Макбейн Лори. Парус любви

   Наступив на свою длинную ночную сорочку, Сабрина упала на колени, и Люсьен, стремясь избежать столкновения с ней, ударился о дверь.
   Он медленно выпрямился, потирая раненую руку.
   – Не ушиблась, Рина? – спросил он, прежде чем броситься за убегающей кузиной.
   – Нет. Пожалуйста, беги за ней, Люсьен, – умоляющим тоном попросила Сабрина, с помощью окровавленной шпаги поднимаясь на ноги.
   Вскоре, однако, он вернулся и обнял герцогиню.
   – Слава Богу, Люсьен, – обрадовалась она. – Что случилось? Где она?
   – В этой кромешной тьме я упустил ее. Она как сквозь землю провалилась. Чтобы найти ее, нам понадобится добрая половина наших слуг. Впрочем, сомневаюсь, что она далеко убежит с этой раной, – предположил Люсьен, осторожно усаживая Сабрину в кресло перед огнем. Затем он подошел к письменному столу, выдвинул средний ящик и достал оттуда пистолет; задержавшись на миг перед кровавым пятном на полу, он с брезгливым выражением на лице поднял пистолет Кейт. Рукоятка была покрыта запекшейся кровью. Люсьен крепко сжал ее и подошел к окнам. Раздвинул тяжелые бархатные шторы, открыл окно и разрядил оба пистолета. В ночной тиши пистолетные выстрелы отозвались громким эхом, как пушечные.
   – Люсьен, что ты?.. – начала Сабрина, как только грохот смолк.
   – Я хочу предупредить Баттерика и его людей. Через две-три минуты весь Камарей будет полон людьми с факелами. Если эта сумасшедшая все еще где-нибудь поблизости, собаки тотчас же ее унюхают. Наконец-то дни Кейт сочтены, – холодно произнес он.
   – Не могу забыть это ужасное лицо, дикие глаза. Никогда в жизни не сталкивалась с таким злобным существом, – сказала Сабрина. Губы ее дрожали, она с трудом удерживала слезы. – И подумать только, что она хотела убить тебя.
   – Но это ей не удалось, любовь моя. Хотя, если бы не ты со шпагой, она вполне могла осуществить свое намерение, – сказал Люсьен, задержав взгляд на стене, где висели две скрещенные шпаги, а сейчас осталась лишь одна. – Эта шпага снова была использована как оружие. А теперь, пожалуйста, осуши свои слезы, – повелительно произнес Люсьен, наблюдая, как жена пытается вытереть мокрые щеки тыльной стороной руки. – Худшее уже позади.
   Присмотревшись, Сабрина заметила: что-то трудноуловимое изменилось в выражении лица Люсьена. Вряд ли кто-либо другой углядел бы эту перемену, но Сабрина слишком хорошо знала мужа, чтобы не обратить на нее внимание. Впечатление было такое, будто у него полегчало на душе.
   – О чем ты думаешь, Люсьен? – нерешительно спросила она. Заметив легкую улыбку на губах мужа, она вдруг почувствовала сильное волнение. – Пожалуйста, Люсьен, скажи, о чем ты думаешь? – проговорила она умоляющим тоном.
   – Они не убили Ри Клэр. Но сперва послушай, что я расскажу тебе, Рииа, – предупредил Люсьен жену, видя, что она поднялась на ноги, а ее глаза засверкали новой надеждой.
   Забыв, что его руки все еще в крови Кейт, Люсьен обхватил Сабрину и заглянул в ее полные ожидания глаза.
   – Кейт призналась, что не убила Ри, хотя и хотела это сделать. Сказала, что они напоили Ри снотворным, а затем продали как служанку, работающую по контракту. Ее посадили на корабль, который отплывал в колонии. Даже Кейт не знает, как сложилась дальнейшая судьба Ри, – сказал он откровенно, опасаясь, чтобы у жены не возникли иллюзии; уж он-то имел кое-какое понятие о том, с какими тяготами сопряжено такое дальнее плавание. Участь путешественников, пересекающих океан, складывалась по-разному, но особенно тяжело приходилось тем, кто не мог оплатить свой проезд и питание. Впрочем, те, кто мог себе это позволить, тоже переносили тягчайшие муки, если погода не благоприятствовала плаванию.
