Лоуэлл Элизабет. Только моя (Колорадо - 2)

   Вздохнув оттого, что потеряла приятного собеседника, Джессика отвернулась. Она бросила тоскливый взгляд на джинсы и рубашку, которые Вулф отверг, но не сделала попытки вновь вернуться к ним. Она до сих пор была в шоке от того примитивного собственнического чувства, которое продемонстрировал муж. Ей хотелось объяснить Вулфу, что нет причины для ревности, что она готова за один только добрый взгляд Вулфа отдать недельную доброту Рейфа.
   В то же время даже малая толика доброты, даже от незнакомца - это лучше, чем ничего.
   Джессика вернулась к прилавку, где продавались товары, указанные в списке, узнала, что Вулф уже заплатил за покупки, и дождалась долговязого мальчика-подростка, который должен был их упаковать. Дело двигалось бы гораздо быстрее, если бы парнишка смотрел на то, что делает, а не на рыжий локон, выбившийся у нее из-под шляпы. Шелковистый блеск завитка чаровал паренька, равно как мягкий иностранный акцент.
   - Все готово? - спросила наконец Джессика.
   Увидев, что его взгляд перехватили, парнишка покраснел до корней плохо подстриженных волос.
   - Простите, мэм. Я никогда не думал, что в жизни есть такие люди, как в сказках, которые мне читала мама.
   - Очень мило с твоей стороны, - сказала Джессика, пряча улыбку. Это нескрываемое простодушное восхищение было как бальзам для множества ран, причиненных гневом Вулфа. - Давай я подержу дверь. У тебя слишком много пакетов.
   Джессика открыла дверь, подхватила падавший пакет и подобрала юбки над щиколотками, чтобы не испачкать их грязью и навозом на улице. Она посмотрела в обе стороны и едва успела увернуться, когда по улице с немыслимой скоростью проскакал всадник, улюлюкая и размахивая, словно шпагой, пустой бутылкой. Одновременно он беспрерывно палил из своего шестизарядного револьвера. Зрелище было бы более впечатляющим, если бы лошадь не остановилась вдруг на полном скаку и всадник не полетел бы через ее голову в навозную жижу.
   - Будьте осторожны, мэм, - предупредил паренек. - Город стал очень неспокойным, с тех пор как здесь прозвучало слово "золото".
   - Золото?
   - Где-то в горах. В районе Сан-Хуана.
   - Мы как раз туда и направляемся.
   - Я так и думал.
   - Почему?
   - Ваш муж платил чистым золотом, - просто объяснил парнишка. - Купил лошадей на конском дворе тоже, за золото... Это слово пронеслось здесь, словно лесной пожар.
   Когда они приблизились к фургону, парнишка неуверенно посмотрел на Джессику.
   - Скажите вашему мужу, чтобы он поостерегся, мэм. Я слышал, что Вулф Лоунтри отличный боец, но он один. Мне очень не хотелось бы, чтобы такая славная леди попала в беду.
   Джессика посмотрела на светло-коричневые брови паренька и подумала, что во многих отношениях он был старше, чем ей показалось с первого взгляда. Видимо, жизнь в пограничной полосе рано взрослит человека. Парнишке было, по крайней мере, лет на шесть меньше, чем ей, но он вполне зрело рассуждал о суровости жизни.
   - Спасибо, - поблагодарила она мягко. - Вулф постарается.
   - Так что у нас тут? - послышался чей-то грубый голос, заглушивший фразу Джессики. - Так, шикарная одежда для городишки вроде этого. Шикарно хорошенькая девчонка, это точно... Ну-ка, подойди сюда, конфетка... Старик Ральф желает посмотреть на тебя.
   Джессика словно не слышала стоящего у тыльной стороны фургона мужчину, на котором была куртка для верховой езды и забрызганные грязью брюки.
   - Положи пакеты в заднюю часть фургона, - сказала она парнишке.
   Говоря это, она забралась на сиденье. Под прикрытием широких юбок она нащупала кнут.
   - Мэм, - нерешительно произнес парнишка. Его лицо побледнело, голос был напряжен.
