Страница:
– Данте. Так меня зовут, Ри, – сказал он, подходя на шаг ближе. На нем были только бриджи, загорелая грудь открыта солнечному теплу, жилистые руки блестят от пота.
– Поздравляю, Данте, – покорно повторила Ри; встретив его взгляд, она почувствовала, как по ее телу разливается непреодолимая слабость. И еще ощутила в себе нечто куда более опасное, а именно – растущее чувство любви к дьявольски привлекательному капитану «Морского дракона». Это новое чувство значительно отличалось от того плотского влечения, которое он до сих пор будил в ней, но влекло ее к нему куда сильнее.
Он стоял вплотную к ней, она даже различала отдельные вьющиеся волоски на его груди. Она вопросительно посмотрела на него, и ее сердце болезненно заколотилось, когда она увидела в его глазах теплую нежность.
– А я не могу надеяться на поцелуй? Уж если поцелуй получил суперкарго, то капитан тем более заслуживает такой сладостной награды, так я по крайней мере думаю, – сказал он почти просительно.
Ри вновь поднялась на цыпочки, упершись ладонями в нагую мускулистую грудь, и нежно коснулась губами твердой щеки. Но прежде чем она успела опуститься, его руки обвили ее талию и приподняли ее. Он повернул голову, и их губы слились в ласковом поцелуе. Они как бы изучали друг друга, и ни один ничего не требовал от другого, им было достаточно того, что их губы соприкасаются с такой нежностью.
Данте смотрел на нес с чуть приметной дразнящей усмешкой. Это обоюдное нежное чувство было так приятно ей, так много, казалось, сулило им в будущем.
– Пошли, – сказал он. – Я хочу показать вам, что нашел экипаж «Морского дракона».
Зрелище было невероятное: перед их взором словно бы воскрес вдруг другой мир, мир отдаленного прошлого; недалеко от берега поднималась из воды полусгнившая грот-мачта одного из тех горделивых испанских галеонов, которые некогда использовались для перевозки золота.
На мачте не уцелело ни парусов, ни снастей, она возвышалась под некоторым углом к полусохранившейся палубе. Через зияющую пробоину в правом борту корабля Ри увидела насквозь проржавевшие, почти истлевшие кованые сундуки.
– Нашему испанцу, марсовому матросу, даже не пришлось мочить бриджи, чтобы завладеть своей добычей, – заметил Данте, с грустью оглядывая разбитый корабль. Да и кому из моряков приятно видеть остатки кораблекрушения? – По-видимому, судно, плывшее в сопровождении конвоя, ураганом разбило о скалы.
– А почему вы не нашли галеон раньше? – спросила Ри.
– А мы бы никогда его и не нашли, если бы не вчерашний шторм. – И он показал на только что образовавшиеся песчаные отмели и на большие гряды песка на берегу. – Прошло много лет с тех пор, как «испанец» утонул, за это время наверняка было много ураганов и сильных штормов, вроде вчерашнего, они изменили облик бухты. Корабль погребли зыбучие пески. Мы должны благодарить судьбу за то, что оказались здесь сразу же после шторма. Теперь, если мы успеем вытащить сундуки до следующего шторма, который погребет судно под двадцатифутовым слоем песка, мы можем считать себя счастливчиками, – со смехом сказал Данте, с вызовом подняв глаза к голубым небесам. – А теперь позвольте мне показать вам найденные сокровища, – пригласил он Ри и подвел ее к вытащенному на берег сундуку. Подгнивший сундук был разрублен острым топором, и из него вывалились золотые и серебряные монеты, лежавшие теперь большой грудой на берегу.
– Нам выпала большая удача, миледи, – со смешком вымолвил Ссймус Фицсиммонс. Потирая руки, он глядел на сундук с монетами, который должен был переменить все его будущее. – И я думаю, что удачу нам принесли фиалковые ваши глаза. Мы уже нашли несколько золотых брусков.
– Есть еще сундуки, наполненные новехонькими золотыми монетами, – сказал Данте, прищуренными глазами наблюдая за своими людьми, которые обследовали останки галеона. – Как только возбуждение чуточку уляжется, .падо будет организовать работу более продуманно, – добавил он, обращаясь на этот раз к Аластеру, подошедшему к нему с целой охапкой разных находок.
– Все это мы нашли на корме, в каюте какого-то богатого пассажира или капитана, – сказал Аластер, протягивая Данте пистолет с разъеденным ржавчиной дулом. – А вот серебряная посуда и золотой крест. Даже не верится, что все это принадлежало когда-то испанскому капитану или какому-нибудь гранду. – Аластер покачал головой, на него явно угнетающе действовали найденные обломки судна и связанные с этим мысли о прошлом.
Подбежал Конни с двумя пригоршнями золотых монет.
– Леди Ри! Мы все теперь богатые! Нашли сокровища! – прокричал он, взволнованный столь счастливой находкой, и умчался обратно, чтобы продолжать поиски.
Некоторое время Ри стояла, наблюдая за работой матросов, которую Данте наконец удалось упорядочить. Все сундуки, извлеченные из трюма, были выстроены на берегу в аккуратные ряды, тем временем Аластер составил опись всего выброшенного на песок. Дележ добычи на справедливые доли должен был состояться позднее.
Настал и прошел полдень; судя по удлиняющимся теням, близился вечер. Ри сначала помогала Хаустону Кёрби в приготовлении ужина, затем принялась помогать Аластеру в составлении описи, споласкивая хрустальные кубки и кувшины, каким-то чудом уцелевшие во время кораблекрушения. Однако большая часть дня прошла в разговорах с членами экипажа, которые приносили ей для осмотра свои находки и рассказывали, что собираются делать с неожиданно обрушившимся на них богатством.
Ри почти не видела Данте, который весь день наблюдал за работой своих людей и в то же время трудился наравне со всеми. Когда Хаустон Кёрби вернулся на корабль, чтобы упаковать большую корзину с едой, Ри поплыла вместе с ним. Экипаж намеревался устроить пиршество на берегу. Предполагалось, что будут готовить еду на кострах, беседовать, петь и танцевать, всю ночь напролет празднуя свой успех.
– Кёрби! – вдруг воскликнула Ри. Отбрасывая со щеки упавший локон, она заметила, какие у нее грязные руки.
– Да, миледи? – отозвался стюард, направляя гичку к маячившему невдалеке «Морскому дракону».
– Я такая грязная, даже неприятно притрагиваться к себе. Если сегодня вечером у нас будет настоящий праздник, я хочу как следует вымыться. Вы не могли бы дать мне мыло и отвезти на лодке на другую сторону бухты, чтобы я могла спокойно искупаться в одиночестве? – попросила Ри.
