магазины. Но это лучший магазин, Кори.
   На секунду ей показалось, что он будет настаивать, но потом он повел плечами в этом своем странном жесте и вздохнул:
   — Фру Трелу, вы… найдете Мири хорошую одежду. Шатрез, ты хочешь?
   Она ухмыльнулась и махнула рукой на его новый наряд.
   — Тепло. Для работы… — Она приложила ладонь к его груди, якобы чтобы потрогать рубашку. — Мягко.
   Он взглянул на старуху, вопросительно подняв бровь:
   — Это правильно? Не плохо? Респектабельно?
   — Есть женские вещи вроде тех, которые на тебе. Но, Кори, Мири нужен хотя бы один костюм!
   Он сдвинул брови:
   — Костюм? Нарядный костюм? Не надо нарядный костюм.
   Фру Трелу пожала плечами:
   — Ладно, Кори. Мери, пойдем со мной, дорогая…
   Но Мири задержалась на секунду, чтобы осмотреть его куртку.
   — Красиво! — восхитилась она, широко ему улыбнувшись.
   Он улыбнулся в ответ.
   — Мери! — окликнула ее фру Трелу, и Мири рассмеялась и убежала.
   Проведя девушку в небольшой отдел с брюками и рубашками в мужском стиле, но рассчитанными на женщин, фру Трелу обнаружила, что делать ей больше практически нечего. Недолгое общение Мири с Салиссой научили девушку пользоваться вешалками, а благодаря наблюдательности она запомнила значок, повторявшийся на всех вещах, которые выбирала для нее продавщица. Она выбрала четыре рубашки: бледно-голубую, темно-синюю, в черно-белую клетку и самую светлую желтую.
   Фру Трелу одобрила такой выбор, признав, что сидят они неплохо, хотя у них возник недолгий конфликт по поводу брюк, которые старуха сочла слишком облегающими. Этот спор закончился, когда девушка померила пару, которую ей навязывала фру Трелу: она застегнула брюки и отпустила руки.
   Брюки свободно соскользнули с талии на бедра и, похоже, могли в любую секунду продолжить спуск.
   Фру Трелу вздохнула и признала, что придется взять другую пару. Когда они вышли из примерочной, то обнаружили там Кори: он стоял, привалившись к ближайшей стойке, перекинув что-то через руку. При виде Мири он выпрямился и улыбкой выразил одобрение светло-голубой рубашке и темно-синим брюкам.
   — Очень красиво.
   Шагнув вперед, он раскрыл для Мири куртку, которая была точной копией его собственной, только темно-синего цвета и на несколько размеров меньше.
   Широко раскрыв глаза, девушка аккуратно положила охапку своей одежды на пол. Кори подал ей куртку, словно она была королева, а верхняя одежда была подбитой шелком меховой шубой, а не водоотталкивающим хлопком на перьях. Она засунула руки в глубокие карманы, надвинула капюшон так, что почти (но все-таки не до конца) закрыла свою странную прическу, а потом провела пальцами по рукаву, проверяя толщину подкладки.
   Кори взял ее за плечи и повернул к зеркалу. Она долго изучала там свое отражение.
   — Спасибо тебе, красиво… куртка? — сказала она, встретившись в зеркале с его взглядом. — Не Боррил, мы.
   — Не Боррил, — согласился он, отвечая на ее улыбку и чуть сильнее сжимая ей плечи. — Очень красивые, мы.
   А потом он отпустил ее и наклонился, чтобы поднять остальные вещи. Выпрямившись, он улыбнулся стоявшей молча старухе.
   — Порлум будет… выписать… билет? За все сразу, — сказал он и сразу же ушел в сопровождении Мири. Спустя секунду фру Трелу пошла следом.
   Катастрофа произошла в тот момент, когда Кори и Мери вышли на тротуар, неся свертки со своими новыми вещами, а также картонную коробку, в которую Порлум аккуратно уложил их прежнюю одежду.
   — Эстра! Ну, надо же! Вот это сюрприз! — воскликнула Атна Бригсби, пересекая улицу с широкой улыбкой на лице и приветственно вытянутой рукой.
