Мацумото Сэйте. Земля-пустыня

   Но почему Ито убили? Если выводы расследования верны, значит, Ито приехал в район Сэтагая с кем-то вместе. Не исключено, что этот кто-то просто назначил ему свидание и он приехал сам. Трудно поверить, что туда можно было затащить бывшего военного атташе, обладателя четвертого дана по борьбе дзю-до, насильно. Значит, у Ито для посещения Сэтагая имелись свои причины. Наверно, он хотел повидаться с кем-то, кто жил в этом районе.
   Соэда вытащил блокнот, перелистал его и нашел страничку, где был выписан состав японского представительства в нейтральной стране, дополненный его краткими пометками: посланник Тэрадзима (умер), Ногами (умер), Мурао, Кадота (стажер, умер), Ито.
   Ничто не подсказывало ему причину поездки Ито в район Сэтагая. Жилища всех этих дипломатов находились далеко от Сэтагая. Что же интересовало Ито в этом районе?
   Внезапное предположение чуть не заставило Соэду привскочить на стуле: стоп, а стажер Кадота! Действительно ли он умер? Сомнение это возникло по ассоциации: если Ногами оказался жив, почему то же самое не могло случиться с Кадотой?
   Где и от кого он узнал о смерти Кадоты? Ага, ему сообщил об этом чиновник из министерства иностранных дел! Этого было достаточно, чтобы он решил, что Кадоты нет в живых. Но может быть, есть смысл это сообщение проверить? Если бывший стажер Кадота, подобно Ногами, жив, совсем в ином свете предстает поведение Ито в Токио.
   Не исключено, что после войны Кадота поселился в районе Сэтагая, где-то неподалеку от того места, где был убит Ито.

 

