Страница:
Как и он. Но с каждым днем у него появлялось все больше поводов для волнения.
Что она вспомнит? Какие подробности? Все ли помнит он сам?
« Атрей... французы! Будь они прокляты!
– К оружию, воины! Ветер попутный!
– Ближе... еще ближе... Смелее, воины Акоры!
– Огонь!»
В то время они были еще совсем детьми, а после того случая враз повзрослели. И навсегда забыли о детских шалостях.
– Атрей!
Он повернулся на зов Брайанны и с готовностью заулыбался, принял из рук леди Констанс чашку чаю и даже сделал глоток. Вступил в разговор, не понимая, о чем речь.
А потом удалился вместе с остальными. Но безжалостные воспоминания преследовали его по пятам, зловещее предзнаменование омрачило день.
Глава 8
Глава 9
Что она вспомнит? Какие подробности? Все ли помнит он сам?
« Атрей... французы! Будь они прокляты!
– К оружию, воины! Ветер попутный!
– Ближе... еще ближе... Смелее, воины Акоры!
– Огонь!»
В то время они были еще совсем детьми, а после того случая враз повзрослели. И навсегда забыли о детских шалостях.
– Атрей!
Он повернулся на зов Брайанны и с готовностью заулыбался, принял из рук леди Констанс чашку чаю и даже сделал глоток. Вступил в разговор, не понимая, о чем речь.
А потом удалился вместе с остальными. Но безжалостные воспоминания преследовали его по пятам, зловещее предзнаменование омрачило день.
Глава 8
В кристально чистом зимнем воздухе разнесся колокольный звон, возвещая начало нового, праздничного, дня. Прислушиваясь'к перезвону колоколов, Брайанна поглубже зарылась под одеяло. Ей было тепло, уютно, шевелиться не хотелось, а сердце переполнялось радостным предвкушением.
Рождество!
Оно наступило, а Брайанна вдруг опять стала ребенком. Со смехом она отбросила одеяло, взвизгнула от холода и схватила халат. Закутавшись в него и сунув ноги в теплые домашние туфли, она подбежала к камину, разворошила угли, чтобы горели пожарче, и поспешила к окну.
За ночь выпал снег. Зубцы древних каменных стен и карнизы высоких башен украсились белоснежными шапками. Над трубами на черепичных крышах вился дымок. Важный кот прошелся по двору, остановился было, сбивая лапой падающие снежинки, но тут же вспомнил о достоинстве и продолжил путь.
А колокола все звонили.
Брайанна быстро оделась и заколола волосы костяными гребнями – подарком приемных родителей. Думая о них, она вышла из комнаты. Ей недоставало родителей и родных, дома, друзей. И Акоры. Но ее манил Холихуд и жизнь, которую она могла бы вести в Англии.
За три дня, прошедших после первого визита Брайанны в Холихуд, она успела сблизиться с графом и его женой. Лорд Уильям несказанно гордился поместьем и охотно показывал его гостье. Со своей стороны, леди Констанс без устали рассказывала Брайанне о Дельфине, своей лучшей подруге.
– Когда мы с ней познакомились, мне было всего пять лет, – объясняла леди Констанс, – а Дельфине – семь, и само собой, я смотрела на нее снизу вверх. Она обожала читать и уже в те годы не расставалась с книгой.
– И я люблю читать, – призналась Брайанна. – Однажды, листая книги в библиотеке лондонского дома Джоанны и Алекса, я наткнулась на изображение Холихуда.
– И должно быть, пережила шок. Какое счастье, что к тебе начинает возвращаться память!
И вправду счастье. Тут подоспело и Рождество, о котором Брайанна почти не вспоминала.
Однако этот день с самого начала доставил ей детскую радость.
Атрей вместе с Алексом и Ройсом ушел нарезать свежих сосновых веток для большого зала. Час спустя мужчины вернулись, смеясь и распространяя запах смолы. Брайанна как раз шла в зал из кухни. Она остановилась, засмотревшись на человека, которого давно уже перестала называть ванаксом.
Атрей обернулся и увидел ее. Его плечи и грудь были запорошены снегом. От мороза лицо раскраснелось, густые черные волосы растрепались и упали на лоб. Он казался моложе, словно в Лондоне с него свалился груз государственных забот.
Но взгляд, устремленный на Брайанну, был серьезным. Атрей отложил вязанку сосновых веток и кивнул:
– С Рождеством, Брайанна.
– И тебя с Рождеством, Атрей.
Он не отрывал от нее глаз, а ее быстро охватывало смущение, при виде которого уголки губ Атрея задрожали.
– У тебя нос в муке. – Он вскинул руку и провел кончиком пальца по носу Брайанны, плавным и осторожным движением стирая муку.
– Мы пекли печенье, – объяснила она, со всей остротой ощущая его прикосновение.
– Так я и думал: пахнет корицей. – Он принюхался. – Миндалем и... шоколадом.
– Эй, нам нужна помощь! – позвал Алеке. Он уже влез на одну стремянку, Ройс на другую. Оба принялись развешивать по стенам свежесрезанные ветки. – Или ты предпочитаешь обсуждать рецепты? – добродушно добавил Алекс.
Шепотом, чтобы услышала только Брайанна, Атрей произнес:
– Если печенье получится такое же сладкое, как твой запах, будь уверена: меня от него и за уши не оттащишь.
Весь остаток дня у Брайанны путались мысли. Но она старательно помогала Джоанне и Кассандре готовиться к праздничному вечеру и лишь в сумерках нашла время искупаться и переодеться.
Спустившись вниз, она обнаружила, что в огромном зале пусто, если не считать Атрея. Он стоял у камина, опираясь локтем на каминную полку. Казалось, он был погружен в глубокую задумчивость, но на шорох платья Брайанны мгновенно обернулся.
– А где все? – спросила она, уже привычно радуясь присутствию Атрея. К вечеру он переоделся в праздничный костюм по английской моде последнего сезона. Строгую элегантность этого наряда оживлял только причудливо расшитый золотом жилет. Даже в громадном зале Хоукфорта Атрей выглядел на редкость рослым и властным.
Пока Брайанна разглядывала его, Атрей изучал ее. Он мог бы объяснить, что Ройс и Алекс из мужской солидарности согласились надолго отвлечь жен, чтобы он побыл наедине с Брайанной – в последнее время она стала неуловима. И добавить, что эта уловка вполне простительна, поскольку дамы от нее ничуть не пострадают.
Но вместо этого он произнес:
– Ты прекрасна.
