Ли осторожно, но крепко закрыла кухонную дверь.
   — Ты знал?
   — Что капитан Даггер — мой кузен? Конечно. Что он и его «кровавые всадники» нашли убежище в твоей конюшне? Разумеется.
   — У меня не было выхода.
   — Вот как?
   — Вернее, он мне его не дал.
   — Похоже на Нейла.
   — Когда я пришла за сеном, они уже были там. Он напал на меня во дворе и потащил обратно в конюшню.
   Адам не сдержал смеха.
   — Помню, как ты атаковала его с дедовским мушкетом. Кстати, как Нейл?
   — Невредим. Но среди его людей есть тяжело раненные. Мы сделали для них все, что могли.
   — Ты помогла им? — ахнул Адам.
   — Они могли умереть. Я ведь помогала докторам, когда наш дом превратили в полевой госпиталь янки.
   — Обстоятельства немного различны. И разве они не прятались в конюшне, когда появились наши солдаты? Стивен утверждает, что янки ушли, только когда стемнело.
   — Да, я солгала южанам, — вызывающе бросила Ли.
   — Ты могла бы выдать их.
   — Не хватало только сражения на земле Треверсов! В доме дети, не говоря уже о Гае и Алтее!
   — Да, ты права. И кроме того, не хотела, чтобы Нейла и его людей убили, верно? Именно так и случилось бы, захвати их патруль в ловушке.
   — Какое это имеет сейчас значение? — пожала плечами Ли. — Он уехал. Я не знаю куда, и мне все равно.
   — Неужели? — допытывался Адам.
   — Именно! Гай и Алтея ничего не знают. Я подумала, что лучше будет сохранить все в тайне.
   — Не вини Стивена. Ты забыла, что мне известно, кто такой капитан Даггер. Нейлу хорошо знакома эта местность, и если нуждается в укрытии, я, кажется, знаю, куда он отправился, покинув Треверс-Хилл.
   — Он и его люди не брали золота, — сообщила Ли, почему-то желая, чтобы Адам не считал кузена бессовестным убийцей и грабителем.
   — Ах вот как?
   — Он сам сказал.
   — И ты поверила? — с любопытством спросил Адам. — Почему вдруг ты не спешишь взвалить на Нейла все грехи мира? Я знаю, что случилось в тот вечер, когда ты объявила о помолвке с Уиклиффом.
   — Тебе Нейл сказал?
   — Нет, Гай. Когда он протрезвел, ужасно мучился угрызениями совести. Правда, нам всем было интересно, почему Нейл так быстро уехал домой и увел Капитана, которого ты никому не хотела продавать. Насколько я понял, он поставил жесткие условия: жеребенок или жизнь твоего брата. Так почему ты считаешь, что Нейл неповинен в зверской бойне?
   — Потому что он не знал об ограблении поезда. Все «кровавые всадники» ужасно удивились, услышав об этом. И очень рассердились, узнав, кого винят в преступлении. Они признались, что взорвали железнодорожный мост, поэтому и оказались здесь. Но в один голос заявили, что никогда не грабят и не убивают беззащитных людей.
   Адам улыбнулся и дотронулся кончиком пальца до ее щеки.
   — Я всегда читал мысли Блайт. От меня она ничего не могла скрыть. Глаза и покрасневшие щеки неизменно ее выдавали.
   Ли открыла рот, чтобы запротестовать, но Адам отвернулся.
   — Пойду поставлю лошадь в стойло и распакую вещи, — устало пробормотал он.
   — Я позабочусь о лошади. Нет, никаких возражений. Ты же знаешь, что у меня лучше получится, — заявила она, с тревогой отмечая нехорошую голубизну вокруг его губ.
   — С этим трудно спорить, — пробормотал он, поднимая небольшую седельную сумку и шагнув к лестнице.
   Он постоял на верхней площадке, задыхаясь, уныло глядя в пространство. Слишком много воспоминаний нахлынуло разом. Помедлил у спальни, где когда-то жили Блайт и Ли, и, повинуясь некоему импульсу, вошел.