   Смирившись с неизбежностью, фру Трелу выдавила из себя улыбку.
   — Приятно тебя видеть, Атна, — сумела сказать она, но таким слабым голосом, что Кори нахмурился и бросил на нее быстрый взгляд из-под ресниц.
   Как всегда, Атна Бригсби ничего не заметила. Она схватила фру Трелу за руку и начала трясти так, что у нее заныли кости. А потом она адресовала свою жадную улыбку двум худощавым фигуркам, терпеливо ожидавшим рядом.
   — А это, наверное, Мери и Кори! — жизнерадостно предположила она. Мири услышала, как Вал Кон вздохнул. — Эстра, до чего забавно! Я случайно наткнулась на Мритис Вибекер, и она сказала, будто видела тебя заходящей в универмаг Бриллита с двумя мужчинами! Право, ей следует носить очки, которые прописал доктор Лорм, — но, милочка, тщеславие…
   Она снова повернулась к беженцам, разглядывая их несомненно новую одежду.
   — Фру Трелу очень добра, что купила вам одежду, — сказала она очень громко. — Вы оба ей благодарны, правда? И вы будете работать еще усерднее, чтобы за них заплатить.
   — Они уже отработали свою одежду, — твердо заявила фру Трелу. — И они уже очень усердно работают. Думаю, если бы они стали работать еще усерднее, то я бы не выдержала. — Она повернулась к своим подопечным. — Почему бы вам, дети, не отнести покупки в грузовик? Нам ни к чему нести их в библиотеку.
   — Да, фру Трелу, — сказал Кори и сразу же зашагал прочь. Мири последовала за ним после едва заметной паузы.
   — Милочка! — воскликнула Атна, не дожидаясь, пока они отойдут достаточно далеко, чтобы ее не слышать. — До чего неинтересная девушка! И такая угрюмая! Я знаю, что у иностранцев ужасно странные взгляды на все, но, Эстра, ей же не больше шестнадцати!
   Мири взглянула на Вал Кона, заметив хмуро сдвинутые брови и напряженные плечи:
   — В чем дело?
   Он взглянул на нее, и его губы раздвинулись в легкой улыбке.
   — Эта ужасная женщина…
   — Она? — Мири дернула головой в сторону двух старух. — Не обращай на нее внимания. Так и рвется услышать дурные вести о всех и каждом. Из-за нее заводиться глупо. Пустая трата времени. — Она искоса посмотрела на него. — Как и та дурочка из магазина. Ты с ней не церемонился, да? Заставил ее спуститься ступеньки на четыре. Я сама их пересчитала. Проблема в том, что она успела подняться всего на три.
   Он ухмыльнулся, но тут же снова стал серьезным.
   — Она не должна была так с тобой говорить.
   Приостановившись, он осмотрел улицу, решил, что можно безопасно перейти к грузовику, и сошел с тротуара.
   — Нет, правда, — снова заговорил он. — Она не должна ни с кем так разговаривать. Может быть, я преподал ей урок, который она запомнит.
   Мири секунду смотрела на его профиль.
   — Надоедает, когда с тобой постоянно обращаются как с полным профаном, правда?
   Он схватился за ручку дверцы, дернул ее — и улыбнулся Мири. Плечи и лицо у него уже были совершенно расслаблены.
   — Очень даже надоедает. — Дверца не открылась, и он дернул за ручку еще раз. — Заперто.
   Мири положила свои пакеты на землю.
   — Я возьму ключ у фру Трелу, — предложила она, но Вал Кон покачал головой:
   — В этом нет никакой необходимости.
   Он сунул руку в карман и извлек оттуда длинную гибкую проволоку. Встав на ступеньку, он всего секунду повозился с проволокой и скважиной, а потом кивнул и повернул ручку вниз.
   Дверца со щелчком открылась.
   Ухмыльнувшись, он спрыгнул на землю, оставив за собой широко распахнувшуюся дверь, и начал укладывать пакеты на сиденье.
   Мири укоризненно покачала головой:
   — Ленивец.
   Когда все пакеты были убраны, Вал Кон захлопнул дверцу и совершенно серьезно проверил, закрылся ли замок.
