– Ты такой же быстрый, как и мой брат.
– Возможно, но вероятнее всего нет, – спокойно сказал Калеб. – В любом случае быстрота – это еще не все. Важнее то, что ты способен поразить цель и готов принять пулю в ответ.
– Ты принял…
Виллоу вздохнула и вернулась к теме, которая была для нее самой важной.
– Ты не боишься ружья Мэта, тогда почему же ты предпочел жениться на мне, а не иметь дело с братом?
– Я не хотел убивать человека, которого ты любишь, – ответил Калеб. – Ты любишь брата. Ты сказала, что любишь меня… Один из нас был бы убит… А скорее всего – оба Именно это случается, когда два стоящих друг друга человека достаточно глупы или невезучи и вынуждены скрестить оружие… Поскольку я в любом случае намеревался жениться на тебе, было глупо драться с Рено.
– А когда… – Виллоу проглотила комок в горле, – когда ты узнал, что Мэт блестяще владеет оружием?
– В ту минуту, когда Бекки назвала имя Рено. У твоего брата репутация человека, с которым лучше не встречаться на узкой тропе. Он не прилагал специальных усилий к тому, чтобы создать себе такую репутацию, но… людская молва летела впереди него. Вулф предупреждал меня, что Рено и я скорее всего убьем друг друга.
– И ты, зная это, продолжал идти по его следу?
Калеб нахмурился.
– Конечно. Если я уклонюсь, кто еще позаботится о том, чтобы впредь не соблазняли невинных девушек и не бросали их потом, когда им пришла пора родить?
– Мэт никогда не сделал бы такой вещи!
– Я знаю. Теперь… И я тоже не сделаю этого. Мы женимся с тобой, Виллоу.
– Ты меня не соблазнял! – сказала она сквозь стиснутые зубы.
– Чушь собачья, – грубовато возразил Калеб. Он коснулся щеки Виллоу, как бы принося ей извинения. – Душа моя, ты пойми, что еще ни один мужчина не подбирался к девушке так целеустремленно, как я. Сочетание невинности и страсти в тебе сводило меня с ума. Я был преисполнен желания иметь тебя, но еще больше хотел, чтобы ты попросила меня об этом. Моя гордость не могла смириться с тем, чтобы кто-то сказал, что я взял тебя вопреки твоему желанию.
– Ах, вот почему ты просил, чтобы я оттолкнула тебя, – сказала тихо Виллоу, начиная кое-что понимать.
– Не поэтому, – ответил негромко Калеб. – Я только что узнал, что ты была сестрой человека, которого я поклялся убить. Я понимал, что, если я возьму тебя, ты возненавидишь себя, как и меня, когда увидишь мертвое тело Рено. Я не хотел этого, но в то же время я настолько желал тебя, что не смог совладать со своим желанием.
Глаза Виллоу в смятении расширились, когда она поняла, что Калеб пытался пощадить ее, но даже при его железной выдержке не сумел этого сделать.
– Вот тогда-то я и попросил тебя оттолкнуть меня, – прошептал Калеб. – Когда узнал, что ты сестра Рено Мысль о том, что ты возненавидишь меня, ложилась мне свинцом на сердце, но я не знал, как выйти из тупика Я не мог жить, если бы позволил Рено уйти и продолжать свое грязное дело.. И в то же время я так желал тебя что не мог потерять. Так и эдак я проигрывал
Виллоу вспомнила свои терзания, когда стала перед выбором: либо выйти замуж за человека, который ее не любил, либо стать свидетелем смерти от руки брата че ловека, которого она любила. Любой из этих вариантов был неприемлем, поэтому она предпочла просто убежать чтобы не стоять перед выбором У Калеба не было даже такого выхода. Долг, страсть, смерть сплелись в неразрывный узел.
Виллоу не знала, что бы она сделала на его месте. Она тихонько застонала, с болью осознав, что Калеб заплатил непомерно высокую цену за недолгие дни радости.
Длинные пальцы снова коснулись щеки Виллоу и тут же убежали, ибо Калеб боялся ее реакции.
– Я взял тебя, потому что не мог совладать с собой, – признался Калеб. – И ничего не требовал от тебя, потому что не мог… Я никогда не чувствовал себя с женщиной так хорошо, как с тобой… Здесь были и страсть, и покой, и смех – все вместе. Благодаря тебе я понял, как многого мне недоставало… И каждый час, каждое мгновение я мучился оттого, что потеряю тебя, как только встречу Рено.
