Макголдрик Мэй. Неверный жених

   – Хорошо, Эдвард, продолжай в том же духе – и ты обречен!
   – Боже мой, разве мое поведение хоть что-то может изменить?
   – Я разговаривал с его величеством.
   Эдвард замер с кубком в руке. Глаза его вспыхнули безумной надеждой.
   – Вы рассказали ему о Джейми?
   – Только намекнул, – ободряющим тоном ответил герцог. – Не назвал ни ее имени, ни обстоятельств. Просто сказал, что до меня дошли слухи о внебрачном ребенке короля.
   – И?.. – поторопил его Эдвард, вскакивая с места.
   – Его величество заинтересовали мои слова. И даже если тебя признают виновным, Эдвард, это еще не конец – ведь у короля есть право помилования!
   Эдвард поставил кубок на стол и вгляделся в лицо отца.
   – Вы действительно думаете, что он не станет казнить своего зятя?
   – Он выслушал меня с интересом и явным удовольствием, – уверенно ответил герцог. – Так что хватит разыгрывать мученика. Готовься к свадьбе. Как только Джейми поправится, Серрей немедленно пришлет ее сюда. Тогда ты представишь Джейми его величеству уже как свою жену.
   Эдвард откинулся в кресле, задумавшись над словами отца.
   – Но что, если наша свадьба разозлит его еще сильнее? И моя голова окажется на Лондонском мосту!
   – Об этом я уже подумал.
   – И что же?
   Герцог провел рукой по бархатному камзолу.
   – Мы немного исказим истину в своих интересах: скажем ему, что сами узнали правду совсем недавно и были потрясены. А затем продемонстрируем королю свое почтение и лояльность, предложив аннулировать брак.
   – Аннулировать? – вскочил Эдвард.
   – Помолчи. – Движением руки герцог заставил сына сесть. – Никакого аннулирования не будет. Я представлю документы о помолвке, подписанные будто бы два месяца назад. С архиепископом Норвичским я уже договорился: он дал все необходимые разрешения, и вам осталось только обвенчаться. – Норфолк бросил взгляд на неубранную постель. – Так что в предвкушении скорой свадьбы хорошо бы вести себя поприличнее.
   – Как у вас все просто получается!
   – Так оно и есть, – ответил герцог. – Король будет только рад узнать, что его незаконная дочь вошла в могущественное семейство, верное короне. Все, что от тебя требуется, – подождать несколько дней.
   Эдвард поднялся с места и запустил руку за пояс, где прятал письмо от Кэтрин.
   – Возьми себя в руки: умойся, приведи в порядок платье. Все обойдется.
   Эдвард покорно кивнул. Но как только за старым придворным закрылась дверь, он выхватил из-за пояса письмо Кэтрин и углубился в чтение.

Глава 38

   Увидев на пороге спальни шотландца, старушка-горничная тревожно оглянулась, затем впустила его и быстро захлопнула за ним дверь. Мгновение спустя Малкольм Маклеод уже стоял у постели Джейми. Нахмурившись, он наклонился и осторожно прикоснулся к ее прохладной щеке. Кадди, стоя рядом, не сводила с хозяйки озабоченных глаз.
   – Как я рада, что вы пришли, милорд! С госпожой неладно, и я не знаю, у кого просить помощи! – шептала она, заглядывая Малкольму через плечо. – Конечно, за ней смотрит мастер Грейвс, но, мне кажется, эти его лекарства дурно действуют на мою госпожу. Уже два дня она не открывает глаз! Совсем не открывает. Правда, и первый день она почти весь проспала, но тогда она все-таки изредка просыпалась и голова у нее была ясная – она понимала, кто она и где находится. А сейчас… – Горничная сцепила руки. – Перед алтарем могу поклясться, что-то с ней неладно!
   Малкольм провел пальцами по сухим губам Джейми, погладил ее по щеке.
   – Врач сказал мне, что со вчерашнего дня не дает ей никаких лекарств. – Малкольм снял со лба Джейми влажную тряпку. – А это что? – резко спросил он, поднося тряпку к носу и морщась. Тошнотворно-сладковатый запах опиума был необычайно силен.
