Макголдрик Мэй. Неверный жених

   Джейми пихнула его кулаком в бок.
   – Не забывайте, милорд, я провинилась до вашей свадьбы! Или ты забыл, как обидел и унизил меня в тот день?
   – Нет, милая, – вмиг посерьезнев, ответил Малкольм. – Как я могу это забыть?
   Джейми задумчиво вглядывалась в его лицо. Как любила она эти суровые, мужественные черты, темные глаза, обычно непроницаемые, но теперь сияющие любовью! Сознание счастья охватило ее, разлилось по телу теплой волной.
   – Но, Малкольм, ведь ты плыл в Голландию! А я – здесь, в Англии, и собиралась остаться здесь навсегда…
   – Верно. И ты ненавидела меня, любовь моя, – это и хорошо помню.
   – Но тогда, во имя Пресвятой Девы, почему? Он легко обнял ее за талию.
   – Ты хочешь спросить, почему я заговорил с Эмброузом и Элизабет о женитьбе? Почему решил по пути из Голландии заехать в Англию? Наконец, почему в условленное время на берегу нас будет ждать шотландский корабль?
   Джейми не могла найти слов – настолько невероятными, даже чудовищными казались ей речи Малкольма. Этого не может быть! Просто невозможно!
   – Я видел вещий сон, – прошептал он, теснее прижимая ее к себе.
   Джейми широко открыла глаза.
   – Правда, – кивнул он. – Ты забыла, что шотландцы все, от мала до велика, верят в волшебство?
   – Ты видел во сне все, что с нами случилось?
   – Не совсем. Ко мне явился колдун Джеймс.
   – Кто это? – тихо спросила Джейми.
   Он нежно погладил ее по спине.
   – Старик, которого я помню с детства. Он умер – по крайней мере, так говорят в народе – задолго до того, как ты появилась на острове. Еще мальчишкой я часто видел его сидящим у ворот аббатства: он заговаривал с прохожими, расспрашивал их и давал мудрые советы. Одни говорили, что он ясновидящий; другие (разумеется, если поблизости не было священника) шептались, что это дух, принявший человеческий облик. Рассказывали, что накануне битвы на Флодденских полях он явился к королю и предсказал ему гибель в сражении. Многих Джеймс будто бы предупреждал о грозящей опасности. В детстве я боялся его – пока однажды он не спас мне жизнь.
   – Как это было? – спросила Джейми.
   – Он помог нам избежать страшной опасности, грозящей мне и Фионе, – ответил Малкольм. – Я был молод и безрассуден: я не послушался его предупреждений. Тогда он явился Алеку и призвал его нам на помощь.
   Джейми подняла руку и провела пальцем по его нахмуренным бровям.
   – Ты действительно веришь в колдовство?
   – Я верю, что Джеймс обладал даром предвидения, – поправил Малкольм. – Вскоре после этого он исчез – никто не знал куда. Все считали его умершим.
   Однако мне случилось встретиться с ним еще раз, с ним или с его призраком. В тот день, когда я стал лэрдом. Он стоял в толпе: я видел его так же ясно, как тебя сейчас! И не только я: многие видели. Слух о том, что Джеймс явился почтить нового лэрда, разнесся по всем островам, и, думаю, это помогло мне утвердить законность своих притязаний.
   – Зачем тебе что-то утверждать? – удивилась Джейми. – Ведь ты единственный законный наследник.
   Малкольм покачал головой: – Я действительно единственный сын Торквила Маклеода, но сын незаконнорожденный. Отец и мать не были связаны узами брака. Мой отец был лэрдом – это тоже верно, но он всю жизнь думал только о себе, не заботясь о вверенном ему богом клане! – Малкольм глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. – А мать моя была простой крестьянкой. Одни говорят, что отец соблазнил ее, другие – что изнасиловал; а я, по правде говоря, не нижу особой разницы. Она умерла при родах, не успев даже взглянуть на сына.
   Джейми крепко обняла Малкольма: сердце подсказало ей, что сейчас не стоит скрывать свои чувства.
   – Малкольм, как похожи наши судьбы! Мы с тобой – оба сироты: наши матери умерли, когда мы были еще совсем детьми, а отцы не хотели нас знать.
