Макголдрик Мэй. Неверный жених

   – Не думаю, – коротко ответил Эдвард и вцепился в кружевной ворот ее рубашки. Кэтрин вздрогнула, в глазах ее мелькнул страх, который тут же сменился восторгом и стоном удовольствия. Эдвард рванул рубашку, и из прорехи показались освобожденные груди.
   – Ты настоящий зверь! – прошептала Кэтрин, приподнимаясь на кровати и поднося пылающий сосок к его рту. – И мне это нравится!
   Эдвард присосался к набухшему соску, вызвав у женщины восторженный вскрик – но тут же укусил его и больно сжал рукой другую грудь, заставив Кэтрин взвизгнуть.
   – Вот как, новый Эдвард? – протянула она. – Хорошо, я тоже стану другой.
   Зарывшись пальцами в его волосы и зарычав по-звериному, Кэтрин толкнула его голову вниз, туда, где желание пульсировало, ища выхода. О, как она хотела, чтобы он целовал ее там, пока не утихнет эта безумная жажда наслаждения. Но Эдвард, сжав ее запястья, заставил отпустить себя.
   – Теперь твоя очередь, дорогая. – С этими словами он поставил ее на четвереньки на кровати. Кэтрин выгнула спину, как кошка, и потянулась губами к его стоящему торчком члену.
   – И будь со мной поласковее, – тихо, но угрожающе произнес он.
   Кэтрин обхватила член губами и начала игру. Эдвард, держа ее за волосы, водил ее голову взад-вперед. Ему вдруг вспомнилась Джейми; представилось, как он входит в ее девственное лоно, такое тугое, нежное, сжатое девичьей робостью. Почему он до сих пор этого не сделал? Но ради Джейми стоит подождать.
   Как давно он не имел дела с девственницами! А ведь с ними – лучше всего: они узкие, тугие и облегают мужчину как перчатка. Как сейчас – рот Кэтрин.
   Женщина попятилась, вопросительно скосив на него глаза: на лице ее отражалось неудержимое желание. Разумеется, Кэтрин не хочет, чтобы он кончал. Ее интересует только собственное удовольствие. Так вот, не дождется! Он повелительно дернул ее за волосы, приказывая продолжать.
   В раздражении Кэтрин слегка прикусила нежную кожу на головке.
   – Ласковее, милая! – приказал Эдвард. – Ласковее! Ты же не хочешь, чтобы я сделал тебе больно?
   Кэтрин помотала головой в ответ. Держа ее одной рукой за волосы и направляя ее голову, другой рукой Эдвард принялся грубо мять ее полную грудь. Давление стало почти нестерпимым. «Как хорошо, – думал Эдвард. – Да, ртом у нее это получается гораздо лучше!»
   Наконец он исторг семя, по-прежнему не отпуская Кэтрин, заставляя ее проглотить всю маслянистую влагу до последней капли.
   Затем молча отступил и поправил одежду.
   Кэтрин лежала на кровати, широко раскинув ноги. Глаза ее были закрыты, все тело изнывало от желания.
   – Отлично, кузен! А теперь посмотрим, на что способен ты.
   Ответа не было. Эдвард смотрел на нее с торжеством победителя; во взгляде его читалось ядовитое злорадство.
   – Ты же не уйдешь?! – тревожно воскликнула Кэтрин.
   Он пригладил волосы рукой и с нарочитой аккуратностью поправил перевязь с кинжалом.
   – Ты отлично ублажила меня, Кэтрин. Продолжай в том же духе, и, может быть, я еще как-нибудь снизойду до тебя.
   – Снизойдешь? – недоуменно повторила она.
   Эдвард повернулся на каблуках и направился к дверям. Кэтрин вскочила с постели.
   – Эдвард, ты не можешь так уйти! – У самой двери она схватила его за плечо. Эдвард медленно повернулся к ней. – Мы же только начали, дорогой, – проворковала она, стараясь придать голосу соблазнительную игривость.
   – Как видишь, я уже кончил, – сухо ответил он.
   – Но как же… А я?
