Страница:
Хотя Бродский и остраняет творческий процесс, сводя его то к написанию на бумаге абстрактного «слова», то даже просто к заполнению белого пространства черным (он всегда предпочитал писать не шариковой ручкой, а вечным пером с чернилами, причем именно черными), но читатель, конечно, имеет дело не с «чем-то черным на чем-то белом» («Письмо генералу Z.», КПЭ),а с воображением поэта, запечатленным в знаках письма. Идеальным знаковым выражением веры в пустоту была бы пустая страница, что и встречается в экспериментах авангардистов. Такова, например, «Поэма конца» (1913) эго-футуриста Василиска Гнедова: за названием следует пустая страница. Когда Гнедов выступал перед публикой, его неизменно просили прочитать «Поэму конца» [573]. Но с Бродским такая шутка не прошла бы – его воображение поистине не терпит пустоты. Во всяком случае, ни глобальный апокалипсис, ни личная смерть не опустошают мир. У Чеслава Милоша есть стихотворение «Песенка о конце света», суть которого в том, что в Судный день и после продолжается рутина жизни: «А другого конца света и не будет!» Это очень близко к тому, что имеет место в «Post aetatem nostram» и пьесе «Мрамор» [574]. «Мрамор» начинается с ремарки: «Второй век после нашей эры», – но в целом ряде других стихотворений Бродский ограничивается какой-то одной футурологической деталью или замечанием вскользь: дамба в «Пророчестве» (ОВП),боевые ракеты, замаскированные под колоннаду, в «Резиденции» (У),вводное уточнение – «сохранить / даже здесь, в наступившем будущем,статус гостьи» в конце первой строфы «Примечаний к прогнозам погоды» (ПСН;курсив добавлен. – Л. Л.).История у Бродского не однонаправленный процесс, как она понимается в монотеистических религиях, у Гегеля или в марксизме, но и не вполне циклична, а скорее зеркальна: в будущем отражается прошлое. Об этом все стихотворение «Полдень в комнате» (У):«в будущем, суть в амальгаме, суть / в отраженном вчера... » – и далее:
В конечном счете, чувство
любопытства к этим пустым местам,
к их беспредметным ландшафтам и есть искусство.
(«Новая жизнь», ПСН)
Поэтому будущее так конкретно и разнообразно. Оно имеет черты то классической античности, то сегодняшнего дня («Новая жизнь», ПСН),то первобытно-общинной жизни («Робинзонада», ПСН).Меньше всего Бродский склонен к солипсизму: «Жизнь без нас, дорогая, мыслима...»
Мы не умрем, когда час придет!
Но посредством ногтя
с амальгамы нас соскребет
какое-нибудь дитя!
Это – строка из стихотворения «Пчелы не улетели, всадник не ускакал. В кофейне...» (ПСН).Как рассказывала мне римская приятельница Бродского Сильвана да Видович, «кофейня» в стихотворении – это затрапезный бар «Яникул» («Gianicolo») на вершине одноименного римского холма и по соседству с Американской академией, где Бродский был резидентом в первый раз зимой 1980/81 года. Он любил посиживать в «Яникуле» с чашкой кофе, наблюдая за молодежью, которая там собиралась. Приехав в академию второй раз в 1989 году, он застал знакомый бар не изменившимся, только поколение молодежи было уже другим. И в «жизни без нас» все останется неизменным: «бар, холмы, кучевое / облако в чистом небе». Вслед за коротким рождественским стихотворением, открывающим последний сборник, идут три длинных, в каждом из которых «жизнь без нас» разворачивается в изобилии конкретных реалистических и сюрреалистических деталей.
Диптих «Венецианские строфы» (У) —это, как сказано в финале, «пейзаж, способный / обойтись без меня». Из чего складывается этот пейзаж? Вот, к примеру, как изображается восход солнца в Венеции в первой строфе второй части:
Вне тропов здесь дана в середине строфы одна прозаическая примета венецианского утра: «Мусорщики плывут». Все остальное, то есть собственно описание восхода, дано в метафорах и сравнении: облако – парус, розовый свет – «румянец» свежевыпеченного (подрумянившегося) хлеба, утренние лучи пробегают по зданиям и водорослям в каналах, как прутья, которыми школьники тарахтят по ограде. Румянец утреннего неба – традиционная метафора, клише. Здесь она приобретает свежесть, поскольку средство сравнения (то, с чем сравнивается утренний свет) не уводит за пределы описываемого утреннего города, а возвращает в него, обогащая городскую картину конкретными, вещными деталями: свежевыпеченный спозаранку хлеб, сочный звук шлепка рукой по тесту. То же и с шалящими по дороге в школу школьниками: средство сравнения добавляет динамичную реальную сцену к общей картине городского утра.
