Она обвила руками его шею, крепче притянув к себе. Усы защекотали ей лицо, и Кортни похолодела.
— Ты не Чандос! — крикнула она дрожащим от ужаса голосом, отчаянно пытаясь освободиться.
Рука мужчины закрыла ей рот, а бедра вдавились в ее живот. Кортни почувствовала твердую мужскую плоть. Да он голый! Кортни закричала, но его ладонь заглушила крик.
— Ш-ш-ш… Dios! — Она укусила его руку, он резко отдернул ее, но тут же опять закрыл ей рот. — Что с тобой, женщина? — раздраженно прошипел он.
Кортни пыталась заговорить, но мешала его рука.
— Нет, я не Чандос, — сердито сказал он. — А что ты хотела от него? Он muy violento[9]. И его здесь нет. Вместо него я, si?
Она с такой яростью потрясла головой, что почти сбросила его руку.
— Ты не любишь мексиканцев? — резко спросил он, и Кортни, испугавшись его грозного тона, застыла.
— Калида сказала мне, что тебе нужен мужчина, — продолжал он. — Она утверждала, что ты непривередлива. Вот я и пришел, чтобы услужить тебе, я не собираюсь брать тебя силой. Может, хочешь сначала взглянуть на меня? Поэтому ты так недовольна?
Потрясенная Кортни кивнула.
— Ты не будешь кричать, если я уберу руку? — спросил он, и Кортни снова кивнула.
Он слез с Кортни и, не спуская с нее глаз, осторожно поднялся с кровати. Она не издала ни звука, и он немного успокоился.
Кортни знала, что кричать бесполезно. В доме нет ни души, а на улице так шумно, что никто не услышит ее. Она осторожно сунула руку под подушку и нащупала револьвер. Эта привычка спать с оружием осталась после поездки по тропе — спасительная привычка! Конечно, она не собиралась пускать револьвер в ход, надеясь, что до этого не дойдет.
Он чиркнул спичкой и теперь осматривался в поисках лампы. Кортни в это время натянула на себя простыню и нацелила на него револьвер. Увидев оружие, он застыл на месте и затаил дыхание.
— Не бросайте спичку, мистер, — предупредила Кортни, — если свет погаснет, я выстрелю.
Кортни почувствовала, как кровь потеплела у нее в жилах. Власть, которую давало оружие, пьянила. Она никогда не выстрелит, но он-то этого не знал. Зато Кортни уже не боялась, твердой рукой держа револьвер.
— Зажгите лампу, только без резких движений… медленно, медленно, вот так, — потребовала она. — Теперь можете задуть спичку. Хорошо. Ну а теперь говорите, кто вы такой, черт возьми?
— Марио.
— Марио? — Кортни нахмурилась. — Где-то я уже слышала?..
Вспомнила! В ту ночь, в бреду, Чандос упоминал это имя. Что же он говорил? А, чтобы Калида шла в постель к Марио…
— Значит, ты дружок Калиды? — презрительно спросила она.
— Мы родственники.
— Ах, еще и родственники? Очень мило! Ее тон еще больше встревожил Марио.
— Моя одежда, сеньорита… Можно я оденусь? Кажется, я ошибся.
— Нет, Марио, ты не ошибся, это твоя родственница ошиблась. Да, конечно, одевайся! — Она почувствовала бешенство. — И поживее!
Он торопливо начал одеваться, и Кортни принялась разглядывать его. Это был крупный мужчина — не столько высокий, сколько мускулистый, с очень широкой грудью. Неудивительно, что она чуть не задохнулась под его тяжестью. Боже, да он мог переломить ее как тростинку. И уж конечно, запросто овладел бы ею, если бы захотел взять ее силой. Слава Богу, он оказался не таким уж негодяем.
— Ну, я пойду, — с надеждой в голосе проговорил он. — Если позволите, конечно.
Это было сказано в расчете на то, что Кортни опустит револьвер. Но она не сделала этого — Минуточку, Марио. Что именно сказала тебе Калида?
— Солгала, я думаю.
— Не сомневаюсь, но что именно? Марио решил не запираться:
— Она сказала, что вы проститутка, сеньорита, и приехали в Аламеду работать в заведении Берты.
Щеки Кортни запылали огнем.
— Что это за заведение? Публичный дом?
— Si, и очень хороший.
— А что же тогда я делаю здесь, если мне следует находиться там?
— Калида сказала, будто у вас что-то с ногой.
— Это правда.
— Она сказала, что вы поживете здесь с ее мамой, пока не поправитесь.
— А что еще она сказала тебе. Марио? Выкладывай!
— Боюсь, вам это не понравится.
— Говори! — решительно потребовала Кортни.
— Она сказала, что вам нужен мужчина, сеньорита, что вам… тяжко ждать, пока… пока вы переедете к Берте. Она говорила, что вы просили ее подыскать вам мужчину, что вам… невтерпеж.
— Боже, зачем все это вранье? — взорвалась Кортни. — Она так и сказала — «невтерпеж»?
Он энергично закивал, не сводя с нее испуганных глаз. Гнев исказил ее лицо, а дуло револьвера по-прежнему было направлено ему в самое сердце.
Но тут она удивила его.
— Можешь идти! Нет, не возись с сапогами! Возьми, потом наденешь. Да, и еще, Марио, — остановила она его в дверях. — Если ты еще раз появишься в моей комнате, я прострелю тебе башку.
В этом он не сомневался.
Глава 35
Калида всю ночь прождала Марио в салуне, но он так и не вернулся. Когда салун закрылся, она пошла к нему и ждала его там. Часа в четыре утра она наконец заснула.
Кортни тоже ждала, когда вернется Калида. Она мерила шагами комнату, все больше вскипая от гнева. Она слышала, как в десять часов вернулась из гостей Мама, но после этого дом затих. Тогда она легла спать. Не идти же в салун искать Калиду!
В воскресенье утром и Калида, и Кортни проснулись рано, хотя обе почти не спали ночь. Для Калиды это был почти подвиг — она привыкла вставать поздно. Но ей не терпелось узнать, чем закончилась история, которую она вчера так ловко подстроила.
Марио так и не вернулся, из чего она заключила, что он соблазнил gringa и провел с ней всю ночь Отлично! Теперь оставалось подумать о том, как преподнести эту новость Чандосу. Самодовольно улыбаясь, она вышла из салуна.
Марио видел, как она, пританцовывая, шла по улице. Он и любил эту puta, и ненавидел. Ну ничего, она сыграла с ним последнюю шутку! Марио знал, о чем она сейчас думает. Он нарочно не вернулся домой, чтобы смешать ей карты. Он знал, что она будет поджидать его там со своими расспросами, поэтому пошел к Берте и напился В эту ночь он не сомкнул глаз Теперь Марио засылал на ходу. С рассвета он стоял у окна борделя, ожидая появления Калиды Заведение Берты находилось на окраине городка, и оттуда четко просматривалась вся улица.
