Страница:
Итальянские князья должны были участвовать в этом предприятии, а сам папа организовал небольшой отряд, отправил его через Альпы к командующему и приказал беспощадно уничтожать протестантов, не делая исключения ни для кого. В то же время во Францию были отправлены в большом числе иезуиты, открывшие в Турноне, Бильоне, Тулузе, Бордо и Лионе специальные школы. Проповедник и богослов Эдмонд Ожье развил широкую деятельность во всей Франции. Его имя стало особенно популярным в Лионе среди верующих, а также среди крупной землевладельческой знати в Париже. За короткое время его "Катехизис" в одном Париже разошелся в 38 тыс. экземпляров. Одновременно с Ожье проявил кипучую деятельность иезуит Малдонат родом из Испании.
Под влиянием папской и иезуитской агитации во Франции начались военные столкновения между протестантами и католиками. Когда протестанты при Монконтуре потерпели поражение, папа с особым торжеством переслал в Латеранский дворец захваченные у протестантов знамена. Он уже мечтал, что подавление протестантов во Франции даст ему возможность убедить французское правительство объявить войну Англии, где царствовала в это время Елизавета, которую папа отлучил от церкви и считал злейшим врагом христианства, поскольку она стояла на стороне протестантов.
К антианглийской кампании папства присоединился и испанский король Филипп II, видевший в Англии сильного морского соперника и желавший устранить этого "морского разбойника" с путей, связывавших Испанию с ее американскими колониями. Но если материальные интересы Испании, окрашенные в религиозный цвет, толкали ее на путь войны с Англией, то не в интересах Франции было чрезмерное увеличение сил Испании и превращение ее в могущественную державу Западной Европы.
Естественно, что иезуитские планы образования союза Испании, Франции и папства против "еретической" Англии натолкнулись на затруднения внутри Франции, раздиравшейся острыми внутренними противоречиями между земельной аристократией и растущей буржуазией, вылившимися в форму борьбы между католицизмом и протестантизмом.
24 августа 1572 г. началась резня протестантов в Париже известная под названием Варфоломеевской ночи. В течение немногих часов в столице Франции было убито свыше 2 тыс. протестантов. На следующий день правительство распорядилось начать преследование протестантов и в провинции: в Лионе было убито 800 человек, в Орлеане - 500, в Мо - 200, в Труа и Руане были задушены все арестованные накануне протестанты. В общем во Франции погибло в течение двух недель около 30 тыс. протестантов.
Папа Григорий XIII при известии о "подвигах" Варфоломеевской ночи иллюминировал Рим и важнейшие пункты своей области, выбил медаль в честь этого богоугодного дела и отправил в Париж кардинала Орсини для поздравления "христианнейшего короля и его матери" - Карла IX и Екатерины Медичи. От папы не отстал и испанский король Филипп II, восторгавшийся "сыном, что у него такая мать, и матерью, что у нее такой сын".
IV
Папа Григорий XIII и испанский король Филипп II намеревались устроить Варфоломеевскую ночь и в Англии. Хотя здесь и было еще много католиков, связанных с феодальными кругами, однако ввиду антикатолических интересов побеждавшей буржуазии положение здесь было сложнее, чем во Франции, и необходимо было проявить особую гибкость. Не на Англии, а на Ирландии сосредоточилось в это время внимание контрреформации. Ирландия находилась под тяжелым тройным гнетом Англии: классовым, национальным и религиозным. По сведениям, доходившим в Рим, достаточно было 500 человек, чтобы поднять Ирландию против Англии, перерезать англичан, живших в Ирландии, и затем вторгнуться в пределы самой Англии и там учинить такую же кровавую бойню, как это было сделано во Франции в августе 1572 г.
С этой целью Григорий XIII вступил в тайные переговоры с авантюристом Стэклеем, которого стал звать маркизом Лейстерским, выдал ему 40 тыс. скуди для организации похода в Ирландию и связал его с ирландским эмигрантом Фицджеральдом, на средства папы организовавшим у французского побережья небольшой морской отряд. Экспедиция Стэклея и Фицджеральда получила средства также от Филиппа II. Казалось, что снова начнут действовать объединенные папско-испанские силы. Но в последнюю минуту Стэклей нашел более выгодное поле действия в Африке, а в Ирландии стал действовать один Фицджеральд, который после успешного вторжения вскоре натолкнулся на большие силы англичан. Им не стоило большого труда подавить вспыхнувшее по наущению папы восстание на острове, и Григорию XIII пришлось убедиться, что избранный им путь реставрации католицизма в Англии не может привести к цели.
Тем не менее Григорий XIII упорно продолжал борьбу против королевы Елизаветы: отлучил ее от церкви, объявил лишенной престола и поддержал ряд заговоров на ее жизнь. Он оправдывал убийство королевы опасностью, какую она представляла для дела "истинной веры" не только в своей стране, но и для Нидерландов, Франции и вообще для всей Западной Европы.
Попытка папской курии опереться на Испанию в борьбе против Англии окончилась неудачей. Испания потеряла в 1588 г. свой большой флот "непобедимую" армаду и вынуждена была признать свое бессилие. Поэтому папство решило развернуть "духовное" наступление на Англию, осуществляя его медленно и постепенно, прибегая к помощи иезуитов. Сначала в Дуэ, а потом в Риме стали устраивать иезуитские английские школы, в которые принимали лишь тех, кто давал клятву по окончании школы целиком посвятить себя борьбе за торжество католической веры в Англии.
Путь "духовной сапы" оказался плодотворным для папства, и Григорий XIII стал его проводить повсюду: в Вильне, Клаузенбурге, Стокгольме, Люцерне появились иезуитские школы и семинарии, воспитанники которых специально занимались борьбой против протестантизма и пропагандой "истинной" христианской веры. Эти "духовные борцы" ни перед чем не останавливались. Так, пять швейцарских кантонов в 1565 г. заключили с Пием IV оборонительно-наступательный союз, для осуществления которого в 1570 г. некий Пфиффер, провозглашенный "швейцарским королем", пытался оторвать от Швейцарии семь кантонов. В 1574 г. в Люцерн были приглашены иезуиты, в 1579 г. здесь появился папский нунций, организовавший "золотой союз" и вступивший в переговоры с Филиппом II. В результате подрывной деятельности папистов в Швейцарии началась гражданская война: в Вальтеллине было убито 600 протестантов, и Вальтеллина вышла из кантона Граубюнден. В Валлисе были уничтожены поголовно все протестанты; в 1591 г. епископ Христофор Бларер вернул в лоно католицизма кантон Базель, и иезуиты осели в Прунтруте.
