Когда в лесу неспокойно, все старые распри забываются.
Длинношеяя куница гирара оставляет в покое зайцев. Выдра забывает о голоде и даже иногда любезно разговаривает с теми самыми рыбами, какими обычно питается. Волк и лисица спокойно проходят мимо дикобраза, а он даже не выставляет свои иголки… Вот потому-то, услышав слова капибары, ястреб и обе бемтеви забыли о своей ссоре и, спустившись на землю, сели рядышком на траву, будто между ними никогда ничего не происходило.
— Дети донны Бенты убили ягуара с Большой Реки, — начала капибара. — Ну, если они убили ягуара, предводителя зверей, то уж наверное могут убить всякого другого зверя, не такого сильного, как ягуар. Так что нашей жизни угрожает великая опасность, и нам следует немедленно принять меры. Я решила созвать совет. Приглашаются все звери. Вы умеете летать и потому назначаетесь курьерами. Облетите лес и сообщите всем, чтоб пришли сюда завтра вечером; место сбора — под старым фиговым деревом. Не задерживайтесь!
Ястреб и обе бемтеви не стали задерживаться. Они полетели с ветки на ветку, издавая особый крик, означавший: «Завтра под фиговым деревом большое собрание». Это фиговое дерево росло здесь с незапамятных времен; Казалось, ему лет тысяча, не меньше. Это было самое большое дерево во всей округе. В его стволе время прорубило Гигантское дупло, в котором свободно могло укрыться человек десять. Ни одна травинка не росла под ним, потому что Трава не растет там, где нет солнца, а сквозь огромную крону старого дерева уже века не проникал ни единый луч.
На следующий день, под вечер, стали собираться звери. Прибыла свинка пака, известная трусиха; примчался олень, Стройный и пугливый; притопал тапир, ленивый и неуклюжий; приковыляла носуха-коати, веселая и добродушная; прибежали волки и лисицы — «лесные щенки»; неслышно подкралась гирара, гибкая, со злыми глазами; легко ступая мягкими лапами, пришла хищная черная кошка ягуарунди. Медленно подкатились броненосцы, закованные в латы; явились выдры в мягких бархатных шубках; приплелась добродушная морская свинка апереа. И приползли змеи: огромная жибойя, способная целиком проглотить живого теленка; гремучая змея с погремушкой на хвосте; красавица коралловая с ярко-алой спинкой; мусурана, которая питается другими змеями, не боясь от— равиться. И прискакали жабы с лягушками: квакша-кузнец, чье кваканье напоминает удары молота о наковальню; маленькая древесница-перерека, что день-деньской пререкается со своими подругами. И прилетели птицы, все-все: от черного зловонного урубу, питающегося падалью, до крошечного пернатого цветочка колибри. И слетелись бабочки с разноцветными узорами на крыльях; и принеслись майские жуки в блестящих коробочках, и приполз деловитый жук-дровосек с миленькой божьей коровкой; и прискакали кузнечики, и подоспели муравьи.
Обезьяны устроились на ветках фигового дерева и разместились в дупле. Пока совещание еще не началось, они развлекались тем, что кувыркались и корчили рожи.
Когда все были в сборе, капибара взяла слово и рассказала о создавшемся положении и о грозящей всем опасности.
— Беда висит над головой, — сказала она. — Эти дети убили ягуара,и теперь от них можно ожидать всего: они как повадятся в лес, так всем нам несдобровать. Случай серьезный!
— Прошу слова, — сказала обезьяна-ревун, висящая вниз головой на хвосте среди зелени веток. — Я нахожу, что лучшее средство спастись от этих хищных детей — это переселиться вам всем на деревья: вот мы, например, живем на деревьях, и с земли нас не достать.
— Дурак! — проворчала капибара, с досадой взглянув на оратора. -Ревет, сам не знает чего. Обезьяны вечно говорят глупости. Это совещание мы собрали, чтоб все обсудить серьезно, потому что случай, повторяю, серьезный. Те, у кого есть соображения более приличные, чем у этого подвесного дурака, пусть возьмут слово и выскажутся.
Черепаха выползла вперед и сказала:
— Мне думается, лучше всего перебраться в другие земли.
— Какие земли? — дернула носом капибара. — Кругом совершенно нет жилой площади, одни города и селенья… Сами знаете, люди рубят леса, выжигают их, превращают в пастбища для коров. Когда я была ребенком, то можно было идти не останавливаясь семь дней и семь ночей подряд, и кругом все лес да лес. Теперь и двух дней не пройдешь, в какую сторону ни подайся, лес кончается — пожалуйста: селенье! Люди перепортили всю страну. Черепахин план, к сожалению, неосуществим. Мы не можем уйти в другие земли, потому что таких земель нет.
— Что посеешь, то и пожнешь, — сказала ягуарунди. — Эти дети убили нашего предводителя и тем самым объявили нам войну. Отплатим им той же монетой: объявим войну им. Соберем всех зверей с цепким когтем и острым зубом и нападем на Домик Желтого Дятла.
Капибара задумалась. Нападать — это было не в ее характере. Это дело ягуаров и их семейства…
— Идея неплохая, — сказала она вслух, — но воевать будете вы: ягуары, ягуарунди, волки и лисицы — «лесные щенки». Это ваша специальность. Я, например, и пака, и олень, и выдра, а также бабочки, муравьи и даже жук-дровосек в войне ничего не смыслим.
— Ну что ж, мы будем ответственны за этот поход, — сказала ягуарунди. — Я лично соберу всех ягуаров, гирар и «лесных щенков» нашей чащи для атаки на Домик Желтого Дятла. Основная задача — победить этих детей, а также съесть всех в доме, включая обеих старух.
Ассамблея одобрила включение старух, и вообще слова ягуарунди пришлись всем по вкусу. Очень хорошо, думали звери, ягуары пускай воюют, а мы посидим в норках. Превосходно!
— Принято единогласно, — сказала капибара. — Сеньора ягуарунди возьмет на себя обязанность договориться со своими подругами, а также с ягуарами, с гирарами и с «лесными щенками». А мы звери мирные, травоядные. Мы будем участвовать в кампании в качестве болельщиков.
Собрание разошлось. Каждый пошел потихоньку домой, и вскоре все стихло… Только ягуарунди, как тонкая гибкая стрела, носилась по лесу, собирая хищников на невиданный поход.
Длинношеяя куница гирара оставляет в покое зайцев. Выдра забывает о голоде и даже иногда любезно разговаривает с теми самыми рыбами, какими обычно питается. Волк и лисица спокойно проходят мимо дикобраза, а он даже не выставляет свои иголки… Вот потому-то, услышав слова капибары, ястреб и обе бемтеви забыли о своей ссоре и, спустившись на землю, сели рядышком на траву, будто между ними никогда ничего не происходило.