   — Потому что было бы очень плохо, — объяснил он Мири, протягивая ей руку, — если бы какой-нибудь отчаянный преступник похитил нашу новую одежду.
   Она вложила пальцы в его руку.
   — И что теперь? Обратно к фру Трелу и этой пронырливой сплетнице?
   — Не сразу, — ответил он, осматриваясь. — Они заняты разговором. И я буду рад воспользоваться случаем посмотреть, что здесь есть. Фру Трелу все время нас торопит…
   — Значит, идем гулять, — отозвалась Мири, удаляясь вместе с ним прочь от универмага и остановившихся перед ним женщин. — Как ты думаешь, сколько времени мы будем оставаться у фру Трелу, босс?
   Вал Кон обдумал ее вопрос.
   — Думаю, нам следует пробыть у нее зиму, чтобы полностью уплатить долг. — Он взглянул на нее. — Наша работа не стоила этой одежды, шатрез.
   — Я тоже так считаю, — совершенно спокойно согласилась она. — Мы останемся на зиму, чтобы закрыть этот счет. А что потом?
   — Следует также надеяться, что в течение зимы у нас будет возможность научиться хорошо говорить по-бенски, а также читать и писать, — продолжал Вал Кон. — После этого мы сможем уехать отсюда и выбрать себе какой-нибудь город, если ты того пожелаешь. Обычно в городах существует более широкий диапазон работ, которые можно выполнять за плату — какой бы плата здесь ни была. Возможно, что мы уже владеем такими навыками, которые позволят нам быть… независимыми.
   — И нас перестанут пихать. — Мири вздохнула. — Звучит великолепно. Если я начну манкировать занятиями, напомни мне, как я не люблю, когда меня пихают, ладно? И я снова возьмусь за дело.
   Он склонил голову набок:
   — Тебе это настолько неприятно? По-моему, намерения у нее добрые.
   Она тихо рассмеялась:
   — Угу. Просто уже много лет никто не осмеливался меня пихать. А теперь эта старая дама, которую я могу переломить пополам одной рукой… — Она вдруг замолчала. — Синие чозмики, а это еще что такое?
   Они подошли к витрине, содержимое которой так изумило Мири. Вал Кон чуть нахмурил брови, а Мири широко раскрыла глаза.
   Устройство имело прямоугольную форму и было изготовлено из какого-то блестящего материала, который походил на металл. Передняя часть была покрыта стеклом, через которое видны были многочисленные катушки, провода и трубки. На верху и боках были какие-то набалдашники, из задней части выходила тонкая металлическая трубка, а под стеклом были еще набалдашники. Все устройство было увешано красными, желтыми и голубыми лентами.
   — Понятия не имею, — признался Вал Кон. — Несомненно, какое-то устройство. Но что оно должно делать — или не делать… — Он пожал плечами. — Можно найти продавца и спросить.
   Однако это оказалось невозможным. Дверь магазина была заперта, а к витрине изнутри был прикреплен лист бумаги с написанными от руки символами.
   Мири глубоко вздохнула:
   — Нам надо научиться читать. Мимо нас проходит целый мир, черт побери!
   — В должные сроки, — отозвался он, и его негромкий голос каким-то образом стал похож на гуденье Точильщика. — Не все происходит в одну секунду.
   Дверь следующего магазина была открыта, и оттуда доносилась музыка. Настоящая, поняла вдруг Мири. Кто-то прямо сейчас играл на инструменте, а не включил записанную музыку, которую каждый вечер слушала по радио фру Трелу.
   Вал Кон остановился, наклонив голову и сосредоточенно прислушиваясь. Мири тихо стояла рядом, наблюдая за ним и слушая звуки. Она решила, что игра ей нравится: это было нечто вроде гитары, но мягче, без резонатора.
   Пьеса закончилась, и ее напарник очень тихо вздохнул и посмотрел на нее:
   — Мири…
   — Конечно, — ответила она и сжала его пальцы. — Давай войдем. Почему бы нет?