Калеб проглотил комок в горле и глубоко вздохнул, чтобы снять напряжение. Все было тщетно. Тяжесть не покидала его с того самого момента, когда он узнал, что Виллоу сестра Рено.
– А потом ты назвала себя шлюхой, – шепотом сказал Калеб. – Ты словно перечеркнула все светлое между нами… Ведь мы не просто два незнакомца, которые наткнулись друг на друга в темноте, удовлетворили свою похоть и разбежались… Для меня то, что было между нами, – прекрасно.
Тяжелая складка пересекла его лоб – свидетельство того, что за внешним спокойствием скрывался ураган чувств.
– И вот я дал тебе то, что ты просила, – продолжал Калеб. – Я дал тебе возможность спать одной, оттолкнуть меня… А поутру я обнаружил, что, хоть я и не убил твоего брата, ты возненавидела меня до такой степени, что готова погибнуть, лишь бы не выходить за меня замуж.
– Не правда! – сказала Виллоу, вставая. На мгновение боль сдавила ей голову, и она прикрыла глаза, но боль тут же прошла, растворилась, по всей видимости, из-за острой необходимости объяснить нечто важное Калебу – Я не собиралась погибать! Я просто не хотела всю жизнь прожить с человеком, который думает, что между мужчиной и женщиной все сводится к простейшей форме торговли: она гасит его зуд, а он одаривает ее либо браком, либо пригоршней серебра… Это в зависимости от сорта женщины… По такой логике все женщины одинаковы: они все шлюхи.
Калеб сел, пытаясь вернуть себе хладнокровие – качест во, которое всегда было присуще ему до встречи с Виллоу Моран. Он склонил лицо к ее шее, легонько, чтобы не причинить боли, обнял ее.
– Я никогда так не думал, – хрипло произнес Калеб – Когда ты отдалась мне. – Его голос угас, затем снова появился, но стал еще более хриплым – Это был самый лучший подарок, который я когда-либо получал Я ничего не мог дать тебе взамен, кроме смерти брата. Или моей Мне оставалось лишь одно: подарить тебе такое наслаждение, чтобы ты все-таки не смогла меня возненавидеть, что бы ни случилось после того, как я найду твоего брата.
Калеб заставил себя сделать глубокий, ровный вдох Это не помогало. Острая боль не проходила.
– Когда я узнал, что Рено не соблазнял мою сесгру, я подумал, что бог услыхал мои молитвы. Я выбрался из ловушки! Но ты все равно меня ненавидела. – Калеб снова глубоко вздохнул. Он закрыл глаза, собирая силы для того, чтобы успеть сказать все, что должен был сказать. – Возможно, ты уже понесла моего ребенка. Я не могу позволить тебе уйти одной. Мы собираемся пожениться. Мы должны сделать это ради ребенка, которого, возможно, зачали Согласись с этим, Виллоу Не возражай мне больше. Ты только причинишь боль себе
– Долг, – сказала Виллоу, пытаясь скрыть горечь, хотя ей это не удалось. – Проклятый долг! – прошептала она в отчаянии. – Целая жизнь, в которой нет ничего, кроме холодного долга! Я не хочу этого! И поэтому я убежала Я не хочу, чтобы брак был простой оплатой долга!
Волна дрожи пробежала по телу Калеба, и его голос стал еще более грубым и хриплым.
– Мне очень жаль, Виллоу Я тоже хотел большего Я хотел, чтобы ты спала в моих объятиях и я пробуждался, видя твою улыбку. Я хотел встречать любовь в твоих глазах Я хотел построить дом для тебя и подарить тебе детей Я хотел страсти настолько глубокой, чтобы мог утонуть в твоей душе, а ты – в моей. Я хотел… всего
– И я тоже, – прошептала она.
– Мы еще можем все это иметь, – сказал Калеб – Ты можешь простить и снова полюбить меня? Я нуждаюсь в этом… Я люблю тебя так сильно, что не могу без тебя дышать.
Виллоу вздрогнула и хотела воскликнуть, что это долг маскируется под любовь, но у нее не хватило на это сил. У нее не было сил даже для того, чтобы сидеть, не опираясь на человека, который всегда был сильнее и тверже ее, ни в чем не нуждался и знал лишь себя, бога и долг.