   – Не знаю, милорд, – тревожно прошептала горничная, – я думала, так надо. Не знаю, откуда взялась эта тряпка, но я ее не трогала, это точно! Со вчерашнего вечера, когда врач объявил, что лекарства больше не нужны, я ничего ей не давала!
   Малкольм взял Джейми за руку. Холодная и вялая рука ее безжизненно выскользнула из его пальцев и упала на постель.
   – Кто, кроме тебя, присматривает за ней?
   – Когда я хожу на кухню за едой, с ней остается горничная леди Френсис. – Кадди взяла у Малкольма мокрую тряпку и протянула ему взамен сухую.
   – Кто еще? – спросил Малкольм, вытирая лоб Джейми. – Кто еще оставался с твоей хозяйкой наедине?
   Он кивнул в сторону стола, и горничная, повинуясь молчаливому распоряжению, подала ему кувшин с водой.
   – Больше никто, – ответила она.
   Прежде чем смочить тряпку, Малкольм понюхал воду и снова скривился.
   – Сюда что-то подмешано! Она сегодня пила из этого кувшина?
   – Сегодня – нет, милорд. – Горничная уставилась на мутную воду и недоверчиво покачала головой. – Матерь божья, как это могло случиться? Только сегодня утром я принесла эту воду с кухни. Хотела напоить госпожу, но она была слишком слаба и не смогла выпить ни глотка. Клянусь вам, вода была свежая, и кувшин я ополоснула! Боже, смотрите, сударь, кто-то переставил лекарства!
   Малкольм взглянул на стол: он, конечно, не мог знать, права ли Кадди, но доверял ее памяти. Если она говорит, что лекарства стоят не в том порядке, в каком она их оставляла, очевидно, так оно и есть.
   – Кто еще был здесь, кроме служанки? Кто из Говардов?
   – Каждые несколько часов леди Френсис заходит проведать больную, – начала Кадди, – но она ни разу не заходила без меня. В первый день приходила мистрис Мэри, забрала свои вещи и больше не появлялась. – Помолчав, старуха добавила, как будто ее осенило: – Подождите-ка! Горничная леди Френсис говорила мне, что при ней сюда заходила мистрис Кэтрин!
   Малкольм быстро взглянул на Кадди через плечо.
   – Она оставалась с Джейми наедине?
   Покраснев, горничная кивнула.
   – Девушка говорила, мистрис Кэтрин послала ее за плащом. Да-да, и во второй день мистрис Кэтрин тоже что-то забыла в своей комнате и посылала горничную сходить и принести. То же самое было и вчера, и позавчера. – Кадди прижала руки к груди. – Но не думаете же вы, что она…
   Гнев, отразившийся на лице шотландца, заставил ее мгновенно прикусить язык.
   Отбросив покрывало, Малкольм сел на кровать и сжал в ладонях лицо Джейми. Оно было бледным, безжизненным, из приоткрытого рта вырывалось тяжелое дыхание. Под глазами залегли черные тени. «Черт бы побрал Кэтрин!» – думал Малкольм. Сомнений нет: это ее штучки. Она пробиралась в спальню и потихоньку травила Джейми, добавляя лишнее к тем лекарствам, что предписал мастер Грейвс.
   – Но почему, милорд? – простонала Кадди. – Все любят нашу мистрис Джейми.
   Она говорила что-то еще, но Малкольм уже ничего не слышал. Он должен был догадаться, на что намекала Кэтрин, когда два дня назад предложила ему заняться любовью в комнате Джейми! Будь проклята эта тварь! Попадись она Малкольму сейчас – убил бы, не задумываясь!
   – Беги за врачом! – приказал он. – Приведи его сюда – немедленно!
   И Кадди, словно сбросив с плеч лет тридцать, стрелой вылетела за дверь.
   Бесконечный коридор вел вниз – под землю, в вечную тьму. Кто-то хватал ее за платье, но Джейми рвалась прочь из хищных рук и бежала дальше. Сердце ее гулко колотилось в груди, ноги слабели с каждым шагом. Она бежала все медленнее.