   – Позови кого-нибудь из стражников, – презрительно бросил Эдвард. – А можешь – и всех вместе.
   Кэтрин подняла руку, чтобы ударить его, но Эдвард успел первым. От его тяжелой пощечины Кэтрин упала на колени.
   – Ублюдок! – прошипела она, вытирая кровь. Не пытаясь встать, она смотрела, как он поправляет распахнувшийся камзол. – Издевайся над своей шотландской шлюхой, но со мной изволь…
   – Нет, кузина. Со своей милой Джейми я никогда не поступлю так, как с тобой. Она прекрасна, и я безумно люблю ее. Я не стану лить семя ей в рот. Нет, я извергну его в ее девственное лоно, и она будет кричать от восторга и называть меня ласковыми именами.
   Кэтрин медленно встала на ноги. Эдвард наблюдал за ней с холодной, бесчувственной усмешкой.
   – Она моя, Кэтрин, и только моя. Она ждет меня.
   А ты раздвигаешь ноги для любого, кто тебе подмигнет, и даже во сне грезишь о чудищах, готовых удовлетворить твои порочные желания.
   Он повернулся и вышел, Кэтрин молча проводила его взглядом.

Глава 17

   Мэри замерла на пороге с открытым ртом. Одно неверное движение, поняла она, – и шотландец мертв.
   Полуобнаженный шотландец сидел на кровати: глаза его пылали яростью. Джейми приставила к его горлу нож. Мэри увидела, как лицо шотландца исказилось, словно от внезапного приступа боли. Очевидно, ему было трудно оставаться в сидячем положении.
   – Опусти нож, чертовка! – прохрипел он.
   – Не раньше, чем ты согласишься! – свирепо отвечала Джейми. – И дашь мне слово!
   – Скорее ад замерзнет, чем я соглашусь с тобой хоть в чем-нибудь!
   – Отлично, невежа! Ты сам виноват в своей смерти!
   Мэри отчаянно завизжала. Джейми обернулась к ней: воспользовавшись этим, Малкольм с необычным для больного проворством вышиб у нее из руки нож, а затем, словно потеряв последние силы, повалился на кровать. Джейми, сжав кулаки, повернулась к дверям.
   – А вы что здесь высматриваете?! – завопила она, глядя куда-то через плечо Мэри. – Убирайтесь отсюда, пока вас не позовут!
   Отшатнувшись, Мэри наткнулась на одного из стражников: оказывается, все четверо собрались у двери, не желая пропустить бесплатное представление. От окрика Джейми они, потупившись, словно нашкодившие дети, поспешили разойтись по своим постам.
   – Джейми! – в ужасе воскликнула Мэри. – Ты же едва не убила этого человека!
   – Войди, Мэри, и закрой дверь. Незачем устраивать развлечения всему замку, – нетерпеливо проговорила Джейми, украдкой покосившись на Малкольма. Он лежал неподвижно, на лбу выступили капли пота, и Джейми встревоженно подумала, не повредил ли ему разыгранный спектакль. Но что же делать? Не хватало еще, чтобы Мэри застала их в объятиях друг друга. Поэтому, услышав предусмотрительную Кадди, громко сетовавшую на свою неловкость, они поспешили вскочить с кровати и разыграть комедию, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений.
   Но сейчас, бросив украдкой взгляд на Малкольма, Джейми поняла, что разоблачение вполне реально. Под тонким покрывалом резко выдавалось его все еще возбужденное естество. Джейми поспешно накинула на него еще одно одеяло. Послышался щелчок запираемой двери.
   – Джейми, что произошло?! – воскликнула Мэри, подбежав к ней. – С тобой все в порядке?
   – Да, все нормально.
   Мэри взяла Джейми под руку и бросила осторожный взгляд на шотландца. Тот лежал, по-видимому, совершенно обессиленный.
   – Чем он тебя так разозлил?
   Нахмурившись, Джейми похлопала кузину по руке: – Ничего особенного. Просто он грубиян, наглец да к тому же упрям, как осел.
   Разгоряченная, Джейми повернулась к Малкольму спиной, и тот немедленно прервал ее речь, чувствительно ткнув ее кулаком в ягодицы.