– Хорошо, миледи, с удовольствием это сделаю. Хотелось бы мне, чтобы некоторые другие относились к вам так же, как я, – с усмешкой произнес он. – Подождите здесь, пока я принесу вес, что вам нужно, и вы сможете заняться собой. Вы ведь сегодня работали наравне со всеми матросами.
Ри и в самом деле трудилась без передышки, всегда готовая помочь любому, кто в этом нуждался.
Собрав все необходимое, чтобы она могла помыться, Кёрби отвез ее на другой берег. Причалив гичку, он сказал:
– Я вернусь, за вами через час, когда закончу приготовления к пиру, хорошо?
– Просто отлично, – ответила Ри. Отвернувшись, она услышала за спиной.тихий плеск весел: Ке'рби поплыл обратно к «Морскому дракону».
Ри облегченно перевела дух, радуясь, что сможет побыть одна. Солнце висело еще достаточно высоко над горизонтом, когда она пошла по горячему песку, ища удобное место, чтобы устроиться. Низкий кустарник и пальмы надежно укрывали ее от нескромных глаз, которые могли бы увидеть ее с противоположного берега. Здесь она нашла неглубокую лагуну с песчаным дном, хорошо видимым под тихой прозрачной водой.
Девушка сняла с себя одежду и аккуратно сложила ее на песке. Затем, крепко сжимая в руках мыло, вошла в теплую воду. Вскоре, неторопливо шевеля голыми ногами, она уже безмятежно плавала под голубыми небесами.
Закрыв глаза, она расслабилась, не думая ни о чем, даже о времени, позволяя тихо плещущей воде смывать с себя все заботы и тревоги. Почувствовав вдруг, что вода похолодела, она, вздрогнув, открыла глаза и увидела, что чуть потемневшее небо горит золотым огнем, а солнце уже близится к закату. Хорошенько намылившись, Ри смыла с себя все следы грязи. Погрузилась с головой в воду, затем начала промывать свои длинные волосы; дело это было не очень легкое, даже нудное. Надо поторапливаться, подумала она, как бы маленький стюард не встревожился из-за ее долгого отсутствия и не отправился бы ее искать.
Данте Лейтон пошел по единственным следам, которые виднелись на песке. На его лице было озабоченное выражение; он прождал девушку в гичке больше четверти часа и, не услышав никакого отклика на свой зов, решил пойти ее поискать.
Наконец он нашел одежду, аккуратно сложенную на берегу лагуны. Он задержал руку на корсете и сорочке, затем перенес всю одежду подальше от берега лагуны, ибо уже начался прилив.
Прищурившись, он разыскал ее глазами среди ослепительно сверкающей воды.
Вдруг Данте услышал всплеск, блеснуло светлое золото, и он, не размышляя, спрятался за пальмами, росшими на берегу лагуны. Ему не пришлось долго ждать, Ри скоро вышла из моря, словно родившись в нем. Стройное небольшое тело ее сверкало, она казалась каким-то неземным существом, созданным из золота и слоновой кости, и в то же время на фоне пламенеющего алого заката как будто была неотъемлемой частью этого дикого первобытного пейзажа.
Как она хороша, подумал Данте, устремив взгляд на ее маленькие, хорошо развитые груди. Прямые соски в розовом ореоле походили на сердечки цветов, талия была так тонка, что он легко мог обхватить ее пальцами. Бедра были.узкие, живот – плоский, подтянутый, ноги поражали своей стройностью. Его глаза задержались на темпом треугольнике между бедрами.
Золотистые пряди, спадавшие за плечами до самых бедер, укрывали ее сзади наподобие янтарного плаща. Он боялся вспугнуть ее и старался дышать как можно тише, чтобы не привлечь к себе ее внимание; ведь при малейшем шорохе она сразу же прикроется, а ему так правилось любоваться ее нагим телом. Однако чутье подсказало ей, что она не одна, – девушка замерла, настороженно оглядываясь по сторонам. Когда он выступил из своего тенистого укрытия, ее глаза расширились от изумления. Он ожидал, что девушка будет разгневана и смущена, но она продолжала спокойно стоять на песке, а у ее босых ног плескалась вода.
Он был ошеломлен, что она не только не спешит прикрыть свою наготу, но смотрит на него смело, лишь слегка покраснев, без всякого смущения или робости в фиалковых глазах. В ее взгляде как бы отражалась та же неудовлетворенная страсть, что пылала в его взгляде.
Когда он направился к ней, она осталась на месте. Через минуту он уже стоял перед ней, разглядывая покрытое золотистым загаром тело.
Он не спеша протянул руку, давая ей время оттолкнуть его, если сна этого пожелает, по она продолжала стоять неподвижно, в безмолвном ожидании.
Дайте притронулся к ее груди, лаская большим пальцем напрягшийся сосок, одновременно обвив другой рукой ее талию. Он прижимал ее к себе все крепче и крепче.
Ри с облегчением вздохнула, когда рот Данте прильнул к ее приоткрытым губам, а его язык скользнул к ее языку, как бы пробуя его на вкус.
– Ри, милая, милая Ри, – охрипшим от страсти голосом забормотал Данте, в то время как его руки ласкали ее мягкое, благоуханное нагое тело.
Со стоном схватив ее в объятия, он вынес ее из воды и поставил на песок, все еще теплый от поцелуев солнца. И тут же, на глазах у нее, разделся и встал перед ней, высокий и мускулистый. Широкая грудь, поросшая вьющимися светло-каштановыми волосами, узкие бедра. Мужское естество все напряглось, стремясь к ее плоти.
Он постелил рубашку на песке, затем, весь горя от соприкосновения их тел, положил Ри на рубашку и сам лег рядом.
Его губы покрывали ее тонкое лицо легкими поцелуями – все целиком, не оставляя ни единого нецелованного местечка, ибо он хотел обладать сю полностью, хотел, чтобы отныне у них не оставалось никаких тайн друг от друга. И постепенно она вся разгоралась от его поцелуев.
Его губы спустились к лебединой шее, руки продолжали дерзко, но ласково ласкать ее тело. Он как бы заново открывал для себя женщину, которая жила в его мечтах с момента их первой встречи.
И ее руки тоже принялись робко исследовать его тело; поощряя ее, он взял одну ее руку и, притянув к себе, дал понять, какую власть она имеет над ним. Почувствовав ее интимные прикосновения, он застонал от наслаждения и, уже не в силах сдерживаться, перекатился на нее и стал ласкать языком ее твердеющие под его поцелуями соски. Тем временем его руки продолжали воспламенять ее кровь, она все теснее прижималась к нему, жадно его целовала, в свою очередь ласкала маленькими своими руками, пока наконец он не вдавил ее в песок всей своей тяжестью. Ее стройные ноги раздвинулись, и он проник в нес. Сперва он почувствовал в ней удивление, затем, когда его естество вошло глубже, кратковременную боль. Слегка притушив свою страсть, лаская и целуя ее, он стал ждать, пока по трепету ее тела не понял, что ее целиком захватило желание, а бедра стали двигаться сами по себе, не нуждаясь в помощи его рук.
