Страница:
— Значит, вечных истин нет? — задумчиво спросил галерист. — Какая жалость!
— Конечно, нет, — серьезно ответил Пол. — Ведь многие так называемые вечные истины отпали сами собой. Например, в глубокой древности ради получения хорошего урожая приносили человеческие жертвы. Тогда это считалось вечной истиной. У нас мужчина может иметь только одну жену, а у мусульман совсем иначе. Все относительно. Сто лет назад вечной истиной считалось одно, сейчас совсем другое, и религия защищает новые идеалы с не меньшей горячностью, чем когда-то прежние. Нередко эта карусель приводит к кровопролитию. Каждая секта утверждает, что только ее члены знают правду, а все остальные не правы. В религии то же самое, что и в искусстве: работу гения от подделки мошенника порой невозможно отличить.
За столом зааплодировали.
— Да, вы современный человек, — произнесла Хелен, не скрывая иронии. — У вас есть ответы на все вопросы. А вот у меня, к сожалению, нет. Вы не думаете, что так называемые научные факты зависят от субъективного восприятия мира? А что, если наше понимание собственного существования — это просто некий образ, созданный мозгом. Мозгом, который можно запрограммировать на любые образы. Как быть тогда?
— Чепуха, — отмахнулся Пол. — Хотя порой такой довод приводят. Научная истина остается веками неизменной. Земля вращается вокруг Солнца. Так было всегда. Только в древности у людей не было доказательств. Для объяснения реалий нашего мира Ньютон сделал много больше, чем Христос.
— Но он верил в Христа, — слабо запротестовал доктор. Хелен пожала плечами. Ей уже надоел этот спор, но подвыпившие гости хотели продолжения.
— Поскольку вы отрицаете существование Бога и дьявола, то думаю, вы также не верите в бессмертие души и жизнь после смерти, — сказала она.
— Вы правильно догадались. — Пол поднял брови. — Это все бессмыслица, помогающая людям существовать. Они говорят о Боге, но никогда его не видели. И он, кажется, не очень торопится им на помощь, когда это действительно нужно. Попытайтесь завести философскую беседу о Божьей любви с человеком, терпящим авиационную катастрофу. Или входящим в газовую камеру. Думаю, в такие моменты оценка Создателя вряд ли окажется очень высокой. Или попытайтесь убедить жертву серийного маньяка, что Бог любит всех одинаково.
— Это все только слова, — сказала Хелен. — Смелые слова. Но никаких серьезных аргументов.
— Что вы имеете в виду? — удивленно спросил Пол.
— Предположим, что некие вечные истины все же существуют, — с вызовом произнесла Хелен. — Но у вас просто нет времени их постигнуть. Много ли может узнать об окружающем мире мотылек-однодневка?
— О, вот это ход! — восхитился галерист. Гости с ожиданием посмотрели на Пола.
— Погодите, — проговорил он. После выпитого соображать становилось все труднее. — Вы что, собираетесь продолжать спор до бесконечности? Впрочем, я готов. Пожалуйста. У меня в запасе еще куча аргументов.
Под столом нога Хелен потерлась о его ногу. В состоянии подпития Пол не мог определить, случайно это или намеренно. Впрочем, ему было безразлично.
— Ну, в таком случае я согласна на ничью. — Хелен улыбнулась. — Давайте в знак примирения поцелуемся, и я подарю вам на память серебряную монетку.
— Умно. — Племянник Флоренс кивнул и налил своей спутнице вина.
— Поцелуйтесь, поцелуйтесь! — обрадовался галерист. Его лицо раскраснелось. — Это так романтично!
Хелен встала, обошла стол. Пол понял, что она действительно собирается его поцеловать, и слегка смутился. Она наклонилась, притянула его к себе.
В этот момент его внутренний голос произнес: «Будь осторожен. Игра зашла слишком далеко. Остановись». «Но это всего лишь игра, — ответил он сам себе. — Что в этом может быть плохого?» Он искренне в это верил.
Губы Хелен приблизились к его губам.
— Хорошо, что моей жены здесь нет, — пробормотал он. — Она ревнивая.
— И не без оснований, — произнесла Хелен, глядя ему в глаза. — Ведь в основе любых отношений лежит измена. Уж я-то знаю.
Мэри проснулась под утро. Сон был беспокойный, ее попеременно бросало то в жар, то в холод. Она потрогала место рядом в постели и обнаружила, что Пола нет. Должно быть, вечеринка затянулась. Ну и ладно, лишь бы он получил удовольствие.
Она вспомнила, что забыла перед сном прочитать молитву, и тяжело вздохнула. Невероятно! Эта привычка укоренилась в ней с раннего детства, превратилась чуть ли не в рефлекс. Странно, очень странно! Свет включать не хотелось. Завтра. Она прочтет молитву завтра. Бог за один день не успеет соскучиться. Это вообще не важно. Небо не упадет на землю.
Мэри попыталась заснуть. Долго ворочалась и наконец со стоном, щелкнув выключателем настольной лампы, принялась шарить на прикроватном столике в поисках четок, некрупных белых жемчужин, подвешенных на серебряном кресте. Их передала ей мать перед смертью.
Мэри глянула на четки затуманенным взором и вскрикнула: белые жемчужины потускнели, как будто обгорели.
Отвечая на поцелуй Хелен, Пол почувствовал ее сладостный язык, проникший глубоко в рот. Он устремил навстречу свой, они переплелись. Ее духи, аромат тела пьянили. Шутливые восклицания гостей и вообще все вокруг было забыто. Ему хотелось остаться с Хелен навсегда.
И тут вдруг возникло видение: Пол стоял обнаженный на вершине утеса немыслимой высоты, не отворачивая лицо от сильного ветра, он ощущал себя Аполлоном, наслаждаясь своим сильным, гибким телом. А затем он сгруппировался и медленно бросился вниз, погрузился в какую-то субстанцию, отдаленно напоминающую воду. Вокруг тьма, тишина и спокойствие, непостижимое в своей глубине. Затем видение растаяло. Хелен вернулась на свое место.
— А где же монетка? — воскликнул кто-то из гостей.
— Да, да.
Хелен извлекла из сумочки небольшой кошелек, вытащила оттуда монету, которая ярко сверкнула при свете свечей, перебросила ее через стол к Полу. Он ее взял.
И моментально свечи погасли. Гости охнули.
Превосходное завершение игры.
— Чудесно провели время, как всегда. — Доктор с женой направлялись по садовой дорожке к такси.