Ее кожа оттенка свежих сливок порозовела. К вечеру она переоделась в платье из сочно-синего шелка и подпоясалась белым атласным кушаком, расшитым листьями и ягодами остролиста. Распущенные волосы ниспадали на плечи. Атрей заметил, что никаких украшений она не надела.
– Спасибо, – пробормотала Брайанна и посмотрела в сторону лестницы. Увидев, что там пусто, она тревожно улыбнулась. – Замечательно украшен зал, правда?
– Как и полагается к празднику. Иди ко мне. – Что?
– Иди ко мне. – Она колебалась, и он ласково улыбнулся: – У меня для тебя есть сюрприз.
– А я думала, обмениваться подарками мы будем после ужина.
– Будем, но этот подарок я хочу преподнести тебе наедине. – Он вынул из кармана плоскую деревянную коробочку, инкрустированную перламутром. Вручая ее Брайанне, он добавил: – Если хочешь меня порадовать, надень это сегодня.
Она шагнула к нему и после минутного замешательства взяла подарок. Коротко переглянувшись с Атреем, она подняла крышку.
– Ах!..
В коробочке лежало небо – точнее, осколок неба в ясный день, кристалл удивительного цвета. Он светился как живой. Золотые блестящие, как солнце, изящные завитки металла крепко охватывали его...
– «Слеза небес»... – прошептала Брайанна. Скрыть изумление она не могла. Конечно, она слышала об этом камне. О кулоне с сапфиром в золотой оправе знала вся Акора. Легенда гласила, что его нашли в пещерах под дворцом несколько веков назад. Искусный мастер огранил великолепный камень, и с тех пор в семье Атридисов он переходил из поколения в поколение.
– Нет, я не могу. – Вдруг испугавшись, она сунула коробочку в руки Атрею. Что он задумал? Как отважился на такое?
Но она уже знала, что происходит. Знала с давних времен – вернее, чувствовала сердцем.
– Но почему? – Он не отступал. – Конечно, камень не под цвет глаз, зато подходит к платью. Он поддразнивал ее, по-мужски стремясь успокоить. Или отвлечь от серьезных размышлений.
– Мы оба знаем, – твердо заявила она, – что по пустячным поводам такие подарки не делают.
– По пустячным поводам? В легкомыслии меня еще никто не упрекал.
– И я не упрекала...
– С другой стороны, что в нем такого ужасного? Мне даже нравится.
Ей было совсем не до улыбок, но Атрей смотрел на нее с таким откровенным мужским удовольствием, что Брайанна не выдержала:
– Атрей, поговорим серьезно! Этот сапфир принадлежит твоей семье. Я не могу его принять.
– Ошибаешься. У моей матери и сестер есть свои украшения. А «Слеза небес» моя. Но мне она не к лицу – в отличие от тебя.
Он несносен. Невыносим, неисправим, невозможен... и перед ним невозможно устоять.
– Не понимаю, какты можешь шутить... – Она осеклась: Атрей взял ее за руки и привлек к себе.
– Брайанна, если я шучу, то лишь потому, что мне сейчас невероятно трудно. Я надеялся, что все продумал, но теперь, когда ты передо мной...
Перед ним стояла женщина в расцвете лет – прекрасная, стройная, наделенная силой духа и смелостью. Перечислить ее достоинства было невозможно. И он, конечно, этому только радовался, как любой другой мужчина. Но сохранять спокойствие и ясность мыслей рядом с ней не мог.
– Наверное, тебе не надо смотреть на меня, – тихо посоветовала она и добавила: – А мне – на тебя.
– Или просто примириться с тем, что нас влечет друг к другу. – Он коснулся ее пальцев легким поцелуем и заметил, как резко Брайанна втянула ртом воздух. Не давая ей опомниться, он продолжал: – Брайанна, я убежден, что ты та самая женщина, которая предназначена мне в жены судьбой. – Она побледнела, но он не умолкал: – Понимаю, для тебя это неожиданность, но я не могу ждать. Я должен вернуться в Акору и сразу заняться делами, а их накопилось множество. И я хотел бы, чтобы рядом была ты.
Вот он и произнес, что хотел, и не покривил душой. Их действительно влекло друг к другу. Несколько пылких поцелуев не оставили в этом ни малейшего сомнения. Более того, Атрей верил: Брайанне предначертано стать его женой. И если он не рассказал Брайанне о своей убежденности, то лишь чтобы избавить ее от замешательства. На нее и без того свалился тяжкий груз.
– Это уж слишком, – выговорила она, словно отзываясь на его мысли. – Представить себе не могу... Я вернулась в Англию, чтобы узнать, кто я такая, а ты предлагаешь мне стать совсем другой...
– Ничего подобного, – возразил он, потому что и вправду не желал, чтобы она изменилась. Она – это она, и точка. Это осознание потрясло его, но он продолжал, вознамерившись убедить ее: – Ничего подобного. Твоя жизнь и характер ничуть не зависят ни от твоего прошлого, ни от замужества. Тебе решать, как жить дальше. Но объясни, что ты надеешься найти здесь, в Англии, – более важное, чем все, что ты оставила в Акоре?
– Замужество? – вдруг переспросила она, и ее взгляд стал пронзительным. – Ты, конечно, считаешь его пределом мечтаний, но...
– Я прошу тебя стать моей женой. За время твоего пребывания в Акоре у правителя страны не было супруги, поэтому ты вряд ли представляешь, какую власть дает этот титул.
– Но мне не нужна власть, – возразила Брайанна. Он верил ей, но понимал, что она ошибается.
– И мне тоже. Но властью способны распорядиться только те, кто к ней не стремится.
Пока Брайанна обдумывала эти слова, Атрей взял кулон и застегаул цепочку на ее шее. Изящная цепочка была короткой, камень лег точно во впадинку у основания шеи. Брайанна подняла руку, коснулась кулона и уставилась на Атрея:
– Предложение я не приняла.
Атрей подавил желание заменить предложение приказом. С этой женщиной такой номер не пройдет. Она заслуживает – и требует – лучшего.
– Тогда пообещай обдумать его. – И в подтверждение своих слов Атрей наклонил голову и поцеловал ее в затылок, уже зная это самое чувствительное местечко на теле Брайанны. Он понимал, что поступает нечестно, но ему было не до самобичевания. Он хотел эту женщину. И не безымянную незнакомку из своих видений. Не изящную статуэтку из бархатной шкатулки – а Брайанну, трепетавшую от его прикосновений. Но в ее глазах горел вызов.
– Твои родные могут сделать неверные выводы, увидев меня с этим. – Она снова коснулась камня.
– Вряд ли. Они поймут, что я просил твоей руки, а ты согласилась подумать.
