Страница:
Стратегия весьма изощренная, и суть ее состоит в следующем. Джек наверняка смекнул, что он мне нравится. Не считая последних минут нашего вечера, все шло идеально, и он должен догадываться, что я хочу снова с ним встретиться. Однако Джек парень деловой, художник, и потому наверняка занят. И это не означает, что он обо мне не думает, просто меня не учли в его воскресном расписании. Короче, раз он такой крутой, то, скорее всего, позвонит мне только завтра. В крайнем случае во вторник. Кроме того, надо же ему уделить время Мэтту. Из-за меня он практически игнорировал своего лучшего друга на его дне рождения. Так что хватит ждать и лить слезы, пора начать готовиться.
В готовности наша сила.
Решено: в паб я не пойду — это значило бы отклониться от выбранного курса. Вместо этого я иду в магазин «Бутс» на Ноттинг-Хилл и устраиваю себе шопинг-терапию. Это весело и приятно. Обожаю «Бутс». Мой любимый магазин после «Хэмли». Покупаю себе «игрушки для больших девочек»: ароматизаторы и пену для ванны, дорогой шампунь и кондиционер в комплекте с бесплатным маслом для волос, три флакона лак для ногтей, пинцет, люфу, пакет косметической грязи, новую помаду, коробку цветных салфеток (всегда кстати рядом с постелью), крем «Ойл оф Юлэй», воск для эпиляции в области бикини, автозагар и упаковку из двадцати четырех супертонких презервативов. Отлично.
Дома навожу порядок и остаюсь очень довольна результатами. Конечно, ничего грандиозного я не совершила — не ободрала старые обои, не замазала трещину в стене на кухне. Зато расставила книги на покосившихся полках и повесила на стену нашу с Хел фотографию из Таиланда в рамочке.
Две девчонки путешествуют сами по себе — вот было времечко! На фотографии мы обе стройные и загорелые. Сидим спиной друг к другу и смеемся. В те каникулы мы три недели путешествовали по островам, а на одном из пляжей зависли надолго. Хел успела трахнуться пару раз, о бесчисленных обжиманиях и поцелуях я уже не говорю. А я умудрилась влюбиться в трех парней одновременно. Обалдеть!
Перебираю большой черный пакет для мусора с разрозненными носками и старыми свитерами, который висит у входной двери лет сто, не меньше. Удивительно, как быстро летит время! А быть занятой женщиной, оказывается, приятно.
Наполняю ванну и оцениваю себя в зеркале. Самой себе я голышом нравлюсь. В удачных обстоятельствах выгляжу хорошо — крутой изгиб бедра, размер 46… с половиной.
А вот как я выгляжу в глазах Джека? Скажем так, если бы я танцевала стриптиз, публика потребовала бы вернуть свои деньги за вход. Пора сесть на диету.
Как только я принимаю это решение, голодные спазмы сводят желудок, а в мозгу одна за Другой возникают трехмерные картинки вредных, но очень вкусных вещей, которые хочется съесть прямо сейчас! Чтобы заглушить приступ острого голода, забираюсь в ванну. Лежа в горячей воде с грязевой маской на лице, я представляю, как сильно моя внешность преобразится через неделю.
Весь вечер грызу ржаные хлебцы «Райвита» и читаю книгу «Сильная женщина», которую мне подарили на последний день рождения. Интересно.
После второй чашки чая вытаскиваю из-под кровати «Сильную женщину» и встаю перед зеркалом в ванной. Время для положительных заклинаний.
«Я — необыкновенная, единственная и неповторимая. Я отношусь к окружающим с пониманием и любовью», — читаю вслух. Смотрю на свое отражение, проверяя, помогает ли это мне.
«Я — сильная женщина. Я могу изменить мир вокруг себя». Снова поднимаю взгляд к зеркалу.
«Я чувствую себя замечательно. Я люблю себя… И Джек обязательно мне сегодня позвонит», — добавляю я для пущей убедительности. И, захлопнув книгу, начинаю чистить зубы.
Вытаскиваю весы. Вешу на полкило больше, чем вчера. Как же так? Я уже больше двенадцати часов лишаю себя всякой пищи. По моим подсчетам сейчас я должна быть как минимум на шесть, килограммов стройнее.
Снова смотрюсь в зеркало и говорю угрожающе: «Я прекрасно себя чувствую. Я отлично выгляжу. Я люблю себя».
Элейн из агентства по временному трудоустройству «Лучшие кадры» нашла мне работу в «Бутройд, Картер и Мэй» — компании напыщенных консультантов по вопросам управления на Портленд-сквер. Их секретарша Дженет ушла в отпуск, и я буду ее замещать. Ах, как мне повезло.
Стою в лифте и чувствую, что начинаю впадать в уныние. Очередная временная работа. Интересно, когда же я начну делать карьеру? Я завидую людям, которые уже выбрали, кем они хотят работать. Людям, которые говорят: «Я хочу быть врачом» — и становятся врачами. Я же пока могу только сказать: «Хочу быть…» На этой неделе хочу быть зевающей секретаршей.
В первый день работы мне нужно:
1. Узнать номер выхода на городскую линию и позвонить Хел.
2. Найти в компьютере игры, в офисе — туалет и кухню.
3. Узнать, кто подписывает количество моих отработанных часов, и в первый же час работы сделать этому милому человеку кофе.
4. Узнать, как зовут главного начальника и как он выглядит, во избежание неприятностей.
5. Никогда и ни за что не оставаться после 17.30 и всегда, при любых обстоятельствах, уходить на обеденный перерыв.
Человек, ответственный за учет моего рабочего времени, — мисс Одри Пэйн. С первого взгляда я окрестила ее Кислые Титьки. Я ей, похоже, не нравлюсь, но, судя по всему, ей вообще никто не нравится, а чувство юмора в себе она пока не открыла. Я делаю ей кофе и каждый раз, когда она проходит мимо, принимаю занятой вид и барабаню по клавиатуре.
В 11.30 звонит Элейн: «Мне сказали, ты хорошо работаешь».
Опять всех провела. Вытаскиваю журнал «Хелло!» и пилку для ногтей. Понимаю, что чтение «Хелло!» — своего рода клише, но для временного работника это важно. Уверена, что журналу дали такое название, потому что он помогает завязать разговор. Мне не встречался в офисах человек, который бы устоял перед искушением полистать свежий номер «Хелло!», едва таковой попадал в поле зрения. Если вы позволите людям удовлетворить их (вполне нормальное, на мой взгляд) желание отключиться от офисной реальности, то они будут вам признательны по гроб жизни. Беспроигрышный вариант.