   Шотландец с любовью взглянул в ее взволнованное лицо.
   – И обоим нам судьба послала приемных родителей, которые вырастили нас как родных. Подумать только: если бы не Макферсоны, наши дороги могли бы никогда не пересечься!
   С нежной улыбкой Джейми погладила его по щеке.
   – Ты рассказывал, как Джеймс явился тебе во сне…
   Что же дальше?
   – Да, – кивнул Малкольм. – После смерти Флоры жизнь моя стала пустой и темной, словно мрачные башни Данвигана, где нет ничего, кроме пыли, паутины и призраков прошлого. И, поверь, не любовь к Флоре, не скорбь по ней была тому виной! Я чувствовал, что совершил что-то ужасное. Как будто кого-то предал своей женитьбой. Порой я винил себя в ее смерти; но потом понимал, что не ее, а себя я убил, ограбил, лишил жизни и солнечного света. – Он снова взглянул ей в глаза. – А ты исчезла – я нигде не мог тебя найти.
   – Я думала, ты не захочешь больше меня видеть.
   – Ты ошибалась, – ответил Малкольм. – Меня просто преследовал твой взгляд – помнишь, когда ты пошла в часовню в белом платье. Я ни на секунду не мог забыть твоего лица, Джейми. Не было дня, не было часа, когда бы я не вспоминал о тебе!
   – Мы, кажется, говорили о твоем сне, – прервала его Джейми, залившись краской.
   – Так вот, – продолжал Малкольм, гладя ее по голове, – во сне мне явился Джеймс и сказал, что пора отправляться за тобой.
   – Так и сказал?
   Малкольм кивнул.
   – «Плыви в далекую Англию, – сказал он, – и привези оттуда свою суженую. Ту благородную девушку, которую ты, сам того не зная, смертельно оскорбил. Она не заслужила такого несчастья. Плыви и не возвращайся без нее: пришло время твоей душе найти свою половину».
   – Но как ты догадался, что речь идет обо мне? – прошептала Джейми, закрывая глаза от наплыва чувств.
   – Я тебя увидел, – просто ответил Малкольм; суровое лицо его светилось любовью. – Джеймс показал мне тебя, все в том же подвенечном платье; и, вглядевшись еще раз в твое лицо, я понял, каким был дураком, и едва не зарыдал от стыда и горя!
   Привстав на цыпочки, Джейми потянулась к его губам.
   – Малкольм, – прошептала она, – я никогда не хотела причинять тебе боль.
   Вместо ответа он слился с ней в страстном поцелуе.
   – Любовь моя, – шептал он, – бежим со мной в Шотландию! Скоро за нами придет корабль – ждать осталось всего неделю.
   Внезапно Джейми вспомнились вести, принесенные Френсис. Ах, как они были некстати, как пугали ее. На глазах Джейми выступили слезы отчаяния.
   – Малкольм, но меня отсылают ко двору! Я не могу ехать, не могу! Что же нам делать?
   – Джейми, король не может знать правды о твоем происхождении, – заметил Малкольм. – Если бы он узнал, сюда давно явился бы целый эскорт рыцарей и придворных дам, чтобы с почетом отвезти тебя ко двору. Очевидно, герцог Норфолк и Эдвард вызывают тебя во дворец, чтобы с твоей помощью чего-то добиться от короля.
   – Не понимаю, чего они могут добиться? Ведь у короля теперь есть наследник – принц Эдуард.
   – Нет, милая. Полагаю, что наследование престола пи при чем. Здесь что-то другое. – И Малкольм повернулся к окну.
   – Но, Малкольм, что же мне делать? Как убедить Серрея, чтобы он не посылал меня ко двору? – Джейми сама слышала, как дрожит ее голос. – Напрасно я отдалась под покровительство герцога Норфолка! Теперь я здесь такая же пленница, как и ты!
   Вместо ответа Малкольм снова обнял ее; на лице его отражались тревога и напряженная работа мысли.
   – Что, если мне убежать? – в отчаянии воскликнула Джейми. – Дождаться вечера и исчезнуть из дворца?