В тех частях Германии, где протестантизм не одержал полной победы, католическая церковь особенно усилила свою деятельность. С помощью дворянства иезуиты должны были не только отстоять католические области Германии, но и повести наступление на протестантские. Руководствовались при этом главным образом принципами папского представителя Минуччи, считавшего, что в первую очередь должно быть "завоевано" дворянство, заинтересованное в том, чтобы только люди дворянского происхождения имели право на милости. Даже в школы старались принимать лишь дворян. Минуччи требовал, чтобы дворян не слишком "огорчали" недопущением множества бенефициев в одних руках. Он предостерегал против привлечения ученых к делу католицизма. "Некоторые из них, конечно, могут быть очень полезны,- писал он,- но, как правило, они принесут католицизму вред, так как отвергнут принцип наследственного и исключительного права дворянства на бенефиции и другие выгодные должности". Проникновение в религию недворянских взглядов, заявлял Минуччи, легко может оттолкнуть дворянство, составляющее главнейшую опору католицизма. По мнению того же Минуччи, после тех ударов, которые были нанесены папству и католицизму в Нидерландах и Англии, опасно было действовать открыто, с помощью одной лишь силы. Нужно было работать "для блага истинной церкви" осторожно, скрытно, и партия Минуччи вскоре присоединилась к "духовной сапе" иезуитов, особенно рекомендуя привлекать на сторону католицизма крупных князей, герцогов и королей.
Примером служил баварский герцог Альбрехт V (1550- 1579), приютивший у себя иезуитов и предоставивший им в распоряжение университет в Ингольштадте. От населения потребовали немедленно присяги тридентскому вероисповеданию, запрещено было посещение иностранных университетов, назначен был высший религиозный совет, организовался "земский союз", стремившийся объединить всех католических князей Германии с Испанией и Римом. Сын Альбрехта Эрнест сосредоточил в своих руках множество епископств и тем увеличил могущество Баварии. Он был епископом Фрейзинга, Гильдесгейма, Льежа, Мюнстера, а также архиепископом Кельна и имперским аббатом Стабло и Мальмеди.
Такое же положение создалось и в Австрии, где иезуит Мельхиор Клезель, имевший огромное влияние на императора Рудольфа II, изгнал в 1578 г. из Вены всех протестантских проповедников, организовал в ряде городов католические советы и закрыл многие протестантские церкви. В 1595-1597 гг. в ответ разразилось крупное крестьянское восстание, которое было потоплено в народной крови. Одним из результатов поражения восстания было массовое насильственное обращение австрийцев в католицизм. Большую "идеологическую" роль играл при этом основанный в 1586 г. Грацский университет, рано попавший в руки иезуитов. В 1588 г. из Зальцбурга были изгнаны все некатолики. Не лучше обстояло дело в Вюрцбурге, где епископ Юл Эхтер насаждал с 1584 г. тридентизм: в течение одного года было изгнано 162 проповедника, а 62 тыс. протестантов были насильственно обращены в католическую веру. В Кельне в это время происходила настоящая война из-за кандидатуры на архиепископское кресло: католики призвали на помощь Испанию и Рим. С большим трудом кельнским архиепископом был избран упомянутый баварский герцог Эрнест, ставший благодаря этому одним из семи курфюрстов, избиравших германских императоров.
Продолжая борьбу за германских князей, Минуччи требовал от папы в особом тайном меморандуме создать в Риме для Германии датарий (распределитель духовных мест) и составить перечень наиболее знатных дворянских фамилий. Составление такого "каталога нисходящей знатности", советовал Минуччи, лучше всего поручить "отцам иезуитам" или папскому нунцию в Германии. Отныне каждая открывающаяся должность будет заниматься в соответствии со степенью знатности кандидата. Ни один капитул, никакой каноник не сможет возражать против назначения, исходящего законным образом из Рима. Значение же последнего поднимется на необычайную высоту как в материальном, так и в моральном отношении.
Тактика, разработанная Минуччи, достигла цели: в 1588 г. он представил папе свои "соображения", а уже в 1590 г. баденский герцог Яков начал вести особый список представителей германской аристократии, перешедших в лагерь католицизма.
Были, однако, случаи и обратного перехода, и не только в Германии, но и в некоторых других странах,- там, где шла классовая борьба с переменным успехом то в пользу буржуазии, то в пользу крупного феодального землевладения. Так, французский король Генрих III, бывший долгое время игрушкой в руках католической партии, внезапно сверг с себя "это тяжкое иго", арестовал архиепископа Лиона и кардинала Бурбона и даже убил герцога Гиза и его брата, кардинала. Папа Сикст V (1585-1590), возмущенный тем, что "благородный член святого престола" был убит светской властью без суда и приговора, резко упрекал своего легата в Париже Морозини, почему он не отлучил от церкви короля: "Он должен был это сделать, если бы ему это стоило даже ста жизней". Папа предложил Генриху III под угрозой отлучения от церкви немедленно выпустить из тюрьмы арестованных кардинала и архиепископа и явиться в Рим. Свою резкость Сикст объяснял "ответственностью перед богом, который счел бы его самым бесполезным папой", если бы он решительно не реагировал на "святотатственные поступки" Генриха III.
23 июня 1589 г. папский приказ с предостережением, что король погибнет, подобно царю Саулу, если не подчинится папе, был доставлен в Париж, а 1 августа доминиканский монах Жак Клеман убил Генриха III ударом кинжала. Накануне кордельерские монахи сняли "голову" на портрете Генриха, и религиозные процессии шли, выкрикивая:
"Погаси, господи, род Валуа", а в главном парижском соборе настоятель Пижена произнес проповедь на перифраз стиха Виргилия: "Пусть мститель восстанет из наших костей и огнем и мечом уничтожит Валуа, этот род тиранов".