Пятнадцать минут назад он видел, как в ломе его родственников распахнулось окно спальни gringa. Значит, она уже встала А пять минут назад из дома вышла Мама и направилась в церковь.
Марио много отдал бы сейчас, чтобы попасть в дом и посмотреть, что будет. Но он был счастлив уже от того, что в первый раз коварные планы Калиды провалились. И поделом ей! Знала бы, каково это — стоять под дулом револьвера разъяренной женщины! Наконец он оставил свой наблюдательный пост и пристроился в кровати рядом с храпевшей шлюшкой.
Кортни стояла в кухне у плиты и наливала себе кофе, приготовленный Мамой перед уходом в церковь. Кровь в ней кипела. Всякий раз при мысли о том, что могло случиться ночью, ее обуревала ярость.
Войдя в кухню и застав там Кортни, Калида удивленно округлила глаза. Она не ожидала увидеть ее в столь ранний час.
Мексиканка прошла вперед, небрежно покачивая бедрами. Заметив осунувшееся и усталое лицо Кортни, она понимающе усмехнулась.
— Как провела ночку, puta? — спросила она, хихикая. — Марио еще здесь?
— Марио ушел, — тихо и спокойно произнесла Кортни. — Он испугался, что я его пристрелю. Усмешка сползла с лица Калиды.
— Врешь! Где ему быть, как не здесь? Домой он не приходил.
— Наверное, он в постели у какой-нибудь другой женщины. В этом доме он не добился ничего.
— Ну как же, рассказывай! Вот только поверит ли в это Чандос? — язвительно заметила Калида.
Тут Кортни все поняла. Значит, она задумала все это из-за Чандоса! Как же она сразу не догадалась!
Размахнувшись, она влепила затрещину Калиде. Калида взревела, и женщины набросились друг на друга. Спустя мгновение они уже катались по полу. Калида имела большой опыт по части потасовок и не гнушалась грязными средствами. Кортни же никогда не дралась, но, давая выход захлестнувшей ее злости, делала это яростно и отчаянно.
Она еще два раза хлестнула Калиду по лицу, вторым ударом расквасив ей нос. Но Калида так сильно пнула ее коленом в живот, что Кортни ослабила хватку. Мексиканка вскочила на ноги и бросилась к кухонному шкафчику. Кортни тоже поднялась, и в этот момент Калида повернулась — с ножом в руке и диким ликованием во взгляде.
Кортни застыла на месте, почувствовав, как волосы зашевелились у нее на голове.
— Ну, что же ты встала? — насмешливо бросила Калида. — Ты хотела моей крови. Так иди и возьми ее!
Кортни смотрела, как нож совершал завораживающие движения в руке у соперницы. Уйти? Но тогда Калида почувствует себя победительницей. Нельзя оставить без ответа ее подлые выходки. Расквашенный нос — слабая расплата. Честь повелевала Кортни выиграть этот бой.
Калида, заметив колебания Кортни, решила, что та сдалась, и прыжок девушки застал ее врасплох. Кортни быстрым движением схватила руку, державшую нож.
У Калиды помутилось в голове. Она не собиралась убивать gringa, хотя та первая напала на нее. Она мексиканка, и за убийство ее повесят. А вот gringa запросто могла убить Калиду, и по глазам Кортни было видно, что, попади нож ей в руки, она не преминет им воспользоваться.
Калида испугалась. Эта девушка сумасшедшая. Кортни крепче сжала руку мексиканки и подступила к ней вплотную.
— Брось нож! — раздался мужской голос. В дверях стоял Чандос, и взгляд его метал молнии.
— Я сказал — брось чертов нож! Нож со стуком упал на пол, и девушки отпрянули друг от друга. Калида начала оправлять одежду и вытирать с лица кровь. Кортни стояла растерянная и смущенная, не смея взглянуть в глаза Чандоса: ей было ужасно стыдно, что он застал ее врасплох.
— Я жду объяснений, — сказал Чандос. Кортни взглянула на Калиду, но та, тряхнув головой, отвернулась. Ложь помогала ей выкрутиться из любой ситуации.
— Эта gringa, которую ты привез сюда, напала на меня! — с жаром воскликнула она.
— Это правда, Кортни?
Кортни изумленно уставилась на него, не веря своим ушам.
— Кортни? — повторила она. — Ты назвал меня Кортни? Почему? Почему сейчас?
Он вздохнул и, бросив у двери свои седельные сумки, медленно подошел к ней.
— Что с тобой, черт возьми? Ты вся кипишь.
— Она ревнует, querido, — промурлыкала Калида.
Кортни задохнулась от злости:
— Она врет! Если ты, дрянь, собираешься врать, тогда мне придется рассказать ему правду!
— Тогда расскажи ему, как ты вышвырнула меня из своей комнаты, когда мы только познакомились, — поспешила вставить Калида. — Она так ужасно вела себя со мной, Чандос! Я только спросила, зачем она сюда приехала, а она стала кричать, что это не мое дело.
— Как я помню, в тот день кричала только ты, — огрызнулась Кортни.
— Я? — Калида удивленно округлила глаза. — Я пришла познакомиться с тобой и…
— Заткнись, Калида! — взревел Чандос. Его терпение истощилось. Схватив Кортни за руки, он привлек ее к себе. — Леди, говори, и поскорей! Я скакал всю ночь и умираю от усталости. У меня нет никакого желания пробираться сквозь дебри лжи в поисках правды. Рассказывай, что случилось.
Чувствуя себя загнанным зверьком, Кортни пошла в наступление:
— Ты хочешь знать, что случилось? Ладно, я расскажу! Вчера вечером я проснулась и обнаружила в своей постели мужчину — такого же голого, как и я. Это твоя… твоя любовница подослала его ко мне!
Он крепче сжал ее руки, но голос его был так ласков.
— Он обидел тебя?
Гнев иссякал. Кортни знала, что Чандос сейчас в жуткой ярости, но все же сразу задал именно этот вопрос.
— Нет.
— Как далеко он?..
— Чандос!
Она не желала говорить об этом в присутствии Калиды, но Чандос уже терял самообладание.
— Как же крепко ты спала, если ему удалось снять с тебя одежду во сне? — спросил он. — Я спрашиваю, как далеко?..
— Господи! — вскричала она. — Да я сама разделась, ложась спать. В комнате было жарко, а на улице шумели, и я закрыла окно. Я спала, когда он ко мне пробрался. Думаю, он пришел в одежде, но снял ее перед тем, как залезть на меня.
— Как далеко он?..
— Он только целовал меня, Чандос! — воскликнула она. — Как только я почувствовала его усы, я поняла, что это… — Она запнулась и закончила шепотом:
— Что это не ты.
— Дальше? — помолчав, потребовал Чандос.
— Ну я, конечно, стала сопротивляться. Он этого не ожидал. Когда он встал, чтобы зажечь лампу, я достала револьвер. С испугу он во всем признался.