Смятое за ночь облако расправляет мучнистый парус.
От пощечины булочника матовая щека
приобретает румянец, и вспыхивает стеклярус
в лавке ростовщика.
Мусорщики плывут. Как прутьями по ограде
школьники на бегу, утренние лучи
перебирают колонны, аркады, пряди
водорослей, кирпичи.
Так же реальны, конкретны, характерны своим сочетанием именно в Венеции стеклярус, водоросли и кирпичи. Когда Лотманы говорят, что поэзия Бродского «есть отрицание акмеизма Ахматовой и Мандельштама на языке акмеизма Ахматовой и Мандельштама», то под «языком акмеизма» имеется в виду именно это – текст Бродского стремится быть как можно более материальным, конкретно-вещественным, даже если содержание этого текста пейзаж, способный обойтись без наблюдателя, и даже в тех случаях, когда это пейзаж, из которого наблюдатель уже устранен.
Мир, в котором не будет автора, подчеркнуто не-экзотичен и подчеркнуто материален. В стихотворении «После нас, разумеется, не потоп...» (ПСН)политическая система в мире будущего гротескно основана на особенностях климата, но климат этот умеренный, и в центре стихотворения внимательное перечисление вещей:
В конечном счете устранение автора из пейзажа [575]должно логически привести и к исчезновению категорий времени и пространства вообще, так как они, по Канту, являются лишь рассудочными формами, вне сознания мыслящего субъекта их нет. Так останавливают часы в доме умершего. «Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря...» – начинается цикл «Часть речи» и, девятнадцать лет спустя, на это откликается: «Вчера наступило завтра, в три часа пополудни. / Сегодня уже „никогда“, будущее вообще» (ПСН).
...бог торговли
только радуется спросу на шерстяные
вещи, английские зонтики, драповые пальто.
Его злейшие недруги – штопаные носки
и перелицованные жакеты.
В личном поэтическом каноне Бродского почетное место занимало стихотворение Державина «На смерть князя Мещерского». Стихотворение отнюдь не элегического тона, его главная тема – ужас бега времени, ужас смерти: «Глагол времен! металла звон! / Твой страшный глас меня смущает... Смерть, трепет естества и страх!» Так же высоко в литературе двадцатого века Бродский ценил роман-монолог Беккета «Мэлон умирает». Только эти две вещи и кое-что у Джона Донна, Кафки и Фолкнера он считал адекватным литературным выражением первичного инстинкта, заставляющего человека страшиться смерти. Испытывая в силу разных причин отталкивание от Толстого, он тем не менее в небольшой ранней поэме «Холмы» (1962; ОВП)описал ужас смерти экстравагантным приемом, если не заимствованным из шедевра Толстого на эту тему, то изоморфным ему. «Холмы» обманчиво начинаются как криминальная баллада, но автора не интересует, кто, кого и почему убил, – он пишет только о всепроникающем ужасе смерти, «трепете естества». Кульминации сюжет достигает в пятнадцатой строфе. На выступлениях самозабвенное чтение Бродского к этому моменту достигало экстатических вершин:
Этот кинематографический, в духе, ante factum,Параджанова прием, когда все вокруг приобретает кровавый цвет в глазах ужаснувшегося человека, встречается у Толстого. Это то, что историки русской литературы называют «арзамасским ужасом» Толстого – острый приступ смертельной тоски и страха, действительно пережитый Толстым в сентябре 1869 года и позднее описанный в неоконченных «Записках сумасшедшего» [577]. Повествователь называет свой ужас «красным, белым, квадратным», и эти абсурдные эпитеты возникают из того, как была описана, страницей раньше, комната провинциальной гостиницы, где случился припадок: «Чисто выбеленная квадратная комнатка. <...> Окно было одно, с гардинкой – красной». Другая, тоже, скорее всего, невольная, перекличка с Толстым – в значительно более спокойном, даже рассудочном стихотворении о смерти – «Памяти Т. Б.» (1968; КПЭ),в афористической сентенции «Смерть – это то, что бывает с другими». Это буквально реакция сослуживцев покойного в «Смерти Ивана Ильича»: «"Каково, умер; а я вот нет", – подумал или почувствовал каждый», – позднее отраженная в некорректной попытке Ивана Ильича исправить силлогизм «Кай – человек, люди смертны, потому Кай смертен»: «То был Кай-человек, вообще человек, и это было совершенно справедливо; но он был не Кай и не вообще человек, а он был всегда совсем, совсем особенное от всех других существо...» То, над чем Толстой иронизирует как над трусливым себялюбием Ивана Ильича и его сослуживцев, философски переосмысляется Бродским. Мысль Бродского верна, поскольку своя смерть, в отличие от всего остального, что происходит с человеком, не может быть личным опытом [578]. У зрелого Бродского, после 1965 года, мотив страха смерти из стихов исчезает. Если для его любимых стоиков философия была упражнением в умирании, то для него таким упражнением была поэзия. Ужас перед смертью уступил место пристальному и даже веселому вниманию к богатству и разнообразию быстротекущей жизни, воображаемым экскурсам в «мир после нас», медитациям на темы пустоты (отсутствия-присутствия) и стоицизму, иногда проявленному в дерзкой, едва ли не хулиганской, форме. Я имею в виду стихотворение «Портрет трагедии» (ПСН).