   – Нет, я тебя все-таки убью! – заорала Джейми.
   – Джейми, пожалуйста, пойдем отсюда! Ради твоей же безопасности! – воскликнула Мэри, обнимая кузину. Юбки Джейми были смяты, волосы растрепаны: она выглядела так, словно подверглась нападению. – Скажи, он не сделал ничего такого?..
   Джейми покосилась на Малкольма. Он лежал неподвижно, закатив глаза к потолку – актер, да и только!
   – Хочешь спросить, не напал ли он на меня? Да ты только посмотри на него, Мэри! Он так слаб, что даже встать не может! – Джейми отвела Мэри к окну и усадила на скамью. – Нет, он не сделал, да и не мог сделать того, о чем ты подумала!
   С кровати донеслось какое-то ворчание.
   – Но, Джейми, что же он тогда такого сделал?
   – Да он уже несколько дней испытывает мое терпение! – раздраженно воскликнула Джейми. – Эта тупоголовая свинья готова на все, чтобы осложнить нам жизнь! Сегодня утром он просто извел Кадди своими капризами, а теперь решил испробовать ту же тактику на мне! Ничего-то ему не по душе! Он бросает на пол еду, переворачивает стулья, бьет тарелки! И в довершение всего не дает менять себе повязки! Невозможный человек! – Испустив тяжкий вздох, Джейми угрюмо уставилась в окно.
   Мэри положила кузине руку на плечо, стараясь успокоить.
   – И вот как раз перед тем, как ты вошла, я решила, что больше этого терпеть не намерена, – мрачно продолжала Джейми. – Я решила убить его. И непременно убила бы, если бы не ты!
   – Джейми! – выдохнула Мэри. – Неужели ты способна убить человека?
   – Это не человек, – отрезала Джейми. – Да он и сам не хочет жить – иначе зачем бы ему с таким упорством отвергать наши заботы?
   Малкольм заворочался и застонал. Обе женщины с тревогой взглянули на него, но с кровати тут же донеслись такие проклятия, что Мэри, покраснев как рак, поспешно отвела глаза. Джейми, воспользовавшись моментом, подобрала нож и положила на скамью рядом с собой.
   – Видишь, Мэри? Он просто ужасен! Всем недоволен, постоянно чего-то требует… – И Джейми со вздохом пригладила измятые юбки.
   Шотландец перевернулся на бок и с ненавистью уставился на обеих девушек.
   – Убирайся вон, шлюха! – прорычал он. – И эту бледную поганку забери с собой! Не могу вас больше ни видеть, ни слышать! Вы мне надоели своей глупой болтовней! Вон отсюда!
   – Бледную поганку? – покраснев, повторила Мэри.
   – Нет, его мало просто убить! Зачем ты мне помешала? – снова вскипела Джейми.
   – Теперь я и сама вижу, – прошептала Мэри, не сводя с шотландца огромных испуганных глаз. – Но, Джейми, не забывай, что Эдвард надеется получить за него выкуп! Он придет в ярость, если узнает, что ты убила его пленника! – Мэри умоляюще заглянула подруге в лицо. – Конечно, этот человек упрям, несговорчив, не умеет вести себя с дамами и ничего не понимает в женской красоте; но нельзя же убивать за дурной характер!
   – Мэри, я была в замке Норвич. Эдвард убивает своих пленников и за меньшие грехи.
   – Джейми! – воскликнула Мэри. – Как ты можешь?! Эдвард делает то, что должен делать. В любом случае, он твой жених и ты не смеешь так о нем говорить!
   – Он мне не жених, Мэри! – гневно прошептала Джейми в ответ.
   – Пока нет – но ведь это уже решено!
   Малкольм напрягся, стараясь расслышать разговор.
   Джейми вспомнила, что еще не рассказала ему о своих отношениях с Эдвардом, но для этого им нужно снова остаться наедине. И, разумеется, нет смысла продолжать бесполезный спор с Мэри.