Оба обернулись и посмотрели на Калиду.
— Хорошо сочиняешь, gringa, — сказала мексиканка, — но Марио не пришел домой вчера ночью. Где же он был, если не у тебя?
Отстранив Кортни, Чандос повернулся к Калиде, буравя ее взглядом. Таким Калида его еще не видела. Поняв, что он не верит ей, она стала нервно заламывать руки.
— Марио? — гневно спросил он. — Ты подослала к ней Марио? Калида попятилась.
— Подослала? Нет, нет! — поспешно ответила она. — Я только сказала ему, что она здесь, и предложила зайти познакомиться или как-то развлечь ее — а то она все сидела одна. Если gringa пригласила его к себе в постель, то я тут ни при чем.
— Врешь, дрянь! — Кортни задохнулась от ярости.
Но Чандос не был столь легковерен. Резко выбросив вперед руку, он сомкнул пальцы на горле Калиды.
— Следовало бы свернуть тебе шею, стерва! — прорычал он в ее искаженное страхом лицо. — Женщина, на которую ты посмела обратить свою злобу, находится под моей защитой. Я думал, здесь единственное место, где я могу спокойно оставить ее. Но ты затеяла грязные игры, и теперь мне придется убить человека, против которого я ничего не имею.
Калида побледнела.
— Убить его? — вскричала она. — Но за что? Он же ничего не сделал! Она сама сказала, что он ничего не сделал!
Чандос отшвырнул ее от себя.
— Он ворвался к ней в комнату и напугал. Он прикасался к ней. Этого достаточно.
Он пошел к двери, но Кортни бросилась за ним и поймала его за рукав. Страх, гнев и волнение обуревали ее.
— Ты слишком серьезно относишься к своим обязанностям, Чандос. Я, конечно, ценю это, но ведь я и сама могла застрелить его, если бы захотела.
— Ты не сделала бы этого, Кошачьи Глазки, — серьезно заметил он.
— Ты в этом так уверен? — возразила Кортни. — Но ты не можешь убить Марио, Чандос! Он ни в чем не виноват. Она наврала ему, что я приехала сюда работать у Берты. Она сказала ему, что я… проститутка и мне нужен мужчина. Что мне… мне… — Ярость опять охватила ее. — Невтерпеж! — Чандос поперхнулся. — Не смей смеяться! — крикнула она.
— А я и не думал!
Кортни подозрительно посмотрела на него. Ладно, пусть веселится! По крайней мере лицо его уже не выражало решимости убийцы.
— Ну так вот, она наплела ему все это, и он пришел ко мне, чтобы… ну… услужить мне, понимаешь?
— Ну что ж, если хочешь, можешь расценивать это так.
— Не надо иронизировать, Чандос. Все еще благополучно закончилось. Даже узнав, что я его не хочу, он мог взять меня силой. Но он же не сделал этого!
— Ну ладно. — Чандос вздохнул. — Я не буду его убивать. И все же мне надо уладить кое-какие дела. Жди меня у себя. — Заметив тревогу во взгляде Кортни, он нежно дотронулся до ее щеки. — Не волнуйся, Кошачьи Глазки. Я не сделаю ничего такого, что тебе неприятно. А теперь приведи себя в порядок и отдохни. Тебе не помешает немного поспать. Я ненадолго.
Голос Чандоса успокоил Кортни, а его прикосновение сказало, что ей больше не о чем беспокоиться. Она вышла из кухни, оставив его наедине с Калидой.
Глава 36
Едва Кортни переступила порог своей комнаты, как тут же ощутила последствия драки с Калидой: больная нога заныла с новой силой. Она проковыляла к маленькому овальному зеркальцу, висевшему над комодом, и, взглянув на свое лицо, застонала. О Боже, Чандос видел ее в таком виде! Какой кошмар!
Волосы в беспорядке, платье залито кофе и в нескольких местах порвалось, в одной из прорех на плече видны три полукруглые ранки с запекшейся кровью. На шее тоже засохшая кровь. В уголке глаза и за ухом царапины.
Кортни знала, что позже проступят синяки. Проклятая Калида! Хорошо, что Чандос поверил Кортни и увидел наконец всю низость своей бывшей любовницы. Теперь-то он вряд ли захочет переспать с ней. Эта мысль доставила Кортни злорадное удовольствие.
Прежде всего следовало принять ванну, и она опять спустилась в кухню. Чандоса и Калиды там уже не было. Пока грелась вода для ванны, Кортни подтерла на полу лужицу пролитого в драке кофе. Тут пришла из церкви Мама и помогла Кортни занести ванну наверх. Кортни ни словом не обмолвилась о случившемся, сообщив только, что Чандос вернулся.
Когда она вымылась и собиралась выливать воду из ванны, появился Чандос. Вошел он, разумеется, не постучав, но Кортни уже привыкла к его бесцеремонности.
Его вид напугал ее. Почти такой же встрепанный, какой была она сама после драки с Калидой, он, пригнувшись, держался за бок.
— О, это именно то, что мне надо! — сказал он, взглянув на ванну с водой.
— Полагаю, ты не собираешься мне ничего рассказывать? — сухо спросила она.
— А нечего рассказывать, — проговорил он и, вздохнув, добавил:
— Я его не убил. Но и спустить это ему не мог. Калида улизнула из кухни сразу же после твоего ухода, иначе я задушил бы ее.
— Но, Чандос, ведь Марио ничего не сделал!
— Он прикасался к тебе.
Такой ответ позабавил Кортни. Подумать только, какой собственник!
— И кто же победил?
— Считай, ничья, — сказал он, со стоном присаживаясь на кровать. — Но, кажется, сукин сын сломал мне ребро.
Кортни поспешила к нему и потянулась к пуговицам на его рубашке.
— Дай посмотрю!
Но она не успела до него дотронуться: схватив Кортни за руку, он вопросительно взглянул на нее. В его голубых глазах было столько чувства, что она растерялась, не совсем понимая, что творилось сейчас в его душе.
Кортни отступила на шаг.
— Ты хотел принять ванну, — смущенно проговорила она. — Мойся, я выйду.
— Можешь остаться. Я верю, что ты не будешь подглядывать.
— Вряд ли это удобно…
— Останься, черт возьми!
— Хорошо.
Кортни повернулась и пошла к окну. Придвинув стул к подоконнику, она села, напряженно выпрямив спину и стиснув зубы, и стала молча ждать.
— Как твоя нога? — спросил он.
— Лучше. Он нахмурился:
— Не дуйся. Кошачьи Глазки! Просто я не хочу, чтобы ты без меня наткнулась на Калиду.
Слыша, как падает на пол одежда, Кортни рассеянно смотрела в окно. Люди возвращались из церкви, двое мальчишек самозабвенно гоняли мяч, маленькая девочка бегала за собакой. Кортни видела все как бы сквозь пелену тумана. Сапоги Чандоса со стуком упали на пол, и она вздрогнула.