– Атрей, я не знаю, смогу ли вообще обдумать твое предложение. Я должна сказать тебе одну...
Она должна стать его женой. Влечение к ней было так велико, что отказа он бы не потерпел. Все, что она скажет или попытается сказать, только осложнит положение.
– Тсс! – перебил он властно, по-акорански. В Акоре воины действительно правили, а женщины служили им, но поскольку причинять женщинам вред было строжайше запрещено, мужчинам поневоле приходилось учиться убедительности.
Атрей поцеловал ее дерзко, по-хозяйски, заключив в объятия и просунув глубоко в рот кончик языка. Чутье подсказало ему, что нежности здесь не место: лучше поддаться страсти, пусть даже только на миг. Он уже доказал, что умеет терпеть и ждать, и теперь стремился объяснить Брайанне, чего она может лишиться.
Слегка отстранившись, но не отпуская ее, он пробормотал:
– Дай волю чувствам, Брайанна. Перестань думать и рассуждать – просто чувствуй.
Господи, а что еще ей оставалось? Его мощь, сила и воля, вкус и прикосновение окутали ее, вызывая желание прильнуть еще ближе. Любое расстояние, всякое препятствие вызывало досаду. Уже ничего не существовало, Кроме жгучей, настоятельной потребности прижаться к нему, стать единым целым и получить от него сущность самой жизни.
– Атрей... – Имя слетело с ее губ, как жалоба и молитва. Пальцы впивались в его плечи, страсть уносила все дальше. Прижавшись спиной к стене, Брайанна чувствовала, как прохладный воздух овевает ее ноги, а губы Атрея, его жаркие, умелые губы... вдруг оказались далекими. Нет, это невыносимо! Как он мог? Она...
– Это безумие, – простонал он, и Брайанна слегка приободрилась, обнаружив, что безжалостная потребность сжигает не только ее.
Атрей поспешно отступил, не сводя с нее глаз. Тяжело дыша, он пригладил спутанные волосы.
– Боги, даруйте нам попутный ветер по дороге в Акору! Из этих слов Брайанна сделала вывод, что ему не терпится скрепить союз... и уложить ее в постель. И была вынуждена признаться, что она разделяла его желание – какое все-таки невыразительное, бледное слово! – хотя и ужасалась этому.
– Атрей, я должна...
Что это было – случайное, минутное совпадение или знак капризной судьбы? Но внезапно уединению пришел конец. Весело болтающие Кассандра и Джоанна показались в дальнем конце зала, за ними следовали Ройс и Алекс. Обе пары выглядели довольными и бодрыми, уже готовыми к вечернему торжеству.
Брайанна на мгновение отвернулась, стараясь взять себя в руки. Скрыть, что произошло между ней и Атреем, она не надеялась, но гордость требовала от нее хотя бы формального соблюдения приличий. Постояв спиной к остальным ровно столько, сколько позволяла вежливость, она принужденно улыбнулась и обернулась.
Джоанна и Кассандра дружно ахнули. Их мужья замерли на месте.
– О Брайанна! – воскликнула Кассандра и просияла. – «Слеза небес»!
– Ей к лицу, верно? – вмешался Атрей, не давая сестре продолжить. – Надеюсь, Брайанна согласится взять его себе.
– Согласится? – Джоанна перевела взгляд с него на Брайанну, едва справляясь с изумлением. – Да, конечно, но... что это значит?
– Принимая важные решения, порой не мешает задуматься, – словно невзначай заметил Алекс, сдерживая усмешку. Судя по всему, Атрей предположил, что женщину можно подчинить себе силой.
– А не бросаться в омут головой, – подхватил Ройс, тоже улыбаясь. – Это попросту неразумно.
– И я так считаю, – согласился Атрей тоном человека, признавшего свою ошибку. События развивались совсем не так, как он надеялся, но он был твердо уверен, что все закончится, как и было задумано. Брайанна станет его женой. Это она являлась к нему в видениях. Ее обдавал жар его рук. Нет, его избранница – Брайанна, сомнений быть не может.
На радостях он был даже готов дать ей время примириться с неизбежным будущим.
Но совсем немного времени.
За высокими окнами опять падал снег. Пламя весело взметнулось в гигантском каменном камине, занимавшем весь северный угол зала. Свечи в высоких серебряных подсвечниках освещали длинный стол под белой скатертью, уставленный посудой.
Ароматы сосновой смолы и древесного дыма смешивались с благоуханием праздничных кушаний. На ужин подали гуся и еще дюжину прекрасно приготовленных блюд – по меркам принца-регента, трапеза не заслуживала внимания, но среди присутствующих не было чревоугодников. Брайанна почти ничего не ела – и не потому, что у нее отсутствовал аппетит. Она просто забыла о нем. Мысли об Атрее... о себе и Атрее... об Атрее... не давали ей сосредоточиться. Достаточно было взглянуть на него, чтобы снова ощутить жаркую волну желания, не похожего ни на какое другое. Сказать по правде, волна накатывала и сама собой. Хватало одной мысли об Атрее.
Она подняла бокал, рассеянно отметив, как искрится в нем жидкость соломенного оттенка, и пригубила его. Напротив Атрей засмеялся словам Ройса. Человек, которого еще совсем недавно Брайанна считала суровым и серьезным, держался непринужденно, весело и обаятельно.
Этот сильный и решительный воин и охотник привык добиваться своего. И вместе с тем умел быть нежным, забывать о делах, проявлять неиссякаемое терпение. Он предложил ей руку и сердце, страсть и многое другое.
Что это такое – быть не только женой Атрея, но и супругой государя Акоры? Что от нее потребуется?
Вино приятно холодило горло, глотать его было гораздо проще, чем думать о власти. Сама мысль о ней внушала Брайанне отвращение. Но если поддаться внутреннему голосу и вдруг обнаружить себя на вершине власти...
Что же будет дальше?
Брайанна вздохнула, повертела бокал за тонкую ножку и оглядела соседей по столу.
Праздничный ужин закончился печеньем, грушами в сиропе, фруктовым кексом под белым марципаном и сладким вином – четвертым или пятым по счету. Брайанна отказалась почти от всего угощения, но ни на минуту не пожалела об этом. К концу ужина у нее поднялось настроение. Настолько, что она даже не понимала, почему села за стол в таком напряжении.
Посуду убрали, собравшиеся пересели к камину, куда сложили подарки. Одни были завернуты в яркую ткань, другие уложены в изящные шкатулки.
– Сначала самый большой! – объявил Ройс и указал на таинственный сверток – такой огромный, что он не поместился на столе. Лорд Хоукфорт легко поднял его и положил перед женой. – Это тебе, Кассандра, – добавил он.