Час обеденного перерыва провожу на Портленд-сквер на скамейке, наблюдая за голубями. Убеждаю себя, что, хотя и проглотила низкокалорийный сэндвич с курицей меньше чем за минуту, этого было вполне достаточно и мне совершенно не хочется есть. Заметив, что женщина из офиса направляется к моей скамейке, начинаю энергично копаться в сумке: нет ни малейшего желания болтать с ней и отвечать, почему у меня временная работа. Как только ты удаляешься от секретарского стола больше чем на метр, желательно соблюдать дистанцию. Сближение с персоналом всегда грозит неприятными последствиями в виде навязанной жалости, так что лучше оставаться вне коллектива. В этом случае не придется прикрывать желающих слинять с работы пораньше, сплетничать с ними о пошлых служебных романах или торчать в пабе по вечерам, выслушивая нытье и жалобы на начальника.
К 14.15 желудок в знак протеста начинает переваривать мою печень. На кухне нахожу пачку кукурузных хлопьев и в отчаянии запихиваю в рот сразу пять горстей, вдогонку обильно залив их чаем.
С 14.15 до 16.15 я успеваю спокойно разложить в компьютере пасьянс; поболтать полчаса с Хел о том, как здорово быть Сильной Женщиной, параллельно счищая со своего свитера крошки от кукурузных хлопьев; собрать в одну цепочку все скрепки на моем столе; напечатать ярлык для Кислых Титек; изучить всю исходящую почту. Даже не заметила, как подошел к концу рабочий день. В общем и целом день протекал спокойно и без стрессов.
Пока я не вернулась домой и не обнаружила, что на автоответчике нет сообщений. Принимая душ, снова занимаюсь самовнушением. Потом смотрю сериал.
Но ничего не происходит. К полночи моя уверенность начинает ослабевать. Быть Сильной Женщиной, несомненно, замечательно и держать свою жизнь под контролем тоже прекрасно, но очень скучно.
В спортзал приезжаю часам к семи вечера. Народу — море, и, по-моему, я сюда не вписываюсь. И зачем вообще приперлась? Это явно не моя среда обитания.
На мне забрызганные краской легинсы, кроссовки выпуска 84-го года, которые я носила еще в школе и надеялась, что когда-нибудь они будут выглядеть стильно, «под ретро» (но на ретро они почему-то не тянут), застиранная футболка и непарные носки. Синди Кроуфорд просто сдохла бы от зависти.
Протискиваюсь мимо суперстройных парней, качающих на тренажерах грудные мышцы, иду к шкафу в углу, просматриваю все папки и нахожу свою личную карточку. Вытираю с нее пыль и направляюсь к велотренажеру.
Всего через две минуты я превращаюсь в потную свеклу. Спрыгиваю с велосипеда и иду пытать счастья на беговой дорожке. Рядом со мной бегает девушка с серебристым диск-плейером, в новенькой форме «Рибок». Поскольку на ее лице нет и капли пота, я решаю, что это должно быть нетрудно.
Явно недружелюбный взгляд в мою сторону меня не останавливает. Я выставляю на пульте максимальную скорость и пытаюсь угнаться за ней, но мои ноги явно не поспевают, и я съезжаю назад. Не обращая внимания на ее хихиканье, снова заползаю на дорожку и перевожу ее на режим ходьбы.
Ходить хорошо. И полезно.
Что-то табло сожженных калорий медленно работает. За двадцать минут я потратила ровно сорок две калории — около трех кукурузных хлопьев.
Уровень моей физической подготовки беспокоит меня не на шутку.
К тому времени, когда я слезаю с дорожки, мое сердце всерьез предупреждает меня, что скоро откажет. Принимаю решение отныне ходить в спортзал каждый день. И коли так, то нужно все делать постепенно, а не гробить свое здоровье на первом же занятии.
Сверяюсь с личной программой на моей карточке и иду качать пресс, но тренажер, похоже, сломался — я никак не могу заставить его двигаться. В полном изнеможении плюхаюсь на коврик для упражнений на полу. Из положения лежа могу сесть только пять раз, но утешаю себя, что плоский живот мне вовсе и не нужен. На плоские животы была мода в восьмидесятые, это уже вчерашний день.
В 19.35 я уже в раздевалке. Волосы прилипли к лицу, под мышками темные круги. С трудом нагибаюсь, чтобы развязать кроссовки.
— Эми?
Я поднимаю взгляд. Приспущенные носки одного цвета, загорелые накачанные ноги, идеально сидящие штропсы, голая талия, облегающий грудь топик, ряд ровных белых зубов в улыбке.
Сбывается самый ужасный кошмар.
Это Хлоя.
— Ты в порядке? — спрашивает она.
— Да, в полном, — отвечаю я, соскабливая с лица мокрые волосы. — Как дела?
— Отлично. Как тебе вечеринка у Мэтта?
Я впадаю в легкую панику. Она наверняка знает про меня и Джека. И тупо киваю. Эй, куда вдруг подевалась моя личность?
— Ты ушла с Джеком, так ведь?
— Да ничего не было. Черт, и кто за язык дергал?
— А я слышала, что как раз наоборот, — шутливо подмигивает Хлоя.
Прочищаю горло.
— А что он сказал?
Слава богу, я и так уже красная, дальше краснеть просто некуда.
— Ничего особенного. Он был крепко пьян, когда вернулся к Мэтту. Если честно, не стоит принимать его во внимание. Он трахает все, что движется.
— Правда?
— Да, тот еще тип! На днях переспал с моей соседкой Кэти и выставил ее из дома, даже не предложив чашку кофе напоследок. И вообще, он волочится за всеми моделями, которые позируют ему обнаженными. Мы все время шутим над ним по этому поводу, но, сама понимаешь, такие парни, как он…
— Да, догадываюсь, — отвечаю я, борясь с желанием задушить ее. Но, наверное, что-то в моем голосе выдает меня.
— Конечно, я бы не стала тебя винить, если бы ты не захотела… Но он ведь такой симпатяга.
— Похоже, ты неплохо его знаешь, — бормочу я.
— Мы сто лет знакомы. В одной школе учились.
— Ой, да, он же рассказывал. Я и забыла.
Врунья несчастная. Забыла! Да я хоть под дулом пистолета смогу процитировать каждое его слово.
— Вообще-то он хороший друг. С ним не соскучишься. Тебе стоит почаще с нами тусоваться, — улыбается мне Хлоя.
Я закипаю от ненависти.
— Пожалуй. Мне понравилось. Хотела позвонить Мэтту, поблагодарить за приглашение, но у меня нет его телефона.
Это я удачно придумала… даже очень.