— Да, хорошо повеселились, — согласился племянник. Он поцеловал Флоренс в щеку и, схватив подругу за руку, поспешил к своей машине.
Галериста вел под руку приятель.
— Спасибо, Бен, все было замечательно, — сказал Пол, пожимая ему руку.
— Жаль, что Мэри не смогла прийти.
— Поблагодари Флоренс от меня, — быстро проговорил Пол и ринулся в темноту. — Хелен, подождите!
Бен смотрел ему вслед. Странно: все вроде прошло хорошо, гости довольны, а он чувствует какое-то неудовлетворение. Может быть, было слишком много вина?
Пол едва догнал Хелен, даже запыхался.
— Мы ведь фактически так и не поговорили. А мне хотелось обсудить с вами кое-что.
— Но сейчас уже поздно.
— Может быть, встретимся как-нибудь на днях?
— Вы хотите со мной увидеться? — спросила она.
— Конечно! Прежде всего меня интересует Крамер. Какую терапию вы к нему применяли?
— Никакой.
Она пошла, Пол за ней. От выпитого кружилась голова.
— Можно я вас провожу? Одной в такое время по Сан-Франциско ходить опасно.
— Почему? — удивилась Хелен. — Ведь, насколько я знаю, серийных убийц здесь больше нет. И потом, вас ждет жена. Бедняжка!
Слово «бедняжка» резануло слух. Пол мигом протрезвел и остановился.
— Я должна идти. — Выражение ее лица смягчилось. — Конечно, мы еще встретимся. Я вас найду сама.
Пол улыбнулся. Пошарил в карманах.
— Я, кажется, потерял вашу монету.
— Это невозможно. — Хелен наклонилась, чмокнула его в щеку и растаяла в темноте.
Глава тринадцатая
Собор Святого Петра, одиннадцать часов вечера. Туристы, паломники и персонал давно ушли. Тишина. У входа — монах с ключом.
Из темноты вышел кардинал Бенелли. Монах отпер дверь.
— Кардиналы Грациани и Вышинский прибыли? — спросил Бенелли.
Монах кивнул.
— А отец исповедник?
— Нет.
Бенелли вошел, монах закрыл за ним дверь. Внутри собора стояла глубокая тишина, все было окутано бархатной темнотой. Только далеко впереди, на алтаре, поблескивали несколько свечей.
Кардинал сел на скамью в самом конце, чтобы собраться с мыслями. На душе было муторно. Что он им скажет? Сможет ли адекватно объяснить проблему исключительной важности?
Бенелли не знал, куда деваться от этого креста. Он чувствовал себя недостойным и неспособным выполнить задачу — ведь кардиналы редко бывают святыми, он это знал по себе. Истинных святых мало тревожат внешние атрибуты церкви — управление и прочее. Им неинтересны церковные ранги и титулы.
Кардиналы — солидные люди, обычно хорошие администраторы, но что касается духа, это не по их части. Так почему папа поручил заниматься этим делом именно ему? На этот вопрос, наверное, могла бы ответить Катерина из Бенедетто. Ей ведомы законы борьбы сил света и тьмы, а также сущность сребреников Иуды.
Бенелли со вздохом поднялся. Пора. Идя по длинному проходу собора, он размышлял о месте успокоения апостола, простого рыбака, на которого Христос возложил величайшую ношу — нести людям веру:«Ты — Петр, и на сем камне Я создам церковь Мою, и врата ада не одолеют ее».
Один только святой Петр мог противостоять сребреникам Иуды, которых использует дьявол. Но сейчас в это опасное время апостола с нами нет.
Здание собора, величественное сооружение, увенчанное огромным полусферическим куполом, является одним из самых знаменитых в мире. Однако его история, странная и загадочная, в подробностях известна немногим избранным.
Это огромное здание построено сравнительно недавно. В 1506 году воинствующий папа Юлий II приказал снести старый собор Святого Петра и на его месте воздвигнуть новый. Средств и талантливых людей у понтифика было в избытке. Вначале он призвал крупнейшего архитектора того времени Браманте, но тот вскоре умер.
Следующим был Рафаэль, а после его смерти огромную работу завершили Джокондо и Сангалло. Спроектировать знаменитый купол пригласили одного из титанов Возрождения Микеланджело, тогда ему был семьдесят один год.
Полностью строительство нового собора закончилось через сто двадцать лет. Люди постепенно забыли о старом соборе, который некогда стоял на его месте. Его построили по повелению императора Константина в 320 году на месте кладбища, где, по преданию, в 67 году был похоронен святой Петр. Точная дата смерти апостола неизвестна.
Кстати, когда в 1506 году Юлий приказал снести старый собор, многие римляне протестовали. Но сделать ничего не смогли, ибо приказ папы отменить никто не мог, а сам он был ответственен лишь перед Богом. Но одно небольшое изменение не решился сделать даже папа. Вот свидетельство историка Эгидио де Витербо:
Этот величественный собор папа ЮлийIIповелел построить над гробницей святого Петра, апостола, который описал величие Спасителя. Главный архитектор Браманте… пытался уговорить Юлия передвинуть гробницу апостола в более удобное место, но папа ответил ему, что не может этого сделать, и повторил несколько раз, что усыпальница апостола должна оставаться там, где была. Он запретил передвигать то, что не следует передвигать.
Архитектору не объяснили, почему гробницу святого Петра нельзя трогать. Вопросы он задавать не стал, но даже если и задал, то все равно ответа бы не получил. Папа Юлий строго хранил секрет, который передавался от одного понтифика к другому со времен основания церкви.
Это было связано с сребрениками Иуды.
Бенелли приблизился к главному алтарю, преклонил колена, затем начал спускаться по лестнице в часовню мученика — так назывался склеп под алтарем. Оттуда тайный проход вел в грот к усыпальнице святого Петра.
Под теперешним главным алтарем собора, освященным в 1594 году Климентом VIII, находился алтарь, освященный Калликстом II, инаугурированным в 1124 году, а под ним — тот, что был освящен Григорием Великим, инаугурированным в 594 году.
Под этим последним алтарем лежал монумент, воздвигнутый в честь святого Петра Константином после битвы с императором Максенцием за корону Римской империи у Мульвиевого моста через Тибр близ Рима в 312 году.
Накануне этого судьбоносного дня, двадцать восьмого октября, когда, по сути, решалась судьба христианской религии, Константин увидел в небе огненный крест, под которым горела надпись «Сим знаменем победишь». Утром он приказал своим воинам поместить этот крест на щиты и знамена, после чего нанес врагу сокрушительный удар и стал императором, объявив христианство государственной религией Римской империи.