   – Колонии? – шепнула Сабрина, представив себе, какие там дикие, неосвоенные места. – Боже мой, моя бедная Ри! – воскликнула она, с отчаянием думая о том, как тяжко приходится дочери. – Что нам делать? Как ее отыскать? О, Люсьен! – воскликнула она, на этот раз со слезами радости. – Я уверена, что Ри жива. Во всяком случае, у пас есть шанс найти ее живой. Уж лучше это, чем полное неведение, – говорила она почти с вызовом, отказываясь поверить в самое худшее.
   – Рина! Люсьен! Вы говорите, что Ри жива? Я услышал выстрелы и прибежал, хотя прошло несколько бесконечно долгих минут, прежде чем я отыскал вас. И это стоило мне ушибленного пальца ноги, – сказал Ричард, появившись в дверях. Он был босиком и в широком халате. – С вами ничего ие случилось? – спросил он с участием, заметив заплаканное лицо Сабрины.
   – Все в порядке, Ричард, – уверила его Сабрина. – Мы непременно вернем Ри домой! – воскликнула она, не в силах скрыть свою радость.
   – Рина, по-моему, ты... – перебил ее Люсьен, по в этот миг в кабинет вторглись несколько мускулистых парней во главе со взволнованным Баттсриком.
   – Ваши светлости, вас не ранили? Кто стрелял из пистолета? Где преступник? – воинственно спросил он, обводя комнату своим острым взглядом. Не ускользнул от его внимания и лорд Ричард со своими вздыбленными рыжими волосами и в ночном халате. – Неужели это были кузены, ваша светлость?
   – Это была леди Кейт. Она одна, но ранена и поэтому опасна, Баттерик, – предостерег герцог. – Она пробралась в дом через подземный ход; тем же путем она, вероятно, и попытается бежать.
   – Эта дьяволица? Из них двоих она самая подлая. А лорд Перси? Как вы думаете, он поджидает ее, ваша светлость? – спросил Баттерик, чтобы быть подготовленным к встрече с ними обоими.
   – Вполне возможно, – произнес герцог каким-то странным тоном и покачал головой. – Перси мертв. Нам предстоит иметь дело только с Кейт.
   – Этого вполне достаточно, – пробормотан Баттерик, подумав, что предпочел бы иметь дело с разъяренным быком. – Я пошлю пару ребят к дальнему выходу. Если она там появится, ее схватят. А я, взяв с собой еще пару ребят, пойду с другой стороны. Мы поймаем ее в ловушку, – пообещал Баттерик. – После этой ночи она никому больше не сможет причинить зло.
   Кейт посмотрела на мирно спящего малыша. Не обрашая внимания на рану и на кровь, льющуюся на стеганое одеяльце, она слегка притронулась к шелковистой светловолосой головенке. Проклиная тьму, она старалась получше рассмотреть черты лица мальчика. Тлеющие в камине угли почти не отбрасывали света, в их слабом мерцании тени казались еще темнее, а она и без того плохо ориентировалась в этой темной комнате. Сослепу она наткнулась на лошадь-качалку, однако, невзирая на поднятый ею шум, нянька продолжала громко храпеть на своей узкой кровати в углу. На другой детской кроватке продолжала мирно дремать маленькая девочка. Она вспомнила, как давным-давно спала здесь, еще не ведая того, что сулит ей будущее. В темноте детская выглядела точно так, как в те времена, когда они с Перси жили в Камарее.
   – Перси, – ласково прошептала Кейт. – Я пришла за тобой. Пора нам отправиться в путь, Перси. Проснись, мой любимый, – сказала она, глядя на ангельское личико Эндрю Доминика. Затем медленно взяла на руки спящего малыша.
   Она баюкала его на груди, обнимала маленькое тельце, в котором теплилась драгоценная искра жизни.
   – Милый Перси, – промурлыкала она, направляясь к двери. – Милый, милый Перси. Кейт пришла за тобой.