Тихо вскрикнув, Ри вся запылала. Их разгоряченные тела двигались в едином ритме, и Ри почувствовала, что возносится на невероятную высоту чувственного наслаждения. Мир словно взорвался в ее голове, она ощущала глубоко в себе его твердое естество, которое в миг высшего блаженства извергло в нее семя и навсегда зажгло в ней неугасимое пламя желания и любви. Этому пламени суждено жить в ней до самого конца ее жизни.
Наконец якорь был поднят, паруса наполнились ветром и «Морской дракон» отправился в дальний путь. Марсовые, как никогда внимательно, следили, не покажутся ли на горизонте какие-нибудь знакомые паруса. Судно вошло в Гольфстрим у берегов Флориды и, подхваченное сильным течением, направилось на север. Лишь однажды бросили они якорь, у острова Ныо-Провидеис, где провели всего одну ночь, запасаясь пресной водой и продовольствием для дальнейшего плавания. А путь предстоял им неблизкий, ибо они плыли в Лондон.
Там судно в последний раз пришвартуется к причалу на Темзе, и все члены экипажа, покинув капитана, отправятся каждый своим отдельным путем. И это уже их дело, что они сделают со своей долей сокровищ: положат деньги на банковский счет, вложат в какое-нибудь предприятие или промотают.
Однажды марсовой заметил на горизонте какие-то паруса, а Мак-Доналд клялся, что различил на грот-мачте пестрый флаг, но «Морской дракон» был слишком быстроходным судном, чтобы его могли догнать на «Анне Жанне» Берти с его головорезами. В скором времени бриг их веселого конкурента-контрабандиста остался далеко позади.
Ри Клэр стояла рядом с Данте на шканцах, когда они услышали то, чего больше всего опасались, – крик марсового:
– Парус по левому борту!
Заткнув, как тесак, подзорную трубу за широкий пояс, Лонгакр с обезьяньей ловкостью вскарабкался по вантам на марс. Приставив к глазу подзорную трубу, он попытался опознать судно, которое шло наперерез им. Намерения капитана судна не оставляли никаких сомнений.
– Это корабль королевского флота под английским флагом. Кажется, шлюп.
– Вы можете узнать его, Мак-Доналд? – сказал Данте шотландцу, передавая ему свою подзорную трубу.
Минуты тянулись бесконечно долго. Оба судна все сближались и сближались.
– Да, корабль королевского флота. Кажется, это... – медленно проговорил Мак-Доналд, – да, это «Портикулус», и они подают нам сигнал.
Сощурившись, капитан «Морского дракона» размышлял, зачем его хочет видеть капитан «Портнкулуса». Будь это какой-нибудь иной корабль, под командованием любого другого капитана, Данте приказал бы поднять все паруса и ушел бы от погони. Но он знал сэра Моргана Ллойда, и этого было достаточно, чтобы он отдал приказ приготовиться к встрече капитана «Портнкулуса».
Капитан сэр Морган Ллойд взошел на борт «Морского дракона», ощущая себя во вражеском лагере, ибо, пока он поднимался по сходням, весь экипаж буравил его не слишком-то приветливыми взглядами.
– Слушаю вас, капитан, – выйдя ему навстречу, сказал Данте с необычной вежливостью, настороженно глядя на англичанина, который вполне мог оказаться врагом.
– Капитан Лейтон, – произнес сэр Морган, не очень хорошо представляя себе, что ему сказать дальше, поскольку оказался в довольно неловкой ситуации. Куда более привычно ему было чувствовать себя в бою, под пушечным огнем. Пока же он не представлял себе, друг ему или враг капитан «Морского дракона». Это должно было выясниться в ближайшие несколько минут.
– Чем могу служить, капитан? – спросил Данте, искоса прикидывая расстояние между двумя судами. Оно было совсем небольшим, Данте различил даже озабоченное выражение на лицах морских пехотинцев в красных мундирах, стоявших на шканцах «Портикулуса». По тому, как нервно они сжимали свои мушкеты, можно было легко угадать их беспокойство за своего капитана.
– Насколько мне известно, у вас на борту «Морского дракона» находится цепное сокровище, капитан Лейтон, – нарочито небрежным тоном произнес сэр Морган.
Данте вопрошающе поднял брови.
– В самом деле, капитан? – спросил он, вновь прикидывая расстояние между кораблями и раздумывая, куда нацелить пушки: на палубу или на снасти? – У меня в трюме только полупустые бочонки с ромом, вряд ли такое сокровище может заинтересовать капитана «Портикулуса», принадлежащего флоту его величества.
– Меня интересует не что, а кто, капитан, – с мрачной улыбкой ответил сэр Морган, слегка озадачив этим заявлением капитана «Морского дракона».
– И кто же из моей команды удостоился заслужить внимание королевского судна? – негромко спросил он.
– Леди Ри Клэр Доминик. – Имя, произнесенное сэром Морганом, прозвучало в ушах Данте словно громкий крик. – У меня есть ордер на ваш арест. Вы обвиняетесь в похищении леди из Чарлз-Тауна, – сказал он, протягивая документ, скрепленный официальной печатью.
– Боюсь, что, предпринимая это плавание, вы только попусту потратили время, сэр Морган, – ответил Данте, не очень обеспокоенный предъявленным ордером.
– Возможно, и так, капитан. Переговорив с леди, я могу сам в этом удостовериться. Не то чтобы я сомневался в ваших словах, но приказ есть приказ, и я должен ему повиноваться, – спокойно сказал он, заметив, что в глазах Данте тлеет гнев. – Я предполагаю, что леди у вас на борту. Очень хорошо помню, что встретил ее на Антигуа и она сказала, что ее можно найти здесь. Естественно, я заключил, что она все еще находится на вашем корабле, – рассудительно произнес сэр Морган. Данте понял, что этот человек не покинет его судно, не увидевшись с леди, о которой идет речь.
– Пожалуйста, капитан, переговорите с леди, – с легкой усмешкой проронил Данте.
Сэр Морган успел позабыть, как невероятно хороша собой леди Ри Клэр Доминик. Конечно, они виделись при довольно неблагоприятных обстоятельствах, но теперь, когда он увидел ее в капитанской каюте, у него просто перехватило дух.