Смерть в погоне напрасной
(будто ищут воров).
Будет отныне красным
млеко этих коров.
В красном, красном вагоне,
с красных, красных путей,
в красном, красном бидоне —
красных поить детей [576].
С этим стихотворением произошла странная история – Бродский забыло нем, составляя «Пейзаж с наводнением». Составитель внес его в книгу при переиздании в 2000 году. Оно датировано июлем 1991 года и открывает своего рода «театральный цикл» из четырех частей. За «Портретом трагедии» в книге следуют стихи для постановки «Медеи» Еврипида – «Театральное» и «Храм Мельпомены». Соблазнительно спекулировать относительно причин, по которым Бродский вытеснил это немаленькое и, несомненно, принципиально значительное стихотворение из памяти. Потому что наступил счастливый период в личной жизни? Потому что окончательно разделался с темой? Но на самом деле мы ничего об этом не знаем.
«Портрет трагедии» – стихотворение в не меньшей степени итоговое, чем «Aere perennius» и «Меня упрекали во всем, окромя погоды...». В нем можно обнаружить рекапитуляцию всех основных мотивов поэзии Бродского за предшествующие тридцать лет. Например, тот же мотив звезды:
Звезда бывала в стихах Бродского и местом встречи разлученных любовников в космосе («Пенье без музыки», КПЭ),и отеческим взглядом Бога («Рождественская звезда», ПСН),и слезой отчаяния («В Озерном краю», ЧP),и лодкой, набитой обездоленными беженцами («Снег идет, оставляя весь мир в меньшинстве...», У).Звезда – точка встречи человеческого страдания и космической любви. Здесь она и катящаяся по скуле слеза, и, во второй части сравнения, катящиеся на Восток вагоны, то есть те, что увозили на муки и смерть Мандельштама и сотни тысяч других мучеников ГУЛАГа.
Прижаться к щеке трагедии! К черным кудрям Горгоны,
к грубой доске с той стороны иконы,
с катящейся по скуле, как на Восток вагоны,
звездою...
И рифма, звучащая в этом отрывке, встречалась прежде. В «Пятой годовщине» (У)Бродский говорил:
Выясняется, что рифма эта действительно значимая, о чем можно было только догадываться в «Пятой годовщине»: оборотная сторона иконы – щит Персея. Из иконы на верующего смотрит горний мир, а с обратной стороны – хтоническое чудовище, воплощение шевелящегося хаоса, его взгляд смертелен.
...я не любил жлобства, не целовал иконы,
и на одном мосту чугунный лик Горгоны
казался в тех краях мне самым честным ликом.
Щит Персея – зеркало. Приглашая в начале стихотворения вглядеться в лицо трагедии, Бродский сперва видит самого себя:
Первое, что бросается в глаза, это морщины. И далее в стихотворении даны возрастающе отталкивающие детали болезни и разложения плоти. Соответствует деталям и лексика стихотворения: «по морде», «блюя», «с дрыном», «махала ксивой». Это в прежние времена трагедия «была красивой». В мире Софокла и Расина трагическим было восстание человека против божественного предопределения, сил судьбы. В мире Беккета и Бродского трагична сама телесность человека на ее неизбежном пути к смерти и разложению. Аристотель описывает трагедию как самый благопристойный из жанров. Она должна быть разумной («Поэтика», глава 6) и избегать низкого словесного выражения («Поэтика», глава 22). «Портрет трагедии», с его геронто-, если не некрофильными арабесками, непристоен:
Заглянем в лицо трагедии. Увидим ее морщины,
ее горбоносый профиль, подбородок мужчины.