   Услышав храп няни, а затем ее громкий кашель, Кейт замерла. Она стояла впотьмах, глядя, как шевелится под одеялом фигура.
   – Кто вы такая? Ответьте, пожалуйста, – произнес ворчливый голос. – Ваша светлость?
   Услышав, что няня шарит на прикроватном столике, Кейт в раздражении закусила губу. Неожиданно зажегшийся свет застал ее врасплох.
   – Я же спрашиваю, кто вы такая? Я вас не знаю. – Голос был обеспокоенный, дрожащий. Старая женщина все еще боролась со сном, по явно почувствовала неладное. – Что у вас там в руках? Вот беда, ничего не вижу без очков, – раздраженно пробормотала няня. – Что вы тут делаете, молодая женщина? Что вы держите в руках? Боже милостивый, да это же лорд Эндрю, что вы тут... – Няня так и не договорила, ибо в этот момент Кейт повернула свое лицо к разоблачительному свету, решив, что это самый надежный способ заставить замолчать назойливую старушенцию.
   После чего быстро вышла, и вслед ей понесся ужасающий вопль, заметавшийся по коридорам большого дома. Однако к тому времени, когда брат и сестра рука об руку вошли в коридор, где находилась детская, в их ушах он прозвучал не громче, чем стон ветра в деревьях.
   – Я, кажется, понимаю, почему Люсьен хочет присутствовать при поимке Кейт, – говорил Ричард, дрожа от холода: сквозняк обдавал холодом его босые ноги. – Впечатление такое, будто он смертельно ненавидит ее, терпеть не может. И все же знаешь, Рина, – сказал он каким-то странным тоном, – я думаю, что он бог весть почему жалеет ее. Хотя мне казалось, что Люсьен не склонен проявлять чрезмерное сострадание к другим. Пожалуйста, пойми меня правильно, – быстро прибавил он, – Люсьен – хороший человек, но временами он бывает слишком суров, даже неумолим.
   – Ты прав, Ричард, но ведь, в конце концов, Кейт принадлежит к его семье, – сказала Сабрина. Она и сама была слегка удивлена необычным поведением мужа.
   – Вероятно, ты права, хотя это и трудно объяснить. Знаешь ли, Рина, когда скончался наш отец, я вроде бы ничего не должен был чувствовать. Насколько помню, говорил я с ним всего один раз в жизни и был при этом очень испуган. Но когда ты сообщила мне о его смерти, – Ричард замялся, прежде чем сделать свое признание, – я был опечален. Сам не знаю почему, я почувствовал, что понес утрату.
   Сабрина с пониманием улыбнулась брату, затем, прижавшись к его плечу, сказала:
   – Это совершенно естественно. Ты горевал о том, чего никогда не знал, а имел полное право знать. Ты оплакивал не Джеймса Всррика, тебе незнакомого, а некоего идеализированного человека, который мог быть тебе хорошим отцом, – попыталась объяснить Сабрина. В ее голосе, как и всегда, когда она говорила об их покойном отце, зазвучали негодующие нотки.
   – Но ведь ты, Рина, не горевала и не плакала? – спросил Ричард, глядя на все еще прекрасное лицо сестры.
   – Нет, – коротко ответила она, – он был мертв для меня еще задолго до смерти. Он покинул нас, Джимми, и с этого дня существовал для меня лишь как некое существо, не заслуживающее ничего, кроме презрения. – Горькая обида, жившая в ее душе все эти годы, так и не прошла. – Вообще-то говоря, – добавила она, возвращаясь к прежней теме разговора, – хорошо зная Люсьена, я подозреваю, что ом хочет проследить, чтобы с Кейт не случилось ничего худого. Такая ошибка может стоить жизни. Конечно, Кейт не в своем уме, но ведь она вполне способна на хладнокровное убийство. Не думаю, чтобы на этот раз ей удалось избежать виселицы. – Подняв глаза, Сабрипа увидела, что навстречу им идет, шатаясь, как пьяный моряк, обычно очень чинная няня.