Позднее, в 320 году, желая прочнее утвердить в Риме новую религию, Константин решил возвести собор Святого Петра у подножия Ватиканского холма. Но там в старые времена располагалось кладбище, а осквернять могилы в Риме считалось уголовным преступлением. Тогда Константин повелел аккуратно засыпать кладбище уплотненным грунтом и камнями. В этом случае могилы останутся лежать внизу нетронутыми. Над ними и был построен первый собор Святого Петра.
Но зачем? Зачем нужно было переносить больше тридцати тысяч кубометров земли, если этот всесильный правитель цивилизованного мира мог всего лишь изменить закон и приказать сравнять языческое кладбище с землей, а на его месте построить монумент во славу Бога?
На то была причина, очень даже серьезная: на этом кладбище в окрестностях Рима находилась усыпальница человека, которого в анналах истории просто не с кем сравнить по могуществу духа.
Здесь покоился некогда простой рыбак. Старый еврей.
Святой Петр.
Миновали столетия. Легенда о том, что под собором находится гробница апостола, передавалась из поколения в поколение, но ни один папа не решился дать разрешение на раскопки под главным алтарем, чтобы узнать, правда ли это.
Прошло более тысячи шестисот лет. И только в 1939 году, когда под главным алтарем было решено устроить склеп недавно почившего папы Пия XI, рабочие докопались до фундамента старого собора, построенного Константином, а под ним обнаружили древние склепы.
И тут неожиданно новый понтифик Пий XII приказал искать гробницу святого Петра. Так в 1940 году были раскопано римское кладбище, могилы, пролежавшие под фундаментом собора почти два тысячелетия.
Вот сюда и направлялся кардинал Бенелли. Он двигался по проходу, вырытому под главным алтарем собора на глубине больше девяти метров, мимо гробниц язычников, украшенных яркими фресками и потрясающей мозаикой, вспоминая то, что знал о жизни первого апостола.
После воскресения Христа святой Петр возглавил церковь и стал первым папой. Нрав у него был пылкий, импульсивный, но он был весь проникнут любовью к Богу. И так велика была его духовная мощь, что больных клали перед ним в надежде, что на них упадет его тень, и они исцелялись.
Известно, что во время своего пастырства святой Петр много путешествовал, но детали этих путешествий неизвестны. В 43 году Ирод Агриппа I заточил его в темницу в Иерусалиме, однако Петр оказался чудесным образом вызволенным с помощью ангела. Позднее он возглавлял Церковный собор в Иерусалиме и мог стать первым епископом Антиохии. В 64 году в Риме случился большой пожар, погибла большая часть города. Безумный правитель Нерон обвинил в поджоге христиан.
Святого Петра заранее предупредили, но он не сбежал из Рима, а принял смерть вместе с остальными в цирке Нерона. Святой Петр попросил, чтобы его распяли вниз головой, так как считал, что недостоин подвергнуться той же казни, какую претерпел Господь.
Ночью приверженцы святого Петра тайком сняли его тело с креста и, пренебрегая опасностью, унесли, чтобы похоронить на этом кладбище. О местонахождении гробницы апостола знали лишь самые близкие. Они и пометили ее тайными знаками.
В 160 году, когда гонения на христиан в Риме слегка утихли, папа Аницетий X повелел соорудить небольшую часовню, встроенную в стену из красного кирпича, и поместить туда усыпальницу святого Петра. Опять же никаких обозначений — только тайные знаки, о которых знали лишь немногие паломники.
Спустя века над гробницей святого Петра возвели главный алтарь первого собора. А потом папа Юлий II приказал построить новый собор, где главный алтарь был поставлен над гробницей святого Петра, которая находилась на глубине больше десяти метров. Почему?
Потому что папе Юлию II была известна великая тайна. В усыпальнице великого апостола находились не только кости любимого ученика Иисуса. Там были еще предметы, обладающие огромной мистической силой, которой мог противостоять только святой Петр, о котором Христос сказал, что его врата ада не одолеют.
Во время похорон в руки апостола его последователи вложили чашу со святой водой, на дне которой покоились монеты.
Сребреники, заплаченные Иуде за предательство Светоча мира.
Кардинал Бенелли остановился у стены из красного кирпича. Рядом стояли кардиналы Грациани и Вышинский. Они выглядели утомленными. Пожилые люди, а тут еще надо вставать завтра в пять утра на мессу. Но это сейчас значения не имело, поскольку святой отец потребовал обсудить вопрос особой важности.
Вскоре подошел отец исповедник.
Подстеной из красного кирпича находилась гробница святого Петра. Все четверо собрались здесь по повелению папы, чтобы обсудить серьезную проблему. В Baтикане это место было чуть ли не единственным, куда не осмеливался проникать даже ангел тьмы.
Бенелли посмотрел на коллег, и его охватила глубокая печаль. Три обыкновенных человека, не святые, не ангелы. Откуда у них может быть сила, чтобы справиться с таким злом? После произнесения молитвы он начал:
— Возлюбленные друзья, возникла проблема, с которой церковь не сталкивалась тысячу лет. — А затем после непродолжительного молчания добавил: — Сребреник Иуды…
Глава четырнадцатая
За завтраком Мэри едва прикоснулась к еде. Нервничала, ждала, когда Пол спустится на кухню.
Во дворе Рейчел играла с собакой. Мэри не знала, как начать разговор с мужем — он обычно отмахивался от всего сверхъестественного, смеялся над ней. К тому же чем дольше она об этом думала, тем яснее осознавала, что скорее всего ей померещилось. По-другому объяснить происшедшее было невозможно.
«Но ведь я видела в ванной комнате женщину! Видела! И потом четки… Они изменили цвет, а утром их вообще на месте не было. Это что, какое-то предзнаменование того, что должно произойти в будущем?» Мэри вздохнула, пробежала взглядом новости на первой полосе газеты: серийного убийцу все еще ищут. Она отшвырнула газету прочь.
— Привет, дорогая. — Пол улыбался, как обычно.
Мэри почувствовала облегчение. Все возвращалось в норму.
— Мне надо бежать, — сказал он, поправляя галстук. — Уже опаздываю.
— Ты не будешь завтракать?
— Нет. — Пол порылся в дипломате. — Черт, куда подевались материалы по Джулиану Бреннану?