   – Не вздумай этого делать! – строго предупредил ее Малкольм. – Сама подумай, куда ты пойдешь? Разве у тебя есть знакомые за пределами Кеннингхолла?
   – Но так поступила моя мать – бежала из королевского дворца, беременная, в сопровождении одной лишь Элизабет.
   Малкольм крепко сжал ее в объятиях.
   – Даже не думай об этом! Они были совсем в ином положении, и у них, как ты помнишь, нашлись союзники. А у нас есть другие возможности, которые грех не использовать.
   – Какие возможности, Малкольм? – спросила Джейми. Глаза ее мгновенно загорелись надеждой.
   – Помнишь, я говорил тебе, что нас будет ждать корабль? В канун Иванова дня он причалит в маленькой рыбачьей деревушке к северу от Норвича.
   – Корабль! Так это правда! – ошеломленно прошептала Джейми.
   – Это так же верно, как то, что мы с тобой любим друг друга!
   Но Джейми застыла, пораженная новой мыслью.
   – Малкольм, ведь до солнцестояния еще больше недели, а во дворец меня отправляют послезавтра!
   – Ты не поедешь во дворец! – твердо ответил Малкольм. – Даю слово, этого не будет!
   И, зарывшись пальцами в водопад ее волос, Малкольм привлек девушку к себе и впился в ее губы горячим поцелуем. Однако не успела Джейми почувствовать всю сладость этого поцелуя, как Малкольм уже отстранился.
   – Джейми, обещай мне, что не наделаешь глупостей!
   – Глупостей?
   . – Да. Поверь мне, все будет в порядке. У нас есть надежные друзья. – Он приложил палец к ее губам. – Не пытайся убежать или спрятаться; не предпринимай ничего неожиданного! Договорились?
   – Куда ты сейчас? – спросила Джейми, не отвечая на его вопрос.
   – У меня есть план. Если он удастся, мы с тобой спасены!
   Джейми повисла у него на руке.
   – Когда я узнаю, получилось у тебя или нет?
   – Не знаю, может быть, уже сегодня.
   Джейми задумчиво смотрела ему в лицо. В ее мозгу зрел свой собственный план.
   – Обязательно зайди ко мне вечером, Джейми. Хорошо?
   – Зайду, – кивнула она, а про себя добавила: «Но сначала попытаюсь исполнить задуманное».

Глава 31

   – И вы хотите, чтобы я отравил ее? – гневно прервал шотландца мастер Грейвс, даже не дослушав до конца.
   – Вы что, с ума сошли?! – рявкнул в ответ Малкольм. – Если ей действительно станет плохо, если ваше снадобье повредит ее здоровью, я своими руками сверну нам шею!
   Лекарь вскочил, встопорщившись, словно рассерженный петух.
   – Вы свернете мне шею! Нет, вы только послушайте этого дикаря! Только что вы спрашивали, нельзя ли опоить мистрис Джейми каким-нибудь слабым ядом, чтобы она заболела и не ехала ко двору, – а теперь требуете, чтобы яд не причинил ей никакого вреда! У вас, голубчик, не все дома!
   Усилием воли Малкольм подавил свой гнев.
   – Я не хочу, чтобы она заболела по-настоящему! Все, что мне нужно, – создать видимость болезни.
   – И с какой стати я стану вам помогать в этом темном деле? Что, если вашу тайну раскроют и меня повесят?
   Малкольм готов был сделать это сам и немедленно, по вовремя напомнил себе, что убийство упрямого старика хоть и принесет ему облегчение, ничем не поможет Джейми. Испустив глубокий вздох, он заговорил спокойнее:
   – Мастер Грейвс, я ценю вашу преданность семье герцога и благодарен за вашу помощь в передаче писем. Никоим образом я не собираюсь злоупотреблять вашим доверием!
   Врач ткнул шотландца в грудь костлявым пальцем.
   – Послушайте вы, невежа! Все это я делал только по просьбе мистрис Джейми. И еще – скажу вам правду, – потому что мне не терпелось от вас избавиться! Но теперь дело другое: вы приходите ко мне и просите, чтобы я помог расстроить свадьбу герцогского сына…
   – Она не выйдет за Эдварда Говарда. Даю вам слово.