 
   Когда Соэда вернулся в редакцию, сосед по столу встретил его игривой улыбкой:
   — Тебе опять не повезло.
   — Что такое?
   — Только что тебе звонили, очень приятный женский голосок. Назвалась Ногами.
   — Что ты говоришь!
   — Вижу, тебя это огорчило. Она тоже расстроилась, узнав, что ты уже ушел.
   Значит, это была Кумико, Соэда взглянул на часы: половина девятого. Странно, никогда она так поздно не звонила в редакцию.
   Он попросил телефонистку редакции связаться с домом Ногами.
   — Звонила несколько раз — никто не отвечает, — ответила та через некоторое время.
   — Значит, Кумико ушла куда-то с матерью и звонила не из дома, с сожалением подумал Соэда, но расстраиваться было некогда: у него появилось срочное дело.
   Соэда позвонил в Сагу, в отделение их газеты. Трубку взял начальник отделения, и Соэда попросил его выяснить, чем занимается и где находится бывший сотрудник министерства иностранных дел Гэлъитиро Кадота, проживавший прежде в Саге.
   — Точный адрес не знаете?
   — К сожалению, нет. Во время войны он работал за границей стажером в нашем представительстве. Наведите справки в муниципальном управлении.
   — Постараюсь выяснить, — ответил начальник отделения, — завтра или послезавтра пошлю ответ с ежедневной информацией.
   — Благодарю, — ответил Соэда и в задумчивости повесил трубку.
   Работа подошла к концу, пора было возвращаться домой, но прежде Соэда решил заехать еще раз в гостиницу «Цуцуия», где останавливался Ито по приезде в Токио.
   Соэда уже был там и сегодня хотел лишь выяснить: не упоминал ли случайно Ито в разговоре фамилию Кадота?
   Поскольку Ито плохо знал Токио, он, выясняя адреса, мог случайно упомянуть эту фамилию, если, конечно, принять версию, что Кадота живет в Сэтагая и Ито намеревался посетить именно его.
   Правда, в прошлый раз хозяин гостиницы эту фамилию не упоминал, но, с другой стороны, Соэда и не спрашивал о ней. Теперь же Соэда специально решил спросить его о Кадоте, и, может быть, ответ владельца гостиницы что-то прояснит.
   Когда Соэда вошел в гостиничный вестибюль, позади послышалось:
   — Добро пожаловать!
   Соэда обернулся. Ему вежливо кланялся высокого роста мужчина в рабочей куртке. Видимо, принял меня за человека, желающего снять номер, подумал Соэда и отрицательно махнул рукой.
   — Мне нужно повидаться с хозяином, передайте, что его хочет видеть корреспондент Соэда.
   — Слушаюсь, — ответил мужчина и исчез за дверью.
   Соэду удивило, что его не встретила знакомая служанка. Со второго этажа спустилась девушка, неся поднос с грязной посудой. Эту девушку, как и того мужчину, в рабочей куртке, он прежде здесь не видел.
   — Прошу вас сюда, — пригласил Соэду появившийся в дверях мужчина.
   Соэда последовал за ним. Мужчина остановился у оклеенной бумагой раздвижной перегородки и, сделав рукой приглашающий жест, сказал:
   — Пожалуйста!
   Соэда раздвинул перегородку и оказался в той самой комнате, где хозяин гостиницы принимал его в прошлый раз.
   Увидев Соэду, хозяин отложил газету в сторону и снял очки.
   — Прошу, садитесь, — сказал он с деланной улыбкой.
   — Вынужден снова вас побеспокоить, — сказал Соэда, усаживаясь.
   — Всегда рад вас видеть. Что привело вас ко мне сегодня?
   — Я опять по тому же делу. По поводу вашего бывшего постояльца Тадасукэ Ито.
   — Так-так, — произнес хозяин, с некоторым усилием сохраняя улыбку. — Значит, расследование до сих пор не закончено?
   — Похоже, что полиция за неимением улик поставила на этом деле крест.
   — Видимо так, если судить по газетам. Я внимательно слежу за сообщениями по этому делу. Знаете, хотя господин Ито всего сутки жил в моей гостинице, я все время вспоминаю о нем: все же такой ужасный конец.
   — Скажите, он никогда не говорил о своем намерении съездить в Сэтагая?
   — Нет, и мне совершенно неизвестно, с какой целью он туда поехал.
   — Кстати, в связи с этой поездкой он случайно не упоминал фамилии Кадота?
   — Кадота? — владелец гостиницы как-то странно поглядел на Соэду. — Нет, не упоминал, — медленно произнес он. — А кто такой этот Кадота?
   — Полагаю, приятель Ито. Не исключено, что Ито отправился в Сэтагая повидаться с ним. Правда, это всего лишь мое предположение.
   — А-а, значит, доказательств нет?
   — Доказательств нет. Я и приехал сюда, чтобы узнать, не упоминал ли он при вас эту фамилию.
   — Нет, этой фамилии я от него ни разу не слышал.
   Больше спрашивать было не о чем, и Соэда, поболтав еще несколько минут с владельцем гостиницы, распрощался.
   Слабая надежда, которую питал Соэда, направляясь в гостиницу, рассеялась. Когда он уже был у самого выхода, откуда-то из полумрака появился мужчина в рабочей куртке и, слегка поклонившись, прошел мимо. Вслед за ним показалась уже знакомая служанка — та самая, которая убирала комнату Ито.
   — Вот, снова вас побеспокоил, — сказал Соэда.
   — Что привело вас к нам на этот раз? — с улыбкой спросила служанка.
   — Так, кое-что хотел узнать у вашего хозяина. Кстати, уж раз мы повстречались: вы никогда не слышали от господина Ито фамилию Кадота?
   — Кадота? — задумчиво повторила служанка. — Нет, что-то не припомню.
   — То же самое сказал мне и ваш хозяин.
   — При мне он такую фамилию не упоминал, — повторила служанка.
   — Должно быть, у вас тут работы прибавилось, — сказал Соэда, глядя на объемистую сумку с покупками, которую служанка держала в руке.
   — Да, в последнее время стало больше постояльцев.
   — Это хорошо, значит, дело процветает. Кстати, кто этот мужчина в куртке, тот раз я его не видел.
   — Новый служащий, хозяин нанял, рук-то стало не хватать. Правда, взял он его больше из жалости. Несколько дней назад жена от него сбежала, а ребенка ему оставила. Он пришел к нам и говорит: согласен на любую работу. Хозяин над ним и сжалился, тем более что черной работы по горло.
   — Ну, извините, что задержал вас, как-нибудь опять наведаюсь.
   — Будем рады, всего вам хорошего.