Она легко сорвала обертку и радостно вскрикнула, обнаружив под ней великолепное лоснящееся седло.
– Это подарок на будущее – для тех времен, когда ты снова сможешь ездить верхом так часто, как раньше, – объяснил ее муж. И грустно заключил: – То есть носиться, как ветер. Только пообещай никуда от меня не уезжать.
– О, Ройс... – У принцессы увлажнились глаза. Она слабо улыбнулась и обняла мужа.
Немного погодя пришла очередь Ройса удивляться: жена преподнесла ему... Что бы это могло быть, гадала Брайанна. Загадочный предмет имел размеры переносного письменного стола – фут в ширину и два в длину. Но его высота достигала двух футов, и состоял он из множества подвижных металлических частей.
– Догадайся, что это? – спросила Кассандра у мужа. Ройс нахмурился, оглядывая подарок со всех сторон.
Внезапно его озарило, и догадка .вызвала восторг.
– Паровой двигатель? Это он и есть? Модель двигателя?
Кассандра просияла:
– Да, да, и мне пообещали, что он будет работать. Можешь изучать его, сколько душе угодно, а потом сделать второй такой же.
– Не знал, что ты интересуешься двигателями, – удивился Алекс.
– Само собой! Сила пара еще произведет революцию, вот увидишь.
– Прости, дорогой, – с усмешкой вмешалась Джоанна, протягивая .мужу небольшую белую шкатулку, перевязанную алойлентой. – Мой подарок не такой современный.
Но это не расстроило Алекса: в шкатулке он обнаружил набор шахматных фигур из темно-зеленого нефрита и черного оникса, а к ним – складную доску на хитроумных петлях.
Его подарок Джоанне ошеломил всех, но особенно саму Джоанну. Раскрасневшись от смущения и сияя, она призналась:
– А я и не подозревала, что ты знаешь... Алекс рассмеялся и запечатлел у нее на лбу легкий поцелуй.
– Думаешь, я не знаю, куда моя женушка стала тайком ускользать в последние месяцы? А потом возвращаться с мазком угля на щечке?
– Правда? О Господи! – Джоанна зарделась и объяснила остальным: – Я рисовала. Это ты во всем виноват, Атрей.
Ее зять засмеялся, не сводя с нее полных любви глаз.
– Вот как? Как же это меня угораздило?
– Ты заставил меня осознать, что это не блажь, не прихоть. Творчество необходимо нам как воздух. – Она перевела взгляд на деревянный ящичек, преподнесенный супругом: внутри лежали палочки угля, цветные мелки, краски, кисти и листы бумаги. – Спасибо, милый, – с чувством выговорила она. – Непременно займусь совершенно непрактичным делом!
Когда все отсмеялись, наступило время одаривать Брайанну. От Ройса и Кассандры она получила книгу – ту самую, с изображением Холихуда, и еще несколько томов с описанием истории ее английской родни. Но не меньшую радость доставили ей книги от Джоанны и Алекса: зная, как Брайанна любит историю, они сделали удачный выбор.
– Почтенный Биэл, – объявил Алекс, – не менее почтенный сэр Томас Мор... а Байрона нет.
Брайанна прижала к себе книги, восхищенная и растроганная предусмотрительностью друзей. Вручая им свои подарки, она поглядывала на Атрея. Он пристально следил за ней, его взгляд был решительным. Так мог смотреть на женщину только мужчина, уверенный, что она будет принадлежать ему.
Под дымкой умиротворенности и веселья шевельнулось раздражение, но тут же утихло. Пусть себе смотрит, как ему угодно. Свою судьбу она выберет сама.
От взгляда Брайанны не ускользнуло удовольствие, с каким Атрей принял подарки родных:
превосходную коллекцию карт, которым было не меньше сотни лет. Среди них попадались неточные, потрепанные, со смехотворными примечаниями насчет Акоры – картографы были не в силах признаться, что о государстве-крепости не знают ровным счетом ничего.
– Вы только посмотрите! – воскликнул Атрей, указывая на старинную карту. – У нас, оказывается, водятся драконы!
– А мне нравится другая – где Акору окружают кольца пламени, – подхватил Алекс.
Иронические усмешки вскоре погасли и сменились взрывами неподдельного ликования: Атрей начал раздавать подарки, привезенные из Акоры. Джоанне и Кассандре – изящные хрустальные флаконы с серебряной отделкой и золотой филигранью. В таких флаконах хранили самые редкостные и ценные ароматы, составленные знаменитыми парфюмерами страны. Алекс и Ройс Получили по акоранскому мечу. Смертоносное оружие было превосходно уравновешено, рукоятки покрывали древние символы, повелевающие воину отважно сражаться и помнить о чести.
Когда все подарки были розданы под восторженные возгласы и слова искренней благодарности, Брайанна поднялась. Чуть робея, она объявила:
– Прошу следовать за мной. Мой подарок Атрею ждет в конюшне.
Собравшиеся принялись удивленно переглядываться. Набросив верхнюю одежду, они вышли в метель и двинулись к конюшням.
– Я просто не знала, где еще спрятать его, – оправдывалась Брайанна, – чтобы не заметили раньше времени.
Взяв из рук Алекса лампу, она подняла ее повыше, освещая денник. Чисто выметенный денник был совершенно пуст – если не считать каменной глыбы в человеческий рост.
Атрей шагнул вперед, переменившись в лице. Медленно протянул руку к глыбе и прошептал:
– Что это?
– Кварц, – ответила Брайанна. – Розовый кварц, как объяснил мне лорд Уильям. Он и показал мне этот камень – он лежал у Холихуда, у самого особняка. Там у подножия скалы есть очень мягкая глина необычного сиреневого оттенка. Из нее местные жители лепят горшки. А скала вся состоит из розового кварца.
– Как же тебе удалось отделить от скалы эту глыбу? – удивился Атрей, нежно поглаживая полупрозрачный камень.
– У скалы полно обломков. Я попросила у лорда Уильяма разрешения взять какой-нибудь тебе в подарок, а он настоял, чтобы я забрала вот этот, самый большой.
– Он великолепен, – произнес Атрей. – Я работал с мрамором, гнейсом, гранитом, гипсом, с другими породами, но никогда не видывал кварца такого размера и чистоты. – Он продолжал гладить камень, словно стремясь высвободить из него таящуюся внутри статую. – Спасибо, Брайанна. Чудесный подарок.
Успокоенная тем, что ее необычный сюрприз имел такой успех, Брайанна отметила, как ловко и уверенно скользят по камню сильные руки Атрея. К ней он прикасался так же умело. Значит, так и должно быть?