– Не надо, – устало вздохнула Виллоу. – Не надо рассказывать мне сладкие сказочки про любовь, чтобы уложить меня в постель. Я больше не глупая девчонка, я…
– Не продолжай, Виллоу, – тихо перебил ее Калеб. – Я не хочу, чтобы ты снова называла себя шлюхой… Я знаю, что ты ненавидишь меня. Знаю, что не должен был соблазнять тебя, но я не могу изменить то, что произошло. Все, что я могу, – это жить с тобой и стараться больше не причинять тебе боли.
– Долг, – подытожила Виллоу.
– Да причем здесь долг, – застонал Калеб. – Я люблю тебя!
Виллоу почувствовала одну-единственную каплю на своей щеке и вздрогнула. Она считала, что более не способна на слезы. Но когда она подняла руку, чтобы стереть свидетельство своего отчаяния, она поняла, что ее щеку обожгла совсем не ее слеза.
Нерешительно, боясь в это поверить, дрожащей рукой Виллоу дотронулась до щеки Калеба. И эти горячие слезы внезапно открыли ей истину. Чувство долга способно подвигнуть человека на месть за сестру с риском для собственной жизни. Чувство долга способно заставить его рисковать жизнью ради спасения захваченной бандитами женщины. Чувство долга способно вынудить его вступить в брак с соблазненной девушкой. Но чувство долга не может выжать слезу из такого твердокаменного человека, как Калеб Блэк.
Потрясенная открытием, Виллоу прислонилась щекой к лицу Калеба, повернулась и поцеловала его, ощутив горьковатый вкус своих и его слез. Два шепота, два счастливых голоса слились в один. Это были голоса мужчины и женщины, которых соединило необоримое чувство. А имя ему – любовь.
Эпилог
– Возможно, но вероятнее всего нет, – спокойно сказал Калеб. – В любом случае быстрота – это еще не все. Важнее то, что ты способен поразить цель и готов принять пулю в ответ.
– Ты принял…
Виллоу вздохнула и вернулась к теме, которая была для нее самой важной.
– Ты не боишься ружья Мэта, тогда почему же ты предпочел жениться на мне, а не иметь дело с братом?
– Я не хотел убивать человека, которого ты любишь, – ответил Калеб. – Ты любишь брата. Ты сказала, что любишь меня… Один из нас был бы убит… А скорее всего – оба Именно это случается, когда два стоящих друг друга человека достаточно глупы или невезучи и вынуждены скрестить оружие… Поскольку я в любом случае намеревался жениться на тебе, было глупо драться с Рено.
– А когда… – Виллоу проглотила комок в горле, – когда ты узнал, что Мэт блестяще владеет оружием?
– В ту минуту, когда Бекки назвала имя Рено. У твоего брата репутация человека, с которым лучше не встречаться на узкой тропе. Он не прилагал специальных усилий к тому, чтобы создать себе такую репутацию, но… людская молва летела впереди него. Вулф предупреждал меня, что Рено и я скорее всего убьем друг друга.
– И ты, зная это, продолжал идти по его следу?
Калеб нахмурился.
– Конечно. Если я уклонюсь, кто еще позаботится о том, чтобы впредь не соблазняли невинных девушек и не бросали их потом, когда им пришла пора родить?
– Мэт никогда не сделал бы такой вещи!
– Я знаю. Теперь… И я тоже не сделаю этого. Мы женимся с тобой, Виллоу.
– Ты меня не соблазнял! – сказала она сквозь стиснутые зубы.
– Чушь собачья, – грубовато возразил Калеб. Он коснулся щеки Виллоу, как бы принося ей извинения. – Душа моя, ты пойми, что еще ни один мужчина не подбирался к девушке так целеустремленно, как я. Сочетание невинности и страсти в тебе сводило меня с ума. Я был преисполнен желания иметь тебя, но еще больше хотел, чтобы ты попросила меня об этом. Моя гордость не могла смириться с тем, чтобы кто-то сказал, что я взял тебя вопреки твоему желанию.
– Ах, вот почему ты просил, чтобы я оттолкнула тебя, – сказала тихо Виллоу, начиная кое-что понимать.
– Не поэтому, – ответил негромко Калеб. – Я только что узнал, что ты была сестрой человека, которого я поклялся убить. Я понимал, что, если я возьму тебя, ты возненавидишь себя, как и меня, когда увидишь мертвое тело Рено. Я не хотел этого, но в то же время я настолько желал тебя, что не смог совладать со своим желанием.