   Ричард тоже с изумлением уставился на невысокую женщину, которая быстро приближалась к ним мелкими шажками.
   – Боже праведный, – воскликнул он с принужденным смехом, – похоже, она не в своем рассудке. Ведь тебя предупреждали, Рина, чтобы ты не брата в няни ирландку, – сказал, подмигнув, Ричард. – Помню, как Мейсон протестовал против твоего опрометчивого решения. Извините меня, говорил он, – Мейсон всегда соблюдает приличия, – по вы ешс пожалеете о том, что взяли ее в няни.
   – Это было почти двадцать лет назад, и к тому же, как тебе хорошо известно, Мейсон – человек предубежденный, – грубо отрезала Сабрина. – Это старинная история. Когда-то, еще в ту пору, когда Мейсон служил не у нас, его невеста сбежала с ирландцем. Однако О'Кейси, к разочарованию Мейсона, вела себя безупречно. – Сабрина всегда оправдывала свой выбор няни, но сейчас, видя, что старая женщина упала перед ней, она впервые засомневалась в этом. Сомнения усилились, когда она прислушалась к бессвязному бреду няни.
   – О, ваша светлость! Ваша светлость! Да поможет нам Бог! На нас напали демоны. Видать, они охотятся за мной. О, да спасут нас святые! – стонала она, ломая руки. – Это сам дьявол. Явился не иначе как из огненных врат ада вместе со своей дьяволицей. Никогда еще не видела я такого лица! – вопила она, уцепившись за руку Сабрипы. – Эта дьяволица пришла за ним и вся светилась, проклятая. А потом окуталась дымом и исчезла. – Старая ирландка взахлеб разрыдатась.
   – Что верно, то верно, помоги нам Бог, – сказал Ричард, оглядывая помешавшуюся, как он полагал, старуху. – Ты была совершенно права, Рина, когда настаивала, чтобы мы зашли в детскую... Всякое может стрястись, если О'Кейси видит наяву демонов... – Ричард вдруг замолчал, заметив, что сестра как-то необычно затихла. – Извини, Рина, я не хотел тебя тревожить. И вовсе не думаю, что с твоими двойняшками что-то могло случиться, – извинился он, полагая, что ее расстроили его случайно оброненные слова.
   – Кейт, – проговорила Сабрипа со странным выражением в глазах, устремляя взгляд в сторону детской.
   – Кейт? – повторил Ричард. – Но она уже покинула дом.
   – Ты так думаешь? – с сомнением спросила Сабрина, стараясь высвободить ночную сорочку из невероятно цепких рук О'Кейси. – Неужели ты не понял, Ричард, что она говорит о Кейт? Кейт и есть та самая дьяволица, что до смерти напугала О'Кейси. Если бы вдруг, проснувшись, ты увидел ее изуродованное лицо, ты тоже, возможно, был бы в полубезумном состоянии.
   – Разреши мне тебе помочь, – сказал Ричард, разгибая пальцы хнычущей няни. – Боже, лучше бы Люсьен был здесь, а не снаружи, – встревожепно проговорил он, вспоминая об участи, постигшей несчастного Табера.
   – Я хочу, чтобы ты нашел его, Ричард. Пожалуйста, – попросила Сабрина, увидев, что он отрицательно мотает головой. – Если Кейт в доме, нам понадобится помощь как можно большего количества людей. Ты бегаешь куда быстрее, чем я, Ричард. Беги же! Пожалуйста!
   Какую-то секунду Ричард колебался, затем повернулся и бросился бежать в ту сторону, откуда они пришли. Сабрина проводила взглядом его фигуру, пока она не скрылась впотьмах.
   – Подожди здесь, О'Кейси, – сказала она перепуганной женщине. – Через несколько минут я вернусь. Надо присмотреть за двойняшками. Ты меня поняла, О'Кейси? – ласково спросила она, подбирая канделябр с несколькими рожками, который Ричард поставил на пол, прежде чем убежать.
   – Не оставляйте меня, пожалуйста, не оставляйте меня, ваша светлость, я боюсь, что эта дьяволица утащит меня. Сам дьявол охотится за моей душой, – молила няня, пригнувшись и раскачиваясь взад и вперед возле стены.