   - Спасибо. Теперь возвращайся в магазин.
   Она ободряюще улыбнулась парнишке, желая поскорее выпроводить его из зловещей толпы вокруг фургона.
   - Иди, пожалуйста. Мой муж скоро придет сюда. Может быть, ты узнаешь, что его задерживает?
   - Да, мэм!
   Ральф протянул руку, но парнишка юркнул в сторону, уклонившись от руки. Он помчался к конюшне, разбрасывая комья грязи на бесу.
   Джессика до боли сжала рукоятку кнута. Она сидела, спокойно глядя на горизонт, как будто была одна. Однако громогласные комментарии свидетельствовали об обратном. Слышать их ей совершенно не хотелось.
   Тяжелая, грязная рука коснулась ее юбки.
   - Господи, я не трогал рукой такой мягкой материи со времен Атланты... А под низом еще мягче.
   Несколько человек громко засмеялись. Смех был грубый и противный, как уличная грязь.
   Немногочисленные горожане, достаточно смелые, чтобы пройти мимо гудящего салуна на Главной улице, видели, что происходит, однако вмешиваться не решались. Восемь человек возле фургона были основательно вооружены и пьяны, и справиться с ними было непросто. Они выглядели весьма грозной бандой.
   К тому же Джессика в глазах горожан была всего лишь женой полукровки. Это было не слишком хорошей рекомендацией для пограничного города, где полагали, что индейцы ничем не лучше шелудивых собак.
   - Говорят, что на ней шелковое нижнее белье, - выкрикнул один из мужчин.
   Рука Ральфа дернула Джессику за край юбки.
   - Так что, конфетка, ты-таки да или ты-таки нет?
   Этот перл остроумия вызвал взрыв такого хохота, что один из мужчин едва удержался на ногах и вынужден был привалиться к фургону.
   - Ну-ка, - сказал Ральф, - покажи парням краешек ножки.
   Джессика продолжала сидеть неподвижно, устремив взгляд вдаль.
   - Ты смотри на меня, когда я с тобой говорю, - рявкнул он. - Любая шлюха, которая спит с полукровкой, должна быть благодарна, что белый человек хотя бы дотронется до нее.
   Когда Джессика почувствовала, что мужская рука пытается поднять край ее юбки, она высвободила кнут и ударила рукояткой по переносице Ральфа изо всех своих маленьких сил. Заорав от злости и боли, Ральф отпустил юбку и схватился за лицо. Между его пальцами показалась кровь. Прежде чем Джессика успела повернуться к другим нападающим, Ральф схватил ее за запястье, пытаясь сдернуть с сиденья.
   Раздался звук, похожий на пистолетный выстрел, на который наложился чей-то дикий вопль. Рука на запястье Джессики разжалась. Уголком глаза она увидела, что к ней бежит Рейф, с невероятным искусством размахивая гибким бичом Его левая рука едва шевелилась, а бич словно стлался перед ним. Снова раздался резкий звук. Шляпа у одного из нападающих подпрыгнула вверх и приземлилась в грязь, развалившись надвое.
   Внезапно стоявшие стали суетливо шарить руками под куртками.
   - У них оружие! - закричала что было сил Джессика.
   Она сильно ударила кнутом ближайшего мужчину, но было ясно, что этим дело не кончится. Пятеро других были здоровы и невредимы, а из салуна бежали еще четверо, и все были вооружены.
   - Ложись! - заорал Рейф.
   Но Джессика не обратила внимания на этот крик, потому что работала кнутом.
   Бич Рейфа просвистел опять, но на этот раз он очень мягко обмотался вокруг талии Джессики. А вот рывок Рейфа отнюдь не был мягким. Словно из катапульты, ее выбросило из фургона прямо ему в руки. Зажатая между стенкой фургона и огромным телом Рейфа, Джессика не могла во всех деталях наблюдать за ходом развернувшейся баталии.
   То, что она увидела, поразило ее. Вулф появился на улице около конюшни ярдах в двухстах. Он на ходу стрелял в нападавших, мгновенно вгоняя в патронник новый патрон. Пули прямо-таки свистели вокруг фургона. Этот град огня заставил всех залечь.