Его стремление охранять ее и всегда держать в поле зрения, конечно, весьма похвально, но сейчас Кортни не могла оценить его заботу. Знал ли он о том, что она, сидя у окна, мысленно представляла себе каждое его движение? Сердце чуть не выпрыгивало из груди от волнения.
Послышался всплеск воды и его шумный вздох. Вода, наверное, уже остыла, и Кортни, решив, что ему холодно, вообразила, как растирает его тело.
Она вскочила со стула. Как он смеет подвергать ее этой пытке? Ей казалось, словно ее поджаривают на медленном огне. А он беззаботно плещется в ванне, даже не подозревая о том, как ей плохо. Бесчувственное животное!
— Сядь, Кошачьи Глазки. А еще лучше полежи. Его глубокий глухой голос заставил ее затрепетать. Кортни села.
«Думай о чем-нибудь другом, Кортни… о чем-нибудь другом!»
— Ты сделал то, что хотел, в Парисе? — слабым голосом пробормотала она.
— Нет, теперь мне придется ехать в Сан-Антонио.
— До или после того, как отвезешь меня в Уэйко?
— После, — отозвался он. — Но мне надо торопиться, поэтому поедем быстро. Выдержишь?
— А разве у меня есть выбор?
Кортни поежилась, поняв, что в ее голосе прозвучала обида. Но что она могла с собой поделать? Она была уверена: Чандос придумал Сан-Антонио, чтобы поскорее избавиться от нее.
— Что случилось. Кошачьи Глазки?
— Ничего, — холодно отозвалась она. — Мы едем сегодня?
— Нет, мне надо отдохнуть. И потом, по-моему, ты не выспалась прошлой ночью.
— Ты прав. Помолчав, он спросил:
— Не найдется у тебя чего-нибудь, чтобы перевязать мне ребро?
— Например?
— Нижняя юбка подойдет.
— Только не моя, — возразила она. — У меня их всего две. Пойду спрошу у…
— Нет-нет, не беспокойся, — оборвал ее Чандос. — Может, никакого перелома и нет, а только ушиб.
Господи, неужели ей даже на минутку нельзя выйти из комнаты?
— Я что, наказана, Чандос? Почему ты не выпускаешь меня?
— Я думал, ты уже привыкла оставаться со мной наедине. Кошачьи Глазки. С чего это вдруг ты испугалась?
— С того, что неприлично сидеть рядом с тобой, когда ты моешься! — взорвалась Кортни.
— Если тебя беспокоит только это, то я уже помылся.
Кортни оглянулась. Ванна была пуста, а Чандос сидел голый на краю постели. Вокруг бедер он обмотал полотенце. Ее глаза опять метнулись к окну.
— Господи, может, ты хотя бы накинешь на себя что-нибудь?
— Кажется, я оставил свои вещи внизу, в кухне.
— Я принесла твои сумки наверх, — сухо сказала она. — Они там, у комода.
— Не будь же такой бессердечной! Я так устал, что вряд ли смогу шевельнуться.
Кортни вдруг догадалась, что он разыгрывает ее, но и виду не подала. Нахмурившись, она сходила за его седельными сумками и поставила их на кровать, все так же старательно отводя от него глаза.
— Если ты так устал, — сказала она, — ложись спать на моей кровати. А я переночую в другой комнате.
— Нет, — отрезал он, — на этой кровати вполне можно устроиться вдвоем.
Она прерывисто вздохнула:
— Это не смешно!
— Знаю.
Тут Кортни посмотрела на него в упор:
— Зачем ты это делаешь? Если думаешь, что я смогу уснуть рядом с тобой, значит, ты просто ненормальный.
— Ты же еще никогда не занималась любовью в постели, а. Кошачьи Глазки?
Он так улыбнулся ей, что у Кортни перехватило дыхание и подогнулись колени. Она поспешно облокотилась о стойку кровати.
Чандос встал. Полотенце соскользнуло с его бедер, и у нее не осталось никаких сомнений в серьезности его намерений. Гладкое тело Чандоса блестело от влаги, и ей безумно хотелось броситься в его объятия.
Однако Кортни не сделала этого, хотя желала немедленно слиться с ним в порыве страсти. Но выносить его холодное безразличие, которое, как она знала, ждет ее после, Кортни больше не могла.
— Иди сюда, киска. — Он нежно приподнял пальцами ее лицо. — Ты все утро шипела, а теперь помурлычь для меня!
— Не надо, — прошептала она, но его губы уже коснулись ее губ.
Чандос провел пальцами по ее губам. Тело ее невольно устремилось к нему.
Он понимающе улыбнулся:
— Прости, котенок! Я не хотел этого, ты знаешь.
— Тогда не делай этого! — взмолилась она.
— Это выше моих сил. Если бы ты научилась хоть немного скрывать свои чувства, мне было бы легче справиться с собой. Но зная, что ты меня хочешь, я просто теряю разум.
— Это нечестно!
— Думаешь, мне нравится терять власть над собой?
— Чандос, пожалуйста…
— Я хочу тебя, но это еще не все. — Он притянул Кортни ближе и обжег губами ее щеку. — Он прикасался к тебе. Мне нужно стереть это из твоей памяти. Я должен это сделать.
Разве можно было после этого сопротивляться? Его слова говорили о том, как много она для него значит, хотя Кортни знала, что он никогда не при-, знается в этом.
Глава 37
Мерцающие алмазы звезд рассыпались по черному бархату ночного неба. Где-то вдали глухо мычал скот, а еще дальше подала голос рысь. Ночь была ветреной, но не очень холодной. Впереди на холме легкий ветерок покачивал ветви деревьев.
Лошади с трудом преодолели подъем и встали под деревом. Внизу простиралась плоская равнина, усеянная десятками дрожащих огоньков. Кортни вздохнула.
— Что это за город?
— Это не город. Это ранчо «Бар М».
— Но оно кажется таким большим!
— Оно такое и есть, — сказал Чандос. — Флетчер Стратон все делает большим.
Это имя было знакомо Кортни. Она помнила его по той газетной статье, где видела на фотографии отца. Флетчер Стратон владел ранчо, а его люди поймали угонщика скота и привезли его в Уэйко на суд.
Чандос спешился и обошел ее лошадь.
— Почему мы остановились? — спросила Кортни. — Ты же не собираешься устраивать здесь привал, раз уж отсюда до Уэйко рукой подать?
— До города добрых четыре мили. Он обхватил ее за талию и снял с лошади. С тех пор, как они уехали из Аламеды, он не делал этого, да и вообще не подходил к ней близко.
Как только ноги ее коснулись земли, Кортни сразу же убрала руки с его плеч. Но его руки остались у нее на талии.
— Разве мы не можем поехать в Уэйко? — осторожно спросила она.
— Я не собираюсь устраивать здесь привал, Кошачьи Глазки, — ласково ответил он. — Просто я хочу попрощаться.