— Дети донны Бенты убили ягуара с Большой Реки, — начала капибара. — Ну, если они убили ягуара, предводителя зверей, то уж наверное могут убить всякого другого зверя, не такого сильного, как ягуар. Так что нашей жизни угрожает великая опасность, и нам следует немедленно принять меры. Я решила созвать совет. Приглашаются все звери. Вы умеете летать и потому назначаетесь курьерами. Облетите лес и сообщите всем, чтоб пришли сюда завтра вечером; место сбора — под старым фиговым деревом. Не задерживайтесь!
Ястреб и обе бемтеви не стали задерживаться. Они полетели с ветки на ветку, издавая особый крик, означавший: «Завтра под фиговым деревом большое собрание». Это фиговое дерево росло здесь с незапамятных времен; Казалось, ему лет тысяча, не меньше. Это было самое большое дерево во всей округе. В его стволе время прорубило Гигантское дупло, в котором свободно могло укрыться человек десять. Ни одна травинка не росла под ним, потому что Трава не растет там, где нет солнца, а сквозь огромную крону старого дерева уже века не проникал ни единый луч.
На следующий день, под вечер, стали собираться звери. Прибыла свинка пака, известная трусиха; примчался олень, Стройный и пугливый; притопал тапир, ленивый и неуклюжий; приковыляла носуха-коати, веселая и добродушная; прибежали волки и лисицы — «лесные щенки»; неслышно подкралась гирара, гибкая, со злыми глазами; легко ступая мягкими лапами, пришла хищная черная кошка ягуарунди. Медленно подкатились броненосцы, закованные в латы; явились выдры в мягких бархатных шубках; приплелась добродушная морская свинка апереа. И приползли змеи: огромная жибойя, способная целиком проглотить живого теленка; гремучая змея с погремушкой на хвосте; красавица коралловая с ярко-алой спинкой; мусурана, которая питается другими змеями, не боясь от— равиться. И прискакали жабы с лягушками: квакша-кузнец, чье кваканье напоминает удары молота о наковальню; маленькая древесница-перерека, что день-деньской пререкается со своими подругами. И прилетели птицы, все-все: от черного зловонного урубу, питающегося падалью, до крошечного пернатого цветочка колибри. И слетелись бабочки с разноцветными узорами на крыльях; и принеслись майские жуки в блестящих коробочках, и приполз деловитый жук-дровосек с миленькой божьей коровкой; и прискакали кузнечики, и подоспели муравьи.
Обезьяны устроились на ветках фигового дерева и разместились в дупле. Пока совещание еще не началось, они развлекались тем, что кувыркались и корчили рожи.
Когда все были в сборе, капибара взяла слово и рассказала о создавшемся положении и о грозящей всем опасности.
— Беда висит над головой, — сказала она. — Эти дети убили ягуара,и теперь от них можно ожидать всего: они как повадятся в лес, так всем нам несдобровать. Случай серьезный!
— Прошу слова, — сказала обезьяна-ревун, висящая вниз головой на хвосте среди зелени веток. — Я нахожу, что лучшее средство спастись от этих хищных детей — это переселиться вам всем на деревья: вот мы, например, живем на деревьях, и с земли нас не достать.
— Дурак! — проворчала капибара, с досадой взглянув на оратора. -Ревет, сам не знает чего. Обезьяны вечно говорят глупости. Это совещание мы собрали, чтоб все обсудить серьезно, потому что случай, повторяю, серьезный. Те, у кого есть соображения более приличные, чем у этого подвесного дурака, пусть возьмут слово и выскажутся.
Черепаха выползла вперед и сказала:
— Мне думается, лучше всего перебраться в другие земли.
— Какие земли? — дернула носом капибара. — Кругом совершенно нет жилой площади, одни города и селенья… Сами знаете, люди рубят леса, выжигают их, превращают в пастбища для коров. Когда я была ребенком, то можно было идти не останавливаясь семь дней и семь ночей подряд, и кругом все лес да лес. Теперь и двух дней не пройдешь, в какую сторону ни подайся, лес кончается — пожалуйста: селенье! Люди перепортили всю страну. Черепахин план, к сожалению, неосуществим. Мы не можем уйти в другие земли, потому что таких земель нет.
— Что посеешь, то и пожнешь, — сказала ягуарунди. — Эти дети убили нашего предводителя и тем самым объявили нам войну. Отплатим им той же монетой: объявим войну им. Соберем всех зверей с цепким когтем и острым зубом и нападем на Домик Желтого Дятла.
Капибара задумалась. Нападать — это было не в ее характере. Это дело ягуаров и их семейства…
— Идея неплохая, — сказала она вслух, — но воевать будете вы: ягуары, ягуарунди, волки и лисицы — «лесные щенки». Это ваша специальность. Я, например, и пака, и олень, и выдра, а также бабочки, муравьи и даже жук-дровосек в войне ничего не смыслим.
— Ну что ж, мы будем ответственны за этот поход, — сказала ягуарунди. — Я лично соберу всех ягуаров, гирар и «лесных щенков» нашей чащи для атаки на Домик Желтого Дятла. Основная задача — победить этих детей, а также съесть всех в доме, включая обеих старух.
Ассамблея одобрила включение старух, и вообще слова ягуарунди пришлись всем по вкусу. Очень хорошо, думали звери, ягуары пускай воюют, а мы посидим в норках. Превосходно!
— Принято единогласно, — сказала капибара. — Сеньора ягуарунди возьмет на себя обязанность договориться со своими подругами, а также с ягуарами, с гирарами и с «лесными щенками». А мы звери мирные, травоядные. Мы будем участвовать в кампании в качестве болельщиков.
Собрание разошлось. Каждый пошел потихоньку домой, и вскоре все стихло… Только ягуарунди, как тонкая гибкая стрела, носилась по лесу, собирая хищников на невиданный поход.
Глава 4.
Шпионы Эмилии.
Из животных, готовящихся напасть на Домик Желтого Дятла, двое стали перебежчиками. Это были шпионы Эмилии. Неугомонная кукла уже давно свела дружбу с парочкой жуков, братом и сестрой, отличавшимися блестящей внешностью и большим лицемерием: они притворялись, что целый день спят, а сами не пропускали мимо ушей ничего из того, что происходило в лесу. На собрании зверей они тоже присутствовали и из своего укромного уголка все видели и слышали. Тотчас же они побежали сообщить о случившемся своей любимой кукле.
— Он собрал собрание… — таинственным шепотом сказал жук.
— …и они решили напасть на ваш дом и всех съесть… — добавила жучиха.