— Какие материалы?
— Это сын знаменитого киноактера Тони Бреннана. Он снимался во «Власти плоти» и где-то еще. — Пол закрыл дипломат. — Наверное, оставил в университете. Все, бегу. Опаздываю в клинику.
Мэри пошла за ним в холл.
— Как прошла вечеринка?
— Замечательно. А ты как себя чувствуешь? Лучше? — Он вопросительно посмотрел на нее, витая мыслями где-то еще. Открыл входную дверь.
— Пол, — смущенно произнесла Мэри. Он повернулся.
— А?
— Ты не видел мои четки?
— Что?
— Мои четки.
— Нет. Я ни разу не брал их в руки. Послушай, дорогая, я должен идти.
— Ладно. — Она поцеловала его в щеку. — До вечера.
Проводив глазами машину, Мэри вернулась в дом, поднялась наверх, быстро переоделась в деловой костюм, поскольку собиралась на заседание совета, затем спустилась на кухню и постучала в окно.
— Рейчел, время ехать в школу. — Дочка появилась через минуту.
— Наш Лабрадор ведет себя чудно. Не хочет идти в дом. Лает.
— Ну и пусть остается во дворе. Глория его накормит, когда придет. Ты собрала спортивную форму?
— Да, мама. — Рейчел побежала к машине. Мэри усадила дочку, села за руль.
— Ой, кроссовки! — воскликнула Рейчел, роясь в своей сумке.
— Обожди, сейчас принесу, — проворчала Мэри и направилась к дому.
Стоило открыть входную дверь, как в лицо ударила струя холодного воздуха. Мэри остановилась, не понимая, откуда такой сквозняк. В доме стояла мертвая тишина. Было слышно, как в гостиной громко тикают старинные часы.
Закрыв за собой дверь, Мэри начала подниматься по лестнице. С каждым шагом у нее нарастало ощущение необъяснимой тревоги, казалось, что за ней кто-то наблюдает. Она прошла в комнату дочки, и острое жжение под ложечкой заставило ее согнуться от боли. Мэри ухватилась за дверной косяк. «Что со мной происходит?» Только она успела это подумать, как услышала шум — мягкие шаги в спальне.
Она медленно двинулась туда, вошла. Все было как обычно, только на ковре что-то лежало. Монета.
Мэри наклонилась и в то же мгновение почувствовала, что кто-то нанес ей сильный удар по затылку. Она рухнула на пол, хватая ртом воздух, а потом потеряла возможность чувствовать и мыслить. В сознании одна задругой возникали картины: вот Крамер держит перед собой девушку с накинутой на шею проволочной петлей. Пожалуй, это единственный внятный образ. Остальное за пределами понимания. Затем перед ней словно опустили темный занавес.
«Наверное, я умираю», — подумала Мэри и потеряла сознание.
В себя она пришла через несколько минут. Она чувствовала себя совершенно разбитой, но постепенно все прошло, только осталось ощущение, будто она слегка пьяна. Мэри внимательно оглядела спальню: комната показалась ей чужой, похожей на декорацию.
— Мама! — донесся из машины крик Рейчел.
— Иду, иду.
Нетвердой походкой Мэри спустилась по лестнице. Ее слегка мутило.
«Что со мной происходит?» — мучительно размышляла она.
У входной двери Мэри глянула на пол и остолбенела. Там лежал кот Рыжик. Мертвый. На его шее были закручены ее четки. И опять из глубины дома послышался шум.
Там что-то медленно передвигали.
Пол вошел в консультационный кабинет клиники, проклиная себя за то, что согласился взять этого пациента.
Тони Бреннан был кинозвездой, культовой голливудской фигурой, влиятельным человеком и полным дерьмом. Вот они сидят в бархатных офисных креслах, два типичных образчика голливудской породы. Один вроде как знаменитость, незаконченный наркоман, другой его менеджер.
Полу очень не хотелось с ними разговаривать. «Почему, когда я уезжал, Мэри выглядела такой несчастной? Еще не оправилась от недомогания?» — эти мысли не давали ему покоя.
— Вы знаете, сколько сейчас времени? — Актеришка начал с места в карьер. — Вы опоздали на двадцать минут. А я, между прочим, плачу вам, и немало, за то, чтобы вы привели в порядок моего сына!
— Тони… — Менеджер взял артиста за руку, посмотрел на Пола. — Извините, профессор Стаффер. Тони, Тони, садись. — Он опять посмотрел на Пола. — Мой клиент сильно переутомился. Только что закончились съемки нового фильма. Вы же знаете, талантливым людям приходится особенно выкладываться. Режиссеры высасывают из них все соки. Ведь Тони, по существу, новый Де Ниро.
Менеджер облизнул губы. Он тоже устал… обдирать людей, к которым у других нет доступа. В поведении клиента для него не было ничего нового. На таких дозах Тони Бреннан продержится не больше года. Либо выйдет в тираж, либо умрет. Но, пока он котируется в Голливуде, на нем можно неплохо заработать.
Пол рассматривал знаменитого актера: зрачки сужены от героина, самому под сорок, а одет как двадцатилетний.
— Мистер Бреннан…
— Тони. Мы же договорились, что вы будете звать меня Тони. — Артист снова вошел в образ приятного парня.
Пол подождал, пока он подрагивающими руками прикурит сигарету, перелистал бумаги.
— Так вот, Тони. У вашего сына, Джулиана, действительно проблемы. Он обнаруживает все классические признаки серьезной неадекватности. Совершил поджог в школе, ломает машины… — Пол на секунду замолк, — и употребляет наркотики.
— Я тут ни при чем. — Тони завертелся в кресле. — Это его дура мамаша.
Пол про себя усмехнулся. Папаша тоже не подарок.
— И вообще, — проворчал Тони, — в школе это не он. Вы же с ним разговаривали! Разве он способен на такое? Послушайте, мне нужно заключение психиатра, где будет сказано, что мой мальчик в порядке. Это все. Вы поняли? Именно за это я и плачу вам пятьсот баксов в час. А лечение меня не интересует.
Пол посуровел. Сейчас обсуждать что-то с Тони пустое дело. Надо подождать, пока начнет действовать героин, который, по его предположению, артист принял несколько минут назад. Тогда он смягчится.