Кортни ошеломленно застыла:
— Ты… ты не проводишь меня в Уэйко?
— Ты не Чандос! — крикнула она дрожащим от ужаса голосом, отчаянно пытаясь освободиться.
Рука мужчины закрыла ей рот, а бедра вдавились в ее живот. Кортни почувствовала твердую мужскую плоть. Да он голый! Кортни закричала, но его ладонь заглушила крик.
— Ш-ш-ш… Dios! — Она укусила его руку, он резко отдернул ее, но тут же опять закрыл ей рот. — Что с тобой, женщина? — раздраженно прошипел он.
Кортни пыталась заговорить, но мешала его рука.
— Нет, я не Чандос, — сердито сказал он. — А что ты хотела от него? Он muy violento[9]. И его здесь нет. Вместо него я, si?
Она с такой яростью потрясла головой, что почти сбросила его руку.
— Ты не любишь мексиканцев? — резко спросил он, и Кортни, испугавшись его грозного тона, застыла.
— Калида сказала мне, что тебе нужен мужчина, — продолжал он. — Она утверждала, что ты непривередлива. Вот я и пришел, чтобы услужить тебе, я не собираюсь брать тебя силой. Может, хочешь сначала взглянуть на меня? Поэтому ты так недовольна?
Потрясенная Кортни кивнула.
— Ты не будешь кричать, если я уберу руку? — спросил он, и Кортни снова кивнула.
Он слез с Кортни и, не спуская с нее глаз, осторожно поднялся с кровати. Она не издала ни звука, и он немного успокоился.
Кортни знала, что кричать бесполезно. В доме нет ни души, а на улице так шумно, что никто не услышит ее. Она осторожно сунула руку под подушку и нащупала револьвер. Эта привычка спать с оружием осталась после поездки по тропе — спасительная привычка! Конечно, она не собиралась пускать револьвер в ход, надеясь, что до этого не дойдет.
Он чиркнул спичкой и теперь осматривался в поисках лампы. Кортни в это время натянула на себя простыню и нацелила на него револьвер. Увидев оружие, он застыл на месте и затаил дыхание.
— Не бросайте спичку, мистер, — предупредила Кортни, — если свет погаснет, я выстрелю.
Кортни почувствовала, как кровь потеплела у нее в жилах. Власть, которую давало оружие, пьянила. Она никогда не выстрелит, но он-то этого не знал. Зато Кортни уже не боялась, твердой рукой держа револьвер.
— Зажгите лампу, только без резких движений… медленно, медленно, вот так, — потребовала она. — Теперь можете задуть спичку. Хорошо. Ну а теперь говорите, кто вы такой, черт возьми?
— Марио.
— Марио? — Кортни нахмурилась. — Где-то я уже слышала?..
Вспомнила! В ту ночь, в бреду, Чандос упоминал это имя. Что же он говорил? А, чтобы Калида шла в постель к Марио…
— Значит, ты дружок Калиды? — презрительно спросила она.
— Мы родственники.
— Ах, еще и родственники? Очень мило! Ее тон еще больше встревожил Марио.
— Моя одежда, сеньорита… Можно я оденусь? Кажется, я ошибся.
— Нет, Марио, ты не ошибся, это твоя родственница ошиблась. Да, конечно, одевайся! — Она почувствовала бешенство. — И поживее!
Он торопливо начал одеваться, и Кортни принялась разглядывать его. Это был крупный мужчина — не столько высокий, сколько мускулистый, с очень широкой грудью. Неудивительно, что она чуть не задохнулась под его тяжестью. Боже, да он мог переломить ее как тростинку. И уж конечно, запросто овладел бы ею, если бы захотел взять ее силой. Слава Богу, он оказался не таким уж негодяем.
— Ну, я пойду, — с надеждой в голосе проговорил он. — Если позволите, конечно.
Это было сказано в расчете на то, что Кортни опустит револьвер. Но она не сделала этого — Минуточку, Марио. Что именно сказала тебе Калида?
— Солгала, я думаю.
— Не сомневаюсь, но что именно? Марио решил не запираться:
— Она сказала, что вы проститутка, сеньорита, и приехали в Аламеду работать в заведении Берты.
Щеки Кортни запылали огнем.
— Что это за заведение? Публичный дом?
— Si, и очень хороший.
— А что же тогда я делаю здесь, если мне следует находиться там?
— Калида сказала, будто у вас что-то с ногой.
— Это правда.
— Она сказала, что вы поживете здесь с ее мамой, пока не поправитесь.
— А что еще она сказала тебе. Марио? Выкладывай!
— Боюсь, вам это не понравится.
— Говори! — решительно потребовала Кортни.
— Она сказала, что вам нужен мужчина, сеньорита, что вам… тяжко ждать, пока… пока вы переедете к Берте. Она говорила, что вы просили ее подыскать вам мужчину, что вам… невтерпеж.
— Боже, зачем все это вранье? — взорвалась Кортни. — Она так и сказала — «невтерпеж»?
Он энергично закивал, не сводя с нее испуганных глаз. Гнев исказил ее лицо, а дуло револьвера по-прежнему было направлено ему в самое сердце.
Но тут она удивила его.
— Можешь идти! Нет, не возись с сапогами! Возьми, потом наденешь. Да, и еще, Марио, — остановила она его в дверях. — Если ты еще раз появишься в моей комнате, я прострелю тебе башку.
В этом он не сомневался.
Глава 35
Калида всю ночь прождала Марио в салуне, но он так и не вернулся. Когда салун закрылся, она пошла к нему и ждала его там. Часа в четыре утра она наконец заснула.
Кортни тоже ждала, когда вернется Калида. Она мерила шагами комнату, все больше вскипая от гнева. Она слышала, как в десять часов вернулась из гостей Мама, но после этого дом затих. Тогда она легла спать. Не идти же в салун искать Калиду!
В воскресенье утром и Калида, и Кортни проснулись рано, хотя обе почти не спали ночь. Для Калиды это был почти подвиг — она привыкла вставать поздно. Но ей не терпелось узнать, чем закончилась история, которую она вчера так ловко подстроила.
Марио так и не вернулся, из чего она заключила, что он соблазнил gringa и провел с ней всю ночь Отлично! Теперь оставалось подумать о том, как преподнести эту новость Чандосу. Самодовольно улыбаясь, она вышла из салуна.
Марио видел, как она, пританцовывая, шла по улице. Он и любил эту puta, и ненавидел. Ну ничего, она сыграла с ним последнюю шутку! Марио знал, о чем она сейчас думает. Он нарочно не вернулся домой, чтобы смешать ей карты. Он знал, что она будет поджидать его там со своими расспросами, поэтому пошел к Берте и напился В эту ночь он не сомкнул глаз Теперь Марио засылал на ходу. С рассвета он стоял у окна борделя, ожидая появления Калиды Заведение Берты находилось на окраине городка, и оттуда четко просматривалась вся улица.