Хлоя расстегивает сумку и достает оттуда толстый органайзер. Я томно строю глазки, пока она вырывает шуршащую лиловую страничку и корябает на ней номер своей необычной и явно дорогой чернильной ручкой.
— Мерси, — говорю я, пытаясь придать голосу безразличие, и аккуратно сворачиваю листок.
Хлоя улыбается мне, наклоняется, целует в распаренную щеку.
— Вот и отлично. Значит, до скорого. Уже почти в дверях она оборачивается:
— Ой, кстати, я дала Джеку твой номер. Надеюсь, ты не против.
Хлоя одно время встречалась с другом брата Хел и, говорят, вела себя как стерва. Я познакомилась с ней около года назад, на вечеринке, когда их отношения уже близились к концу. Она тогда напилась и плакала у меня на плече. Потом я снова встретила ее на свадьбе у брата Хел, с тех пор мы и поддерживаем отношения. Мне она нравится, но я согласна с Хел, что Хлоя больше любит дружить с парнями, а не с девушками. Они с Хел очень разные.
— Но тогда зачем, по-твоему, она пригласила меня встретиться с ними снова? Зачем дала Джеку мой номер?
Хел пожимает плечами и качает головой:
— Не знаю. Я ей не доверяю. В любом случае проблема решена — у тебя есть его номер.
— Да, а у него мой номер уже давно, как оказалось. И он мне, между прочим, так и не позвонил.
Хел задумчиво потягивает пиво.
— А ты уверена, что он тебе нужен? Похоже, он не слишком надежный.
— Просто он еще не встретил подходящую девушку, вот и все, — улыбаюсь я, но тут сомнения закрадываются и в мою голову. — А что, если Хлоя расскажет Джеку, в каком виде она меня встретила?
— Ради бога, Эми!
— Может быть, когда я сказала ему, что мне нравится Мэтт, он мне поверил и сбросил со счетов. Наверное, я ему безразлична. — Я углубляюсь в монолог сомнений, пытаюсь найти причины долгого молчания Джека, но тут Хел затыкает меня:
— Слушай, мне это начинает надоедать.
Она встает с пустым бокалом, а после следующей бутылки дает полезный совет. Говорит, что на моем месте сама бы позвонила Джеку и все выяснила. Но я — не она. Хел намного смелее меня. Я возражаю, что если он и вправду захочет найти меня, то найдет. Мне нужно только подождать. Хел обзывает меня пораженкой. Ей легко говорить. У нее уже есть Гэв.
К возвращению домой я уже пьяна, и мне себя жаль. Джек так и не позвонил, хотя Хлоя наверняка ему что-нибудь сказала о нашей встрече. Сама звонить я не буду, что бы там ни говорила Хел. Он первый нашел мой номер, вот пусть первый и звонит. Укладываюсь на диван с «Сильной женщиной» и мгновенно отрубаюсь.
Теоретически мой утренний распорядок должен выглядеть примерно так:
7.00. Звонит будильник. Нажимаю кнопку.
7.20. Снова звонит будильник. Снова нажимаю кнопку.
7.40. По третьему звонку встаю. Умываюсь. Ставлю чайник. Набираю ванну.
7.45. Пью чай. Занимаюсь самовнушением. Принимаю ванну.
8.10. Вылезаю из ванной — с чистой головой.
8.15. Сушу и пытаюсь уложить волосы (каждый раз мучаюсь).
8.25. Открываю шифоньер. Выбираю и надеваю одежду (по желанию сначала можно ее выгладить).
8.30. Съедаю тарелку сухих завтраков или тост (в зависимости от наличия молока).
8.35. Еще раз проверяю, нормально ли я одета. Чищу зубы. Собираю все, что нужно сделать по дороге (например, зайти в химчистку, отдать обувь в ремонт). Крашусь.
8.40. Проверяю два раза содержимое сумки. Нахожу ключи.
8.45. Выхожу из квартиры.
Сегодня я проснулась в 8.45. Не самое удачное начало дня.
Почему, интересно, если я проспала, то всегда пробуждаюсь именно в то время, когда должна выходить из дома? Странно. Очень странно.
Кислые Титьки прочитала мне лекцию о пунктуальности, и я решила ее отравить. Я перевожу все звонки не туда, куда надо. В общем, весь день — к чертям собачьим. В утешение покупаю себе на обед шаурму, обильно приправленную майонезом. Теперь уж все равно нет смысла худеть.
Остаток дня развлекаюсь мысленным общением с Джеком.
Я. Алло?
Джек. Привет, Эми. Это Джек.
Я (якобы не узнавая). Кто?
Джек. Помнишь, вечером в пятницу. Классный выдался вечерок. Ты такая необыкновенная. Честно, никогда раньше не встречал такой умной, сексуальной…
Нет, так не пойдет. Это нереально.
Я. Алло?
Джек. Привет, детка, это Джек.
Я (очень спокойно). Привет. Как дела?
Джек. Без тебя не очень…
Бэээ. Меня от него тошнит.
А он болтает и болтает. Я уже все отрепетировала, все обдумала, кроме ситуации, когда я сама ему звоню. Тем не менее к концу рабочего дня я так привыкла к общению с ним, что уже уверена — он обязательно позвонит. Не может быть, чтобы человек не уловил телепатических волн, когда о нем столько думают. Ведь так?
Когда я возвращаюсь домой, на моем автоответчике только одно сообщение. От Хел. Она просит меня перезвонить ей после того, как я позвоню Джеку.
Все, теперь уже никуда не деться от этого. Настраиваю себя на нужный лад, полистав «Сильную женщину». «Не отдавайте своей силы другим людям… Женщины, которые добиваются своего, всегда действуют первыми…» и так далее. Гипнотизирую взглядом страничку из органайзера с номером телефона Джека. Ну давай же. Давай. Давай. Ну возьми трубку наконец.
Телефон Джека звонит четыре раза. Прижимаю трубку к уху. Сжимаю ее так, что белеют костяшки пальцев. Чувствую себя такой беззащитной. Я звоню ему домой!
Включается автоответчик. Голос Мэтта:
— Привет! Мэтта и Джека сейчас нет дома. Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала, и мы вам перезвоним.
Пиии…
А потом происходит нечто странное. Откуда ни возьмись, в моем горле завелся бурундук.
— Привет, это… — Все. Я в таком шоке от звуков, которые исходят из моего горла, что не могу говорить. Пытаюсь начать сначала: — Это Эми, м-м-м… — Снова тишина. Потом гудок.