Глаза Виллоу в смятении расширились, когда она поняла, что Калеб пытался пощадить ее, но даже при его железной выдержке не сумел этого сделать.
– Вот тогда-то я и попросил тебя оттолкнуть меня, – прошептал Калеб. – Когда узнал, что ты сестра Рено Мысль о том, что ты возненавидишь меня, ложилась мне свинцом на сердце, но я не знал, как выйти из тупика Я не мог жить, если бы позволил Рено уйти и продолжать свое грязное дело.. И в то же время я так желал тебя что не мог потерять. Так и эдак я проигрывал
Виллоу вспомнила свои терзания, когда стала перед выбором: либо выйти замуж за человека, который ее не любил, либо стать свидетелем смерти от руки брата че ловека, которого она любила. Любой из этих вариантов был неприемлем, поэтому она предпочла просто убежать чтобы не стоять перед выбором У Калеба не было даже такого выхода. Долг, страсть, смерть сплелись в неразрывный узел.
Виллоу не знала, что бы она сделала на его месте. Она тихонько застонала, с болью осознав, что Калеб заплатил непомерно высокую цену за недолгие дни радости.
Длинные пальцы снова коснулись щеки Виллоу и тут же убежали, ибо Калеб боялся ее реакции.
– Я взял тебя, потому что не мог совладать с собой, – признался Калеб. – И ничего не требовал от тебя, потому что не мог… Я никогда не чувствовал себя с женщиной так хорошо, как с тобой… Здесь были и страсть, и покой, и смех – все вместе. Благодаря тебе я понял, как многого мне недоставало… И каждый час, каждое мгновение я мучился оттого, что потеряю тебя, как только встречу Рено.
Калеб проглотил комок в горле и глубоко вздохнул, чтобы снять напряжение. Все было тщетно. Тяжесть не покидала его с того самого момента, когда он узнал, что Виллоу сестра Рено.
– А потом ты назвала себя шлюхой, – шепотом сказал Калеб. – Ты словно перечеркнула все светлое между нами… Ведь мы не просто два незнакомца, которые наткнулись друг на друга в темноте, удовлетворили свою похоть и разбежались… Для меня то, что было между нами, – прекрасно.
Тяжелая складка пересекла его лоб – свидетельство того, что за внешним спокойствием скрывался ураган чувств.
– И вот я дал тебе то, что ты просила, – продолжал Калеб. – Я дал тебе возможность спать одной, оттолкнуть меня… А поутру я обнаружил, что, хоть я и не убил твоего брата, ты возненавидела меня до такой степени, что готова погибнуть, лишь бы не выходить за меня замуж.
– Не правда! – сказала Виллоу, вставая. На мгновение боль сдавила ей голову, и она прикрыла глаза, но боль тут же прошла, растворилась, по всей видимости, из-за острой необходимости объяснить нечто важное Калебу – Я не собиралась погибать! Я просто не хотела всю жизнь прожить с человеком, который думает, что между мужчиной и женщиной все сводится к простейшей форме торговли: она гасит его зуд, а он одаривает ее либо браком, либо пригоршней серебра… Это в зависимости от сорта женщины… По такой логике все женщины одинаковы: они все шлюхи.
Калеб сел, пытаясь вернуть себе хладнокровие – качест во, которое всегда было присуще ему до встречи с Виллоу Моран. Он склонил лицо к ее шее, легонько, чтобы не причинить боли, обнял ее.
– Я никогда так не думал, – хрипло произнес Калеб – Когда ты отдалась мне. – Его голос угас, затем снова появился, но стал еще более хриплым – Это был самый лучший подарок, который я когда-либо получал Я ничего не мог дать тебе взамен, кроме смерти брата. Или моей Мне оставалось лишь одно: подарить тебе такое наслаждение, чтобы ты все-таки не смогла меня возненавидеть, что бы ни случилось после того, как я найду твоего брата.
Калеб заставил себя сделать глубокий, ровный вдох Это не помогало. Острая боль не проходила.