   – Пока вы здесь, конечно, не выйдет. Но когда мы наконец от вас отделаемся, держу пари, дело пойдет по-иному!
   – Ошибаетесь, мастер Грейвс, – покачал головой Малкольм. – Все не так просто. Вы лучше меня знаете, что Эдвард не достоин ее руки.
   – А вы, надо полагать, достойны?
   – Может быть, и нет, – серьезно ответил Малкольм. – Но я по крайней мере не принуждаю ее к замужеству против воли. И не тащу ко двору ради каких-то подозрительных интриг, не спрашивая о ее желаниях.
   – Вы считаете, что так поступает лорд Эдвард?
   – А как еще объяснить этот неожиданный приказ герцога? – ответил Малкольм. – Если намерения Эдварда честны, почему бы не объяснить их в письме? Откуда эта спешка и таинственность? Почему Джейми не знает ничего – кроме того, что ей велено собраться и уехать не позднее завтрашнего дня? Воля ваша, что-то тут нечисто!
   – Я – всего лишь слуга и не вправе обсуждать планы герцога.
   – О, господи! – И Малкольм воздел руки к небесам.
   – А вы, сударь, хоть и бродите по всему замку и охотитесь вместе с лордом Серреем, остаетесь пленником, и не вам лезть в семейные дела!
   – Я прошу вас об этом ради Джейми, вы, старый осел!
   Врач провел рукой по лысеющей голове, как бы взвешивая дерзкие слова Малкольма.
   – Значит, вы заботитесь только о ее благе? У вас нет собственных интересов в этом деле?
   Малкольм устало взглянул на упрямого старика.
   – Мастер Грейвс, не переиначивайте мои слова. И не заставляйте меня лгать. Мои мотивы касаются только Джейми, ей я все объяснил, и она согласна. Вам достаточно знать, что ее жизнь, здоровье и безопасность я ставлю превыше всего. Вам придется поверить мне на слово. Но если она подчинится приказу герцога и уедет ко двору – обратной дороги не будет. Она погибнет.
   Раздался стук в дверь, и Малкольм замолк. Но врач как будто ничего не слышал.
   – Скажите мне только одно. Она согласна?
   – Да, – кивнул Малкольм.
   – Хорошо. Я подумаю и сообщу вам о своем решении.
   Нетерпеливый стук повторился.
   – Когда?! – воскликнул Малкольм.
   Врач направился к двери.
   – Что вы сделаете, если я не соглашусь? – спросил он через плечо. – Подожжете замок?
   – Все, что сочту нужным, мастер Грейвс. Джейми не хочет ехать, и я приложу все возможные и невозможные усилия, чтобы исполнить ее желание.
   – Я дам вам ответ сегодня до заката, – ответил врач и отворил дверь.
   Кэтрин приложила ухо к двери, стараясь подслушать, о чем говорит шотландец с лекарем. Она ясно слышала голоса – особенно мужественный хрипловатый голос Малкольма; по повышенному тону догадывалась, что собеседники о чем-то спорят, но слова до нее не долетали. Впрочем, мрачный темноволосый шотландец возбуждал в Кэтрин не только любопытство: она нетерпеливо мечтала снова увидеть его грубовато-красивое лицо, а по возможности и не только лицо.
   Да, этот человек определенно заинтересовал ее. Прошлой ночью, лежа без сна в огромной холодной кровати, Кэтрин поймала себя на мысли, что еще ни разу не спала с шотландцами. Так почему бы не совместить месть Эдварду с любимым развлечением? Тем более что этот Малкольм как мужчина гораздо представительнее Эдварда.
   Он выше, шире в плечах; у него темные волосы и черные глаза, а это куда красивее! А как идет ему черный камзол и облегающие штаны! Вчера за ужином Кэтрин просто не могла оторвать от него глаз. Даже сейчас, при одном воспоминании о его облике, у нее пересыхали губы и внутри загорался знакомый жадный огонь. Как он, должно быть, великолепен в постели! Право, жаль эту глупышку Мэри с ее детской любовью! Кэтрин вздохнула и мечтательно улыбнулась. Что знает эта плаксивая девчонка о том, как доставить мужчине истинное наслаждение?