Сам папа в убийстве Генриха III увидел, что "бог все-таки не покидает своей Франции"; ведь в убийстве Генриха "бедным монахом" с особой силой проявилось "вмешательство всевышнего". Однако "бог" требовал и "человеческого вмешательства". Папа немедленно сместил недостаточно решительного парижского легата Морозини, назначил энергичного Гаэтано, вступил в переговоры с испанским королем Филиппом II, предлагая ему французскую корону и обещая послать на помощь 15 тыс. солдат и 800 лошадей, не считая постоянной денежной субсидии на ведение войны. Франция должна была стать испанской провинцией - того требовали интересы католицизма. Это было и в интересах религиозного фанатика Филиппа II, сына "универсального императора" Карла V. Гаэтано уже приготовил приказ о введении во Франции инквизиции и об отмене галликанской "свободной церкви". Приказ этот, однако, никогда не был осуществлен. Король Генрих IV, представитель новой династии Бурбонов, опубликовал в 1598 г. Нантский эдикт, предоставивший во Франции почти полное равноправие гугенотов с католиками.
Покончив таким образом с религиозными войнами, тянувшимися свыше 30 лет, Франция двинулась по пути абсолютизма, враждебного феодальному сепаратизму аристократии, но вполне сочетавшегося с социально-политическими интересами феодального класса в целом, с феодальной эксплуатацией народа, выгоды которой, наравне с землевладельческой знатью, сумела использовать для себя и церковь во главе с римским папой. Солидарность с Римом реализовалась на деле. Генрих IV в 1597 г. содействовал папе в его стремлении присоединить к Папской области город Феррару. Этот город - один из центров гуманизма, в котором велись оживленные диспуты о Гомере, Виргилии, Аристотеле, папство вскоре превратило в монастырско-кладбищенский город, жители которого массами стали переселяться в Модену, тем более что в Ферраре в большом числе появились инквизиторы, выискивавшие все новые жертвы.
Значительное ослабление позиций католицизма в конце XVI в. папство пыталось компенсировать путем активизации деятельности инквизиции. Усилились жестокие преследования всякого вольного слова, свободной мысли. Долгие годы в застенках инквизиции томился мужественный борец за свободу своего народа, родоначальник утопического коммунизма Томазо Кампанелла. По обвинению в ереси 17 февраля 1600 г. был сожжен живым на костре осужденный инквизицией Джордано Бруно.
Еще будучи монахом, Бруно вызвал преследование со стороны доминиканцев за отрицательное отношение к учению о троичности и воплощении бога. Впоследствии Бруно стал устно и печатно распространять атеистические идеи, он резко выступал против католицизма, называя его "торжествующим зверем". Бруно нападал и на церковь вообще, эту "матерь и дочь мрака и заблуждений", не делая исключения и для протестантизма, который он обвинял в "узком фанатизме". Особенно возмущала Бруно столь ревностно проповедовавшаяся церковью вера в различные авторитеты. Он издевался над теми, кто смотрит на окружающий мир "чужими глазами" и вечно ссылается на "бедного Аристотеля", "которого они не понимают и никогда не читали". "Авторитет,- говорил Бруно,есть познание при чужом свете", истина добывается сомнением во всем, обращением к собственному разуму; прежде всего необходимо "прогнать сон и тучи многих измышлений, которые затмевают ум". Но основное "преступление" Бруно состояло в том, что он разделял и развил взгляды Коперника в области астрономии и своим учением о множественности миров нанес сокрушительный удар теологии. Этого было достаточно, чтобы он был приговорен к сожжению на костре. Сам Коперник избежал такой участи, так как не напечатал при жизни ни одного своего сочинения. Когда его преданный ученик Иоахим Ретик опубликовал в 1539 г. краткое изложение системы мира Коперника, то вызвал страшный гнев церкви - не только католической, но и протестантской. Лютер и Меланхтон, которые одновременно с Ретиком состояли профессорами в Виттенберге, никак не могли примириться с "изменой" своего товарища по университету, перешедшего к изучению "проклятой" астрономии. Особенно их возмущало, что Коперник по настоянию именно Иоахима Ретика опубликовал за несколько дней до смерти свое произведение "Об обращениях небесных кругов", которое дало "отставку теологии". "С этого времени исследование природы по существу освободилось от религии... развитие науки пошло гигантскими шагами".
Впоследствии Галилео Галилей (1564-1642), обосновавший принцип небесной механики, сделался приверженцем системы мира Коперника и в частном письме от 1613 г. к аббату Кастелли отстаивал взгляды Коперника против нападок церкви. Письмо это попало в руки инквизиции, объявившей учение Коперника еретическим и принудившей Галилея дать торжественное обещание не защищать и не распространять впредь этого учения. В 1632 г. Галилей, рассчитывая, что решение инквизиционного трибунала не будет строго соблюдаться, опубликовал сочинение "Диалог" в виде разговора собеседников, посвященное системам Коперника и Птоломея.
В лице Простака (Симпличио) из "Диалога" иезуиты увидели самого папу Урбана VIII, считавшего, что "всемогущество бога нельзя ограничить никакой необходимостью", и возобновили процесс против Галилея. Он был немедленно арестован инквизицией в Риме. Хотя Галилей выразил готовность дополнить "Диалог" категорическим опровержением учения Коперника и даже принес публичное покаяние в церкви св. Марии, он был объявлен "узником инквизиции". В этом "звании" он пробыл девять лет; ему были запрещены разговоры о движении Земли и печатание каких-либо трудов. Слепой, он по-прежнему оставался "узником инквизиции" в Риме и лишь незадолго до смерти ему разрешено было переехать к себе.
