– Замечательно! – не оробела Алка. – Посмотрим, послушаем и используем. Я ей устрою праздничный экскурс в прошлое. – У подруги сходу заработала фантазия. – Главное выяснить, кто у них, в основном, будет. Старые друзья, которые их те же двадцать пять лет и знают, или новые, приобретенные за последние годы? Это, подруга, две большие разницы.
   – А в чем разница? – мне стало интересно.
   – В подаче материала. Если много старых друзей, то материал надо отбирать такой, где и они фигурируют. Тогда это будет кайф не только для самих юбиляров, но и для большей части гостей. Знаешь, как все любят посмотреть на себя молодых. Тут же начнутся воспоминания, и каждый ощутит, будто вернулся в собственную молодость. Очень светлое настроение для праздника. А вот если друзья свежеприобретенные, тогда подаем материал красиво и романтично. И упор делаем на последние годы славного существования супружеской четы, где фигурируют их новые друзья. Тогда у них тоже появится ощущение сопричастности к празднику.
   – Разумно, – согласилась я.
   – Психология, – Алка кинула на меня самодовольный взгляд. – Учись, пока я жива и такая добрая, что даю советы бесплатно.
   – Ну, положим, в результате для тебя получается не совсем бесплатно, – ради справедливости отметила я. – А вот по поводу психологии, если ты такая умная, подкинь пару идей, как лучше организовать человеку пятидесятилетие в виде детского утренника.
   – Класс! – с ходу восхитилась Алка. – Откуда у нас такой клиент юморной?
   – Лизин папа сосватал.
   – Вот бы никогда не подумала, – изумилась моя подруга. – Лизин папа такой был весь из себя «сурьезный», и все ему требовалось обязательно «сурьезно», по правилам и как принято. Он меня этим утомил. Розы только белые, скатерть только белая...
   – И рис толь белый! – я хихикнула.
   – Насчет риса Лизина была идея, – поправила меня Алла. – А папаша как раз протестовал.
   – Самое интересное, что Туров, ну юбиляр, назвался не просто давним приятелем, а другом Лизиного отца.
   – Случается, люди дружат по контрасту, – нашла объяснение Алла. – Один нудный, другой веселый. Каждый находит в другом то, чего самому не хватает. Но мужик несомненно прикольный. Слушай, а жене-то его идея тоже нравится? А то мы сейчас с тобой насочиняем, а она в последний момент на дыбы встанет. Мол, неприлично, негигиенично и вообще перед людьми стыдно. Муж, ясное дело, голова и кошелек. Но жена-то шея. Куда повернет, то и будет. В результате мы с тобой еще и окажемся виноваты.
   – Да он один живет. Наверное, именно поэтому на свободе так и прикалывается.
   – Свободный обеспеченный пятидесятилетий мужик? – Алла мигом сделала стойку. – А собой как?
   – Да вполне хорош. Для российского мужика вообще роскошный.
   – И ты это говоришь с таким равнодушием? О чем мы с тобой несколько дней назад болтали? Полночи тебе талдычила... И вот принесли почти с доставкой мужика, на блюдечке с голубой каемочкой...
   – С золотой, – перебила я.
   – Почему с золотой? – удивилась она.
   – Потому что посуда в ресторане была с золотой каймой.
   – Вы еще и в ресторане были? Господи, как вас туда занесло?
   – Он мне там встречу назначил.
   – Вот что, подруга, пожалуйста, сначала и по порядку.
   Я, то и дело посмеиваясь, рассказала. Алка, очень внимательно и серьезно выслушав, подытожила:
   – Глашка, ты полная дура. Таких в музее надо показывать.
   – Попрошу без оскорблений.
   – А как еще прикажешь с тобой обращаться? – ничуть не смутилась она. – Неужто сама до сих пор не поняла? Мужик-то глаз на тебя положил.
   – Алка, ну и фантазия у тебя. С чего ты взяла?
   – С чего – это всегда величайшая тайна. А что положил – точно. Нюхом чую.