 

 
   На следующий день Соэда позвонил Кумико.
   — К сожалению, вчера вечером не застала вас в редакции, — сказала девушка. — Асимура пригласил нас с мамой в ресторан. Во время ужина он попросил меня позвонить вам, узнать, не составите ли вы нам компанию. Но в редакции ответили, что вы ушли домой.
   — Жаль, что так получилось, — сказал Соэда. — Я ненадолго выходил по делу. Когда мне сообщили о вашем звонке, я сначала решил, что вы звонили из дома, и позвонил к вам. Но мне, разумеется, никто не ответил.
   — Кстати, Асимура хотел о чем-то с вами поговорить.
   — Вот как? Он, кажется, ездил на Кюсю?
   — Да, в Фукуоку.
   Какое совпадение, подумал Соэда, ведь Кадота тоже жил на Кюсю — правда, не в Фукуоке, а в Саге. Но зачем понадобился я Асимуре? До сих пор он мной не интересовался.
   — Может быть, мне позвонить ему? — спросил Соэда.
   — Пожалуй, сначала я ему позвоню, а потом скажу вам, — ответила Кумико после некоторого раздумья.
   Соэда понял, что совершил ошибку: не так уж он близко знаком с Асимурой, чтобы звонить ему по телефону.
   — В таком случае жду вашего звонка. Надеюсь в ближайшие дни побывать у вас.
   — В самом деле, вы давно к нам не заходили, мама тоже будет рада вас видеть.
   — Передайте ей от меня сердечный привет.

 