   – Ты взвалила на себя слишком тяжелую ношу, – продолжала Мэри, успокаивающе гладя ее по руке. – Ты совсем вымоталась, ухаживая за ним.
   – Что же мне остается? Мастер Грейвс со своим помощником в Кембридже, а слуги все до единого ненавидят шотландцев. Кому же я могу поручить заботу о раненом?
   – Знаешь, Джейми, – продолжала Мэри, не обращая внимания на возражения подруги, – я много думала тогда, после нашего разговора. Это все для него, верно? Для Эдварда? Чтобы доставить ему удовольствие? Ты не признаешься в этом, но я-то все вижу! Ты не ешь и не спишь, дни и ночи проводишь здесь, чтобы сделать Эдварду сюрприз!
   – Мэри, я… – начала Джейми, бросая на кузину убийственный взгляд.
   – Можешь трясти головой, сколько хочешь: твои дела говорят громче слов. Ну, признайся же! Разве я не права?
   Джейми поджала губы:
   – Хорошо, Мэри, хочешь в это верить – верь. Но к чему весь этот разговор?
   – Нам нужно все обсудить. – Мэри покровительственно похлопала Джейми по руке. – Послушай, ты выглядишь усталой.
   – Усталой?! Да она выглядит страшнее черта! – подал голос с кровати Малкольм – теперь девушки говорили достаточно громко, он мог слышать их диалог. – Ну-ка, ты, бледная немочь, уведи ее отсюда! Убирайтесь обе! – Он застонал и скрючился пополам, словно от приступа боли.
   – Теперь я понимаю, почему ты хотела его убить, – заметила Мэри, снова переходя на шепот. – Но неужели во всем замке не найдется человека, которому ты могла бы поручить уход за этим сумасшедшим?
   Малкольм, все слышавший, проворчал сквозь зубы:
   – Эй, госпожа Вяленая Вобла, постарайся найти сиделку посимпатичнее, с изящными формами и хоть каким-нибудь умением ходить за больными!
   – Пошлю за тюремщиком Ридом, – кровожадно пообещала Джейми. – Он как раз под стать твоему изысканному вкусу! А что формы у него не слишком изящные – так для тебя и не такое сойдет!
   – Сука бесчувственная! Да ты вообще женщина или кто?
   Услышав такое обращение, Мэри пошла пятнами, и Джейми поспешно отвернулась. Только не хватало сейчас расхохотаться и погубить все дело!
   – Кадди помогает мне, как только может, – спокойно заметила она.
   – Ага, еще одна красотка! Проклятая старая карга, молчит как рыба, а манеры у нее…
   – О манерах я бы на твоем месте помолчала, – отрезала Джейми и снова повернулась к Мэри: – Но, кроме Кадди, я больше никому не могу доверять! Один бог знает, что может случиться…
   –: Может быть, стоит заковать его в цепи? – прошептала Мэри. – Что, если он захочет наложить на себя руки?
   Джейми энергично замотала головой:
   – Нет-нет! Ему может стать хуже. Он и так слишком слаб, чтобы представлять опасность для себя или для других.
   – Кузина, ты уверена, что ему нужна постоянная сиделка?
   – По тому, как он молотит языком, этого, конечно, не скажешь. – Джейми замолчала, обдумывая ответ. Ей трудно было всерьез считать Малкольма больным, слабым, нуждающимся в помощи: слишком ясно помнилось, как несколько минут назад он сжимал ее в крепких объятиях. Джейми отвернулась, почувствовав, что краснеет. – Нет, Мэри. Сиделка ему больше не нужна.
   – Значит, незачем дежурить по ночам, – сделала вывод Мэри. – Снаружи полно стражников; если он попробует выкинуть какую-нибудь штуку, они мигом поднимут тревогу.
   – Ты права.
   – Может быть, я смогу тебе помочь? – робко предложила Мэри.
   – Не надо, дорогая, – быстро ответила Джейми. – Ни к чему тебе выслушивать его брань и грязные оскорбления. Я просто не вправе подвергать тебя такому испытанию. Ты и так слышала более чем достаточно: один бог знает, какая еще грязь может слететь у него с языка!