   И все сильнее становились слышны за спиной тяжелые шаги Эдварда.
   – Шлюха! Грязная шлюха! Не уйдешь! – его громовой голос, казалось, отражался от стен, и ужасная брань повторялась снова и снова.
   Джейми бежала дальше. Страх побуждал ее оглянуться, но она знала, что оглядываться нельзя. Не рассчитав, она налетела на стену и упала, вскрикнув от боли, но тут же вскочила и помчалась вновь – быстрее и быстрее.
   Она уже не чувствовала под собой ног. С каждым шагом на плечи наваливалась многопудовая тяжесть. Ну, еще, еще немного! Каменный пол, как живой, заскользил у нее под ногами. Эдвард неумолимо приближался.
   Где-то вверху послышались отдаленные голоса. Там – спасение!
   Джейми пыталась закричать, позвать на помощь, но голос ей не повиновался.
   Дыхание Эдварда уже слышалось совсем рядом. Она должна закричать! Джейми в панике вцепилась руками себе в горло. Леденящий ужас охватил ее, ужас, перед которым все прошлые страхи показались детской игрой. Она не могла закричать.
   У нее не было рта.
   – Не уйдешь, сука! Настал твой конец!
   Приглушенным голосом доктор отдавал указания Кадди. Малкольм прижал руки Джейми к кровати, удерживая ее на месте. Джейми беспокойно металась, беззвучно открывая рот: ноги ее судорожно дергались, голова колотилась о подушку.
   – Джейми! – Шотландец слегка встряхнул ее. – Милая, это сон! Просто дурной сон!
   Через несколько секунд Джейми успокоилась. Беспорядочные подергивания прекратились, однако она по-прежнему цеплялась за Малкольма словно за единственное свое спасение.
   – Просыпайся, Джейми! – прошептал Малкольм, укрывая ее одеялом.
   Одинокая слеза выкатилась из закрытого глаза Джейми, сверкнула и исчезла в спутанной массе волос. Что-то сжало Малкольму горло. Он бросил обвиняющий взгляд на доктора.
   – Что с ней происходит? Она спокойно спала три дня!
   – Очевидно, Кэтрин опоила ее чем-то еще, кроме моих лекарств, – ответил мастер Грейвс, тщательно приготовляя новую микстуру. – Сейчас для нее опасны любые сильные средства, но у нас нет выбора. Мы должны нейтрализовать действие яда.
   Внезапно перед ней возник новый человек – огромный и безобразно тучный, в роскошной одежде, со сверкающей золотой цепью на груди. Он смотрел на Джейми с улыбкой, и в маленьких заплывших глазках его не было злобы. Но, сама не зная почему, Джейми боялась этого толстяка сильнее, чем своего прежнего преследователя.
   Незнакомец поднял Джейми на руки: она почувствовала, что летит, а затем – падает все ниже и ниже, в самые недра земли, в глубину склепа, полного пыли и мерзкого запаха смерти.
   Эдвард, казалось, исчез, но, увы, ненадолго. Он снова настигал ее. Спотыкаясь и путаясь в пышных юбках, Джейми бежала куда-то вниз по выщербленным ступеням.
   Проклятия Эдварда гремели ей вслед, отражаясь от стен и тысячекратно усиливаясь.
   Но издали снова донеслись голоса. Вперед! Там спасение!
   Грейвс стоял у кровати с пустой кружкой в руках.
   – Вот и все. Теперь нам остается только ждать.
   Джейми свернулась клубочком на руках у Малкольма. На губах ее еще не высохли капли целебного питья.
   Она не открыла глаз, не произнесла ни слова, но Малкольм каким-то образом заставил ее выпить микстуру.
   Малкольм снова вспомнил о Кэтрин. Как легко было этой дьяволице пробраться сюда и отравить Джейми – беспомощную, ничего не понимающую! Но зачем? Неужели ненависть ее столь велика и безжалостна? Господи, за что?