Трагической оказалась судьба Джулио Чезаре Ванини, одного из ранних учеников и последователей Джордано Бруно. Ванини преподавал философию преимущественно в Лионе и Тулузе и был заподозрен в атеизме. Хотя он написал в целях рассеяния подозрения специальную работу против атеизма, церковь нашла и в этой книге много предосудительных мыслей, и Ванини оказался в числе подозрительных людей. Когда в 1616 г. он опубликовал книгу "О поразительных тайнах природы", в которой развивались пантеистические идеи, он был обвинен в атеизме и затем приговорен к сожжению. Ванини предварительно должен был всенародно покаяться, стоя одетым в саван и с факелом в руке; затем его должны были влачить лошадью на плетенке, отрезать ему язык, "изрыгавший кощунство", а после этих надругательств и мучений его надлежало удушить и сжечь на костре. Ванини, услышав, что он должен покаяться перед богом, королем и судом, заявил: "Нет ни бога, ни дьявола, так как если бы бог был, я попросил бы его поразить молнией парламент, как совершенно несправедливый и неправедный, если бы был дьявол, я попросил бы его также, чтобы он поглотил этот парламент, отправил его в подземное царство, но так как нет ни одного, ни другого, я ничего этого не делаю". Приговор над 34-летним мучеником науки был приведен в исполнение в феврале 1619 г. Он был живым сожжен на костре.
Глава двенадцатая. Внешняя политика папства в конце XVI - первой половине XVII в
I
На бесплодном, широко распахнутом плато Центральной Испании расположен огромный дворец-монастырь Эскуриал, построенный по приказу Филиппа II в память мучений св. Лаврентия. Еще ныне в Эскуриале показывают то место, где обычно, с протянутой вперед больной ногой, под сенью огромного золотого креста, чеканки самого Бенвенуто Челлини, холодный, жестокий фанатик Филипп II, следя через специально сделанное в стене отверстие за богослужением у алтаря, мучительно вынашивал свои "грандиозные" планы во славу и честь католической религии и ее рыцарски верной союзницы Испании.
Потопить в море крови Нидерландскую революцию, задушить английскую королеву Елизавету, посадить на ее место Марию Стюарт, с корнем уничтожить англиканскую церковь, провозгласить испанского принца французским королем вместо только что убитого Генриха III, изгладить воспоминание о галликанской, не подчиняющейся папизму церкви, вернуть Германию в лоно католицизма, очистить христианский мир от турок - все это не только произносилось вслух Филиппом II и всей испанской феодально-клерикальной партией, но передавалось почти как приказ бесчисленным агентам королевской и католической политики. А навстречу этим приказам шли в Эскуриал вести, которые воспринимал на том же кресле, у того же отверстия и под тем же знаменитым крестом, по-прежнему сумрачный и неподвижный Филипп II. Вести эти гласили о казни Марии Стюарт, о гибели "непобедимой" армады, о победах политики английской королевы Елизаветы, о торжестве Нидерландской республики в ее борьбе против испано-католического абсолютизма, об усилении протестантов в ряде местностей Германии, Дании, Швеции и Норвегии, о поражении испанских войск во Франции и успешном продвижении войск, руководимых еретиком-гугенотом Генрихом Бурбоном, унаследовавшим после убийства короля Генриха III французский трон. Эти вести означали крушение испано-католических планов Филиппа II. Было над чем задуматься и папству, связавшему свою судьбу с судьбой Филиппа II, другими словами - с судьбой феодально-клерикальной реакции.
Вследствие потери папством влияния в ряде государств, а также роста буржуазии внутри католических стран материальные силы Рима были сильно подорваны. Папству было необходимо думать о надежном союзнике. С мертвецом, говорил Сикст V, не заключают союзов, а Испания казалась ему мертвецом: "уже слишком много авансов выдавала она небу",- не придется ли святейшему престолу расплачиваться за эти авансы? Перед взором Сикста V стал вырисовываться новый союзник, который раньше или позже должен был бы заменить глубоко погрязшую в феодальных порядках Испанию. Некогда могущественная Испания в конце XVI в. быстро шла к упадку. За несколько лет население города Толедо уменьшилось на 8 тыс. человек; город Медина-дель-Кампо настолько обеднел, что не мог платить налогов. Шерстяное производство в Куэнке совершенно захирело, а шелковые фабрики в Севилье, Сеговии, Толедо, Гренаде в большинстве случаев были закрыты. Нищета, распространившаяся подобно моровой язве, война, лишившая Испанию одного миллиона людей, страшные эпидемии, эмиграция, уводившая ежегодно из Испании до 40 тыс. человек, изгнание маранов и морисков (евреев и арабов, принявших внешним образом католическую религию) и свирепые преследования инквизицией всех, заподозренных в какой-либо "ереси", - таковы были, по донесению венецианских и генуэзских посланников, живших при испанском дворе, последствия той политики, которую проводила в течение ряда лет феодально-католическая придворная камарилья в царствование Филиппа II и его преемников. "Таким образом, абсолютная монархия в Испании, имеющая лишь чисто внешнее сходство с абсолютными монархиями Европы вообще, должна скорее быть отнесена к азиатским формам правления..." - писал К. Маркс. "Но в других больших государствах Европы абсолютная монархия выступает как цивилизующий центр, как объединяющее начало общества. Там она была горнилом, в котором различные элементы общества подвергались такому смешению и обработке, которое позволило городам променять свое средневековое местное самоуправление на всеобщее господство буржуазии и публичную власть гражданского общества. Напротив, в Испании аристократия приходила в упадок, сохраняя свои худшие привилегии, а города утрачивали свою средневековую власть, не приобретая значения, присущего современным городам".
II
Овладев Феррарой и превратив ее в поле деятельности инквизиции, папство почувствовало свою силу и стало преследовать чисто "материальные" цели, хотя после Тридентского собора оно демонстративно подчеркивало "духовный" характер своей миссии. Сикст V, так часто говоривший о символическом значении микеланджеловского купола, устремлявшегося к небу и не покидавшего землю, сам представлял эту двойственную политику папской власти. Естественно, что успех в отношении Феррары толкал курию продолжать политику в том же направлении, и город Ченеда, находившийся по соседству с Венецианской республикой, стал очередной жертвой Рима.