— Конечно, нет, — серьезно ответил Пол. — Ведь многие так называемые вечные истины отпали сами собой. Например, в глубокой древности ради получения хорошего урожая приносили человеческие жертвы. Тогда это считалось вечной истиной. У нас мужчина может иметь только одну жену, а у мусульман совсем иначе. Все относительно. Сто лет назад вечной истиной считалось одно, сейчас совсем другое, и религия защищает новые идеалы с не меньшей горячностью, чем когда-то прежние. Нередко эта карусель приводит к кровопролитию. Каждая секта утверждает, что только ее члены знают правду, а все остальные не правы. В религии то же самое, что и в искусстве: работу гения от подделки мошенника порой невозможно отличить.
За столом зааплодировали.
— Да, вы современный человек, — произнесла Хелен, не скрывая иронии. — У вас есть ответы на все вопросы. А вот у меня, к сожалению, нет. Вы не думаете, что так называемые научные факты зависят от субъективного восприятия мира? А что, если наше понимание собственного существования — это просто некий образ, созданный мозгом. Мозгом, который можно запрограммировать на любые образы. Как быть тогда?
— Чепуха, — отмахнулся Пол. — Хотя порой такой довод приводят. Научная истина остается веками неизменной. Земля вращается вокруг Солнца. Так было всегда. Только в древности у людей не было доказательств. Для объяснения реалий нашего мира Ньютон сделал много больше, чем Христос.
— Но он верил в Христа, — слабо запротестовал доктор. Хелен пожала плечами. Ей уже надоел этот спор, но подвыпившие гости хотели продолжения.
— Поскольку вы отрицаете существование Бога и дьявола, то думаю, вы также не верите в бессмертие души и жизнь после смерти, — сказала она.
— Вы правильно догадались. — Пол поднял брови. — Это все бессмыслица, помогающая людям существовать. Они говорят о Боге, но никогда его не видели. И он, кажется, не очень торопится им на помощь, когда это действительно нужно. Попытайтесь завести философскую беседу о Божьей любви с человеком, терпящим авиационную катастрофу. Или входящим в газовую камеру. Думаю, в такие моменты оценка Создателя вряд ли окажется очень высокой. Или попытайтесь убедить жертву серийного маньяка, что Бог любит всех одинаково.
— Это все только слова, — сказала Хелен. — Смелые слова. Но никаких серьезных аргументов.
— Что вы имеете в виду? — удивленно спросил Пол.
— Предположим, что некие вечные истины все же существуют, — с вызовом произнесла Хелен. — Но у вас просто нет времени их постигнуть. Много ли может узнать об окружающем мире мотылек-однодневка?
— О, вот это ход! — восхитился галерист. Гости с ожиданием посмотрели на Пола.
— Погодите, — проговорил он. После выпитого соображать становилось все труднее. — Вы что, собираетесь продолжать спор до бесконечности? Впрочем, я готов. Пожалуйста. У меня в запасе еще куча аргументов.
Под столом нога Хелен потерлась о его ногу. В состоянии подпития Пол не мог определить, случайно это или намеренно. Впрочем, ему было безразлично.
— Ну, в таком случае я согласна на ничью. — Хелен улыбнулась. — Давайте в знак примирения поцелуемся, и я подарю вам на память серебряную монетку.
— Умно. — Племянник Флоренс кивнул и налил своей спутнице вина.
— Поцелуйтесь, поцелуйтесь! — обрадовался галерист. Его лицо раскраснелось. — Это так романтично!
Хелен встала, обошла стол. Пол понял, что она действительно собирается его поцеловать, и слегка смутился. Она наклонилась, притянула его к себе.
В этот момент его внутренний голос произнес: «Будь осторожен. Игра зашла слишком далеко. Остановись». «Но это всего лишь игра, — ответил он сам себе. — Что в этом может быть плохого?» Он искренне в это верил.
Губы Хелен приблизились к его губам.
— Хорошо, что моей жены здесь нет, — пробормотал он. — Она ревнивая.
— И не без оснований, — произнесла Хелен, глядя ему в глаза. — Ведь в основе любых отношений лежит измена. Уж я-то знаю.
Мэри проснулась под утро. Сон был беспокойный, ее попеременно бросало то в жар, то в холод. Она потрогала место рядом в постели и обнаружила, что Пола нет. Должно быть, вечеринка затянулась. Ну и ладно, лишь бы он получил удовольствие.
Она вспомнила, что забыла перед сном прочитать молитву, и тяжело вздохнула. Невероятно! Эта привычка укоренилась в ней с раннего детства, превратилась чуть ли не в рефлекс. Странно, очень странно! Свет включать не хотелось. Завтра. Она прочтет молитву завтра. Бог за один день не успеет соскучиться. Это вообще не важно. Небо не упадет на землю.
Мэри попыталась заснуть. Долго ворочалась и наконец со стоном, щелкнув выключателем настольной лампы, принялась шарить на прикроватном столике в поисках четок, некрупных белых жемчужин, подвешенных на серебряном кресте. Их передала ей мать перед смертью.
Мэри глянула на четки затуманенным взором и вскрикнула: белые жемчужины потускнели, как будто обгорели.
Отвечая на поцелуй Хелен, Пол почувствовал ее сладостный язык, проникший глубоко в рот. Он устремил навстречу свой, они переплелись. Ее духи, аромат тела пьянили. Шутливые восклицания гостей и вообще все вокруг было забыто. Ему хотелось остаться с Хелен навсегда.
И тут вдруг возникло видение: Пол стоял обнаженный на вершине утеса немыслимой высоты, не отворачивая лицо от сильного ветра, он ощущал себя Аполлоном, наслаждаясь своим сильным, гибким телом. А затем он сгруппировался и медленно бросился вниз, погрузился в какую-то субстанцию, отдаленно напоминающую воду. Вокруг тьма, тишина и спокойствие, непостижимое в своей глубине. Затем видение растаяло. Хелен вернулась на свое место.
— А где же монетка? — воскликнул кто-то из гостей.
— Да, да.
Хелен извлекла из сумочки небольшой кошелек, вытащила оттуда монету, которая ярко сверкнула при свете свечей, перебросила ее через стол к Полу. Он ее взял.
И моментально свечи погасли. Гости охнули.
Превосходное завершение игры.
— Чудесно провели время, как всегда. — Доктор с женой направлялись по садовой дорожке к такси.
— Да, хорошо повеселились, — согласился племянник. Он поцеловал Флоренс в щеку и, схватив подругу за руку, поспешил к своей машине.
Галериста вел под руку приятель.
— Спасибо, Бен, все было замечательно, — сказал Пол, пожимая ему руку.