— Кто — он? — спросила Эмилия.
— Капибара.
— Значит, она, — поправила Эмилия, требовательная в вопросах грамматики. — А кто они?
— Ягуары, гирары и «лесные щенки».
— Решили напасть, да? Ну, пусть приходят. Их здесь ждет хорошая встреча. У меня есть подходящий вертел; я как ткну этих ягуаров, гирар и «лесных щенков», так им еще придется повертеться…
Но, когда жуки обстоятельно изложили все, что слышали на совещании зверей, Эмилия поняла, что дело серьезное, и решила немедленно предупредить Педриньо. Но перед своими шпионами она не хотела показаться озабоченной.
— Посмотрим! — сказала она, обращаясь к жукам, потрясенным таким хладнокровием. — Посмотрим! Мы недавно убили пятнистого ягуара, крупнейший экземпляр, и та же участь ожидает всех, даже львов и гиппопотамов, если они объявятся. Это зверье еще убедится, что с нами шутки плохи. Напасть на дом!… Нахалы… А когда сраженье?
— День еще не назначали. Ягуарунди бегает по лесу и собирает войско.
— Прекрасно! — заключила Эмилия, не моргнув глазом. — Продолжайте шпионить и докладывайте мне обо всем, что увидите. Я переговорю с Педриньо.
Эмилия со всех ног побежала домой и еще издали стала звать Педриньо. Он был на веранде и делал силок для птиц из листьев имбаубы.
— Брось это! — крикнула Эмилия, взлетая на крыльцо. — У нас большие новости: на наш дом собираются напасть ягуары и их родственники!
Педриньо смотрел на куклу в замешательстве:
— Что за чушь, Эмилия? Напасть? Почему?
Эмилия передала свой разговор с жуками.
— Нам объявили войну, вот что, — заключила она. — Мы убили ягуара, и теперь вся ягуарова родня хочет с нами расквитаться.
Педриньо подумал несколько секунд. Потом предупредил Эмилию:
— Бабушке ни слова, тетушке Настасий тоже, они умрут со страху. Я обдумаю положение и организую оборону. Беги скорей к Носишке и графу и скажи им, что я их жду под большой жабутикабой. Здесь, на веранде, нельзя говорить — бабушка услышит.
И вот под большой жабутикабой состоялось новое совещание. Оно было, правда, менее людное, чем недавнее совещание зверей, но присутствовали все члены Ордена Желтого Дятла, даже маркиз де Рабико. Когда все сели на траву, Педриньо попросил Эмилию изложить свою беседу с жуками. Эмилия изложила и закончила так:
— Война серьезная. Ягуары готовятся съесть всех двуногих в доме.
Маркиз де Рабико улыбнулся. Если ягуары собираются есть двуногих, то он, четвероногий и с титулом, верно, вне опасности. «Хорошо быть четвероногим!» — подумал маркиз и хрюкнул…
Педриньо принялся обдумывать план обороны.
— Знаете что? — сказал он. — Я вырою ров вокруг дома.
— Бесполезно, Педриньо, — сказала Носишка. — Ягуары здорово прыгают. Любой ров перепрыгнут.
Педриньо нашел, что сестра права, и стал думать дальше. Потом сказал:
— В таком случае, дом надо обнести забором из острых палок. Сделать частокол, как делали индейцы.
— Невозможно, — снова возразила Носишка. — Чтоб сделать частокол, надо людей нанимать: разве мы можем одни столько палок нарубить и в землю воткнуть? Не выйдет с частоколом. Надо придумать что-нибудь другое.
И, повернувшись к графу, который не произнес еще ни одного слова, спросила:
— А как ваше мнение, граф?
Так как граф был растение, то совершенно не испытывал страха перед ягуарами и другими плотоядными. Коровы, лошади — это другое дело, их он боялся… Поэтому он отвечал с легкой насмешкой:
— Нападение ягуаров? Вот уж опасность! Что такое ягуары? Если бы на нас собирались напасть коровы, тогда еще понятно… Но ягуары…
— А ты, Рабико, как находишь? — спросили маркиза. Маркиз никогда ничего не находил. А если он что и находил, так только съедобное… Когда его спрашивали, как он находит тыкву, кожуру банана, корни маниоки, то он охотно рассказывал, как находит и где. Но насчет ягуаров…
— Я нахожу, что… что… что… — прохрюкал маркиз и поперхнулся.
— Чточточточник!… Для такого ответа не стоило рта раскрывать, -сказал Педриньо. — Мы должны что-нибудь найти. Решить. Случай серьезный. Очень. Наши жизни в опасности, и бабушкина жизнь, и тетушки Настасий. Ну же! Где ваши идеи? Варят у вас котелки или нет?!
— У меня идея! — вскрикнула Носишка, радостно хлопая в ладоши.
— Какая? — хором спросили все, глядя ей в рот.
— Оставить все до завтра. Важные вещи надо всегда обдумывать хорошенько, нельзя решать так вдруг, с бухты-барахты. Сраженье ведь не сейчас, потому что ягуарунди еще не договорились со знакомыми. Пока она договорится и они разработают план атаки, пройдет еще несколько дней. А сейчас у меня для вас есть сюрприз. Пошли…
С этими словами Носишка встала и побежала к ручью.
Там, на берегу, тетушка Настасия вчера что-то спрятала за большим камнем, в куче сухих листьев…
— Ну что, Носишка, что там?
Носишка разгребла листья, и глазам всей компании предстала великолепная гроздь кокосов сорта «брежаува».
— Ур-ра! — крикнул Педриньо, обожавший кокосы. — Где ты достала?
— Вчера вечером бабушкин приятель дядя Теодорико прислал нам в подарок. Тетушка Настасия спрятала, чтоб мы не стали сразу же есть на веранде и не запачкали пол, как в тот раз…
Все сели на траву вокруг кокосов и стали их разбивать о камень.
— Объеденье! — сказал Педриньо, попробовав чудесную белую мякоть спелого кокоса. — Дядя Теодорико очень правильно поступил, что прислал. Эмилия, попробуй кусочек…
Через несколько минут все вокруг было усеяно кокосовой скорлупой, и пятачок маркиза де Рабико тыкался в каждый осколок: не осталось ли капли сока? А пока что ягуары в лесу договорились между собой и назначили атаку на завтра. К счастью, наша знакомая чета жуков все подслушала, спрятавшись за сухим сучком…
— Он собрал собрание… — таинственным шепотом сказал жук.
— …и они решили напасть на ваш дом и всех съесть… — добавила жучиха.
— Кто — он? — спросила Эмилия.
— Капибара.
— Значит, она, — поправила Эмилия, требовательная в вопросах грамматики. — А кто они?