   Кровать, в изножье которой высится сундук. Рядом, на расстоянии вытянутой руки, стоит колыбель. На подушке лежит серебряная погремушка с коралловой ручкой, которую он и Блайт покупали вместе, когда обнаружилось, что Блайт беременна.
   Уронив сумку, он встал на колени около сундука, открыл крышку и вынул шпагу Палмера Уильяма. Наполовину вытянул из ножен и бросил на нее отсутствующий взгляд. Потом положил обратно, и рука наткнулась на плащ Блайт. Сколько раз Адам видел его на плечах жены! Изумрудный цвет подчеркивал зелень глаз, сияющих любовью к нему.
   «Почему Блайт?» — подумал он в тысячный раз. Почему ее отняли у него? Его беспечный дух, свет его жизни. Почему она? Прелестное юное создание, в жизни не причинившее никому зла. Почему?
   Горячие слезы потоком хлынули на бархат плаща. Он коснулся влажного места и увидел веер слоновой кости. Блайт держала его в ночь бала… И шаль. Он сам закутывал ее в эту шаль и целовал взволнованно бьющуюся на шее жилку.
   Пальцы Адама сжали флакончик с духами. Как она любила эти духи!
   Он открыл пробку и с наслаждением вдохнул нежный аромат, напомнивший об их страстных ласках в постели.
   А это изящная, разрисованная цветами шкатулка для рукоделия, его подарок. Она обожала пользоваться ею, когда чинила его одежду, и все волновалась, что не хватит серых ниток. Адам привез ей с Багам медный письменный прибор с черепаховыми инкрустациями, и она часто писала письма мужу и домой.
   Связка писем лежала рядом с письменным прибором. Ее письма к Ли.
   Неожиданно Адам заметил смятый бумажный комок и, осторожно вынув, разгладил его.
   — Дьявол! — выругался он, прочитав уведомление налогового управления. Сразу стало ясно, почему Ли так смяла бумагу. Ему самому пришло такое же.
   Адам закрыл крышку, отсекая воспоминания о более счастливых временах, о других днях, о тех, кого больше нет. И подумал о семейном кладбище на холме, выходившем на спокойную реку, где он сегодня остановился и долго стоял на коленях у могилы жены. Усопшим помочь уже нельзя. Но есть его дочь и обитатели Треверс-Хилла. И они нуждаются в защите.
   Адам подошел к окну, глядя на почти не скрытую голыми деревьями излучину реки, представляя путь к тому месту, где когда-то прятался вместе с Нейлом и Натаном.
   Интересно, помнит ли это укрытие Кинжал Солнца — капитан Даггер?

Глава 17

   Исполнил ты сокровенное желание его.
Псалтирь, 21:2

   — Хорошо бы сейчас еще пару ложек того супа, да погорячее. Очень уж вкусный, — жалобно протянул Бактейл.
   — Нам тоже жаль, Баки, потому что приходится слушать урчание в твоем пустом животе, — согласился часовой, отошедший в сторону, чтобы облегчиться. — Того и гляди услышат патрули мятежников.
   — Ничего, подумают, что это гром.
   — Что это? — спросил часовой поддернув штаны. — Не хватало еще, чтобы мятежники поймали меня с голым задом!
   — Все тихо, — заверил Бактейл, вглядываясь во мрак под каменным мостом. — Кажется, светает…
   — Интересно, сколько еще продержит нас здесь капитан?
   — Пока патрули южан не устанут натыкаться друг на друга. Кроме того, Магуайр и лейтенант не смогут держаться в седле, особенно если придется бежать. Последние две ночи Магуайр мечется в жару и несет черт знает что. Правда, маленькая мятежница свое дело знает. Капитан сам проверил рану и сказал, что она не загноилась. Вот только Джимми не повезло: подхватил болотную лихорадку. Вчера его трясло в ознобе. С ним уже такое было прошлым летом, и я думал, что он легко отделался. Знай я, что так будет, захватил бы хины.
   — Плохо, что огонь разводить нельзя. Джимми хотя бы погрелся немного. По-моему, у него уже зубов не осталось, так он ими клацал. Помнишь, как мы пекли в золе лепешки?