   Малкольм заскрипел зубами в бессильной ярости. Он, только он во всем виноват! Он не должен был этого допустить!
   – Когда она проснется? – спросил он, прижимая Джейми к груди.
   Врач бросил озабоченный взгляд на суровое лицо шотландца.
   – Хотел бы я это знать! У организма свои законы.
   Сколько раз бывало, что ученые полагали, будто уже все на свете знают, и вдруг природа преподносила им очередной сюрприз.
   – Когда она очнется?! – взревел Малкольм.
   Врач почесал лысину.
   – Чтоб оправиться от действия снотворных и прийти в себя, ей понадобится не меньше трех дней, если она вообще проснется.
   Малкольм отвернулся к окну. Когда он снова взглянул на врача, лицо его застыло, словно маска. Кадди сидела со своим шитьем в дальнем конце комнаты и не могла расслышать его слов.
   Без нее я не уеду, – мрачно произнес Малкольм.
   Врач покосился на пустую кружку.
   – Мистрис Джейми говорила, что хочет уехать с вами. Но, может быть, лучше подождать, пока она совсем оправится. Опасно тащить ее в таком состоянии через всю страну.
   – Вы не хуже меня знаете, что у нас нет времени, – отрезал Малкольм. «Через три дня, – думал он, – корабль причалит в гавани. Значит, уже через два дня Джейми должна быть совершенно здорова». – Если она не оправится к назначенному сроку, нам снова потребуется ваша помощь.
   Врач со стуком поставил кружку на стол.
   – Даже если мистрис Джейми и очнется, путешествия она не выдержит. Подумайте, в какой опасности окажетесь вы оба! Путешествовать с больной, слабой женщиной на руках. Учтите, ищейки герцога будут следовать за вами по пятам. Не думаю, что вам удастся далеко уйти! И что будет, когда вас схватят, и с вами, и с ней?
   – Не тратьте зря слов, мастер Грейвс. Я еду и беру ее с собой. – По тону Малкольма доктор догадался, что дальнейшие споры бесполезны. – Вы очень помогли нам, но не сомневайтесь, у нас найдутся и другие помощники.
   – Тогда чего вы хотите от меня?
   – Если Джейми не поправится, – ответил Малкольм, – мне понадобится ваше искусство.
   Старик уставился на Малкольма, как на сумасшедшего, – и вдруг, расхохотавшись, стукнул себя кулаком по колену.
   – Ах, черт побери! Погибать, так с музыкой! Согласен!
   Каждый шаг отдавался в теле острой болью. Но Джейми знала, что останавливаться нельзя. Ступенька. Еще ступенька. Вниз, только вниз.
   Эдвард не отставал. Позади послышался звон железа, оглянувшись, она увидела, что преследователь выхватил из ножен огромный меч. Джейми вскрикнула и ускорила шаг.
   – Не уйдешь, шлюха! – гремел в мозгу его страшный голос. – Ты моя! Моя! Ты мне за все заплатишь!
   Джейми снова застонала. Малкольм встряхнул ее, но без толку. Джейми по-прежнему лежала в его руках, неподвижная и безжизненная, словно тряпичная кукла.
   Шотландец посмотрел на Кадди и откашлялся, подыскивая нужные слова.
   – Кадди, я был не слишком добр с тобой. Зато ты обходилась со мной лучше, чем я того заслуживаю.
   – Верно, милорд, – с достоинством подтвердила старушка.
   Малкольм улыбнулся.
   – Ты служишь у Джейми с самого ее отъезда из Шотландии?
   – Гораздо дольше, милорд, – ответила горничная. – Мы с ней впервые встретились, когда ее отправили учиться во Францию. Мистрис Джейми тогда была совсем девочкой, хотя, должна сказать, прехорошенькой!
   – Помню. – Вдруг глаза Малкольма округлились от удивления. – Так ты была с ней, когда она вернулась на остров Скай?
   – Да, – коротко ответила Кадди.
   Малкольм изумленно покачал головой.
   – Тогда не понимаю, почему ты меня не убила на месте!