Вместо «достойного словесного выражения» трагедия у Бродского должна непристойно мычать:
Рухнем в объятья трагедии с готовностью ловеласа!
Погрузимся в ее немолодое мясо.
Прободаем ее насквозь, до пружин матраса.
Гнусное соитие с воющей «ы» трагедией намекает на русскую похабщину – «Гусарскую азбуку» Лонгинова: «Ы-буква слов не начинает. / „Ы!“ – блядь кричит, когда кончает» [580]. Вот к чему (кому) приравнивается трагедия у Бродского, и все стихотворение есть вызов хаосу, распаду материи. Это развернутая метафора того, что в кратчайшем варианте звучит как сказанное в лицо смерти: «Fuck you!»
Из гласных, идущих горлом,
выбери «ы», придуманное монголом [579],
сделай его существительным, сделай его глаголом,
наречьем и междометием. «Ы» – общий вдох и выдох!
«Ы» мы хрипим, блюя от потерь и выгод,
либо кидаясь к двери с табличкой «выход».
Но там стоишь ты, с дрыном, глаза навыкат.
Смерть
Было весьма вероятно, что болезнь постепенно сделает Бродского не способным к работе инвалидом и что он умрет на больничной койке или операционном столе. Но «приходит смерть к нему, как тать, / И жизнь внезапу похищает» (Державин). Вечером в субботу 27 января 1996 года он набил свой видавший виды портфель рукописями и книгами, чтобы завтра взять с собой в Саут-Хедли. В понедельник начинался весенний семестр. Пожелав жене спокойной ночи, он сказал, что ему нужно еще поработать, и поднялся к себе в кабинет. Там она и обнаружила его утром – на полу. Он был полностью одет. На письменном столе рядом с очками лежала раскрытая книга – двуязычное издание греческих эпиграмм. В вестернах, любимых им за «мгновенную справедливость», о такой смерти говорят одобрительно: «Не died with his boots on» («Умер в сапогах»). Сердце, по мнению медиков, остановилось внезапно.
Первоначально планировалось похоронить Бродского в Саут-Хедли. Он сам полагал, что там будет его могила. Но этот план по разным причинам пришлось отвергнуть. Из России от депутата Государственной думы Галины Старовойтовой пришла телеграмма с предложением перевезти тело поэта в Петербург и похоронить его на Васильевском острове, но это означало бы решить за Бродского вопрос о возвращении на родину. К тому же могила в Петербурге была бы труднодоступной для семьи. Да и не любил Бродский, возможно, как раз из-за его популярности, свое юношеское стихотворение со строками «На Васильевский остров / я приду умирать...». Вероника Шильц, многолетний ближайший друг и адресат нескольких стихотворений, и Бенедетта Кравери, которой посвящены «Римские элегии», договорились с властями Венеции о месте на старинном кладбище Сан-Микеле [581].
Бродского похоронили на протестантском участке кладбища, поскольку на католическом и православном не разрешается хоронить людей без вероисповедания. Небольшой участок напоминает сельский погост, но за кирпичной стеной плещутся волны венецианской лагуны. На скромном мраморном надгробии слова из элегии Проперция: Letum поп omnia finit [582] .
Сюзан Зонтаг заметила, что Венеция – идеальное место для могилы Бродского, поскольку Венеция нигде. «Нигде» – это тот же обратный адрес, который Бродский дает в начале одного из своих самых прекрасных лирических стихотворений: «Ниоткуда с любовью...».
Первоначально планировалось похоронить Бродского в Саут-Хедли. Он сам полагал, что там будет его могила. Но этот план по разным причинам пришлось отвергнуть. Из России от депутата Государственной думы Галины Старовойтовой пришла телеграмма с предложением перевезти тело поэта в Петербург и похоронить его на Васильевском острове, но это означало бы решить за Бродского вопрос о возвращении на родину. К тому же могила в Петербурге была бы труднодоступной для семьи. Да и не любил Бродский, возможно, как раз из-за его популярности, свое юношеское стихотворение со строками «На Васильевский остров / я приду умирать...». Вероника Шильц, многолетний ближайший друг и адресат нескольких стихотворений, и Бенедетта Кравери, которой посвящены «Римские элегии», договорились с властями Венеции о месте на старинном кладбище Сан-Микеле [581].
Бродского похоронили на протестантском участке кладбища, поскольку на католическом и православном не разрешается хоронить людей без вероисповедания. Небольшой участок напоминает сельский погост, но за кирпичной стеной плещутся волны венецианской лагуны. На скромном мраморном надгробии слова из элегии Проперция: Letum поп omnia finit [582] .