   Солдаты блаженно вздохнули. Кто-то научил их смешивать кукурузную муку с солью, водой и говяжьими шкварками, заворачивать во влажную ткань и печь на углях.
   — Теплые и хрустящие. Словно сушеную говядину жуешь! Слава Богу, хоть дождя нет.
   — Следует издать закон, разрешающий воевать только летом. Солнышко светит, и еды много. Как на том кукурузном поле. Мы нарвали початков и поджарили прямо в листьях. Ничего вкуснее не ел.
   — Да, только вот масла не было.
   — Было бы, не строй ты глазки жене фермера. Нехорошо, Баки, особенно после того, как они дали нам пахты. Видел же, что фермер стоял с ведром горячих помоев! — пожаловался приятель, обходя небольшое голое пространство, словно в поисках чего-то.
   — Не хотел обижать ее. В кои-то веки бедняжка увидела симпатичного парня вместо того дубинноголового урода, с которым принуждена делить постель.
   — Тебе хорошо говорить, когда он промахнулся, а мне пришлось неделю отмывать одежду от всякой дряни.
   — Нечего зевать, Дейви! Стоял разинув рот, как последний осел, вот и получил.
   — Да, ловко у него это получилось! Я стоял слева от тебя, а он промазал на целый фут!
   — Кстати, что это ты выискиваешь?
   — Немного зеленых листьев, чтобы подтереться.
   — У тебя что, понос? — вздохнул Бактейл. — Погоди, кажется, я видел большие лопухи вон там, в стороне. Сколько тебе?
   — Штуки три.
   — Так много?
   — Угу.
   — Ладно, сейчас, — пообещал Бактейл, срывая листья со свесившейся с моста лозы. — Один… два… три…
   Он внезапно нырнул под мост. Приятель в тот же миг последовал его примеру. Послышалось шарканье; кто-то выругался, но солдаты уже появились из-за зеленого занавеса, таща за собой упиравшегося пленника.
   — Сработало, как всегда, — похвастался Бактейл, прежде чем зашипеть от удивления и ослабить хватку. Нож, приставленный к горлу незнакомца, вдруг дрогнул. — Кэп? — пробормотал Бактейл, глядя в светло-серые глаза и ошеломленно тряся головой.
   — Кэп, сэр, — вторил Дейви, отпуская пленника и поспешно отступая. Ну, теперь жди беды! Он мог бы поклясться, что никто не проскользнул мимо него! — Я не спал, сэр! Клянусь честью матери!
   — Уверен, что это так и есть, — заметил незнакомец с тягучим южным выговором.
   Дейви глянул на Бактейла, пялившегося с разинутым ртом на так называемого капитана.
   — Я-то всегда считал, что кэп выше, верно, Дейви? — спросил тот. — Так и знал, что нашего кэпа врасплох не застанешь. Руки вверх, серый!
   — Уверен, что это не кэп?
   — Капитан не носит усов. И он не такой тощий.
   — Черт, и то верно! Но кто он и какого дьявола тут околачивается?
   — Здравствуй, Адам, — раздался за спиной голос капитана.
   — Нейл! — радостно воскликнул Адам.
   Солдаты поспешно повернулись, переводя взгляды с одного на другого.
   — Похоже, ваш родич, кэп, — заметил Бактейл, сплюнув у самого начищенного сапога Адама.
   — Мой кузен.
   — Спасибо, что узнал, — облегченно вздохнул Адам.
   — А я уже хотел ему горло перерезать. Хорошо, что вовремя заметил, как вы похожи.
   Адам рассмеялся.
   — А-а, один из «кровавых всадников»? И такой же кровожадный, как твердят все газеты. Какая честь для меня! К сожалению, не имел возможности познакомиться раньше. О ваших подвигах складывают легенды. Простите, что не протягиваю руки, но, боюсь, резкое движение неверно истолкуют.
   — Ну и язык же у него подвешен! Так и чешет! — с подозрением пробормотал Бактейл.
   — Он шпионил за нами, кэп. Таился за лозами, — вторил Дейви.