   — А про этих ужасных бассиланских повстанцев ты слышала, Эстра? Они высадились на побережье, всего в двухстах милях отсюда! Требуют убежища — и все из-за того, что наш король когда-то давным-давно заключил договор с их варварским томаком! Ну, король им, конечно, отказал, но — веришь? — сообщают, что они продвигаются в глубь континента! Они могут добраться даже до Джилла!
   — Глупости, — заявила фру Трелу, беспокойно оглядываясь. — Королевская милиция быстрее ветра окружит эту горстку смутьянов. Они же просто шайка уголовников, вот кто они! Можно подумать, король допустит вторжение — пусть даже Бентрил не воевал с тех пор, как люди перестали пользоваться луками и стрелами и носить звериные шкуры.
   — Ну, может, ты и права, дорогая, — печально согласилась фру Бригсби. — Но все же, Эстра, — а что, если кому-то из них удастся уйти?
   Но фру Трелу тревожно оглядывала Центральную улицу, пытаясь отыскать две низенькие худые фигурки.

Вандар

   Джилл

 
   Хакан Мельтц поднял голову от гитары и улыбнулся двум размытым фигурам в дверях.
   — Привет! — проговорил он с присущим ему легкомыслием, приводившим в отчаяние его отца, владельца магазина, в котором Хакан сейчас сидел, играя на гитаре.
   Отец не разрешал играть в магазине на гитаре — конечно, не считая тех моментов, когда надо было продемонстрировать качества инструмента потенциальному покупателю. К счастью для Хакана, его отец в этот момент находился в столице, присутствуя на созванном королем совещании в качестве городского головы Джилла.
   Хакан снова улыбнулся — и две туманные фигурки прошли в магазин, так что он смог разглядеть их своими близорукими глазами.
   Женщина была крошечной, как куколка, но в постановке ее головы и плеч и твердом взгляде огромных серых глаз чувствовалась уверенность взрослого человека. Уютно держась за руку своего спутника, она ответила на улыбку Хакана с искренним дружелюбием. Мужчина был примерно на три пальца ниже Хакана, фунтов на двадцать легче — и не имел усов. Его темные волосы были длинноваты для мужчины, а одну гладкую щеку пересекал свежий шрам. Улыбаясь, он поднял свободную руку и указал на инструмент в руках у Хакана.
   — Очень красиво, — мягко проговорил он, произнося слова так, что они приятно щекотали ухо слушателю. — Это?
   — Вот она? — Хакан протянул ему инструмент, и мужчина отпустил руку своей спутницы, чтобы его принять. — Это — двенадцатиструнная гитара.
   — Двенадцатиструнная гитара, — пробормотал мужчина, поворачивая ее так, чтобы рассмотреть со всех сторон.
   Потом он повернул гитару правильно и попробовал провести по струнам длинными пальцами, тихо засмеявшись получившемуся диссонансу. Осторожно обхватив пальцами левой руки гриф, он снова провел рукой по струнам и кивнул, словно этот результат ему понравился больше. Действуя медленно, то перебирая струны, то дергая их, он сумел извлечь из гитары мелодию. Хакан наблюдал за ним с растущим недоумением.
   Мужчине гитара была незнакома — это было видно. Однако он обращался с ней как человек, который играл когда-то на чем-то похожем и знал, чего можно ожидать от дерева и жил.
   А потом мужчина словно опомнился: он вздрогнул и поднял глаза с извиняющейся улыбкой.
   — Простите, — сказал он, возвращая инструмент с явной неохотой, усилием воли разогнув сжимавшие гриф пальцы. — Прошло долго, — сказал он, словно объясняя свое поведение. — Я… — Он нахмурился и развел руками (как показалось Хакану, с досадой). — Это быть голод, — заключил он и вопросительно наклонил голову, словно не был уверен в том, что его поймут правильно.
   Но если Хакан что-то и понимал, так это жажду творить музыку.
   — Остался без инструмента? — спросил он, почему-то не сомневаясь в том, что только катастрофа могла разлучить этого человека с тем, на чем он играл. Отложив гитару в сторону, он махнул рукой в сторону полок с разнообразными музыкальными инструментами. — А на чем ты специализировался? — начал он, ощущая порыв, который, несомненно, вызовет стоны его отца. — Может, мы договоримся…
   Из дальнего конца магазина забытая за музыкой женщина что-то произнесла, подчеркнув свои слова нажатием на три каких-то клавиши.