   – Глупости. У него наверняка такой выбор. Кстати, хотя бы на той же свадьбе полно хорошеньких девчонок было – Лизиных подружек, да и другого возраста тоже хватало. Зачем ему я?
   – Знаешь, Глафира, в чем твой самый большой недостаток? Не ценишь ты себя. И смотришь необъективно.
   – Как раз объективно, но, в отличие от некоторых, трезво.
   – Да, да, объективно и трезво. Как страус, который голову в песок засунул и полагает, что спрятался.
   – Ни от кого я не прячусь.
   – Ни от кого, кроме себя, – усилила натиск подруга. – Давай-ка рассуждать логически. Сама говоришь: на Лизиной свадьбе было полно женщин. То есть танцуй – не хочу. Что его поперло с тобой танцевать?
   – Между прочим, не только его.
   – Вот на этом моменте мы с тобой пока и остановимся, – многозначительно изрекла Алка. – Раз подходили и приглашали, значит, ты чем-то их привлекала. А ведь тебя представили, после чего для людей их круга ты автоматически попала в обслугу, которую приглашать на танцы не принято. Иным словами, ты должна была очень понравиться, чтобы они сделали исключение и наплевали на свои правила. Допускаю даже, что кто-то из этих мужиков напился и просто уже ничего не соображал, но...
   – Туров точно был не пьяный, – вмешалась я.
   – О чем я и говорю! – с торжеством продолжала подруга. – Он приглашает тебя на танец, ты, как полная идиотка, ему отказываешь...
   – Я не могла танцевать. Существует профессиональная этика.
   – Брось. Новогоднюю корпоративную вечеринку у Шахова тоже, между прочим, мы с тобой организовывали, а как потом там отплясывали!
   – Это другое. Здесь все-таки событие более интимное – свадьба. А на той вечеринке было проще согласиться, чем отказать. Все напились, и слово «нет» никто не понимал.
   – Неважно, – нетерпеливо продолжила Алла. – Вернемся к Турову. Он ведь тебя не забыл. И не просто телефон нашей конторы выяснил, а твой мобильный. Иными словами, абы кто ему был не нужен. Он именно с тобой хотел встретиться. И встречу назначил в неформальной обстановке. В дорогом, между прочим, ресторане.
   – Я сама за свой обед заплатила.
   – Дважды дура.
   – Нет, я из принципа.
   – Трижды дура. Он хоть сопротивлялся?
   – Еще как! Героически! Но я настояла. И знаешь, по-моему, в результате Турову это даже понравилось.
   – Неужели жмот? – затревожилась Алка.
   – Непохоже. Он совсем по-другому обрадовался, чем если бы жмотом был.
   – Мысль выражена сумбурно, но смысл улавливаю и перевожу на русский, – хохотнула Алка. – Он обрадовался, что ты оказалась женщиной с достоинством.
   – Да, что-то вроде.
   – И после этого ты по-прежнему утверждаешь, будто он просто тебя разыскал, чтобы сделать заказ юбилейного торжества?
   – А почему нет? Ему понравилась свадьба Шаховых. Кстати, он не единственный клиент от них.
   – И все они звонили тебе лично по сотовому, а потом назначали свидания в дорогих ресторанах?
   – Нет. Но это ничего не значит.
   – Очень даже значит. Кстати, когда у твоего Турова юбилей? Бьюсь об заклад, где-нибудь через полгода, не раньше.
   – Да понимаешь, я только сейчас сообразила: точную дату он так и не назвал. Просто сказал, что времени еще вагон и маленькая тележка.
   – Вот, вот, вот. И я о том же. Типичный предлог, чтобы заманить на встречу.
   – Не дороговато ли для предлога? В копеечку ведь ему станет, – напомнила я.
   – Судя по всему, деньги у него есть. Совместит приятное с полезным. Слушай, а может, у него вообще никакого юбилея нету? Тогда твои акции повышаются. Эх, как бы это наверняка выяснить? Знаю! Глаша, давай телефон секретарши.