   – Я должна идти, О'Кейси, – сказала Сабрина, на этот раз уже резким тоном. И эта резкость оказала странно отрезвляющее действие: старая женщина вдруг пришла в себя.
   – Но дьяволица утащила его. Утащила маленького лорда Эндрю. Я сама видела. А вместо него подбросила какого-то оборотня. Эта дьяволица такая злобная, и теперь мой милый мальчик у нее в руках.
   Не веря своим ушам, Сабрина в ужасе уставилась на плачущую женщину. Что за вздор она несет? А вдруг это правда? Уже не раздумывая, с кем может столкнуться, Сабрина кинулась бежать. Только вбежав в детскую, она остановилась. Одна из свечей погасла, но остальные продолжали гореть, и при их свете она увидела, что кроватка, где лежал ее сын, пуста. Протянув руку, она нащупала липкое пятно крови на подушке. Эндрю нет. Чья же кровь на его подушке?
   С трудом удерживаясь на ногах, Сабрина подошла к соседней кроватке. При виде мирно спящей девочки она облегченно вздохнула. Ребенок, казалось, спал совершенно безмятежным сном. Пока Сабрина смотрела на невинное личико Арден, на подушку упала капля расплавленного воска, и она заметила еще одно красное пятно.
   И тут кровь!
   Но к счастью, не кровь дочки, с благодарностью подумала она, внимательно рассматривая маленькую, такую уязвимую головку в золотистых локонах. Арден пробормотала во сне что-то неразборчивое. Негнущимися пальцами Сабрина прикрыла маленькие плечики дочери легким шерстяным одеяльцем, думая о том, что Кейт была здесь всего несколько минут назад. Ее дочь цела и невредима. Но что с сыном?
   Сабрина повернулась к двери. Куда скрылась Кейт? Зачем похитила Эндрю, затруднив тем самым свое бегство? Представив себе, какой безумной ненавистью полыхают бледные глаза Кейт, она тут же получила ответ на свой вопрос. Кейт, быть может, уже далеко отсюда, но из Камарея еще не убежала. По крайней мере пока. Еще раз удостоверившись, что с дочерью все в порядке, Сабрина бросилась на поиски Люсьеновой кузины.
   Нет, если им суждено на этот раз встретиться лицом к лицу, она не будет столь милосердна к этой рехнувшейся женщине, которая украла ее сына!
   Торопливо покинув детскую, Сабрина побежала в направлении, противоположном тому, откуда пришла, – в южное крыло, прочь от толпы мужчин, которые собрались в холле, чтобы-определить возможное местопребывание этой неуловимой женщины.
   Нерешительно остановившись на перекрестке двух коридоров, Сабрина впервые заметила кровавый след. Можно было только удивляться, что с Эндрю на руках раненая Кейт смогла убежать так далеко. Повернув в темный коридор направо, Сабрина поспешила к старой лестнице. Ее предполагалось заменить в конце этого месяца. И поскольку рабочие должны были скоро приступить к работе, а все в Камарее знали, что ходить по южной лестнице опасно, никто даже не потрудился заколотить ведущую к ней дверь.
   Только человек, незнакомый с нынешним состоянием Камарея, мог не знать, что ходить по этой лестнице опасно для жизни. В этой кромешной тьме, конечно, не видно лесов, уже возведенных рабочими, какие же могут быть основания для сомнения? Тем более если ты спешишь.
   Охваченная ужасным предчувствием, Сабрина ускорила шаг. В правой руке она крепко сжимала тяжелый канделябр, и даже во мгле костяшки ее пальцев отливали белизной, левой рукой она прикрывала пламя, чтобы его не задуло сквозняком. В коридоре царил собачий холод, и так как эта часть дома не отапливалась, повсюду здесь глубоко въелась сырость. Сюда почти никто не заглядывал, только служанка, вооруженная перьевым веником, раз в две недели сметала паутину. Пройдя полкоридора, Сабрина вдруг услышала душераздирающий вопль. Она сразу же угадала, что означает этот крик. Мгновение спустя послышался треск, сменившийся оглушительным грохотом. Сабрину окутало удушающее облако пыли, которая толстым слоем легла на все вокруг.