Сюзан Зонтаг заметила, что Венеция – идеальное место для могилы Бродского, поскольку Венеция нигде. «Нигде» – это тот же обратный адрес, который Бродский дает в начале одного из своих самых прекрасных лирических стихотворений: «Ниоткуда с любовью...».
От автора
Щедрую поддержку в работе над литературной биографией Иосифа Бродского я получил от колледжа, где работаю
(Dartmouth Senior Faculty Grant,1997), а также от фонда Уайтинга
(Whiting Travel Grant,1997) и Мемориального фонда Гуггенхейма
(Guggenheim Fellowship,2000).
Довести до конца этот проект было бы невозможно без постоянного дружеского сотрудничества вдовы поэта Марии Бродской и Энн Шеллберг, которым Бродский доверил распоряжение своим литературным наследием.
Я глубоко благодарен Дэвиду Макфадиену, который позволил мне воспользоваться результатами его изысканий в архиве Бродского, хранящемся в Российской национальной библиотеке (Санкт-Петербург), а также Якову Гордину, Михаилу Мильчику, Евгению и Надежде Рейнам, Людмиле Штерн, Эре Коробовой, Борису Шварцману за предоставленные ими фотографии и рисунки.
Внимательными и строгими читателями этой книги в рукописи были А. Ю. Арьев, Д. Л. Быков, П. Л. Вайль, Томас Венцлова, Г. И. Гинзбург-Восков, Я. А. Гордин, М. В. Гронас, А. С. Кушнер, Н. П. Лосева, В. Р. Марамзин, В. П. Полухина, Джеральд Смит и Барри Шерр. Им всем – моя сердечная признательность. Благодарю издательство «Молодая гвардия» за кропотливую и профессиональную работу над книгой.
Лев Лосев
Довести до конца этот проект было бы невозможно без постоянного дружеского сотрудничества вдовы поэта Марии Бродской и Энн Шеллберг, которым Бродский доверил распоряжение своим литературным наследием.
Я глубоко благодарен Дэвиду Макфадиену, который позволил мне воспользоваться результатами его изысканий в архиве Бродского, хранящемся в Российской национальной библиотеке (Санкт-Петербург), а также Якову Гордину, Михаилу Мильчику, Евгению и Надежде Рейнам, Людмиле Штерн, Эре Коробовой, Борису Шварцману за предоставленные ими фотографии и рисунки.
Внимательными и строгими читателями этой книги в рукописи были А. Ю. Арьев, Д. Л. Быков, П. Л. Вайль, Томас Венцлова, Г. И. Гинзбург-Восков, Я. А. Гордин, М. В. Гронас, А. С. Кушнер, Н. П. Лосева, В. Р. Марамзин, В. П. Полухина, Джеральд Смит и Барри Шерр. Им всем – моя сердечная признательность. Благодарю издательство «Молодая гвардия» за кропотливую и профессиональную работу над книгой.
Лев Лосев
Хронология жизни и творчества И. А. Бродского
(
Составлена В. П. Полухиной при участии Л. В. Лосева)
1903
, 7 ноября —в Петербурге в семье владельца типографии родился Александр Иванович Бродский, отец поэта.
1905 , 17 июня —в Двинске (ныне Даугавпилс, Латвия) в семье агента по продаже американских швейных машин «Зингер» родилась Мария Моисеевна Вольперт, мать поэта.
1940 , 24 мая —в Ленинграде, в клинике профессора Тура на Выборгской стороне родился Иосиф Александрович Бродский.
В Европе уже почти девять месяцев идет Вторая мировая война. Немцы оккупировали Польшу, Бельгию, Францию и бомбят Лондон. Советский Союз заключает мир с Финляндией и присоединяет Карельский перешеек к северу от Ленинграда. В результате пакта с нацистской Германией СССР оккупирует прибалтийские страны, Западную Украину и Бессарабию. Внутри страны волна террора 1937—1938 годов пошла на спад, хотя НКВД под руководством своего нового наркома Л. П. Берии расширяет систему лагерей (ГУЛАГ). В Москве расстреляны И. Э. Бабель и В. Э. Мейерхольд, умер М. А. Булгаков. Отбыв срок заключения и ссылки в Караганде, художник В. В. Стерлигов поселяется в подмосковном городе Петушки. Арестованный вместе с ним, но освобожденный раньше П. И. Басманов выставляет свои работы в Ленинградском союзе художников. Б. Л. Пастернак переводит «Гамлета». М. И. Цветаева зарабатывает 770 рублей в месяц переводами и литературными консультациями; за комнату и питание в дачном поселке, в котором она живет с сыном-подростком, надо платить 1080 рублей в месяц. Летом выходит первый после 1922 года сборник стихов А. А. Ахматовой «Из шести книг», который той же осенью изымается из магазинов и библиотек; Ахматова начинает работу над «Поэмой без героя», в октябре переносит первый инфаркт.