   – Зачем? – не поняла я.
   – Позвоню ей вроде как из другой фирмы. Мол, хочу уточнить, когда у ее шефа день рождения, чтобы отправить ему поздравление! А уточняю, потому что у нас уже были с этим накладки.
   – Если не лень, выясняй, но, по-моему, это глупо. – Я написала ей номер телефона Никитиного офиса.
   – Глупо вести себя как ты, а то, что я предлагаю, как раз вполне разумно.
   – Ну выяснишь ты, что ему в этом году нет полтинника, и дальше?
   – Дальше – вперед и с песней. Потому что станет ясно, что мужик к тебе неровно дышит. А это, считай, выигрыш в лотерею. Тем более мужик-то не простой, а, судя по твоим описаниям, действительно роскошный. Ой, Глафира, да что ж ты такая вялая? У тебя, можно сказать, женская судьба решается.
   – Ты меня совсем запутала. Значит, по-твоему, я могу на что-то рассчитывать, только если окажется, что у него нет юбилея?
   – Какая ж ты глупая! Да уже по-любому можешь рассчитывать. А в случае, если он еще и юбилей выдумал, то на сто двадцать процентов. Нет, но почему я не вижу энтузиазма? Где твоя ягодка?
   – Какая еще ягодка?
   – Сорок пять – баба ягодка опять. Бабу вижу, про сорок пять лет знаю, но молчу, а вот ягодки нет. Гормон не гуляет. Куда дела? Несколько дней назад вроде был.
   – Был не гормон, а страх одиночества.
   – Лапшу кому-нибудь другому на уши вешай. Одиночества ты не боишься, справляешься. А гормон я тогда просто услышала.
   – Значит улетучился.
   – Так работай! Верни на место!
   – Алка, ты осторожней. Сейчас ведь меня уговоришь, я гормон на волю выпущу, влюблюсь по уши в Турова, а все твои построения окажутся туфтой! Выяснится, например, что он вошел со мной в личный контакт и в ресторан пригласил, просто чтобы получить солидную скидку. Сама посуди: разве так не может быть?
   – А танец в таком разе зачем ему понадобился?
   – Да для того же самого. Ну вот, представляешь, я влюблюсь, и что ты будешь тогда со мной делать?
   – Отправлю тебя к Лебедеву!

Глава VII

   Алка позвонила поздно вечером два дня спустя.
   – Подруга, важная новость. Гора сама пришла к Магомету.
   Я уже почти засыпала, потому ничего не поняла, за исключением того, что подруга пребывает в состоянии крайнего нервного возбуждения.
   – Какая гора? К какому Магомету? – Тут мой полудремлющий мозг посетила догадка, и я добавила: – А-а, наверное твой Лебедев, не дождавшись моего приезда в Лондон, сам прибыл в нашу благословенную столицу?
   – Мимо! – торжествующе выпалила она. – Какой еще Лебедев? С чего ты взяла?
   – С того, что такие интонации у тебя появляются, когда ты меня хочешь кому-нибудь сосватать. А так как последним твоим протеже на соискание звания моего жениха являлся господин Лебедев...
   – Выкинь из головы своего Лебедева.
   – По-моему, он не мой, а твой. Я лично его даже не помню.
   – Неважно! Лучше послушай, что я для тебя узнала. Туров не врал. У него действительно юбилей. В августе.
   – С ума сошла, Алка. Неужели его секретарше позвонила?
   – Даже не пришлось. Помнишь, я рассказывала тебе, что квартиру одним доделываю. Сегодня хозяин пришел полюбоваться на результат, и не один, а с приятелем. Тот хотел со мной познакомиться и для своей новой квартиры дизайн заказать. У него там в семье что-то произошло: то ли со старой женой развелся и ей прежнее жилье оставил, то ли наоборот, у него кто-то из детей женился, а они с женой решили отделиться. Мне хозяин рассказывал, но совершенно не помню. Да, в общем, и наплевать. Главное, ему мои услуги понадобились, и заказ очень выгодный.