— Ягуары, гирары и «лесные щенки».
— Решили напасть, да? Ну, пусть приходят. Их здесь ждет хорошая встреча. У меня есть подходящий вертел; я как ткну этих ягуаров, гирар и «лесных щенков», так им еще придется повертеться…
Но, когда жуки обстоятельно изложили все, что слышали на совещании зверей, Эмилия поняла, что дело серьезное, и решила немедленно предупредить Педриньо. Но перед своими шпионами она не хотела показаться озабоченной.
— Посмотрим! — сказала она, обращаясь к жукам, потрясенным таким хладнокровием. — Посмотрим! Мы недавно убили пятнистого ягуара, крупнейший экземпляр, и та же участь ожидает всех, даже львов и гиппопотамов, если они объявятся. Это зверье еще убедится, что с нами шутки плохи. Напасть на дом!… Нахалы… А когда сраженье?
— День еще не назначали. Ягуарунди бегает по лесу и собирает войско.
— Прекрасно! — заключила Эмилия, не моргнув глазом. — Продолжайте шпионить и докладывайте мне обо всем, что увидите. Я переговорю с Педриньо.
Эмилия со всех ног побежала домой и еще издали стала звать Педриньо. Он был на веранде и делал силок для птиц из листьев имбаубы.
— Брось это! — крикнула Эмилия, взлетая на крыльцо. — У нас большие новости: на наш дом собираются напасть ягуары и их родственники!
Педриньо смотрел на куклу в замешательстве:
— Что за чушь, Эмилия? Напасть? Почему?
Эмилия передала свой разговор с жуками.
— Нам объявили войну, вот что, — заключила она. — Мы убили ягуара, и теперь вся ягуарова родня хочет с нами расквитаться.
Педриньо подумал несколько секунд. Потом предупредил Эмилию:
— Бабушке ни слова, тетушке Настасий тоже, они умрут со страху. Я обдумаю положение и организую оборону. Беги скорей к Носишке и графу и скажи им, что я их жду под большой жабутикабой. Здесь, на веранде, нельзя говорить — бабушка услышит.
И вот под большой жабутикабой состоялось новое совещание. Оно было, правда, менее людное, чем недавнее совещание зверей, но присутствовали все члены Ордена Желтого Дятла, даже маркиз де Рабико. Когда все сели на траву, Педриньо попросил Эмилию изложить свою беседу с жуками. Эмилия изложила и закончила так:
— Война серьезная. Ягуары готовятся съесть всех двуногих в доме.
Маркиз де Рабико улыбнулся. Если ягуары собираются есть двуногих, то он, четвероногий и с титулом, верно, вне опасности. «Хорошо быть четвероногим!» — подумал маркиз и хрюкнул…
Педриньо принялся обдумывать план обороны.
— Знаете что? — сказал он. — Я вырою ров вокруг дома.
— Бесполезно, Педриньо, — сказала Носишка. — Ягуары здорово прыгают. Любой ров перепрыгнут.
Педриньо нашел, что сестра права, и стал думать дальше. Потом сказал:
— В таком случае, дом надо обнести забором из острых палок. Сделать частокол, как делали индейцы.
— Невозможно, — снова возразила Носишка. — Чтоб сделать частокол, надо людей нанимать: разве мы можем одни столько палок нарубить и в землю воткнуть? Не выйдет с частоколом. Надо придумать что-нибудь другое.
И, повернувшись к графу, который не произнес еще ни одного слова, спросила:
— А как ваше мнение, граф?
Так как граф был растение, то совершенно не испытывал страха перед ягуарами и другими плотоядными. Коровы, лошади — это другое дело, их он боялся… Поэтому он отвечал с легкой насмешкой:
— Нападение ягуаров? Вот уж опасность! Что такое ягуары? Если бы на нас собирались напасть коровы, тогда еще понятно… Но ягуары…
— А ты, Рабико, как находишь? — спросили маркиза. Маркиз никогда ничего не находил. А если он что и находил, так только съедобное… Когда его спрашивали, как он находит тыкву, кожуру банана, корни маниоки, то он охотно рассказывал, как находит и где. Но насчет ягуаров…
— Я нахожу, что… что… что… — прохрюкал маркиз и поперхнулся.
— Чточточточник!… Для такого ответа не стоило рта раскрывать, -сказал Педриньо. — Мы должны что-нибудь найти. Решить. Случай серьезный. Очень. Наши жизни в опасности, и бабушкина жизнь, и тетушки Настасий. Ну же! Где ваши идеи? Варят у вас котелки или нет?!
— У меня идея! — вскрикнула Носишка, радостно хлопая в ладоши.
— Какая? — хором спросили все, глядя ей в рот.
— Оставить все до завтра. Важные вещи надо всегда обдумывать хорошенько, нельзя решать так вдруг, с бухты-барахты. Сраженье ведь не сейчас, потому что ягуарунди еще не договорились со знакомыми. Пока она договорится и они разработают план атаки, пройдет еще несколько дней. А сейчас у меня для вас есть сюрприз. Пошли…
С этими словами Носишка встала и побежала к ручью.
Там, на берегу, тетушка Настасия вчера что-то спрятала за большим камнем, в куче сухих листьев…
— Ну что, Носишка, что там?
Носишка разгребла листья, и глазам всей компании предстала великолепная гроздь кокосов сорта «брежаува».
— Ур-ра! — крикнул Педриньо, обожавший кокосы. — Где ты достала?
— Вчера вечером бабушкин приятель дядя Теодорико прислал нам в подарок. Тетушка Настасия спрятала, чтоб мы не стали сразу же есть на веранде и не запачкали пол, как в тот раз…
Все сели на траву вокруг кокосов и стали их разбивать о камень.
— Объеденье! — сказал Педриньо, попробовав чудесную белую мякоть спелого кокоса. — Дядя Теодорико очень правильно поступил, что прислал. Эмилия, попробуй кусочек…
Через несколько минут все вокруг было усеяно кокосовой скорлупой, и пятачок маркиза де Рабико тыкался в каждый осколок: не осталось ли капли сока? А пока что ягуары в лесу договорились между собой и назначили атаку на завтра. К счастью, наша знакомая чета жуков все подслушала, спрятавшись за сухим сучком…
Глава 5.
Стратегический план.
— Они убили моего мужа! — рычала дрожащим от гнева голосом огромная толстая ягуариха. — Я овдовела из-за этих гадких детей! Убили моего любимого мужа, да еще связали лианами и потащили по земле, вот что обидно… Я требую мести за это преступление!
— Месть! Месть! — заурчали пумы и гирары.
— Месть! Месть! — залаяли волки и лисицы, «лесные щенки».