Она невольно коснулась сапфира в ложбинке на шее. Камень был тяжелый и прохладный, но от ее руки согрелся. «Слеза небес»... грустное название. Неужели оно указывает, что и ее судьба сложится плачевно?
Или это будут слезы радости?
– Корабль придет завтра, – сообщил Ройс, не сводя глаз с глыбы. – Надо будет осторожно перенести камень в трюм.
Атрей кивнул, и мужчины заговорили о предстоящей переноске драгоценной глыбы. Брайанна не слышала их. Она думала о корабле, который увезет Атрея обратно в Акору.
И о том, уплывет ли она вместе с ним.
Рождество!
Оно наступило, а Брайанна вдруг опять стала ребенком. Со смехом она отбросила одеяло, взвизгнула от холода и схватила халат. Закутавшись в него и сунув ноги в теплые домашние туфли, она подбежала к камину, разворошила угли, чтобы горели пожарче, и поспешила к окну.
За ночь выпал снег. Зубцы древних каменных стен и карнизы высоких башен украсились белоснежными шапками. Над трубами на черепичных крышах вился дымок. Важный кот прошелся по двору, остановился было, сбивая лапой падающие снежинки, но тут же вспомнил о достоинстве и продолжил путь.
А колокола все звонили.
Брайанна быстро оделась и заколола волосы костяными гребнями – подарком приемных родителей. Думая о них, она вышла из комнаты. Ей недоставало родителей и родных, дома, друзей. И Акоры. Но ее манил Холихуд и жизнь, которую она могла бы вести в Англии.
За три дня, прошедших после первого визита Брайанны в Холихуд, она успела сблизиться с графом и его женой. Лорд Уильям несказанно гордился поместьем и охотно показывал его гостье. Со своей стороны, леди Констанс без устали рассказывала Брайанне о Дельфине, своей лучшей подруге.
– Когда мы с ней познакомились, мне было всего пять лет, – объясняла леди Констанс, – а Дельфине – семь, и само собой, я смотрела на нее снизу вверх. Она обожала читать и уже в те годы не расставалась с книгой.
– И я люблю читать, – призналась Брайанна. – Однажды, листая книги в библиотеке лондонского дома Джоанны и Алекса, я наткнулась на изображение Холихуда.
– И должно быть, пережила шок. Какое счастье, что к тебе начинает возвращаться память!
И вправду счастье. Тут подоспело и Рождество, о котором Брайанна почти не вспоминала.
Однако этот день с самого начала доставил ей детскую радость.
Атрей вместе с Алексом и Ройсом ушел нарезать свежих сосновых веток для большого зала. Час спустя мужчины вернулись, смеясь и распространяя запах смолы. Брайанна как раз шла в зал из кухни. Она остановилась, засмотревшись на человека, которого давно уже перестала называть ванаксом.
Атрей обернулся и увидел ее. Его плечи и грудь были запорошены снегом. От мороза лицо раскраснелось, густые черные волосы растрепались и упали на лоб. Он казался моложе, словно в Лондоне с него свалился груз государственных забот.
Но взгляд, устремленный на Брайанну, был серьезным. Атрей отложил вязанку сосновых веток и кивнул:
– С Рождеством, Брайанна.
– И тебя с Рождеством, Атрей.
Он не отрывал от нее глаз, а ее быстро охватывало смущение, при виде которого уголки губ Атрея задрожали.
– У тебя нос в муке. – Он вскинул руку и провел кончиком пальца по носу Брайанны, плавным и осторожным движением стирая муку.
– Мы пекли печенье, – объяснила она, со всей остротой ощущая его прикосновение.
– Так я и думал: пахнет корицей. – Он принюхался. – Миндалем и... шоколадом.
– Эй, нам нужна помощь! – позвал Алеке. Он уже влез на одну стремянку, Ройс на другую. Оба принялись развешивать по стенам свежесрезанные ветки. – Или ты предпочитаешь обсуждать рецепты? – добродушно добавил Алекс.
Шепотом, чтобы услышала только Брайанна, Атрей произнес:
– Если печенье получится такое же сладкое, как твой запах, будь уверена: меня от него и за уши не оттащишь.
Весь остаток дня у Брайанны путались мысли. Но она старательно помогала Джоанне и Кассандре готовиться к праздничному вечеру и лишь в сумерках нашла время искупаться и переодеться.
Спустившись вниз, она обнаружила, что в огромном зале пусто, если не считать Атрея. Он стоял у камина, опираясь локтем на каминную полку. Казалось, он был погружен в глубокую задумчивость, но на шорох платья Брайанны мгновенно обернулся.
– А где все? – спросила она, уже привычно радуясь присутствию Атрея. К вечеру он переоделся в праздничный костюм по английской моде последнего сезона. Строгую элегантность этого наряда оживлял только причудливо расшитый золотом жилет. Даже в громадном зале Хоукфорта Атрей выглядел на редкость рослым и властным.
Пока Брайанна разглядывала его, Атрей изучал ее. Он мог бы объяснить, что Ройс и Алекс из мужской солидарности согласились надолго отвлечь жен, чтобы он побыл наедине с Брайанной – в последнее время она стала неуловима. И добавить, что эта уловка вполне простительна, поскольку дамы от нее ничуть не пострадают.
Но вместо этого он произнес:
– Ты прекрасна.
Ее кожа оттенка свежих сливок порозовела. К вечеру она переоделась в платье из сочно-синего шелка и подпоясалась белым атласным кушаком, расшитым листьями и ягодами остролиста. Распущенные волосы ниспадали на плечи. Атрей заметил, что никаких украшений она не надела.
– Спасибо, – пробормотала Брайанна и посмотрела в сторону лестницы. Увидев, что там пусто, она тревожно улыбнулась. – Замечательно украшен зал, правда?
– Как и полагается к празднику. Иди ко мне. – Что?
– Иди ко мне. – Она колебалась, и он ласково улыбнулся: – У меня для тебя есть сюрприз.
– А я думала, обмениваться подарками мы будем после ужина.
– Будем, но этот подарок я хочу преподнести тебе наедине. – Он вынул из кармана плоскую деревянную коробочку, инкрустированную перламутром. Вручая ее Брайанне, он добавил: – Если хочешь меня порадовать, надень это сегодня.
Она шагнула к нему и после минутного замешательства взяла подарок. Коротко переглянувшись с Атреем, она подняла крышку.
– Ах!..
В коробочке лежало небо – точнее, осколок неба в ясный день, кристалл удивительного цвета. Он светился как живой. Золотые блестящие, как солнце, изящные завитки металла крепко охватывали его...