Расширение папских владений по р. По привело к столкновению с Венецией, отстаивавшей свободу плавания по этой реке и считавшей рыболовство по ней своей монополией. Вскоре эти недоразумения осложнились другими: в Венеции владели огромным имуществом различные ордена и монастыри, они, ссылаясь на папские льготы, не платили налогов и претендовали на ряд привилегий. Не желало подвергаться налоговому прессу и венецианское духовенство, общий доход которого равнялся, по определению венецианских властей, 11 млн. дукатов. После энергичных требований светских властей духовенство согласилось внести лишь 12 тыс. дукатов. Венеция не желала удовлетвориться такой ничтожной суммой.
Под влиянием папской и иезуитской агитации во Франции начались военные столкновения между протестантами и католиками. Когда протестанты при Монконтуре потерпели поражение, папа с особым торжеством переслал в Латеранский дворец захваченные у протестантов знамена. Он уже мечтал, что подавление протестантов во Франции даст ему возможность убедить французское правительство объявить войну Англии, где царствовала в это время Елизавета, которую папа отлучил от церкви и считал злейшим врагом христианства, поскольку она стояла на стороне протестантов.
К антианглийской кампании папства присоединился и испанский король Филипп II, видевший в Англии сильного морского соперника и желавший устранить этого "морского разбойника" с путей, связывавших Испанию с ее американскими колониями. Но если материальные интересы Испании, окрашенные в религиозный цвет, толкали ее на путь войны с Англией, то не в интересах Франции было чрезмерное увеличение сил Испании и превращение ее в могущественную державу Западной Европы.
Естественно, что иезуитские планы образования союза Испании, Франции и папства против "еретической" Англии натолкнулись на затруднения внутри Франции, раздиравшейся острыми внутренними противоречиями между земельной аристократией и растущей буржуазией, вылившимися в форму борьбы между католицизмом и протестантизмом.
24 августа 1572 г. началась резня протестантов в Париже известная под названием Варфоломеевской ночи. В течение немногих часов в столице Франции было убито свыше 2 тыс. протестантов. На следующий день правительство распорядилось начать преследование протестантов и в провинции: в Лионе было убито 800 человек, в Орлеане - 500, в Мо - 200, в Труа и Руане были задушены все арестованные накануне протестанты. В общем во Франции погибло в течение двух недель около 30 тыс. протестантов.
Папа Григорий XIII при известии о "подвигах" Варфоломеевской ночи иллюминировал Рим и важнейшие пункты своей области, выбил медаль в честь этого богоугодного дела и отправил в Париж кардинала Орсини для поздравления "христианнейшего короля и его матери" - Карла IX и Екатерины Медичи. От папы не отстал и испанский король Филипп II, восторгавшийся "сыном, что у него такая мать, и матерью, что у нее такой сын".
IV
Папа Григорий XIII и испанский король Филипп II намеревались устроить Варфоломеевскую ночь и в Англии. Хотя здесь и было еще много католиков, связанных с феодальными кругами, однако ввиду антикатолических интересов побеждавшей буржуазии положение здесь было сложнее, чем во Франции, и необходимо было проявить особую гибкость. Не на Англии, а на Ирландии сосредоточилось в это время внимание контрреформации. Ирландия находилась под тяжелым тройным гнетом Англии: классовым, национальным и религиозным. По сведениям, доходившим в Рим, достаточно было 500 человек, чтобы поднять Ирландию против Англии, перерезать англичан, живших в Ирландии, и затем вторгнуться в пределы самой Англии и там учинить такую же кровавую бойню, как это было сделано во Франции в августе 1572 г.
С этой целью Григорий XIII вступил в тайные переговоры с авантюристом Стэклеем, которого стал звать маркизом Лейстерским, выдал ему 40 тыс. скуди для организации похода в Ирландию и связал его с ирландским эмигрантом Фицджеральдом, на средства папы организовавшим у французского побережья небольшой морской отряд. Экспедиция Стэклея и Фицджеральда получила средства также от Филиппа II. Казалось, что снова начнут действовать объединенные папско-испанские силы. Но в последнюю минуту Стэклей нашел более выгодное поле действия в Африке, а в Ирландии стал действовать один Фицджеральд, который после успешного вторжения вскоре натолкнулся на большие силы англичан. Им не стоило большого труда подавить вспыхнувшее по наущению папы восстание на острове, и Григорию XIII пришлось убедиться, что избранный им путь реставрации католицизма в Англии не может привести к цели.
Тем не менее Григорий XIII упорно продолжал борьбу против королевы Елизаветы: отлучил ее от церкви, объявил лишенной престола и поддержал ряд заговоров на ее жизнь. Он оправдывал убийство королевы опасностью, какую она представляла для дела "истинной веры" не только в своей стране, но и для Нидерландов, Франции и вообще для всей Западной Европы.
Попытка папской курии опереться на Испанию в борьбе против Англии окончилась неудачей. Испания потеряла в 1588 г. свой большой флот "непобедимую" армаду и вынуждена была признать свое бессилие. Поэтому папство решило развернуть "духовное" наступление на Англию, осуществляя его медленно и постепенно, прибегая к помощи иезуитов. Сначала в Дуэ, а потом в Риме стали устраивать иезуитские английские школы, в которые принимали лишь тех, кто давал клятву по окончании школы целиком посвятить себя борьбе за торжество католической веры в Англии.
Путь "духовной сапы" оказался плодотворным для папства, и Григорий XIII стал его проводить повсюду: в Вильне, Клаузенбурге, Стокгольме, Люцерне появились иезуитские школы и семинарии, воспитанники которых специально занимались борьбой против протестантизма и пропагандой "истинной" христианской веры. Эти "духовные борцы" ни перед чем не останавливались. Так, пять швейцарских кантонов в 1565 г. заключили с Пием IV оборонительно-наступательный союз, для осуществления которого в 1570 г. некий Пфиффер, провозглашенный "швейцарским королем", пытался оторвать от Швейцарии семь кантонов. В 1574 г. в Люцерн были приглашены иезуиты, в 1579 г. здесь появился папский нунций, организовавший "золотой союз" и вступивший в переговоры с Филиппом II. В результате подрывной деятельности папистов в Швейцарии началась гражданская война: в Вальтеллине было убито 600 протестантов, и Вальтеллина вышла из кантона Граубюнден. В Валлисе были уничтожены поголовно все протестанты; в 1591 г. епископ Христофор Бларер вернул в лоно католицизма кантон Базель, и иезуиты осели в Прунтруте.