— Месть! Месть! — рычала ягуарова вдова.
Ягуарунди взяла слово:
— Предлагаю: завтра на рассвете дом окружить. Гирары и «лесные щенки» залягут на правом и левом флангах… Ягуары начнут атаку…
— Браво! Браво! Согласны! — хором зарычали звери.
— Нападем на дом, — сказала ягуарова вдова, — и съедим всех.
— Съе-дим всех! — отозвался звериный хор.
— Одного за другим… — продолжала ягуарова вдова.
— Од-но-го за дру-гим! — отозвался звериный хор, сверкая глазами, скаля зубы и высовывая красные языки.
Ассамблея разошлась, и все укрылись в своих логовах — сегодня охота никому не шла на ум. Надо было проголодаться для завтрашней роскошной трапезы из человечьего мяса…
Жуки— шпионы все слышали из-за своего сучка и понеслись, жужжа, рассказать Эмилии о важных событиях. Кукла ожидала их с нетерпением.
— Ну? — спросила она, когда хитрецы вполне обыкновенно вползли на веранду, притворяясь, что они жуки, как все, и приползли на свет лампы.
— Завтра атака, — отвечали одновременно жуки, которые были близнецы и потому часто говорили одновременно, а иногда по очереди: одно слово -жук, другое — жучиха.
— Они сейчас собирались под старым фиговым деревом… «Лесные щенки» и гирары залягут по бокам. Ягуары нападут, во главе — вдова… Клянутся, что всех съедят.
Эмилия не побледнела и не задрожала, как сделала бы на ее месте любая девочка. Эмилия была кукла. Поэтому она только сказала:
— Сказать «нападем», «съедим» — это просто. Трудно напасть и съесть. Мы будем защищаться. Пускай эта пятнистая вдова сунется… Пускай!…
Близнецы были просто потрясены таким хладнокровием.
— Но? — спросил жук.
— Как? — спросила жучиха.
— Вы? — спросил жук.
— Думаете? — спросила жучиха.
— Защищаться? — спросил жук.
— Не знаю, — отвечала Эмилия. — Нами Педриньо командует, он знает. Он изучает вопрос… Я тоже изучаю. Не знаю, что он решил, но знаю, что решила я. Я думала, думала, думала и придумала такое… У меня план — на вес золота…
— Какой? — спросил жук.
— У вас? — спросила жучиха.
— План? — спросил жук.
— А? — спросила жучиха.
— Не могу сказать вслух, — отвечала Эмилия, — только на ухо…
И, подойдя к близнецам, Эмилия сообщила им на ухо свой план по той же системе, то есть первое слово — жуку, второе — жучихе, третье — жуку, четвертое — жучихе, и так далее.
Близнецы, потрясенные умом куклы, отвечали только «ж-ж-ж» и, раскрыв жесткие крылышки, улетели исполнять приказание.
Как только они скрылись из виду, Эмилия побежала рассказать Педриньо все, что узнала от своих шпионов в черных курточках.
Оказывается, Педриньо уже все решил.
— Так как у нас нет оружия, — сказал он, — то я подумал: надо сделать ходули для всех, даже для маркиза и для кур. Только Советника отправим к соседям. Его уже раз чуть не съели, сколько можно? Когда ягуары нападут, то увидят, что все в доме и на дворе — на высоких ногах… Попробуйте достаньте!…
— А если они взберутся по ходулям наверх? — спросила Носишка.
— Никак нельзя, — разъяснил Педриньо. — Ходули будут очень длинные, из бамбука, и мы их намажем салом, чтоб были скользкие. Знаешь, как на сельских праздниках: ставят шест, мажут салом, а на верхушке привязывают денежку или какой-нибудь приз — кто сумеет влезть, тому и достанется…
— Даже обезьяне не взобраться…
План Педриньо был одобрен всеми. Пошли за серпом и пилой. Серпом Педриньо срезал в бамбуковых зарослях Длинные палки, а пилой отпилил лишнюю длину и сделал ходули, для всех одинаковые. Затем просверлил дырки и засунул в каждую дырку поперечную перекладину, чтоб было куда ставить ноги.
Когда ходули были готовы, устроили маленькую репетицию. Ходить на ходулях нетрудно, но требуется некоторая практика. Педриньо показал пример: взобрался по приставной лестнице и встал на ходули. Потом сделал несколько неуверенных шагов по земле, чуть не потерял равновесие, но удержался… Через несколько минут он научился так превосходно ходить на ходулях, словно никогда в жизни не ходил иным способом.
Носишка тоже научилась сразу и прямо почти что побежала на своих длиннющих бамбуковых ногах.
Граф и Эмилия не отставали от старших… Оставался Рабико.
— Сейчас начнутся осложнения, — сказала Носишка, когда очередь дошла до знаменитого маркиза.
И точно в воду глядела — осложнения начались немедленно. Вопервых, оказалось очень неудобно, что у Рабико четыре ноги, а не две, как у всех приличных людей. Третья и четвертая были совершенно ни к чему и просто мешали: если можно превосходно жить с двумя, то к чему четыре?!
Битый час привязывали четыре ходули к четырем лапам злосчастного поросенка. Потом еще час учили его сохранять равновесие. Как он визжал, бры— кался, жаловался! Можно было подумать, что его режут… Привлеченная этими воплями, на пороге кухни показалась тетушка Настасия и чуть в обморок не рухнула со страху, увидев, как вся компания расхаживает «где-то на верхотуре».
— Бегите скорей сюда, сеньора! — закричала она в комнаты. -Посмотрите, какой феломен приключился с детворой… Все длинноногие, даже поросенок!
Донна Бента высунулась в окно и очень удивилась, увидев, что внуки бегают на таких высоких ходулях.
— Осторожнее! — крикнула она. — Если упадете, то останетесь с кривым носом на всю жизнь. И что это за безумная затея?
Пришлось все ей объяснить, тем более что и ей и тетушке Настасии тоже предстояло встать на ходули, когда явятся ягуары.
— Завтра на нас нападут ягуары, бабушка, штук пятьдесят, — сказал Педриньо, — и так как у нас нет оружия, то я придумал вот такой способ.
— Ягуары? Пятьдесят? — повторяла донна Бента в совершенном смятении. — Да кто сказал?
— Жуки-близнецы, приятели Эмилии, бабушка, — сказала Носишка. -Они сообщили, что ягуары хотят отомстить за убитого. Завтра.
Обе старушки, естественно, очень огорчились: эти дети в конце концов в гроб вгонят, вот что. Тетушка Настасия так испугалась, что у нее глаза стали с чайные чашки, а язык просто прилип к гортани. Она только крестилась мелко-мелко и даже не вздыхала.