   По-видимому, жизнь нападающим спасло лишь то, что Джессика находилась в центре побоища.
   - Черт побери, этот человек умеет стрелять, - сказал Рейф с уважением.
   В стрельбе наступила пауза.
   - Джесси! - завопил Вулф
   - Все в порядке! - откликнулась она.
   - На вашем месте, ребятки, - проговорил Рейф спокойным тоном, - я бы постарался отползти по этой грязи как можно дальше, пока Лоунтри перезаряжает.
   Тем временем Вулф сменил ружье на карабин и вновь открыл огонь. Лежащие мужчины во всю длину распластались на земле. У них была возможность оценить совет Рейфа.
   - Забирайтесь в фургон, мэм, - сказал Рейф.
   Джессика схватилась за деревянный выступ.
   Рейф отступил назад, чтобы видеть всех мужчин.
   - Опустите головы вниз, ребятки, иначе потеряете их.
   Это было единственное, что он сказал. Бич в его руке задвигался, как живой. Он безостановочно хлестал поверженных мужчин, сбивал с них шляпы, бил по пальцам, если те норовили достать спрятанное оружие. Сейчас не было слышно громких, как пистолетные выстрелы, хлопков, слышалось лишь шипенье, когда кожа бича "ласкала" кожу человека.
   Один из мужчин застонал и перекрестился.
   - Хорошая идея, - одобрительно произнес Рейф. - Никогда не поздно для человека приобщиться к религии.
   К фургону подбежал Вулф с карабином в руке. За ним мальчик из лавки нес незаряженное ружье. Вулф поочередно подходил к перепуганным мужчинам, переворачивая их ботинком и запоминая лица. Они таращились на него, понимая, что были на волосок от смерти.
   Когда Вулф запомнил последнего, он отступил назад.
   - Если я увижу кого-нибудь из вас возле моей жены - убью!
   Джессика посмотрела на Вулфа - и у нее не возникло сомнения относительно его слов. И хотя она пыталась убедить себя, что эта угроза приводит ее в ужас, никакого ужаса она не испытывала. Она понимала, что могли сделать с ней эти опустившиеся до скотского состояния люди, для которых существовал лишь ее пол.
   - Считаю до десяти, - сказал Вулф, заряжая карабин. Вроде бы нейтральный тон его звучал более грозно, чем крик. - Если кто-то окажется на виду, когда я закончу счет, буду стрелять. Один... Два... Три... Четыре...
   Мужчины отчаянно выкарабкивались из грязи, поднимались на ноги и, спотыкаясь, разбегались по улице. Многие из них хромали, у некоторых бездействовала рука. Один вообще остался лежать в грязи.
   Джессика почему-то не удивилась, что лежал тот, кто назывался Ральфом. Он был мертв. Не был этим удивлен и Рейф. Он поднял взгляд от неподвижно лежащего мужчины и кивнул Вулфу.
   - Хорошая работа, Лоунтри. Вы подтвердили свою репутацию. Но вы один, а до Кэла путь далек.
   Взгляд темно-синих глаз Вулфа, который он бросил на Рейфа, загоняя в патронник патрон, трудно было назвать дружелюбным.
   - Какое вам дело, черт возьми, куда мы держим путь?
   9
   - Рейф - брат образца добродетели, - быстро проговорила Джессика, становясь между двумя мужчинами. Напряженную паузу первым нарушил Вулф.
   - Брат Виллоу? - спросил он, глядя поверх головы Джессики на красавца-блондина.
   Рейф кивнул.
   В лице Вулфа, еще не остывшего от жара баталии, произошла легкая перемена. Пошла на убыль агрессивность, которую он, можно сказать, источал из-за того, что Рейф стоял так близко к Джессике, Некоторое время Вулф внимательно рассматривал гиганта. Наконец медленно кивнул.
   - Я должен был догадаться, - сказал Вулф. - Та же манера растягивать слова, тот же цвет волос, тот же кошачий разрез глаз. - Он в первый раз улыбнулся Рейфу, спустил с боевого взвода карабин и протянул правую руку. Хотя, конечно, Виллоу посимпатичнее.