Я только что собственноручно оставила на автоответчике самое ужасное сообщение в мире. На всем белом свете. И поделать с этим уже ничего нельзя. Я отбрасываю от себя телефонную трубку, как будто меня током ударило, и принимаюсь махать руками. Я вся горю.
Вырываю телефон из розетки, отключаю от сети автоответчик, открываю окно и швыряю «Сильную женщину» в сад соседнего дома.
На работе нахожусь в бессознательном состоянии. Я поняла, что моя проблема намного больше того инцидента с автоответчиком. Из небольшого происшествия она превратилась во всеобъемлющую жизненную коллизию. Сам того не подозревая, Джеф стал действующим лицом моей драмы и попал под горячую руку…
Джеф — консультант из «Бутройд, Картер и Мэй». Он всю неделю ошивался вокруг приемной. У него в офисе нет друзей. Он как старая петарда — никому не нужен. В нем вообще нет ничего привлекательного. У него прямоугольные очки, лысина, и от него воняет.
Я в таком упадке, что, когда Джеф меня приглашает пообедать, я соглашаюсь. Я иду на свидание с Джефом!
Он ведет меня в итальянский ресторан, заказывает спагетти и забрызгивает себе соусом галстук. Он очень нервничает и несказанно польщен, что я согласилась с ним пойти. Я не очень сильно связываю происходящее с собой, потому как весь день пребываю вне собственного тела. Разговор не клеится, и я начинаю тыкать свою лазанью вилкой.
— Вид у тебя не очень радостный, — замечает Джеф.
Пять баллов за наблюдательность. Эйнштейн. Я пожимаю плечами:
— Нормальный вид.
— О чем ты думаешь? — спрашивает он (дурень).
И я ему рассказываю. Меня прорвало.
Говорю ему, что, по-моему, люди привлекают к себе только тех, кого действительно могут привлечь. Например, Элизабет Тейлор привлекла Ричарда Бартона, потому что они оба примерно в равной степени привлекательны. А я привлекла Джефа. То есть мой уровень привлекательности соответствует его уровню. И этот факт, если уж откровенно, наводит меня на мысль о самоубийстве.
Не знаю, что на меня нашло. Никогда в жизни я не говорила таких гадостей практически незнакомому человеку. Мы смотрим друг на друга, потом я нервно улыбаюсь, а у Джефа вид очень огорченный. Трясущимися руками он достает деньги из бумажника, роняет их на стол и поспешно уходит.
К счастью, поскольку с Джефом никто не общается, ему некому об этом рассказать и по офису не пошли пересуды. И тем не менее меня весь остаток дня мучает раскаяние.
Вернувшись домой, собираю все мужество в кулак и включаю телефон. В то же мгновение звонит мама — так, «поболтать».
— Дорогая, как поживает твой замечательный молодой человек? Умираю от любопытства…
— Он не мой и не замечательный! — ору я.
Кажется, я совсем потеряла волю.
Джек не звонит. Зашла Хел. Мы с ней крупно поругались, так как я не позволила ей вытащить меня из моей глубокой депрессии. Она говорит, что я веду как себя идиотка и мне незачем срываться на других. Она права, но я в таком состоянии, что злобно кричу в ответ:
— Да откуда тебе-то знать, каково это, когда тебя бросают, даже не успев пригласить на первое свидание!
Кажется, ей надоело со мной церемониться.
— К случаю с Джеком это не имеет никакого отношения, — произносит она спокойно, и это ее спокойствие меня еще больше раздражает. — Просто ты окончательно свихнулась, и все из-за твоей вечно-временной работы. Я знала, что рано или поздно это произойдет.
— Да, у меня дерьмовая работа, и жизнь тоже полное дерьмо. Что с того? Это все, на что я гожусь, — набрасываюсь я на нее. — Я безнадежна во всех отношениях.
На эту удочку она не ведется.
— Полная хрень! Ты даже не пытаешься выбраться из этого дерьма, как будто уже все потеряно. Ты же знаешь, что хочешь заниматься модой, хочешь сделать карьеру, но тебе страшно браться за это.
— Да иди ты! Все — в далеком прошлом. Мне уже поздно что-то начинать.
— Нет, не поздно! Но ты такая упрямая, что отказываешься это признать.
— Да тебе-то откуда знать? У тебя шикарная работа на телевидении и Гэв под боком. Да ты понятия не имеешь, каково оказаться в тупике. — Но я уже теряю запал, и голос начинает дрожать.
— Ну найдешь ты себе мужика. Этим ты своих проблем не решишь.
— Какие мы умные! — К горлу подкатывают слезы. — Может, и не решу, но ведь с чего-то я должна начать! Ты не представляешь, как мне надоело быть одной! Одной барахтаться в этом… дерьме! — Плюю со зла на пол и начинаю реветь. — Но если ты до сих пор не заметила, я не могу подцепить себе мужика. Я даже Джефа не смогла подцепить, потому что он понял, что я сволочь и жизнь у меня никудышная… и… и… она закончится лет в тридцать пять, когда я превращусь в полную неудачницу, сумасшедшую бабу… и… и я умру де-девст-вен-ен-ницей.
Хел обнимает меня, открывает коробку с цветными салфетками, заваривает травяной чай и укладывает спать. Убеждает меня, что утром все будет хорошо.
Все. Джек Росситер для меня умер. Нет, скажите мне, он что, не понимает, с кем имеет дело? Кого он упускает? Да он сейчас должен у меня в ногах валяться, молить о свидании, обрывать мне телефон и засыпать мою квартиру цветами. И знаете что? Пошел он! Со своими шлюхами, дорогими шмотками и всей художественной фигней! Катись, Джек, колбаской!
И вообще, я же Сильная Женщина. Мужики мне не нужны. Мужланы с вонючими гениталиями, отвратными ногтями на ногах и высокотехнелогичным снобизмом. Да кого они вообще интересуют? Точно не меня. Нет, сэр, я — пас.
В готовности наша сила.
Решено: в паб я не пойду — это значило бы отклониться от выбранного курса. Вместо этого я иду в магазин «Бутс» на Ноттинг-Хилл и устраиваю себе шопинг-терапию. Это весело и приятно. Обожаю «Бутс». Мой любимый магазин после «Хэмли». Покупаю себе «игрушки для больших девочек»: ароматизаторы и пену для ванны, дорогой шампунь и кондиционер в комплекте с бесплатным маслом для волос, три флакона лак для ногтей, пинцет, люфу, пакет косметической грязи, новую помаду, коробку цветных салфеток (всегда кстати рядом с постелью), крем «Ойл оф Юлэй», воск для эпиляции в области бикини, автозагар и упаковку из двадцати четырех супертонких презервативов. Отлично.