– Когда я узнал, что Рено не соблазнял мою сесгру, я подумал, что бог услыхал мои молитвы. Я выбрался из ловушки! Но ты все равно меня ненавидела. – Калеб снова глубоко вздохнул. Он закрыл глаза, собирая силы для того, чтобы успеть сказать все, что должен был сказать. – Возможно, ты уже понесла моего ребенка. Я не могу позволить тебе уйти одной. Мы собираемся пожениться. Мы должны сделать это ради ребенка, которого, возможно, зачали Согласись с этим, Виллоу Не возражай мне больше. Ты только причинишь боль себе
– Долг, – сказала Виллоу, пытаясь скрыть горечь, хотя ей это не удалось. – Проклятый долг! – прошептала она в отчаянии. – Целая жизнь, в которой нет ничего, кроме холодного долга! Я не хочу этого! И поэтому я убежала Я не хочу, чтобы брак был простой оплатой долга!
Волна дрожи пробежала по телу Калеба, и его голос стал еще более грубым и хриплым.
– Мне очень жаль, Виллоу Я тоже хотел большего Я хотел, чтобы ты спала в моих объятиях и я пробуждался, видя твою улыбку. Я хотел встречать любовь в твоих глазах Я хотел построить дом для тебя и подарить тебе детей Я хотел страсти настолько глубокой, чтобы мог утонуть в твоей душе, а ты – в моей. Я хотел… всего
– И я тоже, – прошептала она.
– Мы еще можем все это иметь, – сказал Калеб – Ты можешь простить и снова полюбить меня? Я нуждаюсь в этом… Я люблю тебя так сильно, что не могу без тебя дышать.
Виллоу вздрогнула и хотела воскликнуть, что это долг маскируется под любовь, но у нее не хватило на это сил. У нее не было сил даже для того, чтобы сидеть, не опираясь на человека, который всегда был сильнее и тверже ее, ни в чем не нуждался и знал лишь себя, бога и долг.
– Не надо, – устало вздохнула Виллоу. – Не надо рассказывать мне сладкие сказочки про любовь, чтобы уложить меня в постель. Я больше не глупая девчонка, я…
– Не продолжай, Виллоу, – тихо перебил ее Калеб. – Я не хочу, чтобы ты снова называла себя шлюхой… Я знаю, что ты ненавидишь меня. Знаю, что не должен был соблазнять тебя, но я не могу изменить то, что произошло. Все, что я могу, – это жить с тобой и стараться больше не причинять тебе боли.
– Долг, – подытожила Виллоу.
– Да причем здесь долг, – застонал Калеб. – Я люблю тебя!
Виллоу почувствовала одну-единственную каплю на своей щеке и вздрогнула. Она считала, что более не способна на слезы. Но когда она подняла руку, чтобы стереть свидетельство своего отчаяния, она поняла, что ее щеку обожгла совсем не ее слеза.
Нерешительно, боясь в это поверить, дрожащей рукой Виллоу дотронулась до щеки Калеба. И эти горячие слезы внезапно открыли ей истину. Чувство долга способно подвигнуть человека на месть за сестру с риском для собственной жизни. Чувство долга способно заставить его рисковать жизнью ради спасения захваченной бандитами женщины. Чувство долга способно вынудить его вступить в брак с соблазненной девушкой. Но чувство долга не может выжать слезу из такого твердокаменного человека, как Калеб Блэк.
Потрясенная открытием, Виллоу прислонилась щекой к лицу Калеба, повернулась и поцеловала его, ощутив горьковатый вкус своих и его слез. Два шепота, два счастливых голоса слились в один. Это были голоса мужчины и женщины, которых соединило необоримое чувство. А имя ему – любовь.
Эпилог
С горных вершин стекал прохладный, бодрящий ветер, кружил опавшие желтые листья осин. Измаил поднял голову и повел ноздрями, учуяв знакомый запах мужчины и женщины, которые появились вместе на лугу Позади них, у лесной опушки, виднелся бревенчатый дом, возле которого стояла срубленная из золотистых бревен конюшня. Стеклянные окна, приобретенные в Денвере, – свадебный подарок Вулфа – поблескивали на солнце.
Некоторое время Измаил наблюдал за Калебом и Виллоу, затем опустил голову, фыркнул и захрустел ароматной осенней травой. Рядом паслись четыре кобылы арабской породы, их бока округлились от приплода, который они собирались принести весной. Неподалеку щипали траву длинноногие, поджарые монтановские кобылы. У них тоже намечался приплод на исходе зимы. В южной части луга паслись упитанные коровы, которым были явно по вкусу и шли на пользу сочные травы Колорадо. Тут и там на лугу возвышались стога сена, распространяя вокруг густой, дурманящий аромат скошенных трав.