В тех частях Германии, где протестантизм не одержал полной победы, католическая церковь особенно усилила свою деятельность. С помощью дворянства иезуиты должны были не только отстоять католические области Германии, но и повести наступление на протестантские. Руководствовались при этом главным образом принципами папского представителя Минуччи, считавшего, что в первую очередь должно быть "завоевано" дворянство, заинтересованное в том, чтобы только люди дворянского происхождения имели право на милости. Даже в школы старались принимать лишь дворян. Минуччи требовал, чтобы дворян не слишком "огорчали" недопущением множества бенефициев в одних руках. Он предостерегал против привлечения ученых к делу католицизма. "Некоторые из них, конечно, могут быть очень полезны,- писал он,- но, как правило, они принесут католицизму вред, так как отвергнут принцип наследственного и исключительного права дворянства на бенефиции и другие выгодные должности". Проникновение в религию недворянских взглядов, заявлял Минуччи, легко может оттолкнуть дворянство, составляющее главнейшую опору католицизма. По мнению того же Минуччи, после тех ударов, которые были нанесены папству и католицизму в Нидерландах и Англии, опасно было действовать открыто, с помощью одной лишь силы. Нужно было работать "для блага истинной церкви" осторожно, скрытно, и партия Минуччи вскоре присоединилась к "духовной сапе" иезуитов, особенно рекомендуя привлекать на сторону католицизма крупных князей, герцогов и королей.
Примером служил баварский герцог Альбрехт V (1550- 1579), приютивший у себя иезуитов и предоставивший им в распоряжение университет в Ингольштадте. От населения потребовали немедленно присяги тридентскому вероисповеданию, запрещено было посещение иностранных университетов, назначен был высший религиозный совет, организовался "земский союз", стремившийся объединить всех католических князей Германии с Испанией и Римом. Сын Альбрехта Эрнест сосредоточил в своих руках множество епископств и тем увеличил могущество Баварии. Он был епископом Фрейзинга, Гильдесгейма, Льежа, Мюнстера, а также архиепископом Кельна и имперским аббатом Стабло и Мальмеди.
Такое же положение создалось и в Австрии, где иезуит Мельхиор Клезель, имевший огромное влияние на императора Рудольфа II, изгнал в 1578 г. из Вены всех протестантских проповедников, организовал в ряде городов католические советы и закрыл многие протестантские церкви. В 1595-1597 гг. в ответ разразилось крупное крестьянское восстание, которое было потоплено в народной крови. Одним из результатов поражения восстания было массовое насильственное обращение австрийцев в католицизм. Большую "идеологическую" роль играл при этом основанный в 1586 г. Грацский университет, рано попавший в руки иезуитов. В 1588 г. из Зальцбурга были изгнаны все некатолики. Не лучше обстояло дело в Вюрцбурге, где епископ Юл Эхтер насаждал с 1584 г. тридентизм: в течение одного года было изгнано 162 проповедника, а 62 тыс. протестантов были насильственно обращены в католическую веру. В Кельне в это время происходила настоящая война из-за кандидатуры на архиепископское кресло: католики призвали на помощь Испанию и Рим. С большим трудом кельнским архиепископом был избран упомянутый баварский герцог Эрнест, ставший благодаря этому одним из семи курфюрстов, избиравших германских императоров.
Продолжая борьбу за германских князей, Минуччи требовал от папы в особом тайном меморандуме создать в Риме для Германии датарий (распределитель духовных мест) и составить перечень наиболее знатных дворянских фамилий. Составление такого "каталога нисходящей знатности", советовал Минуччи, лучше всего поручить "отцам иезуитам" или папскому нунцию в Германии. Отныне каждая открывающаяся должность будет заниматься в соответствии со степенью знатности кандидата. Ни один капитул, никакой каноник не сможет возражать против назначения, исходящего законным образом из Рима. Значение же последнего поднимется на необычайную высоту как в материальном, так и в моральном отношении.
Тактика, разработанная Минуччи, достигла цели: в 1588 г. он представил папе свои "соображения", а уже в 1590 г. баденский герцог Яков начал вести особый список представителей германской аристократии, перешедших в лагерь католицизма.
Были, однако, случаи и обратного перехода, и не только в Германии, но и в некоторых других странах,- там, где шла классовая борьба с переменным успехом то в пользу буржуазии, то в пользу крупного феодального землевладения. Так, французский король Генрих III, бывший долгое время игрушкой в руках католической партии, внезапно сверг с себя "это тяжкое иго", арестовал архиепископа Лиона и кардинала Бурбона и даже убил герцога Гиза и его брата, кардинала. Папа Сикст V (1585-1590), возмущенный тем, что "благородный член святого престола" был убит светской властью без суда и приговора, резко упрекал своего легата в Париже Морозини, почему он не отлучил от церкви короля: "Он должен был это сделать, если бы ему это стоило даже ста жизней". Папа предложил Генриху III под угрозой отлучения от церкви немедленно выпустить из тюрьмы арестованных кардинала и архиепископа и явиться в Рим. Свою резкость Сикст объяснял "ответственностью перед богом, который счел бы его самым бесполезным папой", если бы он решительно не реагировал на "святотатственные поступки" Генриха III.
23 июня 1589 г. папский приказ с предостережением, что король погибнет, подобно царю Саулу, если не подчинится папе, был доставлен в Париж, а 1 августа доминиканский монах Жак Клеман убил Генриха III ударом кинжала. Накануне кордельерские монахи сняли "голову" на портрете Генриха, и религиозные процессии шли, выкрикивая:
"Погаси, господи, род Валуа", а в главном парижском соборе настоятель Пижена произнес проповедь на перифраз стиха Виргилия: "Пусть мститель восстанет из наших костей и огнем и мечом уничтожит Валуа, этот род тиранов".