— Жаль, что Мэри не смогла прийти.
— Поблагодари Флоренс от меня, — быстро проговорил Пол и ринулся в темноту. — Хелен, подождите!
Бен смотрел ему вслед. Странно: все вроде прошло хорошо, гости довольны, а он чувствует какое-то неудовлетворение. Может быть, было слишком много вина?
Пол едва догнал Хелен, даже запыхался.
— Мы ведь фактически так и не поговорили. А мне хотелось обсудить с вами кое-что.
— Но сейчас уже поздно.
— Может быть, встретимся как-нибудь на днях?
— Вы хотите со мной увидеться? — спросила она.
— Конечно! Прежде всего меня интересует Крамер. Какую терапию вы к нему применяли?
— Никакой.
Она пошла, Пол за ней. От выпитого кружилась голова.
— Можно я вас провожу? Одной в такое время по Сан-Франциско ходить опасно.
— Почему? — удивилась Хелен. — Ведь, насколько я знаю, серийных убийц здесь больше нет. И потом, вас ждет жена. Бедняжка!
Слово «бедняжка» резануло слух. Пол мигом протрезвел и остановился.
— Я должна идти. — Выражение ее лица смягчилось. — Конечно, мы еще встретимся. Я вас найду сама.
Пол улыбнулся. Пошарил в карманах.
— Я, кажется, потерял вашу монету.
— Это невозможно. — Хелен наклонилась, чмокнула его в щеку и растаяла в темноте.
Глава тринадцатая
Но могущество дьявола сильнее, чем любое человеческое могущество. На земле нет силы, которая бы могла сравниться с его силой. Ибо он создан таким, что не боится никого.
Молот ведьм
Собор Святого Петра, одиннадцать часов вечера. Туристы, паломники и персонал давно ушли. Тишина. У входа — монах с ключом.
Из темноты вышел кардинал Бенелли. Монах отпер дверь.
— Кардиналы Грациани и Вышинский прибыли? — спросил Бенелли.
Монах кивнул.
— А отец исповедник?
— Нет.
Бенелли вошел, монах закрыл за ним дверь. Внутри собора стояла глубокая тишина, все было окутано бархатной темнотой. Только далеко впереди, на алтаре, поблескивали несколько свечей.
Кардинал сел на скамью в самом конце, чтобы собраться с мыслями. На душе было муторно. Что он им скажет? Сможет ли адекватно объяснить проблему исключительной важности?
Бенелли не знал, куда деваться от этого креста. Он чувствовал себя недостойным и неспособным выполнить задачу — ведь кардиналы редко бывают святыми, он это знал по себе. Истинных святых мало тревожат внешние атрибуты церкви — управление и прочее. Им неинтересны церковные ранги и титулы.
Кардиналы — солидные люди, обычно хорошие администраторы, но что касается духа, это не по их части. Так почему папа поручил заниматься этим делом именно ему? На этот вопрос, наверное, могла бы ответить Катерина из Бенедетто. Ей ведомы законы борьбы сил света и тьмы, а также сущность сребреников Иуды.
Бенелли со вздохом поднялся. Пора. Идя по длинному проходу собора, он размышлял о месте успокоения апостола, простого рыбака, на которого Христос возложил величайшую ношу — нести людям веру:«Ты — Петр, и на сем камне Я создам церковь Мою, и врата ада не одолеют ее».
Один только святой Петр мог противостоять сребреникам Иуды, которых использует дьявол. Но сейчас в это опасное время апостола с нами нет.
Здание собора, величественное сооружение, увенчанное огромным полусферическим куполом, является одним из самых знаменитых в мире. Однако его история, странная и загадочная, в подробностях известна немногим избранным.
Это огромное здание построено сравнительно недавно. В 1506 году воинствующий папа Юлий II приказал снести старый собор Святого Петра и на его месте воздвигнуть новый. Средств и талантливых людей у понтифика было в избытке. Вначале он призвал крупнейшего архитектора того времени Браманте, но тот вскоре умер.
Следующим был Рафаэль, а после его смерти огромную работу завершили Джокондо и Сангалло. Спроектировать знаменитый купол пригласили одного из титанов Возрождения Микеланджело, тогда ему был семьдесят один год.
Полностью строительство нового собора закончилось через сто двадцать лет. Люди постепенно забыли о старом соборе, который некогда стоял на его месте. Его построили по повелению императора Константина в 320 году на месте кладбища, где, по преданию, в 67 году был похоронен святой Петр. Точная дата смерти апостола неизвестна.
Кстати, когда в 1506 году Юлий приказал снести старый собор, многие римляне протестовали. Но сделать ничего не смогли, ибо приказ папы отменить никто не мог, а сам он был ответственен лишь перед Богом. Но одно небольшое изменение не решился сделать даже папа. Вот свидетельство историка Эгидио де Витербо:
Этот величественный собор папа ЮлийIIповелел построить над гробницей святого Петра, апостола, который описал величие Спасителя. Главный архитектор Браманте… пытался уговорить Юлия передвинуть гробницу апостола в более удобное место, но папа ответил ему, что не может этого сделать, и повторил несколько раз, что усыпальница апостола должна оставаться там, где была. Он запретил передвигать то, что не следует передвигать.
Архитектору не объяснили, почему гробницу святого Петра нельзя трогать. Вопросы он задавать не стал, но даже если и задал, то все равно ответа бы не получил. Папа Юлий строго хранил секрет, который передавался от одного понтифика к другому со времен основания церкви.
Это было связано с сребрениками Иуды.
Бенелли приблизился к главному алтарю, преклонил колена, затем начал спускаться по лестнице в часовню мученика — так назывался склеп под алтарем. Оттуда тайный проход вел в грот к усыпальнице святого Петра.
Под теперешним главным алтарем собора, освященным в 1594 году Климентом VIII, находился алтарь, освященный Калликстом II, инаугурированным в 1124 году, а под ним — тот, что был освящен Григорием Великим, инаугурированным в 594 году.
Под этим последним алтарем лежал монумент, воздвигнутый в честь святого Петра Константином после битвы с императором Максенцием за корону Римской империи у Мульвиевого моста через Тибр близ Рима в 312 году.
Накануне этого судьбоносного дня, двадцать восьмого октября, когда, по сути, решалась судьба христианской религии, Константин увидел в небе огненный крест, под которым горела надпись «Сим знаменем победишь». Утром он приказал своим воинам поместить этот крест на щиты и знамена, после чего нанес врагу сокрушительный удар и стал императором, объявив христианство государственной религией Римской империи.