Пятнадцать минут назад он видел, как в ломе его родственников распахнулось окно спальни gringa. Значит, она уже встала А пять минут назад из дома вышла Мама и направилась в церковь.
Марио много отдал бы сейчас, чтобы попасть в дом и посмотреть, что будет. Но он был счастлив уже от того, что в первый раз коварные планы Калиды провалились. И поделом ей! Знала бы, каково это — стоять под дулом револьвера разъяренной женщины! Наконец он оставил свой наблюдательный пост и пристроился в кровати рядом с храпевшей шлюшкой.
Кортни стояла в кухне у плиты и наливала себе кофе, приготовленный Мамой перед уходом в церковь. Кровь в ней кипела. Всякий раз при мысли о том, что могло случиться ночью, ее обуревала ярость.
Войдя в кухню и застав там Кортни, Калида удивленно округлила глаза. Она не ожидала увидеть ее в столь ранний час.
Мексиканка прошла вперед, небрежно покачивая бедрами. Заметив осунувшееся и усталое лицо Кортни, она понимающе усмехнулась.
— Как провела ночку, puta? — спросила она, хихикая. — Марио еще здесь?
— Марио ушел, — тихо и спокойно произнесла Кортни. — Он испугался, что я его пристрелю. Усмешка сползла с лица Калиды.
— Врешь! Где ему быть, как не здесь? Домой он не приходил.
— Наверное, он в постели у какой-нибудь другой женщины. В этом доме он не добился ничего.
— Ну как же, рассказывай! Вот только поверит ли в это Чандос? — язвительно заметила Калида.
Тут Кортни все поняла. Значит, она задумала все это из-за Чандоса! Как же она сразу не догадалась!
Размахнувшись, она влепила затрещину Калиде. Калида взревела, и женщины набросились друг на друга. Спустя мгновение они уже катались по полу. Калида имела большой опыт по части потасовок и не гнушалась грязными средствами. Кортни же никогда не дралась, но, давая выход захлестнувшей ее злости, делала это яростно и отчаянно.
Она еще два раза хлестнула Калиду по лицу, вторым ударом расквасив ей нос. Но Калида так сильно пнула ее коленом в живот, что Кортни ослабила хватку. Мексиканка вскочила на ноги и бросилась к кухонному шкафчику. Кортни тоже поднялась, и в этот момент Калида повернулась — с ножом в руке и диким ликованием во взгляде.
Кортни застыла на месте, почувствовав, как волосы зашевелились у нее на голове.
— Ну, что же ты встала? — насмешливо бросила Калида. — Ты хотела моей крови. Так иди и возьми ее!
Кортни смотрела, как нож совершал завораживающие движения в руке у соперницы. Уйти? Но тогда Калида почувствует себя победительницей. Нельзя оставить без ответа ее подлые выходки. Расквашенный нос — слабая расплата. Честь повелевала Кортни выиграть этот бой.
Калида, заметив колебания Кортни, решила, что та сдалась, и прыжок девушки застал ее врасплох. Кортни быстрым движением схватила руку, державшую нож.
У Калиды помутилось в голове. Она не собиралась убивать gringa, хотя та первая напала на нее. Она мексиканка, и за убийство ее повесят. А вот gringa запросто могла убить Калиду, и по глазам Кортни было видно, что, попади нож ей в руки, она не преминет им воспользоваться.
Калида испугалась. Эта девушка сумасшедшая. Кортни крепче сжала руку мексиканки и подступила к ней вплотную.
— Брось нож! — раздался мужской голос. В дверях стоял Чандос, и взгляд его метал молнии.
— Я сказал — брось чертов нож! Нож со стуком упал на пол, и девушки отпрянули друг от друга. Калида начала оправлять одежду и вытирать с лица кровь. Кортни стояла растерянная и смущенная, не смея взглянуть в глаза Чандоса: ей было ужасно стыдно, что он застал ее врасплох.
— Я жду объяснений, — сказал Чандос. Кортни взглянула на Калиду, но та, тряхнув головой, отвернулась. Ложь помогала ей выкрутиться из любой ситуации.
— Эта gringa, которую ты привез сюда, напала на меня! — с жаром воскликнула она.
— Это правда, Кортни?
Кортни изумленно уставилась на него, не веря своим ушам.
— Кортни? — повторила она. — Ты назвал меня Кортни? Почему? Почему сейчас?
Он вздохнул и, бросив у двери свои седельные сумки, медленно подошел к ней.
— Что с тобой, черт возьми? Ты вся кипишь.
— Она ревнует, querido, — промурлыкала Калида.
Кортни задохнулась от злости:
— Она врет! Если ты, дрянь, собираешься врать, тогда мне придется рассказать ему правду!
— Тогда расскажи ему, как ты вышвырнула меня из своей комнаты, когда мы только познакомились, — поспешила вставить Калида. — Она так ужасно вела себя со мной, Чандос! Я только спросила, зачем она сюда приехала, а она стала кричать, что это не мое дело.
— Как я помню, в тот день кричала только ты, — огрызнулась Кортни.
— Я? — Калида удивленно округлила глаза. — Я пришла познакомиться с тобой и…
— Заткнись, Калида! — взревел Чандос. Его терпение истощилось. Схватив Кортни за руки, он привлек ее к себе. — Леди, говори, и поскорей! Я скакал всю ночь и умираю от усталости. У меня нет никакого желания пробираться сквозь дебри лжи в поисках правды. Рассказывай, что случилось.
Чувствуя себя загнанным зверьком, Кортни пошла в наступление:
— Ты хочешь знать, что случилось? Ладно, я расскажу! Вчера вечером я проснулась и обнаружила в своей постели мужчину — такого же голого, как и я. Это твоя… твоя любовница подослала его ко мне!
Он крепче сжал ее руки, но голос его был так ласков.
— Он обидел тебя?
Гнев иссякал. Кортни знала, что Чандос сейчас в жуткой ярости, но все же сразу задал именно этот вопрос.
— Нет.
— Как далеко он?..
— Чандос!
Она не желала говорить об этом в присутствии Калиды, но Чандос уже терял самообладание.
— Как же крепко ты спала, если ему удалось снять с тебя одежду во сне? — спросил он. — Я спрашиваю, как далеко?..
— Господи! — вскричала она. — Да я сама разделась, ложась спать. В комнате было жарко, а на улице шумели, и я закрыла окно. Я спала, когда он ко мне пробрался. Думаю, он пришел в одежде, но снял ее перед тем, как залезть на меня.
— Как далеко он?..
— Он только целовал меня, Чандос! — воскликнула она. — Как только я почувствовала его усы, я поняла, что это… — Она запнулась и закончила шепотом:
— Что это не ты.
— Дальше? — помолчав, потребовал Чандос.
— Ну я, конечно, стала сопротивляться. Он этого не ожидал. Когда он встал, чтобы зажечь лампу, я достала револьвер. С испугу он во всем признался.
Оба обернулись и посмотрели на Калиду.