   Мэри бросила опасливый взгляд на раненого, и Джейми с трудом подавила улыбку. Покрытый синяками и ссадинами, с колючей щетиной на щеках, Малкольм казался настоящим разбойником. Сама Джейми, глядя на него, этого не замечала. Даже сейчас он казался ей красивее всех мужчин на свете.
   – Нет, Мэри, спасибо, – продолжила она. – Я хочу сделать это сама, для Эдварда.
   – Но тогда, Джейми, не давай воли своим чувствам, своему раздражению.
   Джейми лукаво улыбнулась. Знала бы Мэри, какие чувства обуревают ее подругу на самом деле! От раздражения они далеки, это точно!
   – Конечно, кузина, ты, как всегда, права.
   С минуту длилось молчание: обе девушки думали о своем. Наконец Мэри заговорила снова:
   – Джейми, когда я вошла, ты требовала, чтобы шотландец что-то обещал тебе…
   Джейми торопливо подыскивала ответ. Этот момент они с Малкольмом продумать не успели: из-за недостатка времени приходилось импровизировать.
   – Он должен был дать слово, что перестанет мне противиться.
   – Черт бы вас побрал, – послышался с кровати хриплый голос Малкольма, – уберетесь вы отсюда или нет? Дверь вон там – идите и не возвращайтесь! Знали бы! вы, как я устал от вашей болтовни! У меня голова раскалывается. Вы что, решили свести меня в могилу?
   Голос больного становился все более тихим и невнятным. Наконец глаза его закрылись, и голова упала на подушку.
   – Неужели заснул? – тихо спросила Мэри.
   – Кажется, да, слава богу.
   – Послушай, и ты действительно убила бы его, если бы не я?
   – Конечно! Я на все была готова, лишь бы заткнуть его вонючую пасть!
   – Но…
   – Как бы то ни было, я добилась своего! – пожала плечами Джейми.

Глава 18

   «Пусть он умрет! Я так хочу! Пусть умирает медленно и мучительно, терзаясь от каждого вздоха и тщетно призывая милосердную смерть! Пусть он узнает отчаяние! Пусть страдает так же, как заставил страдать меня, пусть будет унижен так же, как посмел унизить меня, – нет, сильнее, гораздо сильнее! Пусть не будет конца его мучениям! Я так хочу – значит, так и будет!»
   Так думала Кэтрин Говард, выходя из королевского кабинета и направляясь к покоям герцога Норфолка. Навстречу ей попался лорд-канцлер в черной мантии: он поклонился почтительно, помня, что перед ним – будущая королева, и пробормотал дребезжащим голосом какой-то замысловатый комплимент. Кэтрин с улыбкой ответила на поклон и поспешила прочь.
   Ей еще многое предстояло сделать.
   Постепенно обжигающий гнев в ее душе сменился презрением. «Ничтожество! – думала Кэтрин. – Он просто мне завидует! Еще бы: я невеста короля, а он несчастный младший сын, вынужденный охотиться за приданым, чтобы не умереть с голоду!» Однако этот ничтожный червяк посмел оскорбить ее – и жестоко за это поплатится.
   Несколько минут назад Кэтрин беседовала с королем наедине. Она умело разыграла свою роль. Робко потупив глаза и, словно в нерешимости, теребя бахрому роскошного наряда, она поведала королю, что о ее кузене Эдварде ходят дурные слухи. Наверное, она не должна об этом рассказывать – ведь она сама из Говардов; но она не может молчать, зная, что ее повелитель расточает свои милости недостойному.
   Нет-нет, она ничего не знает точно, но говорят, что Эдвард ставит личное обогащение превыше интересов короны. Государь предоставил ему корабль и деньги на каперскую экспедицию, а Эдвард отплатил ему черной неблагодарностью. Она слышала, что кузен предоставил казне лишь ничтожную долю захваченного в море: будто бы в сокровищнице Кеннингхолла хранятся неисчислимые богатства, попросту украденные у короля. Может быть, это и сплетни, но ведь будет лучше, если его величество все проверит, не так ли?