   – Но при чем тут Туров и его пятидесятилетие? – я уже изнывала от любопытства.
   – Причинно-следственную связь, если честно, я не очень уловила. Понимаешь, они ходили, ходили по квартире, болтали о чем-то своем, а потом я вдруг случайно прислушалась, а они как раз про Турова заговорили, в частности, что ему в августе уже полтинник стукнет. И мой хозяин у того своего приятеля число уточнял. А после они со мной принялись советоваться, что бы такое оригинальное преподнести солидному мужику, у которого, в общем-то, все уже и так есть, на пятидесятилетие. Во сволочи богатые! Денег полно, а обожают на халяву проехаться.
   – Алка, я как-то не поняла. Ты что, за свой счет будешь им подарки для Турова покупать?
   – До такого они, конечно, не дошли, – засмеялась она. – Хотя, полагаю, если бы я сама предложила, не отказались бы. Но ведь советы в таком вопросе тоже денег стоят. Я в ответ деликатненько и намекнула, что за определенное вознаграждение готова обеспечить их очень оригинальными подарками. Они так обрадовались! Лень мужикам самим думать.
   – Серая ты, Алка, и ничего в бизнесменах не понимаешь. Они просто рационально используют свои мозги. За то время, что надо ломать голову над подарком, он заработает во много раз больше, чем истратит, оплатив и твой совет, и подарок в магазине.
   – Правильно мыслишь. Эх, наверное, я продешевила.
   – Зато они тебя теперь и в качестве консультанта по подаркам станут рекомендовать друзьям и знакомым. По этому поводу многие мучаются.
   – Мысль интересная. Слушай, Глафира, может, нам с тобой открыть магазинчик эксклюзивных подарков для «випов»?
   – А оборотный капитал где возьмем? – возник у меня резонный вопрос.
   – Так от Турова, – как о чем-то само собой разумеющемся сказала моя подруга. – Кстати, великолепный предлог для более близкого знакомства.
   – Ну конечно. Туров всю жизнь только и мечтал меня финансировать!
   – О чем он мечтал, нас с тобой не касается и не волнует, – нахально заявила Алка. – Это его сугубо личное дело. Нам важно, что он на тебя положил глаз.
   – Ты сама себе противоречишь.
   – Ничуточки.
   – Но ведь если у Турова действительно юбилей, значит это не был предлог для знакомства, и я действительно понадобилась ему по делу.
   – Да успокойся, Глашка, запал на тебя мужик, запал! Двух мнений быть не может. Вот попросишь у него деньги на магазин, заодно и чувства проверишь.
   – Я, по-твоему, кто? Куртизанка?
   – Наоборот, я хочу тебя замуж за него выдать.
   – Ты же его ни разу не видела!
   – Мне-то зачем его видеть? – искренне изумилась Алка. – Я же тебя, а не себя за него выдаю! Объективные данные у него неплохие, тебе он нравится. Чего же боле, как говаривала Татьяна в «Онегине».
   – Почему ты вообразила, будто он мне нравится?
   – А что тебе в нем не нравится? – ответила она вопросом на вопрос.
   Я засмеялась.
   – Да вроде ничего.
   – Что и требовалось доказать. Ты, Глафира, наконец встретила мужика, который и тебе понравился, и которому ты приглянулась.
   У Алки есть удивительная способность: умеет она убеждать. Сколь бредовыми ни казались бы поначалу ее утверждения, в конце концов я начинаю верить в ее правоту. Однако в случае с Туровым, несмотря на ее многочисленные логические выкладки, меня не оставляли сомнения, и я, хотя и вяло, но еще сопротивлялась.
   – Знаешь, я всю жизнь смеялась над тетками, которые, стоило какому-нибудь мужику им улыбнуться, тут же бежали покупать свадебное платье. А теперь сама по твоей милости оказываюсь в этой роли.