 
   Соэда с нетерпением ждал ответа из отделения газеты в Саге. Но ответ от начальника отделения пришел только через два дня.
   «В ответ на Вашу просьбу сообщаю следующее: по данным муниципального управления, интересующий вас Гэнъитиро Кадота проживал в городе Саге в районе Мидзугаэ. Я сразу же направил по этому адресу сотрудника, который выяснил, что точных данных о смерти Кадоты нет…»
   Кажется, мои предположения подтверждаются, подумал Соэда, дочитав до этого места.
   «…Но в настоящее время этот господин по указанному адресу не проживает.
   Господин Гэнъитиро Кадота еще во время службы за границей потерял жену. Детей у него нет. Сейчас в его доме живет старший брат с семьей. Когда Кадота по окончании войны вернулся в Японию, он подал в отставку и поселился в Саге вместе с братом.
   Но в 1946 году Кадота внезапно уехал в Кансай, и с тех пор брат никаких известий от него не получал. Однажды он даже подал прошение о его розыске, но до сих пор никаких сведений не имеет и не знает, жив Кадота или умер.
   Брат сообщил также, что о смерти Кадоты он узнал от чиновника министерства иностранных дел вскоре после того, как тот уехал из Саги. Однако брат считает, что слух о смерти Кадоты возник в связи с его внезапным отъездом из города».
   Что все это значит? Ясно одно: чиновник министерства, сообщивший ему о смерти Кадоты, сам стал жертвой непроверенных слухов. Но почему они возникли?
   Полученные сведения значительно проясняли ситуацию: значит, Ито по приезде в Токио посетил Кадоту. Ошибки здесь быть не могло.
   Но отсюда следовало, что Ито, вопреки общему мнению, должен был знать, что Кадота жив. И еще: Ито, торгуя своей галантереей в провинциальном городке, продолжал, по-видимому, внимательно следить за всеми, кто был ему знаком по работе в японском представительстве в нейтральной стране.
   Тогда предположим, что Ито по подписи, оставленной в книге посетителей, понял, что Ногами жив и находится в Японии. Зная об увлечении Ногами стариной, Ито решил, что тот обязательно по приезде отправится любоваться древними храмами. Причем допускал, что Ногами остановился в Токио и время от времени, оттуда совершал поездки в места, известные старинными храмами.
   Ито срочно выехал в Токио и отправился к Кадоте. И почему бы не предположить, что Кадота живет как раз в районе Сэтагая?
   Ну хорошо, а почему Кадота скрывается? Кому было нужно распространять слух о его смерти? Ведь во время войны он занимал в представительстве более чем скромный пост стажера.
   Мысли Соэды перекинулись на обстоятельства отправки первого секретаря Ногами в больницу и связанный с этим переезд из нейтральной страны, где находилось представительство, в Швейцарию. Навряд ли Ногами поехал туда один. Если же сообщение о его смерти было ложным, то для поездки в Швейцарию, очевидно, потребовалась какая-то маскировка. Прежде всего Ногами прикинулся больным. Тогда достаточно правомерным становится предположение, что к первому секретарю был приставлен стажер Кадота для сопровождения. Причем соблюдение тайны в данном случае было чрезвычайно важно.
   Военный атташе Ито поверил в смерть Ногами, и, естественно, когда узнал, что Ногами жив, первой его мыслью было выяснить все обстоятельства его «смерти» именно у Кадоты, который, как ему, выходит, было известно, сопровождал Ногами в Швейцарию. Не это ли заставило Ито отправиться на окраину Сэтагая?
   Почему же в таком случае Ито был убит? Не потому ли, что его пути скрестились с Кадотой?
   Придя к такому выводу, Соэда решил, что его предположения все же пока крайне зыбки и требуют серьезных доказательств. Ведь, остановившись в гостинице «Цуцуия», Ито не сразу отправился в Сэтагая. Сначала он поехал к Таки и Мурао.
   Соэда и раньше предполагал, что Ито побывал у Таки и Мурао, но тогда он видел цель визита в выяснении обстоятельств появления в Японии Ногами. Теперь же Соэда больше склонялся к мысли, что Ито посетил их, чтобы узнать местонахождение Кадоты. Другими словами, Ито, очевидно, надеялся, что Мурао и Таки, находившиеся за границей в той же стране, что и Кадота, могли знать и его нынешний адрес.
   Короче, Ито, должно быть, рассчитывал хотя бы узнать адрес Кадоты, если ему у Мурао или Таки не удастся выяснить что-либо конкретное о Ногами.
   Кто-то из них — Таки или Мурао — сообщил, видно, Ито, что Кадота живет в районе Сэтагая. Соэда решил, что, скорее всего, это сделал Таки. Доказательством тому служило довольно странное поведение последнего: он внезапно подал в отставку с поста директора-распорядителя Ассоциации по культурным связям с зарубежными странами, потом вдруг скрылся на горном курорте, а вслед за этим неожиданно отправился в Киото. Видимо, он чего-то опасался.
   Соэда припомнил, что, по его данным, фамилия Ито не значилась в списках бывших военных, поддерживающих друг с другом связи через свои организации. Следовательно, Ито, став владельцем провинциальной галантерейной лавки не порвал со своими прежними мечтами, и мог иметь тайные связи не с рядовыми военными, а с бывшими руководящими военными деятелями.
   Теперь, думал Соэда, следует в первую очередь выяснить, где находится Кадота.
   И он задумал вновь встретиться с Таки и Мурао.