Ри была одета в отороченное кружевами белое муслиновое платье. Густые, ниспадающие волнами волосы сверкали, словно отлитые из чистого золота. Она с любопытством смотрела на офицера своими фиалковыми глазами. На коленях у нес лежал, свернувшись клубком, рыжий кот, который со свойственным его кошачьему племени презрением игнорировал присутствие офицера флота его величества. Услышав о желании сэра Моргана подняться к ним на борт, Ри тут же спустилась в каюту и сменила кожаную юбку на более приличную одежду, на случай, если ей придется еще раз встретиться с этим английским капитаном. Однако она не была подготовлена к тому, что он прибыл специально для встречи с ней. Приняв предложение капитана «Морского дракона» выпить бренди, сэр Морган с видом старого друга уселся на стул, но заметно было, что он внимательно наблюдает за двоими своими слушателями, которые с явным любопытством ожидали, что он им скажет.
– Миледи, – начал сэр Морган, – вы просто прославились в колониях. Во всех английских городах и поселках повсюду расклеены объявления, в которых предлагается хорошее вознаграждение тому, кто сообщит, где вы находитесь. Там содержится также описание вашей внешности, которое, боюсь, не отдает должное вашей красоте. – Это был явный комплимент Ри. – Представляю себе, что вы должны были пережить, миледи, после того, как вас с такой жестокостью похитили из дома, поэтому я особенно рад видеть вас в полном здравии. Должен признаться, я был весьма удивлен, когда по возвращении в Чарлз-Таун узнал о постигших вас бедах. Не сомневаюсь, что все это было для вас ужасным испытанием.
– Да, капитан, – тихо отозвалась Ри, и воспоминания о том, что ей пришлось пережить, затуманили ее глаза, – думаю, что не скоро забуду весь этот кошмар. Вам повезло, капитан, что вы увидели меня в Сент-Джонсе и узнали от меня, что я нахожусь на борту «Морского дракона». Это избавило вас от долгих поисков. Ведь девушка, которая подозревалась в убийстве, могла быть в любом месте в колониях, – напрямик сказала Ри, вспомнив об убийстве капитана Бенджамина Хаскелла.
– Ри, – вмешался Данте, положив руку на ее руку и покачав головой, чтобы предостеречь ее от дальнейших признаний.
– Вы можете не опасаться, капитан, что я арестую леди Ри, – уверил его сэр Морган. – Я думаю, что ее должен больше беспокоить ордер на ваш арест.
– Ордер на арест? – в замешательстве спросила Ри, с растущей тревогой глядя на обоих мужчин. – И за что вы хотите его арестовать?
– Он обвиняется в вашем похищении, миледи.
Ри болезненно сглотнула, ибо еще недавно это было правдой.
– Я здесь по своей собственной воле, капитан.
– Да, теперь я убедился, что это так. Но власти Чарлз-Тауна, принимая свое решение, исходили из того, что им было известно. Вы ошиблись в своих предположениях, ибо ваше присутствие на борту «Морского дракона» в Сент-Джонсе только подтвердило сведения, которыми и до того уже располагали власти, – сказал сэр Морган, с поддразнивающей улыбкой взглядывая на Данте.
– Хелен Джордан? – Выговорив это имя, Данте тотчас представил себе, с каким удовольствием она попыталась навредить ему, сообщив властям о том, что Ри находится на борту его судна, и таким образом обвинив его в похищении девушки.
– Да, ее красноречивые показания послужили одним из оснований для выдачи ордера на ваш арест. Но миссис Джордан полагала, что вы просто скрываетесь от родителей. Она с презрением отнеслась к версии о похищении, удовольствовавшись тем, что, как могла, очернила ваши добрые имена, – объяснил сэр Морган. – Впрочем, она имела довольно глупый вид, когда были получены другие показания.
– Другие показания? – почти в один голос спросили Данте и Ри.
– Показания молодой девушки по имени Элис, – вполголоса сказал сэр Морган, с интересом наблюдая за выражением лица Ри.
– Элис? – с изумлением шепнула Ри. Она опасалась, что, даже вернувшись в Англию и прибегнув к помощи отца, она не сможет отыскать свою подругу. – Вы видели Элис? С ней все в порядке? Что с ней произошло? – взволнованно спросила она. Ее беспокойство передалось Ямайке, который, открыв свой единственный глаз, с некоторым раздражением посмотрел на сэра Моргана – очевидную помеху его безмятежному сну.
– Она была запугана до полусмерти этим Дэниелом Льюисом, который грозил ей жестокой расправой, если она проболтается. Полагаю, что власти не сразу поверили ее показаниям, но было одно очень важное вещественное доказательство, свидетельствовавшее, что она говорит правду. – Сэр Морган замолчал, ожидая, что Ри сразу же проявит любопытство, но, видя, что она смотрит на него недоумевающими глазами, пояснил: – Медальон.
– Мой медальон! – воскликнула Ри. – Я потеряла его. Думала, что обронила где-то на пристани. – Тут Ри вспомнила, как Элис цеплялась за ее шею, не желая разлучаться с подругой, но ее грубо оттащили прочь.
– Да, и этот медальон был описан в объявлениях как одна из драгоценностей, что на вас были. Она поведала очень трогательную историю, миледи, и подтвердила данные под присягой показания другого человека о том, что капитана Бенджамина Хаскелла убили не вы, хотя ваше имя и не было названо, – сообщил сэр Морган Ри, которая слушала его как завороженная.
– И чьи же это показания? – спросила Ри, думая, что Дэниел Лыоис вряд ли мог признаться в совершенном им преступлении.
– Показания жертвы.
– Как мог мертвый человек подтвердить, что Ри невиновна в его убийстве? – изумился Данте. Отхлебнув бренди, он подумал, что сэр Морган, видимо, принял изрядную дозу этого напитка, перед тем как прибыть на их корабль.
– Это были показания, данные на смертном ложе, – объяснил сэр Морган, словно угадав сомнения капитана. – К несчастью для некоего Дэниела Льюиса, Хаскелл умер не сразу. Он прожил еще несколько дней и перед смертью назвал имя своего убийцы. Дэниел Льюис отверг это обвинение, капитан, сказал он, пытается выгородить девушку, которая была его любовницей. Впрочем, в это мало кто поверил, – быстро добавил сэр Морган, заметив, что Ри порывается опровергнуть эту заведомую ложь. – Репутация у него весьма скверная, все понимали, что он не заслуживает никакого доверия. Теперь, после показаний Элис, ему недолго осталось пребывать на этой земле.
Ри вздрогнула, ибо слишком хорошо помнила этого ужасного человека. Рука Данте соскользнула с ее руки и слегка потрепала ее по щеке. В этом жесте сквозила любовь, которой сэр Морган не мог не заметить.