– «Слеза небес»... – прошептала Брайанна. Скрыть изумление она не могла. Конечно, она слышала об этом камне. О кулоне с сапфиром в золотой оправе знала вся Акора. Легенда гласила, что его нашли в пещерах под дворцом несколько веков назад. Искусный мастер огранил великолепный камень, и с тех пор в семье Атридисов он переходил из поколения в поколение.
– Нет, я не могу. – Вдруг испугавшись, она сунула коробочку в руки Атрею. Что он задумал? Как отважился на такое?
Но она уже знала, что происходит. Знала с давних времен – вернее, чувствовала сердцем.
– Но почему? – Он не отступал. – Конечно, камень не под цвет глаз, зато подходит к платью. Он поддразнивал ее, по-мужски стремясь успокоить. Или отвлечь от серьезных размышлений.
– Мы оба знаем, – твердо заявила она, – что по пустячным поводам такие подарки не делают.
– По пустячным поводам? В легкомыслии меня еще никто не упрекал.
– И я не упрекала...
– С другой стороны, что в нем такого ужасного? Мне даже нравится.
Ей было совсем не до улыбок, но Атрей смотрел на нее с таким откровенным мужским удовольствием, что Брайанна не выдержала:
– Атрей, поговорим серьезно! Этот сапфир принадлежит твоей семье. Я не могу его принять.
– Ошибаешься. У моей матери и сестер есть свои украшения. А «Слеза небес» моя. Но мне она не к лицу – в отличие от тебя.
Он несносен. Невыносим, неисправим, невозможен... и перед ним невозможно устоять.
– Не понимаю, какты можешь шутить... – Она осеклась: Атрей взял ее за руки и привлек к себе.
– Брайанна, если я шучу, то лишь потому, что мне сейчас невероятно трудно. Я надеялся, что все продумал, но теперь, когда ты передо мной...
Перед ним стояла женщина в расцвете лет – прекрасная, стройная, наделенная силой духа и смелостью. Перечислить ее достоинства было невозможно. И он, конечно, этому только радовался, как любой другой мужчина. Но сохранять спокойствие и ясность мыслей рядом с ней не мог.
– Наверное, тебе не надо смотреть на меня, – тихо посоветовала она и добавила: – А мне – на тебя.
– Или просто примириться с тем, что нас влечет друг к другу. – Он коснулся ее пальцев легким поцелуем и заметил, как резко Брайанна втянула ртом воздух. Не давая ей опомниться, он продолжал: – Брайанна, я убежден, что ты та самая женщина, которая предназначена мне в жены судьбой. – Она побледнела, но он не умолкал: – Понимаю, для тебя это неожиданность, но я не могу ждать. Я должен вернуться в Акору и сразу заняться делами, а их накопилось множество. И я хотел бы, чтобы рядом была ты.
Вот он и произнес, что хотел, и не покривил душой. Их действительно влекло друг к другу. Несколько пылких поцелуев не оставили в этом ни малейшего сомнения. Более того, Атрей верил: Брайанне предначертано стать его женой. И если он не рассказал Брайанне о своей убежденности, то лишь чтобы избавить ее от замешательства. На нее и без того свалился тяжкий груз.
– Это уж слишком, – выговорила она, словно отзываясь на его мысли. – Представить себе не могу... Я вернулась в Англию, чтобы узнать, кто я такая, а ты предлагаешь мне стать совсем другой...
– Ничего подобного, – возразил он, потому что и вправду не желал, чтобы она изменилась. Она – это она, и точка. Это осознание потрясло его, но он продолжал, вознамерившись убедить ее: – Ничего подобного. Твоя жизнь и характер ничуть не зависят ни от твоего прошлого, ни от замужества. Тебе решать, как жить дальше. Но объясни, что ты надеешься найти здесь, в Англии, – более важное, чем все, что ты оставила в Акоре?
– Замужество? – вдруг переспросила она, и ее взгляд стал пронзительным. – Ты, конечно, считаешь его пределом мечтаний, но...
– Я прошу тебя стать моей женой. За время твоего пребывания в Акоре у правителя страны не было супруги, поэтому ты вряд ли представляешь, какую власть дает этот титул.
– Но мне не нужна власть, – возразила Брайанна. Он верил ей, но понимал, что она ошибается.
– И мне тоже. Но властью способны распорядиться только те, кто к ней не стремится.
Пока Брайанна обдумывала эти слова, Атрей взял кулон и застегаул цепочку на ее шее. Изящная цепочка была короткой, камень лег точно во впадинку у основания шеи. Брайанна подняла руку, коснулась кулона и уставилась на Атрея:
– Предложение я не приняла.
Атрей подавил желание заменить предложение приказом. С этой женщиной такой номер не пройдет. Она заслуживает – и требует – лучшего.
– Тогда пообещай обдумать его. – И в подтверждение своих слов Атрей наклонил голову и поцеловал ее в затылок, уже зная это самое чувствительное местечко на теле Брайанны. Он понимал, что поступает нечестно, но ему было не до самобичевания. Он хотел эту женщину. И не безымянную незнакомку из своих видений. Не изящную статуэтку из бархатной шкатулки – а Брайанну, трепетавшую от его прикосновений. Но в ее глазах горел вызов.
– Твои родные могут сделать неверные выводы, увидев меня с этим. – Она снова коснулась камня.
– Вряд ли. Они поймут, что я просил твоей руки, а ты согласилась подумать.
– Атрей, я не знаю, смогу ли вообще обдумать твое предложение. Я должна сказать тебе одну...
Она должна стать его женой. Влечение к ней было так велико, что отказа он бы не потерпел. Все, что она скажет или попытается сказать, только осложнит положение.
– Тсс! – перебил он властно, по-акорански. В Акоре воины действительно правили, а женщины служили им, но поскольку причинять женщинам вред было строжайше запрещено, мужчинам поневоле приходилось учиться убедительности.
Атрей поцеловал ее дерзко, по-хозяйски, заключив в объятия и просунув глубоко в рот кончик языка. Чутье подсказало ему, что нежности здесь не место: лучше поддаться страсти, пусть даже только на миг. Он уже доказал, что умеет терпеть и ждать, и теперь стремился объяснить Брайанне, чего она может лишиться.
Слегка отстранившись, но не отпуская ее, он пробормотал:
– Дай волю чувствам, Брайанна. Перестань думать и рассуждать – просто чувствуй.
Господи, а что еще ей оставалось? Его мощь, сила и воля, вкус и прикосновение окутали ее, вызывая желание прильнуть еще ближе. Любое расстояние, всякое препятствие вызывало досаду. Уже ничего не существовало, Кроме жгучей, настоятельной потребности прижаться к нему, стать единым целым и получить от него сущность самой жизни.