Калеб перенес Виллоу через ручей, который пробегал мимо их дома. Обняв его за шею, Виллоу с улыбкой смотрела в глаза любимому. На левой руке у нее поблескивало золотое кольцо. Оно было сделано из самородка, который Рено нашел в затерянной среди каменистых скал высокогорной долине.
– А на следующий год, – продолжал мечтать Калеб, коснувшись ртом губ жены, – все пастбище будет огорожено. Ну а сейчас Измаилу придется бдительно охранять своих кобыл.
– Он поработал на славу, – заметила Виллоу.
Калеб хмыкнул.
– Не спорю. Хотя мои монтановские кобылы побольше и повыше тех, к которым он привык, это не убавило ему прыти.
Виллоу хотела было остаться серьезной, но, увидев лукавые искорки в глазах мужа, тихонько рассмеялась и поцеловала его в подбородок.
– A y тебя убавится прыти, когда я стану большой?
Лицо Калеба стало серьезным.
– А ты собираешься стать большой?
– Думаю, что весной я буду такой же, как все эти кобылы.
– Ты уверена? – спросил он, стараясь скрыть тревогу, которая вселялась в него всякий раз при мысли о ребенке – ведь его сестра умерла родами.
– Я сильная, – шепнула Виллоу, – не беспокойся, любовь моя.
Радость и одновременно тревога были в глазах Калеба, когда он смотрел на женщину, ставшую для него центром-и смыслом жизни.
– Я буду с тобой, – сказал он.
Их первенец родился, когда с высокогорья хлынули многоголосые, шумные ручьи. Как и все его братья и сестры, родившиеся после него, он вырос высоким, сильным, смелым и прямодушным, а воспитали его таким и дикая, первозданная красота страны, где он жил, и светлая любовь Калеба и Виллоу, которая всегда была перед его глазами.
Некоторое время Измаил наблюдал за Калебом и Виллоу, затем опустил голову, фыркнул и захрустел ароматной осенней травой. Рядом паслись четыре кобылы арабской породы, их бока округлились от приплода, который они собирались принести весной. Неподалеку щипали траву длинноногие, поджарые монтановские кобылы. У них тоже намечался приплод на исходе зимы. В южной части луга паслись упитанные коровы, которым были явно по вкусу и шли на пользу сочные травы Колорадо. Тут и там на лугу возвышались стога сена, распространяя вокруг густой, дурманящий аромат скошенных трав.
Калеб перенес Виллоу через ручей, который пробегал мимо их дома. Обняв его за шею, Виллоу с улыбкой смотрела в глаза любимому. На левой руке у нее поблескивало золотое кольцо. Оно было сделано из самородка, который Рено нашел в затерянной среди каменистых скал высокогорной долине.
– А на следующий год, – продолжал мечтать Калеб, коснувшись ртом губ жены, – все пастбище будет огорожено. Ну а сейчас Измаилу придется бдительно охранять своих кобыл.
– Он поработал на славу, – заметила Виллоу.
Калеб хмыкнул.
– Не спорю. Хотя мои монтановские кобылы побольше и повыше тех, к которым он привык, это не убавило ему прыти.
Виллоу хотела было остаться серьезной, но, увидев лукавые искорки в глазах мужа, тихонько рассмеялась и поцеловала его в подбородок.
– A y тебя убавится прыти, когда я стану большой?
Лицо Калеба стало серьезным.
– А ты собираешься стать большой?
– Думаю, что весной я буду такой же, как все эти кобылы.
– Ты уверена? – спросил он, стараясь скрыть тревогу, которая вселялась в него всякий раз при мысли о ребенке – ведь его сестра умерла родами.
– Я сильная, – шепнула Виллоу, – не беспокойся, любовь моя.
Радость и одновременно тревога были в глазах Калеба, когда он смотрел на женщину, ставшую для него центром-и смыслом жизни.
– Я буду с тобой, – сказал он.
* * *
И он был.Их первенец родился, когда с высокогорья хлынули многоголосые, шумные ручьи. Как и все его братья и сестры, родившиеся после него, он вырос высоким, сильным, смелым и прямодушным, а воспитали его таким и дикая, первозданная красота страны, где он жил, и светлая любовь Калеба и Виллоу, которая всегда была перед его глазами.