Роберт Музиль в Швейцарии продолжает работу над романом «Человек без свойств». Выходит первая после переселения в США книга У. X. Одена «Как-нибудь в другой раз» («Another Time»), включающая в себя стихи, которым предстоит стать классическими, в том числе «1 сентября 1939». Выходят романы Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол» и Уильяма Фолкнера «Деревушка». Нобелевская премия по литературе в 1940 году впервые с ее основания не присуждается из-за войны в Европе. В американском джазе расцвет эры свинга – стиля, для которого характерно сочетание сложной аранжировки с виртуозными импровизациями.
1941 , август —отец уходит в армию. Иосиф с матерью переселились на ул. Рылеева, д. 2, кв. 10 (дом на Обводном был разбомблен в том же 1941-м).
22 июня гитлеровские войска вторгаются в СССР. В сентябре начинается блокада Ленинграда. 29 сентября немцы расстреливают в киевском Бабьем Яру тридцать тысяч евреев. 7 декабря 1941 года японская авиация бомбит Перл-Харбор, США вступают во Вторую мировую войну.
Объявлены первые лауреаты новой Сталинской премии по литературе: А. Н. Толстой, М. А. Шолохов, Н. Н. Асеев, Н. С. Тихонов, К. М. Симонов и др. 23 августа арестован Д. И. Хармс. 31 августа в Елабуге повесилась М. И. Цветаева. 20 декабря расстрелян (по другим сведениям, умер в заключении от дизентерии) А. И. Введенский. Б. Л. Пастернак заканчивает перевод «Ромео и Джульетты», участвует в противовоздушной обороне Москвы. Уходят в армию со студенческой скамьи Б. А. Слуцкий и А. И. Солженицын.
1942 , 21 апреля —после блокадной зимы Мария Моисеевна с сыном уехала в эвакуацию в Череповец. По рассказам Натальи Грудининой (в передаче Виктора Кривулина) Мария Моисеевна доверительно сказала ей, что женщина, которая присматривала за маленьким Иосифом в Череповце, крестила его.
В оккупированной Франции Альбер Камю публикует роман «Чужой» и философское эссе «Миф о Сизифе» – один из фундаментальных текстов французского экзистенциализма. Т. С. Элиот заканчивает «Четыре квартета». Роберт Музиль умирает в Швейцарии, не закончив работу над «Человеком без свойств».
1943 – в феврале завершен разгром немецких войск под Сталинградом; в одной из решающих битв Второй мировой войны погибло более миллиона человек с обеих сторон. Выходит первая с 1934 года книга стихов Б. Л. Пастернака «На ранних поездах». Выходит трактат Жана Поля Сартра «Бытие и ничто».
1944 —возвращение семьи в Ленинград. Иосиф выучил наизусть первое стихотворение Пушкина.
31 июля во время разведывательного полета над Средиземным морем погибает Антуан де Сент-Экзюпери. Выходит сборник стихов Уистана Одена «На время» («For the Time Being»).
1945 , 9 мая – капитуляция Германии, окончание Второй мировой войны в Европе. В феврале на фронте арестован А. И. Солженицын. Осенью Ахматову навещает в Ленинграде первый секретарь британского посольства Исайя Берлин.
1946 – в речи, произнесенной перед студентами и преподавателями Фул-тонского колледжа в США, Уинстон Черчилль говорит о том, что между востоком и западом Европы опустился «железный занавес». 14 августа выходит постановление ПК ВКП(б) «О журналах "Звезда " и „Ленинград“», до предела ужесточившее идеологический контроль над культурой. Уничтожен тираж книги стихов Ахматовой. Герой войны маршал Г. К. Жуков подвергается опале.
1947 , сентябрь —Иосиф пошел в школу № 203 на ул. Салтыкова-Щедрина (Кирочной), бывшую Анненшуле.
Вышел роман Альбера Камю «Чума».
1948 —отец вернулся из армии (из Китая) и поступил на работу в Военно-морской музей, где заведовал фотолабораторией.