   Кэтрин поднесла руку к глубокому вырезу своего платья; воровато оглянувшись по сторонам, она просунула руку за вырез и принялась ласкать свои набухшие соски. Малкольм будет в ее постели – сегодня же! Тело ее жаждет мужчины, а неулыбчивый шотландец – несомненно, самый привлекательный мужчина в этом замке!
   Голоса за дверью смолкли, и Кэтрин снова нетерпеливо постучала. Дело прежде всего: она пришла сюда, чтобы отомстить Эдварду. Мерзавец ей за все заплатит!
   – Мастер Грейвс, мне нужно поговорить с вами. Я вас надолго не задержу. – Обращаясь к врачу, Кэтрин не отрывала огромных янтарных глаз от лица Малкольма.
   С лица женщины Малкольм перевел взгляд на белоснежную ручку, которой Кэтрин, как бы случайно, взяла его за локоть. Шотландцу были неприятны откровенные заигрывания этой женщины, но он старался не показывать ей своего недовольства.
   – Сэр, я была бы счастлива видеть вас ночью у себя в спальне, – прошептала она, как ей казалось, весьма соблазнительно.
   По-прежнему глядя на ее тонкие, унизанные перстнями пальцы, Малкольм возблагодарил бога за то, что Грейвс стоит в глубине кабинета и не слышит их разговоры. Еще не хватало, чтобы старик вообразил, что Малкольм крутит амуры со всеми женщинами во дворце!.. Это только укрепит его дурное мнение обо мне», – подумал Малкольм, криво улыбнувшись.
   – У вас какое-то дело ко мне, миледи? – Малкольм говорил вежливо, не желая оскорблять ее, – что-то подсказывало ему, что в гневе Кэтрин может быть очень опасна.
   – Вы хотите, чтобы я подробно все объяснила? – похотливо проворковала Кэтрин.
   – Благодарю, не стоит, – поспешно ответил Малкольм. – Но, боюсь, миледи, сегодня вечером я занят.
   – А что, по ночам вас заковывают в цепи? – спросила она.
   Малкольм молча смотрел на нее, не понимая, что означает этот вопрос – оскорбление или угрозу.
   – Граф попросил меня прийти к нему в библиотеку, – ответил он, отодвигаясь. – Думаю, он хочет показать мне рукописи, полученные от нашего покойного учителя Эразма.
   – Ну, это не займет много времени! Малкольм сделал еще шаг назад.
   – С графом Серреем ничего нельзя сказать наверняка. – Он галантно поклонился. – Мне жаль разочаровывать вас, миледи.
   – Тогда, может быть, завтра? – настаивала она.
   Но Малкольм повернулся и исчез в полутемном коридоре, притворившись, что не слышал.
   Расправив юбки и сложив руки на коленях, Кэтрин подняла на доктора хитрые янтарные глаза.
   – Ах, мастер Грейвс, никогда еще мне не случалось видеть, чтобы человек в вашем возрасте так хорошо сохранился! Только прошлым вечером я говорила лед Френсис, как ей повезло – за ее здоровьем следит такой красавец! – Она вздохнула, отчего полная грудь ее призывно заволновалась, и бросила на него взгляд из-под длинных темных ресниц.
   Залившись краской от лысины до шеи, врач поспешно опустил глаза и начал перебирать какие-то травы на рабочем столе.
   – Что я могу для вас сделать, мистрис Кэтрин?
   – У меня болит вот здесь. – Отведя руку за голову, она потерла шею. – Началось это прошлой ночью – я так долго не могла заснуть! Даже сейчас я чувствую какой-то спазм… ай! – она театрально вскрикнула и скорчила болезненную гримасу.
   Подойдя к ней сбоку, доктор начал осторожно ощупывать «больное» место.
   Кэтрин откинула голову и томно застонала.
   – О, мастер Грейвс, какие у вас сильные руки! Да, да, так гораздо лучше!
   Врач собрался отойти от своей странной пациентки, но Кэтрин схватила его за руку.