– Поздравляю, Данте, – покорно повторила Ри; встретив его взгляд, она почувствовала, как по ее телу разливается непреодолимая слабость. И еще ощутила в себе нечто куда более опасное, а именно – растущее чувство любви к дьявольски привлекательному капитану «Морского дракона». Это новое чувство значительно отличалось от того плотского влечения, которое он до сих пор будил в ней, но влекло ее к нему куда сильнее.
Он стоял вплотную к ней, она даже различала отдельные вьющиеся волоски на его груди. Она вопросительно посмотрела на него, и ее сердце болезненно заколотилось, когда она увидела в его глазах теплую нежность.
– А я не могу надеяться на поцелуй? Уж если поцелуй получил суперкарго, то капитан тем более заслуживает такой сладостной награды, так я по крайней мере думаю, – сказал он почти просительно.
Ри вновь поднялась на цыпочки, упершись ладонями в нагую мускулистую грудь, и нежно коснулась губами твердой щеки. Но прежде чем она успела опуститься, его руки обвили ее талию и приподняли ее. Он повернул голову, и их губы слились в ласковом поцелуе. Они как бы изучали друг друга, и ни один ничего не требовал от другого, им было достаточно того, что их губы соприкасаются с такой нежностью.
Данте смотрел на нес с чуть приметной дразнящей усмешкой. Это обоюдное нежное чувство было так приятно ей, так много, казалось, сулило им в будущем.
– Пошли, – сказал он. – Я хочу показать вам, что нашел экипаж «Морского дракона».
Зрелище было невероятное: перед их взором словно бы воскрес вдруг другой мир, мир отдаленного прошлого; недалеко от берега поднималась из воды полусгнившая грот-мачта одного из тех горделивых испанских галеонов, которые некогда использовались для перевозки золота.
На мачте не уцелело ни парусов, ни снастей, она возвышалась под некоторым углом к полусохранившейся палубе. Через зияющую пробоину в правом борту корабля Ри увидела насквозь проржавевшие, почти истлевшие кованые сундуки.
– Нашему испанцу, марсовому матросу, даже не пришлось мочить бриджи, чтобы завладеть своей добычей, – заметил Данте, с грустью оглядывая разбитый корабль. Да и кому из моряков приятно видеть остатки кораблекрушения? – По-видимому, судно, плывшее в сопровождении конвоя, ураганом разбило о скалы.
– А почему вы не нашли галеон раньше? – спросила Ри.
– А мы бы никогда его и не нашли, если бы не вчерашний шторм. – И он показал на только что образовавшиеся песчаные отмели и на большие гряды песка на берегу. – Прошло много лет с тех пор, как «испанец» утонул, за это время наверняка было много ураганов и сильных штормов, вроде вчерашнего, они изменили облик бухты. Корабль погребли зыбучие пески. Мы должны благодарить судьбу за то, что оказались здесь сразу же после шторма. Теперь, если мы успеем вытащить сундуки до следующего шторма, который погребет судно под двадцатифутовым слоем песка, мы можем считать себя счастливчиками, – со смехом сказал Данте, с вызовом подняв глаза к голубым небесам. – А теперь позвольте мне показать вам найденные сокровища, – пригласил он Ри и подвел ее к вытащенному на берег сундуку. Подгнивший сундук был разрублен острым топором, и из него вывалились золотые и серебряные монеты, лежавшие теперь большой грудой на берегу.
– Нам выпала большая удача, миледи, – со смешком вымолвил Ссймус Фицсиммонс. Потирая руки, он глядел на сундук с монетами, который должен был переменить все его будущее. – И я думаю, что удачу нам принесли фиалковые ваши глаза. Мы уже нашли несколько золотых брусков.
– Есть еще сундуки, наполненные новехонькими золотыми монетами, – сказал Данте, прищуренными глазами наблюдая за своими людьми, которые обследовали останки галеона. – Как только возбуждение чуточку уляжется, .падо будет организовать работу более продуманно, – добавил он, обращаясь на этот раз к Аластеру, подошедшему к нему с целой охапкой разных находок.
– Все это мы нашли на корме, в каюте какого-то богатого пассажира или капитана, – сказал Аластер, протягивая Данте пистолет с разъеденным ржавчиной дулом. – А вот серебряная посуда и золотой крест. Даже не верится, что все это принадлежало когда-то испанскому капитану или какому-нибудь гранду. – Аластер покачал головой, на него явно угнетающе действовали найденные обломки судна и связанные с этим мысли о прошлом.
Подбежал Конни с двумя пригоршнями золотых монет.
– Леди Ри! Мы все теперь богатые! Нашли сокровища! – прокричал он, взволнованный столь счастливой находкой, и умчался обратно, чтобы продолжать поиски.
Некоторое время Ри стояла, наблюдая за работой матросов, которую Данте наконец удалось упорядочить. Все сундуки, извлеченные из трюма, были выстроены на берегу в аккуратные ряды, тем временем Аластер составил опись всего выброшенного на песок. Дележ добычи на справедливые доли должен был состояться позднее.
Настал и прошел полдень; судя по удлиняющимся теням, близился вечер. Ри сначала помогала Хаустону Кёрби в приготовлении ужина, затем принялась помогать Аластеру в составлении описи, споласкивая хрустальные кубки и кувшины, каким-то чудом уцелевшие во время кораблекрушения. Однако большая часть дня прошла в разговорах с членами экипажа, которые приносили ей для осмотра свои находки и рассказывали, что собираются делать с неожиданно обрушившимся на них богатством.
Ри почти не видела Данте, который весь день наблюдал за работой своих людей и в то же время трудился наравне со всеми. Когда Хаустон Кёрби вернулся на корабль, чтобы упаковать большую корзину с едой, Ри поплыла вместе с ним. Экипаж намеревался устроить пиршество на берегу. Предполагалось, что будут готовить еду на кострах, беседовать, петь и танцевать, всю ночь напролет празднуя свой успех.
– Кёрби! – вдруг воскликнула Ри. Отбрасывая со щеки упавший локон, она заметила, какие у нее грязные руки.
– Да, миледи? – отозвался стюард, направляя гичку к маячившему невдалеке «Морскому дракону».
– Я такая грязная, даже неприятно притрагиваться к себе. Если сегодня вечером у нас будет настоящий праздник, я хочу как следует вымыться. Вы не могли бы дать мне мыло и отвезти на лодке на другую сторону бухты, чтобы я могла спокойно искупаться в одиночестве? – попросила Ри.