   – Я никогда бы этого не сделала, – просто ответила Кадди. – Ведь моя госпожа никогда не переставала любить вас.
   – Я знаю, – тихо ответил Малкольм, вглядываясь в спокойное лицо Джейми. Ему показалось, что щеки ее слегка порозовели.
   – Можешь пойти поужинать, я подежурю, – предложил Малкольм горничной.
   – Принести вам что-нибудь, милорд? Малкольм покачал головой.
   – Иди, Кадди. Я за ней присмотрю.
   Старуха тяжело поднялась с места, положила свое шитье и зашаркала к дверям.
   – Я верю вам, милорд, – произнесла она, обернувшись. – Пока вы здесь, с ней ничего не случится.
   И, поклонившись, исчезла за дверью.
   – Джейми! Родная, ты меня слышишь?
   – Малкольм! – воскликнула Джейми, чувствуя, что снова может говорить. Самая страшная часть кошмара прекратилась: рот, губы, зубы – все снова было на месте. – Где ты, Малкольм?
   Но вместо родного голоса раздался страшный рев Эдварда: – Не уйдешь, шлюха! Не уйдешь!
   Послышался страшный лязг, Джейми пригнулась, и меч просвистел в каком-то дюйме от ее головы.
   – Джейми, я здесь! Только протяни руку!
   – Не могу, Малкольм! – в ужасе воскликнула она. Собственное тело отказывалось ей повиноваться. – Малкольм!
   – Ты мне за все заплатишь, предательница! Шлюха!
   – Малкольм!!!
   Впереди – свет. За стеклом – смутный, но знакомый силуэт. Малкольм! Он ждет ее!
   Но в следующий миг силуэт исчез: Джейми стояла перед зеркалом, в котором отражалось только ее измученное лицо, растрепанные волосы и изорванное платье.
   – Малкольм, где ты?
   Ответом ей был свист меча. Лезвие взметнулось в воздух, и отблеск зеркального света сверкнул на нем, словно адский огонь.
   – Нет, я не убью тебя сразу! Сначала попользуюсь тобой сам! Потом отдам на потеху своим людям! А потом ты умрешь!
   Джейми билась о стекло, словно птичка о прутья клетки.
   – Малкольм!
   Но Малкольма не было.
   Джейми видела в зеркало, как на лице Эдварда появилась отвратительная усмешка. Он уже был готов схватить ее за волосы…
   Нет, она не сдастся!
   – Все кончено! – прорычал Эдвард. Глаза его сверкали.
   Поверхность зеркала затуманилась, пошла рябью, словно озеро в ветреную погоду. Вдруг из центра странного стекла показалась рука. Эдвард застыл в изумлении с открытым ртом.
   Джейми схватилась за руку Малкольма, а это был он, она уверена, и Малкольм повлек ее прочь из западни. Гладкая поверхность зеркала разомкнулась и снова сомкнулась за ней, словно озерная гладь. Вдали затихали проклятия Эдварда. Она летела сквозь ночь, сквозь туман – навстречу немеркнущему свету.

Глава 39

   – А ты видел короля?
   – Не-а. И, честно говоря, не горю желанием.
   Солнце, стоящее в зените, заливало кеннингхоллский сад ослепительным светом. Малкольм старательно смотрел в окно, хоть мысли его были заняты вовсе не открывавшимся перед ним пейзажам. Позади слышался плеск воды: Джейми, спрятавшись за резным экраном, смывала с себя слезы и пот тяжелой болезни. Многое отдал бы Малкольм, чтобы присоединиться к ней в просторной деревянной ванне, но Кадди, как грозный страж, стояла на часах и рычала волчицей, стоило ему хотя бы бросить взгляд в ту сторону.
   И что за дело Малкольму до короля и его свиты, когда его спящая красавица наконец-то очнулась?
   – А тебя никто не видел? – в голосе Джейми, еще слабом после болезни, слышалось любопытство и нетерпение. – Ни придворные, ни стража?
   – Никто. Серрей предупредил, что, пока король здесь, мне лучше пореже показываться на людях.