   – О нет, мастер Грейвс, не убирайте руку! Прошу вас, облегчите мои страдания!
   – Я не нахожу никакого спазма, – багровея, пробормотал врач. – Право, не знаю, что с вами такое – я ничего не нахожу.
   По-прежнему уцепившись за его руку, Кэтрин поднялась и сделала шаг к нему.
   – Знаете, сейчас, когда вы прикоснулись ко мне, я вдруг ощутила острую боль в сердце… вот здесь! – прошептала она и приложила его ладонь к своей груди, почти полностью открытой излишне смелым вырезом. Доктор попытался вырвать руку, но Кэтрин вцепилась в него, как волк в добычу. – Как вы думаете, мастер Грейвс, с чего бы это?
   Мастер Грейвс стоял с открытым ртом, уставившись на ее великолепную грудь.
   – Думаю, вам стоит взглянуть, – проворковала Кэтрин и, потянув вниз вырез, целиком обнажила грудь с розовыми бутонами сосков. Бедняга-доктор вырвался и стремглав отскочил в другой конец кабинета. Кэтрин улыбнулась и натянула платье обратно. – Так как вы считаете, мастер Грейвс, что у меня за недомогание?
   По-прежнему не поворачиваясь к ней лицом, врач пробормотал что-то нечленораздельное. Кэтрин усмехнулась, довольная своим успехом, и двинулась к нему. Она не привыкла так легко выпускать из рук желаемое.
   – О боже! – воскликнула она с притворным удивлением. – Вы только поглядите – у меня на коже остались следы от ваших пальцев!
   Грейвс обернулся и с ужасом уставился на красные отпечатки на молочно-белой груди.
   – Ах, мастер Грейвс, неужели вы – выдающийся ученый, светоч медицины, исцеляющий даже умирающих, – неужели вы ничего не придумаете, чтобы облегчить мои страдания? Я не могу больше терпеть эту боль, не могу!
   Говоря так, Кэтрин наступала на врача; бедняга пятился, пока между ними не оказался стол, и, прижавшись к стене, мастер Грейвс вытянул перед собой руку, словно умоляя Кэтрин не подходить ближе. Та остановилась, улыбаясь своей самой невинной улыбкой.
   – Хорошо, госпожа, я что-нибудь придумаю. Я пришлю вам целебное питье: оно успокоит боль в шее и поможет заснуть.
   – Снотворное питье – это хорошо. – Кэтрин взяла со стола веточку розмарина и, поднеся ее к носу, вдохнула пряный запах. – Но как я узнаю, сколько нужно выпить? Ведь, если выпить слишком много, можно заболеть?
   – Разумеется, госпожа! – пробормотал врач, проводя трясущейся рукой по лысеющей макушке. – Но я…
   – Что, если вы зайдете и сами дадите мне указания, мастер Грейвс? Я как раз буду готовиться ко сну.
   – Нет, нет, мистрис Кэтрин, не стоит! Не хочу вас беспокоить. Я пришлю вам четкие указания.
   Кэтрин обиженно надула губки и снова уставилась на пучок травы в руке.
   – Хорошо, если вы настаиваете. Только пришлите побольше лекарства, чтобы я могла поделиться им с кузиной Джейми!
   Врач изумленно взглянул на нее.
   – Зачем? Сколько я знаю, она ничем не больна и не нуждается в лекарствах!
   Кэтрин положила веточку розмарина на стол и озабоченно нахмурилась.
   – Вы так думаете? Видели бы вы, как она восприняла недавние новости!
   – Какие новости? – осторожно спросил Грейвс.
   Кэтрин печально покачала головой.
   – Бедняжка! Ее тащат во дворец, к лорду Эдварду, в то самое время, когда он… скажем так: когда ей стоило бы держаться от него подальше. – На этот раз она поднесла к носу стебелек паслена. – Бедная девушка так расстроена, боюсь, ей понадобится очень сильное лекарство.
   Врач нахмурился, раздумывая над ее словами, – Кэтрин поняла, что ее хитрость достигла цели.