   — Таился? Господи Боже, я в жизни ни от кого не таился! — с оскорбленным видом возразил Адам. — Ты хорошо выдрессировал своих людей, Нейл. Они действительно застали меня врасплох. Я уже хотел дать знать о своем присутствии, но на секунду отвлекся, слушая их рассказы.
   Бактейл нерешительно глянул на капитана, бесшумно возникшего сзади, как только они подали сигнал тревоги. Остальные солдаты собрались у входа в пещеру, настороженные и готовые к драке.
   — Сэр… все же он враг… а вдруг задумал выдать вас, особенно если в вашей семье пошли раздоры? Вряд ли им понравилось, что вы носите синее.
   — Имей я столь гнусные намерения, уже поднял бы на ноги всю округу, — сообщил Адам. — Похоже, у вас на хвосте целая армия конфедератов. Мне осточертело избегать патрулей, но поскольку они схватили Далгрена к юго-востоку отсюда, то немного ослабили петлю. Правда, многие только о том и мечтают, чтобы сцапать капитана Даггера и его «кровавых всадников».
   — Говорит как пишет! — восхищенно пробормотал Бактейл.
   — Спасибо, — поблагодарил Адам, расплываясь в улыбке.
   — Эй, откуда он знал, кто мы и как нас найти? — неожиданно осенило Бактейла. Но капитан протянул руку, и Адам не колеблясь и с готовностью сжал ее.
   — Мы с кузенами часто прятались в этой пещере, когда еще были мальчишками. И тогда они знали меня под именем Даггер. Адам всегда был догадлив. Мы можем ему доверять. Я встану на вахту, — объявил капитан и приказал своим людям вернуться в пещеру, а сам остался наедине с кузеном в предрассветной мгле.
   Они долго молчали, измеряя друг друга взглядами, по-прежнему не разнимая рук.
   — Я часто гадал, увижу ли тебя снова, Адам, — выговорил наконец Нейл.
   — Я тоже, хотя имел счастье читать о твоих смелых рейдах в тыл врага.
   Нейл слегка нахмурился.
   — Не стоит верить всему, что пишут газеты.
   — Я и не верил, но по крайней мере имел преимущество над теми южанами, которые верят. Потому что знаю Нейла Брейдона и Кинжал Солнца, а они — нет.
   — Спасибо, — буркнул Нейл, с любопытством и тревогой оглядывая кузена: уж очень плохо выглядел Адам. Когда-то румяное лицо пожелтело, осунулось, а глаза лихорадочно блестели. И хотя он всегда был стройным, сейчас попросту высох. — Как ты узнал, что я здесь?
   — Вчера приехал в Треверс-Хилл.
   Нейл понимающе кивнул. Адам рассмеялся.
   — Нет, Ли мне ничего не сказала, по крайней мере до тех пор, пока я не вытянул всю правду из Стивена. Только потом и крайне неохотно она исповедалась в своих грехах и настойчиво подчеркнула, что не знает, куда ты отправился. Судя по выражению ее лица, она надеялась, что прямо к дьяволу, — сообщил он, пристально наблюдая за кузеном в надежде спровоцировать его и выведать, что произошло на самом деле.
   — Естественно, — коротко обронил капитан, в глазах которого на миг промелькнуло нечто странное.
   — Ты просто обладаешь талантом действовать ей на нервы.
   Нейл вздрогнул, и Адам удовлетворенно улыбнулся. Интересно, что за отношения между этими двумя?
   — Кстати, — вспомнил он, — я слышал об ограблении поезда с золотом.
   — Это одна из историй о «кровавых всадниках», которым не стоит верить, — откликнулся Нейл.
   — Так я и понял. Вероятно, Ли не усомнилась в твоей полной невиновности. Однако ты утверждаешь, что взрыв моста — твоих рук дело. Очевидно, вы попали в засаду. Слышал, у вас имеются раненые, вот и решил, что вы еще где-то здесь. Это единственное безопасное место, где можно пересидеть грозу. Значит, сначала ты побывал в Треверс-Хилле? Впрочем, это меня не удивляет.