   Под окном появилась пестрая толпа придворных. Малкольм различил среди них Серрея и леди Френсис, но ни короля, ни Кэтрин видно не было.
   – Один бог знает, что привело короля в Кеннинг-холл. Он прибыл так неожиданно. Серрей разумно решил, что не стоит привлекать царственное внимание к пленнику-шотландцу. Особенно сейчас, когда Эдварда обвиняют в присвоении части королевской добычи.
   Из-за экрана появилась Кадди, бросила очередной грозный взгляд на Малкольма, взяла со скамьи стопку полотенец и снова скрылась.
   – Сегодня утром, когда ты разговаривал с Серреем, ко мне заходила леди Френсис, – заговорила Джейми. – Она рассказала о приезде короля, а еще сказала, что ты поругался с ее мужем!
   – Да не то чтобы поругался, – протянул Малкольм. – Просто напомнил ему о его обязанностях.
   – Френсис сказала, что речь шла о моем здоровье.
   – Совершенно верно. – Малкольм отвернулся от окна и уставился на экран, стараясь представить, что делает Джейми по ту сторону загородки. – Я сказал, что хозяин замка из него никудышный, что он не уследил за тобой, что Кэтрин почти… ну, одним словом, я объявил ему, что отныне буду оберегать тебя сам.
   – Малкольм, а он согласился?
   – Как миленький! Правда, пришлось немного поспорить.
   Не в силах оставаться на месте, Малкольм вскочил и начал мерить шагами комнату. Он не сказал Джейми самого интересного, не желая возбуждать в ней необоснованные надежды. Во время их спора Серрей поведал Малкольму, что случилось с Эдвардом во дворце и какие обвинения были выдвинуты против него. Разумеется, граф был только рад, что Джейми не поехала ко двору. Больше Серрей не сказал ничего, но старым друзьям не нужно много слов, чтобы понять мысли друг друга.
   – Как ты думаешь, он что-нибудь сделает с Кэтрин?
   Малкольм задумался.
   – Боюсь, что нет. Будущая королева не подлежит суду простых смертных. А тем более теперь, когда здесь сам король. Нет, думаю, он даже поговорить с ней не сможет. Это слишком опасно для семьи. Ни один из Говардов не решится рискнуть своим положением… Все, что мы можем сделать, сказал он, это как следует охранять тебя и держать подальше…
   – Подальше от Кэтрин, – закончила Джейми с той стороны экрана.
   – Пока Генрих здесь, это будет не так уж трудно.
   Малкольм хотел рассказать Джейми о своем плане, но решил не волновать ее раньше времени – ведь она еще так слаба! Джейми поправлялась быстро, храбро сражаясь с болезнью, и это наполняло сердце шотландца радостью. Однако времени оставалось очень мало. Завтра вечером они должны покинуть замок.
   Малкольм уже давно чувствовал, что Серрей не огорчится из-за его побега. Сегодняшняя беседа только укрепила его в этом убеждении. Шотландец не знал и не желал знать, связано ли это с их старой дружбой или с несомненной неприязнью графа к отцу и брату. Вполне возможно, оба этих чувства имеют равное значение. Какая разница? Гораздо важнее сейчас было неожиданное появление короля. Множество чужих глаз и двойная стража вокруг замка могли создать нежелательные проблемы. Следовало подумать об этом.
   – Как ты считаешь, он не мог приехать из-за того, что что-то узнал обо мне? – спросила Джейми, выходя из-за экрана.
   Уже приготовленные слова застыли у Малкольма на языке: дыхание прервалось, а взгляд устремился к возлюбленной, как умирающий от жажды стремится к спасительной воде.
   – Неужели я так изменилась? – озабоченно воскликнула Джейми. – Похудела, наверно?
   – Нет, Джейми. Ты, как всегда, прекрасна.
   – Но ты так странно на меня смотришь.
   Не находя слов, Малкольм просто прижал ее к груди. Буйная, пьянящая радость Переполнила его при виде любимой – живой и здоровой, с улыбкой на сияющем лице.