Дома навожу порядок и остаюсь очень довольна результатами. Конечно, ничего грандиозного я не совершила — не ободрала старые обои, не замазала трещину в стене на кухне. Зато расставила книги на покосившихся полках и повесила на стену нашу с Хел фотографию из Таиланда в рамочке.
Две девчонки путешествуют сами по себе — вот было времечко! На фотографии мы обе стройные и загорелые. Сидим спиной друг к другу и смеемся. В те каникулы мы три недели путешествовали по островам, а на одном из пляжей зависли надолго. Хел успела трахнуться пару раз, о бесчисленных обжиманиях и поцелуях я уже не говорю. А я умудрилась влюбиться в трех парней одновременно. Обалдеть!
Перебираю большой черный пакет для мусора с разрозненными носками и старыми свитерами, который висит у входной двери лет сто, не меньше. Удивительно, как быстро летит время! А быть занятой женщиной, оказывается, приятно.
Наполняю ванну и оцениваю себя в зеркале. Самой себе я голышом нравлюсь. В удачных обстоятельствах выгляжу хорошо — крутой изгиб бедра, размер 46… с половиной.
А вот как я выгляжу в глазах Джека? Скажем так, если бы я танцевала стриптиз, публика потребовала бы вернуть свои деньги за вход. Пора сесть на диету.
Как только я принимаю это решение, голодные спазмы сводят желудок, а в мозгу одна за Другой возникают трехмерные картинки вредных, но очень вкусных вещей, которые хочется съесть прямо сейчас! Чтобы заглушить приступ острого голода, забираюсь в ванну. Лежа в горячей воде с грязевой маской на лице, я представляю, как сильно моя внешность преобразится через неделю.
Весь вечер грызу ржаные хлебцы «Райвита» и читаю книгу «Сильная женщина», которую мне подарили на последний день рождения. Интересно.
* * *
В понедельник утром встаю еще до будильника — очень рано. Оказывается, утро может быть таким спокойным, если встать в семь часов. Поют птички, и я, для разнообразия, слушаю Радио-4. Я же решила быть в курсе событий, и мне необходимо знать, что творится в мире.После второй чашки чая вытаскиваю из-под кровати «Сильную женщину» и встаю перед зеркалом в ванной. Время для положительных заклинаний.
«Я — необыкновенная, единственная и неповторимая. Я отношусь к окружающим с пониманием и любовью», — читаю вслух. Смотрю на свое отражение, проверяя, помогает ли это мне.
«Я — сильная женщина. Я могу изменить мир вокруг себя». Снова поднимаю взгляд к зеркалу.
«Я чувствую себя замечательно. Я люблю себя… И Джек обязательно мне сегодня позвонит», — добавляю я для пущей убедительности. И, захлопнув книгу, начинаю чистить зубы.
Вытаскиваю весы. Вешу на полкило больше, чем вчера. Как же так? Я уже больше двенадцати часов лишаю себя всякой пищи. По моим подсчетам сейчас я должна быть как минимум на шесть, килограммов стройнее.
Снова смотрюсь в зеркало и говорю угрожающе: «Я прекрасно себя чувствую. Я отлично выгляжу. Я люблю себя».
Элейн из агентства по временному трудоустройству «Лучшие кадры» нашла мне работу в «Бутройд, Картер и Мэй» — компании напыщенных консультантов по вопросам управления на Портленд-сквер. Их секретарша Дженет ушла в отпуск, и я буду ее замещать. Ах, как мне повезло.
Стою в лифте и чувствую, что начинаю впадать в уныние. Очередная временная работа. Интересно, когда же я начну делать карьеру? Я завидую людям, которые уже выбрали, кем они хотят работать. Людям, которые говорят: «Я хочу быть врачом» — и становятся врачами. Я же пока могу только сказать: «Хочу быть…» На этой неделе хочу быть зевающей секретаршей.
В первый день работы мне нужно:
1. Узнать номер выхода на городскую линию и позвонить Хел.
2. Найти в компьютере игры, в офисе — туалет и кухню.
3. Узнать, кто подписывает количество моих отработанных часов, и в первый же час работы сделать этому милому человеку кофе.
4. Узнать, как зовут главного начальника и как он выглядит, во избежание неприятностей.
5. Никогда и ни за что не оставаться после 17.30 и всегда, при любых обстоятельствах, уходить на обеденный перерыв.
Человек, ответственный за учет моего рабочего времени, — мисс Одри Пэйн. С первого взгляда я окрестила ее Кислые Титьки. Я ей, похоже, не нравлюсь, но, судя по всему, ей вообще никто не нравится, а чувство юмора в себе она пока не открыла. Я делаю ей кофе и каждый раз, когда она проходит мимо, принимаю занятой вид и барабаню по клавиатуре.
В 11.30 звонит Элейн: «Мне сказали, ты хорошо работаешь».
Опять всех провела. Вытаскиваю журнал «Хелло!» и пилку для ногтей. Понимаю, что чтение «Хелло!» — своего рода клише, но для временного работника это важно. Уверена, что журналу дали такое название, потому что он помогает завязать разговор. Мне не встречался в офисах человек, который бы устоял перед искушением полистать свежий номер «Хелло!», едва таковой попадал в поле зрения. Если вы позволите людям удовлетворить их (вполне нормальное, на мой взгляд) желание отключиться от офисной реальности, то они будут вам признательны по гроб жизни. Беспроигрышный вариант.
Час обеденного перерыва провожу на Портленд-сквер на скамейке, наблюдая за голубями. Убеждаю себя, что, хотя и проглотила низкокалорийный сэндвич с курицей меньше чем за минуту, этого было вполне достаточно и мне совершенно не хочется есть. Заметив, что женщина из офиса направляется к моей скамейке, начинаю энергично копаться в сумке: нет ни малейшего желания болтать с ней и отвечать, почему у меня временная работа. Как только ты удаляешься от секретарского стола больше чем на метр, желательно соблюдать дистанцию. Сближение с персоналом всегда грозит неприятными последствиями в виде навязанной жалости, так что лучше оставаться вне коллектива. В этом случае не придется прикрывать желающих слинять с работы пораньше, сплетничать с ними о пошлых служебных романах или торчать в пабе по вечерам, выслушивая нытье и жалобы на начальника.
К 14.15 желудок в знак протеста начинает переваривать мою печень. На кухне нахожу пачку кукурузных хлопьев и в отчаянии запихиваю в рот сразу пять горстей, вдогонку обильно залив их чаем.