— Хорошо сочиняешь, gringa, — сказала мексиканка, — но Марио не пришел домой вчера ночью. Где же он был, если не у тебя?
Отстранив Кортни, Чандос повернулся к Калиде, буравя ее взглядом. Таким Калида его еще не видела. Поняв, что он не верит ей, она стала нервно заламывать руки.
— Марио? — гневно спросил он. — Ты подослала к ней Марио? Калида попятилась.
— Подослала? Нет, нет! — поспешно ответила она. — Я только сказала ему, что она здесь, и предложила зайти познакомиться или как-то развлечь ее — а то она все сидела одна. Если gringa пригласила его к себе в постель, то я тут ни при чем.
— Врешь, дрянь! — Кортни задохнулась от ярости.
Но Чандос не был столь легковерен. Резко выбросив вперед руку, он сомкнул пальцы на горле Калиды.
— Следовало бы свернуть тебе шею, стерва! — прорычал он в ее искаженное страхом лицо. — Женщина, на которую ты посмела обратить свою злобу, находится под моей защитой. Я думал, здесь единственное место, где я могу спокойно оставить ее. Но ты затеяла грязные игры, и теперь мне придется убить человека, против которого я ничего не имею.
Калида побледнела.
— Убить его? — вскричала она. — Но за что? Он же ничего не сделал! Она сама сказала, что он ничего не сделал!
Чандос отшвырнул ее от себя.
— Он ворвался к ней в комнату и напугал. Он прикасался к ней. Этого достаточно.
Он пошел к двери, но Кортни бросилась за ним и поймала его за рукав. Страх, гнев и волнение обуревали ее.
— Ты слишком серьезно относишься к своим обязанностям, Чандос. Я, конечно, ценю это, но ведь я и сама могла застрелить его, если бы захотела.
— Ты не сделала бы этого, Кошачьи Глазки, — серьезно заметил он.
— Ты в этом так уверен? — возразила Кортни. — Но ты не можешь убить Марио, Чандос! Он ни в чем не виноват. Она наврала ему, что я приехала сюда работать у Берты. Она сказала ему, что я… проститутка и мне нужен мужчина. Что мне… мне… — Ярость опять охватила ее. — Невтерпеж! — Чандос поперхнулся. — Не смей смеяться! — крикнула она.
— А я и не думал!
Кортни подозрительно посмотрела на него. Ладно, пусть веселится! По крайней мере лицо его уже не выражало решимости убийцы.
— Ну так вот, она наплела ему все это, и он пришел ко мне, чтобы… ну… услужить мне, понимаешь?
— Ну что ж, если хочешь, можешь расценивать это так.
— Не надо иронизировать, Чандос. Все еще благополучно закончилось. Даже узнав, что я его не хочу, он мог взять меня силой. Но он же не сделал этого!
— Ну ладно. — Чандос вздохнул. — Я не буду его убивать. И все же мне надо уладить кое-какие дела. Жди меня у себя. — Заметив тревогу во взгляде Кортни, он нежно дотронулся до ее щеки. — Не волнуйся, Кошачьи Глазки. Я не сделаю ничего такого, что тебе неприятно. А теперь приведи себя в порядок и отдохни. Тебе не помешает немного поспать. Я ненадолго.
Голос Чандоса успокоил Кортни, а его прикосновение сказало, что ей больше не о чем беспокоиться. Она вышла из кухни, оставив его наедине с Калидой.
Глава 36
Едва Кортни переступила порог своей комнаты, как тут же ощутила последствия драки с Калидой: больная нога заныла с новой силой. Она проковыляла к маленькому овальному зеркальцу, висевшему над комодом, и, взглянув на свое лицо, застонала. О Боже, Чандос видел ее в таком виде! Какой кошмар!
Волосы в беспорядке, платье залито кофе и в нескольких местах порвалось, в одной из прорех на плече видны три полукруглые ранки с запекшейся кровью. На шее тоже засохшая кровь. В уголке глаза и за ухом царапины.
Кортни знала, что позже проступят синяки. Проклятая Калида! Хорошо, что Чандос поверил Кортни и увидел наконец всю низость своей бывшей любовницы. Теперь-то он вряд ли захочет переспать с ней. Эта мысль доставила Кортни злорадное удовольствие.
Прежде всего следовало принять ванну, и она опять спустилась в кухню. Чандоса и Калиды там уже не было. Пока грелась вода для ванны, Кортни подтерла на полу лужицу пролитого в драке кофе. Тут пришла из церкви Мама и помогла Кортни занести ванну наверх. Кортни ни словом не обмолвилась о случившемся, сообщив только, что Чандос вернулся.
Когда она вымылась и собиралась выливать воду из ванны, появился Чандос. Вошел он, разумеется, не постучав, но Кортни уже привыкла к его бесцеремонности.
Его вид напугал ее. Почти такой же встрепанный, какой была она сама после драки с Калидой, он, пригнувшись, держался за бок.
— О, это именно то, что мне надо! — сказал он, взглянув на ванну с водой.
— Полагаю, ты не собираешься мне ничего рассказывать? — сухо спросила она.
— А нечего рассказывать, — проговорил он и, вздохнув, добавил:
— Я его не убил. Но и спустить это ему не мог. Калида улизнула из кухни сразу же после твоего ухода, иначе я задушил бы ее.
— Но, Чандос, ведь Марио ничего не сделал!
— Он прикасался к тебе.
Такой ответ позабавил Кортни. Подумать только, какой собственник!
— И кто же победил?
— Считай, ничья, — сказал он, со стоном присаживаясь на кровать. — Но, кажется, сукин сын сломал мне ребро.
Кортни поспешила к нему и потянулась к пуговицам на его рубашке.
— Дай посмотрю!
Но она не успела до него дотронуться: схватив Кортни за руку, он вопросительно взглянул на нее. В его голубых глазах было столько чувства, что она растерялась, не совсем понимая, что творилось сейчас в его душе.
Кортни отступила на шаг.
— Ты хотел принять ванну, — смущенно проговорила она. — Мойся, я выйду.
— Можешь остаться. Я верю, что ты не будешь подглядывать.
— Вряд ли это удобно…
— Останься, черт возьми!
— Хорошо.
Кортни повернулась и пошла к окну. Придвинув стул к подоконнику, она села, напряженно выпрямив спину и стиснув зубы, и стала молча ждать.
— Как твоя нога? — спросил он.
— Лучше. Он нахмурился:
— Не дуйся. Кошачьи Глазки! Просто я не хочу, чтобы ты без меня наткнулась на Калиду.
Слыша, как падает на пол одежда, Кортни рассеянно смотрела в окно. Люди возвращались из церкви, двое мальчишек самозабвенно гоняли мяч, маленькая девочка бегала за собакой. Кортни видела все как бы сквозь пелену тумана. Сапоги Чандоса со стуком упали на пол, и она вздрогнула.