– Хорошо, миледи, с удовольствием это сделаю. Хотелось бы мне, чтобы некоторые другие относились к вам так же, как я, – с усмешкой произнес он. – Подождите здесь, пока я принесу вес, что вам нужно, и вы сможете заняться собой. Вы ведь сегодня работали наравне со всеми матросами.
Ри и в самом деле трудилась без передышки, всегда готовая помочь любому, кто в этом нуждался.
Собрав все необходимое, чтобы она могла помыться, Кёрби отвез ее на другой берег. Причалив гичку, он сказал:
– Я вернусь, за вами через час, когда закончу приготовления к пиру, хорошо?
– Просто отлично, – ответила Ри. Отвернувшись, она услышала за спиной.тихий плеск весел: Ке'рби поплыл обратно к «Морскому дракону».
Ри облегченно перевела дух, радуясь, что сможет побыть одна. Солнце висело еще достаточно высоко над горизонтом, когда она пошла по горячему песку, ища удобное место, чтобы устроиться. Низкий кустарник и пальмы надежно укрывали ее от нескромных глаз, которые могли бы увидеть ее с противоположного берега. Здесь она нашла неглубокую лагуну с песчаным дном, хорошо видимым под тихой прозрачной водой.
Девушка сняла с себя одежду и аккуратно сложила ее на песке. Затем, крепко сжимая в руках мыло, вошла в теплую воду. Вскоре, неторопливо шевеля голыми ногами, она уже безмятежно плавала под голубыми небесами.
Закрыв глаза, она расслабилась, не думая ни о чем, даже о времени, позволяя тихо плещущей воде смывать с себя все заботы и тревоги. Почувствовав вдруг, что вода похолодела, она, вздрогнув, открыла глаза и увидела, что чуть потемневшее небо горит золотым огнем, а солнце уже близится к закату. Хорошенько намылившись, Ри смыла с себя все следы грязи. Погрузилась с головой в воду, затем начала промывать свои длинные волосы; дело это было не очень легкое, даже нудное. Надо поторапливаться, подумала она, как бы маленький стюард не встревожился из-за ее долгого отсутствия и не отправился бы ее искать.
Данте Лейтон пошел по единственным следам, которые виднелись на песке. На его лице было озабоченное выражение; он прождал девушку в гичке больше четверти часа и, не услышав никакого отклика на свой зов, решил пойти ее поискать.
Наконец он нашел одежду, аккуратно сложенную на берегу лагуны. Он задержал руку на корсете и сорочке, затем перенес всю одежду подальше от берега лагуны, ибо уже начался прилив.
Прищурившись, он разыскал ее глазами среди ослепительно сверкающей воды.
Вдруг Данте услышал всплеск, блеснуло светлое золото, и он, не размышляя, спрятался за пальмами, росшими на берегу лагуны. Ему не пришлось долго ждать, Ри скоро вышла из моря, словно родившись в нем. Стройное небольшое тело ее сверкало, она казалась каким-то неземным существом, созданным из золота и слоновой кости, и в то же время на фоне пламенеющего алого заката как будто была неотъемлемой частью этого дикого первобытного пейзажа.
Как она хороша, подумал Данте, устремив взгляд на ее маленькие, хорошо развитые груди. Прямые соски в розовом ореоле походили на сердечки цветов, талия была так тонка, что он легко мог обхватить ее пальцами. Бедра были.узкие, живот – плоский, подтянутый, ноги поражали своей стройностью. Его глаза задержались на темпом треугольнике между бедрами.
Золотистые пряди, спадавшие за плечами до самых бедер, укрывали ее сзади наподобие янтарного плаща. Он боялся вспугнуть ее и старался дышать как можно тише, чтобы не привлечь к себе ее внимание; ведь при малейшем шорохе она сразу же прикроется, а ему так правилось любоваться ее нагим телом. Однако чутье подсказало ей, что она не одна, – девушка замерла, настороженно оглядываясь по сторонам. Когда он выступил из своего тенистого укрытия, ее глаза расширились от изумления. Он ожидал, что девушка будет разгневана и смущена, но она продолжала спокойно стоять на песке, а у ее босых ног плескалась вода.
Он был ошеломлен, что она не только не спешит прикрыть свою наготу, но смотрит на него смело, лишь слегка покраснев, без всякого смущения или робости в фиалковых глазах. В ее взгляде как бы отражалась та же неудовлетворенная страсть, что пылала в его взгляде.
Когда он направился к ней, она осталась на месте. Через минуту он уже стоял перед ней, разглядывая покрытое золотистым загаром тело.
Он не спеша протянул руку, давая ей время оттолкнуть его, если сна этого пожелает, по она продолжала стоять неподвижно, в безмолвном ожидании.
Дайте притронулся к ее груди, лаская большим пальцем напрягшийся сосок, одновременно обвив другой рукой ее талию. Он прижимал ее к себе все крепче и крепче.
Ри с облегчением вздохнула, когда рот Данте прильнул к ее приоткрытым губам, а его язык скользнул к ее языку, как бы пробуя его на вкус.
– Ри, милая, милая Ри, – охрипшим от страсти голосом забормотал Данте, в то время как его руки ласкали ее мягкое, благоуханное нагое тело.
Со стоном схватив ее в объятия, он вынес ее из воды и поставил на песок, все еще теплый от поцелуев солнца. И тут же, на глазах у нее, разделся и встал перед ней, высокий и мускулистый. Широкая грудь, поросшая вьющимися светло-каштановыми волосами, узкие бедра. Мужское естество все напряглось, стремясь к ее плоти.
Он постелил рубашку на песке, затем, весь горя от соприкосновения их тел, положил Ри на рубашку и сам лег рядом.
Его губы покрывали ее тонкое лицо легкими поцелуями – все целиком, не оставляя ни единого нецелованного местечка, ибо он хотел обладать сю полностью, хотел, чтобы отныне у них не оставалось никаких тайн друг от друга. И постепенно она вся разгоралась от его поцелуев.
Его губы спустились к лебединой шее, руки продолжали дерзко, но ласково ласкать ее тело. Он как бы заново открывал для себя женщину, которая жила в его мечтах с момента их первой встречи.
И ее руки тоже принялись робко исследовать его тело; поощряя ее, он взял одну ее руку и, притянув к себе, дал понять, какую власть она имеет над ним. Почувствовав ее интимные прикосновения, он застонал от наслаждения и, уже не в силах сдерживаться, перекатился на нее и стал ласкать языком ее твердеющие под его поцелуями соски. Тем временем его руки продолжали воспламенять ее кровь, она все теснее прижималась к нему, жадно его целовала, в свою очередь ласкала маленькими своими руками, пока наконец он не вдавил ее в песок всей своей тяжестью. Ее стройные ноги раздвинулись, и он проник в нес. Сперва он почувствовал в ней удивление, затем, когда его естество вошло глубже, кратковременную боль. Слегка притушив свою страсть, лаская и целуя ее, он стал ждать, пока по трепету ее тела не понял, что ее целиком захватило желание, а бедра стали двигаться сами по себе, не нуждаясь в помощи его рук.