   – Потому что зря смеялась! Половина из этих теток, купив свадебное платье, действительно вышли замуж, а ты сидишь, слишком много думаешь и только сама себя пугаешь. Кто ныл, что подходящих мужиков нет? И вот подходящий. На блюдечке с золотой каемочкой из ресторана. Отрицательных эмоций у тебя не вызывает, одни положительные.
   – Насчет положительных пока не знаю.
   – Какая разница, давай работай. А то будут одни отрицательные. Когда другая его ухватит.
   – Все равно о магазине я даже заикаться не буду.
   – Забудь ты про магазин. Потом разберемся. С ним, скорее всего, будет больше возни, чем дохода. Ты о себе, о себе подумай. Сосредоточься-ка на Турове.
   – Чтобы на нем сосредоточиться, мне нужно, по меньшей мере, придумать план его юбилея. Иначе даже не будет повода ему позвонить.
   – Наконец-то слышу разумные слова, – одобрила Алла. – Вот и придумай, позвони, встреться.
   – Без тебя знаю, что мне делать.
   – В этом я как раз сомневаюсь, – одобрение в ее голосе сменилось скепсисом. – Прямо чувствую: если отпустить тебя на самотек, проморгаешь мужика.
   Мое терпение начало иссякать.
   – Если ты будешь так его навязывать, мне точно ничего не захочется.
   – Тогда молчу! – испуганно воскликнула она.
   – То-то же, – хмыкнула я и с удовольствием положила трубку.
   Уже устроившись в постели и закрыв глаза, я вдруг осознала, что Алкины старания даром не прошли. Она сумела пробудить во мне интерес к Турову. Надо завтра ему позвонить. А что, если я в самом деле ему приглянулась?
   И утром мысли о Турове меня не оставили. Придя на работу, я первым делом начала продумывать варианты его торжества. Идея с детским днем рождения казалась мне симпатичной, однако таила в себе множество трудностей. Будь я уверена, что большинство гостей Турова окажутся такими же прикольными, как он сам, задача сильно упростилась бы. Но ведь почти наверняка соберется куча солидных и серьезных дядек и их амбициозных жен. И если я пережму с юмором, они как пить дать обидятся. Без элемента шока мне точно не обойтись, но его следует обязательно компенсировать тактичным и одновременно изящным переходом к пышному торжеству.
   Я набрасывала план за планом, и все они мне не нравились. Никак не удавалось нащупать верный нюанс, который все расставил бы по своим местам. К тому же ужасно раздражал телефон. Вернее, два телефона. А Мавра еще призывает меня завести второй мобильник!
   – Слушаю, – жалобно простонала я.
   – Какой-то голос у вас невеселый, Глафира, – раздался в ответ встревоженный баритон.
   Туров! Легок на помине. Я обрадовалась, но почти тут же разозлилась. С чего, собственно, радоваться? Он сейчас спросит, как дела с его юбилеем, и я буду вынуждена признаться, что пока не могу придумать ничего путного. Великолепно! Небо в алмазах!
   – У вас что-то случилось?
   – Да нет, в общем-то, все нормально, Никита Сергеевич.
   – Во-первых, Никита, а во-вторых, по-моему, не совсем нормально.
   – Не обращайте внимания. Просто плохое настроение, – ляпнула я.
   – Тогда предлагаю срочно его поднять.
   – Каким образом?
   – Самым лучшим и традиционным, – бодро проговорил он. – Выпить и закусить в нашем любимом ресторане.
   – Пить, увы, не могу. Я за рулем. Закусить в принципе возможно. Только вот мои предложения по поводу вашего юбилея еще не до конца сформировались.
   – Не беда, – похоже, мои слова его совершенно не обескуражили. – Вот встретимся и вместе поформируем. У меня тоже кое-какие идеи возникли. Давайте через часик. А еще лучше – я сам за вами заеду. Тогда можно не только закусить, но и выпить.
   – Спасибо, но мне потом нужно еще ехать...
   – А если это «потом» перенести на завтра? – в его голосе мне послышалось скрытое ожидание.
   – К сожалению, никак. Там срочное дело.