— Но это уж из ряда вон, Педриньо! — рассердилась донна Бента. -Вы меня с ума сведете! Ягуары, целых пятьдесят, а мы здесь с тетушкой Настасией внизу… одни…
— Единственное средство, бабушка, это вам обеим тоже научиться ходить на ходулях. Твои уже почти готовы, а для тетушки Настасии — вон те…
Обе старушки еще больше огорчились. Сначала они испугались только ягуаров, а теперь еще боялись упасть…
Но что делать? Оставаться внизу, чтоб тебя преспокойно съели?!
Ох, несмотря на свои шестьдесят лет и ревматизм, бедная бабушка взобралась по приставной лесенке и встала на ходули, любезно подставленные ей внуком. Это далось нелегко («Мускулы не те…», — объяснил Педриньо сестре). Несколько раз старушка хотела отказаться от этого предприятия, но Педриньо каждый раз говорил: «Ну, если ты хочешь быть съеденной, как бабушка Красной Шапочки…» — и несчастная сеньора лезла дальше. Наконец она встала на ходули и даже сделала несколько неверных шагов по двору.
— Сойдет, — сказал Педриньо, командовавший парадом. — Тетушка Настасия, теперь ты…
Ничего не вышло. Старая негритянка была еще более неуклюжа, чем ее хозяйка и Рабико вместе взятые. После бесчисленных попыток она встала на ходули, сразу же потеряла равновесие и с воплем полетела вниз. К счастью, она упала на проволоку для сушки белья и не разбилась.
— Не полезу на леса! — вопила она, еще не отцепившись от проволоки. — Пускай меня лучше ягуары живьем сожрут! Не стану срамиться на старости лет! Безобразники, озорники!…
Но насчет того, что лучше быть съеденной живьем, — это один разговор… Как покажется ягуар, так любой калека влезет на любой шест, даже намазанный салом. На следующий день тетушке Настасий пришлось в этом убедиться…
— Месть! Месть! — заурчали пумы и гирары.
— Месть! Месть! — залаяли волки и лисицы, «лесные щенки».
— Месть! Месть! — рычала ягуарова вдова.
Ягуарунди взяла слово:
— Предлагаю: завтра на рассвете дом окружить. Гирары и «лесные щенки» залягут на правом и левом флангах… Ягуары начнут атаку…
— Браво! Браво! Согласны! — хором зарычали звери.
— Нападем на дом, — сказала ягуарова вдова, — и съедим всех.
— Съе-дим всех! — отозвался звериный хор.
— Одного за другим… — продолжала ягуарова вдова.
— Од-но-го за дру-гим! — отозвался звериный хор, сверкая глазами, скаля зубы и высовывая красные языки.
Ассамблея разошлась, и все укрылись в своих логовах — сегодня охота никому не шла на ум. Надо было проголодаться для завтрашней роскошной трапезы из человечьего мяса…
Жуки— шпионы все слышали из-за своего сучка и понеслись, жужжа, рассказать Эмилии о важных событиях. Кукла ожидала их с нетерпением.
— Ну? — спросила она, когда хитрецы вполне обыкновенно вползли на веранду, притворяясь, что они жуки, как все, и приползли на свет лампы.
— Завтра атака, — отвечали одновременно жуки, которые были близнецы и потому часто говорили одновременно, а иногда по очереди: одно слово -жук, другое — жучиха.
— Они сейчас собирались под старым фиговым деревом… «Лесные щенки» и гирары залягут по бокам. Ягуары нападут, во главе — вдова… Клянутся, что всех съедят.
Эмилия не побледнела и не задрожала, как сделала бы на ее месте любая девочка. Эмилия была кукла. Поэтому она только сказала:
— Сказать «нападем», «съедим» — это просто. Трудно напасть и съесть. Мы будем защищаться. Пускай эта пятнистая вдова сунется… Пускай!…
Близнецы были просто потрясены таким хладнокровием.
— Но? — спросил жук.
— Как? — спросила жучиха.
— Вы? — спросил жук.
— Думаете? — спросила жучиха.
— Защищаться? — спросил жук.
— Не знаю, — отвечала Эмилия. — Нами Педриньо командует, он знает. Он изучает вопрос… Я тоже изучаю. Не знаю, что он решил, но знаю, что решила я. Я думала, думала, думала и придумала такое… У меня план — на вес золота…
— Какой? — спросил жук.
— У вас? — спросила жучиха.
— План? — спросил жук.
— А? — спросила жучиха.
— Не могу сказать вслух, — отвечала Эмилия, — только на ухо…
И, подойдя к близнецам, Эмилия сообщила им на ухо свой план по той же системе, то есть первое слово — жуку, второе — жучихе, третье — жуку, четвертое — жучихе, и так далее.
Близнецы, потрясенные умом куклы, отвечали только «ж-ж-ж» и, раскрыв жесткие крылышки, улетели исполнять приказание.
Как только они скрылись из виду, Эмилия побежала рассказать Педриньо все, что узнала от своих шпионов в черных курточках.
Оказывается, Педриньо уже все решил.
— Так как у нас нет оружия, — сказал он, — то я подумал: надо сделать ходули для всех, даже для маркиза и для кур. Только Советника отправим к соседям. Его уже раз чуть не съели, сколько можно? Когда ягуары нападут, то увидят, что все в доме и на дворе — на высоких ногах… Попробуйте достаньте!…
— А если они взберутся по ходулям наверх? — спросила Носишка.
— Никак нельзя, — разъяснил Педриньо. — Ходули будут очень длинные, из бамбука, и мы их намажем салом, чтоб были скользкие. Знаешь, как на сельских праздниках: ставят шест, мажут салом, а на верхушке привязывают денежку или какой-нибудь приз — кто сумеет влезть, тому и достанется…
— Даже обезьяне не взобраться…
План Педриньо был одобрен всеми. Пошли за серпом и пилой. Серпом Педриньо срезал в бамбуковых зарослях Длинные палки, а пилой отпилил лишнюю длину и сделал ходули, для всех одинаковые. Затем просверлил дырки и засунул в каждую дырку поперечную перекладину, чтоб было куда ставить ноги.
Когда ходули были готовы, устроили маленькую репетицию. Ходить на ходулях нетрудно, но требуется некоторая практика. Педриньо показал пример: взобрался по приставной лестнице и встал на ходули. Потом сделал несколько неуверенных шагов по земле, чуть не потерял равновесие, но удержался… Через несколько минут он научился так превосходно ходить на ходулях, словно никогда в жизни не ходил иным способом.
Носишка тоже научилась сразу и прямо почти что побежала на своих длиннющих бамбуковых ногах.
Граф и Эмилия не отставали от старших… Оставался Рабико.