22

   Соэда позвонил Таки. Ему ответили, что хозяин в отъезде и, когда вернется, неизвестно. Домашние, вероятно, знали, где находится Таки, но Соэда решил не проявлять особой настойчивости. По всей вероятности, они были предупреждены и все равно ничего бы ему не сказали.
   На всякий случай Соэда позвонил в министерство иностранных дел, хотя был уверен, что Мурао после той ночи в отеле еще находится на излечении. Так и вышло, ему ответили, что Мурао болен.
   — Не скажете, когда примерно он может появиться на работе? — спросил Соэда.
   — Недели через две.
   — А где он сейчас находится?
   — Точно неизвестно, кажется, где-то на горячих источниках в Идзу.
   — Но вы ведь поддерживаете связь со своим начальником отдела?
   — На этот вопрос мы посторонним отвечать не обязаны.
   Итак, Соэде удалось лишь выяснить, что Мурао отдыхает где-то в Идзу.
   Горячих источников в Идзу немало, и обзванивать все отели на курортах не было смысла. Тем более что Мурао, вне всякого сомнения, зарегистрировался под чужой фамилией.
   Соэда решил зайти к Мурао домой. Авось там ему повезет и он что-либо выяснит.
   Дом Мурао находился в южном квартале района Аояма, который населяли главным образом люди среднего достатка.
   Отыскав нужный номер дома, Соэда постучал. На его стук вышла молоденькая служанка, вслед за которой появилась женщина лет тридцати пяти.
   — Простите, вы не супруга господина Мурао? — спросил Соэда.
   — Нет, я ее сестра. Госпожи Мурао нет дома.
   — Извините за беспокойство. Я из газеты. В министерстве иностранных дел мне сообщили, что господин Мурао болен и сейчас отдыхает в Идзу. Госпожа Мурао поехала вместе с ним?
   — Да, — нерешительно ответила женщина.
   — А как себя чувствует господин Мурао?
   — Видите ли, сестра неожиданно попросила меня побыть у них в ее отсутствие, я даже не успела толком ни о чем ее расспросить, — уклончиво ответила женщина.
   — Дело в том, что мне необходимо срочно переговорить с господином Мурао. Вы не скажете, на каком он курорте в Идзу?
   — Врачи строго-настрого запретили господину Мурао до полного выздоровления с кем-либо встречаться.
   — Неужели он так плох? — Вначале Соэда подумал, что Мурао и впрямь плох, но по выражению лица женщины тут же догадался, кто это всего лишь уловка: просто ей запретили сообщать кому бы то ни было о местонахождении Мурао. — Мне достаточно будет нескольких минут. И если он в самом деле плохо себя чувствует, я сразу уйду. Скажите, где он остановился?
   Женщина заколебалась. Сестра строго-настрого предупредила, чтобы она никому не сообщала, где находится Мурао, но, с другой стороны, она, видимо, не была уверена, распространяется ли запрет на представителя прессы.
   Видя ее колебания, Соэда пошел на хитрость:
   — Может быть, лучше сначала мне позвонить по телефону, — выяснить, позволяет ли здоровье господина Мурао меня принять?
   Женщина сразу же попалась на эту хитрость.
   — Да, так будет лучше, — сказала она, вынимая из кармана записную книжку. Ее успокоило, что репортер не собирается сразу ехать в Идзу, он сперва позвонит туда. — Фунабара, номер…
   — Фунабара? Это недалеко от храма Сюдзэндзи?
   — Кажется.
   — А как называется отель?
   — Тоже «Фунабара». Он там единственный.
   — Благодарю вас, — сказал Соэда. — Кстати, господин Мурао остановился под своей фамилией?
   — Нет, под фамилией Гиити Ямада.

 

 
   На следующее утро Соэда выехал в Идзу.
   Курорт Фунабара с горячими источниками расположился в тихом, сравнительно безлюдном месте у подножия горы. Соэда сразу заметил белое здание единственного здесь отеля и невольно вспомнил холодно-безразличное лицо Мурао во время их первой встречи. Кажется, ему предстояла нелегкая беседа. Еще до встречи Соэда уже представил, как раздражен будет Мурао: мало того, что после ранения он всячески избегает встреч с чужими людьми, а тут, как назло, из Токио специально еще приезжает этот неприятный ему корреспондент, который к тому же намерен с ним говорить на крайне нежелательную тему.
   Отель был небольшой. По дороге к нему Соэда миновал несколько расположенных вдоль реки открытых павильонов, где готовили блюда из дичи, которым славились эти места.
   — У вас остановился господин Ямада? — спросил Соэда у вышедшей ему навстречу простоватой служанки.
   — Да, он отдыхает в нашем отеле, — сразу же ответила она.
   — Вместе с супругой?
   — Да.
   — Моя фамилия Соэда, я приехал из Токио, мне нужно переговорить с госпожой Ямада.
   Соэда нарочно не назвал свою газету, надеясь, что Мурао не сразу припомнит, кто такой Соэда. Кроме того, он решил сначала переговорить с его женой.