   – Здесь почти никто не знает о том, что случилось с лордом Эдвардом при дворе, – голос ее понизился до конфиденциального шепота. – У него неприятности, мастер Грейвс, большие неприятности! Он попал в немилость. – Она наклонилась к доктору и заговорила еще тише: – Я слышала об этом от него самого – и своими глазами видела, как ходят за ним по пятам королевские стражники! Ему даже не позволяют выезжать за пределы дворцовых земель! Я боюсь за него, мастер Грейвс. Герцог не жалеет сил, чтобы выручить сына, но пока все безуспешно.
   – Но что такое случилось, мистрис Кэтрин? И чем может помочь лорду Эдварду бедная Джейми?
   Кэтрин пожала плечами:
   – Хотела бы я знать! Может быть, они с герцогом надеются, что Джейми очарует короля своей красотой и музыкальным талантом? Но не думаю, что это поможет Эдварду. В конце концов, я тоже просила за него – и, как ни печально в этом признаваться, ничего не добилась.
   А она к тому же наполовину шотландка… – Она многозначительно взглянула на доктора. – Кому как не вам, мастер Грейвс, знать, как чувствуешь себя в чужой стране! Для нее это плохо кончится, и она это знает. Поэтому и места себе не находит. – Кэтрин покачала головой. – И как я ее понимаю! Мой будущий муж страшен в гневе: Джейми хорошо помнит историю нашей кузины Анны Болейн. А ведь Джейми и сама Болейн по матери – и к тому же еще из Шотландии! Я боюсь за нее: кто знает, вдруг королевский гнев обратится и на нее! Может случиться даже, что Эдвард выйдет сухим из воды, а пострадает только она.
   Кэтрин смахнула несуществующую слезу и отвернулась, давая старику время подумать. Она знала, что слова ее звучат вполне убедительно. Кэтрин не собирается причинять Джейми вред – во всяком случае, не сейчас; все, что ей нужно, – держать мерзавку подальше от Эдварда. А там уж она не пожалеет сил и хитрости, чтобы разлучить влюбленных голубков навсегда! Пусть Эдвард на своей шкуре узнает, каково быть униженным и отвергнутым!
   Выждав с минуту, Кэтрин вновь повернулась к врачу:
   – Мастер Грейвс, мы должны что-то придумать! Должны! Наш долг – помочь Джейми, пока она в отчаянии что-нибудь с собой не сделала!
   – Вы думаете, она способна на это?
   Кэтрин кивнула:
   – Она горда и стесняется просить помощи у других. Один бог знает, что может прийти ей в голову!
   Доктор сдвинул лохматые брови:
   – Хорошо, мистрис Кэтрин, я подумаю, что можно сделать.
   Кэтрин с трудом скрыла торжествующую улыбку:
   – Мне остаться? Может быть, я смогу помочь?
   – Нет-нет, спасибо! – Доктор распахнул дверь. – Благодарю вас, мистрис Кэтрин, но я сам управлюсь!
   «Может быть, надавить на него еще?» – думала Кэтрин, идя к дверям. Однако взволнованное, озабоченное лицо доктора подсказало ей, что мастер Грейвс проникся ее словами и уже что-то придумывает.
   – Вы ведь не забудете обо мне?
   – Что вы, госпожа! Как я могу!
   – Очень хорошо, – улыбнулась Кэтрин и скрылась за дверью.

Глава 32

   – Почему мне надо ждать? Я хочу ехать ко двору сейчас же! Немедленно!
   Джейми молчала, но Френсис, раздраженная нытьем Мэри, резко оборвала ее жалобы:
   – Мэри, сейчас не время обсуждать твои желания!
   Нам надо собрать Джейми!
   Мэри громко вздохнула и, надувшись, села на кровать.
   – Придет время, Мэри, и ты отправишься ко двору вместе с Кэтрин – если она тебя возьмет. А я уверена, что возьмет: ведь ей, как королеве, понадобится огромная свита! – Френсис сделала знак слугам, и те подтащили к кровати огромный пустой сундук. – Не беспокойся, для тебя там найдется место, и не из последних. А сейчас мы должны помочь Джейми собраться. Или ты забыла, что сама вызвалась помочь?