   - Надеюсь, что так. - Рейф широко улыбнулся и пожал протянутую руку. Думаю, вам не раз приходилось слышать, что вы не просто великолепный стрелок, вы сущий дьявол с ружьем.
   Джессика облегченно смотрела на их рукопожатие. Когда до этого она видела, как Рейф и Вулф пожирали друг друга глазами, словно уже были врагами, она испытала такое ощущение, будто по ее нервам скребли ножом.
   - Пожалуй, вы тоже показали себя дьяволом, - признал Вулф, помогая Джессике взобраться в фургон. - Кто бы мог подумать, что можно так владеть бичом! Никогда не видел ничего подобного! Вы погонщик?
   - Я джакару, помимо всего прочего. По-австралийски - погонщик коров. Там у них применяют вот такие бичи и собак для охраны. - Рейф помолчал, затем прибавил: - Обычно я путешествую один, но подозреваю, что мы едем в одно и то же место, а слишком многие знают о натуральном золоте в вашем кошельке.
   Вулф неторопливо кивнул.
   - Я тоже обычно путешествую один, но с Джессикой... - Он передернул плечами. - По правде говоря, я бы хотел, чтобы Калеб или Рено были поблизости. Я был бы рад иметь надежного человека за спиной.
   - Одного вы имеете.
   - Надеюсь, что это так. - Вулф широко улыбнулся. - Взбирайтесь наверх, Рейф Моран, и - добро пожаловать!
   Вулф повернулся к мальчику из лавки, который подбежал с инкрустированным золотом ружьем.
   - Господи-боже, мистер, я сроду не видал, чтобы вот так стреляли!.. И чтобы вот так бичом, - тараторил парнишка, поворачиваясь к Рейфу. - Тут и в черта можно поверить.
   - Лучше верь в бога, - сказал Рейф. - У черта хватает своих слуг.
   Вулф выудил неровный золотой самородок из кожаного кошелька.
   - Спасибо, что прибежал за мной на конюшню. Если когда-то понадобится помощь, позови Вулфа Лоунтри. Примчусь мигом. Можешь рассчитывать на меня.
   Парнишка вспыхнул.
   - Не надо платить мне, мистер. Я очень боялся за леди.
   - Мы все за нее боимся.
   Джессика скользнула взглядом по Вулфу, затем тепло улыбнулась мальчику.
   - Дружок! - окликнул его Рейф негромко.
   Парнишка оторвал взгляд от Джессики. Рейф бросил ему тяжелую серебряную монету. Тот ловко поймал ее.
   - Позаботься, чтобы кто-то прочитал молитву над покойником, - сказал Рейф, указывая кнутом на мертвого мужчину. - Слишком поздно, чтобы исправить, но мне говорили, что бессмертная душа откликается на добро, а наш бог - всепрощающий бог.
   - А священник Кормэн говорит по-другому, - пробормотал парнишка, прикидывая на руке вес монеты.
   - Выбери священника получше, - сухо посоветовал Рейф. - Жизнь достаточно тяжела и без стервятников в черных рясах, что каркают над тобой.
   Парнишка хихикнул:
   - Да, сэр.
   Новая монета сверкнула в воздухе и снова была поймана; парнишка с широкой улыбкой спрятал ее в карман. Он быстро зашагал по улице по направлению к лавке - он горел желанием рассказать о своем приключении соседям, которые наблюдали за происходящим из-за запертых дверей.
   Сиденье фургона качнулось и заскрипело, когда Вулф взгромоздился на него. Джессика подхватила вожжи и кнут, намереваясь, видимо, немедленно пуститься в путь. Вулф поднял черные брови в немом вопросе.
   - В салуне были еще люди, - сказала она просто.
   Вулф украдкой бросил взгляд на здание, кивнул и начал перезаряжать ружье, одновременно отодвигаясь, чтобы освободить место для Рейфа. Сиденье закачалось и заскрипело, громко жалуясь на то, как ему трудно выдерживать двух громадных мужчин.