   – Ну, тогда жду вас ровно в два за нашим столиком. Договорились?
   – Да, – подтвердила я и обалдело уставилась на умолкнувшую трубку.
   Наш любимый ресторан. Наш столик. Что все это значит? Неужели Алка права, и он не просто заказал юбилей? А действительно, зачем ему сегодня на меня тратить время, если я без обиняков ему объявила, что не подготовилась. Ой, глупости! Просто решил поделиться своими идеями. Но тон у него был такой... дружеский, теплый, даже интимный. Нет, он явно со мной флиртует, причем, похоже, не «дежурно».
   Или я выдаю желаемое за действительное? Алка мозги мне прокомпостировала, я и повелась. Да зачем я ему нужна? Если только действительно юбилей как следует провести. Ну еще, может, он обедать не любит в одиночестве, а кандидатуры лучше меня на сегодня не нашлось. Для флирта и интимных отношений мужики его возраста и положения предпочитают женщин помоложе. Помечтать, конечно, приятно. Вот он меня увидел и сразу влюбился. Но в меня даже в молодости с первого взгляда ни разу не влюблялись, так что вряд ли такое может случиться сейчас.
   Подойдя к шкафу, я открыла створку и оценивающе поглядела на себя в зеркало. Сорок пять, положим, мне действительно не дашь. Выгляжу на хорошо сохранившийся сороковник, однако на тридцать и уж тем более на двадцать пять не тяну. Нет, я совсем не расползлась, подобно многим сверстницам. Держу себя в форме, и талия пока на месте. Волосы крашу регулярно, поэтому седины не видно, а цвет очень естественный, волосы густые. С кожей мне тоже повезло – до сих пор гладкая и упругая, и морщин глубоких нет. Конечно, если приглядеться, мелкие около глаз найдешь, но они и у тридцатилетних бывают. К тому же Алка всегда говорит, что на подобную ерунду мужчины внимания не обращают. Это, пожалуй, верно. Во-первых, они воспринимают нас не по частям, а целиком. Исключение – ноги или бюст. Их, если они какие-то особо выдающиеся, мужик еще способен выхватить взглядом отдельно, но и только. Остальное он берет общим планом, как бы в совокупности. А во-вторых, мужчина в пятьдесят лет мелочей вроде морщин возле глаз вообще не заметит. Теперь практически у всех после сорока дальнозоркость развивается, даже у близоруких.
   Приняв поправку на дальнозоркость Турова, я вновь уставилась на себя в зеркало и осталась вполне довольна. Нет, голова от собственной красоты не закружилась, но Алка права: нужно больше себя ценить. Некоторые ведь в моем возрасте уже на бабоёжек похожи, так мне-то чего теряться. Надо пользоваться, пока есть чем. В конце концов, такие мужчины, как Туров, на дороге не валяются, а мне с ним интересно и хорошо. Да и что я теряю? Максимум заказ, если я ошиблась и он испугается моей ответной реакции. Но дела у нас сейчас идут неплохо, подумаешь, один раз лишусь процента.
   – Глаша, – вывел меня из задумчивости голос шефа.
   Вздрогнув, я выглянула из-за створки шкафа.
   – А-а, вот ты где. Дай мне калькуляцию серебряной свадьбы. Там клиентка на проводе, что-то хочет еще добавить, а тебе не дозвонилась.
   – Немудрено. У меня сегодня телефон разрывается как сумасшедший.
   – Неважно. Сам поговорю. Калькуляцию, калькуляцию. – Дима нетерпеливо пошевелил пальцами в воздухе.
   – Да я ее еще не делала.
   Шеф смерил меня удивленным взглядом. Привык, что я составляю смету сразу, как только договорюсь с заказчиком. Но я последние два дня ни о чем не могла думать, кроме туровского юбилея.
   – Тогда сделай прямо сейчас.
   – Дима, никак не могу. У меня встреча с клиентом.