   Для недоверчивого и подозрительного короля этого было больше чем достаточно.
   Кэтрин понимала, что ее клевета может стоить Эдварду головы – но ни минуты не жалела о своем поступке. Он это заслужил. Наглый выродок! Подумать только, она предпочитала его всем прочим мужчинам, можно сказать, была им по-настоящему увлечена. И как же отблагодарил ее этот мерзавец? Гнусно оскорбил; использовал и выбросил, как грязную ветошь; почти изнасиловал. Нет, ни один человек, унизивший Кэтрин Говард, не сможет уйти от наказания. Ни один.
   Месть удалась, но только отчасти. Выслушав невесту, Генрих вызвал к себе канцлера, объяснив, что собирается для начала отнять у Эдварда право на каперство. Если обвинения подтвердятся, он, возможно, отправит рыцаря в Тауэр – но пока не видит в этом необходимости. Довольно и того, что надменный и нетерпеливый молодой Говард окажется не у дел. Пусть отдохнет и подумает, чем заслужил такую немилость.
   Но Кэтрин полагала, что этого мало.
   Теперь она нападет с другой стороны. Очернить Эдварда перед королем, заставить его опровергать ложные обвинения – это хорошо, но не слишком. Он может вывернуться. Эдвард не из тех, кто легко смиряется с поражением, – что, если он представит королю убедительные доказательства своей невиновности? Нет, она поступит по-другому. Посмотрим, как запоет этот наглец, когда она рассмеется ему в лицо и скажет: «На этот раз я покончила с тобой, дорогой кузен!»
   Эдвард Говард узнает, какова она в гневе! Он увидит, на какое коварство способна Кэтрин, когда задета ее гордость!
   Отмщение! Возмездие! Одна мысль об этом наполняла Кэтрин радостным предвкушением. Но для исполнения своих планов ей придется вернуться в Кеннингхолл. Король уже дал разрешение, хоть и без большой охоты. Он не хочет расставаться с невестой – но понимает, что она должна подготовиться к свадьбе, которая состоится уже очень скоро.
   Теперь предстоит убедить дядюшку.
   У дверей в покои Норфолка Кэтрин оправила юбки, пригладила прическу и сделала знак привратнику, поспешившему отворить дверь.
   В Кеннингхолле ее ждет сладкая месть. Она будет действовать через невесту Эдварда! Судя по его словам прошлой ночью, он и в самом деле неравнодушен к этой шотландской сучке. Что ж, в этом вся прелесть мести – найти слабое место в обороне врага и целить в него!
   Сияя улыбкой, Кэтрин вошла в покои и присела перед герцогом в глубоком реверансе.
   Мастер Грейвс задумчиво вертел в руках запечатанное письмо.
   – Не понимаю, мистрис Джейми, почему вы хотите отослать его непременно через моих друзей?
   – Мастер Грейвс, у меня нет другого выхода. Только так я могу быть уверена, что письмо дойдет.
   Врач провел рукой по лысеющей голове.
   – Но за прежние свои письма к родным вы не боялись, не так ли? Почему же вдруг испугались за это?
   Джейми молчала, нерешительно глядя на врача. Он был еще в дорожной одежде, хранящей на себе следы красноватой дорожной пыли. Услышав о его возвращении из Кембриджа, Джейми поймала его буквально на пороге и повела в музыкальную комнату. Сокольничий Эван и другие простые люди в замке отзывались о докторе как нельзя лучше. По их рассказам Джейми и решила, что может ему доверять. Однако теперь она понимала, что должна объяснить, если не все, то хотя бы то; что возможно.
   – Вы знаете, я живу здесь уже больше года, – медленно начала она, – но по-прежнему чувствую себя чужой. Хоть Говарды и называют меня кузиной, но ни на минуту не забывают о моем шотландском происхождении. Я уверена, что за мной присматривают. Несколько раз письма от родных приходили ко мне распечатанными. Я знаю, что мне здесь не доверяют.
   – У Говардов есть причины не доверять вам, госпожа?