– Атрей... – Имя слетело с ее губ, как жалоба и молитва. Пальцы впивались в его плечи, страсть уносила все дальше. Прижавшись спиной к стене, Брайанна чувствовала, как прохладный воздух овевает ее ноги, а губы Атрея, его жаркие, умелые губы... вдруг оказались далекими. Нет, это невыносимо! Как он мог? Она...
– Это безумие, – простонал он, и Брайанна слегка приободрилась, обнаружив, что безжалостная потребность сжигает не только ее.
Атрей поспешно отступил, не сводя с нее глаз. Тяжело дыша, он пригладил спутанные волосы.
– Боги, даруйте нам попутный ветер по дороге в Акору! Из этих слов Брайанна сделала вывод, что ему не терпится скрепить союз... и уложить ее в постель. И была вынуждена признаться, что она разделяла его желание – какое все-таки невыразительное, бледное слово! – хотя и ужасалась этому.
– Атрей, я должна...
Что это было – случайное, минутное совпадение или знак капризной судьбы? Но внезапно уединению пришел конец. Весело болтающие Кассандра и Джоанна показались в дальнем конце зала, за ними следовали Ройс и Алекс. Обе пары выглядели довольными и бодрыми, уже готовыми к вечернему торжеству.
Брайанна на мгновение отвернулась, стараясь взять себя в руки. Скрыть, что произошло между ней и Атреем, она не надеялась, но гордость требовала от нее хотя бы формального соблюдения приличий. Постояв спиной к остальным ровно столько, сколько позволяла вежливость, она принужденно улыбнулась и обернулась.
Джоанна и Кассандра дружно ахнули. Их мужья замерли на месте.
– О Брайанна! – воскликнула Кассандра и просияла. – «Слеза небес»!
– Ей к лицу, верно? – вмешался Атрей, не давая сестре продолжить. – Надеюсь, Брайанна согласится взять его себе.
– Согласится? – Джоанна перевела взгляд с него на Брайанну, едва справляясь с изумлением. – Да, конечно, но... что это значит?
– Принимая важные решения, порой не мешает задуматься, – словно невзначай заметил Алекс, сдерживая усмешку. Судя по всему, Атрей предположил, что женщину можно подчинить себе силой.
– А не бросаться в омут головой, – подхватил Ройс, тоже улыбаясь. – Это попросту неразумно.
– И я так считаю, – согласился Атрей тоном человека, признавшего свою ошибку. События развивались совсем не так, как он надеялся, но он был твердо уверен, что все закончится, как и было задумано. Брайанна станет его женой. Это она являлась к нему в видениях. Ее обдавал жар его рук. Нет, его избранница – Брайанна, сомнений быть не может.
На радостях он был даже готов дать ей время примириться с неизбежным будущим.
Но совсем немного времени.
За высокими окнами опять падал снег. Пламя весело взметнулось в гигантском каменном камине, занимавшем весь северный угол зала. Свечи в высоких серебряных подсвечниках освещали длинный стол под белой скатертью, уставленный посудой.
Ароматы сосновой смолы и древесного дыма смешивались с благоуханием праздничных кушаний. На ужин подали гуся и еще дюжину прекрасно приготовленных блюд – по меркам принца-регента, трапеза не заслуживала внимания, но среди присутствующих не было чревоугодников. Брайанна почти ничего не ела – и не потому, что у нее отсутствовал аппетит. Она просто забыла о нем. Мысли об Атрее... о себе и Атрее... об Атрее... не давали ей сосредоточиться. Достаточно было взглянуть на него, чтобы снова ощутить жаркую волну желания, не похожего ни на какое другое. Сказать по правде, волна накатывала и сама собой. Хватало одной мысли об Атрее.
Она подняла бокал, рассеянно отметив, как искрится в нем жидкость соломенного оттенка, и пригубила его. Напротив Атрей засмеялся словам Ройса. Человек, которого еще совсем недавно Брайанна считала суровым и серьезным, держался непринужденно, весело и обаятельно.
Этот сильный и решительный воин и охотник привык добиваться своего. И вместе с тем умел быть нежным, забывать о делах, проявлять неиссякаемое терпение. Он предложил ей руку и сердце, страсть и многое другое.
Что это такое – быть не только женой Атрея, но и супругой государя Акоры? Что от нее потребуется?
Вино приятно холодило горло, глотать его было гораздо проще, чем думать о власти. Сама мысль о ней внушала Брайанне отвращение. Но если поддаться внутреннему голосу и вдруг обнаружить себя на вершине власти...
Что же будет дальше?
Брайанна вздохнула, повертела бокал за тонкую ножку и оглядела соседей по столу.
Праздничный ужин закончился печеньем, грушами в сиропе, фруктовым кексом под белым марципаном и сладким вином – четвертым или пятым по счету. Брайанна отказалась почти от всего угощения, но ни на минуту не пожалела об этом. К концу ужина у нее поднялось настроение. Настолько, что она даже не понимала, почему села за стол в таком напряжении.
Посуду убрали, собравшиеся пересели к камину, куда сложили подарки. Одни были завернуты в яркую ткань, другие уложены в изящные шкатулки.
– Сначала самый большой! – объявил Ройс и указал на таинственный сверток – такой огромный, что он не поместился на столе. Лорд Хоукфорт легко поднял его и положил перед женой. – Это тебе, Кассандра, – добавил он.
Она легко сорвала обертку и радостно вскрикнула, обнаружив под ней великолепное лоснящееся седло.
– Это подарок на будущее – для тех времен, когда ты снова сможешь ездить верхом так часто, как раньше, – объяснил ее муж. И грустно заключил: – То есть носиться, как ветер. Только пообещай никуда от меня не уезжать.
– О, Ройс... – У принцессы увлажнились глаза. Она слабо улыбнулась и обняла мужа.
Немного погодя пришла очередь Ройса удивляться: жена преподнесла ему... Что бы это могло быть, гадала Брайанна. Загадочный предмет имел размеры переносного письменного стола – фут в ширину и два в длину. Но его высота достигала двух футов, и состоял он из множества подвижных металлических частей.
– Догадайся, что это? – спросила Кассандра у мужа. Ройс нахмурился, оглядывая подарок со всех сторон.
Внезапно его озарило, и догадка .вызвала восторг.
– Паровой двигатель? Это он и есть? Модель двигателя?
Кассандра просияла:
– Да, да, и мне пообещали, что он будет работать. Можешь изучать его, сколько душе угодно, а потом сделать второй такой же.