С 14.15 до 16.15 я успеваю спокойно разложить в компьютере пасьянс; поболтать полчаса с Хел о том, как здорово быть Сильной Женщиной, параллельно счищая со своего свитера крошки от кукурузных хлопьев; собрать в одну цепочку все скрепки на моем столе; напечатать ярлык для Кислых Титек; изучить всю исходящую почту. Даже не заметила, как подошел к концу рабочий день. В общем и целом день протекал спокойно и без стрессов.
Пока я не вернулась домой и не обнаружила, что на автоответчике нет сообщений. Принимая душ, снова занимаюсь самовнушением. Потом смотрю сериал.
Но ничего не происходит. К полночи моя уверенность начинает ослабевать. Быть Сильной Женщиной, несомненно, замечательно и держать свою жизнь под контролем тоже прекрасно, но очень скучно.
* * *
Сегодня вторник, я по-прежнему спокойна. Ослаблена, но спокойна. Почти весь день думаю, а не пойти ли мне в спортзал. Однако, как только идея о спортзале приобретает более реальные очертания, мое тело сжимается в конвульсиях. К обеду у меня развивается преждевременный артрит и все симптомы запущенного воспаления легких. Но я знаю свое тело и его уловки. Видимо, мое хилое тельце запамятовало, что отныне я — Сильная Женщина.В спортзал приезжаю часам к семи вечера. Народу — море, и, по-моему, я сюда не вписываюсь. И зачем вообще приперлась? Это явно не моя среда обитания.
На мне забрызганные краской легинсы, кроссовки выпуска 84-го года, которые я носила еще в школе и надеялась, что когда-нибудь они будут выглядеть стильно, «под ретро» (но на ретро они почему-то не тянут), застиранная футболка и непарные носки. Синди Кроуфорд просто сдохла бы от зависти.
Протискиваюсь мимо суперстройных парней, качающих на тренажерах грудные мышцы, иду к шкафу в углу, просматриваю все папки и нахожу свою личную карточку. Вытираю с нее пыль и направляюсь к велотренажеру.
Всего через две минуты я превращаюсь в потную свеклу. Спрыгиваю с велосипеда и иду пытать счастья на беговой дорожке. Рядом со мной бегает девушка с серебристым диск-плейером, в новенькой форме «Рибок». Поскольку на ее лице нет и капли пота, я решаю, что это должно быть нетрудно.
Явно недружелюбный взгляд в мою сторону меня не останавливает. Я выставляю на пульте максимальную скорость и пытаюсь угнаться за ней, но мои ноги явно не поспевают, и я съезжаю назад. Не обращая внимания на ее хихиканье, снова заползаю на дорожку и перевожу ее на режим ходьбы.
Ходить хорошо. И полезно.
Что-то табло сожженных калорий медленно работает. За двадцать минут я потратила ровно сорок две калории — около трех кукурузных хлопьев.
Уровень моей физической подготовки беспокоит меня не на шутку.
К тому времени, когда я слезаю с дорожки, мое сердце всерьез предупреждает меня, что скоро откажет. Принимаю решение отныне ходить в спортзал каждый день. И коли так, то нужно все делать постепенно, а не гробить свое здоровье на первом же занятии.
Сверяюсь с личной программой на моей карточке и иду качать пресс, но тренажер, похоже, сломался — я никак не могу заставить его двигаться. В полном изнеможении плюхаюсь на коврик для упражнений на полу. Из положения лежа могу сесть только пять раз, но утешаю себя, что плоский живот мне вовсе и не нужен. На плоские животы была мода в восьмидесятые, это уже вчерашний день.
В 19.35 я уже в раздевалке. Волосы прилипли к лицу, под мышками темные круги. С трудом нагибаюсь, чтобы развязать кроссовки.
— Эми?
Я поднимаю взгляд. Приспущенные носки одного цвета, загорелые накачанные ноги, идеально сидящие штропсы, голая талия, облегающий грудь топик, ряд ровных белых зубов в улыбке.
Сбывается самый ужасный кошмар.
Это Хлоя.
— Ты в порядке? — спрашивает она.
— Да, в полном, — отвечаю я, соскабливая с лица мокрые волосы. — Как дела?
— Отлично. Как тебе вечеринка у Мэтта?
Я впадаю в легкую панику. Она наверняка знает про меня и Джека. И тупо киваю. Эй, куда вдруг подевалась моя личность?
— Ты ушла с Джеком, так ведь?
— Да ничего не было. Черт, и кто за язык дергал?
— А я слышала, что как раз наоборот, — шутливо подмигивает Хлоя.
Прочищаю горло.
— А что он сказал?
Слава богу, я и так уже красная, дальше краснеть просто некуда.
— Ничего особенного. Он был крепко пьян, когда вернулся к Мэтту. Если честно, не стоит принимать его во внимание. Он трахает все, что движется.
— Правда?
— Да, тот еще тип! На днях переспал с моей соседкой Кэти и выставил ее из дома, даже не предложив чашку кофе напоследок. И вообще, он волочится за всеми моделями, которые позируют ему обнаженными. Мы все время шутим над ним по этому поводу, но, сама понимаешь, такие парни, как он…
— Да, догадываюсь, — отвечаю я, борясь с желанием задушить ее. Но, наверное, что-то в моем голосе выдает меня.
— Конечно, я бы не стала тебя винить, если бы ты не захотела… Но он ведь такой симпатяга.
— Похоже, ты неплохо его знаешь, — бормочу я.
— Мы сто лет знакомы. В одной школе учились.
— Ой, да, он же рассказывал. Я и забыла.
Врунья несчастная. Забыла! Да я хоть под дулом пистолета смогу процитировать каждое его слово.
— Вообще-то он хороший друг. С ним не соскучишься. Тебе стоит почаще с нами тусоваться, — улыбается мне Хлоя.
Я закипаю от ненависти.
— Пожалуй. Мне понравилось. Хотела позвонить Мэтту, поблагодарить за приглашение, но у меня нет его телефона.
Это я удачно придумала… даже очень.
Хлоя расстегивает сумку и достает оттуда толстый органайзер. Я томно строю глазки, пока она вырывает шуршащую лиловую страничку и корябает на ней номер своей необычной и явно дорогой чернильной ручкой.
— Мерси, — говорю я, пытаясь придать голосу безразличие, и аккуратно сворачиваю листок.
Хлоя улыбается мне, наклоняется, целует в распаренную щеку.
— Вот и отлично. Значит, до скорого. Уже почти в дверях она оборачивается:
— Ой, кстати, я дала Джеку твой номер. Надеюсь, ты не против.