   Когда исполненный ужаса крик Кейт замолк, сердце Сабрины сдавил непреодолимый страх за своего сына. Мысленно она видела перед собой выложенный каменными плитами пол под лестницей. На дрожащих, подкашивающихся йогах она с трудом добежала до открытой двери, ведущей к лестнице.
   Налетевшее холодное дуновение сквозняка погасило свет, остановив Сабрипу на краю зияющего провала. Она неподвижно стояла в мрачном молчании, ища невидящими в этой мгле глазами что-нибудь такое, за что можно было ухватиться.
   Притронувшись к двери, она вздрогнула: в ладонь ее глубоко вонзилась острая щепка. Опираясь о дверь, она осторожно поставила бесполезный теперь подсвечник на пол возле ног и крикнула в пустую тьму:
   – Эндрю, Энди, любовь моя! Где ты, Энди? Отзовись, это мама. Ну пожалуйста, Энди.
   Ответом ей было мертвое молчание.
   – Энди, – снова выкрикнула она, забыв, что балансирует на краю бездны. – Энди, где ты? – Эхо насмешливо повторило ее крик, затем вновь воцарилось зловещее безмолвие.
   Со вздохом Сабрина почувствовала, что к ней возвращается то состояние безысходности, которое не покидало ее со дня похищения Ри. Эйфория, которую она испытала, узнав, что Кейт не убила ее дочь, сменилась глубоким отчаянием. При мысли о том, что теперь наверняка погиб ее сын, она ощутила сильнейшую боль и полную опустошенность.
   Устав бороться с обрушившимся на нее новым горем, она стала медленно опускаться на колени, когда ее подхватили чьи-то сильные руки.
   – Рииа! – хрипло проговорил Люсьен. Наряду с сильнейшим облегчением он все еще находился во власти страха, который охватил его при виде жены, покачивающейся на самом краю провала, в такой опасной от него близости. Когда герцог подходил к южной лестнице, при свете факелов, которые пылали в руках сопровождавших его людей, Сабрина в своей белой сорочке сильно походила на призрак. Они поднимались по Большой лестнице, когда Ричард сообщил им тревожную новость; забежав в детскую, они поспешили по кровавому следу в южное крыло. Но только подойдя к коридору, ведущему в это крыло, Люсьен осознал, куда именно направилась Кейт, ибо это был ее единственный путь к спасению.
   Баттерик со своими людьми окружал дом, надеясь остановить Кейт, однако, увидев полное безысходной печали лицо Сабрины, герцог понял, что все они опоздали. В отличие от Сабрины он забыл, в каком опасном состоянии находится старая лестница, и только теперь, увидев при дымном свете факелов гору обломков, вспомнил то, о чем ни на миг не должен был забывать.
   – Эндрю, – шепнул он.
   Ричард подошел ближе и, низко опустив факел, попробовал разглядеть внизу чью-нибудь фигуру, уловить какое-нибудь движение. Но на всем лежала глубокая тень, все было погружено в молчание смерти.
   Люсьен прижимал Сабрину к себе так, чтобы она не могла видеть гору обломков, под которой был погребен их младший сын.
   Ричард в развевающейся на сквозняке ночной рубашке продолжал сидеть на корточках. Он отказывался поверить, что это в самом деле конец, что его невинный маленький племянник лежит бездыханный под этим завалом. Внизу собралось множество людей: они высвечивали факелами гору обломков.
   – Люсьен, – сказал Ричард, оглядываясь на зятя. Мрачный тон, которым было произнесено его имя, предупредил Люсьена о том, что ему предстоит сейчас увидеть. – Это Баттерик со своими людьми. Они осматривают обломки лестницы.
   Люсьен хотел было помешать Сабрине смотреть вниз, но она опередила его. Голос Ричарда пробудил в ней неожиданный отклик, вывел из оцепенения. Люсьен чувствовал, как она вся дрожит, вместе с ним глядя на кошмарное зрелище, озаряемое пляшущим светом факелов.