Тихо вскрикнув, Ри вся запылала. Их разгоряченные тела двигались в едином ритме, и Ри почувствовала, что возносится на невероятную высоту чувственного наслаждения. Мир словно взорвался в ее голове, она ощущала глубоко в себе его твердое естество, которое в миг высшего блаженства извергло в нее семя и навсегда зажгло в ней неугасимое пламя желания и любви. Этому пламени суждено жить в ней до самого конца ее жизни.
Наконец якорь был поднят, паруса наполнились ветром и «Морской дракон» отправился в дальний путь. Марсовые, как никогда внимательно, следили, не покажутся ли на горизонте какие-нибудь знакомые паруса. Судно вошло в Гольфстрим у берегов Флориды и, подхваченное сильным течением, направилось на север. Лишь однажды бросили они якорь, у острова Ныо-Провидеис, где провели всего одну ночь, запасаясь пресной водой и продовольствием для дальнейшего плавания. А путь предстоял им неблизкий, ибо они плыли в Лондон.
Там судно в последний раз пришвартуется к причалу на Темзе, и все члены экипажа, покинув капитана, отправятся каждый своим отдельным путем. И это уже их дело, что они сделают со своей долей сокровищ: положат деньги на банковский счет, вложат в какое-нибудь предприятие или промотают.
Однажды марсовой заметил на горизонте какие-то паруса, а Мак-Доналд клялся, что различил на грот-мачте пестрый флаг, но «Морской дракон» был слишком быстроходным судном, чтобы его могли догнать на «Анне Жанне» Берти с его головорезами. В скором времени бриг их веселого конкурента-контрабандиста остался далеко позади.
Ри Клэр стояла рядом с Данте на шканцах, когда они услышали то, чего больше всего опасались, – крик марсового:
– Парус по левому борту!
Заткнув, как тесак, подзорную трубу за широкий пояс, Лонгакр с обезьяньей ловкостью вскарабкался по вантам на марс. Приставив к глазу подзорную трубу, он попытался опознать судно, которое шло наперерез им. Намерения капитана судна не оставляли никаких сомнений.
– Это корабль королевского флота под английским флагом. Кажется, шлюп.
– Вы можете узнать его, Мак-Доналд? – сказал Данте шотландцу, передавая ему свою подзорную трубу.
Минуты тянулись бесконечно долго. Оба судна все сближались и сближались.
– Да, корабль королевского флота. Кажется, это... – медленно проговорил Мак-Доналд, – да, это «Портикулус», и они подают нам сигнал.
Сощурившись, капитан «Морского дракона» размышлял, зачем его хочет видеть капитан «Портнкулуса». Будь это какой-нибудь иной корабль, под командованием любого другого капитана, Данте приказал бы поднять все паруса и ушел бы от погони. Но он знал сэра Моргана Ллойда, и этого было достаточно, чтобы он отдал приказ приготовиться к встрече капитана «Портнкулуса».
Капитан сэр Морган Ллойд взошел на борт «Морского дракона», ощущая себя во вражеском лагере, ибо, пока он поднимался по сходням, весь экипаж буравил его не слишком-то приветливыми взглядами.
– Слушаю вас, капитан, – выйдя ему навстречу, сказал Данте с необычной вежливостью, настороженно глядя на англичанина, который вполне мог оказаться врагом.
– Капитан Лейтон, – произнес сэр Морган, не очень хорошо представляя себе, что ему сказать дальше, поскольку оказался в довольно неловкой ситуации. Куда более привычно ему было чувствовать себя в бою, под пушечным огнем. Пока же он не представлял себе, друг ему или враг капитан «Морского дракона». Это должно было выясниться в ближайшие несколько минут.
– Чем могу служить, капитан? – спросил Данте, искоса прикидывая расстояние между двумя судами. Оно было совсем небольшим, Данте различил даже озабоченное выражение на лицах морских пехотинцев в красных мундирах, стоявших на шканцах «Портикулуса». По тому, как нервно они сжимали свои мушкеты, можно было легко угадать их беспокойство за своего капитана.
– Насколько мне известно, у вас на борту «Морского дракона» находится цепное сокровище, капитан Лейтон, – нарочито небрежным тоном произнес сэр Морган.
Данте вопрошающе поднял брови.
– В самом деле, капитан? – спросил он, вновь прикидывая расстояние между кораблями и раздумывая, куда нацелить пушки: на палубу или на снасти? – У меня в трюме только полупустые бочонки с ромом, вряд ли такое сокровище может заинтересовать капитана «Портикулуса», принадлежащего флоту его величества.
– Меня интересует не что, а кто, капитан, – с мрачной улыбкой ответил сэр Морган, слегка озадачив этим заявлением капитана «Морского дракона».
– И кто же из моей команды удостоился заслужить внимание королевского судна? – негромко спросил он.
– Леди Ри Клэр Доминик. – Имя, произнесенное сэром Морганом, прозвучало в ушах Данте словно громкий крик. – У меня есть ордер на ваш арест. Вы обвиняетесь в похищении леди из Чарлз-Тауна, – сказал он, протягивая документ, скрепленный официальной печатью.
– Боюсь, что, предпринимая это плавание, вы только попусту потратили время, сэр Морган, – ответил Данте, не очень обеспокоенный предъявленным ордером.
– Возможно, и так, капитан. Переговорив с леди, я могу сам в этом удостовериться. Не то чтобы я сомневался в ваших словах, но приказ есть приказ, и я должен ему повиноваться, – спокойно сказал он, заметив, что в глазах Данте тлеет гнев. – Я предполагаю, что леди у вас на борту. Очень хорошо помню, что встретил ее на Антигуа и она сказала, что ее можно найти здесь. Естественно, я заключил, что она все еще находится на вашем корабле, – рассудительно произнес сэр Морган. Данте понял, что этот человек не покинет его судно, не увидевшись с леди, о которой идет речь.
– Пожалуйста, капитан, переговорите с леди, – с легкой усмешкой проронил Данте.
Сэр Морган успел позабыть, как невероятно хороша собой леди Ри Клэр Доминик. Конечно, они виделись при довольно неблагоприятных обстоятельствах, но теперь, когда он увидел ее в капитанской каюте, у него просто перехватило дух.