   — Я не рассчитывал на это, но, увидев, что произошло с Ройял-Бей… мне очень жаль, Адам, — резко ответил Нейл, перед глазами которого стояли шесть обгорелых труб — все, что осталось от некогда великолепного дома.
   — Ли рассказала, как все было?
   — Да. И о твоей семье тоже. Говорит, что Натан пропал без вести под Теннесси.
   — Милый старина Натан. Какая трагедия! — горько пробормотал Адам. — Алтея уверена, что он обязательно вернется. А у меня не хватает храбрости объяснить, что он, вероятнее всего, мертв. — Он чуть поколебался, прежде чем спросить: — Ты знаешь о Блайт?
   ― Да.
   Адам кивнул, не в силах продолжать разговор.
   — Мне все кажется, что она жива, — выдавил он наконец. — Мы так мало прожили вместе, но это было самое счастливое время в моей жизни. Я постоянно оглядываюсь назад и ужасаюсь тому, что случилось. Иногда чудится: вот сейчас проснусь и избавлюсь от кошмара. Ройял-Бей сгорел. Мамы и Натана больше нет. Даже Джулия навеки потеряна. Я слышал о Джастине.
   Нейл пробормотал что-то себе под нос на незнакомом языке.
   — Он был хорошим парнем и любящим братом, — сказал он вслух. — Иногда, если отца не было поблизости, Джастин уговаривал меня рассказывать истории о великих воинах команчи. Похоже, он твердо усвоил, что судьба истинного воина — погибнуть с честью на поле брани.
   — Вроде бы только вчера мы праздновали день рождения Блайт. Так и вижу Джастина и Палмера Уильяма в новеньких мундирах. Оба такие юные… и вот теперь лежат в земле. Как там тетя Камилла?
   — Месяца два назад я получил письмо от Лис Хелен. Она пишет, что мать свалилась, узнав о гибели Джастина. Знаешь, она собиралась ехать в Виргинию, побывать на церемонии окончания института. Увидеть, как Джастину вручают диплом.
   — А твой отец?
   — Он не любит много говорить. По большей части молчит. Всегда гордился Джастином, и они достаточно хорошо ладили, но Джастин был ближе к Камилле. По крайней мере у нее остались Лис Хелен и Гил, который еще слишком молод, чтобы идти на войну. А все бои на территории уже закончены, и местность взята под управление Союзом.
   — Мы… то есть Конфедерация, кажется, предъявляла права на территорию, — заметил Адам, нахмурившись, поскольку до сих пор не обращал внимания на военные действия к западу отсюда.
   — Да, некоторые техасцы под предводительством Сибли решили войти в Конфедерацию, но их разгромили во время, сражений в каньоне Апачи и на перевале Глориета. Лис Хелен пишет, что отец дрался бы с ними, будь они в синих или серых мундирах. Главное, что они — техасцы.
   — Значит, там тяжелых боев не было?
   — Нет. По крайней мере между южанами и северянами.
   Адам закашлялся, захлебнулся мокротой и с трудом вдавил:
   — Выходит, Ройял-Риверз не грозят набеги индейцев?
   — Ни одно поместье не застраховано от индейских набегов, особенно если не принимать должных мер предосторожности.
   — А в последнее время? Было много стычек?
   — Когда я уезжал, Кит Карсон, правительственный агент по делам индейцев, подавлял очередной мятеж. Лис Хелен писала, что он повел отряд против навахо и разгромил их в каньоне де Челли и на Литл-Колорадо. А почему ты спрашиваешь?
   — Просто мне казалось, что Ройял-Риверз индейцы не трогают.
   — Возможно, потому, что отец делает все, чтобы защитить семью, слуг и работников. И недалеко от нас Форт-Юнион.
   — А тетя Камилла смирилась с тамошней жизнью? Во время моего приезда она казалась вполне довольной и счастливой.
   — Ты видел Ройял-Риверз. Тетя Камилла живет как королева. Ройял-Риверз — это своеобразное королевство. Как тебе известно, мой отец унаследовал неплохое состояние от деда и нажил немало денег на продаже говядины и шерсти, особенно во время войны. Дом обставлен как дворец. Отец не жалел для нее и других ничего, кроме разве любви, но Камилла не жалуется, тем более что к ним перебрались ее овдовевшая сестра и две засидевшиеся в девушках тетки. Они составляют ей компанию. В Таосе, Санта-Фе, Лас-Вегасе и Симарроне у нее полно друзей. На ранчо всегда полно гостей, которых уговаривают остаться переночевать.