* * *
Чтобы переварить новость, нам с Хел потребовался один пакет чипсов и три бутылки «Стеллы Артуа». Мы рассмотрели все возможные нюансы. Я считаю, что Хлоя пыталась предупредить меня, потому что я ей нравлюсь и она не хочет, чтобы я потом мучилась. Или же наговаривает на Джека, выставляя его бабником, из желания сделать его более привлекательным в моих глазах. Хел не согласна ни с одним из этих вариантов, потому что она недолюбливает Хлою. Она говорит, что Хлоя намеренно всех переполошила, потому что боится появления в их тесном дружеском кругу конкурентки вроде меня, и что, судя по всему, ей самой нравится Джек.Хлоя одно время встречалась с другом брата Хел и, говорят, вела себя как стерва. Я познакомилась с ней около года назад, на вечеринке, когда их отношения уже близились к концу. Она тогда напилась и плакала у меня на плече. Потом я снова встретила ее на свадьбе у брата Хел, с тех пор мы и поддерживаем отношения. Мне она нравится, но я согласна с Хел, что Хлоя больше любит дружить с парнями, а не с девушками. Они с Хел очень разные.
— Но тогда зачем, по-твоему, она пригласила меня встретиться с ними снова? Зачем дала Джеку мой номер?
Хел пожимает плечами и качает головой:
— Не знаю. Я ей не доверяю. В любом случае проблема решена — у тебя есть его номер.
— Да, а у него мой номер уже давно, как оказалось. И он мне, между прочим, так и не позвонил.
Хел задумчиво потягивает пиво.
— А ты уверена, что он тебе нужен? Похоже, он не слишком надежный.
— Просто он еще не встретил подходящую девушку, вот и все, — улыбаюсь я, но тут сомнения закрадываются и в мою голову. — А что, если Хлоя расскажет Джеку, в каком виде она меня встретила?
— Ради бога, Эми!
— Может быть, когда я сказала ему, что мне нравится Мэтт, он мне поверил и сбросил со счетов. Наверное, я ему безразлична. — Я углубляюсь в монолог сомнений, пытаюсь найти причины долгого молчания Джека, но тут Хел затыкает меня:
— Слушай, мне это начинает надоедать.
Она встает с пустым бокалом, а после следующей бутылки дает полезный совет. Говорит, что на моем месте сама бы позвонила Джеку и все выяснила. Но я — не она. Хел намного смелее меня. Я возражаю, что если он и вправду захочет найти меня, то найдет. Мне нужно только подождать. Хел обзывает меня пораженкой. Ей легко говорить. У нее уже есть Гэв.
К возвращению домой я уже пьяна, и мне себя жаль. Джек так и не позвонил, хотя Хлоя наверняка ему что-нибудь сказала о нашей встрече. Сама звонить я не буду, что бы там ни говорила Хел. Он первый нашел мой номер, вот пусть первый и звонит. Укладываюсь на диван с «Сильной женщиной» и мгновенно отрубаюсь.
* * *
В среду просыпаюсь и не могу пошевелиться. Все до единой мышцы моего тела в шоке. Сначала я думаю, что попала в ужасную автокатастрофу, но потом вспоминаю про спортзал. Я еще не открыла глаза, но предчувствия плохие.Теоретически мой утренний распорядок должен выглядеть примерно так:
7.00. Звонит будильник. Нажимаю кнопку.
7.20. Снова звонит будильник. Снова нажимаю кнопку.
7.40. По третьему звонку встаю. Умываюсь. Ставлю чайник. Набираю ванну.
7.45. Пью чай. Занимаюсь самовнушением. Принимаю ванну.
8.10. Вылезаю из ванной — с чистой головой.
8.15. Сушу и пытаюсь уложить волосы (каждый раз мучаюсь).
8.25. Открываю шифоньер. Выбираю и надеваю одежду (по желанию сначала можно ее выгладить).
8.30. Съедаю тарелку сухих завтраков или тост (в зависимости от наличия молока).
8.35. Еще раз проверяю, нормально ли я одета. Чищу зубы. Собираю все, что нужно сделать по дороге (например, зайти в химчистку, отдать обувь в ремонт). Крашусь.
8.40. Проверяю два раза содержимое сумки. Нахожу ключи.
8.45. Выхожу из квартиры.
Сегодня я проснулась в 8.45. Не самое удачное начало дня.
Почему, интересно, если я проспала, то всегда пробуждаюсь именно в то время, когда должна выходить из дома? Странно. Очень странно.
Кислые Титьки прочитала мне лекцию о пунктуальности, и я решила ее отравить. Я перевожу все звонки не туда, куда надо. В общем, весь день — к чертям собачьим. В утешение покупаю себе на обед шаурму, обильно приправленную майонезом. Теперь уж все равно нет смысла худеть.
Остаток дня развлекаюсь мысленным общением с Джеком.
Я. Алло?
Джек. Привет, Эми. Это Джек.
Я (якобы не узнавая). Кто?
Джек. Помнишь, вечером в пятницу. Классный выдался вечерок. Ты такая необыкновенная. Честно, никогда раньше не встречал такой умной, сексуальной…
Нет, так не пойдет. Это нереально.
Я. Алло?
Джек. Привет, детка, это Джек.
Я (очень спокойно). Привет. Как дела?
Джек. Без тебя не очень…
Бэээ. Меня от него тошнит.
А он болтает и болтает. Я уже все отрепетировала, все обдумала, кроме ситуации, когда я сама ему звоню. Тем не менее к концу рабочего дня я так привыкла к общению с ним, что уже уверена — он обязательно позвонит. Не может быть, чтобы человек не уловил телепатических волн, когда о нем столько думают. Ведь так?
Когда я возвращаюсь домой, на моем автоответчике только одно сообщение. От Хел. Она просит меня перезвонить ей после того, как я позвоню Джеку.
Все, теперь уже никуда не деться от этого. Настраиваю себя на нужный лад, полистав «Сильную женщину». «Не отдавайте своей силы другим людям… Женщины, которые добиваются своего, всегда действуют первыми…» и так далее. Гипнотизирую взглядом страничку из органайзера с номером телефона Джека. Ну давай же. Давай. Давай. Ну возьми трубку наконец.
Телефон Джека звонит четыре раза. Прижимаю трубку к уху. Сжимаю ее так, что белеют костяшки пальцев. Чувствую себя такой беззащитной. Я звоню ему домой!
Включается автоответчик. Голос Мэтта:
— Привет! Мэтта и Джека сейчас нет дома. Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала, и мы вам перезвоним.
Пиии…
А потом происходит нечто странное. Откуда ни возьмись, в моем горле завелся бурундук.
— Привет, это… — Все. Я в таком шоке от звуков, которые исходят из моего горла, что не могу говорить. Пытаюсь начать сначала: — Это Эми, м-м-м… — Снова тишина. Потом гудок.