Ри была одета в отороченное кружевами белое муслиновое платье. Густые, ниспадающие волнами волосы сверкали, словно отлитые из чистого золота. Она с любопытством смотрела на офицера своими фиалковыми глазами. На коленях у нес лежал, свернувшись клубком, рыжий кот, который со свойственным его кошачьему племени презрением игнорировал присутствие офицера флота его величества. Услышав о желании сэра Моргана подняться к ним на борт, Ри тут же спустилась в каюту и сменила кожаную юбку на более приличную одежду, на случай, если ей придется еще раз встретиться с этим английским капитаном. Однако она не была подготовлена к тому, что он прибыл специально для встречи с ней. Приняв предложение капитана «Морского дракона» выпить бренди, сэр Морган с видом старого друга уселся на стул, но заметно было, что он внимательно наблюдает за двоими своими слушателями, которые с явным любопытством ожидали, что он им скажет.
– Миледи, – начал сэр Морган, – вы просто прославились в колониях. Во всех английских городах и поселках повсюду расклеены объявления, в которых предлагается хорошее вознаграждение тому, кто сообщит, где вы находитесь. Там содержится также описание вашей внешности, которое, боюсь, не отдает должное вашей красоте. – Это был явный комплимент Ри. – Представляю себе, что вы должны были пережить, миледи, после того, как вас с такой жестокостью похитили из дома, поэтому я особенно рад видеть вас в полном здравии. Должен признаться, я был весьма удивлен, когда по возвращении в Чарлз-Таун узнал о постигших вас бедах. Не сомневаюсь, что все это было для вас ужасным испытанием.
– Да, капитан, – тихо отозвалась Ри, и воспоминания о том, что ей пришлось пережить, затуманили ее глаза, – думаю, что не скоро забуду весь этот кошмар. Вам повезло, капитан, что вы увидели меня в Сент-Джонсе и узнали от меня, что я нахожусь на борту «Морского дракона». Это избавило вас от долгих поисков. Ведь девушка, которая подозревалась в убийстве, могла быть в любом месте в колониях, – напрямик сказала Ри, вспомнив об убийстве капитана Бенджамина Хаскелла.
– Ри, – вмешался Данте, положив руку на ее руку и покачав головой, чтобы предостеречь ее от дальнейших признаний.
– Вы можете не опасаться, капитан, что я арестую леди Ри, – уверил его сэр Морган. – Я думаю, что ее должен больше беспокоить ордер на ваш арест.
– Ордер на арест? – в замешательстве спросила Ри, с растущей тревогой глядя на обоих мужчин. – И за что вы хотите его арестовать?
– Он обвиняется в вашем похищении, миледи.
Ри болезненно сглотнула, ибо еще недавно это было правдой.
– Я здесь по своей собственной воле, капитан.
– Да, теперь я убедился, что это так. Но власти Чарлз-Тауна, принимая свое решение, исходили из того, что им было известно. Вы ошиблись в своих предположениях, ибо ваше присутствие на борту «Морского дракона» в Сент-Джонсе только подтвердило сведения, которыми и до того уже располагали власти, – сказал сэр Морган, с поддразнивающей улыбкой взглядывая на Данте.
– Хелен Джордан? – Выговорив это имя, Данте тотчас представил себе, с каким удовольствием она попыталась навредить ему, сообщив властям о том, что Ри находится на борту его судна, и таким образом обвинив его в похищении девушки.
– Да, ее красноречивые показания послужили одним из оснований для выдачи ордера на ваш арест. Но миссис Джордан полагала, что вы просто скрываетесь от родителей. Она с презрением отнеслась к версии о похищении, удовольствовавшись тем, что, как могла, очернила ваши добрые имена, – объяснил сэр Морган. – Впрочем, она имела довольно глупый вид, когда были получены другие показания.
– Другие показания? – почти в один голос спросили Данте и Ри.
– Показания молодой девушки по имени Элис, – вполголоса сказал сэр Морган, с интересом наблюдая за выражением лица Ри.
– Элис? – с изумлением шепнула Ри. Она опасалась, что, даже вернувшись в Англию и прибегнув к помощи отца, она не сможет отыскать свою подругу. – Вы видели Элис? С ней все в порядке? Что с ней произошло? – взволнованно спросила она. Ее беспокойство передалось Ямайке, который, открыв свой единственный глаз, с некоторым раздражением посмотрел на сэра Моргана – очевидную помеху его безмятежному сну.
– Она была запугана до полусмерти этим Дэниелом Льюисом, который грозил ей жестокой расправой, если она проболтается. Полагаю, что власти не сразу поверили ее показаниям, но было одно очень важное вещественное доказательство, свидетельствовавшее, что она говорит правду. – Сэр Морган замолчал, ожидая, что Ри сразу же проявит любопытство, но, видя, что она смотрит на него недоумевающими глазами, пояснил: – Медальон.
– Мой медальон! – воскликнула Ри. – Я потеряла его. Думала, что обронила где-то на пристани. – Тут Ри вспомнила, как Элис цеплялась за ее шею, не желая разлучаться с подругой, но ее грубо оттащили прочь.
– Да, и этот медальон был описан в объявлениях как одна из драгоценностей, что на вас были. Она поведала очень трогательную историю, миледи, и подтвердила данные под присягой показания другого человека о том, что капитана Бенджамина Хаскелла убили не вы, хотя ваше имя и не было названо, – сообщил сэр Морган Ри, которая слушала его как завороженная.
– И чьи же это показания? – спросила Ри, думая, что Дэниел Лыоис вряд ли мог признаться в совершенном им преступлении.
– Показания жертвы.
– Как мог мертвый человек подтвердить, что Ри невиновна в его убийстве? – изумился Данте. Отхлебнув бренди, он подумал, что сэр Морган, видимо, принял изрядную дозу этого напитка, перед тем как прибыть на их корабль.
– Это были показания, данные на смертном ложе, – объяснил сэр Морган, словно угадав сомнения капитана. – К несчастью для некоего Дэниела Льюиса, Хаскелл умер не сразу. Он прожил еще несколько дней и перед смертью назвал имя своего убийцы. Дэниел Льюис отверг это обвинение, капитан, сказал он, пытается выгородить девушку, которая была его любовницей. Впрочем, в это мало кто поверил, – быстро добавил сэр Морган, заметив, что Ри порывается опровергнуть эту заведомую ложь. – Репутация у него весьма скверная, все понимали, что он не заслуживает никакого доверия. Теперь, после показаний Элис, ему недолго осталось пребывать на этой земле.
Ри вздрогнула, ибо слишком хорошо помнила этого ужасного человека. Рука Данте соскользнула с ее руки и слегка потрепала ее по щеке. В этом жесте сквозила любовь, которой сэр Морган не мог не заметить.