   Кейт была мертва.
   Как ни странно, хотя смерть ее была страшной, от ее тела, казалось, исходило спокойствие. Только умерев, Кейт обрела наконец мир, которого ей так недоставало при жизни. Наконец-то прекратились ее нестерпимые муки. Только теперь судьба наградила ее своей запоздалой улыбкой. То, что она так тщательно скрывала при жизни, осталось скрытым и посмертно: изуродованная половина ее лица оказалась прижатой к земле. В черном обрамлении видимая часть лица походила на камею, вырезанную из самой светлой слоновой кости; щека была гладкой и холодной на ощупь, под ней нельзя было даже представить себе уродство другой половины лица.
   Молчаливо-сдержанной группе людей, собравшихся вокруг упавшего тела, даже не верилось, что это та самая безумная женщина, которая убила старого мистера Табера, похитила леди Ри Клэр и едва не погубила всю семью Доминик. Лишь один человек не ощущал никакой жалости, это был Баттерик, помнивший, какой злой и коварной была леди Кейт Ратбурн еще в юности. Но кое-кто из молодых людей видел перед собой только красоту безжизненного лица и был опечален очевидной бессмысленностью смерти столь прекрасной женщины.
   Это, вероятно, позабавило бы Кейт, будь она жива; замерзшему на ледяном западном ветру Баттерику даже почудилось, будто он слышит ее смех. Он обвел взглядом обрушившиеся леса и нагромождение обломков старой лестницы. Покачав головой, посмотрел на стоящие вокруг него, как каменные изваяния, молчаливые фигуры..
   – Придется изрядно потрудиться, чтобы извлечь маленького лорда Эндрю из-под обломков, ваша светлость! – крикнул Баттерик, поднеся ко рту сложенные рупором ладони. И пнул ногой какой-то камень, стараясь не вспоминать искаженное болью лицо ее светлости. А ведь ее ждет еще более тяжкое испытание, с горечью подумал он; нечего даже и думать, что маленький лорд Эндрю мог уцелеть при падении, тем более под горой обломков.
   Сабрина вырвалась из мужниных горячих рук и отошла к дальней стене. Она тихо плакала, когда вдруг услышала какой-то шорох; казалось, кто-то скребется. Она инстинктивно отпрянула, думая, что это мышь или, еще того хуже, крыса.
   Но к своему ужасу, вдруг почувствовала, как что-то ухватило ее за голую лодыжку. Услышав ее вскрик, Ричард – он собирался присоединиться к тем, кто будет разбирать остатки лестницы, – пошатнулся на краю провала. Естественно, он отнюдь не замышлял спрыгнуть вниз и был благодарен Люсьену, который твердой рукой оттащил его от края. Ричард повернулся, и свет его факела озарил Сабрину. Люсьен, который шел чуть впереди , встал как вкопанный, за ним и Ричард. Оба они никак не ожидали увидеть Сабрину держащей на руках своего сына. Подняв на них глаза, она полурыдала-полусмеялась.
   – Он ползал по коридору. Я почувствовала, как что-то схватило меня за лодыжку. Подумала, крыса, поэтому вскрикнула, – объяснила Сабрина. Она запечатлевала поцелуй за поцелуем на испачканном, довольно смеющемся личике Эндрю.
   Люсьен молчал.
   – Эндрю жив! – крикнул Ричард людям, которые принялись разбирать обломки лесов, и отвернулся, успев все же заметить, как Люсьен обнял Сабрину вместе с Эндрю. Улыбка озарила лицо Ричарда, когда он услышал радостные крики, донесшиеся снизу, затем он взглянул на маленького племянника, недоумевая, каким образом он уцелел. Ведь Кейт должна была держать его на руках, когда под ней обвалилась лестница. Что же спасло малыша?
   Он оглядел пыльный коридор, стараясь мысленно воспроизвести ход событий. Разрешение загадок было настоящей страстью Ричарда, и он .знал, что не успокоится, пока не разрешит и эту.