 

 
   Вскоре появилась госпожа Мурао. На вид ей можно было дать лет сорок, не больше. Сестры были удивительно похожи друг на друга.
   — Мне передали, что вы хотели меня видеть, — поклонившись и озадаченно глядя на Соэду, сказала она.
   — Да, моя фамилия Соэда, я работаю в газете, однажды я уже встречался с вашим мужем, — выпалил единым духом Соэда, вручая свою визитную карточку.
   На лице госпожи Мурао отразилась легкое беспокойство. Должно быть, она подумала, что муж будет недоволен встречей с назойливым посетителем, поскольку все газетчики представлялись ей назойливыми субъектами.
   — Прошу извинить, — сказала она, улыбаясь, — но муж себя плохо чувствует, он приехал сюда отдохнуть, врачи запретили ему встречаться с кем бы то ни было.
   — Мне это известно, заранее прошу прощения, что, несмотря на это, я все же решил его побеспокоить. Мне необходимо встретиться с ним всего лишь на пять-десять минут, не более.
   — Я должна посоветоваться с мужем, — сказала женщина, не решаясь наотрез отказать человеку, специально приехавшему из Токио.
   — Благодарю вас.
   Женщина ушла, Соэда остался дожидаться ее в вестибюле. Сквозь окно виднелись освещенные солнцем горы, темными пятнами выделялись на них рощи криптомерии.
   Вскоре госпожа Мурао вновь появилась, ее лицо выражало растерянность.
   — Прошу прощения, — сказала она, сгибаясь в поклоне, — но муж не может вас принять.
   Соэда ожидал отказа и заранее к нему подготовился.
   — Я прекрасно понимаю, сколь неприлично докучать господину Мурао во время его отдыха. Но я специально приехал с ним повидаться, и мне достаточно было бы пяти минут… Правда, если ему прописан абсолютный покой, тогда ничего не поделаешь…
   Соэда нарочно употребил эти слова, зная, что на курорте с горячими источниками не может быть «абсолютного покоя», поскольку здесь не больница, да и врач к Мурао навряд ли приставлен.
   Госпожа Мурао колебалась, не зная, как поступить, и лишь тихо повторяла одно и то же. Но Соэда упорно стоял на своем.
   — Прошу вас подождать, — наконец сказала женщина, и на ее лице появилось решительное выражение.
   Ждать пришлось долго. Соэда представлял себе, как Мурао наставляет жену любым путем отвязаться от нежелательного посетителя, а жена в свою очередь убеждает его, что так поступать неприлично.
   Группа отдыхающих в теплых кимоно вышла в сад, направляясь к реке. Их сопровождала служанка с объемистой корзинкой в руках. Вероятно, они шли в один из павильонов отведать знаменитое блюдо из дичи.
   Наконец госпожа Мурао вернулась, на этот раз Соэда никакой растерянности у нее на лице не заметил.
   — Прошу вас, пройдемте, — сказала она.
   Служанка подала Соэде комнатные туфли, и он пошел вслед за женщиной.
   — Господин Мурао согласился со мной встретиться? — спросил Соэда.
   — Кажется, я его убедила, — приветливо улыбаясь, сказала женщина.
   Соэда низко склонился в благодарном поклоне.
   — Еще раз извините за доставленное беспокойство, я отниму у господина Мурао всего несколько минут.
   — Муж сейчас в плохом настроении, поэтому прошу вас быть с ним помягче.
   Они прошли по длинному коридору, несколько раз сворачивая то в одну, то в другую сторону.
   — Сюда, пожалуйста, — сказала госпожа Мурао, обернувшись к Соэде и указывая на дверь, к которой они подошли.