   — У тебя там свои комнаты, верно?
   ― Да.
   — А Риовадо?
   — Когда-нибудь я построю дом… но к чему все эти вопросы?
   — Ты побывал в Треверс-Хилле, — уклончиво ответил Адам.
   — Да, и мне не нужно было осматривать дом, чтобы понять: жизнь Треверсов трагически изменилась. Достаточно было взглянуть на конюшни, былую гордость Треверсов. Ли сказала, что отец и Сладкий Джон были убиты грабителями.
   Адам мрачно улыбнулся.
   — А она поведала, что сделала с этими грабителями? Правда, и воровать было особенно нечего… кстати, что скажешь о пещере?
   — Я поразился, увидев, как она преобразилась. Можешь быть уверен, мои люди ни до чего не дотронутся. И пещера, и ее содержимое останутся тайной.
   — Я не волнуюсь. Твои люди, похоже, питают к тебе безграничное уважение, а может, и страх. Вряд ли они посмеют пойти против твоей воли. Правда, и мы когда-то клялись на крови, но пришлось один раз нарушить клятву. Но это был мой тесть, вот я и подумал, что при сложившихся обстоятельствах это приемлемо.
   — Я видел ящики из Треверс-Хилла.
   — А что творилось со Стюартом Треверсом! Он был взволнован, как мальчишка. Не мог поверить, что пещера существовала десятилетиями, а он ничего не знал. Он был ужасно доволен собой, чего не скажешь о миссис Треверс. Она не поддавалась ни на какие уговоры, так что мужу пришлось действовать на свой страх и риск. Просто сказал, что увозит обстановку, и все, хотя позже признался, что никогда еще не был так напуган. Я привел фургон, запряженный мулами, и вместе со Стюартом и Сладким Джоном погрузил все ценное. Пришлось привести даже этого злющего пони и заполнить его тележку доверху. Представляешь, укусил меня, когда я попытался подгонять его кнутом. А миссис Треверс после всего этого месяц с нами не разговаривала. Только бросала укоризненные взгляды, а меня совесть поедом ела. Потом, в один прекрасный день, она повела себя так, словно все осталось прежним и ничего не происходит. Ушла в свой мир и просуществовала в нем до самой смерти. Если бы не Ли, никто из оставшихся не выжил бы. И это одна из причин, по которым я хотел тебя видеть. Не знаю, сколько еще они протянут таким образом.
   — Полностью с тобой согласен. Им следует покинуть Виргинию.
   — Легко сказать! Я вот уже год безуспешно пытаюсь убедить Ли уехать.
   — Хочешь попросить меня поговорить с дамой? Ты это серьезно? Мы с ней расстались не лучшими друзьями, и с тех пор ничто не изменилось. Нам по-прежнему нечего сказать друг другу.
   — Да, я слышал, как ты напал на нее у конюшни. Не слишком джентльменский поступок, Нейл.
   — Я давно усвоил, что в отношении этой леди джентльменские поступки вряд ли уместны.
   — Может, ты и прав, — согласился, к его удивлению, Адам. — Нужно поставить ее в такое положение, из которого был бы только один выход.
   — Я поразился, увидев ее в Треверс-Хилле. Спросил, почему она не уехала в безопасное место, но для нее, как всегда, главное — семья. Она не покинет родных. Чувствует себя ответственной за Алтею и Ноуэлл в отсутствие Адама. И Гай ослеп. Не может же она покинуть его. Но кто позаботится о ее детях?
   — Детях? У Ли нет детей, — возразил Адам, не понявший, откуда у кузена подобные сведения.
   — Я видел ее с маленьким темноволосым мальчиком и младенцем, тоже темноволосым. Она качала его в колыбельке.
   — Мальчик? Это Стьюард Рассел, сын Натана и Алтеи. А малышку зовут Люсинда. Она моя дочь.