   - Если вы обращаетесь со стадом хотя бы наполовину так здорово, как с бичом, Кэл решит, что он умер и попал в рай, - сказал Вулф, пока Джессика поворачивала лошадь к конюшне. - У него индейцы и один освобожденный раб ухаживают за табунами, и Рено помогает ему, когда не занят поисками золота, но Кэлу всегда не хватает рабочих рук. Когда придет пора весеннего отела, вы ему будете очень кстати.
   - Рено? - Рейф оторвал взгляд от бича, который продолжал с рассеянным видом очищать и скручивать. - Не тот ли это третий человек, который знает Сан-Хуан как свои пять пальцев? Вы и Калеб - двое первых, так мне говорили.
   - Рено знает страну лучше меня. Ему знаком каждый уголок... Я подозреваю, что Рено известен вам под другим именем, - сказал Вулф, явно предвкушая удовольствие.
   - Разве? - с характерным произношением, растягивая слово, переспросил Рейф.
   - Метью Моран, - изрек, словно выстрелил, Вулф.
   Было видно, как обрадовался Рейф.
   - Мэт? Он жив-здоров? В последнем своем письме он намекал, что попал в какую-то серьезную передрягу.
   - У Рено сейчас все отлично... если бы не его дурацкая тяга к золоту.
   - Вроде как у меня дурацкая тяга к дальним странам, - широко улыбнулся Рейф. - Ах, черт возьми!.. - Он оборвал себя, вспомнив о присутствии Джессики.
   Вулф еле заметно улыбнулся.
   - Так бывает со всеми, пока не находится такая жена, как Виллоу.
   В воздухе просвистел кнут и щелкнул по крупу буланой, тянущей фургон. Рейф бросил сочувственный взгляд на Джессику.
   - Или как ваша жена... Вы очень хорошо правите, мадам.
   Вулф прищурился, его лицо утратило расслабленное выражение. Рейф почувствовал, как напрягся человек, сидящий рядом с ним на узком сиденье.
   - Дело в том, что бродяга вроде меня, - продолжал Рейф невозмутимым тоном, бросив на Вулфа спокойный взгляд, - может просто любоваться красивыми вещами, не стремясь ими завладеть. Обладание связывает человека по рукам и ногам. Самое красивое для меня - тот восход, которого я еще не видел.
   С видимым усилием Вулф преодолел свой гнев. Злиться нелепо - Рейф всего лишь сказал добрые слова о Джессике. Но разумно это или нет - все будет продолжаться до тех пор, пока Джессика не образумится и не согласится на развод, чтобы избавить их обоих от этой двусмысленной ситуации.
   А пока что Вулф постоянно пытался сохранить самообладание, но это было все труднее с каждой ночью, с каждым днем, с каждой минутой, проведенной в обществе девушки, которой он никогда не обладал, никогда не будет и не может обладать. Его возбуждение в любую минуту готово было вылиться гневом.
   - Вы очень добры, - сказала Джессика Рейфу, также чувствуя напряжение Вулфа. - Но никто не может сравниться с образцом... э-э... с Виллоу. Мне предстоит очень здорово поработать над собой, чтобы стать хорошей женой на западный манер.
   Рейф нахмурился.
   - Вы слишком деликатно сложены, чтобы переносить все эти трудности.
   - У вас есть много общего с моим мужем. Вы оба измеряете силу мышцами.
   - По вполне веским причинам, - пробормотал Вулф.
   - По необоснованным причинам, - возразила Джессика. - Цветы - нежные, хрупкие и, стало быть, слабые в вашем мужском представлении. Тем не менее я скажу вам, великолепные и сильные мужчины, что буря, которая сокрушает могучий дуб, не страшна фиалкам, живущим у его подножья.
   Рейф быстро отвернулся, пытаясь скрыть изумление метким ответом Джессики. Он в раздумье взглянул на Вулфа, покачал головой и доброжелательно улыбнулся.
   - Она побила нас, Вулф.
   Вулф хмыкнул и в последний раз оглядел грязную улицу. Никого не было видно. Вулф надеялся, что этим все и закончится.