   – Нет! – покраснев, воскликнула Джейми. – Я никогда и никому здесь не причиняла вреда и не собираюсь этого делать! В моем письме нет ничего такого, что могло бы навредить герцогу или его семье! Нет, я не сделала ничего дурного, но… – Джейми тяжело вздохнула. – До сих пор я не задумывалась о том, как все это выглядит в чужих глазах.
   – Все это? О чем вы говорите, мистрис Джейми? – спросил врач, почесывая подбородок. Джейми молчала. – Послушайте, что я вам скажу. Я много лет знаю герцога. Он очень умный и осторожный человек. Я видел его и в милости, и в немилости у короля, но, заметьте, он жив, богат и влиятелен, тогда как многие его сверстники потеряли не только поместья, но и головы. В наше время, чтобы выжить, надо хорошо знать и своих друзей, и своих врагов. А главное – уметь отличать одних от других.
   – Мастер Грейвс, это всего лишь письмо! Письмо к моим родным! Клянусь вам, оно не принесет беды Кеннингхоллу!
   – Многие здесь считают, что с севера приходят только беды.
   – А что приходит с запада, мастер Грейвс? – тихо спросила Джейми. – Из вашего родного Уэльса?
   Старый врач задумался, прикрыв глаза рукой.
   – Много лет назад, – заговорил он наконец, – я принес клятву. Клятву верности герцогу. Я здесь чужак, мистрис Джейми, еще больший чужак, чем вы, – однако его светлость доверяет мне и считает меня преданным слугой. И я горжусь его доверием. Госпожа, что заставило вас обратиться ко мне? Почему из всех в замке вы выбрали именно меня?
   – Потому что вы – добрый человек, мастер Грейвс. Потому что вы не жалели сил, чтобы спасти пленника. – Она говорила прямо, не сомневаясь, что врач догадывается о содержании письма. – Вы не смотрели на него с ненавистью и не желали ему смерти только потому, что он родился в другой стране и принадлежит к иному народу.
   – Я выполнял свой долг.
   – Я слышала, – прервала его Джейми, – что ваша мать была родом из Шотландии.
   – Она давно в могиле, – глухо отозвался Грейвс. – В юности я сражался в шотландских войнах.
   – А я покинула отца и мать, решив никогда больше не возвращаться, – ответила Джейми.
   – Кто рассказал вам о моей матери? – резко спросил врач.
   – Не все ли равно, мастер Грейвс? Я просто объясняю, почему обратилась за помощью именно к вам.
   Несколько секунд длилось молчание.
   – В этом письме, несомненно, известия о пленнике, – заговорил наконец врач. – Что, если я сейчас же отнесу его герцогу Норфолку и открою ваше предательство?
   – Вы этого не сделаете! – живо отозвалась Джейми. – И я не предаю герцога Норфолка!
   – Уже предали, моя дорогая, – мягко ответил врач. – Ведь шотландец – пленник герцога.
   – Нет! – возразила Джейми. – Эдвард взял его в плен. Теперь его жизнь в руках у Эдварда. – Джейми знала, что этот аргумент подействует. Хоть мастер Грейвс и относился ко всему семейству Говард с неизменным почтением, девушка догадывалась, что младший сын герцога, распутный и жестокий, не вызывает у него ничего, кроме неприязни.
   – Мастер Грейвс, я была в замке Норвич. Думаю, что вы тоже.
   Лицо врача исказилось: своими словами она задела его за живое. Однако он еще колебался.
   – Что в этом письме, госпожа? – резко спросил он. – Можете ли вы ручаться, что оно не приведет сюда шотландские войска? Что, решившись исполнить вашу Просьбу, я не стану причиной гибели ни в чем не повинных людей?
   – Мастер Грейвс, он же не король Яков! Для своего клана он и царь, и бог; но Шотландия никогда не начнет войну из-за небогатого лэрда с маленького островка.
   – Однако лорд Эдвард надеется на хороший выкуп.
   – Потому что верит моим словам.
   – Очень любопытно! – Грейвс бросил на нее изучающий взгляд. – Но, так или иначе, я вижу, что ради спасения этого шотландца вы готовы рисковать всеми нами.