Сам папа в убийстве Генриха III увидел, что "бог все-таки не покидает своей Франции"; ведь в убийстве Генриха "бедным монахом" с особой силой проявилось "вмешательство всевышнего". Однако "бог" требовал и "человеческого вмешательства". Папа немедленно сместил недостаточно решительного парижского легата Морозини, назначил энергичного Гаэтано, вступил в переговоры с испанским королем Филиппом II, предлагая ему французскую корону и обещая послать на помощь 15 тыс. солдат и 800 лошадей, не считая постоянной денежной субсидии на ведение войны. Франция должна была стать испанской провинцией - того требовали интересы католицизма. Это было и в интересах религиозного фанатика Филиппа II, сына "универсального императора" Карла V. Гаэтано уже приготовил приказ о введении во Франции инквизиции и об отмене галликанской "свободной церкви". Приказ этот, однако, никогда не был осуществлен. Король Генрих IV, представитель новой династии Бурбонов, опубликовал в 1598 г. Нантский эдикт, предоставивший во Франции почти полное равноправие гугенотов с католиками.
Покончив таким образом с религиозными войнами, тянувшимися свыше 30 лет, Франция двинулась по пути абсолютизма, враждебного феодальному сепаратизму аристократии, но вполне сочетавшегося с социально-политическими интересами феодального класса в целом, с феодальной эксплуатацией народа, выгоды которой, наравне с землевладельческой знатью, сумела использовать для себя и церковь во главе с римским папой. Солидарность с Римом реализовалась на деле. Генрих IV в 1597 г. содействовал папе в его стремлении присоединить к Папской области город Феррару. Этот город - один из центров гуманизма, в котором велись оживленные диспуты о Гомере, Виргилии, Аристотеле, папство вскоре превратило в монастырско-кладбищенский город, жители которого массами стали переселяться в Модену, тем более что в Ферраре в большом числе появились инквизиторы, выискивавшие все новые жертвы.
Значительное ослабление позиций католицизма в конце XVI в. папство пыталось компенсировать путем активизации деятельности инквизиции. Усилились жестокие преследования всякого вольного слова, свободной мысли. Долгие годы в застенках инквизиции томился мужественный борец за свободу своего народа, родоначальник утопического коммунизма Томазо Кампанелла. По обвинению в ереси 17 февраля 1600 г. был сожжен живым на костре осужденный инквизицией Джордано Бруно.
Еще будучи монахом, Бруно вызвал преследование со стороны доминиканцев за отрицательное отношение к учению о троичности и воплощении бога. Впоследствии Бруно стал устно и печатно распространять атеистические идеи, он резко выступал против католицизма, называя его "торжествующим зверем". Бруно нападал и на церковь вообще, эту "матерь и дочь мрака и заблуждений", не делая исключения и для протестантизма, который он обвинял в "узком фанатизме". Особенно возмущала Бруно столь ревностно проповедовавшаяся церковью вера в различные авторитеты. Он издевался над теми, кто смотрит на окружающий мир "чужими глазами" и вечно ссылается на "бедного Аристотеля", "которого они не понимают и никогда не читали". "Авторитет,- говорил Бруно,есть познание при чужом свете", истина добывается сомнением во всем, обращением к собственному разуму; прежде всего необходимо "прогнать сон и тучи многих измышлений, которые затмевают ум". Но основное "преступление" Бруно состояло в том, что он разделял и развил взгляды Коперника в области астрономии и своим учением о множественности миров нанес сокрушительный удар теологии. Этого было достаточно, чтобы он был приговорен к сожжению на костре. Сам Коперник избежал такой участи, так как не напечатал при жизни ни одного своего сочинения. Когда его преданный ученик Иоахим Ретик опубликовал в 1539 г. краткое изложение системы мира Коперника, то вызвал страшный гнев церкви - не только католической, но и протестантской. Лютер и Меланхтон, которые одновременно с Ретиком состояли профессорами в Виттенберге, никак не могли примириться с "изменой" своего товарища по университету, перешедшего к изучению "проклятой" астрономии. Особенно их возмущало, что Коперник по настоянию именно Иоахима Ретика опубликовал за несколько дней до смерти свое произведение "Об обращениях небесных кругов", которое дало "отставку теологии". "С этого времени исследование природы по существу освободилось от религии... развитие науки пошло гигантскими шагами".
Впоследствии Галилео Галилей (1564-1642), обосновавший принцип небесной механики, сделался приверженцем системы мира Коперника и в частном письме от 1613 г. к аббату Кастелли отстаивал взгляды Коперника против нападок церкви. Письмо это попало в руки инквизиции, объявившей учение Коперника еретическим и принудившей Галилея дать торжественное обещание не защищать и не распространять впредь этого учения. В 1632 г. Галилей, рассчитывая, что решение инквизиционного трибунала не будет строго соблюдаться, опубликовал сочинение "Диалог" в виде разговора собеседников, посвященное системам Коперника и Птоломея.
В лице Простака (Симпличио) из "Диалога" иезуиты увидели самого папу Урбана VIII, считавшего, что "всемогущество бога нельзя ограничить никакой необходимостью", и возобновили процесс против Галилея. Он был немедленно арестован инквизицией в Риме. Хотя Галилей выразил готовность дополнить "Диалог" категорическим опровержением учения Коперника и даже принес публичное покаяние в церкви св. Марии, он был объявлен "узником инквизиции". В этом "звании" он пробыл девять лет; ему были запрещены разговоры о движении Земли и печатание каких-либо трудов. Слепой, он по-прежнему оставался "узником инквизиции" в Риме и лишь незадолго до смерти ему разрешено было переехать к себе.
Трагической оказалась судьба Джулио Чезаре Ванини, одного из ранних учеников и последователей Джордано Бруно. Ванини преподавал философию преимущественно в Лионе и Тулузе и был заподозрен в атеизме. Хотя он написал в целях рассеяния подозрения специальную работу против атеизма, церковь нашла и в этой книге много предосудительных мыслей, и Ванини оказался в числе подозрительных людей. Когда в 1616 г. он опубликовал книгу "О поразительных тайнах природы", в которой развивались пантеистические идеи, он был обвинен в атеизме и затем приговорен к сожжению. Ванини предварительно должен был всенародно покаяться, стоя одетым в саван и с факелом в руке; затем его должны были влачить лошадью на плетенке, отрезать ему язык, "изрыгавший кощунство", а после этих надругательств и мучений его надлежало удушить и сжечь на костре. Ванини, услышав, что он должен покаяться перед богом, королем и судом, заявил: "Нет ни бога, ни дьявола, так как если бы бог был, я попросил бы его поразить молнией парламент, как совершенно несправедливый и неправедный, если бы был дьявол, я попросил бы его также, чтобы он поглотил этот парламент, отправил его в подземное царство, но так как нет ни одного, ни другого, я ничего этого не делаю". Приговор над 34-летним мучеником науки был приведен в исполнение в феврале 1619 г. Он был живым сожжен на костре.