   - Я так понимаю, что вы хотите видеть Виллоу? - спросил Вулф, вновь обращаясь к великану-блондину, который смотрел на него с симпатией и нескрываемым удивлением.
   - Вообще-то я стал разыскивать Мэта, но услышал об одной леди из Вирджинии, которая поехала в прошлом году на розыски своего, как она называла, "мужа" - Метью Морана, прихватив пять арабских скакунов. - Рейф пожал плечами. - Я подумал, что это могла быть только Вилли. Она единственная девушка, у которой хватит смелости отправиться одной через дикую страну, чтобы найти брата, которого она не видела несколько лет.
   Лицо Вулфа тягчилось, он слегка улыбнулся.
   - Это Виллоу... После того как ее отлили, форму разбили и выбросили.
   Рейф заметил и тепло в голосе Вулфа, и тень, пробежавшую по лицу Джессики. Он приподнял шляпу, пригладил светлые волосы рукой, рывком водрузил шляпу снова на голову и поинтересовался, насколько ревнив Калеб Блэк.
   - Похоже, вы знаете Виллоу достаточно хорошо, - сказал Рейф Вулфу через некоторое время.
   - Достаточно хорошо.
   - А Кэла?
   Лишь сейчас Вулф уловил направление мыслей Рейфа. Он еле заметно улыбнулся.
   - Кэл - лучший друг, который когда-либо был у меня. Он такой же большой, как вы, в нем есть что-то от гранитной скалы, он похож на молнию с ружьем, и он любит Виллоу с такой силой и нежностью, которую трудно ожидать от такого сурового человека, как Калеб Блэк.
   Рейф приподнял брови.
   - А Виллоу?
   - Она отвечает ему тем же. Их любовь можно, кажется, потрогать. Когда видишь их вместе, понимаешь: бог знал, что делал, когда создал мужчину и женщину и отдал им землю для их детей.
   Джессика уловила убежденность и затаенную тоску в голосе Вулфа. Она не знала, рыдать ей или кричать от его преклонения перед женой своего лучшего друга.
   Вулф не заметил напряженного, строгого рта Джессики. Все его внимание было направлено на Рейфа, который обдумь вал то, что Вулф сказал, а также то, что не было произнесено. Наконец Рейф вздохнул и пошевелился, отчего сиденье жалобно заскрипело.
   - Рад слышать это, - признался Рейф. - Вилли была такая неженка. Я всегда боялся, что жизнь сломает ее, разобьет на мелкие кусочки.
   - Жизнь сломает образец добродетели? - зло усмехнулась Джессика, останавливая лошадь у платной конюшни. - Я сомневаюсь в этом, Рафаэль. Жизнь подавится совершенствами Виллоу.
   Произнеся это, Джессика затолкнула кнут в футляр. Когда она подняла голову, Вулф смотрел на нее с затаенным интересом, пытаясь определить степень ее гнева. Внезапно она поняла, что все эти восторги - просто один из способов ее уязвить. И все же она не могла ни остановить потока слов, ни уменьшить убийственную медоточивость в голосе.
   - Не пора ли нам, вместо того чтобы петь гимны образцу добродетели, отправиться в путь? - спросила Джессика. - Мы заставляем жителей города нервничать.
   - Это самая отвратительная экипировка, которую я когда-либо видел, сказал Рейф, пуская свою лошадь рядом с Джессикой, - а я кое-что повидал в своей бродячей жизни.
   Несмотря на смертельную усталость, Джессика распрямилась в дамском седле и благодарно посмотрела на Рейфа. Он отвлек ее от мыслей о несносном ветре.
   Всадников окружали громадные горы, вершины которых были закрыты свинцовыми облаками. Поднимаясь вверх, они как бы возвращались в зиму. Ветер вырывал клочья снега из облаков и сбивал из них сплошную белую завесу. Он хищно набрасывался на снег на земле, поднимал в воздух льдинки, превращая их в колючую терку, которая ранила незащищенную кожу.
   А хуже всего было то, что ветер голосил и стонал, словно старался вывести Джессику из душевного равновесия и напомнить о ночных кошмарах.