   – Это я изменился, – прошептал он ей на ухо, когда вновь обрел способность говорить. – Никогда не думал, что могу любить тебя больше, чем уже люблю, но теперь вижу, что это возможно. Моя любовь становится сильнее с каждым мгновением. От одной мысли о тебе я словно возношусь на небеса! – Он откинул с лица Джейми мокрые волосы и взглянул ей в глаза. – Без тебя я – жалкий безумец, а с тобой – всемогущий бог. Когда я думаю о том, что ты жива и невредима, мне хочется упасть на колени и…
   Джейми привстала на цыпочки и поцелуем заставила его наконец замолчать.
   Кадди вежливо кашлянула. Влюбленные отпрянули друг от друга, потрясенные силой своего чувства. Не выпуская Джейми из объятий, Малкольм подвел ее к креслу и усадил к себе на колени.
   – Так как ты думаешь, Малкольм, приезд короля не может быть связан со мной?
   – Об этом я спросил у Серрея, он говорит, едва ли. – Малкольм проследил глазами за Кадди. Та деликатно удалилась в другой конец комнаты, очевидно, не желая мешать влюбленным. – Он считает, что Генрих просто соскучился по Кэтрин. Он заехал сюда во время охоты, даже не известив герцога. Словом, это выглядит как чистый каприз.
   Джейми вздохнула с облегчением, но тут же на лице ее вновь отразилась тревога.
   – А это не помешает нашим планам?
   – Будь у нас время подумать, – ответил Малкольм, нежно гладя ее по руке, – я бы сказал, что появление короля – большая удача для нас.
   – Почему?
   – А потому, – улыбнулся Малкольм, – что теперь Кэтрин не сможет шпионить за нами по ночам и не помешает нам бежать.
   – Бежать… – мечтательно повторила Джейми, лицо ее озарилось улыбкой. – Скажи, что мне надо делать?
   В зале готовились к пиру. Генрих Восьмой, король Английский, казалось, не замечал царившей вокруг суеты: он рассматривал кольцо с огромным изумрудом, поворачивая его так и этак на мясистой ладони. Затем он взялся за цепочку, продетую в кольцо, и начал раскачивать его перед глазами.
   – Что скажете, государь? – спросила Кэтрин, игриво поглаживая его колено и от души надеясь, что король не уловит в ее тоне излишнего нетерпения. – Это ваше?
   Генрих молчал, хмуря мохнатые брови.
   – Так ты говоришь, Кэт, это кольцо находилось у твоей кузины? – спросил он наконец.
   Кэтрин бросила взгляд в сторону Мэри. Белокурая красавица сидела потупившись в дальнем конце стола: лицо ее пылало от досады.
   Несколько минут назад Кэтрин мановением руки разрушила все надежды своей глупышки-кузины. Король только что обещал исполнить просьбу своей невесты и послать Мэри в свиту своей сестры – Маргариты, шотландской королевы-матери, на далекий север. Конец мечтам о великолепии и пышности английского двора! Кэтрин полагала, что своими бесконечными обидами, стонами и жалобами Мэри вполне заслужила такое наказание. Подумать только, эта дуреха посмела навязывать ей свои услуги!
   – Сэр, моя кузина Мэри, которую вы знаете, нашла это кольцо случайно и принесла показать мне. Я же обратила внимание, что оно как две капли воды похоже на то, что уже украшает…
   – Случайно? – резко переспросил Генрих. – Не верится, что можно случайно завладеть такой драгоценностью!
   Кэтрин никого и ничего не боялась, но под пронзительным взглядом маленьких заплывших глазок короля даже ей порой становилось не по себе.
   – Видите ли, Мэри делила комнату с нашей дальней родственницей, мистрис Джейми. По-видимому, кольцо принадлежало этой девушке. Затем Мэри перебралась в другую спальню; во время переселения, как часто бывает, вещи перепутались и кольцо по ошибке оказалось у нее.
   Холодный взгляд Генриха немного смягчился.
   – Кто такая эта мистрис Джейми?
   – Я же сказала, дорогой, – дальняя родственница.
   – Она живет в Кеннингхолле?