Позднее, в 320 году, желая прочнее утвердить в Риме новую религию, Константин решил возвести собор Святого Петра у подножия Ватиканского холма. Но там в старые времена располагалось кладбище, а осквернять могилы в Риме считалось уголовным преступлением. Тогда Константин повелел аккуратно засыпать кладбище уплотненным грунтом и камнями. В этом случае могилы останутся лежать внизу нетронутыми. Над ними и был построен первый собор Святого Петра.
Но зачем? Зачем нужно было переносить больше тридцати тысяч кубометров земли, если этот всесильный правитель цивилизованного мира мог всего лишь изменить закон и приказать сравнять языческое кладбище с землей, а на его месте построить монумент во славу Бога?
На то была причина, очень даже серьезная: на этом кладбище в окрестностях Рима находилась усыпальница человека, которого в анналах истории просто не с кем сравнить по могуществу духа.
Здесь покоился некогда простой рыбак. Старый еврей.
Святой Петр.
Миновали столетия. Легенда о том, что под собором находится гробница апостола, передавалась из поколения в поколение, но ни один папа не решился дать разрешение на раскопки под главным алтарем, чтобы узнать, правда ли это.
Прошло более тысячи шестисот лет. И только в 1939 году, когда под главным алтарем было решено устроить склеп недавно почившего папы Пия XI, рабочие докопались до фундамента старого собора, построенного Константином, а под ним обнаружили древние склепы.
И тут неожиданно новый понтифик Пий XII приказал искать гробницу святого Петра. Так в 1940 году были раскопано римское кладбище, могилы, пролежавшие под фундаментом собора почти два тысячелетия.
Вот сюда и направлялся кардинал Бенелли. Он двигался по проходу, вырытому под главным алтарем собора на глубине больше девяти метров, мимо гробниц язычников, украшенных яркими фресками и потрясающей мозаикой, вспоминая то, что знал о жизни первого апостола.
После воскресения Христа святой Петр возглавил церковь и стал первым папой. Нрав у него был пылкий, импульсивный, но он был весь проникнут любовью к Богу. И так велика была его духовная мощь, что больных клали перед ним в надежде, что на них упадет его тень, и они исцелялись.
Известно, что во время своего пастырства святой Петр много путешествовал, но детали этих путешествий неизвестны. В 43 году Ирод Агриппа I заточил его в темницу в Иерусалиме, однако Петр оказался чудесным образом вызволенным с помощью ангела. Позднее он возглавлял Церковный собор в Иерусалиме и мог стать первым епископом Антиохии. В 64 году в Риме случился большой пожар, погибла большая часть города. Безумный правитель Нерон обвинил в поджоге христиан.
Святого Петра заранее предупредили, но он не сбежал из Рима, а принял смерть вместе с остальными в цирке Нерона. Святой Петр попросил, чтобы его распяли вниз головой, так как считал, что недостоин подвергнуться той же казни, какую претерпел Господь.
Ночью приверженцы святого Петра тайком сняли его тело с креста и, пренебрегая опасностью, унесли, чтобы похоронить на этом кладбище. О местонахождении гробницы апостола знали лишь самые близкие. Они и пометили ее тайными знаками.
В 160 году, когда гонения на христиан в Риме слегка утихли, папа Аницетий X повелел соорудить небольшую часовню, встроенную в стену из красного кирпича, и поместить туда усыпальницу святого Петра. Опять же никаких обозначений — только тайные знаки, о которых знали лишь немногие паломники.
Спустя века над гробницей святого Петра возвели главный алтарь первого собора. А потом папа Юлий II приказал построить новый собор, где главный алтарь был поставлен над гробницей святого Петра, которая находилась на глубине больше десяти метров. Почему?
Потому что папе Юлию II была известна великая тайна. В усыпальнице великого апостола находились не только кости любимого ученика Иисуса. Там были еще предметы, обладающие огромной мистической силой, которой мог противостоять только святой Петр, о котором Христос сказал, что его врата ада не одолеют.
Во время похорон в руки апостола его последователи вложили чашу со святой водой, на дне которой покоились монеты.
Сребреники, заплаченные Иуде за предательство Светоча мира.
Кардинал Бенелли остановился у стены из красного кирпича. Рядом стояли кардиналы Грациани и Вышинский. Они выглядели утомленными. Пожилые люди, а тут еще надо вставать завтра в пять утра на мессу. Но это сейчас значения не имело, поскольку святой отец потребовал обсудить вопрос особой важности.
Вскоре подошел отец исповедник.
Подстеной из красного кирпича находилась гробница святого Петра. Все четверо собрались здесь по повелению папы, чтобы обсудить серьезную проблему. В Baтикане это место было чуть ли не единственным, куда не осмеливался проникать даже ангел тьмы.
Бенелли посмотрел на коллег, и его охватила глубокая печаль. Три обыкновенных человека, не святые, не ангелы. Откуда у них может быть сила, чтобы справиться с таким злом? После произнесения молитвы он начал:
— Возлюбленные друзья, возникла проблема, с которой церковь не сталкивалась тысячу лет. — А затем после непродолжительного молчания добавил: — Сребреник Иуды…
Глава четырнадцатая
Мы утверждаем, что демоны действуют при помощи колдовства, однако без какого-то посредника они не могут принимать никакую форму — ни материальную, ни другую. Мы не настаиваем, что они могут причинить вред без помощи какого-то агента, но если таковой появляется, то одержимость и любые недомогания у человека могут быть легко вызваны. И это все правда.
Молот ведьм
За завтраком Мэри едва прикоснулась к еде. Нервничала, ждала, когда Пол спустится на кухню.
Во дворе Рейчел играла с собакой. Мэри не знала, как начать разговор с мужем — он обычно отмахивался от всего сверхъестественного, смеялся над ней. К тому же чем дольше она об этом думала, тем яснее осознавала, что скорее всего ей померещилось. По-другому объяснить происшедшее было невозможно.
«Но ведь я видела в ванной комнате женщину! Видела! И потом четки… Они изменили цвет, а утром их вообще на месте не было. Это что, какое-то предзнаменование того, что должно произойти в будущем?» Мэри вздохнула, пробежала взглядом новости на первой полосе газеты: серийного убийцу все еще ищут. Она отшвырнула газету прочь.
— Привет, дорогая. — Пол улыбался, как обычно.
Мэри почувствовала облегчение. Все возвращалось в норму.