Начало кампании по «борьбе с космополитизмом» (гонения на евреев), продолжавшейся до смерти Сталина в 1953 году. 30 января Б. Л. Пастернак читает группе московских актеров стихи из романа, над которым работает: «Зимняя ночь», «Гамлет», «Рождественская звезда» и др.
Т. С. Элиот публикует «Заметки к определению культуры»; в этом же году он получает Нобелевскую премию по литературе. Роман Уильяма Фолкнера «Осквернитель праха».
1949 – в ходе «Ленинградского дела» подверглась репрессиям партийная верхушка города. 6 октября арестована возлюбленная Б. Л. Пастернака Ольга Ивинская. 6 ноября арестован (в третий раз) сын Ахматовой Л. П. Гумилев.
Нобелевскую премию по литературе получает Уильям Фолкнер.
Джазовый трубач Майлз Дэвис выпускает альбом «Birth of the Cool», знаменующий наступление эры изысканного «нового джаза». Другие выдающиеся представители этого направления – Кенни Кларк, Диззи Гиллеспи, Чарли Паркер и Телониус Монк.
1950 —в рамках чистки офицерского корпуса от лиц еврейской национальности А. И. Бродский был демобилизован, после чего перебивался мелкими заметками в ленинградских газетах, фотографировал для ведомственных многотиражек. После 3-го класса Бродский перешел в школу № 196 на Моховой улице.
В течение года Б. Л. Пастернак переносит два инфаркта, работа над романом прерывается.
1951 – 5 января в Москве умер Андрей Платонов.
Вышли трактат Альбера Камю «Человек бунтующий», роман Сэмюела Беккета «Малон умирает», роман Уильяма Фолкнера «Реквием по монахине», сборник стихов Уистана Одена «Ноны».
1905 , 17 июня —в Двинске (ныне Даугавпилс, Латвия) в семье агента по продаже американских швейных машин «Зингер» родилась Мария Моисеевна Вольперт, мать поэта.
1940 , 24 мая —в Ленинграде, в клинике профессора Тура на Выборгской стороне родился Иосиф Александрович Бродский.
В Европе уже почти девять месяцев идет Вторая мировая война. Немцы оккупировали Польшу, Бельгию, Францию и бомбят Лондон. Советский Союз заключает мир с Финляндией и присоединяет Карельский перешеек к северу от Ленинграда. В результате пакта с нацистской Германией СССР оккупирует прибалтийские страны, Западную Украину и Бессарабию. Внутри страны волна террора 1937—1938 годов пошла на спад, хотя НКВД под руководством своего нового наркома Л. П. Берии расширяет систему лагерей (ГУЛАГ). В Москве расстреляны И. Э. Бабель и В. Э. Мейерхольд, умер М. А. Булгаков. Отбыв срок заключения и ссылки в Караганде, художник В. В. Стерлигов поселяется в подмосковном городе Петушки. Арестованный вместе с ним, но освобожденный раньше П. И. Басманов выставляет свои работы в Ленинградском союзе художников. Б. Л. Пастернак переводит «Гамлета». М. И. Цветаева зарабатывает 770 рублей в месяц переводами и литературными консультациями; за комнату и питание в дачном поселке, в котором она живет с сыном-подростком, надо платить 1080 рублей в месяц. Летом выходит первый после 1922 года сборник стихов А. А. Ахматовой «Из шести книг», который той же осенью изымается из магазинов и библиотек; Ахматова начинает работу над «Поэмой без героя», в октябре переносит первый инфаркт.
Роберт Музиль в Швейцарии продолжает работу над романом «Человек без свойств». Выходит первая после переселения в США книга У. X. Одена «Как-нибудь в другой раз» («Another Time»), включающая в себя стихи, которым предстоит стать классическими, в том числе «1 сентября 1939». Выходят романы Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол» и Уильяма Фолкнера «Деревушка». Нобелевская премия по литературе в 1940 году впервые с ее основания не присуждается из-за войны в Европе. В американском джазе расцвет эры свинга – стиля, для которого характерно сочетание сложной аранжировки с виртуозными импровизациями.
1941 , август —отец уходит в армию. Иосиф с матерью переселились на ул. Рылеева, д. 2, кв. 10 (дом на Обводном был разбомблен в том же 1941-м).
22 июня гитлеровские войска вторгаются в СССР. В сентябре начинается блокада Ленинграда. 29 сентября немцы расстреливают в киевском Бабьем Яру тридцать тысяч евреев. 7 декабря 1941 года японская авиация бомбит Перл-Харбор, США вступают во Вторую мировую войну.