Я только что собственноручно оставила на автоответчике самое ужасное сообщение в мире. На всем белом свете. И поделать с этим уже ничего нельзя. Я отбрасываю от себя телефонную трубку, как будто меня током ударило, и принимаюсь махать руками. Я вся горю.
Вырываю телефон из розетки, отключаю от сети автоответчик, открываю окно и швыряю «Сильную женщину» в сад соседнего дома.
* * *
Четверг. Таю.На работе нахожусь в бессознательном состоянии. Я поняла, что моя проблема намного больше того инцидента с автоответчиком. Из небольшого происшествия она превратилась во всеобъемлющую жизненную коллизию. Сам того не подозревая, Джеф стал действующим лицом моей драмы и попал под горячую руку…
Джеф — консультант из «Бутройд, Картер и Мэй». Он всю неделю ошивался вокруг приемной. У него в офисе нет друзей. Он как старая петарда — никому не нужен. В нем вообще нет ничего привлекательного. У него прямоугольные очки, лысина, и от него воняет.
Я в таком упадке, что, когда Джеф меня приглашает пообедать, я соглашаюсь. Я иду на свидание с Джефом!
Он ведет меня в итальянский ресторан, заказывает спагетти и забрызгивает себе соусом галстук. Он очень нервничает и несказанно польщен, что я согласилась с ним пойти. Я не очень сильно связываю происходящее с собой, потому как весь день пребываю вне собственного тела. Разговор не клеится, и я начинаю тыкать свою лазанью вилкой.
— Вид у тебя не очень радостный, — замечает Джеф.
Пять баллов за наблюдательность. Эйнштейн. Я пожимаю плечами:
— Нормальный вид.
— О чем ты думаешь? — спрашивает он (дурень).
И я ему рассказываю. Меня прорвало.
Говорю ему, что, по-моему, люди привлекают к себе только тех, кого действительно могут привлечь. Например, Элизабет Тейлор привлекла Ричарда Бартона, потому что они оба примерно в равной степени привлекательны. А я привлекла Джефа. То есть мой уровень привлекательности соответствует его уровню. И этот факт, если уж откровенно, наводит меня на мысль о самоубийстве.
Не знаю, что на меня нашло. Никогда в жизни я не говорила таких гадостей практически незнакомому человеку. Мы смотрим друг на друга, потом я нервно улыбаюсь, а у Джефа вид очень огорченный. Трясущимися руками он достает деньги из бумажника, роняет их на стол и поспешно уходит.
К счастью, поскольку с Джефом никто не общается, ему некому об этом рассказать и по офису не пошли пересуды. И тем не менее меня весь остаток дня мучает раскаяние.
Вернувшись домой, собираю все мужество в кулак и включаю телефон. В то же мгновение звонит мама — так, «поболтать».
— Дорогая, как поживает твой замечательный молодой человек? Умираю от любопытства…
— Он не мой и не замечательный! — ору я.
Кажется, я совсем потеряла волю.
Джек не звонит. Зашла Хел. Мы с ней крупно поругались, так как я не позволила ей вытащить меня из моей глубокой депрессии. Она говорит, что я веду как себя идиотка и мне незачем срываться на других. Она права, но я в таком состоянии, что злобно кричу в ответ:
— Да откуда тебе-то знать, каково это, когда тебя бросают, даже не успев пригласить на первое свидание!
Кажется, ей надоело со мной церемониться.
— К случаю с Джеком это не имеет никакого отношения, — произносит она спокойно, и это ее спокойствие меня еще больше раздражает. — Просто ты окончательно свихнулась, и все из-за твоей вечно-временной работы. Я знала, что рано или поздно это произойдет.
— Да, у меня дерьмовая работа, и жизнь тоже полное дерьмо. Что с того? Это все, на что я гожусь, — набрасываюсь я на нее. — Я безнадежна во всех отношениях.
На эту удочку она не ведется.
— Полная хрень! Ты даже не пытаешься выбраться из этого дерьма, как будто уже все потеряно. Ты же знаешь, что хочешь заниматься модой, хочешь сделать карьеру, но тебе страшно браться за это.
— Да иди ты! Все — в далеком прошлом. Мне уже поздно что-то начинать.
— Нет, не поздно! Но ты такая упрямая, что отказываешься это признать.
— Да тебе-то откуда знать? У тебя шикарная работа на телевидении и Гэв под боком. Да ты понятия не имеешь, каково оказаться в тупике. — Но я уже теряю запал, и голос начинает дрожать.
— Ну найдешь ты себе мужика. Этим ты своих проблем не решишь.
— Какие мы умные! — К горлу подкатывают слезы. — Может, и не решу, но ведь с чего-то я должна начать! Ты не представляешь, как мне надоело быть одной! Одной барахтаться в этом… дерьме! — Плюю со зла на пол и начинаю реветь. — Но если ты до сих пор не заметила, я не могу подцепить себе мужика. Я даже Джефа не смогла подцепить, потому что он понял, что я сволочь и жизнь у меня никудышная… и… и… она закончится лет в тридцать пять, когда я превращусь в полную неудачницу, сумасшедшую бабу… и… и я умру де-девст-вен-ен-ницей.
Хел обнимает меня, открывает коробку с цветными салфетками, заваривает травяной чай и укладывает спать. Убеждает меня, что утром все будет хорошо.
* * *
Точно. Пошли они все! Хватит сопли размазывать! С меня довольно! Я потратила слишком много сил на этого урода, дожидаясь, пока он сподобится позвонить. Все, что от него требовалось, — это один жалкий звонок. Но нет же, он такой эгоист, что ему, блин, не до этого! Все! Больше я на него время тратить не буду, и этот мерзавец не заставит меня снова из-за него страдать. За одну эту неделю я успела сбросить и снова набрать шесть килограммов, поругаться со всеми подряд, включая Хел, и все ради чего? Ради пустого места.Все. Джек Росситер для меня умер. Нет, скажите мне, он что, не понимает, с кем имеет дело? Кого он упускает? Да он сейчас должен у меня в ногах валяться, молить о свидании, обрывать мне телефон и засыпать мою квартиру цветами. И знаете что? Пошел он! Со своими шлюхами, дорогими шмотками и всей художественной фигней! Катись, Джек, колбаской!
И вообще, я же Сильная Женщина. Мужики мне не нужны. Мужланы с вонючими гениталиями, отвратными ногтями на ногах и высокотехнелогичным снобизмом. Да кого они вообще интересуют? Точно не меня. Нет, сэр, я — пас.