   Брови мужчины взлетели вверх, и он устремил на Хакана ярко-зеленые глаза.
   — Это?
   — Рояль, — сказал ему Хакан. — Ты играешь на рояле?
   Но мужчина уже исчез, устремившись в дальнюю часть магазина.
   Мужчина определенно умел играть на рояле — или на чем-то настолько похожем на рояль, что особой разницы тут не было. Он потратил несколько секунд на изучение инструмента: поднял брови, обнаружив педали, пробежал пальцами вверх и вниз по клавиатуре, отыскав «до» первой октавы, диезы и бемоли, а потом сыграл гаммы. Затем его пальцы начали двигаться — как показалось Хакану, почти шутливо — и сыграли звонкую переливчатую мелодию, похожую на игру в прятки прохладным летним вечером.
   Потом его руки переместились вверх и вниз по клавиатуре, вызвав к жизни уже не детскую музыку. Женщина, облокотившаяся на крышку рояля, тихо засмеялась и спела строчку на странном отрывистом языке. Мужчина ухмыльнулся и снова зашевелил пальцами, исполнив явное вступление.
   Женщина улыбнулась Хакану, выпрямилась и начала петь. Он не шевелился, пока песня не закончилась, а потом бросился в другой конец комнаты за своей гитарой.
   Именно за этим их спустя какое-то время и застала Кем Дарниль: Хакан тщательно подбирал мелодию, а рояль изредка его подправлял. Положив книги на прилавок, она бесшумно прошла к троице, стараясь не помешать музицированию.
   Мужчина за роялем поднял голову и улыбнулся ей.
   — Хакан! — негромко произнес он.
   — М-м?
   Хакан поднял взгляд, увидел кивок мужчины — и повернул голову.
   — Кемми!
   Он вскочил, согрев ее своей теплой улыбкой. Взяв за руку, он вывел ее вперед.
   — Кемми, это Кори и Мири. Кори играет на рояле, а Мири поет. Удивительные вещи — ты ничего подобного не слышала! По крайней мере я никогда ничего подобного не слышал. — Он улыбнулся парочке, сидящей на пуфе за роялем. — А это, — гордо объявил он, — моя невеста.
   Кем почувствовала, что краснеет, но сумела улыбнуться незнакомцам. Кори улыбнулся и наклонил голову в странно-чопорном полупоклоне. Мири широко улыбнулась.
   — Привет! — сказала Мири.
   Услышав ее акцент, Кем удивленно моргнула. Тем не менее они показались ей довольно милыми — и потом, они музыканты…
   — Ой, боже! — воскликнула она вдруг, подавшись вперед. — Кори и Мери?
   — Кори, — подтвердил мужчина, кивая.
   — Мири, — сказала женщина.
   — Вас обоих ищет фру Трелу, — сообщила им Кем. — Она ужасно встревожилась — испугалась, что вы потерялись.
   Она замялась, вспомнив предостережение фру Трелу о том, что они плохо знают бенский.
   Однако женщина — Мири? — повернулась к своему спутнику с выражением комического ужаса.
   — Фру Трелу! — воскликнула она. — Плохие мы!
   И она с трясущимися плечами спрятала лицо у него на плече.
   Кори ухмыльнулся и нежно похлопал ее по спине. А потом он вздохнул, посмотрел на рояль, поднял руку и уронил ее на колено.
   — Я не понимаю, — сказал Хакан, переводя взгляд с Кем на двух своих новых друзей.
   — Они остановились у фру Трелу, — поспешно объяснила ему Кем. — Помогают ей на ферме. Она привезла их сегодня в город купить зимнюю одежду, а они куда-то забрели. Эта ненормальная Атна Бригсби теперь кричит, что они воры или того хуже.
   — Но это же великолепно! — воскликнул Хакан, обращаясь к мужчине. — Кори, послушай меня: у фру Трелу есть рояль! И хороший — в сто раз лучше, чем это барахло, — добавил он, забыв об основных принципах торговли.