   – Ладно. Выясню, что ей там приспичило, и велю перезвонить тебе позже. А еще лучше, сама с ней свяжись, когда сделаешь.
   – Так и собиралась.
   Я снова поймала на себе его недоумевающий взгляд.
   – У тебя новая прическа? Очень тебе идет.
   И он удалился, оставив меня в полном недоумении. С этой прической, равно как и цветом волос, я хожу уже года два. Великолепная наглядная иллюстрация, как и что в нас видят мужчины. Вопрос, почему он это заметил именно сегодня? И на комплименты наш Дима обычно крайне скуп. Выходит, что-то в моей внешности его сегодня зацепило. Или причина в том, что я только что решила изменить к себе отношение? Так быстро подействовало? Но если впечатлился даже мой начальник, который ко мне вообще никогда не питал даже намека на крамольные чувства, то как, интересно, поведет себя Туров?
   Я вернулась к зеркалу. Значит, так. Приосаниться, лопатки свести, грудь вперед, живот поджать... Вот с попой не помню. Вроде бы ее тоже полагается каким-то образом поджать. Однако эта часть моего тела – не криминальная, пусть остается как есть.
   Посмотрев на себя, я рассмеялась. Ну вылитый маршал на параде! Поистине, чем больше стараешься, тем хуже результат. Лучше обойдемся народными средствами. Скомандовав себе «вольно», я причесалась, подкрасилась и отбыла в ресторан.
   Туров ждал меня за нашим столиком. И не просто ждал. Посредине стола красовался большой букет гиацинтов! Я невольно бросила взгляд на другие столики. Какие-то маленькие букетики оказались и на них. Но не гиацинты. Выходит, это для меня?
   – Глафира, я понял, что пить вам сегодня нельзя, но любоваться цветами, надеюсь, можно? – поднялся мне навстречу Никита. – Вот я и решил... Для поправки, так сказать, настроения.
   – Спасибо. Это мои любимые весенние цветы.
   – Мне тоже понравились. Яркие, пахнут весной.
   Гиацинты благоухали на весь столик, а у меня забилось сердце от радости.
   – Что будем есть для поднятия настроения? – поинтересовался он.
   «О юбилее ни слова, – подумала я. – Значит, действительно это только повод?»
   Но все же Туров пригласил меня для делового разговора, и я начала:
   – Знаете, кое-какие мысли по поводу вашего юбилея у меня есть.
   Порывшись в сумочке, я извлекла на свет свои записи и, глядя в них, хотела продолжить, когда он перебил:
   – Ой, умоляю, давайте на потом оставим. И, может, даже вообще не сегодня. Совсем настроения нет. Как вспомню, что мне скоро пятьдесят, начинаю чувствовать себя птеродактилем или динозавром. А сегодня день такой чудесный. Солнечно. Весна. Хочется чувствовать себя молодым, полным сил. И такая чудесная возможность – пообщаться с приятным человеком.
   Это уже было интересно. Он не просто оттягивал разговор о делах, а давал понять, что приглашена я сегодня совсем не за этим. Или мне снова кажется, а ему просто хочется сперва пообедать и поболтать? Я отважилась на провокацию:
   – Для того чтобы почувствовать себя молодым и полным сил, пригласили бы кого-нибудь помоложе, а не заморенную работой и жизнью женщину. Боюсь, я не очень хорошее средство для вашего омоложения.
   – Глафира, во-первых, перестаньте кокетничать, а во-вторых, с кем-нибудь помоложе, как вы изволили выразиться, я, наоборот, почувствовал бы себя даже старше, чем есть.
   – Почему?
   – Потому что молодость не заразительна, а разрушительна. Только глядя на молодого человека, окончательно понимаешь, насколько ты стар.
   – Никита, ваши слова звучат ужасно. Я уже чувствую себя глубокой старухой.
   Он досадливо крякнул:
   – Вот. Поднял, называется, человеку настроение. Хотел сделать комплимент, а в результате вышло наоборот.
   – Буду великодушна и разрешу вам объяснить смысл комплимента своими словами.