Его стремление охранять ее и всегда держать в поле зрения, конечно, весьма похвально, но сейчас Кортни не могла оценить его заботу. Знал ли он о том, что она, сидя у окна, мысленно представляла себе каждое его движение? Сердце чуть не выпрыгивало из груди от волнения.
Послышался всплеск воды и его шумный вздох. Вода, наверное, уже остыла, и Кортни, решив, что ему холодно, вообразила, как растирает его тело.
Она вскочила со стула. Как он смеет подвергать ее этой пытке? Ей казалось, словно ее поджаривают на медленном огне. А он беззаботно плещется в ванне, даже не подозревая о том, как ей плохо. Бесчувственное животное!
— Сядь, Кошачьи Глазки. А еще лучше полежи. Его глубокий глухой голос заставил ее затрепетать. Кортни села.
«Думай о чем-нибудь другом, Кортни… о чем-нибудь другом!»
— Ты сделал то, что хотел, в Парисе? — слабым голосом пробормотала она.
— Нет, теперь мне придется ехать в Сан-Антонио.
— До или после того, как отвезешь меня в Уэйко?
— После, — отозвался он. — Но мне надо торопиться, поэтому поедем быстро. Выдержишь?
— А разве у меня есть выбор?
Кортни поежилась, поняв, что в ее голосе прозвучала обида. Но что она могла с собой поделать? Она была уверена: Чандос придумал Сан-Антонио, чтобы поскорее избавиться от нее.
— Что случилось. Кошачьи Глазки?
— Ничего, — холодно отозвалась она. — Мы едем сегодня?
— Нет, мне надо отдохнуть. И потом, по-моему, ты не выспалась прошлой ночью.
— Ты прав. Помолчав, он спросил:
— Не найдется у тебя чего-нибудь, чтобы перевязать мне ребро?
— Например?
— Нижняя юбка подойдет.
— Только не моя, — возразила она. — У меня их всего две. Пойду спрошу у…
— Нет-нет, не беспокойся, — оборвал ее Чандос. — Может, никакого перелома и нет, а только ушиб.
Господи, неужели ей даже на минутку нельзя выйти из комнаты?
— Я что, наказана, Чандос? Почему ты не выпускаешь меня?
— Я думал, ты уже привыкла оставаться со мной наедине. Кошачьи Глазки. С чего это вдруг ты испугалась?
— С того, что неприлично сидеть рядом с тобой, когда ты моешься! — взорвалась Кортни.
— Если тебя беспокоит только это, то я уже помылся.
Кортни оглянулась. Ванна была пуста, а Чандос сидел голый на краю постели. Вокруг бедер он обмотал полотенце. Ее глаза опять метнулись к окну.
— Господи, может, ты хотя бы накинешь на себя что-нибудь?
— Кажется, я оставил свои вещи внизу, в кухне.
— Я принесла твои сумки наверх, — сухо сказала она. — Они там, у комода.
— Не будь же такой бессердечной! Я так устал, что вряд ли смогу шевельнуться.
Кортни вдруг догадалась, что он разыгрывает ее, но и виду не подала. Нахмурившись, она сходила за его седельными сумками и поставила их на кровать, все так же старательно отводя от него глаза.
— Если ты так устал, — сказала она, — ложись спать на моей кровати. А я переночую в другой комнате.
— Нет, — отрезал он, — на этой кровати вполне можно устроиться вдвоем.
Она прерывисто вздохнула:
— Это не смешно!
— Знаю.
Тут Кортни посмотрела на него в упор:
— Зачем ты это делаешь? Если думаешь, что я смогу уснуть рядом с тобой, значит, ты просто ненормальный.
— Ты же еще никогда не занималась любовью в постели, а. Кошачьи Глазки?
Он так улыбнулся ей, что у Кортни перехватило дыхание и подогнулись колени. Она поспешно облокотилась о стойку кровати.
Чандос встал. Полотенце соскользнуло с его бедер, и у нее не осталось никаких сомнений в серьезности его намерений. Гладкое тело Чандоса блестело от влаги, и ей безумно хотелось броситься в его объятия.
Однако Кортни не сделала этого, хотя желала немедленно слиться с ним в порыве страсти. Но выносить его холодное безразличие, которое, как она знала, ждет ее после, Кортни больше не могла.
— Иди сюда, киска. — Он нежно приподнял пальцами ее лицо. — Ты все утро шипела, а теперь помурлычь для меня!
— Не надо, — прошептала она, но его губы уже коснулись ее губ.
Чандос провел пальцами по ее губам. Тело ее невольно устремилось к нему.
Он понимающе улыбнулся:
— Прости, котенок! Я не хотел этого, ты знаешь.
— Тогда не делай этого! — взмолилась она.
— Это выше моих сил. Если бы ты научилась хоть немного скрывать свои чувства, мне было бы легче справиться с собой. Но зная, что ты меня хочешь, я просто теряю разум.
— Это нечестно!
— Думаешь, мне нравится терять власть над собой?
— Чандос, пожалуйста…
— Я хочу тебя, но это еще не все. — Он притянул Кортни ближе и обжег губами ее щеку. — Он прикасался к тебе. Мне нужно стереть это из твоей памяти. Я должен это сделать.
Разве можно было после этого сопротивляться? Его слова говорили о том, как много она для него значит, хотя Кортни знала, что он никогда не при-, знается в этом.
Глава 37
Мерцающие алмазы звезд рассыпались по черному бархату ночного неба. Где-то вдали глухо мычал скот, а еще дальше подала голос рысь. Ночь была ветреной, но не очень холодной. Впереди на холме легкий ветерок покачивал ветви деревьев.
Лошади с трудом преодолели подъем и встали под деревом. Внизу простиралась плоская равнина, усеянная десятками дрожащих огоньков. Кортни вздохнула.
— Что это за город?
— Это не город. Это ранчо «Бар М».
— Но оно кажется таким большим!
— Оно такое и есть, — сказал Чандос. — Флетчер Стратон все делает большим.
Это имя было знакомо Кортни. Она помнила его по той газетной статье, где видела на фотографии отца. Флетчер Стратон владел ранчо, а его люди поймали угонщика скота и привезли его в Уэйко на суд.
Чандос спешился и обошел ее лошадь.
— Почему мы остановились? — спросила Кортни. — Ты же не собираешься устраивать здесь привал, раз уж отсюда до Уэйко рукой подать?
— До города добрых четыре мили. Он обхватил ее за талию и снял с лошади. С тех пор, как они уехали из Аламеды, он не делал этого, да и вообще не подходил к ней близко.
Как только ноги ее коснулись земли, Кортни сразу же убрала руки с его плеч. Но его руки остались у нее на талии.
— Разве мы не можем поехать в Уэйко? — осторожно спросила она.
— Я не собираюсь устраивать здесь привал, Кошачьи Глазки, — ласково ответил он. — Просто я хочу попрощаться.
Кортни ошеломленно застыла:
— Ты… ты не проводишь меня в Уэйко?