Объявлены первые лауреаты новой Сталинской премии по литературе: А. Н. Толстой, М. А. Шолохов, Н. Н. Асеев, Н. С. Тихонов, К. М. Симонов и др. 23 августа арестован Д. И. Хармс. 31 августа в Елабуге повесилась М. И. Цветаева. 20 декабря расстрелян (по другим сведениям, умер в заключении от дизентерии) А. И. Введенский. Б. Л. Пастернак заканчивает перевод «Ромео и Джульетты», участвует в противовоздушной обороне Москвы. Уходят в армию со студенческой скамьи Б. А. Слуцкий и А. И. Солженицын.
1942 , 21 апреля —после блокадной зимы Мария Моисеевна с сыном уехала в эвакуацию в Череповец. По рассказам Натальи Грудининой (в передаче Виктора Кривулина) Мария Моисеевна доверительно сказала ей, что женщина, которая присматривала за маленьким Иосифом в Череповце, крестила его.
В оккупированной Франции Альбер Камю публикует роман «Чужой» и философское эссе «Миф о Сизифе» – один из фундаментальных текстов французского экзистенциализма. Т. С. Элиот заканчивает «Четыре квартета». Роберт Музиль умирает в Швейцарии, не закончив работу над «Человеком без свойств».
1943 – в феврале завершен разгром немецких войск под Сталинградом; в одной из решающих битв Второй мировой войны погибло более миллиона человек с обеих сторон. Выходит первая с 1934 года книга стихов Б. Л. Пастернака «На ранних поездах». Выходит трактат Жана Поля Сартра «Бытие и ничто».
1944 —возвращение семьи в Ленинград. Иосиф выучил наизусть первое стихотворение Пушкина.
31 июля во время разведывательного полета над Средиземным морем погибает Антуан де Сент-Экзюпери. Выходит сборник стихов Уистана Одена «На время» («For the Time Being»).
1945 , 9 мая – капитуляция Германии, окончание Второй мировой войны в Европе. В феврале на фронте арестован А. И. Солженицын. Осенью Ахматову навещает в Ленинграде первый секретарь британского посольства Исайя Берлин.
1946 – в речи, произнесенной перед студентами и преподавателями Фул-тонского колледжа в США, Уинстон Черчилль говорит о том, что между востоком и западом Европы опустился «железный занавес». 14 августа выходит постановление ПК ВКП(б) «О журналах "Звезда " и „Ленинград“», до предела ужесточившее идеологический контроль над культурой. Уничтожен тираж книги стихов Ахматовой. Герой войны маршал Г. К. Жуков подвергается опале.
1947 , сентябрь —Иосиф пошел в школу № 203 на ул. Салтыкова-Щедрина (Кирочной), бывшую Анненшуле.
Вышел роман Альбера Камю «Чума».
1948 —отец вернулся из армии (из Китая) и поступил на работу в Военно-морской музей, где заведовал фотолабораторией.
Начало кампании по «борьбе с космополитизмом» (гонения на евреев), продолжавшейся до смерти Сталина в 1953 году. 30 января Б. Л. Пастернак читает группе московских актеров стихи из романа, над которым работает: «Зимняя ночь», «Гамлет», «Рождественская звезда» и др.
Т. С. Элиот публикует «Заметки к определению культуры»; в этом же году он получает Нобелевскую премию по литературе. Роман Уильяма Фолкнера «Осквернитель праха».
1949 – в ходе «Ленинградского дела» подверглась репрессиям партийная верхушка города. 6 октября арестована возлюбленная Б. Л. Пастернака Ольга Ивинская. 6 ноября арестован (в третий раз) сын Ахматовой Л. П. Гумилев.
Нобелевскую премию по литературе получает Уильям Фолкнер.
Джазовый трубач Майлз Дэвис выпускает альбом «Birth of the Cool», знаменующий наступление эры изысканного «нового джаза». Другие выдающиеся представители этого направления – Кенни Кларк, Диззи Гиллеспи, Чарли Паркер и Телониус Монк.
1950 —в рамках чистки офицерского корпуса от лиц еврейской национальности А. И. Бродский был демобилизован, после чего перебивался мелкими заметками в ленинградских газетах, фотографировал для ведомственных многотиражек. После 3-го класса Бродский перешел в школу № 196 на Моховой улице.
В течение года Б. Л. Пастернак переносит два инфаркта, работа над романом прерывается.
1951 – 5 января в Москве умер Андрей Платонов.
Вышли трактат Альбера Камю «Человек бунтующий», роман Сэмюела Беккета «Малон умирает», роман Уильяма Фолкнера «Реквием по монахине», сборник стихов Уистана Одена «Ноны».