— Сейчас начнутся осложнения, — сказала Носишка, когда очередь дошла до знаменитого маркиза.
И точно в воду глядела — осложнения начались немедленно. Вопервых, оказалось очень неудобно, что у Рабико четыре ноги, а не две, как у всех приличных людей. Третья и четвертая были совершенно ни к чему и просто мешали: если можно превосходно жить с двумя, то к чему четыре?!
Битый час привязывали четыре ходули к четырем лапам злосчастного поросенка. Потом еще час учили его сохранять равновесие. Как он визжал, бры— кался, жаловался! Можно было подумать, что его режут… Привлеченная этими воплями, на пороге кухни показалась тетушка Настасия и чуть в обморок не рухнула со страху, увидев, как вся компания расхаживает «где-то на верхотуре».
— Бегите скорей сюда, сеньора! — закричала она в комнаты. -Посмотрите, какой феломен приключился с детворой… Все длинноногие, даже поросенок!
Донна Бента высунулась в окно и очень удивилась, увидев, что внуки бегают на таких высоких ходулях.
— Осторожнее! — крикнула она. — Если упадете, то останетесь с кривым носом на всю жизнь. И что это за безумная затея?
Пришлось все ей объяснить, тем более что и ей и тетушке Настасии тоже предстояло встать на ходули, когда явятся ягуары.
— Завтра на нас нападут ягуары, бабушка, штук пятьдесят, — сказал Педриньо, — и так как у нас нет оружия, то я придумал вот такой способ.
— Ягуары? Пятьдесят? — повторяла донна Бента в совершенном смятении. — Да кто сказал?
— Жуки-близнецы, приятели Эмилии, бабушка, — сказала Носишка. -Они сообщили, что ягуары хотят отомстить за убитого. Завтра.
Обе старушки, естественно, очень огорчились: эти дети в конце концов в гроб вгонят, вот что. Тетушка Настасия так испугалась, что у нее глаза стали с чайные чашки, а язык просто прилип к гортани. Она только крестилась мелко-мелко и даже не вздыхала.
— Но это уж из ряда вон, Педриньо! — рассердилась донна Бента. -Вы меня с ума сведете! Ягуары, целых пятьдесят, а мы здесь с тетушкой Настасией внизу… одни…
— Единственное средство, бабушка, это вам обеим тоже научиться ходить на ходулях. Твои уже почти готовы, а для тетушки Настасии — вон те…
Обе старушки еще больше огорчились. Сначала они испугались только ягуаров, а теперь еще боялись упасть…
Но что делать? Оставаться внизу, чтоб тебя преспокойно съели?!
Ох, несмотря на свои шестьдесят лет и ревматизм, бедная бабушка взобралась по приставной лесенке и встала на ходули, любезно подставленные ей внуком. Это далось нелегко («Мускулы не те…», — объяснил Педриньо сестре). Несколько раз старушка хотела отказаться от этого предприятия, но Педриньо каждый раз говорил: «Ну, если ты хочешь быть съеденной, как бабушка Красной Шапочки…» — и несчастная сеньора лезла дальше. Наконец она встала на ходули и даже сделала несколько неверных шагов по двору.
— Сойдет, — сказал Педриньо, командовавший парадом. — Тетушка Настасия, теперь ты…
Ничего не вышло. Старая негритянка была еще более неуклюжа, чем ее хозяйка и Рабико вместе взятые. После бесчисленных попыток она встала на ходули, сразу же потеряла равновесие и с воплем полетела вниз. К счастью, она упала на проволоку для сушки белья и не разбилась.
— Не полезу на леса! — вопила она, еще не отцепившись от проволоки. — Пускай меня лучше ягуары живьем сожрут! Не стану срамиться на старости лет! Безобразники, озорники!…
Но насчет того, что лучше быть съеденной живьем, — это один разговор… Как покажется ягуар, так любой калека влезет на любой шест, даже намазанный салом. На следующий день тетушке Настасий пришлось в этом убедиться…
Глава 6.
Ягуары нападают.
Вечером обсуждали, как будет завтра. Донна Бента сказала:
— Ну хорошо, на ходулях они нас не поймают. А потом? А если они решат не уходить, пока мы не устанем и не сойдем вниз?
Это не приходило Педриньо в голову: правда, а если ягуары не уйдут, то как быть, а?
— Они сами устанут и уйдут, — сказала Носишка. — Проголодаются, и вот увидите, ни одного не останется, все пойдут обедать.
— А если они будут сменяться, — предположила донна Бента, — половина пойдет на охоту, а вторая половина останется на страже?
Ни Педриньо, ни Носишка, ни граф не нашли ответа. Все повесили нос. Но Эмилия подмигнула всем по очереди с таким победоносным видом, словно она уже выиграла сражение с ягуарами.
— Не бойтесь ничего, — сказала она, — у меня есть отличные ручные гранаты специально против ягуаров.
— Ручные гранаты? — поразился Педриньо. — Это еще что за трюк?
— Сюрприз. Мне помогли жуки. Мы с ними приготовили пять гранат, хватит против ста ягуаров.
— Да где они?
— На крыше.
— Почему на крыше?
— Чтоб легче достать, когда мы будем на ходулях. Там еще хлеб, масло, зонтик и другие необходимые вещи. Может, есть захочется. Или дождик пойдет…
Носишка сгорала от любопытства:
— Да что за гранаты, Эмилия? Объясни!
— Пока секрет. Скажу только, что они из воска и ростом с апельсин, крупный апельсин, из тех, что растут в районе Вайи.
Гранаты из воска, ростом с апельсин! Или кукла совсем сошла с ума, или… Во всяком случае, так как Эмилия была сущий черт и на все способна, и дети и старушки немного успокоились.
Если сказать по совести, то тетушка Настасия отказалась от ходулей, собственно, потому, что не очень-то верила в нападение ягуаров. «Эти дети все выдумывают, — решила она про себя. — Озорники, горячие головы, вот и пугают людей постарше. Так-то…» Донна Бента тоже вначале не поверила, но, припомнив все случаи, происшедшие за последнее время, стала сомневаться.
— Да куда там, сеньора! — настаивала негритянка. — Где это видано, чтоб ягуары, да целой бандой, напротив людей шли и на жилье нападали? Скоро семьдесят лет живу на свете, а такого видом не видала и слыхом не слыхала.
— Правда. Но вспомните, Настасия, разве вы когда-нибудь слышали, чтоб кукла умела говорить? А вот вам Эмилия…
— Так-то оно так… — протянула тетушка Настасия и покачала головой.
— А если ягуары все-таки придут, то как же вы без ходулей, а?