– Не знал, что ты интересуешься двигателями, – удивился Алекс.
– Само собой! Сила пара еще произведет революцию, вот увидишь.
– Прости, дорогой, – с усмешкой вмешалась Джоанна, протягивая .мужу небольшую белую шкатулку, перевязанную алойлентой. – Мой подарок не такой современный.
Но это не расстроило Алекса: в шкатулке он обнаружил набор шахматных фигур из темно-зеленого нефрита и черного оникса, а к ним – складную доску на хитроумных петлях.
Его подарок Джоанне ошеломил всех, но особенно саму Джоанну. Раскрасневшись от смущения и сияя, она призналась:
– А я и не подозревала, что ты знаешь... Алекс рассмеялся и запечатлел у нее на лбу легкий поцелуй.
– Думаешь, я не знаю, куда моя женушка стала тайком ускользать в последние месяцы? А потом возвращаться с мазком угля на щечке?
– Правда? О Господи! – Джоанна зарделась и объяснила остальным: – Я рисовала. Это ты во всем виноват, Атрей.
Ее зять засмеялся, не сводя с нее полных любви глаз.
– Вот как? Как же это меня угораздило?
– Ты заставил меня осознать, что это не блажь, не прихоть. Творчество необходимо нам как воздух. – Она перевела взгляд на деревянный ящичек, преподнесенный супругом: внутри лежали палочки угля, цветные мелки, краски, кисти и листы бумаги. – Спасибо, милый, – с чувством выговорила она. – Непременно займусь совершенно непрактичным делом!
Когда все отсмеялись, наступило время одаривать Брайанну. От Ройса и Кассандры она получила книгу – ту самую, с изображением Холихуда, и еще несколько томов с описанием истории ее английской родни. Но не меньшую радость доставили ей книги от Джоанны и Алекса: зная, как Брайанна любит историю, они сделали удачный выбор.
– Почтенный Биэл, – объявил Алекс, – не менее почтенный сэр Томас Мор... а Байрона нет.
Брайанна прижала к себе книги, восхищенная и растроганная предусмотрительностью друзей. Вручая им свои подарки, она поглядывала на Атрея. Он пристально следил за ней, его взгляд был решительным. Так мог смотреть на женщину только мужчина, уверенный, что она будет принадлежать ему.
Под дымкой умиротворенности и веселья шевельнулось раздражение, но тут же утихло. Пусть себе смотрит, как ему угодно. Свою судьбу она выберет сама.
От взгляда Брайанны не ускользнуло удовольствие, с каким Атрей принял подарки родных:
превосходную коллекцию карт, которым было не меньше сотни лет. Среди них попадались неточные, потрепанные, со смехотворными примечаниями насчет Акоры – картографы были не в силах признаться, что о государстве-крепости не знают ровным счетом ничего.
– Вы только посмотрите! – воскликнул Атрей, указывая на старинную карту. – У нас, оказывается, водятся драконы!
– А мне нравится другая – где Акору окружают кольца пламени, – подхватил Алекс.
Иронические усмешки вскоре погасли и сменились взрывами неподдельного ликования: Атрей начал раздавать подарки, привезенные из Акоры. Джоанне и Кассандре – изящные хрустальные флаконы с серебряной отделкой и золотой филигранью. В таких флаконах хранили самые редкостные и ценные ароматы, составленные знаменитыми парфюмерами страны. Алекс и Ройс Получили по акоранскому мечу. Смертоносное оружие было превосходно уравновешено, рукоятки покрывали древние символы, повелевающие воину отважно сражаться и помнить о чести.
Когда все подарки были розданы под восторженные возгласы и слова искренней благодарности, Брайанна поднялась. Чуть робея, она объявила:
– Прошу следовать за мной. Мой подарок Атрею ждет в конюшне.
Собравшиеся принялись удивленно переглядываться. Набросив верхнюю одежду, они вышли в метель и двинулись к конюшням.
– Я просто не знала, где еще спрятать его, – оправдывалась Брайанна, – чтобы не заметили раньше времени.
Взяв из рук Алекса лампу, она подняла ее повыше, освещая денник. Чисто выметенный денник был совершенно пуст – если не считать каменной глыбы в человеческий рост.
Атрей шагнул вперед, переменившись в лице. Медленно протянул руку к глыбе и прошептал:
– Что это?
– Кварц, – ответила Брайанна. – Розовый кварц, как объяснил мне лорд Уильям. Он и показал мне этот камень – он лежал у Холихуда, у самого особняка. Там у подножия скалы есть очень мягкая глина необычного сиреневого оттенка. Из нее местные жители лепят горшки. А скала вся состоит из розового кварца.
– Как же тебе удалось отделить от скалы эту глыбу? – удивился Атрей, нежно поглаживая полупрозрачный камень.
– У скалы полно обломков. Я попросила у лорда Уильяма разрешения взять какой-нибудь тебе в подарок, а он настоял, чтобы я забрала вот этот, самый большой.
– Он великолепен, – произнес Атрей. – Я работал с мрамором, гнейсом, гранитом, гипсом, с другими породами, но никогда не видывал кварца такого размера и чистоты. – Он продолжал гладить камень, словно стремясь высвободить из него таящуюся внутри статую. – Спасибо, Брайанна. Чудесный подарок.
Успокоенная тем, что ее необычный сюрприз имел такой успех, Брайанна отметила, как ловко и уверенно скользят по камню сильные руки Атрея. К ней он прикасался так же умело. Значит, так и должно быть?
Она невольно коснулась сапфира в ложбинке на шее. Камень был тяжелый и прохладный, но от ее руки согрелся. «Слеза небес»... грустное название. Неужели оно указывает, что и ее судьба сложится плачевно?
Или это будут слезы радости?
– Корабль придет завтра, – сообщил Ройс, не сводя глаз с глыбы. – Надо будет осторожно перенести камень в трюм.
Атрей кивнул, и мужчины заговорили о предстоящей переноске драгоценной глыбы. Брайанна не слышала их. Она думала о корабле, который увезет Атрея обратно в Акору.
И о том, уплывет ли она вместе с ним.
Глава 9
Рождество наступило и миновало. Начался следующий день, хотя дневного света предстояло ждать еще несколько часов. Брайанну отчаянно клонило в сон. Глаза саднило, озноб пробирал до костей, и это несмотря на жар догорающих в камине углей и гору пуховых одеял.
«Слезу небес» она сняла и убрала в инкрустированную шкатулку, а шкатулку поставила на туалетный столик.
«Слезу небес» она сняла и убрала в инкрустированную шкатулку, а шкатулку поставила на туалетный столик.