   — Благодарю. — Соэда инстинктивно одернул пиджак и вошел в комнату.
   Мурао сидел в кресле спиной к двери, кутаясь в ватное кимоно. Раздвижная стена была сдвинута в сторону, открывая вид на тянувшийся вдали горный кряж.
   Опередив Соэду, госпожа Мурао подошла к мужу и что-то ему шепнула.
   — Прошу вас, — сказала она, обернувшись к Соэде, и поставила рядом с креслом, в котором сидел Мурао, стул.
   — Добрый день, — поздоровался Соэда.
   Мурао слегка кивнул головой, не удостоив его взглядом. Соэда был удивлен — как Мурао исхудал со времени их последней встречи!
   — Прошу прощения, что нарушаю ваш отдых. Я отниму у вас всего несколько минут.
   Мурао ответил не сразу. Слегка повернув голову, он искоса взглянул на Соэду. Толстое кимоно скрывало забинтованное плечо.
   — А, это ты! — сказал он слабым голосом после некоторой паузы. В тоне Мурао чувствовалось, что он с трудом заставляет себя разговаривать с незваным гостем.
   — Как ваше самочувствие? — спросил Соэда, ни словом не обмолвившись о ранении.
   Соэда понимал, что Мурао скрывает истинную причину своей болезни, и посчитал за лучшее сделать вид, будто он ничего не знает.
   — Благодарю, вполне приличное, — пробормотал Мурао. — Какое у тебя ко мне дело?
   — Еще раз извините за неожиданное вторжение, — сказал Соэда, усаживаясь на стул, — и за то, что вынужден задать вам не совсем приятный вопрос. — Соэда решил говорить без обиняков, надеясь получить столь же прямой ответ.
   — Выкладывай, — сердито сказал Мурао, не глядя на журналиста.
   — Речь пойдет снова о том времени, когда вы работали в нашем представительстве за границей… — Соэда заметил, как при этих словах Мурао недовольно поморщился. — В ту пору в представительстве работал и стажер Кадота, не так ли?
   Мурао молча кивнул головой.
   — Вы, конечно, были с ним знакомы?
   — Разумеется, ведь мы вместе служили. К тому же он был моим подчиненным.
   — Скажите, какой у него был характер?
   — Характер? Зачем тебе понадобилось спустя столько лет выяснять, какой у него характер? — удивился Мурао, с недоверием посмотрев на Соэду.
   — Однажды я уже вам говорил, что собираю материал о японской дипломатии во время мировой войны. В связи с этим я хотел бы кое-что узнать и о Кадоте.
   — Кадота был всего лишь стажер, ничего о дипломатической работе не знал, он выполнял наши распоряжения.
   — Простите, я слышал, что Кадота сопровождал первого секретаря Ногами в Швейцарию, когда последнему порекомендовали лечь в больницу. И мне хотелось бы из его уст узнать о пребывании Ногами в Швейцарии.
   Мурао как бы равнодушно глядел куда-то вдаль, но за деланным безразличием он явно пытался скрыть охватившее его беспокойство.
   — Короче говоря, ты хочешь встретиться с Кадотой?
   — Да, но прежде я хотел бы расспросить вас о нем.
   — К сожалению, должен тебя разочаровать. Кадота умер. — На губах Мурао появилась чуть заметная усмешка. — Я слышал, что по окончании войны он вернулся в Японию, подал в отставку, поселился у себя на родине, на Кюсю, но вскоре заболел и умер, — ровным голосом добавил Мурао.
   — Такие слухи дошли и до меня, — спокойно ответил Соэда, — но редакция через свое отделение в Саге выяснила, что Кадота вовсе не умер, а уехал из города в неизвестном направлении.