   — Понятно, — протянул Нейл. — Значит, я ошибся. Но это ничего не меняет. Хотя Уиклифф и погиб, наверняка оставил достаточно денег, чтобы переправить ее и родных в безопасное место.
   — Уиклифф?! При чем тут он?
   — Но она же вышла за Мэтью Уиклиффа, — напомнил Нейл, не в силах скрыть горечи.
   — Ничего подобного, — возразил Адам. — Никакой свадьбы не было.
   Если Нейл и удивился, то ничем этого не показал. Жесткое лицо оставалось бесстрастным.
   — Они объявили о помолвке, но свадьбу пришлось отложить из-за смерти матери Мэтью, потом началась война, свадьбу снова отложили, и Мэтью погиб. Ли по-прежнему Треверс, поэтому она и живет здесь.
   Нейл тихо засмеялся, но Адаму не слишком понравился звук его голоса.
   — Так-так… — задумчиво пробормотал он. — Значит, Ли Треверс никогда не была замужем.
   — Она не сказала тебе? — озадаченно спросил Адам.
   — Нет.
   — Ей не раз делали предложения. Насколько мне известно, хирург-янки был готов хоть сейчас жениться, и кроме него нашлось немало претендентов, но…
   — Но она не могла бросить семью, — докончил Нейл.
   — Не могла. Ни четыре года назад, ни особенно сейчас.
   — Что ты хочешь этим сказать?
   — Ты был влюблен в нее.
   — Влюблен? — с сомнением переспросил Нейл.
   — Может, и не любовь… у тебя не было времени влюбиться, но ты хотел ее, верно? Нет, не отрицай. Я видел, как ты смотрел на нее. Я был там в тот вечер и чувствовал, как между вами искры проскакивают.
   Нейл растянул губы в неприятной ухмылке.
   — Я и не отрицаю. Она очень красива. Я находил ее очаровательной, и, кроме того, она, не скрываясь, бросала мне вызов. Я не возражал бы заполучить ее в постель, — откровенно признался он, стараясь уничтожить всяческие подозрения в том, что между ним и Ли могли существовать какие-то нежные чувства.
   — Может, еще и удастся, если, конечно, ты по-прежнему об этом мечтаешь, — кивнул Адам, втайне надеясь, что Ли простит его за подобные речи. Правда, неизвестно, доживет ли он до того, чтобы извиниться перед ней, поскольку светлые глаза Нейла зловеще сузились.
   — До этой минуты мне никогда не требовалась помощь, чтобы заполучить женщину, — спокойно заметил Нейл, но в голосе отчетливо звучали яростные нотки.
   — А теперь потребуется, если хочешь Ли Треверс.
   — Не знал, что у тебя новое ремесло.
   — Я не торгую женщинами, Нейл. Перед тобой дошедший до крайности человек. Но получив ответ на свои молитвы, я сделаю все, чтобы добиться цели.
   — Похоже, что так, — лениво заметил Нейл. — Кстати, из чистого любопытства: каким образом тебе удастся загнать в мой капкан Ли Треверс? Если, разумеется, мне это потребуется. И на какое время я получу ее? На одну ночь? Вряд ли я в том положении, когда можно тащить леди в постель. И сколько я заплачу за такое удовольствие?
   — На одну ночь или на всю жизнь. Все зависит от тебя. Разумеется, чтобы добиться последнего, придется выжить в этой войне.
   — Разумеется.
   — Но я не волнуюсь, — заверил Адам. — Ты из тех, кто выйдет невредимым из любого ада.
   — А леди, разумеется, согласна? Должен сказать, она прекрасно умеет скрывать свои чувства.
   — Она ничего не знает. Пока, — хмуро признался Адам. — Но не предвижу особых трудностей, поскольку у меня на руках все козыри.
   — Ты меня поражаешь. Ли Треверс трудно заставить сделать что-то против ее воли. А я почему-то не представляю ее стремящейся в мою постель. Или она заверила тебя в обратном? — мягко осведомился Нейл, но напряженный взгляд противоречил спокойной интонации.