— Как я? — повторила тетушка Настасия и почесала голову. — А не знаю. Утро вечера мудренее…
Перед сном Педриньо сказал сестре:
— Если завтра утром постучатся в дверь, ты сразу не открывай, а сначала посмотри. А то подумаешь, что это Кандока пришла играть или дядя Теодорико к бабушке, а окажется ягуар. И если Кандока, так впусти ее и немедленно дверь на задвижку: когда волк за Красной Шапочкой шел, так тоже не сразу было видно…
Ночью каждый видел во сне по крайней мере одного ягуара. Только Эмилия спала безмятежно и улыбалась…
На следующий день все встали раньше обыкновенного и утренний кофе пили как-то второпях. Доев сладкую кукурузную кашу, Педриньо повесил графа на самую высокую ветку самого ближнего дерева и вручил ему бинокль донны Бенты для наблюдения за дорогой. Однако благородный сеньор привык просыпаться поздно, часов так в десять. Поэтому он мирно улегся на своей веточке, считая, что раньше десяти ягуары придут навряд ли. И он тут же уснул, а потому и не мог объявить о прибытии ягуаров. А между тем они были уже совсем близко… Кто заметил их приближение? Ну кто же, как не Эмилия! У нее был нюх, как у охотничьей собаки.
— Немножко пахнет ягуаром… — вдруг сказала она. Под влиянием Эмилии или потому, что действительно в воздухе чувствовался какой-то необычный запах, но все, как только подняли носы и принюхались, так убедились: правда, пахнет ягуаром, и даже не немножко, а довольнотаки сильно. Что же граф? Педриньо побежал к «сторожевому дереву» и крикнул:
— Объявляй же, бездельник! Разве не видишь, что ягуары уже идут?
Бедняга ученый вскрикнул, проснулся и схватился за бинокль. Да спросонок не разобрался и взглянул с обратной стороны, так что увидел ягуаров маленьких-маленьких и очень далеко.
— Идут, да, — сказал он, — но так далеко и такие малюсенькие, что, пока они вырастут и приблизятся, пройдет достаточно времени, чтобы…
— Ну хорошо, на ходулях они нас не поймают. А потом? А если они решат не уходить, пока мы не устанем и не сойдем вниз?
Это не приходило Педриньо в голову: правда, а если ягуары не уйдут, то как быть, а?
— Они сами устанут и уйдут, — сказала Носишка. — Проголодаются, и вот увидите, ни одного не останется, все пойдут обедать.
— А если они будут сменяться, — предположила донна Бента, — половина пойдет на охоту, а вторая половина останется на страже?
Ни Педриньо, ни Носишка, ни граф не нашли ответа. Все повесили нос. Но Эмилия подмигнула всем по очереди с таким победоносным видом, словно она уже выиграла сражение с ягуарами.
— Не бойтесь ничего, — сказала она, — у меня есть отличные ручные гранаты специально против ягуаров.
— Ручные гранаты? — поразился Педриньо. — Это еще что за трюк?
— Сюрприз. Мне помогли жуки. Мы с ними приготовили пять гранат, хватит против ста ягуаров.
— Да где они?
— На крыше.
— Почему на крыше?
— Чтоб легче достать, когда мы будем на ходулях. Там еще хлеб, масло, зонтик и другие необходимые вещи. Может, есть захочется. Или дождик пойдет…
Носишка сгорала от любопытства:
— Да что за гранаты, Эмилия? Объясни!
— Пока секрет. Скажу только, что они из воска и ростом с апельсин, крупный апельсин, из тех, что растут в районе Вайи.
Гранаты из воска, ростом с апельсин! Или кукла совсем сошла с ума, или… Во всяком случае, так как Эмилия была сущий черт и на все способна, и дети и старушки немного успокоились.
Если сказать по совести, то тетушка Настасия отказалась от ходулей, собственно, потому, что не очень-то верила в нападение ягуаров. «Эти дети все выдумывают, — решила она про себя. — Озорники, горячие головы, вот и пугают людей постарше. Так-то…» Донна Бента тоже вначале не поверила, но, припомнив все случаи, происшедшие за последнее время, стала сомневаться.
— Да куда там, сеньора! — настаивала негритянка. — Где это видано, чтоб ягуары, да целой бандой, напротив людей шли и на жилье нападали? Скоро семьдесят лет живу на свете, а такого видом не видала и слыхом не слыхала.
— Правда. Но вспомните, Настасия, разве вы когда-нибудь слышали, чтоб кукла умела говорить? А вот вам Эмилия…
— Так-то оно так… — протянула тетушка Настасия и покачала головой.
— А если ягуары все-таки придут, то как же вы без ходулей, а?
— Как я? — повторила тетушка Настасия и почесала голову. — А не знаю. Утро вечера мудренее…
Перед сном Педриньо сказал сестре:
— Если завтра утром постучатся в дверь, ты сразу не открывай, а сначала посмотри. А то подумаешь, что это Кандока пришла играть или дядя Теодорико к бабушке, а окажется ягуар. И если Кандока, так впусти ее и немедленно дверь на задвижку: когда волк за Красной Шапочкой шел, так тоже не сразу было видно…
Ночью каждый видел во сне по крайней мере одного ягуара. Только Эмилия спала безмятежно и улыбалась…
На следующий день все встали раньше обыкновенного и утренний кофе пили как-то второпях. Доев сладкую кукурузную кашу, Педриньо повесил графа на самую высокую ветку самого ближнего дерева и вручил ему бинокль донны Бенты для наблюдения за дорогой. Однако благородный сеньор привык просыпаться поздно, часов так в десять. Поэтому он мирно улегся на своей веточке, считая, что раньше десяти ягуары придут навряд ли. И он тут же уснул, а потому и не мог объявить о прибытии ягуаров. А между тем они были уже совсем близко… Кто заметил их приближение? Ну кто же, как не Эмилия! У нее был нюх, как у охотничьей собаки.
— Немножко пахнет ягуаром… — вдруг сказала она. Под влиянием Эмилии или потому, что действительно в воздухе чувствовался какой-то необычный запах, но все, как только подняли носы и принюхались, так убедились: правда, пахнет ягуаром, и даже не немножко, а довольнотаки сильно. Что же граф? Педриньо побежал к «сторожевому дереву» и крикнул:
— Объявляй же, бездельник! Разве не видишь, что ягуары уже идут?
Бедняга ученый вскрикнул, проснулся и схватился за бинокль. Да спросонок не разобрался и взглянул с обратной стороны, так что увидел ягуаров маленьких-маленьких и очень далеко.
— Идут, да, — сказал он, — но так далеко и такие малюсенькие, что, пока они вырастут и приблизятся, пройдет достаточно времени, чтобы…