   - А в Австралии нет дамских седел? - быстро спросила Джессика, не в силах больше выносить ни этот неуемный ветер, ни собственные мысли.
   - Я не видел их, но я и белых женщин почти не видел. - Рейф искоса взглянул на нее. - Мне кажется что это крайне неудобная штука.
   Стиснув зубы и подавляя стон, Джессика попыталась разместить свои объемистые юбки так, чтобы изменить позу и хоть немного отдохнуть.
   - Если на спокойной лошади по равнине и недолго - это вполне приемлемо.
   - Но у старика Туспота такая рысь, которая способна вытрясти всю мелочь из кармана, - закончил Рейф за Джессику. - Мы едем по шестнадцать часов уже три дня, и вы так измотались, что, я боюсь, скоро солнце будет просвечивать сквозь вас.
   Метель кружила, завывала и гнала колючие льдинки с перевала впереди.
   - Я не думаю, что появление солнца создаст большие трудности, - чуть улыбнувшись, ответила Джессика.
   - Все равно, когда Вулф возвратится из разведки, я предложу разбить сегодня лагерь пораньше.
   - Нет! - Джессика вздрогнула от суровости ее собственного голоса. - Я не желаю быть причиной каких-либо задержек, - добавила она чуть мягче. - Я сильнее, чем кажусь. Правда же.
   - Я знаю.
   Она бросила на Рейфа недоверчивый взгляд.
   - Это действительно так, - сказал он. - Я и цента бы не поставил на то, что вы выдержите даже первый день, тем более второй... Но если вы не отдохнете сейчас, завтра вас придется просто привязать к этому дурацкому седлу
   - Это как раз то, что Вулфу подойдет. Мы должны достичь Великого Водораздела до прихода настоящего шторма.
   Сквозь щетину легкой бронзовой бороды было видно, как Рейф поджал губы. Он знал, что именно гнало Вулфа. Они обнаружили следы других путешественников, которые направлялись тем же путем к Великому Водоразделу За последние шесть часов они обошли стороной места, где те разбили лагерь в преддверии надвигающегося шторма. Но чем ближе к перевалу, тем больше шансов столкнуться
   - Золотая лихорадка, - пробормотал Рейф. - Хуже холеры.
   - Я сомневаюсь. Я видела, как холера прошла по деревне, словно коса по пшеничному полю, не оставив ни одного взрослого, чтобы похоронить мертвых... В живых осталась только кучка плачущих детишек...
   Он посмотрел на нее, снова пораженный ее рассказом.
   - Вы были одной из них...
   Она кивнула.
   - Тогда мне было девять лет.
   - Боже милостивый, - пробормотал он. - Как же вы выжили?
   Джессика устало улыбнулась.
   - Я же говорю: я не такая слабая, как это кажется.
   - Я надеюсь, что так, - прямо сказал Рейф. - Иначе вам не одолеть перевал. Эти горы такие же суровые, как и те, которые я видел в Южной Америке, и намного хуже того, что может предложить Австралия.
   - А все же эти горы притягивают вас.
   Рейф помолчал, удивленный проницательностью Джессики.
   - Я об этом не думал, но вы правы. Они на отличку от всех гор, которые я видел. Выше господа и скупее дьявола, а какая красота и в горах, и в долинах.
   Он медленно продолжал:
   - У меня странное чувство, что где-то здесь находится хижина, которую я никогда не видел, женщина, которую никогда не знал, и они ждут меня, чтобы встретить теплом и добрым словом.
   - Вы хороший человек, Рафаэль Моран, - сказала Джессика глухо, обуреваемая каким-то горестно-сладостным чувством. - Я надеюсь, что вы найдете их.
   Рейф взглянул на Джессику. Его глаза были серые, как облака. Ее грусть казалась прямо-таки осязаемой и такой же огромной, как усталость, о которой свидетельствовали ее поблекшие и напряженные губы.
   Какое-то движение впереди по маршруту привлекло внимание Рейфа. Его рука быстро легла на приклад ружья. Из черно-белой мглы возникла лошадь. Та самая, которую Вулф купил в Каньон-Сити.