Глава двенадцатая. Внешняя политика папства в конце XVI - первой половине XVII в
I
На бесплодном, широко распахнутом плато Центральной Испании расположен огромный дворец-монастырь Эскуриал, построенный по приказу Филиппа II в память мучений св. Лаврентия. Еще ныне в Эскуриале показывают то место, где обычно, с протянутой вперед больной ногой, под сенью огромного золотого креста, чеканки самого Бенвенуто Челлини, холодный, жестокий фанатик Филипп II, следя через специально сделанное в стене отверстие за богослужением у алтаря, мучительно вынашивал свои "грандиозные" планы во славу и честь католической религии и ее рыцарски верной союзницы Испании.
Потопить в море крови Нидерландскую революцию, задушить английскую королеву Елизавету, посадить на ее место Марию Стюарт, с корнем уничтожить англиканскую церковь, провозгласить испанского принца французским королем вместо только что убитого Генриха III, изгладить воспоминание о галликанской, не подчиняющейся папизму церкви, вернуть Германию в лоно католицизма, очистить христианский мир от турок - все это не только произносилось вслух Филиппом II и всей испанской феодально-клерикальной партией, но передавалось почти как приказ бесчисленным агентам королевской и католической политики. А навстречу этим приказам шли в Эскуриал вести, которые воспринимал на том же кресле, у того же отверстия и под тем же знаменитым крестом, по-прежнему сумрачный и неподвижный Филипп II. Вести эти гласили о казни Марии Стюарт, о гибели "непобедимой" армады, о победах политики английской королевы Елизаветы, о торжестве Нидерландской республики в ее борьбе против испано-католического абсолютизма, об усилении протестантов в ряде местностей Германии, Дании, Швеции и Норвегии, о поражении испанских войск во Франции и успешном продвижении войск, руководимых еретиком-гугенотом Генрихом Бурбоном, унаследовавшим после убийства короля Генриха III французский трон. Эти вести означали крушение испано-католических планов Филиппа II. Было над чем задуматься и папству, связавшему свою судьбу с судьбой Филиппа II, другими словами - с судьбой феодально-клерикальной реакции.
Вследствие потери папством влияния в ряде государств, а также роста буржуазии внутри католических стран материальные силы Рима были сильно подорваны. Папству было необходимо думать о надежном союзнике. С мертвецом, говорил Сикст V, не заключают союзов, а Испания казалась ему мертвецом: "уже слишком много авансов выдавала она небу",- не придется ли святейшему престолу расплачиваться за эти авансы? Перед взором Сикста V стал вырисовываться новый союзник, который раньше или позже должен был бы заменить глубоко погрязшую в феодальных порядках Испанию. Некогда могущественная Испания в конце XVI в. быстро шла к упадку. За несколько лет население города Толедо уменьшилось на 8 тыс. человек; город Медина-дель-Кампо настолько обеднел, что не мог платить налогов. Шерстяное производство в Куэнке совершенно захирело, а шелковые фабрики в Севилье, Сеговии, Толедо, Гренаде в большинстве случаев были закрыты. Нищета, распространившаяся подобно моровой язве, война, лишившая Испанию одного миллиона людей, страшные эпидемии, эмиграция, уводившая ежегодно из Испании до 40 тыс. человек, изгнание маранов и морисков (евреев и арабов, принявших внешним образом католическую религию) и свирепые преследования инквизицией всех, заподозренных в какой-либо "ереси", - таковы были, по донесению венецианских и генуэзских посланников, живших при испанском дворе, последствия той политики, которую проводила в течение ряда лет феодально-католическая придворная камарилья в царствование Филиппа II и его преемников. "Таким образом, абсолютная монархия в Испании, имеющая лишь чисто внешнее сходство с абсолютными монархиями Европы вообще, должна скорее быть отнесена к азиатским формам правления..." - писал К. Маркс. "Но в других больших государствах Европы абсолютная монархия выступает как цивилизующий центр, как объединяющее начало общества. Там она была горнилом, в котором различные элементы общества подвергались такому смешению и обработке, которое позволило городам променять свое средневековое местное самоуправление на всеобщее господство буржуазии и публичную власть гражданского общества. Напротив, в Испании аристократия приходила в упадок, сохраняя свои худшие привилегии, а города утрачивали свою средневековую власть, не приобретая значения, присущего современным городам".
II
Овладев Феррарой и превратив ее в поле деятельности инквизиции, папство почувствовало свою силу и стало преследовать чисто "материальные" цели, хотя после Тридентского собора оно демонстративно подчеркивало "духовный" характер своей миссии. Сикст V, так часто говоривший о символическом значении микеланджеловского купола, устремлявшегося к небу и не покидавшего землю, сам представлял эту двойственную политику папской власти. Естественно, что успех в отношении Феррары толкал курию продолжать политику в том же направлении, и город Ченеда, находившийся по соседству с Венецианской республикой, стал очередной жертвой Рима.
Расширение папских владений по р. По привело к столкновению с Венецией, отстаивавшей свободу плавания по этой реке и считавшей рыболовство по ней своей монополией. Вскоре эти недоразумения осложнились другими: в Венеции владели огромным имуществом различные ордена и монастыри, они, ссылаясь на папские льготы, не платили налогов и претендовали на ряд привилегий. Не желало подвергаться налоговому прессу и венецианское духовенство, общий доход которого равнялся, по определению венецианских властей, 11 млн. дукатов. После энергичных требований светских властей духовенство согласилось внести лишь 12 тыс. дукатов. Венеция не желала удовлетвориться такой ничтожной суммой.