— Мне надо бежать, — сказал он, поправляя галстук. — Уже опаздываю.
— Ты не будешь завтракать?
— Нет. — Пол порылся в дипломате. — Черт, куда подевались материалы по Джулиану Бреннану?
— Какие материалы?
— Это сын знаменитого киноактера Тони Бреннана. Он снимался во «Власти плоти» и где-то еще. — Пол закрыл дипломат. — Наверное, оставил в университете. Все, бегу. Опаздываю в клинику.
Мэри пошла за ним в холл.
— Как прошла вечеринка?
— Замечательно. А ты как себя чувствуешь? Лучше? — Он вопросительно посмотрел на нее, витая мыслями где-то еще. Открыл входную дверь.
— Пол, — смущенно произнесла Мэри. Он повернулся.
— А?
— Ты не видел мои четки?
— Что?
— Мои четки.
— Нет. Я ни разу не брал их в руки. Послушай, дорогая, я должен идти.
— Ладно. — Она поцеловала его в щеку. — До вечера.
Проводив глазами машину, Мэри вернулась в дом, поднялась наверх, быстро переоделась в деловой костюм, поскольку собиралась на заседание совета, затем спустилась на кухню и постучала в окно.
— Рейчел, время ехать в школу. — Дочка появилась через минуту.
— Наш Лабрадор ведет себя чудно. Не хочет идти в дом. Лает.
— Ну и пусть остается во дворе. Глория его накормит, когда придет. Ты собрала спортивную форму?
— Да, мама. — Рейчел побежала к машине. Мэри усадила дочку, села за руль.
— Ой, кроссовки! — воскликнула Рейчел, роясь в своей сумке.
— Обожди, сейчас принесу, — проворчала Мэри и направилась к дому.
Стоило открыть входную дверь, как в лицо ударила струя холодного воздуха. Мэри остановилась, не понимая, откуда такой сквозняк. В доме стояла мертвая тишина. Было слышно, как в гостиной громко тикают старинные часы.
Закрыв за собой дверь, Мэри начала подниматься по лестнице. С каждым шагом у нее нарастало ощущение необъяснимой тревоги, казалось, что за ней кто-то наблюдает. Она прошла в комнату дочки, и острое жжение под ложечкой заставило ее согнуться от боли. Мэри ухватилась за дверной косяк. «Что со мной происходит?» Только она успела это подумать, как услышала шум — мягкие шаги в спальне.
Она медленно двинулась туда, вошла. Все было как обычно, только на ковре что-то лежало. Монета.
Мэри наклонилась и в то же мгновение почувствовала, что кто-то нанес ей сильный удар по затылку. Она рухнула на пол, хватая ртом воздух, а потом потеряла возможность чувствовать и мыслить. В сознании одна задругой возникали картины: вот Крамер держит перед собой девушку с накинутой на шею проволочной петлей. Пожалуй, это единственный внятный образ. Остальное за пределами понимания. Затем перед ней словно опустили темный занавес.
«Наверное, я умираю», — подумала Мэри и потеряла сознание.
В себя она пришла через несколько минут. Она чувствовала себя совершенно разбитой, но постепенно все прошло, только осталось ощущение, будто она слегка пьяна. Мэри внимательно оглядела спальню: комната показалась ей чужой, похожей на декорацию.
— Мама! — донесся из машины крик Рейчел.
— Иду, иду.
Нетвердой походкой Мэри спустилась по лестнице. Ее слегка мутило.
«Что со мной происходит?» — мучительно размышляла она.
У входной двери Мэри глянула на пол и остолбенела. Там лежал кот Рыжик. Мертвый. На его шее были закручены ее четки. И опять из глубины дома послышался шум.
Там что-то медленно передвигали.
Пол вошел в консультационный кабинет клиники, проклиная себя за то, что согласился взять этого пациента.
Тони Бреннан был кинозвездой, культовой голливудской фигурой, влиятельным человеком и полным дерьмом. Вот они сидят в бархатных офисных креслах, два типичных образчика голливудской породы. Один вроде как знаменитость, незаконченный наркоман, другой его менеджер.
Полу очень не хотелось с ними разговаривать. «Почему, когда я уезжал, Мэри выглядела такой несчастной? Еще не оправилась от недомогания?» — эти мысли не давали ему покоя.
— Вы знаете, сколько сейчас времени? — Актеришка начал с места в карьер. — Вы опоздали на двадцать минут. А я, между прочим, плачу вам, и немало, за то, чтобы вы привели в порядок моего сына!
— Тони… — Менеджер взял артиста за руку, посмотрел на Пола. — Извините, профессор Стаффер. Тони, Тони, садись. — Он опять посмотрел на Пола. — Мой клиент сильно переутомился. Только что закончились съемки нового фильма. Вы же знаете, талантливым людям приходится особенно выкладываться. Режиссеры высасывают из них все соки. Ведь Тони, по существу, новый Де Ниро.
Менеджер облизнул губы. Он тоже устал… обдирать людей, к которым у других нет доступа. В поведении клиента для него не было ничего нового. На таких дозах Тони Бреннан продержится не больше года. Либо выйдет в тираж, либо умрет. Но, пока он котируется в Голливуде, на нем можно неплохо заработать.
Пол рассматривал знаменитого актера: зрачки сужены от героина, самому под сорок, а одет как двадцатилетний.
— Мистер Бреннан…
— Тони. Мы же договорились, что вы будете звать меня Тони. — Артист снова вошел в образ приятного парня.
Пол подождал, пока он подрагивающими руками прикурит сигарету, перелистал бумаги.
— Так вот, Тони. У вашего сына, Джулиана, действительно проблемы. Он обнаруживает все классические признаки серьезной неадекватности. Совершил поджог в школе, ломает машины… — Пол на секунду замолк, — и употребляет наркотики.
— Я тут ни при чем. — Тони завертелся в кресле. — Это его дура мамаша.
Пол про себя усмехнулся. Папаша тоже не подарок.
— И вообще, — проворчал Тони, — в школе это не он. Вы же с ним разговаривали! Разве он способен на такое? Послушайте, мне нужно заключение психиатра, где будет сказано, что мой мальчик в порядке. Это все. Вы поняли? Именно за это я и плачу вам пятьсот баксов в час. А лечение меня не интересует.
Пол посуровел. Сейчас обсуждать что-то с Тони пустое дело. Надо подождать, пока начнет действовать героин, который, по его предположению, артист принял несколько минут назад. Тогда он смягчится.